Владислав Глушков. Золото Империи

   – Юрий Карлович, – позвал он ротмистра Лошицкого, будьте добры распорядитесь о привале, становимся на отдых. Людей и лошадей покормить, выставить охранение и отдыхать, только, голубчик позаботьтесь, что бы люди, не спали, могут замёрзнуть.
   – Всё будет сделано господин полковник.
   – Оставьте Юрий Карлович, надобно нам отвыкать от званий.
   – Тяжело это Пётр Ильич.
   – Что поделаешь, тяжело, но необходимо. Хорошо занимайтесь.
   – Слушаюсь.
   Лошицкий поскакал вдоль обоза, давая распоряжения о привале. Казакам не надо было повторять по нескольку раз, они тут же начали распрягать коней, кормить их несколько человек, из обозных взялись разжигать костер, готовить горячий ужин. На небольшой полянке разгребли снег, положили по периметру брёвна, и соорудили большой костёр. Опасаться сейчас было нечего, их следы потерялись в тайге. В метель вряд ли кто-то организовывал широкомасштабную облаву, да и сил у красных на такое мероприятие было ещё маловато. Скорее всего, они разошлют небольшие поисковые отряды, но это будет позже. Полковник Гуревич очень надеялся, что к этому времени они основательно обоснуются в старом монашеском ските.
   Снег не прекращался до самого утра, да и днём то и дело пускался, но мороз спал, и отряд к вечеру таки добрался до места назначения. Уже на закате они вышли к озеру. Оно лежало немного ниже, и к нему спускался достаточно пологий склон. Само озеро напоминало подкову, двумя своими концами прилегая и высоким скалам, посередине, заключённый между озером и скалами была земля, на которой виднелись старые постройки, наполовину развалившиеся, обнесённые со стороны озера высоким, но покосившимся от времени частоколом. В центре возвышалась церковь, а ближе к скалам виднелось свободное пространство, поросшее молодняком, по всей видимости, там, у бывших обитателей этих мест были огороды. Склон, по которому отряд спускался к озеру, раньше, похоже, был тоже пахотными землями, но со временем тайга начала отвоёвывать его вновь.
   – Вот и пришли, Батюшка.
   Полковник не сразу понял, что проводник обращается к нему.
   – А? Да спасибо, сын мой. А что давно говорят, здесь ни кто не живёт.
   – Да давненько, мой дед сказывал, что в его молодости тут ещё жили монахи.
   – И что же дед твой про них сказывал? Чем они здесь занимались?
   – Землю пахали да богу молились.
   – А что озеро по весне сильно из берегов выходит? Я смотрю частокол почти вплотную к воде? Да и этот склон, скорее всего, затапливает?
   – Не оно совсем не поднимается, там речка есть, она под скалы уходит, так вот вся вода вешняя по ней и стекает. А куда? Это нам не ведомо.
   – А скажи любезный, как скотина у монахов была, я что-то не вижу сараев для скота на той стороне?
   – Была, батюшка, как не быть, только они её на этом берегу держали, летом-то, как лёд сойдёт через озеро только на лодке и можно перебраться.
   – Значит, где-то здесь конюшни должны быть. А как же скотина без надзора здесь жила? А волки?
   – Братья монахи сторожили по ночам, а зимой на ту сторону уводили, как люд ставал. А здесь скот просто в загонах летом жил.
   – Вот теперь кое-что проясняется, спасибо тебе. Вахрушев, Лошицкий, переправляемся и размещаемся, выбрать наиболее подходящий дом, обустраиваться будем завтра. Пошли, сын мой, в обитель с нами.
   – Нет, я только распрягу и домой.
   – Куда же ты, на ночь, глядя, нет, я тебя не отпущу, переночуешь, а поутру и отправишься. Виданное ли это дело ночами тайгой в одиночку ездить?
   – Так батя заругается, и так я ещё утром вернуться должен был.
