Я согласился бы ждать долго, но она достаточно быстро нашла нужную карточку и вернулась к столу. Выписав на листок адрес, фея протянула мне бумажку. Наши глаза встретились. Давно я не испытывал ничего подобного. Заржавелые колесики в моем моторчике заскрипели, словно кто-то повернул заводной ключик.
— Благодарю. Надеюсь увидеть вас еще раз, миссис Фоули.
— Мисс.
— Извините. Всего наилучшего. Я вэял протянутую мне бумажку и направился к двери. Машинка вновь застучала.
3
Глава II
1
2
Глава III
1
— Благодарю. Надеюсь увидеть вас еще раз, миссис Фоули.
— Мисс.
— Извините. Всего наилучшего. Я вэял протянутую мне бумажку и направился к двери. Машинка вновь застучала.
3
До Аркадия-Драйв я добрался за тридцать минут. Час пик лишь начинал забивать пробками улицы и мне удалось проскочить. В этом районе расположились двухэтажные коттеджи наподобие лондонских, с высокими лестницами у каждого подъезда и небольшими газонами под окнами, огороженные чугунными заборчиками в виде копий.
Когда я открыл калитку, поднялся на крыльцо и позвонил, мне ответил резкий хриплый лай. Занавеска на окне дернулась, через минуту лай прекратился и послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась. Сквозь узкую щель на меня уставилась старуха в напяленном на голову экзотическом тюрбане и ярко накрашенными губами. Очевидно, она их красила в спешке, забыв надеть очки, и немного переусердствовала, в результате рот оказался значительно больше, чем он был на самом деле. Поверх китайского шелкового халата ни к селу ни к городу висело тяжелое янтарное ожерелье. Я не взялся бы определить ее точный возраст, но мне раньше казалось, что столько не живут на этом свете.
— Вы ко мне? — спросила пожилая дама.
— Сожалею, мэм, но меня интересует Айлин Сэтчер.
— Кто вы?
— Представитель концерна, где она работала. Дверь открылась шире. Из-за створки на уровне моих коленей появилась черная лохматая морда пса с длинными отвислыми ушами и влажными умными глазами, чем-то напоминающими глаза хозяйки, но более добрыми и ясными.
— Сначала выгоняете, а потом ходите?
— С чего вы взяли, что Айлин выгнали?
— А то я не видела, в каком состоянии она находилась.
— В каком же?
— В кошмарном! — гавкнула старуха. Пес в точности спародировал этот звук.
— У меня есть способ взбодрить девушку.
— Не получится. Она собрала вещи и уехала. Вряд ли старуха лгала, но новость не очень приятная.
— Ей не понравилось у вас?
— Она не отчитывалась. Строптивая девица. Такой палец в рот не клади.
— Вам ничего не известно о ее новом адресе?
— Нет. Ищите сами, если виноваты.
— Концерн ни в чем не повинен.
— А то кто же, Я слышала, как она кричала по телефону: «Чтоб он сгорел вместе с этой сволочью!» и еще: «Это ему даром не пройдет». Ругалась, страшно.
— Кому же она это говорила?
— Понятия не имею. Я не подслушиваю чужих разговоров.
— Простите, миссис…
— Фоке. Миссис Фоке.
Дверь открылась еще шире. Пес уже обнюхивал мои ботинки.
— Мы хотели бы ей помочь.
— О чем вы раньше думали?
— У мисс Сэтчер был приятель? — Вопрос уперся в пустоту. — Возможно, ее молодой человек помог бы нам найти Айлин.
— Не знаю, не знаю. В дом она никого не приводила, у нас это не принято. Однажды — случайно, разумеется — я видела в окно, как за ней приезжала шикарная машина. Шофера мне не удалось разглядеть, но мне показалось, он не молод.
— Как вы это определили?
— Когда Айлин вышла из дома, он, сидя в машине, наклонился, чтобы открыть ей дверцу. Я заметила седину.
— Вы не запомнили марку машины?
— Ничего в них не понимаю. Длинная, белая, вся сверкает. До войны таких не делали. Вы что же, хотели ее вернуть? Зря стараетесь. Она девушка гордая, с характером.
— Я учту это. Спасибо, вы были очень любезны, миссис Фоке.
Наклонившись, я потрепал пса по шерсти, в ответ он лизнул мне руку.
— Любите собак?
— Обожаю. Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак.
Когда я сел в машину, старуха еще стояла на крыльце и смотрела в мою сторону. Дел у меня было больше, чем вшей на ее пуделе, но я решил вернуться в свою контору. Не исключено, что Хэйзл будет искать меня или же позвонит. Лучший способ найти кого-то — это дать ему возможность найти тебя. Выводы делать рано, но, похоже, история при-обретает неважнецкий оборот, а я в полной прострации и не продвинулся ни на шаг. Самым трудным вопросом оставался не труп Кейлеба, а внезапное исчезновение Хэйзл. Если ее не интересовало, с кем уединился в Камер-Холле ее муж или, предположим, она уже знала, что Кейлеб мертв, то какой смысл разыгрывать комедию и привозить меня на место преступления? Заплатить тысячу долларов, чтобы показать труп? Чушь несусветная. Другой вариант: она сама убила Кейлеба и решила меня подставить, но такая схема еще более неправдоподобна. Для этого необходимо притащить меня к тепленькому покойничку и вызвать полицию. Кейлеба убили за сутки до моего появления и притянуть меня к участим в преступлении невозможно. Вопрос следующий: кто находился в доме одновременно со мной? Если Хэйзл знала об этом человеке, то мой приезд оправдан. Частный детектив с хорошей репутацией — прекрасный свидетель на суде. Но этот «кто-то» удрал у меня из-под носа н надежды Хэйзл не оправдались. Можно примерить на роль убийцы Айлин. Судя по стуку каблуков, который я слышал в Камер-Холле, не исключено, что по лестнице бежала женщина Девчонка уволилась и мстит своему любовнику. Krf мечно, она не похожа на святошу, но я не верю в подобную примитивную чепуху. Повод для убийства должен быть веским и серьезным, это не любовный психоз из киношной мелодрамы. Ладно, птичку по имени Айлин Сэтчер я найду для успокоения души, но ке стоит ставить на нее больше двух монет. Да же если девчонка зла на весь свет и ненавидит сво его босса, она не идеальный кандидат в убийцы Остается еще одна зацепка. Если Хэйзл говорила правду, а не выдумала всю историю с мужем, то существует некий Мейкоп. Человек, который утро жал Кейлебу в ресторане «Глория». О нем мне ничего не известно, как, впрочем, и об остальных.
