Страница:
Очень много в анкетах американцев указаний на усталый, несчастный, «замерзший» вид русских. Русские, в их глазах, выглядят даже свирепыми и угрожающими! А все объясняется общеизвестной разницей наших культур, постоянной улыбчивостью американцев и совсем иным пониманием роли улыбки в России. Об этом в нашей книге есть особый раздел.
Русские глазами русских.
Что же мы думаем о самих себе?
Русские считают, что они:
простые, открытые, доверчивые, с широкой душой, слабовольные, отзывчивые, гостеприимные, щедрые, веселые, ленивые, смекалистые, несобранные, терпеливые, умные.
По мнению русских, они выглядят:
добрыми, дружелюбными, умными, красивыми, веселыми, простыми, озабоченными, открытыми, ранимыми, грустными, потерянными, загадочными.
Русские уверены, что они любят:
пить водку, разговаривать с друзьями, петь песни, есть, отдыхать, танцевать, мечтать, делать глупости, любят гостей, философию, политику, детей, дачи, праздники, мороз.
Русские, говорят они, всегда:
спорят, действуют не подумав, много едят, пьют, плачут, жалуются, ищут того, кто решит их проблемы, ищут глубины во всем, помогают друг другу, веселятся, страдают, всех прощают.
И кроме того, русские считают, что они никогда:
не сдаются, не предают друзей, не скрывают своих чувств, не думают о будущем, не считают деньги, не отказываются от выпивки, не надеются на себя, не умеют наслаждаться жизнью, не мстят, не будут такими, как американцы.
Попробуем расшифровать некоторые характеристики. Что такое «несобранность», в которой русские обвиняют сами себя? Ученые М. А. Поваляева и О. А. Рутер предлагают делить народы на моноактивные, полиактивные и реактивные. Моноактивные – это те, кто предпочитает сосредотачиваться на каком-либо одном виде деятельности: если он принялся писать письмо или вести машину, он больше ни о чем думать не хочет. Таковы, например, пунктуальные немцы или американцы. В Америке на дорожном рекламном столбе можно встретить надпись: «Если вы одной рукой ведете машину, а другой обнимаете девушку, знайте, что то и другое вы делаете плохо!»
Реактивные – это так называемые слушающие культуры, их представители предпочитают сперва молча выслушать другого, всё обдумать и только потом реагировать. Таковы финны, про которых шутят, мол, когда финна спрашивают, что он думает по этому поводу, он садится и начинает думать.
Русские же относятся к полиактивным культурам, в которых прекрасно можно делать множество дел одновременно. Русская студентка может на занятиях записывать лекцию, есть пирожок, посылать эсэмэску, болтать с подружкой справа и строить глазки соседу слева. И все это в одно и то же время. Наполеон с Цезарем отдыхают.
Вот сокращенный список характерных черт носителя полиактивной культуры, отмеченных в упомянутой выше книге. Мне кажется, что все они, без исключения, свойственны русским.
Нетерпеливы. Словоохотливы. Любопытны. Общительны. Планируют деятельность только в общих чертах. Работают в любое время. Непунктуальны. Меняют планы. Эмоциональны. Используют связи. Ищут протекции. Обладают несдерживаемой жестикуляцией и мимикой. Часто перебивают собеседника.
Из некоторых подобных определений, мне кажется, можно вывести мнение еще об одной русской черте: известной сентиментальности, далеко не обязательно ведущей к доброте и вежливости. Вам не приходилось видеть, как наши женщины, сидя в театре на какой-нибудь слезливой мелодраме, прижимают к глазам мокрые от слез платки, у них нет даже сил аплодировать игре актеров. Но когда становится ясно, что конец уже близок, они способны пробежаться по ногам сидящих с ними в одном ряду, чтобы поскорее занять очередь в гардероб. Создается впечатление, что жалостливая пьеса в их сердцах имеет мало общего с реальной жизнью, это всего лишь приятное развлечение, повод поплакать над чужой судьбой, не имеющей к ним ровно никакого отношения.
И сами русские, и американцы отмечают, что русские любят морозную погоду. А что? Пожалуй, так оно и есть.
Конечно, сорок градусов – это чересчур, но так, пятнадцать – восемнадцать – то, что надо! Русская зима – прекрасное время года, скажет вам почти каждый русский. Хотя по привычке мы зимой нетерпеливо ждем лета, а летом скучаем по крепкому морозцу, конькам, лыжам и зимнему заснеженному лесу.
Вот насчет «не отказываются от выпивки» – это, увы, тоже правда. «Вася, ты меня уважаешь?» Если уважаешь, выпей со мной, иначе обижусь.
«Не умеем наслаждаться жизнью»? Наверно, нет, таки не умеем. Привыкли видеть вокруг сперва плохое, а потом уж хорошее, которое иной раз умудряемся не замечать. Как в споре, вместо того чтобы сперва найти точки соприкосновения, а потом уж обсуждать разногласия, так и в жизни вообще: сперва поморщимся, а уж потом, если время останется, нехотя признаем, что всё не так уж отвратительно.
«Русские не мстят». Некоторое преувеличение, но, если учесть русскую отходчивость, можно согласиться, пусть с оговорками. Много ли у нас сегодня русских, которые готовы мстить немцам за неисчислимые беды прошедшей войны с ними? Мы американцев, с которыми вместе воевали против немцев, не любим больше, чем недавних врагов. Про татар я уж не говорю: слава богу, живем веками вместе и зла ни на кого не держим.
Хотя татарские националисты до сих пор простить нам не могут завоевания Казани Иваном Грозным и митингуют каждую годовщину этого события. Какое счастье, что их немного.
Русские не считают денег. Что есть, то есть. В стране, где всего много: и пространства, и воды, и лесов, и ископаемых, – не особенно жалко и денег, которых всё это стоит. Помнится, как Ельцин с телеэкрана разводил руками: и куда это делись четыре миллиарда? Черт его знает!
Правда, сейчас положение как будто начинает меняться. Но как же медленно.
