— Тот, кто воспользовался табаком, мог не знать, что план похищения ожерелья включает убийство того, кто послан за ним, — заметила мисс Силвер. — Возможно, кто-то просто хотел защитить мистера Гэррета или дискредитировать мистера Хьюза. Как, по-вашему, у кого мог быть подобный мотив?
— Трудно сказать, — неуверенно отозвалась Аннабел. — Артура не очень-то любили. Не то чтобы был конкретный повод, но он как-то… не вписывался, и Люшес не собирался оставлять его при себе. К тому же он волочился за Мойрой…
— Миссис Херн поощряла его?
Аннабел странным, но очень выразительным жестом вывернула руку вверх ладонью, словно предлагая собеседнице нечто невидимое.
— Право, не знаю. Вроде бы поощрением это не назовешь, но она умеет сделать так, что молодые парни влюбляются в нее по уши. Не думаю, что Мойре был нужен именно Артур Хьюз, но он-то этого не знал, а Люшес беспокоился. Однако это не значит, что кто-то хотел навлечь на него неприятности.
— А мистер Хьюз не считал, что с ним дурно обошлись?
— Кто — Мойра? Не знаю. Возможно, считал. Но вы вынуждаете меня говорить о Мойре, а мне этого не хочется. Понимаете, она мне никогда не нравилась…
— Почему, миссис Скотт?
Щеки Аннабел снова сделались пунцовыми.
— Потому что ее не интересует никто и ничто, кроме собственной персоны, потому что у нее вместо сердца ледышка, потому что Люшес из-за нее так страдает! Видите — вы сами вынудили меня это сказать!
— Пожалуйста, не расстраивайтесь, — успокаивающим тоном произнесла мисс Силвер.
Аннабел печально посмотрела на нее.
— Когда я стучалась к вам, то твердо решила для себя, что ни слова не скажу о Мойре.
— От откровенности наполовину и толку немного.
— Да, верно. Сказал "а" — придется сказать и "б". Вообще-то говоря, это такое облегчение — наконец высказаться! От Мойры в семье были одни огорчения. Когда она вышла замуж, я обрадовалась, что Люшес сбыл ее с рук.
Ему не нравился Олли Херн. Это был хвастунишка, одержимый манией величия. Но за рулем он был сушим дьяволом, и Мойра влюбилась в него. Все, что мог сделать Люшес, это не дать ей денег. Вскоре Олли свалился с обрыва.
— Во время гонок?
— Нет, представьте себе, — он ехал сам по себе. Поругался с Мойрой, бросил ее и умчался на машине. Денег у них не было, так что Мойре пришлось их занимать, чтобы вернуться домой. Машина сгорела дотла вместе со всем, что прихватил с собой Олли. Когда Мойра приехала, она казалась абсолютно спокойной и заявила, что не хочет о нем и слышать. Люшес думает, что для нее его смерть явилась облегчением. Она никогда не вспоминает об Олли, у нее не осталось ни фотографии, никакой вещицы на память — может, потому, что она любила его сильнее, чем нам казалось, а может, просто решила вычеркнуть его из жизни.
Как поняла мисс Силвер, ее собеседница склоняется к последней версии.
— Ну вот! — сказала Аннабел. — Я вела себя, как последняя стерва, и очень этому рада! Но мне было бы совершенно безразлично, от скольких мужей избавилась Мойра или скольких парней она, позабавившись, бросила, если бы она испытывала хоть какую-то привязанность к Люшесу!
Мисс Силвер деликатно кашлянула.
— А что, мистер Беллингдон ее очень любит?
Аннабел растерялась.
— Едва ли. Но любил бы, если бы она дала ему шанс.
Конечно, все было не правильно с самого начала — когда Люшес вернулся и увидел ее здесь. Не знаю, как Лили решилась на такое. Должно быть, он пришел в бешенство, — не дай бог мне увидеть его в таком состоянии!
Спицы мисс Силвер замерли. Она положила обе ладони на голубое одеяльце.
— Вы очень заинтриговали меня, миссис Скотт. Почему мистер Беллингдон должен был прийти в бешенство?
— Потому что Лили не имела права действовать за его спиной и удочерять Мойру, когда он был по делам в Штатах.
— Значит, миссис Херн — приемная дочь?
Глаза Аннабел расширились.
— А вы этого не знали?
— Понятия не имела. — Мисс Силвер снова подобрала вязанье. — Но я не думала, что можно усыновить ребенка без согласия мужа.
— Официально Лили не могла этого сделать, но она взяла девочку и разыграла перед мужем целый спектакль — как ей было без него одиноко, так что ему пришлось уступить.
Будь Мойра другой, я уверена, что он бы привязался к ней.
Но все пошло скверно с самого начала.
— Да уж, — промолвила мисс Силвер.
Глава 15
Салли Фостер и Дэвид Морей прибыли в «Мирфилдс» на следующий день к ленчу. Они ехали вместе" и Дэвид узнал, что Салли приглашена в тот же дом, что и он, практически случайно.
— Даже вообразить не могу, почему ты не рассказала мне об этом раньше.
Салли ослепительно улыбнулась.
— Воображение дано не каждому. По-моему, ты без него отлично обходишься, Дэвид нахмурился.
— Как будто художник может обойтись без воображения!
У меня его более чем достаточно!
— Вот и прекрасно, дорогой! — засмеялась Салли. — Нет, беру свои слова обратно! Я не должна называть тебя «дорогой», потому что тебе это не нравится.
Но Дэвид продолжал хмуриться.
— Все-таки я не понимаю, почему ты не сказала мне, что собираешься в «Мирфилдс». Я сообщил тебе, что еду туда, сразу, как только узнал о приглашении, а ты не проронила ни слова.
— Потому что я сама ничего не знала. Мойра пригласила меня только вчера.
— Тогда почему ты не рассказала мне вчера?
— Может, я хотела сделать тебе сюрприз.
— Мы вполне могли поехать разными поездами, если бы я случайно не спустился по лестнице как раз в тот момент, когда ты говорила миссис Маунт, что собираешься в деревню под Ледлингтоном, но не хочешь, чтобы письма пересылали туда, так как вернешься в воскресенье вечером! — сердито сказал Дэвид.
Мысленному взору Салли представилась сцена, когда она, стоя в холле, разговаривает с миссис Маунт — старой хлопотуньей, которой нужно было все объяснять и которая после смерти Полины считала себя ответственной за все, происходящее в доме. Салли прекрасно знала, что Дэвид спускается по лестнице, и если она и говорила чуть громче обычного, то у нее наготове было оправдание, что миссис Маунт туга на ухо. Все равно — у Дэвида нет ни малейшего повода глядеть туча тучей и распекать ее на чем свет стоит.
И тем не менее у Салли теплело на душе, когда он ее распекал.
