Страница:
Затмили слезы двух светил хрусталь,
Светлейший солнца. Кротких уст моленье,
Что вал сковать могло б и сдвинуть даль, —
Изнемогло, растаяло в томленье.
Все – добродетель мудрость, нежность, боль —
В единую гармонию сомкнулось,
Какой земля не слышала дотоль.
И ближе небо, внемля ей, нагнулось;
И воздух был разнежен ею столь,
Что ни листка в ветвях не шелохнулось.
Четырнадцатый чтец:
Этот роковой момент настал спустя ровно 21 год со дня первой встречи 6 апреля. Жизнь Лауры унесла беспощадная чума. Все эти годы Петрарка пламенно любил эту женщину, хотя она и была замужем, и стала матерью 11 детей, и вообще они виделись всего несколько раз, обменявшись лишь мимолетными взглядами. Он любил духовной любовью, почитая даму своего сердца образцом совершенства и чистоты. Где бы он ни был, куда бы ни заносила его судьба, всюду преследовал его лик возлюбленной:
Первый ведущий:
Вот уже на протяжении нескольких веков Шекспир остается для нас загадкой. Жизнь его известна мало. Нет ничего удивительного в том, что не сохранилось точных сведений о героине его сонетов – Смуглой леди. Биографы не раз пытались выяснить, кто она, но в большинстве случаев исходили из догадок. Возможно, это Мери Фиттон – придворная дама, фрейлина Елизаветы, а может быть, это Эмилия Ланье – жена придворного музыканта? Дама сердца Шекспира – дама от поэтической традиции: она вероломна, безжалостна в своей красе, порочна. Посвященные ей сонеты обжигают огнем живого чувства, и нет сомнения, что они – следствие личной драмы, поэтическая исповедь о неразделенной любви.
На выбор учителя: учащиеся читают 2–3 сонета из предложенных ниже.
Второй чтец:
Тайна сонетов Шекспира заключается в их необыкновенной наполненности человеческими чувствами. В этих 14 строчках перед нами предстает всего одна душа, переживающая радость и горе, добро и зло, жизнь и смерть, любовь и измену…
В образе героини шекспировских сонетов нет ни капли лжи. Она, как и сама жизнь, пусть не столь прекрасная, но желанная. В этом, вероятно, и заключена тайна сонета.
Эта женщина принесла поэту столько страданий, но, несмотря на это, оставалась обожаемой, страстно любимой, пленительной. Поэт, словно завороженный, готов был поклясться, что в целом свете нет никого прекрасней. Вслушайтесь, какое благородство, умение прощать звучит в его стихах.
На выбор учителя: учащиеся читают 1–2 сонета из предложенных ниже.
Шестой чтец:
Ты погрусти, когда умрет поэт,
Первый ведущий:
Перенеся огромное духовное потрясение, научившись жить с незаживающей раной в сердце, поэт находил силы смеяться над собой:
Любовь и дружба, жизнь и смерть, добро и зло, истина и красота – все эти вечные темы нашли отражение в сонетах Шекспира, и в этом сам поэт видел залог бессмертия своих стихов.
На выбор учителя: учащиеся читают 1 сонет из предложенных ниже либо выдержки из них.
Десятый чтец:
Так щедро дарит поэт читателям свою душу, и она живет в чудесных строчках, в наших сердцах, «исполненных любви», заставляя их биться сильнее, превращая Шекспира в «современника всех поколений».
Четырнадцатый чтец (стихотворение К. Бальмонта «Шекспир»):
Думается, тайна магии сонета состоит и в том, что его глубокий смысл человек может почувствовать только сердцем и душой. Возможно, проникнув в мир сонета, <…> читатель найдет ответы на многие вопросы и поймет, наконец, смысл этой суетной жизни.
Тайна сонета заключается не в умении слагать строчки, а в душе поэта. Автор страдает, горюет, радуется и восторгается, и обо всех его переживаниях нам рассказывает сонет. <…>
Сонет – это утешение для души. Когда мир окрашивается для тебя в темные краски, а в душе воцаряется печаль, тогда на помощь приходит сонет. Он играет колыбельную на струнах души, и печаль уступает место любви и свету.