   – Так отцу и передашь, что, мол, дорога тяжёлая была, вместо одного дня, два добирались, а потом Отец Настоятель ночью не отпустил, велел утра дождаться.
   Долго парнишку уговаривать не пришлось, он пустил свою кобылу мелкой рысцой вслед за обогнавшим его обозом.
   Зима, снег и запустение, картина складывалась удручающая, но это было все равно лучше, чем скитаться по тайге. А казаки народ работящий, ничего все наладится. Единственным помещением пригодным для размещения на первое время оказалась церковь. В ней были целы все окна, плотно закрывались двери, и печь совсем не пострадала от времени. Остальные постройки требовали ремонта и восстановления, Полковник Гуревич, а нынче настоятель монашеского скита, только бегло осмотрел своё новое хозяйство и пришёл к выводу, что нет ничего страшного, жизнь наладится.
   Для жизни конечно церковь пригодна не была, но первые пару дней можно было и здесь пожить. Совсем скоро огонёк весело заиграл в печи, и помещение начало оттаивать. На улице окончательно стемнело, но как ни странно в церкви нашёлся достаточно большой запас свечей. Люди осматривались и размещались в старом храме, давшем им приют. Уже через пару часов помещение окончательно прогрелось, на душе стало как-то спокойно, умиротворённо и полковник окончательно успокоился.
   Сани с золотом, как и велел староста оставили на середине озера, не смея завозить груз на территорию скита, выставили охранение и полковник распорядился пробить по периметру шурфы во льду, и заложить в них взрывчатку, таким образом, подготовив груз к затоплению. Отсюда бежать дальше было некуда. Они были загнаны в угол, подпёрты скалами и если красным удастся-таки выйти на их след, золото можно было только затопить, а самим погибнуть здесь в последнем бою.
   «Что же, – размышлял Пётр Ильич, – коль суждено погибнуть то конечно погибнем, но вот груз никогда не попадет в руки комиссаров. А мы, что? На всё воля Божья, ни кому не ведомо, сколько отмеряно жизни, но надежда всё равно есть».
   Потихоньку все разместились, обозные приступили к приготовлению ужина, а полковник собрал всех свободных людей в дальнем углу храма.
   – Что сказать вам братья? Видно Господу Богу угодно было, что бы сняли мы воинские одежды и облачились в монашеские. Не суждено нам с вами больше семей своих увидеть, детей жён, но в том и заключается наш воинский долг, что бы приказ выполнить до конца. Теперь здесь нам обживаться. Завтра тщательно осмотреть все постройки, начнём восстанавливать. Понемногу, потихоньку. Дома, к жизни которые не пригодны, да и лишни нам, надо будет перестроить в конюшни. Негоже лошадкам мёрзнуть на ветру, нам с ними ещё жизнь налаживать, по весне хлеб сеять. Два дня на обустройство жилищ, потом конюшни, а затем и поля расчищать начнём. Вот только одного не знаю, как службы править будем? Да ничего разберёмся, Деревенский Батюшка, думаю, поможет. Вот так господа казаки и офицеры.
   На этом полковник закончил свою коротенькую речь, говорить не хотелось, да и не моглось. Они сделали всё, что было в их силах, а теперь надо было обживаться и хранить доверенный им груз.

Глава 6.

   – Леночка, хотите, я сварю вам настоящий «турецкий» кофе.
   – Алексей Павлович, мне генерал строго настрого запретил поддаваться на Ваши провокации.
   – Именно поэтому мы с Вами до сих пор на «Вы»?
   Девушка смущённо улыбнулась и ничего не ответила.
   – Понятно, тогда я всё равно Вас никуда уже не отпущу, время позднее, а Вы живёте где-то на другом конце города и добираться туда ещё как минимум час. Нет, всё решено, поднимаемся ко мне и пьём кофе.
   – Что Вы, меня дома ждут.
   – Кто, муж? Так мужа у Вас нет. Дети? Тем более.
   – Мама.
