Страница:
Но преступно добытая собственность даже по всем человеческим законам никогда не будет неприкосновенной — только на время. В случае же никудышней работы правоохранительных органов время обладания такой собственностью бывает очень коротким: такая собственность будет кататься по рукам как ртутные шарики по полу движущегося автомобиля. И никакое засилье силовиков к этому не имеет отношения. Хотя у бывших сотрудников спецслужб, правоохранительных органов и бывших военнослужащих, посвятивших судьбу укреплению мощи СССР и его экономики, неизмеримо больше моральных прав на долю общенародной собственности, чем у всего этого разнородного сброда, успевшего заглотить куски, которые не сумели даже переварить.
То, что бывшие «силовики» в современных условиях оказались благодаря своему опыту, знаниям, связям, профессиональным умениям и навыкам сильнее и оборотистей иных нуворишей, ничего не нарушает в новом порядке общественного устройства, где господствует еще один «священный» принцип: «Прав тот, кто стреляет первым!». И это предложили отнюдь не «силовики» и не сейчас — они только приняли это вековое условие и оказались намного более способными им воспользоваться.
Что же касаемо того, что бывшие правоохранители привнесли с собой на государственные должности «свою идеологию, свои кадры, свои методы, свои активные мероприятия», то так поступают все: каждый пользуется тем арсеналом средств, которые успел обрести опытом жизни и профессиональной деятельности. Тем более что еще одним основополагающим принципом обществ, основанным на частной собственности и частной инициативе, является девиз: «Бизнес — это война!».
Причем война настоящая — не понарошку, во всех ее мыслимых ипостасях. А с этим лучше всего справятся те, кто хорошо подготовлен к войнам и получил практические навыки их разнообразного ведения. Тем более что нынче никто не спрашивает, кто и как отвоевал свое жизненное поле.
Трудно, да и ненужно оправдывать чем-то совершение бывшими сотрудниками спецслужб экономических, должностных, иных правонарушений и преступлений. Чаще других звучат обвинения в том, что наемные убийцы — сплошь бывшие спецназовцы: «Киллер, говоришь? — Подполковник усмехнулся. — Ну и задания у вас… Ладно. — Он достал мобильник и набрал номер… Я предчувствовала, что профессионала в столице можно найти только с помощью спецслужб. Через 40 минут мы были у Николая Федоровича, по словам подполковника, „очень хороший человек, грамотный“. Но — не киллер. Всего лишь посредник» (Светлана Матвеева. «Заказ не принят», «Московский комсомолец», 04.08.2004).
Еще со времен последней мировой войны известно, каким грозным оружием на фронте является хороший снайпер: без особого оснащения, кроме снайперской винтовки, иные из них имели на своем счету по несколько сот убитых врагов.
И бороться со снайпером можно эффективно только с помощью снайперов же — даже артналет не гарантирует избавления от опасного истребителя личного состава подразделения на передовой.
Защитить главу государства на открытых церемониях в условиях современного города от выстрела профессионала более-менее удовлетворительно можно только с помощью десятков снайперов спецслужбы, которые в состоянии взять под «наблюдение» все участки возможного появления наемного убийцы. Охраняемых же персон в каждом государстве — тысячи. Потому-то спецслужбам приходится готовить (не считая специальных армейских подразделений) тысячи своих снайперов. Причем, даже в обозримом будущем их пока заменить некем и нечем — это жестокое веление законов обеспечения безопасности основных руководителей государства. Многие из профессиональных снайперов — не контрактники и через определенное время уходят из спецслужб (в том числе и армейские «специалисты»). Вне жесткого внутриведомственного служебного контроля они уже могут себе позволить наняться к тем, кому противостояли на государевой службе. Особенно те, у кого есть боевой опыт (ушли всякие нравственные переживания по поводу заповедей) и кто не намерен изнурительно учиться новым профессиям, хорошо владея уже освоенной. Да и «гонорары» за заказные убийства на порядки превышают любое жалование спецназовца. Так что «производство» снайперов во всем мире обещает быть стабильно массовым и в будущем, что гарантирует при любых усилиях «органов» весьма обширный рынок предложений услуг киллеров: не те, так другие (из-за «бугра», например) согласятся.
В этой проблеме слегка смущает только одно обстоятельство: очень активно обсуждается и осуждается только одна половина (и не главная) процесса — наемники. А о нанимателях убийц, их «моральном облике», их нравственной ответственности, их обязательном привлечении к уголовной ответственности, в первую очередь, вопиется в СМИ до смешного мало и очень тихо, почти шепотом. Не потому ли, что иные «заказчики», кроме киллеров, намного чаще «заказывают» и щедро оплачиваемые газетные статьи, теле-, радиопередачи? А то и вовсе являются совладельцами многих СМИ? А если вообще иметь в виду никогда не затихающие «горячие» войны внутри элит и между ними, то снайперы — киллеры — самый «гуманный» тип оружия: они не применяют гранатометы, не фаршируют машины жертв килограммами тротила, не носят на себе «пояса шахидов», начиненные шариками и болтами чтоб побольше убить и покалечить случайных прохожих.
Есть еще одна деталь: среди людей, не имеющих отношения к спецслужбам и даже не получивших надлежащей профессиональной подготовки, желающих за деньги кого-то застрелить или банально зарезать на порядки больше. Свидетельство из той же публикации: «Москвичка заказала мужа», «Осужден сотрудник милиции за наемное убийство» — это всего лишь два сообщения, выхваченные из ленты новостей. Если отследить их все, придешь к неизбежному выводу: процесс «заказа» в столице поставлен на поток. Уникальное средство решения проблем давно найдено. А нанять киллера, похоже, легче, чем вызвать сантехника".