«Русские много едят». Шутят, что у современной русской женщины две главные проблемы: где взять денег на еду и как похудеть? О чем русские думают меньше всего, это о диете. Мы не то что едим много, мы едим неправильно. Последнее время статистики говорят, что мы стали меньше есть хлеба и картофеля, главных виновников полноты. Уже хорошо, но недостаточно. Как отказаться от варенья? Вкусно ведь!
Новосибирская исследовательница русского национального сознания Е. А. Киселева провела ассоциативный эксперимент со своими студентами. Правда, она исследовала реакции на слово «Россия», а не «русские», но если учесть, что эксперимент проводился в типично русском городе, разницей, думается, можно пренебречь.
Анализируя ответы своих респондентов, Е. А. Киселева пришла к следующим выводам. По их мнению, Россия – это дом, где живут друзья, семья, что тут все свои, родные. Родина ассоциируется у них со словами «мама» и «матушка». Русские гордятся русской природой, на стимул «Россия» они дали слова: поля, просторы, природа, земля, лес, степь, красота, речка, тайга, береза, горы и др. Тут же и осознание богатства наших природных ресурсов: нефть, газ. Так что в патриотичности русских сомневаться не приходится.
Но пожалуй, еще более интересными являются ответы на стимул «Символы». Здесь преобладали реакции медведь и медведи на улицах. Конечно, здесь можно вспомнить о медведе – символе президентской партии «Единая Россия», но чаще всего, вероятно, подразумевался постоянный символ «русского медведя», неуклюжего, неповоротливого, но опасного и непредсказуемого, часто и охотно упоминаемого в нашей литературе и даже в политике. Причем главным образом в положительном смысле.
Что же касается образа медведей, гуляющих по улицам русских городов, то сегодня этот образ отражает скорее этакую ироническую самозащиту: вот, мол, иностранцы полагают, что у нас тут медведи шляются где попало, да и сами мы на медведей похожи. Ну и пусть так думают! Мыто знаем!
После медведей в группе реакций «Стимулы» новосибирцы выбрали, в частности, флаг, гимн, герб, двуглавый орел, но также и масленица, валенки, матрешка, ушанка, щи, бабушка. Самое неприятное – сюда вошли водка и пьянка.
Небезынтересен список великих личностей, которые возникли в сознании новосибирских студентов. Из политиков они вспомнили о Путине, Медведеве, Ленине, Сталине и Ельцине, из деятелей культуры – о Бродском, Есенине, Гоголе, Бабкиной, Кобзоне, Пушкине, группе «Любэ», из деятелей спорта – о Хиддинке, Овечкине, Павлюченко, Аршавине и других, из великих ученых на ум им пришел прежде всего Менделеев, из полководцев – Жуков. Обратите, кстати, внимание на место бедного Пушкина – после Кобзона, но, слава богу, до группы «Любэ»! Известный лозунг «Пушкин – это наше всё», кажется, теряет актуальность.
А вот что дали сибиряки, когда их попросили назвать основные проблемы нашей страны. В первую очередь это оказалось царящее в стране беззаконие: беспредел, бюрократия, законы не работают, подкуп, коррупция, власть власти. Их волнует социальное неравенство и бедность: бедная страна, нестабильность, продажная пресса, олигархи, отстающая страна. Заметили? Продажность прессы упомянута в разделе «Проблемы». Сейчас всё чаще говорят о так называемой заказухе, когда журналистов натравливают на того или иного политика, хорошо оплачивая его усилия по дискредитации жертвы.
Патриотизм информантов Е. А. Киселевой проявился в реакциях на стимул «Положительная оценка». Здесь студенты увидели такие русские черты, как любовь, будущее, свобода, гостеприимство, душа, духовность, добрые люди, развитие, перспективы, духовное пробуждение, никуда не уеду и др.
Как вам такие характеристики? Без сомнения, вы не со всеми из них согласитесь, во всяком случае, когда речь идет о русских. Ну и правильно: вполне возможно, что вы лично совсем не такие, здесь ведь сплошные обобщения. Русские, как и американцы, да и любая другая нация, бывают всякие. Кроме того, многое зависит от интерпретации. Почему нам или американцам свойственны те или иные качества? О чем эти качества говорят, комплимент это или критика? С ходу и не ответишь…
Вода и камень, стихи и проза, лед и пламень…
Соборность, колхозы и морские котики
Русские глазами русских.
Что же мы думаем о самих себе?
Русские считают, что они:
простые, открытые, доверчивые, с широкой душой, слабовольные, отзывчивые, гостеприимные, щедрые, веселые, ленивые, смекалистые, несобранные, терпеливые, умные.
По мнению русских, они выглядят:
добрыми, дружелюбными, умными, красивыми, веселыми, простыми, озабоченными, открытыми, ранимыми, грустными, потерянными, загадочными.
Русские уверены, что они любят:
пить водку, разговаривать с друзьями, петь песни, есть, отдыхать, танцевать, мечтать, делать глупости, любят гостей, философию, политику, детей, дачи, праздники, мороз.
Русские, говорят они, всегда:
спорят, действуют не подумав, много едят, пьют, плачут, жалуются, ищут того, кто решит их проблемы, ищут глубины во всем, помогают друг другу, веселятся, страдают, всех прощают.
И кроме того, русские считают, что они никогда:
не сдаются, не предают друзей, не скрывают своих чувств, не думают о будущем, не считают деньги, не отказываются от выпивки, не надеются на себя, не умеют наслаждаться жизнью, не мстят, не будут такими, как американцы.
Попробуем расшифровать некоторые характеристики. Что такое «несобранность», в которой русские обвиняют сами себя? Ученые М. А. Поваляева и О. А. Рутер предлагают делить народы на моноактивные, полиактивные и реактивные. Моноактивные – это те, кто предпочитает сосредотачиваться на каком-либо одном виде деятельности: если он принялся писать письмо или вести машину, он больше ни о чем думать не хочет. Таковы, например, пунктуальные немцы или американцы. В Америке на дорожном рекламном столбе можно встретить надпись: «Если вы одной рукой ведете машину, а другой обнимаете девушку, знайте, что то и другое вы делаете плохо!»
