Страница:
Главное – попасть четко в центр этого бака!
– Руби! – заорал Мах, хватаясь за трос.
Живодера не пришлось долго уговаривать: зазубренным лезвием, доставшимся от мертвого Мародера, он мигом перепилил канат, удерживающий шар за повозку с грузом.
Медленно, пожалуй, слишком медленно шар дрогнул и принялся подниматься…
Над головой раздался зловещий скрежет: начинали закрываться мембраны баков.
Только бы успеть! Худшее, что могло случиться – если шар попадет в бак, после чего кромки диафрагмы перережут тросы. Падение с такой высоты выдержит только «гиперэлстик».
Живодер и Одноглаз с ужасом смотрели вверх.
Кошмарная черная пасть приближалась. С краев стекали струи отвратительной жижи, которая напоминала теперь слюну голодного чудовища. Еще немного – и его острые зубы перемолотят хрупкий шар и человеческие кости.
Слишком медленно. Так не успеть…
Секунду подумав, Мах сбросил тяжелый рюкзак, выхватив из него лишь один кокон.
Шар заметно ускорился. Еще пара секунд – и он вплыл в чудовищное жерло бака. Одноглаз заорал от страха: прямо под ногами с лязгом схлопнулась диафрагма мембраны. Тут же вырвало Живодера: вонь внутри бака была невыносимой.
Еще немного – и шар мирно ткнулся во внутреннюю, верхнюю полусферу.
Но это еще не конец.
В свете контрольной лампы Мах увидел, как шар заметно дернуло в сторону: корабль начал закачивать в баки дармовой воздух Ямы. Этого нельзя допустить: давление их попросту раздавит!
– Кислоту! Кислоту давай! – крикнул Мах.
Живодер дрожащей рукой метнул вниз колбу с едкой дрянью. Несколько секунд – и вихрь прекратился: автоматика заметила разгерметизацию одного из баков.
Теперь – самое главное.
– Ребята, так не задумывалось, но кокон только один, – сказал Мах. – Лезьте быстрее – мы поднимаемся…
Давление падало все быстрее. «Гиперэластик» автоматически затянул лицо Маха – вакуум теперь ему не страшен. Оставалось напялить прозрачный балахон на нелепо обнявшихся приятелей. Учитывая, что все происходило в подвешенном состоянии – трюк не из простых. Наконец, с неимоверными усилиями их удалось упаковать.
Кокон мигом раздался в стороны – корабль покидал атмосферу планеты. И тут же, от избыточного внутреннего давления, лопнул спасительный шар.
Друзья кубарем полетели на дно бака – туда, куда стекались со всех сторон остатки помойной жижи. К счастью, в скафандре и коконе запахи уже не ощущались. Главное, чтобы под задницей не распахнулась поврежденная кислотой диафрагма…
Старый Ши задумчиво смотрел в небо – туда, куда в несвежем чреве огромного корабля уносились беспокойные собратья. Стоявшие чуть позади Копатели молчали, провожая корабль завороженными взглядами.
Похоже, этим безумцам удалось задуманное.
Остался лишь один вопрос: зачем?
Чего они ищут в тех бескрайних мирах? Неужто они думают, что жизнь там намного лучше, чем на Яме? Как же они заблуждаются… Жизнь везде одинакова. Везде надо биться за место под солнцем – будь оно «красным гигантом» или «желтым карликом». И Яма – не самое плохое место во Вселенной.
И что бы ни случилось, он, старый мудрый Ши, ни за что не покинет свой бедный, но такой родной, удивительный и прекрасный мир…
Мах сел в хлипкой субстанции, поглядел на искаженные ужасом лица приятелей – те жались к прозрачным, запотевшим уже, стенкам, пытаясь рассмотреть, что происходит снаружи. Мах улыбнулся и похлопал по кокону. Там, внутри хорошо – система регенерации работает стабильно, хоть и порядком напрягается под двойной нагрузкой.
Полдела сделано. Он доказал, что и с планеты-ловушки можно найти выход.
Самое удивительное – это не в первый раз. Однажды ему удалось улизнуть с куда более негостеприимной планеты – по имени Земля…
Впрочем, не время предаваться воспоминаниям. Пора поменять свой непристижный статус помоев на статус полноправных пассажиров. Но из мусорного бака нет входа в приличное общество…
Дождавшись наступления невесомости, Мах легко оттолкнулся от пола, добрался до торчащих из стенок бака металлических скоб. Те выглядели довольно прочными – чтобы не деформировало массами груза. Быстро вскарабкался наверх – к маленькой решетчатой площадке. Здесь, по идее, должно находиться устройство аварийного сброса… Наверное – вот это…
Мах потянул за грубую рукоятку – и под ногами разверзлось звездное небо. В которое теперь уплывал кокон с двумя обезумевшими от переживаний приятелями.
– Вот, черт… – пробормотал Мах и, оттолкнувшись, нырнул вниз.
Поймал на лету кокон и встретился взглядом с обалдевшим от происходящего Живодером.
Тому было от чего нервничать: сначала от них отдалилась опустевшая пасть бака, следом стал медленно уплывать в пространство корабль.
– Все будет хорошо! – сказал в пустоту Мах.
И вдавил на коконе яркую кнопку аварийного маячка…
…Едва номерной транспортный корабль 7-707 достиг средней орбиты, на мостике раздался тревожный сигнал.
Это только так называется – мостик. В действительности это было тесное и мрачное помещение, в котором, помимо управления, экипажу приходилось ютиться все время полета.
Весь экипаж состоял из двух ассенизаторов: настоящих Летунов на космическом помойном ведре держать не полагалось. Оба были подстать кораблю: голые по пояс из-за жары (барахлила вентиляция), небритые, грязноватые. Мельком поглядывая на показания приборов, курили ядовитый кхе и играли в карты. Сигнал зазвучал в самый разгар партии.
– Что там такое, Дори? – недовольно поинтересовался старший: ему сдали совершенно не в масть.
– Спасательный кокон, брат… – пояснил второй, задумчиво глядя в карты. – Болтается какой-то бедолага…
– Странно, – проворчал старший, бросая карты. – Вроде никаких аварий здесь не было…
– Так, что, Кло, будем подбирать? – поинтересовался Дори, разглядывая как увеличивается на панели изображение. – Или снова сделаем вид, что ничего не заметили? О… Да ты только глянь!
На широкой панели кувыркался моргающий красными огоньками кокон, а на его фоне – человек в легком скафандре. И человек этот приветливо махал оторопевшим техникам.
– С ума сойти, – изумленно произнес Кло. – Ну, что ж, такой фокус заслуживает, чтобы его оценили…
Глава вторая
– Руби! – заорал Мах, хватаясь за трос.
