Вебер Дэвид Марк. Флагман в изгнании (Хонор Харрингтон - 5)

   - Ладно, - резко сказал он старшим инженерам, - инспекторы Мюллера не пускают нас на стройплощадку, но у нас еще есть наши записи. Мы знаем, что должно было пойти на стройку, а теперь мы найдем, что же туда действительно пошло, - прямо сейчас.
   - Но...
   Заговоривший умолк под обращенным на него взглядом, горевшим холодным огнем. Он облизнул губы и оглянулся на коллег в поисках помощи, потом неохотно повернулся к своему начальнику.
   - В чем дело? - спросил Геррик ледяным тоном.
   - Я уже проверил записи, Адам, - сказал Фредерик Беннингтон. - Я проверил все, что шло на стройку, и сверил расходы по каждой категории с накладными.
   - И?
   - И все сходится! - воскликнул Беннингтон. - Мы нигде ничего не урезали, Адам, я клянусь. - Он положил на стол мини-компьютер. - Вот тут записи, и не только мои. Я заведую закупкой материалов, поэтому я явно под подозрением. Я знаю это. Поэтому когда я собирал записи, то взял с собой Джейка Хауэлла из бухгалтерии и пригласил трех инспекторов из архивов Харрингтона. Эти данные точные, Адам. Мы пять раз их проверили. Все, что мы купили и отправили на эту стройку, соответствовало стандартам качества Меча или даже превосходило их.
   - Значит, кто-то заменил их на стройке, - хрипло сказал Геррик. Какой-то подонок забрал стандартные материалы и заменил их мусором.
   - Быть того не может, Адам. - Несмотря на потрясение, голос Беннингтона звучал ровно и уверенно. - Это невозможно. Работы идут круглосуточно, и мы храним непрерывные видеозаписи. Ты сам это знаешь.
   Геррик медленно кивнул, на лице его отразился напряженный интерес. "Небесные купола" проводили исследование по эффективности перемещений, а это требовало детальных видеозаписей всех процедур.
   - Ладно, - продолжил Беннингтон, - если кто-то и правда украл материалы с площадки, то у нас будут хоть какие-то следы. Но у нас записан каждый воздушный грузовик, который прилетал на ту стройку или улетал с нее. Кроме мусорных машин с землей, никто, я повторяю, никто не уходил груженым. Все материалы шли на стройку, а не с нее.
   - Но я видел керамобетон, - сказал Геррик. - Один из инспекторов раздавил его, Фред. Просто раздавил в кулаке, будто это... упаковочный материал какой-нибудь.
   - Тут я ничем помочь не могу, - ответил Беннингтон. - Все, что я могу сказать, это то, что у нас есть сертификаты на все: на стройке не могло быть некачественных материалов.
   - Никто не поверит этим сертификатам, - заговорил наконец Говард Клинкскейлс хриплым резким голосом, и все повернулись к нему. - Мы знаем, что они подлинные, но кто поверит нам? Если Адам видел некачественные материалы, значит, на стройке были некачественные материалы. Мы не знаем, как они туда попали, но не можем оспаривать их существование, а наш землевладелец - главный акционер "Небесных куполов". Если мы опубликуем наши записи, то только лишим ее остатков общественного доверия. Бёрдетт и его сторонники поднимут крик, что мы их фальсифицировали, что ее инспекторы подписались под подделкой потому, что она им велела. Мы не сможем доказать свою правоту, поскольку во Дворце Мюллер есть материальные доказательства использования бракованных материалов.
   Он оглядел собравшихся за столом, и сердце его сжали холод и усталость, когда он увидел понимание в глазах инженеров. Но Адам Геррик покачал головой, и в его глазах заблестело прежнее упорство.
   - Вы не правы, лорд Клинкскейлс, - твердо сказал он.
   Регент удивленно посмотрел на него. Он не привык, чтобы ему противоречили таким твердым уверенным голосом.
   - Вы не инженер, сэр. Несомненно, вы правы насчет того, что случится, если мы передадим записи Фреда прессе, но мы можем доказать, что произошло.
   - Как? - В голосе Клинкскейлса чувствовалось его желание верить, но надежды у него было мало.
   - Потому что мы, - Геррик обвел рукой сидевших за столом, - инженеры. Лучшие, черт побери, инженеры на этой чертовой планете, и мы точно знаем, что наши записи истинные. Больше того, у нас есть полные видеозаписи всего, что происходило на этой стройплощадке, включая и сам обвал. Плюс ко всему этому у нас есть не просто планы и конечные спецификации, но и все исходные расчеты, начиная с предварительного осмотра участка и так далее, по каждой стадии работ.
   - И?
   - И это значит, что у нас есть все части головоломки, милорд. Если Фред прав насчет качества материалов, поставляемых на эту стройку, значит, кто-то где-то сделал так, чтобы купол обрушился, и у нас есть все данные, чтобы выяснить, как этот подонок добился своего.
   - Сделал так, чтобы купол обрушился? - Клинкскейлс уставился на своего собеседника. - Адам, я знаю, ты не хочешь верить, что это наша вина, - видит Бог, я и сам не хочу! - Но если это не обычное воровство стройматериалов, то что же еще? Неужели ты предполагаешь, что кто-то специально устроил эту катастрофу?
   - Когда исключаешь все невозможное, то, что остается, должно быть правдой. А я вам говорю, милорд, что если этот купол построили из данных нами материалов, и если нашим планам следовали в точности, то обвал сегодня утром просто не мог произойти.
   - Но... - Клинкскейлс замолчал, и что-то в его глазах изменилось. Теперь это был взгляд человека, руководившего планетарной службой безопасности, и его голос изменился тоже. - Зачем кому-нибудь могло понадобиться преднамеренно саботировать проект? - спросил он, уже не отвергая идею, а ища ответ. - Что за чудовища станут убивать детей, Адам?
   - Я еще не знаю, сэр, но обязательно выясню, - мрачно отозвался Геррик.
   - Как?
   - Прежде всего, - сказал Геррик, поворачиваясь к своим сотрудникам, мы просмотрим видеозаписи через компьютер. Мне нужен точный анализ произошедшего. Обвал начался в альфа-кольце восточного квадранта - я сам это видел, - но мне нужен подробный разбор каждого момента процесса.
   - Это я могу сделать, - сказал один из сидевших за столом инженеров, явно радуясь выполнимой задаче. - На то, чтобы пройтись по всем записям, потребуется часов десять-двенадцать, но я гарантирую, что результаты будут надежные.
   - Ладно. После этого мы смоделируем все возможные сочетания факторов, которые могли к этому привести. Кто-нибудь, найдите метеорологические данные по Мюллеру за последние три месяца. Не знаю, каким образом, но это все-таки могло оказаться каким-то странным воздействием погоды.
   - Это вряд ли, Адам, - сказал кто-то.
   - Разумеется, но нам надо рассмотреть все возможности, и не только для нашего собственного анализа. Я хочу найти подонка, который это сделал. Я хочу, чтобы он пошел под суд, и хочу посмотреть, как его будут вешать. Я видел, как погибли эти дети.
   Геррик вздрогнул, и на секунду его лицо стало старше, почти окаменев. Потом он встряхнулся.
   - Я видел, как они погибли, - повторил он, - и когда мы найдем человека, который их убил, я не хочу, чтобы у кого-нибудь были какие-нибудь сомнения.
   Ему ответил согласный гул гневных голосов. Клинкскейлс задумчиво нахмурился.
   - Ты прав, Адам. Если - пока что только если - кто-то сделал это нарочно, тогда наши данные должны быть абсолютно точными. Никаких оборванных нитей, по которым у кого-нибудь могли бы возникнуть вопросы.
   Геррик резко склонил голову, и регент продолжил тем же задумчивым тоном, сквозь который чувствовался гнев:
   - И надо подумать еще кое о чем. Возможно, вы и ваши сотрудники смогут выяснить, что случилось и как, но остаются еще вопросы "кто?" и "почему?", и на них надо ответить так же четко.
   - Это может оказаться сложнее, сэр, особенно "почему?", - предупредил его Геррик.
   - Адам, - холодно улыбнулся Клинкскейлс, - ты инженер, а я был полицейским. И неплохим, кажется. Если "кто" и "почему" существуют, то я их найду. - Он повернулся к человеку, сидящему у дальнего конца стола. - Чет, мне нужны личные дела на все бригады с этой площадки. Пока вы начнете выяснять, что случилось, я проверю всех, кто имел дело с этой стройкой, каждую живую душу. Если это сделано намеренно, то кто-то где-то оставил след. Когда вы сможете сказать мне, что они сделали и как, я буду знать, где искать заказчиков. А когда я их найду, Адам, - его улыбка стала еще более пугающей, - ты получишь место в первом ряду.
   Глава 21
   Гражданин контр-адмирал Томас Тейсман вошел в комнату совещаний флагманского корабля "Конкистадор" в сопровождении гражданина комиссара Денниса Ле Пика. Тейсману не особенно нравился Ле Пик, но он знал, что антипатия объясняется главным образом нежеланием все время таскать за собой политический балласт. Слишком часто он видел результаты постороннего вмешательства в военные операции, а тут еще приходилось возить политиков к самому месту действия, чтобы они могли все испортить еще быстрее.
   С другой стороны, его присутствие здесь было исключительной удачей. Первое фиаско Хевена на Ельцине он пережил только потому, что ему повезло (и это было именно везение) повредить несколько кораблей Хонор Харрингтон, прежде чем его эсминец был вынужден сдаться в плен. Только это достижение да еще скандал, когда капитан Ю перебежал к мантикорцам, спасли его от адмиралов-Законодателей, которые искали козла отпущения. И только уничтожение старого режима, признался он себе, спасло его после того, что случилось с Девятой крейсерской эскадрой в начале нынешней войны, когда коммодор Райхман - ставленница Законодателей - показала себя полной дурой. Ее покровители раздавили бы его, как букашку, за то, что он посмел оказаться прав, когда она ошибалась. Но новый режим искал козлов отпущения уже среди Законодателей, так что коммодора Райхман расстреляли, а капитана Тейсмана повысили в чине.
   Вселенная не отличается чрезмерной справедливостью, подумал он, но каждый в итоге получает то, чего заслуживает. Комитету общественного спасения не мешало бы иметь это в виду.
   Он отмахнулся от посторонних мыслей и занял место за столом, Ле Пик сел рядом. Во главе стола уже сидели гражданин вице-адмирал Терстон и гражданин комиссар Презников. Через стол с Тейсманом поздоровалась Мередит Чавес, командующая оперативной группой 14.1. Тейсман не знал Джорджа Дюпре, комиссара Чавес, но говорили, что он больше других склонен позволять профессионалам заниматься своим делом. Может, поэтому Мередит такая веселая.
   Гражданин контр-адмирал Чернов и гражданин комиссар Джонсон из оперативной группы 14.3 прибыли меньше чем через три минуты после Тейсмана. Итак, собралось все командование оперативной группы четырнадцать. Кроме начальников штабов, конечно - орган, который сейчас назывался штабом флота, решил, что их нельзя информировать о деталях, пока операция "Кинжал" не начнется. Не самый хороший способ готовить настолько сложную операцию, но отдадим должное штабистам: если "Магнит" сработает, то выполнить "Кинжал" будет проще простого.
   Правда, сам Томас Тейсман очень не любил включать слово "если" в оперативные планы.
   - Итак, все на месте, - заметил Терстон - Теперь могу вам сказать, что "Магнит", похоже, сработал неплохо.
   Чавес и Чернов улыбнулись, но Тейсман только кивнул. "Похоже". Опять неудачное слово.
   Терстон включил голографический экран, и над столом появилась звездная карта. Он повозился с кнопками. Майнет и Кандор загорелись красным. Потом вспыхнули Каска, Доркас и Грендельсбейн, но уже янтарным.
   - Итак, - сказал он. - Вы все знаете, что гражданка адмирал МакКвин и гражданин адмирал Эббот захватили контроль над Майнетом и Кандором. У МакКвин больше повреждений от мантикорского отряда, чем мы предполагали, но на это монти потратили все свои ракеты. Теперь они могут только болтаться на краю системы и наблюдать за ней, кроме того, у них тоже есть потери. Теми силами, что у них остались, они не смогут вернуть себе систему - даже если пополнят боекомплект. А у гражданина адмирала Эббота дела еще лучше. Он занял систему без единого выстрела, и у мантикорцев против него нет ничего крупнее линейного крейсера.
   Терстон помедлил и оглядел стол, проверяя, все ли внимательно слушают его, потом с помощью курсора выделил Грендельсбейн.
   - Плюс к этому, как вы знаете, уже больше месяца мы держим в укрытии легкие отряды у Грендельсбейна и Каски, и адмирал Хэмпхилл на Грендельсбейне вынуждена сохранять осторожность. Она оставила на месте все свои корабли стены - наверное, боится, что мы атакуем, если она обнажит фланги, - но послала мощную группу линейных крейсеров для поддержки отрядов на Доркасе. Кроме того, несколько ее легких подразделений присоединились к мантикорскому отряду, который болтается в Майнете. Это значит, что она сосредоточится на этих территориях, ожидая подкрепления, чтобы отвоевать их обратно. А нам именно это и надо.
   - Кроме того, - курсор вернулся к Каске, - наши разведчики докладывают о прибытии сюда довольно большой оперативной группы. Интересно, а эти откуда взялись?
   Терстон оскалился, и на этот раз даже Тейсман улыбнулся в ответ. Черт, подумал он, Терстон - расчетливый сукин сын, но он знает, как завести людей.
   - Мы не изучили их настолько хорошо, насколько мне бы хотелось, признал Терстон, - но по той информации, что у нас есть, они сделали точь-в-точь то, чего мы от них хотели. Мы опознали по крайней мере пять бывших кораблей Хевена, и время их прибытия соответствует немедленной реакции Ельцина на "Магнит". Кроме того, вся группа прибыла как единое целое, а значит, их и отправили вместе. Если бы они наскребли лишние корабли из разных систем, картина отличалась бы.
   Тейсман кивнул, но кое-что в уверенном объяснении Терстона его обеспокоило, и он поднял руку.
   - Да, гражданин адмирал Тейсман?
   - Вы говорите, мы опознали пять кораблей хевенитской постройки, гражданин адмирал?
   - Верно.
   - Но только пять? - с вежливой настойчивостью продолжал допытываться Тейсман.
   Прежде чем ответить, Терстон переглянулся с Презниковым.
   - Верно, гражданин адмирал, - повторил он. - Расстояние довольно большое, а вы и сами знаете, как сложно интерпретировать пассивные данные. Кроме того, монти и грейсонцы перестроили их куда сильнее, чем мы рассчитывали, поэтому анализировать излучения было намного сложнее. Учитывая время и размер группы, я и мой штаб уверены, что несколько крупных кораблей, которые разведчики не сумели опознать, - это тоже захваченные суда, которые просто перестроили слишком сильно для опознания.
   - Сколько этих других кораблей, гражданин адмирал?
   - Восемь кораблей стены, то есть скорее всего восемь.
   Тейсман задумчиво нахмурился, и Терстон пожал плечами.
   - Наверняка они забрали с собой несколько мантикорских судов, которые на тот момент оказались у них в системе. Все мантикорские корабли, которые прежде базировались на Ельцине, оттуда уже ушли - их опознали на Тетисе, но вообще-то Грейсон - хорошее место для финальных учений перед тем, как отправить новые подразделения на фронт...
   Тейсман кивнул и сел на место. Терстон был абсолютно прав. И тот факт, что грейсонцы наверняка хватались за любую возможность потренироваться, делал такую остановку еще более привлекательной для мантикорцев. И все же...
   Он пробежался мысленно по известным ему данным разведки. Если там все правильно, то даже мантикорские верфи не могли ввести в строй больше восьми, максимум девяти из одиннадцати грейсонских призовых судов. Если верны первоначальные оценки повреждений, подумал он с иронией, то сама Республика Хевен не смогла бы отремонтировать за такой срок больше шести, а грейсонцы вряд ли могли сравняться с мантикорцами по эффективности. Пока не могли. А если оценки разведки правильны, и пять из этих кораблей верно опознали на Каске, то Терстон скорее всего прав: Альянс действительно оголил Ельцин, чтобы отреагировать на захват Кандора.
   - На основе этих разведданных, - продолжил Терстон, - мы с гражданином комиссаром Презниковым решили начать операцию "Кинжал" в течение семидесяти двух часов. Хотелось бы дать старт немедленно, но мы договорились, что лучше два-три дня потратить на тренировки, поскольку теперь можно проинформировать ваши штабы и начальников подразделений.
   И на том спасибо, подумал Тейсман. В Четырнадцатой оперативной группе было более ста шестидесяти кораблей, включая тридцать шесть линкоров и двадцать четыре линейных крейсера. Звучало впечатляюще, но секретность была так велика, что в экипажах никто даже не представлял, в чем заключается операция "Кинжал". Сам Тейсман со скрытого одобрения Ле Пика допустил утечку оперативного плана в свой собственный штаб. Таким образом, они смогли разработать хоть какие-то планы на случай неожиданностей, но никто из его капитанов не знал, что должно случиться. А Комитет общественного спасения научил их не задавать лишних вопросов. Даже пара дней на то, чтобы проинформировать их и прорепетировать операцию, была бесценным подарком. Тейсман удивился: как это Терстон заставил Презникова согласиться на такое? Неужели комиссара убедила логика? Тейсман тут же напомнил себе, что излишний оптимизм ни к чему.
   - Ладно, - продолжил Терстон. - Вот что я думаю. Во-первых, даю вам три часа, чтобы проинформировать штабы и командиров подразделений. В тринадцать ноль-ноль мы с гражданином комиссаром Презниковым устраиваем сетевую конференцию оперативной группы, чтобы ответить на любые вопросы, возникшие у вас и у ваших людей. После этого, скажем в шестнадцать ноль-ноль, мы начнем упражнение на тренажерах по основному плану атаки. Координатор - гражданка адмирал Чавес. Мы с гражданином комиссаром Презниковым в первом упражнении будем наблюдать и играть за грейсонцев. Потом...
   * * *
   Как Протектор и ожидал, новости просочились, и средства массовой информации вовсю раскручивали катастрофу.
   Нет, резко сказал он себе, это нечестно. Грейсонская пресса была куда ответственнее прочих. Возможно, она была даже слишком управляемой - это отражало общественную мораль, основанную на уважении к авторитетам. Репортеры всегда тщательно проверяли факты перед публикацией. К несчастью, факты у них были достоверные, а если Бенджамин Мэйхью чему и научился на чужих ошибках, так это тому, что репортерам врать нельзя. Отказываться от комментариев и придерживать информацию - одно, а навсегда лишить себя общественного доверия - совсем другое, и оступиться было слишком просто, опасно просто.
   Так что он подтвердил результаты лабораторных исследований, стараясь не раздувать страстей, и сохранил доверие к себе... если оно ему еще пригодится.
   Шок и горе охватили планету еще до выхода новостей. Несмотря на древние традиции автономии ленов, народ на Грейсоне в трудные времена почти инстинктивно приходил на помощь соседям. Но на то немногое, что можно было сделать для семей жертв, хватило внутренних резервов Дворца Мюллер. Призывов о помощи к посторонним не было, что только усилило горе и сочувствие остального Грейсона. Сочетание религии и давления окружающей среды привело к тому, что грейсонцы почти на генетическом уровне были запрограммированы приходить на помощь, и это Бенджамину больше всего нравилось в его народе. Но когда они не могли помочь, то чувствовали, что допустили провал, а в данном случае это было худшее из всех возможных чувств. Люди, которые уже ощущали себя виноватыми, приходили в еще большее бешенство, когда находился кто-то, чья вина являлась явной и неоспоримой.
   А судя по лабораторным исследованиям и результатам инспекций, кто-то был виноват. Большая часть опор купола средней школы Мюллера прочно сидела в высококачественном керамобетоне - но не все. Особенно обидно было то, что проблемы с керамобетоном возникли исключительно из-за плохого контроля за качеством. В материале были все нужные ингредиенты в правильных соотношениях. Насколько смогли определить собственные эксперты Бенджамина, вся катастрофа произошла из-за того, что их не сплавили в точном соответствии с технологией. Глупая, непростительная и легко предотвратимая ошибка, которая, как заключили репортеры, говорила либо о плохом обслуживании оборудования, либо о плохом обучении работников. Или сами инструменты были неисправны, или управлявшие ими люди не знали, что они делали, но в любом случае виновата дирекция "Грейсонских небесных куполов".
   Жадность. Такой приговор вынесла пресса. "Небесные купола" пожадничали и не вложили достаточно денег в заботу об оборудовании, или непомерно расширили контингент сотрудников - опять-таки из жадности, чтобы нажиться на поступающих контрактах, - и направили на площадки полуобученных или даже совсем не обученных рабочих. И вся проблема в том, думал Бенджамин, что такой вердикт уже не опровергнуть. Доказательства были налицо - неправильно подготовленный керамобетон, - и они вызвали панику. Из двадцати трех проектов, которые одновременно вели "Небесные купола", от восьми заказчики отказались. Остальные пятнадцать были немедленно заморожены, и никто даже не отметил, что это сделали сами "Небесные купола", еще до реакции клиентов. Бенджамин знал, что указание исходило лично от Хонор Харрингтон. Она отказалась продолжать хоть один проект, пока не узнает, что случилось в Мюллере, и не будет уверена, что это не случится где-нибудь еще. На это всем было наплевать, хотя если "Небесные купола" не выполнят проекты к сроку, то неустойки превысят даже инопланетное богатство леди Харрингтон. Она рискнула всеми своими деньгами, распорядившись о задержке, а газеты по-прежнему кричали, что из жадности она рисковала жизнями детей.
   Это была катастрофа во всех смыслах слова. Предыдущие атаки на нее внезапно приобрели особую актуальность, репутация героини Грейсона не спасала от обвинений в убийстве детей. Даже некоторые из ее собственных подданных не желали иметь ничего общего с человеком, ответственным за гибель детей, а ее враги с бешеным энтузиазмом раздували огонь.
   Необычайный вред нанесла первая горестная пресс-конференция землевладельца Мюллера после катастрофы. Когда он впервые вышел к репортерам, спасательные операции только начались. Инспекторы по безопасности еще даже не начали первоначальный осмотр, так что он никого прямо не обвинял. Но то, как он это сделал, как изо всех сил старался не обвинить леди Харрингтон в чем-то дурном, только сильнее уверило людей в ее вине. А с тех пор, как были опубликованы доклады инспекторов, горе Мюллера сменилось гневными атаками на виновных.
   И он не единственный призывал к возмездию. Лорд Бёрдетт повел яростную кампанию против "Небесных куполов", леди Харрингтон и последствий того, что женщине поручили командовать вместо мужчины, уже через час после разрушения купола. И хотя большинство священнослужителей Грейсона все еще вели службы и молились о милости Господней к жертвам трагедии и их семьям, Эдмон Маршан с краденой кафедры собора Бёрдетт твердил об адском огне и проклятиях, и на каждой его неистовой проповеди собор был заполнен до отказа. Пока, подумал Бенджамин мрачно, он еще удерживает события под контролем, но только пока. Гнев на Хонор Харрингтон скапливался, как приливная волна, и когда эта волна ударит в берег - все, что Бенджамин Мэйхью пытался принести на родную планету, будет, скорее всего, снесено общей волной разрушения.
   * * *
   - Это странно.
   Негромкое восклицание отвлекло внимание Адама Геррика от собственного терминала. Стюарт Мэтьюс, руководитель группы по анализу образцов, стоял, глядя на подробную голографическую модель обрушившегося купола. Четко вырисовывалась кошмарная куча обломков, но тел, по крайней мере, не было. Геррик был рад этому, но даже сейчас его мозг продолжал добавлять изображение раздавленных жертв. Он снова задрожал, вспоминая последние секунды жизни маленькой девочки.
   Адам закрыл глаза, отгоняя боль, не дававшую ему думать, потом встал и подошел к голограмме.
   - В чем дело?
   Голос у него был хриплый, глаза на осунувшемся лице покраснели и опухли. Из девяноста часов с момента падения купола спал он меньше десяти, и то лишь потому, что врачи наотрез отказались выписывать дополнительные стимуляторы, пока он не ляжет поспать. Мэтьюс выглядел не лучше. Как и все старшие инженеры "Небесных куполов", он забыл о сне, еде и мытье. Он по-совиному заморгал в ответ и провел рукой по грязным и спутанным редеющим черным волосам.
   - Я сравнивал катастрофу с нашими моделями того, что могло произойти.
   - И?
   - И они не совпадают, Адам. Даже если учесть дефектный керамобетон в каждой опоре.
   - Что?
   Геррик присел на рабочий стол, чтобы снять напряжение с усталых ног. Хотя плечи у него опускались от невыносимой усталости, подгоняемый стимуляторами мозг работал с отвлеченной легкостью.
   - Я сказал, что происшедшее не соответствует ни одной из моделей.
   - Но оно должно соответствовать, - резонно сказал Геррик. - Ты уверен, что мы учли все факторы?
   - Еще бы! - Как и все они, Мэтьюс был на взводе, голос его был резок и полон усталой воинственности, но он сжал зубы и взял себя под контроль, потом глубоко вздохнул и поднял папку чипов с данными. - У нас тут все, Адам. Я это гарантирую. Черт, я даже оценил все метеорологические данные за период между нашим первоначальным осмотром и началом строительства, чтобы посмотреть, не оказала ли погода какого-нибудь непредвиденного воздействия на слои почвы. И я тебе говорю, что ни одна наша модель не объясняет того, что тут произошло.
   - Почему?
   - Смотри. - Мэтьюс ввел программу в компьютер, управлявший голографическим экраном.