Страница:
– Не думаю. – На мгновение Капарелли задумался, затем покачал головой. – Нет, я уверен, что не создаст. Они с д'Орвилем дружат много лет, и оба понимают, насколько серьезна ситуация. И кроме того, – Первый Космос-лорд растянул губы в невеселой усмешке, – им хватит проблем на обоих. Особенно если все пойдет по плану.
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 24
Несмотря на поздний час, адмирал Парнелл бодро вошел в комнату для оперативных совещаний базы «ДюКвесин». Глядя на него, никто не подумал бы, что он спал менее трех часов, но Парнелл отдавал себе отчет в том, насколько он устал. Очень хотелось принять – которую уже? – стимулирующую таблетку, но если он это сделает, то больше уже сегодня не уснет. Лучше попробовать горячий кофе. Вдруг поможет?
Коммодор Перо был уже на месте, он быстро повернулся к вошедшему боссу, сунув под мышку планшет для сообщений.
– Лучше, чтобы это оказалось на самом деле важным, Рассел.
Тон Парнелла был шутливым только наполовину. Перо кивнул головой.
– Конечно, сэр. Я никогда бы не побеспокоил вас, если бы это было не важно.
Голос Перо был спокойным, однако он, склонив голову набок, жестом пригласил адмирала проследовать в сверхсекретную совещательную комнату, и Парнелл, не сдержав удивления, непроизвольно поднял брови.
Перо закрыл за ними дверь, отрезав рабочий шум комнаты для оперативных совещаний, и набрал сложный секретный шифр на клавиатуре планшета, а затем прижал палец к считывающему устройству. Экран послушно ожил, и Перо без единого слова передал планшет адмиралу.
Парнелл нахмурился, увидев лицо руководителя дипломатического корпуса, затем взглянул на текст и замер. Он сел в кресло, медленно пробежал глазами короткие фразы и почувствовал, как испаряются остатки усталости.
– Господи боже, сэр. Они все-таки решились, – тихо сказал Перо.
– Может быть, – более осторожно сказал Парнелл, но нахлынувший восторг одолел его осторожность. Он положил планшет на стол и потер висок. – Насколько достоверен этот источник посла Гоуэна?
– Ни один источник развединформации не может быть абсолютно надежным, сэр, но вся информация, предоставленная им ранее, нас устраивала, и…
– Это может означать, что он работает под их контролем и они делают из нас дураков, – сухо перебил Парнелл.
– Это вечная проблема со шпионами, сэр, – согласился Перо. – Однако в данном случае мы получили кое-какие дополнительные сведения, подтверждающие его рапорт. – Парнелл удивленно поднял бровь, и Перо пожал плечами. – Если вы посмотрите следующую страницу депеши посла, вы увидите, что оба подразделения Флота метрополии, упомянутые в первом донесении нашего источника, отбыли в почти точном соответствии с представленным им расписанием, а направление движения такое, как если бы они выполняли приказ, о котором он сообщил. У Гоуэна были один-два дня, чтобы проверить это по другим каналам. Кое у кого из личного состава, вовлеченного в эту операцию, чересчур длинный язык. Трое из агентов посла – два официанта и парикмахер, все с Гефеста – доложили о подслушанных у клиентов жалобах, мол, им приказано уйти на «Грендельсбейн».
– Что за клиенты? – настойчиво спросил Парнелл.
– Рядовые и старшины сэр, не офицеры. Все трое – постоянные клиенты. – Перо покачал головой. – Они, конечно, не были трепачами, введенными в игру в расчете на случай. Если мы не хотим предположить, что сеть Гоуэна полностью раскрыта и разведка монти точно знает, кому из мелких агентов надо сливать незначительные слухи…
Начальник штаба оборвал фразу и пожал плечами.
– Гм… – Парнелл снова уставился на экран планшета, страстно желая поверить – и борясь с этим желанием. Если бы только они смогли протянуть сеть «Аргуса» до Ельцина! Но все равно не хватило бы времени, даже если бы разведоперации не мешала бешеная строительная активность внутри системы. Грейсонцы, казалось, были настроены расплавить все астероиды ради своих орбитальных и планетарных проектов, и разведка флота Народной Республики решила, что они, скорее всего, рано или поздно наткнулись бы на одну из разведстанций, как бы хорошо замаскированы они ни были. Это было бы крахом всей операции «Аргус». Вот почему Парнелл остался без «глаз» в системе Ельцина. Что ж, тем хуже для него. Он и без того разбаловался, пользуясь куда более подробной развединформацией, чем когда-либо смел надеяться.
– Есть что-нибудь от Роллинза? – спросил он.
– Нет, сэр. – Перо взглянул на высвеченные на экране дату и время и поморщился. – Корабли «Аргуса» не могут придерживаться точного расписания, но если они подошли так же близко, как обычно, Роллинз должен был скачать самую последнюю информацию с «Ханкока» не позднее, чем вчера.
– А это значит, что пройдет еще семнадцать дней, прежде чем ее получим мы, – проворчал Парнелл.
Он откинулся в кресле, теребя нижнюю губу. Ждать семнадцать дней – слишком долго. Барнетт находился на расстоянии ста сорока шести световых лет от Ельцина – трехнедельное путешествие для супердредноута, а в его распоряжении было окно дней в двадцать шесть, не больше. Парнелл не мог отложить принятие решения до тех пор, пока Роллинз доложит ему обстановку, а это означало, что ему придется улететь без трех линейных эскадр адмирала Руиса, все еще находящихся на пути к Барнетту. Парнелл мог использовать вместо них две эскадры, которые по первоначальному плану развертывания предназначались для усиления «Сифорда», – а затем послать на «Сифорд» все подразделения Руиса… но если Руис задержится, Роллинзу может катастрофически не хватить сил для решения его собственных задач.