Живодера не пришлось долго уговаривать: зазубренным лезвием, доставшимся от мертвого Мародера, он мигом перепилил канат, удерживающий шар за повозку с грузом.
Медленно, пожалуй, слишком медленно шар дрогнул и принялся подниматься…
Над головой раздался зловещий скрежет: начинали закрываться мембраны баков.
Только бы успеть! Худшее, что могло случиться – если шар попадет в бак, после чего кромки диафрагмы перережут тросы. Падение с такой высоты выдержит только «гиперэлстик».
Живодер и Одноглаз с ужасом смотрели вверх.
Кошмарная черная пасть приближалась. С краев стекали струи отвратительной жижи, которая напоминала теперь слюну голодного чудовища. Еще немного – и его острые зубы перемолотят хрупкий шар и человеческие кости.
Слишком медленно. Так не успеть…
Секунду подумав, Мах сбросил тяжелый рюкзак, выхватив из него лишь один кокон.
Шар заметно ускорился. Еще пара секунд – и он вплыл в чудовищное жерло бака. Одноглаз заорал от страха: прямо под ногами с лязгом схлопнулась диафрагма мембраны. Тут же вырвало Живодера: вонь внутри бака была невыносимой.
Еще немного – и шар мирно ткнулся во внутреннюю, верхнюю полусферу.
Но это еще не конец.
В свете контрольной лампы Мах увидел, как шар заметно дернуло в сторону: корабль начал закачивать в баки дармовой воздух Ямы. Этого нельзя допустить: давление их попросту раздавит!
– Кислоту! Кислоту давай! – крикнул Мах.
Живодер дрожащей рукой метнул вниз колбу с едкой дрянью. Несколько секунд – и вихрь прекратился: автоматика заметила разгерметизацию одного из баков.
Теперь – самое главное.
– Ребята, так не задумывалось, но кокон только один, – сказал Мах. – Лезьте быстрее – мы поднимаемся…
Давление падало все быстрее. «Гиперэластик» автоматически затянул лицо Маха – вакуум теперь ему не страшен. Оставалось напялить прозрачный балахон на нелепо обнявшихся приятелей. Учитывая, что все происходило в подвешенном состоянии – трюк не из простых. Наконец, с неимоверными усилиями их удалось упаковать.
Кокон мигом раздался в стороны – корабль покидал атмосферу планеты. И тут же, от избыточного внутреннего давления, лопнул спасительный шар.
Друзья кубарем полетели на дно бака – туда, куда стекались со всех сторон остатки помойной жижи. К счастью, в скафандре и коконе запахи уже не ощущались. Главное, чтобы под задницей не распахнулась поврежденная кислотой диафрагма…
Старый Ши задумчиво смотрел в небо – туда, куда в несвежем чреве огромного корабля уносились беспокойные собратья. Стоявшие чуть позади Копатели молчали, провожая корабль завороженными взглядами.
Похоже, этим безумцам удалось задуманное.
Остался лишь один вопрос: зачем?
Чего они ищут в тех бескрайних мирах? Неужто они думают, что жизнь там намного лучше, чем на Яме? Как же они заблуждаются… Жизнь везде одинакова. Везде надо биться за место под солнцем – будь оно «красным гигантом» или «желтым карликом». И Яма – не самое плохое место во Вселенной.
И что бы ни случилось, он, старый мудрый Ши, ни за что не покинет свой бедный, но такой родной, удивительный и прекрасный мир…
Мах сел в хлипкой субстанции, поглядел на искаженные ужасом лица приятелей – те жались к прозрачным, запотевшим уже, стенкам, пытаясь рассмотреть, что происходит снаружи. Мах улыбнулся и похлопал по кокону. Там, внутри хорошо – система регенерации работает стабильно, хоть и порядком напрягается под двойной нагрузкой.
Полдела сделано. Он доказал, что и с планеты-ловушки можно найти выход.
Самое удивительное – это не в первый раз. Однажды ему удалось улизнуть с куда более негостеприимной планеты – по имени Земля…
Впрочем, не время предаваться воспоминаниям. Пора поменять свой непристижный статус помоев на статус полноправных пассажиров. Но из мусорного бака нет входа в приличное общество…
Дождавшись наступления невесомости, Мах легко оттолкнулся от пола, добрался до торчащих из стенок бака металлических скоб. Те выглядели довольно прочными – чтобы не деформировало массами груза. Быстро вскарабкался наверх – к маленькой решетчатой площадке. Здесь, по идее, должно находиться устройство аварийного сброса… Наверное – вот это…
Мах потянул за грубую рукоятку – и под ногами разверзлось звездное небо. В которое теперь уплывал кокон с двумя обезумевшими от переживаний приятелями.
– Вот, черт… – пробормотал Мах и, оттолкнувшись, нырнул вниз.
Поймал на лету кокон и встретился взглядом с обалдевшим от происходящего Живодером.
Тому было от чего нервничать: сначала от них отдалилась опустевшая пасть бака, следом стал медленно уплывать в пространство корабль.
– Все будет хорошо! – сказал в пустоту Мах.
И вдавил на коконе яркую кнопку аварийного маячка…
…Едва номерной транспортный корабль 7-707 достиг средней орбиты, на мостике раздался тревожный сигнал.
Это только так называется – мостик. В действительности это было тесное и мрачное помещение, в котором, помимо управления, экипажу приходилось ютиться все время полета.
Весь экипаж состоял из двух ассенизаторов: настоящих Летунов на космическом помойном ведре держать не полагалось. Оба были подстать кораблю: голые по пояс из-за жары (барахлила вентиляция), небритые, грязноватые. Мельком поглядывая на показания приборов, курили ядовитый кхе и играли в карты. Сигнал зазвучал в самый разгар партии.
– Что там такое, Дори? – недовольно поинтересовался старший: ему сдали совершенно не в масть.
– Спасательный кокон, брат… – пояснил второй, задумчиво глядя в карты. – Болтается какой-то бедолага…
– Странно, – проворчал старший, бросая карты. – Вроде никаких аварий здесь не было…
– Так, что, Кло, будем подбирать? – поинтересовался Дори, разглядывая как увеличивается на панели изображение. – Или снова сделаем вид, что ничего не заметили? О… Да ты только глянь!
На широкой панели кувыркался моргающий красными огоньками кокон, а на его фоне – человек в легком скафандре. И человек этот приветливо махал оторопевшим техникам.
– С ума сойти, – изумленно произнес Кло. – Ну, что ж, такой фокус заслуживает, чтобы его оценили…
Глава вторая
– Милый, просыпайся… Слышишь? Проснись…
Гор застонал – и открыл глаза.
