Вместо двух ослабленных соседей под стенами Константинополя оказалось сильное русское войско во главе со Святославом, да еще не собирающимся никуда уходить.
Византийский император Никифор II Фока попытался примириться с «единоверными мисянами [болгарами]». Болгары-христиане допустили славянского князя-язычника к опасной близости до столицы империи.
Византийцам отчасти помогли печенеги, подступившие к Киеву в 968 году. Совпадение во времени их набега с успешными действиями Святослава в Болгарии делает правдоподобным предположение, что печенеги были наняты либо византийцами, либо болгарами.
«Повесть временных лет» называет это появление печенегов на Руси первым, однако ранее в летописи уже говорилось о разрешении конфликта с печенегами Игорем в 915 году: «Приидоша печънзи первое на Рускую землю». Святославу пришлось уйти из Болгарии и спешным маршем двигаться на Киев, где у него осталась мать. До столкновения с печенегами у Святослава дело не дошло, печенегов отогнал передовой отряд воеводы Претича. Был заключен мир, печенежский хан обменялся с Претичем оружием и ушел в степи. Серьезной проблемы для такого полководца, как Святослав, печенеги не представляли. Летописец всего одной фразой сообщает, как разрешил этот вопрос Святослав: «Собра вои и прогна печънзи в поли, и бысть мир».
После этого он завершил разгром Хазарии. Великой Хазарской империи, писал Г.В. Вернадский, пришел конец. Тмутаракань стала русской.
Сведения о Святославе в иностранных хрониках гораздо более подробны, чем в русских летописях. Современник русского князя, арабский географ, на которого ссылается Б.Д. Греков, писал: «Теперь не осталось следа ни от булгара, ни от буртасов, ни от хазар, потому что Русь уничтожила всех, отобрала от них и присоединила к себе их край, а те, кто спасся... разбежались по окрестным местам в надежде договориться с Русью и стать под ее власть».
Киевляне упрекнули Святослава: «Ты, княже, чужой земли ищешь, а о своей забыл... Не жаль тебе разве отчизны твоей, матери престарелой, детей». Вскоре княгиня Ольга умерла. Похоронив мать по христианскому обряду, Святослав опять вернулся в Болгарию в 969 году.
Перед возвращением в Болгарию Святослав разделил государственную власть между своими сыновьями. Это был первый опыт образования уделов, что впоследствии, как полагают некоторые историки, и привело к гибели централизованного государства. В Киеве остался старший сын Ярополк, в земле древлян ― Олег, в Новгороде ― Владимир, известный как будущий креститель Руси. Другие историки считают, что Святослав этим поступком, наоборот, закрепил власть над русскими землями за своим родом, за династией Рюриковичей.
Святослав, а после него и другие правители Руси рассматривали страну как принадлежащее им владение, с которым можно поступать по своему усмотрению. Не правители были на службе страны, а страна вместе с ее народом использовалась в качестве источника благополучия правителей.
Такое отношение к стране, как к своей собственности, характерно не только для правителей Руси. Так же распорядился Польшей Болеслав Кривоустый (правил в 1102–1138 гг.). Перед смертью он разделил страну на четыре равные части. Итог закономерен: начались междоусобные войны братьев, в которые с большим удовольствием вмешивались и германский король, и русские князья. Король Франции Людовик X в середине XIII века заключил договор с английским королем Генрихом III. В знак своего расположения он подарил Англии некоторые земли Франции. Когда советники стали объяснять королю, что это не следовало бы делать, тот, по свидетельству Жуэнвиля, заявил: «Есть основательная причина дать ему [английскому королю] землю. Ведь мы женаты на сестрах и наши дети двоюродные братья; поэтому подобает быть миру между нами». Английский король также щедро раздавал поместья Англии приехавшим вместе с его женой французским благородным рыцарям.
Новый византийский император Иоанн Цимисхий, убивший по сговору с императрицей Феофано правившего ранее Никифора Фоку, продолжал по отношению к славянам в Болгарии прежнюю политику. Он предложил Святославу заключить мирное соглашение. Невыгодные для Руси предложения мирного договора Святослав отверг.
Цимисхий перешел к военным угрозам. Он напомнил Святославу «о жалкой судьбе» его отца Игоря, казненного древлянами. В ответ войско Святослава приблизилось к Константинополю. Угроза захвата столицы империи стала более чем реальна.
Открылись военные действия. Действия византийской армии под командованием полководца Варды Склира были усложнены восстанием Варды Фоки в Малой Азии. Только после разгрома мятежников в 972 году военные успехи Цимисхия позволили ему вновь приступить к переговорам. Он предлагал русским «немедленно и без всяких оговорок выступить из земли, совсем им не принадлежащей». В заключение император заявил Святославу: «Не думаю, чтобы и ты мог возвратиться в свое отечество, если принудишь выступить против себя все римское войско». Святослав в ответ сказал, что завоеванная им Болгария ― это «наша земля», а угрозы императора он сравнил с тем, «как пугают грудных детей разными чучелами».
Решающее сражение состоялось 26 июля 971 года (другие авторы указывают 21 июня, а также 20 июля) при городе Доростоле, где было осаждено русское войско. Б.А. Рыбаков приводит описание византийским историком одного из эпизодов осады: «Когда ночь опустилась на землю и засиял полный круг луны, скифы [русские] вышли на равнину и подобрали своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили частые костры и сожгли, заколов при этом, по обычаю предков, множество пленных мужчин и женщин». Жестоко приносить пленных в жертву языческим богам. Но не менее жестоко впоследствии поступил Василий II, император христианской Византии, приказав ослепить 15 тысяч пленных болгар.