Парнелл все больше нервничал. Главный план предусматривал удар по Ельцину превосходящими силами с целью изолировать и уничтожить все находящиеся там мантикорские подразделения – первый шаг к деморализации и полной расправе с КФМ. Если Капарелли и в самом деле увел четыре эскадры, то выигрыш будет примерно вполовину меньше – если, конечно, их первоначальные оценки гарнизона Ельцина были точны. Парнеллу была ненавистна мысль об ускользающей добыче. С другой стороны, они могли получить бесценный моральный выигрыш, потому что незначительные силы монти им, скорее всего, удалось бы полностью уничтожить без существенных потерь со своей стороны. Подсознательно Парнелл как раз и стремился вступить в бой с относительно слабым противником, чтобы получить возможность на собственном опыте оценить различия в уровне технического развития. Имеющиеся донесения о боевых столкновениях доказывали, что технические достижения НРХ, как он и ожидал, серьезно уступают мантикорским; пожалуй, ситуация складывалась даже хуже, чем он ожидал, и от этого перспектива воспользоваться численным преимуществом становилась еще соблазнительней.
Но самым неприятным было то, что всю операцию следовало перенести на более ранний срок. Его собственным силам и группировке «Сифорда» предписывалось действовать согласованно, в соответствии с окончательным приказом об атаке, который должен был прийти с Барнетта. Если Парнелл выдвинется прямо сейчас, война начнется в то самое мгновение, когда он войдет в пространство Ельцина, а о ситуации в районе Сифорда-Ханкока он знает слишком мало, чтобы быть уверенным в том, что Роллинз будет располагать достаточным численным преимуществом – даже после прибытия Руиса – для выполнения своей задачи.
Парнелл вздохнул и снова потер висок. Во-первых, сказал он самому себе, именно для этого он и перебросил Генеральный штаб на базу «ДюКвесин», во-вторых, президент Гаррис уполномочил его выбрать время начала войны без дополнительного согласования. Но он рассчитывал на последовательное наращивание сил и не готов был к молниеносным, предпринимаемым буквально в последнюю минуту изменениям.
Парнелл на секунду закрыл глаза, резко вздохнул и выпрямился на стуле.
– Мы атакуем Ельцин, – решительно сказал он.
– Так точно, сэр! – Голос Перо дрогнул от скрытого возбуждения. – А адмирал Роллинз, сэр?
– Отправьте к нему курьерский корабль. Даже два, на случай, если с одним что-то случится. Передайте ему, что через сорок восемь часов мы выступаем в полном составе.
– В полном составе, сэр?
– Исключая оперативную группу адмирала Коутсворта на «Сифорде», – внес добавление Парнелл. Он потер подбородок и покивал. – Если противник настолько ослабил гарнизон, нам не понадобится для нападения привлекать подразделения «Сифорда», у нас и так ожидается превосходство два к одному. С другой стороны, мы не знаем ситуацию в секторе Роллинза. Может, ему понадобится гораздо больше кораблей, чем мы предполагали, так что передайте ему, что предназначенные для него корабли отправятся с Барнетта ему на помощь через восемь дней или как только прибудет адмирал Руис – смотря что произойдет раньше. Я оставлю приказ о подчинении Руиса Коутсворту: они укрепят боевой порядок Роллинза, если понадобится.
– Так точно, сэр… – Перо с бешеной скоростью стучал по клавишам планшета.
– Как только вы отправите эту депешу, немедленно сворачиваем штаб. Если понадобится, я дам им сорок восемь часов на подготовку, но пусть они об этом не знают. Если можно, я бы хотел, чтобы они управились за двадцать четыре часа. Убедитесь, что они сделали копии всех разработанных симуляторов по Ельцину для каждой линейной эскадры. Я хочу, чтобы их гоняли всеми возможными способами на всем протяжении пути к цели.
– Так точно, сэр.
– Вы должны быть уверены, что адмирал Коутсворт особо проинструктирован отправить курьера к Роллинзу перед отбытием. Я знаю, что он сделает это в любом случае, но я хочу все официально зафиксировать. Роллинз должен знать его график движения – вне зависимости от того, будет с ним Руис или нет, – чтобы координировать с ним действия своей группы. Мы не можем позволить себе никаких сбоев, раз уж приходится менять планы на ходу.
– Так точно, сэр.
– И наконец, нам надо поставить в известность президента. Я напишу ему официальное послание, пока ты будешь запускать всю машину, и мне понадобится еще один курьер, чтобы отправить его в Хевен.
На этот раз Перо просто кивнул, все еще бегая пальцами по клавиатуре, и адмирал слегка улыбнулся.
– Я полагаю, мне следует придумать какие-нибудь драматические, достойные цитирования фразы для комитета по открытой информации и исторических книжек, но будь я проклят, если хоть одна из них пришла мне в голову. Кроме того, я допускаю, что правда прозвучит не слишком приятно.
– Какая правда, сэр?
– Правда, Рассел, состоит в том, что сейчас – вот именно сейчас – я напуган до усрачки. И почему-то я сомневаюсь, что даже комитет по открытой информации сможет выгодно это подать.
– Может быть, и не сможет, сэр… но вы чертовски хорошо выразили мои чувства. С другой стороны…
– С другой стороны, мы можем взять монти за задницу, если допустить, что наши сведения надежны, – согласился Парнелл. Он встряхнулся и встал. – Ну, а если ненадежны, то мы все равно засечем их вовремя и успеем смыться в гипер. В общем, одно из двух…
Коммодор Перо был уже на месте, он быстро повернулся к вошедшему боссу, сунув под мышку планшет для сообщений.
– Лучше, чтобы это оказалось на самом деле важным, Рассел.
Тон Парнелла был шутливым только наполовину. Перо кивнул головой.
– Конечно, сэр. Я никогда бы не побеспокоил вас, если бы это было не важно.
Голос Перо был спокойным, однако он, склонив голову набок, жестом пригласил адмирала проследовать в сверхсекретную совещательную комнату, и Парнелл, не сдержав удивления, непроизвольно поднял брови.
Перо закрыл за ними дверь, отрезав рабочий шум комнаты для оперативных совещаний, и набрал сложный секретный шифр на клавиатуре планшета, а затем прижал палец к считывающему устройству. Экран послушно ожил, и Перо без единого слова передал планшет адмиралу.
Парнелл нахмурился, увидев лицо руководителя дипломатического корпуса, затем взглянул на текст и замер. Он сел в кресло, медленно пробежал глазами короткие фразы и почувствовал, как испаряются остатки усталости.
– Господи боже, сэр. Они все-таки решились, – тихо сказал Перо.
– Может быть, – более осторожно сказал Парнелл, но нахлынувший восторг одолел его осторожность. Он положил планшет на стол и потер висок. – Насколько достоверен этот источник посла Гоуэна?
– Ни один источник развединформации не может быть абсолютно надежным, сэр, но вся информация, предоставленная им ранее, нас устраивала, и…
– Это может означать, что он работает под их контролем и они делают из нас дураков, – сухо перебил Парнелл.
– Это вечная проблема со шпионами, сэр, – согласился Перо. – Однако в данном случае мы получили кое-какие дополнительные сведения, подтверждающие его рапорт. – Парнелл удивленно поднял бровь, и Перо пожал плечами. – Если вы посмотрите следующую страницу депеши посла, вы увидите, что оба подразделения Флота метрополии, упомянутые в первом донесении нашего источника, отбыли в почти точном соответствии с представленным им расписанием, а направление движения такое, как если бы они выполняли приказ, о котором он сообщил. У Гоуэна были один-два дня, чтобы проверить это по другим каналам. Кое у кого из личного состава, вовлеченного в эту операцию, чересчур длинный язык. Трое из агентов посла – два официанта и парикмахер, все с Гефеста – доложили о подслушанных у клиентов жалобах, мол, им приказано уйти на «Грендельсбейн».
– Что за клиенты? – настойчиво спросил Парнелл.
– Рядовые и старшины сэр, не офицеры. Все трое – постоянные клиенты. – Перо покачал головой. – Они, конечно, не были трепачами, введенными в игру в расчете на случай. Если мы не хотим предположить, что сеть Гоуэна полностью раскрыта и разведка монти точно знает, кому из мелких агентов надо сливать незначительные слухи…
Начальник штаба оборвал фразу и пожал плечами.
– Гм… – Парнелл снова уставился на экран планшета, страстно желая поверить – и борясь с этим желанием. Если бы только они смогли протянуть сеть «Аргуса» до Ельцина! Но все равно не хватило бы времени, даже если бы разведоперации не мешала бешеная строительная активность внутри системы. Грейсонцы, казалось, были настроены расплавить все астероиды ради своих орбитальных и планетарных проектов, и разведка флота Народной Республики решила, что они, скорее всего, рано или поздно наткнулись бы на одну из разведстанций, как бы хорошо замаскированы они ни были. Это было бы крахом всей операции «Аргус». Вот почему Парнелл остался без «глаз» в системе Ельцина. Что ж, тем хуже для него. Он и без того разбаловался, пользуясь куда более подробной развединформацией, чем когда-либо смел надеяться.
– Есть что-нибудь от Роллинза? – спросил он.
– Нет, сэр. – Перо взглянул на высвеченные на экране дату и время и поморщился. – Корабли «Аргуса» не могут придерживаться точного расписания, но если они подошли так же близко, как обычно, Роллинз должен был скачать самую последнюю информацию с «Ханкока» не позднее, чем вчера.
– А это значит, что пройдет еще семнадцать дней, прежде чем ее получим мы, – проворчал Парнелл.
Он откинулся в кресле, теребя нижнюю губу. Ждать семнадцать дней – слишком долго. Барнетт находился на расстоянии ста сорока шести световых лет от Ельцина – трехнедельное путешествие для супердредноута, а в его распоряжении было окно дней в двадцать шесть, не больше. Парнелл не мог отложить принятие решения до тех пор, пока Роллинз доложит ему обстановку, а это означало, что ему придется улететь без трех линейных эскадр адмирала Руиса, все еще находящихся на пути к Барнетту. Парнелл мог использовать вместо них две эскадры, которые по первоначальному плану развертывания предназначались для усиления «Сифорда», – а затем послать на «Сифорд» все подразделения Руиса… но если Руис задержится, Роллинзу может катастрофически не хватить сил для решения его собственных задач.
Парнелл все больше нервничал. Главный план предусматривал удар по Ельцину превосходящими силами с целью изолировать и уничтожить все находящиеся там мантикорские подразделения – первый шаг к деморализации и полной расправе с КФМ. Если Капарелли и в самом деле увел четыре эскадры, то выигрыш будет примерно вполовину меньше – если, конечно, их первоначальные оценки гарнизона Ельцина были точны. Парнеллу была ненавистна мысль об ускользающей добыче. С другой стороны, они могли получить бесценный моральный выигрыш, потому что незначительные силы монти им, скорее всего, удалось бы полностью уничтожить без существенных потерь со своей стороны. Подсознательно Парнелл как раз и стремился вступить в бой с относительно слабым противником, чтобы получить возможность на собственном опыте оценить различия в уровне технического развития. Имеющиеся донесения о боевых столкновениях доказывали, что технические достижения НРХ, как он и ожидал, серьезно уступают мантикорским; пожалуй, ситуация складывалась даже хуже, чем он ожидал, и от этого перспектива воспользоваться численным преимуществом становилась еще соблазнительней.
Но самым неприятным было то, что всю операцию следовало перенести на более ранний срок. Его собственным силам и группировке «Сифорда» предписывалось действовать согласованно, в соответствии с окончательным приказом об атаке, который должен был прийти с Барнетта. Если Парнелл выдвинется прямо сейчас, война начнется в то самое мгновение, когда он войдет в пространство Ельцина, а о ситуации в районе Сифорда-Ханкока он знает слишком мало, чтобы быть уверенным в том, что Роллинз будет располагать достаточным численным преимуществом – даже после прибытия Руиса – для выполнения своей задачи.
Парнелл вздохнул и снова потер висок. Во-первых, сказал он самому себе, именно для этого он и перебросил Генеральный штаб на базу «ДюКвесин», во-вторых, президент Гаррис уполномочил его выбрать время начала войны без дополнительного согласования. Но он рассчитывал на последовательное наращивание сил и не готов был к молниеносным, предпринимаемым буквально в последнюю минуту изменениям.
Парнелл на секунду закрыл глаза, резко вздохнул и выпрямился на стуле.
– Мы атакуем Ельцин, – решительно сказал он.
– Так точно, сэр! – Голос Перо дрогнул от скрытого возбуждения. – А адмирал Роллинз, сэр?