Ласковый голос Нейлы проникал в душу получше, чем вой сирены. Это было и хорошо, и мучительно. Не каждый выдержит, чтобы Главный Сервер Бастиона говорил с тобой голосом погибшей возлюбленной.
Но Мим не был «каждым». Страдание и память для него – нечто гораздо большее, чем просто слова… Голос Нейлы не давал забыть о потерях и побуждал к действию.
– Что случилось, Нейла? – спросил Гор, садясь на постели, потирая виски.
С тех пор, как он стал краткоживущим, его начали навещать земные недуги. Наверное, это неизбежная плата за обретенную взамен силу…
– К Бастиону приближается корабль. Легкого класса. Предположительно – яхта. Предположительно – Сестра…
Что-то не так. Гор помотал головой пытаясь привести в порядок мысли.
– Погоди… Что значит – «предположительно»? Что же, Мах не выходит на связь?
– Именно так, милый. Я произвела запрос – корабль молчит. Что делать? Впустить его?
– Конечно, – проговорил Гор. – Хотя, погоди! Отправь на посадочную грань команду в тяжелой броне. На всякий случай.
– Хорошо, дорогой…
Гор быстро оделся и направился туда, где ожидал встретить, наконец, Маха – живого и невредимого. Похоже, он везет важные новости, раз решил соблюдать полное молчание в эфире…
У покоев Мима дежурила быстрая грузовая платформа. Раньше, когда Бастион принадлежал Эстетам, те предпочитали передвигаться пешком – это располагало к раздумьям. Но жизнь Эстета достаточно длинна – порядка пяти тысяч земных лет. Он может позволить себе такие прогулки.
Для краткоживущего подобная трата времени – самоубийственная расточительность. Мах не знал, сколько ему осталось. Зиг утверждал, что выходец из Миров Конгломерата, наглотавшийся земного воздуха, протянет не более ста пятидесяти земных лет.
Для землянина – это почти невозможный возраст. Для Мима – почти миг…
Платформа бесшумно неслась по коридорам и туннелям. Ленты переходов, шахты подъемников, решетки мостиков и пандусов, вездесущие панели образов, облегчающие связь… Как и все обитатели Бастиона, Гор имел довольно смутное представление об устройстве Бастиона.
Невозможно представить себе весь внутренний объем этого сооружения – того, что его создатели именовали Базой, а земляне просто – Луной.
Для чего создано это громадное сооружение? Эстеты считали, что исключительно для их собственного удобства. Отсюда, с дальней орбиты очень удобно наблюдать за жизнью краткоживущих – словно за лабораторными крысами.
Позже выяснилось, что в глубоких недрах таится бомба огромной разрушительной силы. Неужто, возможность уничтожения Узла событий и есть назначение Бастиона?
Земляне предпочитают считать, что яркий диск на ночном небе – удобный романтический светильник и достойная цель для их зарождающихся космических амбиций.
Правду знают только всесильные Созерцатели. Те, кто стоят надо всем, не считая нужным вмешиваться в процессы.
Хотя, по правде говоря, сейчас самое время вмешаться.
Внутренние противоречия, давно распиравшие изнутри гигантский Конгломерат Миров, в конце-концов, раскололи его. Упорядоченная, давшая тысячелетия спокойно жизни, Линейная структура общества дала сбой. Выходцы из интеллектуальной верхушки Конгломерата, всадили ему нож в спину.
Россыпь – новая сила, стремящаяся уравнять людей, независимо от происхождения – своими высокими замыслами ввергла Галактику в Смуту.
Наверное, этому обстоятельству стоило радоваться – им, защитникам одинокой крепости, отважно вставшей на защиту Земли. Любая из двух противостоящих сил могла превратить в ничто не только Землю, но и всю Солнечную систему, возникни такая необходимость. Казалось бы – какое может быть дело до маленькой окраинной планетки гигантам, увлеченным взаимным противостоянием?
Но нет. Земля – она вроде красной тряпки на корриде. Рано или поздно сюда пожалуют. Вопрос в одном: кто первый?
Огромное пространство посадочной грани было пустынно. Здесь лишь пара атмосферных шлюпов и древняя, любовно восстановленная каравелла. В глубине Бастиона хранились еще около сотни подобных судов. Но в космической войне они бесполезны – маленькие, лишенные оружия и защиты, способные лишь к перевозке небольшого количества людей. Наследие древней Конкисты – освоения Миров человеческой расой и создания огромного Конгломерата.
Заходивший сейчас на посадку корабль был иным. Не обладая оружием, совсем небольшой, он носил на себе отпечаток неслыханной роскоши. Настоящая Эстетская яхта – немногое из богатств маленького королевства Мима…
– Ну, что там? – бросил Гор, приближаясь к рядам бойцов, плотно оцепивших большой треугольник на посадочной грани. Треугольник мерцал бледно-малиновым цветом: здесь ожидалась посадка.
– Ждем… – спокойно отозвался Тик, командир Элиты.
Как и его подчиненные, он был облачен в трофейную броню, брошенную когда-то Санитарами – основной ударной силой Конгломерата. Элитой и прозвали ту часть Армии Мима, которой досталось облачение и вооружение врага, захваченные во время первой атаки на Базу. Это название прочно приклеилось – в конце концов, они действительно были особенными. Бывшие Обреченные, отравленные земной атмосферой, стали куда более эффективной силой, чем обычные выходцы из Сильной Линии.
Впрочем, когда речь заходит о количестве, преимущество не в пользу защитников Бастиона.
– Принимаю корабль! – предупредила Нейла.
Как по команде, Элита выставила перед собой оружие – удобные в ближнем бою скальпели – коварное холодное оружие с динамическим усилением удара, входящее в металл, как в масло… Впрочем, Гор заметил и пару испарителей – штука опасная в пределах Бастиона, но эффективная в случае реальной угрозы.
Посадочная грань замерцала чаще – и вот в ней, словно в продавленной тонкой резине, проявился контур корабля. Миг – и грань оплыла, оставив на поверхности сверкающую великолепием яхту. От нее еще струился к полу ледяной пар, длинные усы-синапсы нервно шарили в пространстве, но Гор уже прошел сквозь строй вперед, жадно рассматривая корабль.
– Сестра, это я! – сказал Гор. – Откроешь?
Усы-синапсы замерли, и нос яхты раскрылся, словно бутон тюльпана – странный изыск Эстетской роскоши.
– Здравствуй, Нейла! – произнес знакомый голос.
– Здравствуй, Сестра, – эхом отозвалась Нейла.
