– Я хотела бы встретиться с вами…
Я пришел на свидание и обомлел. Предо мною стояла Фея. Да-да, та самая Фея… Лет двенадцать назад я увидел ее на кухне нашей квартиры, и нам достаточно было одного откровенного взгляда, чтобы молча объяснится в любви.
Меня она вспомнила с трудом, а причина нашего рандеву оказалась довольно прозаичной – она искала репетитора своему подросшему сынку для поступления в вуз.
За прошедшие годы она слегка погрузнела, появились морщинки у глаз да предательские седые паутинки в волосах, а в остальном она осталась Феей.
Мы, конечно, сговорились, она привозила сына на машине, а после занятий забирала его. А однажды зашла одна, сказав, что не успела предупредить меня заранее о том, что занятия не состоятся.
Я уговорил ее остаться на чашку кофе, стал вспоминать нашу старую квартиру, признался ей в испытанных мною тогда чувствах и даже воспроизвел наш, неслышный другим, диалог:
Я (потрясенно, затаив дыхание) – Какая же ты… Фея… Люблю…
Она (чуть отстранено, но очень честно, искренне) – Знаю… Тебе, наверное, нет и двадцати, а я перешла за тридцать…
Я – Нам будет хорошо…
Она – Знаю и вижу, но как это?.. Где?.. Мне так непросто скрыться от мужа, ненавижу его, но у нас сын и отдельная квартира, а что у тебя…
Она удивленно задумалась:
– А ведь и правда… Только теперь окончательно вспомнила… Ты был очень худой… Как волчонок некормленый… А сейчас настоящий вожак… Ты прав, с мужьями мне не везет, что с первым гением… Даже дочь мне не отдал, хотя в суде она сама от меня отказалась… А второй только сыном меня и удерживает… Жаль, пролетело мое времечко, я, наверное, старухой тебе кажусь…
Я встал перед ней на колени, взял ее за руки:
– Ты всегда для меня богиня. Фея…
Вот и получилось так, что однажды за один день я испил две порции сока, утром дочкин, а вечером матери. Мамин был, ей-богу, вкуснее. Наверное, потому, что попал на язык сразу из первоисточника, а не после пальцеприкладства…
Обе остались довольны, и одна пошла на свидание к жениху, а другая поехала к мужу, и каждый из них так и не узнал причину хорошего настроения своих избранниц. Я старался, как говорится в поте лица, можно сказать, тратил всю свою энергию на укрепление настоящей и будущей семьи – главной ячейки общества, которое вместо благодарности еще драло с меня налог за бездетность…
Модель
Я пришел на свидание и обомлел. Предо мною стояла Фея. Да-да, та самая Фея… Лет двенадцать назад я увидел ее на кухне нашей квартиры, и нам достаточно было одного откровенного взгляда, чтобы молча объяснится в любви.
Меня она вспомнила с трудом, а причина нашего рандеву оказалась довольно прозаичной – она искала репетитора своему подросшему сынку для поступления в вуз.
За прошедшие годы она слегка погрузнела, появились морщинки у глаз да предательские седые паутинки в волосах, а в остальном она осталась Феей.
Мы, конечно, сговорились, она привозила сына на машине, а после занятий забирала его. А однажды зашла одна, сказав, что не успела предупредить меня заранее о том, что занятия не состоятся.
Я уговорил ее остаться на чашку кофе, стал вспоминать нашу старую квартиру, признался ей в испытанных мною тогда чувствах и даже воспроизвел наш, неслышный другим, диалог:
Я (потрясенно, затаив дыхание) – Какая же ты… Фея… Люблю…
Она (чуть отстранено, но очень честно, искренне) – Знаю… Тебе, наверное, нет и двадцати, а я перешла за тридцать…
Я – Нам будет хорошо…
Она – Знаю и вижу, но как это?.. Где?.. Мне так непросто скрыться от мужа, ненавижу его, но у нас сын и отдельная квартира, а что у тебя…
Она удивленно задумалась:
– А ведь и правда… Только теперь окончательно вспомнила… Ты был очень худой… Как волчонок некормленый… А сейчас настоящий вожак… Ты прав, с мужьями мне не везет, что с первым гением… Даже дочь мне не отдал, хотя в суде она сама от меня отказалась… А второй только сыном меня и удерживает… Жаль, пролетело мое времечко, я, наверное, старухой тебе кажусь…
Я встал перед ней на колени, взял ее за руки:
– Ты всегда для меня богиня. Фея…
Вот и получилось так, что однажды за один день я испил две порции сока, утром дочкин, а вечером матери. Мамин был, ей-богу, вкуснее. Наверное, потому, что попал на язык сразу из первоисточника, а не после пальцеприкладства…
Обе остались довольны, и одна пошла на свидание к жениху, а другая поехала к мужу, и каждый из них так и не узнал причину хорошего настроения своих избранниц. Я старался, как говорится в поте лица, можно сказать, тратил всю свою энергию на укрепление настоящей и будущей семьи – главной ячейки общества, которое вместо благодарности еще драло с меня налог за бездетность…
Модель
Всякий мужчина и любая женщина, независимо от возраста, ранга, степени знакомства, но рано или поздно встречаются глазами в глаза. Таинство момента состоит в том, что по ведомыми только биополям силовым линиям открывается, доверяется и проверяется главное – ты желанный, ты желанна и соврать тут не получается.
