Страница:
Вожак и Правый помощник героически погибшего брига «Беспощадный» – того самого, что в ту кампанию первым принял на себя коварный сокрушительный удар Россыпи. Они давно считались погибшими, их имена навеки в писаны в Бессмертную Стаю – флот славно почивших героев, тот, что незримо ведет Летунов в бой и воодушевляет в минуты опасности.
Сейчас же штатный Нюхач брига, находился в щекотливой ситуации.
Герои, которым надлежало в виде радиоактивного излучения греть сердца и воодушевлять на подвиги, оказывается, спаслись. Причем, при самых подозрительных обстоятельствах.
Нюхач зябко кутался в серый форменный балахон, и сверлил подозреваемых взглядом из-под низко надвинутого капюшона.
…Ловя на себе взгляд контрразведчика, бывший Вожак брига «Беспощадный», известный в сомнительных кругах под кличкой «Прыщ», прекрасно понимал щекотливость своего положения.
Ему, Вожаку, полагалось следовать судьбе своего корабля. Так уж заведено у Летунов испокон веку. Но крупный иридиевый счет в банке одного из Вольных миров, в один прекрасный момент перевесил привязанность к традициям. Положа руку на сердце, Прыщу было стыдно: он предал подчиненных, позорно бежав с погибающего корабля. С другой стороны, он все равно искал способ перебраться в Запретные пространства, где живут в свое удовольствие его тайные друзья-рейдеры. И чего он меньше всего хотел – это оказаться лицом к лицу с подозрительным и беспощадным Нюхачом.
Прыщ чувствовал: этот шпион, самая презираемая и проклинаемая всеми Ветвь линии Сильных, видит его насквозь. Его предательство, как на ладони, и участь его предрешена – Высокий Трибунал и Крайняя мера…
Единственное, что он не мог взять в толк – как вместе с ним в орудийном коконе оказался Правый помощник? Ведь он оставался на мостике, приняв на себя командование бригом…
…Мим с удовольствием вновь примерил маску Летуна.
Это одна из любимых масок. Самая независимая, и возвышенная Ветвь, свободная от строгой регламентации жизни на поверхности Миров, привязанная лишь к Пространству, любящая лишь полет…
Вопрос в другом: удастся ли ему обмануть хитрого и подозрительного Нюхача?
– Итак, давайте определимся: как же все было в действительности? – вкрадчиво спрашивал Нюхач. – Каким образом высшие офицеры брига оставили в пылу боя корабль, бросив экипаж на произвол судьбы?
Свет ярких ламп резал глаза – стандартный прием на допросах во всех частях Галактики. Нюхач сидел в удобном кресле, допрашиваемые – на низких, крайне неудобных металлических табуретах.
– Я… Я не бросал… – Прыщ был мертвенно бледен. Ему не хватало слов, он заранее смирился со своей участью, оправдываясь лишь по инерции.
Мим же не собирался сдаваться. Более того – он чувствовал вдохновение.
– Мой Вожак никого не бросал, – гордо заявил Летун в теле Гора. – Это я принял решение спасти его как единственного свидетеля нападения Россыпи…
– Вы уже знали, что это Россыпь? – быстро спросил Нюхач. – Ведь нападение было внезапным.
Однако надо быть внимательнее со словами! Логические игры с Нюхачами очень опасны…
– Они и не скрывали, – небрежно пожал плечами Гор. – Так сразу и объявили в эфир: «Присоединяйтесь к Россыпи или будете уничтожены».
– Так-так… – проговорил Нюхач. – Дальше!
– Дальше, когда корабль был охвачен плазмой, и защита начала слабеть, я понял, что пришел конец, и решил спасти самого ценного и знающего члена экипажа. Конечно же – Вожака. Ведь Конгломерат должен знать, с чего все началось…
Прыщ сначала недоуменно косился на этого странного Летуна, лица которого он никак не мог вспомнить, и постепенно начинал верить в его слова. Убеждение Мима действует на всех – даже на молчаливых Мусорщиков.
Конечно же, он – никакой не трус, и не предатель. Он – свидетель великого и трагического часа, когда коварная Россыпь ударила в спину вскормивших ее Миров. Да, да! Именно так все и было!
На лице Прыща появилась скромная гордость. Он даже отвел взгляд от Нюхача, посмевшего подвергнуть сомнению его лояльность.
А Правый помощник смаковал подробности:
– Бриг начало трясти – еще немного, и перегрузки развалили бы его на куски. Тогда, зная, что это грозит Трибуналом, я принял решение. Да, я схватил Вожака – и ушел по скоростному рукаву на орудийную палубу. Большинство канониров были уже мертвы, переборка из последних остатков композита заращивала пробоину. Я понимал, что спасательные капсулы будут расстреляны врагом, а потому бросил бесчувственное тело Вожака…
– Бесчувственное? – переспросил Нюхач.
– Конечно! – развел руками Правый помощник. – Разве Вожак позволил бы увести себя с мостика, не будь он тяжело контужен?
Прыщ смотрел на Гора с восторгом. Он уже верил в свое героическое ранение, и в душе его играли торжественные трубы.
… – Так вот, – продолжил Правый Помощник. – Я бросил его бесчувственное тело в оружейную капсулу. И тут лучом среднего калибра пробило броню. От высокого жара на мне вспыхнула форма. Я успел отстрелить ее, прежде, чем нырнул в капсулу вслед за Вожаком…
– А почему же вы не остались на корабле? – нахмурившись, спросил Нюхач. – Ведь вы выполнили свою миссию… Э… По спасению свидетеля славной битвы?
– Как же он мог остаться? – с горечью бросил Прыщ. – Если пробило броню и настолько поднялась температура – это просто самоубийство. Он же не Вожак, чтобы уходить в Счастливый мир вместе с гибнущим кораблем…
Гор мысленно зааплодировал. Это самый высокий класс игры Мима – когда одураченные зрители начинают подыгрывать тебе в создаваемой тобой же иллюзии. Осталось добиться такой же реакции от Нюхача.
Но тот выглядел совершенно непробиваемым. Его не трогал рассказ о героических подвигах звездных пограничников. Его интересовало одно: где в показаниях задержанных таится слабое звено, потянув за которое, можно вытащить доказательство измены. А еще лучше – свидетельства шпионажа в пользу врага.
Это было бы идеальным ключом к продвижению по служебной лестнице. Ему убийственно наскучила служба на одиночном бриге. Хотелось получить настоящую работу, лучше всего – нелегальную, в чужих Мирах, во вражеских тылах. Ведь тяга к шпионажу у Нюхачей заложена генетически. Здесь же попросту негде развернуться…
– Допустим, – сухо сказал Нюхач. – Давайте перейдем к другому эпизоду: откуда здесь взялась яхта класса «экселент»? Кто пытался вскрыть кокон? И зачем его заварили обратно?
