Вилье Де. Смерть в Бейруте

   - Вы собираетесь продавать им самолеты? - спросил ошеломленный Малко.
   Джерри Купер, еще более невозмутимый и флегматичный, чем обычно, кивнул головой.
   - Вот именно. Но это непросто. Они не хотят заключать прямых торговых сделок ни с американским правительством, ни с компанией "Боинг". Тогда мы решили обойти это препятствие. Известно, что Халил Жезин уже давно торгует с Китаем и пользуется там доверием. Мы и "посоветовали" ему предложить им "Боинги"...
   - И что же?
   - Они практически уже договорились обо всем. Эти "Боинги" будут куплены компанией Халила Жезина, который перепродаст их китайцам.
   Малко был потрясен. США собираются предоставить Китаю боевые самолеты! Еще несколько месяцев назад предложить Китаю жвачку уже считалось в США государственной изменой...
   - Думаю, у этого ливанского бизнесмена не будет проблем...
   - Да, финансовых, конечно, не будет. Но тут есть другие тонкости...
   - Какие же?
   - На прошлой неделе убиты два брата Халила Жезина. Последнее время у него самого раздаются таинственные телефонные звонки. Его убеждают в том, чтобы он отказался от продажи "Боингов"...
   - А как убиты братья?
   - Один умер от остановки сердца возле своей машины, другой - рядом с казино после "флирта" с одной танцовщицей. Аутопсия показала, что смерть в том и в другом случае наступила в результате воздействия цианистой кислоты под давлением...
   - Кто убийца?
   Джерри Купер выкатил на Малко бычьи глаза.
   - Не знаю. Но знаю, что приказ был отдан господином, сидящим вон за тем столиком с двумя ливанскими журналистами; это майор Юрий Давидян, официально возглавляющий в Бейруте компанию Аэрофлота, в действительности резидент КГБ. Так сказать, мой коллега.
   Малко повернул голову и увидел почти такого же гиганта, как Джерри Купер, с седыми волосами и хитрыми глазками.
   - В самом деле... - протянул он. - Тогда с нашей стороны опрометчиво показываться вместе у него на глазах.
   Американец пожал плечами.
   - Не имеет значения. В любом случае через двадцать четыре часа они будут знать, кто вы. Здесь все и всегда становится сразу известно. Бейрут!
   Малко устал ходить вокруг да около.
   - А что вы, собственно, хотите от меня? Чтобы я вызвал этого господина на дуэль?
   Американец заглотнул целиком перепелку.
   - Мы не романтики. Мы знаем, что убийства подстроили русские, но мы не поймали их за руку. После дела "Миража" они до сих пор сидели тихо... Ну так слушайте. В Бейрут уже приехала китайская делегация. Она здесь, в отеле. Но Халил Жезин боится подписывать контракт, пока мы не обезвредим людей, убивших его братьев. Китайцы же нервничают и теряют терпение. Они доверяют только Жезину, потому что знают его. Кроме того, ни один другой бизнесмен не осмелится начать дела с китайцами, если за это убивают...
   Джерри наклонился к уху Малко и совсем тихо продолжал:
   - Кто-то из ближайшего окружения Халила Жезина, несомненно, информирует КГБ. Иначе как они пронюхали о "Боингах"? Но нам ничего не удалось выяснить, поэтому мы и вызвали вас. Теперь будете действовать вы!
   Джерри утратил свое спокойствие.
   - Великолепно! - воскликнул Малко. - Но я не занимаюсь убийствами.
   По залу "пролетел ангел с окровавленными крыльями"...
   - Вам и не придется никого убивать, - еле слышно вымолвил Купер. - Вы только найдите того, кто угрожает Халилу Жезину, и мы сами обезвредим его. Халил нам нужен не только для "Боингов".
   - А для чего еще?
   - Он руководит в Египте контрабандной продажей гашиша, переправляемого фелюгами с арбузами.
