Вилье Де. Смерть в Бейруте

   Малко и Эли вышли из здания посольства. Малко окинул взглядом его довольно мрачный фасад, фигуру ливанского часового возле конуры от дождя, напоминающей общественный туалет. И, усевшись в "альфа-ромео", спросил:
   - Что вы скажете, если мы ликвидируем Катю легально?
   Эли нахмурил брови.
   - У вас нет доказательств, что это она убила Мирей. И принц Махмуд никогда не выступит в суде в качестве свидетеля.
   - Я думаю о другом, - сказал Малко. - Вы никогда не слышали историю о человеке, осужденном за преступление, которого он не совершал, и оправданном за действительно совершенное преступление?..
   Ури запрыгала от радости, увидев Малко.
   - Ты пренебрегаешь мной, - упрекнула она его.
   Малко заверил ее в обратном.
   - Халил не вернулся, - сказала она.
   - Я пришел не к нему.
   Глаза ливанки заблестели.
   - Значит...
   - Я пришел к тебе, - закончил Малко. - Но по делу...
   Она разочарованно скривила рожицу.
   - По делу...
   - Да.
   Он коротко объяснил ей, что ему нужно. Сначала Ури широко открыла глаза, но потом лукаво улыбнулась.
   - Я дам тебе то, что ты просишь, - сказала она, - но при одном условии.
   - Каком?
   - Ты придешь ко мне, когда я тебя позову. И не по делу.
   - Хорошо, - пообещал Малко.
   Девушку завораживали его золотистые глаза...
   - Подожди меня минутку, - сказала она.
   Бар Клуба был набит битком, как вагон метро в час пик. Малко с трудом протиснулся сквозь толпу и подошел к Эли, потягивающему виски. "Крепыш" пожал ему руку, и Малко почувствовал в своей ладони маленький картонный квадрат. После этого он сразу направился в гардероб и положил на прилавок номерок Эли и фунтовую бумажку. Гардеробщица подала ему плащ лейтенанта и стала обслуживать другого посетителя. Малко быстро сунул в карман плаща пакет, после чего снова позвал гардеробщицу.
   - Я ошибся, - сказал он, - взял номерок своего друга. Возвращаю его, и повесьте плащ. Я схожу за своим номерком.
   Получив фунт, гардеробщица не возразила...
   Малко взял номерок и вернулся в бар. Эли уже допил свое виски.
   - Еще стаканчик? - предложил Малко. - Я возьму водку со льдом.
   Пока бармен выполнял заказ, Малко сунул номерок в карман куртки Эли.
   Здание, которое занимала бейрутская бригада по борьбе с наркобизнесом на 33-й авеню, было трехэтажным и облезлым. Малко вошел в лифт следом за Джерри Купером.
   На третьем этаже американец постучал в дверь кабинета с табличкой: "Лейтенант Рашайя".
   В кабинете стояли стол и три стула. В витрине красовались образцы изъятых наркотиков. Лейтенант Рашайя, молодой ливанец, одетый в штатский костюм, тепло пожал руки Джерри Куперу и Малко. Джерри сразу перешел к делу.
   - Я уже вам говорил, что господин Линге находится здесь со специальной миссией, связанной с наркобизнесом. Его расследование привело к некоторым результатам...
   Слово взял Малко.
   - Я обнаружил, - сказал он, - что недавно наркотики ввезены в Ливан принцессой Алией и ее сообщницей, некоей Катей, живущей сейчас на ее вилле. Дело касается героина, который спрятан в багажнике машины принцессы.
   Лейтенант слушал недоверчиво.
   - Вы уверены в достоверности вашей информации?
   - Абсолютно, - сказал Малко, не моргнув глазом. - Необходимо быстрое вмешательство, пока наркотики не перешли в другие руки.
   Ливанец покрутил в руке карандаш.
   - Принцесса пользуется статусом дипломатической неприкосновенности, заметил он. - Если ваша информация верна, единственное, что мы можем, - это выслать ее из страны.