Русская летопись сохранила обращение князя к своему войску перед сражением. Его слова остались навечно в отечественной военной истории: «Да не посрамим земли Русские, но ляжем костьми; мертвые бо сраму не имам, аще ли побегнем, срам имам; не имам убежати, но станем крепко. Аз же пред вами пойду. Аще моя голова ляжет, то промыслите собою» («Не посрамим Русь, лучше погибнем, ибо мертвым не стыдно. Не будем спасаться постыдным бегством, а будем стоять крепко. Я буду впереди вас. Если погибну, то сами решайте, как быть»).
У византийского историка, которого цитирует Б.Д. Греков, эта полная сурового достоинства речь передана следующими словами (не забудем, что это писал представитель враждебной страны): «Погибнет слава, спутница оружия россов, без труда побеждавшего соседние народы и без пролития крови покорявшего целые страны, если мы теперь постыдно уступим римлянам. Итак, с храбростью предков наших и с той мыслию, что русская сила была до сих пор непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершивши знаменитые подвиги, умереть со славою».
Мы никогда, наверное, не узнаем, помнил ли с гимназии капитан Руднев слова русского князя, сказанные более 900 лет назад. Может, он был не самым примерным гимназистом и даже прогуливал уроки по истории. Но, получив японский ультиматум, 26 января 1904 года капитан «Варяга» обратился к команде со следующими словами: «Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче не может быть ― мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь. Особенно комендоры, помня, что каждый выстрел должен нанести вред неприятелю». Крейсер и бывшая при нем канонерка подняли боевые флаги и вступили в бой. Противник не смог ни затопить, ни захватить русские суда. Из-за полученных в бою повреждений продолжать сражение не было возможности. Русские суда были затоплены, а команда через нейтральные порты вернулась в Россию. Японский император в знак признания героизма русских моряков направил В.Ф. Рудневу орден Восходящего Солнца. Под впечатлением этого подвига австрийский поэт Рудольф Грейнц написал стихотворение, ныне известное всем в нашей стране. Его перевод Е.М. Студенской с немецкого на русский язык ― это текст песни. Вот ее первые строки:
В сражении со Святославом византийская армия победила. У русских перед решительным боем оставалась лишь треть первоначальной численности воинов, из которых только половина была способна к бою из-за полученных ран. Тем не менее капитуляции не было. Святослав ушел с вооруженным войском, византийцы снабдили его продовольствием и беспрепятственно выпустили из Болгарии. По договору Святослав обязался не нападать более на Византию и оказывать ей военную помощь.
Возможно, одной из причин поражения Святослава стала его жестокость к болгарам, часть которых была настроена провизантийски. На первом этапе балканской кампании Святослав воевал с болгарскими войсками, выполняя договор, заключенный при посредничестве Калокира. Когда отношения с византийцами стали враждебными, болгары стали его союзниками в военных действиях против греков. Так развивался второй этап. Болгарский царь Борис (вступивший на престол после смерти своего отца, царя Петра) не был лишен Святославом своего царского титула, то есть он рассматривался им не в качестве пленника, а как союзник в борьбе с греками. Болгары и русские совместно обороняли от византийцев болгарскую столицу Преславу. На третьем же этапе Цимисхий провозгласил целью своего похода освобождение Болгарии от власти «скифов». Святослав, «видя, что мисяне [болгары] отстают от его союза», приказал казнить 300 провизантийски настроенных знатных болгарских вельмож. Поспешные и необдуманные репрессии, вероятно, побудили болгар примкнуть к своим недавним противникам ― византийцам, несмотря на то что те, как показал в своих исследованиях А.Н. Сахаров, в поисках наживы не гнушались даже грабить болгарские церкви.
Русский летописец пристрастно описывает военную кампанию киевского князя. Он не говорит о поражении. Напротив, по его словам, греки, как и раньше, при Олеге и Игоре, заплатили большую дань, и только после этого Святослав вывел свое войско. Но реальность состоит в том, что все завоевания Святослава в Болгарии были утрачены.
Этот пример пристрастного отношения летописца к описанию событий не дает до конца поверить и в богатый выкуп. Также легендарна и сцена испытания Святослава дарами византийцев. Вначале император прислал русскому князю золото и дорогие ткани (паволоки). Князь-рыцарь равнодушно сказал своим приближенным, чтобы они убрали эти подарки. Во второй раз император прислал оружие, наказав своему посланцу: «Следи за его видом, лицом и мыслями». Визуально-психологический тест византийцев не обрадовал. Воин, которого сравнивали с барсом, сразу изменился, увидев меч и другое снаряжение. Он взял его в руки, стал рассматривать. Тогда-то якобы греческий император и принял решение выплатить Святославу дань и прекратить с ним военные действия.
Зимою 973 года ослабленная дружина Святослава была уничтожена по пути домой на днепровских порогах печенегами.
Восточная Болгария с бывшей столицей царя Симеона Преславой была присоединена Цимисхием к Византии. Западная Болгария была покорена императором Василием II к 1018 году.
Болгария, пережившая свой недолгий расцвет, начиная с хана Крума (правил с 802 по 815 год) и до царя Симеона, оставалась под властью Византии вплоть до конца XII века. Ставшая независимой от Византии в 1187 году, Болгария пережила свой второй расцвет, быстро сменившийся периодом упадка и феодальной раздробленности. Беспрерывные вторжения татар, половцев, византийцев, крестьянские восстания изнуряли страну. Через 200 с небольшим лет Болгария снова утратила государственность, попав с 1396 года под 600-летнее владычество турок-османов.
О Святославе среди некоторых историков распространено мнение, что этот воинственный князь пренебрегал государственными интересами Руси, проводя свое время в грабительских походах на соседние земли, постепенно превращая «Киев в базу разбойничьих набегов» (по выражению Л.Н. Гумилева). Такая точка зрения, игнорирующая внутреннюю и внешнеполитическую роль Святослава, имеет, к сожалению, довольно давнюю историю.
С этим трудно согласиться, и причина несогласия не только в рыцарской привлекательности славянского барса, которого даже историк враждебной Византии характеризовал «горячим, смелым, стремительным и деятельным».
Есть и другое предположение относительно побудительных мотивов походов Святослава. Если исходить из того, что фактической правительницей до самой своей смерти была Ольга, то тогда Святослав своими походами создавал княжество «для себя». Косвенным подтверждением такой точки зрения Е.В. Пчелов считает то, что уделы своим сыновьям он выделил лишь после смерти Ольги.
Если обратиться к фактам, то видно, что действия Святослава были направлены на защиту государственных интересов. Его походы резко отличаются по своим целям и результатам от каспийских походов Игоря. Впрочем, и отец Святослава, овладев городом Бердаа, попытался, по мнению А.Н. Сахарова, включить его в число подвластных территорий, а не просто ограничиться грабежом, чтобы уйти с военной добычей.
Разгром Хазарии в результате военной победы Святослава ликвидировал многолетнюю зависимость славянских племен от хазар-иудеев и обеспечил выход русских к Азовскому и Черному морям. Позже там возникло богатое русское Тмутараканское княжество, вошедшее в Киевскую Русь.
Завоевание Болгарии и последующая война с Византией ― это не разбойничий набег, а приобретение плодородных земель, получение контроля практически над всем северным побережьем Черного моря, проливами Босфор и Дарданеллы и выход к Эгейскому и Средиземному морям. Можно даже сказать, что Святослав вплотную подошел к созданию громадной Русской империи от устья Дуная до устья Волги, от Черного и Средиземного морей до Балтики.
Это значит, что практически вся мировая торговля между северными европейскими странами и южными восточными народами, а также большая часть торговли между Европой и Азией, включая Среднюю и Юго-Восточную Азию, Китай, Индию, были бы в руках правителя этой страны. Просто удивительно читать, что некоторые историки представляют Святослава недалеким рубакой, которому лишь бы отправиться в поход, чтобы с кем-то повоевать. Величие замыслов киевского князя, которому удавались все его военные предприятия, просто ошеломляет. Не случайно он столкнулся с упорным сопротивлением византийцев, которые смогли выдавить его из Болгарии только напряжением всех своих сил. Сам византийский император командовал войсками против русской экспедиционной армии.
С древности до настоящего времени морские торговые пути являются самыми эффективными. На Балканах жили родственные славянские племена, которые вряд ли активно стали бы сопротивляться вхождению в состав Руси, особенно пережив гнет Византии. Сокровищ болгарских царей Святослав не тронул. Позднее, после взятия Преславы, они были захвачены и отправлены в Константинополь Цимисхием. Христианские храмы в болгарских городах, как отмечают византийские историки, грабил не Святослав, а греческие войска. Трудно не согласиться с мнением историков, что болгары традиционно испытывали ненависть к Византии. И это имело основания, как показали последующие события. После ухода русских войск Преслава и Доростол получили греческие наименования Иоаннополь и Феодорополь, в крупных болгарских городах были размещены греческие гарнизоны, царь Борис вместе со своим братом Петром был отправлен в Константинополь, где был лишен символов царской власти, а корона болгарских царей была передана в константинопольский храм Святой Софии. Болгария перестала существовать как самостоятельное государство.
Проект Святослава о переносе столицы из Киева в дунайский город Переяславец ― это вовсе не авантюра. Он вполне убедительно обосновал выбор этого места выгодами международной торговли, поскольку сюда стали перемещаться европейско-азиатские торговые пути. Так раньше поступил Олег, сделав Киев «матерью городов русских», так в более поздней истории поступил Петр Великий.
Однако, как показало развитие событий, Святослав переоценил свои силы, вступив в борьбу с Византией. Его планам не суждено было сбыться ― ни при нем, ни в более позднее время.
Не вызывает сомнения, что война не привела к поражению русского войска, оно ушло из Болгарии с оружием, получив от византийцев продовольствие и выкуп. Святослав, заключив перемирие, намеревался вернуться, собрав подкрепление.
Но это ему не удалось. Почему?
Требует более внимательного рассмотрения гибель Святослава от рук печенегов при его возвращении из Болгарии в Киев.
Вспомним, как легко в 915 году заключил мир с печенегами отец Святослава Игорь. В 944 году они участвовали вместе с Игорем в походе на греков, одном из немногих предприятий Игоря, которое принесло ему успех. После смерти Игоря в мире с печенегами жила и Ольга. В своих многочисленных сражениях Святослав тоже ни разу не воевал с печенегами, хотя и совершил успешные походы на хазар, ясов, касогов, вятичей. Можно предположить, что с печенегами у Святослава были союзнические отношения и он не видел в них угрозы для своей земли.
Вспомним трагический момент гибели Святослава. Свенельд предупреждает князя, что у днепровских порогов стоят печенеги, и предлагает князю обойти их стороной. Святослав же безбоязненно поднимается к порогам на ладьях. Можно ли считать, что профессиональный полководец Святослав был способен недооценить военную опасность? Видимо, он не считал встречу с печенегами для себя опасной. Печенеги, однако, его не пропускают (так пишет летопись), и тот устраивает зимовку в Белобережье. Но военные действия не начались. Поэтому считать, что Святослав зазимовал у Днепра только из-за печенегов, оснований нет. Для этого могли быть и другие причины, о которых скажем ниже. Заслуживает внимания замечание С.М. Соловьева о том, что Святослав «пришел беглецом в родную землю», в которой уже поставил править своих сыновей.