Ее привез с юга мой приятель. Который пользовался время от времени ключами от моей квартиры. И, как мужик мужику, рассказал:
– Не люблю толпу, вот и уходил по берегу моря на дикий пляж, там между камней можно найти себе уединенное местечко. Я только расположился и прилег позагорать, тут из-за соседнего камня является фемина в чем мама ее родила… Ой, говорит, извините, вы мне не поможете? Я ей, насколько мог учтиво в этой ситуации, чем, мол, могу быть полезен? Нажмите на кнопочку – и протягивает мне фотоаппарат. И встала на фоне скалы. Пощелкал я ее в разных позах и гонорар тут же получил. Фотограф она… и натурщица, модель по-ихнему, и сама рисует, познакомлю на днях.
Обещание он свое сдержал.
Художественную натуру сразу отличишь в городском стандарте сиюминутной моды по особому стилю и какому-нибудь необычному украшению. У Модели это были заколки. Длинные черные волосы на прямой пробор свободно ниспадали вдоль широковатых скул, отчего казалось, что лицо ее в рамке, а сзади она собирала их под заколку. Их мастерил ее знакомый художник в виде изогнутых фантазий на тему художественных изысков начала века.
Я ненароком ее разглядывал, представляя обнаженную в скалах на солнечном пленэре, а когда хозяин пошел за чем-то на кухню, наши глаза встретились и не разлучались долгое мгновение.
Этого было достаточно, чтобы я поехал ее провожать и остался у нее. Случившееся не было предательством по отношению к моему приятелю, ставшему моим «молочным» братом – он сам тайком от Модели благословил меня перед нашим уходом.
В единственной комнате ее квартиры стоял лишь диван, который раскладывался в плоскость лежбища. И все. Зато половину стены, метра два на три занимал полиграфически прекрасно исполненный плакат – на сияющем никелированной выхлопной трубой мотоцикле, раздвинув ноги в сапогах, застыла в изгибе копия обнаженной Бриджит Бардо.
Печать была непривычно качественной, казалось, что Бардо вот-вот слезет с мотоцикла и примет участие в наших играх.
Но прежде, чем приступить к активным действиям, она показала мне свою коллекцию. По тем временам печатная продукция такого рода была запретной, а для меня и совсем в новинку. Это были журналы, альбомы, фотографии… Остановленные мгновения красивой плоти и секса…
…Тени, полутени, ворох сумерек и лунный ландшафт женского тела…
…Изысканный интерьер, серебряный атлас простыней, черный атлас высоких чулок, розовый атлас кожи…
…Гипертрофированный до двух шарообразных баллонов бюст, по сравнению с которым пятитысячники Отличницы кажутся малыми предгорьями…
…Обильные женские рубенсовские телеса…
…Мускулистые атлеты с возбужденным хозяйством…
…Приапы всех мастей – черные, желтые, белые… А среди них… Мощный ствол, настолько высокий, что вершина его без труда достала и пытается скрыться во рту хозяина… Полуметровый шланг, свисающий головой ниже колен… Непомерно толстая кочерыжка, выглядывающая из-за почти страусиных яиц…
…Разнообразные позиции, сочетания, сопряжения двоих, троих, многих… Она села на одного, другой вошел ей сзади, а третий проглочен… Он лежит на краю кровати, одна спиной к нему всадницей оседлала вертикальный кол, а другая встала на четвереньки меж его колен, припала ртом к клитору всадницы, а свой массирует…
…Связанные… Подвешенные… Плотно облегающие черные кожаные костюмы с прорезями для глаз и причинных мест, с замкнутой молнией вместо рта… Бельевые прищепки придавили женские соски, зафиксировали широко раздвинутые врата треугольника, вцепились в яички…
…Рука, по локоть погруженная в пещеру… Золотая струя, низвергающаяся на подставленный язык… Два Приапа, два мавра, чудом уместившиеся в одном анусе…
– А что испытывает фотограф во время съемки таких сюжетов?
– Хочешь попробовать? – предложила Модель и принесла мне фотоаппарат с толстым выдвижным объективом.
