Страница:
– Ну хватит об этом! Решено, и надо думать не о страхах, а о деле, как его лучше провернуть. Основное я беру на себя, а ты будешь просто поддерживать. Если все хорошо обдумаем, то не сорвется, и мы с прибылью останемся. Понял ты меня, Петька?
– Я-то понял, но все это мне не по душе, особенно последние слова об ограблении.
– Он тебя грабит, а ты не смей? Нет уж, Петя, я такого не понимаю.
Они еще долго спорили, но все осталось по-прежнему. Гардан стал обдумывать план мести, а Петька мучился угрызениями совести. Гардан посмеивался, а Петька побаивался последствий.
Они шлялись по городу среди коров, обезьян, нищих, воинов с копьями и саблями, глазели на заклинателей змей с их таинственными дудками и плавными движениями, слушали бродячих дервишей и смотрели на йогов. И все это время вспоминали и искали ту харчевню, где их ограбили.
Но прошел не один день, прежде чем они ее обнаружили.
– Наконец-то! – радостно воскликнул Гардан, торопливо проходя мимо злополучного строения. – Теперь начинается самое главное, Петька! – Глаза его засияли радостным мстительным огоньком, лицо порозовело, хотя это с трудом можно было заметить сквозь густой загар.
– Только не торопись, Гарданка, – взмолился Петька. – Давай получше оглядимся, уж тогда и решать будем, что делать.
– Само собой. Да ты не бойся, Петька!
Петька вздохнул, но в спор вступать не стал. Все и в самом деле было решено.
– Надо купить халаты и под ними спрятать нашу одежду, Петька.
– Это зачем такое?
– На всякий случай, чтобы не узнали сразу. Надо же быть осторожными.
– А! Тогда понял. Давай купим.
– А к тому же еще и подкрасить тебя надо, а то ты очень уж отличаешься от тутошних. Надо сделать тебя чуть темней. Не то португальца в тебе сразу узнают, а так, может, и пронесет, если выставляться особо не будешь. Думаю, дня через три можно будет начинать, а пока будем присматриваться и прислушиваться.
– Да что ты можешь услышать? Тут все по-своему калякают.
– Положись на меня, Петька. Ты, главное, не высовывайся и слушай меня.
Три дня они упорно следили за харчевней и уже немного разбирались в том, как работают там хозяин и челядь. Выбрали самое жаркое время, когда наступал послеобеденный отдых и посетителей не было. Да и челядь от жары и духоты дурела и искала укромное местечко для короткого передыха.
– Зайдем в кусты и переоденемся, – сказал Гардан, лихорадочно блестя глазами. – Ты будешь сторожить, а я займусь хозяином, – напомнил Гардан, хотя все уже было не раз оговорено.
– А не выдам я себя волнением? Уж больно жутко на такое дело идти.
– Тем хуже для тебя. Постарайся быть поспокойнее, да под краской этого будет и незаметно. Ты, главное, не бойся и держи шпагу наготове. Если что не так пойдет, то встретимся вечером у своего шалаша, договорились?
– Пошли, – вместо ответа сказал Петька, чувствуя легкий озноб в теле. Вскоре из кустов вышли два мусульманина в халатах и неряшливых чалмах на головах. Они старательно придерживали шпаги под полами халатов и торопливо зашагали к харчевне. Перед входом они придержали шаг и спокойно зашли внутрь. Полутьма мрачного помещения остановила их. Духота облила Петьку холодным потом страха. Гардан молча тронул его за плечо, мол, не переживай, Петька, все нормально будет.
Они прошли вглубь, и сонный взгляд слуги не помешал им. Гардан с уверенностью завсегдатая открыл хлипкую дверь, они вошли в крохотное помещение, дверь из которого вела в покои хозяина. Они тихо вошли и прикрыли створку за собой. Комната была освещена с открытой веранды, на которой в тени смоковницы возлежал хозяин. Черный мальчишка монотонно махал над ним пальмовым листом, отгоняя мух и навевая легкую прохладу.
