Старший сын Марфы Дмитрий Борецкий в 1471 г. был новгородским посадником. Его пожаловал в бояре Иван III. Дмитрий выступил под влиянием матери против Москвы и был взят в плен на реке Шелонь. Ему припомнили поездку к Казимиру в составе посольства, посчитали это изменой и казнили в Старой Руссе.
В 1478 г. под влиянием Марфы и ввиду угрозы полного подчинения Новгорода Москве в ходе волнений многие члены «промосковской партии» были перебиты, а «пролитовская» партия снова обратилась к Казимиру, который вторично никакой помощи Марфе и ее сторонникам не оказал. К этому времени второй сын Марфы Федор уже умер (1476) вместе с женой в Муроме, куда отправился в оковах по приказанию Ивана III. Вместе с посадником Василием Ананьичем и другими боярами они грабили, избивали и убивали сторонников Москвы, за которых заступился Иван III.
В 1478 г. новгородцы, подстрекаемые Марфой, обвинили посадника Василия Никифорова в сговоре с Москвой и изрубили топорами. Некоторых сторонников Москвы также поубивали, а других заставили присягнуть на верность Новгороду. Шесть недель новгородцы держали и великокняжеских послов. Иван III начал новый поход, на который новгородские бояре ответили челобитными о принятии на службу.
Сама Марфа вместе с внуком Василием была отправлена в Нижний Новгород и пострижена в монахини под именем Марии. Год ее смерти вместе с внуком в монастырском заключении неизвестен. 20 тысяч новгородских землевладельцев с семьями были депортированы (перемещены) из пределов Новгородской земли, которая полностью утратила свою самостоятельность.
Язык вырвали новгородскому колоколу, хотя гораздо более значительную роль в этом московско-новгородском конфликте сыграл язык Марфы Борецкой. Она пошла против течения, явно не рассчитав свои силы. Для кого-то Марфа-Посадница может служить символом самоотверженной борьбы за демократию. Если Россия вдруг развалится из-за сепаратизма, то в Новгородской республике, если таковая появится, трудно будет подыскать более яркую фигуру в качестве символа местного суверенитета, независимости, борьбы за свободу и т. д.
Такое предположение не является столь уж диким. В начале 1991 г. Б. Н. Ельцин, А. А. Собчак, Г. В. Старовойтова и многие другие считали, что СССР лучше всего поделиться на 50—70 небольших государств. В действующей же Конституции Российской Федерации право самоопределения вплоть до отделения и образования самостоятельного государства не предусмотрено.
Поскольку Москва пока стоит и в последние годы никто больше не предлагает субъектам Российской Федерации «проглотить побольше суверенитета», судьба Марфы-Посадницы воспринимается как приговор новгородской вечевой демократии, которая к XV в. выродилась в боярскую олигархию. Одновременно новгородская демократия переродилась в самую настоящую охлократию. Новгородским «худым мужикам-вечникам» было все равно, за кого «горло драть», лишь бы платили. К началу XXI в. и «худые мужики-вечники», и «марфы-посадницы» в России не перевелись. Да и «казимиры» всегда наготове.
2.8. Герои и антигерои
2.8.1. Евпатий Коловрат: и один в поле воин
2.8.2. Пересвет и Ослябя: навеки вместе
2.8.3. Дмитрий Шемяка и «Шемякин суд»
Литература
Раздел III
3.1. Первые лица государства, высшие руководители страны
3.1.1. «Сам-третий у постели». Главная проблема Василия III
3.1.2. «Личные рекорды» Ивана IV
В 1478 г. под влиянием Марфы и ввиду угрозы полного подчинения Новгорода Москве в ходе волнений многие члены «промосковской партии» были перебиты, а «пролитовская» партия снова обратилась к Казимиру, который вторично никакой помощи Марфе и ее сторонникам не оказал. К этому времени второй сын Марфы Федор уже умер (1476) вместе с женой в Муроме, куда отправился в оковах по приказанию Ивана III. Вместе с посадником Василием Ананьичем и другими боярами они грабили, избивали и убивали сторонников Москвы, за которых заступился Иван III.
В 1478 г. новгородцы, подстрекаемые Марфой, обвинили посадника Василия Никифорова в сговоре с Москвой и изрубили топорами. Некоторых сторонников Москвы также поубивали, а других заставили присягнуть на верность Новгороду. Шесть недель новгородцы держали и великокняжеских послов. Иван III начал новый поход, на который новгородские бояре ответили челобитными о принятии на службу.
Сама Марфа вместе с внуком Василием была отправлена в Нижний Новгород и пострижена в монахини под именем Марии. Год ее смерти вместе с внуком в монастырском заключении неизвестен. 20 тысяч новгородских землевладельцев с семьями были депортированы (перемещены) из пределов Новгородской земли, которая полностью утратила свою самостоятельность.
Язык вырвали новгородскому колоколу, хотя гораздо более значительную роль в этом московско-новгородском конфликте сыграл язык Марфы Борецкой. Она пошла против течения, явно не рассчитав свои силы. Для кого-то Марфа-Посадница может служить символом самоотверженной борьбы за демократию. Если Россия вдруг развалится из-за сепаратизма, то в Новгородской республике, если таковая появится, трудно будет подыскать более яркую фигуру в качестве символа местного суверенитета, независимости, борьбы за свободу и т. д.
Такое предположение не является столь уж диким. В начале 1991 г. Б. Н. Ельцин, А. А. Собчак, Г. В. Старовойтова и многие другие считали, что СССР лучше всего поделиться на 50—70 небольших государств. В действующей же Конституции Российской Федерации право самоопределения вплоть до отделения и образования самостоятельного государства не предусмотрено.
Поскольку Москва пока стоит и в последние годы никто больше не предлагает субъектам Российской Федерации «проглотить побольше суверенитета», судьба Марфы-Посадницы воспринимается как приговор новгородской вечевой демократии, которая к XV в. выродилась в боярскую олигархию. Одновременно новгородская демократия переродилась в самую настоящую охлократию. Новгородским «худым мужикам-вечникам» было все равно, за кого «горло драть», лишь бы платили. К началу XXI в. и «худые мужики-вечники», и «марфы-посадницы» в России не перевелись. Да и «казимиры» всегда наготове.