Я приставил его к глазу и увидел, как на экране, Модель. Она стояла по середине пустой комнаты, обнаженная, и я мог, не сходя с места, объективом приблизить ее к себе и детально ее рассмотреть… Вот она закинула руки за голову… Огладила ладонями груди и сдвинула их вместе… Развернулась, нагнулась и шаловливо раздвинула попку… А потом сошла с подиума, увеличилась на моем экране, и я увидел близко-близко, как она исполняет соло на моей флейте…
Ее привез с юга мой приятель. Который пользовался время от времени ключами от моей квартиры. И, как мужик мужику, рассказал:
– Не люблю толпу, вот и уходил по берегу моря на дикий пляж, там между камней можно найти себе уединенное местечко. Я только расположился и прилег позагорать, тут из-за соседнего камня является фемина в чем мама ее родила… Ой, говорит, извините, вы мне не поможете? Я ей, насколько мог учтиво в этой ситуации, чем, мол, могу быть полезен? Нажмите на кнопочку – и протягивает мне фотоаппарат. И встала на фоне скалы. Пощелкал я ее в разных позах и гонорар тут же получил. Фотограф она… и натурщица, модель по-ихнему, и сама рисует, познакомлю на днях.
Обещание он свое сдержал.
Художественную натуру сразу отличишь в городском стандарте сиюминутной моды по особому стилю и какому-нибудь необычному украшению. У Модели это были заколки. Длинные черные волосы на прямой пробор свободно ниспадали вдоль широковатых скул, отчего казалось, что лицо ее в рамке, а сзади она собирала их под заколку. Их мастерил ее знакомый художник в виде изогнутых фантазий на тему художественных изысков начала века.
Я ненароком ее разглядывал, представляя обнаженную в скалах на солнечном пленэре, а когда хозяин пошел за чем-то на кухню, наши глаза встретились и не разлучались долгое мгновение.
Этого было достаточно, чтобы я поехал ее провожать и остался у нее. Случившееся не было предательством по отношению к моему приятелю, ставшему моим «молочным» братом – он сам тайком от Модели благословил меня перед нашим уходом.
В единственной комнате ее квартиры стоял лишь диван, который раскладывался в плоскость лежбища. И все. Зато половину стены, метра два на три занимал полиграфически прекрасно исполненный плакат – на сияющем никелированной выхлопной трубой мотоцикле, раздвинув ноги в сапогах, застыла в изгибе копия обнаженной Бриджит Бардо.
Печать была непривычно качественной, казалось, что Бардо вот-вот слезет с мотоцикла и примет участие в наших играх.
Но прежде, чем приступить к активным действиям, она показала мне свою коллекцию. По тем временам печатная продукция такого рода была запретной, а для меня и совсем в новинку. Это были журналы, альбомы, фотографии… Остановленные мгновения красивой плоти и секса…
…Тени, полутени, ворох сумерек и лунный ландшафт женского тела…
…Изысканный интерьер, серебряный атлас простыней, черный атлас высоких чулок, розовый атлас кожи…
…Гипертрофированный до двух шарообразных баллонов бюст, по сравнению с которым пятитысячники Отличницы кажутся малыми предгорьями…
…Обильные женские рубенсовские телеса…
…Мускулистые атлеты с возбужденным хозяйством…
…Приапы всех мастей – черные, желтые, белые… А среди них… Мощный ствол, настолько высокий, что вершина его без труда достала и пытается скрыться во рту хозяина… Полуметровый шланг, свисающий головой ниже колен… Непомерно толстая кочерыжка, выглядывающая из-за почти страусиных яиц…
…Разнообразные позиции, сочетания, сопряжения двоих, троих, многих… Она села на одного, другой вошел ей сзади, а третий проглочен… Он лежит на краю кровати, одна спиной к нему всадницей оседлала вертикальный кол, а другая встала на четвереньки меж его колен, припала ртом к клитору всадницы, а свой массирует…
…Связанные… Подвешенные… Плотно облегающие черные кожаные костюмы с прорезями для глаз и причинных мест, с замкнутой молнией вместо рта… Бельевые прищепки придавили женские соски, зафиксировали широко раздвинутые врата треугольника, вцепились в яички…
…Рука, по локоть погруженная в пещеру… Золотая струя, низвергающаяся на подставленный язык… Два Приапа, два мавра, чудом уместившиеся в одном анусе…
– А что испытывает фотограф во время съемки таких сюжетов?
– Хочешь попробовать? – предложила Модель и принесла мне фотоаппарат с толстым выдвижным объективом.
Я приставил его к глазу и увидел, как на экране, Модель. Она стояла по середине пустой комнаты, обнаженная, и я мог, не сходя с места, объективом приблизить ее к себе и детально ее рассмотреть… Вот она закинула руки за голову… Огладила ладонями груди и сдвинула их вместе… Развернулась, нагнулась и шаловливо раздвинула попку… А потом сошла с подиума, увеличилась на моем экране, и я увидел близко-близко, как она исполняет соло на моей флейте…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента