Страница:
– С первым условием твоим я конечно согласен, единственное, скажи, какова глубина там? Но вот по второму вопросу, не мне решение принимать, здесь каждый сам для себя должен решить, обращаться ему в веру старого обряда, либо оставаться в своей.
– Озеро там очень глубокое, саженей шестьдесят будет, а то и более.
– Да, а откуда ты узнал, что золото везём, про это и казаки не знают, да и офицеры не все.
– Мы в тайге живём, а она наблюдательности учит. Сани не разгружали, это раз, Опять же караульного возле них держите, да не одного, это два. Третье, сам сказывал, что вас в тайгу укрыться отправили до поры до времени, а что спрашивается укрывать, коль людей ты потерял в боях больше двух третей, вот и выходит, что укрывать надобно золото. Да ты не переживай Пётр Ильич, это ведь только я всё знал, и сопоставил. Селянам то не ведомо. Но вот для того, что бы и было навсегда неведомо, я тебе условие первое и поставил. Много золота, большой соблазн, а нам они не нужны. А что касается веры, так тоже правильно говоришь, каждый сам для себя решить должен, и здесь не прикажешь, как совесть кому подскажет, так и будет. Только вот тем. Кто не примет веры, придётся дальше самим прибежища искать. А это трудно в тайге, да ещё и зимой.
– Я понял тебя, Прохор Лукич, я поговорю с людьми.
– Поговори, да не тяни, завтра пурга закончится и Вам в дорогу придётся выступать.
Этим же вечером полковник Гуревич собрал всех своих людей в самом просторном доме, из тех, что им выделили на постой. Он внимательно вглядывался в лица казаков и офицеров, пытаясь понять, кто из них может не согласиться на условия, поставленные деревенским старостой, кто решится ради веры уйти один в тайгу. Ты не мог ответить сам себе на эти вопросы, а ещё он точно такой же вопрос задавал себе, и тоже не мог найти ответ. С одной стороны была вера, а с другой приказ, который он должен был выполнить любой ценой. И он принял для себя компромиссное решение.
«В конце, концов, на нас лежит ответственность за возрождение России, той настоящей самодержавной, и это самое главное, – думал полковник, – а каким путём мы достигнем этой цели, какая разница. Ведь не басурманскую веру предлагают принять, к своей, старорусской вернуться.
Совсем мало людей осталось, – оглядел он ещё раз всех собравшихся, – только каждый третий дожил до сегодняшнего дня, остальные так и остались лежать в заснеженной тайге, какое решение примут? И приказывать здесь я им не в праве».
Казаки молчали, кто сидел на лавках, кто стоял, не хватило мест, Тишину нарушали только шаги полковника по комнате. Наконец он остановился, ещё раз внимательно оглядел присутствующих.
– Господа офицеры, господа казаки, братья. Собрал я вас по очень важному делу. Делу, в котором я не могу вам приказать, здесь решение каждый из вас должен принять самостоятельно, и я надеюсь. Что вы примете правильное решение. Вы знаете, что селяне отказались нас принять, да мы и сами не остались бы здесь, слишком прост путь к этой деревне, а наши преследователи вряд ли успокоились. Они перестанут искать нас, лишь тогда, когда поймут наверняка, что наш след потерян. Так вот, деревенский староста, вызвался нам помочь, он обещает проводить нас в заброшенный старообрядческий скит. Он затерян в тайге и дорог к нему нет. Он предлагает нам восстановить его и поселиться там монашеской общиной, но при одном условии. Его условие заключается в том, что все мы должны вернуться к вере старого обряда.
Казаки зашумели, начали живо переговариваться, офицеры наоборот, сидели, молча обдумывая.
– Не шумите, господа, у каждого из нас есть выбор, это либо согласиться с условиями старосты, либо уйти в тайгу. Вот теперь и решайте, что выбрать. Либо до конца выполнить приказ и спрятать доверенный нам груз, либо пропасть зимой в тайге. Я не прошу у вас сиюминутного решения, но до утра каждый из вас должен его принять. Как только метель утихнет, мы должны будем покинуть деревню, и либо мы идём в скит, либо… – Заканчивать фразу он не стал, всё и так было понятно. – Всё, господа казаки, я вас не задерживаю, но завтра поутру жду решения. Господа офицеры, прошу задержаться.
Казаки разошлись, обсуждая между собой последнюю новость, а офицеры остались сидеть в задумчивости.
– Что скажете господа офицеры?
– Разрешите, господин полковник? – Первым нарушил молчание есаул Вахрушев.
– Да, Николай Александрович, говори.
– Я так думаю, господа, что коль поручена нам такое дело, то должны мы свой долг выполнить до конца. В конце концов, эта вера, правильно сказал Пётр Ильич, не басурманская, прадеды наши в неё крещены, не будет великим грехом и нам с вами к ней вернуться. Посмотрите, сколько нас осталось, хорошо ежели треть наберётся от того состава, которым уходили в тайгу. А разделись мы сейчас, кто будет обоз охранять? Вот я и говорю, некому. Поэтому моё решение, принять условие старосты, и казаков своих на это настраивать буду. Такое моё слово.
– Правильно говоришь, Николай Александрович, – поддержал Вахрушева ротмистр Лошицкий. Всегда щеголеватый офицер кавалерийский офицер, прошедший Германскую в разведке и волею судеб попавший в штаб армии. Он даже на марше и в этом трудном походе всегда старался следить за своим безупречным видом. А сейчас после недолгого отдыха тем более преобразился, аккуратно подстриженные усики, на гладко выбритом лице немного топорщились, а в задумчивом взгляде читался незаурядный ум. – Долг, прежде всего, коль распорядился так Бог, значит не нам вами менять его решения.
– Спасибо, Юрий Карлович, за поддержку, – поблагодарил полковник. – Что остальные думают?
Мнение остальных офицеров, в общем-то, совпадало с мнениями Вахрушева и Лошицкого. На том и порешили, коль так судьба распорядилась так тому и быть. Разошлись не очень скоро, было ещё, о чём поговорить, правда, казачьи офицеры ушли пораньше, надо было обсудить всё со станичниками.
К утру метель действительно успокоилась, небо выяснилось, показались звёзды, и полная луна, а утро встретило крепким морозом и ярким солнцем, глубина и голубизна неба поражали. Пётр Ильич вышел на крыльцо дома, староста стоял возле порога, то ли не решаясь побеспокоить, что на него, хозяина в здешних местах похоже не было, то ли просто от того, что только подошёл.