Это было странно, будто во сне: корабль общался с голосом своей давно погибшей хозяйки…
Деликатно отстранив Гора, вперед прошел Тик. Вернулся и одобрительно махнул металлизированной перчаткой.
Гор медленно вошел в изысканный салон. Он не был удивлен. С самого начала было ясно, что он зря питает иллюзии.
Маха не было.
– Я оставила его на Гамме Змеи, – сказала Сестра. – Он просил ждать его на Зирге. Но так и не пришел. Как он и просил – я отбыла через трое суток.
– Что-то я не очень понимаю… – проговорил Гор, нахмурившись. – Он остался на Гамме и просил тебя ждать на другой планете? А как он рассчитывал попасть на Зиргу?
– Он не сказал. Я лишь заметила, как он волнуется… Да, и на Зирге для тебя оставили сообщение…
– Прочитай.
– Ты не понял. Вот оно, на столике…
Это действительно странно – увидеть на низком изящном столике записку, оставленную за множество световых лет отсюда…
– Кто оставил сообщение, Сестра?
– Я не знаю ее.
– Ее?
Гор взял в руки грубый бумажный конверт. Такие делают лишь в Вольных Мирах. Да еще, пожалуй, на Земле…
Сердце тревожно екнуло. Быстро вскрыл конверт. Там оказался совсем небольшой синеватый листок с надписью крупным шрифтом, на едином:
Мах в беде
И все.
Только сейчас Гор почувствовал, как не хватает его – недостающего звена в странной троице Темного, Мудрого и Сильного – Гора, Зига, Маха.
Хитрые заговорщики россыпи, решившие когда-то сделать их инструментом для реализации собственных амбиций, рассчитали верно: втроем они были силой. И теперь Гор остро чувствовал собственную ущербность.
Где-то зрела опасность – как случилось, что именно сейчас этот важный союз под угрозой?
– Сестра, кто оставил записку?
– Девушка. Вот, смотри…
Пространство перед Гором подернулось дымкой, и возникла она.
Гор невольно вскрикнул, сделал шаг назад…
Нейла.
Этого просто не может быть… Нейла мертва, и тело ее превратилось в пепел…
– Сестра, мне кажется, или она похожа на…
– Да, она похожа на Нейлу. Но не Нейла. Нейла погибла…
В голове все пошло кувырком.
Что это может означать? Двойник? Маска? Клон? Что это такое, Всевидящий Сервер?!
Гор тупо посмотрел на записку, снова вгляделся в знакомое лицо. И понял.
Это знак.
Он должен лететь. Мах действительно в опасности – он нутром это чует. И этот образ… Возможно намек. Намек на что? Чтобы выяснить, нужно лететь. Немедленно.
Гор выскочил на посадочную грань. Бойцы Элиты все еще топтались здесь, ожидая указаний.
– Тик, все свободны, – бросил Гор, выискивая в толпе Зига. Тот действительно стоял отдалении, в позе глубочайшей задумчивости – обычное для Эстета дело. – Зиг, есть разговор!
– То есть, как полетишь? – растерянно поправляя очки, спросил Зиг. – Сейчас тебе никак нельзя покидать Бастион. Он же останется без защиты. Люди верят тебе…
– Во-первых, люди точно так же верят и тебе, и Маху. Но в минуту опасности нам нужно быть рядом, понимаешь? Мах должен вернуться! Только так мы можем противостоять большей силе…
– Тогда нам нужно лететь вместе? – неуверенно произнес Зиг.
Гор покачал головой:
– Хотя бы один из нас должен остаться.
– Но…
– Ты сам говорил – людям нужна уверенность. Вот ты и будешь залогом их уверенности. И вообще – о чем это я? Ты Эстет и прекрасно справишься с любой задачей. Я постараюсь вернуться, как можно скрее. Вместе с Махом.
Зиг странно посмотрел на Гора. Потупил взгляд, спросил:
– А если Маха уже нет?
– Я вернусь в любом случае, – твердо сказал Гор. – Но я верю, что с ним все в порядке.
Зиг недоверчиво посмотрел на Гора, криво улыбнулся, покачал головой.
Даже в словах Мима иногда проскальзывает фальшь…
Мим сидел посреди прозрачной Сцены – словно бы парил над бездной. Там, в глубине рабочего дна Бастиона испокон веков играли призрачные краски, мерцали огни…
Но люди, окружившие сцену, смотрели только на Мима. Он олицетворял для них освобождение и надежду. Однажды он вырвал их из лап безжалостных Мусорщиков и Поджигателей, не дав тем расправиться с людьми только за то, что к тем вернулась память. Ведь все они – вовсе не земляне, хоть и похожи на краткоживущих. У каждого есть собственный, родной Мир. Только они, приговоренные однажды к Крайней мере Воздаяния, лишены дома. И пока существует безжалостная структура Линий, им не вернуться назад.
Но здесь, в Бастионе, они под защитой храброго и мудрого Мима…
Только вряд ли они представляют истинный внутренний мир своего лидера.
Гор напуган, подавлен, растерян. Он всего лишь Мим – ему не дано быть истинно Сильным или Мудрым. Это прерогатива других Линий.
Но на то он и Мим, чтобы за искусной маской зрители не видели правды. Сейчас перед ними маска Убеждения. И все, что говорит Гор, само собой превращается в непреложную истину.
– Друзья мои, – говорил он. – Мне нужно оставить вас. Знаю, сейчас непростое время, и враг может напасть в любую минуту. Но я уверен – вы устоите…
Гор понимал, что говорит пустое. Если это и не была откровенная ложь, то что-то очень близкое. Дарить людям бесплотные надежды – гнусно. Но тревога и паника были бы худшим вариантом…
– За старшего остается Зиг. Мой линер будет включен – но в Вольных мирах, кроме Зирги, я вряд ли смогу выйти на связь. Если что – не спешите меня хоронить раньше времени…
Гор хохотнул – и осекся.
– И помните: каравеллы в порядке – в крайнем случае у вас всегда есть возможность покинуть Бастион…
Что он несет? Перечеркнуть с такой кровью доставшуюся победу? Бросить на произвол судьбы маленькую хрупкую Землю?
Хотя какое он имеет право решать за тех, кто считает себя обязанным ему лишь за собственное спасение? В конце-концов – какое им дело до землян? Все, что их теперь с ними связывает – лишь досадно короткая жизнь…
Мим улыбался: подданные не должны видеть его сомнений. Здесь – Театр, и зрители увидят лишь то, что Мим сочтет нужным показать. В этом весь смысл силы мимического искусства…
– Мы никуда не улетим, – решительно говорит Оотс, Впередлетящий его маленького флота. Он думает, что выражает собственную мысль, но на деле всего лишь подыгрывает в умелой постановке Гора.