   Малко с удивлением посмотрел на Джерри Купера, не понимая, шутит тот или нет. Купер оставался непроницаемым.
   - Браво! - снова воскликнул Малко.
   - Мы внедрили в его организацию наших информаторов, - спокойно объяснил Джерри. - Кроме того, я не считаю, что это такая уж плохая идея... Пусть египтяне курят гашиш, если хотят...
   - Что я должен делать, чтобы помочь этому интересному персонажу?
   Джерри Купер снисходительно улыбнулся.
   - Посетите его, он вас ждет. Прежде всего попытайтесь его успокоить. И изучите его окружение. Мы не в состоянии прочесать весь Бейрут, чтобы найти убийц и шантажистов. Гораздо легче выявить того, кто их информирует.
   Малко спросил:
   - А ливанцы? Они не ввяжутся?
   - Ливанцы не пошевелят и пальцем, хотя им все это может не понравиться. Они ни с кем не хотят ссориться: ни с русскими, ни с нами, ни с китайцами...
   Он достал из кармана конверт и протянул его Малко.
   - Вот адрес офиса Халила Жезина. А вот удостоверение государственной казны. Вы прибыли в Бейрут со специальным заданием от комиссии по наркобизнесу. Вы должны нанести визит лейтенанту Рашайя в ливанское отделение по борьбе с наркобизнесом. Это дает вам право на ношение оружия...
   - А каково официальное объяснение моему приезду?
   - Американская комиссия по борьбе с наркобизнесом подозревает Халила Жезина в торговле наркотиками на территории США.
   Порочный круг. Узел затягивался.
   - Будьте осторожны, - предупредил американец. - Помните, они уже убили двоих. Но постарайтесь действовать быстро. Китайцы не станут ждать вечно. Встретимся сегодня вечером в Клубе, на улице Фениси, это неподалеку отсюда. Вы увидите там весь свет Бейрута. Желаю удачи.
   Прежде чем уйти, Малко оглядел еще раз зал ресторана. Тот, кого Джерри Купер представил как резидента КГБ в Бейруте, беззаботно уминал гороховое пюре.
   Глава 4
   Малко в недоумении остановился под арками, где кишел народ, и проверил адрес: "Билдинг Жезин. Улица Алланби". Как ни странно, но это здесь.
   Он находился перед старым облупленным четырехэтажным домом. На первом этаже - лавки, торгующие мотками шерсти и коврами. Перед входом - вечные торговцы фисташками. Лавки не более привлекательны, чем рынки на площади Мучеников. На деревянном щите полустертая надпись гласит: "Халил Жезин. Торговля судами".
   Казалось немыслимым, чтобы торговля "Боингами" осуществлялась в таком непрезентабельном офисе.
   Малко с опаской поднимался по выбитой грязной лестнице. Ступеньки привели его к небольшой лестничной площадке, на которую выходила дверь с вывеской, написанной позолоченными буквами: "Халил Жезин". Малко постучался и вошел.
   Хозяйка приемной без конца перекрещивала свои ножки, лишь частично прикрытые мини-юбкой, так что у Малко возникло ощущение, что он присутствует при полном стриптизе. Она была невысокой, с длинными рыжими волосами, большими глазами, подведенными сиреневыми тенями, и большим чувственным ртом.
   Она украдкой поглядывала на Малко, вероятно, очарованная его золотистыми глазами и элегантностью.
   Малко находился в импозантной приемной, стены которой были отделаны красным деревом, а толстый ковер на полу приглушал шаги. В переднюю выходили три массивные двери красного дерева.
   На столе перед девушкой стояло внутреннее переговорное устройство. Малко вздрогнул, когда в нем раздался голос, но не понял смысла сказанной по-арабски фразы. Рыжая девушка поднялась и сообщила бархатным голосом:
   - Господин Жезин примет вас.
   Молодая ливанка смотрела на Малко дерзко и провоцирующе.
   Она закрыла за ним обитую кожей дверь.
