40-я армия в составе шести стрелковых дивизий и двух танковых корпусов должна была наступать на Васильков и выйти на рубеж (иск.) Брусилов, (иск.) Фастов подвижными соединениями также к 9 октября и главными силами к 12 октября.
27-я армия в составе пяти стрелковых дивизий имела задачу наступать на Кагарлык, Фастов и к 12 октября выйти на рубеж Фастов, Белая Церковь.
3-я гвардейская танковая армия (два танковых и один механизированный корпуса) должна была развивать успех в полосе 27-й армии и к 9 октября выйти в район Брусилова.
47-я армия в составе четырех стрелковых дивизий и одного механизированного корпуса имела задачей наносить удар в направлении Канев, Мироновка и к 10 октября выйти на фронт (иск.) Белая Церковь, Ракитно, Богуслав, обеспечивая левый фланг фронта.
13-я и 60-я армии, действовавшие на коростеньском направлении, должны были в этот период наступать по плану Центрального фронта с рубежа Припяти и Днепра.
Артиллерийскую плотность на участках наступления 40, 27 и 47-й армий предусматривалось довести до 200 стволов на 1 км фронта. В связи с неготовностью войск к немедленным действиям из-за растяжки тыла, медленного подхода транспортов с боеприпасами, горючим и переправочными средствами начало наступления планировалось на 3–4 октября.
Осуществление второго этапа намечалось с 12 до 20 октября. За это время войска должны были выполнить ближайшую задачу фронта, указанную в директиве Ставки № 30203, т. е. выйти на линию Овруч, Коростень, Житомир, Бердичев, Казатин. На этом этапе планировались также действия 13-й и 60-й армий, которые к этому времени уже должны были быть включены в состав Воронежского фронта.
Осуществление третьего этапа планировалось до 1–5 ноября, в ходе которого войска фронта должны были выполнить дальнейшую задачу, поставленную директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 30203 – выйти на рубеж Сарны, Проскуров, Могилев-Подольский. Главные силы армий должны были выйти на указанный фронт к 1–5 ноября, а подвижные соединения – к 27–30 октября. На этом этапе предусматривалась возможность вывода 47-й армии во второй эшелон фронта.
В своей директиве № 0043/оп, отданной 29 сентября, командующий фронтом требовал от всех армий, действовавших на фронте Ржищев, Канев, 30 сентября перейти в наступление с задачей к исходу дня объединить все отдельные плацдармы, имевшиеся на этом фронте, с 1 октября подготовить новое наступление и в течение 2–3 октября выйти на фронт Юшки, Шандра, устье реки Россь, т. е. на тот рубеж, куда войска фронта должны были выйти еще в результате боев 23–26 сентября. С этого рубежа и намечалось начать 3–4 октября общее наступление фронта, в соответствии с изложенным выше планом. 3-й гвардейской танковой армии ставилась задача: «к утру 3 октября полностью переправить танки на правый берег Днепра, имея в виду наступать в полосе 27-й армии, не ожидая полного сосредоточения армии». До 1 октября танковая армия совместно с 40-й и 47-й армиями должна была продолжать наступательные бои на букринском плацдарме имевшимися там силами.
38-й армии была поставлена задача концентрическими ударами с севера и юга к 7 октября овладеть Киевом.
В состав 38-й армии были введены 5-й гвардейский танковый корпус, находившийся до этого на доукомплектовании в тылу фронта, и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Однако оба эти корпуса до 5 октября использованы в операции не были.
Ход боевых действий южнее Киева с 30 сентября по 11 октября и подготовка октябрьского наступления с Букринского плацдарма
(Схемы 7 и 9)
30 сентября на Букринском плацдарме войска 40-й, 3-й гвардейской танковой и 47-й армий перешли в наступление в соответствии с оперативной директивой фронта № 0043/оп. Они встретили ожесточенное сопротивление противника, стремившегося организованным огнем и контратаками остановить наступление наших войск. К исходу дня войска фронта не только не выполнили стоявших перед ними задач, но в некоторых местах сами были несколько оттеснены противником. Удалось лишь соединить плацдарм в районе Григоровки с основным плацдармом в букринской излучине[22].
Это объясняется прежде всего неготовностью войск фронта к наступлению, а также отсутствием должной организации и управления боем, особенно в букринской излучине. Из схемы 7 видно, что здесь вели бои следующие соединения: 47-й стрелковый корпус 40-й армии (253-я, 161-я, 337-я и 38-я стрелковые дивизии), 100-я, 147-я и часть сил 155-й стрелковых дивизий 27-й армии, части всех корпусов 3-й танковой армии (69-я, 23-я гвардейская, 70-я, 71-я и 22-я гвардейская мотострелковые бригады, мотобатальоны 54-й и 55-й гвардейских танковых бригад и танковый батальон 21-й гвардейской танковой бригады). Все эти соединения и части, не будучи объединены общим руководством, перемешались и вели бои неорганизованно. Многие штабы соединений находились на левом берегу Днепра. В 3-й гвардейской танковой армии был создан так называемый «боевой участок» 3-й гвардейской танковой армии правого берега Днепра во главе с начальником участка и его начальником штаба – хотя армия самостоятельного участка на букринском плацдарме не имела, а была перемешана с войсками 40-й и 27-й армий.
Сам же командующий армией и его штаб оставались на левом берегу реки. Начальник «боевого участка» параллельно с командующим армией отдавал письменные приказы корпусам, хотя и без этого в таких приказах, подписанных командармом, недостатка не ощущалось. Такая форма управления только запутывала организацию боя танковой армии и приносила делу значительный вред.
30 сентября в 3:30 командующий фронтом направил на имя командующих 40-й и 3-й гвардейской танковой армиями телеграмму, в которой в резкой форме указал на слабую организацию боя и управление им, наблюдавшиеся все дни после форсирования Днепра, и потребовал:
«…Устранить недочеты в управлении войсками. Штабы корпусов, дивизий и бригад, войска которых находятся на букринском плацдарме, немедленно перевести на правый берег Днепра. Командующим 40-й и 3-й гвардейской танковой армиями на правом берегу Днепра организовать свой совместный ВПУ для наблюдения за боем и управлением им».