Чутье мне подсказывало, что пока я ломаю голову над массовкой, на сцене должны появиться еще какие-то действующие лица. Не мешало бы встретиться с Глэдис Фоули. Как только я вспомнил о ней, мне стало теплее. Такие глаза встречаются один раз в жизни и их не так просто выкинуть из памяти. Не уверен, что мисс Фоули разговорчива, но лучше поговорить с ней на нейтральной почве, а не в конторе. Даже если она окажется скупа на информацию, я смогу получить удовольствие просто от общения. Итак, приблизительный план был выстроен.
Часы на приборном щитке показывали без четверти восемь. День пролетел быстро и бестолково. Улицы нарядились в неоновые огни, когда я подкатил к своей берлоге. «Кадиллак» Хэйзл все еще стоял на своем месте. Либо она за ним не вернулась, либо приехала вновь. Чуть дальше, дома за два, стояла черно-белая полицейская машина. Мне не хотелось думать, что копы приехали ко мне, но исключать такой вариант — значит слишком хорошо о себе думать.
Я спустился в свой полуподвал, но ключ доставать не стал. На коврике, благодаря цементной куче, отчетливо отпечатались чьи-то подошвы. Они принадлежали ребятам, чей рост заставит меня задирать голову при близком общении, если только они воспользуются языком, а не кулаками. У меня двери не очень упрямы и вряд ли стоит обвинять кого-то во взломе. Я вошел внутрь, не бежать же из собственной конторы, за которую еще и платить приходится.
Их было двое с начищенными бляхами на форменных кителях. Все полицейские похожи на свои машины, такие же черно-белые. Один сидел за моим столом, второй разглядывал грамоту, висящую в рамке на стене. Голубой дым плавал в воздухе завесой, пепельница забита окурками дешевых сигар.
— Не ждал? — рявкнул сержант.
— Когда я жду, то меня застают. И уж гадить, здесь я бы вам не позволил.
— Тебя хочет видеть лейтенант Харпер. Поехали, -сказал он голосом нежным, как подгоревшая корка.
— А что случилось?
— Там все узнаешь. Топай.
Я хорошо знал лейтенанта Харпера. Он возглавь лял отдел по расследованию особо тяжких и встречи с ним не вызывали приятных воспоминаний. К тому же мне нечего ему сказать.
Когда я открыл калитку, поднялся на крыльцо и позвонил, мне ответил резкий хриплый лай. Занавеска на окне дернулась, через минуту лай прекратился и послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась. Сквозь узкую щель на меня уставилась старуха в напяленном на голову экзотическом тюрбане и ярко накрашенными губами. Очевидно, она их красила в спешке, забыв надеть очки, и немного переусердствовала, в результате рот оказался значительно больше, чем он был на самом деле. Поверх китайского шелкового халата ни к селу ни к городу висело тяжелое янтарное ожерелье. Я не взялся бы определить ее точный возраст, но мне раньше казалось, что столько не живут на этом свете.
— Вы ко мне? — спросила пожилая дама.
— Сожалею, мэм, но меня интересует Айлин Сэтчер.
— Кто вы?
— Представитель концерна, где она работала. Дверь открылась шире. Из-за створки на уровне моих коленей появилась черная лохматая морда пса с длинными отвислыми ушами и влажными умными глазами, чем-то напоминающими глаза хозяйки, но более добрыми и ясными.
— Сначала выгоняете, а потом ходите?
— С чего вы взяли, что Айлин выгнали?
— А то я не видела, в каком состоянии она находилась.
— В каком же?
— В кошмарном! — гавкнула старуха. Пес в точности спародировал этот звук.
— У меня есть способ взбодрить девушку.
— Не получится. Она собрала вещи и уехала. Вряд ли старуха лгала, но новость не очень приятная.
— Ей не понравилось у вас?
— Она не отчитывалась. Строптивая девица. Такой палец в рот не клади.
— Вам ничего не известно о ее новом адресе?
— Нет. Ищите сами, если виноваты.
— Концерн ни в чем не повинен.
— А то кто же, Я слышала, как она кричала по телефону: «Чтоб он сгорел вместе с этой сволочью!» и еще: «Это ему даром не пройдет». Ругалась, страшно.
— Кому же она это говорила?
— Понятия не имею. Я не подслушиваю чужих разговоров.
— Простите, миссис…
— Фоке. Миссис Фоке.
Дверь открылась еще шире. Пес уже обнюхивал мои ботинки.
— Мы хотели бы ей помочь.
— О чем вы раньше думали?
— У мисс Сэтчер был приятель? — Вопрос уперся в пустоту. — Возможно, ее молодой человек помог бы нам найти Айлин.
— Не знаю, не знаю. В дом она никого не приводила, у нас это не принято. Однажды — случайно, разумеется — я видела в окно, как за ней приезжала шикарная машина. Шофера мне не удалось разглядеть, но мне показалось, он не молод.
— Как вы это определили?
— Когда Айлин вышла из дома, он, сидя в машине, наклонился, чтобы открыть ей дверцу. Я заметила седину.
— Вы не запомнили марку машины?
— Ничего в них не понимаю. Длинная, белая, вся сверкает. До войны таких не делали. Вы что же, хотели ее вернуть? Зря стараетесь. Она девушка гордая, с характером.
— Я учту это. Спасибо, вы были очень любезны, миссис Фоке.
Наклонившись, я потрепал пса по шерсти, в ответ он лизнул мне руку.
— Любите собак?
— Обожаю. Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак.