   - Но предварительно вы должны изъять наркотики, - нравоучительно произнес Джерри Купер. - Это главное.
   Лейтенант протянул ему руку.
   - Сделаю все необходимое, - заверил он. - Благодарю вас за информацию.
   Он проводил мужчин до дверей лифта. Оставшись вдвоем, Малко спросил Джерри:
   - Вы думаете, он действительно что-нибудь предпримет?
   Купер иронично улыбнулся.
   - Разумеется. В противном случае он рискует тем, что ему предъявят обвинение в укрывательстве торговцев, то есть в соучастии.
   - Остается молить Бога, чтобы Эли смог своим ключом открыть багажник "кади-роллса".
   Над Бейрутом светило весеннее солнце. Эли выглянул в окно крошечного кафетерия, где они прятались.
   - Вот они, - сказал он.
   Перед виллой принцессы Алии остановились две полицейские машины.
   Малко захотелось кричать от радости. Все произошло быстрее быстрого. Полицейские сразу же обнаружили триста граммов героина, спрятанного в багажнике "кади-роллса", что стоял рядом с решетчатыми воротами.
   ...И вскоре, несмотря на истерические протесты принцессы, министр внутренних дел подписал приказ о высылке из страны как ее, так и Кати, которую Алия взяла под свое покровительство.
   Для того чтобы проследить, как они уезжают, Малко в сопровождении Эли снова приехал к вилле. Сидя в машине, они смотрели, как принцесса и Катя, обе в черных очках, сели в "кади-роллс". "Крепыш" произнес:
   - Видите, как оперативно сработала наша бригада. А ведь в ней всего тридцать два человека на весь Бейрут.
   В его словах прозвучала явная гордость. Малко кивнул в ответ.
   - Молодцы! Надо теперь позаботиться, чтобы дамы выехали в правильном направлении.
   Лейтенант Рашайя задумчиво смотрел на героин, изъятый из багажника "кади-роллса". Он вскрыл пакет, лежащий на столе, и сунул пальцы в белую и блестящую пудру.
   Затем поднес палец к языку и посмотрел на своего заместителя.
   - Это "макук", - прошептал Рашайя.
   - Вне всякого сомнения, - подтвердил заместитель.
   Мужчины растерянно посмотрели друг на друга. Это был героин высшего качества, изготовляемый в Ливане. Они никак не могли понять, почему принцесса Алия привезла его из Саудовской Аравии.
   Отказавшись найти объяснение этой загадки, лейтенант принялся за составление рапорта.
   Глава 15
   Муна подошла к стойке бара и опрокинула свою рюмку. Трос ее спутников смотрели на Малко с нескрываемой враждебностью. Вероятно, они не привыкли к тому, чтобы "пантера Залива" так демонстрировала волнение при виде незнакомого им мужчины.
   Когда же Муна подошла к Малко и, взяв за руку, увлекла его на площадку Клуба, они готовы были растерзать "счастливца". От Муны пахло "Шанель №5", ее макияж был безупречен, огромный сапфир блестел на правой руке, но Малко чувствовал, что она напряжена. Она посмотрела на него затравленным взглядом.
   - Катя уехала.
   - Я знаю, - сказал Малко.
   Муна шепнула ему на ухо:
   - Это по вашему приказу подложили в багажник героин, не так ли? Катя звонила мне. Она сказала, что отомстит вам. Это ужасно!
   - Вы бы предпочли, чтобы я убил ее? - спросил Малко.
   Муна вздрогнула, потом сказала:
   - Спасибо, что не убили.
   Если бы не ожог на ягодице, Малко мог бы считать, что предшествующие кошмарные дни рассеялись, как дым.
   - Вам здесь нравится? - спросила Муна.
   - Да. Икра отличная и водка вполне сносная.
   - Приглашаю вас на ужин, - сказала Муна.
   Она взяла Малко за руку и подвела его к группе, с которой только что рассталась.
   - Представляю вам князя Малко, - сказала она. - Мы познакомились в Европе.
   Мужчины осклабились, так как все же были хорошо воспитаны. Один спросил с явным коварством:
   - Кстати, где сейчас Халил?
   Малко поймал мяч на лету.
   - Я поеду за ним завтра. Он уехал отдохнуть.
   Он встретил одобрительный взгляд Муны. Завтра Халил Жезин обедает в ресторане "Сен-Жорж" с китайской делегацией. Во второй половине дня должен быть подписан протокол о продаже "Боингов". Джерри Купер отправил в Вашингтон длинную телеграмму с полным отчетом о "деле" и его скорой развязке... КГБ на некоторое время обезврежен. Неожиданно Малко заметил Эли, скромно сидящего в углу.
   Он тотчас же подозвал метрдотеля.
   - Отнесите тому мужчине в углу бутылку шампанского и большую банку икры. От моего имени.
   К Муне подошел седовласый мужчина.
   - Вы танцуете?
   Ливанка серьезно ответила:
   - Моему супругу не нравится, когда я танцую с другими мужчинами.
   Она выпила бокал шампанского и, не говоря ни слова, увлекла Малко на площадку.
   Халил Жезин выгрузился из "роллс-ройса" и подошел к Малко. Наверное, он еще не оправился после недавних волнений, но лицо его было отдохнувшим.
   - Браво! - пропел он фальцетом. - Теперь я могу дышать. Мне уже надоели горы...
   Хлопнула другая дверца "роллса", и из машины вышел маленький человек с козлиной бородкой, блестящими глазами и чувственным ртом любителя пожить. На нем была грязная сутана. Халил пришел в восторг от недоумения Малко.
   - Представляю вам отца Дури, одного из самых выдающихся иезуитов "Компании". Он помог мне в этом испытании и готов еще на большее, не правда ли, святой отец?
   - Разумеется, сын мой, - ответил иезуит на сносном французском. - Я должен оставить вас, господа. Спешу на предвыборное собрание в "Старко"... Благослови вас Бог.
   Он перекрестил воздух и удалился раскачивающейся походкой горца. Малко заметил два больших горба на обоих бедрах иезуита.
   - Он что, набил карманы молитвенниками? - спросил он.
   Халил от души рассмеялся.
   - Нет, кольтами.
   - Кольтами? - удивился Малко. - Значит, он не настоящий иезуит?
   Халил чуть не лопнул от хохота.
   - Нет, самый что ни на есть настоящий. Сегодня утром перед отъездом он читал проповедь в церкви. Но он живет в местности, где люди очень агрессивны. Если там говорят, что кто-то умер естественной смертью, это значит, его убили. А у святого отца к тому же немало врагов. И он занимается политикой, иногда ему приходится защищать свои политические взгляды... тоже с оружием в руках.
   - Он уже убивал людей?
   - Он ни разу не выстрелил ни в церкви, ни в спину кому-либо.
   - И у него не было неприятностей с высшими инстанциями?
   - Нет. Всем известна его преданность христианскому делу. Он единственный человек в округе, кто несет божье слово в самые фанатичные мусульманские деревни.
   Странный иезуит скрылся из виду. Малко подумал, что отец Дури чаще занимается мирскими делами, чем церковными.
   - Конечно, он хитрая бестия, - продолжал Халил. - Но меня обожает, потому что я оплачиваю его избирательные кампании. Отчасти своим депутатским местом он обязан мне.
   Он взял Малко под руку и подвел его к "роллсу".
   - Нас ждет шампанское. Муна сказала мне, что вчера вечером встретила вас в Клубе.
   "Роллс" вырулил на улицу Алланби и повернул на Портовую. Они медленно ехали вдоль моря. За рулем сидел горец Бешир.
   - Выпьем за наш успех, - предложил Халил Жезин.
   На сиденье машины стояла в ведерке со льдом бутылка "Дома Периньон". Ливанец наполнил бокалы.
   Малко поднес ледяной напиток к губам. Он заслужил передышку. До сих пор его пребывание в Бейруте было скорее изнуряющим.
