Страница:
На миг она испугалась, когда они вошли под полутемный купол, где изумрудный свет окутал их, окрашивая кожу гадким трупным оттенком. Подавив отвращение, Терес схватила за руку уверенно зашагавшего к зловещему кристаллу Кейна.
Его руки перемещали рычаги управления на «алтаре» без видимого смысла. Ободряюще улыбнувшись — кошмарная гримаса в зеленоватой пелене, — он подвел Терес к сияющему кристаллу.
— Ты не передумала? — спросил он.
— Я выдержу все, что выдержишь ты! — процедила она, обиженная его насмешливым тоном.
— Тогда встань поближе, — пригласил он. — Нам нужно поделиться силовым полем кольца.
Терес охотно прижалась к его могучей фигуре и обняла его, как в последний раз. Энергия ожила в Гелиотропе высоким жужжащим звуком, отдающимся в голове Терес, но не воспринимаемым на слух. По телу девушки пробежал покалывающий электрический поток, она в страхе заметила окутавшую их обоих пляшущую паутину зеленого огня. Терес еще крепче прижалась к Кейну, и взорвавшийся над ними вихрь энергии подхватил их, увлекая все ниже и ниже…
Ужасное головокружение. Кромешная тьма. Падение сквозь вечность. Вспышка белого света. Ноги Терес соприкоснулись с твердью, она пошатнулась. Затем упала, потянув за собой Кейна. Они лежали на усыпанном листьями камне. Гелиотроп, Арелларти, Кранор-Рилл — все исчезло. Теперь их окружал золотисто-желтый осенний лес со струящимся через одетые ярким нарядом деревья теплым солнечным светом.
Выступающие из земли здесь и там серые валуны, источенные временем, указывали, что над ними поработала не только природа, — это было средоточие космического потока. Пока Терес шарила вокруг себя в попытках за что-то уцепиться, Кейн запнулся сапогом о сломанный пьедестал и упал на камень, увлекая за собой Терес. При падении она толкнула его на треснувшую колонну. Кейн ударился головой о камень, и его сознание погасила пелена черной боли.
Терес с волнением осмотрела воина. В месте удара о камень его густые волосы были испачканы кровью, но грудь Кейна вздымалась равномерно. Все случилось почти ненароком, хотя поступок Терес не был поступком охваченной паникой девушки.
Она убедила Кейна унести ее из Арелларти без какого-либо определенного умысла — ей лишь хотелось убежать от зловещего свечения Гелиотропа, да и от Кейна, не пожелавшего разорвать свою порочную связь. Терес просто мечтала очутиться подальше от окутанного туманом болота, в мире людей, теплого солнечного света и твердой почвы. Там, где давным-давно лихая амазонка стремилась постичь ремесло войны, как пелось в балладах менестрелей, не подозревая, что ей доведется погрузиться в черное царство древней Земли, о котором слагали страшные легенды.
Пусть Кейн унесет ее в покинутый ею мир, и у нее появится надежда избавиться от этого гнилого ужаса. У Терес не было другого шанса покинуть Арелларти с его гнусными стражами и болотом Кранор-Рилл, окружающим город зловонным крепостным рвом. Сотня безумных планов теснилась в ее голове, но все поглотило страстное стремление бежать.
В охватившем их при пересечении уровней времени и пространства вихре, позже выплюнувшем обоих на этот каменистый холм, потрясенная Терес поймала свой шанс. Стремление бежать придало ее действиям инстинктивный характер. Она подтолкнула Кейна, направив его головой на камень. Но что дальше?
Дрожащей рукой девушка вытащила кинжал Кейна. Рукоять холодила ей ладонь, а лезвие клинка казалось раскаленным осколком света. Она могла убить его сейчас, пока он лежал без чувств. Трусливый способ разделаться с легендарным воином, но она не надеялась победить его в равном поединке. И его непременно нужно убить. Невзирая на чувства к этому человеку (а он все же был человеком, хотя мысли и цели его порой казались бесчеловечными), она не сомневалась в его предательском намерении призвать чуждое зло с предрассветных звезд древней Земли. Да, он спасал ее жизнь несколько раз, и она, кажется, полюбила его, а он ответил ей тем же. Но при мысли о бесчисленных страданиях, которые навлекут на род человеческий его безумные мечты… Он должен умереть, и ее рука нанесет роковой удар. Герои ее легенд поступили бы так не колеблясь. Светлому Оммему известны преступления этого человека, если только в размышлениях Кейна о бессмертии таилась истина. Любящая рука нанесет удар прямо в сердце, и смерть постигнет его раньше, чем он проснется.
Буря противоречивых мыслей и чувств. Их тяжкий груз налил усталостью ее руку, словно она держала ее воздетой вечно, но прошло лишь несколько секунд, прежде чем Терес опустила кинжал. Почти презирая собственную слабость, она поняла, что не сможет убить Кейна.
На его руке поблескивало кольцо, камень тускло мерцал в солнечном свете. Казалось, он следил за ней. Может, так оно и было. Коротко и невесело рассмеявшись, Терес увидела решение своей дилеммы. Кейн бессилен без кольца. Если она уничтожит его, сила воина исчезнет и его темные замыслы рассыплются в прах. Вероятно, он никогда не простит ее, но лучше жить с проклятием его ненависти, нежели обагренной его кровью.
Она коснулась кольца дрогнувшими пальцами и ухватила крепко, как держат за шею змею. Ее открытие прошлой ночью не было кошмарной иллюзией: в дневном свете она увидела, что металл кольца слился с кожей его среднего пальца. Девушка попробовала потянуть, но без малейшего успеха.
Не важно. Если кольцо не покидает палец, то пусть палец покинет руку. Неприятная работа, но серьезность обстоятельств требует этой незначительной жертвы. Быстро, пока он не проснулся.
Собравшись с духом, Терес прижала левую руку Кейна коленом и отогнула ему средний палец. Камень сиял загадочным пламенем, заключенным в глубины зеленого моря. Она приставила лезвие к основанию сустава и надавила.
Терес вскрикнула. Дымящийся нож выпал из ее онемевшей руки, а лезвие расплавилось. Невидимая молния скользнула по лезвию клинка и пробежала по руке девушки. Терес упала навзничь, пораженная мучительной болью.
— Что за чертовщина?! — проворчал вдруг очнувшийся Кейн. Непонимающе оглядевшись, он заметил неглубокий порез на руке, оплавленный клинок и потрясенную девушку. Мысль немедленно воссоздала происшедшее.
Он с трудом поднялся на ноги, и в его глазах вспыхнула смертельная ярость.
Терес пришла в себя быстрее и ужаснулась при виде искаженного гневом и болью лица Кейна. Ей оставалось одно — бежать.
Она выбежала из-за теснящихся друг к другу валунов и очутилась в лесу, успев опередить Кейна, прежде чем он окончательно пришел в себя и бросился в погоню. Но вот позади нее загудела земля от гулкого топота воина. Один раз он окликнул девушку, затем оба молчали, экономя силы.
Терес обладала лисьей верткостью и выносливостью, поэтому надеялась быстро оставить Кейна далеко позади.
Мускулистая фигура воина казалась слишком грузной для пешего состязания, хотя ей была знакома его способность к неожиданным броскам. Но все же Терес знала, что догнать ее не по силам ни одному мужчине, и рассчитывала вскоре отделаться от преследователя в дебрях леса.
Однако ее надежды были преждевременны; спрыгнув с каменистого холма, Кейн устремился за ней, подобно бешеному быку. Его начальный рывок сильно убавил ее преимущество, после чего Кейн продолжил преследование, держась неподалеку. Его мощные ноги легко несли тело, а бочкообразная грудь дышала глубоко и ровно. Он мчался по ее следу, как волкодав по следу волка.
Терес бежала изо всех сил и сосредоточилась на том, чтобы удерживать скорость. Огромные стволы мелькали мимо серыми расплывчатыми пятнами, иногда возникая перед ней, будто вызванные колдовскими чарами. Корни и сухие ветки тянули к ней когтистые лапы, но она ухитрялась ускользать от них. Лесной мрак лишил землю растительности, а высокие деревья — нижних ветвей, иначе погоня приобрела бы другой характер.
Они неслись через лесную глушь, напоминая азартно гоняющихся друг за другом в фантастическом храме меж древних колонн детей, а их шумное дыхание и колотящиеся сердца заглушали топот ног.
Кейн бежал следом с неубывающей силой, иногда нагоняя, иногда чуть отставая, но ни разу не упуская жертву из виду, и вскоре стало очевидным, что он постепенно сокращает расстояние между ними. Лихорадка и недели безделья обессилили Терес, второе дыхание не приходило. Мучительная усталость свела судорогой ее мышцы и налила тяжестью проворные, как у лани, ноги.
Один из них вскоре упадет — она знала это, и жертвой будет она, Терес, если только не произойдет какое-то чудо. Некоторое время она пыталась петлять между древесных стволов, надеясь, что он потеряет ее в лесном лабиринте, но Кейн был слишком близок, и вдобавок она уже задыхалась и не способна была бросаться из стороны в сторону.
Неожиданно в лесу открылась дорога. С мучительно колотящимся сердцем Терес свернула на нее, пользуясь утоптанной почвой, чтобы увеличить разрыв между ней и Кейном. Теперь силу ее саднящим конечностям придавал лишь страх, а каждый вдох отдавался в груди ужасной болью.
Безжалостный Кейн терпеливо бежал следом подобно гневной Немезиде; ей казалось, что она чувствует его хриплое дыхание у себя на спине. Уйти от него здесь было невозможно, но бежать по открытой дороге было чуть легче — может, она выиграет лишнюю сотню ярдов, прежде чем рухнет наземь в ожидании мести Кейна. Если бы только смилостивились боги и указали ей на прячущуюся где-то под деревьями деревушку!
Нависший над дорогой зеленый полог ветвей превращал ее в слепящую головокружительную мозаику света и тени; сама земля прыгала.
Заржала и попятилась лошадь. Послышались испуганные проклятия людей. Вслепую одолев поворот, Терес наткнулась на маленький отряд вооруженных людей. Солдаты! Силуэты всадников. Перед глазами у нее все плясало, поэтому она не могла определить, что это были за люди, но для смертельно изнуренной девушки это не имело значения.
Упав на колени перед поднятым на дыбы скакуном, она с трудом вдохнула воздух.
— Что за дьявольщина? — осведомился знакомый голос. Лорд Дрибек успокоил своего волнующегося жеребца и уставился на преградившую путь задыхающуюся фигуру. — Сосцы Шенан, да это Терес! И судя по всему, вне себя от страха! А вот и Кейн, физиономия которого столь же памятна! Как ты тут очутился, Кейн? И что происходит?
Кейн отнюдь не казался смущенным.
— Я поймал для тебя беглянку, милорд, — тяжело дыша, пояснил он. Теперь он сожалел, что не закончил погоню в лесу, но зато он насладился страхом девушки, которую мог нагнать на последней миле либо раньше. Он покончил бы с погоней другим способом, но не намерен был убивать ее, несмотря на свой гнев.
— Мне казалось, что ты следишь за противником вдоль границы, — говорил тем временем Дрибек.
— Так оно и было, пока до меня не дошел слух, что неподалеку от Кранор-Рилл прячется Терес. Не желая внушить ей подозрения и позволить снова ускользнуть, я немедленно поскакал на юг. Загнав насмерть лошадь, я добрался до заброшенного имения, где она временно затаилась. Она пыталась убежать от меня, бросившись в лес, — остальное очевидно. Вижу, ты тоже прознал о ее убежище и вел сюда роту солдат для ее поимки. — Кейн засомневался, что у его «правдоподобной» истории найдутся веские подтверждения.
— Нет, я веду отряд в Кранор-Рилл, чтобы прояснить ситуацию и утихомирить растущую вдоль южной границы тревогу. Нам то и дело сообщают о странных зеленых огнях в болотном тумане и о том, что риллити строят подобие дороги через трясину… Но разве ты не слышал об этом? — Дрибек вопросительно посмотрел на Кейна.
— Дрибек, если ты продолжишь доверять лживым словам этого разбойника, то заслужишь судьбу, уготованную им для всех нас! — воскликнула, отдышавшись, Терес.
Лицо Кейна исказила гримаса боли, которая немедленно сменилась прежней маской. Дрибек заметил это. Сейчас на лице Кейна играло нарочитое удивление.
— Что за чепуха? — осведомился Дрибек.
— Ее язык жалит как всегда, — проронил Кейн. — После многих недель уединения в глуши она готова поразить нас своими ядовитыми бреднями.
— Ты веришь, что Кейн твой верный капитан, Дрибек? — упрямо продолжала Терес. — Что ж, ты не единственный глупец в Южных Землях. Малхион считает Кейна своим искуснейшим лазутчиком, но оба вы пригрели на груди змею. Кейн натравил нас друг на друга, мастерски замышляя при этом собственную игру! Он обнаружил в Арелларти гигантскую силу, которой намерен управлять, — злую власть, способную поработить все человечество, если ему удастся ее высвободить. А мы будем первой добычей покорителя!
— Забавные измышления, — насмешливо заметил Кейн. — Ты хочешь поссорить нас, не так ли, Терес? Твою ложь питает необузданная фантазия, но она слишком причудлива. Тебе не мешало прибегнуть к более простой и менее масштабной выдумке.
— Я удивлен столь невероятной историей, — язвительно произнес Дрибек. — Если только ее странные домыслы не содержат доли истины.
— Только отчаяние и богатое воображение, — торопливо перебил Кейн. — Упоминание о призрачных зеленых огнях и прочем послужило основой ее фантазий.
— Я сдерну личину с этого подлого лжеца! — поклялась Терес, с трудом поднимаясь на ноги. — Посмотрите на его необычное кольцо. Он пользуется им для управления Гелиотропом — он так полагает! Но кольцо вплавлено в его плоть точно так же, как душа его вплавлена в Гелиотроп! Прикажи Кейну снять кольцо с камнем и отдать тебе, тогда мы послушаем, что он нам наплетет!
— В таком случае проблема легко разрешима. Кейн, подай мне твое странное кольцо.
С готовностью кивнув, Кейн потянул за кольцо.
— Черт побери! Оно стало слишком тесным после того, как я отдал его на подгонку ювелиру. Поэтому я редко снимаю его. Это всего лишь необычное, приглянувшееся мне кольцо. — Он протянул руку, покачивая камнем. — По-моему, мы слишком долго выслушивали бредни нашей пленницы…
— Он не может снять кольцо! — упорствовала Терес. — Кольцо вплавлено в его плоть, пусть он покажет!
— Покажи мне это кольцо, Кейн. Дай мне руку, если оно не слезает с пальца! — В голосе Дрибека послышались твердые нотки.
— Милорд, — начал Кейн, чувствуя, что проигрывает дуэль, — мне кажется бесцельным тратить время на подобные бредни. Ты ведь помнишь, что оно едва не соскакивало, прежде чем я отдал его ювелиру, но оказалось, что он переусердствовал.
Дрибек пристально уставился на воина, позади него солдаты положили ладони на рукояти мечей. Теперь Дрибек вспомнил тот важный факт, что кольцо Кейна изменилось после пребывания наемника в Кранор-Рилл.
Кейн чуть улыбнулся, признавая поражение. Затем лицо его исказилось.
— Раз ты требуешь, я отдам тебе мое кольцо! — прорычал он и выбросил вперед левую руку со стиснутыми в кулак пальцами, и гелиотроп уставился на них злобным мстительным глазом.
Какой-то осколок памяти, частица инстинкта проснулись в Терес. Она вскрикнула и отскочила в сторону, ударив коня Дрибека. Животное резко отпрянуло.
Камень кольца выбросил радужный луч энергии — изумрудный свет, пронизанный алым, разрядился в том месте, где только что находились Терес и Дрибек!
Кто-то пронзительно вскрикнул позади. Один из солдат, скорчившись, рухнул на землю. Его тело почернело словно от удара молнии, в воздухе запахло озоном и горелым мясом. Кейн яростно выругался.
Дальнейшее произошло быстро. Кейн повернулся к Терес и Дрибеку, но двое конных стражей бросились вперед с обнаженными клинками, и Кейну пришлось отвлечься на новую опасность. Кольцо снова выстрелило энергией, и дымящиеся тела обоих всадников скатились с лошадей. Ближайший солдат Дрибека прыгнул на Кейна с мечом и погиб ужасной смертью, пронзенный радужной стрелой.
Дрибек был не столь глуп, чтобы принять бой с тем, что ему не под силу. За те мгновения, пока Кейн был занят другими, он поднял Терес к себе в седло и погнал жеребца в лес. Едва они покинули дорогу, как смертельный луч мелькнул рядом с их головами, превратив дерево в груду горящих обломков. Подгоняемый страхом, конь успел проскочить под его рушащимися ветками.
— Пригнись! — запоздало предупредил Дрибек. Конь едва успевал огибать мелькающие мимо стволы. Очередной луч энергии метнулся в них огненным копьем, уничтожив несколько деревьев. Луч бил наугад, Кейн потерял их в лесу.
На дороге царила безжалостная и необъяснимая смерть. Селонарийцы рассыпались и бежали после глупой попытки опрокинуть одинокого демона разрушения, оставившего на дороге почерневшие трупы половины их отряда. Кейн прочесал лес своим смертельным оружием, ввергнув отступивших в панику.
Но едва они исчезли, как его убийственная ярость утихла. Неожиданно почувствовав себя слабым, он покинул место бойни и удалился туда, откуда Гелиотроп мог вернуть его в Арелларти. Одного.
Коварный план был раскрыт. Южные Земли поднялись против Кейна. Против единственного человека и темного наследия древней Земли.
XVII. ТАИНСТВЕННЫЙ ПРОТИВНИК
Его руки перемещали рычаги управления на «алтаре» без видимого смысла. Ободряюще улыбнувшись — кошмарная гримаса в зеленоватой пелене, — он подвел Терес к сияющему кристаллу.
— Ты не передумала? — спросил он.
— Я выдержу все, что выдержишь ты! — процедила она, обиженная его насмешливым тоном.
— Тогда встань поближе, — пригласил он. — Нам нужно поделиться силовым полем кольца.
Терес охотно прижалась к его могучей фигуре и обняла его, как в последний раз. Энергия ожила в Гелиотропе высоким жужжащим звуком, отдающимся в голове Терес, но не воспринимаемым на слух. По телу девушки пробежал покалывающий электрический поток, она в страхе заметила окутавшую их обоих пляшущую паутину зеленого огня. Терес еще крепче прижалась к Кейну, и взорвавшийся над ними вихрь энергии подхватил их, увлекая все ниже и ниже…
Ужасное головокружение. Кромешная тьма. Падение сквозь вечность. Вспышка белого света. Ноги Терес соприкоснулись с твердью, она пошатнулась. Затем упала, потянув за собой Кейна. Они лежали на усыпанном листьями камне. Гелиотроп, Арелларти, Кранор-Рилл — все исчезло. Теперь их окружал золотисто-желтый осенний лес со струящимся через одетые ярким нарядом деревья теплым солнечным светом.
Выступающие из земли здесь и там серые валуны, источенные временем, указывали, что над ними поработала не только природа, — это было средоточие космического потока. Пока Терес шарила вокруг себя в попытках за что-то уцепиться, Кейн запнулся сапогом о сломанный пьедестал и упал на камень, увлекая за собой Терес. При падении она толкнула его на треснувшую колонну. Кейн ударился головой о камень, и его сознание погасила пелена черной боли.
Терес с волнением осмотрела воина. В месте удара о камень его густые волосы были испачканы кровью, но грудь Кейна вздымалась равномерно. Все случилось почти ненароком, хотя поступок Терес не был поступком охваченной паникой девушки.
Она убедила Кейна унести ее из Арелларти без какого-либо определенного умысла — ей лишь хотелось убежать от зловещего свечения Гелиотропа, да и от Кейна, не пожелавшего разорвать свою порочную связь. Терес просто мечтала очутиться подальше от окутанного туманом болота, в мире людей, теплого солнечного света и твердой почвы. Там, где давным-давно лихая амазонка стремилась постичь ремесло войны, как пелось в балладах менестрелей, не подозревая, что ей доведется погрузиться в черное царство древней Земли, о котором слагали страшные легенды.
Пусть Кейн унесет ее в покинутый ею мир, и у нее появится надежда избавиться от этого гнилого ужаса. У Терес не было другого шанса покинуть Арелларти с его гнусными стражами и болотом Кранор-Рилл, окружающим город зловонным крепостным рвом. Сотня безумных планов теснилась в ее голове, но все поглотило страстное стремление бежать.
В охватившем их при пересечении уровней времени и пространства вихре, позже выплюнувшем обоих на этот каменистый холм, потрясенная Терес поймала свой шанс. Стремление бежать придало ее действиям инстинктивный характер. Она подтолкнула Кейна, направив его головой на камень. Но что дальше?
Дрожащей рукой девушка вытащила кинжал Кейна. Рукоять холодила ей ладонь, а лезвие клинка казалось раскаленным осколком света. Она могла убить его сейчас, пока он лежал без чувств. Трусливый способ разделаться с легендарным воином, но она не надеялась победить его в равном поединке. И его непременно нужно убить. Невзирая на чувства к этому человеку (а он все же был человеком, хотя мысли и цели его порой казались бесчеловечными), она не сомневалась в его предательском намерении призвать чуждое зло с предрассветных звезд древней Земли. Да, он спасал ее жизнь несколько раз, и она, кажется, полюбила его, а он ответил ей тем же. Но при мысли о бесчисленных страданиях, которые навлекут на род человеческий его безумные мечты… Он должен умереть, и ее рука нанесет роковой удар. Герои ее легенд поступили бы так не колеблясь. Светлому Оммему известны преступления этого человека, если только в размышлениях Кейна о бессмертии таилась истина. Любящая рука нанесет удар прямо в сердце, и смерть постигнет его раньше, чем он проснется.
Буря противоречивых мыслей и чувств. Их тяжкий груз налил усталостью ее руку, словно она держала ее воздетой вечно, но прошло лишь несколько секунд, прежде чем Терес опустила кинжал. Почти презирая собственную слабость, она поняла, что не сможет убить Кейна.
На его руке поблескивало кольцо, камень тускло мерцал в солнечном свете. Казалось, он следил за ней. Может, так оно и было. Коротко и невесело рассмеявшись, Терес увидела решение своей дилеммы. Кейн бессилен без кольца. Если она уничтожит его, сила воина исчезнет и его темные замыслы рассыплются в прах. Вероятно, он никогда не простит ее, но лучше жить с проклятием его ненависти, нежели обагренной его кровью.
Она коснулась кольца дрогнувшими пальцами и ухватила крепко, как держат за шею змею. Ее открытие прошлой ночью не было кошмарной иллюзией: в дневном свете она увидела, что металл кольца слился с кожей его среднего пальца. Девушка попробовала потянуть, но без малейшего успеха.
Не важно. Если кольцо не покидает палец, то пусть палец покинет руку. Неприятная работа, но серьезность обстоятельств требует этой незначительной жертвы. Быстро, пока он не проснулся.
Собравшись с духом, Терес прижала левую руку Кейна коленом и отогнула ему средний палец. Камень сиял загадочным пламенем, заключенным в глубины зеленого моря. Она приставила лезвие к основанию сустава и надавила.
Терес вскрикнула. Дымящийся нож выпал из ее онемевшей руки, а лезвие расплавилось. Невидимая молния скользнула по лезвию клинка и пробежала по руке девушки. Терес упала навзничь, пораженная мучительной болью.
— Что за чертовщина?! — проворчал вдруг очнувшийся Кейн. Непонимающе оглядевшись, он заметил неглубокий порез на руке, оплавленный клинок и потрясенную девушку. Мысль немедленно воссоздала происшедшее.
Он с трудом поднялся на ноги, и в его глазах вспыхнула смертельная ярость.
Терес пришла в себя быстрее и ужаснулась при виде искаженного гневом и болью лица Кейна. Ей оставалось одно — бежать.
Она выбежала из-за теснящихся друг к другу валунов и очутилась в лесу, успев опередить Кейна, прежде чем он окончательно пришел в себя и бросился в погоню. Но вот позади нее загудела земля от гулкого топота воина. Один раз он окликнул девушку, затем оба молчали, экономя силы.
Терес обладала лисьей верткостью и выносливостью, поэтому надеялась быстро оставить Кейна далеко позади.
Мускулистая фигура воина казалась слишком грузной для пешего состязания, хотя ей была знакома его способность к неожиданным броскам. Но все же Терес знала, что догнать ее не по силам ни одному мужчине, и рассчитывала вскоре отделаться от преследователя в дебрях леса.
Однако ее надежды были преждевременны; спрыгнув с каменистого холма, Кейн устремился за ней, подобно бешеному быку. Его начальный рывок сильно убавил ее преимущество, после чего Кейн продолжил преследование, держась неподалеку. Его мощные ноги легко несли тело, а бочкообразная грудь дышала глубоко и ровно. Он мчался по ее следу, как волкодав по следу волка.
Терес бежала изо всех сил и сосредоточилась на том, чтобы удерживать скорость. Огромные стволы мелькали мимо серыми расплывчатыми пятнами, иногда возникая перед ней, будто вызванные колдовскими чарами. Корни и сухие ветки тянули к ней когтистые лапы, но она ухитрялась ускользать от них. Лесной мрак лишил землю растительности, а высокие деревья — нижних ветвей, иначе погоня приобрела бы другой характер.
Они неслись через лесную глушь, напоминая азартно гоняющихся друг за другом в фантастическом храме меж древних колонн детей, а их шумное дыхание и колотящиеся сердца заглушали топот ног.
Кейн бежал следом с неубывающей силой, иногда нагоняя, иногда чуть отставая, но ни разу не упуская жертву из виду, и вскоре стало очевидным, что он постепенно сокращает расстояние между ними. Лихорадка и недели безделья обессилили Терес, второе дыхание не приходило. Мучительная усталость свела судорогой ее мышцы и налила тяжестью проворные, как у лани, ноги.
Один из них вскоре упадет — она знала это, и жертвой будет она, Терес, если только не произойдет какое-то чудо. Некоторое время она пыталась петлять между древесных стволов, надеясь, что он потеряет ее в лесном лабиринте, но Кейн был слишком близок, и вдобавок она уже задыхалась и не способна была бросаться из стороны в сторону.
Неожиданно в лесу открылась дорога. С мучительно колотящимся сердцем Терес свернула на нее, пользуясь утоптанной почвой, чтобы увеличить разрыв между ней и Кейном. Теперь силу ее саднящим конечностям придавал лишь страх, а каждый вдох отдавался в груди ужасной болью.
Безжалостный Кейн терпеливо бежал следом подобно гневной Немезиде; ей казалось, что она чувствует его хриплое дыхание у себя на спине. Уйти от него здесь было невозможно, но бежать по открытой дороге было чуть легче — может, она выиграет лишнюю сотню ярдов, прежде чем рухнет наземь в ожидании мести Кейна. Если бы только смилостивились боги и указали ей на прячущуюся где-то под деревьями деревушку!
Нависший над дорогой зеленый полог ветвей превращал ее в слепящую головокружительную мозаику света и тени; сама земля прыгала.
Заржала и попятилась лошадь. Послышались испуганные проклятия людей. Вслепую одолев поворот, Терес наткнулась на маленький отряд вооруженных людей. Солдаты! Силуэты всадников. Перед глазами у нее все плясало, поэтому она не могла определить, что это были за люди, но для смертельно изнуренной девушки это не имело значения.
Упав на колени перед поднятым на дыбы скакуном, она с трудом вдохнула воздух.
— Что за дьявольщина? — осведомился знакомый голос. Лорд Дрибек успокоил своего волнующегося жеребца и уставился на преградившую путь задыхающуюся фигуру. — Сосцы Шенан, да это Терес! И судя по всему, вне себя от страха! А вот и Кейн, физиономия которого столь же памятна! Как ты тут очутился, Кейн? И что происходит?
Кейн отнюдь не казался смущенным.
— Я поймал для тебя беглянку, милорд, — тяжело дыша, пояснил он. Теперь он сожалел, что не закончил погоню в лесу, но зато он насладился страхом девушки, которую мог нагнать на последней миле либо раньше. Он покончил бы с погоней другим способом, но не намерен был убивать ее, несмотря на свой гнев.
— Мне казалось, что ты следишь за противником вдоль границы, — говорил тем временем Дрибек.
— Так оно и было, пока до меня не дошел слух, что неподалеку от Кранор-Рилл прячется Терес. Не желая внушить ей подозрения и позволить снова ускользнуть, я немедленно поскакал на юг. Загнав насмерть лошадь, я добрался до заброшенного имения, где она временно затаилась. Она пыталась убежать от меня, бросившись в лес, — остальное очевидно. Вижу, ты тоже прознал о ее убежище и вел сюда роту солдат для ее поимки. — Кейн засомневался, что у его «правдоподобной» истории найдутся веские подтверждения.
— Нет, я веду отряд в Кранор-Рилл, чтобы прояснить ситуацию и утихомирить растущую вдоль южной границы тревогу. Нам то и дело сообщают о странных зеленых огнях в болотном тумане и о том, что риллити строят подобие дороги через трясину… Но разве ты не слышал об этом? — Дрибек вопросительно посмотрел на Кейна.
— Дрибек, если ты продолжишь доверять лживым словам этого разбойника, то заслужишь судьбу, уготованную им для всех нас! — воскликнула, отдышавшись, Терес.
Лицо Кейна исказила гримаса боли, которая немедленно сменилась прежней маской. Дрибек заметил это. Сейчас на лице Кейна играло нарочитое удивление.
— Что за чепуха? — осведомился Дрибек.
— Ее язык жалит как всегда, — проронил Кейн. — После многих недель уединения в глуши она готова поразить нас своими ядовитыми бреднями.
— Ты веришь, что Кейн твой верный капитан, Дрибек? — упрямо продолжала Терес. — Что ж, ты не единственный глупец в Южных Землях. Малхион считает Кейна своим искуснейшим лазутчиком, но оба вы пригрели на груди змею. Кейн натравил нас друг на друга, мастерски замышляя при этом собственную игру! Он обнаружил в Арелларти гигантскую силу, которой намерен управлять, — злую власть, способную поработить все человечество, если ему удастся ее высвободить. А мы будем первой добычей покорителя!
— Забавные измышления, — насмешливо заметил Кейн. — Ты хочешь поссорить нас, не так ли, Терес? Твою ложь питает необузданная фантазия, но она слишком причудлива. Тебе не мешало прибегнуть к более простой и менее масштабной выдумке.
— Я удивлен столь невероятной историей, — язвительно произнес Дрибек. — Если только ее странные домыслы не содержат доли истины.
— Только отчаяние и богатое воображение, — торопливо перебил Кейн. — Упоминание о призрачных зеленых огнях и прочем послужило основой ее фантазий.
— Я сдерну личину с этого подлого лжеца! — поклялась Терес, с трудом поднимаясь на ноги. — Посмотрите на его необычное кольцо. Он пользуется им для управления Гелиотропом — он так полагает! Но кольцо вплавлено в его плоть точно так же, как душа его вплавлена в Гелиотроп! Прикажи Кейну снять кольцо с камнем и отдать тебе, тогда мы послушаем, что он нам наплетет!
— В таком случае проблема легко разрешима. Кейн, подай мне твое странное кольцо.
С готовностью кивнув, Кейн потянул за кольцо.
— Черт побери! Оно стало слишком тесным после того, как я отдал его на подгонку ювелиру. Поэтому я редко снимаю его. Это всего лишь необычное, приглянувшееся мне кольцо. — Он протянул руку, покачивая камнем. — По-моему, мы слишком долго выслушивали бредни нашей пленницы…
— Он не может снять кольцо! — упорствовала Терес. — Кольцо вплавлено в его плоть, пусть он покажет!
— Покажи мне это кольцо, Кейн. Дай мне руку, если оно не слезает с пальца! — В голосе Дрибека послышались твердые нотки.
— Милорд, — начал Кейн, чувствуя, что проигрывает дуэль, — мне кажется бесцельным тратить время на подобные бредни. Ты ведь помнишь, что оно едва не соскакивало, прежде чем я отдал его ювелиру, но оказалось, что он переусердствовал.
Дрибек пристально уставился на воина, позади него солдаты положили ладони на рукояти мечей. Теперь Дрибек вспомнил тот важный факт, что кольцо Кейна изменилось после пребывания наемника в Кранор-Рилл.
Кейн чуть улыбнулся, признавая поражение. Затем лицо его исказилось.
— Раз ты требуешь, я отдам тебе мое кольцо! — прорычал он и выбросил вперед левую руку со стиснутыми в кулак пальцами, и гелиотроп уставился на них злобным мстительным глазом.
Какой-то осколок памяти, частица инстинкта проснулись в Терес. Она вскрикнула и отскочила в сторону, ударив коня Дрибека. Животное резко отпрянуло.
Камень кольца выбросил радужный луч энергии — изумрудный свет, пронизанный алым, разрядился в том месте, где только что находились Терес и Дрибек!
Кто-то пронзительно вскрикнул позади. Один из солдат, скорчившись, рухнул на землю. Его тело почернело словно от удара молнии, в воздухе запахло озоном и горелым мясом. Кейн яростно выругался.
Дальнейшее произошло быстро. Кейн повернулся к Терес и Дрибеку, но двое конных стражей бросились вперед с обнаженными клинками, и Кейну пришлось отвлечься на новую опасность. Кольцо снова выстрелило энергией, и дымящиеся тела обоих всадников скатились с лошадей. Ближайший солдат Дрибека прыгнул на Кейна с мечом и погиб ужасной смертью, пронзенный радужной стрелой.
Дрибек был не столь глуп, чтобы принять бой с тем, что ему не под силу. За те мгновения, пока Кейн был занят другими, он поднял Терес к себе в седло и погнал жеребца в лес. Едва они покинули дорогу, как смертельный луч мелькнул рядом с их головами, превратив дерево в груду горящих обломков. Подгоняемый страхом, конь успел проскочить под его рушащимися ветками.
— Пригнись! — запоздало предупредил Дрибек. Конь едва успевал огибать мелькающие мимо стволы. Очередной луч энергии метнулся в них огненным копьем, уничтожив несколько деревьев. Луч бил наугад, Кейн потерял их в лесу.
На дороге царила безжалостная и необъяснимая смерть. Селонарийцы рассыпались и бежали после глупой попытки опрокинуть одинокого демона разрушения, оставившего на дороге почерневшие трупы половины их отряда. Кейн прочесал лес своим смертельным оружием, ввергнув отступивших в панику.
Но едва они исчезли, как его убийственная ярость утихла. Неожиданно почувствовав себя слабым, он покинул место бойни и удалился туда, откуда Гелиотроп мог вернуть его в Арелларти. Одного.
Коварный план был раскрыт. Южные Земли поднялись против Кейна. Против единственного человека и темного наследия древней Земли.
XVII. ТАИНСТВЕННЫЙ ПРОТИВНИК
— Пожалуй, нам повезло, что у Кейна не было лука, — с напускной небрежностью проронил лорд Дрибек. — В этом случае он бы наверняка не промахнулся.
— А если б твои люди не дрогнули, как подобает дисциплинированным воинам, то лучники пронзили бы его предательское сердце, — возразил Кремпра.
— Легко говорить, когда тебя там не было, — хмыкнула Терес. — Ты увидишь их тела… он метал из своего кольца польские молнии! Независимо от того, насколько обучены или храбры твои воины, они бессильны, когда их сжигает на открытом месте неведомое оружие. Тут любой кинется спасать свою шкуру!
Той же ночью они достигли Селонари. По пути Терес рассказала, что с ней случилось после того, как она исчезла из спальни Дрибека. Дрибек уже догадался о роли, сыгранной в кровавом побеге Ристоконом, и не сердился на Терес за вызванный его смертью переполох. Тем более, что теперь она превратилась в условного союзника.
Очутившись в Селонари, она в изнеможении упала на постель и крепко проспала всю ночь, а Дрибек тем временем обдумывал положение, осложнившееся неожиданными обстоятельствами.
Утром Терес вежливо пригласили на военный совет, созываемый лордом Селонари для обсуждения угрозы, вызванной предательством Кейна. Отдохнувшая Терес облачилась в приготовленный для нее наряд: рубаху с широкими рукавами из темно-синего шелка, жилет и штаны из темно-красной замши. Новая одежда понравилась девушке, и она тщательнее обычного занялась своей косой, удивляясь тому, что столь заурядные хлопоты занимают ее после всех пережитых ужасов. Слуги провели ее в зал совета, где уже собрались взволнованные лорд Дрибек, Кремпра, Асбралн, Овстал и еще несколько военачальников и советников, имен которых она не могла припомнить. Дрибек сообщил в дополнение к рассказу Терес собранные им сведения.
— Что толку укорять друг друга? — добавил он, стремясь погасить готовую вспыхнуть между Терес и Кремпрой ссору. — Но, к сожалению, это почти все, что нам остается. Факты говорят о том, что Кейн действительно интригует на стороне Бреймена против Селонари, преследуя собственные цели. Он спровоцировал вторжение Малхиона, — которого иначе могло и не быть, пугая его слухами и ложью, к которым Волк не прочь был прислушаться. Чтобы поторопить события, Кейн «предупредил» Малхиона о грозящем его сподвижникам заговоре, затем нагло отравил Оссвальта и пытался расправиться с Лутвионом — Терес упоминала о его познаниях в колдовских препаратах. Когда она обнаружила приготовленную им для Лутвиона ловушку, Кейн последовал за ним и убил его вместе с охраной силой своего кольца.
— Мы обнаружили еще одно тело с признаками такой же смерти, — вмешалась Терес. — Но так и не опознали его, после того как над ним потрудились стервятники и река.
Дрибек кивнул:
— Попробую-ка я догадаться. Ты упомянула об одном из исчезнувших той ночью слуг Лутвиона, которого сочла наемным убийцей. У меня действительно был внедрен в окружение Лутвиона шпион, и он пропал примерно в то время. Можно предположить, что мой лазутчик каким-то образом опознал Кейна, но тот догадался об этом. Шпион попытался передать эту весть, прежде чем Кейн разделается с ним, но Кейн оказался проворнее, и дьявольское кольцо получило очередную жертву.
— Но почему Кейн сражался за нас? — заинтересовался Овстал. — В битве у реки его меч и храбрость помогли завоевать победу Селонари.
— К тому же он спас мне жизнь, — добавил Дрибек. — Видимо, с целью заручиться моим доверием. — На миг голос лорда дрогнул. — И разумеется, положение позволяло ему передавать не слишком важные сведения Малхиону.
Однако заметьте необычайную изобретательность Кейна, ее подтверждает легкость, с которой он манипулировал всеми нами с той минуты, когда убедил меня снарядить экспедицию, необходимую ему для похода в Арелларти. Быть может, именно он написал ту книгу о государственном управлении, которую подарил мне в нашу первую встречу. Нет, все не так просто: пожалуй, Кейн счел, что Бреймену повезет в сражении и он покорит Селонари… но затем понял, что эта победа не несет ему выгоды, и замыслил устроить долгую и дорогую войну, которая обессилит обоих противников, так что они не будут представлять для него угрозы. Поэтому Кейн бился на стороне Селонари, желая изменить итог, — огромный, но оправданный риск, как показали события. Вот почему он сообщил Малхиону ложную весть о том, что наша армия расположилась лагерем у бродов Мейсвена, и заманил Волка на проклятый мост. И хотя мы с Ристоконом сочли, что исход битвы решила наша кавалерия, замысел принадлежал Кейну, причем меня поразила его скромность.
Выходка Ристокона сыграла на руку Кейну. Я выразил надежду закончить войну мирным договором после разгрома вторгшегося войска Малхиона. Сами понимаете, как отнесся к такому повороту событий Кейн; ведь он намеревался продолжать войну. Возможно, он в любом случае попытался бы освободить Терес, поскольку она была моим главным козырем в переговорах. Но случилось так, что Ристокон невольно подтолкнул Кейна к решительным действиям. Он помог Терес бежать и отправил ее в Бреймен с уверениями в том, что за моими мирными предложениями кроется план вторжения, затем убедил меня в том, что Малхион откажется подписать договор. Служанки рассказали о попытке Ристокона совершить насилие, но они были в кладовке, когда появился Кейн, поэтому его роль в побеге осталась неизвестной, и я предположил, что Терес проскользнула мимо нас, воспользовавшись неразберихой.
Но Кейн не принял в расчет коварство реки. Терес наткнулась на его убежище, и он почему-то сохранил ей жизнь в Арелларти. Тем временем он сообщил Малхиону, что я втайне казнил его дочь, тем самым продолжая разжигать между нами пламя войны. Терес рассказала нам об угрозе, которую Кейн замышляет в Арелларти. Не решись она на побег, мы наверняка оставались бы марионетками в его руках до тех пор, пока он не счел бы необходимым обрушить на наши обессиленные войной земли всю мощь древнего чародейства.
— Этот человек невероятен! — воскликнул Асбралн. — Подумать только о его блестящем замысле, этом шедевре безжалостной интриги ума, достойном гения! Но кроме политических махинаций он преследует сумасбродную цель оживить погребенные в веках колдовские чары! Так с кем мы сражаемся?
— Тайна может быть скрыта глубже, чем мы полагаем, — объявил Дрибек. — Благодаря некоторым загадочным — и, очевидно, безумным — намекам Кейна Терес удалось возродить в памяти несколько поразительных фактов. Полночи я просматривал свою библиотеку и обнаружил нечто более зловещее, нежели простое совпадение. Читал ли кто-либо из вас работы Кетрида?
Кремпра скривился:
— Кузен, сейчас не время бахвалиться своими…
— Нет, время! — нетерпеливо перебил Дрибек. — Быть может, капля внимания к истории пошла бы нам на пользу и раньше. А теперь вкратце, чтобы не утомлять вас: Кетрид был величайшим мудрецом своего столетия. Он больше других повлиял на усиление Карсультьяла, первого крупного города человечества. Именно жители Карсультьяла — и особенно Кетрид — спасли из руин старых цивилизаций Земли фантастические легенды о знаниях, возвысивших за одну ночь нашу младенческую расу от полуварварства, последовавшего за падением Золотой эры, к цивилизации, которой мы ныне наслаждаемся, кстати не испытывая ни малейшей благодарности к тем, кто дал нам эти знания.
Кетрид бороздил чужие моря, исследовал неведомые берега и новые земли, где нашел павшие города древних народов Земли; его приключения воспеты в эпосе. Знания, возвращенные им в Карсультьял, легли в основу этой цивилизации, откуда распространились на весь род человеческий. Мы ничего не знаем о последнем морском путешествии Кетрида, поскольку команда его огромного корабля «Йосал-Монир» и сам Кетрид бесследно исчезли.
Дрибек заглянул в роскошно переплетенную книгу.
— У Кетрида был близкий друг — советник, коллега и собрат по оружию — незнакомец, путешествующий с ним и, очевидно, сыгравший большую роль в его открытиях. Этого друга звали Кейн. Это был высокорослый воин, сведущий в таинственных науках, левша, с красивым, но жестоким лицом, рыжими волосами и холодными голубыми глазами, во взоре которых чудится убийственная ярость, охватывающая его в сражениях. Кетрид ничего не знал — по крайней мере не написал — о его прошлом, не считая следующих любопытных строк: «Мне показалось, что душа этого носящего бесчестное имя воина занята поисками знаний Старших, населявших когда-то Землю, богов и демонов, чья слава угасла; он — тот, кто бросил вызов нашему творцу в забытую эру рая; он обречен вечно странствовать по собственному жестокому миру, гонимый своим проклятием, заклейменный печатью смерти, вспыхивающей голубым светом в его глазах».
— А если б твои люди не дрогнули, как подобает дисциплинированным воинам, то лучники пронзили бы его предательское сердце, — возразил Кремпра.
— Легко говорить, когда тебя там не было, — хмыкнула Терес. — Ты увидишь их тела… он метал из своего кольца польские молнии! Независимо от того, насколько обучены или храбры твои воины, они бессильны, когда их сжигает на открытом месте неведомое оружие. Тут любой кинется спасать свою шкуру!
Той же ночью они достигли Селонари. По пути Терес рассказала, что с ней случилось после того, как она исчезла из спальни Дрибека. Дрибек уже догадался о роли, сыгранной в кровавом побеге Ристоконом, и не сердился на Терес за вызванный его смертью переполох. Тем более, что теперь она превратилась в условного союзника.
Очутившись в Селонари, она в изнеможении упала на постель и крепко проспала всю ночь, а Дрибек тем временем обдумывал положение, осложнившееся неожиданными обстоятельствами.
Утром Терес вежливо пригласили на военный совет, созываемый лордом Селонари для обсуждения угрозы, вызванной предательством Кейна. Отдохнувшая Терес облачилась в приготовленный для нее наряд: рубаху с широкими рукавами из темно-синего шелка, жилет и штаны из темно-красной замши. Новая одежда понравилась девушке, и она тщательнее обычного занялась своей косой, удивляясь тому, что столь заурядные хлопоты занимают ее после всех пережитых ужасов. Слуги провели ее в зал совета, где уже собрались взволнованные лорд Дрибек, Кремпра, Асбралн, Овстал и еще несколько военачальников и советников, имен которых она не могла припомнить. Дрибек сообщил в дополнение к рассказу Терес собранные им сведения.
— Что толку укорять друг друга? — добавил он, стремясь погасить готовую вспыхнуть между Терес и Кремпрой ссору. — Но, к сожалению, это почти все, что нам остается. Факты говорят о том, что Кейн действительно интригует на стороне Бреймена против Селонари, преследуя собственные цели. Он спровоцировал вторжение Малхиона, — которого иначе могло и не быть, пугая его слухами и ложью, к которым Волк не прочь был прислушаться. Чтобы поторопить события, Кейн «предупредил» Малхиона о грозящем его сподвижникам заговоре, затем нагло отравил Оссвальта и пытался расправиться с Лутвионом — Терес упоминала о его познаниях в колдовских препаратах. Когда она обнаружила приготовленную им для Лутвиона ловушку, Кейн последовал за ним и убил его вместе с охраной силой своего кольца.
— Мы обнаружили еще одно тело с признаками такой же смерти, — вмешалась Терес. — Но так и не опознали его, после того как над ним потрудились стервятники и река.
Дрибек кивнул:
— Попробую-ка я догадаться. Ты упомянула об одном из исчезнувших той ночью слуг Лутвиона, которого сочла наемным убийцей. У меня действительно был внедрен в окружение Лутвиона шпион, и он пропал примерно в то время. Можно предположить, что мой лазутчик каким-то образом опознал Кейна, но тот догадался об этом. Шпион попытался передать эту весть, прежде чем Кейн разделается с ним, но Кейн оказался проворнее, и дьявольское кольцо получило очередную жертву.
— Но почему Кейн сражался за нас? — заинтересовался Овстал. — В битве у реки его меч и храбрость помогли завоевать победу Селонари.
— К тому же он спас мне жизнь, — добавил Дрибек. — Видимо, с целью заручиться моим доверием. — На миг голос лорда дрогнул. — И разумеется, положение позволяло ему передавать не слишком важные сведения Малхиону.
Однако заметьте необычайную изобретательность Кейна, ее подтверждает легкость, с которой он манипулировал всеми нами с той минуты, когда убедил меня снарядить экспедицию, необходимую ему для похода в Арелларти. Быть может, именно он написал ту книгу о государственном управлении, которую подарил мне в нашу первую встречу. Нет, все не так просто: пожалуй, Кейн счел, что Бреймену повезет в сражении и он покорит Селонари… но затем понял, что эта победа не несет ему выгоды, и замыслил устроить долгую и дорогую войну, которая обессилит обоих противников, так что они не будут представлять для него угрозы. Поэтому Кейн бился на стороне Селонари, желая изменить итог, — огромный, но оправданный риск, как показали события. Вот почему он сообщил Малхиону ложную весть о том, что наша армия расположилась лагерем у бродов Мейсвена, и заманил Волка на проклятый мост. И хотя мы с Ристоконом сочли, что исход битвы решила наша кавалерия, замысел принадлежал Кейну, причем меня поразила его скромность.
Выходка Ристокона сыграла на руку Кейну. Я выразил надежду закончить войну мирным договором после разгрома вторгшегося войска Малхиона. Сами понимаете, как отнесся к такому повороту событий Кейн; ведь он намеревался продолжать войну. Возможно, он в любом случае попытался бы освободить Терес, поскольку она была моим главным козырем в переговорах. Но случилось так, что Ристокон невольно подтолкнул Кейна к решительным действиям. Он помог Терес бежать и отправил ее в Бреймен с уверениями в том, что за моими мирными предложениями кроется план вторжения, затем убедил меня в том, что Малхион откажется подписать договор. Служанки рассказали о попытке Ристокона совершить насилие, но они были в кладовке, когда появился Кейн, поэтому его роль в побеге осталась неизвестной, и я предположил, что Терес проскользнула мимо нас, воспользовавшись неразберихой.
Но Кейн не принял в расчет коварство реки. Терес наткнулась на его убежище, и он почему-то сохранил ей жизнь в Арелларти. Тем временем он сообщил Малхиону, что я втайне казнил его дочь, тем самым продолжая разжигать между нами пламя войны. Терес рассказала нам об угрозе, которую Кейн замышляет в Арелларти. Не решись она на побег, мы наверняка оставались бы марионетками в его руках до тех пор, пока он не счел бы необходимым обрушить на наши обессиленные войной земли всю мощь древнего чародейства.
— Этот человек невероятен! — воскликнул Асбралн. — Подумать только о его блестящем замысле, этом шедевре безжалостной интриги ума, достойном гения! Но кроме политических махинаций он преследует сумасбродную цель оживить погребенные в веках колдовские чары! Так с кем мы сражаемся?
— Тайна может быть скрыта глубже, чем мы полагаем, — объявил Дрибек. — Благодаря некоторым загадочным — и, очевидно, безумным — намекам Кейна Терес удалось возродить в памяти несколько поразительных фактов. Полночи я просматривал свою библиотеку и обнаружил нечто более зловещее, нежели простое совпадение. Читал ли кто-либо из вас работы Кетрида?
Кремпра скривился:
— Кузен, сейчас не время бахвалиться своими…
— Нет, время! — нетерпеливо перебил Дрибек. — Быть может, капля внимания к истории пошла бы нам на пользу и раньше. А теперь вкратце, чтобы не утомлять вас: Кетрид был величайшим мудрецом своего столетия. Он больше других повлиял на усиление Карсультьяла, первого крупного города человечества. Именно жители Карсультьяла — и особенно Кетрид — спасли из руин старых цивилизаций Земли фантастические легенды о знаниях, возвысивших за одну ночь нашу младенческую расу от полуварварства, последовавшего за падением Золотой эры, к цивилизации, которой мы ныне наслаждаемся, кстати не испытывая ни малейшей благодарности к тем, кто дал нам эти знания.
Кетрид бороздил чужие моря, исследовал неведомые берега и новые земли, где нашел павшие города древних народов Земли; его приключения воспеты в эпосе. Знания, возвращенные им в Карсультьял, легли в основу этой цивилизации, откуда распространились на весь род человеческий. Мы ничего не знаем о последнем морском путешествии Кетрида, поскольку команда его огромного корабля «Йосал-Монир» и сам Кетрид бесследно исчезли.
Дрибек заглянул в роскошно переплетенную книгу.
— У Кетрида был близкий друг — советник, коллега и собрат по оружию — незнакомец, путешествующий с ним и, очевидно, сыгравший большую роль в его открытиях. Этого друга звали Кейн. Это был высокорослый воин, сведущий в таинственных науках, левша, с красивым, но жестоким лицом, рыжими волосами и холодными голубыми глазами, во взоре которых чудится убийственная ярость, охватывающая его в сражениях. Кетрид ничего не знал — по крайней мере не написал — о его прошлом, не считая следующих любопытных строк: «Мне показалось, что душа этого носящего бесчестное имя воина занята поисками знаний Старших, населявших когда-то Землю, богов и демонов, чья слава угасла; он — тот, кто бросил вызов нашему творцу в забытую эру рая; он обречен вечно странствовать по собственному жестокому миру, гонимый своим проклятием, заклейменный печатью смерти, вспыхивающей голубым светом в его глазах».