И ведь именно массовая психологическая готовность употребить убийство в качестве способа решения своей «проблемы» — и есть тот самый преступный спрос на преступное и глубоко формально осуждаемое явление — заказные убийства. Корень-то этой социальной проказы пророс сквозь тонкий слой спецслужб гораздо глубже: в широкие платежеспособные народные массы. Как и когда это произошло — вопрос другой.
Здесь бесспорно пальма первенства — за Голливудом с его потоком кровавых фильмов, не только не прекращающимся, но и разрастающимися непрерывно с многочисленными притоками множеств национальных киностудий. В «помощь» им ныне — телевидение, обилие компьютерных игр, культивирующих массовые убийства. Что в сознании людей возможность убийства любого оппонента делается столь же простой и обыденной, как и вызов сантехника. Это — уже точный диагноз, вынесенный специалистами в большинстве стран мира.
Ныне степень поражения этим психики людей социумов «цивилизованных стран» такова, что рынок предложений любых тяжких преступлений, гнусностей, непотребств практически полностью востребован платежеспособным спросом элитарных и многих иных социальных групп. А массовое, исступленное культивирование всеми масс-медиа мысли, что подобное — явление нормальное, неотъемлемое от житейской практики любых народов, при де-факто нейтральной позиции клира всех ведущих конфессий, производит впечатление в лучшем случае какой-то социальной психической пандемии, могущей свидетельствовать о самых худших библейских пророчествах и опасениях.
При всем при том не следует здесь упускать из виду и такую важную деталь: заказных убийств в стране в год сотня — другая, а криминальных убийств при грабежах, разбойных нападениях, «разборках» — под сорок тысяч регулярно и стабильно.
То, что наемные профессионалы, как правило, убивают людей весьма значимых, так ведь и заказывают убийства последних люди подобные же им. И начинается все именно с заказа и финансирования под него.
V. Спецслужбы и практика внесудебных расправ.
В ряде публикаций в адрес российских спецслужб прозвучали обвинения в похищениях и убийствах людей в России и особо — в Чечне: «Специальная сводная группа управления ФСБ и президентская охрана Рамзана Кадырова прикрывают похитителей людей… Сотням таких же похищенных специально сводной группой (ССГ) № 12 оперативного управления ФСБ по Чеченской Республике не повезло». (Вячеслав Измайлов. «Группа СС-12», «Новая газета», 12.08.2004г.).
В последние годы в нашей стране распространились случаи вооруженных ограблений, когда налетчики переодевались в форму работников милиции и имели при себе хорошо подготовленные фальшивые удостоверения сотрудников МВД. Справедливо считается, что это самый опасный способ совершения преступлений, серьезным образом подрывающий доверие к важнейшим институтам власти. В Чечне идет настоящая партизанская война, где не соблюдаются даже законы обычной войны и излюбленным приемом сепаратистов является организация терактов, нападений, когда боевики переодеваются в форму российской армии. Точно также они действуют при ночных расправах с теми, кто сотрудничает с официальной властью. Обычная юстиция на войне бесполезна, обычные полицейские средства против воюющего так противника — детская забава, здесь подозреваемый не может защищаться институтом презумпции невиновности: доказать таковую обязан сам на допросах, если повезет с его задержанием. Достаточным же основанием для задержания является любая оперативная информация (которая на войне стоит дорого, часто оплачивается человеческими жизнями) о том, что данный человек сотрудничает с боевиками или сам таковым является «в свободное от основной работы время». По своей сути такой человек — военнопленный. А в работе с этим «материалом» любые военные контрразведки никогда не руководствуются ни Гаагскими, ни какими-либо иными конвенциями: не суметь заставить иного военнопленного «расколоться» — положить в братские могилы свои полки и дивизии. А вот если задержанный скрытый боевик или их пособник все расскажет — тут уже его самого в его же интересах надо обязательно куда-нибудь увезти и надежно припрятать, снабдив соответствующими документами.
И хороши были бы сотрудники ФСБ или ГРУ, если бы на задержания являлись по всей форме и при регалиях: всем все сразу становилось бы понятно: кого и чего следует боевикам опасаться и где примерно искать задержанного, чтобы освободить. А так — поди еще разберись, кто задержал, с какой целью и т.п.
Так что «страшная статистика» приведенной публикации — полностью высосана из пальца, взята «с потолка». В том, что абсолютное большинство задержанных спецслужбами живы-здоровы, порукой является неодолимое желание любого террориста, схваченного с поличным, сохранить свое здоровье и жизнь любой ценой. А если даются такие гарантии, да еще и «приправленные» твердым обещанием обеспечить надежную безопасность в будущем — стопроцентно гарантированы любая откровенность в показаниях. Такова мировая практика, исключений почти не бывает.
Да и тактику похищения нужных людей вооруженными лицами в масках придумали не спецслужбы — это они только переняли у боевиков: на войне принято заимствовать у врага удачные приемы боя. Хотя бы для того, чтобы уравновесить шансы.
Стремление же иных публицистов, недоброжелательных к своей стране, перевести боевые действия спецслужб против террористов на «правовое поле» обычной юстиции — это дать опасному врагу мощный стимул для борьбы: шанс выжить при попадании в сферу правоохранительных органов у того становится стопроцентным! Отчего же и не повоевать тогда?
Еще одна тема тревожных публикаций — участие бывших сотрудников спецслужб в структурах организованной преступности: «Приговор, вынесенный Мосгорсудом в полдень 19 мая по делу 13 боевиков ореховской ОПГ, свидетельствует: убийства совершали, прежде всего, бывшие спецназовцы ВДВ, МВД, ГРУ. В материалах следствия и суда — в избытке свидетельств того, как приобретенные в армии навыки почти мгновенно превращали вчерашних сержантов в изощренных убийц и бандитов. На редкость быстро они проделали путь из спецназа в банду. Армия и МВД готовят кадры для ОПГ» (Георгий Рожнов, «Война с доставкой на дом», «Новая газета», 17.06.2004г.). Что тут возразить — что есть, то есть. Практика обучения во всех ведущих армиях мира обязательно предусматривает особую подготовку в частях специального назначения: и тех, кто предназначен совершать диверсионно-террористические операции в тылу потенциального врага (страна может быть любой), и тех, кого готовят ловить и обезвреживать диверсантов. Внутренние войска МВД готовят еще спецназовцев для усмирения бунтов в тюрьмах, ловли и обезвреживания групп сбежавших опасных преступников. Уже при отборе в такие специальные части по физико-физиологическим показаниям новобранцам заявляют, что они попали в «элиту». Затем это повторяется многократно по множеству поводов, перерастая во внутреннюю неколебимую уверенность спецназовцев всех видов и родов войск.
С таким «обретением», греющим душу, возвышающим самого себя в собственном самомнении неизмеримо выше всех прочих иных сограждан, бывшие спецназовцы уже в «мирной» жизни, не будучи зачастую обременены мировоззренческими, нравственными внутренними ограничениями, уже без всяких колебаний и сомнений начинают реализовывать свое «право» элитарного на «элитный» кусок в общенациональном пироге, который делят властвующие и имущие. Естественно, с помощью полученных в армии навыков высокотехнологично и быстро убивать, пытать жертвы и не обращать внимания на такую «мелочь», что так-то учили уничтожать потенциальных врагов, пришедших убивать соотечественников. Винить военных и спецслужбы в том, что за два-три года подготовки эффективного бойца, они не смогли взрослому человеку прочно объяснить то, что должны были сделать за два десятилетия его жизни родители, учителя и все общество — откровенное лукавство, если не хуже. Более того, современное общество в лице его элиты охотно предоставляет молодежи из бедных социальных слоев всяческие повинности и тяготы. А заботу властвующие обычно проявляют исключительно только о своих детях, предоставляя равнодушно всем прочим самостоятельно выбираться безо всяких ресурсов из житейской трясины.
Вот некоторые и выбираются с опорой на свои силы и на те умения, которые в них развили государственные структуры, решающие таким образом свои специфические общественные задачи. Потому-то пафос обличителей спецслужб как центров подготовки будущих бандитов, по крайней мере, сильно не по адресу: военные осуществляют подготовку, исходя из требований практики ведения современных войн. А вот как сделать таким образом, чтобы отличники боевой подготовки потом вышли из состояния психологии войны и обрели свое нормальное житейское занятие, включились в исполнение традиционного набора социальных ролей — задача не военных и спецслужб. Особенно трудно это удается в современной России, где общество погрузилось с головой в пучину безразмерного личного обогащения любой ценой, включая судебные и внесудебные процедуры отъема и передела неправедно обретенной собственности. И пока ситуация радикально не изменится, процесс «перетекания» бойцов войскового спецназа в ОПГ вряд ли прекратиться сам по себе.
Российским правоохранительным и силовым структурам вообще «вменяют» еще один тяжелый грех — использование добытых сведений о совершенных должностными лицами правонарушениях не для официальных расследований и привлечения обоснованно подозреваемых к уголовной ответственности, а для манипулирования в корпоративных и личных интересах чинов силовых и политических структур при одновременном выдвижении таких фигур на важнейшие посты в государстве. Такая практика носит уже далеко не эпизодический характер, превратилась в технологическую обыденность: «Управляемая демократия — это когда на каждого чиновника заведено уголовное дело. Среди тех, кто избежал наказания и таким образом оказался марионеткой власти, — действующие министры, сотрудники администрации президента, прокуроры и главы субъектов Федерации. Как только они отклоняются от Генеральной линии, за них берется Генеральная прокуратура» (Роман Шлейнов. «Ходка во власть», «Новая газета», 25.08.2004г.).
Но полицейские структуры, ни спецслужбы мало что могут без достаточно многочисленной и серьезной агентуры, большая часть которой «приобретается» под мощным давлением собранного на потенциального кандидата компромата.
Так и поступают и во всех организованных преступных сообществах, заставляя каждого нового члена совершать тяжкие, кровавые преступления, исключающие возможность помилования, амнистий. Так обеспечивают пожизненную лояльность своих членов все тайные политические религиозные общества, секты. Любая устойчивая политическая группировка, как правило, тоже подбирается из людей, на которых у лидеров есть компромат как главное средство профилактики предательства, обеспечения послушания и безоговорочной исполнительности. Точно таким же образом оргпреступные и иные устойчивые сообщества, корпорации обретают и удерживают «агентов влияния» в государственных органах власти и управления, обеспечивая свою безопасность, защиту от правосудия, «продавливания» своих групповых, корпоративных интересов. Тактика спецслужб же является исключением из этого всеобщего, универсального правила социального быта. Опасность для государства и общества представляет не весь процесс, а только его отдельные качественные характеристики: во-первых, во имя каких целей спецслужбами обретается такая «агентура». Если для того, чтобы знать и вовремя пресекать действия, направленные против экономических, геополитических, военных интересов государства — это нормально. Если для увеличения личных доходов руководителей спецслужб, необоснованного расширения полномочий служб безопасности, увода их из-под политического контроля — это ненормально, это опасно.
Утверждать, что в современной России доминирует первое и только незначительно присутствует второе, оснований нет, к сожалению. В результате чего структуры государственной власти и управления оказались переполнены разнообразными группами, кланами, делящими сферы влияния прежде всего в своих групповых интересов в ущерб общественным, национальным. Что и поощрило процессы коррупции, достигших в стране невиданных ранее масштабов.