   Майор Юрий Давидян пил уже седьмую рюмку коньяка, не советского, а настоящего, французского. Бармен искоса поглядывал на него: он впервые видел этого иностранца в таком состоянии. Но у Давидяна были на то причины: час назад он получил из Москвы телеграмму, подтверждающую, что устранение Халила Жезина остается обязательным в случае, если он не откажется подписать контракт с китайцами на продажу "Боингов".
   Разумеется, он может ответить, что не имеет информации обо всем этом. Но тогда прощай благоустроенная жизнь в Бейруте. Его отзовут в Москву и назначат на невысокую бюрократическую должность.
   Однако, если ему придется самому убирать Халила Жезина, это может привести к гораздо более тяжелым последствиям. В лучшем случае он отделается несколькими годами ливанской тюрьмы, а в худшем его представят к званию Героя Советского Союза посмертно... Он заметил знакомого английского журналиста, поддерживающего прекрасные отношения с палестинцами. Недавно во время очередного угона самолета они даже дозволили ему вести прямой репортаж о всей операции.
   Давидян вспомнил об одной фразе, касающейся Халила Жезина. Взяв недопитую рюмку, он подошел к англичанину, сделавшему вид, что только сейчас его заметил.
   - Какой приятный сюрприз! - воскликнул англичанин. - Как идут дела Аэрофлота?
   - Неплохо, - весело ответил Давидян.
   Он присел рядом с англичанином, отпил немного коньяка и задумчиво сказал:
   - Очень кстати, что вы оказались здесь. У меня есть интересная информация для ваших друзей.
   Глава 16
   Халил Жезин обернулся и увидел полустертую табличку со своим именем. Улица Алланби была залита солнцем, уличные торговцы зазывали покупателей, и у толстого ливанца было приподнятое настроение. Через несколько часов он положит в сейф своего банка первый контракт о продаже тридцати "Боингов-707".
   Он гордился тем, что такая выгодная сделка была задумана в этом жалком доме торгового квартала Бейрута. Ливанцы не нуждаются в зданиях из стекла и бетона, чтобы зарабатывать деньги. Прежде чем сесть в "роллс-ройс", он, извиняюще улыбнувшись, сказал Малко:
   - Видите ли, я суеверен. Поэтому сяду с вами на заднее сиденье.
   Что ж, Малко устроился рядом с ним, за шофером, и машина тотчас же тронулась и повернула налево. Через каких-нибудь пять минут они будут в "Сен-Жорже", где встретятся с китайцами. Малко согласился на свое участие в этой, так сказать, церемонии, чтобы доставить удовольствие Халилу Жезину. Официально ЦРУ в сделке не участвовало. Крис Джонс и Милтон Брабек уже вернулись в США. Движение было интенсивным, как будто все машины одновременно направлялись в "Сен-Жорж".
   Джерри Купер посмотрел на часы и заказал еще рюмку портвейна. В баре "Сен-Жоржа" рюмки были с наперсток.
   Пятнадцать минут второго. Халил Жезин должен был появиться четверть часа назад. Китайская делегация уже сидела за столом, где оставалось одно свободное место для ливанца. Китайцы категорически отказались от аперитива. Один из членов делегации держал в руках красную книжечку "Мысли Мао".
   Джерри Купер еще раз направился позвонить в бюро Жезина, заранее зная, что ему скажут: Халил давно выехал. Но от улицы Алланби до "Сен-Жоржа" максимум десять минут езды. Джерри Купер решил отправиться в бюро Жезина сам, но вспомнил, что улица Жоржа Пико имеет одностороннее движение. Что могло задержать Жезина? Авария, несчастный случай, лопнувшая шина? На таком коротком расстоянии это почти исключено.
   Телефон был занят, и он вернулся на свое место. Китайцы растерянно переговаривались. Непунктуальность арабов удивляла их. От волнения у Джерри выступили на лбу капли пота. Он вынул носовой платок и вытер лоб.
   Он с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти к китайцам и не попытаться успокоить их. Он заставил себя отвлечься, глядя на вульгарную девушку в суперкороткой юбке, но ему это не удалось. Он вздрагивал от шума каждой подъезжающей машины, прекрасно зная, что "роллс" Жезина ходит бесшумно.
   "Роллс-ройс" остановился на красный светофор напротив отеля "Библос", когда на шоссе выбежала девушка, размахивая руками. Дорогой костюм хорошего покроя, огромная черная шляпа, солнечные очки и в руках большая сумка из крокодиловой кожи. Шофер инстинктивно затормозил, чтобы не сбить ее. Жезин нахмурил брови, когда девушка открыла дверцу и быстро села рядом с шофером.
   - Но...
   Жезин вопросительно посмотрел на Малко, решив, что незваная гостья его знакомая.
   - Я не знаю ее, - сказал Малко.
   Молодая женщина полуобернулась к ним. У нее были твердо очерченные губы и волевой подбородок. В одной руке она держала ребристую гранату. Малко напрягся, как на пружинах. А ливанец обмяк, превратившись мгновенно в гору желатина.
   - Это расклиненная граната, - мягко объяснила молодая женщина. - Если вы не выполните моего приказа, я ее брошу, и мы все взлетим на воздух. Не верите? Вот чека.
   Она потрясла перед ними маленькой металлической шпилькой. А у Малко даже не было с собой пистолета!
   Впрочем, он все равно бы не смог им воспользоваться. Что хочет эта незнакомка?
   Уже дали зеленый свет, но шофер, загипнотизированный гранатой, не двигался с места. Сзади послышались автомобильные гудки. Стоящий на углу улицы Шабли полицейский делал им знаки. Халил как проглотил язык, но Малко быстро овладел собой.
   - Что вы хотите? - спросил он.
   - Чтобы вы сейчас же вышли из машины.
   Он не подчинился, и девушка приготовилась бросить гранату. Либо она блефовала, либо действительно собралась подорвать их и себя.
   - Я борюсь за освобождение Палестины и не боюсь смерти. Даю вам пять секунд...
   На третьей секунде Малко открыл дверцу машины, женщина что-то сказала шоферу по-арабски, и машина сразу тронулась, свернув на улицу Шабли, в направлении, противоположном от отеля "Сен-Жорж", где их ждали китайцы.
   Непонятно, какое отношение имели к этому делу палестинцы?
   Малко мчался со всех ног в сторону отеля. Как объяснить китайцам исчезновение Халила Жезина?
   Глава 17
   Халилу казалось, что его сердце выскочит из грудной клетки. Он задыхался, как рыба на берегу, и обильно потел. Сидя на узком табурете, трещавшем под его огромным весом, он осмотрел комнату, в которую его привели.
   Стены были увешаны палестинскими афишами, призывающими к борьбе против Израиля. Напротив Халила висела огромная фотография с изображением угнанных самолетов.
   Женщина, похитившая его, сняла очки и шляпу и подошла поближе.
   В комнату постоянно входили небритые и вооруженные люди. По знаку молодой женщины к Халилу подошел отвратительный карлик, похожий на жабу. Он вынул из кармана нож с костяной рукояткой и открыл его. После этого он легонько уколол ляжку Халила.
   - Встань, мразь!
   Он схватил ливанца за руку и подвел его к окну.
   - Смотри!
   Сначала Жезин увидел только трущобы. Но тут же - свой "роллс-ройс", окруженный палестинцами в форме. Вероятно, кто-то отдал приказ, потому что они вдруг набросились на машину. Прикладом автомата было вдребезги разбито лобовое стекло. И все принялись корежить кузов, шины и дверцы.
   Халил в отчаянии застонал. У него было такое ощущение, что издеваются над ним самим.
   - Дикари! - закричал он. - Я сообщу в полицию!
   Женщина и карлик захохотали.
   - Ты в Сабре, - отсмеявшись, надменно произнесла женщина. - Даже Бригада-16 не осмеливается появляться здесь.
   Халил вспотел еще больше. Уже в течение нескольких месяцев квартал Сабра был в Бейруте своеобразным палестинским анклавом. [Анклав территория или часть территории государства, окруженная со всех сторон территорией другого государства] Палестинцы оттеснили отсюда всех ливанцев, скупив у них дома и лавки. Они были хорошо вооружены. Ливанская полиция в самом деле не решалась сунуть сюда нос.
   И палестинцы уже не впервые похищали своих противников, которых после этого никто никогда не видел.
   За какие-то минуты "роллс" был изуродован до неузнаваемости. Внутри него уже сидели мальчишки и отвинчивали и растаскивали все, что еще уцелело. Ударами молотка один палестинец добивал мотор. Внезапно все расступились, пропустив мальчика лет тринадцати, подошедшего с бутылкой с зажигательной смесью. Он поджег тряпку и бросил ее на машину: "роллс" запылал.
   Халила затошнило от этого акта вандализма. Он простонал:
   - Какой идиотизм! Ведь вы же могли ее продать!
   - Нет! - резко ответила женщина. - Твоя машина является символом системы, против которой мы боремся. Символами не торгуют. Ты тоже скоро будешь уничтожен, как и она.
   - Что я вам сделал? - пролепетал Халил Жезин.
   Женщина пнула его в низ живота.
   - Скотина! Ты продаешь воду евреям, ты наживаешься на нашем несчастье! Мы прикончим тебя!
   Халил недоуменно посмотрел на нее.
   - Воду евреям? Что это значит? Я такой же араб, как и вы.
   - Среди арабов тоже есть предатели, - брезгливо сказала женщина. - На этот раз мы обменяем тебя на большую сумму денег. Но в следующий раз убьем!
   Что ж, Халил не сомневался: они способны и на убийство, способны на все. На самое бессмысленное - как это вот уничтожение "роллса". Играя ножом, карлик злобно прошипел:
   - Если ты не будешь сидеть смирно, я отрежу тебе уши и вспорю живот.
   Для того, чтобы придать своим словам вес, он снова легонько уколол ливанца, на этот раз в руку, и тот издал вопль. Он проклинал Малко и американцев, которые посчитали, что все неприятности для него остались позади.
   Малко, запыхавшись, влетел в бар "Сен-Жоржа". Несмотря на свой вес, Джерри Купер буквально вспорхнул с кресла навстречу ему.
   - Они его похитили! - вымолвил Малко на одном дыхании. - Женщина с гранатой!
   - Кто? - взревел американец.
   - Не знаю!
   Джерри уже мчался к телефону. Внезапно в бар вошел Бешир, шофер Халила Жезина. Узнав Малко, он подбежал к нему.
   - Федеины! - крикнул он. - Это федеины! Они повезли его в квартал Сабра. Они требуют выкуп, иначе убьют его.
   Шофер протянул Малко клочок бумаги.
   - Вы должны позвонить по этому номеру.
   Малко заглянул в бумажку и остолбенел, увидев имя: "Лейла Кузи".
   Он вспомнил длинную тунику из красного шелка... "Герцогиня", одержимая идеей борьбы с "израильскими агрессорами"! Значит, все же не зря он познакомился с ней на том "приеме". Он уже хотел ринуться на ее поиски, как вспомнил, что в соседнем зале Халила Жезина с нетерпением ожидают китайцы. О, черт!
   - Быстрее свяжитесь с Эли! - крикнул он Джерри Куперу и вышел к членам делегации. Те сидели за одним столом, мрачные и неподвижные, судя по всему, не заказавшие даже стакана воды. Малко подошел к старшему из них и шепнул ему на ухо:
   - Я друг Халила Жезина.
   Китаец недоверчиво посмотрел на него. Малко сказал расстроено:
   - У Халила случился сердечный приступ перед тем, как отправиться сюда. Сейчас он находится в реанимации...
   Китаец поежился.
   - Сердечный приступ! Он не умрет?
   - Врачи говорят, что нет. Но ему необходим полный покой в течение сорока восьми часов. Господин Жезин попросил меня извиниться от его имени за эту отсрочку.
   Китаец, кажется, был смущен.
   - Невозможно. Я должен доложить обо всем в Пекин.
   Это очень досадно...