Летописец пишет, что, спасаясь от голода, русские воины платили по полугривне за конскую голову. У кого они покупали коней? Торговля могла идти только с теми же печенегами. Они и снабжали кониной русский лагерь. Это характерно не для непримиримых врагов, а для взаимоотношений союзников, у каждого из которых имеются и свои интересы, в том числе и торгово-денежные. И только весной случилось нечто, что привело к нападению печенегов на лагерь. Нападение было вероломным, без сомнения. Оно привело к смерти Святослава и к утверждению Ярополка на киевском престоле. Но печенеги не могли решиться напасть на Святослава в течение нескольких месяцев.
Что все же придало им решимости?
Принято считать, что византийцы (или болгары) подкупили печенегов, и те сначала блокировали Святослава с его войском перед днепровскими порогами, не пропустив его к Киеву, а затем разгромили русских воинов и убили киевского князя. Но эта версия, изложенная и в «Повести временных лет», представляется маловероятной.
Представим себе, как в днепровские степи следом за Святославом отправляется греческое (или болгарское) посольство к печенегам. Какие перед посольством стоят задачи? Во-первых, надо скрытно на незнакомой территории чужой страны добраться до печенежского князя. Не забудем, что Святослав ― опытный военачальник и у него наверняка была на высоком уровне организована дозорно-патрульная служба и разведка. Думается, любые послы, блуждавшие по степи в поисках печенегов, очень быстро были бы выловлены одним из подвижных отрядов и давали бы показания самому Святославу о цели своих странствий. Во-вторых, этим послам надо было отыскать в бескрайней степи предводителя кочевников. В-третьих, им надо было умудриться не быть ограбленными любым из степняков, который их первый заметил, а суметь вручить свои дары именно тому, кто мог бы выполнить их просьбу. В-четвертых, им надо было получить после вручения даров гарантии выполнения «заказа».
А теперь представим, что «заказ» на убийство Святослава все же был, но с другой стороны, из Киева. Все перечисленные вопросы сразу снимаются. Тот, кто хотел устранить Святослава руками кочевников, знал, к кому надо обратиться, поскольку с предводителями кочевников имелись связи и с некоторыми из них русские воеводы даже братались и обменивались оружием. Никаких проблем не было и с расчетами за выполненный «заказ». Кто же был «заказчик»? Надо посмотреть, кто больше всех проигрывал в случае возвращения в Киев Святослава.
Логика рассуждений указывает только на одного человека, который многое терял в этой ситуации. Это сын русского барса, двадцатилетний Ярополк. Вот уже два года он ― киевский князь. Он старший из братьев, а это значит, что и Олег, и Владимир находятся на положении его вассалов. Но в случае возвращения в Киев отца он должен уступить свой трон, как будто он мальчишка, которому дали поиграться на время, а потом послали спать в детскую.
Неясно, собирался ли возвращаться в Киев Святослав. Скорее всего нет. Во-первых, трудно поверить, что героя болгарской кампании, которого не смог принудить к капитуляции даже византийский император со всем своим войском, смогли блокировать печенеги, незадолго до этого разбегавшиеся от одного звука его имени. Прошел же в Киев воевода Свенельд. Во-вторых, прославленному полководцу психологически тяжело было показаться в родном городе не триумфатором, одержавшим очередную победу, а уступившим в сражениях пусть даже и такому колоссу, как Византийская империя. В-третьих, благородный рыцарь не собирался ограничивать права своего старшего сына. Он хотел одного ― собрать дополнительные силы, достаточные для победы над Византией. Для этого и отправил в Киев Свенельда, зазимовав у днепровских порогов.
А дальше, как можно предположить, случилось неожиданное, то, чего не смог предвидеть отважный воин Святослав. Ярополк объяснил Свенельду, что тому лучше вместо опасного похода в Болгарию остаться в Киеве. Больше почета, больше материального благополучия и абсолютно безопасно, поскольку устранять беспокойного воителя будут другие. Не исключено, что было и наоборот. Свенельд растолковал юному киевскому князю, что можно сохранить свой престол совсем за небольшую цену. Как бы там ни было, не исключено, что старый воевода предал Святослава, с которым был в походах еще с того времени, когда тому было три года. Предал Святослава и его сын, обязанный ему всем: своим появлением на свет, красавицей женой и киевским престолом. Если принять такую версию, то два предателя поняли друг друга и старик Свенельд стал самым близким для Ярополка человеком.
На протяжении нескольких месяцев им пришлось уговаривать печенегов убить Святослава. Те не могли решиться. Им было ясно, что в открытом бою Святослава не победить. Также было ясно, что в случае неудачи расплата будет жестокой и милосердия от русского барса не будет. Только получив богатые дары и продумав какой-то уж очень хитрый и коварный план, печенеги набрались храбрости и весной смогли-таки убить князя. Может быть, это было отчаяние обреченных. Ярополк и Свенельд не могли больше тянуть время. Святослав мог сам двинуться в Киев, не дождавшись от Свенельда и Ярополка войск и продовольствия. Они понимали, что, придя в Киев, грозный полководец смог бы выяснить причины медлительности тех, кому доверял больше всех. Наверняка было много ветеранов княжеских походов, которые раскрыли бы ему глаза на странное поведение сына и воеводы. Святослав был рыцарски благороден, но это не означает, что его можно считать наивным простаком. Без сомнений, он смог бы быстро разобраться в ситуации.
Но этому не суждено было случиться.
Владимир Святославич
Византийский император Никифор II Фока попытался примириться с «единоверными мисянами [болгарами]». Болгары-христиане допустили славянского князя-язычника к опасной близости до столицы империи.
Византийцам отчасти помогли печенеги, подступившие к Киеву в 968 году. Совпадение во времени их набега с успешными действиями Святослава в Болгарии делает правдоподобным предположение, что печенеги были наняты либо византийцами, либо болгарами.
«Повесть временных лет» называет это появление печенегов на Руси первым, однако ранее в летописи уже говорилось о разрешении конфликта с печенегами Игорем в 915 году: «Приидоша печънзи первое на Рускую землю». Святославу пришлось уйти из Болгарии и спешным маршем двигаться на Киев, где у него осталась мать. До столкновения с печенегами у Святослава дело не дошло, печенегов отогнал передовой отряд воеводы Претича. Был заключен мир, печенежский хан обменялся с Претичем оружием и ушел в степи. Серьезной проблемы для такого полководца, как Святослав, печенеги не представляли. Летописец всего одной фразой сообщает, как разрешил этот вопрос Святослав: «Собра вои и прогна печънзи в поли, и бысть мир».
После этого он завершил разгром Хазарии. Великой Хазарской империи, писал Г.В. Вернадский, пришел конец. Тмутаракань стала русской.
Сведения о Святославе в иностранных хрониках гораздо более подробны, чем в русских летописях. Современник русского князя, арабский географ, на которого ссылается Б.Д. Греков, писал: «Теперь не осталось следа ни от булгара, ни от буртасов, ни от хазар, потому что Русь уничтожила всех, отобрала от них и присоединила к себе их край, а те, кто спасся... разбежались по окрестным местам в надежде договориться с Русью и стать под ее власть».
Киевляне упрекнули Святослава: «Ты, княже, чужой земли ищешь, а о своей забыл... Не жаль тебе разве отчизны твоей, матери престарелой, детей». Вскоре княгиня Ольга умерла. Похоронив мать по христианскому обряду, Святослав опять вернулся в Болгарию в 969 году.
Перед возвращением в Болгарию Святослав разделил государственную власть между своими сыновьями. Это был первый опыт образования уделов, что впоследствии, как полагают некоторые историки, и привело к гибели централизованного государства. В Киеве остался старший сын Ярополк, в земле древлян ― Олег, в Новгороде ― Владимир, известный как будущий креститель Руси. Другие историки считают, что Святослав этим поступком, наоборот, закрепил власть над русскими землями за своим родом, за династией Рюриковичей.
Святослав, а после него и другие правители Руси рассматривали страну как принадлежащее им владение, с которым можно поступать по своему усмотрению. Не правители были на службе страны, а страна вместе с ее народом использовалась в качестве источника благополучия правителей.
Такое отношение к стране, как к своей собственности, характерно не только для правителей Руси. Так же распорядился Польшей Болеслав Кривоустый (правил в 1102–1138 гг.). Перед смертью он разделил страну на четыре равные части. Итог закономерен: начались междоусобные войны братьев, в которые с большим удовольствием вмешивались и германский король, и русские князья. Король Франции Людовик X в середине XIII века заключил договор с английским королем Генрихом III. В знак своего расположения он подарил Англии некоторые земли Франции. Когда советники стали объяснять королю, что это не следовало бы делать, тот, по свидетельству Жуэнвиля, заявил: «Есть основательная причина дать ему [английскому королю] землю. Ведь мы женаты на сестрах и наши дети двоюродные братья; поэтому подобает быть миру между нами». Английский король также щедро раздавал поместья Англии приехавшим вместе с его женой французским благородным рыцарям.
Новый византийский император Иоанн Цимисхий, убивший по сговору с императрицей Феофано правившего ранее Никифора Фоку, продолжал по отношению к славянам в Болгарии прежнюю политику. Он предложил Святославу заключить мирное соглашение. Невыгодные для Руси предложения мирного договора Святослав отверг.
Цимисхий перешел к военным угрозам. Он напомнил Святославу «о жалкой судьбе» его отца Игоря, казненного древлянами. В ответ войско Святослава приблизилось к Константинополю. Угроза захвата столицы империи стала более чем реальна.
Открылись военные действия. Действия византийской армии под командованием полководца Варды Склира были усложнены восстанием Варды Фоки в Малой Азии. Только после разгрома мятежников в 972 году военные успехи Цимисхия позволили ему вновь приступить к переговорам. Он предлагал русским «немедленно и без всяких оговорок выступить из земли, совсем им не принадлежащей». В заключение император заявил Святославу: «Не думаю, чтобы и ты мог возвратиться в свое отечество, если принудишь выступить против себя все римское войско». Святослав в ответ сказал, что завоеванная им Болгария ― это «наша земля», а угрозы императора он сравнил с тем, «как пугают грудных детей разными чучелами».
Решающее сражение состоялось 26 июля 971 года (другие авторы указывают 21 июня, а также 20 июля) при городе Доростоле, где было осаждено русское войско. Б.А. Рыбаков приводит описание византийским историком одного из эпизодов осады: «Когда ночь опустилась на землю и засиял полный круг луны, скифы [русские] вышли на равнину и подобрали своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили частые костры и сожгли, заколов при этом, по обычаю предков, множество пленных мужчин и женщин». Жестоко приносить пленных в жертву языческим богам. Но не менее жестоко впоследствии поступил Василий II, император христианской Византии, приказав ослепить 15 тысяч пленных болгар.
Русская летопись сохранила обращение князя к своему войску перед сражением. Его слова остались навечно в отечественной военной истории: «Да не посрамим земли Русские, но ляжем костьми; мертвые бо сраму не имам, аще ли побегнем, срам имам; не имам убежати, но станем крепко. Аз же пред вами пойду. Аще моя голова ляжет, то промыслите собою» («Не посрамим Русь, лучше погибнем, ибо мертвым не стыдно. Не будем спасаться постыдным бегством, а будем стоять крепко. Я буду впереди вас. Если погибну, то сами решайте, как быть»).
У византийского историка, которого цитирует Б.Д. Греков, эта полная сурового достоинства речь передана следующими словами (не забудем, что это писал представитель враждебной страны): «Погибнет слава, спутница оружия россов, без труда побеждавшего соседние народы и без пролития крови покорявшего целые страны, если мы теперь постыдно уступим римлянам. Итак, с храбростью предков наших и с той мыслию, что русская сила была до сих пор непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершивши знаменитые подвиги, умереть со славою».
Мы никогда, наверное, не узнаем, помнил ли с гимназии капитан Руднев слова русского князя, сказанные более 900 лет назад. Может, он был не самым примерным гимназистом и даже прогуливал уроки по истории. Но, получив японский ультиматум, 26 января 1904 года капитан «Варяга» обратился к команде со следующими словами: «Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче не может быть ― мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь. Особенно комендоры, помня, что каждый выстрел должен нанести вред неприятелю». Крейсер и бывшая при нем канонерка подняли боевые флаги и вступили в бой. Противник не смог ни затопить, ни захватить русские суда. Из-за полученных в бою повреждений продолжать сражение не было возможности. Русские суда были затоплены, а команда через нейтральные порты вернулась в Россию. Японский император в знак признания героизма русских моряков направил В.Ф. Рудневу орден Восходящего Солнца. Под впечатлением этого подвига австрийский поэт Рудольф Грейнц написал стихотворение, ныне известное всем в нашей стране. Его перевод Е.М. Студенской с немецкого на русский язык ― это текст песни. Вот ее первые строки:
Можно вспомнить еще один пример, из русско-турецкой войны, когда, встретив четырехкратно превосходящие силы противника, генерал П.А. Румянцев объявил войскам: «Слава и достоинство наше не терпят, чтоб сносить присутствие неприятеля, стоящего в виду от нас, не наступая на него!» Бой, окончившийся поражением 80-тысячной турецкой армии, состоялся 7 июля 1770 года. Вот так, разные обстоятельства, разное время ― а боевой дух русских воинов не изменился за прошедшие столетия.
Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
В сражении со Святославом византийская армия победила. У русских перед решительным боем оставалась лишь треть первоначальной численности воинов, из которых только половина была способна к бою из-за полученных ран. Тем не менее капитуляции не было. Святослав ушел с вооруженным войском, византийцы снабдили его продовольствием и беспрепятственно выпустили из Болгарии. По договору Святослав обязался не нападать более на Византию и оказывать ей военную помощь.
Возможно, одной из причин поражения Святослава стала его жестокость к болгарам, часть которых была настроена провизантийски. На первом этапе балканской кампании Святослав воевал с болгарскими войсками, выполняя договор, заключенный при посредничестве Калокира. Когда отношения с византийцами стали враждебными, болгары стали его союзниками в военных действиях против греков. Так развивался второй этап. Болгарский царь Борис (вступивший на престол после смерти своего отца, царя Петра) не был лишен Святославом своего царского титула, то есть он рассматривался им не в качестве пленника, а как союзник в борьбе с греками. Болгары и русские совместно обороняли от византийцев болгарскую столицу Преславу. На третьем же этапе Цимисхий провозгласил целью своего похода освобождение Болгарии от власти «скифов». Святослав, «видя, что мисяне [болгары] отстают от его союза», приказал казнить 300 провизантийски настроенных знатных болгарских вельмож. Поспешные и необдуманные репрессии, вероятно, побудили болгар примкнуть к своим недавним противникам ― византийцам, несмотря на то что те, как показал в своих исследованиях А.Н. Сахаров, в поисках наживы не гнушались даже грабить болгарские церкви.
Русский летописец пристрастно описывает военную кампанию киевского князя. Он не говорит о поражении. Напротив, по его словам, греки, как и раньше, при Олеге и Игоре, заплатили большую дань, и только после этого Святослав вывел свое войско. Но реальность состоит в том, что все завоевания Святослава в Болгарии были утрачены.
Этот пример пристрастного отношения летописца к описанию событий не дает до конца поверить и в богатый выкуп. Также легендарна и сцена испытания Святослава дарами византийцев. Вначале император прислал русскому князю золото и дорогие ткани (паволоки). Князь-рыцарь равнодушно сказал своим приближенным, чтобы они убрали эти подарки. Во второй раз император прислал оружие, наказав своему посланцу: «Следи за его видом, лицом и мыслями». Визуально-психологический тест византийцев не обрадовал. Воин, которого сравнивали с барсом, сразу изменился, увидев меч и другое снаряжение. Он взял его в руки, стал рассматривать. Тогда-то якобы греческий император и принял решение выплатить Святославу дань и прекратить с ним военные действия.
Зимою 973 года ослабленная дружина Святослава была уничтожена по пути домой на днепровских порогах печенегами.
Восточная Болгария с бывшей столицей царя Симеона Преславой была присоединена Цимисхием к Византии. Западная Болгария была покорена императором Василием II к 1018 году.
Болгария, пережившая свой недолгий расцвет, начиная с хана Крума (правил с 802 по 815 год) и до царя Симеона, оставалась под властью Византии вплоть до конца XII века. Ставшая независимой от Византии в 1187 году, Болгария пережила свой второй расцвет, быстро сменившийся периодом упадка и феодальной раздробленности. Беспрерывные вторжения татар, половцев, византийцев, крестьянские восстания изнуряли страну. Через 200 с небольшим лет Болгария снова утратила государственность, попав с 1396 года под 600-летнее владычество турок-османов.
О Святославе среди некоторых историков распространено мнение, что этот воинственный князь пренебрегал государственными интересами Руси, проводя свое время в грабительских походах на соседние земли, постепенно превращая «Киев в базу разбойничьих набегов» (по выражению Л.Н. Гумилева). Такая точка зрения, игнорирующая внутреннюю и внешнеполитическую роль Святослава, имеет, к сожалению, довольно давнюю историю.
С этим трудно согласиться, и причина несогласия не только в рыцарской привлекательности славянского барса, которого даже историк враждебной Византии характеризовал «горячим, смелым, стремительным и деятельным».
Есть и другое предположение относительно побудительных мотивов походов Святослава. Если исходить из того, что фактической правительницей до самой своей смерти была Ольга, то тогда Святослав своими походами создавал княжество «для себя». Косвенным подтверждением такой точки зрения Е.В. Пчелов считает то, что уделы своим сыновьям он выделил лишь после смерти Ольги.
Если обратиться к фактам, то видно, что действия Святослава были направлены на защиту государственных интересов. Его походы резко отличаются по своим целям и результатам от каспийских походов Игоря. Впрочем, и отец Святослава, овладев городом Бердаа, попытался, по мнению А.Н. Сахарова, включить его в число подвластных территорий, а не просто ограничиться грабежом, чтобы уйти с военной добычей.
Разгром Хазарии в результате военной победы Святослава ликвидировал многолетнюю зависимость славянских племен от хазар-иудеев и обеспечил выход русских к Азовскому и Черному морям. Позже там возникло богатое русское Тмутараканское княжество, вошедшее в Киевскую Русь.
Завоевание Болгарии и последующая война с Византией ― это не разбойничий набег, а приобретение плодородных земель, получение контроля практически над всем северным побережьем Черного моря, проливами Босфор и Дарданеллы и выход к Эгейскому и Средиземному морям. Можно даже сказать, что Святослав вплотную подошел к созданию громадной Русской империи от устья Дуная до устья Волги, от Черного и Средиземного морей до Балтики.
Это значит, что практически вся мировая торговля между северными европейскими странами и южными восточными народами, а также большая часть торговли между Европой и Азией, включая Среднюю и Юго-Восточную Азию, Китай, Индию, были бы в руках правителя этой страны. Просто удивительно читать, что некоторые историки представляют Святослава недалеким рубакой, которому лишь бы отправиться в поход, чтобы с кем-то повоевать. Величие замыслов киевского князя, которому удавались все его военные предприятия, просто ошеломляет. Не случайно он столкнулся с упорным сопротивлением византийцев, которые смогли выдавить его из Болгарии только напряжением всех своих сил. Сам византийский император командовал войсками против русской экспедиционной армии.
С древности до настоящего времени морские торговые пути являются самыми эффективными. На Балканах жили родственные славянские племена, которые вряд ли активно стали бы сопротивляться вхождению в состав Руси, особенно пережив гнет Византии. Сокровищ болгарских царей Святослав не тронул. Позднее, после взятия Преславы, они были захвачены и отправлены в Константинополь Цимисхием. Христианские храмы в болгарских городах, как отмечают византийские историки, грабил не Святослав, а греческие войска. Трудно не согласиться с мнением историков, что болгары традиционно испытывали ненависть к Византии. И это имело основания, как показали последующие события. После ухода русских войск Преслава и Доростол получили греческие наименования Иоаннополь и Феодорополь, в крупных болгарских городах были размещены греческие гарнизоны, царь Борис вместе со своим братом Петром был отправлен в Константинополь, где был лишен символов царской власти, а корона болгарских царей была передана в константинопольский храм Святой Софии. Болгария перестала существовать как самостоятельное государство.
Проект Святослава о переносе столицы из Киева в дунайский город Переяславец ― это вовсе не авантюра. Он вполне убедительно обосновал выбор этого места выгодами международной торговли, поскольку сюда стали перемещаться европейско-азиатские торговые пути. Так раньше поступил Олег, сделав Киев «матерью городов русских», так в более поздней истории поступил Петр Великий.
Однако, как показало развитие событий, Святослав переоценил свои силы, вступив в борьбу с Византией. Его планам не суждено было сбыться ― ни при нем, ни в более позднее время.
Не вызывает сомнения, что война не привела к поражению русского войска, оно ушло из Болгарии с оружием, получив от византийцев продовольствие и выкуп. Святослав, заключив перемирие, намеревался вернуться, собрав подкрепление.
Но это ему не удалось. Почему?
Требует более внимательного рассмотрения гибель Святослава от рук печенегов при его возвращении из Болгарии в Киев.
Вспомним, как легко в 915 году заключил мир с печенегами отец Святослава Игорь. В 944 году они участвовали вместе с Игорем в походе на греков, одном из немногих предприятий Игоря, которое принесло ему успех. После смерти Игоря в мире с печенегами жила и Ольга. В своих многочисленных сражениях Святослав тоже ни разу не воевал с печенегами, хотя и совершил успешные походы на хазар, ясов, касогов, вятичей. Можно предположить, что с печенегами у Святослава были союзнические отношения и он не видел в них угрозы для своей земли.
Вспомним трагический момент гибели Святослава. Свенельд предупреждает князя, что у днепровских порогов стоят печенеги, и предлагает князю обойти их стороной. Святослав же безбоязненно поднимается к порогам на ладьях. Можно ли считать, что профессиональный полководец Святослав был способен недооценить военную опасность? Видимо, он не считал встречу с печенегами для себя опасной. Печенеги, однако, его не пропускают (так пишет летопись), и тот устраивает зимовку в Белобережье. Но военные действия не начались. Поэтому считать, что Святослав зазимовал у Днепра только из-за печенегов, оснований нет. Для этого могли быть и другие причины, о которых скажем ниже. Заслуживает внимания замечание С.М. Соловьева о том, что Святослав «пришел беглецом в родную землю», в которой уже поставил править своих сыновей.
Летописец пишет, что, спасаясь от голода, русские воины платили по полугривне за конскую голову. У кого они покупали коней? Торговля могла идти только с теми же печенегами. Они и снабжали кониной русский лагерь. Это характерно не для непримиримых врагов, а для взаимоотношений союзников, у каждого из которых имеются и свои интересы, в том числе и торгово-денежные. И только весной случилось нечто, что привело к нападению печенегов на лагерь. Нападение было вероломным, без сомнения. Оно привело к смерти Святослава и к утверждению Ярополка на киевском престоле. Но печенеги не могли решиться напасть на Святослава в течение нескольких месяцев.
Что все же придало им решимости?
Принято считать, что византийцы (или болгары) подкупили печенегов, и те сначала блокировали Святослава с его войском перед днепровскими порогами, не пропустив его к Киеву, а затем разгромили русских воинов и убили киевского князя. Но эта версия, изложенная и в «Повести временных лет», представляется маловероятной.
Представим себе, как в днепровские степи следом за Святославом отправляется греческое (или болгарское) посольство к печенегам. Какие перед посольством стоят задачи? Во-первых, надо скрытно на незнакомой территории чужой страны добраться до печенежского князя. Не забудем, что Святослав ― опытный военачальник и у него наверняка была на высоком уровне организована дозорно-патрульная служба и разведка. Думается, любые послы, блуждавшие по степи в поисках печенегов, очень быстро были бы выловлены одним из подвижных отрядов и давали бы показания самому Святославу о цели своих странствий. Во-вторых, этим послам надо было отыскать в бескрайней степи предводителя кочевников. В-третьих, им надо было умудриться не быть ограбленными любым из степняков, который их первый заметил, а суметь вручить свои дары именно тому, кто мог бы выполнить их просьбу. В-четвертых, им надо было получить после вручения даров гарантии выполнения «заказа».
А теперь представим, что «заказ» на убийство Святослава все же был, но с другой стороны, из Киева. Все перечисленные вопросы сразу снимаются. Тот, кто хотел устранить Святослава руками кочевников, знал, к кому надо обратиться, поскольку с предводителями кочевников имелись связи и с некоторыми из них русские воеводы даже братались и обменивались оружием. Никаких проблем не было и с расчетами за выполненный «заказ». Кто же был «заказчик»? Надо посмотреть, кто больше всех проигрывал в случае возвращения в Киев Святослава.
Логика рассуждений указывает только на одного человека, который многое терял в этой ситуации. Это сын русского барса, двадцатилетний Ярополк. Вот уже два года он ― киевский князь. Он старший из братьев, а это значит, что и Олег, и Владимир находятся на положении его вассалов. Но в случае возвращения в Киев отца он должен уступить свой трон, как будто он мальчишка, которому дали поиграться на время, а потом послали спать в детскую.
Неясно, собирался ли возвращаться в Киев Святослав. Скорее всего нет. Во-первых, трудно поверить, что героя болгарской кампании, которого не смог принудить к капитуляции даже византийский император со всем своим войском, смогли блокировать печенеги, незадолго до этого разбегавшиеся от одного звука его имени. Прошел же в Киев воевода Свенельд. Во-вторых, прославленному полководцу психологически тяжело было показаться в родном городе не триумфатором, одержавшим очередную победу, а уступившим в сражениях пусть даже и такому колоссу, как Византийская империя. В-третьих, благородный рыцарь не собирался ограничивать права своего старшего сына. Он хотел одного ― собрать дополнительные силы, достаточные для победы над Византией. Для этого и отправил в Киев Свенельда, зазимовав у днепровских порогов.
А дальше, как можно предположить, случилось неожиданное, то, чего не смог предвидеть отважный воин Святослав. Ярополк объяснил Свенельду, что тому лучше вместо опасного похода в Болгарию остаться в Киеве. Больше почета, больше материального благополучия и абсолютно безопасно, поскольку устранять беспокойного воителя будут другие. Не исключено, что было и наоборот. Свенельд растолковал юному киевскому князю, что можно сохранить свой престол совсем за небольшую цену. Как бы там ни было, не исключено, что старый воевода предал Святослава, с которым был в походах еще с того времени, когда тому было три года. Предал Святослава и его сын, обязанный ему всем: своим появлением на свет, красавицей женой и киевским престолом. Если принять такую версию, то два предателя поняли друг друга и старик Свенельд стал самым близким для Ярополка человеком.
На протяжении нескольких месяцев им пришлось уговаривать печенегов убить Святослава. Те не могли решиться. Им было ясно, что в открытом бою Святослава не победить. Также было ясно, что в случае неудачи расплата будет жестокой и милосердия от русского барса не будет. Только получив богатые дары и продумав какой-то уж очень хитрый и коварный план, печенеги набрались храбрости и весной смогли-таки убить князя. Может быть, это было отчаяние обреченных. Ярополк и Свенельд не могли больше тянуть время. Святослав мог сам двинуться в Киев, не дождавшись от Свенельда и Ярополка войск и продовольствия. Они понимали, что, придя в Киев, грозный полководец смог бы выяснить причины медлительности тех, кому доверял больше всех. Наверняка было много ветеранов княжеских походов, которые раскрыли бы ему глаза на странное поведение сына и воеводы. Святослав был рыцарски благороден, но это не означает, что его можно считать наивным простаком. Без сомнений, он смог бы быстро разобраться в ситуации.
Но этому не суждено было случиться.
Владимир Святославич
Владимир, названный в будущем Святым, сын Святослава, не сразу стал великим князем. Сначала он княжил в Новгороде, воеводой при нем состоял не кто иной, как Добрыня ― прообраз былинного богатыря, как многие считают. Реальный Добрыня приходился родным дядей Владимиру, матерью которого была ключница (наверное, что-то вроде распорядительницы княжеских кладовых). Добрыня, имея столь низкое происхождение, дослужился до воеводы, надо думать, не только за счет личных качеств, но и за счет родства с князем и, может быть, в какой-то степени за счет благосклонности Святослава к его сестре Малуше. Действительно, Владимир во всем мог на него положиться. Новгородским князем Владимир, как сообщает «Повесть временных лет», стал с 970 года именно благодаря своевременному ходатайству Добрыни перед Святославом и новгородцами.