– Утро доброе, Прохор Лукич, Ты был прав, метель к утру действительно затихла. Как ты знал об этом?
– Наши предки давно живут в этих местах, и они учили нас, так же как и мы учим своих детей. Это вам в городах ваших ничего не ведомо, а нам сама природа говорит, что да как. Но это к делу не относится. Что вы решили?
– Мы согласны на твои условия, что нам надобно сделать?
– Вот и правильно. В первую очередь прийти всем в церковь и принять крещение.
– Да мы ведь крещёные, отец.
– Не перебивай, новое крещение по нашим, древним обычаям, а потом я дам человека, который проводит вас до скита, там и остановитесь. Ваша задача возродить скит, да только помните, кто веру душой не примет, тому нежить. Недуги изведут, тех же, кто с открытым сердцем придёт на крещение, скит оберегать будет. И про груз свой не забудь. Вот такой мой сказ. Служба начинается через полчаса. Торопитесь.
В небольшой деревянной церквушке собралась вся деревня. И стару и малу хотелось посмотреть на обряд крещения. Возвращения отступников в старую, истинную, дедовскую веру. Старый монах, наверное, единственный, оставшийся в живых из живших некогда в ските, правил службу по всем правилам, молоденькие мальчишки помогали ему. Весь отряд прошёл миропомазание, тем самым был возвращён в старую веру.
– Что сказать вам дети мои, – закончил отец Антипий проповедь, после процедуры миропомазания, – оставьте здесь всё, что связывало вас с прошлой жизнью, настоятеля себе сами изберёте, хотя чую я, старую свою иерархию не посмеете нарушить. Но настоятельно прошу вас, сбросьте одежды свои бесовские, там, на дворе сани стоят, в них селяне собрали кое-какие вещички, да в церквушке нашей монашеское одеяние ещё оставалось, переоденьтесь заблаговременно и в скит войдите уже не воинами, а монахами. Да оружие своё подальше спрячьте, не воины вы более, Боговы служители. Чтите Закон Божий и возродите древний скит. С Богом братья, с Богом.
Не ожидал полковник Гуревич такого поворота, но отец Антипий был прав. Им надо было расстаться с воинской формой, да и к образу жизни новому привыкать, иначе первый же комиссар, добравшийся до скита, разоблачит их моментально. А в том, что рано или поздно они доберутся, в этом он тоже уже не сомневался. Это был вопрос только лишь времени. Комиссары не прекратят поиск пропавшего обоза. И дай бог, что бы это не случилось до весны. Летом, когда болота оттают, трудно до них добраться будет, а к следующей зиме, глядишь, обживутся, да в жителей лесных превратятся.
Сборы были не долги, и вот уже обоз стоял в готовности отправиться. Все переоделись, а форму сложили на те сани, где монашеская одежда лежала, на них провожатый должен был вернуться в деревню. Селяне собрали кое-какой провиант, конечно не густо, но со временем староста обещал ещё подбросить муки.
– А в остальном на тайгу рассчитывайте. Мясо в ней есть, рыбы в озере много. К весне расчистите участки под посевы да огороды, зерна, семенного я дам на первый раз, а дальше всё сами. Ну что в добрый путь отец настоятель, с Богом, – так попрощался староста с Петром Ильичём.
– Спасибо за всё, Прохор Лукич, свидимся ещё.
– Конечно, свидимся, только сами из скита не ходите, я буду к вам приезжать, либо парнишек присылать, с новостями, да с подмогой, первое время, пока обживётесь. Ну, всё езжайте, дорога не близкая, снегом занесло прилично, да и завалы могут быть по пути. Боюсь, дотемна и не доберётесь.
– По коням! Скомандовал полковник Гуревич, запрыгивая в седло. Вперёд МАРШ!
Обоз тронулся, впереди сани провожатого, а за ними и весь обоз в окружении верховых.
Глава 4.
Глава 5.
– Озеро там очень глубокое, саженей шестьдесят будет, а то и более.
– Да, а откуда ты узнал, что золото везём, про это и казаки не знают, да и офицеры не все.
– Мы в тайге живём, а она наблюдательности учит. Сани не разгружали, это раз, Опять же караульного возле них держите, да не одного, это два. Третье, сам сказывал, что вас в тайгу укрыться отправили до поры до времени, а что спрашивается укрывать, коль людей ты потерял в боях больше двух третей, вот и выходит, что укрывать надобно золото. Да ты не переживай Пётр Ильич, это ведь только я всё знал, и сопоставил. Селянам то не ведомо. Но вот для того, что бы и было навсегда неведомо, я тебе условие первое и поставил. Много золота, большой соблазн, а нам они не нужны. А что касается веры, так тоже правильно говоришь, каждый сам для себя решить должен, и здесь не прикажешь, как совесть кому подскажет, так и будет. Только вот тем. Кто не примет веры, придётся дальше самим прибежища искать. А это трудно в тайге, да ещё и зимой.
– Я понял тебя, Прохор Лукич, я поговорю с людьми.
– Поговори, да не тяни, завтра пурга закончится и Вам в дорогу придётся выступать.
Этим же вечером полковник Гуревич собрал всех своих людей в самом просторном доме, из тех, что им выделили на постой. Он внимательно вглядывался в лица казаков и офицеров, пытаясь понять, кто из них может не согласиться на условия, поставленные деревенским старостой, кто решится ради веры уйти один в тайгу. Ты не мог ответить сам себе на эти вопросы, а ещё он точно такой же вопрос задавал себе, и тоже не мог найти ответ. С одной стороны была вера, а с другой приказ, который он должен был выполнить любой ценой. И он принял для себя компромиссное решение.
«В конце, концов, на нас лежит ответственность за возрождение России, той настоящей самодержавной, и это самое главное, – думал полковник, – а каким путём мы достигнем этой цели, какая разница. Ведь не басурманскую веру предлагают принять, к своей, старорусской вернуться.
Совсем мало людей осталось, – оглядел он ещё раз всех собравшихся, – только каждый третий дожил до сегодняшнего дня, остальные так и остались лежать в заснеженной тайге, какое решение примут? И приказывать здесь я им не в праве».
Казаки молчали, кто сидел на лавках, кто стоял, не хватило мест, Тишину нарушали только шаги полковника по комнате. Наконец он остановился, ещё раз внимательно оглядел присутствующих.