Реактивные – это так называемые слушающие культуры, их представители предпочитают сперва молча выслушать другого, всё обдумать и только потом реагировать. Таковы финны, про которых шутят, мол, когда финна спрашивают, что он думает по этому поводу, он садится и начинает думать.
Русские же относятся к полиактивным культурам, в которых прекрасно можно делать множество дел одновременно. Русская студентка может на занятиях записывать лекцию, есть пирожок, посылать эсэмэску, болтать с подружкой справа и строить глазки соседу слева. И все это в одно и то же время. Наполеон с Цезарем отдыхают.
Вот сокращенный список характерных черт носителя полиактивной культуры, отмеченных в упомянутой выше книге. Мне кажется, что все они, без исключения, свойственны русским.
Нетерпеливы. Словоохотливы. Любопытны. Общительны. Планируют деятельность только в общих чертах. Работают в любое время. Непунктуальны. Меняют планы. Эмоциональны. Используют связи. Ищут протекции. Обладают несдерживаемой жестикуляцией и мимикой. Часто перебивают собеседника.
Из некоторых подобных определений, мне кажется, можно вывести мнение еще об одной русской черте: известной сентиментальности, далеко не обязательно ведущей к доброте и вежливости. Вам не приходилось видеть, как наши женщины, сидя в театре на какой-нибудь слезливой мелодраме, прижимают к глазам мокрые от слез платки, у них нет даже сил аплодировать игре актеров. Но когда становится ясно, что конец уже близок, они способны пробежаться по ногам сидящих с ними в одном ряду, чтобы поскорее занять очередь в гардероб. Создается впечатление, что жалостливая пьеса в их сердцах имеет мало общего с реальной жизнью, это всего лишь приятное развлечение, повод поплакать над чужой судьбой, не имеющей к ним ровно никакого отношения.
И сами русские, и американцы отмечают, что русские любят морозную погоду. А что? Пожалуй, так оно и есть.
Конечно, сорок градусов – это чересчур, но так, пятнадцать – восемнадцать – то, что надо! Русская зима – прекрасное время года, скажет вам почти каждый русский. Хотя по привычке мы зимой нетерпеливо ждем лета, а летом скучаем по крепкому морозцу, конькам, лыжам и зимнему заснеженному лесу.
Вот насчет «не отказываются от выпивки» – это, увы, тоже правда. «Вася, ты меня уважаешь?» Если уважаешь, выпей со мной, иначе обижусь.
«Не умеем наслаждаться жизнью»? Наверно, нет, таки не умеем. Привыкли видеть вокруг сперва плохое, а потом уж хорошее, которое иной раз умудряемся не замечать. Как в споре, вместо того чтобы сперва найти точки соприкосновения, а потом уж обсуждать разногласия, так и в жизни вообще: сперва поморщимся, а уж потом, если время останется, нехотя признаем, что всё не так уж отвратительно.
«Русские не мстят». Некоторое преувеличение, но, если учесть русскую отходчивость, можно согласиться, пусть с оговорками. Много ли у нас сегодня русских, которые готовы мстить немцам за неисчислимые беды прошедшей войны с ними? Мы американцев, с которыми вместе воевали против немцев, не любим больше, чем недавних врагов. Про татар я уж не говорю: слава богу, живем веками вместе и зла ни на кого не держим.
Хотя татарские националисты до сих пор простить нам не могут завоевания Казани Иваном Грозным и митингуют каждую годовщину этого события. Какое счастье, что их немного.
Русские не считают денег. Что есть, то есть. В стране, где всего много: и пространства, и воды, и лесов, и ископаемых, – не особенно жалко и денег, которых всё это стоит. Помнится, как Ельцин с телеэкрана разводил руками: и куда это делись четыре миллиарда? Черт его знает!
Правда, сейчас положение как будто начинает меняться. Но как же медленно.
«Русские много едят». Шутят, что у современной русской женщины две главные проблемы: где взять денег на еду и как похудеть? О чем русские думают меньше всего, это о диете. Мы не то что едим много, мы едим неправильно. Последнее время статистики говорят, что мы стали меньше есть хлеба и картофеля, главных виновников полноты. Уже хорошо, но недостаточно. Как отказаться от варенья? Вкусно ведь!
Новосибирская исследовательница русского национального сознания Е. А. Киселева провела ассоциативный эксперимент со своими студентами. Правда, она исследовала реакции на слово «Россия», а не «русские», но если учесть, что эксперимент проводился в типично русском городе, разницей, думается, можно пренебречь.
Анализируя ответы своих респондентов, Е. А. Киселева пришла к следующим выводам. По их мнению, Россия – это дом, где живут друзья, семья, что тут все свои, родные. Родина ассоциируется у них со словами «мама» и «матушка». Русские гордятся русской природой, на стимул «Россия» они дали слова: поля, просторы, природа, земля, лес, степь, красота, речка, тайга, береза, горы и др. Тут же и осознание богатства наших природных ресурсов: нефть, газ. Так что в патриотичности русских сомневаться не приходится.
Но пожалуй, еще более интересными являются ответы на стимул «Символы». Здесь преобладали реакции медведь и медведи на улицах. Конечно, здесь можно вспомнить о медведе – символе президентской партии «Единая Россия», но чаще всего, вероятно, подразумевался постоянный символ «русского медведя», неуклюжего, неповоротливого, но опасного и непредсказуемого, часто и охотно упоминаемого в нашей литературе и даже в политике. Причем главным образом в положительном смысле.
Что же касается образа медведей, гуляющих по улицам русских городов, то сегодня этот образ отражает скорее этакую ироническую самозащиту: вот, мол, иностранцы полагают, что у нас тут медведи шляются где попало, да и сами мы на медведей похожи. Ну и пусть так думают! Мыто знаем!
После медведей в группе реакций «Стимулы» новосибирцы выбрали, в частности, флаг, гимн, герб, двуглавый орел, но также и масленица, валенки, матрешка, ушанка, щи, бабушка. Самое неприятное – сюда вошли водка и пьянка.