Суровый голос Дэвида прервал эти приятные размышления.
— Мы могли уже в Ледлингтоне сесть в разные такси — ты подумала об этом?
Глаза Салли блестели под темными ресницами, напоминая Дэвиду речную гладь, на которой играет солнце.
Разумеется, он этого не сказал.
— Такси? Правда, об этом я и не подумала. Конечно мы поедем в одном такси!
— Если только там нет автобуса, — сказал Дэвид.
Автобуса не оказалось. Такси ехало мимо старых домов с новыми фасадами, мимо викторианских вилл, переделанных в доходные дома, мимо бунгало с названиями типа «Кози-Кот», «Мэризон» и «Кассино», пока не выбралось на шоссе, откуда вскоре свернуло на Крэнбери-лейн. Ничто не напоминало теперь о том, что несколько дней назад здесь проезжал Артур Хьюз с ожерельем королевы в кармане.
Первым, кого они увидели в «Мирфилдсе», был Люшес Беллингдон. Он проводил их в гостиную, где Хилтон подавал чай.
— Но им же нужно сначала переодеться! Мисс Фостер, я уверена, что вы хотите подняться в вашу комнату! — Мисс Брей источала гостеприимство. — Мойра вас проводит. Она ваша подруга, не так ли?
Салли не сомневалась, что Мойра Херн не считает ее подругой. Светлые глаза Мойры скользнули по ней без малейших признаков радушия и задержались на Дэвиде, к коему она и обратилась:
— Вы — последнее открытие Люши, верно? Он вечно ищет неизвестных гениев.
Эти слова прозвучали оскорбительно, но Мойра добавила к ним свою улыбку. Салли помнила этот трюк еще со школьных лет — сперва обидное замечание, а потом улыбка, которая сразу все меняет. Эта многообещающая улыбка столь же мгновенно таяла, но забыть ее было невозможно.
Мойра поднялась с Салли на второй этаж и показала ей ее комнату. Салли спрашивала себя, чего ради ее пригласили в «Мирфилдс». Было очевидно, что Мойра не жаждет ее присутствия. Улыбка предназначалась Дэвиду Морею, а не Салли Фостер. Показав ей спальню, Мойра тут же удалилась.
Стоя перед зеркалом, Салли обнаружила, что ее буквально трясет от злости. Если бы она сейчас спустилась к чаю, все остальные тоже заметили бы это. Можно замаскировать гневный румянец кремом и пудрой, но как избавиться от яростного блеска в глазах? Впрочем, не стоит, наверное, — в общем-то это ей к лицу. Но как бы то ни было, нужно выглядеть обычной школьной подругой Мойры, пусть и отдалившейся от нее со временем. Если Мойра Херн не умеет себя вести, то Салли Фостер незачем ей подражать. Даже если Мойра положила глаз на Дэвида, никто не должен думать, что ей, Салли, это неприятно. Она вспомнила, что Уилфрида сюда тоже пригласили. Если опасения подтвердятся, всегда можно пококетничать с ним.
Глава 16
Прибыв из Ледлингтона на следующий день после полудня, инспектор полиции Эбботт закрылся в комнате с Люшесом Беллингдоном. После этого он опросил членов семьи и прислугу и только потом выразил желание повидать мисс Силвер.
Войдя в маленький кабинет, предоставленный в распоряжение инспектора, мисс Силвер приветствовала его и села в кресло без подлокотников, которые предпочитала всем прочим. Глядя па нее, Фрэнк подумал, что вот она — одна из немногих неподвижных точек на фоне стремительно меняющегося мира. Войны начинаются и заканчиваются, политические потрясения лавинами проносятся по земному шару, новые тирании занимают место монархий, но Мод Силвер остается все такой же, как при их первой встрече, — спокойной и разумной, с той же эдвардианской прической и старомодным обликом, на ней все те же украшенные бисером домашние туфли и золотой медальон, на котором выгравированы переплетенные инициалы ее родителей.
— Ну, мэм, — осведомился Фрэнк, залихватски приподняв бровь, — так кто же это сделал?
Мисс Силвер извлекла из сумки голубое детское одеяльце и взялась за спицы.
— Понятия не имею, — ответила она.
Эбботт расхохотался.
— Неужели? Вы меня удивляете! Выходит, мы с вами в одной лодке. Причем не только мы. Ни Ярд, ни полиция Ледлингтона тоже не имеют об этом понятия. А я-то надеялся, что вы уже приготовили для меня убийцу и даже ленточкой перевязали!
Мисс Силвер укоризненно посмотрела на него.
— Мой дорогой Фрэнк!
— Знаю — я веду себя легкомысленно, а легкомыслие плохо сочетается с убийством. Однако я вытерпел в значительных дозах не только инспектора Криспа — человек он деловой и знающий и прямо рвет и мечет, что мы обратились в Ярд, — но и нового ледлингтонского полицейского начальника, старшего инспектора по фамилии Меррет, в высшей степени достойного офицера и при этом величайшего зануду во всей южной Англии. Ладно, перейдем к делу. У вас есть что-нибудь для меня?
Мисс Силвер снисходительно улыбнулась.
— Думаю, кое-что есть. Ничего конкретного, так, один любопытный факт, который привлек мое внимание.
Она повторила рассказ Аннабел Скотт о табакерке и крупинках табака, найденных среди подушек Хьюберта Гэррета. Инспектор внимательно слушал.
— Напрашивается вывод, — сказал он, когда мисс Силвер умолкла, — что приступ астмы был вызван намеренно либо самим Гэрретом — что делает его соучастником заговора с целью похищения ожерелья, — либо кем-то другим из находящихся в доме, опять же с преступной целью. Это несколько сужает круг подозреваемых. Вы говорите, что Беллингдон продемонстрировал табакерку в последнее воскресенье перед убийством. Значит, табаком должны были воспользоваться в понедельник вечером, чтобы Гэррет не смог поехать в банк во вторник утром. Кто из ныне присутствующих в доме находился здесь в прошлое воскресенье, понедельник и вторник?
— Все, кроме мисс Фостер и мистера Морея.
— Делайте ставки, господа! Кто из них был заинтересован в том, чтобы в банк поехал не Хьюберт Гэррет, а Артур Хьюз? Дворецкий, кухарка, приходящие служанки, секретарь, привлекательная миссис Скотт, словоохотливая тетушка, немногословная дочка — кого из них выбираете?
— До понедельника здесь также находились мистер Клей Мастерсон и мистер Уилфрид Гонт, — сообщила мисс Силвер, продолжая вязать. — Они друзья миссис Херн. Мистер Мастерсон разъезжает по стране в поисках антиквариата — кажется, у него свой маленький бизнес. Мистер Гонт — художник. К тому же родственник мисс Полины Пейн и сейчас гостит здесь. Возможно, стоит навести справки об этих молодых людях.
