Вейс Ярослав. День на Каллисто (антология)

   — Два доцента?
   — Да. И один из них — биологический робот, андроид, как теперь принято говорить. По словам Петраневой, доцент создал его месяц назад.
   — Ну что ж, все ясно. Петранева больна. Говоришь, ее преследует робот? Когда началась болезнь?
   — Это началось с того опыта, который доцент проводил ночью, один у себя в лаборатории. Утром его нашли без сознания. Пожалуй, его поведение можно объяснить травмой… А робот тут ни при чем. А не отправить ли Петраневу к психиатрам?
   — Прежде всего необходимо поставить диагноз, хотя не мешает выяснить, кто будет диагностировать. Послушай, ведь профессор Клен — шеф института. Он уже звонил нашему главному. Зайду-ка я к нему и расспрошу подробнее. Тем более что это моя обязанность — собирать данные, информацию с места работы и так далее. А ты подожди меня. И ни на шаг от Петраневой, пока я не вернусь. Я хочу заручиться свидетелями.
 
   Они сидели в кабинете профессора Клена. Сквозь стеклянную перегородку можно было видеть большую лабораторию, где несколько человек возились возле необычных с виду машин.
   — Доцент Петр — один из ведущих работников нашего института, — говорил Клен. — Как вы, вероятно, знаете, наш институт занимается проблемами молекулярной биологии. Мы исследуем строение живой материи. Петр — кибернетик, он работает с вычислительными машинами. Превосходный специалист.
   У Марека вытянулось лицо.
   — А я думал, он тоже экспериментатор.
   Это наивное заявление вызвало у профессора улыбку.
   — По-своему, конечно… Хотя, должен заметить, более всего Петра интересует взаимосвязь и аналогии вычислительных машин и живых организмов. Конечно, определенная общность между ними действительно существует, но это особый разговор. Как я уже сказал, доцент Петр — исключительный работник. Я полагаю, вы согласны?
   — Возможно. Впрочем, я его почти не знаю. Меня он интересует лишь постольку, поскольку это входит в круг моих обязанностей. А если говорить откровенно, мой интерес к нему объясняется состоянием здоровья его секретарши.
   — Прекрасная девушка. Правая рука Петра. Думаю, они скоро поженятся. Петранева просто нуждается в отдыхе.
   Двери внезапно распахнулись, и в комнату буквально ворвался доцент Петр. Мареку показалось, будто его подменили — он был полон энергии. Петр, не взглянув на доктора, направился прямо к профессору.
   — Готово, пан профессор. Ваша гипотеза подтвердилась.
   Марек не выдержал и поднялся.
   — Добрый день, пан доцент.
   — Добрый день, — бросил тот, будто видел Марека впервые, а затем снова обратился к профессору:
   — Нам предстоит проверить вот эти элементы.
   На сей раз и Клен почувствовал себя неловко.
   — Разве вы не узнали пана доктора? Он пришел по поводу Петраневой.
   Доцент Петр помрачнел.
   — Петранева не явилась на работу. Я вынужден снова на нее пожаловаться.
   Марек не выдержал.
   — Но вы же сами привели ее ко мне в больницу! Сегодня утром. Вы что, забыли?
   Доцент отреагировал мгновенно.
   — Ну конечно, я совсем упустил из виду. Простите, — тут он повернулся к профессору Клену. — Мне не хотелось, чтобы вам стало известно о ее болезни, это так тяжело.
   Профессор нахмурился.
   — Прошу вас объясниться. Разве не вы вчера просили меня позвонить главному врачу, описав мне, как страдает ваша ассистентка? Я выполнил вашу просьбу, связался с главным врачом…
   Доцент вновь торопливо извинился.
   — Простите меня, — он стукнул себя кулаком по лбу. — Я всю ночь провел в лаборатории и совершенно забыл о нашем разговоре. Благодарю вас обоих. Кланяйтесь Петраневой. А сейчас я должен вернуться к приборам.