   Малко, пораженный, остановился. Ему показалось, что он попал в английский клуб. Отделанные красным деревом стены украшены портретами королевы Анны. Кресла обтянуты красной кожей Ярко-красным был и массивный стол. А напротив стола - двустворчатая раздвижная дверь, тоже красного дерева. Неожиданно между створками двери просунулось длинное дуло, и голос приказал по-английски:
   - Положите руки на голову и не шевелитесь!
   В кабинете слышалось только пришептывание кондиционера. Малко, как завороженный, смотрел на оружие, направленное на него. Подавив ярость, он исполнил приказ. Прием у Халила Жезина оказался несколько неожиданным.
   Створки двери медленно раздвинулись, и Малко увидел за ними зал, гораздо более просторный, чем кабинет.
   Посредине зала в кресле сидел огромный человек, нацелив на Малко автомат, казавшийся маленьким в жирных лапах, таких же бледных, как и лицо. Огромный живот свешивался на колени. Человек был почти лысым. У него было умное лицо со светлыми глазами. Он спросил мягким голосом:
   - Что вам угодно?
   Малко хотел опустить руки, но толстый палец тотчас же потянулся к спуску курка.
   - Я вам приказал, руки на голову! - повторил мужчина более жестко. Но тут же добавил: - Войдите!
   Малко вошел в зал. Это скорее всего был конференц-зал. Роскошно меблированный, что резко - еще более, чем приемная и кабинет, контрастировало с жалким внешним обликом здания и лестничной площадкой.
   - У меня встреча с Халилом Жезином, - сказал Малко. - Я от Джерри Купера.
   Мужчина повернул голову и позвал:
   - Ури!
   Дверь отворилась, и в комнату вошла рыжая девушка, нисколько не смутившись при виде автомата.
   - Обыщи его.
   Ливанка подошла к Малко, расстегнула на нем куртку и начала нежно его ощупывать с самым серьезным видом. Ее руки опустились ниже, на пояс и в карманы, еще ниже...
   - У него ничего нет, - сказала она.
   - Повернитесь, - приказал толстяк.
   Малко послушался. Его глаза встретились с глазами девушки. Теперь она ощупывала его бедра. Она была либо садисткой, либо поразительно бесстыдной.
   - Ну что? - снова спросил толстяк.
   Немного изменившимся голосом девушка повторила:
   - У него ничего нет, господин Жезин.
   Так, значит, это он, тот человек, которого Малко должен охранять. Ничего не скажешь, хорошенькое начало.
   - Ладно, - кивнул ливанец. - Соедини меня с Джерри Купером.
   Ури набрала номер телефона на столе и поднесла трубку к уху Халила Жезина. Приветствовав американца на другом конце провода, Жезин сказал:
   - Здесь у меня сидит человек, утверждающий, что пришел от вас...
   Он быстро описал Малко, потом подозвал его к телефону.
   - Он хочет с вами поговорить.
   - Я не был готов к такому приему, - сообщил Малко. - По-моему, господин Жезин очень нервничает.
   На другом конце провода Джерри Купер снисходительно вздохнул:
   - Извините его и передайте ему трубку. Я скажу ему, что узнал ваш голос. Иначе вы рискуете получить в голову порцию свинца...
   Ливанец взял трубку, пробормотал слова благодарности и попрощался. После этого он положил автомат на стол и, опершись обеими руками на ручки кресла, поднялся.
   - Оставь нас, - приказал он Ури. - Прошу извинить меня, - сказал он. Обычно я иначе встречаю гостей. Но вы не знаете, что значит жить в страхе... После того что случилось с моими братьями, я постоянно жду покушения и вздрагиваю от малейшего шороха, скрипа двери, телефонного звонка или неожиданного визита.
   - Я понимаю, - сказал Малко.
   Светлые глаза Жезина смотрели на него чуть ли не растерянно. Но это не могло обмануть Малко. Он видел: перед ним человек сильный, умеющий обойти капканы, которые внешний мир ставит современному человеку. Хотя, бесспорно, одновременное убийство двух братьев было сильным ударом для его нервов.
   - Я ненавижу насилие, - сказал Халил Жезин. - Я скорее эпикуреец, а не спартанец и люблю жизнь. На свете так много приятных вещей, например моя секретарша. Она прелестна, не так ли?
   - Восхитительна, - согласился Малко. - Если бы ее интеллект был на уровне виртуозности ее рук, ей не было бы равных среди прочих секретарш.
   - Постарайтесь забыть об этом инциденте, - сказал Халил Жезин. - И помогите мне.
   - Я здесь как раз для этого, - ответил Малко.
   - Все началось три месяца назад, после моего возвращения из Китая, продолжал ливанец. - Я в принципе договорился с китайцами о продаже первой партии "Боингов". Но на третий день после этого мне позвонили. Мужской голос на безукоризненном арабском потребовал, чтобы я отказался от контракта. Затем снова телефонные звонки, сюда и домой, когда я был с Муной.
   - Кто такая Муна?
   - Моя жена.
   Ливанец страдальчески сморщился.
   - Да, угрозы повторялись, и я обратился к Джерри Куперу, который успокоил меня, уверяя, что это всего лишь запугивание. Не исключено, со стороны самих китайцев, для того чтобы испытать меня. Затем неделю не было ни одного звонка, и я решил, что Купер прав. Но они убили Авеля и Самира... В один день.
   Голос Жезина задрожал.
   - На следующий день после их смерти мне опять позвонил какой-то человек. Он сказал: оба моих брата погибли из-за меня и я должен понять, что имею дело с серьезными людьми. Если я буду упрямиться, меня ждет то же самое. Он добавил, что не понимает, зачем мне миллионы долларов, если я смогу их потратить только на золотой гроб...
   Халил Жезин умолк. Он тяжело дышал. Он все же был охвачен животным страхом, парализующим тело и мозг. Малко испытывал к нему жалость.
   - Что случилось потом?
   - Три дня назад я встретился с китайцами у одного надежного друга. Мы договорились, что сделка будет подписана в конце этой недели. На следующий день мне прислали вот это.
   Он открыл ящик стола и придвинул к Малко желтый предмет размером с обойму автоматического пистолета. По весу и цвету Малко определил, что этот макет гроба был золотым слитком. Дорогостоящее уведомление...
   - После этого был еще телефонный звонок, - тихо добавил Халил. - Мне опять сказали, что если я подпишу контракт, то умру, и что это предупреждение последнее.
   Наступило молчание. Малко размышлял.
   - Кто был в курсе того, что вы собираетесь подписать контракт?
   - Никто.
   - Китайцы не могли проявить неосторожность?
   - Исключено. Они ни с кем не встречаются в Бейруте. Кроме того, мы условились о сохранении строжайшей тайны.
   Но Малко не верил в волшебство.
   - Ваша секретарша была в курсе? - спросил он. - Или кто-нибудь еще из вашего окружения?..
   Толстяк помрачнел.
   - Только. Муна. Но я отвечаю за нее, как за самого себя. Кроме того, она ничего не выиграет от моей смерти. Пока я жив, я выдаю ей по десять тысяч фунтов в месяц. После моей смерти она лишится всего.
   Малко ничего не ответил. Что творится в голове женщины, узнать невозможно.
   - Я бы очень хотел познакомиться с Муной, - сказал он. - А пока необходимо усилить вашу охрану. Кстати, могу я вас кое о чем попросить?
   Ливанец настороженно нахмурил брови.
   - Разумеется.
   - Скажите вашей жене, что после встречи со мной вы оставили сомнения и договор с китайцами собираетесь подписать...
   Халил Жезин побледнел, щеки его задрожали.
   - Вы... вы хотите убить меня, - пробормотал он.
   Золотистые глаза Малко внимательно посмотрели на Жезина.
   - Вы только что сказали, что полностью доверяете своей жене. Следовательно, вы ничем не рискуете.
   Ливанец вынул носовой платок и вытер лоб. В дверь постучали, и в комнату вошла Ури с круглым хлебом в руках. Она что-то сказала Халилу по-арабски и, многозначительно взглянув на Малко, вышла.
   Малко с удивлением смотрел на хлеб. Для полдника еще рано.
   Ливанец разломил хлеб на две части, и из него выпало три рулончика из свернутых банкнот. Да, деньги Халила Жезина не всегда были чистыми...
   Ливанец сунул банкноты в ящик стола, смел хлебные крошки и взглянул на Малко.
   - Напрасно я впутался в эту историю, - вздохнул он.
   - Может быть, кто-нибудь, кроме Муны, все же был посвящен в это дело? Или есть какой-нибудь другой след?
   Халил Жезин дрожащей рукой закурил сигарету, затянулся и сказал:
   - Я знаю, что в тот вечер, когда был убит Авель, он был в казино с одной девушкой. Она утверждает, что видела убийцу и могла бы его узнать. Плотный мужчина в очках, с седыми волосами...
   - Кто она?
   - Француженка, танцовщица в шоу, зовут Мирей. Я могу вам дать ее адрес.
   Малко протер свои черные очки. Какая странная история, снова подумалось ему.
   - Вы ливанец, - сказал он, - и вы занимаете высокое положение. Почему полиция ничего не предпринимает для вашей защиты?
   Халил Жезин иронично улыбнулся.
   - Полиция даже довольна всем этим, потому что никак не может уличить меня в торговле гашишем. И не хочет даже вмешиваться в эту историю. Полицейские только допросили Мирей.
   Он посмотрел на карманные золотые часы величиной с гранату.
   - Я должен идти. Я отвезу вас по дороге. Передайте Куперу, что я ничего не подпишу, пока вы не найдете убийцу моих братьев.
   Он тяжело поднялся с кресла и нажал на кнопку переговорного устройства.
   - Бешир! Омар!
   Не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета в сопровождении Малко. Проходя мимо Ури, что-то сказал ей по-арабски. К нему подошли два парня, здоровых и свирепых усача. Он объяснил Малко:
   - Это горцы, которых мне прислал один друг, отец Ури. Я финансирую его избирательные кампании. Ребята смелые, но к городу еще не привыкли, так что это скорее моральная поддержка.
   Вся небольшая группа вышла на лестницу. Оба телохранителя спустились первыми и, стоя в дверях, подозрительно оглядели безобидных торговцев фисташками.
   - Самое ужасное, - сказал Жезин, - что я не знаю, чего мне нужно опасаться.
   Он протянул связку ключей Беширу. Горец побежал к черному "роллс-ройсу", припаркованному на противоположной стороне проезжей части. На улице бурно шла торговля. Вдали виднелась голубая полоска Средиземного моря.
   Бешир сел за руль. Если машине суждено взорваться, то погибнет горец. Ливанец угадал, о чем думает Малко, и сказал, тряся всеми подбородками:
   - Ливан - еще молодая страна, окончательно не сформировавшаяся. Здесь так много насилия, особенно в периоды избирательных кампаний, на пороге которых мы стоим. Во время этих кампаний в стране расходуется больше боеприпасов, чем, скажем, за шестидневную войну. Поэтому не стоит ничему удивляться.
   Халил Жезин невозмутимо пересек улицу и сам сел за руль. Малко сел рядом с ним, а оба телохранителя устроились сзади. Благодаря затемненным стеклам снаружи нельзя было увидеть, кто находится в машине.
   Хотя Халил Жезин, разумеется, не был защищен от винтовки с оптическим прицелом. Особенно если бы она находилась в руках профессионала.
   Он вел машину медленно, не обращая внимания на разъяренные окрики таксистов.
   - Я не могу так жить дальше, - снова заговорил он. - Мое сердце не выдержит. Я не могу выйти, пройтись по улице, пойти в клуб.