Но «вклад» спецслужб в процесс деградации институтов государственной власти страны куда как скромные, нежели это кажется иным публицистам. В демократических обществах на завоевание любой из бесчисленных должностей на всех без исключения уровнях власти и управления в обязательном порядке идут всегда только «командами», изрядно этим гордясь и всячески превознося достоинства членов таких бойцовских групп, среди которых, как правило, лучшие — «джентльмены удачи». После очередной победы на выборах очередная «команда» обживает завоеванную властную структурку и начинает решать, прежде всего, свои лично-групповые проблемки. Средством же противостоять «атомизации», распада на элементы единой государственной «вертикали власти» в таких условиях только и могут службы безопасности с их возможностями дергать за свои нитки тех, кто прошел «во власть» по законам командной игры, а не был назначен вышестоящей инстанцией. Но в итоге в проигрыше все — даже те, кто весьма преуспел и в карьере и в обретении состояний: стремительно нарастающая бедность нации снижает и число потенциальных зажиточных и богатых и не позволяет в перспективе рассчитывать на разрастание состояний. В нищающей экономике России способность стремительно наращивать свои состояния сохраняется только у владельцев корпораций, социализирующихся на добыче богатых запасов природных ресурсов страны.
Так что бытующая практика всеобщего взаимного управления через компромат делает любого чиновника, дельца предельно скованным в выборе вариантов социального поведения, оставляя только немногие возможности преследования преимущественно — группового интереса. Такие системы управления неспособны работать по обеспечению общенациональных интересов. Насколько лучше была бы система государственного управления, будь в ней одни порядочные и искренние служащие государству люди — не знает никто. Потому что в истории человечества такого не случилось, по всей вероятности, ни разу. Можно только предположить, что ее эффективность была бы выше отнюдь не на порядки: принципиальные люди всегда непримиримы и трудно сопрягаемы в большие системы, всегда склонны с риском для карьеры и даже здоровья или жизни не поступаться принципами по мелочам. Но и это не повод для оправдания чрезмерного управления компроматом большими массами управленцев, составленных из нравственно ущербных людей.
Засилье скомпрометированных преступлением, правонарушениями, различными непотребствами во власти — не приговор судьбы: процесс вполне поддается «лечению» практически на любой стадии. Потребны только различные методы и средства, а главное — наличие политической воли у руководителей режима власти.
И на любой стадии «лечения» умелое манипулирование возможностями спецслужб столь же важно, как и техника владения хирургическими инструментами при проведении высококвалифицированной хирург и слаженная команда ассистентов при нем. Все гораздо хуже, если самим ассистентам вынужденно приходится оперировать самого хирурга. Тогда шансов на успех мало у всех.
Российская пресса ныне, к прискорбию, пестрит сообщениями о фактах присвоения чужой собственности, денег, строительства на эти средства фешенебельных особняков, приобретение дорогих иномарок бывшими и действующими сотрудниками спецслужб с высокими званиями: "Сын кадрового советского разведчика, выпускник юрфака ЛГУ, бывший сотрудник КГБ Сыроежкин с 1993 года работал в Санкт-Петербурге. Там-то по убеждению российских следователей, он и «похитил ценностей и денежных средств на 2 000 000 долларов США».
Сыроежкин укрылся за океаном. Но «отмывал» там добычу до того неосторожно, что угодил за решетку. От тридцати лет тюрьмы спасло лишь согласие работать на американские спецслужбы" (Сергей Золовкин. «Чекист Сыроежкин и украденные миллиарды», «Новая газета», 06.09.2004г.).
Приводятся факты разворовывания бюджетных денег действующими «правоохранителями»: "После беспрецедентной трагедии в Беслане руководство ФСБ объявило о готовности заплатить 300 миллионов рублей (это эквивалентно примерно 10 миллионам долларов США) тем, кто поможет в задержании и ликвидации руководителей бандформирований, в частности Басаева и Масхадова.
Возможность ликвидировать руководителей бандформирований российские спецслужбы имели многократно… Семь миллионов долларов на ликвидацию Басаева уже украли. Есть возможность украсть десять… Дело в том, что правительство России выделило МВД сумму, эквивалентную 7,5 миллиона долларов США, для создания агентурной сети в Чечне и ликвидации руководителей бандформирований и террористических групп. Увы, на борьбу с терроризмом эти деньги не пошли. Их просто украли чиновники в погонах в Москве и их коллеги на Северном Кавказе, использовав тех самых террористов, которых были призваны ловить" (Вячеслав Измайлов, «Организаторы терактов сотрудничали с правоохранительными органами», «Новая газета», 20.09.2004г.).
Еще одно любопытнейшее свидетельство прессы: "А теперь насчет того, кто сколько украл. Какой недвижимостью владеют, какие фирмы окружают. Эти опера из МУРа покажутся всем бомжами с трех вокзалов. Давно не секрет, что любой из руководящего состава ФСБ и МВД имеет по несколько крупных фирм, в которых числятся учредителями или стригут деньги за «крышу». Один из заместителей директора, например, имел свою долю в «Трех китах». Причем владеют всем этим богатством в тесном сотрудничестве с братвой.
В штабе ЦСН ФСБ, руководимом генералом Тихоновым, служит легендарная в центре личность — полковник С. ПО специальности этот господин — главный снайпер центра. На огромную офицерскую зарплату, еще будучи капитаном, он умудрился построить за городом трехэтажный коттедж с целым автопарком роскошных иномарок, в его гараже — порядка пяти машин и несколько мотоциклов лучших японских фирм. Посчитайте, сколько может стоить только один мотоцикл. Вместе с членами одной из преступных группировок он владеет собственным автосервисом и рестораном в центре Москвы. В какой-то период у прокуратуры появились к нему вопросы, но благодаря покровительству высших сил в руководстве ФСБ все проблемы удалось решить" ("Письмо, пришедшее Юрию Щекочихину от «бойцов группы „Альфа“ (ЦСН ФСБ)», «Новая газета», 28.07.2003г.).
То, что бывшие «силовики» в современных условиях оказались благодаря своему опыту, знаниям, связям, профессиональным умениям и навыкам сильнее и оборотистей иных нуворишей, ничего не нарушает в новом порядке общественного устройства, где господствует еще один «священный» принцип: «Прав тот, кто стреляет первым!». И это предложили отнюдь не «силовики» и не сейчас — они только приняли это вековое условие и оказались намного более способными им воспользоваться.
Что же касаемо того, что бывшие правоохранители привнесли с собой на государственные должности «свою идеологию, свои кадры, свои методы, свои активные мероприятия», то так поступают все: каждый пользуется тем арсеналом средств, которые успел обрести опытом жизни и профессиональной деятельности. Тем более что еще одним основополагающим принципом обществ, основанным на частной собственности и частной инициативе, является девиз: «Бизнес — это война!».
Причем война настоящая — не понарошку, во всех ее мыслимых ипостасях. А с этим лучше всего справятся те, кто хорошо подготовлен к войнам и получил практические навыки их разнообразного ведения. Тем более что нынче никто не спрашивает, кто и как отвоевал свое жизненное поле.
IV. Спецслужбы — основной поставщик наемных убийц
Трудно, да и ненужно оправдывать чем-то совершение бывшими сотрудниками спецслужб экономических, должностных, иных правонарушений и преступлений. Чаще других звучат обвинения в том, что наемные убийцы — сплошь бывшие спецназовцы: «Киллер, говоришь? — Подполковник усмехнулся. — Ну и задания у вас… Ладно. — Он достал мобильник и набрал номер… Я предчувствовала, что профессионала в столице можно найти только с помощью спецслужб. Через 40 минут мы были у Николая Федоровича, по словам подполковника, „очень хороший человек, грамотный“. Но — не киллер. Всего лишь посредник» (Светлана Матвеева. «Заказ не принят», «Московский комсомолец», 04.08.2004).
Еще со времен последней мировой войны известно, каким грозным оружием на фронте является хороший снайпер: без особого оснащения, кроме снайперской винтовки, иные из них имели на своем счету по несколько сот убитых врагов.
И бороться со снайпером можно эффективно только с помощью снайперов же — даже артналет не гарантирует избавления от опасного истребителя личного состава подразделения на передовой.
Защитить главу государства на открытых церемониях в условиях современного города от выстрела профессионала более-менее удовлетворительно можно только с помощью десятков снайперов спецслужбы, которые в состоянии взять под «наблюдение» все участки возможного появления наемного убийцы. Охраняемых же персон в каждом государстве — тысячи. Потому-то спецслужбам приходится готовить (не считая специальных армейских подразделений) тысячи своих снайперов. Причем, даже в обозримом будущем их пока заменить некем и нечем — это жестокое веление законов обеспечения безопасности основных руководителей государства. Многие из профессиональных снайперов — не контрактники и через определенное время уходят из спецслужб (в том числе и армейские «специалисты»). Вне жесткого внутриведомственного служебного контроля они уже могут себе позволить наняться к тем, кому противостояли на государевой службе. Особенно те, у кого есть боевой опыт (ушли всякие нравственные переживания по поводу заповедей) и кто не намерен изнурительно учиться новым профессиям, хорошо владея уже освоенной. Да и «гонорары» за заказные убийства на порядки превышают любое жалование спецназовца. Так что «производство» снайперов во всем мире обещает быть стабильно массовым и в будущем, что гарантирует при любых усилиях «органов» весьма обширный рынок предложений услуг киллеров: не те, так другие (из-за «бугра», например) согласятся.
В этой проблеме слегка смущает только одно обстоятельство: очень активно обсуждается и осуждается только одна половина (и не главная) процесса — наемники. А о нанимателях убийц, их «моральном облике», их нравственной ответственности, их обязательном привлечении к уголовной ответственности, в первую очередь, вопиется в СМИ до смешного мало и очень тихо, почти шепотом. Не потому ли, что иные «заказчики», кроме киллеров, намного чаще «заказывают» и щедро оплачиваемые газетные статьи, теле-, радиопередачи? А то и вовсе являются совладельцами многих СМИ? А если вообще иметь в виду никогда не затихающие «горячие» войны внутри элит и между ними, то снайперы — киллеры — самый «гуманный» тип оружия: они не применяют гранатометы, не фаршируют машины жертв килограммами тротила, не носят на себе «пояса шахидов», начиненные шариками и болтами чтоб побольше убить и покалечить случайных прохожих.
Есть еще одна деталь: среди людей, не имеющих отношения к спецслужбам и даже не получивших надлежащей профессиональной подготовки, желающих за деньги кого-то застрелить или банально зарезать на порядки больше. Свидетельство из той же публикации: «Москвичка заказала мужа», «Осужден сотрудник милиции за наемное убийство» — это всего лишь два сообщения, выхваченные из ленты новостей. Если отследить их все, придешь к неизбежному выводу: процесс «заказа» в столице поставлен на поток. Уникальное средство решения проблем давно найдено. А нанять киллера, похоже, легче, чем вызвать сантехника".
И ведь именно массовая психологическая готовность употребить убийство в качестве способа решения своей «проблемы» — и есть тот самый преступный спрос на преступное и глубоко формально осуждаемое явление — заказные убийства. Корень-то этой социальной проказы пророс сквозь тонкий слой спецслужб гораздо глубже: в широкие платежеспособные народные массы. Как и когда это произошло — вопрос другой.
