Кивок головой — и Череп послушно нажал на кнопку.
У Королькова вытянулось лицо. Как, еще громче? В какой это раз?
Всадила «Металлика» по Лехе изо всех орудий, запетлял Леха, бедный, по комнате на заплетающихся ногах. А Мишка вошел в раж, довольный, что силы противника на исходе.
И тут Леха увидел что-то белое в волосах Кренделя.
Ах, ты, гад хитрый.
В следующую секунду Корольков зашелся криком, которого никто не услышал. Ну и плевать, что никто не слышит, думал Леха, сейчас они увидят.
Он бросился к розетке и выдернул шнур.
Война вмиг закончилась.
Крендель застыл в такой позе, словно решил присесть, да ему помешали. Озадаченно поднял голову.
Ты что это?! — Мишка зло посмотрел на Леху. — Ты что, Моченый? Тачку мне решил сломать?
Он двинул вперед.
— Продул? Продул, маменькин сынок? Леха сделал шаг назад и уперся спиной в стену. Крендель приближался. Так, подумал Корольков и выпустил шнур. Чтоб руки освободить.
— Что, уже все?! — заорала в тишине Светка.
На нее зашикали — но она была в наушниках и потому ничего не понимала.
Блэкмор решил эту проблему — просто стянул наушники с Трубецкой.
— Кто выиграл? — с любопытством осведомилась отличница.
— Крендель выиграл, — пробасил Череп. — Королькову плохо стало, он и выдернул шнур.
— Это еще вопрос, — ясно и четко произнес Леха. — Кто выиграл.
Он вышел на середину комнаты и выпрямился, заложив руки за спину. Ему бояться нечего. Это пусть Крендель дрожит, потому что сейчас…
— Киллерский сынок, — процедил Мишка. — Лажанулся, признайся? Лажанулся.
— Мальчики! — взвизгнула Трубецкая.
Ей показалось, будто Леха хочет ударить — но Леха шагнул вперед, протянул руку и откинул прядь волос с крендельского уха. Это было проделано так стремительно, что Мишка не успел опомниться.
Крендель схватил Лехину руку, но было уже поздно.
— Смотрите! — пронзительно закричал Корольков. — Да у него в ушах затычки!
«БМВ» с затемненными стеклами летел по Четвертой улице академика Путятина. Именно по Четвертой, а не по какой-нибудь еще.
Впереди показался кирпичный торговый центр, очертаниями своими весьма напоминающий мавзолей.
«ТЦ ООО „Кальций“ — гласила вывеска.
…И еще Леха хотел произнести какую-нибудь красивую фразу, типа: «Так кто из нас настоящий мужчина?» Но ничего не получилось, потому что Мишка Крендель перехватил инициативу.
— Теперь, Корольков, ты точно, труп, — заявил Крендель и махнул рукой.
Дважды у Кренделя получался этот удар — безо всякого предупреждения, по нижней челюсти, — но сейчас нашла коса на камень. У Лехи с памятью было все в порядке, и он успел отскочить.
Мишкин кулак полетел дальше и с треском врезался в самый центр передней панели крутого JBL-ского аппарата. Послышалось тихое, деловитое жужжание, и монстр высунул свой язык — нате, мол, забирайте назад вашу «Металлику», не нужна она больше.
Крендель диким взглядом посмотрел сначала на блестящий лазерный диск, затем — на треснувшую переднюю панель… И только после этого взвыл от боли и злости.
Удивился и Леха (при выключенном-то питании — как же дископриемник выехал?). Но потом опомнился и занял оборонительную позицию. Она заключалась в том, что Корольков спрятался у Мишки за спиной.
Дружки Кренделя повскакивали с тахты. Светка Трубецкая завизжала.
— Всем сидеть! — крикнул Мишка. — Он — мой!
Крендель медленно развернулся. Встретился взглядом с Лехой.
— Мамины беруши используешь? — осведомился Корольков. — Или вату?
Крендель заревел и разъяренным тигром бросился на Леху. Корольков прыгал у колонки — у той, что находилась возле двери. Когда Мишка сделал первый шаг, Леха рукой охватил мраморный корпус и с силой толкнул махину навстречу противнику.
Колесики быстро зацепились за ворс, и колонка, немного проехав по ковру, опрокинулась на несчастного Кренделя. Мало того, что Мишка получил острым углом в живот, он вынужден был подхватить свое ценное имущество и, кряхтя, вернуть его в вертикальное положение.
В железную дверь давно молотили — это Анжелка не жалела свои кулачки. Удары получались слабыми, Леха их едва слышал. Дверь служила отличным звукоизо-лятором.
Королькову стало жаль Анжелку и ее кулачки. Да и на бледно-зеленую Трубецкую жалко было смотреть.
— Что ты скажешь, абориген, — сказал Леха, — если мы с тобой поступим, как настоящие мужчины?
Кулак Кренделя пролетел рядом с его головой и вдребезги разнес низко висящую люстру.
— А ты невежлив, старина, — заметил Леха с укором.
Крендель с мычанием махнул ногой, но не удержал равновесия и плюхнулся на ковер. Но там же было стекло! Леха зажмурил глаза: представилось, будто по ковру расплывается красное пятно… Но ничего подобного не случилось. Мишку спасло то, что он был в своей густо заклепанной куртке. Он упал спиной, то есть курткой с заклепками.
— Ой, — сказала Светка. — Поднимите же его, поднимите…
Стоило ли подавать в такой ситуации руку? Но Крендель вскочил на ноги раньше, чем Леха пришел к какому-либо определенному выводу.
— Отпусти девчонок! — сказал ему Леха. — Им здесь делать нечего. А мы продолжим после того, как они уйдут.
Мишка немного подумал, прежде чем ответить.
— Хорошо, — сказал Крендель, стряхивая с себя остатки стекла. — Пусть уходит!
Трубецкая сразу вскочила.
— Дверь не забудь открыть! — бросил Леха.
Когда дверь была открыта, в комнату влетела Анжелка Жмойдяк.
— Что у вас тут было? Что?!
— Светка тебе расскажет, — сказал Мишка. — А теперь топайте домой.
— Анжелка! — подала голос Трубецкая. — Отойди с дороги, Крендель! — Мишка послушно посторонился. — Пошли отсюда, тут было такоое…
Но Анжелка смотрела мимо Трубецкой. Она смотрела на Леху. Затем Анжелка перевела взгляд на Мишку и приставила к его груди острый пальчик.
— Мы отсюда уйдем только с Лехой.
— Что?
— Что слышал, Крендель. Уйдем только с Корольковым.
Леха озадаченно повел головой. Дело принимало неожиданный поворот. Может ли настоящий мужчина вместо драки уйти с девчонками?
— Анжелка, не надо… — неуверенно промычал он. — Мы с Кренделем тут немного поговорили…
— Ага, ага, немного поговорили, — перебила Светка. — Чуть квартиру не разнесли, так немного поговорили…
Крендель в это время напряженно думал. В конце концов, он старше всех этих хлюпиков, которые тут собрались. И по этой причине он, Крендель, должен быть прозорливей.
Он и будет прозорливей.
— Хорошо, Корольков, — сказал Мишка. — Иди.
Леха недовольно поморщился. Ему хотелось уйти с Анжелкой, но поступить так ему мешали мужская гордость и достоинство.
— Давай-давай, вали, — сказал Крендель. — В другой раз поговорим.
Анжелка схватила Леху за руку и потащила за собой.
— Пошли, пошли, пошли, пошли, — тараторила она при этом. — Или хочешь, чтобы эти оболтусы тебя здесь убили?
Корольков шел за Жмойдяк, словно двухлетний ребенок за мамой. Про себя он думал, что это лишь временная отсрочка.
Пока спускались в лифте, Леха слышал топот чьих-то ног на лестнице. Девчонкам о своей догадке он не сказал ни слова.
Лифт на первом этаже открылся — никого.
Странно.
Выходя из подъезда, Леха услышал за спиной шорох. Оглядываться не стал.
Корольков, Жмойдяк и Трубецкая вышли из подъезда и увидели у детской горки Спида и Черепа. Недогадливые девчонки удивленно переглянулись, а Леха уже знал, в чем дело. Он оглянулся — из подъезда выскочили Блэкмор, Крендель и Цыпа. Так, понятно. Окружили, гады.
— Стой, Леха, стой! — даже как-то радостно воскликнул Крендель. — Девчонки пусть валят, но относительно тебя я передумал!
— Ох, подлецы, — прошептала Анжелка. — Ох, мерзавцы. А я-то думала…
— Давайте, дамы, — строго перебил Леха. — Слушайте, что он сказал. Сейчас жарко будет.
Глава XVII
Глава XVIII
У Королькова вытянулось лицо. Как, еще громче? В какой это раз?
Всадила «Металлика» по Лехе изо всех орудий, запетлял Леха, бедный, по комнате на заплетающихся ногах. А Мишка вошел в раж, довольный, что силы противника на исходе.
И тут Леха увидел что-то белое в волосах Кренделя.
Ах, ты, гад хитрый.
В следующую секунду Корольков зашелся криком, которого никто не услышал. Ну и плевать, что никто не слышит, думал Леха, сейчас они увидят.
Он бросился к розетке и выдернул шнур.
Война вмиг закончилась.
Крендель застыл в такой позе, словно решил присесть, да ему помешали. Озадаченно поднял голову.
Ты что это?! — Мишка зло посмотрел на Леху. — Ты что, Моченый? Тачку мне решил сломать?
Он двинул вперед.
— Продул? Продул, маменькин сынок? Леха сделал шаг назад и уперся спиной в стену. Крендель приближался. Так, подумал Корольков и выпустил шнур. Чтоб руки освободить.
— Что, уже все?! — заорала в тишине Светка.
На нее зашикали — но она была в наушниках и потому ничего не понимала.
Блэкмор решил эту проблему — просто стянул наушники с Трубецкой.
— Кто выиграл? — с любопытством осведомилась отличница.
— Крендель выиграл, — пробасил Череп. — Королькову плохо стало, он и выдернул шнур.
— Это еще вопрос, — ясно и четко произнес Леха. — Кто выиграл.
Он вышел на середину комнаты и выпрямился, заложив руки за спину. Ему бояться нечего. Это пусть Крендель дрожит, потому что сейчас…
— Киллерский сынок, — процедил Мишка. — Лажанулся, признайся? Лажанулся.
— Мальчики! — взвизгнула Трубецкая.
Ей показалось, будто Леха хочет ударить — но Леха шагнул вперед, протянул руку и откинул прядь волос с крендельского уха. Это было проделано так стремительно, что Мишка не успел опомниться.
Крендель схватил Лехину руку, но было уже поздно.
— Смотрите! — пронзительно закричал Корольков. — Да у него в ушах затычки!
«БМВ» с затемненными стеклами летел по Четвертой улице академика Путятина. Именно по Четвертой, а не по какой-нибудь еще.
Впереди показался кирпичный торговый центр, очертаниями своими весьма напоминающий мавзолей.
«ТЦ ООО „Кальций“ — гласила вывеска.
…И еще Леха хотел произнести какую-нибудь красивую фразу, типа: «Так кто из нас настоящий мужчина?» Но ничего не получилось, потому что Мишка Крендель перехватил инициативу.
— Теперь, Корольков, ты точно, труп, — заявил Крендель и махнул рукой.
Дважды у Кренделя получался этот удар — безо всякого предупреждения, по нижней челюсти, — но сейчас нашла коса на камень. У Лехи с памятью было все в порядке, и он успел отскочить.
Мишкин кулак полетел дальше и с треском врезался в самый центр передней панели крутого JBL-ского аппарата. Послышалось тихое, деловитое жужжание, и монстр высунул свой язык — нате, мол, забирайте назад вашу «Металлику», не нужна она больше.
Крендель диким взглядом посмотрел сначала на блестящий лазерный диск, затем — на треснувшую переднюю панель… И только после этого взвыл от боли и злости.
Удивился и Леха (при выключенном-то питании — как же дископриемник выехал?). Но потом опомнился и занял оборонительную позицию. Она заключалась в том, что Корольков спрятался у Мишки за спиной.
Дружки Кренделя повскакивали с тахты. Светка Трубецкая завизжала.
— Всем сидеть! — крикнул Мишка. — Он — мой!
Крендель медленно развернулся. Встретился взглядом с Лехой.
— Мамины беруши используешь? — осведомился Корольков. — Или вату?
Крендель заревел и разъяренным тигром бросился на Леху. Корольков прыгал у колонки — у той, что находилась возле двери. Когда Мишка сделал первый шаг, Леха рукой охватил мраморный корпус и с силой толкнул махину навстречу противнику.
Колесики быстро зацепились за ворс, и колонка, немного проехав по ковру, опрокинулась на несчастного Кренделя. Мало того, что Мишка получил острым углом в живот, он вынужден был подхватить свое ценное имущество и, кряхтя, вернуть его в вертикальное положение.
В железную дверь давно молотили — это Анжелка не жалела свои кулачки. Удары получались слабыми, Леха их едва слышал. Дверь служила отличным звукоизо-лятором.
Королькову стало жаль Анжелку и ее кулачки. Да и на бледно-зеленую Трубецкую жалко было смотреть.
— Что ты скажешь, абориген, — сказал Леха, — если мы с тобой поступим, как настоящие мужчины?
Кулак Кренделя пролетел рядом с его головой и вдребезги разнес низко висящую люстру.
— А ты невежлив, старина, — заметил Леха с укором.
Крендель с мычанием махнул ногой, но не удержал равновесия и плюхнулся на ковер. Но там же было стекло! Леха зажмурил глаза: представилось, будто по ковру расплывается красное пятно… Но ничего подобного не случилось. Мишку спасло то, что он был в своей густо заклепанной куртке. Он упал спиной, то есть курткой с заклепками.
— Ой, — сказала Светка. — Поднимите же его, поднимите…
Стоило ли подавать в такой ситуации руку? Но Крендель вскочил на ноги раньше, чем Леха пришел к какому-либо определенному выводу.
— Отпусти девчонок! — сказал ему Леха. — Им здесь делать нечего. А мы продолжим после того, как они уйдут.
Мишка немного подумал, прежде чем ответить.
— Хорошо, — сказал Крендель, стряхивая с себя остатки стекла. — Пусть уходит!
Трубецкая сразу вскочила.
— Дверь не забудь открыть! — бросил Леха.
Когда дверь была открыта, в комнату влетела Анжелка Жмойдяк.
— Что у вас тут было? Что?!
— Светка тебе расскажет, — сказал Мишка. — А теперь топайте домой.
— Анжелка! — подала голос Трубецкая. — Отойди с дороги, Крендель! — Мишка послушно посторонился. — Пошли отсюда, тут было такоое…
Но Анжелка смотрела мимо Трубецкой. Она смотрела на Леху. Затем Анжелка перевела взгляд на Мишку и приставила к его груди острый пальчик.
— Мы отсюда уйдем только с Лехой.
— Что?
— Что слышал, Крендель. Уйдем только с Корольковым.
Леха озадаченно повел головой. Дело принимало неожиданный поворот. Может ли настоящий мужчина вместо драки уйти с девчонками?
— Анжелка, не надо… — неуверенно промычал он. — Мы с Кренделем тут немного поговорили…
— Ага, ага, немного поговорили, — перебила Светка. — Чуть квартиру не разнесли, так немного поговорили…
Крендель в это время напряженно думал. В конце концов, он старше всех этих хлюпиков, которые тут собрались. И по этой причине он, Крендель, должен быть прозорливей.
Он и будет прозорливей.
— Хорошо, Корольков, — сказал Мишка. — Иди.
Леха недовольно поморщился. Ему хотелось уйти с Анжелкой, но поступить так ему мешали мужская гордость и достоинство.
— Давай-давай, вали, — сказал Крендель. — В другой раз поговорим.
Анжелка схватила Леху за руку и потащила за собой.
— Пошли, пошли, пошли, пошли, — тараторила она при этом. — Или хочешь, чтобы эти оболтусы тебя здесь убили?
Корольков шел за Жмойдяк, словно двухлетний ребенок за мамой. Про себя он думал, что это лишь временная отсрочка.
Пока спускались в лифте, Леха слышал топот чьих-то ног на лестнице. Девчонкам о своей догадке он не сказал ни слова.
Лифт на первом этаже открылся — никого.
Странно.
Выходя из подъезда, Леха услышал за спиной шорох. Оглядываться не стал.
Корольков, Жмойдяк и Трубецкая вышли из подъезда и увидели у детской горки Спида и Черепа. Недогадливые девчонки удивленно переглянулись, а Леха уже знал, в чем дело. Он оглянулся — из подъезда выскочили Блэкмор, Крендель и Цыпа. Так, понятно. Окружили, гады.
— Стой, Леха, стой! — даже как-то радостно воскликнул Крендель. — Девчонки пусть валят, но относительно тебя я передумал!
— Ох, подлецы, — прошептала Анжелка. — Ох, мерзавцы. А я-то думала…
— Давайте, дамы, — строго перебил Леха. — Слушайте, что он сказал. Сейчас жарко будет.
Глава XVII
СРАЖЕНИЕ У ПОДЪЕЗДА
В тот момент, когда Леха, девчонки и компания Кренделя появились во дворе, черный «БМВ» с затемненными окнами повернул с улицы к Мишкиному дому.
У Бормана на коленях лежала фотография Мишки Кренделя, и он сосредоточенно ее разглядывал.
Тюхтя смотрел по сторонам. У детской горки он заметил толпу подростков в коже и заклепках.
— Вижу объект, — выдохнул Тюхтя. Борман встрепенулся. Косач резко ударил по тормозам.
— Идиот, — прошипел на водителя замшевый Борман. — Дальше поезжай.
«БМВ» прополз еще несколько метров и мягко остановился.
Нужный бандитам пацан находился не только в центре толпы, но и в ее эпицентре. Судя по всему, там назревала порядочная драка…
Напротив нужного стоял ненужный пацан. Внезапно нужный засветил ненужному в ухо. Стоящие рядом девчонки подняли визг. Ненужный пошел на нужного, словно танцуя танго, и кулаки его застучали по нужному, словно капли дождя по подоконнику.
Увиденное в общем-то бандитов нисколько не тронуло. Для них важным было лишь то, что они наконец нашли искомый «объект».
— Он? — отрывисто спросил Тюхтя.
— Он, — отозвался Борман, подняв фотографию на уровень глаз и сравнив снимок с оригиналом.
Косачу было приказано развернуться и оставаться за рулем. Двое выскочили из машины.
— Пистолет, — прохрипел на бегу Борман.
— Ага, — сверкнул улыбкой Тюхтя и задрал (тоже на бегу) свитер. Пистолет у него торчал за поясом.
— Дурак, — помотал головой на бегу Борман. — Лучше бы оставил Косачу.
— Ни за что, — ответил Тюхтя на бегу. — Косач, гад, к нему давно клинья подбивает.
Борман посмотрел на стриженого, но ничего ему больше не сказал.
Бандиты с ходу врезались в толпу.
Они накинулись на Кренделя как раз в тот момент, когда Мишка очередной раз вмазал Лехе. Леха упал на землю, а когда наконец поднялся на ноги, то страшно удивился.
Его враг пропал.
И вся его тусовка пропала. И девчонки.
Какая-то чертовщина, подумал Корольков.
Мишка и вся его тусовка находились метрах в пятнадцати от детской горки, возле шикарной черной тачки, подъехавшей пару минут назад.
— Что я вам сделал! — орал Крендель. — Пустите!
Его волокли за шкирку двое. На одном Леха заметил темно-красный, почти коричневый, пиджак. Второй был острижен наголо.
Кто эти незнакомцы, откуда взялись?
Леха ума не мог приложить. Впрочем, это было и не важно. Неизвестные набросились на Мишку, словно ветсанитары на бешеного пса, вот что было важно.
Вокруг Кренделя и незнакомцев суетились не только Мишкины дружки, но и девчонки. Леха удивился: они-то что там делают, тоже Кренделя спасают?
— Дяденьки, куда вы его? — кричала Трубецкая.
— Отпустите его! — строго требовала Анжелка. — Сейчас отпустите!
Леха бросился в гущу сражения. Обормотом Мишка Крендель был порядочным — но это же не причина, чтобы отдавать его на растерзание каким-то темным личностям…
Замшевый пиджак протянул руку, распахнул заднюю дверцу и толкнул Кренделя в темноту салона. В это самое мгновение Мишка вмазал ему локтем в живот.
— Ах, ты… прокурорский сынок, — прошипел замшевый пиджак и выругался.
Крендель локтем словно дырку в животе ему сделал. Потому что из живота послышался такой звук, с каким обычно воздух выходит из пробитого мяча. Пшик — вот какой звук.
Значит, отец у Мишки прокурор. Прокурор, а не просто «кем-то работает в прокуратуре», как утверждал Трушкин.
А эти, значит, — настоящие бандюги?
Мишкины дружки скакали вокруг «дяденек», как семеро козлят, безо всякого толку, девчонки кричали и визжали — но Корольков поступил по-другому. Он применил активное действие.
Прямо перед Лехой оказался тощий зад одного из бандитов, и Корольков по этому заду дал хорошего пинка.
Жертвой оказался Борман. — Что-о? — закричал он и оглянулся. Его оскорбили, причем в присутствии подчиненных. Борман заревел и бросился за пацаном, который позволил себе так непочтительно с ним обойтись — с ним, с главным корешем самого Бэди!
От страшного дядьки в замшевом пиджаке припустили все, не только Леха. Но куда бежать-то?! Компания с криками и визгами стала наматывать кольца вокруг автомобиля, а Борман носился за ней, рыча и хрипя, но никак не мог догнать.
— Стой, урод, — хрипел Борман пацану, ударившему его. — Стойте, уроды! — кричал он остальным. Тщетно.
Все слова, кроме «уродов», вылетели у Бормана из головы.
А что же Тюхтя? Он был занят делом, он держал за плечи Мишку Кренделя, он заталкивал, запихивал, засовывал извивающийся «объект» в салон.
Наконец это удалось. Кое-как, но получилось.
— Держи пацана! — крикнул запыхавшийся Тюхтя водителю.
Косач с готовностью протянул руки с растопыренными пальцами к Мишке:
— А-ха-ха-ха!
Крендель оглянулся и засветил водителю по длинному носу.
— Ммммммм, — протянул удивленный Косач. — Мммммм… — На коричневую спинку сиденья упали красные капли крови.
Мишка вовсю лягался, отбиваясь от наседающего Тюхти. Дядька получил пару раз по стриженой макушке, по плечам, даже по зубам.
Ну и гаденыш этот пацан, злобно думал Тюхтя. Жаль, нельзя было вмазать из пистолета, а то бы этому жеребенку враз бы конец пришел.
Тюхтя схватился за дверь и прижал ей Кренделя, вдавил его в салон.
Мягко защелкнулся замок.
— Уфф, — вытер пот со лба Тюхтя. Мимо него пронеслись сначала подростки, затем — Борман. Затем — снова толпа подростков, и снова — Борман, разъяренным привидением пролетел его замшевый пиджак.
Тюхтя не обращал на это никакого внимания. Он отдыхал. Дверь была закрыта. Косач теперь с пацаном, как два паука в банке. Пусть как хочет носатый, так с этим прокурорским отпрыском и разбирается.
Пока водитель приходил в себя, Мишка быстро оценил ситуацию: его замуровали в салоне. «Замуровали, демоны-ы-ы!» Словно Ивана Васильевича Грозного.
Замуровали? Как бы не так!
Крендель протянул вперед руку и отщелкнул левую заднюю дверь. Ужом выполз прямо на асфальт.
— Стой! — закричал из салона Косач.
— Фиг тебе, — выцедил Крендель сквозь сжатые зубы и лягнул по двери ногой.
Та захлопнулась. Дядька в салоне взвыл.
Мишка вскочил на ноги… Лихорадочно оглянулся. Куда теперь? Домой, подъезд — вот он, прямо перед ним…
Но тут на Кренделя налетела толпа — и Мишка снова оказался на асфальте.
— Шухер! — заорал Леха, окидывая взглядом кучу малу над Мишкой. Он, Корольков, чудом остался на ногах. — Все в подъезд!
Леха схватил за руку Анжелку Жмойдяк и потянул за собой. Но Анжел ка схватила Трубецкую, а Светка ухватилась за ничего не соображавшего Блэкмора. На Блэкморе сидели Череп с Цыпой, а в самом низу лежали, раздавленные в две лепешки, Крендель со Спидом.
Леха не видел, что позади него образовалась цепочка. Он просто потянул Анжелку… Но рыжеволосая не сдвинулась с места, и Леха оглянулся.
Дело обстояло примерно как в сказке про репку, только наоборот.
По ту сторону машины Борман налетел на зазевавшегося Тюхтю и вместе с ним развалился на асфальте.
— Все в подъезд! — повторил Леха боевой, вернее, отступательный, клич.
На этот раз Лехины спутники не стали медлить. Все, кто лежал или сидел, резво повскакивали…
Бандиты за машиной тоже вскочили на ноги. Обменялись дикими взглядами.
— Что пялишься? — рявкнул Борман. — За ними! — Он кивнул в сторону компании.
Борман и Тюхтя обежали вокруг капота. Косач в это время распахивал дверцу — чтобы вылезти, корешам помочь, — но Борман с досады вмазал по дверце ногой, и та ударила по носу водителю.
Косач взвыл, ткнулся лбом в рулевое колесо — и заплакал.
Теперь положение было таким: Леха — в дверях подъезда, перед ним — Жмойдяк, дальше — Трубецкая и компания Кренделя. А на переднем плане дрожал Крендель — дрожал и затравленным взглядом смотрел на медленно приближающихся бандитов.
— Иди сюда. — Дядька в замшевом пиджаке ласково поманил Кренделя руками. — Иди… дорогуша.
Мишка молча закрутил головой.
Стриженый дядька недобро ухмыльнулся и бросился на Кренделя…
В подъезде громко щелкнул замок. Хлопнула дверь на первом этаже, и на улицу вприпрыжку спустился какой-то жизнерадостный карапуз с шоколадным мороженым в руке.
Пацаненок оказался у Лехи под рукой как раз в тот момент, когда стриженый бросился на Кренделя.
Леха выхватил у мальчишки мороженое.
Тот сразу поднял возмущенный рев.
— Куплю тебе завтра две порции, — торопливо пробормотал Леха пацаненку. (Не хватало еще, чтобы мама или папа карапуза выбежали из квартиры и сунулись в эту катавасию!)
Корольков прицелился и швырнул мороженым в бандитов.
Пачка пролетела над головами Анжелки, Светки, остальных и шлепнулась большой шоколадной кляксой на морду стриженому.
Отличный бросок, подумал Леха.
— Ах ты, гад, — произнес стриженый, размазывая мороженое по физиономии, и вдруг выхватил из-за пояса пистолет. — Убью!
— Мама, — отчетливо сказал Крендель. — Мама.
Он растопырил руки в стороны и попятился назад. И все — Леха, девчонки и четверо аборигенов —^ оказались за Мишкиными растопыренными руками. Крендель потеснил всех обратно в подъезд и этим вывел из оцепенения.
Леха схватил ревущего мальчишку в охапку и вместе с ним поскакал по ступенькам. Лифт, к счастью, был на первом этаже. Двери открылись.
— Быстрее, быстрее! — повторил несколько раз Леха. — Вернемся к Мишке домой! — крикнул он. — Туда они не сунутся!
— Не хочу! — заявил ребенок и уперся, как маленький ослик. Но на Леху сзади налетели остальные, и мальчишка вынужденно прекратил сопротивление.
В кабине он снова разревелся, как стая белуг. Мало того, что его минуту назад лишили мороженого, теперь эти большие мальчишки его куда-то везли.
Анжелка и Светка с горем пополам успокоили его. Пообещали мороженое — то самое, что осталось у Кренделя в морозильнике и к которому Анжелка так и не притронулась.
Что там утверждают правила пользования лифтами? «Грузоподъемность лифта — не более 5 человек»? Ерунда все это… Кто сказал, что в лифт нельзя заходить, к примеру, вдевятером?
Очень даже можно — если потесниться. Что касается Лехи, то он был даже рад втянуть в себя живот. Потому что прямо перед ним оказалась Анжелка Жмойдяк. Леха ей улыбнулся. — Мы будто танцуем, — шепнул он. Рыжеволосая ответила ошеломленным взглядом.
Последним в кабину влетел Крендель. Он приплюснул Спида к остальной компании и нажал на кнопку.
Двери закрылись. Кабинка лифта, крякнув от натуги, начала подъем.
— Фух, убежали, — сказал кто-то. Кажется, Спид.
— Дурак, — ответила Анжелка, не поворачивая головы. — Мы в ловушке. Если они побегут по лестнице…
— То мы умрем вместе, — тихо закончил радостный Корольков.
Жмойдяк с трудом высвободила руку и покрутила пальцем у виска: мол, ну и дурак ты, Леха.
А Корольков все равно был доволен.
— Куда мы едем? — с тревогой спросила дура Трубецкая.
— Как куда? — злобно произнес Мишка. — Ко мне домой, как вы и хотели. Вечеринка, блин, продолжается!
У Бормана на коленях лежала фотография Мишки Кренделя, и он сосредоточенно ее разглядывал.
Тюхтя смотрел по сторонам. У детской горки он заметил толпу подростков в коже и заклепках.
— Вижу объект, — выдохнул Тюхтя. Борман встрепенулся. Косач резко ударил по тормозам.
— Идиот, — прошипел на водителя замшевый Борман. — Дальше поезжай.
«БМВ» прополз еще несколько метров и мягко остановился.
Нужный бандитам пацан находился не только в центре толпы, но и в ее эпицентре. Судя по всему, там назревала порядочная драка…
Напротив нужного стоял ненужный пацан. Внезапно нужный засветил ненужному в ухо. Стоящие рядом девчонки подняли визг. Ненужный пошел на нужного, словно танцуя танго, и кулаки его застучали по нужному, словно капли дождя по подоконнику.
Увиденное в общем-то бандитов нисколько не тронуло. Для них важным было лишь то, что они наконец нашли искомый «объект».
— Он? — отрывисто спросил Тюхтя.
— Он, — отозвался Борман, подняв фотографию на уровень глаз и сравнив снимок с оригиналом.
Косачу было приказано развернуться и оставаться за рулем. Двое выскочили из машины.
— Пистолет, — прохрипел на бегу Борман.
— Ага, — сверкнул улыбкой Тюхтя и задрал (тоже на бегу) свитер. Пистолет у него торчал за поясом.
— Дурак, — помотал головой на бегу Борман. — Лучше бы оставил Косачу.
— Ни за что, — ответил Тюхтя на бегу. — Косач, гад, к нему давно клинья подбивает.
Борман посмотрел на стриженого, но ничего ему больше не сказал.
Бандиты с ходу врезались в толпу.
Они накинулись на Кренделя как раз в тот момент, когда Мишка очередной раз вмазал Лехе. Леха упал на землю, а когда наконец поднялся на ноги, то страшно удивился.
Его враг пропал.
И вся его тусовка пропала. И девчонки.
Какая-то чертовщина, подумал Корольков.
Мишка и вся его тусовка находились метрах в пятнадцати от детской горки, возле шикарной черной тачки, подъехавшей пару минут назад.
— Что я вам сделал! — орал Крендель. — Пустите!
Его волокли за шкирку двое. На одном Леха заметил темно-красный, почти коричневый, пиджак. Второй был острижен наголо.
Кто эти незнакомцы, откуда взялись?
Леха ума не мог приложить. Впрочем, это было и не важно. Неизвестные набросились на Мишку, словно ветсанитары на бешеного пса, вот что было важно.
Вокруг Кренделя и незнакомцев суетились не только Мишкины дружки, но и девчонки. Леха удивился: они-то что там делают, тоже Кренделя спасают?
— Дяденьки, куда вы его? — кричала Трубецкая.
— Отпустите его! — строго требовала Анжелка. — Сейчас отпустите!
Леха бросился в гущу сражения. Обормотом Мишка Крендель был порядочным — но это же не причина, чтобы отдавать его на растерзание каким-то темным личностям…
Замшевый пиджак протянул руку, распахнул заднюю дверцу и толкнул Кренделя в темноту салона. В это самое мгновение Мишка вмазал ему локтем в живот.
— Ах, ты… прокурорский сынок, — прошипел замшевый пиджак и выругался.
Крендель локтем словно дырку в животе ему сделал. Потому что из живота послышался такой звук, с каким обычно воздух выходит из пробитого мяча. Пшик — вот какой звук.
Значит, отец у Мишки прокурор. Прокурор, а не просто «кем-то работает в прокуратуре», как утверждал Трушкин.
А эти, значит, — настоящие бандюги?
Мишкины дружки скакали вокруг «дяденек», как семеро козлят, безо всякого толку, девчонки кричали и визжали — но Корольков поступил по-другому. Он применил активное действие.
Прямо перед Лехой оказался тощий зад одного из бандитов, и Корольков по этому заду дал хорошего пинка.
Жертвой оказался Борман. — Что-о? — закричал он и оглянулся. Его оскорбили, причем в присутствии подчиненных. Борман заревел и бросился за пацаном, который позволил себе так непочтительно с ним обойтись — с ним, с главным корешем самого Бэди!
От страшного дядьки в замшевом пиджаке припустили все, не только Леха. Но куда бежать-то?! Компания с криками и визгами стала наматывать кольца вокруг автомобиля, а Борман носился за ней, рыча и хрипя, но никак не мог догнать.
— Стой, урод, — хрипел Борман пацану, ударившему его. — Стойте, уроды! — кричал он остальным. Тщетно.
Все слова, кроме «уродов», вылетели у Бормана из головы.
А что же Тюхтя? Он был занят делом, он держал за плечи Мишку Кренделя, он заталкивал, запихивал, засовывал извивающийся «объект» в салон.
Наконец это удалось. Кое-как, но получилось.
— Держи пацана! — крикнул запыхавшийся Тюхтя водителю.
Косач с готовностью протянул руки с растопыренными пальцами к Мишке:
— А-ха-ха-ха!
Крендель оглянулся и засветил водителю по длинному носу.
— Ммммммм, — протянул удивленный Косач. — Мммммм… — На коричневую спинку сиденья упали красные капли крови.
Мишка вовсю лягался, отбиваясь от наседающего Тюхти. Дядька получил пару раз по стриженой макушке, по плечам, даже по зубам.
Ну и гаденыш этот пацан, злобно думал Тюхтя. Жаль, нельзя было вмазать из пистолета, а то бы этому жеребенку враз бы конец пришел.
Тюхтя схватился за дверь и прижал ей Кренделя, вдавил его в салон.
Мягко защелкнулся замок.
— Уфф, — вытер пот со лба Тюхтя. Мимо него пронеслись сначала подростки, затем — Борман. Затем — снова толпа подростков, и снова — Борман, разъяренным привидением пролетел его замшевый пиджак.
Тюхтя не обращал на это никакого внимания. Он отдыхал. Дверь была закрыта. Косач теперь с пацаном, как два паука в банке. Пусть как хочет носатый, так с этим прокурорским отпрыском и разбирается.
Пока водитель приходил в себя, Мишка быстро оценил ситуацию: его замуровали в салоне. «Замуровали, демоны-ы-ы!» Словно Ивана Васильевича Грозного.
Замуровали? Как бы не так!
Крендель протянул вперед руку и отщелкнул левую заднюю дверь. Ужом выполз прямо на асфальт.
— Стой! — закричал из салона Косач.
— Фиг тебе, — выцедил Крендель сквозь сжатые зубы и лягнул по двери ногой.
Та захлопнулась. Дядька в салоне взвыл.
Мишка вскочил на ноги… Лихорадочно оглянулся. Куда теперь? Домой, подъезд — вот он, прямо перед ним…
Но тут на Кренделя налетела толпа — и Мишка снова оказался на асфальте.
— Шухер! — заорал Леха, окидывая взглядом кучу малу над Мишкой. Он, Корольков, чудом остался на ногах. — Все в подъезд!
Леха схватил за руку Анжелку Жмойдяк и потянул за собой. Но Анжел ка схватила Трубецкую, а Светка ухватилась за ничего не соображавшего Блэкмора. На Блэкморе сидели Череп с Цыпой, а в самом низу лежали, раздавленные в две лепешки, Крендель со Спидом.
Леха не видел, что позади него образовалась цепочка. Он просто потянул Анжелку… Но рыжеволосая не сдвинулась с места, и Леха оглянулся.
Дело обстояло примерно как в сказке про репку, только наоборот.
По ту сторону машины Борман налетел на зазевавшегося Тюхтю и вместе с ним развалился на асфальте.
— Все в подъезд! — повторил Леха боевой, вернее, отступательный, клич.
На этот раз Лехины спутники не стали медлить. Все, кто лежал или сидел, резво повскакивали…
Бандиты за машиной тоже вскочили на ноги. Обменялись дикими взглядами.
— Что пялишься? — рявкнул Борман. — За ними! — Он кивнул в сторону компании.
Борман и Тюхтя обежали вокруг капота. Косач в это время распахивал дверцу — чтобы вылезти, корешам помочь, — но Борман с досады вмазал по дверце ногой, и та ударила по носу водителю.
Косач взвыл, ткнулся лбом в рулевое колесо — и заплакал.
Теперь положение было таким: Леха — в дверях подъезда, перед ним — Жмойдяк, дальше — Трубецкая и компания Кренделя. А на переднем плане дрожал Крендель — дрожал и затравленным взглядом смотрел на медленно приближающихся бандитов.
— Иди сюда. — Дядька в замшевом пиджаке ласково поманил Кренделя руками. — Иди… дорогуша.
Мишка молча закрутил головой.
Стриженый дядька недобро ухмыльнулся и бросился на Кренделя…
В подъезде громко щелкнул замок. Хлопнула дверь на первом этаже, и на улицу вприпрыжку спустился какой-то жизнерадостный карапуз с шоколадным мороженым в руке.
Пацаненок оказался у Лехи под рукой как раз в тот момент, когда стриженый бросился на Кренделя.
Леха выхватил у мальчишки мороженое.
Тот сразу поднял возмущенный рев.
— Куплю тебе завтра две порции, — торопливо пробормотал Леха пацаненку. (Не хватало еще, чтобы мама или папа карапуза выбежали из квартиры и сунулись в эту катавасию!)
Корольков прицелился и швырнул мороженым в бандитов.
Пачка пролетела над головами Анжелки, Светки, остальных и шлепнулась большой шоколадной кляксой на морду стриженому.
Отличный бросок, подумал Леха.
— Ах ты, гад, — произнес стриженый, размазывая мороженое по физиономии, и вдруг выхватил из-за пояса пистолет. — Убью!
— Мама, — отчетливо сказал Крендель. — Мама.
Он растопырил руки в стороны и попятился назад. И все — Леха, девчонки и четверо аборигенов —^ оказались за Мишкиными растопыренными руками. Крендель потеснил всех обратно в подъезд и этим вывел из оцепенения.
Леха схватил ревущего мальчишку в охапку и вместе с ним поскакал по ступенькам. Лифт, к счастью, был на первом этаже. Двери открылись.
— Быстрее, быстрее! — повторил несколько раз Леха. — Вернемся к Мишке домой! — крикнул он. — Туда они не сунутся!
— Не хочу! — заявил ребенок и уперся, как маленький ослик. Но на Леху сзади налетели остальные, и мальчишка вынужденно прекратил сопротивление.
В кабине он снова разревелся, как стая белуг. Мало того, что его минуту назад лишили мороженого, теперь эти большие мальчишки его куда-то везли.
Анжелка и Светка с горем пополам успокоили его. Пообещали мороженое — то самое, что осталось у Кренделя в морозильнике и к которому Анжелка так и не притронулась.
Что там утверждают правила пользования лифтами? «Грузоподъемность лифта — не более 5 человек»? Ерунда все это… Кто сказал, что в лифт нельзя заходить, к примеру, вдевятером?
Очень даже можно — если потесниться. Что касается Лехи, то он был даже рад втянуть в себя живот. Потому что прямо перед ним оказалась Анжелка Жмойдяк. Леха ей улыбнулся. — Мы будто танцуем, — шепнул он. Рыжеволосая ответила ошеломленным взглядом.
Последним в кабину влетел Крендель. Он приплюснул Спида к остальной компании и нажал на кнопку.
Двери закрылись. Кабинка лифта, крякнув от натуги, начала подъем.
— Фух, убежали, — сказал кто-то. Кажется, Спид.
— Дурак, — ответила Анжелка, не поворачивая головы. — Мы в ловушке. Если они побегут по лестнице…
— То мы умрем вместе, — тихо закончил радостный Корольков.
Жмойдяк с трудом высвободила руку и покрутила пальцем у виска: мол, ну и дурак ты, Леха.
А Корольков все равно был доволен.
— Куда мы едем? — с тревогой спросила дура Трубецкая.
— Как куда? — злобно произнес Мишка. — Ко мне домой, как вы и хотели. Вечеринка, блин, продолжается!
Глава XVIII
ОСАЖДЕННЫЕ
На седьмой этаж лифт поднимается тридцать секунд — Леха не один раз засекал время. Перегруженный лифт тянул компанию на восьмой, Мишкин, этаж — около минуты. По приказу Королькова скоро все замолкли и стали прислушиваться — но, удивительное дело, никакого топота никто не услышал.
— Крендель, а чего они к тебе вообще полезли? — спросил, не выдержав, Цыпа — ив эту секунду лифт остановился.
— Это они тебе сейчас сами расскажут, — сказал Крендель и вывалился из открывшихся дверей на площадку.
Удивительное продолжалось: площадка была пустой. Зато снизу доносился отчаянный собачий лай.
Мишка быстро открыл дверь предбанника, затем входную — и компания ввалилась в квартиру.
— Ну что, Корольков, — неожиданно ухмыльнулся Крендель, — продолжим?
— Да пошел ты… — сказал Леха.
И в самом деле, почему бандиты не успели перехватить лифт на восьмом этаже? Может быть, они отказались получить в заложники Мишку Кренделя?
Ничуть не бывало…
— Забежали в лифт, гады, — глянул на спутника Тюхтя, кое-как очистившись от мороженого.
— Давай, пешком, — кивнул Борман, и бандиты побежали по лестнице.
(Косача они оставили в машине — чтобы можно было быстро дать деру.)
Все бы у них получилось — разве могут двое взрослых сильных мужчин не обогнать лифт, подымающийся на потрескивающих тросах? — но на втором этаже дорогу им перегородила бабушка с двумя злющими болонками на поводках.
— Бабуся, — сказал, едва сдерживаясь, Борман. — У нас срочное дело, бабуся, и на вашем месте я бы нам не мешал.
Бабуся робко промолчала, но за нее сказали болонки.
У Тюхти взыграли нервы, и он сунул руку под свитер (пистолет снова торчал у него за поясом). Борман заметил это движение и заорал:
— Сдурел? Без шума мне! Стриженый ответил диким взглядом.
Какой шум, если эти маленькие дряни заливаются валдайскими колокольчиками.
Тюхтя бросился на прорыв. После того, как он пересек линию фронта, обе его штанины оказались порванными до колен. Борман отделался лёгким испугом — он перелез на соседний лестничный марш через перила.
Но секунды, драгоценные секунды, были уже потеряны.
Бандиты остановились перед запертой дверью предбанника.
— Там его квартира? — Тюхтя кивнул на дверь.
— Ломай, — вместо ответа приказал Борман.
Тюхтя отошел на несколько шагов, примеряясь, разогнался и врезал плечом в дверь. Та распахнулась настежь.
Дверь в квартиру тоже не составила особой проблемы — стриженый высадил ее ударом ноги чуть левее замка.
— Мама! — истошно заорала Анжелка Жмойдяк, которая как раз была в прихожей. Толкнув зареванного мальчишку в Мишкину комнату, Анжелка шагнула туда сама — но тяжелая железная дверь неожиданно захлопнулась перед самым ее носом.
Анжелка изумилась. Сквозняк? Да какой сквозняк. Ерунда какая-то, а не сквозняк.
— Хватай ее! — крикнул дядька в замшевом пиджаке, и этот крик прервал Анжелки-ны размышления. Стриженый бросился вперед с вытянутыми руками.
Анжелка завизжала и увернулась. Куда ей было бежать? Она шмыгнула на кухню. И дверь — обычную, без замка, — за собой прикрыла. Затаилась.
Но что значит тоненькая стеклянная дверь а кухню! На ней не было даже защелки. С другой стороны к двери приблизилась неясная тень.
— Эй, рыжая, — сказал грубый голос. — Сама откроешь или как?
Крендель не только захлопнул железную дверь, но и запер ее на ключ. Обернувшись, выпустил воздух из груди.
Леха подскочил:
— Открой, гад, там же Анжелка!
— Ничего ей не сделают, — белыми губами произнес Мишка. — А меня — пришьют. Ты что, не слышал?
Леха замычал от ярости. Мразь трусливая… Сровнять бы такого с землей, да мало времени. Надо думать об Анжелке. Она в руках двух бандитов.
— Что им нужно? — пробормотал себе под нос Леха.
Дак это ж все из-за Мишкиного пахана! — неожиданно закричал Цыпа. — Крендель! Это они тебе фингал поставили? Эти двое?
Мишка густо покраснел и отрицательно замотал головой. Правда, Корольков, занятый своими мыслями, на это не обратил внимания.
— Телефон есть? — быстро спросил Леха.
— В прихожей, — ответил Крендель. Ясно, понял Леха. Туда не пройти.
— А у соседей?
— У каких? — спросил Мишка.
— Этажом ниже!
— У этих — есть, — сказал Мишка. — Только как ты к ним попадешь?
Леха не ответив, побежал к окну:
— Открывай!
— Зачем? — удивился Крендель.
— Покричать хочу!
Мишка с недоуменным видом открыл спецзамки на спецпереплете.
Вечерний ветер ворвался в комнату.
— Ну? — Мишка обернулся. — В самом деле, кричать будешь?
Корольков стоял у лазерного проигрывателя. Рука нащупала сетевой шнур. Отлично, там было такое удобное гнездо… Леха легко выдернул провод.
— Ты что? — взвился Крендель. — С ума сошел?
В шнуре, по предварительным прикидкам, было метров пять.
— Как раз хватит, — сказал Леха.
На стене под окном располагался отопительный элемент «Комфорт» — этакая хитрая батарея. Леха пропустил под ней провод, для надежности завязал узлом. Концы он выбросил в окно.
Крендель всячески этому мешал.
Отдай провод! — кричал Мишка. —
Это не твой провод, а мой! А то в ухо!
Леха не выдержал — он ведь не мог отбиваться, потому что был занят другим делом, — и он обратился за помощью к Черепу.
— Ладно, Крендель, — пробасил здоровяк-девятиклассник, поднявшись. — Хватит. Пусть Корольков делает, что хочет. Может, получится.
— Ты… — пробормотал Крендель в ответ. — Вы… — Мишка осмотрел по очереди каждого из своих дружков и, не найдя ни в ком участия, опустился на тахту. У него тряслись поджилки.
Леха запрыгнул на подоконник. Эх, ради тебя, рыжеволосая… Взявшись рукой за получившийся двужильный «трос», проверил его на прочность.
— Ой, Корольков, не надо! — испуганно пробормотала Светка Трубецкая. — Там же высоко!
— Надо, — со вздохом ответил Леха и добавил тверже: — Надо, надо. — Ветер трепал его волосы. Внизу стоял маленький черный автомобиль, и Леха прикинул, что если будет падать, то как раз на его крышу…
В этот момент из кухни донеслось: — Ай! Пустите, ай!
— Крендель, а чего они к тебе вообще полезли? — спросил, не выдержав, Цыпа — ив эту секунду лифт остановился.
— Это они тебе сейчас сами расскажут, — сказал Крендель и вывалился из открывшихся дверей на площадку.
Удивительное продолжалось: площадка была пустой. Зато снизу доносился отчаянный собачий лай.
Мишка быстро открыл дверь предбанника, затем входную — и компания ввалилась в квартиру.
— Ну что, Корольков, — неожиданно ухмыльнулся Крендель, — продолжим?
— Да пошел ты… — сказал Леха.
И в самом деле, почему бандиты не успели перехватить лифт на восьмом этаже? Может быть, они отказались получить в заложники Мишку Кренделя?
Ничуть не бывало…
— Забежали в лифт, гады, — глянул на спутника Тюхтя, кое-как очистившись от мороженого.
— Давай, пешком, — кивнул Борман, и бандиты побежали по лестнице.
(Косача они оставили в машине — чтобы можно было быстро дать деру.)
Все бы у них получилось — разве могут двое взрослых сильных мужчин не обогнать лифт, подымающийся на потрескивающих тросах? — но на втором этаже дорогу им перегородила бабушка с двумя злющими болонками на поводках.
— Бабуся, — сказал, едва сдерживаясь, Борман. — У нас срочное дело, бабуся, и на вашем месте я бы нам не мешал.
Бабуся робко промолчала, но за нее сказали болонки.
У Тюхти взыграли нервы, и он сунул руку под свитер (пистолет снова торчал у него за поясом). Борман заметил это движение и заорал:
— Сдурел? Без шума мне! Стриженый ответил диким взглядом.
Какой шум, если эти маленькие дряни заливаются валдайскими колокольчиками.
Тюхтя бросился на прорыв. После того, как он пересек линию фронта, обе его штанины оказались порванными до колен. Борман отделался лёгким испугом — он перелез на соседний лестничный марш через перила.
Но секунды, драгоценные секунды, были уже потеряны.
Бандиты остановились перед запертой дверью предбанника.
— Там его квартира? — Тюхтя кивнул на дверь.
— Ломай, — вместо ответа приказал Борман.
Тюхтя отошел на несколько шагов, примеряясь, разогнался и врезал плечом в дверь. Та распахнулась настежь.
Дверь в квартиру тоже не составила особой проблемы — стриженый высадил ее ударом ноги чуть левее замка.
— Мама! — истошно заорала Анжелка Жмойдяк, которая как раз была в прихожей. Толкнув зареванного мальчишку в Мишкину комнату, Анжелка шагнула туда сама — но тяжелая железная дверь неожиданно захлопнулась перед самым ее носом.
Анжелка изумилась. Сквозняк? Да какой сквозняк. Ерунда какая-то, а не сквозняк.
— Хватай ее! — крикнул дядька в замшевом пиджаке, и этот крик прервал Анжелки-ны размышления. Стриженый бросился вперед с вытянутыми руками.
Анжелка завизжала и увернулась. Куда ей было бежать? Она шмыгнула на кухню. И дверь — обычную, без замка, — за собой прикрыла. Затаилась.
Но что значит тоненькая стеклянная дверь а кухню! На ней не было даже защелки. С другой стороны к двери приблизилась неясная тень.
— Эй, рыжая, — сказал грубый голос. — Сама откроешь или как?
Крендель не только захлопнул железную дверь, но и запер ее на ключ. Обернувшись, выпустил воздух из груди.
Леха подскочил:
— Открой, гад, там же Анжелка!
— Ничего ей не сделают, — белыми губами произнес Мишка. — А меня — пришьют. Ты что, не слышал?
Леха замычал от ярости. Мразь трусливая… Сровнять бы такого с землей, да мало времени. Надо думать об Анжелке. Она в руках двух бандитов.
— Что им нужно? — пробормотал себе под нос Леха.
Дак это ж все из-за Мишкиного пахана! — неожиданно закричал Цыпа. — Крендель! Это они тебе фингал поставили? Эти двое?
Мишка густо покраснел и отрицательно замотал головой. Правда, Корольков, занятый своими мыслями, на это не обратил внимания.
— Телефон есть? — быстро спросил Леха.
— В прихожей, — ответил Крендель. Ясно, понял Леха. Туда не пройти.
— А у соседей?
— У каких? — спросил Мишка.
— Этажом ниже!
— У этих — есть, — сказал Мишка. — Только как ты к ним попадешь?
Леха не ответив, побежал к окну:
— Открывай!
— Зачем? — удивился Крендель.
— Покричать хочу!
Мишка с недоуменным видом открыл спецзамки на спецпереплете.
Вечерний ветер ворвался в комнату.
— Ну? — Мишка обернулся. — В самом деле, кричать будешь?
Корольков стоял у лазерного проигрывателя. Рука нащупала сетевой шнур. Отлично, там было такое удобное гнездо… Леха легко выдернул провод.
— Ты что? — взвился Крендель. — С ума сошел?
В шнуре, по предварительным прикидкам, было метров пять.
— Как раз хватит, — сказал Леха.
На стене под окном располагался отопительный элемент «Комфорт» — этакая хитрая батарея. Леха пропустил под ней провод, для надежности завязал узлом. Концы он выбросил в окно.
Крендель всячески этому мешал.
Отдай провод! — кричал Мишка. —
Это не твой провод, а мой! А то в ухо!
Леха не выдержал — он ведь не мог отбиваться, потому что был занят другим делом, — и он обратился за помощью к Черепу.
— Ладно, Крендель, — пробасил здоровяк-девятиклассник, поднявшись. — Хватит. Пусть Корольков делает, что хочет. Может, получится.
— Ты… — пробормотал Крендель в ответ. — Вы… — Мишка осмотрел по очереди каждого из своих дружков и, не найдя ни в ком участия, опустился на тахту. У него тряслись поджилки.
Леха запрыгнул на подоконник. Эх, ради тебя, рыжеволосая… Взявшись рукой за получившийся двужильный «трос», проверил его на прочность.
— Ой, Корольков, не надо! — испуганно пробормотала Светка Трубецкая. — Там же высоко!
— Надо, — со вздохом ответил Леха и добавил тверже: — Надо, надо. — Ветер трепал его волосы. Внизу стоял маленький черный автомобиль, и Леха прикинул, что если будет падать, то как раз на его крышу…
В этот момент из кухни донеслось: — Ай! Пустите, ай!