– Конечно, Гор, мы справимся, – вторит ему Зиг. – Только возвращайся скорее!
Мим улыбается. Он любит своих друзей, пожалуй, даже больше самой жизни.
И оттого этот маленький спектакль вызывает у него отвращение.
Просто так надо.
Бастион на экране медленно уменьшается. Яхта поигрывает гравитацией, тонко, но ненавязчиво, намекая на ускорение.
– Куда летим, Гор?
– Хороший вопрос, Сестра, – усмехнулся Гор.
Действительно: где искать Маха? На Гамме – откуда он почему-то отправил пустую яхту?
Или, все-таки, Зирга?
Неспроста именно там появилась странная девушка, так похожая на Нейлу. Если это намек…
Миму свойственно легко подчиняться порыву.
– Курс на Зиргу, Сестра!
– Уточнение: придется совершить выход из объема Конгломерата в пределы Запретных пространств. Возможна встреча с пограничными кораблями…
– Да, да, я помню.
– Тогда подтверждаю: курс на Зиргу.
Сразу стало легче. Главное – принять решение и забыть про сомнения.
Веки стали тяжелеть, наваливался сон. Так убаюкивает заботливая машина. Иногда приятно, когда за тебя принимают решения…
– Гор, просыпайся… Просыпайся, Гор…
На этот раз Гор проснулся мгновенно.
– Что? – быстро спросил он.
– Мы вышли к границам Конгломерата. И я кое-что нашла…
Всем известно – выйти за пределы Конгломерата Миров, минуя границы, никак нельзя. Как уж это происходит – известно, разве что, самим Созерцателям. Так что перед прыжком в Запретные пространства любому кораблю, с большой долей вероятности, придется иметь дело с пограничными силами Конгломерата. По крайней мере, так было до начала Смуты…
– Патруль? – спросил Мах.
– Нет, – сказала сестра. – Какой-то, неизвестный мне предмет. Но я чувствую жизнь. Это человек…
– Спасательная капсула?
– Непохоже.
– Надо взглянуть.
– Патруль может появиться в любую минуту.
– Ты же знаешь, Сестра: я не могу бросить человека в беде.
– Знаю, Гор. Я просто предупредила.
…Яхта приблизилась к странной штуковине, отливающей оружейным металлом. Да, точно – это, без сомнения, имело какое-то отношение к оружию – Гору довелось познакомиться с самыми разными его образцами, от земного автомата Калашникова до убийственного ланцета Хиругра – вроде того, что сейчас он всегда держит при себе…
– Это орудийный кокон, – определила Сестра. – В таких сбрасывают в космос нестабильные боевые заряды, угрожающие кораблю взрывом…
– Орудийный кокон? – удивленно произнес Гор. – Хотя… Это же граница… Только как в нем может выжить человек?
– Не может, – согласилась Сестра. – Если он не Летун.
– Вот как… Мы можем его оттуда вытащить?
– Попробую. Кокон слишком велик для моего грузового отсека. Попробую сраститься с поверхностью. Но вскрыть броню будет непросто…
– Предоставь это мне, – сказал Гор.
Тесный грузовой отсек теперь вспучился шершавой округлой поверхностью находки. Темный металл покрыт опалиной и, похоже, однажды вспенился под воздействием высокой температуры. Странно – это должно было произойти изнутри, если бы кокон действительно использовали по назначению. Впрочем, чтобы узнать правду, придется пробиться сквозь броню…
Их узких заспинных ножен за Гор осторожно извлек ланцет. На этой штуковине уже немало крови. Посмотрим, действительно дли она способна на большее – как про то говорят Сильные.
Гор осторожно нажал на металлический выступ в удобной рукоятке – из тупой щели на конце клинка показалось жало. Метнулось вперед, наткнулось на металл – и отпрянуло обратно. Словно змея, испугано отдернувшая язык. Гор снова вдавил выступ – из нутра клинка метнулось сразу несколько коротких жал. Те принялись кусать металл со все нарастающей скоростью, и удержать ланцет теперь было непросто. Зато Гор удивлением увидел, как под этими колкими ударами тает суровая броня…
Потребовалось не так уж много времени, чтобы вырезать в броне метровое отверстие. Тонкий, как скорлупа, но неимоверно крепкий кусок кокона, звякнув, упал на решетку пола.
Изнутри дохнуло космическим холодом. Сестра услужливо подсветила – там, в глубине, примерзший спиной к стенке, в скрюченной позе плода, жался человек. Густо покрытый инеем, с совершенно синим лицом…
– Сестра, как же он может быть жив? – пробормотал Гор.
– Он же Летун, – пояснила Сестра. – Это вакуумное небытие. Они все так могут. Разве ты не знал?
– Выходцу из Темной линии этого знать не положено, – усмехнулся Гор. – И что с ним теперь делать?.. Разве что…
– Прости, что прерываю, Гор. На связь пытается выйти пограничный корабль…
– Черт… – пробормотал Гор. – Этого еще не хватало…
– Внимание! – прогремел усиленный акустикой голос. – Крыло сохранения тишины и спокойствия, бриг «Хищник». Частная яхта класса «экселент», вы направляетесь в сторону Запретного пространства! Кроме того, вы подобрали собственность ударных Стай Конгломерата Миров. Немедленно заглушите двигатели и приготовьтесь к досмотру…
– Сестра, мы можем уйти в прыжок? – быстро спросил Гор.
– Боюсь, не успеваем, Гор, – спокойно сказала Сестра. – С этим грузом прыжок невозможен, на то, чтобы его сбросить и зарастить грузовой отсек, требуется время.
– Что ты предлагаешь, Сестра?
– Предлагаю подчиниться. Это самый разумный выход…
Гор лихорадочно перебирал варианты. Ничего толкового не выходило – если рассматривать бегство в качестве единственного варианта.
Но у Мима всегда в запасе то, чего не смогут отнять никакие обстоятельства.
Маски.
Допрос проходил в досмотровом отсеке брига «Хищник» под усиленной охраной абордажной команды из пяти крепких Мусорщиков. Те были готовы к любым неожиданностям: ударные Стаи Конгломерата уже давно пребывают в режиме повышенной боеготовности. Флот Россыпи отступил за границы Конгломерата, однако же успел нанести невосполнимые потери и ввергнуть Миры в пучину Смуты…
Нельзя сказать, что допрашиваемые были типичными нарушителями. В этом секторе обычное дело – столкнуться с контрабандистами, рейдерами, а в последнее время – провокаторами Россыпи.
Эти же двое были Летунами. И не просто Летунами.
Гор застонал – и открыл глаза.
Ласковый голос Нейлы проникал в душу получше, чем вой сирены. Это было и хорошо, и мучительно. Не каждый выдержит, чтобы Главный Сервер Бастиона говорил с тобой голосом погибшей возлюбленной.
Но Мим не был «каждым». Страдание и память для него – нечто гораздо большее, чем просто слова… Голос Нейлы не давал забыть о потерях и побуждал к действию.
– Что случилось, Нейла? – спросил Гор, садясь на постели, потирая виски.
С тех пор, как он стал краткоживущим, его начали навещать земные недуги. Наверное, это неизбежная плата за обретенную взамен силу…
– К Бастиону приближается корабль. Легкого класса. Предположительно – яхта. Предположительно – Сестра…
Что-то не так. Гор помотал головой пытаясь привести в порядок мысли.
– Погоди… Что значит – «предположительно»? Что же, Мах не выходит на связь?
– Именно так, милый. Я произвела запрос – корабль молчит. Что делать? Впустить его?
– Конечно, – проговорил Гор. – Хотя, погоди! Отправь на посадочную грань команду в тяжелой броне. На всякий случай.
– Хорошо, дорогой…
Гор быстро оделся и направился туда, где ожидал встретить, наконец, Маха – живого и невредимого. Похоже, он везет важные новости, раз решил соблюдать полное молчание в эфире…
У покоев Мима дежурила быстрая грузовая платформа. Раньше, когда Бастион принадлежал Эстетам, те предпочитали передвигаться пешком – это располагало к раздумьям. Но жизнь Эстета достаточно длинна – порядка пяти тысяч земных лет. Он может позволить себе такие прогулки.
Для краткоживущего подобная трата времени – самоубийственная расточительность. Мах не знал, сколько ему осталось. Зиг утверждал, что выходец из Миров Конгломерата, наглотавшийся земного воздуха, протянет не более ста пятидесяти земных лет.
Для землянина – это почти невозможный возраст. Для Мима – почти миг…
Платформа бесшумно неслась по коридорам и туннелям. Ленты переходов, шахты подъемников, решетки мостиков и пандусов, вездесущие панели образов, облегчающие связь… Как и все обитатели Бастиона, Гор имел довольно смутное представление об устройстве Бастиона.
Невозможно представить себе весь внутренний объем этого сооружения – того, что его создатели именовали Базой, а земляне просто – Луной.
Для чего создано это громадное сооружение? Эстеты считали, что исключительно для их собственного удобства. Отсюда, с дальней орбиты очень удобно наблюдать за жизнью краткоживущих – словно за лабораторными крысами.
Позже выяснилось, что в глубоких недрах таится бомба огромной разрушительной силы. Неужто, возможность уничтожения Узла событий и есть назначение Бастиона?
Земляне предпочитают считать, что яркий диск на ночном небе – удобный романтический светильник и достойная цель для их зарождающихся космических амбиций.
Правду знают только всесильные Созерцатели. Те, кто стоят надо всем, не считая нужным вмешиваться в процессы.
Хотя, по правде говоря, сейчас самое время вмешаться.
Внутренние противоречия, давно распиравшие изнутри гигантский Конгломерат Миров, в конце-концов, раскололи его. Упорядоченная, давшая тысячелетия спокойно жизни, Линейная структура общества дала сбой. Выходцы из интеллектуальной верхушки Конгломерата, всадили ему нож в спину.
Россыпь – новая сила, стремящаяся уравнять людей, независимо от происхождения – своими высокими замыслами ввергла Галактику в Смуту.
Наверное, этому обстоятельству стоило радоваться – им, защитникам одинокой крепости, отважно вставшей на защиту Земли. Любая из двух противостоящих сил могла превратить в ничто не только Землю, но и всю Солнечную систему, возникни такая необходимость. Казалось бы – какое может быть дело до маленькой окраинной планетки гигантам, увлеченным взаимным противостоянием?
Но нет. Земля – она вроде красной тряпки на корриде. Рано или поздно сюда пожалуют. Вопрос в одном: кто первый?
Огромное пространство посадочной грани было пустынно. Здесь лишь пара атмосферных шлюпов и древняя, любовно восстановленная каравелла. В глубине Бастиона хранились еще около сотни подобных судов. Но в космической войне они бесполезны – маленькие, лишенные оружия и защиты, способные лишь к перевозке небольшого количества людей. Наследие древней Конкисты – освоения Миров человеческой расой и создания огромного Конгломерата.
Заходивший сейчас на посадку корабль был иным. Не обладая оружием, совсем небольшой, он носил на себе отпечаток неслыханной роскоши. Настоящая Эстетская яхта – немногое из богатств маленького королевства Мима…
– Ну, что там? – бросил Гор, приближаясь к рядам бойцов, плотно оцепивших большой треугольник на посадочной грани. Треугольник мерцал бледно-малиновым цветом: здесь ожидалась посадка.
– Ждем… – спокойно отозвался Тик, командир Элиты.
Как и его подчиненные, он был облачен в трофейную броню, брошенную когда-то Санитарами – основной ударной силой Конгломерата. Элитой и прозвали ту часть Армии Мима, которой досталось облачение и вооружение врага, захваченные во время первой атаки на Базу. Это название прочно приклеилось – в конце концов, они действительно были особенными. Бывшие Обреченные, отравленные земной атмосферой, стали куда более эффективной силой, чем обычные выходцы из Сильной Линии.
Впрочем, когда речь заходит о количестве, преимущество не в пользу защитников Бастиона.
– Принимаю корабль! – предупредила Нейла.
Как по команде, Элита выставила перед собой оружие – удобные в ближнем бою скальпели – коварное холодное оружие с динамическим усилением удара, входящее в металл, как в масло… Впрочем, Гор заметил и пару испарителей – штука опасная в пределах Бастиона, но эффективная в случае реальной угрозы.
Посадочная грань замерцала чаще – и вот в ней, словно в продавленной тонкой резине, проявился контур корабля. Миг – и грань оплыла, оставив на поверхности сверкающую великолепием яхту. От нее еще струился к полу ледяной пар, длинные усы-синапсы нервно шарили в пространстве, но Гор уже прошел сквозь строй вперед, жадно рассматривая корабль.
– Сестра, это я! – сказал Гор. – Откроешь?
Усы-синапсы замерли, и нос яхты раскрылся, словно бутон тюльпана – странный изыск Эстетской роскоши.
– Здравствуй, Нейла! – произнес знакомый голос.
– Здравствуй, Сестра, – эхом отозвалась Нейла.
Это было странно, будто во сне: корабль общался с голосом своей давно погибшей хозяйки…
Деликатно отстранив Гора, вперед прошел Тик. Вернулся и одобрительно махнул металлизированной перчаткой.
Гор медленно вошел в изысканный салон. Он не был удивлен. С самого начала было ясно, что он зря питает иллюзии.
Маха не было.
– Я оставила его на Гамме Змеи, – сказала Сестра. – Он просил ждать его на Зирге. Но так и не пришел. Как он и просил – я отбыла через трое суток.
– Что-то я не очень понимаю… – проговорил Гор, нахмурившись. – Он остался на Гамме и просил тебя ждать на другой планете? А как он рассчитывал попасть на Зиргу?
– Он не сказал. Я лишь заметила, как он волнуется… Да, и на Зирге для тебя оставили сообщение…
– Прочитай.
– Ты не понял. Вот оно, на столике…
Это действительно странно – увидеть на низком изящном столике записку, оставленную за множество световых лет отсюда…
– Кто оставил сообщение, Сестра?
– Я не знаю ее.
– Ее?
Гор взял в руки грубый бумажный конверт. Такие делают лишь в Вольных Мирах. Да еще, пожалуй, на Земле…
Сердце тревожно екнуло. Быстро вскрыл конверт. Там оказался совсем небольшой синеватый листок с надписью крупным шрифтом, на едином:
Мах в беде
И все.
Только сейчас Гор почувствовал, как не хватает его – недостающего звена в странной троице Темного, Мудрого и Сильного – Гора, Зига, Маха.
Хитрые заговорщики россыпи, решившие когда-то сделать их инструментом для реализации собственных амбиций, рассчитали верно: втроем они были силой. И теперь Гор остро чувствовал собственную ущербность.
Где-то зрела опасность – как случилось, что именно сейчас этот важный союз под угрозой?
– Сестра, кто оставил записку?
– Девушка. Вот, смотри…
Пространство перед Гором подернулось дымкой, и возникла она.
Гор невольно вскрикнул, сделал шаг назад…
Нейла.
Этого просто не может быть… Нейла мертва, и тело ее превратилось в пепел…
– Сестра, мне кажется, или она похожа на…
– Да, она похожа на Нейлу. Но не Нейла. Нейла погибла…
В голове все пошло кувырком.
Что это может означать? Двойник? Маска? Клон? Что это такое, Всевидящий Сервер?!
Гор тупо посмотрел на записку, снова вгляделся в знакомое лицо. И понял.
Это знак.
Он должен лететь. Мах действительно в опасности – он нутром это чует. И этот образ… Возможно намек. Намек на что? Чтобы выяснить, нужно лететь. Немедленно.
Гор выскочил на посадочную грань. Бойцы Элиты все еще топтались здесь, ожидая указаний.
– Тик, все свободны, – бросил Гор, выискивая в толпе Зига. Тот действительно стоял отдалении, в позе глубочайшей задумчивости – обычное для Эстета дело. – Зиг, есть разговор!
– То есть, как полетишь? – растерянно поправляя очки, спросил Зиг. – Сейчас тебе никак нельзя покидать Бастион. Он же останется без защиты. Люди верят тебе…
– Во-первых, люди точно так же верят и тебе, и Маху. Но в минуту опасности нам нужно быть рядом, понимаешь? Мах должен вернуться! Только так мы можем противостоять большей силе…
– Тогда нам нужно лететь вместе? – неуверенно произнес Зиг.
Гор покачал головой:
– Хотя бы один из нас должен остаться.
– Но…
– Ты сам говорил – людям нужна уверенность. Вот ты и будешь залогом их уверенности. И вообще – о чем это я? Ты Эстет и прекрасно справишься с любой задачей. Я постараюсь вернуться, как можно скрее. Вместе с Махом.
Зиг странно посмотрел на Гора. Потупил взгляд, спросил:
– А если Маха уже нет?
– Я вернусь в любом случае, – твердо сказал Гор. – Но я верю, что с ним все в порядке.
Зиг недоверчиво посмотрел на Гора, криво улыбнулся, покачал головой.
Даже в словах Мима иногда проскальзывает фальшь…
Мим сидел посреди прозрачной Сцены – словно бы парил над бездной. Там, в глубине рабочего дна Бастиона испокон веков играли призрачные краски, мерцали огни…
Но люди, окружившие сцену, смотрели только на Мима. Он олицетворял для них освобождение и надежду. Однажды он вырвал их из лап безжалостных Мусорщиков и Поджигателей, не дав тем расправиться с людьми только за то, что к тем вернулась память. Ведь все они – вовсе не земляне, хоть и похожи на краткоживущих. У каждого есть собственный, родной Мир. Только они, приговоренные однажды к Крайней мере Воздаяния, лишены дома. И пока существует безжалостная структура Линий, им не вернуться назад.
Но здесь, в Бастионе, они под защитой храброго и мудрого Мима…
Только вряд ли они представляют истинный внутренний мир своего лидера.
Гор напуган, подавлен, растерян. Он всего лишь Мим – ему не дано быть истинно Сильным или Мудрым. Это прерогатива других Линий.
Но на то он и Мим, чтобы за искусной маской зрители не видели правды. Сейчас перед ними маска Убеждения. И все, что говорит Гор, само собой превращается в непреложную истину.
– Друзья мои, – говорил он. – Мне нужно оставить вас. Знаю, сейчас непростое время, и враг может напасть в любую минуту. Но я уверен – вы устоите…
Гор понимал, что говорит пустое. Если это и не была откровенная ложь, то что-то очень близкое. Дарить людям бесплотные надежды – гнусно. Но тревога и паника были бы худшим вариантом…
– За старшего остается Зиг. Мой линер будет включен – но в Вольных мирах, кроме Зирги, я вряд ли смогу выйти на связь. Если что – не спешите меня хоронить раньше времени…
Гор хохотнул – и осекся.
– И помните: каравеллы в порядке – в крайнем случае у вас всегда есть возможность покинуть Бастион…
Что он несет? Перечеркнуть с такой кровью доставшуюся победу? Бросить на произвол судьбы маленькую хрупкую Землю?
Хотя какое он имеет право решать за тех, кто считает себя обязанным ему лишь за собственное спасение? В конце-концов – какое им дело до землян? Все, что их теперь с ними связывает – лишь досадно короткая жизнь…
Мим улыбался: подданные не должны видеть его сомнений. Здесь – Театр, и зрители увидят лишь то, что Мим сочтет нужным показать. В этом весь смысл силы мимического искусства…
– Мы никуда не улетим, – решительно говорит Оотс, Впередлетящий его маленького флота. Он думает, что выражает собственную мысль, но на деле всего лишь подыгрывает в умелой постановке Гора.
– Конечно, Гор, мы справимся, – вторит ему Зиг. – Только возвращайся скорее!
Мим улыбается. Он любит своих друзей, пожалуй, даже больше самой жизни.
И оттого этот маленький спектакль вызывает у него отвращение.
Просто так надо.
Бастион на экране медленно уменьшается. Яхта поигрывает гравитацией, тонко, но ненавязчиво, намекая на ускорение.
– Куда летим, Гор?
– Хороший вопрос, Сестра, – усмехнулся Гор.
Действительно: где искать Маха? На Гамме – откуда он почему-то отправил пустую яхту?
Или, все-таки, Зирга?
Неспроста именно там появилась странная девушка, так похожая на Нейлу. Если это намек…
Миму свойственно легко подчиняться порыву.
– Курс на Зиргу, Сестра!
– Уточнение: придется совершить выход из объема Конгломерата в пределы Запретных пространств. Возможна встреча с пограничными кораблями…
– Да, да, я помню.
– Тогда подтверждаю: курс на Зиргу.
Сразу стало легче. Главное – принять решение и забыть про сомнения.
Веки стали тяжелеть, наваливался сон. Так убаюкивает заботливая машина. Иногда приятно, когда за тебя принимают решения…
– Гор, просыпайся… Просыпайся, Гор…
На этот раз Гор проснулся мгновенно.
– Что? – быстро спросил он.
– Мы вышли к границам Конгломерата. И я кое-что нашла…
Всем известно – выйти за пределы Конгломерата Миров, минуя границы, никак нельзя. Как уж это происходит – известно, разве что, самим Созерцателям. Так что перед прыжком в Запретные пространства любому кораблю, с большой долей вероятности, придется иметь дело с пограничными силами Конгломерата. По крайней мере, так было до начала Смуты…
– Патруль? – спросил Мах.
– Нет, – сказала сестра. – Какой-то, неизвестный мне предмет. Но я чувствую жизнь. Это человек…
– Спасательная капсула?
– Непохоже.
– Надо взглянуть.
– Патруль может появиться в любую минуту.
– Ты же знаешь, Сестра: я не могу бросить человека в беде.
– Знаю, Гор. Я просто предупредила.
…Яхта приблизилась к странной штуковине, отливающей оружейным металлом. Да, точно – это, без сомнения, имело какое-то отношение к оружию – Гору довелось познакомиться с самыми разными его образцами, от земного автомата Калашникова до убийственного ланцета Хиругра – вроде того, что сейчас он всегда держит при себе…
– Это орудийный кокон, – определила Сестра. – В таких сбрасывают в космос нестабильные боевые заряды, угрожающие кораблю взрывом…
– Орудийный кокон? – удивленно произнес Гор. – Хотя… Это же граница… Только как в нем может выжить человек?
– Не может, – согласилась Сестра. – Если он не Летун.
– Вот как… Мы можем его оттуда вытащить?
– Попробую. Кокон слишком велик для моего грузового отсека. Попробую сраститься с поверхностью. Но вскрыть броню будет непросто…
– Предоставь это мне, – сказал Гор.
Тесный грузовой отсек теперь вспучился шершавой округлой поверхностью находки. Темный металл покрыт опалиной и, похоже, однажды вспенился под воздействием высокой температуры. Странно – это должно было произойти изнутри, если бы кокон действительно использовали по назначению. Впрочем, чтобы узнать правду, придется пробиться сквозь броню…
Их узких заспинных ножен за Гор осторожно извлек ланцет. На этой штуковине уже немало крови. Посмотрим, действительно дли она способна на большее – как про то говорят Сильные.
Гор осторожно нажал на металлический выступ в удобной рукоятке – из тупой щели на конце клинка показалось жало. Метнулось вперед, наткнулось на металл – и отпрянуло обратно. Словно змея, испугано отдернувшая язык. Гор снова вдавил выступ – из нутра клинка метнулось сразу несколько коротких жал. Те принялись кусать металл со все нарастающей скоростью, и удержать ланцет теперь было непросто. Зато Гор удивлением увидел, как под этими колкими ударами тает суровая броня…
Потребовалось не так уж много времени, чтобы вырезать в броне метровое отверстие. Тонкий, как скорлупа, но неимоверно крепкий кусок кокона, звякнув, упал на решетку пола.
Изнутри дохнуло космическим холодом. Сестра услужливо подсветила – там, в глубине, примерзший спиной к стенке, в скрюченной позе плода, жался человек. Густо покрытый инеем, с совершенно синим лицом…
– Сестра, как же он может быть жив? – пробормотал Гор.
– Он же Летун, – пояснила Сестра. – Это вакуумное небытие. Они все так могут. Разве ты не знал?
– Выходцу из Темной линии этого знать не положено, – усмехнулся Гор. – И что с ним теперь делать?.. Разве что…
– Прости, что прерываю, Гор. На связь пытается выйти пограничный корабль…
– Черт… – пробормотал Гор. – Этого еще не хватало…
– Внимание! – прогремел усиленный акустикой голос. – Крыло сохранения тишины и спокойствия, бриг «Хищник». Частная яхта класса «экселент», вы направляетесь в сторону Запретного пространства! Кроме того, вы подобрали собственность ударных Стай Конгломерата Миров. Немедленно заглушите двигатели и приготовьтесь к досмотру…
– Сестра, мы можем уйти в прыжок? – быстро спросил Гор.
– Боюсь, не успеваем, Гор, – спокойно сказала Сестра. – С этим грузом прыжок невозможен, на то, чтобы его сбросить и зарастить грузовой отсек, требуется время.
– Что ты предлагаешь, Сестра?
– Предлагаю подчиниться. Это самый разумный выход…
Гор лихорадочно перебирал варианты. Ничего толкового не выходило – если рассматривать бегство в качестве единственного варианта.
Но у Мима всегда в запасе то, чего не смогут отнять никакие обстоятельства.
Маски.
Допрос проходил в досмотровом отсеке брига «Хищник» под усиленной охраной абордажной команды из пяти крепких Мусорщиков. Те были готовы к любым неожиданностям: ударные Стаи Конгломерата уже давно пребывают в режиме повышенной боеготовности. Флот Россыпи отступил за границы Конгломерата, однако же успел нанести невосполнимые потери и ввергнуть Миры в пучину Смуты…
Нельзя сказать, что допрашиваемые были типичными нарушителями. В этом секторе обычное дело – столкнуться с контрабандистами, рейдерами, а в последнее время – провокаторами Россыпи.
Эти же двое были Летунами. И не просто Летунами.