Здесь бесспорно пальма первенства — за Голливудом с его потоком кровавых фильмов, не только не прекращающимся, но и разрастающимися непрерывно с многочисленными притоками множеств национальных киностудий. В «помощь» им ныне — телевидение, обилие компьютерных игр, культивирующих массовые убийства. Что в сознании людей возможность убийства любого оппонента делается столь же простой и обыденной, как и вызов сантехника. Это — уже точный диагноз, вынесенный специалистами в большинстве стран мира.
Ныне степень поражения этим психики людей социумов «цивилизованных стран» такова, что рынок предложений любых тяжких преступлений, гнусностей, непотребств практически полностью востребован платежеспособным спросом элитарных и многих иных социальных групп. А массовое, исступленное культивирование всеми масс-медиа мысли, что подобное — явление нормальное, неотъемлемое от житейской практики любых народов, при де-факто нейтральной позиции клира всех ведущих конфессий, производит впечатление в лучшем случае какой-то социальной психической пандемии, могущей свидетельствовать о самых худших библейских пророчествах и опасениях.
При всем при том не следует здесь упускать из виду и такую важную деталь: заказных убийств в стране в год сотня — другая, а криминальных убийств при грабежах, разбойных нападениях, «разборках» — под сорок тысяч регулярно и стабильно.
То, что наемные профессионалы, как правило, убивают людей весьма значимых, так ведь и заказывают убийства последних люди подобные же им. И начинается все именно с заказа и финансирования под него.
V. Спецслужбы и практика внесудебных расправ.
В ряде публикаций в адрес российских спецслужб прозвучали обвинения в похищениях и убийствах людей в России и особо — в Чечне: «Специальная сводная группа управления ФСБ и президентская охрана Рамзана Кадырова прикрывают похитителей людей… Сотням таких же похищенных специально сводной группой (ССГ) № 12 оперативного управления ФСБ по Чеченской Республике не повезло». (Вячеслав Измайлов. «Группа СС-12», «Новая газета», 12.08.2004г.).
В последние годы в нашей стране распространились случаи вооруженных ограблений, когда налетчики переодевались в форму работников милиции и имели при себе хорошо подготовленные фальшивые удостоверения сотрудников МВД. Справедливо считается, что это самый опасный способ совершения преступлений, серьезным образом подрывающий доверие к важнейшим институтам власти. В Чечне идет настоящая партизанская война, где не соблюдаются даже законы обычной войны и излюбленным приемом сепаратистов является организация терактов, нападений, когда боевики переодеваются в форму российской армии. Точно также они действуют при ночных расправах с теми, кто сотрудничает с официальной властью. Обычная юстиция на войне бесполезна, обычные полицейские средства против воюющего так противника — детская забава, здесь подозреваемый не может защищаться институтом презумпции невиновности: доказать таковую обязан сам на допросах, если повезет с его задержанием. Достаточным же основанием для задержания является любая оперативная информация (которая на войне стоит дорого, часто оплачивается человеческими жизнями) о том, что данный человек сотрудничает с боевиками или сам таковым является «в свободное от основной работы время». По своей сути такой человек — военнопленный. А в работе с этим «материалом» любые военные контрразведки никогда не руководствуются ни Гаагскими, ни какими-либо иными конвенциями: не суметь заставить иного военнопленного «расколоться» — положить в братские могилы свои полки и дивизии. А вот если задержанный скрытый боевик или их пособник все расскажет — тут уже его самого в его же интересах надо обязательно куда-нибудь увезти и надежно припрятать, снабдив соответствующими документами.
И хороши были бы сотрудники ФСБ или ГРУ, если бы на задержания являлись по всей форме и при регалиях: всем все сразу становилось бы понятно: кого и чего следует боевикам опасаться и где примерно искать задержанного, чтобы освободить. А так — поди еще разберись, кто задержал, с какой целью и т.п.
Так что «страшная статистика» приведенной публикации — полностью высосана из пальца, взята «с потолка». В том, что абсолютное большинство задержанных спецслужбами живы-здоровы, порукой является неодолимое желание любого террориста, схваченного с поличным, сохранить свое здоровье и жизнь любой ценой. А если даются такие гарантии, да еще и «приправленные» твердым обещанием обеспечить надежную безопасность в будущем — стопроцентно гарантированы любая откровенность в показаниях. Такова мировая практика, исключений почти не бывает.
Да и тактику похищения нужных людей вооруженными лицами в масках придумали не спецслужбы — это они только переняли у боевиков: на войне принято заимствовать у врага удачные приемы боя. Хотя бы для того, чтобы уравновесить шансы.
Стремление же иных публицистов, недоброжелательных к своей стране, перевести боевые действия спецслужб против террористов на «правовое поле» обычной юстиции — это дать опасному врагу мощный стимул для борьбы: шанс выжить при попадании в сферу правоохранительных органов у того становится стопроцентным! Отчего же и не повоевать тогда?
VI. Спецслужбы как поставщики кадров для оргпреступности
Еще одна тема тревожных публикаций — участие бывших сотрудников спецслужб в структурах организованной преступности: «Приговор, вынесенный Мосгорсудом в полдень 19 мая по делу 13 боевиков ореховской ОПГ, свидетельствует: убийства совершали, прежде всего, бывшие спецназовцы ВДВ, МВД, ГРУ. В материалах следствия и суда — в избытке свидетельств того, как приобретенные в армии навыки почти мгновенно превращали вчерашних сержантов в изощренных убийц и бандитов. На редкость быстро они проделали путь из спецназа в банду. Армия и МВД готовят кадры для ОПГ» (Георгий Рожнов, «Война с доставкой на дом», «Новая газета», 17.06.2004г.). Что тут возразить — что есть, то есть. Практика обучения во всех ведущих армиях мира обязательно предусматривает особую подготовку в частях специального назначения: и тех, кто предназначен совершать диверсионно-террористические операции в тылу потенциального врага (страна может быть любой), и тех, кого готовят ловить и обезвреживать диверсантов. Внутренние войска МВД готовят еще спецназовцев для усмирения бунтов в тюрьмах, ловли и обезвреживания групп сбежавших опасных преступников. Уже при отборе в такие специальные части по физико-физиологическим показаниям новобранцам заявляют, что они попали в «элиту». Затем это повторяется многократно по множеству поводов, перерастая во внутреннюю неколебимую уверенность спецназовцев всех видов и родов войск.