   С этими словами он выбежал из комнаты.
   — Удивительная забывчивость, — задумчиво проговорил Марек.
   — В самом деле, надо им заняться, — сказал профессор. — После того опыта он ведет себя как-то странно.
   — Это ему нужно полечиться, — решительно произнес Марек. — Петранева здорова.
 
   — Но я не хочу домой. Мне страшно.
   Петранева, по-прежнему одетая в больничный халат, сидела в кабинете Марека.
   — В таком случае обратитесь в полицию. Пусть они этим займутся. Вряд ли нужно объяснять, что в обязанности врача вовсе не входит защита вас от насилия. Мы занимаемся только такими состояниями тревоги и страха, которые не имеют под собой реальной почвы.
   — Прошу вас, пойдемте со мной, и вы убедитесь, что у Петра есть робот, который работает за него в лаборатории, — умоляющим голосом сказала девушка.
   Марек испугался.
   — Подождите. Боюсь, вы меня не так поняли.
   — Но только минуту назад вы подтвердили, что он не узнал вас, да и где я нахожусь, тоже не мог вспомнить. Вы же сами сказали, что с точки зрения медицины трудно объяснить такую странную забывчивость. Послушайте, доктор, никакая это не забывчивость, а верное доказательство того, что существуют два Петра. Один ведет переговоры с внешним миром и занимается исследованиями, другой непосредственно работает на вычислительных машинах. Ему это удалось. Он создал робота по своему образу и подобию. И мне ничего не остается, как сидеть в вашем сумасшедшем доме, пока все это не раскроется! Я люблю Петра и ненавижу его робота! Вот так. И не пытайтесь меня выпихнуть из больницы, я все равно не уйду. Спокойной ночи.
   Петранева решительно встала со стула и направилась к двери.
 
   После ее ухода в комнате наступило молчание.
   — Ну и влип же я, — наконец выдавил из себя Марек. — Коллега Ворличкова, прошу позаботиться о пациентке.
   — Не беспокойся, — с грустной улыбкой сказала Ворличкова. — Впрочем, должна тебе сказать, я ознакомилась с трудом доцента Петра, о котором ты упоминал, и обнаружила там любопытные слова. Вот, послушай: «Если бы при создании вычислительных машин удалось воспользоваться молекулами живого организма, то результатом явился бы биологический робот, работающий как самая разумная машина, а внешне похожий на живое существо. Сейчас трудно представить себе, какая исчерпывающая информация будет заложена в эти живые вычислительные машины…»
   — Не вижу здесь ничего нового. — Марек нетерпеливо махнул рукой. — Доцент Петр всегда твердил о важности кибернетики в применении к биологии. Мне самому доводилось слышать его лекции о роботах.
   — Андроидах, — поправила Ворличкова, взяв в руки другую, еще более толстую книгу. — В современной литературе роботов, сделанных из живой материи, называют андроидами. В этой книге собран большой материал о роботах. Начиная с мифологических представлений древних до гомункулов Парацельса, Коппелии, роботов Карела Чапека. Рекомендую в качестве чтения на ночь. Прочитав, можешь найти убежище в отделении, где находится Петранева.
   Марек взял книгу. Ему было не до шуток.
   — Спасибо. Я не боюсь. Но с удовольствием прочитаю… Да, вот что, коллега, вы сегодня дежурите. — Он улыбнулся. — В течение суток вы обязаны не отлучаться из больницы.
   — Так все-таки ты боишься, — задумчиво произнесла Ворличкова.
 
   Вернувшись к себе, Марек зажег свет и от удивления выронил книгу, которую держал в руке. На стуле сидел доцент Петр. Одежда на нем была порвана, на лице и руках виднелись следы борьбы. Он тяжело дышал, как будто только что спасся от преследователя.
   — Ну и задали вы ему! — такими словами встретил он Марека.