— А как насчет Арнолда Брея? Вы оставили его на десерт, не так ли?
— Я как раз собиралась упомянуть о нем, но вижу, что в этом нет надобности.
— Вы правы. Он уже давно на примете у местной полиции. Брея никогда не арестовывали, но пару лет назад у него сняли отпечатки пальцев в связи с делом о шантаже.
Речь шла об анонимном письме типа «гони монету, или я все расскажу», и он попал под подозрение, но улик было недостаточно, и ему удалось выйти сухим из воды. Если бы Брей находился в доме, когда здесь произошла какая-нибудь грязная история, я бы заподозрил, что без него тут не обошлось, но убийство не по его части. Все, кто знает Арнолда, утверждают, что это мелкий мошенник, у которого аллергия на огнестрельное оружие.
Мисс Силвер кивнула.
— Примерно так мне описал его мистер Беллингдон.
— Конечно Арнолда не следует упускать из виду. Насыпать табак на подушки Гэррету — это с него станется. Послушаем, что он скажет по этому поводу. Кого еще вы подозреваете?
Несколько секунд мисс Силвер хранила молчание.
— То, что мистер Гонт — родственник мисс Пейн, мне кажется всего лишь совпадением, которое легко объяснить.
Миссис Херн знакома с мисс Салли Фостер, которая арендует квартиру в доме мисс Пейн. Она и Дэвид Морей — еще один квартирант покойной — приехали сюда на выходные. Дэвид Морей был приглашен, потому что мистер Беллингдон недавно купил его картину — портрет мисс Пейн, который ему очень понравился. Как видишь, все эти люди были связаны друг с другом еще до ограбления и убийства.
Дэвид Морей, кажется, раньше не встречал миссис Херн, но мисс Фостер и мистер Гонт хорошо ее знают, так что это даже и не назовешь совпадением. Я просто использовала это выражение, чтобы удобней было рассуждать вслух.
Эбботт с добродушной усмешкой посмотрел на нее.
— Вы, как всегда, необычайно щепетильны.
— Но есть обстоятельство, о котором тебе, по-моему, следует знать и которое касается миссис Херн, — продолжала мисс Силвер, не обращая внимания на его слова. — Она не родная, а приемная дочь мистера Беллингдона, причем ее удочерили без его ведома и согласия. Едва ли между ними существует сильная привязанность.
Мисс Силвер передала Эбботту рассказ Аннабел Скотт о браке Мойры и гибели Оливера Херна.
— Я подумала, что, может быть, стоит расспросить их друзей. Миссис Херн и ее муж могли как-то общаться с людьми, интересующимися состоянием мистера Беллингдона и такими ценностями, как ожерелье королевы. Я не предполагаю соучастия со стороны миссис Херн, но очевидно, что преступление было тщательно спланировано и едва ли могло осуществиться без помощи профессионала.
Один из мужчин, за которыми мисс Пейн наблюдала в галерее, не принимал непосредственного участия в ограблении и убийстве, но явно участвовал в организационной стороне предприятия.
Фрэнк кивнул.
— Возможно, это скупщик краденого. А его собеседник — несомненно убийца, причем как-то связанный с семьей Беллингдона. Давайте суммируем то, что нам о нем известно. Он опасался быть узнанным — его могли узнать Хьюберт Гэррет и Артур Хьюз. Следовательно, кто бы из них ни поехал за ожерельем, ему нельзя было остаться в живых. По какой-то причине преступник не хотел убивать Хьюберта Гэррета — или, скажем, предпочитал застрелить Артура Хьюза. Отсюда — табак на подушках Гэррета. Так или иначе, убийца шел на страшный риск и должен был обладать достаточно веским мотивом, чтобы решиться на это. Говорят, что ожерелье стоит тридцать тысяч фунтов, но его, видимо, продадут по частям, тогда он получит не больше пяти тысяч.
— Людей убивали и ради меньших денег, Фрэнк.
— Разумеется. Но…
Мисс Силвер прервала его, подняв руку.
— Ты делаешь вывод, что приступ астмы у Хьюберта Гэррета вызвали с той целью, чтобы его место занял Артур Хьюз. Но после разговора с миссис Скотт меня не оставляет мысль, что более вероятной могла быть другая замена.
Артур Хьюз был очень молод и не так уж долго успел прослужить у мистера Беллингдона, хотя и поддерживал знакомство с его семьей еще до поступления в колледж. Мистер Беллингдон собирался уволить Хьюза — ему не нравилось его чрезмерное внимание к миссис Херн. Как, по-твоему, при таких обстоятельствах можно было предполагать, что в случае болезни мистера Гэррета доставку ожерелья непременно поручат Артуру Хьюзу?
— А версия, что кто-то захотел убрать с дороги Хьюза, кажется вам несостоятельной?
— Я имею в виду нечто более серьезное. Если бы Хьюберт Гэррет не смог поехать в банк, наиболее естественным кандидатом на эту роль должен был оказаться сам мистер Беллингдон.
— Люшес Беллингдон?
— Вряд ли подобную возможность могли игнорировать.
Скорее именно на нее и рассчитывали. Мотив убийства Артура Хьюза мне пока что неясен, зато легко представить себе несколько убедительных мотивов для убийства Люшеса Беллингдона.
Эбботт внимательно посмотрел на нее.
— А именно?
— Мистер Беллингдон очень богатый человек, к тому же контролирует весьма крупные капиталы. С его смертью миссис Херн наследует состояние. Интерес к ней нескольких молодых людей, так или иначе связанных с этой историей, очевиден. Пока мистер Беллингдон жив, он будет распоряжаться деньгами и может лишить миссис Херн наследства. Он хочет, чтобы она снова вышла замуж, но за достойного человека. К тому же сам мистер Беллингдон явно увлечен миссис Скотт. Никого из тех, кто видел их вместе, не удивило бы, если бы они объявили о помолвке.
— Вы это серьезно?
— Мой дорогой Фрэнк!
— А как насчет всех вытекающих отсюда последствий?
Не обижайтесь, если я спрошу, вполне ли вы их осознаете?
— Думаю, что вполне.
— Иными словами, вы полагаете, что кража ожерелья была всего лишь прикрытием? Что Артура Хьюза застрелили только потому, что он оказался в машине и мог опознать преступника? И что подлинной целью преступников было — убийство Люшеса Беллингдона?
— Я считаю это возможным.
— Ладно, давайте рассмотрим такую возможность. Она подразумевает, что Хьюза застрелили, так как он мог узнать преступника. Но если единственной целью преступления было убийство Беллингдона, зачем рисковать, убивая Хьюза? То, что его пошлют в банк, стало известно утром во вторник, когда операцию вполне можно было отменить.
Даже если в доме не было сообщника или он не смог предупредить преступника — во что мне нелегко поверить — тот и сам должен был заметить, что едет вовсе не за Беллингдоном. Ведь преступник преследовал его добрых полторы мили! Даже в последний момент, когда он поравнялся с Хьюзом, то, прежде чем столкнуть его с дороги и вынудить остановиться, он еще мог успеть изменить первоначальный план и отказаться от убийства Хьюза.
Мисс Силвер кивнула.
— Успеть-то он мог. Но ты забываешь об ожерелье. Возможно, главной целью этого преступного плана была гибель мистера Беллингдона, но очевидным мотивом являлась кража ожерелья. Все детали были тщательно продуманы. Ожерелье следовало передать человеку, которого мисс Пейн видела в галерее. Возможно, его должны были вывезти из страны, прежде чем поднимется тревога. Тридцатью тысячами фунтов и даже четвертью этой суммы едва ли могли пренебречь. В подобных обстоятельствах решительный и неразборчивый в средствах преступник не стал бы отказываться от убийства. Как нам известно, он и не отказался.
— И это, дорогая мэм, приводит нас туда, откуда мы начали.
Мисс Силвер погрузилась в молчание.
— Мы обсудили нескольких человек, так или иначе связанных с этим семейством, — заговорила она наконец. — Я бы хотела знать, где был и что делал каждый из них в полдень прошлого вторника, когда Артура Хьюза застрелили на Крэнбери-лейн. Полагаю, такие справки уже навели?
Инспектор кивнул.
— Разумеется. С подобными делами местная полиция отлично справляется. Вы ведь помните Криспа — типичный терьер у крысиной норы. Хотя мне он не очень по душе, но свое дело знает. Ну, давайте посмотрим… — Фрэнк вытащил записную книжку и стал листать страницы. — Пошли сверху. Мистер Люшес Беллингдон говорит, что не покидал территорию «Мирфилдса», пока не узнал об убийстве. С двенадцати до половины первого он был в саду вместе с миссис Скотт, где разговаривал с садовником Доналдом, который, в свою очередь подтверждает алиби их обоих. Мистер Гэррет заявляет, что лежал с приступом астмы. Без чего-то десять его посетил мистер Беллингдон, а чуть позже — миссис Скотт. Оба подтверждают его слова. Миссис Скотт говорит, что он был еще очень плох, поэтому она задержалась у него минут на двадцать, чтобы напоить кофе и убраться в спальне, а потом присоединилась к мистеру Беллингдону в саду. Так как Гэррет незадолго до двенадцати все еще лежал в постели, то в полдень он вряд ли мог следовать на машине за Хьюзом из банка и застрелить его на Крэнбери-лейн. Более того, у него нет автомобиля и не было времени его украсть. Короче говоря, еще одно железное алиби.
Мисс Силвер молча склонила голову.
— Супруги Хилтоны и прочие слуги довольно правдоподобно отчитались о своем местопребывании, и я не думаю, что нам следует всерьез принимать мисс Брей. Не тянет она на опытную преступницу, и к тому же все утро хлопотала по хозяйству на глазах у прислуги. Так что перейдем к миссис Херн.
— Да? — подбодрила его мисс Силвер.
— Ну, миссис Херн вроде бы никому особенно не нравится. Крисп не говорил об этом прямо, но у меня создалось впечатление, что здесь у нее не очень хорошая репутация. Она оказалась участницей автомобильной аварии, во время которой погиб человек, и тем же вечером отправилась на танцы. Хотя в аварии она виновата не была, людям это не очень-то понравилось. Но миссис Херн не могла застрелить Артура Хьюза, так как она в десять сорок пять села на поезд в Лондон, где ее встретил мистер Уилфрид Гонт. Они пошли в кино, а потом отправились на ленч в «Люкс».
— Господи!
Фрэнк поднял бровь.
— Вас это шокирует? Тем не менее это дает им железное алиби, если только они оба не участвовали в преступлении. Встречу на вокзале и похода в кино никто подтвердить не может, но в «Люксе» их действительно видел метрдотель. Он знает обоих в лицо и говорит, что они приступили к ленчу в четверть второго. Конечно, если первая часть их истории лжива, то каждый из них мог застрелить Артура Хьюза, передать ожерелье безымянному джентльмену в темном плаще — возможно, одному из самых крупных скупщиков краденого — и присоединиться к другому за ленчем.
Разумеется, это непросто — потребовалось бы очень точно рассчитать время, — но вполне осуществимо. Перейдем к Арнолду Брею, у которого вообще нет никакого алиби — невозможно доказать, что он не был на Крэнбери-лейн в двенадцать часов. Брей говорит, что позаимствовал у квартирной хозяйки велосипед и ехал в Ледстоу, когда у него лопнула шина. Он пошел пешком, но почувствовал усталость, перелез через ограду в поле, сел там отдохнуть и заснул, а когда проснулся, был уже почти час, поэтому он поплелся с велосипедом назад в Ледлингтон. Во всей истории точно подтверждается лишь то, что Брей позаимствовал велосипед и вернул его после часа со спущенной шиной. Конечно, он мог нанять или украсть автомобиль и убить Артура Хьюза, но мне это не кажется вероятным. Нет никаких сообщений о пропаже машин во вторник между одиннадцатью и часом, да и работенка предстояла слишком серьезная, чтобы рассчитывать на угнанный автомобиль.
Правда, его мог снабдить машиной кто-то из соучастников, но, судя по тому, что я слышал о Брее, трудно себе представить, чтобы кто-нибудь рискнул с ним связаться.
Такой тип в критической ситуации расколется в момент.
Следовательно, все это приводит нас к Клею Мастерсону.
Мисс Силвер с интересом смотрела на инспектора.
— Эта роль, дорогая мэм, в самый раз для него! Он — главный подозреваемый, хотя против него нет ни единой улики. Весьма крутой молодой человек с довольно сомнительной репутацией. Имеет машину и отличный предлог для того, чтобы разъезжать по сельской местности, так как, по вашим же словам, занимается антикварным бизнесом.
Мастерсон утверждает, что в интересующее нас время ехал по Лондонскому шоссе, направляясь на аукцион в Уимблдоне. Его предупредили, что там будут продаваться раритеты, о которых еще не пронюхали крупные дельцы, и что их должны выставить на торги после часа дня, когда он туда и прибыл. Аукцион действительно состоялся, Мастерсон появился там в начале второго и купил шесть расшатанных стульев, один из которых был еще и со сломанной ножкой, но он уверяет, что это чиппендейл[12] и что они будут как новые, если над ними поработать. Также он приобрел замурзанный персидский ковер, который, по его словам, стоит очень дорого и ушел за гроши. Все вроде бы выглядит как надо, но ему хватило бы времени застрелить Хьюза и передать ожерелье перед прибытием на аукцион. Мастерсон — скользкий тип, и я опасаюсь, что мы можем так и не узнать, его ли это рук дело. Вот как будто и все. У вас нет никаких интуитивных подозрений в отношении кого-нибудь из этой компании?
— Трудно сказать, — неуверенно отозвалась Аннабел. — Артура не очень-то любили. Не то чтобы был конкретный повод, но он как-то… не вписывался, и Люшес не собирался оставлять его при себе. К тому же он волочился за Мойрой…
— Миссис Херн поощряла его?
Аннабел странным, но очень выразительным жестом вывернула руку вверх ладонью, словно предлагая собеседнице нечто невидимое.
— Право, не знаю. Вроде бы поощрением это не назовешь, но она умеет сделать так, что молодые парни влюбляются в нее по уши. Не думаю, что Мойре был нужен именно Артур Хьюз, но он-то этого не знал, а Люшес беспокоился. Однако это не значит, что кто-то хотел навлечь на него неприятности.
— А мистер Хьюз не считал, что с ним дурно обошлись?
— Кто — Мойра? Не знаю. Возможно, считал. Но вы вынуждаете меня говорить о Мойре, а мне этого не хочется. Понимаете, она мне никогда не нравилась…
— Почему, миссис Скотт?
Щеки Аннабел снова сделались пунцовыми.
— Потому что ее не интересует никто и ничто, кроме собственной персоны, потому что у нее вместо сердца ледышка, потому что Люшес из-за нее так страдает! Видите — вы сами вынудили меня это сказать!
— Пожалуйста, не расстраивайтесь, — успокаивающим тоном произнесла мисс Силвер.
Аннабел печально посмотрела на нее.
— Когда я стучалась к вам, то твердо решила для себя, что ни слова не скажу о Мойре.
— От откровенности наполовину и толку немного.
— Да, верно. Сказал "а" — придется сказать и "б". Вообще-то говоря, это такое облегчение — наконец высказаться! От Мойры в семье были одни огорчения. Когда она вышла замуж, я обрадовалась, что Люшес сбыл ее с рук.
Ему не нравился Олли Херн. Это был хвастунишка, одержимый манией величия. Но за рулем он был сушим дьяволом, и Мойра влюбилась в него. Все, что мог сделать Люшес, это не дать ей денег. Вскоре Олли свалился с обрыва.
— Во время гонок?
— Нет, представьте себе, — он ехал сам по себе. Поругался с Мойрой, бросил ее и умчался на машине. Денег у них не было, так что Мойре пришлось их занимать, чтобы вернуться домой. Машина сгорела дотла вместе со всем, что прихватил с собой Олли. Когда Мойра приехала, она казалась абсолютно спокойной и заявила, что не хочет о нем и слышать. Люшес думает, что для нее его смерть явилась облегчением. Она никогда не вспоминает об Олли, у нее не осталось ни фотографии, никакой вещицы на память — может, потому, что она любила его сильнее, чем нам казалось, а может, просто решила вычеркнуть его из жизни.
Как поняла мисс Силвер, ее собеседница склоняется к последней версии.
— Ну вот! — сказала Аннабел. — Я вела себя, как последняя стерва, и очень этому рада! Но мне было бы совершенно безразлично, от скольких мужей избавилась Мойра или скольких парней она, позабавившись, бросила, если бы она испытывала хоть какую-то привязанность к Люшесу!
Мисс Силвер деликатно кашлянула.
— А что, мистер Беллингдон ее очень любит?
Аннабел растерялась.
— Едва ли. Но любил бы, если бы она дала ему шанс.
Конечно, все было не правильно с самого начала — когда Люшес вернулся и увидел ее здесь. Не знаю, как Лили решилась на такое. Должно быть, он пришел в бешенство, — не дай бог мне увидеть его в таком состоянии!
Спицы мисс Силвер замерли. Она положила обе ладони на голубое одеяльце.
— Вы очень заинтриговали меня, миссис Скотт. Почему мистер Беллингдон должен был прийти в бешенство?
— Потому что Лили не имела права действовать за его спиной и удочерять Мойру, когда он был по делам в Штатах.
— Значит, миссис Херн — приемная дочь?
Глаза Аннабел расширились.
— А вы этого не знали?
— Понятия не имела. — Мисс Силвер снова подобрала вязанье. — Но я не думала, что можно усыновить ребенка без согласия мужа.
— Официально Лили не могла этого сделать, но она взяла девочку и разыграла перед мужем целый спектакль — как ей было без него одиноко, так что ему пришлось уступить.
Будь Мойра другой, я уверена, что он бы привязался к ней.
Но все пошло скверно с самого начала.
— Да уж, — промолвила мисс Силвер.
Глава 15
Салли Фостер и Дэвид Морей прибыли в «Мирфилдс» на следующий день к ленчу. Они ехали вместе" и Дэвид узнал, что Салли приглашена в тот же дом, что и он, практически случайно.
— Даже вообразить не могу, почему ты не рассказала мне об этом раньше.
Салли ослепительно улыбнулась.
— Воображение дано не каждому. По-моему, ты без него отлично обходишься, Дэвид нахмурился.
— Как будто художник может обойтись без воображения!
У меня его более чем достаточно!
— Вот и прекрасно, дорогой! — засмеялась Салли. — Нет, беру свои слова обратно! Я не должна называть тебя «дорогой», потому что тебе это не нравится.
Но Дэвид продолжал хмуриться.
— Все-таки я не понимаю, почему ты не сказала мне, что собираешься в «Мирфилдс». Я сообщил тебе, что еду туда, сразу, как только узнал о приглашении, а ты не проронила ни слова.
— Потому что я сама ничего не знала. Мойра пригласила меня только вчера.
— Тогда почему ты не рассказала мне вчера?
— Может, я хотела сделать тебе сюрприз.
— Мы вполне могли поехать разными поездами, если бы я случайно не спустился по лестнице как раз в тот момент, когда ты говорила миссис Маунт, что собираешься в деревню под Ледлингтоном, но не хочешь, чтобы письма пересылали туда, так как вернешься в воскресенье вечером! — сердито сказал Дэвид.
Мысленному взору Салли представилась сцена, когда она, стоя в холле, разговаривает с миссис Маунт — старой хлопотуньей, которой нужно было все объяснять и которая после смерти Полины считала себя ответственной за все, происходящее в доме. Салли прекрасно знала, что Дэвид спускается по лестнице, и если она и говорила чуть громче обычного, то у нее наготове было оправдание, что миссис Маунт туга на ухо. Все равно — у Дэвида нет ни малейшего повода глядеть туча тучей и распекать ее на чем свет стоит.
И тем не менее у Салли теплело на душе, когда он ее распекал.
Суровый голос Дэвида прервал эти приятные размышления.
— Мы могли уже в Ледлингтоне сесть в разные такси — ты подумала об этом?
Глаза Салли блестели под темными ресницами, напоминая Дэвиду речную гладь, на которой играет солнце.
Разумеется, он этого не сказал.
— Такси? Правда, об этом я и не подумала. Конечно мы поедем в одном такси!
— Если только там нет автобуса, — сказал Дэвид.
Автобуса не оказалось. Такси ехало мимо старых домов с новыми фасадами, мимо викторианских вилл, переделанных в доходные дома, мимо бунгало с названиями типа «Кози-Кот», «Мэризон» и «Кассино», пока не выбралось на шоссе, откуда вскоре свернуло на Крэнбери-лейн. Ничто не напоминало теперь о том, что несколько дней назад здесь проезжал Артур Хьюз с ожерельем королевы в кармане.
Первым, кого они увидели в «Мирфилдсе», был Люшес Беллингдон. Он проводил их в гостиную, где Хилтон подавал чай.
— Но им же нужно сначала переодеться! Мисс Фостер, я уверена, что вы хотите подняться в вашу комнату! — Мисс Брей источала гостеприимство. — Мойра вас проводит. Она ваша подруга, не так ли?
Салли не сомневалась, что Мойра Херн не считает ее подругой. Светлые глаза Мойры скользнули по ней без малейших признаков радушия и задержались на Дэвиде, к коему она и обратилась:
— Вы — последнее открытие Люши, верно? Он вечно ищет неизвестных гениев.
Эти слова прозвучали оскорбительно, но Мойра добавила к ним свою улыбку. Салли помнила этот трюк еще со школьных лет — сперва обидное замечание, а потом улыбка, которая сразу все меняет. Эта многообещающая улыбка столь же мгновенно таяла, но забыть ее было невозможно.
Мойра поднялась с Салли на второй этаж и показала ей ее комнату. Салли спрашивала себя, чего ради ее пригласили в «Мирфилдс». Было очевидно, что Мойра не жаждет ее присутствия. Улыбка предназначалась Дэвиду Морею, а не Салли Фостер. Показав ей спальню, Мойра тут же удалилась.
Стоя перед зеркалом, Салли обнаружила, что ее буквально трясет от злости. Если бы она сейчас спустилась к чаю, все остальные тоже заметили бы это. Можно замаскировать гневный румянец кремом и пудрой, но как избавиться от яростного блеска в глазах? Впрочем, не стоит, наверное, — в общем-то это ей к лицу. Но как бы то ни было, нужно выглядеть обычной школьной подругой Мойры, пусть и отдалившейся от нее со временем. Если Мойра Херн не умеет себя вести, то Салли Фостер незачем ей подражать. Даже если Мойра положила глаз на Дэвида, никто не должен думать, что ей, Салли, это неприятно. Она вспомнила, что Уилфрида сюда тоже пригласили. Если опасения подтвердятся, всегда можно пококетничать с ним.
Глава 16
Прибыв из Ледлингтона на следующий день после полудня, инспектор полиции Эбботт закрылся в комнате с Люшесом Беллингдоном. После этого он опросил членов семьи и прислугу и только потом выразил желание повидать мисс Силвер.
Войдя в маленький кабинет, предоставленный в распоряжение инспектора, мисс Силвер приветствовала его и села в кресло без подлокотников, которые предпочитала всем прочим. Глядя па нее, Фрэнк подумал, что вот она — одна из немногих неподвижных точек на фоне стремительно меняющегося мира. Войны начинаются и заканчиваются, политические потрясения лавинами проносятся по земному шару, новые тирании занимают место монархий, но Мод Силвер остается все такой же, как при их первой встрече, — спокойной и разумной, с той же эдвардианской прической и старомодным обликом, на ней все те же украшенные бисером домашние туфли и золотой медальон, на котором выгравированы переплетенные инициалы ее родителей.
— Ну, мэм, — осведомился Фрэнк, залихватски приподняв бровь, — так кто же это сделал?
Мисс Силвер извлекла из сумки голубое детское одеяльце и взялась за спицы.
— Понятия не имею, — ответила она.
Эбботт расхохотался.
— Неужели? Вы меня удивляете! Выходит, мы с вами в одной лодке. Причем не только мы. Ни Ярд, ни полиция Ледлингтона тоже не имеют об этом понятия. А я-то надеялся, что вы уже приготовили для меня убийцу и даже ленточкой перевязали!
Мисс Силвер укоризненно посмотрела на него.
— Мой дорогой Фрэнк!
— Знаю — я веду себя легкомысленно, а легкомыслие плохо сочетается с убийством. Однако я вытерпел в значительных дозах не только инспектора Криспа — человек он деловой и знающий и прямо рвет и мечет, что мы обратились в Ярд, — но и нового ледлингтонского полицейского начальника, старшего инспектора по фамилии Меррет, в высшей степени достойного офицера и при этом величайшего зануду во всей южной Англии. Ладно, перейдем к делу. У вас есть что-нибудь для меня?
Мисс Силвер снисходительно улыбнулась.
— Думаю, кое-что есть. Ничего конкретного, так, один любопытный факт, который привлек мое внимание.
Она повторила рассказ Аннабел Скотт о табакерке и крупинках табака, найденных среди подушек Хьюберта Гэррета. Инспектор внимательно слушал.
— Напрашивается вывод, — сказал он, когда мисс Силвер умолкла, — что приступ астмы был вызван намеренно либо самим Гэрретом — что делает его соучастником заговора с целью похищения ожерелья, — либо кем-то другим из находящихся в доме, опять же с преступной целью. Это несколько сужает круг подозреваемых. Вы говорите, что Беллингдон продемонстрировал табакерку в последнее воскресенье перед убийством. Значит, табаком должны были воспользоваться в понедельник вечером, чтобы Гэррет не смог поехать в банк во вторник утром. Кто из ныне присутствующих в доме находился здесь в прошлое воскресенье, понедельник и вторник?
— Все, кроме мисс Фостер и мистера Морея.
— Делайте ставки, господа! Кто из них был заинтересован в том, чтобы в банк поехал не Хьюберт Гэррет, а Артур Хьюз? Дворецкий, кухарка, приходящие служанки, секретарь, привлекательная миссис Скотт, словоохотливая тетушка, немногословная дочка — кого из них выбираете?
— До понедельника здесь также находились мистер Клей Мастерсон и мистер Уилфрид Гонт, — сообщила мисс Силвер, продолжая вязать. — Они друзья миссис Херн. Мистер Мастерсон разъезжает по стране в поисках антиквариата — кажется, у него свой маленький бизнес. Мистер Гонт — художник. К тому же родственник мисс Полины Пейн и сейчас гостит здесь. Возможно, стоит навести справки об этих молодых людях.
— А как насчет Арнолда Брея? Вы оставили его на десерт, не так ли?
— Я как раз собиралась упомянуть о нем, но вижу, что в этом нет надобности.
