Страница:
– Есть хочешь? – поинтересовался вест. Не дожидаясь ответа, швырнул спутнику кусок жесткого, как подметка, сушеного мяса.
– Что это? – подхватывая угощение, спросил Книжник.
– Ты правда хочешь знать? – криво усмехнулся вест.
Парень помотал головой, вцепился зубами в черное мясо. Было оно не мягче камня и, похоже, вялено еще до его, Книжника, рождения. Но было не время для гастрономических изысков. Дать телу энергию, прогнать опасную усталость – вот и все, что сейчас было нужно.
Вест тем временем принялся проверять оружие. Вынул из ножен и критически осмотрел меч. Нахмурился, видимо обнаружив то ли выщербину, то ли царапину. Протер мягкой тряпкой – и спрятал обратно в ножны, выполненные из грубой кожи, перетянутой толстыми медными кольцами. Снял с пояса широкий ремень, один за другим вынул внушительные длинноствольные револьверы. Поочередно чиркнул барабанами по предплечьям, и те издали хлесткий металлический, приятный на слух треск. Взвел и осторожно вернул на место курки. И в довершение – ловко крутанул оба ствола на предохранительных скобах, молниеносно ухватив за рукоятки и обозначив условный выстрел – куда-то в надвигающуюся тьму.
Книжник с уважением проследил за всеми этими манипуляциями, поинтересовавшись:
– А отчего в мутов не стрелял?
– В каждом – по шесть патронов,– спокойно ответил Зигфрид, пряча револьверы в потертые кобуры.– И больше нет. Это на самый крайний случай.
– Выходит, в логове мутов все «пучком» было? – криво улыбнулся Книжник.– Мне что-то показалось, что это как раз и был «крайний случай».
Вест приподнял бровь, усмехнулся:
– Бывали бои посерьезнее, не на этот пули расходовать. Меч – вот настоящее оружие. Глупо не потренировать навык, раз представился случай.– Замолчал, оглядывая Книжника, заметил: – А вот тебе оружие для стрельбы не помешает.
– Стрелковое оружие,– машинально поправил Книжник.
– Так,– кивнул вест.– Твои дротики.
– Стилосы.
– Пусть так. Вещь неплохая, но неэффективная. Для меча староват ты, не обучишься уже. Так что придется тебе ствол искать.
– Где ж его найдешь, ствол-то? Да и патронов давно уж днем с огнем не сыскать.
– Золото все найдет,– туманно произнес Зигфрид.– А пока держи железки свои наготове. Ими неплохо владеть ты обучен.
Это была первая похвала со стороны скупого на добрые слова чужеземца. И Книжник с удовлетворением подумал: не зря, выходит, ночами до кровавых мозолей швырял стилья в старый забор, под ворчание наставников да насмешки однокашников. Выходит, и невинное с виду орудие писаря может разить врага. Только, что ни говори, настоящее оружие завсегда лучше будет.
Сон был недолгим. С рассветом двинулись дальше, выбравшись из труднопроходимых руин на узкую тропу среди развалин. По восходу солнца да по некоторым сомнительным ориентирам Книжник прикинул, что идут они на северо-запад, хотя и довольно сложным, извилистым путем. Решив, что теперь у него есть право задавать вопросы, спросил:
– И куда мы теперь идем?
– К Бункеру,– просто сказал вест.
– Но там же Поле Смерти, ты сам говорил!
– Да.
– Это же оно убило твоих товарищей?
– Все так.
– Так чего ж мы туда вдвоем премся?! Поле нас не убьет – так сожрут те, для кого оно – дом родной! – Книжник невольно замедлил шаг, споткнулся об острый камень, зашипел от боли.– А, черт! Да погоди ж ты! Может, вначале обсудим – как действовать дальше? Надо подумать – что с этим Полем делать, если с ним вообще что-то сделать можно!
– Нет времени на раздумье,– не замедляя шага, сказал вест.– Надо идти – а там уже решать. Каждая минута приближает мой народ к гибели.
Книжник закусил губу, нахмурился. Вот она – разница между семинаристом-теоретиком и практиком-воином: сначала действовать – потом думать. Тяжело, ох, тяжело перестраивать сознание в соответствии с обстоятельствами. Неудивительно, что воинов готовят с младенчества, а таким, как он, путь в воины навсегда закрыт. С другой стороны, вон, нео – те вроде как все поголовно воины. Так они и размножаются как кошки. Впрочем, и мрут как мухи.
– А может, оно ушло уже, это Поле Смерти? – с надеждой предположил Книжник.– На то оно и Поле, чтобы переползать с места на место.
– Может, и ушло,– бесстрастно ответил Зигфрид.
– Так это меняет дело! – оживился Книжник.– Значит, ты на это и рассчитываешь?
Вест окинул взглядом семенящего рядом парня и отрезал:
– Я рассчитываю только на себя.
Прозвучало это не слишком приятно – словно вест по-прежнему ни во что не ставил своего нового товарища. Книжник сдержал порыв высказать обиду: следовало привыкать к высокомерности спутника – натуру его он изменить не в силах. Зато, как показала практика, можно завоевать его уважение. Но сделать это удастся только поступками.
Что и говорить, мир за стенами Кремля оказался еще суровее, чем представлялось когда-то мечтательному семинаристу. И подтверждения этому долго ждать не пришлось. Опасность дала о себе знать заранее – словно специально для того, чтобы жертвы успели осознать ужас надвигающейся смерти.
Неторопливо, с обманчивой легкостью заструился по земле туман. Тонкие пряди выползали из разломов в зданиях, словно невесомый белесый пар решил вдруг выбраться на свет из мрачных подвалов. Вест остановился как вкопанный, напряженно замер и медленно потянул из-за плеча меч. Это напряжение немедленно передалось его спутнику.
– Шамы? – тихо спросил Книжник, запуская руку в кошель, болтающийся на поясе, нащупывая холодную сталь стилов,– свое нехитрое оружие теперь он держал под рукой.
Вест не ответил – просто продолжил медленно продвигаться вперед – по щиколотку в наползающих туманных хлопьях. И безо всяких разговоров было ясно, что без шамов тут вряд ли обошлось – способность насылать искусственный туман водилась только за ними.
– Спиной к спине! – резко приказал Зигфрид.
Книжник подчинился. Теперь он пятился, прикрывая спину воину. Осторожно, чтобы, не уколоться самому, вытащил стилосы, распределил по три штуки в руку, сжал металл скользкими от пота пальцами. Оставалось ждать. Только непонятно – чего именно. Меж тем туман становился все гуще, струясь уже на уровне колена. Вокруг же, на расстоянии десяти шагов, выросла настоящая стена белесой пелены. И там, в этой пелене, медленно проявились зловещие, уродливые тени.