   Малко принес извинения всей делегации и откланялся. Китайцы встали из-за стола, как по команде, и ушли без обеда.
   Джерри Купер вышел из телефонной кабины.
   - Едем в генштаб ливанской армии, - сказал он - Полковник Сулейман ждет нас.
   Эли Набати поджидал их у входа в "Казино". Они вместе направились к генштабу, у входа в который стояли часовые.
   Лифт доставил их на четвертый этаж. Полковник Сулейман с умными и лукавыми глазами сразу понравился Малко. Он проводил секретаршу в мини-юбке таким взглядом, что Малко сразу понял: перед ним не робот.
   - Значит, у вас снова неприятности? - спросил полковник.
   Джерри Купер описал ему ситуацию. При упоминании имени Лейлы Кузи ливанец поморщился.
   - Сводница...
   Секретарша принесла неизменный кофе с кардамоном. Спокойствие ливанца удивило Малко.
   - Мы просим вас разыскать Халила Жезина, - взволнованно заговорил он. - В конечном счете, это ваш город...
   - Все они сводники! - повторил полковник свое излюбленное словцо. Они прекрасно знают, что мы не можем появиться в Сабре.
   - Но почему?
   - Это приведет к гражданской войне. Мы откупились от них этим кварталом во имя арабского дела. Ничего не поделаешь. Я вам говорю, что это сводники. Настанет день, когда президент решится уничтожить этих горцев, но пока я бессилен.
   - Вы хотите сказать, что полиция не может освободить Халила Жезина, даже зная, кто его похитители?..
   Полковник беспомощно пожал плечами.
   - Да. Я даже не могу отправиться туда как частное лицо и попросить, чтобы они отпустили его.
   Джерри и Малко переглянулись. Оставалось выкручиваться самим. Полковник сказал:
   - Разумеется, вы можете взять штурмом здание, занимаемое палестинцами. Полиция не станет вмешиваться, и ни один ливанец не упрекнет вас за это...
   Он проводил их до дверей лифта.
   - Мы все же попытаемся что-нибудь сделать, - сказал Эли. - Я знаю Сабру. Мы отправимся туда с вами, но без Купера: он слишком известен в Бейруте.
   Джерри и Малко сели в "альфа-ромео". В машине Джерри в раздумье произнес:
   - Но почему? Не понимаю, почему палестинцы влезли в это дело.
   "Альфа-ромео" свернула в грязный, кишащий людьми переулок. Это был центр Сабры. Прохожие провожали машину враждебными взглядами. Какой-то мальчуган запустил в машину камнем. Трое мужчин вышли на улицу и сделали знак, чтобы они остановились. Эли опустил стекло.
   Когда мужчины подошли поближе, Малко заметил под их плащами автоматы. После короткой дискуссии на арабском языке им позволили ехать дальше.
   - Это палестинская милиция, - объяснил Эли. - Они контролируют квартал, но меня они знают и не хотят портить отношений с полковником Сулейманом.
   Проехав еще сто метров, они оставили машину на небольшой площади и дальше пошли пешком по узкой улице. Впереди, в центре пустыря, возвышалось облезлое здание. Эли предложил Малко войти в ресторанчик на углу, напротив него Они сели за столик возле застекленной перегородки. Подошел официант с меню, и Эли долго обсуждал с ним по-арабски заказ, после чего официант удалился.
   - В этом доме, - показал Эли на облезлое здание, - ваш Халил Жезин. Они сожгли его "роллс". Здесь штаб-квартира экстремистской палестинской группы.
   - Их много? - спросил Малко.
   Эли почесал курносый нос.
   - Около дюжины, все вооружены.
   - Откуда вам это известно?
   Эли скромно улыбнулся.
   - От официанта. Он наш осведомитель. Он друз и не любит палестинцев. Я не могу помочь вам прямо, - поспешил добавить "Крепыш". - Это деликатное дело. Но если вы нападете прямо сейчас, у вас есть шанс застать их врасплох. Я же должен уйти.
   Они молча допили пепси-колу. Эли встал и вышел первым.