Когда я сел в машину, старуха еще стояла на крыльце и смотрела в мою сторону. Дел у меня было больше, чем вшей на ее пуделе, но я решил вернуться в свою контору. Не исключено, что Хэйзл будет искать меня или же позвонит. Лучший способ найти кого-то — это дать ему возможность найти тебя. Выводы делать рано, но, похоже, история при-обретает неважнецкий оборот, а я в полной прострации и не продвинулся ни на шаг. Самым трудным вопросом оставался не труп Кейлеба, а внезапное исчезновение Хэйзл. Если ее не интересовало, с кем уединился в Камер-Холле ее муж или, предположим, она уже знала, что Кейлеб мертв, то какой смысл разыгрывать комедию и привозить меня на место преступления? Заплатить тысячу долларов, чтобы показать труп? Чушь несусветная. Другой вариант: она сама убила Кейлеба и решила меня подставить, но такая схема еще более неправдоподобна. Для этого необходимо притащить меня к тепленькому покойничку и вызвать полицию. Кейлеба убили за сутки до моего появления и притянуть меня к участим в преступлении невозможно. Вопрос следующий: кто находился в доме одновременно со мной? Если Хэйзл знала об этом человеке, то мой приезд оправдан. Частный детектив с хорошей репутацией — прекрасный свидетель на суде. Но этот «кто-то» удрал у меня из-под носа н надежды Хэйзл не оправдались. Можно примерить на роль убийцы Айлин. Судя по стуку каблуков, который я слышал в Камер-Холле, не исключено, что по лестнице бежала женщина Девчонка уволилась и мстит своему любовнику. Krf мечно, она не похожа на святошу, но я не верю в подобную примитивную чепуху. Повод для убийства должен быть веским и серьезным, это не любовный психоз из киношной мелодрамы. Ладно, птичку по имени Айлин Сэтчер я найду для успокоения души, но ке стоит ставить на нее больше двух монет. Да же если девчонка зла на весь свет и ненавидит сво его босса, она не идеальный кандидат в убийцы Остается еще одна зацепка. Если Хэйзл говорила правду, а не выдумала всю историю с мужем, то существует некий Мейкоп. Человек, который утро жал Кейлебу в ресторане «Глория». О нем мне ничего не известно, как, впрочем, и об остальных.
Чутье мне подсказывало, что пока я ломаю голову над массовкой, на сцене должны появиться еще какие-то действующие лица. Не мешало бы встретиться с Глэдис Фоули. Как только я вспомнил о ней, мне стало теплее. Такие глаза встречаются один раз в жизни и их не так просто выкинуть из памяти. Не уверен, что мисс Фоули разговорчива, но лучше поговорить с ней на нейтральной почве, а не в конторе. Даже если она окажется скупа на информацию, я смогу получить удовольствие просто от общения. Итак, приблизительный план был выстроен.
Часы на приборном щитке показывали без четверти восемь. День пролетел быстро и бестолково. Улицы нарядились в неоновые огни, когда я подкатил к своей берлоге. «Кадиллак» Хэйзл все еще стоял на своем месте. Либо она за ним не вернулась, либо приехала вновь. Чуть дальше, дома за два, стояла черно-белая полицейская машина. Мне не хотелось думать, что копы приехали ко мне, но исключать такой вариант — значит слишком хорошо о себе думать.
Я спустился в свой полуподвал, но ключ доставать не стал. На коврике, благодаря цементной куче, отчетливо отпечатались чьи-то подошвы. Они принадлежали ребятам, чей рост заставит меня задирать голову при близком общении, если только они воспользуются языком, а не кулаками. У меня двери не очень упрямы и вряд ли стоит обвинять кого-то во взломе. Я вошел внутрь, не бежать же из собственной конторы, за которую еще и платить приходится.
Их было двое с начищенными бляхами на форменных кителях. Все полицейские похожи на свои машины, такие же черно-белые. Один сидел за моим столом, второй разглядывал грамоту, висящую в рамке на стене. Голубой дым плавал в воздухе завесой, пепельница забита окурками дешевых сигар.
— Не ждал? — рявкнул сержант.
— Когда я жду, то меня застают. И уж гадить, здесь я бы вам не позволил.
— Тебя хочет видеть лейтенант Харпер. Поехали, -сказал он голосом нежным, как подгоревшая корка.
— А что случилось?
— Там все узнаешь. Топай.
Я хорошо знал лейтенанта Харпера. Он возглавь лял отдел по расследованию особо тяжких и встречи с ним не вызывали приятных воспоминаний. К тому же мне нечего ему сказать.
Глава II
1
Кабинет лейтенанта, куда меня доставили на моей же машине, выглядел не больше моего. Пара стульев, стол, залитый чернилами, грязные стены, не мытое годами окно и сам хозяин со своим помощником, без которого он шагу сделать не мог.
Увидев меня. Рик Харпер кивнул на стул.
Он напоминал конторскую крысу. Длинный, костлявый, с лысой головой, которую, очевидно, полировал бархоткой, и коротким, вмятым в череп носом. Ничего общего с полицейским, какими принято их представлять себе, когда речь идет об очделе по расследованию особо тяжких преступлений. Лейтенант сидел зг столом, вонзая лошадиные зубы в бутерброд, а его помощник-детектив Элиот Паркинс стоял, облокотившись на подоконник, и сверлил меня ядовитыми глазками. Лейтенанта еще можно принять за добро го дядюшку, если не давить ему на мозоли, но Паркинс другое дело. Он был маленького роста и носил ботинки на высоком каблуке, весил минус сто фунтов и разговаривал как телеграмма скупца. Головастый тип с большим опытом, он мог проследить за брошенной в Тихий океан щепкой от Золотых ворот до берегов Новой Зеландии и ни на секунду не выпустить ее из виду. Душевности в нем было не больше, чем в веревке палача.
Я сел напротив лейтенанта, положив шляпу на колени и изображая из себя невинную овечку.
— Привет, сыщик. Давно не виделись.
— Привет, лейтенант. Я чуть не прослезился, когда твои ребята сказали, что ты соскучился по мне.
— Давай договоримся сразу. Ты много знаешь, я много знаю. Не будем вести протокол допроса, а устроим обмен мнениями. Идет?
— Мягко стелешь.
— Спать придется жестко, если будешь кочевряжиться. Знаю я тебя, остряка. Сегодня не тот случай.
— Обмен мнениями? Я соблюдаю старомодные принципы. Моя работа заключается в сборе информации, а не в ее распространении.
Харпер вытер рот рукавом и сделал глоток кофе из бумажного стаканчика.
— На кого работаешь, голубок?
— Извечный вопрос, и все тот же ответ. Согласно уставу о частном сыске, я не могу разглашать имени клиента без его на то согласия. И не надо прибегать к шантажу и запугиванию, что ты лишишь меня лицензии. Все это мы уже проходили. Выкладывай, что у тебя на меня есть, а я решу, как мне выкручиваться.
Лейтенант нахмурился. Я знал, что он любит бить исподтишка и был готов к его атаке. Стоит дать слабинку, он собьет с ног и затопчет.
— Хочешь доказать мне, что ты стреляный воробей? Слишком много в тебе гонора. О'кей. Начну я, но заканчивать придется тебе, и если мне не понравится конец, пеняй на себя. В данный момент на вскрытии находится труп мужчины, обнаруженный в Камер-Холле. Есть основания предполагать, что ты замешан в этой истории.
— Основания подождут. Как вы нашли труп?
— Анонимный звонок.
— В котором часу?
Лейтенант взглянул на Паркинса, тот сухо отстучал:
— Четырнадцать сорок пять.
В это время мы с Хэйзл находились в пути к Камер-Холлу, она звонить не могла. Звонивший рассчитывал, что меня накроют в доме. Если так, то понятно, почему смылась Хэйзл.
— Каким же образом вы вышли на меня? Опять ответил Паркинс:
— Тебя и твою машину запомнил местный пастух.
Харпер добавил:
— Не так часто интересуются Камер-Холлом.
— Угу, -согласился я, пытаясь наскоро сварить что-нибудь в котелке.
— Что скажешь?
— Брыкаться не стану. Был я в Камер-Холле, видел труп, но добавить к этому мне нечего.
— Пришел, увидел, пожал плечами и ушел. Так? Не будь идиотом, речь идет об убийстве.
— Допустим. При чем здесь я?
— Нет, ты только взгляни на него! Ему льют в рот кипяток, а он писает ледяными кубиками…
— В этом все дело. Труп был ледяным к трем часам дня, когда я прибыл в Камер-Холл. Парня ухлопали за сутки до моего появления.
— Вскрытие покажет, — телеграфировал Паркинс от стены.
— О'кей! Если я ехал ухлопать его, то обошелся бы без местного ковбоя и сам нашел свою жертву, а не светил бы на дороге. К тому же в груди покойничка убийца забыл пулю двадцать пятого калибра, а я пользуюсь тридцать восьмым.
Сказав это, я осекся. До меня дошел смысл всей затеи, но с большим опозданием. Я попался на гнилой крючок. Не успел я привести свои мысли в порядок, как в кабинет вошел один из моих конвоиров и бросил на стол сумку Хэйзл.
— Нашли в его машине.
Харпер расстегнул ее и высыпал содержимое на стол.
— Вот и нужный калибр. Отнеси на экспертизу, Леви.
Сержант достал из шкафа пластиковый пакет, взял револьвер двумя пальцами за ствол и, упаковав, вышел, унося доказательство моего участия в грязной заварухе. Лейтенант что-то говорил Паркинсу, а я под его бубнеж промывал свои мыслишки. У меня взмок лоб. Как можно упустить из виду сумку с оружием? Мне ее подбросили, а я купился. Теперь все выглядит не так, как я успел себе нарисовать.
— Ну что скажешь, сыщик?
— Сумку мне подкинули…
Харпер покатился со смеху, чуть не потеряв верхнюю челюсть, однако успел подхватить ее большим и указательным пальцами и водворить на место.
— Так бойко начал и так глупо кончил. Нет, так дело не пойдет. Ее «кадиллак» тоже подбросили к твоей конторе? Пастух не одного тебя видел. Хватит вилять. Начинай свою песню снова, и лучше, если она начнется с Хэйзл Кейлеб.
— О'кей. Вначале я подумал, что она пришла потаращиться на меня, но, как видно, примеривалась. Ей удалось выбить меня из колеи и взять вожжи в свои руки.
Я начал рассказывать сегодняшнюю историю, не вдаваясь в некоторые подробности, а Харпер ковырял зубочисткой в дупле и довольно кивал головой, как учитель отстающему ученику, который вдруг стал подавать надежды. Закончил я на исчезновении Хэйэл.
Теперь лейтенант выглядел не так, как поначалу-готовым заключить меня в объятия. Лицо его стало жестким, будто раз и навсегда вырезанным из дубового бревна.
— Ты уверен, что убили именно Кейлеба?
— А разве вы этого не знали?
— У него на лбу не написано, а нам в голову не пришло спросить у трупа его имя. Худшая сторона этого дела даст тебе по морде и вряд ли ты выкрутишься.
— Отпечатки пальцев на револьвере — еще не доказательство.
— Спусти пар. Больно прыткий. Если я тебе поверю, этого мало. Алиби ты, конечно, не имеешь.
— Сам знаешь. Я не могу ради этого купить себе жену. При моей работе алиби требуется круглосуточно. Не напасешься.
— А надо бы. Если даже предположить, что Хэйзл Кейлеб убила своего мужа, а потом решила подставить тебя, то кто в таком случае убил ее?
Я подпрыгнул на стуле.
— Убил?!
— Красиво сыграно. Но здесь не Бродвей, парень. Мы нашли ее труп в двадцати ярдах от калитки Камер-Холла в кустарнике. Не хочешь же ты сказать, что она подбросила тебе сумку, ушла в сторонку и перерезала себе бритвой глотку. И все это ради того, чтобы тебя подставить.
Мне казалось, что я плыву в лодке без весел против течения и меня сносит к водопаду.
— Не слышу аргументов. Ты утверждал, что все проще пареной репы. Убийство Кейлеба — это грандиозный скандал, каких не было во фриско больше десяти лет. Тут отговорками не отделаешься.
— Я не готов к вразумительным разъяснениям, лейтенант. Здесь нужно провести тщательное расследование.
— Мне проще тебя посадить. Харпер нажал на кнопку, встроенную в стол, и в комнату вошел коп в форме.
— Отправь малого в камеру. Пусть подумает до утра, потом продолжим.
Решение Харпера было правильным. Я выглядел выжатым лимоном и пользы от меня никакой. Так я оказался за решеткой внутренней тюрьмы — впервые в жизни в качестве постояльца. Лихо он меня обработал: я и глазом моргнуть не успел, как очутился в клетке по обвинению в убийстве, да еще без алиби. Но суду будет трудно подобрать для меня веские мотивы. Наши пути с Эрвином Кейлебом никогда не пересекались и убивать его у меня не было ровно никаких причин. Но не в этом дело, игра с самого начала идет против правил, что, собственно, и сбило меня с ног. Кто кому строит ловушки и какую преследует цель, понять невозможно. Если бы кутерьму с убийствами затеяли профессионалы, то в деле не осталось бы темных пятен. Они чисто выполняют свою работу, загоняя следствие в тупик. Остальное зависит от опыта сыщика. Или ты их или они тебя. Но в данном случае отсутствует логика. Меня завели в темный лабиринт и оставили одного.