– Господа офицеры, господа казаки, братья. Собрал я вас по очень важному делу. Делу, в котором я не могу вам приказать, здесь решение каждый из вас должен принять самостоятельно, и я надеюсь. Что вы примете правильное решение. Вы знаете, что селяне отказались нас принять, да мы и сами не остались бы здесь, слишком прост путь к этой деревне, а наши преследователи вряд ли успокоились. Они перестанут искать нас, лишь тогда, когда поймут наверняка, что наш след потерян. Так вот, деревенский староста, вызвался нам помочь, он обещает проводить нас в заброшенный старообрядческий скит. Он затерян в тайге и дорог к нему нет. Он предлагает нам восстановить его и поселиться там монашеской общиной, но при одном условии. Его условие заключается в том, что все мы должны вернуться к вере старого обряда.
Казаки зашумели, начали живо переговариваться, офицеры наоборот, сидели, молча обдумывая.
– Не шумите, господа, у каждого из нас есть выбор, это либо согласиться с условиями старосты, либо уйти в тайгу. Вот теперь и решайте, что выбрать. Либо до конца выполнить приказ и спрятать доверенный нам груз, либо пропасть зимой в тайге. Я не прошу у вас сиюминутного решения, но до утра каждый из вас должен его принять. Как только метель утихнет, мы должны будем покинуть деревню, и либо мы идём в скит, либо… – Заканчивать фразу он не стал, всё и так было понятно. – Всё, господа казаки, я вас не задерживаю, но завтра поутру жду решения. Господа офицеры, прошу задержаться.
Казаки разошлись, обсуждая между собой последнюю новость, а офицеры остались сидеть в задумчивости.
– Что скажете господа офицеры?
– Разрешите, господин полковник? – Первым нарушил молчание есаул Вахрушев.
– Да, Николай Александрович, говори.
– Я так думаю, господа, что коль поручена нам такое дело, то должны мы свой долг выполнить до конца. В конце концов, эта вера, правильно сказал Пётр Ильич, не басурманская, прадеды наши в неё крещены, не будет великим грехом и нам с вами к ней вернуться. Посмотрите, сколько нас осталось, хорошо ежели треть наберётся от того состава, которым уходили в тайгу. А разделись мы сейчас, кто будет обоз охранять? Вот я и говорю, некому. Поэтому моё решение, принять условие старосты, и казаков своих на это настраивать буду. Такое моё слово.
– Правильно говоришь, Николай Александрович, – поддержал Вахрушева ротмистр Лошицкий. Всегда щеголеватый офицер кавалерийский офицер, прошедший Германскую в разведке и волею судеб попавший в штаб армии. Он даже на марше и в этом трудном походе всегда старался следить за своим безупречным видом. А сейчас после недолгого отдыха тем более преобразился, аккуратно подстриженные усики, на гладко выбритом лице немного топорщились, а в задумчивом взгляде читался незаурядный ум. – Долг, прежде всего, коль распорядился так Бог, значит не нам вами менять его решения.
– Спасибо, Юрий Карлович, за поддержку, – поблагодарил полковник. – Что остальные думают?
Мнение остальных офицеров, в общем-то, совпадало с мнениями Вахрушева и Лошицкого. На том и порешили, коль так судьба распорядилась так тому и быть. Разошлись не очень скоро, было ещё, о чём поговорить, правда, казачьи офицеры ушли пораньше, надо было обсудить всё со станичниками.
К утру метель действительно успокоилась, небо выяснилось, показались звёзды, и полная луна, а утро встретило крепким морозом и ярким солнцем, глубина и голубизна неба поражали. Пётр Ильич вышел на крыльцо дома, староста стоял возле порога, то ли не решаясь побеспокоить, что на него, хозяина в здешних местах похоже не было, то ли просто от того, что только подошёл.
– Утро доброе, Прохор Лукич, Ты был прав, метель к утру действительно затихла. Как ты знал об этом?
– Наши предки давно живут в этих местах, и они учили нас, так же как и мы учим своих детей. Это вам в городах ваших ничего не ведомо, а нам сама природа говорит, что да как. Но это к делу не относится. Что вы решили?
– Мы согласны на твои условия, что нам надобно сделать?
– Вот и правильно. В первую очередь прийти всем в церковь и принять крещение.
– Да мы ведь крещёные, отец.
– Не перебивай, новое крещение по нашим, древним обычаям, а потом я дам человека, который проводит вас до скита, там и остановитесь. Ваша задача возродить скит, да только помните, кто веру душой не примет, тому нежить. Недуги изведут, тех же, кто с открытым сердцем придёт на крещение, скит оберегать будет. И про груз свой не забудь. Вот такой мой сказ. Служба начинается через полчаса. Торопитесь.
В небольшой деревянной церквушке собралась вся деревня. И стару и малу хотелось посмотреть на обряд крещения. Возвращения отступников в старую, истинную, дедовскую веру. Старый монах, наверное, единственный, оставшийся в живых из живших некогда в ските, правил службу по всем правилам, молоденькие мальчишки помогали ему. Весь отряд прошёл миропомазание, тем самым был возвращён в старую веру.
– Что сказать вам дети мои, – закончил отец Антипий проповедь, после процедуры миропомазания, – оставьте здесь всё, что связывало вас с прошлой жизнью, настоятеля себе сами изберёте, хотя чую я, старую свою иерархию не посмеете нарушить. Но настоятельно прошу вас, сбросьте одежды свои бесовские, там, на дворе сани стоят, в них селяне собрали кое-какие вещички, да в церквушке нашей монашеское одеяние ещё оставалось, переоденьтесь заблаговременно и в скит войдите уже не воинами, а монахами. Да оружие своё подальше спрячьте, не воины вы более, Боговы служители. Чтите Закон Божий и возродите древний скит. С Богом братья, с Богом.
Не ожидал полковник Гуревич такого поворота, но отец Антипий был прав. Им надо было расстаться с воинской формой, да и к образу жизни новому привыкать, иначе первый же комиссар, добравшийся до скита, разоблачит их моментально. А в том, что рано или поздно они доберутся, в этом он тоже уже не сомневался. Это был вопрос только лишь времени. Комиссары не прекратят поиск пропавшего обоза. И дай бог, что бы это не случилось до весны. Летом, когда болота оттают, трудно до них добраться будет, а к следующей зиме, глядишь, обживутся, да в жителей лесных превратятся.
Сборы были не долги, и вот уже обоз стоял в готовности отправиться. Все переоделись, а форму сложили на те сани, где монашеская одежда лежала, на них провожатый должен был вернуться в деревню. Селяне собрали кое-какой провиант, конечно не густо, но со временем староста обещал ещё подбросить муки.
– А в остальном на тайгу рассчитывайте. Мясо в ней есть, рыбы в озере много. К весне расчистите участки под посевы да огороды, зерна, семенного я дам на первый раз, а дальше всё сами. Ну что в добрый путь отец настоятель, с Богом, – так попрощался староста с Петром Ильичём.
– Спасибо за всё, Прохор Лукич, свидимся ещё.
– Конечно, свидимся, только сами из скита не ходите, я буду к вам приезжать, либо парнишек присылать, с новостями, да с подмогой, первое время, пока обживётесь. Ну, всё езжайте, дорога не близкая, снегом занесло прилично, да и завалы могут быть по пути. Боюсь, дотемна и не доберётесь.
– По коням! Скомандовал полковник Гуревич, запрыгивая в седло. Вперёд МАРШ!
Обоз тронулся, впереди сани провожатого, а за ними и весь обоз в окружении верховых.
Глава 4.
В кабинете генерала сидели ещё двое. По всей видимости, очень важные господа, и хотя формы на них не было, по манере поведения можно было сказать, что иногда они её всё-таки одевают. Это, скорее всего, были высокопоставленные сотрудники фирмы, называя которую всякий человек оглядывался, нет ли рядом лишних шей. С развалом союза фирма сменила некогда громкую вывеску КГБ, на более демократичную, и благозвучную ФСБ, но суть, в общем-то, не поменялась, да и заботы у неё остались те же.
Люди, так вольготно сидевшие в кабинете шефа, имели звания и должности, ну ни как не ниже генеральских и Палыч, так в отделе за глаза называли шефа, хоть и старался показать, что он в кабинете хозяин, всё-таки у него это не совсем получалось.
– Проходи, Алексей, присаживайся, не стесняйся. Господа, позвольте Вам представить, полковник Мещеряков, Алексей Павлович. Алексей, это профессор Быстров Виктор Сергеевич, и его помощница, капитан Антипова Вероника Львовна.
– Очень приятно, – чуть кивнул головой Алексей в сторону представленных, – а э…
– А вот это тебе знать не обязательно, перебил его вопрос генерал. Что господа, приступим?
– Да Юрий Павлович, начинайте, и так времени потеряно много, – произнёс один из Гэбистов, видимо младший.
– Конечно, итак, Алексей, все кроме тебя в курсе, осталось только тебе рассказать с какой целью мы здесь собрались. Так вот руководство решило дать тебе отпуск.
– Опаньки, и от чего такая щедрость то?
– Ты не паясничай, а слушай. В отпуск отправляешься в тайгу, вот в эти места, – генерал, указал на карте, очертив район совершенно глухой тайги, – в компании вот с этими двумя замечательными людьми, – он кивнул в сторону книжного червя и девушки капитана. Отдохнёшь, половишь рыбки, поохотишься, в общем, снимешь нервное напряжение.
– Чёто я не пойму, Вас, товарищ генерал. Это что за расклад такой, и почему вдруг я свой отпуск должен проводить в компании совершенно незнакомых мне людей?
– Тебе полковник уже сказали, не паясничай, – подал голос старший Гебист, – твоё дело сейчас исполнять, то, что тебе говорят, да молча, ещё с твоим последним походом до конца не разобрались.
– А Вы мне не тыкайте, мы на брудершафт не пили. Не разобрались, Так разберитесь, а заодно расскажите мне, кто из вас такую операцию планировал. А точнее кто информацию по ней слил, не Вы ли?
– Ты что говоришь полковник? Язык попридержи!
– Ты на меня не кричи, я говорю то, что там видел, и то, что нас ждали. Вот мне и интересно, кому это нужно было?
– Ты в своём уме Мещеряков?
– В своём, у меня там вся группа осталась, и я это тоже так не оставлю!
– Генерал, уйми его, – обратился Гэбист к генералу Лысову, – уйми, а то он в те места поедет другим поездом.
– Всё, Алексей, прекрати, слушай внимательно. Послезавтра вылетаете на Читу, рейсовым бортом, там вас встречает сотрудник ФСБ, из местных, дальше он организует борт вот на этот посёлок, Вилюйский, там вас будет ждать местный егерь, дальше поведёт он, автомобилем на северо-восток к посёлку Старая Линде. А затем на восток вот к этой гряде озёр, одно из них как раз и интересует наших гостей.
– Подождите, товарищ генерал, а я-то здесь каким боком, что они сами туда не доберутся?
– Твоё дело их сопровождать, знаешь, тайга дело серьёзное, звери там есть дикие, не бросишь ведь ты девушку на произвол судьбы и на съедение волкам? Они там погуляют, осмотрятся, и все вместе вернётесь домой. На всё про всё вам месяц.
– Ничего себе прогулочка, целый месяц в тайге комаров кормить, да что у меня дел больше нет?
– Нет у тебя на сегодня других дел! – Рассердился генерал, – вот это твоё дело, сегодня самое главное и самое неотложное. И всё! Прекратим! Задача понятна?
– Так точно.
– Всё свободен, завтра в девять часов у меня, получишь все необходимые документы и инструкции.
– Слушаюсь. Разрешите идти?
– Иди.
Алексей развернулся и вышел из кабинета.
– Извините, товарищ генерал, – подала голос капитан, – и этому человеку Вы доверяете? Мне кажется он крайне неуравновешенный.
– Вам капитан прожить хоть часть его жизни, посмотрел бы я на Вас.
– Нет, Юрий Павлович, – поддержал капитана старший Гэбист, – Я согласен с капитаном, ему нельзя доверять.
– Других людей у меня нет, тем более такого уровня подготовки. Он написал рапорт об увольнении. Так вот, либо я его подписываю, и Ваши учёные отправляются в тайгу одни, либо я его придерживаю и отправляю Мещерякова на пенсию после возвращения. Всё других вариантов у меня нет. Это настоящий офицер, и на него всегда можно положиться.
– Хорошо, но только под твою ответственность, – со скрытой угрозой в голосе произнёс старший.
– А Вы меня не пугайте, на мне она и так всегда, ответственность эта.
На этом не понятное для Алексея совещание закончилось. А он тем временем медленно шёл по двору управления к стоянке, на которой оставил свою видавшую виды «девятку» и размышлял над происходящим.
«Не понятно, что им надо в глухой тайге? Что-то мутят эти в штатском, не нравится мне это, нет, завтра буду настаивать, что бы рапорт подписали, и домой, на Украину, а там можно и сады опрыскивать, кажется об этом «Маэстро» мечтал.
И всё-таки, что им там надо? Компания странная, этот книжный червь и капитан. А капитан такая ничего, фигурка хорошая, да и на мордашку вроде не урод».
– Вот здесь я с Вами полковник готова согласиться.
Алексей резко обернулся, капитан Антипова шла сзади в двух шагах от него, и уже готова была обогнать.
– А вот мысли чужие читать. Как Вас там, кажется Вероника? Не хорошо.
– Не хорошо, товарищ полковник вслух чужие фигуры посреди улицы обсуждать, даже с самим собой.
– Чёрт, вот это конфуз. Неужели я действительно размышлял вслух?
– Неужели Вы думаете, что я умею читать чужие мысли? Я не Вольф Мессинг, извините.
– Чем я могу загладить свою вину? Может Вас подвезти? Хотя с Вашей стороны тоже не красиво было идти за мной и подслушивать, что я болтаю.
– Вот это кавалер, сначала предлагает вину загладить, а потом обвинения выдвигает. Нет, товарищ полковник, спасибо я на своём транспорте.
Они как раз подходили к служебной стоянке, обычно пустой в это время. Рабочий день закончился и все разъехались по домам. На стоянке осталось только три машины, его «девятка», ещё более потрёпанная «шестака» и новенькая серебристая «Ауди-ТТ».
– И на чём же мы ездим?
– Попробуйте догадаться?
– Исходя из того, что «девятка» моя, эту машину исключаем из списка, остаётся «шестёрка» и «ТТ». Конечно, такой девушке больше подошёл бы второй вариант, но, думаю, слишком дороговата для простого Российского офицера, Для него и «шестёрка» дороговата, скорее всего, досталась от родителя в наследство.
– Плохо у Вас товарищ полковник с логикой, – Вероника тем временем достала из кармана форменного пальто брелок с ключами, и нажала кнопку отключения сигнализации. «Ауди» дважды моргнув поворотниками, замерла в ожидании хозяйки. – До встречи товарищ полковник в аэропорту. – Девушка помахала рукой и лихо вырулила со стоянки, оставив Алексея в полном замешательстве.
«Интересно, а какая сейчас зарплата у капитанов Российской армии, может я давно в финчасть не заходил, и у меня на счету в банке уже кругленькая сумма лежит, хватит на небольшой домик на берегу Днепра, в окрестностях Киева? – Но в такую щедрость государства верилось с трудом, поэтому Алексей задумался над другими вариантами. – А варианта всего два, либо муж купил, либо родители, есть правда третий вариант, любовник. Кольца на руке не заметил, но это ещё не факт. Ладно. Чёрт с ней, в конце концов, каждый живёт, как хочет, сейчас лучше подумать над этим неожиданным отпуском».
Но и здесь он придумать ничего не смог. Полученной информации было крайне мало для того, что бы выстроить хоть подобие версии.
«Не буду голову забивать, глядишь завтра Палыч, и развеет все сомнения». Оставив все мысли и вспомнив, что давно проголодался, Алексей подрулил к первому, попавшемуся на пути Макдоналдсу. В последнее время этих Американских пунктов питания развелось в Москве больше чем бродячих собак, чуть ли не на каждом углу можно было увидеть огромную жёлтую букву «М». Алексей не любил эти заокеанские заведения. Хотя они и назывались громким словом «Ресторан» правда, с небольшой оговоркой – быстрого питания, но ничего общего с ресторанами не имели. Процесс общения за столиком, размеренного наслаждения блюдами под тихую музыку и неспешный разговор в них превращался в быстрое, банальное кормление. Терялась вся культура питания. Полное отсутствие столовых приборов. В одной руке огромная американская булка с банальной котлетой, в другой огромная банка Колы, и если бы была ещё одна рука, то непременно она держала бы пакет с картошкой. Всё это напоминало Алексею ферму, на которой ещё совсем недавно откармливали тех, их которых были впоследствии, сделаны те самые котлеты. И поэтому он предпочитал в короткие времена нахождения дома, всё-таки готовить сам и пусть в одиночестве, но превращать ужин в некое подобие праздника, с белыми салфетками на столе, столовыми приборами, бокалом хорошего вина и горящими свечами. Но сегодня было не до этого. Очень сильно хотелось, есть, да и холодильник дома наверняка был пуст. А американская булка, по крайней мере, упав в желудок камнем надолго способна убить чувство голода.
На следующее утро он, как и было приказано, прибыл к начальнику ровно к девяти часам. Секретарь, Леночка уже была на месте и. не обращая на Алексея внимания, или делая такой вид, что-то набирала в компьютере.
– Леночка, а это Вам, – протянул Алексей девушке букет из трёх эскимо.
– Ой, Алексей Павлович, – засмущалась такая всегда строгая и неприступная Леночка, – мне столько не съесть, это может сказаться на моей фигуре.
– Тогда угостите нас с генералом, я-то сами понимаете, не могу ему предложить столь легкомысленное лакомство, а он очень любит мороженое. А вот о Вашей фигуре я могу позаботиться. Вы во сколько сегодня заканчиваете работу?
– Сегодня суббота, в два я буду свободна.
– Леночка, здесь не говорят два, здесь принято говорить в четырнадцать. Так я за Вами заеду?
– Алексей Павлович, как это понимать?
– Да очень просто, я приглашаю Вас на ужин, я знаю один тихий и очень уютный ресторанчик.
– И это Вы называете заботой о фигуре?
– Ничего лишнего, только исключительно диетические блюда. Вы что предпочитаете рыбу или мясо?
– Мещеряков, ты опять к Леночке пристаёщь? – Послышался из кабинета голос генерала.
– Никак нет, товарищ генерал, – ответил Алексей, открывая двери, – так я заеду, ровно в четырнадцать, – обернулся он к девушке, та улыбнулась в ответ, ничего не сказав.
– Когда ты уже женишься и перестанешь к моей секретарше приставать?
– Никогда, Вы же знаете, что мне жениться противопоказано. Хотя нет. Вот подпишите мой рапорт, уеду на родину, куплю домик на берегу Днепра, и вот тогда, может быть, уже женюсь. Но всё это будет в другой жизни.
– Ладно, хватит балагурить. Теперь слушай. Отпуск этот не совсем отпуск. Твоя задача обеспечить безопасность этих двоих.
– А что им может угрожать, дикие звери?
– Ты слушай и не перебивай. У них какие-то там секретные исследования, в этом районе, они что-то должны найти. Что не спрашивай, мне и самому это неизвестно, но подозреваю, что искать это не одни они будут.
– Тогда почему не выделить хотя бы одну группу, а лучше две?
– Этот вопрос я задавал, но ответ был совершенно для меня не понятный.
– И что ответили?
– Сказали, что мы не можем посылать официальную экспедицию, пока не подтвердились сведения, что всё это только гипотезы.
– Странно, а что за гипотезы, не сказали? Вообще кажется, мне темнят наши друзья из соседнего ведомства.
– Что темнят, это точно, вопрос лишь в том насколько это всё серьёзно. Короче, Алексей, вот тебе все документы, билеты, отпускной, разрешения на оружие, в том числе на перевозку авиатранспортом, оружие и боеприпасы получишь. Продумай, какое необходимо снаряжение, из расчёта и на тех двоих, местные. Я думаю, и сами сообразят. Короче всё палатки, одежду обмундирование, всё, не забудь включить в список рыболовные снасти и альпинистское снаряжение, местность там гористая.
Тем временем Алексей рассматривал документы, дойдя до разрешений на оружие. Он несколько удивился.
– Палыч, ты, что мены на войну отсылаешь, ведь сам сказал отпуск.
– А что тебя удивило?
– Да количество и разнообразие.
– Совсем не обязательно всё это брать, но вот пару АКМов под видом «Сайги» и один РПК в качестве «Вепря» я тебе рекомендую взять, а так же не забудь личное оружие, и вот ещё, эСВэДэшку не забудь, для охоты в тайге лучшего оружия не придумать.
– Да у нас, что в стране война идёт? На кого нам охотиться то придётся?
– Края там дикие, глухие, зверья полно, зон опять же много, каторжане беглые могут встречаться, в общем, бери, не в руках тащить, здесь проводим, там встретят. И запас патронов побольше. Не нравится мне эта таинственность.
– Хорошо. Да вот, что скажи ещё, это же север, там, поди, вечная мерзлота и снег лежит до конца мая, что нам делать-то там сейчас, не лучше ли лета подождать?
– Этот вопрос я тоже задавал. Всё дело, что дорог там нет, только зимники, если до того, как снега сойдут, не успеете до места добраться на машине, придётся всё на себе тянуть, а снаряжения немало будет.
– Вот теперь понятно. Значит месяц, это так для понтов, на самом деле на всё лето меня туда отправляешь в этой милой компании.
– Об этом даже и не думай. Через месяц как штык здесь.
– Так как же я выберусь оттуда, если всё раскиснет, а дорого сам сказал нет.
– Это уже твои проблемы, что выбираться не умеешь? Борт вызовешь, в крайнем случае.
– Каким это макаром?
– По телефону. У этой девицы наверняка будет спутниковый.
– Ага, понятно, значит, она там главная будет.
– А вот здесь ты не угадал, главным будет тот сморчок в очках.
– Тьфу ты ещё не лучше.
– Ладно, не ругайся, иди, собирайся, послезавтра вылетаете.
– Спасибо тебе Палыч, удружил. Рапорт мой, когда подпишешь?
– Вот когда вернёшься, тогда и подпишу, всё иди, не мешай работать, собирайся, а то не успеешь.
– Куда это я не успею?
– Леночку в четырнадцать часов с работы забрать. – С весёлым прищуром глянув на Алексея, ответил генерал.
– Не хорошо, Палыч подслушивать.
– Это ты-то меня учить будешь, что хорошо, а что плохо? Иди уже и смотри не обижай мне девушку, голову откручу.
– Да разве я когда кого обижал, все в основном меня стараются обидеть, – с этими словами Алексей покинул кабинет начальника и направился в отдел материального обеспечения подбирать снаряжение и вооружаться.
Люди, так вольготно сидевшие в кабинете шефа, имели звания и должности, ну ни как не ниже генеральских и Палыч, так в отделе за глаза называли шефа, хоть и старался показать, что он в кабинете хозяин, всё-таки у него это не совсем получалось.
– Проходи, Алексей, присаживайся, не стесняйся. Господа, позвольте Вам представить, полковник Мещеряков, Алексей Павлович. Алексей, это профессор Быстров Виктор Сергеевич, и его помощница, капитан Антипова Вероника Львовна.
– Очень приятно, – чуть кивнул головой Алексей в сторону представленных, – а э…
– А вот это тебе знать не обязательно, перебил его вопрос генерал. Что господа, приступим?
– Да Юрий Павлович, начинайте, и так времени потеряно много, – произнёс один из Гэбистов, видимо младший.
– Конечно, итак, Алексей, все кроме тебя в курсе, осталось только тебе рассказать с какой целью мы здесь собрались. Так вот руководство решило дать тебе отпуск.
– Опаньки, и от чего такая щедрость то?
– Ты не паясничай, а слушай. В отпуск отправляешься в тайгу, вот в эти места, – генерал, указал на карте, очертив район совершенно глухой тайги, – в компании вот с этими двумя замечательными людьми, – он кивнул в сторону книжного червя и девушки капитана. Отдохнёшь, половишь рыбки, поохотишься, в общем, снимешь нервное напряжение.
– Чёто я не пойму, Вас, товарищ генерал. Это что за расклад такой, и почему вдруг я свой отпуск должен проводить в компании совершенно незнакомых мне людей?
– Тебе полковник уже сказали, не паясничай, – подал голос старший Гебист, – твоё дело сейчас исполнять, то, что тебе говорят, да молча, ещё с твоим последним походом до конца не разобрались.
– А Вы мне не тыкайте, мы на брудершафт не пили. Не разобрались, Так разберитесь, а заодно расскажите мне, кто из вас такую операцию планировал. А точнее кто информацию по ней слил, не Вы ли?
– Ты что говоришь полковник? Язык попридержи!
– Ты на меня не кричи, я говорю то, что там видел, и то, что нас ждали. Вот мне и интересно, кому это нужно было?
– Ты в своём уме Мещеряков?
– В своём, у меня там вся группа осталась, и я это тоже так не оставлю!
– Генерал, уйми его, – обратился Гэбист к генералу Лысову, – уйми, а то он в те места поедет другим поездом.
– Всё, Алексей, прекрати, слушай внимательно. Послезавтра вылетаете на Читу, рейсовым бортом, там вас встречает сотрудник ФСБ, из местных, дальше он организует борт вот на этот посёлок, Вилюйский, там вас будет ждать местный егерь, дальше поведёт он, автомобилем на северо-восток к посёлку Старая Линде. А затем на восток вот к этой гряде озёр, одно из них как раз и интересует наших гостей.
– Подождите, товарищ генерал, а я-то здесь каким боком, что они сами туда не доберутся?
– Твоё дело их сопровождать, знаешь, тайга дело серьёзное, звери там есть дикие, не бросишь ведь ты девушку на произвол судьбы и на съедение волкам? Они там погуляют, осмотрятся, и все вместе вернётесь домой. На всё про всё вам месяц.
– Ничего себе прогулочка, целый месяц в тайге комаров кормить, да что у меня дел больше нет?
– Нет у тебя на сегодня других дел! – Рассердился генерал, – вот это твоё дело, сегодня самое главное и самое неотложное. И всё! Прекратим! Задача понятна?
– Так точно.
– Всё свободен, завтра в девять часов у меня, получишь все необходимые документы и инструкции.
– Слушаюсь. Разрешите идти?
– Иди.
Алексей развернулся и вышел из кабинета.
– Извините, товарищ генерал, – подала голос капитан, – и этому человеку Вы доверяете? Мне кажется он крайне неуравновешенный.
– Вам капитан прожить хоть часть его жизни, посмотрел бы я на Вас.
– Нет, Юрий Павлович, – поддержал капитана старший Гэбист, – Я согласен с капитаном, ему нельзя доверять.
– Других людей у меня нет, тем более такого уровня подготовки. Он написал рапорт об увольнении. Так вот, либо я его подписываю, и Ваши учёные отправляются в тайгу одни, либо я его придерживаю и отправляю Мещерякова на пенсию после возвращения. Всё других вариантов у меня нет. Это настоящий офицер, и на него всегда можно положиться.
– Хорошо, но только под твою ответственность, – со скрытой угрозой в голосе произнёс старший.
– А Вы меня не пугайте, на мне она и так всегда, ответственность эта.
На этом не понятное для Алексея совещание закончилось. А он тем временем медленно шёл по двору управления к стоянке, на которой оставил свою видавшую виды «девятку» и размышлял над происходящим.
«Не понятно, что им надо в глухой тайге? Что-то мутят эти в штатском, не нравится мне это, нет, завтра буду настаивать, что бы рапорт подписали, и домой, на Украину, а там можно и сады опрыскивать, кажется об этом «Маэстро» мечтал.
И всё-таки, что им там надо? Компания странная, этот книжный червь и капитан. А капитан такая ничего, фигурка хорошая, да и на мордашку вроде не урод».
– Вот здесь я с Вами полковник готова согласиться.
Алексей резко обернулся, капитан Антипова шла сзади в двух шагах от него, и уже готова была обогнать.
– А вот мысли чужие читать. Как Вас там, кажется Вероника? Не хорошо.
– Не хорошо, товарищ полковник вслух чужие фигуры посреди улицы обсуждать, даже с самим собой.
– Чёрт, вот это конфуз. Неужели я действительно размышлял вслух?
– Неужели Вы думаете, что я умею читать чужие мысли? Я не Вольф Мессинг, извините.
– Чем я могу загладить свою вину? Может Вас подвезти? Хотя с Вашей стороны тоже не красиво было идти за мной и подслушивать, что я болтаю.
– Вот это кавалер, сначала предлагает вину загладить, а потом обвинения выдвигает. Нет, товарищ полковник, спасибо я на своём транспорте.
Они как раз подходили к служебной стоянке, обычно пустой в это время. Рабочий день закончился и все разъехались по домам. На стоянке осталось только три машины, его «девятка», ещё более потрёпанная «шестака» и новенькая серебристая «Ауди-ТТ».
– И на чём же мы ездим?
– Попробуйте догадаться?
– Исходя из того, что «девятка» моя, эту машину исключаем из списка, остаётся «шестёрка» и «ТТ». Конечно, такой девушке больше подошёл бы второй вариант, но, думаю, слишком дороговата для простого Российского офицера, Для него и «шестёрка» дороговата, скорее всего, досталась от родителя в наследство.
– Плохо у Вас товарищ полковник с логикой, – Вероника тем временем достала из кармана форменного пальто брелок с ключами, и нажала кнопку отключения сигнализации. «Ауди» дважды моргнув поворотниками, замерла в ожидании хозяйки. – До встречи товарищ полковник в аэропорту. – Девушка помахала рукой и лихо вырулила со стоянки, оставив Алексея в полном замешательстве.
«Интересно, а какая сейчас зарплата у капитанов Российской армии, может я давно в финчасть не заходил, и у меня на счету в банке уже кругленькая сумма лежит, хватит на небольшой домик на берегу Днепра, в окрестностях Киева? – Но в такую щедрость государства верилось с трудом, поэтому Алексей задумался над другими вариантами. – А варианта всего два, либо муж купил, либо родители, есть правда третий вариант, любовник. Кольца на руке не заметил, но это ещё не факт. Ладно. Чёрт с ней, в конце концов, каждый живёт, как хочет, сейчас лучше подумать над этим неожиданным отпуском».
Но и здесь он придумать ничего не смог. Полученной информации было крайне мало для того, что бы выстроить хоть подобие версии.
«Не буду голову забивать, глядишь завтра Палыч, и развеет все сомнения». Оставив все мысли и вспомнив, что давно проголодался, Алексей подрулил к первому, попавшемуся на пути Макдоналдсу. В последнее время этих Американских пунктов питания развелось в Москве больше чем бродячих собак, чуть ли не на каждом углу можно было увидеть огромную жёлтую букву «М». Алексей не любил эти заокеанские заведения. Хотя они и назывались громким словом «Ресторан» правда, с небольшой оговоркой – быстрого питания, но ничего общего с ресторанами не имели. Процесс общения за столиком, размеренного наслаждения блюдами под тихую музыку и неспешный разговор в них превращался в быстрое, банальное кормление. Терялась вся культура питания. Полное отсутствие столовых приборов. В одной руке огромная американская булка с банальной котлетой, в другой огромная банка Колы, и если бы была ещё одна рука, то непременно она держала бы пакет с картошкой. Всё это напоминало Алексею ферму, на которой ещё совсем недавно откармливали тех, их которых были впоследствии, сделаны те самые котлеты. И поэтому он предпочитал в короткие времена нахождения дома, всё-таки готовить сам и пусть в одиночестве, но превращать ужин в некое подобие праздника, с белыми салфетками на столе, столовыми приборами, бокалом хорошего вина и горящими свечами. Но сегодня было не до этого. Очень сильно хотелось, есть, да и холодильник дома наверняка был пуст. А американская булка, по крайней мере, упав в желудок камнем надолго способна убить чувство голода.
На следующее утро он, как и было приказано, прибыл к начальнику ровно к девяти часам. Секретарь, Леночка уже была на месте и. не обращая на Алексея внимания, или делая такой вид, что-то набирала в компьютере.
– Леночка, а это Вам, – протянул Алексей девушке букет из трёх эскимо.
– Ой, Алексей Павлович, – засмущалась такая всегда строгая и неприступная Леночка, – мне столько не съесть, это может сказаться на моей фигуре.
– Тогда угостите нас с генералом, я-то сами понимаете, не могу ему предложить столь легкомысленное лакомство, а он очень любит мороженое. А вот о Вашей фигуре я могу позаботиться. Вы во сколько сегодня заканчиваете работу?
– Сегодня суббота, в два я буду свободна.
– Леночка, здесь не говорят два, здесь принято говорить в четырнадцать. Так я за Вами заеду?
– Алексей Павлович, как это понимать?
– Да очень просто, я приглашаю Вас на ужин, я знаю один тихий и очень уютный ресторанчик.
– И это Вы называете заботой о фигуре?
– Ничего лишнего, только исключительно диетические блюда. Вы что предпочитаете рыбу или мясо?
– Мещеряков, ты опять к Леночке пристаёщь? – Послышался из кабинета голос генерала.
– Никак нет, товарищ генерал, – ответил Алексей, открывая двери, – так я заеду, ровно в четырнадцать, – обернулся он к девушке, та улыбнулась в ответ, ничего не сказав.
– Когда ты уже женишься и перестанешь к моей секретарше приставать?
– Никогда, Вы же знаете, что мне жениться противопоказано. Хотя нет. Вот подпишите мой рапорт, уеду на родину, куплю домик на берегу Днепра, и вот тогда, может быть, уже женюсь. Но всё это будет в другой жизни.
– Ладно, хватит балагурить. Теперь слушай. Отпуск этот не совсем отпуск. Твоя задача обеспечить безопасность этих двоих.
– А что им может угрожать, дикие звери?
– Ты слушай и не перебивай. У них какие-то там секретные исследования, в этом районе, они что-то должны найти. Что не спрашивай, мне и самому это неизвестно, но подозреваю, что искать это не одни они будут.
– Тогда почему не выделить хотя бы одну группу, а лучше две?
– Этот вопрос я задавал, но ответ был совершенно для меня не понятный.
– И что ответили?
– Сказали, что мы не можем посылать официальную экспедицию, пока не подтвердились сведения, что всё это только гипотезы.
– Странно, а что за гипотезы, не сказали? Вообще кажется, мне темнят наши друзья из соседнего ведомства.
– Что темнят, это точно, вопрос лишь в том насколько это всё серьёзно. Короче, Алексей, вот тебе все документы, билеты, отпускной, разрешения на оружие, в том числе на перевозку авиатранспортом, оружие и боеприпасы получишь. Продумай, какое необходимо снаряжение, из расчёта и на тех двоих, местные. Я думаю, и сами сообразят. Короче всё палатки, одежду обмундирование, всё, не забудь включить в список рыболовные снасти и альпинистское снаряжение, местность там гористая.
Тем временем Алексей рассматривал документы, дойдя до разрешений на оружие. Он несколько удивился.
– Палыч, ты, что мены на войну отсылаешь, ведь сам сказал отпуск.
– А что тебя удивило?
– Да количество и разнообразие.
– Совсем не обязательно всё это брать, но вот пару АКМов под видом «Сайги» и один РПК в качестве «Вепря» я тебе рекомендую взять, а так же не забудь личное оружие, и вот ещё, эСВэДэшку не забудь, для охоты в тайге лучшего оружия не придумать.
– Да у нас, что в стране война идёт? На кого нам охотиться то придётся?
– Края там дикие, глухие, зверья полно, зон опять же много, каторжане беглые могут встречаться, в общем, бери, не в руках тащить, здесь проводим, там встретят. И запас патронов побольше. Не нравится мне эта таинственность.
– Хорошо. Да вот, что скажи ещё, это же север, там, поди, вечная мерзлота и снег лежит до конца мая, что нам делать-то там сейчас, не лучше ли лета подождать?
– Этот вопрос я тоже задавал. Всё дело, что дорог там нет, только зимники, если до того, как снега сойдут, не успеете до места добраться на машине, придётся всё на себе тянуть, а снаряжения немало будет.
– Вот теперь понятно. Значит месяц, это так для понтов, на самом деле на всё лето меня туда отправляешь в этой милой компании.
– Об этом даже и не думай. Через месяц как штык здесь.
– Так как же я выберусь оттуда, если всё раскиснет, а дорого сам сказал нет.
– Это уже твои проблемы, что выбираться не умеешь? Борт вызовешь, в крайнем случае.
– Каким это макаром?
– По телефону. У этой девицы наверняка будет спутниковый.
– Ага, понятно, значит, она там главная будет.
– А вот здесь ты не угадал, главным будет тот сморчок в очках.
– Тьфу ты ещё не лучше.
– Ладно, не ругайся, иди, собирайся, послезавтра вылетаете.
– Спасибо тебе Палыч, удружил. Рапорт мой, когда подпишешь?
– Вот когда вернёшься, тогда и подпишу, всё иди, не мешай работать, собирайся, а то не успеешь.
– Куда это я не успею?
– Леночку в четырнадцать часов с работы забрать. – С весёлым прищуром глянув на Алексея, ответил генерал.
– Не хорошо, Палыч подслушивать.
– Это ты-то меня учить будешь, что хорошо, а что плохо? Иди уже и смотри не обижай мне девушку, голову откручу.
– Да разве я когда кого обижал, все в основном меня стараются обидеть, – с этими словами Алексей покинул кабинет начальника и направился в отдел материального обеспечения подбирать снаряжение и вооружаться.
Глава 5.
Солнечная погода стояла не долго, и к вечеру снова пошёл снег, крупный, лапастый и густой. Но вместе со снегом и несколько спал мороз. Ветра не было, и дорога за обозом укрывалась ровным слоем свежего, пушистого зимнего покрывала. К вечеру удалось пройти всего половину пути. Дорога была основательно заметена, да и завалы серьёзно замедляли продвижение обоза. Часто приходилось останавливаться и расчищать себе дорогу от упавших деревьев. Уже ночью, полковник Гуревич, поинтересовавшись у проводника, сколько ещё осталось пути и, выяснив, что ещё прошли только половину, принял решение сделать привал. Надо было отдохнуть и людям и лошадям, хоть один раз приготовить горячей похлёбки да чая, накормить людей.