   — Что вы здесь делаете? Как сюда попали? — спросил врач.
   — Это было нетрудно — вахтер не обратил на меня внимания, он кормил кошек. Я назначил здесь пресс-конференцию.
   — Пресс-конференцию?! — Марек чуть не задохнулся от удивления.
   Тяжело поднявшись, Петр принялся прохаживаться по кабинету. Затем заговорил, торжественно произнося каждое слово, будто перед ним и в самом деле находились люди.
   — Дамы и господа. Это правда. Я создал робота, искусственный организм из живой материи, совершенную машину, которая служит мне и способна заменить меня в любой работе. Я могу вам его продемонстрировать. Но, к сожалению, во время эксперимента я потерял сознание и упал, результатом чего явилось сотрясение мозга. Поэтому я совершенно не помню, как именно был создан мой робот. Над воссозданием картины я сейчас интенсивно работаю. Времени у меня достаточно, так как робот отлично справляется в институте вместо меня. Конечно, кое-кого мои эксперименты насторожили. Первой меня заподозрила моя ассистентка. Она обратила внимание на то, что робот ведет себя несколько иначе, чем я. Ведь в конце концов это всего лишь машина. Я поместил ее в больницу. Но врач, который должен был наблюдать за Верой, поддался на ее уговоры и в свою очередь принялся вынюхивать в институте, чем ужасно рассердил моего робота, и тот в свою очередь рассердился на меня. — Доцент Петр поправил разорванный лацкан. — В результате я вынужден был спасаться бегством, чтобы сообщить миру о своем удивительном открытии. Робот находится здесь.
   Закончив свой монолог, Петр подошел к Мареку и умоляюще прошептал:
   — Вы должны спрятать меня там же, где находится Петранева. Хотя бы до утра, когда сюда придут журналисты, которых я пригласил. Я боюсь, что робот станет меня преследовать.
   — Робот?!
   — То создание, которое вы видели сегодня в кабинете профессора.
   Марек не мог опомниться от удивления.
   — Выходит, робот действительно существует? И вы забыли, как его создали? Вы шутите, пан доцент! Как вы могли это забыть?
   — Я три дня находился без сознания. Все мои записи оказались уничтоженными во время взрыва. Но восстановить их несложно — это вопрос дней. Я надеялся на вашу помощь… Если бы не Вера, никто бы ни о чем и не догадался. Но после вашего посещения робот накинулся на меня.
   — Почему?
   — Он считает, что я должен держать свое открытие в тайне. А затем выгодно продать его, получив деньги и власть над людьми.
   Марек поднялся.
   — Прошу вас, сказанного достаточно. Но, как вы сами понимаете, я не могу поместить вас в то отделение, где находится Петранева, вы будете в мужской палате. Вам необходимо отдохнуть. И мне тоже.
   Марек направился в кабинет Ворличковой.
   — Что ты скажешь? И надо же было этому случиться в тот самый день, когда старик укатил в отпуск. Пошлю-ка я ему телеграмму.
   — Зачем? Он нам все равно не сможет помочь. Журналистов мы в отделение не пустим. А утром тщательно обследуем доцента.
   — Ну, спасибо за утешение…
 
   Марек крепко спал в своем кабинете, когда в помещение вошла медсестра из отделения Ворличковой.
   — Пан доктор, пан доктор, вставайте!
   — Сейчас, сейчас. Который час?
   Марек сразу проснулся.
   — Еще рано, но во дворе полно журналистов. А те двое хотят уйти.
   — Кого вы имеете в виду?
   — Доцента Петра и Петраневу.
   Врач вскочил.
   — Так кто же здесь сумасшедший?
   Войдя в кабинет главврача, Марек застал там сидевшую за столом Ворличкову. С улицы доносились голоса, но людей не было видно: стекла на окнах были покрашены белой краской. У Ворличковой был несчастный вид. Перед ней стоял доцент Петр, одетый с иголочки, самоуверенный и энергичный, а рядом — одобрительно кивающая Петранева.