— Вы правы. Он уже давно на примете у местной полиции. Брея никогда не арестовывали, но пару лет назад у него сняли отпечатки пальцев в связи с делом о шантаже.
Речь шла об анонимном письме типа «гони монету, или я все расскажу», и он попал под подозрение, но улик было недостаточно, и ему удалось выйти сухим из воды. Если бы Брей находился в доме, когда здесь произошла какая-нибудь грязная история, я бы заподозрил, что без него тут не обошлось, но убийство не по его части. Все, кто знает Арнолда, утверждают, что это мелкий мошенник, у которого аллергия на огнестрельное оружие.
Мисс Силвер кивнула.
— Примерно так мне описал его мистер Беллингдон.
— Конечно Арнолда не следует упускать из виду. Насыпать табак на подушки Гэррету — это с него станется. Послушаем, что он скажет по этому поводу. Кого еще вы подозреваете?
Несколько секунд мисс Силвер хранила молчание.
— То, что мистер Гонт — родственник мисс Пейн, мне кажется всего лишь совпадением, которое легко объяснить.
Миссис Херн знакома с мисс Салли Фостер, которая арендует квартиру в доме мисс Пейн. Она и Дэвид Морей — еще один квартирант покойной — приехали сюда на выходные. Дэвид Морей был приглашен, потому что мистер Беллингдон недавно купил его картину — портрет мисс Пейн, который ему очень понравился. Как видишь, все эти люди были связаны друг с другом еще до ограбления и убийства.
Дэвид Морей, кажется, раньше не встречал миссис Херн, но мисс Фостер и мистер Гонт хорошо ее знают, так что это даже и не назовешь совпадением. Я просто использовала это выражение, чтобы удобней было рассуждать вслух.
Эбботт с добродушной усмешкой посмотрел на нее.
— Вы, как всегда, необычайно щепетильны.
— Но есть обстоятельство, о котором тебе, по-моему, следует знать и которое касается миссис Херн, — продолжала мисс Силвер, не обращая внимания на его слова. — Она не родная, а приемная дочь мистера Беллингдона, причем ее удочерили без его ведома и согласия. Едва ли между ними существует сильная привязанность.
Мисс Силвер передала Эбботту рассказ Аннабел Скотт о браке Мойры и гибели Оливера Херна.
— Я подумала, что, может быть, стоит расспросить их друзей. Миссис Херн и ее муж могли как-то общаться с людьми, интересующимися состоянием мистера Беллингдона и такими ценностями, как ожерелье королевы. Я не предполагаю соучастия со стороны миссис Херн, но очевидно, что преступление было тщательно спланировано и едва ли могло осуществиться без помощи профессионала.
Один из мужчин, за которыми мисс Пейн наблюдала в галерее, не принимал непосредственного участия в ограблении и убийстве, но явно участвовал в организационной стороне предприятия.
Фрэнк кивнул.
— Возможно, это скупщик краденого. А его собеседник — несомненно убийца, причем как-то связанный с семьей Беллингдона. Давайте суммируем то, что нам о нем известно. Он опасался быть узнанным — его могли узнать Хьюберт Гэррет и Артур Хьюз. Следовательно, кто бы из них ни поехал за ожерельем, ему нельзя было остаться в живых. По какой-то причине преступник не хотел убивать Хьюберта Гэррета — или, скажем, предпочитал застрелить Артура Хьюза. Отсюда — табак на подушках Гэррета. Так или иначе, убийца шел на страшный риск и должен был обладать достаточно веским мотивом, чтобы решиться на это. Говорят, что ожерелье стоит тридцать тысяч фунтов, но его, видимо, продадут по частям, тогда он получит не больше пяти тысяч.
— Людей убивали и ради меньших денег, Фрэнк.
— Разумеется. Но…
Мисс Силвер прервала его, подняв руку.
— Ты делаешь вывод, что приступ астмы у Хьюберта Гэррета вызвали с той целью, чтобы его место занял Артур Хьюз. Но после разговора с миссис Скотт меня не оставляет мысль, что более вероятной могла быть другая замена.
Артур Хьюз был очень молод и не так уж долго успел прослужить у мистера Беллингдона, хотя и поддерживал знакомство с его семьей еще до поступления в колледж. Мистер Беллингдон собирался уволить Хьюза — ему не нравилось его чрезмерное внимание к миссис Херн. Как, по-твоему, при таких обстоятельствах можно было предполагать, что в случае болезни мистера Гэррета доставку ожерелья непременно поручат Артуру Хьюзу?
— А версия, что кто-то захотел убрать с дороги Хьюза, кажется вам несостоятельной?
— Я имею в виду нечто более серьезное. Если бы Хьюберт Гэррет не смог поехать в банк, наиболее естественным кандидатом на эту роль должен был оказаться сам мистер Беллингдон.
— Люшес Беллингдон?
— Вряд ли подобную возможность могли игнорировать.
Скорее именно на нее и рассчитывали. Мотив убийства Артура Хьюза мне пока что неясен, зато легко представить себе несколько убедительных мотивов для убийства Люшеса Беллингдона.
Эбботт внимательно посмотрел на нее.
— А именно?
— Мистер Беллингдон очень богатый человек, к тому же контролирует весьма крупные капиталы. С его смертью миссис Херн наследует состояние. Интерес к ней нескольких молодых людей, так или иначе связанных с этой историей, очевиден. Пока мистер Беллингдон жив, он будет распоряжаться деньгами и может лишить миссис Херн наследства. Он хочет, чтобы она снова вышла замуж, но за достойного человека. К тому же сам мистер Беллингдон явно увлечен миссис Скотт. Никого из тех, кто видел их вместе, не удивило бы, если бы они объявили о помолвке.
— Вы это серьезно?
— Мой дорогой Фрэнк!
— А как насчет всех вытекающих отсюда последствий?
Не обижайтесь, если я спрошу, вполне ли вы их осознаете?
— Думаю, что вполне.
— Иными словами, вы полагаете, что кража ожерелья была всего лишь прикрытием? Что Артура Хьюза застрелили только потому, что он оказался в машине и мог опознать преступника? И что подлинной целью преступников было — убийство Люшеса Беллингдона?
— Я считаю это возможным.
— Ладно, давайте рассмотрим такую возможность. Она подразумевает, что Хьюза застрелили, так как он мог узнать преступника. Но если единственной целью преступления было убийство Беллингдона, зачем рисковать, убивая Хьюза? То, что его пошлют в банк, стало известно утром во вторник, когда операцию вполне можно было отменить.
Даже если в доме не было сообщника или он не смог предупредить преступника — во что мне нелегко поверить — тот и сам должен был заметить, что едет вовсе не за Беллингдоном. Ведь преступник преследовал его добрых полторы мили! Даже в последний момент, когда он поравнялся с Хьюзом, то, прежде чем столкнуть его с дороги и вынудить остановиться, он еще мог успеть изменить первоначальный план и отказаться от убийства Хьюза.
Мисс Силвер кивнула.
— Успеть-то он мог. Но ты забываешь об ожерелье. Возможно, главной целью этого преступного плана была гибель мистера Беллингдона, но очевидным мотивом являлась кража ожерелья. Все детали были тщательно продуманы. Ожерелье следовало передать человеку, которого мисс Пейн видела в галерее. Возможно, его должны были вывезти из страны, прежде чем поднимется тревога. Тридцатью тысячами фунтов и даже четвертью этой суммы едва ли могли пренебречь. В подобных обстоятельствах решительный и неразборчивый в средствах преступник не стал бы отказываться от убийства. Как нам известно, он и не отказался.
— И это, дорогая мэм, приводит нас туда, откуда мы начали.
Мисс Силвер погрузилась в молчание.
— Мы обсудили нескольких человек, так или иначе связанных с этим семейством, — заговорила она наконец. — Я бы хотела знать, где был и что делал каждый из них в полдень прошлого вторника, когда Артура Хьюза застрелили на Крэнбери-лейн. Полагаю, такие справки уже навели?
Инспектор кивнул.
— Разумеется. С подобными делами местная полиция отлично справляется. Вы ведь помните Криспа — типичный терьер у крысиной норы. Хотя мне он не очень по душе, но свое дело знает. Ну, давайте посмотрим… — Фрэнк вытащил записную книжку и стал листать страницы. — Пошли сверху. Мистер Люшес Беллингдон говорит, что не покидал территорию «Мирфилдса», пока не узнал об убийстве. С двенадцати до половины первого он был в саду вместе с миссис Скотт, где разговаривал с садовником Доналдом, который, в свою очередь подтверждает алиби их обоих. Мистер Гэррет заявляет, что лежал с приступом астмы. Без чего-то десять его посетил мистер Беллингдон, а чуть позже — миссис Скотт. Оба подтверждают его слова. Миссис Скотт говорит, что он был еще очень плох, поэтому она задержалась у него минут на двадцать, чтобы напоить кофе и убраться в спальне, а потом присоединилась к мистеру Беллингдону в саду. Так как Гэррет незадолго до двенадцати все еще лежал в постели, то в полдень он вряд ли мог следовать на машине за Хьюзом из банка и застрелить его на Крэнбери-лейн. Более того, у него нет автомобиля и не было времени его украсть. Короче говоря, еще одно железное алиби.
Мисс Силвер молча склонила голову.
— Супруги Хилтоны и прочие слуги довольно правдоподобно отчитались о своем местопребывании, и я не думаю, что нам следует всерьез принимать мисс Брей. Не тянет она на опытную преступницу, и к тому же все утро хлопотала по хозяйству на глазах у прислуги. Так что перейдем к миссис Херн.
— Да? — подбодрила его мисс Силвер.
— Ну, миссис Херн вроде бы никому особенно не нравится. Крисп не говорил об этом прямо, но у меня создалось впечатление, что здесь у нее не очень хорошая репутация. Она оказалась участницей автомобильной аварии, во время которой погиб человек, и тем же вечером отправилась на танцы. Хотя в аварии она виновата не была, людям это не очень-то понравилось. Но миссис Херн не могла застрелить Артура Хьюза, так как она в десять сорок пять села на поезд в Лондон, где ее встретил мистер Уилфрид Гонт. Они пошли в кино, а потом отправились на ленч в «Люкс».
— Господи!
Фрэнк поднял бровь.
— Вас это шокирует? Тем не менее это дает им железное алиби, если только они оба не участвовали в преступлении. Встречу на вокзале и похода в кино никто подтвердить не может, но в «Люксе» их действительно видел метрдотель. Он знает обоих в лицо и говорит, что они приступили к ленчу в четверть второго. Конечно, если первая часть их истории лжива, то каждый из них мог застрелить Артура Хьюза, передать ожерелье безымянному джентльмену в темном плаще — возможно, одному из самых крупных скупщиков краденого — и присоединиться к другому за ленчем.
Разумеется, это непросто — потребовалось бы очень точно рассчитать время, — но вполне осуществимо. Перейдем к Арнолду Брею, у которого вообще нет никакого алиби — невозможно доказать, что он не был на Крэнбери-лейн в двенадцать часов. Брей говорит, что позаимствовал у квартирной хозяйки велосипед и ехал в Ледстоу, когда у него лопнула шина. Он пошел пешком, но почувствовал усталость, перелез через ограду в поле, сел там отдохнуть и заснул, а когда проснулся, был уже почти час, поэтому он поплелся с велосипедом назад в Ледлингтон. Во всей истории точно подтверждается лишь то, что Брей позаимствовал велосипед и вернул его после часа со спущенной шиной. Конечно, он мог нанять или украсть автомобиль и убить Артура Хьюза, но мне это не кажется вероятным. Нет никаких сообщений о пропаже машин во вторник между одиннадцатью и часом, да и работенка предстояла слишком серьезная, чтобы рассчитывать на угнанный автомобиль.
Правда, его мог снабдить машиной кто-то из соучастников, но, судя по тому, что я слышал о Брее, трудно себе представить, чтобы кто-нибудь рискнул с ним связаться.
Такой тип в критической ситуации расколется в момент.
Следовательно, все это приводит нас к Клею Мастерсону.
Мисс Силвер с интересом смотрела на инспектора.
— Эта роль, дорогая мэм, в самый раз для него! Он — главный подозреваемый, хотя против него нет ни единой улики. Весьма крутой молодой человек с довольно сомнительной репутацией. Имеет машину и отличный предлог для того, чтобы разъезжать по сельской местности, так как, по вашим же словам, занимается антикварным бизнесом.
Мастерсон утверждает, что в интересующее нас время ехал по Лондонскому шоссе, направляясь на аукцион в Уимблдоне. Его предупредили, что там будут продаваться раритеты, о которых еще не пронюхали крупные дельцы, и что их должны выставить на торги после часа дня, когда он туда и прибыл. Аукцион действительно состоялся, Мастерсон появился там в начале второго и купил шесть расшатанных стульев, один из которых был еще и со сломанной ножкой, но он уверяет, что это чиппендейл[12] и что они будут как новые, если над ними поработать. Также он приобрел замурзанный персидский ковер, который, по его словам, стоит очень дорого и ушел за гроши. Все вроде бы выглядит как надо, но ему хватило бы времени застрелить Хьюза и передать ожерелье перед прибытием на аукцион. Мастерсон — скользкий тип, и я опасаюсь, что мы можем так и не узнать, его ли это рук дело. Вот как будто и все. У вас нет никаких интуитивных подозрений в отношении кого-нибудь из этой компании?