   – А вот маме мы с Вами как раз сейчас и позвоним, чтобы не волновалась и спокойно ложилась спать. – Он достал из ящика для перчаток мобильный телефон, – диктуйте номер.
   Вечер в ресторане затянулся, за хорошими блюдами неспешным разговором ни о чём, танцами под тихую музыку не заметили, как наступила ночь. И когда метрдотель подошёл и очень тактично предупредил, что ресторан закрывается, Алексей понял, что до сих пор не перешёл с девушкой на «ты» и самое главное ему этого не хотелось. Он просто общался, не собираясь форсировать события, Леночка, похоже, тоже была вполне довольна этим. Они без возражений покинули уютный зал ресторанчика, и Алексей направил машину в сторону дома.
   Совершенно не обжитая и не ухоженная холостяцкая квартира, временное пристанище и только на кухне какое-то подобие уюта. Алексей больше всего любил именно это место во всей своей квартире, Он поставил на огонь высокий противень с насыпанным в него песком, а сам принялся молоть зёрна в высокой узкой ручной кофемолке. Кухня моментально наполнилась ароматом.
   – Леночка и всё-таки я предлагаю уйти от официального обращения. Ты не против?
   – Я постараюсь, хотя это будет нелегко. А что у Вас…, – она запнулась и попробовала исправиться, – у тебя нет готового порошка?
   – Леночка, пить растворимый кофе это моветон, а угощать им девушек это просто преступление. Нет, кофе должен быть смолот непосредственно перед его приготовлением, и не просто смолот какой-то там электрической машиной, а ручками. Вот в таком не притязательном агрегате. Только здесь можно достичь действительно качественного помола.
   Говорить о кофе, Алексей мог часами. Он был страстным приверженцем этого ароматного восточного напитка. И у него всегда водился хороший кофе. Друзья, часто ездившие по всему миру, по различным заданиям, зная его страсть, обязательно привозили зёрна, причём старались никогда не повторяться с сортом.
   – Вот посмотрите, – он открыл кофемолку и взял на палец немного перемолотого порошка, – попробуйте. Чувствуете? Это пыль, мягкая, пушистая, именно такого помола должен быть настоящий кофе. Все остальное, просто обман.
   А потом Алексей ещё долго колдовал над джезвами, тасуя их в раскалённом песке и наконец, разлил густой ароматный напиток по маленьким чашкам, плеснул в круглые бокалы немного коньяка и зажёг стоявшую на столе свечу.
   – А Вы действительно волшебник, – произнесла Леночка, пригубив напиток, – я такой удивительно вкусный кофе ещё никогда не пробовала.
   – Это искусство, а не просто действо, наверное, ты права, в нём есть доля колдовства.
   Беседа ни о чём продолжалась, и они не заметили, как сперва соединились их руки, а потом они так же незаметно переместились в спальню. Страстная ночь затянулась почти до утра, только с рассветом, девушка уснула, положив голову на плечо Алексея, а он ещё лежал и курил, думая, не ошибся ли. Она действительно была хорошей девушкой, и ему никак не хотелось чем-либо обидеть её. Но и обещать он ничего не мог. Алексей раз и навсегда зарёкся от серьёзных отношений. Пока не покинет службу окончательно.
   Во-первых, был неудачный опыт, а во-вторых, он понял, что при его работе подвергать семью риску остаться без кормильца просто нельзя. А риск такой был постоянно.
   Поспать так и не удалось, в восемь часов запищал телефон.
   – Алло.
   – Ты где пропал, почему до сих пор не получил снаряжение и оружие, и где Леночка, – голос генерала был крайне недовольный.
   – Палыч, откуда мне знать, где твой секретарь, – попробовал отшутиться Алексей.
   – Ты мне вопросами на вопрос не отвечай, ты что забыл, что самолёт через восемь часов, а у тебя ничего не собрано.
   – Как через восемь? Вылет то в понедельник, а сегодня, слава Богу, воскресение.
   – Ты мне Бога в свои шашни не впутывай, ты в билеты заглядывал?