2.8. Герои и антигерои
2.8.1. Евпатий Коловрат: и один в поле воин
На Руси всегда было место подвигу. Особенно если на твою землю в очередной раз напали враги. Трудно представить себе здорового мужчину того времени, который пытается «закосить от армии» или «отсидеться в кустах».
В древнерусской «Повести о разорении Рязани Батыем» рассказывается о том, что рязанский боярин («вельможа») Евпатий Коловрат в момент гибели Рязани находился в другом месте. По возвращении он увидел страшную картину разорения, гибели города, родных и близких. Все это происходило в конце 1237 г. Рязань в результате нашествия Батыя была разрушена настолько, что современная Рязань представляет собой новый город, построенный на другом месте.
Евпатий Коловрат, возможно, не представлял себе в полном объеме масштаба нашествия. Главным для него было желание отомстить жестоким захватчикам. «Полк» Евпатия Коловрата численностью в 1700 человек, что вызывает сомнения, начал партизанскую войну, действуя на коммуникациях противника. Монгольские отряды часто шли «изгоном», атакуя одновременно разные населенные пункты. Они появлялись неожиданно. Отряд Коловрата двигался по следам монголов, ведя истребительную войну. Как известно, монголы – отличные наездники, их кони неприхотливы и выносливы, а разведка была неплохо поставлена. О действиях отряда Евпатия Коловрата стало известно. Его поиск, блокирование и уничтожение для монголов оказались лишь делом времени.
Описание гибели отряда Коловрата под градом камней, выпущенных с помощью метательных машин, очень напоминает заключительный этап битвы при Фермопилах трехсот спартанцев, которых, полностью окружив, тоже перебили с помощью метательных машин. Нет сомнения, что Евпатий Коловрат и его товарищи знали слова великого воина Святослава: «Мертвые сраму не имут».
Если даже такой легендарный русский богатырь, как Евпатий Коловрат, и не существовал в реальной жизни, то вряд ли стоит осуждать того, кто его выдумал. Столь страшного разгрома, как «батыево нашествие», Русская земля еще не переживала. В этих условиях многие упали духом. Образ Евпатия Коловрата был нужен как пример для подражания.
В древнерусской «Повести о разорении Рязани Батыем» рассказывается о том, что рязанский боярин («вельможа») Евпатий Коловрат в момент гибели Рязани находился в другом месте. По возвращении он увидел страшную картину разорения, гибели города, родных и близких. Все это происходило в конце 1237 г. Рязань в результате нашествия Батыя была разрушена настолько, что современная Рязань представляет собой новый город, построенный на другом месте.
Евпатий Коловрат, возможно, не представлял себе в полном объеме масштаба нашествия. Главным для него было желание отомстить жестоким захватчикам. «Полк» Евпатия Коловрата численностью в 1700 человек, что вызывает сомнения, начал партизанскую войну, действуя на коммуникациях противника. Монгольские отряды часто шли «изгоном», атакуя одновременно разные населенные пункты. Они появлялись неожиданно. Отряд Коловрата двигался по следам монголов, ведя истребительную войну. Как известно, монголы – отличные наездники, их кони неприхотливы и выносливы, а разведка была неплохо поставлена. О действиях отряда Евпатия Коловрата стало известно. Его поиск, блокирование и уничтожение для монголов оказались лишь делом времени.
Описание гибели отряда Коловрата под градом камней, выпущенных с помощью метательных машин, очень напоминает заключительный этап битвы при Фермопилах трехсот спартанцев, которых, полностью окружив, тоже перебили с помощью метательных машин. Нет сомнения, что Евпатий Коловрат и его товарищи знали слова великого воина Святослава: «Мертвые сраму не имут».
Если даже такой легендарный русский богатырь, как Евпатий Коловрат, и не существовал в реальной жизни, то вряд ли стоит осуждать того, кто его выдумал. Столь страшного разгрома, как «батыево нашествие», Русская земля еще не переживала. В этих условиях многие упали духом. Образ Евпатия Коловрата был нужен как пример для подражания.
2.8.2. Пересвет и Ослябя: навеки вместе
Самым известным событием ордынского периода, безусловно, была Куликовская битва. А с ней навсегда связаны имена двух молодых людей, которые ушли из мира, стали монахами, но в трудную для Отечества минуту взялись за меч. И эта историческая минута обессмертила их имена.
Оба воина являлись реальными людьми, которые жили и действовали во второй половине XIV в. По социальному положению они были боярами из района Брянска или менее известного Любутска, предположительно братьями, родными или двоюродными. В миру Ослябю звали Родионом. О мирском имени Пересвета неизвестно. В монашестве они стали Александром и Адрианом. Причины пострижения в монахи Троицкого монастыря точно не известны, но одной из причин или поводов могла стать малоуспешная борьба с литовцами, в которой они принимали участие.[27]
Опасность еще более страшная, чем литовцы, заставила братьев-монахов снова взяться за оружие. В дореволюционной литературе, особенно в тех изданиях, которые находились под сильным влиянием православной церкви, Пересвет и Ослябя изображаются как богатыри, которых благословил на ратный подвиг сам игумен Троицкого монастыря Сергий Радонежский. В то же время Пересвет и Ослябя, безусловно, откликнулись на призыв Дмитрия Донского и пошли на бой по велению сердца. В современном понимании это были настоящие патриоты, которые не могли оставаться в своих кельях в трудные для Родины дни.
Можно, конечно, задать вопрос, почему Русская православная церковь выставила только двух воинов, что с военной точки зрения имело чисто символическое значение. Сколько же всего воинов могли выставить русские монастыри на Куликово поле? Почему они этого не сделали?
Бой Пересвета с Темир-мурзой. Миниатюра из Летописного свода.