Одна из теней вдруг обрела четкость очертаний – и из серой мглы показалась рослая фигура. Это был нео, только вел он себя необычно для этого вида мутантов – слишком величественно, сдержанно что ли. И это пугало куда больше, чем обычная для этих тварей звериная необузданность.
– Чего тебе надо? – сквозь зубы произнес вест. Меч в его руке совершал неторопливые плавные перемещения, словно воин разминал кисть, сжимавшую рукоятку.
– Ты вырезал мой род, убил моих братьев,– резким, лающим голосом проговорил нео.– Тебе придется заплатить за это!
– Я знал, что вы, вонючие обезьяны, продаете своих дохлых сородичей за звонкую монету,– усмехнулся Зигфрид, бросая короткие взгляды по сторонам.– Я бы, может, и заплатил даже, чтоб вас меньше стало, да золото самому нужно.
– Нет, ты заплатишь жизнью! – прорычал нео. Подался вперед, в его лапе сверкнул огромный тесак, подернутый рыжей ржавчиной, но ярко сверкнувший полоской заточки.
– Слишком много разговоров для тупого мута,– заметил вест. Ловко крутанул мечом, перехватил рукоять левой рукой, вернул в правую.– Сдается, не ты со мной говоришь, а те, кто сейчас дергает за ниточки, а?
– Не ходи к Бункеру, вест! – злобно выдохнул нео. Глаза его налились кровью, выкатились, и стало казаться, что действительно – только какая-то посторонняя сила удерживает мута от мощного броска вперед.
– Вот как? – странным голосом произнес вест.– Какое вам-то до этого дело?
– Не ходи – жив будешь! – повторил нео и сделал еще один шаг вперед.
Тут же со всех сторон из сгущающегося тумана показались изломанные фигуры нео. Вели себя они не менее странно, чем первый: будто собаки, рвущиеся в драку, но сдерживаемые крепкой цепью.
– Лучше уйди с дороги, гнилое мясо! – хрипло произнес Зигфрид.– Не шути со мной, не в настроении сегодня я!
– Ты сам сделал выбор! – оскалился нео.
И тут же исчез в клубах наползающего тумана. Еще миг – и туман глухо накатился со всех сторон, и все вокруг превратилось в серо-белесую мглу.
– Наземь! – заорал вест.
Семинарист рухнул как подкошенный. И тут же над головой возникла стремительная тень, раздался свист рассекаемого воздуха, звонко пропел металл. Раздался вой, полный боли, сверху в лицо обильно плеснуло горячим и липким. Перед глазами началась безумная пляска теней. Книжник рывком перекатился на спину, судорожно выставив перед собой острия стилосов, которые казались совершенно жалкими в этом жутком танце смерти. Самое страшное – невидимый в тумане бой шел прямо над ним. Вест, которого было уже не различить в мутной мгле, явно не отходил ни на шаг, стремясь защитить товарища. Книжник безумно таращился во все стороны, примериваясь, куда бы запустить своими смертоносными иглами,– но видел лишь тени, в которых врага не отличить от единственного союзника.
Снова короткий присвист где-то над головой – и снова обильный кровавый дождь поливает одежду, руки, лицо. Что-то тяжело падает на грудь из мутного киселя тумана, и семинарист с трудом сдерживает вскрик: к его горлу тянутся скрюченные, все еще шевелящиеся пальцы отрубленной мохнатой руки.
Книжник отчаянно смахнул с себя уродливую конечность, но тут же рядом, в расползающуюся темную лужу с плеском плюхнулось что-то тяжелое, круглое, твердое. Голова. Злобная гримаса застыла на темной морде – теперь уже навсегда. Книжник не выдержал и заорал. В отчаянии, словно отмахиваясь от кошмара, швырнул оба «веера» стилосов, не разбирая, в мельтешение теней. Уже ничего не соображая, попытался подняться – но руки и колени разъезжались, скользя в теплой грязи, перемешанной с кровью. А сверху раздавались свирепые вопли, лились все новые потоки отвратительной горячей жидкости, сыпались отрубленные конечности, развороченные внутренности. Теперь к этой зловонной жиже прибавился запах блевотины: семинариста скрутило и вырвало – раз, другой, третий. Он перестал понимать, что происходит, где находится и что делать дальше. Еще немного – и этот крохотный ад окончательно лишит его человеческого облика.
Все кончилось столь же внезапно, как и началось. Туман рассеялся – растворился в воздухе, словно его и не было. Когда вернулась возможность соображать, Книжник обнаружил себя на дне неглубокого «кратера» посреди горы из изрубленных трупов. Хотя больше это углубление напоминало зловонную кровавую ванну. С трудом нашел в себе силы, чтобы, наконец, подняться.
Поискал глазами товарища. Зигфрид стоял неподалеку, склонив голову и опираясь на меч. Дышал он тяжело и часто. Но, увидев спутника, задержал на нем взгляд и покачал головой:
– Вот запомни и в следующий раз нарядись так же – нео сами разбегутся.
Книжник не оценил юмора. Перебравшись через груду тел, тупо остановился, оглядел себя. Ряса была насквозь пропитана кровью. Густые струйки сбегали по плотной ткани, и вокруг него быстро образовался зловещий бурый круг.
Зигфрид машинально провел рукой по шее и замер. С удивлением выдернул что-то из щели меж стальных пластин. Книжник обмер: это был один из брошенных им стилосов.
– Спасибо броне,– заметил вест, осматривая стил.– Да еще тому, что силенок у тебя мало. Но чуть выше – торчало б в шее.
– Я ж не видел. – пробормотал парень. И тут же неуклюже попробовал направить разговор в другую сторону: – А почему эти нео не хотели пускать нас к твоему Бункеру?
– Да при чем здесь нео? – Зигфрид с отвращением дернул плечом, выпрямился.– Они – куклы всего лишь. Пускать нас не хотели кукловоды.
– Шамы? – догадался Книжник.
Вест кивнул.
Хоть мало кто из кремлевских видел этих самых шамов, зато каждый знал, на что они способны. И пусть большая часть историй про этих мутировших потомков людей – выдумка, есть в них и доля правды. Например, способность нагонять туман. Не раз уж защитники Кремля сталкивались с атаками нео, прикрывавшихся наведенным туманом. Говорят, нео легко договариваются с шамами, хоть обычно те – их естественные враги. Да и шамы не брезгуют звонкой монетой да натуральной платой. С другой стороны, шамы – куда более сильная и развитая раса. Говорят, некоторые из шамов способны подчинить своей воле психику пустоголовых нео. Сам Книжник раньше не сильно верил в подобное. Но теперь всем телом ощущал холодеющий липкий аргумент.
– А на кой шамам мешать нам? – ежась в своей мокрой хламиде, спросил парень.
– Вот и я знать бы хотел,– мрачно сказал вест.– Непонятно. И кажется мне, еще ничего не кончилось. Идти надо.
Он бросил короткий взгляд на Книжника, сказал:
– Снимай с себя эту дрянь.
– А что ж надеть? – Семинарист растерянно огляделся.
– Найдем.
Вест неторопливо обошел поверженных врагов, оглядел их, очевидно, на предмет поисков трофеев. Но брать что-либо побрезговал.
Швырнув наземь бесформенную, пропитанную кровью рясу, Книжник остался в холщовых штанах да тонкой нательной рубахе, некогда белой, а теперь пятнистой от вражеской крови. Подхватил брошенную в сторону суму и побрел вслед за вестом, как ни в чем не бывало отправившимся дальше.
Сделав небольшой крюк на юг, побрели по какой-то заброшенной улице. Руин здесь было куда меньше – вероятно, бронированная армада боевых роботов в свое время прошла стороной. Выглядели эти места на удивление спокойно и как-то подозрительно чисто. И хотя стекол в окнах давно не осталось, наверное, здесь сохранилось даже что-то от облика столицы до разрушительной Последней Войны. Хотя картинки и древние фотографии, сохранившиеся в Кремле, и вовсе походили на сказку.
– Тихо здесь как,– озираясь, заметил Книжник.
– Мертвая зона,– отозвался вест, пряча меч в ножны. Характерно, что до этого от самого места побоища он не выпускал клинка из рук.
– Что это значит?
– Странное место. Но спокойное. Никто никого не может здесь убить.
– Как это? – не понял Книжник.
– Не знает никто,– сказал Зигфрид.– Только если кто на кого здесь руку подымет – тут же замертво падает, на глазах иссыхает, словно высасывает его изнутри что-то. Не любит Мертвая зона пролитой крови. Оттого здесь и тихо.
– Отчего ж никого нет в этом «спокойном» месте?
– Страшно. Боятся.
– Почему это? – удивился Книжник.
– Потому что привыкли все, что увидел врага – убить надо, а оружием всегда защититься можно. А здесь не так.
Здесь легко можно увидеть врага. А смотреть врагу в глаза и не в силах ничего сделать – не каждый выдержит.
– Но все-таки – отчего здесь так?
– Говорят, живет здесь что-то такое – невидимое, страшное. Живет – и следит за приходящими. Мертвая зона не одна – такие и в других местах есть.
– А мы-то чего сюда пришли?
– Базар здесь. Где его еще устроить, как не в Мертвой зоне? Надо чего купить – и нео, и кио, и маркитанты, и вообще не пойми кто сюда приходят. Смотрят друг на дружку, злятся, а деваться некуда – сделку совершают и расходятся миром.
– Чтобы за углом друг дружку по макушке стукнуть?
– Соображаешь. А вот и Базар.
Базар был странный. По правде говоря, Книжник и видел-то один-единственный базар – кремлевский. Но и тот, при всей ограниченности внутреннего кремлевского товарообмена, выглядел куда как презентабельнее. Здесь же, на обширном пустыре, прямо на неровном, полопавшемся асфальте, перед кучками грязного хлама просто сидели несколько нео да пара незнакомых, жуткого вида существ, в которых, лишь напрягши воображение и память, Книжник с изумлением признал шамов. Лица их, происшедшие, несомненно, от человеческих, были изуродованы какой-то невероятной мутацией. Во всяком случае, именно это пришло в голову обалдевшему семинаристу при виде щупалец, медленно шевелящихся на месте глаз. Или рядом с глазами – черт их разберет, этих мутов.
Похоже, вест и кремлевский семинарист были сейчас единственными покупателями на этом странном Базаре. Зигфрид на шамов даже не посмотрел. Просто сказал:
– Странно. Маркитантов нет. Одни нео-барахольщики.
И неторопливо направился к ближайшему нео. Был тот старый, щуплый, даже жалкий на вид. Книжник хотел было что-то спросить, но вест резким жестом остановил его.
– Ты молчи,– сухо сказал он.– Я говорить буду.
Перед нео, прямо на земле, стояла единственная, вся в толстом слое загустевшего солидола, консервная банка. Вест неторопливо присел и придвинул прямо под нос муту крепкий кулак с темными кольцами на пальцах. Книжник вздрогнул, ожидая, что вест ударит торговца. Вместо этого Зигфрид просто разжал кулак.
На ладони лежала древняя золотая монета с истертой фигуркой сеятеля на реверсе. Не говоря ни слова, нео протянул руку назад – там лежал большой бесформенный мешок – извлек из него пару точно таких же банок. Монета взлетела в воздух. Туда же, вверх, последовали банки. В момент, когда Зигфрид подхватил товар, монета оказалась в ловких мохнатых лапах. Это походило на какой-то ритуал – словно для того, чтобы товар и деньги не переходили из рук в руки между враждующими расами. А добывались просто – как бы из воздуха.
Вест, не глядя, передал банки спутнику и перешел к следующему торговцу. Этот нео был толстый, с маленькими, хитрыми, заплывшими глазками, совсем не похожий на сородичей-воинов. Перед ним стоял какой-то чудовищный, истоптанный и грязный ботинок.
– Одежда. Ему,– коротко сказал вест. Продемонстрировал монету.
Нео мельком глянул на Книжника, зябко ежащегося в тонкой, грязной от свернувшейся крови рубашке. Задержал взгляд на медном кресте, болтавшемся на витой веревочке. Вид креста заставил мута странно измениться в лице. Затем торговец снова посмотрел на золотой, презрительно скривился. Зигфрид показал вторую монету. Нео тяжело вздохнул, с кряхтеньем обернулся назад – у него за спиной тоже имелся пузатый баул. Книжник прикинул и решил, что образец товара перед торговцем должен, по-видимому, символизировать его специализацию. И точно – толстяк небрежно швырнул в воздух что-то из одежды. Что именно – Книжник не рассмотрел – швырнув торговцу пару золотых, вест уже тащил его дальше.
Перед третьим нео лежал кривой ржавый нож. Не нужно слыть большим провидцем, чтобы догадаться: перед ним – торговец оружием. Был он тощий, но жилистый и взгляд имел неприятный. Зигфрида это, видимо, не смущало. Глядя в глаза торговцу, многозначительно похлопал по кобуре.
– Стреляющего нет,– недобро проговорил торговец.– Патронов, пороха – тоже.
Зигфрид молча продемонстрировал кошель из плотной кожи и неторопливо, со звоном высыпал на ладонь все его содержимое – около десятка монет. Это, очевидно, произвело впечатление на торговца. Было видно, как в нем борется жажда наживы и явное нежелание продавать оружие потенциальному врагу.
– Ладно,– сказал, наконец, нео, не отрывая взгляда от горстки увесистых дисков желтого металла.– Пойду, посмотрю – может, завалялось что-то.
Нарочито медленно поднялся и заковылял куда-то, в сторону пролома в стене ближайшего дома. Не было его довольно долго. За это время Книжник успел внимательно изучить купленную вестом обновку. Это была камуфляжная куртка. Подобные он видел в Арсенале, похожие шьют для воинов в Кремле. Но эта была явно не самодельная. Очень старая, выцветшая, почти ветхая. Было еще кое-что, заставившее сердце биться чаще.
– Зиг! – позвал Книжник.
Вместо ответа ёест приложил к губам указательный палец.
– Камуфляж-то довоенный, неношеный,– взволнованно пробормотал Книжник.– Вон складки какие – небось все это время так и пролежал!
– Я же сказал – молчи! – сквозь зубы процедил Зигфрид.
– Значит, со склада! – перейдя на шепот, не унимался Книжник.– Значит, есть он где-то, склад этот, и, может, там не только форма, может, там оружие, консервы – да мало ли что.
Он не смог продолжить: железная рука схватила его за горло.
– Ты идиот! – прямо в лицо прошипел вест.– Это же враги! Продать – продадут, а увидят, что интересуешься «что да откуда», – убьют! Не здесь – так, как сам сказал – за углом! И не бесконечна моя удача – от пули меч не спасет!
Хватка на горле ослабла, но желание делиться открытием пропало. Все это время торговцы изображали равнодушие и даже не смотрели в сторону людей. Взгляд семинариста невольно вернулся к сидевшим поблизости шамам. Представшее ему заставило вздрогнуть, но парень не решился вновь побеспокоить вспыльчивого спутника.
Перед ближайшим шамом, прямо в пыли, лежала книга. И Книжник готов был поклясться, что мгновение назад никакой книги там не было. А еще он ощутил, что книга эта возникла не случайно, а приготовлена специально для него. Семинариста пронзило острое, почти невыносимое желание узнать – что это за книга такая? Да еще появилось смутное подозрение, что кто-то ловко прочитал его мысль: разыскать в этом странном месте не что-то, а именно книгу – нелепый, совершенно неходовой в этом мире товар. От волнения немного поплыло перед глазами, и только удар в бок крепким локтем привел его в чувство.
Вест внимательно посмотрел на товарища, перевел взгляд на шамов и, наконец – на вернувшегося торговца. Сидя на корточках, тот разворачивал ветхий тряпичный сверток. Наконец взглядам предстало содержимое.
Это была двустволка – древнее оружие довольно крупного калибра. Только какое-то небольшое и странное на вид.
– Обрез,– пояснил нео.– И к нему – два патрона с картечью.
– Маловато,– нахмурился вест.
– Скажи спасибо, что хоть это,– хмуро отозвался торговец.– Так будешь брать или как?
– Беру.
Как и все остальное, завернутое в тряпку оружие Зигфрид передал семинаристу.
– Все,– сказал он.– Уходим.
– Постой! – взмолился парень.– Давай хоть посмотрим – что за книга?
– Какая еще книга? – нахмурился вест.
– Да вот же!
Книжник кивнул в сторону неподвижно сидящего шама и замер с открытым ртом: никакой книги перед ним не было.
– Дурак. – прошипел вест, под руку утаскивая сбитого с толку спутника.– Они же в мозгах твоих копаются! Видел, как на нас толпу нео бросили?! Может, это те самые и есть – кому наш путь почему-то не нравится. Жаль, что Базар, а то.
Зигфрид замолчал. Резко повернулся и пошел прочь. Книжник поспешил следом. Оставив за спиной Базар, но еще не покинув пределов Мертвой зоны, Зигфрид остановился, взял из рук спутника тяжелый сверток, стряхнул с оружия тряпку. Сломив обрез пополам, коротко глянул в стволы, загнал в них два толстых цилиндрических патрона двенадцатого калибра. Спросил, повернувшись к семинаристу:
– Стрелял когда-нибудь?
– Не-а,– Книжник помотал головой.– У нас к оружию допускают только воинов. А у вас?
– У нас все – воины,– сказал вест. Тут же помрачнел, нахмурился. Продолжил: – Значит, так: сейчас оружие на взводе – осталось на спусковые крючки нажать. Один крючок – один выстрел. Не вздумай давить сразу оба – выстрел зря пропадет. Вот это – предохранитель. Не снимешь с предохранителя – не будет выстрела. Запомнил?
– Да вроде. – неуверенно проговорил Книжник.– А целиться как?
– Целиться не придется. Бить только наверняка, в упор. Максимум с трех шагов. И то, когда я скажу. Держи.
Книжник осторожно, с некоторой опаской, принял в руки обрез. Странное волнение охватило его, едва руки ощутили холод металла и тепло старого иссохшего дерева. Тонкий запах оружейной смазки тревожно защекотал ноздри, и сердце забилось чаще.
Это было первое настоящее оружие, которое он держал в руках. Даже в кремлевском Арсенале гражданским оружия в руки не давали – чтоб знали свое место. И сейчас, когда ладони ощутили холодный металл стволов и шершавое дерево цевья, он ощутил странное, почти мистическое чувство – словно в руки ему перетекла грозная и беспощадная сила. Это было и приятно, и немного страшно. Странное дело – ведь ему уже довелось убивать. Но только теперь он ощутил, что допущен, наконец, в таинственную и закрытую касту, о которой грезил долгие годы.
Он становился воином.
Глава пятая
– Что это? – подхватывая угощение, спросил Книжник.
– Ты правда хочешь знать? – криво усмехнулся вест.
Парень помотал головой, вцепился зубами в черное мясо. Было оно не мягче камня и, похоже, вялено еще до его, Книжника, рождения. Но было не время для гастрономических изысков. Дать телу энергию, прогнать опасную усталость – вот и все, что сейчас было нужно.
Вест тем временем принялся проверять оружие. Вынул из ножен и критически осмотрел меч. Нахмурился, видимо обнаружив то ли выщербину, то ли царапину. Протер мягкой тряпкой – и спрятал обратно в ножны, выполненные из грубой кожи, перетянутой толстыми медными кольцами. Снял с пояса широкий ремень, один за другим вынул внушительные длинноствольные револьверы. Поочередно чиркнул барабанами по предплечьям, и те издали хлесткий металлический, приятный на слух треск. Взвел и осторожно вернул на место курки. И в довершение – ловко крутанул оба ствола на предохранительных скобах, молниеносно ухватив за рукоятки и обозначив условный выстрел – куда-то в надвигающуюся тьму.
Книжник с уважением проследил за всеми этими манипуляциями, поинтересовавшись:
– А отчего в мутов не стрелял?
– В каждом – по шесть патронов,– спокойно ответил Зигфрид, пряча револьверы в потертые кобуры.– И больше нет. Это на самый крайний случай.
– Выходит, в логове мутов все «пучком» было? – криво улыбнулся Книжник.– Мне что-то показалось, что это как раз и был «крайний случай».
Вест приподнял бровь, усмехнулся:
– Бывали бои посерьезнее, не на этот пули расходовать. Меч – вот настоящее оружие. Глупо не потренировать навык, раз представился случай.– Замолчал, оглядывая Книжника, заметил: – А вот тебе оружие для стрельбы не помешает.
– Стрелковое оружие,– машинально поправил Книжник.
– Так,– кивнул вест.– Твои дротики.
– Стилосы.
– Пусть так. Вещь неплохая, но неэффективная. Для меча староват ты, не обучишься уже. Так что придется тебе ствол искать.
– Где ж его найдешь, ствол-то? Да и патронов давно уж днем с огнем не сыскать.
– Золото все найдет,– туманно произнес Зигфрид.– А пока держи железки свои наготове. Ими неплохо владеть ты обучен.
Это была первая похвала со стороны скупого на добрые слова чужеземца. И Книжник с удовлетворением подумал: не зря, выходит, ночами до кровавых мозолей швырял стилья в старый забор, под ворчание наставников да насмешки однокашников. Выходит, и невинное с виду орудие писаря может разить врага. Только, что ни говори, настоящее оружие завсегда лучше будет.
Сон был недолгим. С рассветом двинулись дальше, выбравшись из труднопроходимых руин на узкую тропу среди развалин. По восходу солнца да по некоторым сомнительным ориентирам Книжник прикинул, что идут они на северо-запад, хотя и довольно сложным, извилистым путем. Решив, что теперь у него есть право задавать вопросы, спросил:
– И куда мы теперь идем?
– К Бункеру,– просто сказал вест.
– Но там же Поле Смерти, ты сам говорил!
– Да.
– Это же оно убило твоих товарищей?
– Все так.
– Так чего ж мы туда вдвоем премся?! Поле нас не убьет – так сожрут те, для кого оно – дом родной! – Книжник невольно замедлил шаг, споткнулся об острый камень, зашипел от боли.– А, черт! Да погоди ж ты! Может, вначале обсудим – как действовать дальше? Надо подумать – что с этим Полем делать, если с ним вообще что-то сделать можно!
– Нет времени на раздумье,– не замедляя шага, сказал вест.– Надо идти – а там уже решать. Каждая минута приближает мой народ к гибели.
Книжник закусил губу, нахмурился. Вот она – разница между семинаристом-теоретиком и практиком-воином: сначала действовать – потом думать. Тяжело, ох, тяжело перестраивать сознание в соответствии с обстоятельствами. Неудивительно, что воинов готовят с младенчества, а таким, как он, путь в воины навсегда закрыт. С другой стороны, вон, нео – те вроде как все поголовно воины. Так они и размножаются как кошки. Впрочем, и мрут как мухи.
– А может, оно ушло уже, это Поле Смерти? – с надеждой предположил Книжник.– На то оно и Поле, чтобы переползать с места на место.
– Может, и ушло,– бесстрастно ответил Зигфрид.
– Так это меняет дело! – оживился Книжник.– Значит, ты на это и рассчитываешь?
Вест окинул взглядом семенящего рядом парня и отрезал:
– Я рассчитываю только на себя.
Прозвучало это не слишком приятно – словно вест по-прежнему ни во что не ставил своего нового товарища. Книжник сдержал порыв высказать обиду: следовало привыкать к высокомерности спутника – натуру его он изменить не в силах. Зато, как показала практика, можно завоевать его уважение. Но сделать это удастся только поступками.
Что и говорить, мир за стенами Кремля оказался еще суровее, чем представлялось когда-то мечтательному семинаристу. И подтверждения этому долго ждать не пришлось. Опасность дала о себе знать заранее – словно специально для того, чтобы жертвы успели осознать ужас надвигающейся смерти.
Неторопливо, с обманчивой легкостью заструился по земле туман. Тонкие пряди выползали из разломов в зданиях, словно невесомый белесый пар решил вдруг выбраться на свет из мрачных подвалов. Вест остановился как вкопанный, напряженно замер и медленно потянул из-за плеча меч. Это напряжение немедленно передалось его спутнику.
– Шамы? – тихо спросил Книжник, запуская руку в кошель, болтающийся на поясе, нащупывая холодную сталь стилов,– свое нехитрое оружие теперь он держал под рукой.
Вест не ответил – просто продолжил медленно продвигаться вперед – по щиколотку в наползающих туманных хлопьях. И безо всяких разговоров было ясно, что без шамов тут вряд ли обошлось – способность насылать искусственный туман водилась только за ними.
– Спиной к спине! – резко приказал Зигфрид.
Книжник подчинился. Теперь он пятился, прикрывая спину воину. Осторожно, чтобы, не уколоться самому, вытащил стилосы, распределил по три штуки в руку, сжал металл скользкими от пота пальцами. Оставалось ждать. Только непонятно – чего именно. Меж тем туман становился все гуще, струясь уже на уровне колена. Вокруг же, на расстоянии десяти шагов, выросла настоящая стена белесой пелены. И там, в этой пелене, медленно проявились зловещие, уродливые тени.
Одна из теней вдруг обрела четкость очертаний – и из серой мглы показалась рослая фигура. Это был нео, только вел он себя необычно для этого вида мутантов – слишком величественно, сдержанно что ли. И это пугало куда больше, чем обычная для этих тварей звериная необузданность.
– Чего тебе надо? – сквозь зубы произнес вест. Меч в его руке совершал неторопливые плавные перемещения, словно воин разминал кисть, сжимавшую рукоятку.
– Ты вырезал мой род, убил моих братьев,– резким, лающим голосом проговорил нео.– Тебе придется заплатить за это!
– Я знал, что вы, вонючие обезьяны, продаете своих дохлых сородичей за звонкую монету,– усмехнулся Зигфрид, бросая короткие взгляды по сторонам.– Я бы, может, и заплатил даже, чтоб вас меньше стало, да золото самому нужно.
– Нет, ты заплатишь жизнью! – прорычал нео. Подался вперед, в его лапе сверкнул огромный тесак, подернутый рыжей ржавчиной, но ярко сверкнувший полоской заточки.
– Слишком много разговоров для тупого мута,– заметил вест. Ловко крутанул мечом, перехватил рукоять левой рукой, вернул в правую.– Сдается, не ты со мной говоришь, а те, кто сейчас дергает за ниточки, а?
– Не ходи к Бункеру, вест! – злобно выдохнул нео. Глаза его налились кровью, выкатились, и стало казаться, что действительно – только какая-то посторонняя сила удерживает мута от мощного броска вперед.
– Вот как? – странным голосом произнес вест.– Какое вам-то до этого дело?
– Не ходи – жив будешь! – повторил нео и сделал еще один шаг вперед.
Тут же со всех сторон из сгущающегося тумана показались изломанные фигуры нео. Вели себя они не менее странно, чем первый: будто собаки, рвущиеся в драку, но сдерживаемые крепкой цепью.
– Лучше уйди с дороги, гнилое мясо! – хрипло произнес Зигфрид.– Не шути со мной, не в настроении сегодня я!
– Ты сам сделал выбор! – оскалился нео.
И тут же исчез в клубах наползающего тумана. Еще миг – и туман глухо накатился со всех сторон, и все вокруг превратилось в серо-белесую мглу.
– Наземь! – заорал вест.
Семинарист рухнул как подкошенный. И тут же над головой возникла стремительная тень, раздался свист рассекаемого воздуха, звонко пропел металл. Раздался вой, полный боли, сверху в лицо обильно плеснуло горячим и липким. Перед глазами началась безумная пляска теней. Книжник рывком перекатился на спину, судорожно выставив перед собой острия стилосов, которые казались совершенно жалкими в этом жутком танце смерти. Самое страшное – невидимый в тумане бой шел прямо над ним. Вест, которого было уже не различить в мутной мгле, явно не отходил ни на шаг, стремясь защитить товарища. Книжник безумно таращился во все стороны, примериваясь, куда бы запустить своими смертоносными иглами,– но видел лишь тени, в которых врага не отличить от единственного союзника.
Снова короткий присвист где-то над головой – и снова обильный кровавый дождь поливает одежду, руки, лицо. Что-то тяжело падает на грудь из мутного киселя тумана, и семинарист с трудом сдерживает вскрик: к его горлу тянутся скрюченные, все еще шевелящиеся пальцы отрубленной мохнатой руки.
Книжник отчаянно смахнул с себя уродливую конечность, но тут же рядом, в расползающуюся темную лужу с плеском плюхнулось что-то тяжелое, круглое, твердое. Голова. Злобная гримаса застыла на темной морде – теперь уже навсегда. Книжник не выдержал и заорал. В отчаянии, словно отмахиваясь от кошмара, швырнул оба «веера» стилосов, не разбирая, в мельтешение теней. Уже ничего не соображая, попытался подняться – но руки и колени разъезжались, скользя в теплой грязи, перемешанной с кровью. А сверху раздавались свирепые вопли, лились все новые потоки отвратительной горячей жидкости, сыпались отрубленные конечности, развороченные внутренности. Теперь к этой зловонной жиже прибавился запах блевотины: семинариста скрутило и вырвало – раз, другой, третий. Он перестал понимать, что происходит, где находится и что делать дальше. Еще немного – и этот крохотный ад окончательно лишит его человеческого облика.
Все кончилось столь же внезапно, как и началось. Туман рассеялся – растворился в воздухе, словно его и не было. Когда вернулась возможность соображать, Книжник обнаружил себя на дне неглубокого «кратера» посреди горы из изрубленных трупов. Хотя больше это углубление напоминало зловонную кровавую ванну. С трудом нашел в себе силы, чтобы, наконец, подняться.
Поискал глазами товарища. Зигфрид стоял неподалеку, склонив голову и опираясь на меч. Дышал он тяжело и часто. Но, увидев спутника, задержал на нем взгляд и покачал головой:
– Вот запомни и в следующий раз нарядись так же – нео сами разбегутся.
Книжник не оценил юмора. Перебравшись через груду тел, тупо остановился, оглядел себя. Ряса была насквозь пропитана кровью. Густые струйки сбегали по плотной ткани, и вокруг него быстро образовался зловещий бурый круг.
Зигфрид машинально провел рукой по шее и замер. С удивлением выдернул что-то из щели меж стальных пластин. Книжник обмер: это был один из брошенных им стилосов.
– Спасибо броне,– заметил вест, осматривая стил.– Да еще тому, что силенок у тебя мало. Но чуть выше – торчало б в шее.
– Я ж не видел. – пробормотал парень. И тут же неуклюже попробовал направить разговор в другую сторону: – А почему эти нео не хотели пускать нас к твоему Бункеру?
– Да при чем здесь нео? – Зигфрид с отвращением дернул плечом, выпрямился.– Они – куклы всего лишь. Пускать нас не хотели кукловоды.
– Шамы? – догадался Книжник.
Вест кивнул.
Хоть мало кто из кремлевских видел этих самых шамов, зато каждый знал, на что они способны. И пусть большая часть историй про этих мутировших потомков людей – выдумка, есть в них и доля правды. Например, способность нагонять туман. Не раз уж защитники Кремля сталкивались с атаками нео, прикрывавшихся наведенным туманом. Говорят, нео легко договариваются с шамами, хоть обычно те – их естественные враги. Да и шамы не брезгуют звонкой монетой да натуральной платой. С другой стороны, шамы – куда более сильная и развитая раса. Говорят, некоторые из шамов способны подчинить своей воле психику пустоголовых нео. Сам Книжник раньше не сильно верил в подобное. Но теперь всем телом ощущал холодеющий липкий аргумент.
– А на кой шамам мешать нам? – ежась в своей мокрой хламиде, спросил парень.
– Вот и я знать бы хотел,– мрачно сказал вест.– Непонятно. И кажется мне, еще ничего не кончилось. Идти надо.
Он бросил короткий взгляд на Книжника, сказал:
– Снимай с себя эту дрянь.
– А что ж надеть? – Семинарист растерянно огляделся.
– Найдем.
Вест неторопливо обошел поверженных врагов, оглядел их, очевидно, на предмет поисков трофеев. Но брать что-либо побрезговал.
Швырнув наземь бесформенную, пропитанную кровью рясу, Книжник остался в холщовых штанах да тонкой нательной рубахе, некогда белой, а теперь пятнистой от вражеской крови. Подхватил брошенную в сторону суму и побрел вслед за вестом, как ни в чем не бывало отправившимся дальше.
Сделав небольшой крюк на юг, побрели по какой-то заброшенной улице. Руин здесь было куда меньше – вероятно, бронированная армада боевых роботов в свое время прошла стороной. Выглядели эти места на удивление спокойно и как-то подозрительно чисто. И хотя стекол в окнах давно не осталось, наверное, здесь сохранилось даже что-то от облика столицы до разрушительной Последней Войны. Хотя картинки и древние фотографии, сохранившиеся в Кремле, и вовсе походили на сказку.
– Тихо здесь как,– озираясь, заметил Книжник.
– Мертвая зона,– отозвался вест, пряча меч в ножны. Характерно, что до этого от самого места побоища он не выпускал клинка из рук.
– Что это значит?
– Странное место. Но спокойное. Никто никого не может здесь убить.
– Как это? – не понял Книжник.
– Не знает никто,– сказал Зигфрид.– Только если кто на кого здесь руку подымет – тут же замертво падает, на глазах иссыхает, словно высасывает его изнутри что-то. Не любит Мертвая зона пролитой крови. Оттого здесь и тихо.
– Отчего ж никого нет в этом «спокойном» месте?
– Страшно. Боятся.
– Почему это? – удивился Книжник.
– Потому что привыкли все, что увидел врага – убить надо, а оружием всегда защититься можно. А здесь не так.
Здесь легко можно увидеть врага. А смотреть врагу в глаза и не в силах ничего сделать – не каждый выдержит.
– Но все-таки – отчего здесь так?
– Говорят, живет здесь что-то такое – невидимое, страшное. Живет – и следит за приходящими. Мертвая зона не одна – такие и в других местах есть.
– А мы-то чего сюда пришли?
– Базар здесь. Где его еще устроить, как не в Мертвой зоне? Надо чего купить – и нео, и кио, и маркитанты, и вообще не пойми кто сюда приходят. Смотрят друг на дружку, злятся, а деваться некуда – сделку совершают и расходятся миром.
– Чтобы за углом друг дружку по макушке стукнуть?
– Соображаешь. А вот и Базар.
Базар был странный. По правде говоря, Книжник и видел-то один-единственный базар – кремлевский. Но и тот, при всей ограниченности внутреннего кремлевского товарообмена, выглядел куда как презентабельнее. Здесь же, на обширном пустыре, прямо на неровном, полопавшемся асфальте, перед кучками грязного хлама просто сидели несколько нео да пара незнакомых, жуткого вида существ, в которых, лишь напрягши воображение и память, Книжник с изумлением признал шамов. Лица их, происшедшие, несомненно, от человеческих, были изуродованы какой-то невероятной мутацией. Во всяком случае, именно это пришло в голову обалдевшему семинаристу при виде щупалец, медленно шевелящихся на месте глаз. Или рядом с глазами – черт их разберет, этих мутов.
Похоже, вест и кремлевский семинарист были сейчас единственными покупателями на этом странном Базаре. Зигфрид на шамов даже не посмотрел. Просто сказал:
– Странно. Маркитантов нет. Одни нео-барахольщики.
И неторопливо направился к ближайшему нео. Был тот старый, щуплый, даже жалкий на вид. Книжник хотел было что-то спросить, но вест резким жестом остановил его.
– Ты молчи,– сухо сказал он.– Я говорить буду.
Перед нео, прямо на земле, стояла единственная, вся в толстом слое загустевшего солидола, консервная банка. Вест неторопливо присел и придвинул прямо под нос муту крепкий кулак с темными кольцами на пальцах. Книжник вздрогнул, ожидая, что вест ударит торговца. Вместо этого Зигфрид просто разжал кулак.
На ладони лежала древняя золотая монета с истертой фигуркой сеятеля на реверсе. Не говоря ни слова, нео протянул руку назад – там лежал большой бесформенный мешок – извлек из него пару точно таких же банок. Монета взлетела в воздух. Туда же, вверх, последовали банки. В момент, когда Зигфрид подхватил товар, монета оказалась в ловких мохнатых лапах. Это походило на какой-то ритуал – словно для того, чтобы товар и деньги не переходили из рук в руки между враждующими расами. А добывались просто – как бы из воздуха.
Вест, не глядя, передал банки спутнику и перешел к следующему торговцу. Этот нео был толстый, с маленькими, хитрыми, заплывшими глазками, совсем не похожий на сородичей-воинов. Перед ним стоял какой-то чудовищный, истоптанный и грязный ботинок.
– Одежда. Ему,– коротко сказал вест. Продемонстрировал монету.
Нео мельком глянул на Книжника, зябко ежащегося в тонкой, грязной от свернувшейся крови рубашке. Задержал взгляд на медном кресте, болтавшемся на витой веревочке. Вид креста заставил мута странно измениться в лице. Затем торговец снова посмотрел на золотой, презрительно скривился. Зигфрид показал вторую монету. Нео тяжело вздохнул, с кряхтеньем обернулся назад – у него за спиной тоже имелся пузатый баул. Книжник прикинул и решил, что образец товара перед торговцем должен, по-видимому, символизировать его специализацию. И точно – толстяк небрежно швырнул в воздух что-то из одежды. Что именно – Книжник не рассмотрел – швырнув торговцу пару золотых, вест уже тащил его дальше.
Перед третьим нео лежал кривой ржавый нож. Не нужно слыть большим провидцем, чтобы догадаться: перед ним – торговец оружием. Был он тощий, но жилистый и взгляд имел неприятный. Зигфрида это, видимо, не смущало. Глядя в глаза торговцу, многозначительно похлопал по кобуре.
– Стреляющего нет,– недобро проговорил торговец.– Патронов, пороха – тоже.
Зигфрид молча продемонстрировал кошель из плотной кожи и неторопливо, со звоном высыпал на ладонь все его содержимое – около десятка монет. Это, очевидно, произвело впечатление на торговца. Было видно, как в нем борется жажда наживы и явное нежелание продавать оружие потенциальному врагу.
– Ладно,– сказал, наконец, нео, не отрывая взгляда от горстки увесистых дисков желтого металла.– Пойду, посмотрю – может, завалялось что-то.
Нарочито медленно поднялся и заковылял куда-то, в сторону пролома в стене ближайшего дома. Не было его довольно долго. За это время Книжник успел внимательно изучить купленную вестом обновку. Это была камуфляжная куртка. Подобные он видел в Арсенале, похожие шьют для воинов в Кремле. Но эта была явно не самодельная. Очень старая, выцветшая, почти ветхая. Было еще кое-что, заставившее сердце биться чаще.
– Зиг! – позвал Книжник.
Вместо ответа ёест приложил к губам указательный палец.
– Камуфляж-то довоенный, неношеный,– взволнованно пробормотал Книжник.– Вон складки какие – небось все это время так и пролежал!
– Я же сказал – молчи! – сквозь зубы процедил Зигфрид.
– Значит, со склада! – перейдя на шепот, не унимался Книжник.– Значит, есть он где-то, склад этот, и, может, там не только форма, может, там оружие, консервы – да мало ли что.
Он не смог продолжить: железная рука схватила его за горло.
– Ты идиот! – прямо в лицо прошипел вест.– Это же враги! Продать – продадут, а увидят, что интересуешься «что да откуда», – убьют! Не здесь – так, как сам сказал – за углом! И не бесконечна моя удача – от пули меч не спасет!
Хватка на горле ослабла, но желание делиться открытием пропало. Все это время торговцы изображали равнодушие и даже не смотрели в сторону людей. Взгляд семинариста невольно вернулся к сидевшим поблизости шамам. Представшее ему заставило вздрогнуть, но парень не решился вновь побеспокоить вспыльчивого спутника.
Перед ближайшим шамом, прямо в пыли, лежала книга. И Книжник готов был поклясться, что мгновение назад никакой книги там не было. А еще он ощутил, что книга эта возникла не случайно, а приготовлена специально для него. Семинариста пронзило острое, почти невыносимое желание узнать – что это за книга такая? Да еще появилось смутное подозрение, что кто-то ловко прочитал его мысль: разыскать в этом странном месте не что-то, а именно книгу – нелепый, совершенно неходовой в этом мире товар. От волнения немного поплыло перед глазами, и только удар в бок крепким локтем привел его в чувство.
Вест внимательно посмотрел на товарища, перевел взгляд на шамов и, наконец – на вернувшегося торговца. Сидя на корточках, тот разворачивал ветхий тряпичный сверток. Наконец взглядам предстало содержимое.
Это была двустволка – древнее оружие довольно крупного калибра. Только какое-то небольшое и странное на вид.
– Обрез,– пояснил нео.– И к нему – два патрона с картечью.
– Маловато,– нахмурился вест.
– Скажи спасибо, что хоть это,– хмуро отозвался торговец.– Так будешь брать или как?
– Беру.
Как и все остальное, завернутое в тряпку оружие Зигфрид передал семинаристу.
– Все,– сказал он.– Уходим.
– Постой! – взмолился парень.– Давай хоть посмотрим – что за книга?
– Какая еще книга? – нахмурился вест.
– Да вот же!
Книжник кивнул в сторону неподвижно сидящего шама и замер с открытым ртом: никакой книги перед ним не было.
– Дурак. – прошипел вест, под руку утаскивая сбитого с толку спутника.– Они же в мозгах твоих копаются! Видел, как на нас толпу нео бросили?! Может, это те самые и есть – кому наш путь почему-то не нравится. Жаль, что Базар, а то.
Зигфрид замолчал. Резко повернулся и пошел прочь. Книжник поспешил следом. Оставив за спиной Базар, но еще не покинув пределов Мертвой зоны, Зигфрид остановился, взял из рук спутника тяжелый сверток, стряхнул с оружия тряпку. Сломив обрез пополам, коротко глянул в стволы, загнал в них два толстых цилиндрических патрона двенадцатого калибра. Спросил, повернувшись к семинаристу:
– Стрелял когда-нибудь?
– Не-а,– Книжник помотал головой.– У нас к оружию допускают только воинов. А у вас?
– У нас все – воины,– сказал вест. Тут же помрачнел, нахмурился. Продолжил: – Значит, так: сейчас оружие на взводе – осталось на спусковые крючки нажать. Один крючок – один выстрел. Не вздумай давить сразу оба – выстрел зря пропадет. Вот это – предохранитель. Не снимешь с предохранителя – не будет выстрела. Запомнил?
– Да вроде. – неуверенно проговорил Книжник.– А целиться как?
– Целиться не придется. Бить только наверняка, в упор. Максимум с трех шагов. И то, когда я скажу. Держи.
Книжник осторожно, с некоторой опаской, принял в руки обрез. Странное волнение охватило его, едва руки ощутили холод металла и тепло старого иссохшего дерева. Тонкий запах оружейной смазки тревожно защекотал ноздри, и сердце забилось чаще.
Это было первое настоящее оружие, которое он держал в руках. Даже в кремлевском Арсенале гражданским оружия в руки не давали – чтоб знали свое место. И сейчас, когда ладони ощутили холодный металл стволов и шершавое дерево цевья, он ощутил странное, почти мистическое чувство – словно в руки ему перетекла грозная и беспощадная сила. Это было и приятно, и немного страшно. Странное дело – ведь ему уже довелось убивать. Но только теперь он ощутил, что допущен, наконец, в таинственную и закрытую касту, о которой грезил долгие годы.
Он становился воином.
Глава пятая
У незримой границы
Они дожидались рассвета в пустой комнате уцелевшего дома, где-то на краю Мертвой зоны. До Бункера оставалось не более одного дневного перехода – так сказал вест. Если все сложится лучшим образом, и Поле Смерти перекочевало в сторону, они выведут оставшихся в живых соплеменников Зигфрида и сопроводят к Кремлю, где их участь будет уже решать Боярская дума во главе с князем. Но что-то подсказывало: не случайно вест просил у Кремля серьезной военной помощи. И справиться с этой задачей вдвоем будет куда как непросто – если возможно в принципе. Кому-то не хочется пускать веста к Бункеру. А если сопоставить этот факт с внезапной гибелью всех воинов его народа – все становится еще сложнее.
Об этом размышлял Книжник, вырисовывая в берестяном блокноте схему пройденного пути, отмечая увиденные ориентиры, места стычек. Костерок на горючих брикетах свет давал слабый, зато было довольно тепло. Рядом, возле опустошенной банки из-под древней тушенки, лежал наготове заряженный обрез, и теперь парень ощущал себя чуть ли не равным прирожденному воину – весту. А потому посчитал себя вправе прямо спросить спутника:
Об этом размышлял Книжник, вырисовывая в берестяном блокноте схему пройденного пути, отмечая увиденные ориентиры, места стычек. Костерок на горючих брикетах свет давал слабый, зато было довольно тепло. Рядом, возле опустошенной банки из-под древней тушенки, лежал наготове заряженный обрез, и теперь парень ощущал себя чуть ли не равным прирожденному воину – весту. А потому посчитал себя вправе прямо спросить спутника: