Вебер Дэвид Марк. Имперский вояж (Империя человека - 1)

   Отхожие места, или уборные, собственно, как и все остальное в лагере, полностью соответствовали требованиям организации временного привала на территории врага. Отхожие ямы выкапывались со стороны, обращенной к лесу. Кроме того, каждой паре участников вменялось в обязанность выкопать свой личный окоп, в котором они будут спать. Хотя такие двухметровые траншеи были не очень удобны, они гарантировали относительную безопасность. Участники, непосредственно не входившие в оперативную группу защиты (например, Роджер или О'Кейси), устанавливали собственные палатки, рассчитанные на одного человека. Палатки располагались внутри территории, обнесенной со всех сторон траншеями.
   Охрану и наблюдение предполагалось вести всю ночь - бойцы должны были сменять отправлявшихся ко сну. Подобная система, призванная повысить безопасность людей, давно с успехом применялась во всех известных армиях.
   - Ну, как там народ, старший сержант? - поинтересовался Панер.
   - Волнуются, - призналась Косутик. - Женатые - в особенности. Все понимают, что вероятность вернуться живыми-здоровыми крайне мала. Кто же позаботится об их семьях?
   - Сообщите, что при удачном возвращении на Землю всех повысят в должности и каждому выплатят приличное вознаграждение.
   - Слишком рано еще об этом думать, - заметила Косутик. - Пережить эту ночь и то большое достижение. Не нравятся мне эти ядэны. А этот пенистый громила спокоен как мамонт.
   Панер молча кивнул - мардуканец ему тоже действовал на нервы.
   -Просыпайся, Вилбер, - капрал Д'Эстрис постукивала ружьем по ботинку гренадера. - Ну давай же, бездельник. Пора вставать.
   По местному времени уже перевалило за полночь, и желание прикорнуть хоть на пару часов заглушало все остальные мысли. Вилбер был ее сменщиком так они и чередовались с самого захода солнца. Однако становилось все холоднее и холоднее. Никаких особенных событий за время дежурства не происходило. Периодически тишину нарушали еле различимые шорохи в лесу под горой. В общем, ничего опасного. Света от двух лун, висевших над линией горизонта, было вполне достаточно, чтобы свободно ориентироваться. Эти бесконечные часы ожиданий и наблюдений, перемежающиеся невеселыми думами о том, в какой заднице они оказались... Однако сейчас очередь Вилбера, и палатка зовет ее спать. Черт, ну как же разбудить этого лежебоку?
   Гренадер спал как убитый в палатке, представляющей собой спальный мешок, опоясанный трубчатым тентом. Но почему-то лежал он не в окопе, а наверху, в метре от ямы. Интересно, а засыпал он где? В окопе или... В конце концов Д'Эстрис все это надоело. Схватив Вилбера за голову, она потащила его из палатки, а затем откровенно посветила в глаза фонариком.
   При первом же вскрике Роджер резко вскочил на ноги. Но лучше бы он этого не делал - по крайней мере, обошелся бы без синяков. Два пехотинца в ту же секунду схватили его и бросили обратно на землю. Пока он соображал, что, собственно, происходит, еще три дюжих молодца уселись ему на грудь, а остальные встали вокруг, держа оружие наперевес.
   - Выпустите меня, черт вас дери! - завопил принц, но безрезультатно. Ему опять в полной мере демонстрировали, что его власть не выходит за определенные границы. Не оставив принцу никаких шансов, телохранители пропускали мимо ушей его яростные угрозы. В конце концов пришлось смириться - и его разобрал нервный смех.
   Через несколько минут его так же неожиданно освободили. Дружелюбно отшучиваясь, солдаты встали, и чья-то рука помогла принцу подняться. Было темно, как в подземелье. Подивившись вновь, почему его вдруг отпустили, Роджер обнаружил, что на голову ему уже надет шлемофон и к маске подключены световые усилители. В дверях палатки появился Панер.
   - У нас ЧП! - Голос командира был усталым. - Вампиры вашего друга посетили-таки нас.
   Гренадеру, уроженцу Нового Оркнея, было двадцать два года. При росте в сто семьдесят сантиметров он весил около девяноста килограммов, а его веснушчатые руки были густо усеяны светло-рыжими волосами.
   Однако сейчас он больше походил на обтянутый кожей скелет.
   - Что бы это ни было, - начала Косутик, - но оно выпило всю кровь жертвы, до последней капли. - Расстегнув хамелеоновскую куртку, она указала на два рубца на животе. - Видите артерии? -добавила она, повернув голову гренадера так, чтобы стали видны еще две отметины на шее. - Два прокола, явно от зубов. Зубы похожи на человеческие, может быть, немного уже.
   Панер повернулся к Д'Эстрис, сменщице убитого. Девушка стояла мертвенно-бледная.
   - Так, расскажите, пожалуйста, все по порядку. - Командир, как всегда, старался владеть собой.
   - Я ничего не слышала, сэр. Также ничего не было видно. Я не спала. За все это время Вилбер не издал ни звука, да и вообще не припомню какого-либо шума.
   Девушка явно колебалась.
   - Я... я, возможно, кое-что слышала, но это был такой слабый звук, что я даже не придала ему значения. Это скорее напоминало тест для проверки слуха, когда точно не знаешь, услышал что-либо или нет.
   - Что же это могло быть? - вопрошала Косутик, обследуя внутренность палатки. Какое-то существо умудрилось проскользнуть в нее и затем выползти, не издав при этом ни звука.
   Эти специализированные небольшие походные палатки, рассчитанные на одного человека, по форме напоминали обычные многоместные. Несмотря на малый размер, внутри было достаточно места, чтобы разместиться бойцу вместе с необходимым скарбом. Кто же убил гренадера и не оставил при этом совершенно никаких следов?
   - Это... очень похоже на... летучую мышь, - осторожно заметила девушка. - Просто ничего больше в голову не приходит.
   - Летучая мышь... - повторил в задумчивости Панер.
   - Да, сэр, - продолжала Д'Эстрис. - Мне показалось, что я услышала шорох, очень похожий на шум крыльев. Я огляделась, но ничего не заметила. Девушка помедлила и взглянула на сосредоточенные лица командиров. - Я понимаю: возможно, это звучит странно...
   Панер кивнул и огляделся.
   - Замечательно. Всего лишь летучая мышь. - Он глубоко вздохнул и опять посмотрел на тело. - Говоря откровенно, капрал, все же, наверное, это было существо из другого мира, о котором мы ничего не знаем?
   - Заверните тело, - сказала Косутик. - Утром мы похороним его с надлежащими почестями.
   Тела умерших бойцов полагалось сжигать, чтобы не таскать с собой лишний вес. После кремирования пакет с останками сворачивали в трубочку так, что он становился похожим на легкий и компактный спальный мешок.
   - Летучая мышь, - продолжал бормотать Панер, качая головой.
   - Не переживайте так сильно. - Гиляс положил руку на плечо Д'Эстрис. Мы на чужой планете. Возможно, здесь действительно есть кровососущие крысы - кто его знает. - Лейтенант вырос в горах Колумбии, где к летающим кровососам давно привыкли. - На Земле попадаются летучие мыши куда страшнее...
   - Возможно, это самые настоящие вампиры, - неуверенно проговорила девушка.
   Утро не сулило облегчения. Изматывающие ночные переживания сменились не менее тягостным ожиданием неизбежной жары: неумолимое светило уже простирало свои щупальца-лучи. Отдав должное погибшему и свернув лагерь, процессия двинулась дальше - вниз, в долину, в лесистые дебри предгорья.
   Маршрут проходил по западной окраине горной цепи. Дорога шла высоко над уровнем моря. Роджер опять оказался рядом с Кордом. Вышли ранним утром, когда было еще довольно прохладно. Из-за низкой температуры мардуканец шагал медленно - холоднокровные вообще не приспособлены к холоду. Но мало-помалу день набирал силу, солнце уже выглядывало из-за горных вершин, неся с собой привычную жару. Шаман, окончательно проснувшись, оживал на глазах. Принц даже услышал, как мардуканец смеется.
   - Наконец-то оставляем эти чертовы горы, - восклицал туземец.
   Дорого неуклонно спускалась вниз. Когда миновали зону облаков, влажность резко повысилась. В сочетании с невыносимой жарой атмосфера напоминала парную баню, что, естественно, не поднимало настроения.
   Крутой спуск плавно перешел в небольшое плато, и принц смог не торопясь рассмотреть открывавшуюся внизу панораму. На образование долины повлияли, скорее всего, два фактора: сточные воды и последующее оледенение. По-видимому, определенный геологический период планеты характеризовался значительно более низкими температурами. Открывавшаяся взгляду долина была великолепна.
   В центре ее красовалось небольшое прелестное озерцо, площадью в полгектара, куда с окрестных скальных стен стекали многочисленные ручейки. Просматривался также главный, довольно высокий, многоярусный водопад, исток которого скрывался где-то высоко в облаках. Пользуясь моментом, бойцы уже успели наполнить баллоны водой, оказавшейся не только кристально чистой, но и достаточно холодной.
   Верхнюю и нижнюю оконечности долины окаймляли так называемые морены, небольшие нагромождения камней, оставшиеся, по всей видимости, с ледникового периода. Верхняя морена словно предназначалась для постройки на ней роскошной виллы, с потрясающим видом на озеро и лес. Ступенчатые скальные стены, окружавшие долину, возникли, очевидно, в результате горообразования, а многочисленные пласты когда-то очень-очень давно были частью морского дна. Роджер сразу приметил богатые залежи каменного угля и железных руд. Долина, очаровательная сама по себе, таила неиссякаемые запасы ценнейших месторождений.
   Корд, пожалуй, единственный, кто не разделял восторги чужестранцев, заметив, что подобная долина для любого пенистого - мрачный круг ада.
   - Ну, я не знаю, - возражал принц. - Лично мне здесь нравится. Я очень люблю горы: они раскрывают душу планеты - конечно, если ты знаешь, что ищешь.
   Тьфу, - фыркнул Корд. - Чем это место так приятно для людей? Пищи нет, жуткий холод, сухость, как после пожара. Тьфу!
   - На самом деле, - не соглашался Роджер, - для геологии это просто находка.
   - Что такое "геология"? - спросил шаман, направляя копье в сторону скал. - Дух камня? Или что?
   Теперь уже Роджер не выдержал и засмеялся. Он уже сдернул с головы свой шлем и с наслаждением оправлял волосы. Завязав их пучком, принц стал выглядеть гораздо симпатичнее. Однако вопрос мардуканца его заинтриговал.
   - Это скорее изучение скал. Во время учебы в колледже меня очень интересовала геология. - Роджер вздохнул и поглядел на неотступно следовавших за ним телохранителей. - Если бы я не был принцем, то, наверное, стал бы геологом. Бог не даст соврать, я всегда этим увлекался.
   Корд рассматривал его какое-то время.
   - Рожденные вождями не могут быть шаманами. А шаманы, в свою очередь, не могут стать охотниками.
   - Почему бы и нет? - возмутился Роджер, неожиданно потеряв контроль над ситуацией и замахав руками в сторону плетущихся сзади людей. - Я просто никогда не просил об этом! Если я захочу... я... ну... я не знаю, что бы я сделал. Но все равно было бы по-моему! Не будь я его королевским высочеством принцем Роджером Рамиусом Сергеем Александром Чангом Макклинтоком!
   Корд с высоты своего роста поглядел пару секунд на макушку головы юного вождя, видимо, решаясь на что-то, затем выхватил из-за пояса нож. Тут же синхронно щелкнули несколько затворов - полдюжины ружей нацелились на Корда. Не обратив на это никакого внимания, туземец подкинул нож вверх, поймал его за длинное лезвие и ощутимо стукнул принца кожаной рукоятью по голове.
   - Ох! - Роджер схватился за голову и с испугом взглянул на мардуканца. - Зачем ты это сделал?
   - Прекрати вести себя как ребенок, - серьезным тоном произнес шаман, по-прежнему игнорируя наставленные на него стволы. - Некоторые рождаются великими, другие - ничтожествами. Никто не способен выбирать, кем он должен родиться. Причитать же и хныкать по этому поводу впору только капризной бабе, а не величайшему мужчине всех народов! - При этих словах мардуканец опять подбросил нож в воздух и, поймав, убрал его в ножны.
   - Так, - прорычал Роджер, потирая ушибленное место. - Основное, что я уяснил, - то, что мне следует начать действовать как истинному Макклинтоку! - Он потрогал ушибленное место и слегка испачкал пальцы в крови. - Эй! Ты пустил мне кровь!
   - Ты опять плачешь, словно дитя, - сказал шаман, постукивая пальцами по одной из своих нижних конечностей. Его рука заканчивалась широкой ладонью с двумя разными по форме пальцами и явно служила в основном для поднятия тяжестей, а не для какой-либо более тонкой работы. - Пора мужать! - добавил он.
   - Знать геологию весьма полезно, - мрачно заметил Роджер.
   - Как? Зачем это нужно вождю? Вождь должен изучать своих врагов... или своих союзников. Не так ли?
   - А ты знаешь, к примеру, что это такое? - упорствовал Роджер, показав рукой на угольный пласт.
   Корд опять постучал своими пальцами в знак согласия.
   - Скала, которая горит. Еще одна причина, чтобы покинуть эти сатанинские холмы. Подожгите эту скалу - и вам мало не покажется!
   - Но это прекрасное сырье с точки зрения экономики. Его можно добывать и продавать.
   - Прекрасное для фарстоковских "чертовых наседок", я думаю, - Корд опять засмеялся, - но не для Народа.
   - Вы что же, ничем не обмениваетесь с вашими "чертовыми наседками"? спросил Роджер.
   Корд ненадолго замолчал.
   - Ну почему? Бывает. Но, в принципе, в торговле нет необходимости. Народу не нужно ни их золото, ни прочие товары.
   - Вы уверены в этом? - Роджер задрал голову вверх, встретившись глазами с Кордом. Принц считал, что этим жестом он выразит сомнение на мардуканском языке.
   - Да, - уверенно ответил Корд. - Народ совершенно свободен от любых обязательств. И племя их не связывает, и они к племени не привязаны. Мы единое целое.
   - О-хо-хо... - Роджер осторожно снова натянул на голову шлемофон. Однако эта ручища навредила мне. Эй, доктор, залечите рану.
   Глава 19
   Лес окутывал плотный туман. Группа без остановок двигалась дальше, спускаясь все ниже и ниже, неминуемое приближаясь к полосе настоящих джунглей, зеленеющему вдали кошмару непролазных дебрей. Совсем скоро ветвистые лианы и непроходимый подлесок встанут у них на пути. Пока же лишь высоченные деревья, таинственно возникавшие из непроглядного смога, преграждали им путь.
   - Вот сука, - выругался капрал Ст. Джон (М). Старший сержант Косутик требовала от капрала, чтобы он отзывался именно на это прозвище, поскольку в третьем взводе служил двойник Джона, именовавшийся Ст. Джон (Дж.). Косутик показалось этого мало, и чтобы лучше различать близнецов, она обязала обоих Джонов завести какие-нибудь отличительные пометки на теле. Ст. Джону (М.), например, пришлось выбрить наголо полголовы. Мокрые, слипшиеся волосы капрала вызывали желание почесаться, и он свободной рукой постоянно тянулся под шлемофон. Сорок шесть градусов по Цельсию в сочетании с плотным горячим смогом напоминали парную баню. Видимость составляла не более десяти метров, и шлемофонные датчики постоянно отказывали. Клубящийся удушливый пар действовал и на акустику, создавая помехи при разговоре. Причитая, Ст. Джон (М.) обернулся, услышав резкий раздраженный вопль.
   - Эх!
   - Что случилось? - спросила Талберт, когда Джон сдернул свой шлемофон. Вместе с капралом они прикрывали правый фланг процессии, шагая в пятидесяти метрах от возглавляющего шествие бойца со сканером.
   - Ах! - в сердцах возопил гренадер, стукнув шлемофоном по стволу ближайшего дерева.
   - Чертова связь! По-моему, этот проклятый пар прожег схему. Сплошной шум, и ни черта не слышно.
   Талберт засмеялась.
   - Может, покурим? - она пошарила в кармане и вытащила коричневую трубку.
   - Да ну, - раздраженно проворчал Ст. Джон (М.). Он снова надел шлем на голову и опять сорвал его в ярости. - Черт! - Порывшись в мешке, Джон вытащил кусок ваты и вставил его себе в ухо. - Так-то лучше. Кстати, у меня, похоже, половина датчиков вышла из строя.
   Талберт раскурила трубку и молча стояла, вглядываясь сквозь туман.
   - Ты что-нибудь слышал? - спросила она, инстинктивно схватившись за плазменное ружье.
   - Ни черта не слышно. - Ст. Джон (М.) потер ухо. - Сверчки щебечут какие-то.
   - Да нет, тут дру...
   Дикий, душераздирающий крик заставил Джона обернуться.
   Визжащую нечеловеческим голосом девушку приковал к дереву какой-то короткий отвратительный червь. Гнусная извивающаяся тварь уже успела обвить ее шею, прижав Талберт к стволу, а затем стремительно потащила ее вверх из раны фонтаном хлынула кровь.
   Онемев от неожиданности, Джон какую-то секунду соображал, затем инстинктивно схватился за гранатомет. Выскочившая в тот же миг из тумана сержант Лэй среагировала еще быстрей, буквально изрешетив из ружья мерзкую гадину.
   Талберт шлепнулась о землю, словно мешок с мокрым цементом. Цепляясь руками за землю, девушка продолжала истошно орать, все ее тело сотрясалось в конвульсиях.
   Отбросив ружье и вскрыв походную аптечку, Лэй поспешно залепила кровоточащую рану на шее девушки самозатягивающимся бинтом. Плотный бинт начал растягиваться, накрывая собой пораженную область, пытаясь закрепиться на неповрежденных участках кожи, но тщетно - кровь хлестала как из брандспойта: по-видимому, яд уже проник под кожу и разъедал белок.
   Схватив походный нож и распоров куртку девушки, Лэй попыталась наложить еще один бинт - но поздно: красно-черные полосы, явные признаки усилившейся деструкции кожной ткани, поползли по всему телу несчастной. Кожа от места раны начала лопаться, обнажая заливаемые чернеющей кровью внутренности.
   Все было кончено. Дернувшись всем телом в последний раз, Талберт испустила дух. Ее обмякшая грудь превратилась в жидкий студень, медленно стекавший в открывшееся чрево.
   Бледная как смерть Лэй попятилась назад. Казалось, что трагедия длится уже не менее часа, хотя прошло всего несколько минут.
   - Что вы тут сгрудились, мать вашу? - прорычала Косутик, протиснувшись вперед и обращаясь к взводному сержанту. - Ну-ка, быстро рассредоточились по периметру! Устроили тусовку! - Пехотинцы, окружившие труп, стали расходиться по своим местам.
   - Так, ну что тут опять произошло? - Косутик взглянула на скелет, лежавший у ее ног, и побледнела. - Дьявол! Кто это сделал? И чье это тело?
   - Это была... Это... - бессвязно бормотал Ст. Джон (М.). Он в безумии вращал своим гранатометом, нацеливаясь на верхушки деревьев. Джон, очевидно, еще не оправился от шока, и Косутик повернулась к Лэй. Девушка держала в руках ружье и широко открытыми от ужаса глазами оглядывала деревья.
   - Он был похож на червяка, - Лэй кивнула на беспозвоночную тварь, валявшуюся у подножия дерева. - Он укусил ее или ужалил. В общем, что-то в этом роде. Когда я подбежала, он пытался затащить ее на дерево. Я убила гадину, но Талберт, Талберт... - Лэй замолчала- ее тошнило.
   - Теперь она... - вот, - выдавила она из себя. Косутик достала походный нож и проткнула им кожу твари. Внутренности червяка были устроены довольно хитро, спина сплошь покрыта голубоватыми пятнами. Кусок длиной около десяти сантиметров, который рассматривала Косутик, относился, по всей видимости, к хвостовой части - голова твари куда-то отлетела после выстрела. На хвосте явно различались несколько чешуйчатых ножек с зацепками. На одной из зацепок еще держался кусочек коры. Назначение головной части твари можно было не комментировать... Косутик встала, заткнула нож обратно за пояс и вытерла руки.
   - Гадость.
   Из тумана показался капитан Панер в сопровождении Роджера и его пенистого любимца.
   - Проблемы, старший сержант?
   - Да уж, - зловеще проговорила Косутик, разминая пальцами мочку уха, отвратительное место.
   Корд, пощелкивая пальцами, также подошел к группе, окружившей скелет.
   - Куолы ядэнов, - сказал туземец. Косутик вопросительно взглянула на Роджера.
   - Он сказал, что это вампиры, ваше высочество? - Косутиковский чип мгновенно перевел слово "ядэны", второе же слово в базе отсутствовало.
   - Может быть, это дети вампиров? - предположил Роджер. У принца было странное, отсутствующее выражение лица, и Косутик сообразила, что, по-видимому, он мысленно пытает свой чип. - Я начинаю думать, что программа-переводчик предлагает чересчур много вариантов ответа. Скорее всего, слово переводится как "личинка", а может быть, это какая-то разновидность вампира.
   - И как нам с ними бороться? - Ганни Лэй понемногу оправлялась от шока и с жалобным видом глядела на принца. - Талберт была хорошим воином. Эту тварь совершенно невозможно вовремя заметить. Не было никаких движений. Датчики температуры ничего не фиксировали. Может, вокруг нее есть какое-нибудь электрическое поле?
   Пенистый похлопал нижними руками и напрягся всем телом. Затем, оглядевшись, опять похлопал руками и набросил накидку на голову, плечи и шею.
   Роджер внимательно следил за жестами туземца, пытаясь одновременно врубиться в его бормотание.
   - Я думаю, - нерешительно продолжал принц, - что нам следует быть предельно внимательными. Мардуканец говорит, что наблюдает за нами и считает, что мы очень беспечны и обращаем внимание не на то, что нужно. Он также добавляет, что эти черви маскируются в деревьях так, что их почти не видно. Поэтому нам также следует накинуть что-нибудь на голову и плечи так будет безопаснее.
   Корд выдал очередную порцию звуков и показал на деревья. Сдернув с себя накидку, он опять похлопал руками. Роджер кивнул и невесело усмехнулся.
   - Он сказал, что эти твари - пожалуй, самые отвратительные в этом лесу, но не самые опасные. Они не умеют быстро перемещаться, но могут поранить. В общем, их вполне можно убить копьем. Он сказал, что еще нам могут попасться какие-то атул-грэки и что эти гусеницы-убийцы иногда селятся группами.
   - Вообще, он философски относится ко всему этому, - добавил Роджер. Это его характерное похлопывание означает сомнение. Короче, он считает, что жизнь - сплошная неприятность.
   - И что мы умрем, - злорадно заключила Косутик. - Ладно, бог с ним.
   Неожиданно оступившись на грязном склоне, Элеонора больно ударилась копчиком. Ушиб неприятно отдался по позвоночнику, и О'Кейси заскользила вниз. Она пыталась карабкаться и судорожно цеплялась за торчавшие из земли корни, но все безуспешно. Наконец чья-то рука ухватилась за рюкзак на ее спине. Оглянувшись через плечо, она устало улыбнулась своему спасителю. Спасибо, Костас.
   Перекатившись на живот, Элеонора попробовала подняться, но не смогла. Она пыталась прийти в себя. Два изматывающих дневных перехода по невыносимой жаре, с утопающими в грязи ногами, с жалящими насекомыми, с ноющими мышцами спины и ног - все это было чересчур для хрупкой женщины.
   - Боже мой, - прошептала Элеонора. - Впору умереть, ей-богу.
   Какое-то местное насекомое, скорее из любопытства, чем по злому умыслу, залетело О'Кейси в ухо, очевидно с желанием изучить неизвестную ушную раковину. Бедная женщина, собрав остаток сил, отчаянно затрясла головой, пытаясь избавиться от непрошеного гостя, и опять шлепнулась в грязь.
   - Крепитесь, госпожа, - улыбнулся Мацуга. - До деревни Корда уже недалеко. Возьмите себя в руки. - Слуга опять потянул Элеонору за рюкзак и помог встать на ноги. От изнеможения женщину покачивало... она осторожно прислонилась к дереву. После недавней трагедии, приключившейся с Талберт, Элеонора сделалась более осмотрительной и внимательно изучала любой предмет, прежде чем к нему прикоснуться. Но это дерево, похоже, было безопасным.
   Наконец группа уже двигалась ниже облаков, вступив в чащу таинственных и непредсказуемых джунглей, охватывающих большую часть территории планеты. Какое-то время путешественники шли вдоль реки, но болотистый берег вынудил их в конце концов повернуть южнее. В итоге они шагали параллельно реке на достаточном от нее расстоянии, так что рокот течения подчас заглушался шумом леса.
   Повсюду летали и жужжали многочисленные насекомые. Мардуканские виды несколько отличались от земных: местные насекомые были шестикрылыми и имели по восемь ног. Для сравнения: у их земных прототипов конечностей было шесть, а крыльев - четыре.
   Количество только различных видов всяческих жуков, тараканов, кровососущих измерялось тысячами. Они десятками роились над незваными пришельцами. Диапазон размеров был довольно широк: от очень маленьких, чем-то напоминавших москитов, которых морские пехотинцы называли просто скитами, до громадных, неторопливо летающих жуков, размером с небольшую земную сойку. Хотя абсолютная герметичность хамелеоновских костюмов не вызывала каких-либо нареканий, создавая непреодолимую преграду для самых яростных крылатых атак, имелись и определенные неудобства. Во-первых, костюм, безусловно, несколько сковывал движения, и периодически возникало непреодолимое желание его сбросить. Во-вторых, хотя костюм изначально и задумывался таким образом, чтобы беспрепятственно пропускать водород и кислород, именно это обстоятельство приводило к неожиданным последствиям: привлеченные интригующими запахами насекомые толстым слоем облепляли все поры костюма так, что дышать становилось почти невозможно. В страстном желании глотнуть свежего воздуха пехотинцам приходилось время от времени отстегивать шлемофоны, заглатывая вместе с живительной порцией кислорода стайку разномастных крылатых, которых потом долго приходилось выплевывать.
   Впрочем, жужжание насекомых, пожалуй, можно было бы сравнить с еле слышным инструментом в гремящем оркестре разномастных звучаний. Звуки раздавались буквально отовсюду. Это и пронзительный свист, и хрюкающий рев, и душераздирающий вой, периодами издаваемый какой-то тварью, по всей видимости празднующей победу над врагом либо призывающей самку или самца.