Вангели Спиридон. Приключения Гугуцэ

   До самой темноты играли весы у Гугуцэ. Вот уже и свет зажёгся, и оба карандаша стёрлись, простой и химический.
   - Молодец! - улыбается дядя Ион. - Взвесь-ка заодно и эту кучу, и показывает на кучу зерна в семь раз больше прежней.
   Гугуцэ не из тех, кто от работы бежит. Дал ему дядя Ион весы побольше и двух помощников. Целую неделю провёл Гугуцэ в поле, сестрёнка носила ему еду, карандаши, тетради в клеточку. Каждый день новая тетрадка. Про карандаши и говорить нечего: один помощник Гугуцэ только и делал, что карандаши точил.
   На восьмой день кончил Гугуцэ взвешивать зерно и показал дяде Иону, какая цифра получилась. Наморщил лоб дядя Ион:
   - Опять не то, сынок. Надо бы ещё добавить.
   И указал на горы кукурузных початков высотою до неба, на холмы подсолнечника, на подводы с виноградными гроздьями. Дядя Ион дал Гугуцэ третьего помощника и самые большие весы.
   Была осень. В школе давно уже шли уроки. Положил Гугуцэ тетрадки в чемодан и пошёл к старому учителю за помощью. Учитель усадил за работу весь третий класс. День за днём мальчики и девочки прибавляли, отнимали, опять прибавляли, пока не кончились чернила в чернильницах. И получилась у них цифра, длинная, как поезд.
   Гугуцэ дал бы им ещё посчитать, да не знал он, как взвесить пшеницу, которую уже посеяли, виноград, съеденный детьми, зерно, которое птицы склевали. Нашёл он дядю Иона и показал ему цифру, похожую на поезд:
   - Ты, дядя Ион, весишь сто тысяч пудов. Вот сколько!
   - Ну, что ж. Теперь как будто правильно.
   Разгладил усы дядя Ион и добавил:
   - А ты, Гугуцэ, будь здоров, подрастай, сил набирайся. Хороший из тебя выйдет школьник.
   ДЕДЫ МОРОЗЫ
   Гугуцэ знает, откуда берутся Деды Морозы.
   У них своя страна. Облака в ней дрожат от холода, а солнце не светит, потому что оно у нас. На их долю остался только осколок луны да несколько звёзд.
   Самые разные Деды Морозы живут в той стране - и старые, и малые, и совсем малюсенькие.
   Бабушка Зима выводит их так: рассыпает крошки по снегу и каждую накрывает шапкой. Наутро из крошки вырастает маленький Дед Мороз с шапкой на голове.
   Три дня бабушка Зима держит их в доме и кормит одними снежинками, ждёт, пока у них под носами отрастут усы и белые бороды. А потом выпускает во двор - сами растите! - и выводит новых.
   Маленькие Деды Морозы гоняются друг за другом по снегу, катаются с гор на санках и кидают шапки в белых медведей. А кто остаётся дома, тот лепит снежных кукол. В школу Деды Морозы ездят на оленятах. Там учат только географии да иностранным языкам, чтобы Деды Морозы знали все на свете языки и все на свете дороги. Вместо чёрной доски пишут они на белом снегу.
   Пожилые Деды Морозы работают на фабрике игрушек. Крыши над фабрикой нет, чтобы никто случайно не растаял.
   Перед Новым годом, когда снег засыпает их дома, Деды Морозы суют игрушки в мешки и садятся верхом на оленей. В поле олени прокладывают себе путь ногами, а в лесу - рогами. Деды Морозы никого не боятся. Потому что волки служат им вместо собак. Едут они, едут и добираются до белой конюшни. Там их ждут белые кони с большими-пребольшими глазами, чтобы и ночью видеть дорогу.
   Олени бегут назад, на север, в царство Зимы, а белые кони везут Дедов Морозов, того - на восток, того - на запад, того - на юг. Только снег скрипит под полозьями саней да метель развевает белые бороды ими Деды Морозы погоняют лошадей. Во все сёла и города везут они подарки детям.
   Опустошат Деды Морозы свои мешки, выучат наизусть все стишки, которые дети прочтут на ёлках, все песенки на всех языках и вернутся восвояси. Дома они поют друг другу детские песенки, читают стихи и ждут не дождутся, когда же опять придёт Новый год.
   И всё это время облака в их стране дрожат от холода, а в небе светит лишь осколок луны да несколько звёзд.
   НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ
   Елка сама открыла двери и вошла в дом. А уж за нею вошёл лесник. Дочь лесника Дойна захлопала в ладоши и побежала показывать место, где ёлке стоять.
   Разноцветные птички, белки, зайчики только и ждали, чтобы пришла ёлка. Одни уселись на ветках, другие под ветками закачались. На ёлке вспыхнули огоньки. Все было готово к встрече Нового года.
   В молдавские сёла Новый год просто так не приходит. Любит он, чтобы в новогоднюю ночь люди ходили от дома к дому и поздравляли друг друга, чтобы под окнами слышались крики "гей-гей!" и звонили колокольчики.
   Села Дойна у окна, глядит в темноту. Никого не видать на тропинке. Только далеко-далеко, в селе, звенят колокольчики.
   - Новый год уже в селе, - сказала себе девочка. - А под нашими окнами колокольчики не зазвенят. Новый год не услышит их и не найдёт нас. Зачем только папа наш дом в лесу построил? Вот и Гугуцэ не придёт меня поздравить. В селе ему не страшно, собак он не боится. А в лесу? Мало ли какого зверя можно встретить в лесу!
   Нахмурилась Дойна. И показалось ей, что ёлка тоже грустно мигает своими огоньками.
   Часы пробили полночь. Мама, папа и дедушка кинулись целовать Дойну, надарили ей подарков, поздравили с Новым годом.
   Но какой же это Новый год, если никто не крикнул под окном "гей-гей!" и ни разу не звякнул колокольчик? И зачем это папа дом в лесу построил?
   Девочка глядела в темноту, пока не пришёл сон. Но не успел он сомкнуть ей ресницы, как заскрипел снег под окнами и кто-то весело закричал:
   Эй, хозяин, вставай-ка!
   Просыпайся, хозяйка!
   У окошек садитесь
   И на нас не сердитесь!
   Гей-гей!
   Звони веселей!
   А кто же это среди ребят самый маленький, с самым большим колокольчиком? Ну конечно, Гугуцэ!
   Разрешите петь, кричать,
   Вас, хозяев, величать?
   - Разрешаем, разрешаем, - отвечает отец и смеётся.
   Зазвенели колокольчики, и отозвались им оконные стёкла. Заревел бугай (это такой инструмент, который мычит, как бык), и проснулись все зверюшки на ёлке. Им тоже захотелось послушать новогодние поздравления.
   Принимайте гостей,
   Не жалейте сластей!
   Нам - орехов и конфет,
   Вам - счастливых долгих лет!
   Гей-гей!
   Звони веселей!
   "Нет, нет, это не сон!" - подумала Дойна и так запрыгала, что ударилась головой о притолоку. Но от радости ей не было больно.
   На дворе шёл снег. Мальчики увязли в нём до колен, но петь не перестали.
   Снег дошёл им до пояса, но бугай мычал как ни в чём не бывало.
   Повалили хлопья, большие, как рукавички Дойны, засыпали ребят по самые плечи. Но колокольчики звенели ещё громче:
   Если зимушка трудна,
   Будет лёгкою весна.
   Пусть же осень столько хлеба
   Сложит в ваши закрома,
   Сколько снега сыплет с неба
   Эта добрая зима!
   Гей-гей!
   Звени веселей!
   - Как здорово, что папа в лесу дом построил! - радовалась Дойна.
   Но что это? Из снега одни головы торчат, а от Гугуцэ остались только верх шапки да рука с колокольчиком. Дойна скорее надела шубку, схватила лопату и давай откапывать ребят. Потом она вместе с ними всю ночь кричала "гей-гей" и не могла понять, сон это или не сон. А из окна глядели мама, папа, дедушка и, конечно, ёлка.
   Утром Дойна проснулась и - бегом к окну. С неба так и сеяли снежинки:
   Сейся, сейся из мешка,
   Белоснежная мука,
   Чтоб скакали из печи
   Золотые калачи!
   Так пели снежинки и сеялись, сеялись... На окнах, на завалинке, на дворе и в лесу. Кругом белым-бело. Вот оно какое, утро Нового года!
   Вышла дочь лесника на крылечко с полным подолом орехов и пряников. Но кому их подарить? Нет у снежинок карманов, не надо им ни пряников, ни орехов.
   Цвет вишнёвый, белый цвет,
   Расцветайте много лет!
   Спели снежинки свою прощальную песенку и полетели дальше.
   ДОЛГ
   Навёл Гугуцэ порядок во дворе и вдруг вспомнил, что должен двоюродному брату копейку.
   - Завтра Новый год. Может, у них денег нет. Надо вернуть.
   Мамы дома не было. Гугуцэ зашил копейку в подкладку шапки, чтобы не ограбили по дороге, вооружился пистолетом - пусть попробуют! Положил в карман мамину фотокарточку, поднял воротник и зашагал в соседнее село, где жил его двоюродный брат.
   По дороге мальчика догоняли то сани, то машины. Догонят и остановятся. Догадались, как видно, шофёры, что у Гугуцэ найдётся чем заплатить.
   - Я лучше пешком, - говорил Гугуцэ. - Новые сапоги надо разносить.
   Вот и мост через Рэут. Осталось полдороги.
   Затосковал Гугуцэ по маме, вынул фотокарточку, вздохнул:
   - Бедная мама!
   Подул в ладошки и двинулся дальше.
   Снегу делать нечего, знай скрипит под ногами.
   Ещё две машины догнали Гугуцэ:
   - Садись, парень.
   - В гору едете, - отвечал Гугуцэ. - Машине тяжело. Вот пойду обратно, тогда и подвезёте.
   В соседнем селе дети уже ходили от двора к двору и поздравляли хозяев с Новым годом. Они выкрикивали пожелания, орали во всё горло "Гей-гей!", махали колокольчиками и получали за это монетки и калачи. Калачей было так много, что дети нанизывали их на палки и тащили на плечах.
   Гугуцэ сдвинул шапку на затылок (пускай лбу не так тяжело будет думать) и сказал сам себе:
   - А не купить ли мне за мою копейку колокольчик? Вот будет дело, если я приду к брату с полной палкой калачей!
   Тут из соседнего двора вышли мальчик и девочка, такие маленькие, что колокольчик повесили на палку и тащили его вдвоём.
   Гугуцэ сразу надвинул шапку на лоб: ну нет, с мелкотой он не пойдёт, такие, как он, поздравляют ночью.
   Но вот Гугуцэ услышал, что у малышей звенит колокольчик, отбросил шапку на затылок и опять задумался. Эти двое, верно, считают, что Гугуцэ тоже маленький и начнёт проситься к ним в компанию. Как бы не так! Гугуцэ сам удивился, когда сказал им:
   - А ну, поздравляйте-ка меня!
   - Прямо здесь? На дороге?
   - А то где же? Я ведь не здешний.
   - На дороге не поздравляем, - сказал малыш и двинулся дальше.
   А девочка осмотрелась и шепнула:
   - Ты, дядя мальчик, зайди вон в тот двор, и мы тебя поздравим.
   Три шага - и Гугуцэ во дворе.
   Малыш щёлкнул кнутом и начал:
   Разрешите петь, кричать,
   Вас, хозяин, величать?
   Гугуцэ кивнул головой:
   - Разрешаем!
   И девочка запела новогоднюю песенку-колядку:
   Как у дядюшки Траяна
   Конь проснулся утром рано
   И заржал: "Хочу пахать,
   Не желаю отдыхать!"
   Если б я калачик съела,
   Я б тебе погромче спела.
   Гей-гей!
   Звони веселей!
   - Кто из вас казначей? - спросил Гугуцэ.
   Малыш выступил вперёд, а Гугуцэ добыл из шапки монетку и протянул ему. А вместо калача отдал свой пистолет. Грабители теперь не страшны.
   До чего ж обрадовались малыши!
   Гугуцэ сказал, чтоб они и в будущем году не забыли его поздравить, и пошёл домой.
   Двоюродный брат как-нибудь потерпит до другого раза, но каково бедной маме, у которой перед самым Новым годом пропал сын?
   САПОЖНИК
   Был у Гугуцэ сосед, а у соседа полон дом детей.
   Закружатся первые снежинки, и соседу волей-неволей приходится брать молоток, иголку с ниткой, колодки малых размеров и шить на зиму сапоги с высокими голенищами, чтобы снег туда не забирался.
   Сошьёт он первую пару сапог, и со двора выбежит след первых санок.
   Сосед опять снимает мерку. Опять день-деньской снует игла, вертит хвостиком нитка, молоток полночи не спит. Глядь, вторая пара готова, след вторых санок бежит со двора.
   Сосед поглаживает усы, берёт новую колодку, садится за третью пару сапог и вдруг видит, что первая уже порвалась. Он надевает очки, просовывает в иглу хвостик потолще, берёт молоток побольше.
   - Тук-тук! - слышится всю ночь.
   А утром сапоги скок на пол, прыг за дверь, и ищи ветра в поле.
   Зато сам сосед всю зиму не выходил из дома. Гугуцэ вместе с его детьми носил ему дрова, ездил на мельницу, хозяйничал во дворе.
   Управятся дети с делами, хвать санки за верёвочки - и на горку. Кто ростом с сапог, те карабкаются по снегу на Аксинтиев холм, кто повыше, те бегут по льду через Рэут и, не жалея подмёток, лезут с санками прямо на крутую Мельничную гору.
   И опять не спит по ночам молоток.
   Иногда бывало проще шить новые сапоги, чем чинить старые. А жена соседа считала, что ещё проще побросать санки в печку.
   - Оставь, жена, - успокаивал её сосед. - Как будто сами не были детьми!
   Он надевал на нос очки, брал молоток. И под стук молотка всё в доме засыпало, даже снежинки за окном падали медленней, а запоздалая птица, глянув в окошко, мечтала, чтобы и у них на дереве кто-нибудь шил птицам тёплые сапожки.
   Но в один прекрасный день сапоги у ребят перестали рваться.
   Сосед глянул в окно, не кончилась ли зима. Нет, не кончилась, снегу по колено. Обрадовался сосед, что больше нечего подшивать да подбивать, и принялся за собственные сапоги. Шил - не спешил, ночью спал.
   Но как-то его разбудили знакомые звуки:
   "Тук-тук!"
   Сосед встал, зажёг свет. Всё в порядке: молоток спит, положив голову на колодку.
   Почесал сосед в затылке и сунул молоток под подушку.
   Молоток помолчал-помолчал и снова:
   "Тук-тук!"
   Встал сосед, не зажигая света, оделся и пошёл на стук. В темноте нащупал засов, отворил дверь, вышел на улицу. В окне у Гугуцэ горел свет.
   Глянул сосед в окно одним глазком, видит: Гугуцэ сидит на скамеечке и что есть силы подбивает гвоздиками те самые подмётки, которые в один прекрасный день перестали отскакивать.
   - Вот оно что! - догадался сосед, погладил усы и пошёл домой, где его ждала подушка.
   Утром ему попало от жены за то, что поздно лёг спать. Она своими ушами слышала, как ночью стучал молоток.
   Ничего не сказал сосед, усмехнулся в усы и как ни в чём ни бывало стал вдевать нитку в игольное ушко.
   ЧАСЫ
   Иногда, заметив, что отец не очень занят, Гугуцэ подбегает к нему и говорит:
   - Папа, когда твои часы состарятся и в них будет очень мало минут, отдай их мне.
   Отец гладит его волосы, а Гугуцэ радуется: уговорил!
   Проходит день, проходит неделя, не отдаёт отец часы. Значит, в них ещё много минут осталось.
   Но когда-нибудь эти минуты кончатся. Гугуцэ уже надел на руку ремешок, подходит к отцу, глядит на ремешок и сам себя спрашивает:
   - Интересно, сколько сейчас времени?
   Отец ничего не замечает, а дедушка почему-то поглядывает на солнце.
   - Что это ты делаешь, дедушка?- спрашивает Гугуцэ.
   - Как - что? Прикидываю, который час.
   - Это твои часы, дедушка?
   - Они самые. Весь век по ним живу.
   Гугуцэ сравнил дедушкины часы с отцовскими. Дедушкины, конечно, лучше. Ударь молотком по отцовским часикам, и ни минутки в них не останется. А в дедушкины из пушек бей - не разобьёшь. К тому же они и светят и греют. По ним живут и звери и птицы. А идут дедушкины часы без остановок, заводить их не нужно.
   Гугуцэ так они понравились, что он даже ремешок выбросил.
   И всё-таки однажды спросил у отца, много ли минут осталось в его часах, а если немного, то не нужен ли ему мальчик, который бы их выбросил.
   Вместо ответа отец поглядел на часы и спрятал их под рукав.
   - А дедушкины часы, - сказал Гугуцэ, - самые главные! Часовщик, когда делал твои, проверял их по дедушкиным.
   Отец взял Гугуцэ на руки:
   - Умница! Так и быть, отдаю часы!
   Гугуцэ сразу пожалел о выброшенном ремешке и помчался его искать.
   Вечером дедушкины часы ушли спать. А свои Гугуцэ держал у самого уха, никак не мог заснуть, боялся, что кончатся в часах минуты.
   Но рано утром часики ещё тикали.
   Положил их Гугуцэ на ладонь и бегом в село. Кого застал в постели, кого во дворе, кого у колодца, Гугуцэ всем показывал часики.
   Немного минут в них оставалось, но этих минут хватило на то, чтобы всё село узнало, который час. Ведь большие дедушкины часы ещё не взошли на небо.
   ДЕДУШКИНА ТРОСТЬ
   И вот наступил дедушкин день рождения.
   Мама Гугуцэ подарила дедушке рубашку, папа - домашние туфли, сестрёнка - цветы, а Гугуцэ - трость.
   Цветы дедушка поставил в вазу, рубашку положил в сундук, а Гугуцэ он обнял левой рукой, потому что в правой была трость. Когда сели обедать, трость оказалась рядом с дедушкой, который только про неё и говорил. Отец хотел перевести разговор на туфли и всё поглядывал в сторону кровати, спрашивал, не дует ли дедушке в ноги, но дедушка вместо ответа показывал ему трость.
   Вечером Гугуцэ долго ворочался в постели. Ясное дело: дедушке так понравилась трость, что он, конечно, не ляжет спать и будет ходить, опираясь на неё, до самого утра. Трость от этого сотрётся и станет короче, она ведь не железная.
   На рассвете Гугуцэ попросил у отца железное кольцо и бегом к дедушке. По дороге он у всех спрашивал, не попадался ли кому дедушка с тростью. Одни в ответ на это пожимали плечами, другие разводили руками. И Гугуцэ ещё больше тревожился, не случилось ли чего с дедушкиной тростью.
   К счастью, дедушка только проснулся и расхаживал по дому в маминой рубашке и папиных туфлях. Трость, подарок Гугуцэ, преспокойно висела на гвозде, кончик у неё даже не затупился. Видно, дедушка решил подождать, пока Гугуцэ сам догадается надеть на кончик трости железное кольцо.
   В доме не было спичек. Дедушка пойдёт в магазин, и Гугуцэ посмотрит, не тяжело ли дедушке ходить с тростью, у которой железное кольцо на конце.
   Но дедушка отправил за спичками самого Гугуцэ.
   На другой день Гугуцэ решил, что трость слишком тяжела. Снял с неё железное кольцо и вместо него надел лёгкий резиновый кружок. Теперь будет полегче. Тут как раз дедушку позвали строить овчарню. Сейчас он выйдет из дома, и Гугуцэ посмотрит, хороша ли для дедушки трость с резиновым кружком на конце.
   Но дедушка взял с собой Гугуцэ, трость так и осталась висеть на гвозде.
   На стройке Гугуцэ ни одной минуты не сидел без дела. Ведь он ещё никогда не строил овчарню! Он и столбы держал, и доски дедушке подносил. Когда делали дверцу для овец, то ни одной овцы рядом не оказалось, все были на пастбище. Хорошо, что на стройке был Гугуцэ. Дверцу сделали точно по его росту!
   Потом чабан дал Гугуцэ полную миску пахты и большущую деревянную ложку.
   Прошло лето. Мамина рубашка выгорела. Папины туфли порвались. А трость по-прежнему висела на гвозде.
   Однажды дедушка взял Гугуцэ на ярмарку. Продавать они ничего не продавали. Просто дедушке хотелось повидаться со знакомыми из других сёл, с кем-то перекинуться словцом, с кем-то покалякать, а с кем-то и потолковать кой о чём.
   Нашлось дело и для Гугуцэ: дедушка купил ему мороженого.
   В правой руке мальчик держал мороженое, а в левой дедушкину руку, чтобы дедушка не потерялся в толпе.
   Когда они возвращались с ярмарки, Гугуцэ набрался смелости и сказал:
   - Дедушка, ты же хвалил мою трость, а сам держишь её на гвозде.
   Дедушка в ответ натянул ему шляпу на самые брови и потрепал по плечу:
   - А ты кто? Ты, Гугуцэ, и есть моя трость!
   ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ГУГУЦЭ
   Мама давно уже считала Гугуцэ взрослым и даже присвоила ему звание капитана. А вот для отца он так и остался маленьким.
   Утром, уходя на работу, отец задёргивал занавески, чтобы солнце не разбудило Гугуцэ слишком рано, а вечером приносил ему хлеб и уверял, как малыша какого-нибудь, будто этот хлеб прислали зайцы.
   День-другой Гугуцэ угощался заячьим хлебом, но однажды ночью он протянул нитку от своей руки к отцовской ноге и наутро поднялся вместе с солнышком.
   Но в поле отец его всё равно не взял: подрасти, мол, ты ещё маленький. Он вышел из дому, а Гугуцэ поглядел в окно и вдруг заметил, что отец, отходя от дома, становится и сам всё меньше и меньше.
   Гугуцэ пробежал по селу. То же самое происходило со всеми взрослыми из Трёх Козлят. У окраины села они становились меньше сестрёнки, потом меньше сестрёнкиного башмачка и наконец делались совсем крошечными, не больше маковых зёрнышек.
   Гугуцэ по сравнению с ними был настоящим великаном, и нет ничего удивительного в том, что когда все взрослые люди и все старшие ребята ушли в поле, Гугуцэ стал королём.
   Малыши из Трёх Козлят согласились, что Гугуцэ - король, и повалили к нему во дворец со всякими важными и срочными делами.
   - Твоё величество, у меня крыша протекает, распорядись, чтобы шифер прислали!
   - Твое величество, мне бы телегу, зерно на мельницу отвезти!
   Гугуцэ никому не отказывал, уладил все дела.
   И вот к его крыльцу подвели коня не коня, но подходящего жеребёнка.
   Гугуцэ вскочил на жеребёнка и поехал осматривать свои владения.
   У ворот его остановил малыш весь в слезах:
   - Твоё величество Гугуцэ, у меня утёнок пропал!
   Гугуцэ свистнул три раза, и, откуда ни возьмись, прискакали не то кони, не то всадники. Во всяком случае, они гигикали, как всадники, и цокали копытами, как кони.
   - Разыскать утёнка! - приказал им Гугуцэ. - Он скорее всего в овраге.
   И пустил жеребёнка рысью.
   Нужно добавить, что Его величество Гугуцэ обходился без сабли и без телохранителей.
   На одной улице он увидел, как из трубы дома валит дым. Гугуцэ остановил жеребёнка.
   - Что такое? Почему развели огонь?
   Из дома вышла девочка в переднике, рукава засучены.
   - Твоё величество, я должна принести родителям обед. Солнце высоко, до поля далеко, боюсь, не успею вовремя сварить.
   - Ясно, - ответил Гугуцэ. - Передай уважаемым родителям, что Его величество Гугуцэ желает им приятного аппетита.
   На другой улице Гугуцэ наткнулся на малыша, закутанного в фуфайку и с шапкой на голове - странная одёжка для середины лета.
   - Твоё величество, - малыш снял шапку, - ходит слух, что из колодца звёзды видны даже днём. Разреши залезть в колодец, я посмотрю на звёзды и заодно колодец почищу.
   - Надень шапку. Колодцы чистят по праздникам.
   Кони-всадники тем временем нашли утёнка. Теперь они маршировали по селу и несли на палке портрет Гугуцэ.
   А один конь-всадник с ружьём из бузины дожидался Гугуцэ во дворце:
   - Твоё величество, нужна пакля для патронов!
   Гугуцэ знал, что пакля делается из конопли, велел жеребёнку отдохнуть, а сам вместе с конём-всадником прямо перед дворцом вскопал и засеял целую грядку конопли.
   - Теперь патронов на весь год хватит! - радовались кони-всадники.
   После полудня Его величество Гугуцэ счёл необходимым отправиться на луг и заняться там охотой на бабочек. Он ловил их шапкой. Королевская охота была очень удачной. Бабочки так и лезли под корону Его величества. Как видно, им очень хотелось попасть во дворец.
   Переделав великое множество столь же важных и неотложных дел, Его величество к вечеру немного утомился и вышел на околицу села.
   По всем дорогам, с полей, ферм, виноградников возвращались люди. Сперва они были маленькие, величиной с колосок, потом с кукурузный початок, вот они уже с помидорный куст, нет, с целый подсолнух...
   А Его величество, оставаясь на месте, делался все меньше, пока люди не взяли мальчика за руку и не отвели домой.
   КОСЕЦ
   - А брусок? - спросил отец, выйдя из дома. - Ты его не забыл, Гугуцэ?
   Брусок... Вот если бы отец уступил ему косу! Когда шагаешь с косой на плече, тут есть на что полюбоваться! А кому интересно глядеть на человека с бруском и кувшином? Даже себе самому Гугуцэ казался малышом, меньше кувшина, который он нёс в руке.
   Отец шёл себе и шёл, а Гугуцэ шагал за ним. Шёл, не отставая, будто там, на лугу, кто-то сидел и тянул его за верёвочку.
   Вот он и луг у самой реки. Гугуцэ налил воды в кувшин. А отец подпоясался и начал косить. Из травы сразу выпорхнули стрекозы, бабочки, божьи коровки, посыпались кто куда всякие перепуганные букашки.
   Коса распевала то вдали, то совсем рядом. Помашет отец рукой, и Гугуцэ мчится к нему с кувшином и бруском по свежей стерне. Может, отец утомился, и Гугуцэ вместо него докончит хоть один прокос? Но нет, отец мочит в кувшине брусок, точит косу и опять принимается косить.
   Когда они с отцом проходили по селу, кое-кто, возможно, думал, что косить будет Гугуцэ, а отец только помогает нести косу. Если бы было так на самом деле! Но отец и не догадывается, как Гугуцэ хочется покосить. Он и внимания на него не обращает.
   Вот почему Гугуцэ даже обрадовался, когда занозил ногу. Но отец вынул занозу и опять забыл про Гугуцэ. О том, чтобы отдать косу, и речи не было.
   Ой! Перепёлка! Выскочила прямо из-под ног у отца.
   Сели обедать. Ну-ка, интересно, что положила мама в котомку? Гугуцэ ел по-молодецки, набирался сил для косьбы. Отцу он устроил тень, надев на куст рубашку, и посоветовал вздремнуть.
   - Дело говоришь, - одобрил отец. Разобрал косу и лёг.
   "Вот теперь и коси!" - обиделся Гугуцэ, но - так и быть - сбегал к роднику и набрал для отца кувшин ключевой воды. Вернулся, а отец уже снова косит. Ну хорошо, он, Гугуцэ, договорится с кузнецом, и кузнец смастерит ему косу. Тогда можно будет прийти сюда ночью и косить при луне. Интересно, что скажет отец на следующее утро?
   - Ух ты! Заяц! - крикнул отец.
   Гугуцэ разинул рот от удивления да так и застыл. Отец вспугнул зайчонка и погнался за ним. Заяц понёсся во всю прыть, отец тоже, заяц - за горку, и отец следом.
   "Попался зайчишка! Ноги у отца длинные".
   Гугуцэ пришёл в себя, закрыл рот и хвать с земли косу. Поплевал на ладошки, размахнулся и... Ничего, сейчас замахнёмся получше. Молодец, Гугуцэ! Ой, опять коса в землю воткнулась!
   Воротился отец, а Гугуцэ знай себе косит. Десять травинок скосил или около того.
   До вечера Гугуцэ насобирал целую охапку всяких вкусных травок и спел все песни, какие знал.
   И вот они с отцом идут с покоса. Гугуцэ с травками, бруском и кувшином шагает впереди, за ним отец с косой на плече. Всех детей, какие попались по дороге, Гугуцэ позвал к себе домой и угостил медуницей и прочими вкусными травками. А про зайца молчок. Никто не узнал, что это был всего-навсего крошечный зайчонок и что отцу так и не удалось его поймать.
   ПЕСЕНКИ
   С тех пор как Гугуцэ бросил комком земли в курицу старушки Иоанны, никто в селе Трое Козлят больше не смеётся. Как увидят люди Гугуцэ, так носы повесят, ходят сердитые. Даже мама не улыбается. Что делать? С кем посмеяться?