Виктор Баженов. Битва аферистов

   Алеша нахмурился. Только возни с дебилами ему не хватает.
   – Если возьмешь с собой этого недостойного…– заторопился купец (что-то рвалось с его языка, но он огромным усилием воли затолкал это что-то назад),– Дебил-оглы, то наша благодарность не будет иметь границ…– он широким жестом указал на выкатившиеся повозки,– в разумных пределах.
   – Что там? – требовательно спросил Алексей.
   – Золото,– лаконично ответил купец.
   – Десять сверху – и дело сделано! – немедленно среагировал юный аферист, для которого проблема пополнения семейного бюджета в последнее время стала практически задачей номер один, не считая спасения Роксаны конечно.
   – Я же сказал – в разумных пределах! – всполошился купец.
   – И какова же граница ваших разумных пределов? – полюбопытствовал Алексей.
   – Пять… нет, шесть повозок!
   – Ну… это несерьезно,– вступил в торг Васька, прошедший неплохую школу охмурения в процессе операции «Закрома Родины»,– мы на дебилах больше заработаем. Оставляем его здесь.
   – Согласны! На десять арб согласны! – завопил отчаявшийся купец.
   – Каждому! – строго сказал Вано.
   Алеша восхищенно посмотрел на джигита. Такой хватки от наивного колдуна-недоучки он не ожидал.
   – Согласны…
   Купец поник. Алеше его даже жалко стало. Видать, круто достал бывший великий батыр торговый люд.
   – Готовьте вашего отморозка к отправке…
   – О великий табиб! – почтительно склонился перед Алексеем тот самый мулла, который совсем недавно возмущался его некомпетентностью.
   – Чего тебе, абыз? – немедленно отыгрался Алеша.
   Мулла угодливо захихикал.
   – Великий хан с нетерпением ждет вас в своем шатре.
   – А-а-а… Не будем заставлять его ждать. Так, Демьян, Косьян, этого,– Алеша ткнул пальцем в связанного Елисея,– осторожненько несите за мной на руках. Его нежное сердце и печень должны быть в идеальном состоянии для обряда. А собаку злую на цепь! Цепь мне.
   Палач огорченно отшвырнул смазанный толстым слоем бараньего жира кол и в сердцах не только выполнил, а даже перевыполнил приказание, сорвав с пасти Вервольфа Вольфовича стягивающий челюсти платок.
   – Подонки! – немедленно завопил Вервольф.– Я вам сейчас всем объясню, что такое волюнтаризм!
   – Еще слово,– Алеша одним мощным рывком вздернул его за шкирку,– и я проведу обряд не дожидаясь укромного места.
   – Слюшай, можно я? – Ара перелетел на Алешино плечо, выдернул кинжал и начал целиться.
   Вервольф сразу понял, что без языка он соответствующих объяснений сделать не сможет, а потому немедленно захлопнул пасть.
   – Засыдэлся джигит бэз дэла,– посочувствовал другу Вано, возвращая его на место.
   Ара сердито нахохлился, вцепившись коготками в бурку.
   – Ведите,– коротко распорядился юный аферист.
   Муллы, мурзы и тайды гурьбой кинулись показывать дорогу. Всем хотелось присутствовать при переговорах табиба с великим ханом Хучумом.
   Атмосфера внутри апартаментов великого хана сразу шарахнула по носам команды Алексея. Затхлый воздух был пропитан тяжелым запахом лежалых кож, сырого войлока, тухлого мяса. Привыкший к чистому горному воздуху Вано позеленел. Мурзы, муллы и прочие приближенные великого хана чувствовали себя не лучше. Посреди шатра на глиняном возвышении темнел массивный мангал. Узкие оконца, затянутые бычьими пузырями, слабо пропускали свет, а потому им в поддержку горели свечи из бараньего сала, торчащие в деревянных шандалах. Их трепетное пламя освещало обширные покои, увешанные коврами и струйчатыми цветными материями. Как зеленые морские волны спускались сверху шелковые пологи. На пестрых коврах и толстых циновках, заглушавших шаги, валялись пуховики, подушки. Хучум, как и положено, восседал на своем троне в самом центре. Он чувствовал себя тут как дома. А вот гости…
   От крутейшего амбре Васька тут же забалдел; Вервольф Вольфович, получив мощный ароматический удар по своим чувствительным ноздрям, начал закатывать глаза, прикидывая, не пора ли рухнуть в обморок; Ара затолкал свой клюв в перья, резонно считая, что под мышкой, в смысле под крылом, пахнет лучше.
   – Что с моими дорогими гостями? – радостно хихикая, заволновался Хучум.
   – Да понимаете, обстановка здесь…– прогнусавил Алеша, старательно зажимая нос,– слишком экзотическая. Мы с помощниками привыкли к простому, суровому быту в примитивных каменных помещениях с вытяжкой, туалетом, ванной, даже если она без джакузи… не то что вы, свободные люди!
   Мудрый ахун, по-прежнему сидящий у подножия трона, спрятал лукавую улыбку в бороде. Хан поманил пальцем Алешу и, как только он приблизился, тихо на ушко прошептал:
   – Все сейчас устроим. Думаешь, я тут живу? Нашел дурака! Это я специально для эмиссаров из Бухары шатерчик забацал и мариную их тут, мариную! Пусть почуют местный колорит! Достали, гады, сил нет! – Хан Хучум поднялся.– Мы с гостями и пленниками изволим отбыть в комнату для тайных совещаний. А вас, мурзы мои, муллы мои, попрошу остаться здесь и подумать о чем-нибудь высоком, божественном…
   Сделав знак ахуну следовать за ним, хан спрыгнул с трона и с резвостью, удивительной для его почтенных лет, ринулся вперед, увлекая за собой гостей. За его спиной позеленевшие мурзы и муллы один за другим падали в обморок. До комнаты тайных совещаний добирались длинным подземным ходом, который вывел их в палаты белокаменные, разукрашенные в чисто восточном стиле. Здесь тоже был трон и свечи из бараньего жира, не было только отвратительного амбре, в котором сейчас угорали бухарские эмиссары. Здесь было другое амбре. Вано с Арой озабоченно зашевелили ноздрями, почуяв знакомые запахи. Они шли от двух серебряных курительниц, стоящих по бокам трона. Ничего не подозревающий Алеша недолго думая привязал к одной из них цепь с сердито рычащим на ней Вервольфом Вольфовичем. Рычал он, не раскрывая во избежание недоразумений пасть.
   – Вот здесь и поговорим,– Хучум довольно потер ручки, взгромождаясь на трон,– по-простецки, по-нашему.
   Все перевели дух, после чего с удовольствием вдохнули полной грудью сладковатый аромат, струившийся из курительниц.
   – Странно,– удивился Алеша, задирая голову,– вроде потолок над головой, а я уже звезды вижу.