Небезынтересен список великих личностей, которые возникли в сознании новосибирских студентов. Из политиков они вспомнили о Путине, Медведеве, Ленине, Сталине и Ельцине, из деятелей культуры – о Бродском, Есенине, Гоголе, Бабкиной, Кобзоне, Пушкине, группе «Любэ», из деятелей спорта – о Хиддинке, Овечкине, Павлюченко, Аршавине и других, из великих ученых на ум им пришел прежде всего Менделеев, из полководцев – Жуков. Обратите, кстати, внимание на место бедного Пушкина – после Кобзона, но, слава богу, до группы «Любэ»! Известный лозунг «Пушкин – это наше всё», кажется, теряет актуальность.
А вот что дали сибиряки, когда их попросили назвать основные проблемы нашей страны. В первую очередь это оказалось царящее в стране беззаконие: беспредел, бюрократия, законы не работают, подкуп, коррупция, власть власти. Их волнует социальное неравенство и бедность: бедная страна, нестабильность, продажная пресса, олигархи, отстающая страна. Заметили? Продажность прессы упомянута в разделе «Проблемы». Сейчас всё чаще говорят о так называемой заказухе, когда журналистов натравливают на того или иного политика, хорошо оплачивая его усилия по дискредитации жертвы.
Патриотизм информантов Е. А. Киселевой проявился в реакциях на стимул «Положительная оценка». Здесь студенты увидели такие русские черты, как любовь, будущее, свобода, гостеприимство, душа, духовность, добрые люди, развитие, перспективы, духовное пробуждение, никуда не уеду и др.
Как вам такие характеристики? Без сомнения, вы не со всеми из них согласитесь, во всяком случае, когда речь идет о русских. Ну и правильно: вполне возможно, что вы лично совсем не такие, здесь ведь сплошные обобщения. Русские, как и американцы, да и любая другая нация, бывают всякие. Кроме того, многое зависит от интерпретации. Почему нам или американцам свойственны те или иные качества? О чем эти качества говорят, комплимент это или критика? С ходу и не ответишь…
Вода и камень, стихи и проза, лед и пламень…
«Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость, обрядоверие и искание правды; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт», – писал Николай Бердяев в книге «Русская идея».
В католической церкви существует должность так называемого адвоката дьявола. Он нужен, когда решается вопрос о причислении того или иного персонажа к лику святых.
Чтобы не ошибиться и не возвысить до такого высокого ранга человека недостойного, этот «адвокат» тщательно выискивал недостатки претендента, выносил на обсуждение все якобы присущие ему пороки. Ему возражали, приводя противоположные доводы и примеры. В результате устанавливалась истина.
Такой прием использовали и некоторые писатели и ученые, обсуждая характер русского народа. Вначале приводились положительные качества, потом – отрицательные. Или наоборот. И всегда подчеркивалось, что наши недостатки есть продолжение наших достоинств.
Образцы таких сопоставлений содержатся в книге русского религиозного философа и писателя Николая Лосского. Вот он цитирует французского исследователя Легра, написавшего книгу «Я люблю русских». Легра перечисляет достоинства русского человека: природное изящество, обаятельность, гостеприимство, мягкость, любовь к детям, женственность, ловкость, ум, способность к публичной речи, любовь к пассивным удовольствиям, гуманность, доброжелательность, жалость к страдающим, широкая натура, щедрость, неорганизованность. Он отмечает у русских страстное увлечение каким-либо делом, а потом внезапный переход к другому увлечению, импульсивность, отсутствие сдерживающих начал, смелость мысли, но зато и обилие заблуждений, отсутствие пропорций и равновесия в нравственном поведении, отсутствие меры, небрежность в работе, грязь, пьянство.
А вот список уже упоминавшегося выше ученого М. Бэринга из той же книги Лосского: пластичность и в связи с нею гуманность, способность к ассимиляции, гибкость ума, искренность, свобода мысли и нравов. Но в связи с пластичностью существуют у русского народа следующие отрицательные свойства: потворство и распущенность, недостаток оригинальности, поверхностность и неустойчивость, отсутствие индивидуальной дисциплины и потому отсутствие политической свободы. В связи с пластичностью – отсутствие сдерживающих начал, спазматическая энергия и смелость мысли, но также и экстравагантность, отсутствие чувства меры, робость поведения, скачки от энергии к бездеятельности, от оптимизма к пессимизму, от бунта к подчинению, боязнь ответственности. По Бэрингу, русским свойственны и противоположные пластичности черты: реализм и здравый смысл, – откуда он выводит как положительные качества – терпение и единство цели, так и отрицательные – недостаток индивидуальности, независимости и гражданского мужества.
Книга Бэринга написана в 1911 году, до катаклизмов ХХ века, но вот посмотрите, что он пишет о России. Я сокращаю длинную цитату:
«Россия – страна с неприятным климатом, – сухое лето, дающее ненадежный урожай, иногда ведущий к голоду, невыносимо долгая зима, сырая нездоровая весна и еще более нездоровая осень, – в которой столица построена на болоте, где почти нет хороших дорог (…), где работа – дорогая, плохая и медленная (…), где прогресс намеренно задерживается и подвергается всевозможным препятствиям; страна, управляемая случаем, где все формы администрации произвольны, ненадежны и мешкотны; где все формы деловой жизни громоздки и обременены канцелярской волокитою; где взятка – необходимый прием в деловой и административной жизни; страна, отягощенная множеством чиновников, которые в общем ленивы, подкупны и некомпетентны; страна, где нет политической свободы и элементарных прав гражданина; (…) где свобода совести стеснена; страна, где динамит есть естественный политический аргумент, доступный частному лицу, и политическое убийство – единственная форма гражданского мужества; (…) народ, все порицающий, все критикующий и никогда не действующий; народ, ревнивый ко всему и ко всем, кто выходит из строя и поднимается выше среднего уровня; (…) нация ни к чему не годных бунтовщиков под руководством подлиз-чиновников (…), где ничто не столь абсурдно, что не может случиться; страна неограниченных возможностей, как было сказано в Государственной думе».
Еще раз напоминаю: это не сегодня написано…
И при всем при том все иностранные авторы, перечислив недостатки жизни в России, непременно признаются в любви к ней. Бэринг: «Я люблю эту страну, с удивлением и уважением отношусь к этому народу». (Обратите внимание: сам себе удивляется!) И дальше: «Недостатки России – оборотная сторона положительных качеств ее, столь ценных, что они перевешивают недостатки».