Гор дал возможность высказаться Прыщу. Тот не нашелся, что сказать. Все-таки, фантазии у этого Летуна не было. Или сказывалась длительная заморозка?
– Я могу только предположить… – неуверенно сказал Правый помощник. – Заметив ваше приближение, те, кто вскрыл кокон, увидели, что внутри – ничего ценного. И просто сбросили его, чтобы уйти в прыжок…
– Не успели, – усмехнулся Нюхач. – Только идиот мог рассчитывать на это.
– Яхта «экселент»… – задумчиво проговорил Прыщ. – А ведь такая уже нарушала границу в этом районе…
Гор с интересом посмотрел на своего товарища по несчастью. Уж не его ли корабль однажды пытался задержать Сестру – когда они с Нейлой впервые прорывались в сторону Вольных миров?
Космос тесен.
Несмотря на свою черноту и бескрайность…
– Яхта в трюме, – поделился Нюхач. – Экипаж отказывается выходить. Ничего, вскоре мы ее вскроем, и все встанет на свои места. Старший! Увести задержанных!
Пока двигались по длинному и узкому коридору, Гор подумал: у него слишком мало времени, чтобы засиживаться под замком. Нужно снова менять маску.
Но до этого стоит заполучить союзника.
Ведь ничто так не сплачивает людей, как совместное предательство.
…Вкрадчивый шепот коснулся ушей Прыща:
– Я все про тебя понял, друг. Ты – предатель, и пощады тебе не будет. Рано или поздно нас расколют – и тогда не избежать наказания…
– Кто ты? – со страхом спросил Прыщ.
– Я твой Правый помощник, разве ты забыл?
– Ты… Ты не можешь быть Правым… Он погиб…
– Ты уже понял это? Молодец. Да, я всего лишь выдаю себя за твоего погибшего товарища. Только с одной целью – спасти наши шкуры. Как я понял – ты очень любишь собственную шкуру?
– Что ты задумал? – хрипло спросил Прыщ, озираясь. – Почему они нас не слышат?
– Мусорщики? Долго рассказывать. Скажем, это одна из моих способностей, которые помогут нам спастись.
– Кто ты?
– Для потенциального покойника ты задаешь слишком много вопросов. Готов удрать со мной в Вольные миры?
– Куда?! – Прыщ аж подпрыгнул на месте.
Это было похоже на волшебный сон, что вел его к давней мечте, к заветному счету, на котором все эти годы не переставали расти проценты.
– Я готов, готов! Но… – осекся Прыщ. – Как же они…
Он скосился на Мусорщиков.
– Договорились, – только и сказал Гор.
И сменил маску.
– Стоять!
Мусорщики послушно замерли. Некоторые даже ощутили робость. Это нормально – робеть перед начальством столь высокого уровня. Даже если оно, по определению, не могло находиться на рядовом пограничном бриге.
Перед ними, словно бы ниоткуда, возник Хирург.
Командная единица высшего уровня. Над Хирургами стояли лишь Звездные Хирурги, да Стратеги. Ну и Созерцатели, не будь они помянуты всуе…
Хирург окинул тяжелым взглядом закованных в броню Мусорщиков. Выглядел он крайне недовольным. А все знают, чем чревато недовольство Хирурга.
– Так, так, – сказал он и медленно приблизился, заложив руки за спину, – Ну, что, бойцы, работаете на руку мятежникам?
Мусорщики, опешив, переглянулись. Даже задержанный недоуменно пялился на нежданного гостя: живьем он видел Хирурга впервые.
Хотя… Что-то в нем не так…
– Погодите, – медленно, словно приходя в себя, произнес один из Мусорщиков и даже сделал шаг вперед. – А вы кто такой?
Да, трудно играть Хирурга без его роскошной парадной амуниции. Даже силы Убеждения может не хватить. Хорошо, что Мим заранее припас свой главный аргумент.
Острое жало хищно метнулось вперед – и броня усомнившегося будто взорвалась изнутри, забрызгав товарищей густой смесью крови и плоти.
Броня нижестоящих никак не может быть барьером для ланцета высшего командира.
Изуродованное тело излишне любознательного бойца грохнулось на металлизированный пол. Субординация восстановлена.
– Жду приказаний! – отчеканил Старший.
– Вот и хорошо, – сказал Хирург, мгновенно успокоившись. – Итак, слушай боевую задачу. На корабле заговор. Пограничный бриг готов пропустить через вверенный ему сектор ударную Стаю Россыпи. Это надо пресечь. Я здесь, чтобы навести порядок.
Убеждение – сильная штука. Главное – действовать в рамках существующих представлений и опираться на врожденные рефлексы Сильных. Мусорщикам не полагается разбираться в тонкостях заговоров и измен. Их дело – охрана правопорядка. Что является правопорядком в данный момент времени – определяется Приказом.
И сейчвс инициатива на стороне мнимого Хирурга.
Действовать надо быстро, пока в замутненных сознаниях не скопилось слишком уж много противоречий.
– Где вражеская яхта? – быстро спросил Хирург. – На борту могут быть диверсанты…
– В трюме. Охрана: двое наших, один робомодуль.
Так, соваться трюм – дохлый номер. Даже если удасть убедить или уничтожить охрану, одурачить робота невозможно. Яхта, считай, недоступна…
Хотя…
На кой вообще нужна яхта, если под рукой – настоящий боевой корабль? Более того: на его стороне – настоящий Летун, да еще и Вожак! Пусть даже с довольно темным прошлым…
– Нужно добраться до рубки и обезоружить команду, – сказал Хирург.
– Это непросто, – проговорил Старший. – В рубку нет доступа – если Вожак сам не откроет мембрану…
– Кому он откроет?
– Разве что, Нюхачу…
Всевидящий Сервер… Он совсем забыл про Нюхача. От него нужно срочно избавляться, пока тот не пришел в себя.
Не успел Гор подумать об этом, как объявился и сам Нюхач. Взмыленный, с безумным взглядом, он ткнул корявым пальцем в сторону задержанных, крикнул:
– Старший! Они опасны! В кандалы их!
– Нюхач предатель, – спокойно сказал Хирург. – Убейте его.
Старший, не колеблясь, метнул в сторону Нюхача легкий и страшный скальпель. Короткая рукоятка уже на лету щелкнула, расходясь тонкими лезвиями. Звук пронзаемой плоти, короткий удивленный вскрик – и Нюхач отлетел к переборке, прибитый к ней, как коллекционное насекомое.
– За мной! – скомандовал Хирург. – Охраняйте задержанного!
Мусорщики подтолкнули вконец растерявшегося Прыща и двинулись вслед за Гором. Старший, не останавливаясь, выдернул из переборки скальпель и будто стряхнул с него мертвое тело контрразведчика. Сомнения Мусорщиков рассеялись окончательно.
Чужая кровь всегда действует на них успокаивающе.
Маска Нюхача далась с куда большим трудом.
Это была странная и крайне неприятная роль. Миму приходилось играть разные роли. Но ни в одной не было столь многослойного, противоречивого и отвратительного цинизма. Вся сущность Нюхача была клубком лжи и предательства, и трудно себе представить, что целая Ветвь Линии Сильных живет по таким принципам, воспитывает детей и умудряется оказываться настолько полезной обществу Конгломерата.
Но, видимо, не зря Созерцатели вывели их в отдельную Ветвь, отделив от прочих Сильных. Хотя бы для того, чтобы избавить от всей этой мерзости романтиков-Летунов или хмурых вояк-Санитаров. Ведь даже провокаторы конфликтов, Поджигатели, выглядят на их фоне вполне благородными убийцами.
Была, права еще одна Ветвь, правда другой Линии – Мудрой, выходцы из которой казались Гору еще более мерзкими, чем Нюхачи.
Ценители – пользующиеся необъяснимыми привилегиями, паразиты человечества…
Впрочем, сейчас не до них. Предстоит непростая задача – уместить на себе сразу две маски. Одну, Хирурга – для Мусорщиков, Другую, Нюхача – для экипажа…
Темный треугольный тоннель привел к переборке командного отсека. За прочными, непробиваемыми из любого оружия, мембранами, находится мостик.
– Вожак, у меня срочное дело! – глядя перед собой, негромко и крайне вежливо сказал Нюхач.
То же самое сказал и Хирург – но властным, командным голосом. Говорить таким тоном с Вожаком бесполезно: на корабле он – единственная и высшая власть – пусть хоть объявятся здесь все четыре Стратега.
– Что за дело, Экогон? – отозвался недовольный голос.
– По поводу яхты.
– Ну, говори.
Чертовы Летуны, белая кость, пушистые перья! Не любят, видите ли, когда на мостике посторонние!
– Крайняя тайна! Только лично!
Это серьезная заявка. Как бы не спугнуть Летунов…
Мембрана разошлась тонкими острыми лепестками. И прежде, чем Хирург успел сделать шаг, вперед бросился Прыщ. Это было неожиданно. Гор ожидал предательства, но времени на раздумья просто не было.
Зыбкие маски Хирурга и Нюхача отступили под напором настоящей, надежной и почти родной уже маски Героя.
В этой роли Гор способен на то, чего никогда не сыграть простому Миму. И он слишком дорого заплатил за то, чтобы позволить своему Герою проиграть…
На мостик успели ворваться лишь двое Мусорщиков. Какой-то Летун запоздало захлопнул мембрану – она перерезала пополам неудачно оказавшегося в проеме бойца. Еще один остался по ту сторону. В мгновение ока Гор настиг растерянного Вожака и ударом кулака сбил с ног. Мусорщики быстро справились с остальными Летунами.
Все вышло слишком легко. Не может такого быть, чтобы главная командная точка боевого корабля сдалась столь безболезненно.
– Эй, Летун! – крикнул Гор Прыщу. – Ты чего вперед меня полез?
– Чтобы нас всех не превратило облачко пара, – нервно ответил Прыщ. Он обессилено опустился на пол, опершись спиной о командную панель. – Про Лучи Власти слыхал?
– Это еще что такое?
– То-то и оно. Никто, кроме Летуна не может переступить эту черту.
Прыщ указал на широкую ярко пульсирующую черту, очерчивающую боевые посты офицеров.
– Нужно было отключить – иначе всех просто снесло бы, – сказал Прыщ. – Хорошо, что меня включили в Бессмертную Стаю, – он нервно хохотнул. – Формальность, конечно, – но любой корабль принимает меня за своего…
Гор посмотрел долгим взглядом на Летуна, которого таким странным образом послала ему судьба. Это не может быть случайностью.
Где-то на таинственной Земле какие-то совершенно скучные люди, обменявшись парой слов или совершив незначительный поступок, связали еще один маленький узелок в огромной паутине судеб…
И он снова жив.
– Куда Летунов? – спросил Старший Мусорщик.
С десяток пленных были ловко скручены тонкими тросами, во ртах торчали кляпы – обычная работа по охране правопорядка.
– Вывести с Мостика и ждать приказаний, – небрежно сказал Хирург.
Старший молча повернулся и отправился выполнять приказание. Через минуту на мостике остались только двое. Мембрана снова закрылась, наглухо отделив Гора и его нового товарища от остального корабля.
Гор понимал, что произошла лишь временная перестановка сил. Сейчас там, за переборкой, придут в себя одураченные Сильные, и им придется несладко…
– Как отправить всех прочь с корабля? – быстро спросил Гор.
– Всех? – то выпучил глаза. – А управлять как?
– Ты не справишься один?
– Ну… У меня был однотипный бриг. Может, и смогу, но вести бой против равного по силе – нет.
– Мы не собираемся вести бой. Пока не собираемся. Всех лишних надо убрать. И быстро.
Прыщ неуверенно посмотрел на Гора. И повернулся к огромной панели управления.
На гражданских судах здесь царила бы холодная красота космоса. Панель сторожевого брига наполовину заполняли непонятные символы и схемы. Очевидно, тактические карты, вооружение, расположение других кораблей Крыла и соседних Стай… Да мало ли что еще?
Прыщ как-то выгнулся, вытянул вперед руки, прикрыл глаза.
– Бриг «Хищник», слышишь ли ты меня? – произнес Летун.
– Слышу, – странным, леденящим душу голосом, отозвался корабль. – Что с командой? Мне показалось, на нее напали…
– Производится смена команды. Я, Вожак седьмой категории, из Стаи Бессмертных, принимаю командование на себя…
Минутная тишина – и голос корабля ответил:
– Подтверждаю. Приветствую тебя, Вожак!
– Приветствую, тебя «Хищник!»
Прыщ почувствовал, как его пальцы защекотало прикосновением множества невидимых нитей управления. Он снова был полновластным хозяином корабля, он снова мог летать. Он улыбался счастливой детской улыбкой.
Но в следующую секунду он вспомнил:
– Внимание, срочная принудительная эвакуация!
– Основание? – поинтересовался корабль.
– Диверсия на орудийной палубе, опасность взрыва и разгерметизация. Всех за пределами мостика – в спасательные капсулы!
– Да, мой Вожак!
Боевые корабли не спорят с Вожаком – чего не скажешь о подчиненных. И вскоре на звездной панели засверкали веселые черточки – это отправлялись в пространство капсулы с плененными Летунами и Мусорщиками.
Гор проводил улетающие капсулы долгим взглядом и спросил:
– Как звать тебя, Летун?
Новый Вожак брига «Хищник» задумался. Ведь у него есть имя – то, что положено настоящему Летуну.
Но он уже никогда не станет своим в этой Ветви. Он дважды переступил черту – в том числе и эту, что мерцает сейчас под ногами. У него нет больше прежнего имени. Осталось лишь то, каким наградили его знакомые контрабандисты из Вольных миров.
– Зови меня Прыщ, – усмехнулся он. – Бывший Летун, ставший рейдером.
– Гор Дэй, – сказал Гор, – протягивая руку новому другу. – Потомственный Мим, оставшийся единственным Мимом в известных мне Мирах…
Старый Мим Йоко на далекой враждебной Аорте – не в счет…
– Мим? – удивленно произнес Прыщ. – Обыкновенный Мим? Но как же ты смог…
Прыщ обвел пространство руками, не в силах выразить мысль.
– Наверное, не совсем обыкновенный, – усмехнулся Гор. – Ну, а теперь… Летим на Зиргу.
– Как скажешь… – проговорил Вожак, не сочтя нужным вступать в спор. – Тогда готовимся к прыжку. Выходить будем осторожно: там нашего брата не слишком жалуют, а экипажа, как видишь, у меня нет – не с кем воевать…
Прыщ с удивлением осознал: вопреки врожденным инстинктам, на своем собственном корабле он признал лидерство другого, к тому же – отнюдь не Летуна.
Мим мог гордиться своими успехами.
И только один человек в бесконечном множестве Миров знал, как тот ошибается.
С каждым своим шагом, каждым действием Гор выполнял тайную волю того, кто был рожден для того, чтобы создавать хаос, манипулировать массами, провоцировать войны и ломать судьбы.
Поджигатель.
Рогги Бур чувствовал, что засиделся в Метрополии. Должность Четвертого Стратега – высшее достижение в Конгломерате. Наверное, еще интересней было бы объединить все четыре места в одном лице… Но это невероятно сложно и… глупо. И без того, Поджигатель чувствовал, что держит коллег под контролем.
В конце-концов, ему интереснее не столько власть, как таковая, сколько создаваемый ею хаос.
Смута, вдохновителем которой он стал – вот его любимое детище. Все-таки, с собственной природой ничего не поделать: выходец из ветви Поджигателей, всегда будет тянуться к авантюрам. Наверное, оттого их предпочитают держать подальше от высоких постов.
Интересно, что думают по его поводу великие Созерцатели? Неужто, все это так исойдет ему с рук? Или напротив: все, сотворенное им – всего лишь воплощение замыслов Самих?
Рогги Бур рассмеялся собственным мыслям. Какое ему дело до Созерцателей? Он не боится ни их гнева, ни самой смерти. У него есть все, что нужно для упоения жизнью: собственная планета – великолепная Четвертая Колосса, роскошный дворец и почти неограниченная власть.
А самое главное – у него есть свой собственный, ненавистный враг.
Его любимая игрушка.
Поджигатель стоял на самом краю посадочной площадки, на верхней площадке своего колоссального дворца. Приятно чувствовать себя на вершине власти – и в прямом, и в переносном смысле.
Отсюда открывается прекрасный вид на искусно сформированный пейзаж. Горы, леса, озера, далекое море, изящные облака…
Только три туманных диска в вышине напоминают о том, что, что он – всего лишь один из Четырех.
Краем уха Рогги Бур уловил шуршание тканей. Рефлекс требовал развернуться – и напасть.
Но Стратег должен учиться сдержанности…
В конце-концов, это всего лишь референт.
– Есть новости от Нюхачей… – референт понижает голос и говорит чуть слышно – прямо в ухо.
Рогги Бур улыбался. Хорошие новости.
Ему, все-таки, удалось задуманное – разбить эту неразлучную троицу.
Первого убил его человек на какой-то безымянной планете. Этот, похоже, слишком глубоко копнул тайные замыслы Поджигателя. Туда ему и дорога.
Второй остался на орбите Земли. Этот жалок и неопасен.
Ну и самое главное – удалось выманить Мима на Зиргу.
Рогги Бур не столько знал, сколько чувствовал: это сработает. Пришлось хорошенько подумать: любое сообщение, письмо, перебежчик – все это ненадежно. Проклятый Мим чувствует фальшь, и здесь с ним бесполезно тягаться. Но что должно было сыграть безотказно – это образ погибшей возлюбленной.
Мим безнадежно сентиментален. Прекрасное качество для врага: ему можно делать больно бесконечное число раз. Пожалуй тогда, когда посланный Поджигателем смертник убил… Как же ее… Ах, да – Нейла… Пожалуй, тогда он перестарался с местью. Все-таки, это слишком грубо.
Но и ярость его была велика. Еще бы: презренный Мим из Грязной Линии, да еще и Обреченный в придачу, сумел одолеть его в схватке. Мало того – едва не лишил жизни!
Однако, стоит быть благодарным своему врагу: если бы не тот странный случай, Рогги Буру до сих пор оставаться бы на затхлой Земле, выполняя поручения надменных Эстетов…
Нет, настоящий враг – это находка. Куда лучше, чем настоящий друг. Потому что нет никого вернее, чем враг.
Итак, Мим в одиночестве, в беспокойных пространствах Вольных Миров, там, где нет и намека на порядок, который все еще пытаются поддерживать в охваченном Смутой Конгломерате.
Теперь открываются заманчивые возможности: прикончить Мима сразу, и же дать ему насладиться гибелью того, чем он так дорожит – маленькой голубой планеты, оставшейся без его покровительства?
Все это лирика. Уничтожить Землю никогда не поздно: ведь в рукаве у Поджигателя отличный козырь – детонатор бомбы, упрятанной в глубинах Базы. И как ее повстанцы – Бастиона?
Однако контроль над Узлом событий – чем не достойный приз в борьбе за абсолютную власть?
Только овладев Бастионом, можно считать себя полновластным хозяином Земли.
Самое время заняться этим вопросом.
Глава третья
Сейчас же штатный Нюхач брига, находился в щекотливой ситуации.
Герои, которым надлежало в виде радиоактивного излучения греть сердца и воодушевлять на подвиги, оказывается, спаслись. Причем, при самых подозрительных обстоятельствах.
Нюхач зябко кутался в серый форменный балахон, и сверлил подозреваемых взглядом из-под низко надвинутого капюшона.
…Ловя на себе взгляд контрразведчика, бывший Вожак брига «Беспощадный», известный в сомнительных кругах под кличкой «Прыщ», прекрасно понимал щекотливость своего положения.
Ему, Вожаку, полагалось следовать судьбе своего корабля. Так уж заведено у Летунов испокон веку. Но крупный иридиевый счет в банке одного из Вольных миров, в один прекрасный момент перевесил привязанность к традициям. Положа руку на сердце, Прыщу было стыдно: он предал подчиненных, позорно бежав с погибающего корабля. С другой стороны, он все равно искал способ перебраться в Запретные пространства, где живут в свое удовольствие его тайные друзья-рейдеры. И чего он меньше всего хотел – это оказаться лицом к лицу с подозрительным и беспощадным Нюхачом.
Прыщ чувствовал: этот шпион, самая презираемая и проклинаемая всеми Ветвь линии Сильных, видит его насквозь. Его предательство, как на ладони, и участь его предрешена – Высокий Трибунал и Крайняя мера…
Единственное, что он не мог взять в толк – как вместе с ним в орудийном коконе оказался Правый помощник? Ведь он оставался на мостике, приняв на себя командование бригом…
…Мим с удовольствием вновь примерил маску Летуна.
Это одна из любимых масок. Самая независимая, и возвышенная Ветвь, свободная от строгой регламентации жизни на поверхности Миров, привязанная лишь к Пространству, любящая лишь полет…
Вопрос в другом: удастся ли ему обмануть хитрого и подозрительного Нюхача?
– Итак, давайте определимся: как же все было в действительности? – вкрадчиво спрашивал Нюхач. – Каким образом высшие офицеры брига оставили в пылу боя корабль, бросив экипаж на произвол судьбы?
Свет ярких ламп резал глаза – стандартный прием на допросах во всех частях Галактики. Нюхач сидел в удобном кресле, допрашиваемые – на низких, крайне неудобных металлических табуретах.
– Я… Я не бросал… – Прыщ был мертвенно бледен. Ему не хватало слов, он заранее смирился со своей участью, оправдываясь лишь по инерции.
Мим же не собирался сдаваться. Более того – он чувствовал вдохновение.
– Мой Вожак никого не бросал, – гордо заявил Летун в теле Гора. – Это я принял решение спасти его как единственного свидетеля нападения Россыпи…
– Вы уже знали, что это Россыпь? – быстро спросил Нюхач. – Ведь нападение было внезапным.
Однако надо быть внимательнее со словами! Логические игры с Нюхачами очень опасны…
– Они и не скрывали, – небрежно пожал плечами Гор. – Так сразу и объявили в эфир: «Присоединяйтесь к Россыпи или будете уничтожены».
– Так-так… – проговорил Нюхач. – Дальше!
– Дальше, когда корабль был охвачен плазмой, и защита начала слабеть, я понял, что пришел конец, и решил спасти самого ценного и знающего члена экипажа. Конечно же – Вожака. Ведь Конгломерат должен знать, с чего все началось…
Прыщ сначала недоуменно косился на этого странного Летуна, лица которого он никак не мог вспомнить, и постепенно начинал верить в его слова. Убеждение Мима действует на всех – даже на молчаливых Мусорщиков.
Конечно же, он – никакой не трус, и не предатель. Он – свидетель великого и трагического часа, когда коварная Россыпь ударила в спину вскормивших ее Миров. Да, да! Именно так все и было!
На лице Прыща появилась скромная гордость. Он даже отвел взгляд от Нюхача, посмевшего подвергнуть сомнению его лояльность.
А Правый помощник смаковал подробности:
– Бриг начало трясти – еще немного, и перегрузки развалили бы его на куски. Тогда, зная, что это грозит Трибуналом, я принял решение. Да, я схватил Вожака – и ушел по скоростному рукаву на орудийную палубу. Большинство канониров были уже мертвы, переборка из последних остатков композита заращивала пробоину. Я понимал, что спасательные капсулы будут расстреляны врагом, а потому бросил бесчувственное тело Вожака…
– Бесчувственное? – переспросил Нюхач.
– Конечно! – развел руками Правый помощник. – Разве Вожак позволил бы увести себя с мостика, не будь он тяжело контужен?
Прыщ смотрел на Гора с восторгом. Он уже верил в свое героическое ранение, и в душе его играли торжественные трубы.
… – Так вот, – продолжил Правый Помощник. – Я бросил его бесчувственное тело в оружейную капсулу. И тут лучом среднего калибра пробило броню. От высокого жара на мне вспыхнула форма. Я успел отстрелить ее, прежде, чем нырнул в капсулу вслед за Вожаком…
– А почему же вы не остались на корабле? – нахмурившись, спросил Нюхач. – Ведь вы выполнили свою миссию… Э… По спасению свидетеля славной битвы?
– Как же он мог остаться? – с горечью бросил Прыщ. – Если пробило броню и настолько поднялась температура – это просто самоубийство. Он же не Вожак, чтобы уходить в Счастливый мир вместе с гибнущим кораблем…
Гор мысленно зааплодировал. Это самый высокий класс игры Мима – когда одураченные зрители начинают подыгрывать тебе в создаваемой тобой же иллюзии. Осталось добиться такой же реакции от Нюхача.
Но тот выглядел совершенно непробиваемым. Его не трогал рассказ о героических подвигах звездных пограничников. Его интересовало одно: где в показаниях задержанных таится слабое звено, потянув за которое, можно вытащить доказательство измены. А еще лучше – свидетельства шпионажа в пользу врага.
Это было бы идеальным ключом к продвижению по служебной лестнице. Ему убийственно наскучила служба на одиночном бриге. Хотелось получить настоящую работу, лучше всего – нелегальную, в чужих Мирах, во вражеских тылах. Ведь тяга к шпионажу у Нюхачей заложена генетически. Здесь же попросту негде развернуться…
– Допустим, – сухо сказал Нюхач. – Давайте перейдем к другому эпизоду: откуда здесь взялась яхта класса «экселент»? Кто пытался вскрыть кокон? И зачем его заварили обратно?
Гор дал возможность высказаться Прыщу. Тот не нашелся, что сказать. Все-таки, фантазии у этого Летуна не было. Или сказывалась длительная заморозка?
– Я могу только предположить… – неуверенно сказал Правый помощник. – Заметив ваше приближение, те, кто вскрыл кокон, увидели, что внутри – ничего ценного. И просто сбросили его, чтобы уйти в прыжок…
– Не успели, – усмехнулся Нюхач. – Только идиот мог рассчитывать на это.
– Яхта «экселент»… – задумчиво проговорил Прыщ. – А ведь такая уже нарушала границу в этом районе…
Гор с интересом посмотрел на своего товарища по несчастью. Уж не его ли корабль однажды пытался задержать Сестру – когда они с Нейлой впервые прорывались в сторону Вольных миров?
Космос тесен.
Несмотря на свою черноту и бескрайность…
– Яхта в трюме, – поделился Нюхач. – Экипаж отказывается выходить. Ничего, вскоре мы ее вскроем, и все встанет на свои места. Старший! Увести задержанных!
Пока двигались по длинному и узкому коридору, Гор подумал: у него слишком мало времени, чтобы засиживаться под замком. Нужно снова менять маску.
Но до этого стоит заполучить союзника.
Ведь ничто так не сплачивает людей, как совместное предательство.
…Вкрадчивый шепот коснулся ушей Прыща:
– Я все про тебя понял, друг. Ты – предатель, и пощады тебе не будет. Рано или поздно нас расколют – и тогда не избежать наказания…
– Кто ты? – со страхом спросил Прыщ.
– Я твой Правый помощник, разве ты забыл?
– Ты… Ты не можешь быть Правым… Он погиб…
– Ты уже понял это? Молодец. Да, я всего лишь выдаю себя за твоего погибшего товарища. Только с одной целью – спасти наши шкуры. Как я понял – ты очень любишь собственную шкуру?
– Что ты задумал? – хрипло спросил Прыщ, озираясь. – Почему они нас не слышат?
– Мусорщики? Долго рассказывать. Скажем, это одна из моих способностей, которые помогут нам спастись.
– Кто ты?
– Для потенциального покойника ты задаешь слишком много вопросов. Готов удрать со мной в Вольные миры?
– Куда?! – Прыщ аж подпрыгнул на месте.
Это было похоже на волшебный сон, что вел его к давней мечте, к заветному счету, на котором все эти годы не переставали расти проценты.
– Я готов, готов! Но… – осекся Прыщ. – Как же они…
Он скосился на Мусорщиков.
– Договорились, – только и сказал Гор.
И сменил маску.
– Стоять!
Мусорщики послушно замерли. Некоторые даже ощутили робость. Это нормально – робеть перед начальством столь высокого уровня. Даже если оно, по определению, не могло находиться на рядовом пограничном бриге.
Перед ними, словно бы ниоткуда, возник Хирург.
Командная единица высшего уровня. Над Хирургами стояли лишь Звездные Хирурги, да Стратеги. Ну и Созерцатели, не будь они помянуты всуе…
Хирург окинул тяжелым взглядом закованных в броню Мусорщиков. Выглядел он крайне недовольным. А все знают, чем чревато недовольство Хирурга.
– Так, так, – сказал он и медленно приблизился, заложив руки за спину, – Ну, что, бойцы, работаете на руку мятежникам?
Мусорщики, опешив, переглянулись. Даже задержанный недоуменно пялился на нежданного гостя: живьем он видел Хирурга впервые.
Хотя… Что-то в нем не так…
– Погодите, – медленно, словно приходя в себя, произнес один из Мусорщиков и даже сделал шаг вперед. – А вы кто такой?
Да, трудно играть Хирурга без его роскошной парадной амуниции. Даже силы Убеждения может не хватить. Хорошо, что Мим заранее припас свой главный аргумент.
Острое жало хищно метнулось вперед – и броня усомнившегося будто взорвалась изнутри, забрызгав товарищей густой смесью крови и плоти.
Броня нижестоящих никак не может быть барьером для ланцета высшего командира.
Изуродованное тело излишне любознательного бойца грохнулось на металлизированный пол. Субординация восстановлена.
– Жду приказаний! – отчеканил Старший.
– Вот и хорошо, – сказал Хирург, мгновенно успокоившись. – Итак, слушай боевую задачу. На корабле заговор. Пограничный бриг готов пропустить через вверенный ему сектор ударную Стаю Россыпи. Это надо пресечь. Я здесь, чтобы навести порядок.
Убеждение – сильная штука. Главное – действовать в рамках существующих представлений и опираться на врожденные рефлексы Сильных. Мусорщикам не полагается разбираться в тонкостях заговоров и измен. Их дело – охрана правопорядка. Что является правопорядком в данный момент времени – определяется Приказом.
И сейчвс инициатива на стороне мнимого Хирурга.
Действовать надо быстро, пока в замутненных сознаниях не скопилось слишком уж много противоречий.
– Где вражеская яхта? – быстро спросил Хирург. – На борту могут быть диверсанты…
– В трюме. Охрана: двое наших, один робомодуль.
Так, соваться трюм – дохлый номер. Даже если удасть убедить или уничтожить охрану, одурачить робота невозможно. Яхта, считай, недоступна…
Хотя…
На кой вообще нужна яхта, если под рукой – настоящий боевой корабль? Более того: на его стороне – настоящий Летун, да еще и Вожак! Пусть даже с довольно темным прошлым…
– Нужно добраться до рубки и обезоружить команду, – сказал Хирург.
– Это непросто, – проговорил Старший. – В рубку нет доступа – если Вожак сам не откроет мембрану…
– Кому он откроет?
– Разве что, Нюхачу…
Всевидящий Сервер… Он совсем забыл про Нюхача. От него нужно срочно избавляться, пока тот не пришел в себя.
Не успел Гор подумать об этом, как объявился и сам Нюхач. Взмыленный, с безумным взглядом, он ткнул корявым пальцем в сторону задержанных, крикнул:
– Старший! Они опасны! В кандалы их!
– Нюхач предатель, – спокойно сказал Хирург. – Убейте его.
Старший, не колеблясь, метнул в сторону Нюхача легкий и страшный скальпель. Короткая рукоятка уже на лету щелкнула, расходясь тонкими лезвиями. Звук пронзаемой плоти, короткий удивленный вскрик – и Нюхач отлетел к переборке, прибитый к ней, как коллекционное насекомое.
– За мной! – скомандовал Хирург. – Охраняйте задержанного!
Мусорщики подтолкнули вконец растерявшегося Прыща и двинулись вслед за Гором. Старший, не останавливаясь, выдернул из переборки скальпель и будто стряхнул с него мертвое тело контрразведчика. Сомнения Мусорщиков рассеялись окончательно.
Чужая кровь всегда действует на них успокаивающе.
Маска Нюхача далась с куда большим трудом.
Это была странная и крайне неприятная роль. Миму приходилось играть разные роли. Но ни в одной не было столь многослойного, противоречивого и отвратительного цинизма. Вся сущность Нюхача была клубком лжи и предательства, и трудно себе представить, что целая Ветвь Линии Сильных живет по таким принципам, воспитывает детей и умудряется оказываться настолько полезной обществу Конгломерата.
Но, видимо, не зря Созерцатели вывели их в отдельную Ветвь, отделив от прочих Сильных. Хотя бы для того, чтобы избавить от всей этой мерзости романтиков-Летунов или хмурых вояк-Санитаров. Ведь даже провокаторы конфликтов, Поджигатели, выглядят на их фоне вполне благородными убийцами.
Была, права еще одна Ветвь, правда другой Линии – Мудрой, выходцы из которой казались Гору еще более мерзкими, чем Нюхачи.
Ценители – пользующиеся необъяснимыми привилегиями, паразиты человечества…
Впрочем, сейчас не до них. Предстоит непростая задача – уместить на себе сразу две маски. Одну, Хирурга – для Мусорщиков, Другую, Нюхача – для экипажа…
Темный треугольный тоннель привел к переборке командного отсека. За прочными, непробиваемыми из любого оружия, мембранами, находится мостик.
– Вожак, у меня срочное дело! – глядя перед собой, негромко и крайне вежливо сказал Нюхач.
То же самое сказал и Хирург – но властным, командным голосом. Говорить таким тоном с Вожаком бесполезно: на корабле он – единственная и высшая власть – пусть хоть объявятся здесь все четыре Стратега.
– Что за дело, Экогон? – отозвался недовольный голос.
– По поводу яхты.
– Ну, говори.
Чертовы Летуны, белая кость, пушистые перья! Не любят, видите ли, когда на мостике посторонние!
– Крайняя тайна! Только лично!
Это серьезная заявка. Как бы не спугнуть Летунов…
Мембрана разошлась тонкими острыми лепестками. И прежде, чем Хирург успел сделать шаг, вперед бросился Прыщ. Это было неожиданно. Гор ожидал предательства, но времени на раздумья просто не было.
Зыбкие маски Хирурга и Нюхача отступили под напором настоящей, надежной и почти родной уже маски Героя.
В этой роли Гор способен на то, чего никогда не сыграть простому Миму. И он слишком дорого заплатил за то, чтобы позволить своему Герою проиграть…
На мостик успели ворваться лишь двое Мусорщиков. Какой-то Летун запоздало захлопнул мембрану – она перерезала пополам неудачно оказавшегося в проеме бойца. Еще один остался по ту сторону. В мгновение ока Гор настиг растерянного Вожака и ударом кулака сбил с ног. Мусорщики быстро справились с остальными Летунами.
Все вышло слишком легко. Не может такого быть, чтобы главная командная точка боевого корабля сдалась столь безболезненно.
– Эй, Летун! – крикнул Гор Прыщу. – Ты чего вперед меня полез?
– Чтобы нас всех не превратило облачко пара, – нервно ответил Прыщ. Он обессилено опустился на пол, опершись спиной о командную панель. – Про Лучи Власти слыхал?
– Это еще что такое?
– То-то и оно. Никто, кроме Летуна не может переступить эту черту.
Прыщ указал на широкую ярко пульсирующую черту, очерчивающую боевые посты офицеров.
– Нужно было отключить – иначе всех просто снесло бы, – сказал Прыщ. – Хорошо, что меня включили в Бессмертную Стаю, – он нервно хохотнул. – Формальность, конечно, – но любой корабль принимает меня за своего…
Гор посмотрел долгим взглядом на Летуна, которого таким странным образом послала ему судьба. Это не может быть случайностью.
Где-то на таинственной Земле какие-то совершенно скучные люди, обменявшись парой слов или совершив незначительный поступок, связали еще один маленький узелок в огромной паутине судеб…
И он снова жив.
– Куда Летунов? – спросил Старший Мусорщик.
С десяток пленных были ловко скручены тонкими тросами, во ртах торчали кляпы – обычная работа по охране правопорядка.
– Вывести с Мостика и ждать приказаний, – небрежно сказал Хирург.
Старший молча повернулся и отправился выполнять приказание. Через минуту на мостике остались только двое. Мембрана снова закрылась, наглухо отделив Гора и его нового товарища от остального корабля.
Гор понимал, что произошла лишь временная перестановка сил. Сейчас там, за переборкой, придут в себя одураченные Сильные, и им придется несладко…
– Как отправить всех прочь с корабля? – быстро спросил Гор.
– Всех? – то выпучил глаза. – А управлять как?
– Ты не справишься один?
– Ну… У меня был однотипный бриг. Может, и смогу, но вести бой против равного по силе – нет.
– Мы не собираемся вести бой. Пока не собираемся. Всех лишних надо убрать. И быстро.
Прыщ неуверенно посмотрел на Гора. И повернулся к огромной панели управления.
На гражданских судах здесь царила бы холодная красота космоса. Панель сторожевого брига наполовину заполняли непонятные символы и схемы. Очевидно, тактические карты, вооружение, расположение других кораблей Крыла и соседних Стай… Да мало ли что еще?
Прыщ как-то выгнулся, вытянул вперед руки, прикрыл глаза.
– Бриг «Хищник», слышишь ли ты меня? – произнес Летун.
– Слышу, – странным, леденящим душу голосом, отозвался корабль. – Что с командой? Мне показалось, на нее напали…
– Производится смена команды. Я, Вожак седьмой категории, из Стаи Бессмертных, принимаю командование на себя…
Минутная тишина – и голос корабля ответил:
– Подтверждаю. Приветствую тебя, Вожак!
– Приветствую, тебя «Хищник!»
Прыщ почувствовал, как его пальцы защекотало прикосновением множества невидимых нитей управления. Он снова был полновластным хозяином корабля, он снова мог летать. Он улыбался счастливой детской улыбкой.
Но в следующую секунду он вспомнил:
– Внимание, срочная принудительная эвакуация!
– Основание? – поинтересовался корабль.
– Диверсия на орудийной палубе, опасность взрыва и разгерметизация. Всех за пределами мостика – в спасательные капсулы!
– Да, мой Вожак!
Боевые корабли не спорят с Вожаком – чего не скажешь о подчиненных. И вскоре на звездной панели засверкали веселые черточки – это отправлялись в пространство капсулы с плененными Летунами и Мусорщиками.
Гор проводил улетающие капсулы долгим взглядом и спросил:
– Как звать тебя, Летун?
Новый Вожак брига «Хищник» задумался. Ведь у него есть имя – то, что положено настоящему Летуну.
Но он уже никогда не станет своим в этой Ветви. Он дважды переступил черту – в том числе и эту, что мерцает сейчас под ногами. У него нет больше прежнего имени. Осталось лишь то, каким наградили его знакомые контрабандисты из Вольных миров.
– Зови меня Прыщ, – усмехнулся он. – Бывший Летун, ставший рейдером.
– Гор Дэй, – сказал Гор, – протягивая руку новому другу. – Потомственный Мим, оставшийся единственным Мимом в известных мне Мирах…
Старый Мим Йоко на далекой враждебной Аорте – не в счет…
– Мим? – удивленно произнес Прыщ. – Обыкновенный Мим? Но как же ты смог…
Прыщ обвел пространство руками, не в силах выразить мысль.
– Наверное, не совсем обыкновенный, – усмехнулся Гор. – Ну, а теперь… Летим на Зиргу.
– Как скажешь… – проговорил Вожак, не сочтя нужным вступать в спор. – Тогда готовимся к прыжку. Выходить будем осторожно: там нашего брата не слишком жалуют, а экипажа, как видишь, у меня нет – не с кем воевать…
Прыщ с удивлением осознал: вопреки врожденным инстинктам, на своем собственном корабле он признал лидерство другого, к тому же – отнюдь не Летуна.
Мим мог гордиться своими успехами.
И только один человек в бесконечном множестве Миров знал, как тот ошибается.
С каждым своим шагом, каждым действием Гор выполнял тайную волю того, кто был рожден для того, чтобы создавать хаос, манипулировать массами, провоцировать войны и ломать судьбы.
Поджигатель.
Рогги Бур чувствовал, что засиделся в Метрополии. Должность Четвертого Стратега – высшее достижение в Конгломерате. Наверное, еще интересней было бы объединить все четыре места в одном лице… Но это невероятно сложно и… глупо. И без того, Поджигатель чувствовал, что держит коллег под контролем.
В конце-концов, ему интереснее не столько власть, как таковая, сколько создаваемый ею хаос.
Смута, вдохновителем которой он стал – вот его любимое детище. Все-таки, с собственной природой ничего не поделать: выходец из ветви Поджигателей, всегда будет тянуться к авантюрам. Наверное, оттого их предпочитают держать подальше от высоких постов.
Интересно, что думают по его поводу великие Созерцатели? Неужто, все это так исойдет ему с рук? Или напротив: все, сотворенное им – всего лишь воплощение замыслов Самих?
Рогги Бур рассмеялся собственным мыслям. Какое ему дело до Созерцателей? Он не боится ни их гнева, ни самой смерти. У него есть все, что нужно для упоения жизнью: собственная планета – великолепная Четвертая Колосса, роскошный дворец и почти неограниченная власть.
А самое главное – у него есть свой собственный, ненавистный враг.
Его любимая игрушка.
Поджигатель стоял на самом краю посадочной площадки, на верхней площадке своего колоссального дворца. Приятно чувствовать себя на вершине власти – и в прямом, и в переносном смысле.
Отсюда открывается прекрасный вид на искусно сформированный пейзаж. Горы, леса, озера, далекое море, изящные облака…
Только три туманных диска в вышине напоминают о том, что, что он – всего лишь один из Четырех.
Краем уха Рогги Бур уловил шуршание тканей. Рефлекс требовал развернуться – и напасть.
Но Стратег должен учиться сдержанности…
В конце-концов, это всего лишь референт.
– Есть новости от Нюхачей… – референт понижает голос и говорит чуть слышно – прямо в ухо.
Рогги Бур улыбался. Хорошие новости.
Ему, все-таки, удалось задуманное – разбить эту неразлучную троицу.
Первого убил его человек на какой-то безымянной планете. Этот, похоже, слишком глубоко копнул тайные замыслы Поджигателя. Туда ему и дорога.
Второй остался на орбите Земли. Этот жалок и неопасен.
Ну и самое главное – удалось выманить Мима на Зиргу.
Рогги Бур не столько знал, сколько чувствовал: это сработает. Пришлось хорошенько подумать: любое сообщение, письмо, перебежчик – все это ненадежно. Проклятый Мим чувствует фальшь, и здесь с ним бесполезно тягаться. Но что должно было сыграть безотказно – это образ погибшей возлюбленной.
Мим безнадежно сентиментален. Прекрасное качество для врага: ему можно делать больно бесконечное число раз. Пожалуй тогда, когда посланный Поджигателем смертник убил… Как же ее… Ах, да – Нейла… Пожалуй, тогда он перестарался с местью. Все-таки, это слишком грубо.
Но и ярость его была велика. Еще бы: презренный Мим из Грязной Линии, да еще и Обреченный в придачу, сумел одолеть его в схватке. Мало того – едва не лишил жизни!
Однако, стоит быть благодарным своему врагу: если бы не тот странный случай, Рогги Буру до сих пор оставаться бы на затхлой Земле, выполняя поручения надменных Эстетов…
Нет, настоящий враг – это находка. Куда лучше, чем настоящий друг. Потому что нет никого вернее, чем враг.
Итак, Мим в одиночестве, в беспокойных пространствах Вольных Миров, там, где нет и намека на порядок, который все еще пытаются поддерживать в охваченном Смутой Конгломерате.
Теперь открываются заманчивые возможности: прикончить Мима сразу, и же дать ему насладиться гибелью того, чем он так дорожит – маленькой голубой планеты, оставшейся без его покровительства?
Все это лирика. Уничтожить Землю никогда не поздно: ведь в рукаве у Поджигателя отличный козырь – детонатор бомбы, упрятанной в глубинах Базы. И как ее повстанцы – Бастиона?
Однако контроль над Узлом событий – чем не достойный приз в борьбе за абсолютную власть?
Только овладев Бастионом, можно считать себя полновластным хозяином Земли.
Самое время заняться этим вопросом.
Глава третья
Дверь шлюзовой камеры заело: нечасто ей приходилось пользоваться. Дори вздохнул и, что было сил, заехал по ней тяжелым ботинком. Замок обиженно пискнул, и дверь со скрежетом ушла в переборку.
Дори отдавал себе отчет в том, что летает отнюдь не на круизном лайнере. Однако даже представить не мог, чтобы из чистоты открытого космоса пришла такая вонь. А ведь в шлюзовой камере было всего-навсего трое – один в легком скафандре и двое, безвольно запечатанных в спасательном коконе. От всех троих исходил отвратительный парок.
Дори отдавал себе отчет в том, что летает отнюдь не на круизном лайнере. Однако даже представить не мог, чтобы из чистоты открытого космоса пришла такая вонь. А ведь в шлюзовой камере было всего-навсего трое – один в легком скафандре и двое, безвольно запечатанных в спасательном коконе. От всех троих исходил отвратительный парок.