Несмотря на двукратное вмешательство командующего фронтом в дело организации и управления боем на букринском плацдарме, порядок здесь налаживался медленно. Только в ночь на 2 октября букринский плацдарм был разделен на две части. Его восточная часть была занята войсками 27-й армии (241-я, 100-я и 155-я стрелковые дивизии), а западная отводилась 40-й армии. 38-я стрелковая дивизия 40-й армии продолжала вести бой в районе Григоровки и была передана с занимаемым ею участком в состав 27-й армии. Однако мотострелковые бригады и батальоны 3-й гвардейской танковой армии по-прежнему находились в боевых порядках 40-й и 27-й армий и были перемешаны с ними, оставаясь в подчинении своих прямых начальников.
2 октября противник силами 34-й пехотной дивизии и танковой дивизии СС «Рейх» начал наступление на плацдарм северо-западнее Ржищева, занимавшийся 237-й и 42-й гвардейской стрелковой дивизиями. К 5 октября этот значительный по размерам (10 км по фронту и 4 км в глубину) и важный по своему значению плацдарм был фактически оставлен нашими войсками. Только один стрелковый полк 237-й стрелковой дивизии удерживал небольшой прибрежный участок северо-западнее Гребени и один стрелковый батальон 42-й гвардейской стрелковой дивизии держался у берега юго-восточнее Гребени. 237-я стрелковая дивизия заняла оборону по левому берегу Днепра, а 42-я гвардейская стрелковая дивизия сосредоточилась в районе Пидсинне[23].
2 и 3 октября немцы вели настойчивые атаки пехотой и танками на всех участках 40-й, 27-й, 3-й гвардейской танковой и 47-й армий. 4 и 5 октября наступательный порыв немецко-фашистских войск ослабел, и бои шли только на отдельных участках. За эти дни войска фронта потеряли плацдарм северо-западнее Ржищева, как это указывалось выше, а на плацдарме в районе Щучинки была несколько потеснена 68-я гвардейская стрелковая дивизия. Остальные части удержали занимаемые ими рубежи. Противнику в ходе боев были нанесены значительные потери как в танках, так и в живой силе.
Несмотря на сильно пересеченную местность в букринской излучине Днепра, немцы пытались применять свои танки массированно. Боевые порядки атакующих танков строились следующим образом: впереди шли три-пять тяжелых танков, за ними двигались средние и легкие танки и, наконец, за танками на бронетранспортерах, для закрепления захваченного рубежа, шла пехота. Часто для атаки на пятикилометровом фронте противник развертывал 150 танков с двумя-тремя полками пехоты, не считаясь с большими потерями от огня нашей артиллерии.
В период с 6 по 11 октября на всем фронте от Ржищева до Канева наступило затишье, прерываемое изредка боями разведывательных отрядов. Противник лихорадочно зарывался в землю, наши же войска готовились к наступлению. Однако в назначенные сроки оно не началось из-за неготовности войск, недостатка боеприпасов и вследствие контратак противника. 2 октября 294-я и 254-я стрелковые дивизии 52-й армии сменили части 47-й армии на нескольких небольших плацдармах юго-восточнее Канева. Смененные 206-я и 218-я стрелковые дивизии были переброшены на плацдарм 47-й армии севернее Канева.
В связи с передачей 52-й и 4-й гвардейской армий в состав Степного фронта левая разграничительная линия с ним с 24 часов 2 октября была установлена по рубежу Богодухов, Ромодан, Золотоноша, устье реки Россь, Жашков, Немиров, Могилев-Подольский – все пункты, кроме Ромодан, включительно для Воронежского фронта (схема 8)[24].
Одной из причин задержки подготовки войск к наступлению продолжало оставаться медленное строительство переправ через Днепр. 10 октября, т. е. спустя две с половиной недели после начала форсирования Днепра, число переправ наконец-то позволило переправить войска и их материальную часть.
В этот день (схема 9) небольшие плацдармы северо-западнее Ржищева обеспечивались маломощными десантными переправами; на плацдарме в районе Щучинки юго-восточнее Ржищева имелись две паромные (8 и 30 т) и три десантные переправы; кроме того, строился один мост. На букринском плацдарме в районе Трактомирова работали две паромные и две десантные переправы; в районе села Монастырек (западнее Трактомирова) – две тяжелые паромные переправы по 60 т; в районе Зарубенцы – три паромные (16 и 30 т) и три десантные переправы, а также здесь строился мост; в районе Григоровки имелись мост на 16 т, три паромные (по 16 т) и две десантные переправы. На Студенецком плацдарме 47-й армии работали одна паромная (30 т) и три десантные переправы и строился один мост.
Авиация фронта к началу наступления успела перебазироваться (схема 10) и находилась в значительно лучших условиях, чем в первые дни выхода войск к Днепру. Аэродромы истребительной авиации были на удалении от Днепра на 10–30 км.
Группировка противника на фронте Триполье, Канев к исходу 11 октября указана на схеме 9.
• На 30-км фронте от Триполья до Ржищева оборонялась 34-я пехотная дивизия. После почти полной потери плацдарма 52-го стрелкового корпуса в районе Юшки, Гребени это был сравнительно спокойный участок.
• Против щучинского плацдарма 52-го стрелкового корпуса на 6-км фронте действовала 10-я моторизованная дивизия и на 10-км фронте – танковая дивизия СС «Рейх».
• В Букринской излучине на 22-км фронте действовали 72-я пехотная, 19-я танковая, 20-я моторизованная, 112-я и 255-я пехотные дивизии. В среднем на дивизию приходилось до 4–5 км фронта нашей обороны.
• Против Студенецкого плацдарма 47-й армии действовали 3-я танковая дивизия и южнее 57-я пехотная дивизия с одним полком 88-й пехотной дивизии.
Таким образом, на фронте 100 км противник имел свыше пяти пехотных дивизий, две моторизованные и три танковые, а всего свыше десяти дивизий. Никакими тактическими или оперативными резервами на этом направлении он не располагал. Все силы немцев были втянуты в бой. Все перечисленные дивизии входили в состав 24-го и 48-го танковых корпусов 8-й немецкой армии, левая граница которой проходила в районе Триполье.
Хотя немцы в своей пропаганде по радио и в печати усиленно рекламировали «силу» и «мощь» своего «восточного вала», созданного ими по Днепру, однако основная сила оборонительного рубежа в основном заключалась в природных свойствах и качествах такой большой реки, как Днепр. Оборонительные сооружения по Днепру состояли из поспешно создаваемой полевой оборонительной позиции, включавшей две-три линии траншей, которые не на всех участках были сплошными. Оборонительные работы по правому берегу реки Днепр велись главным образом силами военнопленных и местного населения. С выходом советских войск к Днепру и отходом немцев на правый берег реки значительно увеличилась интенсивность оборонительных работ противника, особенно на тех участках, где враг был оттеснен от берега. Наряду с активными действиями, имевшими задачей сбросить наши переправившиеся войска в Днепр, немцы укрепляли свою оборону: рыли траншеи, ставили проволочные заграждения и минные поля. Необходимо отметить, что большое количество танков, имевшихся у противника на этом участке, он применил в первой линии обороны. Объясняется это огромными людскими потерями, которые понесли немцы в летней кампании, и в связи с этим резко ощущавшимся у них недостатком пехоты. В это время пехотные дивизии насчитывали в своем боевом составе по 2–3 тысячи человек, а танковые всего до 80 танков.
Общее соотношение сил на 55-км участке от Ржищева до Канева, где 12 октября развернулись основные боевые действия, было следующим:
Таким образом, общее превосходство в силах было на стороне Воронежского фронта.
В ходе боев с 30 сентября до 11 октября сроки начала наступления несколько раз изменялись. Естественно, что и план действий также изменялся. В окончательном виде план наступательной операции фронта выглядел следующим образом (схема 11).
40-я армия главный удар должна была нанести своим левым флангом силами 47-го стрелкового корпуса и к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Стайки, Зикрачи, Янивка, к исходу второго дня стрелковыми соединениями выйти на рубеж Халепье, Веремье, Черняхов, (иск.) Кагарлык, а танковыми корпусами (8-м гвардейским и 10-м) в район Долина, Гусачевка, Германовская Слобода, Антоновка. 237-я дивизия 52-го стрелкового корпуса должна была обороняться по левому берегу Днепра на широком фронте от Кайлова до Ржищева; 309-я и 68-я гвардейская дивизии этого корпуса получили задачу в первый день операции наступать в южном и юго-восточном направлениях, содействуя 47-му стрелковому корпусу в разгроме противника в районе Ходорова, а в течение второго дня развивать наступление в северо-западном направлении, сворачивая фронт обороны немцев вдоль правого берега реки Днепр. 47-й стрелковый корпус должен был наступать, имея в первом эшелоне 253-ю дивизию с 12 танками 10-го танкового корпуса, 161-ю дивизию с 12 танками 8-го гвардейского танкового корпуса и 337-ю дивизию. 42-я гвардейская дивизия составляла второй эшелон корпуса. 10-му и 8-му гвардейскому танковым корпусам было приказано после прорыва стрелковыми частями обороны противника на глубину 2–3 км развивать наступление и к исходу второго дня операции выйти в указанный выше район.
27-я армия имела задачу в тесном взаимодействии с 47-м стрелковым корпусом 40-й армии наносить главный удар своим правым крылом в направлении Малого Букрина. К исходу первого дня операции войска армии должны были выйти на фронт (иск.) Янивка, Шандра, а к исходу второго дня на фронт Кагарлык, Липовец. Боевой порядок намечался в два эшелона: в первом 241-я, 100-я, 155-я и 38-я стрелковые дивизии и во втором – 147-я стрелковая дивизия.
47-я армия получила задачу наносить удар в юго-западном направлении и к исходу первого дня операции выйти на фронт (иск.) Шандра, Степанин, а к исходу второго дня стрелковыми соединениями на фронт Зеленки, Емчиха и подвижными войсками в район Россава, Мироновка. Армия имела задачей прочно обеспечивать левое крыло ударной группировки фронта. Все войска армии должны были наступать со Студенецкого плацдарма (по фронту 6 км и в глубину 2 км) в одном эшелоне. На правом фланге был 21-й стрелковый корпус (206-я и 218-я стрелковые дивизии) и на левом – 23-й стрелковый корпус (30-я и 23-я стрелковые дивизии). 3-й гвардейский мехкорпус должен был наступать также в первом эшелоне во взаимодействии с 21-м стрелковым корпусом.
3-я гвардейская танковая армия, составлявшая подвижную группу фронта, получила задачу своими главными силами наступать в полосе 27-й армии и войти в прорыв с овладением стрелковыми соединениями Мал. Букрин (т. е. с продвижением их на глубину 5–6 км). К исходу первого дня операции армия должна была выйти в район Николаевка, Поток; к исходу второго дня – в район Ставы, Шпендовка, Винцентовка; к исходу третьего дня – в район Гребенки, Белая Церковь; к исходу четвертого дня – в район Фастов и, наконец, к исходу пятого дня – в район Ставище, Брусилов, Хомутец, Грузкое. Армия должна была войти в прорыв одним эшелоном: 7-й гвардейский танковый корпус в полосе наступления 161-й и 337-й стрелковых дивизий 40-й армии и 241-й стрелковой дивизии 27-й армии; 9-й мехкорпус в полосе наступления 241-й и 100-й стрелковой дивизий 27-й армии и 6-й гвардейский танковый корпус в полосе 155-й стрелковой дивизии той же армии.
Через 15 минут после начала атаки пехоты должны были начать движение передовые отряды танковых корпусов, а вслед за ними, в зависимости от обстановки – и главные силы корпусов. Однако этот порядок движения танковой армии был весьма условным, так как до последнего дня не все ее части были отведены за боевые порядки пехоты и поэтому продолжали оставаться в соприкосновении с противником. Кроме того, следует отметить, что глубина построения войск на букринском плацдарме была настолько незначительной, что начало движения передовых отрядов армии, а за ними и всей армии через 15 минут после начала атаки пехоты фактически означало втягивание ее в бой еще задолго до выхода стрелковых частей на линию обгона. Следовательно, существовал риск использовать армию не столько для развития прорыва, сколько в качестве непосредственной поддержки пехоты для до прорыва тактической глубины обороны противника. В результате армии грозила опасность израсходовать свои танки не по их прямому назначению. Такая перспектива была особенно опасна в условиях исключительно трудной для действий танков местности в букринской излучине Днепра.
Необходимо отметить, что назначение такого рубежа обгона пехоты, как рубеж Малого Букрина с прилегающими высотами, ни в какой степени не меняло положения и не облегчало условий для действий танковой армии. Местность на этом рубеже оставалась той же, что и к северу от Малого Букрина. Вводить в бой танковую армию было бы целесообразно только после выхода пехоты на рубеж Янивка, Шандра, т. е. после прорыва обороны противника на глубину 20–25 км.
План использования 2-й воздушной армии был следующим. 5-й штурмовой авиакорпус (264-я и 4-я гвардейская штурмовые авиадивизии) с 235-й истребительной авиадивизией и 291-я штурмовая авиадивизия с началом атаки пехоты должны были наносить последовательные удары штурмовыми группами в 6–8 и 12–16 самолетов по артиллерии, танкам и живой силе противника в районах Ходоров, Вел. Букрин, Колесище, т. е. перед фронтом 47-го стрелкового корпуса 40-й армии и перед фронтом 27-й армии. Готовность групп к повторным вылетам устанавливалась через два часа после посадки. В дальнейшем 5-й штурмовой авиакорпус должен был содействовать 3-й гвардейской танковой армии, а 291-я штурмовая авиадивизия – 27-й армии. Напряжение боевой работы корпуса устанавливалось в 3–3,5 вылета в день на каждый исправный самолет. 202-я бомбардировочная авиадивизия с одним истребительным авиаполком имела задачей нанести три бомбардировочных удара по артиллерии и опорным пунктам противника перед левым крылом 27-й армии. Готовность к повторным вылетам устанавливалась через 2,5 часа после посадки с напряжением боевой работы три вылета в день на каждый исправный самолет.
208-я ночная авиадивизия в ночь на 12 октября должна была бомбардировочными действиями изнурять живую силу, нарушать управление, подавлять артиллерию и уничтожать склады противника в его ближайшей тактической глубине обороны. Напряжение боевой деятельности – 140 самолето-вылетов в ночь.
10-й истребительный авиакорпус имел задачу прикрывать главную группировку войск фронта в букринской излучине Днепра от воздействия авиации противника. Особое внимание обращалось на прикрытие 3-й гвардейской танковой армии. 5-й истребительный авиакорпус должен был прикрывать боевые порядки 38-й и 60-й армий севернее Киева, а также быть готовым для усиления прикрытия войск фронта южнее Переяслав-Хмельницкого. Напряжение боевой деятельности было установлено – четыре вылета на каждый исправный самолет.
Для взаимодействия с наземными войсками и более четкого управления действиями своих частей командиры авиакорпусов и авиадивизий должны были находиться на наблюдательных пунктах командиров общевойсковых и танковых соединений: командиры 5-го штурмового авиакорпуса, 291-й штурмовой и 202-й бомбардировочной авиадивизий – на наблюдательном пункте командующего 27-й армией (северо-восточнее Григоровка, на левом берегу Днепра); командир 10-го истребительного авиакорпуса – на наблюдательном пункте командующего 3-й гвардейской танковой армией (южнее Зарубенцы). Наблюдательный пункт командующего 2-й воздушной армией был организован вместе с наблюдательным пунктом командующего 27-й армией.
Плотность построения войск, предназначенных для наступления с букринского плацдарма (47-й стрелковый корпус 40-й армии, 27-я армия и 3-я гвардейская танковая армия) при ширине фронта прорыва в 16 км составляла 162 артиллерийских орудия и миномета, 38,5 танка и самоходных орудий на 1 км фронта. Стрелковая дивизия должна была наступать в среднем в полосе шириной около 1,8 км.
Темпы наступления пехоты и танков были запланированы следующие: 47-й стрелковый корпус 40-й армии в первый день должен был продвинуться на 18 км и во второй день на 20 км; 27-я армия в первый и второй дни – на 22 км; 47-я армия в первый день – на 18 км и во второй день – на 20 км; 3-я гвардейская танковая армия в первый день – на 26–28 км и во второй день – на 30–35 км. Запланированные темпы наступления следует признать весьма напряженными, в особенности учитывая трудные условия местности, на которой предстояло действовать войскам в первые два дня операции.
В окончательно отработанном плане начало артиллерийской подготовки 12 октября было назначено на 7 часов; атака пехоты и танков поддержки – на 7:40, первый удар штурмовиков – на 7:40 и далее волнами непрерывно. Удары бомбардировщиков должны были следовать: первый в 8 часов, второй в 11 часов и третий в 15 часов. Артиллерийская подготовка планировалась следующим образом: первый огневой налет – 3 мин. с предельным режимом огня; методический огонь по огневым точкам и наблюдательным пунктам противника – 30 мин. и нарастающий огонь – в течение 7 мин.
В своих указаниях о планировании артиллерийской подготовки командующий фронтом обращал особое внимание на то, чтобы первый трехминутный огневой налет имел исключительную силу и мощь с целью быстрого парализования обороны противника и нанесения ему максимальных потерь.
Командующий фронтом требовал не только предельного режима огня, но и лично установил норму числа выстрелов на этот период: для 82-мм минометов -36 выстрелов, для 120-мм минометов – 18, для 45-мм орудий – 30, для 76-мм орудий – 24, для 122-и 107-мм орудий – 12 и для 152-мм орудий – 9 выстрелов. В этот же период должен был вестись интенсивный огонь из всех видов пехотного оружия. В частности, каждый станковый пулемет должен был выпустить две ленты патронов, каждый ручной пулемет и пистолет-пулемет – по два диска, каждая винтовка – по двадцать патронов[25].
Орудия, выделенные для ведения огня прямой наводкой, должны были иметь строго определенные цели и вести интенсивный огонь в течение всего периода артиллерийской подготовки.
Большая роль в разрушении оборонительных сооружений и уничтожении живой силы противника возлагалась на минометный огонь. Командующий фронтом приказал перевести на правый берег Днепра минометные бригады 13-й и 17-й артиллерийских дивизий. Командирам этих бригад было указано спланировать массированный минометный огонь с использованием всех минометов армейских минометных полков и минометов стрелковых полков 40-й и 27-й армий.
27-я армия в составе пяти стрелковых дивизий имела задачу наступать на Кагарлык, Фастов и к 12 октября выйти на рубеж Фастов, Белая Церковь.
3-я гвардейская танковая армия (два танковых и один механизированный корпуса) должна была развивать успех в полосе 27-й армии и к 9 октября выйти в район Брусилова.
47-я армия в составе четырех стрелковых дивизий и одного механизированного корпуса имела задачей наносить удар в направлении Канев, Мироновка и к 10 октября выйти на фронт (иск.) Белая Церковь, Ракитно, Богуслав, обеспечивая левый фланг фронта.
13-я и 60-я армии, действовавшие на коростеньском направлении, должны были в этот период наступать по плану Центрального фронта с рубежа Припяти и Днепра.
Артиллерийскую плотность на участках наступления 40, 27 и 47-й армий предусматривалось довести до 200 стволов на 1 км фронта. В связи с неготовностью войск к немедленным действиям из-за растяжки тыла, медленного подхода транспортов с боеприпасами, горючим и переправочными средствами начало наступления планировалось на 3–4 октября.
Осуществление второго этапа намечалось с 12 до 20 октября. За это время войска должны были выполнить ближайшую задачу фронта, указанную в директиве Ставки № 30203, т. е. выйти на линию Овруч, Коростень, Житомир, Бердичев, Казатин. На этом этапе планировались также действия 13-й и 60-й армий, которые к этому времени уже должны были быть включены в состав Воронежского фронта.
Осуществление третьего этапа планировалось до 1–5 ноября, в ходе которого войска фронта должны были выполнить дальнейшую задачу, поставленную директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 30203 – выйти на рубеж Сарны, Проскуров, Могилев-Подольский. Главные силы армий должны были выйти на указанный фронт к 1–5 ноября, а подвижные соединения – к 27–30 октября. На этом этапе предусматривалась возможность вывода 47-й армии во второй эшелон фронта.
В своей директиве № 0043/оп, отданной 29 сентября, командующий фронтом требовал от всех армий, действовавших на фронте Ржищев, Канев, 30 сентября перейти в наступление с задачей к исходу дня объединить все отдельные плацдармы, имевшиеся на этом фронте, с 1 октября подготовить новое наступление и в течение 2–3 октября выйти на фронт Юшки, Шандра, устье реки Россь, т. е. на тот рубеж, куда войска фронта должны были выйти еще в результате боев 23–26 сентября. С этого рубежа и намечалось начать 3–4 октября общее наступление фронта, в соответствии с изложенным выше планом. 3-й гвардейской танковой армии ставилась задача: «к утру 3 октября полностью переправить танки на правый берег Днепра, имея в виду наступать в полосе 27-й армии, не ожидая полного сосредоточения армии». До 1 октября танковая армия совместно с 40-й и 47-й армиями должна была продолжать наступательные бои на букринском плацдарме имевшимися там силами.
38-й армии была поставлена задача концентрическими ударами с севера и юга к 7 октября овладеть Киевом.
В состав 38-й армии были введены 5-й гвардейский танковый корпус, находившийся до этого на доукомплектовании в тылу фронта, и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Однако оба эти корпуса до 5 октября использованы в операции не были.
Ход боевых действий южнее Киева с 30 сентября по 11 октября и подготовка октябрьского наступления с Букринского плацдарма
(Схемы 7 и 9)
30 сентября на Букринском плацдарме войска 40-й, 3-й гвардейской танковой и 47-й армий перешли в наступление в соответствии с оперативной директивой фронта № 0043/оп. Они встретили ожесточенное сопротивление противника, стремившегося организованным огнем и контратаками остановить наступление наших войск. К исходу дня войска фронта не только не выполнили стоявших перед ними задач, но в некоторых местах сами были несколько оттеснены противником. Удалось лишь соединить плацдарм в районе Григоровки с основным плацдармом в букринской излучине[22].
Это объясняется прежде всего неготовностью войск фронта к наступлению, а также отсутствием должной организации и управления боем, особенно в букринской излучине. Из схемы 7 видно, что здесь вели бои следующие соединения: 47-й стрелковый корпус 40-й армии (253-я, 161-я, 337-я и 38-я стрелковые дивизии), 100-я, 147-я и часть сил 155-й стрелковых дивизий 27-й армии, части всех корпусов 3-й танковой армии (69-я, 23-я гвардейская, 70-я, 71-я и 22-я гвардейская мотострелковые бригады, мотобатальоны 54-й и 55-й гвардейских танковых бригад и танковый батальон 21-й гвардейской танковой бригады). Все эти соединения и части, не будучи объединены общим руководством, перемешались и вели бои неорганизованно. Многие штабы соединений находились на левом берегу Днепра. В 3-й гвардейской танковой армии был создан так называемый «боевой участок» 3-й гвардейской танковой армии правого берега Днепра во главе с начальником участка и его начальником штаба – хотя армия самостоятельного участка на букринском плацдарме не имела, а была перемешана с войсками 40-й и 27-й армий.
Сам же командующий армией и его штаб оставались на левом берегу реки. Начальник «боевого участка» параллельно с командующим армией отдавал письменные приказы корпусам, хотя и без этого в таких приказах, подписанных командармом, недостатка не ощущалось. Такая форма управления только запутывала организацию боя танковой армии и приносила делу значительный вред.
30 сентября в 3:30 командующий фронтом направил на имя командующих 40-й и 3-й гвардейской танковой армиями телеграмму, в которой в резкой форме указал на слабую организацию боя и управление им, наблюдавшиеся все дни после форсирования Днепра, и потребовал:
«…Устранить недочеты в управлении войсками. Штабы корпусов, дивизий и бригад, войска которых находятся на букринском плацдарме, немедленно перевести на правый берег Днепра. Командующим 40-й и 3-й гвардейской танковой армиями на правом берегу Днепра организовать свой совместный ВПУ для наблюдения за боем и управлением им».
Несмотря на двукратное вмешательство командующего фронтом в дело организации и управления боем на букринском плацдарме, порядок здесь налаживался медленно. Только в ночь на 2 октября букринский плацдарм был разделен на две части. Его восточная часть была занята войсками 27-й армии (241-я, 100-я и 155-я стрелковые дивизии), а западная отводилась 40-й армии. 38-я стрелковая дивизия 40-й армии продолжала вести бой в районе Григоровки и была передана с занимаемым ею участком в состав 27-й армии. Однако мотострелковые бригады и батальоны 3-й гвардейской танковой армии по-прежнему находились в боевых порядках 40-й и 27-й армий и были перемешаны с ними, оставаясь в подчинении своих прямых начальников.
2 октября противник силами 34-й пехотной дивизии и танковой дивизии СС «Рейх» начал наступление на плацдарм северо-западнее Ржищева, занимавшийся 237-й и 42-й гвардейской стрелковой дивизиями. К 5 октября этот значительный по размерам (10 км по фронту и 4 км в глубину) и важный по своему значению плацдарм был фактически оставлен нашими войсками. Только один стрелковый полк 237-й стрелковой дивизии удерживал небольшой прибрежный участок северо-западнее Гребени и один стрелковый батальон 42-й гвардейской стрелковой дивизии держался у берега юго-восточнее Гребени. 237-я стрелковая дивизия заняла оборону по левому берегу Днепра, а 42-я гвардейская стрелковая дивизия сосредоточилась в районе Пидсинне[23].
2 и 3 октября немцы вели настойчивые атаки пехотой и танками на всех участках 40-й, 27-й, 3-й гвардейской танковой и 47-й армий. 4 и 5 октября наступательный порыв немецко-фашистских войск ослабел, и бои шли только на отдельных участках. За эти дни войска фронта потеряли плацдарм северо-западнее Ржищева, как это указывалось выше, а на плацдарме в районе Щучинки была несколько потеснена 68-я гвардейская стрелковая дивизия. Остальные части удержали занимаемые ими рубежи. Противнику в ходе боев были нанесены значительные потери как в танках, так и в живой силе.
Несмотря на сильно пересеченную местность в букринской излучине Днепра, немцы пытались применять свои танки массированно. Боевые порядки атакующих танков строились следующим образом: впереди шли три-пять тяжелых танков, за ними двигались средние и легкие танки и, наконец, за танками на бронетранспортерах, для закрепления захваченного рубежа, шла пехота. Часто для атаки на пятикилометровом фронте противник развертывал 150 танков с двумя-тремя полками пехоты, не считаясь с большими потерями от огня нашей артиллерии.
В период с 6 по 11 октября на всем фронте от Ржищева до Канева наступило затишье, прерываемое изредка боями разведывательных отрядов. Противник лихорадочно зарывался в землю, наши же войска готовились к наступлению. Однако в назначенные сроки оно не началось из-за неготовности войск, недостатка боеприпасов и вследствие контратак противника. 2 октября 294-я и 254-я стрелковые дивизии 52-й армии сменили части 47-й армии на нескольких небольших плацдармах юго-восточнее Канева. Смененные 206-я и 218-я стрелковые дивизии были переброшены на плацдарм 47-й армии севернее Канева.
В связи с передачей 52-й и 4-й гвардейской армий в состав Степного фронта левая разграничительная линия с ним с 24 часов 2 октября была установлена по рубежу Богодухов, Ромодан, Золотоноша, устье реки Россь, Жашков, Немиров, Могилев-Подольский – все пункты, кроме Ромодан, включительно для Воронежского фронта (схема 8)[24].
Одной из причин задержки подготовки войск к наступлению продолжало оставаться медленное строительство переправ через Днепр. 10 октября, т. е. спустя две с половиной недели после начала форсирования Днепра, число переправ наконец-то позволило переправить войска и их материальную часть.
В этот день (схема 9) небольшие плацдармы северо-западнее Ржищева обеспечивались маломощными десантными переправами; на плацдарме в районе Щучинки юго-восточнее Ржищева имелись две паромные (8 и 30 т) и три десантные переправы; кроме того, строился один мост. На букринском плацдарме в районе Трактомирова работали две паромные и две десантные переправы; в районе села Монастырек (западнее Трактомирова) – две тяжелые паромные переправы по 60 т; в районе Зарубенцы – три паромные (16 и 30 т) и три десантные переправы, а также здесь строился мост; в районе Григоровки имелись мост на 16 т, три паромные (по 16 т) и две десантные переправы. На Студенецком плацдарме 47-й армии работали одна паромная (30 т) и три десантные переправы и строился один мост.
Авиация фронта к началу наступления успела перебазироваться (схема 10) и находилась в значительно лучших условиях, чем в первые дни выхода войск к Днепру. Аэродромы истребительной авиации были на удалении от Днепра на 10–30 км.
Группировка противника на фронте Триполье, Канев к исходу 11 октября указана на схеме 9.
• На 30-км фронте от Триполья до Ржищева оборонялась 34-я пехотная дивизия. После почти полной потери плацдарма 52-го стрелкового корпуса в районе Юшки, Гребени это был сравнительно спокойный участок.
• Против щучинского плацдарма 52-го стрелкового корпуса на 6-км фронте действовала 10-я моторизованная дивизия и на 10-км фронте – танковая дивизия СС «Рейх».
• В Букринской излучине на 22-км фронте действовали 72-я пехотная, 19-я танковая, 20-я моторизованная, 112-я и 255-я пехотные дивизии. В среднем на дивизию приходилось до 4–5 км фронта нашей обороны.
• Против Студенецкого плацдарма 47-й армии действовали 3-я танковая дивизия и южнее 57-я пехотная дивизия с одним полком 88-й пехотной дивизии.
Таким образом, на фронте 100 км противник имел свыше пяти пехотных дивизий, две моторизованные и три танковые, а всего свыше десяти дивизий. Никакими тактическими или оперативными резервами на этом направлении он не располагал. Все силы немцев были втянуты в бой. Все перечисленные дивизии входили в состав 24-го и 48-го танковых корпусов 8-й немецкой армии, левая граница которой проходила в районе Триполье.
Хотя немцы в своей пропаганде по радио и в печати усиленно рекламировали «силу» и «мощь» своего «восточного вала», созданного ими по Днепру, однако основная сила оборонительного рубежа в основном заключалась в природных свойствах и качествах такой большой реки, как Днепр. Оборонительные сооружения по Днепру состояли из поспешно создаваемой полевой оборонительной позиции, включавшей две-три линии траншей, которые не на всех участках были сплошными. Оборонительные работы по правому берегу реки Днепр велись главным образом силами военнопленных и местного населения. С выходом советских войск к Днепру и отходом немцев на правый берег реки значительно увеличилась интенсивность оборонительных работ противника, особенно на тех участках, где враг был оттеснен от берега. Наряду с активными действиями, имевшими задачей сбросить наши переправившиеся войска в Днепр, немцы укрепляли свою оборону: рыли траншеи, ставили проволочные заграждения и минные поля. Необходимо отметить, что большое количество танков, имевшихся у противника на этом участке, он применил в первой линии обороны. Объясняется это огромными людскими потерями, которые понесли немцы в летней кампании, и в связи с этим резко ощущавшимся у них недостатком пехоты. В это время пехотные дивизии насчитывали в своем боевом составе по 2–3 тысячи человек, а танковые всего до 80 танков.
Общее соотношение сил на 55-км участке от Ржищева до Канева, где 12 октября развернулись основные боевые действия, было следующим:
Таким образом, общее превосходство в силах было на стороне Воронежского фронта.
В ходе боев с 30 сентября до 11 октября сроки начала наступления несколько раз изменялись. Естественно, что и план действий также изменялся. В окончательном виде план наступательной операции фронта выглядел следующим образом (схема 11).
40-я армия главный удар должна была нанести своим левым флангом силами 47-го стрелкового корпуса и к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Стайки, Зикрачи, Янивка, к исходу второго дня стрелковыми соединениями выйти на рубеж Халепье, Веремье, Черняхов, (иск.) Кагарлык, а танковыми корпусами (8-м гвардейским и 10-м) в район Долина, Гусачевка, Германовская Слобода, Антоновка. 237-я дивизия 52-го стрелкового корпуса должна была обороняться по левому берегу Днепра на широком фронте от Кайлова до Ржищева; 309-я и 68-я гвардейская дивизии этого корпуса получили задачу в первый день операции наступать в южном и юго-восточном направлениях, содействуя 47-му стрелковому корпусу в разгроме противника в районе Ходорова, а в течение второго дня развивать наступление в северо-западном направлении, сворачивая фронт обороны немцев вдоль правого берега реки Днепр. 47-й стрелковый корпус должен был наступать, имея в первом эшелоне 253-ю дивизию с 12 танками 10-го танкового корпуса, 161-ю дивизию с 12 танками 8-го гвардейского танкового корпуса и 337-ю дивизию. 42-я гвардейская дивизия составляла второй эшелон корпуса. 10-му и 8-му гвардейскому танковым корпусам было приказано после прорыва стрелковыми частями обороны противника на глубину 2–3 км развивать наступление и к исходу второго дня операции выйти в указанный выше район.
27-я армия имела задачу в тесном взаимодействии с 47-м стрелковым корпусом 40-й армии наносить главный удар своим правым крылом в направлении Малого Букрина. К исходу первого дня операции войска армии должны были выйти на фронт (иск.) Янивка, Шандра, а к исходу второго дня на фронт Кагарлык, Липовец. Боевой порядок намечался в два эшелона: в первом 241-я, 100-я, 155-я и 38-я стрелковые дивизии и во втором – 147-я стрелковая дивизия.
47-я армия получила задачу наносить удар в юго-западном направлении и к исходу первого дня операции выйти на фронт (иск.) Шандра, Степанин, а к исходу второго дня стрелковыми соединениями на фронт Зеленки, Емчиха и подвижными войсками в район Россава, Мироновка. Армия имела задачей прочно обеспечивать левое крыло ударной группировки фронта. Все войска армии должны были наступать со Студенецкого плацдарма (по фронту 6 км и в глубину 2 км) в одном эшелоне. На правом фланге был 21-й стрелковый корпус (206-я и 218-я стрелковые дивизии) и на левом – 23-й стрелковый корпус (30-я и 23-я стрелковые дивизии). 3-й гвардейский мехкорпус должен был наступать также в первом эшелоне во взаимодействии с 21-м стрелковым корпусом.
3-я гвардейская танковая армия, составлявшая подвижную группу фронта, получила задачу своими главными силами наступать в полосе 27-й армии и войти в прорыв с овладением стрелковыми соединениями Мал. Букрин (т. е. с продвижением их на глубину 5–6 км). К исходу первого дня операции армия должна была выйти в район Николаевка, Поток; к исходу второго дня – в район Ставы, Шпендовка, Винцентовка; к исходу третьего дня – в район Гребенки, Белая Церковь; к исходу четвертого дня – в район Фастов и, наконец, к исходу пятого дня – в район Ставище, Брусилов, Хомутец, Грузкое. Армия должна была войти в прорыв одним эшелоном: 7-й гвардейский танковый корпус в полосе наступления 161-й и 337-й стрелковых дивизий 40-й армии и 241-й стрелковой дивизии 27-й армии; 9-й мехкорпус в полосе наступления 241-й и 100-й стрелковой дивизий 27-й армии и 6-й гвардейский танковый корпус в полосе 155-й стрелковой дивизии той же армии.
Через 15 минут после начала атаки пехоты должны были начать движение передовые отряды танковых корпусов, а вслед за ними, в зависимости от обстановки – и главные силы корпусов. Однако этот порядок движения танковой армии был весьма условным, так как до последнего дня не все ее части были отведены за боевые порядки пехоты и поэтому продолжали оставаться в соприкосновении с противником. Кроме того, следует отметить, что глубина построения войск на букринском плацдарме была настолько незначительной, что начало движения передовых отрядов армии, а за ними и всей армии через 15 минут после начала атаки пехоты фактически означало втягивание ее в бой еще задолго до выхода стрелковых частей на линию обгона. Следовательно, существовал риск использовать армию не столько для развития прорыва, сколько в качестве непосредственной поддержки пехоты для до прорыва тактической глубины обороны противника. В результате армии грозила опасность израсходовать свои танки не по их прямому назначению. Такая перспектива была особенно опасна в условиях исключительно трудной для действий танков местности в букринской излучине Днепра.
Необходимо отметить, что назначение такого рубежа обгона пехоты, как рубеж Малого Букрина с прилегающими высотами, ни в какой степени не меняло положения и не облегчало условий для действий танковой армии. Местность на этом рубеже оставалась той же, что и к северу от Малого Букрина. Вводить в бой танковую армию было бы целесообразно только после выхода пехоты на рубеж Янивка, Шандра, т. е. после прорыва обороны противника на глубину 20–25 км.
План использования 2-й воздушной армии был следующим. 5-й штурмовой авиакорпус (264-я и 4-я гвардейская штурмовые авиадивизии) с 235-й истребительной авиадивизией и 291-я штурмовая авиадивизия с началом атаки пехоты должны были наносить последовательные удары штурмовыми группами в 6–8 и 12–16 самолетов по артиллерии, танкам и живой силе противника в районах Ходоров, Вел. Букрин, Колесище, т. е. перед фронтом 47-го стрелкового корпуса 40-й армии и перед фронтом 27-й армии. Готовность групп к повторным вылетам устанавливалась через два часа после посадки. В дальнейшем 5-й штурмовой авиакорпус должен был содействовать 3-й гвардейской танковой армии, а 291-я штурмовая авиадивизия – 27-й армии. Напряжение боевой работы корпуса устанавливалось в 3–3,5 вылета в день на каждый исправный самолет. 202-я бомбардировочная авиадивизия с одним истребительным авиаполком имела задачей нанести три бомбардировочных удара по артиллерии и опорным пунктам противника перед левым крылом 27-й армии. Готовность к повторным вылетам устанавливалась через 2,5 часа после посадки с напряжением боевой работы три вылета в день на каждый исправный самолет.
208-я ночная авиадивизия в ночь на 12 октября должна была бомбардировочными действиями изнурять живую силу, нарушать управление, подавлять артиллерию и уничтожать склады противника в его ближайшей тактической глубине обороны. Напряжение боевой деятельности – 140 самолето-вылетов в ночь.
10-й истребительный авиакорпус имел задачу прикрывать главную группировку войск фронта в букринской излучине Днепра от воздействия авиации противника. Особое внимание обращалось на прикрытие 3-й гвардейской танковой армии. 5-й истребительный авиакорпус должен был прикрывать боевые порядки 38-й и 60-й армий севернее Киева, а также быть готовым для усиления прикрытия войск фронта южнее Переяслав-Хмельницкого. Напряжение боевой деятельности было установлено – четыре вылета на каждый исправный самолет.
Для взаимодействия с наземными войсками и более четкого управления действиями своих частей командиры авиакорпусов и авиадивизий должны были находиться на наблюдательных пунктах командиров общевойсковых и танковых соединений: командиры 5-го штурмового авиакорпуса, 291-й штурмовой и 202-й бомбардировочной авиадивизий – на наблюдательном пункте командующего 27-й армией (северо-восточнее Григоровка, на левом берегу Днепра); командир 10-го истребительного авиакорпуса – на наблюдательном пункте командующего 3-й гвардейской танковой армией (южнее Зарубенцы). Наблюдательный пункт командующего 2-й воздушной армией был организован вместе с наблюдательным пунктом командующего 27-й армией.
Плотность построения войск, предназначенных для наступления с букринского плацдарма (47-й стрелковый корпус 40-й армии, 27-я армия и 3-я гвардейская танковая армия) при ширине фронта прорыва в 16 км составляла 162 артиллерийских орудия и миномета, 38,5 танка и самоходных орудий на 1 км фронта. Стрелковая дивизия должна была наступать в среднем в полосе шириной около 1,8 км.
Темпы наступления пехоты и танков были запланированы следующие: 47-й стрелковый корпус 40-й армии в первый день должен был продвинуться на 18 км и во второй день на 20 км; 27-я армия в первый и второй дни – на 22 км; 47-я армия в первый день – на 18 км и во второй день – на 20 км; 3-я гвардейская танковая армия в первый день – на 26–28 км и во второй день – на 30–35 км. Запланированные темпы наступления следует признать весьма напряженными, в особенности учитывая трудные условия местности, на которой предстояло действовать войскам в первые два дня операции.
В окончательно отработанном плане начало артиллерийской подготовки 12 октября было назначено на 7 часов; атака пехоты и танков поддержки – на 7:40, первый удар штурмовиков – на 7:40 и далее волнами непрерывно. Удары бомбардировщиков должны были следовать: первый в 8 часов, второй в 11 часов и третий в 15 часов. Артиллерийская подготовка планировалась следующим образом: первый огневой налет – 3 мин. с предельным режимом огня; методический огонь по огневым точкам и наблюдательным пунктам противника – 30 мин. и нарастающий огонь – в течение 7 мин.
В своих указаниях о планировании артиллерийской подготовки командующий фронтом обращал особое внимание на то, чтобы первый трехминутный огневой налет имел исключительную силу и мощь с целью быстрого парализования обороны противника и нанесения ему максимальных потерь.
Командующий фронтом требовал не только предельного режима огня, но и лично установил норму числа выстрелов на этот период: для 82-мм минометов -36 выстрелов, для 120-мм минометов – 18, для 45-мм орудий – 30, для 76-мм орудий – 24, для 122-и 107-мм орудий – 12 и для 152-мм орудий – 9 выстрелов. В этот же период должен был вестись интенсивный огонь из всех видов пехотного оружия. В частности, каждый станковый пулемет должен был выпустить две ленты патронов, каждый ручной пулемет и пистолет-пулемет – по два диска, каждая винтовка – по двадцать патронов[25].
Орудия, выделенные для ведения огня прямой наводкой, должны были иметь строго определенные цели и вести интенсивный огонь в течение всего периода артиллерийской подготовки.
Большая роль в разрушении оборонительных сооружений и уничтожении живой силы противника возлагалась на минометный огонь. Командующий фронтом приказал перевести на правый берег Днепра минометные бригады 13-й и 17-й артиллерийских дивизий. Командирам этих бригад было указано спланировать массированный минометный огонь с использованием всех минометов армейских минометных полков и минометов стрелковых полков 40-й и 27-й армий.