Вспомним и о русском патриотизме. Есть расхожая фраза: «Патриотизм – последнее прибежище негодяев». Сказано сильно и во многом справедливо – конечно, если учитывать, что есть патриотизм и патриотизм. Нет страны, граждане которой поголовно не любят свою родину, но любовь бывает разная. Русские в своем стремлении критиковать всё и вся любят ругать свою страну, свое правительство и самих себя.
Порой даже недоумеваешь: ну как можно так поносить свое отечество и его народ? Вот наш современник писатель Анатолий Приставкин:
«Я понял: то, что мы добродушная, духовная нация, – это легенда. Мы народ с жестокими традициями, которые углубила советская власть.».
Таких цитат можно привести очень много – из классической литературы и из современной. Достаточно одного Салтыкова-Щедрина. Но если вчитаться и особенно не вырывать такие цитаты из контекста, видно, что написаны эти гневные или горькие строки от любви к своей многострадальной родине. Просто русские ни в чем не знают меры и в критике могут хватить через край.
Но они очень обидятся, если то же самое попробует сказать кто-нибудь со стороны. Их критика – от большой любви к своей такой «неправильной» стране. И на одном дыхании русский может обругать свою страну, завистливо посмотреть: живут же на Западе! – и тут же сказать, что без России ему не жить.
Помните, как хорошо сказано у Лермонтова: «Люблю отчизну я, но странною любовью!» Вот именно: люблю, но как-то не так. Пушкин писал жене: «Черт догадал меня родиться в России с душой и талантом», а Чаадаеву: «Клянусь честью, ни за что на свете не хотел бы я переменить отечество или иметь иную историю, чем история наших предков, какую Бог нам дал». Гоголь и Тургенев и в России-то жили мало, их, казалось, куда больше привлекал Запад, а вот поди ж ты, писали только о России, и с какой любовью. Салтыков-Щедрин, крупный царский чиновник, издевался над Россией и русскими, как только мог, но нет в его издевках отторжения и ненависти, а есть любовь и страдание за наши недостатки. Как пишет Д. С. Лихачев, «в осуждении зла непременно кроется любовь к добру: негодование на общественные язвы, болезни – предполагает страстную тоску о здоровье».
Стихи наших лучших поэтов переполнены искренними признаниями в любви к России. Цитировать их можно до бесконечности.
Американцы – очень большие патриоты, они любят свою родину и гордятся ей. Однако средний американец за свою жизнь минимум пять раз переменит место, где живет. Его патриотизм не прикован к конкретному городу, деревушке, речке, лесу. Не так у русских. Мы терпеть не можем переезжать, и не только потому, что это дорого и хлопотно («два переезда равны одному пожару»). Русские привязываются именно к той точке, где живут, и не хотят ее покинуть, даже если потеряли работу и найти ее рядом с домом невозможно.
Патриотизм русских развивался постепенно. Во времена княжеской раздробленности он в лучшем случае ограничивался своим княжеством, но скорее своей деревней. Пожалуй, только война 1812 года как-то встряхнула русское самосознание, когда русские почувствовали себя единой нацией, что и помогло нам выиграть тяжелую войну.
Вот такая она – Россия и ее народ.
В католической церкви существует должность так называемого адвоката дьявола. Он нужен, когда решается вопрос о причислении того или иного персонажа к лику святых.
Чтобы не ошибиться и не возвысить до такого высокого ранга человека недостойного, этот «адвокат» тщательно выискивал недостатки претендента, выносил на обсуждение все якобы присущие ему пороки. Ему возражали, приводя противоположные доводы и примеры. В результате устанавливалась истина.
Такой прием использовали и некоторые писатели и ученые, обсуждая характер русского народа. Вначале приводились положительные качества, потом – отрицательные. Или наоборот. И всегда подчеркивалось, что наши недостатки есть продолжение наших достоинств.
Образцы таких сопоставлений содержатся в книге русского религиозного философа и писателя Николая Лосского. Вот он цитирует французского исследователя Легра, написавшего книгу «Я люблю русских». Легра перечисляет достоинства русского человека: природное изящество, обаятельность, гостеприимство, мягкость, любовь к детям, женственность, ловкость, ум, способность к публичной речи, любовь к пассивным удовольствиям, гуманность, доброжелательность, жалость к страдающим, широкая натура, щедрость, неорганизованность. Он отмечает у русских страстное увлечение каким-либо делом, а потом внезапный переход к другому увлечению, импульсивность, отсутствие сдерживающих начал, смелость мысли, но зато и обилие заблуждений, отсутствие пропорций и равновесия в нравственном поведении, отсутствие меры, небрежность в работе, грязь, пьянство.
А вот список уже упоминавшегося выше ученого М. Бэринга из той же книги Лосского: пластичность и в связи с нею гуманность, способность к ассимиляции, гибкость ума, искренность, свобода мысли и нравов. Но в связи с пластичностью существуют у русского народа следующие отрицательные свойства: потворство и распущенность, недостаток оригинальности, поверхностность и неустойчивость, отсутствие индивидуальной дисциплины и потому отсутствие политической свободы. В связи с пластичностью – отсутствие сдерживающих начал, спазматическая энергия и смелость мысли, но также и экстравагантность, отсутствие чувства меры, робость поведения, скачки от энергии к бездеятельности, от оптимизма к пессимизму, от бунта к подчинению, боязнь ответственности. По Бэрингу, русским свойственны и противоположные пластичности черты: реализм и здравый смысл, – откуда он выводит как положительные качества – терпение и единство цели, так и отрицательные – недостаток индивидуальности, независимости и гражданского мужества.
Книга Бэринга написана в 1911 году, до катаклизмов ХХ века, но вот посмотрите, что он пишет о России. Я сокращаю длинную цитату:
«Россия – страна с неприятным климатом, – сухое лето, дающее ненадежный урожай, иногда ведущий к голоду, невыносимо долгая зима, сырая нездоровая весна и еще более нездоровая осень, – в которой столица построена на болоте, где почти нет хороших дорог (…), где работа – дорогая, плохая и медленная (…), где прогресс намеренно задерживается и подвергается всевозможным препятствиям; страна, управляемая случаем, где все формы администрации произвольны, ненадежны и мешкотны; где все формы деловой жизни громоздки и обременены канцелярской волокитою; где взятка – необходимый прием в деловой и административной жизни; страна, отягощенная множеством чиновников, которые в общем ленивы, подкупны и некомпетентны; страна, где нет политической свободы и элементарных прав гражданина; (…) где свобода совести стеснена; страна, где динамит есть естественный политический аргумент, доступный частному лицу, и политическое убийство – единственная форма гражданского мужества; (…) народ, все порицающий, все критикующий и никогда не действующий; народ, ревнивый ко всему и ко всем, кто выходит из строя и поднимается выше среднего уровня; (…) нация ни к чему не годных бунтовщиков под руководством подлиз-чиновников (…), где ничто не столь абсурдно, что не может случиться; страна неограниченных возможностей, как было сказано в Государственной думе».
Еще раз напоминаю: это не сегодня написано…
И при всем при том все иностранные авторы, перечислив недостатки жизни в России, непременно признаются в любви к ней. Бэринг: «Я люблю эту страну, с удивлением и уважением отношусь к этому народу». (Обратите внимание: сам себе удивляется!) И дальше: «Недостатки России – оборотная сторона положительных качеств ее, столь ценных, что они перевешивают недостатки».
Вспомним и о русском патриотизме. Есть расхожая фраза: «Патриотизм – последнее прибежище негодяев». Сказано сильно и во многом справедливо – конечно, если учитывать, что есть патриотизм и патриотизм. Нет страны, граждане которой поголовно не любят свою родину, но любовь бывает разная. Русские в своем стремлении критиковать всё и вся любят ругать свою страну, свое правительство и самих себя.
Порой даже недоумеваешь: ну как можно так поносить свое отечество и его народ? Вот наш современник писатель Анатолий Приставкин:
«Я понял: то, что мы добродушная, духовная нация, – это легенда. Мы народ с жестокими традициями, которые углубила советская власть.».
Таких цитат можно привести очень много – из классической литературы и из современной. Достаточно одного Салтыкова-Щедрина. Но если вчитаться и особенно не вырывать такие цитаты из контекста, видно, что написаны эти гневные или горькие строки от любви к своей многострадальной родине. Просто русские ни в чем не знают меры и в критике могут хватить через край.
Но они очень обидятся, если то же самое попробует сказать кто-нибудь со стороны. Их критика – от большой любви к своей такой «неправильной» стране. И на одном дыхании русский может обругать свою страну, завистливо посмотреть: живут же на Западе! – и тут же сказать, что без России ему не жить.
Помните, как хорошо сказано у Лермонтова: «Люблю отчизну я, но странною любовью!» Вот именно: люблю, но как-то не так. Пушкин писал жене: «Черт догадал меня родиться в России с душой и талантом», а Чаадаеву: «Клянусь честью, ни за что на свете не хотел бы я переменить отечество или иметь иную историю, чем история наших предков, какую Бог нам дал». Гоголь и Тургенев и в России-то жили мало, их, казалось, куда больше привлекал Запад, а вот поди ж ты, писали только о России, и с какой любовью. Салтыков-Щедрин, крупный царский чиновник, издевался над Россией и русскими, как только мог, но нет в его издевках отторжения и ненависти, а есть любовь и страдание за наши недостатки. Как пишет Д. С. Лихачев, «в осуждении зла непременно кроется любовь к добру: негодование на общественные язвы, болезни – предполагает страстную тоску о здоровье».
Стихи наших лучших поэтов переполнены искренними признаниями в любви к России. Цитировать их можно до бесконечности.
Американцы – очень большие патриоты, они любят свою родину и гордятся ей. Однако средний американец за свою жизнь минимум пять раз переменит место, где живет. Его патриотизм не прикован к конкретному городу, деревушке, речке, лесу. Не так у русских. Мы терпеть не можем переезжать, и не только потому, что это дорого и хлопотно («два переезда равны одному пожару»). Русские привязываются именно к той точке, где живут, и не хотят ее покинуть, даже если потеряли работу и найти ее рядом с домом невозможно.
Патриотизм русских развивался постепенно. Во времена княжеской раздробленности он в лучшем случае ограничивался своим княжеством, но скорее своей деревней. Пожалуй, только война 1812 года как-то встряхнула русское самосознание, когда русские почувствовали себя единой нацией, что и помогло нам выиграть тяжелую войну.
Вот такая она – Россия и ее народ.
Соборность, колхозы и морские котики
В мире существует очень много различных стереотипов, привычных стандартных убеждений. По-своему они полезны, потому что облегчают жизнь: не надо всякий раз думать и принимать оригинальные решения, на это в критической ситуации может просто не хватить времени. В отношении национального характера стереотипы – это категорические мнения об особенностях данной нации. Все знают, что итальянцы поголовно певцы и музыканты, французы легкомысленны, изящны и поверхностны, немцы аккуратны и больше жизни любят порядок. Старая шутка: говорят, что немцы хотели было начать революцию, но не смогли взять вокзал, потому что в кассе кончились перронные билеты. Ну а русские – все сплошь пьяницы и все дела могут решать только в подпитии. Недаром про трудное дело они говорят: тут без поллитра не обойдешься.
Надо ли говорить, что всё это в очень небольшой степени соответствует действительности. Во всяком случае, любой русский, живущий в Германии, может назвать не одного неаккуратного немца, поселившийся в Италии перечислит безголосых итальянцев и т. д. И все-таки, и все-таки… Говорить, что все грузины смуглы, черноволосы и горбоносы, нельзя. Можно встретить белокурую грузинку с рыжим спутником, у которого вдобавок еще и нос картошкой или уточкой, как у типичного русского. И тем не менее смуглых, горбоносых и черноволосых грузин больше, чем, скажем, таких же русских.
То же с национальным характером. Есть черты, больше свойственные нации А и меньше свойственные нации Б. Нет наций, у которых каких-то черт нет вовсе, набор человеческих качеств – один у всех. Но вот приоритет того или иного качества у русских один, а у американцев – совсем другой. Вы не найдете нацию, у которой отсутствует стремление к аккуратности или желание помочь ближнему. Но у немцев аккуратность и стремление к чистоте стоят на первом месте, а у кого-нибудь другого – в лучшем случае на десятом.
Поскольку в этой книге мы наблюдаем именно русских, давайте посмотрим, какие приоритеты характерны именно для них. Но увидеть порядок таких приоритетов можно, только сравнивая русских с другими народами. А как же иначе: все познается в сравнении!
Ученые любят делить народы прежде всего на коллективистов и индивидуалистов. Не то чтобы какой-то народ составляли чистые коллективисты или безупречные индивидуалисты, но, скажем, для западных европейцев больше характерен индивидуализм, для жителей Востока – коллективизм.
Русский народ сформировался на самой границе между Западом и Востоком. Наш орел на гербе смотрит одной головой на Запад, другой – на Восток. Восточная голова у него – соборная, коллективистская. «Мы чувствуем локтем друг друга», как поется в старой советской песне. Нам позарез нужен этот локоть, хотя порой он может очень здорово заехать нам под ребра.
Смотрите: вот русская деревня, где все дома расположены строго по одной линии, очень недалеко друг от друга, так недалеко, что коза Марьи Саввишны нет-нет да залезет в огород Катерины Фоминишны, а охота соседского кота время от времени успешно завершается похищением чужого цыпленка. И поле-то от дома получается далеко, и расширить огород некуда, а вот поди ж ты: даже если дом сгорит, хозяин, покряхтев, ставит новый точно на том же месте. Кажется, уж как с соседом он ругался, глаза бы на него не глядели, почему бы ему не построить новый дом где-нибудь на отшибе, подале от этого злыдня, – ан нет! Почему? Потому что он чувствует: случись беда, сосед все равно поможет, как и он, враз забудет свои обиды и придет на помощь. А иначе нельзя. Да и другие соседи осудят.
Дело в том, что русские никогда не жили хорошо, не война – так неурожай, не неурожай – так какая-нибудь холера. Без помощи соседей никому не выжить. И это ощущение въелось в душу, превратилось в черту национального характера. На английский язык невозможно перевести русское присловье «В тесноте, да не в обиде»: для англичанина в тесноте – это еще в какой обиде! Об этом ниже мы еще поговорим.
Английский антрополог Броснахан придумал для русских такой образ: представьте себе многотысячное стадо тюленей, или моржей, или морских котиков на пригретом солнцем скалистом берегу океана. Они лежат и греются, тесно-тесно прижавшись друг к другу. Кажется, что это не множество животных, а один огромный, черный, лоснящийся зверь. Так им удобней: теплее и безопаснее. Случись что, на защиту встанет все стадо – и горе агрессору!
В бедной русской деревне вдове с малыми детьми приходилось очень плохо, но чаще всего «мир» брал ее под опеку, и помереть от голода ей не давали.
Вот это и есть русский коллективизм, или, как его еще называют, соборность. Когда-то русские крестьяне, чьи села стояли на пути, по которому шли этапом каторжане и по которому наиболее удачливые умудрялись бежать обратно, на ночь оставляли на завалинке кружку молока и ломоть хлеба. Помните известную песню от лица беглого каторжанина: «Хлебом кормили крестьянки меня, парни снабжали махоркой»? Может, совсем недавно этот преступник украл у того крестьянина лошадь, но сегодня он – «несчастненький», а «несчастненького» всегда жалко. В ночь на Пасху царь Федор Иоаннович обходил тюрьмы и одаривал каждого преступника яичком. Нет, он их не прощал, за преступление извольте отвечать, но в светлый праздник жалко и преступника.
Хорошо это или плохо, коллективизм? Кто бы сомневался, конечно, хорошо. Хотя… Как это у нас было сказано выше насчет достоинств, которые продолжение недостатков? Вот представьте себе намагниченный железный стержень. На одном конце у него минус, на другом, естественно, плюс. Нам не хочется, чтобы был минус, хочется одних плюсов. Давайте возьмем ножовку и отпилим этот проклятый минус! Что у нас получится? Как известно из курса физики, ровно ничего. Пилите, как говорится, до посинения, все равно на одном конце у вас будет плюс, а на другом – минус…
Какой минус у коллективизма? А тот же плюс. Надежда на помощь, уверенность, что пропасть тебе не дадут, а это значит, что можно особенно не тревожиться и не перерабатывать: всех денег, знаем мы, не заработаешь, работа не волк и т. д. Поэтому можно, например, вовсе не работать, а жить на пенсию матери или бабушки. А поскольку потребности небольшие, можно на эту пенсию еще и пить. Мама и бабушка будут тебя ругать, но денег на водку дадут: а куда денешься? Сын (внук) ведь, не чужой человек!
Забавный факт. Очень неординарная личность, актер и одновременно священник Иван Охлобыстин до принятия сана весьма своеобразно развлекался. Например, он ходил по московским электричкам и просил милостыню. Охотнее всего, говорит он, подавали, если на плакате, который он держал, было написано что-нибудь вроде: «Проиграл все деньги в казино. Жена убьет. Помогите!» Или: «Не работал и не хочу. Дайте на пиво!» Очевидно, люди ценили юмор и наглость. Попробовал бы Охлобыстин попрошайничать с такими плакатами где-нибудь в протестантской Европе! Ох, не поняли бы!
Соответственно, роль личности в русском самосознании намного ниже роли коллектива. Старики помнят, как на парт– и профсобраниях прорабатывали людей, заботившихся о себе и своих близких: «Вы ставите себя выше коллектива!» Страшное преступление. Или вспомним фразу: «Что, тебе больше всех надо?»
Надо ли говорить, что всё это в очень небольшой степени соответствует действительности. Во всяком случае, любой русский, живущий в Германии, может назвать не одного неаккуратного немца, поселившийся в Италии перечислит безголосых итальянцев и т. д. И все-таки, и все-таки… Говорить, что все грузины смуглы, черноволосы и горбоносы, нельзя. Можно встретить белокурую грузинку с рыжим спутником, у которого вдобавок еще и нос картошкой или уточкой, как у типичного русского. И тем не менее смуглых, горбоносых и черноволосых грузин больше, чем, скажем, таких же русских.