   — Вряд ли вам надо объяснять, что врач, поверивший бредням своих пациентов, не вызывает доверия. Вот почему я сделал вид, будто не узнал доктора Марека, — громко вещал Петр. — А, наконец-то вы явились, доктор, доброе утро. Итак, продолжаю. Я хотел проверить, как этот доверчивый человек отнесся ко всей этой чепухе. А он чуть было не обвинил меня в том, что я создал робота.
   Петр деланно рассмеялся.
   — Вчера вечером он поверил тому, что я начисто забыл о своем эксперименте. Несмотря на запрет, мне все же удалось проникнуть к Вере. Мы проговорили с ней всю ночь. Теперь она более не сомневается в том, что никакого робота нет. Я сам стану ее лечить. Она уйдет с работы, мы поженимся и будем счастливы. А вас мы пригласим на свадьбу.
   — Вера, — обратился к ней Марек, — зачем же вы рассказывали эти бредни?
   — Зачем? — растерянно повторила Вера.
   — Она боялась, что я приревную ее, — вмешался Петр.
   — В самом деле, — повторила она механически. — У меня не хватало смелости признаться ему, что за мной ухаживает мой бывший поклонник. Я боялась, что Петр догадался.
   — Только мне это совершенно безразлично, я не ревную, мы любим друг друга — и точка. Благодарю вас. Вот так вы превращаете здоровых людей в сумасшедших.
   Петр торопливо взял со стола выписку из истории болезни, но Ворличкова успела вырвать ее из его рук.
   — Мы отошлем выписку вашему лечащему врачу.
   Марек преградил им дорогу.
   — Куда вы направляетесь? Во дворе полным-полно журналистов. Зачем же вы их пригласили?
   — Я хотел, чтобы они своими глазами увидели, что Вера здорова. Вы ведь знаете, слухи распространяются молниеносно.
   Марек подозрительно взглянул на Петра.
   — Как это вам удалось привести в порядок свой пиджак? Вчера вечером на вашем костюме висели клочья!
   Петр посмотрел на него с иронией.
   — У вас галлюцинации, пан доктор. Надеюсь, вы не пьете во время работы? Итак, мы вас покидаем. Или вы попытаетесь нас задержать? Вопреки нашему желанию? Впрочем, вряд ли вас привлекает перспектива попасть под суд. Прощайте, уважаемые. Благодарим вас за заботу.
   И они удалились.
   — Ты еще не все знаешь, — сказала Ворличкова, едва за ними закрылась дверь. — Ночью кто-то усыпил вахтера, до сих пор не могут его разбудить. А больные из мужской палаты утверждают, что ночью слышали в коридоре пререкания.
   — Кто-то ссорился?
   — Слышны были два голоса. Но у тебя-то был только Петр?
   — Да. Интересно все-таки, как ему удалось обработать эту девицу?
   Марек недоуменно покачал головой. В дверях появилась сестра.
   — Приехал профессор Клен. Он ждет вас в кабинете.
 
   У Клена был явно взволнованный вид, хотя он пытался казаться хладнокровным.
   — Вчера вечером мне звонил доцент Петр, просил, чтобы сегодня утром я приехал сюда — он, мол, намерен сделать сенсационное заявление, от которого зависит не только будущее института, но и науки. Все весьма странно.
   Марек, сидя напротив него, с задумчивым видом потягивал кофе.
   — Я полагаю, вы убеждены, что создание андроида, кибернетической модели человека, — бессмыслица.
   Профессор засмеялся.
   — В настоящее время это исключено.
   — А в будущем?
   — Я не оракул. Но я не допускаю мысли о возможности создания такого существа в ближайшие два-три десятка лет.
   — Почему же доцент Петр ушел? Почему ничего не рассказал?
   — Видимо, он болен, — решил профессор. — И нуждается в вашем лечении.
   — Разумеется, но только в том случае, если он явится к нам по доброй воле. Или если станет опасным для окружающих, — улыбнулся Марек.
   — Иными словами, вы хотите, чтобы я продолжал работать с сумасшедшим? — возмутился профессор Клен.
   — Глупо, — это подала голос Ворличкова, которая до того хранила молчание. — Мы должны разобраться, что же происходит на самом деле. Роботы — мечта человечества. Механические создания обеспечат на Земле райскую жизнь — отпадет необходимость в изнурительном труде.
   Она направилась к двери.
   — Вы куда? — вскочил профессор.
   — К вам в институт. А вам предлагаю последовать за мной.
   Профессор Клен и Марек послушно встали.
   — Ты, Марек, отправишься к доценту Петру домой. — Ворличкова взглянула в регистрационную книгу. — Платенаржска, 9.
 
   Ворличкова в сопровождении директора института вошла в лабораторию.
   — Вот его стол. — Профессор Клен показал на белое холодное чудовище с металлическими ящиками. — Мне бы не хотелось его открывать. Там могут быть личные вещи Петра.
   — Кто директор этого института? — Ворличкова шла по следу, словно ищейка. Она подергала ящики, но все они оказались запертыми.
   Профессор порылся в карманах.
   — У меня есть универсальный ключ — на случай самой серьезной опасности.
   — Думаю, у нас есть все основания утверждать, что такой час настал.
   И Ворличкова, выхватив у профессора ключ, открыла верхний ящик. Профессор смущенно улыбнулся.
   — Вы ничего не поймете. Даже мне потребовалось бы время, чтобы изучить все материалы. А сейчас мы с вами действуем как взломщики.
   Но Ворличкова уже открывала следующие ящики один за другим. Внезапно профессор заметил что-то в одном из ящиков и только нагнулся, как раздался голос Петра:
   — Ни с места! Не шевелиться, или я буду стрелять!
   Они в испуге оглянулись. В его руке блеснул револьвер, о котором накануне упоминала Вера Петранева.
   — Вы арестованы! Я сейчас же сообщу в полицию. Подумать только, руководитель института — грабитель. Вот это сенсация! А вы как объясните свое присутствие здесь, пани доктор? — Одной рукой Петр отстранил Ворличкову от стола, но профессор успел выхватить чертежи из третьего ящика.
   — Как очутились в вашем столе эти материалы? — спросил он требовательным тоном, забыв о наставленном на него револьвере.
   Петр растерялся.
   — Ведь эти бумаги хранились в моем сейфе! Теперь-то мы выясним, кто из нас грабитель!
   Петр мгновенно оценил обстановку.
   — Профессор, встаньте рядом с ней! — И он указал револьвером на Ворличкову. — И побыстрей! Я и в самом деле буду стрелять. Теперь вы, очевидно, понимаете почему. Я скажу вам все. Прежде, чем прикончу вас.
   — Доброе утречко, — раздалось за спиной Петра, и в комнату вошли уборщицы. В руках у них были тряпки — они собирались мыть пол.
   Петр вынужден был спрятать револьвер.
   Профессор сердито сказал:
   — На утреннем совещании мы обсудим случившееся. Советую и вам принять в нем участие. Полагаю, коллеги уже собрались в зале заседаний. Я их удивлю.
   И, помахав бумагами, Клен направился к выходу. У двери он задержался.
   — Разрешите вас поблагодарить, пани доктор. Теперь вам придется вести расследование на свой страх и риск.
   — Осторожно, не поскользнитесь! — крикнула одна из уборщиц вслед убегавшему Петру.
 
   Между тем Марек был занят розысками дома на Платенаржской улице. Вот и он. Войдя в подъезд, доктор увидел список жильцов и стал его разглядывать.
   — Вы кого ищете? — спросила дворничиха, от бдительного ока которой не мог скрыться ни один посетитель.
   — Доцента Петра.
   — Четвертый этаж, по правую руку от лестницы. Вам повезло, он сегодня дома. А вообще-то его редко можно застать. Прямо-таки пропадает на работе.
   Марека осенило:
   — А сколько времени он уже находится дома, пани?
   — Да почитай дней четырнадцать. А сегодня утром к нему прибежала его девушка. Уж мы все рады-радешеньки, что у него появилась подружка. Ведь за все десять лет, что он тут живет, к нему никто никогда не наведывался, даже на рождество.
   — Так, говорите, четвертый этаж? Благодарю вас.
   Марек помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
   Дверь открыла Вера. Она явно не намеревалась его впускать.
   — Что вам надо?
   — Мне необходимо поговорить с доцентом, — отстранив ее, Марек ворвался в квартиру.
   Квартира Петра напоминала лабораторию в миниатюре. При виде неожиданного посетителя хозяин поднялся из-за письменного стола.
   — Добрый день. Извините, что не могу предложить вам стул. У меня здесь ничего не приспособлено для приема гостей. Что вам угодно?
   Марек оторопело смотрел на Петра — усталое лицо, приятная улыбка, даже лацкан на пиджаке оторван. Ничего общего с напористым, одетым с иголочки доцентом, которого он видел прежде.
   — Мы забыли дать вам направление к районному врачу, — сказал наконец Марек. — Желательно, чтобы вы периодически приходили на осмотр.
   И он положил на стол бумагу.
   — Но, пан доктор, мы совершенно здоровы. Вы напрасно затрудняли себя, — улыбнулся Петр.
   — И у нас ужасно много работы, — добавила Вера, стоящая за его спиной.
   Марек как бы мимоходом заметил:
   — Разве вы не работаете в институте профессора Клена, Вера?
   — Я уволилась, вы что, не помните?
   Веру словно подменили — она совсем не напоминала его бывшую пациентку.
   — А у меня сегодня выходной день. Мы отмечаем помолвку, — радостно сказал Петр.
   — Не смеем долее вас задерживать.
   Вера открыла перед Мареком дверь.
   — И прошу вас, — тут голос ее дрогнул, — забудьте обо всем. У меня в самом деле все в порядке. Я счастлива.
   Марек почувствовал обиду. Слова Веры звучали как просьба: не преследуйте меня!
   — Их что, нет дома? — спросила дворничиха, заметив возвращавшегося Марека.
   — Отчего же, они дома.
   — А мне-то думалось, вы — друзья.
   Марек вдруг потерял самообладание.
   — Какое вам, собственно, дело! — крикнул он, но тут его внимание привлек запыхавшийся человек, который стремглав бросился вверх по лестнице. Марек отпрянул, закрыл глаза, а затем снова с недоумением открыл их и посмотрел вслед бежавшему.
   — Так ведь это и есть доцент Петр! — сквозь зубы процедила дворничиха. — И чего только людей обманываете?
   Марек, ничего ей не ответив, кинулся вслед за двойником Петра.
   Он остановился перед входной дверью. В квартире явственно слышались два мужских голоса, но о чем шла речь, Марек разобрать не мог. Пожалуй, похоже на ссору. Марек позвонил. Голоса затихли. В дверях снова показалась Вера.
   — Что вам здесь надо?
   — У вас, кажется, гости? Могу я узнать, кто именно?
   — Что вы все шпионите! Я не обязана вам отвечать! Мы не в больнице. Я здесь одна со своим женихом. Уходите, не то я позову соседей. На помощь! — закричала Вера, но тихонько.
   Марек отступил.
   — Пожалуйста, если вы настаиваете. Но вы же прекрасно знаете, что говорите неправду. И знаете почему.
 
   Больница. В кабинете доктора Марека на носилках неподвижно лежит профессор Клен. У его изголовья стоят доцент Петр, который, по убеждению врачей — Марека и Ворличковой — является создателем робота, и полицейский из автоинспекции.
   — Я не виноват, — бормочет Петр, — я знаю, вы меня подозреваете, но я тут ни при чем… Профессор сам вел машину. Мы решили вынести наш спор на суд министерства, поэтому и поехали на его машине. А на перекрестке машина столкнулась с грузовиком — профессор пытался проскочить на красный свет.
   — Это правда, — подтверждает инспектор. — Несчастье произошло у меня на глазах. Я видел все. Водитель вел машину как сумасшедший.
   — Если вы собираетесь подать жалобу руководству института, — заявляет доцент Петр, и в его голосе явно слышится торжество, — можете обращаться ко мне. Теперь я замещаю директора института.
   Ворличкова отворачивается от Петра. Санитары медленно везут труп в морг.
 
   Марек и Ворличкова шли по коридору.
   — Это убийство, — твердила Ворличкова. — Он избавился от своего обвинителя. Но он зря меня недооценивает, это ему дорого обойдется.
   — Что мы можем сделать? — пожал плечами Марек. — Если полицейский и на сей раз подтвердит его невиновность? Не станем же мы судиться с полицией.
   — Пан доктор, — прошептал кто-то.
   К ним медленно приближалась Вера. Но как она изменилась! Как и в первую встречу, у нее был испуганный вид.
   — Пан доктор, мы ждем вас, пожалуйста, побыстрей, — прошептала она и потащила обоих к себе в лабораторию, то и дело озираясь по сторонам, словно хотела убедиться, что их никто не преследует.
 
   В кабинете сидел доцент Петр. Настоящий Петр, одетый в рваный костюм. Перед ним на столе лежали портфели, набитые бумагами, на полу стояли приборы, взятые из домашней лаборатории.
   — Я в отчаянии. Я обманул вас. Когда сегодня мы встретились впервые, я говорил вам правду. Но потом явился мой робот и стал убеждать меня, что я могу вести исследования дома, да и Веру он заменит в институте. Понимаете, ему удалось убедить меня, а я надеялся, что вот-вот найду ключ к разгадке и смогу вновь им управлять. Но это оказалось не так просто. — Петр дрожащими руками взял свои расчеты как бы в подтверждение своих слов. — Нужно время.
   — А робот уже убивает! Примчался сегодня к нам домой — помните, когда я вас выпроваживала, — и сказал, что он устранит профессора — последнее препятствие в продвижении доцента Петра и что теперь начнет действовать в соответствии со своей программой, — удрученно добавила Вера.
   — Как будто меня когда-нибудь волновала моя карьера! — воскликнул Петр.
   — Он собирался убить профессора не только из-за карьеры, — заметила Ворличкова.
   Петр кивнул головой.
   — Да, это верно, я украл бумаги Клена. Этого не скроешь. Не робот, а я сам украл бумаги профессора — мечтал создать андроида. Я виноват. Но профессор никогда бы не позволил мне осуществить этот опыт. То была святая кража, ведь существует святая ложь. Не подумайте, я бы, разумеется, указал на профессора как на своего соавтора. Верно — профессору принадлежала гениальная идея, но я воплотил ее в жизнь. Это не воровство. Это, скорее, вынужденный шаг. Я взял бумаги из сейфа профессора во имя блага людей.
   — Постойте, — прервал его Марек, — выходит, робот действительно существует. И вы обманывали меня только потому, что он обещал вам возможность спокойно работать. Вы готовы это подтвердить?
   — Конечно! — Петр и Вера согласно кивнули.
   Марек обратился к Ворличковой:
   — Задержи у входа полицейского. Позвони вахтеру.
   Ворличкова вышла. Марек продолжал:
   — Я уже убедился, что на вас, доцент Петр, нельзя положиться. Но я полагаю, вы не измените своих намерений, пока я раздобуду пишущую машинку и приведу свидетелей. Мне хотелось бы на сей раз все записать на бумаге — черным по белому.