Имя татарского богатыря, с которым сразился Пересвет, в источниках звучит по-разному (Темир-мурза, Таврул, Челубей). Последнее имя стало использоваться позже всего и получило наибольшую известность. Подробного описания боя, кроме эпизода в «Сказании о Мамаевом побоище», не осталось. Вряд ли это выглядело как рыцарский поединок перед строем двух огромных армий. Эта сцена соответствует лучшим художественным традициям русского былинного эпоса и выразительно смотрится на известном художественном полотне. Ни в Золотой Орде, ни в Московском княжестве не было заведено проводить рыцарские турниры, тем более разыгрывать такого рода представления перед началом сражений. Поэтому, скорее всего, поединок Пересвета с золото-ордынским богатырем мог произойти при столкновении разведывательных отрядов или сторожевых полков. Возможно, два воина выделялись среди других ростом, качеством доспехов, техникой боя.
В рассказах для школьников оба воина – участника поединка падают замертво. Выглядит эффектно, но в реальной жизни случается крайне редко. О судьбе татарского богатыря неизвестно, а вот Пересвет после поединка продолжал участвовать в сражении. В самый разгар битвы Пересвета, уже тяжело раненного, выводят из боя, и герой умирает от ран. Имени Осляби в пергаменном поминальном Синодике, где перечислены русские люди, погибшие на Куликовом поле, нет. Любутский боярин Родион Ослябя появляется в 1398 г. в ряде летописей. Считается, что он ездил в Царь-град с посольством, которое московский великий князь Василий I направил для переговоров об оказании помощи Византии, подвергавшейся нараставшему военному давлению со стороны турок. В более поздних летописях возникла легенда о гибели обоих братьев и совместном захоронении после битвы.
По некоторым предположениям и устному преданию, Пересвет и Ослябя были захоронены к западу от церкви Рождества Богородицы при старом Симоновом монастыре. В советские годы на этой территории находился московский завод «Динамо». Нет сомнения, что мужественные русские воины нашли вечный покой в Русской земле, на защиту которой они встали в трудную минуту.
Князья Василий Косой, Юрий Звенигородский, Дмитрий Красный
Оба воина являлись реальными людьми, которые жили и действовали во второй половине XIV в. По социальному положению они были боярами из района Брянска или менее известного Любутска, предположительно братьями, родными или двоюродными. В миру Ослябю звали Родионом. О мирском имени Пересвета неизвестно. В монашестве они стали Александром и Адрианом. Причины пострижения в монахи Троицкого монастыря точно не известны, но одной из причин или поводов могла стать малоуспешная борьба с литовцами, в которой они принимали участие.[27]
Опасность еще более страшная, чем литовцы, заставила братьев-монахов снова взяться за оружие. В дореволюционной литературе, особенно в тех изданиях, которые находились под сильным влиянием православной церкви, Пересвет и Ослябя изображаются как богатыри, которых благословил на ратный подвиг сам игумен Троицкого монастыря Сергий Радонежский. В то же время Пересвет и Ослябя, безусловно, откликнулись на призыв Дмитрия Донского и пошли на бой по велению сердца. В современном понимании это были настоящие патриоты, которые не могли оставаться в своих кельях в трудные для Родины дни.
Можно, конечно, задать вопрос, почему Русская православная церковь выставила только двух воинов, что с военной точки зрения имело чисто символическое значение. Сколько же всего воинов могли выставить русские монастыри на Куликово поле? Почему они этого не сделали?
Бой Пересвета с Темир-мурзой. Миниатюра из Летописного свода.
Имя татарского богатыря, с которым сразился Пересвет, в источниках звучит по-разному (Темир-мурза, Таврул, Челубей). Последнее имя стало использоваться позже всего и получило наибольшую известность. Подробного описания боя, кроме эпизода в «Сказании о Мамаевом побоище», не осталось. Вряд ли это выглядело как рыцарский поединок перед строем двух огромных армий. Эта сцена соответствует лучшим художественным традициям русского былинного эпоса и выразительно смотрится на известном художественном полотне. Ни в Золотой Орде, ни в Московском княжестве не было заведено проводить рыцарские турниры, тем более разыгрывать такого рода представления перед началом сражений. Поэтому, скорее всего, поединок Пересвета с золото-ордынским богатырем мог произойти при столкновении разведывательных отрядов или сторожевых полков. Возможно, два воина выделялись среди других ростом, качеством доспехов, техникой боя.
В рассказах для школьников оба воина – участника поединка падают замертво. Выглядит эффектно, но в реальной жизни случается крайне редко. О судьбе татарского богатыря неизвестно, а вот Пересвет после поединка продолжал участвовать в сражении. В самый разгар битвы Пересвета, уже тяжело раненного, выводят из боя, и герой умирает от ран. Имени Осляби в пергаменном поминальном Синодике, где перечислены русские люди, погибшие на Куликовом поле, нет. Любутский боярин Родион Ослябя появляется в 1398 г. в ряде летописей. Считается, что он ездил в Царь-град с посольством, которое московский великий князь Василий I направил для переговоров об оказании помощи Византии, подвергавшейся нараставшему военному давлению со стороны турок. В более поздних летописях возникла легенда о гибели обоих братьев и совместном захоронении после битвы.
По некоторым предположениям и устному преданию, Пересвет и Ослябя были захоронены к западу от церкви Рождества Богородицы при старом Симоновом монастыре. В советские годы на этой территории находился московский завод «Динамо». Нет сомнения, что мужественные русские воины нашли вечный покой в Русской земле, на защиту которой они встали в трудную минуту.
Князья Василий Косой, Юрий Звенигородский, Дмитрий Красный
2.8.3. Дмитрий Шемяка и «Шемякин суд»
Дмитрий Иванович Донской первым благословил своего старшего сына Василия «отчиной своею великим княжением», не спрашивая предварительно согласия в Орде. Кроме Василия, ставшего Василием I, у Дмитрия Ивановича были сыновья Юрий, Семен, Иван, Андрей, Петр и четыре дочери.