Всю ночь я провел с сигаретой во рту и ни на секунду не сомкнул глаз. Хмурый рассвет заглядывал в крохотное окошко, когда за мной пришли и вернули в тот же кабинет, на тот же стул.
Физиономия лейтенанта продолжала изменяться, как у боксера, которого бьют в течение пятнадцати раундов. Судя по сгустившемуся табачному дыму ни он, ни Паркинс не двигались с места с момента моей изоляции. Корзина для мусора была полна смятых бумажных стаканов, на столе стояла кофеварка. Хороший признак. Значит, Харпер не был уверен на все сто, что кроме меня винить некого.
— Вот что, парень. Дело обстоит не лучшим образом-скороговоркой начал Харпер. -Док утверждает, что Кейлеб умер за шесть часов до вскрытия, которое он сделал в восемь вечера. Я не могу ему не верить или же ставить под сомнение его выводы.
— Он считает, что смерть наступила в четырнадцать часов?
— Именно так записано в акте вскрытия рукой патологоанатома, и ни один топор этого не вырубит. Все остальное пустые слова. Сам понимаешь, в суде рассматривают документы. Второе: Кейлеб убит из револьвера двадцать пятого калибра, который найден в сумке Хэйзл Кейлеб, но с твоими отпечатками.
— Но ты-то рассуди: Кейлеба убили в упор. Мы не были знакомы с ним и вряд ли он подпустил бы к себе чужого на такое расстояние. Следов борьбы не обнаружено. И обрати внимание еще на одну деталь. Из револьвера стреляли дважды, а Кейлеб убит одним выстрелом.
— Похоже, существует еще один труп.
— Не исключено. Его жену полоснул по горлу тоже не чужак. Она не сопротивлялась и не ожидала нападения.
— Ты хочешь сказать, что ее отозвали в сторонку?
— Не понял.
— Если она хотела удрать, то забрала бы свою сумку, а револьвер оставила бы где-нибудь под сиденьем.
Я не стал говорить Харперу, что упустил возможного убийцу или соучастника. Меня подняли бы на смех, если бы поверили.
— Чересчур много путаницы. Если сведения просочатся в прокуратуру, нам больше трех дней на это дело не дадут. Пресса поднимет скандал. Слишком заметная фигура сошла в могилу и нам бездельничать не придется.
— Еще пару, тройку дней можно прибавить в зачет. Жена, как мы понимаем, розыск объявлять не будет. В концерне Кейлеба мне сообщили, что он в отъезде и не появится раньше чем через три дня, а это суббота. Только бы репортеры не пронюхали: тогда можно будет немного поработать в спокойной обстановке.
— Ты так думаешь? Когда я встану с этого стула, ты увидишь меня без задницы. Капитан мне ее отгрыз. Он в управлении и я уже был у него. Мак-Клайн страшнее любого прокурора.
— Я все понимаю, у меня нет начальства. Но если ты будешь высушивать меня в гербарии, проку не будет. Дай мне три дня и я сделаю больше чем ничего.
Харпер покосился на Паркннса. Тот кивнул головой.
— О'кей. Но ты должен знать: если меня прижмут, я тут же арестую тебя по обвинению в убийстве. Каждый думает о своей шкуре, ведь так? Держать такое дело под колпаком в течение трех дней, боюсь, невозможно.
Мне показалось, что Фемида сделала шаг мне навстречу. Как всегда, Паркинс добавил ложку дегтя.
— Тот, кто звонил нам, может позвонить в редакцию или прокурору.
— Не исключено, — согласился Харпер. — Стоит анонимщику узнать, что его план сорвался и тебя выпустили, как он предпримет следующий шаг.
— Бессмысленно обсуждать это, надо действовать.
— Держи глаза нараспашку. Ты всю дорогу будешь плавать в нитроглицерине.
— Могу я пользоваться информацией, которую вам удастся получить? Харпер пожал плечами.
— Паркинс свяжется с тобой. А теперь проваливай, пока я не передумал.
Меня не пришлось уговаривать. Через три минуты я сидел в машине и ехал к себе в контору. Стрелки часов приближались к шести утра, когда мой «форд» затормозил у старого здания на Эшби-авеню.
Увидев меня. Рик Харпер кивнул на стул.
Он напоминал конторскую крысу. Длинный, костлявый, с лысой головой, которую, очевидно, полировал бархоткой, и коротким, вмятым в череп носом. Ничего общего с полицейским, какими принято их представлять себе, когда речь идет об очделе по расследованию особо тяжких преступлений. Лейтенант сидел зг столом, вонзая лошадиные зубы в бутерброд, а его помощник-детектив Элиот Паркинс стоял, облокотившись на подоконник, и сверлил меня ядовитыми глазками. Лейтенанта еще можно принять за добро го дядюшку, если не давить ему на мозоли, но Паркинс другое дело. Он был маленького роста и носил ботинки на высоком каблуке, весил минус сто фунтов и разговаривал как телеграмма скупца. Головастый тип с большим опытом, он мог проследить за брошенной в Тихий океан щепкой от Золотых ворот до берегов Новой Зеландии и ни на секунду не выпустить ее из виду. Душевности в нем было не больше, чем в веревке палача.
Я сел напротив лейтенанта, положив шляпу на колени и изображая из себя невинную овечку.
— Привет, сыщик. Давно не виделись.
— Привет, лейтенант. Я чуть не прослезился, когда твои ребята сказали, что ты соскучился по мне.
— Давай договоримся сразу. Ты много знаешь, я много знаю. Не будем вести протокол допроса, а устроим обмен мнениями. Идет?
— Мягко стелешь.
— Спать придется жестко, если будешь кочевряжиться. Знаю я тебя, остряка. Сегодня не тот случай.
— Обмен мнениями? Я соблюдаю старомодные принципы. Моя работа заключается в сборе информации, а не в ее распространении.
Харпер вытер рот рукавом и сделал глоток кофе из бумажного стаканчика.
— На кого работаешь, голубок?
— Извечный вопрос, и все тот же ответ. Согласно уставу о частном сыске, я не могу разглашать имени клиента без его на то согласия. И не надо прибегать к шантажу и запугиванию, что ты лишишь меня лицензии. Все это мы уже проходили. Выкладывай, что у тебя на меня есть, а я решу, как мне выкручиваться.
Лейтенант нахмурился. Я знал, что он любит бить исподтишка и был готов к его атаке. Стоит дать слабинку, он собьет с ног и затопчет.
— Хочешь доказать мне, что ты стреляный воробей? Слишком много в тебе гонора. О'кей. Начну я, но заканчивать придется тебе, и если мне не понравится конец, пеняй на себя. В данный момент на вскрытии находится труп мужчины, обнаруженный в Камер-Холле. Есть основания предполагать, что ты замешан в этой истории.
— Основания подождут. Как вы нашли труп?
— Анонимный звонок.
— В котором часу?
Лейтенант взглянул на Паркинса, тот сухо отстучал:
— Четырнадцать сорок пять.
В это время мы с Хэйзл находились в пути к Камер-Холлу, она звонить не могла. Звонивший рассчитывал, что меня накроют в доме. Если так, то понятно, почему смылась Хэйзл.
— Каким же образом вы вышли на меня? Опять ответил Паркинс:
— Тебя и твою машину запомнил местный пастух.
Харпер добавил:
— Не так часто интересуются Камер-Холлом.
— Угу, -согласился я, пытаясь наскоро сварить что-нибудь в котелке.
— Что скажешь?
— Брыкаться не стану. Был я в Камер-Холле, видел труп, но добавить к этому мне нечего.
— Пришел, увидел, пожал плечами и ушел. Так? Не будь идиотом, речь идет об убийстве.
— Допустим. При чем здесь я?
— Нет, ты только взгляни на него! Ему льют в рот кипяток, а он писает ледяными кубиками…
— В этом все дело. Труп был ледяным к трем часам дня, когда я прибыл в Камер-Холл. Парня ухлопали за сутки до моего появления.
— Вскрытие покажет, — телеграфировал Паркинс от стены.
— О'кей! Если я ехал ухлопать его, то обошелся бы без местного ковбоя и сам нашел свою жертву, а не светил бы на дороге. К тому же в груди покойничка убийца забыл пулю двадцать пятого калибра, а я пользуюсь тридцать восьмым.
Сказав это, я осекся. До меня дошел смысл всей затеи, но с большим опозданием. Я попался на гнилой крючок. Не успел я привести свои мысли в порядок, как в кабинет вошел один из моих конвоиров и бросил на стол сумку Хэйзл.
— Нашли в его машине.
Харпер расстегнул ее и высыпал содержимое на стол.
— Вот и нужный калибр. Отнеси на экспертизу, Леви.
Сержант достал из шкафа пластиковый пакет, взял револьвер двумя пальцами за ствол и, упаковав, вышел, унося доказательство моего участия в грязной заварухе. Лейтенант что-то говорил Паркинсу, а я под его бубнеж промывал свои мыслишки. У меня взмок лоб. Как можно упустить из виду сумку с оружием? Мне ее подбросили, а я купился. Теперь все выглядит не так, как я успел себе нарисовать.
— Ну что скажешь, сыщик?
— Сумку мне подкинули…
Харпер покатился со смеху, чуть не потеряв верхнюю челюсть, однако успел подхватить ее большим и указательным пальцами и водворить на место.
— Так бойко начал и так глупо кончил. Нет, так дело не пойдет. Ее «кадиллак» тоже подбросили к твоей конторе? Пастух не одного тебя видел. Хватит вилять. Начинай свою песню снова, и лучше, если она начнется с Хэйзл Кейлеб.
— О'кей. Вначале я подумал, что она пришла потаращиться на меня, но, как видно, примеривалась. Ей удалось выбить меня из колеи и взять вожжи в свои руки.
Я начал рассказывать сегодняшнюю историю, не вдаваясь в некоторые подробности, а Харпер ковырял зубочисткой в дупле и довольно кивал головой, как учитель отстающему ученику, который вдруг стал подавать надежды. Закончил я на исчезновении Хэйэл.
Теперь лейтенант выглядел не так, как поначалу-готовым заключить меня в объятия. Лицо его стало жестким, будто раз и навсегда вырезанным из дубового бревна.
— Ты уверен, что убили именно Кейлеба?
— А разве вы этого не знали?
— У него на лбу не написано, а нам в голову не пришло спросить у трупа его имя. Худшая сторона этого дела даст тебе по морде и вряд ли ты выкрутишься.
— Отпечатки пальцев на револьвере — еще не доказательство.
— Спусти пар. Больно прыткий. Если я тебе поверю, этого мало. Алиби ты, конечно, не имеешь.
— Сам знаешь. Я не могу ради этого купить себе жену. При моей работе алиби требуется круглосуточно. Не напасешься.
— А надо бы. Если даже предположить, что Хэйзл Кейлеб убила своего мужа, а потом решила подставить тебя, то кто в таком случае убил ее?
Я подпрыгнул на стуле.
— Убил?!
— Красиво сыграно. Но здесь не Бродвей, парень. Мы нашли ее труп в двадцати ярдах от калитки Камер-Холла в кустарнике. Не хочешь же ты сказать, что она подбросила тебе сумку, ушла в сторонку и перерезала себе бритвой глотку. И все это ради того, чтобы тебя подставить.
Мне казалось, что я плыву в лодке без весел против течения и меня сносит к водопаду.
— Не слышу аргументов. Ты утверждал, что все проще пареной репы. Убийство Кейлеба — это грандиозный скандал, каких не было во фриско больше десяти лет. Тут отговорками не отделаешься.
— Я не готов к вразумительным разъяснениям, лейтенант. Здесь нужно провести тщательное расследование.
— Мне проще тебя посадить. Харпер нажал на кнопку, встроенную в стол, и в комнату вошел коп в форме.
— Отправь малого в камеру. Пусть подумает до утра, потом продолжим.
Решение Харпера было правильным. Я выглядел выжатым лимоном и пользы от меня никакой. Так я оказался за решеткой внутренней тюрьмы — впервые в жизни в качестве постояльца. Лихо он меня обработал: я и глазом моргнуть не успел, как очутился в клетке по обвинению в убийстве, да еще без алиби. Но суду будет трудно подобрать для меня веские мотивы. Наши пути с Эрвином Кейлебом никогда не пересекались и убивать его у меня не было ровно никаких причин. Но не в этом дело, игра с самого начала идет против правил, что, собственно, и сбило меня с ног. Кто кому строит ловушки и какую преследует цель, понять невозможно. Если бы кутерьму с убийствами затеяли профессионалы, то в деле не осталось бы темных пятен. Они чисто выполняют свою работу, загоняя следствие в тупик. Остальное зависит от опыта сыщика. Или ты их или они тебя. Но в данном случае отсутствует логика. Меня завели в темный лабиринт и оставили одного.
Всю ночь я провел с сигаретой во рту и ни на секунду не сомкнул глаз. Хмурый рассвет заглядывал в крохотное окошко, когда за мной пришли и вернули в тот же кабинет, на тот же стул.
Физиономия лейтенанта продолжала изменяться, как у боксера, которого бьют в течение пятнадцати раундов. Судя по сгустившемуся табачному дыму ни он, ни Паркинс не двигались с места с момента моей изоляции. Корзина для мусора была полна смятых бумажных стаканов, на столе стояла кофеварка. Хороший признак. Значит, Харпер не был уверен на все сто, что кроме меня винить некого.
— Вот что, парень. Дело обстоит не лучшим образом-скороговоркой начал Харпер. -Док утверждает, что Кейлеб умер за шесть часов до вскрытия, которое он сделал в восемь вечера. Я не могу ему не верить или же ставить под сомнение его выводы.
— Он считает, что смерть наступила в четырнадцать часов?
— Именно так записано в акте вскрытия рукой патологоанатома, и ни один топор этого не вырубит. Все остальное пустые слова. Сам понимаешь, в суде рассматривают документы. Второе: Кейлеб убит из револьвера двадцать пятого калибра, который найден в сумке Хэйзл Кейлеб, но с твоими отпечатками.
— Но ты-то рассуди: Кейлеба убили в упор. Мы не были знакомы с ним и вряд ли он подпустил бы к себе чужого на такое расстояние. Следов борьбы не обнаружено. И обрати внимание еще на одну деталь. Из револьвера стреляли дважды, а Кейлеб убит одним выстрелом.
— Похоже, существует еще один труп.
— Не исключено. Его жену полоснул по горлу тоже не чужак. Она не сопротивлялась и не ожидала нападения.
— Ты хочешь сказать, что ее отозвали в сторонку?
— Не понял.
— Если она хотела удрать, то забрала бы свою сумку, а револьвер оставила бы где-нибудь под сиденьем.
Я не стал говорить Харперу, что упустил возможного убийцу или соучастника. Меня подняли бы на смех, если бы поверили.
— Чересчур много путаницы. Если сведения просочатся в прокуратуру, нам больше трех дней на это дело не дадут. Пресса поднимет скандал. Слишком заметная фигура сошла в могилу и нам бездельничать не придется.
— Еще пару, тройку дней можно прибавить в зачет. Жена, как мы понимаем, розыск объявлять не будет. В концерне Кейлеба мне сообщили, что он в отъезде и не появится раньше чем через три дня, а это суббота. Только бы репортеры не пронюхали: тогда можно будет немного поработать в спокойной обстановке.
— Ты так думаешь? Когда я встану с этого стула, ты увидишь меня без задницы. Капитан мне ее отгрыз. Он в управлении и я уже был у него. Мак-Клайн страшнее любого прокурора.
— Я все понимаю, у меня нет начальства. Но если ты будешь высушивать меня в гербарии, проку не будет. Дай мне три дня и я сделаю больше чем ничего.
Харпер покосился на Паркннса. Тот кивнул головой.
— О'кей. Но ты должен знать: если меня прижмут, я тут же арестую тебя по обвинению в убийстве. Каждый думает о своей шкуре, ведь так? Держать такое дело под колпаком в течение трех дней, боюсь, невозможно.
Мне показалось, что Фемида сделала шаг мне навстречу. Как всегда, Паркинс добавил ложку дегтя.
— Тот, кто звонил нам, может позвонить в редакцию или прокурору.
— Не исключено, — согласился Харпер. — Стоит анонимщику узнать, что его план сорвался и тебя выпустили, как он предпримет следующий шаг.
— Бессмысленно обсуждать это, надо действовать.
— Держи глаза нараспашку. Ты всю дорогу будешь плавать в нитроглицерине.
— Могу я пользоваться информацией, которую вам удастся получить? Харпер пожал плечами.
— Паркинс свяжется с тобой. А теперь проваливай, пока я не передумал.
Меня не пришлось уговаривать. Через три минуты я сидел в машине и ехал к себе в контору. Стрелки часов приближались к шести утра, когда мой «форд» затормозил у старого здания на Эшби-авеню.
2
Во рту остался отвратительный привкус после пачки выкуренных сигарет и выпитого джина. Другого горючего в мой желудок за вчерашний день не поступало. В своем кабинете я соорудил нечто вроде «хозблока»: газовая плита, раковина, над которой висело помутневшее зеркало и стенной шкаф были загорожены довольно приличной портьерой, ее по своему вкусу приобрела для меня Дора. Первым делом я скинул с себя рубашку и приготовил свежую. Смотреть на свое отражение без тоски было невозможно. На щеках пробивалась колючая серебристая щетина — казалось, стальной шнур вдруг дал проволочные ростки. Я намылил лицо и соскреб бритвой все лишнее, затем сварил пару чашек крепкого кофе. К джину прикасаться не стал. Придется забыть о выпивке, пока дело не подойдет к развязке. Трудно сказать, чем кончится эта история, но она мне не нравилась с самого начала. Не плохо бы иметь под рукой какую-нибудь темпераментную девицу, которая выслушивала бы мои теории и подбрасывала идеи от которых можно оттолкнуться. иногда женщина может дать великое утешение, и гем больше я над этим думал, тем паршивей мне тановилось.
Выпитый кофе придал немного бодрости. Я переделся, и в тот момент, когда переворачивал переполненную пепельницу в мусорную корзину, заметил на полу блестящий предмет, застрявший под ножкой гола. Это была золотая или позолоченная монета с рыцарем на коне с одной стороны, львом с другой и дыркой посередине. Странный сувенир. По всей вероятности, эта безделушка упала на пол, когда я вытряхивал сумку Хэйзл и мы оба не заметили, как она скатилась со стола. Я сунул монету в жилетный карман и забыл о ней.
Настенные часы отстучали семь раз. Одна бессонная ночь-это еще не потеря трудоспособности и я готов был начать все сначала..
Выйдя на свежий утренний воздух, я только теперь заметил, что «кадиллак» миссис Ксйлеб исчез. Очевидно, копы отогнали его в управление, чтобы он не мозолил глаза любопытным. Я сел в машину и отправился в Камер-Холл. Теперь у меня имелось время для более подробного осмотра заброшенного жилища и вряд ли мне кто-то мог помешать. Не знаю, на что я рассчитывал, но мне хотелось еще раз увидеть все своими глазами.
Входная дверь была опечатана полицией и я воспользовался тем же окном, что и в первый раз. Особняк не походил на жилое помещение, а выглядел как склад или химическая лаборатория. В отличие от Шерлока Холмса, в химии я ничего не смыслил и сделать определенное заключение не мог. На первом этаже было еще несколько комнат, таких же запыленных и заброшенных. Здесь все было забито коробками из-под кофе. Лестницу затоптали ребята из Управления, и найти хоть один приличный след в слое пыли не представлялось возможным. А ведь тот, кто от меня удирал, наверняка оставил хорошие, четкие отпечатки.
Второй этаж был копией первого. Правда, здесь находилась кухня или что-то похожее на нее. Две газовые плиты, огромный двухкамерный холодильник, в котором можно хранить тушу слона, и металлический разделочный стол. Особое внимание стоило уделить луже, разлившейся на полу возле холодильника. Так бывает, когда он оттаивает. Я подошел я дернул за ручку. Дверца оказалась запертой. Кому понадобилось его включать и выключать? Не хранил же здесь Кейлеб шампанское для своей любовницы? Если, впрочем, она у него была. Я прошел в комнату, где вчера нашел убитого. Ставни сняли и света хватало, чтобы увидеть все, что меня интересует. Кровать оставалась нетронутой, с той лишь разницей, что труп Кейлеба перекочевал с нее на стол патологоанатома. Любопытно, почему на белых простынях ни одного кропаииго пятна? Идейки кое-какие мне в голову пришли, но прежде чем сделать выводы, необходимо поговорить с патологоанатомом. Если он не пожелает отвечать на мои вопросы, Харпер сумеет выяснить все, что требуется.
Осмотр сада ничего не дал. Я вернулся к машине и отправился в город.
Выпитый кофе придал немного бодрости. Я переделся, и в тот момент, когда переворачивал переполненную пепельницу в мусорную корзину, заметил на полу блестящий предмет, застрявший под ножкой гола. Это была золотая или позолоченная монета с рыцарем на коне с одной стороны, львом с другой и дыркой посередине. Странный сувенир. По всей вероятности, эта безделушка упала на пол, когда я вытряхивал сумку Хэйзл и мы оба не заметили, как она скатилась со стола. Я сунул монету в жилетный карман и забыл о ней.
Настенные часы отстучали семь раз. Одна бессонная ночь-это еще не потеря трудоспособности и я готов был начать все сначала..
Выйдя на свежий утренний воздух, я только теперь заметил, что «кадиллак» миссис Ксйлеб исчез. Очевидно, копы отогнали его в управление, чтобы он не мозолил глаза любопытным. Я сел в машину и отправился в Камер-Холл. Теперь у меня имелось время для более подробного осмотра заброшенного жилища и вряд ли мне кто-то мог помешать. Не знаю, на что я рассчитывал, но мне хотелось еще раз увидеть все своими глазами.
Входная дверь была опечатана полицией и я воспользовался тем же окном, что и в первый раз. Особняк не походил на жилое помещение, а выглядел как склад или химическая лаборатория. В отличие от Шерлока Холмса, в химии я ничего не смыслил и сделать определенное заключение не мог. На первом этаже было еще несколько комнат, таких же запыленных и заброшенных. Здесь все было забито коробками из-под кофе. Лестницу затоптали ребята из Управления, и найти хоть один приличный след в слое пыли не представлялось возможным. А ведь тот, кто от меня удирал, наверняка оставил хорошие, четкие отпечатки.
Второй этаж был копией первого. Правда, здесь находилась кухня или что-то похожее на нее. Две газовые плиты, огромный двухкамерный холодильник, в котором можно хранить тушу слона, и металлический разделочный стол. Особое внимание стоило уделить луже, разлившейся на полу возле холодильника. Так бывает, когда он оттаивает. Я подошел я дернул за ручку. Дверца оказалась запертой. Кому понадобилось его включать и выключать? Не хранил же здесь Кейлеб шампанское для своей любовницы? Если, впрочем, она у него была. Я прошел в комнату, где вчера нашел убитого. Ставни сняли и света хватало, чтобы увидеть все, что меня интересует. Кровать оставалась нетронутой, с той лишь разницей, что труп Кейлеба перекочевал с нее на стол патологоанатома. Любопытно, почему на белых простынях ни одного кропаииго пятна? Идейки кое-какие мне в голову пришли, но прежде чем сделать выводы, необходимо поговорить с патологоанатомом. Если он не пожелает отвечать на мои вопросы, Харпер сумеет выяснить все, что требуется.
Осмотр сада ничего не дал. Я вернулся к машине и отправился в город.
Глава III
1
Дора накормила меня завтраком. Яичница с беконом — ее фирменное блюдо, которое она готовит мне каждое утро. Кафе на соседней с моей лачугой улице стало моим вторым домом. Я здесь завтракал, ужинал, иногда заглядывал на ланч. Хозяйка забегаловки относилась ко мне с удивительной нежностью, почти по-матерински, несмотря на то, что чет на пять, семь была моложе. Ее муж погиб в Дании три года назад, когда наши войска высадились в Европе и взгрели нацистов по первое число. Теперь Дope приходилось одной, на своих плечах, тянуть лямку. Не хочу сказать, что я был выгодным клиентом, ел я мало, но все же вносил какую-то лепту в ее нелегкий и малоприбыльный бизнес.
— У вас усталый вид, -сказала Дора, ставя передо мной чашку кофе. — Похоже, провели бессонную ночь.
— Уникальная проницательность. Если бы не ваше кафе, я пригласил бы вас в партнеры.
— Просто я давно вас знаю. Вы всегда вычищены, наглажены, в чистой сорочке, но глаза выдают человека, как ни старайся.
— И о чем же говорят мои глаза?
— О том,,что у вас неприятности и что вы занялись новым делом.
— Это тоже можно прочесть по глазам?
— У вас усталый вид, -сказала Дора, ставя передо мной чашку кофе. — Похоже, провели бессонную ночь.
— Уникальная проницательность. Если бы не ваше кафе, я пригласил бы вас в партнеры.
— Просто я давно вас знаю. Вы всегда вычищены, наглажены, в чистой сорочке, но глаза выдают человека, как ни старайся.
— И о чем же говорят мои глаза?
— О том,,что у вас неприятности и что вы занялись новым делом.
— Это тоже можно прочесть по глазам?