   – А чего в них заглядывать? Ты же сказал, через три дня, сегодня только второй.
   – Ты что мозги там совсем пропил? Я сказал на третий, это значит сегодня. Значит так, через два часа ты мне докладываешь, что всё собрано и ты готов к вылету. И Леночку мне немедленно в кабинет. Хватит ей спать, буди и отправляй. Кофе только не забудь девушке приготовить с утра. – Разговор оборвался короткими гудками.
   – Ничего от старика не скроешь, значит выспаться не судьба, – сказал Алексей, открывшей глаза девушке. – Леночка, пора собираться, велено немедленно явиться, пред ясны очи.
   – Кого, что, Алекс, сегодня же воскресение, – ответила девушка, потягиваясь и переворачиваясь на другой бок. – И вдруг поняв всё сказанное, она неожиданно подскочила на кровати и уселась с широко открытыми глазами. – Откуда он узнал?
   – А что ты так перепугалась? Ничего нет удивительного, просто старик у нас человек догадливый. Раз ушли вместе, и не явились с утра пораньше на работу, да ещё и про дела забыли, значит не до дел нам нынче.
   – Ой, точно, ведь он мне сказал сегодня к восьми на работе быть. А сейчас сколько?
   – Сейчас как раз уже восемь пятнадцать, а пока встанем, умоемся, кофе попьём, будет девять. Вот тогда и поедем.
   – Ты что, меня же с работы уволят.
   – Не уволят, не переживай. Во-первых, сегодня выходной, а ты как я понимаю человек не подневольный, во-вторых, Палыч, он только с виду такой грозный, а в душе мягкий и отходчивый. Всё разговоры закончены, подъём и в ванну, а я пока завтрак приготовлю. Потом меняемся местами.
   Девушка подскочила, и, накинув на плечи, первое, что попалось под руку, а именно рубашку Алексея, побежала умываться. Через мгновение Алексей услышал шелест душа и отправился на кухню. Генерал всё-таки оказался человеком предусмотрительным и запас яиц в холодильнике нашёлся не маленький. Зашипело масло на сковородке, яйца упали в кипящий жир, именно в этот момент до Алексея донёсся голос Леночки.
   – Алекс, а где у тебя полотенце банное?
   – Сейчас принесу.
   Он достал из шифоньера большое пушистое полотенце, и широко распахнув двери, шагнул в ванную комнату. Вот этого делать было нельзя, Надо было просто немного приоткрыть двери, просунув полотенце в щелочку развернуться и вновь идти на кухню. А он вошёл, представившаяся картина ввела Алексея в некоторое замешательство. Точёная фигура под упругими струями воды, это было так обворожительно, что он уже ни о чём не думая, сбросил халат и шагнул под душ.
   – Алекс, что ты делаешь, ведь мы уже опаздываем, – как то совсем вяло попыталась девушка противостоять ему.
   – Леночка, мы ведь всё равно уже опоздали.
   Яичница давно превратилась в уголь, было удивительно, как ещё не расплавилась сковорода. Яйца оказались последними, и завтракать им пришлось бутербродами с колбасой, основательно засохшей. Но эти бутерброды показались девушке невероятно вкусными.

Глава 7.

   – Ты что же это решил сорвать операцию, – генерал в ярости ходил из одного угла кабинета в другой, – ты кого из себя возомнил, Джеймса Бонда, думаешь незаменимый?
   – Палыч, да не горячись ты так, до вылета ещё четыре часа, всё снаряжение я вчера отобрал, ребята должны упаковать, как обычный гражданский багаж, я обо всём позаботился, сейчас только заехать всё забрать и можно в аэропорт.
   – Девушку, зачем с пути сбил? Смотри Лёшка, не женишься по возвращении, придушу собственными руками.
   – Товарищ генерал…
   – И не перебивай меня, Леночка, тебе не те потаскушки, с которыми ты привык общаться, он вполне скромная и порядочная девушка, а ты её в тот же строй.
   – Ничего подобного, я с ней был предельно честен.
   – Это как, жениться пообещал? – генерал хитро прищурился.
   – Нет, она меня спросила, почему я до сих пор не женат, я ей ответил, что при моей работе это противопоказано. Она согласилась.
   – Смотри мне Алексей, – генерал подошёл в плотную и погрозил пальцем возле самого носа подчинённого, – если только замечу печаль в её глазах, или задумчивость, лучше не возвращайся. Оставайся там, в тайге на вечное поселение. Пенсию я тебе туда оформлю. Понял?
   – Так точно товарищ генерал.
   – Всё марш собираться, до аэропорта часа два обираться будем, не меньше, а я тебе должен ещё последние наставления дать.
   – Слушаюсь, – он развернулся и вышел из кабинета.
   В отделе мат. обеспечения работа подходила к концу, ребята знали своё дело и упаковывали уже последний багаж, а его набралось не мало. Генерал окинул всё взглядом и вопросительно посмотрел на Алексея.
   – И что я опять сделал не так?
   – Ты понимаешь, что ты летишь не транспортным бортом, а на гражданском рейсе? Здесь, какой перевес будет?
   – Вы, товарищ генерал сами сказали, подбери всё необходимое на троих.
   – Вот именно, НЕОБХОДИМОЕ, а ты решил весь отдел вывезти.
   – Ну, в отделе ещё кое-что осталось. – Пробурчал себе под нос Алексей, оглядывая склад и думая, что бы ещё такое прихватить. – А как иначе? На такой отдых люди состоятельные ездят, по нынешним-то временам, вот и надо укомплектовываться было соответственно.
   – А ты не подумал, что за всё это надо платить? Это тебе не старый Аэрофлот, которому приказать можно было.
   – Вот это как раз и не мои уже проблемы. Мне велено придерживаться легенды, я её придерживаюсь. Миша, – обратился Алексей к начальнику склада, – ты мне ещё десятка два гранат упакуй.
   – Какие гранаты, Мещеряков, ты, что на войну собираешься? – Улыбнулся Михаил.
   – Не я ими рыбу глушить буду, удочкой-то я совсем не владею, а рыбки захочется свежей.
   – Алексей, – остановил его генерал, – никаких гранат.
   – Ну, тогда хоть пластида дайте с детонаторами и шнуром.
   – Чёрт с ним, – махнул рукой Лысов, – упакуйте ему два десятка шашек, только тротиловые, хватит с него и этого.
   – И на том спасибо, что-то не пойму я Вас, товарищ генерал, то говорите, бери, что душа пожелает, то элементарное зажимаете.
   – Поговори мне ещё, грузи лучше всё это в мою машину.
   – В Вашу волгу, товарищ генерал половина не войдёт, баулы то смотрите какие объёмные. Да не солидно с таким грузом и на Волге служебной. Нет уж, звоните своим друзьям из ФСБ, пускай подгоняют машину посолиднее, да побыстрее, а то на рейс опоздаем.
   Машина пришла через полчаса, времени оставалось в обрез и поэтому ехать в аэропорт пришлось с шиком, а точнее в сопровождении и с мигалками, зато там, в аэропорту сразу увидели, что прибыл не просто пассажир, а солидный пассажир. Его спутники уже ждали на площади перед зданием аэровокзала. Профессор сидел на парапете, а капитан Вероника нервно куря, ходила возле него, багажа у них с собой практически не было, что конечно обрадовало Алексея. Он вылез из машины и царственным жестом приказал водителю разгружать всё, чему тот несколько удивился, но спорить не стал. Следом подъехали друзья из ФСБ.
   – Ты Мещеряков продолжаешь в игрушки играть, – обратился к нему тот, что был пониже рангом.
   – Какие тут могут быть игрушки?
   – Тогда объясни, чего это ты здесь напаковал?
   – А Вы думаете, что они, – Алексей кивнул в сторону своих спутников, – вот в таком виде смогут по тайге в конце апреля, начале мая скитаться, Вы думаете, они там выживут вот так?
   Да вид у спутников действительно был ещё тот. Капитан вырядилась в узенькие джинсы, лёгкие кроссовки, тоненький свитерок, скорее всего синтетический и сверху лёгкая куртка. Конечно, одежда вполне пригодная для этого времени в Подмосковье, тем более что весна нынче была ранняя, но вот тайга, там, ближе к полярному кругу ещё стояли морозы и лежал снег. О наряде профессора так вообще говорить было нечего, глядя на него можно было предположить что угодно, но ни как не то, что он собрался в глухую тайгу, скорее всего на лекцию в свой институт.
   – Антипова, – позвал ФСБэшник свою подчинённую. – Где твой багаж?
   – Вот. – Она указала на небольшую сумку у ног профессора.
   – Это что Ваша косметичка, – съязвил Алексей.
   – Ты куда собралась, за город, на пикник?
   – Никак нет.
   – Тогда какого Чёрта ты так вырядилась, ты, что не понимаешь, что там ещё зима?
   – Не смейте на меня повышать голос, мне генерал сказал, что полковник Мещеряков всё необходимое возьмёт.
   «Ого, – подумал Алексей, – оказывается не всё так просто, надо взять на заметку».
   – Ваше счастье, если он угадал с размерами, особенно обуви, в противном случае, Вы со своим книжным другом из тайги просто не вернётесь.
   – А Вы товарищ полковник, видимо только этого и ждёте, – уколола девушка начальника.
   «Ага, вот это тоже интересно, почему это он ждёт, что они пропадут в тайге?»
   – Ладно, дамы и господа, хватит препираться, пора на регистрацию. Скажите полковник водителям, что бы вес этот груз тащили к регистрационной стойке.
   – Это как? – Не понял ФСБэшник.
   – Да очень просто, или Вы хотите, что бы это делал профессор? Так у него силёнок не хвати и тогда мы точно опоздаем на рейс. Кстати, как Вас зовут? Не очень красиво будет, если я буду к Вам обращаться обезличено.
   С этими словами Алексей взял Веронику под руку и увлёк в здание Аэровокзала.
   – Пошли, детка, нам пора на регистрацию, халдеи разберутся с багажом, профессор, следуйте за нами. Так вот Верочка, ты просто не представляешь себе, как хороша тайга в это время года. Это настоящая сказка. Да сейчас там пока ещё лежит снег, но пройдёт всего несколько недель и она преобразится прямо на наших глазах. Ты увидишь, детка как белое безмолвие расцветёт всем буйством весенних красок, как сопки сбросят снежный наряд и укроются цветущим багульником. Ты узнаешь, какой настоящий подснежник.
   – Дорогой, ты прямо поэт, я за тобой этого раньше не замечала. – Девушка поняла Алексея с полуслова и согласилась ему подыграть. – Только мне совсем не нравится, что с нами едут ещё и эти, она капризно сморщила лобик и указала пальчиком на ФСБэшников.
   – Не беспокойся милая, этих, мы оставим здесь.
   – А кто тогда там все наши вещи носить будет? Я не могу у меня маникюр.
   – Не волнуйся, нас там встретят.
   – А может, мы и этого старого хрыча здесь оставим?
   – Нет, Верочка, как раз его нам надо взять с собой, а иначе кто нам покажет дорогу к старой могиле шамана, кроме него её ни кто не знает.
   – Алекс, я не хочу в могилу, – продолжала капризничать Вероника.
   – Не в могилу, детка, а к могиле. Там нас ждёт очень много интересного.
   Так мирно болтая, они подошли к стойке регистрации. На весы уже складывали их багаж. Алексей протянул билеты и паспорта.
   – Это всё ваш багаж? – Несколько удивлённо спросила стюардесса.
   – Конечно.
   – Но у Вас перевес.
   – И что?
   – Придётся доплачивать.
   – Не вопрос, пишите. – Алексей взял из рук девушки квитанцию, – эй, любезный, – помахал он ею в сторону полковника, – реши вопрос, а мы пойдём на посадку.
   – Алексей, Павлович, Вы многим рискуете, так обращаясь с Фирсовым, – прошептала Вероника, как только они несколько отдалились от её коллег, – он очень злопамятный человек и никогда Вам такого унижения не простит.
   – А плевать. Вера, я уже всё, одной ногой на пенсии, генерал подписал мой рапорт и как только я возвращаюсь, пакую чемоданы, и «Гуд бай Америка…»
   Один из водителей догнал их на самом паспортном контроле и с ехидной улыбкой вручил Алексею квитанцию об оплате перевеса.
   – Умница, теперь можете быть свободными, – похлопал Алексей его не принужденно по плечу. – Пошли детка, нас ждёт великая страна, – он приобнял Веронику и немного подтолкнул её в сторону прохода.
   Шесть часов полёта навстречу солнцу. Когда, то на заре своей служебной карьеры, ему пришлось несколько лет прослужить на Дальнем Востоке. Эти ежегодные перелёты он не забудет никогда. То были самые лучшие времена, времена его молодости, тогда ещё не было постоянной войны, и летал он исключительно гражданскими рейсами, вот так расслабившись в удобном кресле, с обязательными завтраками и лёгкими обедами, прохладительными напитками и горячим чаем. Это позже гражданские рейсы сменились на транспортные борта, а цель перелёта из банального следования в отпуск или назад к месту службы превратилась просто в командировку, обратный билет из которой был совсем не гарантирован.
   Ночь прошла без сна, а день выдался суматошным, поэтому, как только Алексей устроился в кресле, он моментально заснул. Шесть часов сна это просто роскошь, стюардесса попыталась разбудить его перед взлётом, но сильно не настаивала, она уже привыкла к прихотям и поведению этих новых господ жизни, а именно таким ей и представился Алексей, со своей молоденькой, капризной подружкой. Она давно сделала вывод, что таких лучше не трогать, потом себе выйдет дороже. Только вот не понятно, что в этой компании делал симпатичный, интеллигентного вида старичок. А впрочем, какая разница. Сидят смирно, водку не пью, порядок не нарушают. А что спит во время взлёта, так пускай, лучше спит.

Глава 7.

   В Читу прилетели на самом рассвете, Алексей проснулся ровно в тот момент, когда шасси самолёта коснулись взлётной полосы.
   – Что детка, прилетели?
   – Да. Ты знаешь здесь милый персонал, я попросила, чтобы тебя не трогали, и они даже не подходили проверять эти ремешки.
   – Надо же, наконец, научились относиться к пассажирам как к людям. Тогда на выход, чего ждать?
   – Алекс, подожди, он ещё не остановился.
   – И что? Ты думаешь, нам не откроют двери?
   – Алекс, это же не такси, – с некоторым упрёком сказала девушка, – я не смогу выйти отсюда без трапа.
   – Ах да, извини, детка, что-то я немного растерялся.
   В аэропорту их встречали серьёзного вида парни. Старший, видимо начальник местного управления, пригласил всех троих в свою машину и дал распоряжение коллегам позаботиться о багаже.
   – Алексей Павлович, – обратился он сразу ко всем, как только они сели в машину, – меня зовут Астахов Виктор Михайлович, звание полковник, я начальник местного управления. Мне велено передать Вам пакет с инструкциями, – он протянул Алексею конверт. – Сейчас мы едим к нам в загородный домик, там завтрак, получаете остальное оборудование, знакомитесь с сопровождающим и уже оттуда на аэродром.
   – Отлично, мне нравится такая оперативность. Интересно, что здесь написало ваше начальство? – Он разорвал пакет и начал читать, приказ был короток, но с первого раза не понятен. – Я что-то не совсем понял, что здесь написано, может мне кто-то объяснит?