Дмитрий Шемяка (1420—1453) и Дмитрий Красный (1421—1441) Юрьевичи, дети Юрия Дмитриевича и внуки Дмитрия Донского, – князья Галицкие (Галича костромского). Дмитрий Шемяка был человеком необузданной энергии, неразборчивым в средствах для достижения намеченной цели. Он прославился неутомимой, упорной борьбой с великим князем Василием Темным, своим двоюродным братом, за московский престол. Еще при жизни отца, добивавшегося великокняжеского стола, он принимал деятельное участие во всех походах и войнах против великого князя. После смерти отца, Юрия Дмитриевича (1434), Дмитрий Шемяка не поддержал притязаний своего старшего брата Василия Косого на великокняжеский престол. Он вместе с младшим братом пригласил на великокняжеский стол Василия Васильевича, своего двоюродного брата.
Василий II постарался углубить раскол между Юрьевичами. С младшими Юрьевичами он заключил договор, по которому они получили удел умершего Петра Дмитриевича Дмитровского, а также им передавались Звенигород и Вятка, отнятые у их старшего брата Василия Косого. Василий II признавал за своими новыми союзниками Галич, Рузу, Вышгород, данные им их отцом. От него они получили Ржев, Углич и другие владения.
Василий Косой готовился идти на великого князя, которого Шемяка приехал в Москву звать на свою свадьбу. Неожиданно Шемяка был схвачен и в оковах отправлен в Коломну как заподозренный в совместных действиях со старшим братом, при котором действительно находился «двор» Шемяки. Великий князь освободил Шемяку, заставил его подтвердить прежний договор. Доверие между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так как в 1437 г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на хана Улу-Махмета. Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие по пути огню и мечу все, не разбирая своего и чужого. Самонадеянность Шемяки была причиной того, что московские войска с позором бежали от немногочисленных войск Улу-Махмета (1438). Шемяка не мог долго сдерживать своей ненависти к великому князю и в 1439 г. не оказал ему помощи при нападении на Москву Улу-Махмета. Кровавое столкновение между ними удалось устранить только благодаря примирительному вмешательству троицкого игумена Зиновия.
Последующие события превратили Дмитрия Шемяку в глазах московских жителей в настоящего монстра вроде Святополка Окаянного. А страдания Василия Васильевича принесли ему симпатии и сочувствие. Василий Васильевич был захвачен татарами. Его долго удерживали в Троицком монастыре, фактически лишив свободы. Василия ослепили, что представлялось страшным и жестоким преступлением. Д. Шемяке вместе с Иваном Можайским удалось ненадолго занять Москву. Но его интриги, вероломство и жестокость вызвали нарастающий отпор со стороны людей разного звания. Москва была занята отрядами под командованием боярина Василия II, Михаила Борисовича Плещеева. Шемяка бежал в Чухлому. В 1452 г., когда московские войска почти со всех сторон окружили Шемяку на реке Кокшенге, он бежал в Новгород.
Переписка митрополита Московского Ионы с новгородским владыкой Евфимием о том, чтобы последний убедил Шемяку покориться великому князю, не имела результатов. Все разрешилось проще: при посредстве московского дьяка Степана Бородатого Шемяка отравлен был собственным поваром. Не стало человека – не стало и проблемы. Великий князь Василий II так обрадовался исходу борьбы, что гонца, который привез известие о смерти Дмитрия Юрьевича Шемяки, пожаловал в дьяки. Сын Шемяки Иван уехал с матерью в Литву, где получил в кормление от короля Казимира Рыльск и Новгород-Северский. Дмитрий Красный умер раньше Шемяки, в 1441 г.
Очередная междоусобица закончилась. Едва ли не самым внимательным наблюдателем всех этих перипетий был сын Василия II, Иван Васильевич, будущий Государь всея Руси Иван III.
Дмитрий Шемяка (1420—1453) и Дмитрий Красный (1421—1441) Юрьевичи, дети Юрия Дмитриевича и внуки Дмитрия Донского, – князья Галицкие (Галича костромского). Дмитрий Шемяка был человеком необузданной энергии, неразборчивым в средствах для достижения намеченной цели. Он прославился неутомимой, упорной борьбой с великим князем Василием Темным, своим двоюродным братом, за московский престол. Еще при жизни отца, добивавшегося великокняжеского стола, он принимал деятельное участие во всех походах и войнах против великого князя. После смерти отца, Юрия Дмитриевича (1434), Дмитрий Шемяка не поддержал притязаний своего старшего брата Василия Косого на великокняжеский престол. Он вместе с младшим братом пригласил на великокняжеский стол Василия Васильевича, своего двоюродного брата.
Василий II постарался углубить раскол между Юрьевичами. С младшими Юрьевичами он заключил договор, по которому они получили удел умершего Петра Дмитриевича Дмитровского, а также им передавались Звенигород и Вятка, отнятые у их старшего брата Василия Косого. Василий II признавал за своими новыми союзниками Галич, Рузу, Вышгород, данные им их отцом. От него они получили Ржев, Углич и другие владения.
Василий Косой готовился идти на великого князя, которого Шемяка приехал в Москву звать на свою свадьбу. Неожиданно Шемяка был схвачен и в оковах отправлен в Коломну как заподозренный в совместных действиях со старшим братом, при котором действительно находился «двор» Шемяки. Великий князь освободил Шемяку, заставил его подтвердить прежний договор. Доверие между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так как в 1437 г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на хана Улу-Махмета. Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие по пути огню и мечу все, не разбирая своего и чужого. Самонадеянность Шемяки была причиной того, что московские войска с позором бежали от немногочисленных войск Улу-Махмета (1438). Шемяка не мог долго сдерживать своей ненависти к великому князю и в 1439 г. не оказал ему помощи при нападении на Москву Улу-Махмета. Кровавое столкновение между ними удалось устранить только благодаря примирительному вмешательству троицкого игумена Зиновия.
Последующие события превратили Дмитрия Шемяку в глазах московских жителей в настоящего монстра вроде Святополка Окаянного. А страдания Василия Васильевича принесли ему симпатии и сочувствие. Василий Васильевич был захвачен татарами. Его долго удерживали в Троицком монастыре, фактически лишив свободы. Василия ослепили, что представлялось страшным и жестоким преступлением. Д. Шемяке вместе с Иваном Можайским удалось ненадолго занять Москву. Но его интриги, вероломство и жестокость вызвали нарастающий отпор со стороны людей разного звания. Москва была занята отрядами под командованием боярина Василия II, Михаила Борисовича Плещеева. Шемяка бежал в Чухлому. В 1452 г., когда московские войска почти со всех сторон окружили Шемяку на реке Кокшенге, он бежал в Новгород.
Переписка митрополита Московского Ионы с новгородским владыкой Евфимием о том, чтобы последний убедил Шемяку покориться великому князю, не имела результатов. Все разрешилось проще: при посредстве московского дьяка Степана Бородатого Шемяка отравлен был собственным поваром. Не стало человека – не стало и проблемы. Великий князь Василий II так обрадовался исходу борьбы, что гонца, который привез известие о смерти Дмитрия Юрьевича Шемяки, пожаловал в дьяки. Сын Шемяки Иван уехал с матерью в Литву, где получил в кормление от короля Казимира Рыльск и Новгород-Северский. Дмитрий Красный умер раньше Шемяки, в 1441 г.
Очередная междоусобица закончилась. Едва ли не самым внимательным наблюдателем всех этих перипетий был сын Василия II, Иван Васильевич, будущий Государь всея Руси Иван III.
Литература
1. Абрамов Д. М. Ордынская броня Александра Невского. М.: Алгоритм, 2006.
2. Аверьянов К. А. Сергий Радонежский.
Личность и эпоха. М.: Энциклопедия российских деревень, 2006.
3. Алексеев Ю. Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991.
4. Борисов Н. Иван Калита // Родина. 1993. № 10.
5. Борисов Н. С. Иван Калита. 3-е изд. М.: Молодая гвардия, 2005.
6. Борисов Н. С. Церковные деятели средневековой Руси XIII—XVII вв. М., 1988.
7. Борисов Н. С. Русские полководцы XIII—XVI веков. М., 1993.
8. Борисов Н. С. Сергий Радонежский. 3-е изд. М.: Молодая гвардия, 2006.
9. Великий князь Александр Невский. Л., 1992.
10. Гордиенко Н. С. Новые православные святые. Киев, 1991.
11. Дегтярев А. Я. Заступник Отечества. Л., 1990.
12. Золотухина Н. М. Иосиф Волоцкий. М., 1981.
13. История государства Российского: Жизнеописания. IX—XVI вв. М., 1996. С. 131—256.
14. КаргаловВ.В. Полководцы X—XVI вв. М., 1989.
15. Кирпичников А. Н. Александр Невский: между Западом и Востоком // Вопросы истории. 1996. № И, 12.
16. Коган В. М. История Дома Рюриковичей (Опыт историко-генеалогического исследования). СПб., 1993.
17. Кричевский Б. В. Русские митрополиты (Церковь и власть XIV века). СПб., 1996.
18. Кучкин В. А. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский в канун Куликовской битвы // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990.
19. Кучкин В. А. Сергий Радонежский // Вопросы истории. 1992. № 10.
20. Нестеренко А. Н. Александр Невский: кто победил в Ледовом побоище. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006.
21. Пензев К. А. Русский Царь Батый. М.: Алгоритм, 2006.
22. Петров А. В. Марфа Борецкая // Вопросы истории. 1994. № 11.
23. Плугин В. А. Сергий Радонежский – Дмитрий Донской – Андрей Рублев // История СССР. 1989. № 4.
24. Серова Н. Я. Гений Москвы: Как Иван Калита закладывал фундамент «Третьего Рима» // Российский ежегодник. 1990. Вып. 2.
25. СкрынниковР. Г. Митрополит Алексий и Сергий Радонежский. М., 1990.
26. Скрынников Р. Г. Святители и власти. Л., 1990.
27. Скрынников Р. Г. Иван III. M.: Act, 2006.
28. Федоров Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990.
29. Шенк Ф. Б. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой (1263—2000). М.: Новое литературное обозрение, 2007. 30. Шишов А. В. Александр Невский: святой князь-ратоборец. М.: Вече, 2006.
2. Аверьянов К. А. Сергий Радонежский.
Личность и эпоха. М.: Энциклопедия российских деревень, 2006.
3. Алексеев Ю. Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991.
4. Борисов Н. Иван Калита // Родина. 1993. № 10.
5. Борисов Н. С. Иван Калита. 3-е изд. М.: Молодая гвардия, 2005.
6. Борисов Н. С. Церковные деятели средневековой Руси XIII—XVII вв. М., 1988.
7. Борисов Н. С. Русские полководцы XIII—XVI веков. М., 1993.
8. Борисов Н. С. Сергий Радонежский. 3-е изд. М.: Молодая гвардия, 2006.
9. Великий князь Александр Невский. Л., 1992.
10. Гордиенко Н. С. Новые православные святые. Киев, 1991.
11. Дегтярев А. Я. Заступник Отечества. Л., 1990.
12. Золотухина Н. М. Иосиф Волоцкий. М., 1981.
13. История государства Российского: Жизнеописания. IX—XVI вв. М., 1996. С. 131—256.
14. КаргаловВ.В. Полководцы X—XVI вв. М., 1989.
15. Кирпичников А. Н. Александр Невский: между Западом и Востоком // Вопросы истории. 1996. № И, 12.
16. Коган В. М. История Дома Рюриковичей (Опыт историко-генеалогического исследования). СПб., 1993.
17. Кричевский Б. В. Русские митрополиты (Церковь и власть XIV века). СПб., 1996.
18. Кучкин В. А. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский в канун Куликовской битвы // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990.
19. Кучкин В. А. Сергий Радонежский // Вопросы истории. 1992. № 10.
20. Нестеренко А. Н. Александр Невский: кто победил в Ледовом побоище. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006.
21. Пензев К. А. Русский Царь Батый. М.: Алгоритм, 2006.
22. Петров А. В. Марфа Борецкая // Вопросы истории. 1994. № 11.
23. Плугин В. А. Сергий Радонежский – Дмитрий Донской – Андрей Рублев // История СССР. 1989. № 4.
24. Серова Н. Я. Гений Москвы: Как Иван Калита закладывал фундамент «Третьего Рима» // Российский ежегодник. 1990. Вып. 2.
25. СкрынниковР. Г. Митрополит Алексий и Сергий Радонежский. М., 1990.
26. Скрынников Р. Г. Святители и власти. Л., 1990.
27. Скрынников Р. Г. Иван III. M.: Act, 2006.
28. Федоров Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990.
29. Шенк Ф. Б. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой (1263—2000). М.: Новое литературное обозрение, 2007. 30. Шишов А. В. Александр Невский: святой князь-ратоборец. М.: Вече, 2006.
Раздел III
Московское Царство
(1480—1700 ГГ.)
3.1. Первые лица государства, высшие руководители страны
3.1.1. «Сам-третий у постели». Главная проблема Василия III
Василий III продолжал политику своего отца твердой рукой. За почти тридцатилетнее правление (1505—1533) он присоединил к Московскому княжеству очень важные территории: в 1510 г. – Псков, в 1514 – Смоленск, в 1521 – Рязань.
Василий не допускал возобновления междоусобицы. Племянник Дмитрий так и умер в заточении. Братья тихо сидели по своим уделам, выделенным еще Иваном III. Василий III правил вполне самодержавно, властно, или, как говорили о его методе правления, «сам-третий у постели». Все было бы хорошо, если бы не проблема, которая будет периодически в весьма острой форме возникать в истории России. Это проблема преемника, наследника престола.
Василий III фактически ввел новый порядок выбора невест, чтобы, по-видимому, не связываться с зачастую пустыми заграничными хлопотами. Государевы писцы переписали по всей стране дворянских девок-невест. Их набралось около полутора тысяч. После проведенного отбора «на местах» и на самом верху Василий Иванович выбрал красавицу-боярышню Соломонию Сабурову. Супруга, по-видимому, всем устраивала великого князя, так как только через 20 лет супружеской жизни в бездетном браке правитель всерьез озаботился отсутствием наследника. Бездетность в браке считалась весомой причиной для инициирования развода со стороны мужа, но верхи православной церкви и влиятельные боярские круги отрицательно отнеслись к возможному разводу. Они рассчитывали после Василия III посадить на престол кого-нибудь посговорчивее.
Соломония сама в монастырь уходить не хотела, и ее постригли силой. Легенда гласит, что законного наследника престола Юрия Васильевича она все же родила. Еще более романтично другое предание: сына Сабурова все же родила, и именно из этого мальчика вырос знаменитый разбойник Кудеяр.
Второй женой великого князя стала Елена Глинская из Литвы. Она была на 25 лет моложе Василия Ивановича. Увлеченный молодожен даже сбрил бороду в угоду молодой жене. Только на пятом году брака появился Иван Васильевич, будущий Иван Грозный. Позже родился Юрий Васильевич, как оказалось, глухонемой от рождения.
Василий III, великий князь Московский.
Сын Иван появился у Василия Ивановича почти в том возрасте, когда в ответ на радостное сообщение: «У меня родился сын» друзья могут ехидно спросить: «А кто отец?» Предполагали, что к рождению младенца мог иметь отношение Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский, который стал очевидным фаворитом Елены сразу после смерти Василия III. Генетическая экспертиза на сей счет пока не проводилась. Серьезные историки такую возможность исключают. Недавняя эксгумация и обследование останков ряда жен знаменитых российских правителей позволили не только раскрыть тайны жизни и смерти женщин XV—XVI вв., но и осуществить эксперимент: наложить один на другой два контура голов – Ивана Грозного и его знаменитой бабки Софьи Палеолог. Совпадение поразительное, сомнения отпали: Иван Васильевич действительно сын своего отца, настоящий наследник, продолжатель рода.
Великий князь недолго радовался решению своей проблемы. Когда сыну исполнилось три года, Василий Иванович внезапно занемог, понял безнадежность своего положения и постарался «подстелить соломки» малолетнему «преемнику». Был создан регентский совет. Однако править поначалу стала Елена Глинская, а в последующие годы бояре вели непрерывную борьбу друг с другом, разворовывали казну и довели страну до кризиса.
«Есть немало свидетельств тому, что настоящим отцом Ивана Грозного был вовсе не Василий III, проживший несколько лет с Еленой Глинской в бездетном браке, а ее фаворит Овчина Телепнев-Оболенский. Глинская даже мечтала сделать его царем. По мнению некоторых историков, этот факт и объясняет зверства Ивана Грозного, боявшегося конкуренции со стороны единокровного брата Григория – сына от первого брака Телепнева», – сообщается в газете, специализирующейся на сексуально-эротической проблематике.[28]
Василий не допускал возобновления междоусобицы. Племянник Дмитрий так и умер в заточении. Братья тихо сидели по своим уделам, выделенным еще Иваном III. Василий III правил вполне самодержавно, властно, или, как говорили о его методе правления, «сам-третий у постели». Все было бы хорошо, если бы не проблема, которая будет периодически в весьма острой форме возникать в истории России. Это проблема преемника, наследника престола.
Василий III фактически ввел новый порядок выбора невест, чтобы, по-видимому, не связываться с зачастую пустыми заграничными хлопотами. Государевы писцы переписали по всей стране дворянских девок-невест. Их набралось около полутора тысяч. После проведенного отбора «на местах» и на самом верху Василий Иванович выбрал красавицу-боярышню Соломонию Сабурову. Супруга, по-видимому, всем устраивала великого князя, так как только через 20 лет супружеской жизни в бездетном браке правитель всерьез озаботился отсутствием наследника. Бездетность в браке считалась весомой причиной для инициирования развода со стороны мужа, но верхи православной церкви и влиятельные боярские круги отрицательно отнеслись к возможному разводу. Они рассчитывали после Василия III посадить на престол кого-нибудь посговорчивее.
Соломония сама в монастырь уходить не хотела, и ее постригли силой. Легенда гласит, что законного наследника престола Юрия Васильевича она все же родила. Еще более романтично другое предание: сына Сабурова все же родила, и именно из этого мальчика вырос знаменитый разбойник Кудеяр.
Второй женой великого князя стала Елена Глинская из Литвы. Она была на 25 лет моложе Василия Ивановича. Увлеченный молодожен даже сбрил бороду в угоду молодой жене. Только на пятом году брака появился Иван Васильевич, будущий Иван Грозный. Позже родился Юрий Васильевич, как оказалось, глухонемой от рождения.
Василий III, великий князь Московский.
Сын Иван появился у Василия Ивановича почти в том возрасте, когда в ответ на радостное сообщение: «У меня родился сын» друзья могут ехидно спросить: «А кто отец?» Предполагали, что к рождению младенца мог иметь отношение Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский, который стал очевидным фаворитом Елены сразу после смерти Василия III. Генетическая экспертиза на сей счет пока не проводилась. Серьезные историки такую возможность исключают. Недавняя эксгумация и обследование останков ряда жен знаменитых российских правителей позволили не только раскрыть тайны жизни и смерти женщин XV—XVI вв., но и осуществить эксперимент: наложить один на другой два контура голов – Ивана Грозного и его знаменитой бабки Софьи Палеолог. Совпадение поразительное, сомнения отпали: Иван Васильевич действительно сын своего отца, настоящий наследник, продолжатель рода.
Великий князь недолго радовался решению своей проблемы. Когда сыну исполнилось три года, Василий Иванович внезапно занемог, понял безнадежность своего положения и постарался «подстелить соломки» малолетнему «преемнику». Был создан регентский совет. Однако править поначалу стала Елена Глинская, а в последующие годы бояре вели непрерывную борьбу друг с другом, разворовывали казну и довели страну до кризиса.
«Есть немало свидетельств тому, что настоящим отцом Ивана Грозного был вовсе не Василий III, проживший несколько лет с Еленой Глинской в бездетном браке, а ее фаворит Овчина Телепнев-Оболенский. Глинская даже мечтала сделать его царем. По мнению некоторых историков, этот факт и объясняет зверства Ивана Грозного, боявшегося конкуренции со стороны единокровного брата Григория – сына от первого брака Телепнева», – сообщается в газете, специализирующейся на сексуально-эротической проблематике.[28]
3.1.2. «Личные рекорды» Ивана IV
В любимую зрителями комедию «Иван Васильевич меняет профессию» вкралась историческая ошибка. На вопрос о фамилии герой отвечает: «Рюриковичи мы». А вот своего года рождения государь в исполнении актера Ю. В. Яковлева почему-то не знает, называя 1533 г. Историческая ошибка заключается в том, что 1533 г. – это начало правления Ивана Васильевича, а родился он в 1530 г.
Безусловным рекордом для России является пребывание Ивана Васильевича на престоле: с 1533 по 1584 г., в общей сложности 51 год! (Самым долгим в мировой истории считается царствование Хеопса II. Его пребывание на престоле началось с 2281 г. до н. э., когда ему было 6 лет, и продолжалось 94 года.) Но это было именно пребывание, а не правление. В 1533 г. трехлетнего Ивана провозгласили великим князем Московским, но до 1538 г. правительницей была его мать Елена Глинская. После ее отравления началось десятилетнее боярское правление, о котором Иван Васильевич вспоминал с великим гневом.
Вторым «рекордом» Ивана Васильевича было количество официальных браков. Их насчитывают не менее семи, что больше на одну позицию, чем у английского короля Генриха VIII.
Третьим «рекордом» Ивана IV можно считать то, что он первым за время одного правления ухитрился провести и реформы, и контрреформы.
К четвертому «рекорду» можно отнести число людей и живых существ, которых Иван Васильевич лишил жизни лично либо принял в этом самое живое участие.
При рождении Ивана в 1530 г. разразилась страшная гроза. Среди ясного неба грянул гром и потряс землю до основания. Подобными легендами часто обставляется рождение великих людей. С рождением Александра Македонского, например, совпало сожжение храма Артемиды Эфесской Геростратом. Василий III, великий князь Московский, умер, когда мальчику было три года. Еще пять лет правила Елена Глинская. Иван Грозный считал, что любимую мать отравили, и в этом был прав. В семь с половиной лет Иван остался круглым сиротой. Его брат Юрий родился глухонемым.
Царь Иван Грозный. Скульптура M. M. Антокольского.
Своих опекунов периода 1538—1546 гг. царь Иван Васильевич вспоминал с большой неприязнью. В отсутствии должного воспитания, в страшной педагогической запущенности многие историки видели главную причину жестокости, мнительности и других особенностей характера Грозного царя.
Мальчика короновали в три года, в семь лет он стал сиротой, в 12 он забирался на островерхие терема и спихивал оттуда кошек и собак. В 13 лет подросток физически выглядел как взрослый мужчина. Игра гормонов проявлялась в буйстве и неистовом нраве Ивана. С детьми знати, «золотой молодежью» того времени, он развлекался конными скачками по Москве, давя простонародную публику. Впоследствии таким же образом носился по Петербургу Петр I. По приказу подростка Ивана псари убили Андрея Шуйского, а Афанасию Бутурлину был отрезан язык за какие-то невежливые слова.
В отечественной историографии было не принято упоминать о гомосексуальных наклонностях Ивана Васильевича, проявившихся еще в подростковом возрасте. В контексте современной толерантности в отношении сексуальной ориентации конкретных лиц о такой мелочи вроде можно было бы и не упоминать. Но для московского духовенства и высшей знати это был не пустяк, а серьезная проблема. Церковь содомский грех осуждала, и законодательство предусматривало за него строгие наказания.
16 января 1547 г. Иван IV короновался шапкой Мономаха и принял царский титул. Наибольшее влияние на него оказывали бабка Анна и дядя Михаил Васильевич Глинский, из-за интриг которого великий князь приказал убить двух своих сверстников: Ивана Дорогобужского посадили на кол, а Федора Овчинина обезглавили на льду замерзшей реки.
Глинские грабили казну и горожан. В июне 1547 г. в Москве произошли сильные пожары, в которых народ обвинил Глинских. В ходе вспыхнувшего восстания дядю царя Юрия Глинского забили камнями, а дворы Глинских разграбили. Влиянию Глинских пришел конец.
Митрополит Макарий сумел внушить Ивану мысль о том, что пожар и мятеж являются наказанием за его содомский грех. Молодой царь женился на Анастасии Романовой. Он приблизил к себе священника Сильвестра, дворянина Алексея Адашева, князя Курбского. Образовалась Избранная рада, которая провела первый в истории России цикл реформ. В 1552 г. была взята Казань.
В момент взятия Казани у Ивана и Анастасии родился сын Дмитрий, но в марте 1553 г. царь тяжело заболел. Поведение многих родственников и приближенных в этот момент ему не понравилось. Грудному младенцу Дмитрию присягали неохотно – поглядывали в сторону двоюродного брата царя Владимира Андреевича Старицкого и его матери Ефросиньи. Однако царь поправился. В 1558 г. началась Ливонская война, которую некоторые сподвижники Ивана считали ненужной. А в августе 1560 г. умерла царица Анастасия. Поводов для «разборок» накопилось достаточно.
Безусловным рекордом для России является пребывание Ивана Васильевича на престоле: с 1533 по 1584 г., в общей сложности 51 год! (Самым долгим в мировой истории считается царствование Хеопса II. Его пребывание на престоле началось с 2281 г. до н. э., когда ему было 6 лет, и продолжалось 94 года.) Но это было именно пребывание, а не правление. В 1533 г. трехлетнего Ивана провозгласили великим князем Московским, но до 1538 г. правительницей была его мать Елена Глинская. После ее отравления началось десятилетнее боярское правление, о котором Иван Васильевич вспоминал с великим гневом.
Вторым «рекордом» Ивана Васильевича было количество официальных браков. Их насчитывают не менее семи, что больше на одну позицию, чем у английского короля Генриха VIII.
Третьим «рекордом» Ивана IV можно считать то, что он первым за время одного правления ухитрился провести и реформы, и контрреформы.
К четвертому «рекорду» можно отнести число людей и живых существ, которых Иван Васильевич лишил жизни лично либо принял в этом самое живое участие.
При рождении Ивана в 1530 г. разразилась страшная гроза. Среди ясного неба грянул гром и потряс землю до основания. Подобными легендами часто обставляется рождение великих людей. С рождением Александра Македонского, например, совпало сожжение храма Артемиды Эфесской Геростратом. Василий III, великий князь Московский, умер, когда мальчику было три года. Еще пять лет правила Елена Глинская. Иван Грозный считал, что любимую мать отравили, и в этом был прав. В семь с половиной лет Иван остался круглым сиротой. Его брат Юрий родился глухонемым.
Царь Иван Грозный. Скульптура M. M. Антокольского.
Своих опекунов периода 1538—1546 гг. царь Иван Васильевич вспоминал с большой неприязнью. В отсутствии должного воспитания, в страшной педагогической запущенности многие историки видели главную причину жестокости, мнительности и других особенностей характера Грозного царя.
Мальчика короновали в три года, в семь лет он стал сиротой, в 12 он забирался на островерхие терема и спихивал оттуда кошек и собак. В 13 лет подросток физически выглядел как взрослый мужчина. Игра гормонов проявлялась в буйстве и неистовом нраве Ивана. С детьми знати, «золотой молодежью» того времени, он развлекался конными скачками по Москве, давя простонародную публику. Впоследствии таким же образом носился по Петербургу Петр I. По приказу подростка Ивана псари убили Андрея Шуйского, а Афанасию Бутурлину был отрезан язык за какие-то невежливые слова.
В отечественной историографии было не принято упоминать о гомосексуальных наклонностях Ивана Васильевича, проявившихся еще в подростковом возрасте. В контексте современной толерантности в отношении сексуальной ориентации конкретных лиц о такой мелочи вроде можно было бы и не упоминать. Но для московского духовенства и высшей знати это был не пустяк, а серьезная проблема. Церковь содомский грех осуждала, и законодательство предусматривало за него строгие наказания.
16 января 1547 г. Иван IV короновался шапкой Мономаха и принял царский титул. Наибольшее влияние на него оказывали бабка Анна и дядя Михаил Васильевич Глинский, из-за интриг которого великий князь приказал убить двух своих сверстников: Ивана Дорогобужского посадили на кол, а Федора Овчинина обезглавили на льду замерзшей реки.
Глинские грабили казну и горожан. В июне 1547 г. в Москве произошли сильные пожары, в которых народ обвинил Глинских. В ходе вспыхнувшего восстания дядю царя Юрия Глинского забили камнями, а дворы Глинских разграбили. Влиянию Глинских пришел конец.
Митрополит Макарий сумел внушить Ивану мысль о том, что пожар и мятеж являются наказанием за его содомский грех. Молодой царь женился на Анастасии Романовой. Он приблизил к себе священника Сильвестра, дворянина Алексея Адашева, князя Курбского. Образовалась Избранная рада, которая провела первый в истории России цикл реформ. В 1552 г. была взята Казань.
В момент взятия Казани у Ивана и Анастасии родился сын Дмитрий, но в марте 1553 г. царь тяжело заболел. Поведение многих родственников и приближенных в этот момент ему не понравилось. Грудному младенцу Дмитрию присягали неохотно – поглядывали в сторону двоюродного брата царя Владимира Андреевича Старицкого и его матери Ефросиньи. Однако царь поправился. В 1558 г. началась Ливонская война, которую некоторые сподвижники Ивана считали ненужной. А в августе 1560 г. умерла царица Анастасия. Поводов для «разборок» накопилось достаточно.