   Малко посочувствовал этому эпикурейцу-негодяю, вовлеченному в кровавую историю.
   - Вы можете меня подбросить на улицу Фониция? - спросил он.
   - Разумеется, - ответил Халил Жезин и предложил: - Приходите завтра к нам на обед. Муна будет дома.
   "Роллс" вырулил на улицу, спускающуюся к Фониции. На углу возвышался каркас строящегося сорокаэтажного отеля "Холидей Инн". Как во всех восточных городах, современные здания чередовались здесь с пустырями и старыми домами.
   Малко простился с Халилом Жезином, вышел из машины и стал подниматься по эскалатору в холл.
   Зазвонил телефон. Малко выскочил из ванной, чуть не поскользнувшись, и снял трубку. Никто, кроме Джерри Купера, не знал, что он в Бейруте.
   - Князь Малко? - спросил робкий голос.
   - Я слушаю.
   Небольшая пауза.
   - Это Ури. Господин Жезин попросил меня быть вашим гидом в Бейруте.
   Малко улыбнулся: да, ливанец любил жизнь.
   - Где вы находитесь? - спросил он.
   - Я в холле. Хотите, чтобы я поднялась?
   Халил Жезин широко представлял себе гостеприимство. Малко вспомнил о чувственных губах девушки. Но прежде всего он хотел выйти на след Мирей. Ури могла задержать начало его расследования.
   - Я спускаюсь сам, - твердо сказал он. - К тому же я спешу.
   Ури многозначительно вздохнула.
   - Очень жаль.
   Глава 5
   - Мадемуазель Мирей уехала на каникулы.
   Портье резиденции Беверле весело наблюдал за неприкрытой растерянностью Малко. Видимо, Мирей пользовалась известной репутацией...
   - Вы хотите оставить записку? - спросил портье.
   - Я брошу ее под дверь, - сказал Малко.
   Он пропустил Ури в лифт и вошел вслед за ней, нажав на кнопку восьмого этажа.
   Здание было современным и опрятным, в центре города, на улице Ибн Сина, в двух шагах от Фониции.
   - Эти девицы предпочитают жить на содержании, чем работать. Она укатила с каким-нибудь богатым кувейтцем или саудовцем.
   Малко скосил глаза на Ури. Она была разряжена, как царица Савская. На каблуках высотой с Эйфелеву башню, в парчовом, расшитом золотом платье. Она не сводила с Малко восторженных глаз, и он терялся в догадках, чему это приписать: своему обаянию или ее послушанию шефу.
   Она была откровенно разочарована, что он не пригласил ее в свою комнату.
   - А что значит имя "Ури"? - спросил он. Она лукаво улыбнулась.
   - Пылающий огонь...
   Малко просунул под дверь 802 свою визитную карточку. Ури заинтриговано и с некоторой ревностью наблюдала за ним.
   Как только они вошли в лифт, она спросила:
   - Вы уже закончили сегодня свою работу?
   - Надеюсь, - ответил Малко.
   Чувственный рот ливанки посоветовал:
   - Не надо все время думать о работе.
   Когда они вышли на улицу, она спросила:
   - Куда мы идем?
   - В Клуб.
   Она засмеялась.
   - О! Вы уже успели узнать хорошие места...
   Ури была права: Клуб действительно был одним из самых приятных мест в Бейруте. Двери выходили на улицу Фениси, на которой располагалось около ста баров с немыслимыми названиями и кафе со стриптизом. Интерьер контрастировал с обшарпанным фасадом, мебель стиля начала века с глубокими креслами и уютной площадкой для танцев. Здесь одновременно были дискотека и шикарный ресторан, но большую часть зала занимали игорные столы. Малко и Ури сели за свободный столик.
   Малко спросил:
   - Вам нравится работать у Халила Жезина?
   - Он очень приятен, - загадочно ответила Ури.
   - Он ваш любовник?