Для поэта сонет – надежный друг, которому можно поведать о своих чувствах и мечтах, не боясь быть непонятым. <…>
Сонет воспевает самое высокое человеческое чувство – любовь. У Данте это любовь к божественной и недосягаемой Беатриче, а у Шекспира – к вполне земной женщине. Тайна сонетов о любви заключается в самой любви и в тайне возлюбленной. <…> Образ Возлюбленной не бывает полностью ясен: что-то в нем должно дорисовать воображение. <…>. Она – вечная загадка, и какой она должна быть, знает лишь поэт, создавший ее для себя.
Сонеты могут быть посвящены и дружбе, дружбе благородной, чистой и верной. Наверное, поэтому сонеты способен понять всякий читатель – и старый, и молодой, и мудрый, и не очень. 14 строк – вот что делает сонет звонкой «песней птицы». Будь он короче, песня не получилась бы, будь длиннее – птица не поднялась бы в воздух.
«<…>Сонет – как жемчужное ожерелье, в котором каждая жемчужина имеет свое значение, это единая цепь, в которой без недостающего звена все рухнет. Каждая строчка сонета уносит нас в мир грез, мечтаний, любви, огорчений, надежд, разочарований – туда, где нет границ чувствам».
Первый ведущий (стихотворение К. Бальмонта «Хвала сонету»):
3. «Если душа родилась крылатой…»
2) развитие у детей понимания того, что судьба истинного поэта схожа во все времена, в любую эпоху;
3) воспитание умения читать стихи, любви к родному слову.
Для большей заинтересованности и придания вечеру элементов театрализации учитель может предложить ученикам в качестве самостоятельной работы наделить своего героя-поэта присущими ему узнаваемыми чертами (например, челка и шаль у А. Ахматовой, рубаха с широким воротом у С. Есенина и т. п.), постараться воспроизвести манеру чтения собственных стихов автором.
Роль ведущих в данном случае должна быть сведена к минимуму, они становятся связующим звеном между двумя эпохами.
2) второй ведущий;
3) М. Цветаева
4) Н. Гумилев
5) А. Ахматова
6) И. Анненский
7) С. Есенин
8) О. Мандельштам
9) В. Хлебников
10) И. Северянин
11) В. Высоцкий
12) А. Башлачев
13) К. Кинчев
14) В. Трегубов
15) С. Рыженко
16) В. Шахрин
Первый ведущий:
Строки Б. Пастернака – эпиграф к нашему сегодняшнему разговору – разговору о поэте. Поэт… Кто он? Чем он живет? Каков его мир? О чем его боль?..
М. Цветаева (стихотворение «Поэт»):
«Поэзия – это жертвоприношение словом…» – писал литературовед Ю. А. Шилов. Можно сомневаться в том, что это так. Можно думать, что стихи – это красноречие, общие места и закругленные срифмованные фразы. Но…
(стихотворение Б. Пастернака «О, знал бы я, что так бывает…»):
Первый ведущий:
Анна Ахматова, Б. Пастернак, И. Анненский, А. Блок… Удивительно единодушны эти разные, совсем разные поэты в своем ощущении творческого процесса. Рождение стихотворения всегда мучительно, всегда сопряжено с болью. Иначе, наверное, и быть не может: ведь в своем творчестве поэт обнажает душу. Он не может быть неискренним – в первую очередь от своей неискренности задохнется он сам.
С. Есенин (стихотворение «Быть поэтом – это значит то же…»):
Второй ведущий:
«Если черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней», – эта поэтическая формула противоречива лишь с точки зрения привычной логики. Мир поэта алогичен, это мир чувств – сильных, смелых, открытых, часто неприглаженных, и этой своей неприглаженностью противоречащих привычным представлениям и нормам. Наверное, поэтому, в стихах, даже если они не откровенно оппозиционны, порой слышится вызов обывательской морали, обывательскому суду, который обычно не медлит с приговором.
О. Мандельштам (стихотворение «Это какая улица?»):
Поэт – это не только иное мироощущение, это – крест: все видеть и все чувствовать. Это невозможность солгать, невозможность закрыть глаза и сказать себе: «Все хорошо»; поэт – это судьба, исключающая компромисс с фальшью.
В. Высоцкий (стихотворение «Мне судьба»):
Второй ведущий:
Во все времена в творчестве разных поэтов мы находим тревожное, а подчас и трагическое мироощущение. Казалось бы, наделенный даром Божиим равен Богу. На деле же… Поэт чувствует себя пасынком в этом мире, чужим, а порой и ненужным, лишним. Мир не приемлет поэтов.
М. Цветаева (стихотворение «Что же мне делать, слепцу и пасынку…»):
М. Цветаева (стихотворение «Рябину рубили зорькую»):
Первый ведущий:
Последние строчки песни В. Высоцкого о том, что, «может быть, концы поэтов отодвинулись на время», в нашем сознании звучат как горькая ирония: жизнь самого Высоцкого оборвалась на цифре 42. Не в 1938-м, а в 1980-м. Не в лагере смерти, а в Москве, у себя в квартире. И все же язык не поворачивается назвать эту смерть естественной. Она неестественно преждевременна. Кто повинен в ней? У Высоцкого есть песня, в которой – ответ.
Светлейший солнца. Кротких уст моленье,
Что вал сковать могло б и сдвинуть даль, —
Изнемогло, растаяло в томленье.
Все – добродетель мудрость, нежность, боль —
В единую гармонию сомкнулось,
Какой земля не слышала дотоль.
И ближе небо, внемля ей, нагнулось;
И воздух был разнежен ею столь,
Что ни листка в ветвях не шелохнулось.
Четырнадцатый чтец:
Пятнадцатый чтец:
О высший дар, бесценная свобода,
Я потерял тебя, и лишь тогда,
Прозрев, увидел, что любовь – беда,
Что мне страдать все больше год от года.
Для взгляда после твоего ухода
Ничто рассудка трезвого узда:
Глазам земная красота чужда,
Как чуждо все, что создала природа.
И слушать о других и речь вести
Не может быть невыносимей муки,
Одно лишь имя у меня в чести.
К любой другой заказаны пути
Для ног моих, и не могли бы руки
В стихах другую так превознести.
Первый чтец:
Коль не любовь сей жар, какой недуг
Меня знобит? Коль он – любовь, то что же
Любовь? Добро ль?… Но эти муки, Боже!..
Так злой огонь?… А слабость этих мук,
На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?
Коль им пленен, напрасны стоны. То же,
Что в жизни смерть – любовь. На боль похоже
Блаженство. «Страсть», «Страданье» – тот же звук.
Призвал ли я иль принял поневоле
Чужую власть?… Блуждает разум мой.
Я – утлый челн в стихийном произволе,
И кормщика над праздной нет кормой.
Чего хочу – с самим собой в расколе,
Не знаю. В зной – дрожу; горю зимой
Второй ведущий:
Меж стройных жен, сияющих красою,
Она царит – одна во всей вселенной,
И пред ее улыбкой несравненной
Бледнеют все, как звезды пред зарею.
Амур как будто шепчет надо мною:
Она живет и жизнь зовут бесценной;
Она исчезнет – счастье жизни бренной
И мощь мою навек возьмет с собой.
Как без луны и солнца свод небесный
Без ветра воздух, почва без растений,
Как человек безумный, бессловесный,
Как океан без рыб и без волнений,
Так будет все недвижно в мраке ночи,
Когда она навек закроет очи.
Этот роковой момент настал спустя ровно 21 год со дня первой встречи 6 апреля. Жизнь Лауры унесла беспощадная чума. Все эти годы Петрарка пламенно любил эту женщину, хотя она и была замужем, и стала матерью 11 детей, и вообще они виделись всего несколько раз, обменявшись лишь мимолетными взглядами. Он любил духовной любовью, почитая даму своего сердца образцом совершенства и чистоты. Где бы он ни был, куда бы ни заносила его судьба, всюду преследовал его лик возлюбленной:
Первый ведущий:
Ты смотришь на меня из темноты
Моих ночей, придя из дальней дали
Твои глаза еще прекрасней стали
Не исказила смерть твои черты.
Как счастлив я, что скрашиваешь ты,
Мой долгий век, исполненный печали!
<…>.
Но и в скорбные дни чувство к Лауре продолжало вдохновлять поэта на создание шедевров. Петрарка тщательно выбирал перо и, осторожно обмакнув его во флакон с черной, приготовленной из чернильных орешков краской, начинал писать. На желтый лист ложились ровные, круглые, с едва заметным наклоном вправо буквы. Он писал, будто произносил слова молитвы, вознося хвалу Всевышнему за то, что послал ему средь тысяч женщин одну-единственную, ставшую его вечной возлюбленной.
<…>А я, без маяка, в скорлупе сырой
Сквозь шторм, который для меня не внове,
Плыву по жизни, правя наугад.
Да оборвется здесь на полуслове
Любовный стих! Певец устал, и лира
Настроена на самый скорбный лад.
Второй ведущий:
Мне каждый день длинней тысячелетий
Без той, кого на землю не вернуть.
(Звучит музыка Вила-Лобоса: ария из бразильского бахиана)
Благословен день, месяц, лето, час!
И миг, когда мой взор те очи встретил!
Благословен тот край и дол тот светел,
Где пленником я стал прекрасных глаз!
Первый ведущий:
Вот уже на протяжении нескольких веков Шекспир остается для нас загадкой. Жизнь его известна мало. Нет ничего удивительного в том, что не сохранилось точных сведений о героине его сонетов – Смуглой леди. Биографы не раз пытались выяснить, кто она, но в большинстве случаев исходили из догадок. Возможно, это Мери Фиттон – придворная дама, фрейлина Елизаветы, а может быть, это Эмилия Ланье – жена придворного музыканта? Дама сердца Шекспира – дама от поэтической традиции: она вероломна, безжалостна в своей красе, порочна. Посвященные ей сонеты обжигают огнем живого чувства, и нет сомнения, что они – следствие личной драмы, поэтическая исповедь о неразделенной любви.
На выбор учителя: учащиеся читают 2–3 сонета из предложенных ниже.
Второй чтец:
Третий чтец:
Любовь слепа и нас лишает глаз.
Не вижу я того, что вижу ясно.
Я видел красоту, но каждый раз
Понять не мог, что дурно, что прекрасно.
И если взгляды сердце завели
И якорь бросили в такие воды,
Где многие проходят корабли, —
Зачем ему ты не даешь свободы?
Как сердцу моему проезжий двор
Казаться мог усадьбою счастливой?
Но все, что видел, отрицал мой взор,
Подкрашивая правдой облик лживый.
Правдивый свет мне заменила тьма
И ложь меня объяла, как чума.
Четвертый чтец:
Мои глаза в тебя не влюблены —
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Мой слух твоя не услаждает речь
Твой голос, взор и рук твоих касанье
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.
И все же внешним чувствам не дано
Ни всем пяти, ни каждому отдельно —
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно,
В своем несчастье одному я рад,
Что ты – мой грех и ты – мой вечный ад.
Пятый чтец:
Любовь – недуг. Моя душа больна
Томительной, неутомимой жаждой.
Того же яда требует она,
Который отравил ее однажды.
Мой разум – врач любовь мою лечил
Она отвергла травы и коренья,
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинул, потеряв терпенье.
Отныне мой недуг неизлечим.
Душа ни в чем покоя не находит.
Покинутые разумом моим,
И чувства, и слова на воле бродят,
И долго мне, лишенному ума,
Казался раем ад, а светом – тьма!
Второй ведущий:
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
Тайна сонетов Шекспира заключается в их необыкновенной наполненности человеческими чувствами. В этих 14 строчках перед нами предстает всего одна душа, переживающая радость и горе, добро и зло, жизнь и смерть, любовь и измену…
В образе героини шекспировских сонетов нет ни капли лжи. Она, как и сама жизнь, пусть не столь прекрасная, но желанная. В этом, вероятно, и заключена тайна сонета.
Эта женщина принесла поэту столько страданий, но, несмотря на это, оставалась обожаемой, страстно любимой, пленительной. Поэт, словно завороженный, готов был поклясться, что в целом свете нет никого прекрасней. Вслушайтесь, какое благородство, умение прощать звучит в его стихах.
На выбор учителя: учащиеся читают 1–2 сонета из предложенных ниже.
Шестой чтец:
Седьмой чтец:
Блистательный мне был обещан день,
И без плаща я свой покинул дом
Но облаков меня догнала тень,
Настигла буря с градом и дождем.
Пусть потом, пробившись из-за туч,
Коснулся нежно моего чела,
Избитого дождем, твой кроткий луч, —
Ты исцелить мне раны не могла.