– Отправьте к нему курьерский корабль. Даже два, на случай, если с одним что-то случится. Передайте ему, что через сорок восемь часов мы выступаем в полном составе.
– В полном составе, сэр?
– Исключая оперативную группу адмирала Коутсворта на «Сифорде», – внес добавление Парнелл. Он потер подбородок и покивал. – Если противник настолько ослабил гарнизон, нам не понадобится для нападения привлекать подразделения «Сифорда», у нас и так ожидается превосходство два к одному. С другой стороны, мы не знаем ситуацию в секторе Роллинза. Может, ему понадобится гораздо больше кораблей, чем мы предполагали, так что передайте ему, что предназначенные для него корабли отправятся с Барнетта ему на помощь через восемь дней или как только прибудет адмирал Руис – смотря что произойдет раньше. Я оставлю приказ о подчинении Руиса Коутсворту: они укрепят боевой порядок Роллинза, если понадобится.
– Так точно, сэр… – Перо с бешеной скоростью стучал по клавишам планшета.
– Как только вы отправите эту депешу, немедленно сворачиваем штаб. Если понадобится, я дам им сорок восемь часов на подготовку, но пусть они об этом не знают. Если можно, я бы хотел, чтобы они управились за двадцать четыре часа. Убедитесь, что они сделали копии всех разработанных симуляторов по Ельцину для каждой линейной эскадры. Я хочу, чтобы их гоняли всеми возможными способами на всем протяжении пути к цели.
– Так точно, сэр.
– Вы должны быть уверены, что адмирал Коутсворт особо проинструктирован отправить курьера к Роллинзу перед отбытием. Я знаю, что он сделает это в любом случае, но я хочу все официально зафиксировать. Роллинз должен знать его график движения – вне зависимости от того, будет с ним Руис или нет, – чтобы координировать с ним действия своей группы. Мы не можем позволить себе никаких сбоев, раз уж приходится менять планы на ходу.
– Так точно, сэр.
– И наконец, нам надо поставить в известность президента. Я напишу ему официальное послание, пока ты будешь запускать всю машину, и мне понадобится еще один курьер, чтобы отправить его в Хевен.
На этот раз Перо просто кивнул, все еще бегая пальцами по клавиатуре, и адмирал слегка улыбнулся.
– Я полагаю, мне следует придумать какие-нибудь драматические, достойные цитирования фразы для комитета по открытой информации и исторических книжек, но будь я проклят, если хоть одна из них пришла мне в голову. Кроме того, я допускаю, что правда прозвучит не слишком приятно.
– Какая правда, сэр?
– Правда, Рассел, состоит в том, что сейчас – вот именно сейчас – я напуган до усрачки. И почему-то я сомневаюсь, что даже комитет по открытой информации сможет выгодно это подать.
– Может быть, и не сможет, сэр… но вы чертовски хорошо выразили мои чувства. С другой стороны…
– С другой стороны, мы можем взять монти за задницу, если допустить, что наши сведения надежны, – согласился Парнелл. Он встряхнулся и встал. – Ну, а если ненадежны, то мы все равно засечем их вовремя и успеем смыться в гипер. В общем, одно из двух…
Глава 25
Маленький человек с неопределенной внешностью, появившийся в кабинете Роберта Пьера, был совсем не похож на великана-людоеда. Наоборот, Оскар Сен-Жюст отличался мягкими манерами, никогда в жизни не повышал голос, не пил и не ругался. У него была жена и двое замечательных детей, и одевался он как самый обыкновенный бюрократ невысокого уровня.
Кроме того, он был первым заместителем министра госбезопасности, вторым человеком в этой конторе после Констанции Палмер-Леви, и его мягкий голос отправил в небытие больше народа, чем он мог сосчитать.
– Полагаю, никто не знает, что вы здесь?
Пьер сидел за столом. Он откинулся назад, удивленно поднял брови и указал на свободный стул.
– Вы должны доверять мне больше, Роб, – с упреком отозвался Сен-Жюст.
– В ответственный момент моя вера в людей моментально отступает перед возрастающей паранойей, – ответил Пьер сухим тоном, в котором с трудом можно было уловить оттенок юмора.
– Понятно, понятно, – промурлыкал Сен-Жюст с улыбкой. Он удобно сел и скрестил ноги. – Смею предположить, вы пригласили меня, чтобы сказать, что все идет более-менее по графику.
– Скорее более, чем менее. Коммодор Дантон разобрался с оружием и шаттлами точно в срок.
– Прекрасно! – Сен-Жюст позволил себе улыбнуться, затем склонил голову набок. – А люди, которые будут его использовать?
– Корделия Рэнсом мобилизовала необходимые нам ячейки Союза гражданских прав и оборвала их связи с управляющими органами СГП. Сейчас она обучает их на тренажерах. Но я не намерен давать им настоящее оружие и технику до тех пор, пока не настанет время действовать.
– А Рэнсом понимает необходимость чистки? Из ее досье в Министерстве госбезопасности можно понять, что она искренне предана, Роб. И собираемся ли мы зачистить и ее тоже?
– Нет. – Пьер покачал головой и поджал губы, чувствуя отвращение к сущности своего же плана. – Она понимает, как все это должно происходить, и потом, как вы говорите, она предана делу. Ради него она готова пойти на жертвы, и я полагаю, в будущем нам придется отдать ей казначейство.
– Согласен, – отозвался Сен-Жюст.
– Я тоже согласен, по крайней мере, пока она действительно понимает необходимость градуализма. note 18А я думаю, она понимает.
– Если вас это устраивает, то и меня тоже устраивает. – Сен-Жюст задумчиво потер верхнюю губу. – А Палмер-Леви?
– Эта часть плана готова к выполнению уже сейчас – спасибо все той же Корделии, – улыбнулся Пьер. – Хотя можно было обойтись и без нее. Центральный исполнительный комитет СГП с радостью ухватился за эту мысль, несмотря на кризис. Думаю, что Палмер-Леви не стала у них такой популярной, какой бы могла стать после убийства Франкеля.
– Я вот тоже, – спокойно сказал Сен-Жюст. – Надеюсь, от избытка энтузиазма у нас не возникнет желание снять две головы, вместо одной?
– Если бы я допускал хоть малейшую вероятность этого, я бы вмешался лично, – покачал головой Пьер. – Нет, Корделия подчеркивает необходимость предоставить штурмовикам МГБ – это вам, Оскар, – время, чтобы преподнести народу наглядный урок. Вы знаете, в сфере агитпропа она действительно соображает. Может быть, нам удастся уговорить ее взять вместо казначейства комитет по открытой информации?
– Политические маневры я оставляю вам. Мое дело – безопасность и тактика, политика же…
Сен-Жюст пожал плечами и развел руками. Пьер оскалил зубы.
– Политики в скором будущем станут совершенно другими, Оскар. Вы дадите президенту Гаррису сто очков вперед.
Он повернул крышку последнего вентиляционного отверстия и осмотрел открытое пространство между ним и краем башни. Ветер трепал одежду, и это была еще одна причина для беспокойства. Их первоначальный план побега предусматривал прыжок с крыши и свободное падение, а сильный порыв ветра может сдуть их во время полета назад, к башне…
Он отогнал в сторону посторонние мысли и высвободил оружие из кобуры. Во время срочной службы он прошел подготовку морского пехотинца, и пальцы сжимали рукоятку пульсера привычно и удобно. Ашер поискал глазами солдата Министерства госбезопасности, охраняющего крышу. Предстоящая часть задания ему особенно не нравилась, но СГП не могла оставить ни одного свидетеля этойоперации.
Вот он. Очки помогли Ашеру обнаружить цель, и он откинул приклад, опустился на колено, совместил перекрестье прицела с объектом – точно так, как учили его инструкторы десять лет назад. Палец сам нажал на спусковой крючок.
Очередь из пяти невзрывающихся дротиков прошила солдата МГБ насквозь, брызнула кровь. Тот даже не успел вскрикнуть, и Ашер удовлетворенно фыркнул. Затем он крадучись двинулся по крыше дальше, поворачивая голову из стороны в сторону, держа пульсер обеими руками, на изготовку. Во время инструктажа перед заданием их уверяли, что охранник будет только один, но Ашер видел слишком много операций, провалившихся из-за ошибочных разведданных, чтобы просто принимать все на веру.
На этот раз, кажется, вводная оказалась правильной. Он махнул рукой, подав знак остальным двигаться вперед, а сам остановился у края крыши, чтобы проверить линию обзора. Отлично, подумал он, и обернулся проследить, как занимает позицию его команда.
Двое из расчета «Гадюки» стояли на коленях; короткие глухие выстрелы пневматического пистолета означали, что они зафиксировали основание пусковой установки. Двое других устанавливали на треножник ствол и блок наведения, а командир расчета работала с панелью управления. Она запустила самопроверку систем первой ракеты. Командир расчета хмурилась при малейшей неполадке, а на панели то и дело вспыхивали огоньки. Затем она отложила ракету в сторону. Запасная ракета проверку прошла благополучно, и женщина удовлетворенно кивнула.
Ашер оглядел своих подчиненных и подал сигнал троим, стоящим по периметру. Затем подозвал стоявшую позади него наводчицу и показал на башню в дальнем конце зеленого пояса.
– Убедитесь, что взяли прицел правильно, – спокойно сказал он.
Наводчица включила схему прицеливания, встроенную в ее очки, и стала медленно водить головой, совмещая схему и контуры башни, пока крестик прицела не установился точно над порталом для доступа воздушного транспорта.
– Взяла, – прошептала она. – Проверила и подтверждаю.
– Тогда устраивайтесь поудобнее. Она должна появиться в ближайшие десять минут, но может задержаться.
Женщина снова кивнула, присела, положила похожий на винтовку лазерный целеуказатель на парапет крыши и постаралась приладиться получше.
Ашер еще раз оглянулся на расчет «Гадюки». Они были наготове, находились на достаточном расстоянии от края крыши, чтобы остаться незамеченными при беглом осмотре. Теперь оставалось беспокоиться только об одном – что они допустят промах. Но это маловероятно, если информация о воздушных потоках окажется такой же точной, как и остальные данные разведки.
Если.
Он, не торопясь, обошел крышу по периметру, обнаружил укромное место, защищенное от прямого ветра, которое к тому же давало полный обзор, и сел, приготовившись ждать.
Сен-Жюст отрицательно покачал головой, и Констанция Палмер-Леви встала. Ее помощники последовали примеру начальства с видимым облегчением. Немногие разделяли ее страсть к поздним оперативным совещаниям, но с главой Министерства госбезопасности не поспоришь, приходилось задерживаться допоздна.
– Я перед уходом заскочу к статистикам и задам им жару, пусть займутся корреляцией с действиями СГП, – сказал ей Сен-Жюст. – Думаю, найдется кое-что полезное для вас. В любом случае, не помешает убедиться.
– Хорошо. – Палмер-Леви потянулась, зевая, и криво усмехнулась. – Кажется, уже страшно поздно, даже для меня, – призналась она.
– Тогда отправляйтесь домой и немного поспите, – посоветовал Сен-Жюст.
– Так и сделаю.
Палмер-Леви отвернулась и махнула рукой, созывая своих помощников.
Двое тут же выскочили из конференц-зала и, собирая по пути охранников, устремились к лифту.
Лифт доставил министра госбезопасности и ее телохранителей к воздушному гаражу на четырехсотом этаже башни. Команда техников копошилась вокруг ее лимузина, выполняя рутинную проверку – на случай появления неприятных сюрпризов. Палмер-Леви терпеливо ждала, пока они закончат. Слишком свежи были воспоминания об Уолтере Франкеле, чтобы она жалела о потерянном времени.
– Все чисто, мэм, – наконец доложил старший техник, накарябав свое имя на сенсорной панели запоминающего устройства. – Можете лететь.
– Спасибо, – ответила она и поднялась на борт.
Аэромобиль напоминал роскошный гражданский лимузин с соответствующей внутренней отделкой. Но при этом быстрый, с мощной броней, оборудованный хитроумным сенсорным устройством, основанным на разработках морской пехоты для разведывательных летательных аппаратов. Пилотировал его боевой ветеран, весь увешанный орденами. Палмер-Леви улыбнулась ему, заняв свое место, и он вежливо кивнул в ответ. Закрылся люк, взревели турбины, включилась антигравитационная система. Лимузин плавно, без малейшего толчка приподнялся и заскользил вдоль взлетной полосы к порталу.
Ашер с командой в готовности напряглись. Наводчица чуть сдвинулась в сторону, совмещая крестик целеуказателя с носом лимузина, показавшегося из портала.
– Получай! – выкрикнула она и нажала на курок.
– Мы под лазерным прицелом! – выкрикнул он.
Пусковая установка точно молнией осветила крышу башни, когда выплюнула из ствола ракету «Гадюка». Крохотный импеллерный двигатель почти мгновенно разогнал ее до двух тысяч g, а когда датчики засекли вспышку лазерного луча, отразившегося от аэромобиля там, внизу и впереди, нос ее опустился.
Пилот вывернул штурвал, бросив машину в безумный маневр уклонения, но «Гадюка» мертвой хваткой вцепилась в обнаруженную цель, а скорость лимузина была слишком низкой, чтобы ускользнуть. Пилот сделал все, что мог, но было слишком поздно, чтобы какое угодно «все что мог» оказалось достаточным.
Констанции Палмер-Леви досталось только одно мимолетное мгновение, чтобы понять, что произошло, затем в лимузин вонзился край импеллерного клина «Гадюки».
Аэромобиль разнесло на ураган осколков. Водородные резервуары взорвались, превратившись в шары сверкающего голубого пламени, и министр госбезопасности вместе со своей охраной рассыпалась над Новым Парижем зловещим метеоритным дождем.
Кроме того, он был первым заместителем министра госбезопасности, вторым человеком в этой конторе после Констанции Палмер-Леви, и его мягкий голос отправил в небытие больше народа, чем он мог сосчитать.
– Полагаю, никто не знает, что вы здесь?
Пьер сидел за столом. Он откинулся назад, удивленно поднял брови и указал на свободный стул.
– Вы должны доверять мне больше, Роб, – с упреком отозвался Сен-Жюст.
– В ответственный момент моя вера в людей моментально отступает перед возрастающей паранойей, – ответил Пьер сухим тоном, в котором с трудом можно было уловить оттенок юмора.
– Понятно, понятно, – промурлыкал Сен-Жюст с улыбкой. Он удобно сел и скрестил ноги. – Смею предположить, вы пригласили меня, чтобы сказать, что все идет более-менее по графику.
– Скорее более, чем менее. Коммодор Дантон разобрался с оружием и шаттлами точно в срок.
– Прекрасно! – Сен-Жюст позволил себе улыбнуться, затем склонил голову набок. – А люди, которые будут его использовать?
– Корделия Рэнсом мобилизовала необходимые нам ячейки Союза гражданских прав и оборвала их связи с управляющими органами СГП. Сейчас она обучает их на тренажерах. Но я не намерен давать им настоящее оружие и технику до тех пор, пока не настанет время действовать.
– А Рэнсом понимает необходимость чистки? Из ее досье в Министерстве госбезопасности можно понять, что она искренне предана, Роб. И собираемся ли мы зачистить и ее тоже?
– Нет. – Пьер покачал головой и поджал губы, чувствуя отвращение к сущности своего же плана. – Она понимает, как все это должно происходить, и потом, как вы говорите, она предана делу. Ради него она готова пойти на жертвы, и я полагаю, в будущем нам придется отдать ей казначейство.
– Согласен, – отозвался Сен-Жюст.
– Я тоже согласен, по крайней мере, пока она действительно понимает необходимость градуализма. note 18А я думаю, она понимает.
– Если вас это устраивает, то и меня тоже устраивает. – Сен-Жюст задумчиво потер верхнюю губу. – А Палмер-Леви?
– Эта часть плана готова к выполнению уже сейчас – спасибо все той же Корделии, – улыбнулся Пьер. – Хотя можно было обойтись и без нее. Центральный исполнительный комитет СГП с радостью ухватился за эту мысль, несмотря на кризис. Думаю, что Палмер-Леви не стала у них такой популярной, какой бы могла стать после убийства Франкеля.
– Я вот тоже, – спокойно сказал Сен-Жюст. – Надеюсь, от избытка энтузиазма у нас не возникнет желание снять две головы, вместо одной?
– Если бы я допускал хоть малейшую вероятность этого, я бы вмешался лично, – покачал головой Пьер. – Нет, Корделия подчеркивает необходимость предоставить штурмовикам МГБ – это вам, Оскар, – время, чтобы преподнести народу наглядный урок. Вы знаете, в сфере агитпропа она действительно соображает. Может быть, нам удастся уговорить ее взять вместо казначейства комитет по открытой информации?
– Политические маневры я оставляю вам. Мое дело – безопасность и тактика, политика же…
Сен-Жюст пожал плечами и развел руками. Пьер оскалил зубы.
– Политики в скором будущем станут совершенно другими, Оскар. Вы дадите президенту Гаррису сто очков вперед.
* * *
Кевин Ашер беззвучно скользил по крыше башни Рошель, стараясь не морщиться: за ним следовали остальные боевики его команды. Очки ночного видения превращали верхушку башни в мерцающую нереальность, но он довольно долго тренировался в очках, чтобы не беспокоиться из-за странноватого изображения. Его куда больше беспокоил нелепый, но неизбежный шум, производимый его командой.Он повернул крышку последнего вентиляционного отверстия и осмотрел открытое пространство между ним и краем башни. Ветер трепал одежду, и это была еще одна причина для беспокойства. Их первоначальный план побега предусматривал прыжок с крыши и свободное падение, а сильный порыв ветра может сдуть их во время полета назад, к башне…
Он отогнал в сторону посторонние мысли и высвободил оружие из кобуры. Во время срочной службы он прошел подготовку морского пехотинца, и пальцы сжимали рукоятку пульсера привычно и удобно. Ашер поискал глазами солдата Министерства госбезопасности, охраняющего крышу. Предстоящая часть задания ему особенно не нравилась, но СГП не могла оставить ни одного свидетеля этойоперации.
Вот он. Очки помогли Ашеру обнаружить цель, и он откинул приклад, опустился на колено, совместил перекрестье прицела с объектом – точно так, как учили его инструкторы десять лет назад. Палец сам нажал на спусковой крючок.
Очередь из пяти невзрывающихся дротиков прошила солдата МГБ насквозь, брызнула кровь. Тот даже не успел вскрикнуть, и Ашер удовлетворенно фыркнул. Затем он крадучись двинулся по крыше дальше, поворачивая голову из стороны в сторону, держа пульсер обеими руками, на изготовку. Во время инструктажа перед заданием их уверяли, что охранник будет только один, но Ашер видел слишком много операций, провалившихся из-за ошибочных разведданных, чтобы просто принимать все на веру.
На этот раз, кажется, вводная оказалась правильной. Он махнул рукой, подав знак остальным двигаться вперед, а сам остановился у края крыши, чтобы проверить линию обзора. Отлично, подумал он, и обернулся проследить, как занимает позицию его команда.
Двое из расчета «Гадюки» стояли на коленях; короткие глухие выстрелы пневматического пистолета означали, что они зафиксировали основание пусковой установки. Двое других устанавливали на треножник ствол и блок наведения, а командир расчета работала с панелью управления. Она запустила самопроверку систем первой ракеты. Командир расчета хмурилась при малейшей неполадке, а на панели то и дело вспыхивали огоньки. Затем она отложила ракету в сторону. Запасная ракета проверку прошла благополучно, и женщина удовлетворенно кивнула.
Ашер оглядел своих подчиненных и подал сигнал троим, стоящим по периметру. Затем подозвал стоявшую позади него наводчицу и показал на башню в дальнем конце зеленого пояса.
– Убедитесь, что взяли прицел правильно, – спокойно сказал он.
Наводчица включила схему прицеливания, встроенную в ее очки, и стала медленно водить головой, совмещая схему и контуры башни, пока крестик прицела не установился точно над порталом для доступа воздушного транспорта.
– Взяла, – прошептала она. – Проверила и подтверждаю.
– Тогда устраивайтесь поудобнее. Она должна появиться в ближайшие десять минут, но может задержаться.
Женщина снова кивнула, присела, положила похожий на винтовку лазерный целеуказатель на парапет крыши и постаралась приладиться получше.
Ашер еще раз оглянулся на расчет «Гадюки». Они были наготове, находились на достаточном расстоянии от края крыши, чтобы остаться незамеченными при беглом осмотре. Теперь оставалось беспокоиться только об одном – что они допустят промах. Но это маловероятно, если информация о воздушных потоках окажется такой же точной, как и остальные данные разведки.
Если.
Он, не торопясь, обошел крышу по периметру, обнаружил укромное место, защищенное от прямого ветра, которое к тому же давало полный обзор, и сел, приготовившись ждать.
* * *
– Итак, полагаю, на этом мы можем закончить, если, конечно, у вас нет еще каких-то соображений, которые мы должны обсудить, Оскар.Сен-Жюст отрицательно покачал головой, и Констанция Палмер-Леви встала. Ее помощники последовали примеру начальства с видимым облегчением. Немногие разделяли ее страсть к поздним оперативным совещаниям, но с главой Министерства госбезопасности не поспоришь, приходилось задерживаться допоздна.
– Я перед уходом заскочу к статистикам и задам им жару, пусть займутся корреляцией с действиями СГП, – сказал ей Сен-Жюст. – Думаю, найдется кое-что полезное для вас. В любом случае, не помешает убедиться.
– Хорошо. – Палмер-Леви потянулась, зевая, и криво усмехнулась. – Кажется, уже страшно поздно, даже для меня, – призналась она.
– Тогда отправляйтесь домой и немного поспите, – посоветовал Сен-Жюст.
– Так и сделаю.
Палмер-Леви отвернулась и махнула рукой, созывая своих помощников.
Двое тут же выскочили из конференц-зала и, собирая по пути охранников, устремились к лифту.
Лифт доставил министра госбезопасности и ее телохранителей к воздушному гаражу на четырехсотом этаже башни. Команда техников копошилась вокруг ее лимузина, выполняя рутинную проверку – на случай появления неприятных сюрпризов. Палмер-Леви терпеливо ждала, пока они закончат. Слишком свежи были воспоминания об Уолтере Франкеле, чтобы она жалела о потерянном времени.
– Все чисто, мэм, – наконец доложил старший техник, накарябав свое имя на сенсорной панели запоминающего устройства. – Можете лететь.
– Спасибо, – ответила она и поднялась на борт.
Аэромобиль напоминал роскошный гражданский лимузин с соответствующей внутренней отделкой. Но при этом быстрый, с мощной броней, оборудованный хитроумным сенсорным устройством, основанным на разработках морской пехоты для разведывательных летательных аппаратов. Пилотировал его боевой ветеран, весь увешанный орденами. Палмер-Леви улыбнулась ему, заняв свое место, и он вежливо кивнул в ответ. Закрылся люк, взревели турбины, включилась антигравитационная система. Лимузин плавно, без малейшего толчка приподнялся и заскользил вдоль взлетной полосы к порталу.
* * *
– Вижу цель! – хрипло прошептала наводчица в микрофон.Ашер с командой в готовности напряглись. Наводчица чуть сдвинулась в сторону, совмещая крестик целеуказателя с носом лимузина, показавшегося из портала.
– Получай! – выкрикнула она и нажала на курок.
* * *
Пронзительно взвыл сигнал тревоги, и пилот Палмер-Леви резко дернулся на сиденье. Он бросил взгляд на зловещие огоньки, вспыхнувшие на панели управления, и его лицо побледнело.– Мы под лазерным прицелом! – выкрикнул он.
Пусковая установка точно молнией осветила крышу башни, когда выплюнула из ствола ракету «Гадюка». Крохотный импеллерный двигатель почти мгновенно разогнал ее до двух тысяч g, а когда датчики засекли вспышку лазерного луча, отразившегося от аэромобиля там, внизу и впереди, нос ее опустился.
Пилот вывернул штурвал, бросив машину в безумный маневр уклонения, но «Гадюка» мертвой хваткой вцепилась в обнаруженную цель, а скорость лимузина была слишком низкой, чтобы ускользнуть. Пилот сделал все, что мог, но было слишком поздно, чтобы какое угодно «все что мог» оказалось достаточным.
Констанции Палмер-Леви досталось только одно мимолетное мгновение, чтобы понять, что произошло, затем в лимузин вонзился край импеллерного клина «Гадюки».
Аэромобиль разнесло на ураган осколков. Водородные резервуары взорвались, превратившись в шары сверкающего голубого пламени, и министр госбезопасности вместе со своей охраной рассыпалась над Новым Парижем зловещим метеоритным дождем.
Глава 26
– Слава богу.
Коммандер Огилви вздохнул с облегчением, когда корабль флота Народной Республики Хевен «Наполеон» вышел из гиперпространства. Впереди сверкала главная планета системы «Сифорд-9». Им действительно повезло, они ушли благополучно и никого не видели с того момента, когда вошли в гипер. Но безмятежные сны капитана нарушали кошмары, он предчувствовал какое-то несчастье, которое мог бы предотвратить, доставив добытые сведения.
Огилви взглянул на офицера связи.
– Запишите экстренное послание лично адмиралу Роллинзу, Джейми. Начать запись: сэр, последняя информация по операции «Аргус» подтверждает полный – я повторяю, полный – уход мантикорских кораблей стены с «Ханкока». Анализ полученных данных позволяет предположить, что на «Ханкоке» остались только одна эскадра линейных крейсеров и отряды прикрытия. «Наполеон» находится на пути к точке рандеву с вашим флагманским кораблем. Расчетное время прибытия, – он взглянул на экран, – два-точка-два часа, с полной информацией. Огилви закончил Конец сообщения, Джейми.
– Есть, сэр.
Огилви кивнул и расслабился в кресле, позволив себе ощутить наконец, как он устал. Он живо вообразил, какую суматоху вызовет сообщение, которое сейчас уйдет на борт флагманского корабля адмирала Роллинза. Позади кресла раздался звук шагов. Он оглянулся – это был старпом.
– Почему-то мне не кажется, что это сильно подпортит нашу карьеру, сэр, – проворчал подошедший.
– Да, мне тоже трудно такое представить, – без улыбки согласился Огилви.
Старпом был родом из известной семьи Законодателей, и коммандер его недолюбливал. Хуже того, он не доверял его компетентности. Иногда казалось, что политические игры были единственным фактором, который всерьез принимали в расчет на народном флоте. И если это означало, что коммандер Огилви должен тащить на загривке своего старпома, то коммандеру Огилви рекомендовалось накачать крепкие мышцы.
Когда старпом вернулся на свое место, капитан с горечью думал о том, что если его действительно повысят в звании и дадут ему другой корабль, то самое лучшее в новом назначении – это возможность избавиться от одного безграмотного мерзавца.
– Я не могу в это поверить, – пробормотал он. – Какого черта Паркс поступает так глупо? Это, должно быть, ловушка.
– При всем моем уважении, сэр, я не понимаю, как это может произойти, – возразил капитан Холкомб. – Для того чтобы устроить ловушку, противник должен знать об «Аргусе», а это совершенно невозможно.
– Не существует ничего невозможного, капитан, – ледяным голосом сказала контр-адмирал Чин.
Коммандер Огилви вздохнул с облегчением, когда корабль флота Народной Республики Хевен «Наполеон» вышел из гиперпространства. Впереди сверкала главная планета системы «Сифорд-9». Им действительно повезло, они ушли благополучно и никого не видели с того момента, когда вошли в гипер. Но безмятежные сны капитана нарушали кошмары, он предчувствовал какое-то несчастье, которое мог бы предотвратить, доставив добытые сведения.
Огилви взглянул на офицера связи.
– Запишите экстренное послание лично адмиралу Роллинзу, Джейми. Начать запись: сэр, последняя информация по операции «Аргус» подтверждает полный – я повторяю, полный – уход мантикорских кораблей стены с «Ханкока». Анализ полученных данных позволяет предположить, что на «Ханкоке» остались только одна эскадра линейных крейсеров и отряды прикрытия. «Наполеон» находится на пути к точке рандеву с вашим флагманским кораблем. Расчетное время прибытия, – он взглянул на экран, – два-точка-два часа, с полной информацией. Огилви закончил Конец сообщения, Джейми.
– Есть, сэр.
Огилви кивнул и расслабился в кресле, позволив себе ощутить наконец, как он устал. Он живо вообразил, какую суматоху вызовет сообщение, которое сейчас уйдет на борт флагманского корабля адмирала Роллинза. Позади кресла раздался звук шагов. Он оглянулся – это был старпом.
– Почему-то мне не кажется, что это сильно подпортит нашу карьеру, сэр, – проворчал подошедший.
– Да, мне тоже трудно такое представить, – без улыбки согласился Огилви.
Старпом был родом из известной семьи Законодателей, и коммандер его недолюбливал. Хуже того, он не доверял его компетентности. Иногда казалось, что политические игры были единственным фактором, который всерьез принимали в расчет на народном флоте. И если это означало, что коммандер Огилви должен тащить на загривке своего старпома, то коммандеру Огилви рекомендовалось накачать крепкие мышцы.
Когда старпом вернулся на свое место, капитан с горечью думал о том, что если его действительно повысят в звании и дадут ему другой корабль, то самое лучшее в новом назначении – это возможность избавиться от одного безграмотного мерзавца.
* * *
Адмирал Юрий Роллинз качал головой, не в силах преодолеть оцепенение, вызванное растерянностью и недоверием. Картинки, добытые «Аргусом», уже третий раз прокручивались на главной голографической сфере флагманского корабля.– Я не могу в это поверить, – пробормотал он. – Какого черта Паркс поступает так глупо? Это, должно быть, ловушка.
– При всем моем уважении, сэр, я не понимаю, как это может произойти, – возразил капитан Холкомб. – Для того чтобы устроить ловушку, противник должен знать об «Аргусе», а это совершенно невозможно.
– Не существует ничего невозможного, капитан, – ледяным голосом сказала контр-адмирал Чин.