   Малко прикусил язык от своего бестактного вопроса, но Ури просто ответила:
   - Не совсем. Он любит свою жену.
   - Она этого заслуживает?
   - Она великая путана, - сказала Ури с восхищением. - Она его доит, и он у нее под каблуком. Когда он в плохом настроении, я знаю, это из-за Муны: она обращается с ним плохо. Он же задарил ее подарками и украшениями. Он очень твердый и жесткий в делах, но ей ни в чем не может отказать. Однажды она поехала в Париж только для того, чтобы обновить свой гардероб на двадцать тысяч фунтов.
   - Она не ревнует мужа к вам? - коварно спросил Малко.
   Ури с удовлетворением признала:
   - Она ненавидит меня. Халил сыграл с ней злую шутку. Он купил ей манто из пантеры за тридцать тысяч фунтов. Однажды он вернулся домой без предупреждения и застал ее в объятиях саудовского принца на этом манто. Тогда он подарил его мне, но она об этом узнала...
   Ури было приятно об этом вспомнить... Малко выпил рюмку своей любимой столичной водки. Ури ограничилась пепси-колой. Постепенно Клуб заполнялся посетителями. Ури придвинула под столом свою ногу к ноге Малко. На Западе очень редко встречаются такие доступные женщины; в ее присутствии Малко испытывал релаксацию, [Релаксация - уменьшение напряжения, ослабление, постепенное исчезновение какого-либо состояния, вызванного внешними причинами] как в сауне: общение с ней не требовало никакого напряжения, напротив...
   На площадке танцевали пары. Малко обратил внимание на длинную девушку, иностранку, одетую слишком вызывающе для арабской страны: на ней были черная фетровая шляпа, черные очки, блузон с глубоким декольте, трикотажные шорты и высокие сапоги от Кардена, подчеркивающие стройность и длину ее ног. Она непристойно танцевала с молодым ливанцем, одетым под хиппи, но со вкусом.
   В бедро Малко вонзились коготки, и сладкий голос Ури прошептал ему на ухо:
   - Она вам нравится?
   - Она привлекательна, - признался Малко.
   - У вас нет никаких шансов, - засмеялась Ури. - Она лесбиянка. Пойдемте танцевать.
   Ури увлекла Малко на площадку и, пренебрегая ритмом, приклеилась к нему.
   - Вам нравится здесь? - спросила она. Малко улыбнулся.
   - Не думал, что восточное гостеприимство не знает границ.
   Ури прыснула.
   - Это древняя финикийская традиция. Когда-то, двадцать веков назад, финикийские женщины отдавались только иностранцам в садах Тира.
   Музыка прекратилась, и Ури неожиданно указала Малко на высокого блондина атлетического телосложения, стоявшего у стойки бара с рюмкой в руке.
   - Герольд должен знать, где находится Мирей, - сказала она. - Он знает всех этих девиц.
   Она увлекла Малко к бару и представила его. Герольд прекрасно говорил по-французски. В клетчатом пиджаке, с дешевой цепочкой, безукоризненно уложенными волосами, всем своим фанфаронским видом он походил на старомодного соблазнителя тридцатых годов.
   - Ты знаешь, где сейчас Мирей? Высокая блондинка, которая появлялась в обществе Авеля? - спросила Ури.
   Герольд охотно ответил.
   - Разумеется. Она уехала с принцем Реза, ты знаешь, с тем, который всегда приходит сюда в голубых джинсах. Они решили провести недельку в Кувейте.
   Он повернулся к Малко.
   - Если хотите, я представлю вас, когда она вернется. Дело стоящее...
   Ури покачала рыжей головой.
   - Он обойдется без тебя, - сухо отрезала она и увлекла Малко к столику.
   - Кто этот тип? - спросил он.
   - Он говорит, что он продюсер, но это вранье. Он чем-то торгует с Голландией и спит со скучающими дамами. Но у него английский дипломатический паспорт.
   Малко удивился.
   - Почему дипломатический?