Меня не радует твоя печаль,
Раскаянье твое не веселит.
Сочувствие обидчика едва ль
Залечит язвы жгучие обиды.
Но слез твоих, жемчужных слез ручьи,
Как ливень, смыли все грехи твои.
Ты погрусти, когда умрет поэт,
Восьмой чтец:
Покуда звон ближайший из церквей
Не возвестит, что этот низкий свет
Я променял на низкий мир червей.
И если перечтешь ты мой сонет,
Ты о руке остывшей не жалей.
Я не хочу туманить нежный цвет
Очей любимых памятью своей.
Я не хочу, чтоб эхо этих строк
Меня напоминало вновь и вновь.
Пускай замрут в один и тот же срок
Мое дыханье и твоя любовь….
Я не хочу, чтобы своей тоской
Ты предала себя молве людской.
Девятый чтец:
Скажи, что я уплатой пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,
Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.
Все преступления вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.
Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.
(Звучит сонет № 90 «Уж если ты разлюбишь…» – на английском языке)
Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь – над бурей поднятый маяк,
Немеркнущий во мраке и тумане,
Любовь – звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Любовь – не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.
А если я не прав и лжет мой стих —
То нет любви и нет стихов моих!
Первый ведущий:
Перенеся огромное духовное потрясение, научившись жить с незаживающей раной в сердце, поэт находил силы смеяться над собой:
Второй ведущий:
<…>
Вода потока стала горячей.
Она лечила многие недуги.
И я ходил купаться в тот ручей
Чтоб излечиться от любви к подруге.
Любовь нагрела воду – но вода
Любви не охлаждала никогда.
Любовь и дружба, жизнь и смерть, добро и зло, истина и красота – все эти вечные темы нашли отражение в сонетах Шекспира, и в этом сам поэт видел залог бессмертия своих стихов.
На выбор учителя: учащиеся читают 1 сонет из предложенных ниже либо выдержки из них.
Десятый чтец:
Одиннадцатый чтец:
Не соревнуюсь я с творцами од,
Которые раскрашенным богиням
В подарок преподносят небосвод
Со всей землей и океаном синим.
Пускай они для украшенья строф
Твердят в стихах, между собою споря,
О звездах неба, о венках цветов.
О драгоценностях земли и моря.
В любви и в славе – правда мой закон,
И я пишу, что милая прекрасна,
Как все, кто смертной матерью рожден,
А не как солнце или месяц ясный.
Я не хочу хвалить любовь мою, —
Я никому ее не продаю!
Двенадцатый чтец:
Прекрасное прекрасней во сто крат,
Увенчанное правдой драгоценной.
Мы в нежных розах ценим аромат,
В их пурпуре живущий сокровенно.
Пусть у цветов, где свил гнездо порок,
И стебель, и шипы, и листья те же,
И так же пурпур лепестков глубок,
И тот же венчик, что у розы свежей,
Они цветут, не радуя сердца,
И вянут, отравляя нам дыханье.
А у душистых роз иной конец.
Их душу перельют в благоуханье.
Когда погаснет блеск очей твоих,
Вся прелесть правды перельется в стих!
Тринадцатый чтец:
Замшелый мрамор царственных могил
Исчезнет раньше этих веских слов,
В которых я твой образ сохранил.
К ним не пристанет пыль и грязь веков.
Пусть опрокинет статуи война,
Мятеж развеет каменщиков труд,
Но врезанные в память письмена,
Бегущие столетья не сотрут.
Ни смерть не увлечет тебя на дно,
Ни темного забвения вражда.
Тебе с потомством дальним суждено,
Мир износив, увидеть день суда.
Итак, до пробуждения живи
В стихах, в сердцах, исполненных любви!
Первый ведущий:
Когда меня отправят под арест
Без выкупа, залога и отсрочки,
Не глыба камня, не могильный крест, —
Мне памятником будут эту строчки.
Ты вновь и вновь найдешь в моих стихах
Все, что во мне тебе принадлежало.
Пускай земле достанется мой прах,
Ты, потеряв меня, утратишь мало.
С тобою будет лучшее во мне.
А смерть возьмет от жизни быстротечной
Осадок, остающийся на дне,
То, что похитить мог бродяга встречный.
Ей – черепки разбитого ковша,
Тебе – мое вино, моя душа.
Так щедро дарит поэт читателям свою душу, и она живет в чудесных строчках, в наших сердцах, «исполненных любви», заставляя их биться сильнее, превращая Шекспира в «современника всех поколений».
Четырнадцатый чтец (стихотворение К. Бальмонта «Шекспир»):
Второй ведущий:
Средь инструментов всех волшебней лира:
В пьянящий звон схватив текучий дым,
В столетьях мы мгновенья закрепим
И зеркало даем в стихе для мира.
И лучший час в живом веселье пира —
Когда поет певец, мечтой гоним, —
И есть такой, что вот мы вечно – с ним,
Пленяясь звучным именем Шекспира.
Нагромоздив создания свои,
Как глыбы построений исполина,
Он взнес гнездо, которое орлино,
И показал все тайники змеи.
Гигант, чей дух – плавучая картина,
Ты – наш, чрез то, что здесь мы все – твои.
Думается, тайна магии сонета состоит и в том, что его глубокий смысл человек может почувствовать только сердцем и душой. Возможно, проникнув в мир сонета, <…> читатель найдет ответы на многие вопросы и поймет, наконец, смысл этой суетной жизни.
Тайна сонета заключается не в умении слагать строчки, а в душе поэта. Автор страдает, горюет, радуется и восторгается, и обо всех его переживаниях нам рассказывает сонет. <…>
Сонет – это утешение для души. Когда мир окрашивается для тебя в темные краски, а в душе воцаряется печаль, тогда на помощь приходит сонет. Он играет колыбельную на струнах души, и печаль уступает место любви и свету.
Для поэта сонет – надежный друг, которому можно поведать о своих чувствах и мечтах, не боясь быть непонятым. <…>
Сонет воспевает самое высокое человеческое чувство – любовь. У Данте это любовь к божественной и недосягаемой Беатриче, а у Шекспира – к вполне земной женщине. Тайна сонетов о любви заключается в самой любви и в тайне возлюбленной. <…> Образ Возлюбленной не бывает полностью ясен: что-то в нем должно дорисовать воображение. <…>. Она – вечная загадка, и какой она должна быть, знает лишь поэт, создавший ее для себя.
Сонеты могут быть посвящены и дружбе, дружбе благородной, чистой и верной. Наверное, поэтому сонеты способен понять всякий читатель – и старый, и молодой, и мудрый, и не очень. 14 строк – вот что делает сонет звонкой «песней птицы». Будь он короче, песня не получилась бы, будь длиннее – птица не поднялась бы в воздух.
«<…>Сонет – как жемчужное ожерелье, в котором каждая жемчужина имеет свое значение, это единая цепь, в которой без недостающего звена все рухнет. Каждая строчка сонета уносит нас в мир грез, мечтаний, любви, огорчений, надежд, разочарований – туда, где нет границ чувствам».
Первый ведущий (стихотворение К. Бальмонта «Хвала сонету»):
А современник К. Бальмонта В. Брюсов видел в сонете «образы изменчивых фантазий, бегущие, как в небе облака», которые, «окаменев, живут потом века в отточенной и завершенной фразе». Может быть, именно в этой гармонии высокого чувства и совершенной формы и есть главная тайна сонета, секрет его прелести. Написанный много столетий назад, он точно так же волнует сердца и современных читателей.
Люблю тебя, законченность сонета,
С надменною твоею красотой,
Как правильную четкость силуэта
Красавицы изысканно-простой.
3. «Если душа родилась крылатой…»
(8 класс)
Цели ПРОВЕДЕНИЯ:
1) знакомство учащихся с представлениями поэтов XX в. о поэте, его мире, его предназначении на земле;2) развитие у детей понимания того, что судьба истинного поэта схожа во все времена, в любую эпоху;
3) воспитание умения читать стихи, любви к родному слову.
ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА
За двумя столами располагаются учащиеся, представляющие поэтов начала и конца XX в. Стол поэтов серебряного века оформляется в стиле той эпохи (лампа с абажуром, свечи в подсвечниках, рядом на стене – их портреты). Около стола современных авторов стоит гитара, на стене – плакаты групп «Август», «Крематорий», портреты В. Высоцкого, известных бардов). Между ними находятся ведущие.Для большей заинтересованности и придания вечеру элементов театрализации учитель может предложить ученикам в качестве самостоятельной работы наделить своего героя-поэта присущими ему узнаваемыми чертами (например, челка и шаль у А. Ахматовой, рубаха с широким воротом у С. Есенина и т. п.), постараться воспроизвести манеру чтения собственных стихов автором.
Роль ведущих в данном случае должна быть сведена к минимуму, они становятся связующим звеном между двумя эпохами.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1) первый ведущий;2) второй ведущий;
3) М. Цветаева
4) Н. Гумилев
5) А. Ахматова
6) И. Анненский
7) С. Есенин
8) О. Мандельштам
9) В. Хлебников
10) И. Северянин
11) В. Высоцкий
12) А. Башлачев
13) К. Кинчев
14) В. Трегубов
15) С. Рыженко
16) В. Шахрин
ХОД ВЕЧЕРА
(эпиграф пишется на доске или на отдельном плакате)
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью – убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
Б. Пастернак
Первый ведущий:
Строки Б. Пастернака – эпиграф к нашему сегодняшнему разговору – разговору о поэте. Поэт… Кто он? Чем он живет? Каков его мир? О чем его боль?..
М. Цветаева (стихотворение «Поэт»):
Н. Гумилев (стихотворение «Кредо»):
Поэт – издалека заводит речь.
Поэта – далеко заводит речь.
Планетами, приметами… окольных
Притч рытвинами. Между «да» и «нет»
Он – даже размахнувшись с колокольни —
Крюк выморочит… Ибо путь комет —
Поэтов путь. Развеянные звенья
Причинности – вот связь его! Кверх лбом —
Отчаятесь! Поэтовы затменья
Не предугаданы календарем.
Он тот, кто смешивает карты,
Обманывает вес и счет,
Он тот, кто спрашивает с парты,
Кто Канта наголову бьет.
Кто в каменном гробу Бастилий —
Как дерево в своей красе.
Тот, чьи следы – всегда простыли,
Тот поезд, на который все
Опаздывают:
Ибо путь комет —
Поэтов путь: жгя, а не согревая,
Рвя, а не взращивая – взрыв и взлом, —
Твоя стезя, гривастая кривая,
Не предугадана календарем!
Второй ведущий:
Откуда я пришел, не знаю…
Не знаю я, куда уйду,
Когда победой отблистаю
В моем сверкающем саду.
<…>
Мне все открыто в этом мире —
И ночи тень, и солнца свет,
И в торжествующем эфире
Мерцанье ласковых планет
Я не ищу больного знанья,
Зачем, откуда я иду;
Я знаю, было там сверканье
Звезды, лобзающей звезду.
<…>
Всегда живет, всегда могучий,
Влюбленный в чары красоты.
И вспыхнет радуга созвучий
Над царством вечной пустоты.
«Поэзия – это жертвоприношение словом…» – писал литературовед Ю. А. Шилов. Можно сомневаться в том, что это так. Можно думать, что стихи – это красноречие, общие места и закругленные срифмованные фразы. Но…
(стихотворение Б. Пастернака «О, знал бы я, что так бывает…»):
А. Ахматова (стихотворение «Нам свежесть слов и чувства простоту»):
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство
И дышат почва и судьба.
И. Анненский (стихотворение «Третий мучительный сонет»):
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу зренье,
Или актеру – голос и движенье,
А женщине прекрасной – красоту?
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены – и это знаем сами —
Мы расточать, а не копить.
А. Ахматова (стихотворение «Муза»):
Нет, им не суждены краса и просветленье;
Я повторяю их на память в полусне,
Они – минуты праздного томленья,
Перегоревшие на медленном огне.
<…>
Кто знает, сколько раз без этого запоя,
Труда кошмарного над грудою листов,
Я духом пасть, увы! Я плакать был готов,
Среди неравного изнемогая боя;
Но я люблю стихи – и чувства нет святей:
Так любит только мать, и лишь больных детей.
(Звучит музыка. М. Дунаевский. Увертюра)
Как и жить мне с этой обузой,
А еще называют Музой,
Говорят: «Ты с ней на лугу…»
Говорят: «Божественный лепет…»
Жестче, чем лихорадка, оттреплет,
И опять весь год ни гугу.
Первый ведущий:
Анна Ахматова, Б. Пастернак, И. Анненский, А. Блок… Удивительно единодушны эти разные, совсем разные поэты в своем ощущении творческого процесса. Рождение стихотворения всегда мучительно, всегда сопряжено с болью. Иначе, наверное, и быть не может: ведь в своем творчестве поэт обнажает душу. Он не может быть неискренним – в первую очередь от своей неискренности задохнется он сам.
С. Есенин (стихотворение «Быть поэтом – это значит то же…»):
(Звучит романс С. Беляева на стихи С. Есенина «Мне осталась одна забава…» в исполнении А. Малинина.)
Быть поэтом – это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Быть поэтом – значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней,
Соловей поет – ему не больно,
У него одна и та же песня.
Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.
<…>
Второй ведущий:
«Если черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней», – эта поэтическая формула противоречива лишь с точки зрения привычной логики. Мир поэта алогичен, это мир чувств – сильных, смелых, открытых, часто неприглаженных, и этой своей неприглаженностью противоречащих привычным представлениям и нормам. Наверное, поэтому, в стихах, даже если они не откровенно оппозиционны, порой слышится вызов обывательской морали, обывательскому суду, который обычно не медлит с приговором.
О. Мандельштам (стихотворение «Это какая улица?»):
Первый ведущий:
Это какая улица?
Улица Мандельштама,
Что за фамилия чертова?
Как ее ни вывертывай —
Криво звучит, а не прямо.
Мало в нем было линейного,
Нрава он был нелилейного,
И потому эта улица,
Или, верней, эта яма,
Так и зовется по имени
Этого Мандельштама.
Поэт – это не только иное мироощущение, это – крест: все видеть и все чувствовать. Это невозможность солгать, невозможность закрыть глаза и сказать себе: «Все хорошо»; поэт – это судьба, исключающая компромисс с фальшью.
В. Высоцкий (стихотворение «Мне судьба»):
(На выбор учителя: звучит песня В. Высоцкого «Натянутый канат» или «Мой микрофон»)
Мне судьба – до последней черты, до креста,
Спорить до хрипоты, а за ней – немота,
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это вовсе, и не тот, и не та.
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
И веселый манер, на котором шучу…
<…>
Второй ведущий:
Во все времена в творчестве разных поэтов мы находим тревожное, а подчас и трагическое мироощущение. Казалось бы, наделенный даром Божиим равен Богу. На деле же… Поэт чувствует себя пасынком в этом мире, чужим, а порой и ненужным, лишним. Мир не приемлет поэтов.
М. Цветаева (стихотворение «Что же мне делать, слепцу и пасынку…»):
О. Мандельштам (стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», написано в 1933 г.):
Что же мне делать, слепцу и пасынку,
В мире, где каждый и отч, и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям,
Страсти! Где насморком
Назван – плач!
<…>
Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший – сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С той безмерностью в мире мер?!
Эти строки были вызваны убийством Грибоедова, казнью поэтов-декабристов, гибелью Пушкина… Следующим будет Лермонтов. XX век оказался едва ли не еще более жестоким по отношению к поэтам: покончили жизнь самоубийством С. Есенин и В. Маяковский, в 1921 г., причисленный к участникам контрреволюционного движения, расстрелян Н. Гумилев, в 1939 г. в пересылочном лагере умер Мандельштам.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны…
А где хватит на полразговорца
Там припомнят кремлевского горца.
Второй ведущий: Полтора столетия назад В. Кюхельбекер писал:
Горька судьба поэтов всех племен,
Тяжелее всех судьба казнит Россию…
М. Цветаева (стихотворение «Рябину рубили зорькую»):
(Звучит песня В. Высоцкого «О фатальных датах и цифрах».)
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Рябина —
Седыми
Спусками.
Рябина —
Судьбина
Русская.
Первый ведущий:
Последние строчки песни В. Высоцкого о том, что, «может быть, концы поэтов отодвинулись на время», в нашем сознании звучат как горькая ирония: жизнь самого Высоцкого оборвалась на цифре 42. Не в 1938-м, а в 1980-м. Не в лагере смерти, а в Москве, у себя в квартире. И все же язык не поворачивается назвать эту смерть естественной. Она неестественно преждевременна. Кто повинен в ней? У Высоцкого есть песня, в которой – ответ.