С таким «обретением», греющим душу, возвышающим самого себя в собственном самомнении неизмеримо выше всех прочих иных сограждан, бывшие спецназовцы уже в «мирной» жизни, не будучи зачастую обременены мировоззренческими, нравственными внутренними ограничениями, уже без всяких колебаний и сомнений начинают реализовывать свое «право» элитарного на «элитный» кусок в общенациональном пироге, который делят властвующие и имущие. Естественно, с помощью полученных в армии навыков высокотехнологично и быстро убивать, пытать жертвы и не обращать внимания на такую «мелочь», что так-то учили уничтожать потенциальных врагов, пришедших убивать соотечественников. Винить военных и спецслужбы в том, что за два-три года подготовки эффективного бойца, они не смогли взрослому человеку прочно объяснить то, что должны были сделать за два десятилетия его жизни родители, учителя и все общество — откровенное лукавство, если не хуже. Более того, современное общество в лице его элиты охотно предоставляет молодежи из бедных социальных слоев всяческие повинности и тяготы. А заботу властвующие обычно проявляют исключительно только о своих детях, предоставляя равнодушно всем прочим самостоятельно выбираться безо всяких ресурсов из житейской трясины.
Вот некоторые и выбираются с опорой на свои силы и на те умения, которые в них развили государственные структуры, решающие таким образом свои специфические общественные задачи. Потому-то пафос обличителей спецслужб как центров подготовки будущих бандитов, по крайней мере, сильно не по адресу: военные осуществляют подготовку, исходя из требований практики ведения современных войн. А вот как сделать таким образом, чтобы отличники боевой подготовки потом вышли из состояния психологии войны и обрели свое нормальное житейское занятие, включились в исполнение традиционного набора социальных ролей — задача не военных и спецслужб. Особенно трудно это удается в современной России, где общество погрузилось с головой в пучину безразмерного личного обогащения любой ценой, включая судебные и внесудебные процедуры отъема и передела неправедно обретенной собственности. И пока ситуация радикально не изменится, процесс «перетекания» бойцов войскового спецназа в ОПГ вряд ли прекратиться сам по себе.
IV. Спецслужбы злоупотребляют агентурной информацией
Российским правоохранительным и силовым структурам вообще «вменяют» еще один тяжелый грех — использование добытых сведений о совершенных должностными лицами правонарушениях не для официальных расследований и привлечения обоснованно подозреваемых к уголовной ответственности, а для манипулирования в корпоративных и личных интересах чинов силовых и политических структур при одновременном выдвижении таких фигур на важнейшие посты в государстве. Такая практика носит уже далеко не эпизодический характер, превратилась в технологическую обыденность: «Управляемая демократия — это когда на каждого чиновника заведено уголовное дело. Среди тех, кто избежал наказания и таким образом оказался марионеткой власти, — действующие министры, сотрудники администрации президента, прокуроры и главы субъектов Федерации. Как только они отклоняются от Генеральной линии, за них берется Генеральная прокуратура» (Роман Шлейнов. «Ходка во власть», «Новая газета», 25.08.2004г.).
Но полицейские структуры, ни спецслужбы мало что могут без достаточно многочисленной и серьезной агентуры, большая часть которой «приобретается» под мощным давлением собранного на потенциального кандидата компромата.
Так и поступают и во всех организованных преступных сообществах, заставляя каждого нового члена совершать тяжкие, кровавые преступления, исключающие возможность помилования, амнистий. Так обеспечивают пожизненную лояльность своих членов все тайные политические религиозные общества, секты. Любая устойчивая политическая группировка, как правило, тоже подбирается из людей, на которых у лидеров есть компромат как главное средство профилактики предательства, обеспечения послушания и безоговорочной исполнительности. Точно таким же образом оргпреступные и иные устойчивые сообщества, корпорации обретают и удерживают «агентов влияния» в государственных органах власти и управления, обеспечивая свою безопасность, защиту от правосудия, «продавливания» своих групповых, корпоративных интересов. Тактика спецслужб же является исключением из этого всеобщего, универсального правила социального быта. Опасность для государства и общества представляет не весь процесс, а только его отдельные качественные характеристики: во-первых, во имя каких целей спецслужбами обретается такая «агентура». Если для того, чтобы знать и вовремя пресекать действия, направленные против экономических, геополитических, военных интересов государства — это нормально. Если для увеличения личных доходов руководителей спецслужб, необоснованного расширения полномочий служб безопасности, увода их из-под политического контроля — это ненормально, это опасно.
Утверждать, что в современной России доминирует первое и только незначительно присутствует второе, оснований нет, к сожалению. В результате чего структуры государственной власти и управления оказались переполнены разнообразными группами, кланами, делящими сферы влияния прежде всего в своих групповых интересов в ущерб общественным, национальным. Что и поощрило процессы коррупции, достигших в стране невиданных ранее масштабов.
Но «вклад» спецслужб в процесс деградации институтов государственной власти страны куда как скромные, нежели это кажется иным публицистам. В демократических обществах на завоевание любой из бесчисленных должностей на всех без исключения уровнях власти и управления в обязательном порядке идут всегда только «командами», изрядно этим гордясь и всячески превознося достоинства членов таких бойцовских групп, среди которых, как правило, лучшие — «джентльмены удачи». После очередной победы на выборах очередная «команда» обживает завоеванную властную структурку и начинает решать, прежде всего, свои лично-групповые проблемки. Средством же противостоять «атомизации», распада на элементы единой государственной «вертикали власти» в таких условиях только и могут службы безопасности с их возможностями дергать за свои нитки тех, кто прошел «во власть» по законам командной игры, а не был назначен вышестоящей инстанцией. Но в итоге в проигрыше все — даже те, кто весьма преуспел и в карьере и в обретении состояний: стремительно нарастающая бедность нации снижает и число потенциальных зажиточных и богатых и не позволяет в перспективе рассчитывать на разрастание состояний. В нищающей экономике России способность стремительно наращивать свои состояния сохраняется только у владельцев корпораций, социализирующихся на добыче богатых запасов природных ресурсов страны.
Так что бытующая практика всеобщего взаимного управления через компромат делает любого чиновника, дельца предельно скованным в выборе вариантов социального поведения, оставляя только немногие возможности преследования преимущественно — группового интереса. Такие системы управления неспособны работать по обеспечению общенациональных интересов. Насколько лучше была бы система государственного управления, будь в ней одни порядочные и искренние служащие государству люди — не знает никто. Потому что в истории человечества такого не случилось, по всей вероятности, ни разу. Можно только предположить, что ее эффективность была бы выше отнюдь не на порядки: принципиальные люди всегда непримиримы и трудно сопрягаемы в большие системы, всегда склонны с риском для карьеры и даже здоровья или жизни не поступаться принципами по мелочам. Но и это не повод для оправдания чрезмерного управления компроматом большими массами управленцев, составленных из нравственно ущербных людей.
Засилье скомпрометированных преступлением, правонарушениями, различными непотребствами во власти — не приговор судьбы: процесс вполне поддается «лечению» практически на любой стадии. Потребны только различные методы и средства, а главное — наличие политической воли у руководителей режима власти.
И на любой стадии «лечения» умелое манипулирование возможностями спецслужб столь же важно, как и техника владения хирургическими инструментами при проведении высококвалифицированной хирург и слаженная команда ассистентов при нем. Все гораздо хуже, если самим ассистентам вынужденно приходится оперировать самого хирурга. Тогда шансов на успех мало у всех.
V. Казнокрадство и воровство в спецслужбах
Российская пресса ныне, к прискорбию, пестрит сообщениями о фактах присвоения чужой собственности, денег, строительства на эти средства фешенебельных особняков, приобретение дорогих иномарок бывшими и действующими сотрудниками спецслужб с высокими званиями: "Сын кадрового советского разведчика, выпускник юрфака ЛГУ, бывший сотрудник КГБ Сыроежкин с 1993 года работал в Санкт-Петербурге. Там-то по убеждению российских следователей, он и «похитил ценностей и денежных средств на 2 000 000 долларов США».
Сыроежкин укрылся за океаном. Но «отмывал» там добычу до того неосторожно, что угодил за решетку. От тридцати лет тюрьмы спасло лишь согласие работать на американские спецслужбы" (Сергей Золовкин. «Чекист Сыроежкин и украденные миллиарды», «Новая газета», 06.09.2004г.).
Приводятся факты разворовывания бюджетных денег действующими «правоохранителями»: "После беспрецедентной трагедии в Беслане руководство ФСБ объявило о готовности заплатить 300 миллионов рублей (это эквивалентно примерно 10 миллионам долларов США) тем, кто поможет в задержании и ликвидации руководителей бандформирований, в частности Басаева и Масхадова.
Возможность ликвидировать руководителей бандформирований российские спецслужбы имели многократно… Семь миллионов долларов на ликвидацию Басаева уже украли. Есть возможность украсть десять… Дело в том, что правительство России выделило МВД сумму, эквивалентную 7,5 миллиона долларов США, для создания агентурной сети в Чечне и ликвидации руководителей бандформирований и террористических групп. Увы, на борьбу с терроризмом эти деньги не пошли. Их просто украли чиновники в погонах в Москве и их коллеги на Северном Кавказе, использовав тех самых террористов, которых были призваны ловить" (Вячеслав Измайлов, «Организаторы терактов сотрудничали с правоохранительными органами», «Новая газета», 20.09.2004г.).
Еще одно любопытнейшее свидетельство прессы: "А теперь насчет того, кто сколько украл. Какой недвижимостью владеют, какие фирмы окружают. Эти опера из МУРа покажутся всем бомжами с трех вокзалов. Давно не секрет, что любой из руководящего состава ФСБ и МВД имеет по несколько крупных фирм, в которых числятся учредителями или стригут деньги за «крышу». Один из заместителей директора, например, имел свою долю в «Трех китах». Причем владеют всем этим богатством в тесном сотрудничестве с братвой.
В штабе ЦСН ФСБ, руководимом генералом Тихоновым, служит легендарная в центре личность — полковник С. ПО специальности этот господин — главный снайпер центра. На огромную офицерскую зарплату, еще будучи капитаном, он умудрился построить за городом трехэтажный коттедж с целым автопарком роскошных иномарок, в его гараже — порядка пяти машин и несколько мотоциклов лучших японских фирм. Посчитайте, сколько может стоить только один мотоцикл. Вместе с членами одной из преступных группировок он владеет собственным автосервисом и рестораном в центре Москвы. В какой-то период у прокуратуры появились к нему вопросы, но благодаря покровительству высших сил в руководстве ФСБ все проблемы удалось решить" ("Письмо, пришедшее Юрию Щекочихину от «бойцов группы „Альфа“ (ЦСН ФСБ)», «Новая газета», 28.07.2003г.).