То же с национальным характером. Есть черты, больше свойственные нации А и меньше свойственные нации Б. Нет наций, у которых каких-то черт нет вовсе, набор человеческих качеств – один у всех. Но вот приоритет того или иного качества у русских один, а у американцев – совсем другой. Вы не найдете нацию, у которой отсутствует стремление к аккуратности или желание помочь ближнему. Но у немцев аккуратность и стремление к чистоте стоят на первом месте, а у кого-нибудь другого – в лучшем случае на десятом.
Поскольку в этой книге мы наблюдаем именно русских, давайте посмотрим, какие приоритеты характерны именно для них. Но увидеть порядок таких приоритетов можно, только сравнивая русских с другими народами. А как же иначе: все познается в сравнении!
Ученые любят делить народы прежде всего на коллективистов и индивидуалистов. Не то чтобы какой-то народ составляли чистые коллективисты или безупречные индивидуалисты, но, скажем, для западных европейцев больше характерен индивидуализм, для жителей Востока – коллективизм.
Русский народ сформировался на самой границе между Западом и Востоком. Наш орел на гербе смотрит одной головой на Запад, другой – на Восток. Восточная голова у него – соборная, коллективистская. «Мы чувствуем локтем друг друга», как поется в старой советской песне. Нам позарез нужен этот локоть, хотя порой он может очень здорово заехать нам под ребра.
Смотрите: вот русская деревня, где все дома расположены строго по одной линии, очень недалеко друг от друга, так недалеко, что коза Марьи Саввишны нет-нет да залезет в огород Катерины Фоминишны, а охота соседского кота время от времени успешно завершается похищением чужого цыпленка. И поле-то от дома получается далеко, и расширить огород некуда, а вот поди ж ты: даже если дом сгорит, хозяин, покряхтев, ставит новый точно на том же месте. Кажется, уж как с соседом он ругался, глаза бы на него не глядели, почему бы ему не построить новый дом где-нибудь на отшибе, подале от этого злыдня, – ан нет! Почему? Потому что он чувствует: случись беда, сосед все равно поможет, как и он, враз забудет свои обиды и придет на помощь. А иначе нельзя. Да и другие соседи осудят.
Дело в том, что русские никогда не жили хорошо, не война – так неурожай, не неурожай – так какая-нибудь холера. Без помощи соседей никому не выжить. И это ощущение въелось в душу, превратилось в черту национального характера. На английский язык невозможно перевести русское присловье «В тесноте, да не в обиде»: для англичанина в тесноте – это еще в какой обиде! Об этом ниже мы еще поговорим.
Английский антрополог Броснахан придумал для русских такой образ: представьте себе многотысячное стадо тюленей, или моржей, или морских котиков на пригретом солнцем скалистом берегу океана. Они лежат и греются, тесно-тесно прижавшись друг к другу. Кажется, что это не множество животных, а один огромный, черный, лоснящийся зверь. Так им удобней: теплее и безопаснее. Случись что, на защиту встанет все стадо – и горе агрессору!
В бедной русской деревне вдове с малыми детьми приходилось очень плохо, но чаще всего «мир» брал ее под опеку, и помереть от голода ей не давали.
Вот это и есть русский коллективизм, или, как его еще называют, соборность. Когда-то русские крестьяне, чьи села стояли на пути, по которому шли этапом каторжане и по которому наиболее удачливые умудрялись бежать обратно, на ночь оставляли на завалинке кружку молока и ломоть хлеба. Помните известную песню от лица беглого каторжанина: «Хлебом кормили крестьянки меня, парни снабжали махоркой»? Может, совсем недавно этот преступник украл у того крестьянина лошадь, но сегодня он – «несчастненький», а «несчастненького» всегда жалко. В ночь на Пасху царь Федор Иоаннович обходил тюрьмы и одаривал каждого преступника яичком. Нет, он их не прощал, за преступление извольте отвечать, но в светлый праздник жалко и преступника.
Хорошо это или плохо, коллективизм? Кто бы сомневался, конечно, хорошо. Хотя… Как это у нас было сказано выше насчет достоинств, которые продолжение недостатков? Вот представьте себе намагниченный железный стержень. На одном конце у него минус, на другом, естественно, плюс. Нам не хочется, чтобы был минус, хочется одних плюсов. Давайте возьмем ножовку и отпилим этот проклятый минус! Что у нас получится? Как известно из курса физики, ровно ничего. Пилите, как говорится, до посинения, все равно на одном конце у вас будет плюс, а на другом – минус…
Какой минус у коллективизма? А тот же плюс. Надежда на помощь, уверенность, что пропасть тебе не дадут, а это значит, что можно особенно не тревожиться и не перерабатывать: всех денег, знаем мы, не заработаешь, работа не волк и т. д. Поэтому можно, например, вовсе не работать, а жить на пенсию матери или бабушки. А поскольку потребности небольшие, можно на эту пенсию еще и пить. Мама и бабушка будут тебя ругать, но денег на водку дадут: а куда денешься? Сын (внук) ведь, не чужой человек!
Забавный факт. Очень неординарная личность, актер и одновременно священник Иван Охлобыстин до принятия сана весьма своеобразно развлекался. Например, он ходил по московским электричкам и просил милостыню. Охотнее всего, говорит он, подавали, если на плакате, который он держал, было написано что-нибудь вроде: «Проиграл все деньги в казино. Жена убьет. Помогите!» Или: «Не работал и не хочу. Дайте на пиво!» Очевидно, люди ценили юмор и наглость. Попробовал бы Охлобыстин попрошайничать с такими плакатами где-нибудь в протестантской Европе! Ох, не поняли бы!
Соответственно, роль личности в русском самосознании намного ниже роли коллектива. Старики помнят, как на парт– и профсобраниях прорабатывали людей, заботившихся о себе и своих близких: «Вы ставите себя выше коллектива!» Страшное преступление. Или вспомним фразу: «Что, тебе больше всех надо?»