Вернадский Георгий Владимирович. Монголы и Русь

II

   В 1419 году золотоордынский трон перешел от детей Тохтамыша к потомку Тука-Тимура, Улуг-Махмеду (Большой Махмед, возможно, в смысле – Старший Махмед). Фактически его власть признала только западная часть Золотой Орды. Регион нижней Волги контролировал сын Тохтамыша Кепек (Kib?k). Да и в западной части кипчакских степей власть Улуг-Махмеда была непрочной; некоторые татарские князья отказывались ему подчиняться. В этих обстоятельствах понятно, что Улуг-Махмед обратился за помощью к великому князю Литвы. Витовт, таким образом, получил возможность продолжить свою политику вмешательства в дела Золотой Орды через дружественных ему ханов. Теперь он стал самым могущественным правителем Восточной Европы, а Великое княжество Литовское превратилось в важнейший фактор восточноевропейской политики. Влияние Витовта чувствовалось даже в центральноевропейских делах, главным в которых тогда было движение гуситов в Богемии. И гуситы, и император Сигизмунд пытались привлечь Витовта на свою сторону. В 1421 году посетившая Витовта чешская делегация предложила ему корону Богемии. Он, в принципе, согласился и послал в Богемию своего родственника Сигизмунда Корибутовича (сына Корибуты, внука Ольгерда) с 5 000 подразделением литовско-русских войск ⁸⁷⁹. Позже между гуситскими лидерами и Витовтом возникли разногласия, преимущественно из-за возражений короля Польши по поводу сотрудничества Литвы с Богемией. Под давлением Ягайло Витовт разорвал отношения с чехами, и Сигизмунд Корибутович из Богемии ушел. Весь план объединения Богемии с Литвой и Западной Русью, таким образом, провалился.
   В Золотой Орде неустойчивое равновесие между местными ханами в 1422 году нарушило вторжение в регион нижней Волги хана Барака (внука Урус-хана) из Казахстана. За два года узбеки Барака разбили и Махмеда, и его соперника Кепека. Попытка двоюродного брата Улуг-Махмеда, Давлет-Берди, противостоять захватчику тоже ни к чему не привела. Все три побежденных хана вынуждены были уходить на запад. Кепек совершил набег на русские города Рязань и Одоев (1422 год), но не смог там закрепиться. Улуг-Махмед отправился в Литву просить Витовта о помощи. Давлет-Берди, воспользовавшись общим замешательством, захватил Крым (примерно 1425 год) ⁸⁸⁰.
   Тем временем Барак, посеяв всю эту смуту, вернулся в Казахстан, отягощенный добычей (1425). Теперь он достаточно окреп, чтобы объявить себя независимым ханом – ханом узбеков. Внук Тамерлана Улуг-Бек, который правил в Самарканде и считал Барака своим вассалом, возмутился этим и два года спустя лично повел армию в Казахстан, чтобы вновь его завоевать. Барак победил Улуг-Бека (1427 год) ⁸⁸¹. Вскоре, однако, узбекские эмиры организовали против Барака заговор и сместили его (1428). Следующий избранный хан – Абуль-Хаир, потомок Шибана – правил с 1428 по 1468 год, сумел консолидировать узбекское государство и дал начало династии Шибанидов.
   Что же касается положения в Крыму, то в 1426 году Давлет-Берди, стараясь укрепить свой контроль над Крымом, направил письмо султану Египта, информируя его о волнениях среди кипчаков и предлагая военный союз. Улуг-Махмед, однако, скоро вытеснил Давлет-Берди из Крыма и, с помощью местной татарской семьи Ширинов, создал там собственную ставку (1427 год). После этого имя Давлет-Берди из истории исчезло. Известно, однако, что примерно в 1428 году в Литву прибыл и обратился к Витовту за поддержкой хан Хаджи-Гирей. В.Д. Смирнов выдвигает вполне правдоподобное предположение, что один хан мог иметь два имени, и был известен сначала под одним, а потом под другим ⁸⁸².
   Политический триумф Улуг-Махмеда омрачился эпидемией чумы, начавшейся на Западе, но не на Востоке. На Руси она сначала распространилась в Новгороде, затем проникла в Москву и, наконец, в половецкие степи. Первым дипломатическим шагом Улуг-Махмеда было установить дружественные отношения с оттоманским султаном Мурадом II ⁸⁸³. Через год хан отправил в Каир посла провести переговоры о союзе с мамлюками. Тогда как свидетельств о том, что какая-либо из сторон извлекла выгоду из этих переговоров, нет, то прибытие кораблей из Крыма в то время, когда в половецких степях свирепствовала чума, оказалось для Египта несчастьем, поскольку принесло туда болезнь ⁸⁸⁴.
   Хотя Улуг-Махмед считал еще преждевременным утверждать свою власть над Восточной Русью, он внимательно следил за московской политикой, и события в Москве приносили ему значительное удовлетворение, поскольку он мог ожидать получить подходящий предлог для вмешательства в русские дела в самом ближайшем будущем. Когда великий князь Василий I скончался в 1425 году, его сыну, тоже Василию ⁸⁸⁵, было только десять лет. В завещании Василий I назначил тестя Витовта, а также братьев Андрея и Петра и троюродных братьев Семена и Ярослава (сыновей Владимира Серпуховского) опекунами своих вдовы и сына ⁸⁸⁶. Брат Василия I Юрий, следующий за ним по старшинству, был исключен из опекунского совета. Удел Юрия состоял из Звенигорода, городка на запад от Москвы, и богатого города Галича, северо-восточнее Костромы под Волгой ⁸⁸⁷. Юрий был честолюбивым и богатым правителем, увлеченным строителем. Его правление принесло процветание его резиденции, Звенигороду. Город быстро рос, украшался новыми церквями и был защищен новыми мощными крепостными стенами ⁸⁸⁸. Возможно, Василий I испытывал подозрения по поводу политических планов Юрия и не доверял ему. И действительно, Юрий отказался признать законность завещания Василия и заявил свои права на великокняжеский стол. Когда митрополит Фотий и бояре отклонили их, возмущенный Юрий отправился в Галич и начал собирать там армию. Это было началом длительного политического кризиса в Московии, фактически первый и единственный случай междоусобной войны между потомками Ивана Калиты.
   Кризис был по форме династическим, а по содержанию политическим. Юрий обосновывал свои претензии старой идеей родового правления, по которой княжеский стол должен переходить к старшему всего великокняжеского рода в целом, а не по принципу наследования отцу сыном внутри одной семьи. Политически акция Юрия являлась протестом против подчинения всех князей московскому князю; он искал равенства князей. Другими словами, он предпочитал федеративную организацию Руси позднего киевского типа верховенству великого князя московского над всеми другими князьями.
   Войска Москвы остановили армию Юрия. Затем митрополит Фотий лично отправился в Галич увещевать мятежного князя и молить его о единстве. Мир был восстановлен, и обе стороны согласились предоставить решение конфликта хану. Время обращения не было определено, и московское правительство фактически могло отложить принятие решения. Вдовствующая великая княгиня София поехала в Смоленск просить своего отца Витовта о помощи, которую тот ей обещал. В этих обстоятельствах Юрий предпочел не торопить событий и некоторое время соблюдал мир.
   Хотя Витовт согласился поддерживать и направлять правление внука Великим княжеством Владимирским, он не упускал никакой возможности распространить, или попытаться распространить, свой прямой контроль над всеми частями Северной и Восточной Руси. В 1426 году он вел войну со Псковом при помощи вспомогательных татарских войск, посланных ему Улуг-Махмедом. Его попытка штурмовать город Опочку успеха, однако, не принесла. Тогда он заключил со Псковом мир после получения отступного в 1 450 рублей. В следующем году он воевал с Новгородом и в начале 1428 года достиг города Остров. Гордостью артиллерии Витовта была огромная пушка, отлитая немецким мастером Николасом; она имела имя Галка, и ее тянули сорок лошадей. Первый залп пушки разнес главную башню крепости Острова, но и саму Галку тоже, убив Николаса, а также несколько литовцев, стоявших вокруг ⁸⁸⁹. Новгород предложил мир, на который Витовт согласился за выкуп в 10 000 рублей.
   Хотя Витовт и получил от этих двух войн значительную финансовую выгоду, он не сумел подчинить ни Новгород, ни Псков. С Тверью и Рязанью ему удалось много большее. В 1427 году он заключил с Тверью союзный договор, по которому великий князь Борис Александрович Тверской признал Витовта своим господином; Витовт, однако, обещал не вмешиваться во внутренние дела Твери ⁸⁹⁰. Двумя годами позже и великий князь Иван IV Рязанский, и великий князь Иван II Пронский признали себя вассалами Витовта. Каждый обращался к Витовту не только как к своему господину,но также и как к своему господарю(суверену) ⁸⁹¹.
   Укрепив, таким образом, свой контроль над Восточной Русью и пополнив казну деньгами Новгорода и Пскова, Витовт теперь чувствовал себя готовым к попытке решить назревшие международные проблемы, стоящие перед правителями Восточной и Центральной Европы. По его приглашению эти правители, а также их представители и советники, съехались в 1429 году на конгресс в Луцк, на Волыни. Среди присутствующих были Сигизмунд, император Священной Римской империи, и Ягайло, король Польши. Папа, византийский император Иоанн VIII, король Дании, Тевтонский орден и господарь Молдавии прислали своих представителей. Некоторые русские князья, включая великого князя тверского, тоже присутствовали на конгрессе ⁸⁹². Всем понравились щедрый прием и развлечения могущественного хозяина. Летописцы с благоговением записали количество еды и питья, предложенное гостям. В деловом отношении, однако, конгресс был не так успешен.
   Главными пунктами повестки дня были турецко-византийская проблема, отношения Римской католической и Греческой православной церквей (которые были связаны с византийским вопросом); гуситский вопрос; отношения Польши с Литвой. Скоро стало ясно, что ко всем проблемам разные члены имеют различный подход; кроме того, некоторых интересовал только один конкретный пункт повестки, и они не были готовы обсуждать другие. Легко понять, почему не было достигнуто никаких решений.
   Все согласились, что Византийская империя вот-вот падет под давлением оттоманских турок, если не получит помощи от европейских держав. Однако папа согласился объявить крестовый поход для спасения Константинополя, только если греческие еретики станут римскими католиками. Для Витовта этот вопрос, естественно, был весьма деликатным, поскольку большинство его подданных – русские – являлись такими еретиками. Император Сигизмунд тоже предпочитал сотрудничество двух церквей формальному подчинению Востока Западу. Как он сказал, наполовину шутя: «Они греческие православные имеют такую же веру, как и мы, а отличаются от нас только бородами и женами их священников. Но никто не должен винить их за это, поскольку, тогда как греческий священник удовлетворяется одной женой, наши католические – каждый имеют десять или больше 'жен'« ⁸⁹³.
   Сигизмунд предложил, чтобы часть Тевтонского ордена отправилась в район Дуная и приняла на себя военное руководство борьбой европейцев против турок. И Польша, и Молдавия немедленно возразили. Польша имела достаточно проблем с тевтонскими рыцарями на севере своих владений, и вряд ли от нее можно было ожидать, что она станет помогать им перекрывать ей собственный выход к Дунаю. Поведение Польши в этом вопросе вызвало раздражение Сигизмунда, и он с еще большим расположением, чем раньше стал относиться к желанию Литвы достичь полной от нее независимости. Он предложил короновать Витовта королем Литвы. Поляки снова возразили. Сигизмунд, однако, не отказался от этого проекта и пообещал в следующем году прислать Витовту королевскую корону.
   Когда этот год, 1430, наступил, в Вильно начались коронационные празднества. Все русские союзники и вассалы Витовта прибыли лично, включая великого князя Василия II Московского и великих князей тверского, рязанского и пронского. Митрополит Фотий тоже счел подобающим приехать поздравить Витовта, так как он хотел обсудить с ним определенные дела, касающиеся западнорусской церкви. Тевтонский орден и татары тоже прислали своих представителей ⁸⁹⁴. К великому разочарованию Витовта и его гостей корону не доставили; поляки перехватили посланников императора Сигизмунда. Один за другим смущенные гости начали разъезжаться. Две недели спустя Витовт упал с лошади и умер в результате этого несчастного случая. Ему было тогда восемьдесят лет.

III

   Со смертью Витовта и в Литве, и в Московии начался длительный политический кризис. Если бы Золотая Орда была единой и сильной, татары легко могли бы воспользоваться ситуацией. Но они были разобщены и только время от времени усиливали неурядицы в литовских и московских делах.
   Вскоре после смерти Витовта ассамблея литовских и западнорусских князей и бояр выбрала великим князем литовским его двоюродного брата Свидригайло. Эта акция без предварительного согласования с Польшей противоречила условиям соглашения в Гродно от 1413 года, поэтому поляки отказались признать выборы законными и предложили брата Витовта Сигизмунда. Его шансы сначала казались небольшими, но скоро он сумел сыграть на противоречиях между литовской и русской партиями Великого княжества ⁸⁹⁵.
   Хотя Свидригайло являлся римским католиком, поначалу он был чрезвычайно популярен среди западнорусских князей и бояр, потому что не делал различий между римскими католиками и греческими православными при назначении членов своего совета и высших сановников. Но это вызывало большое возмущение у литовской знати, которая окрестила его прорусским. В 1432 году литовские бояре организовали против Свидригайло заговор. Ему удалось спастись, но в Вильно великим князем объявили Сигизмунда. Свидригайло удалился в русские провинции Великого княжества и сплотил своих сторонников. Сложилась опасная ситуация, которая могла окончиться разделением Великого княжества на литовскую и русскую половины. Даже самые отъявленные литовские националисты понимали необходимость компромисса с русскими. Поэтому Сигизмунд издал указ ( правилен), которым аннулировал статью Гродненского соглашения, лишающую греческих православных политических прав. Несмотря на этот шаг, большинство русских князей продолжало поддерживать Свидригайло, но он скоро начал сомневаться в их верности и попытался улучшить свое положение, заключив соглашение с Тевтонскими рыцарями.
   Он также начал переговоры с Римом об объединении западнорусской церкви с Римской. Хотя митрополит Герасим, казалось, был готов обсуждать вопрос о церковном объединении, Свидригайло схватил его, обвинив в предательстве (Герасим, возможно, вел переговоры с Сигизмундом). Намереваясь подавить все противодействие себе крутыми мерами, Свидригайло приказал сжечь Герасима на костре (июль 1435 года). Вместо того, чтобы устрашить русских, эта акция привела их в ярость. Лишенный русской поддержки, Свидригайло в сентябре 1435 года потерпел поражение от своего соперника в битве у реки Свента. Ему, однако, оставили в удел Кременец и часть Волыни и Подолии. Контроль Сигизмунда над Великим княжеством теперь казался установленным твердо. Конечный результат этой междоусобицы был благоприятен для греческих православных, то есть русских, поскольку они теперь получили равные права с римскими католиками.
   Необходимо отметить, что во время гражданской войны в Литве два татарских хана поднялись против Улуг-Махмеда, борясь за контроль над Золотой Ордой. Это были Саид-Ахмад, сын Тохтамыша ⁸⁹⁶, и Кучук-Махмед (Маленький или Молодой Махмед), внук Тимур-Кутлуга. Фактически Золотая Орда теперь разделилась на три орды. Двое из соперничающих ханов вмешались в дела Литвы: Улуг-Махмед поддерживал Сигизмунда, а Саид-Ахмад заключил соглашение со Свидригайло.
   В это время в Московии снова разгорелся конфликт между Василием II и Юрием Галицким. Юрий решил воспользоваться тем, что со смертью Витовта Василий лишился своего самого могущественного опекуна. Более того, у Юрия были дружеские отношения со Свидригайло через Тверской дом (жена Свидригайло была тверской княжной). Вдохновленный изменившейся политической обстановкой в Литве, Юрий Галицкий снова предъявил претензии на Москву и потребовал, чтобы дело представили хану для вынесения решения. В результате в 1432 году и Юрий, и Василий предстали перед Верховным судом Золотой Орды. Юрий Галицкий был уверен в успехе, потому что имел в орде могущественного друга – крымского князя Теган Ширина, который также являлся другом Свидригайло. Однако московский боярин Иван Всеволожский, в то время главный советник Василия II, сумел возбудить подозрения хана Улуг-Махмеда по поводу искренности намерений Ширина. Всеволожский подчеркивал, что тройной союз Ширина, Юрия Галицкого и Свидригайло может угрожать интересам хана ⁸⁹⁷. Решение Высшего Суда, одобренное ханом, было в пользу Василия, который и получил великокняжеский ярлык. В качестве некоторой компенсации Юрию пожаловали Дмитров (городок на севере от Москвы), вдобавок к Звенигороду и Галичу ⁸⁹⁸.
   Василий возвратился в Москву в сопровождении ханского посла, джучидского князя, который торжественно возвел его на великокняжеский трон. Впервые это событие произошло в Москве, а не во Владимире. Москва, таким образом, стала официальной столицей великого княжества.
   Юрий и не думал соглашаться с ханским вердиктом. Вернувшись в Галич, он сразу же начал собирать армию. Его весьма ободрило появление нового сторонника, его бывшего противника при дворе, боярина Всеволожского, который покинул Василия по личным причинам: Василий обещал Всеволожскому жениться на его дочери, но по возвращении из Орды он вместо этого взял в жены княжну Марию, дочь одного из его опекунов, князя Ярослава (сына Владимира Серпуховского). По-видимому, его мать настояла на том, чтобы он женился на княжне, а не на дочери простого боярина.
   После ухода Всеволожского в Москве, судя по всему, не осталось людей, способных направлять молодого великого князя. Москвичи были застигнуты врасплох, когда в апреле 1433 года Юрий Галицкий подошел к городу. Василий сдался, и Юрий объявил себя великим князем, предоставив Василию в удел город Коломну. Это оказалось его ошибкой. Хотя москвичи активно не защищали Василия, их симпатии все-таки были на его стороне, и скоро большинство московской знати потянулось в Коломну. Будучи не в состоянии выдерживать психологическое напряжение этого пассивного противодействия, князь Юрий Дмитриевич возвратился в Галич.
   Кризис казался преодоленным, но теперь Василий решил закрепить победу изгнанием Юрия из Галича. Однако Юрий с помощью дополнительных войск, присланных свободным городом Хлыновым (Вятка), разбил москвичей и снова занял Москву (1434 год). Василий бежал в Нижний Новгород и оттуда планировал обратиться к хану за поддержкой. Юрий теперь чувствовал себя более уверенно, чем во время первого захвата Москвы. Он поспешил заключить союзные договоры с можайскими князьями и великим князем Иваном Рязанским. У Юрия были дружеские отношения с тверскими князьями, он также мог рассчитывать на помощь Вятки и дипломатическую, по крайней мере, поддержку Свидригайло. Но Юрию Галицкому не суждено было воспользоваться преимуществами своего положения; 6 июня 1434 года он умер в возрасте шестидесяти лет.
   Его старший сын, Василий, по прозвищу Косой, объявил себя великим князем. Он, бесспорно, не имел шансов удержать великокняжеский пол, и даже его собственные братья, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, не признали его, а призвали обратно Василия П. Мир, таким образом, был восстановлен, но не надолго. Василий Косой не отказался от своих претензий. В последовавшей войне его разбили, взяли в плен и, по приказу Василия II, ослепили. Этот жестокий поступок, которым великий князь надеялся сокрушить оппозицию своему правлению раз и навсегда, потряс Русь. Ослепление соперников-претендентов на трон являлось семейной практикой в Византии. На Руси был только один подобный случай, в двенадцатом столетии ⁸⁹⁹. В скором будущем Василий II должен будет дорого заплатить за свою жестокость, но пока он торжествовал победу над своими соперниками. Первая стадия московской междоусобицы окончилась.
   Тогда как Литва и Москва возвратились к определенной степени стабильности, в Золотой Орде смута продолжалась. В западной части борьба шла между Саид-Ахмадом и Улуг-Махмедом. Существовали также небольшие татарские группы, которые предпочитали признать сюзеренитет великого князя литовского, чем соперничающих ханов. Во главе одной такой группы стоял Еголдай (в польских источниках – Jeholday), который, примерно в 1438 году, создал вассальное княжество, носящее его имя, на юге района Курска ⁹⁰⁰. Регион нижней Волги контролировал хан Улуг-Махмед. Он и Саид-Ахмад вынудили Улуг-Махмеда отойти на север с остатками своей орды. В 1437 году он занял город Белев на верхней Оке. Этот район, северная часть бывшей Северской земли, находилась тогда под литовским сюзеренитетом. Тем не менее, великий князь Василий II, обеспокоенный появлением татар вблизи московских границ, решил оттеснить их и послал войско под командованием двух Дмитриев, сыновей покойного Юрия Галицкого. Первая схватка окончилась в пользу русских, Улуг-Махмед запросил мира. Он выразил желание стать союзником Москвы и охранять русские рубежи от общих врагов. Русские отвергли его предложение и настаивали на его уходе из Белева. Война возобновилась, и на этот раз русские были разбиты ⁹⁰¹.
   Улуг-Махмед остался хозяином Белева. По поводу его следующих шагов в научной литературе существует значительная неопределенность. Большинство историков полагают, что вскоре после своей победы у Белева Улуг-Махмед, очевидно, повел свою орду в булгарский регион под средней Волгой и сел в Казани. Я не разделяю этой позиции. С моей точки зрения, Вельяминов-Зернов убедительно показал, что Казанское ханство основано сыном Улуг-Махмеда, Махмудеком, в 1445 году, а не в 1438 ⁹⁰². Что определенно, так это то, что в 1439 году Улуг-Махмед появился у стен Москвы ⁹⁰³. Но он явно пришел туда из Белева, а не из Казани. Московская армия была распущена после неудачного белевского похода, а Василий II по традиции, установленной его отцом и дедом, отправился в Кострому, как только до него дошло известие о приближении татар, чтобы под Волгой собрать войска. Во главе московского ополчения он оставил своего тестя, князя Юрия Патрикеевича (потомка Гедимина). Армия Улуг-Махмеда десять дней штурмовала город, но успеха не добилась. Тогда он отступил в Коломну, сжег ее и, судя по всему, вернулся в Белев. По пути татары опустошали страну и нанесли русским огромный ущерб, однако набег Улуг-Махмеда продемонстрировал, что сила татар идет на убыль.
   Многие татарские князья теперь были готовы пойти на службу или в Литву, или в Московию. Как мы видели, до победы в Белеве и сам Улуг-Махмед предлагал использовать всю свою орду для защиты русских границ. Во время его набега на Москву, или скоро после того, один из Джучидских князей его орды, Бердидад, со своими сторонниками перешел к Василию. Другие татарские военачальники скоро будут вынуждены последовать его примеру.

6. Оттоманские турки, Византия и Москва

I

   В то время как в середине пятнадцатого века Золотая Орда распадалась, другое мусульманское государство, государство османских турок (оттоманские турки), быстро росло. Во второй половине четырнадцатого столетия османские турки твердо обосновались на Балканском полуострове. Их успехи, как и успехи монголов в начальный период Монгольской империи, можно объяснить их мощной военной организацией, а также внутренней слабостью и недостатком единства у народов, которым они угрожали ⁹⁰⁴.
   В прошлом османские турки, как сельджуки, вслед за которыми они пришли в Малую Азию, были конниками. В середине четырнадцатого века они провели важную военную реформу: создали пехотные соединения, известные под названием «новая армия» ( yenи?еri) –грозных янычар ⁹⁰⁵. Мы видели, что примерно в то же время центральноазиатский владыка Тимур использовал пехоту в своих главных кампаниях, и это в условиях ведения военных действий в степи. В горных районах Балканского полуострова, куда оттоманские турки проникли в 1360-тых годах, пехота оказалась даже более полезной. Поскольку ни один уважающий себя турок не унизится до сражения пешим, янычары рекрутировались из завоеванных турками христианских народов. Квота христианских мальчиков, в возрасте от десяти до двадцати лет, набиралась через определенное время, или когда возникала необходимость, для обращения в ислам и получения серьезной военной подготовки. Им запрещалось жениться, поэтому их отряды ( осаки) становились их домом. Согласно турецкой исторической традиции, войска янычар учредил Орхан (1326-59). В современных источниках о них впервые упоминается во второй половине четырнадцатого века. Первоначально они были небольшими, вряд ли больше 1 000 воинов. К 1450 году в них состояло 5 000 человек, а к 1550-му – 10 000. Хотя большинство «детей дани» насильственно вербовалось в янычары, некоторых из них также нанимали в военную и гражданскую администрации султана на самые высокие должности. В отличие от янычар, оттоманская конница (