Гардан быстро и тихо зажал мальчишке рот и оттащил в угол, где Петька трясущимися руками связал его, предварительно затолкав в рот комок тряпья, показывая жестами, что надо молчать.
Хозяин почмокал губами, поворочался, но глаз не открыл. Гардан поманил Петьку и подал ему шелковый шнурок, показав, что надо делать. Петька с жутью в животе набросил шнурок на шею жертвы и сдавил ее. Чайханщик встрепенулся, выпучив глаза, но крик застрял в его горле, к которому было приставлено лезвие ножа. Гардан сказал по-португальски:
– Тише, шакал! Хочешь жить – молчи. Отвечай быстро и внятно. Мы к тебе пришли за своими деньгами, дерьмо крокодила! Помнишь молодых ребят, которых ты обчистил месяц назад? Так это мы. А теперь показывай, где деньги, и давай-ка без шума, – он кивнул Петьке, и тот немного ослабил петлю.
Хозяин обливался потом, от него остро запахло чем-то противным. Он что-то пробормотал раскрытым ртом.
– Говори яснее, падаль! Ты отлично говоришь по-португальски. Говори, а то зарежу! – и с этими словами Гардан вонзил острие ножа в кожу трясущегося чайханщика.
– Сколько надо, господин мой? Я все отдам, хотя и не помню вас у себя. Пощади только, Аллахом молю, да не…
– Закрой пасть, шакал вонючий! Говори тихо, где взять деньги!
– В комнате, в ларце красного дерева со слонами на крышке. Стоит у окна на столике.
– Дружище, пойди проверь и возьми все, что там есть.
– Но как же…
– Быстрей! Шевелись!
Вскоре Петька вернулся с ларцом, и Гардан открыл его, сняв ключик с шеи чайханщика.
– Что-то маловато тут, хозяин, – прошипел Гардан, показывая до смерти перепуганному человеку содержимое ларца. – И не вздумай говорить, что больше у тебя ничего нет. Ну! – и лезвие проделало новую дырочку в его темной потной и жирной коже. Струйка крови потекла, смешиваясь с потом на голой жирной груди. Затем Гардан надавил пальцем на глаз жертвы, шипя в ярости:
– Говори, свинья вонючая!
– Я скажу, скажу, – прохрипел индус. – Все скажу, помилуй только во имя Аллаха! Пусть снизойдет его благость на голову твою, юноша! – И он торопливо зашептал что-то, мешая португальские слова с родными.
Гардан внимательно вслушивался в тарабарщину, однако суть понял и сказал Петьке, где искать тайник.
– Поторопись, а то долго мы тут чухаемся! Пора сматывать удочки.
Петька бросился в комнату и лихорадочно стал рыться в указанном месте. С трудом он нашел дверцу тайника и вытащил ящичек с драгоценностями, о которых говорил чайханщик.
Быстро открыв ящичек, Гардан пересыпал содержимое его к себе в карманы и оглядел веранду. Бросил беглый взгляд на мальчишку, лежащего с выпученными от ужаса глазами, поглядел на стонущего чайханщика и молча ударил того рукояткой ножа в висок. Тот отвалился на лежак и закатил глаза. В это время мальчишка вдруг истошно завопил. Видимо, он вытолкнул языком кляп изо рта, и теперь его визг пронесся по темным помещениям.
– Спокойно выходим наружу, – сказал Гардан и бросился к мальчишке. Сильный удар кулаком по голове – и визг прекратился. Гардан шагнул к двери из комнаты, таща за собой Петьку.
– Не мешкай, поспешай! Приготовь шпагу!
Они вышли в питейное помещение, где их встретили глаза слуг, вопросительно глядевших на ребят. Гардан улыбнулся им и неопределенно пожал плечами.
Один здоровяк преградил было им дорогу, но Гардан спокойно отстранил того и направился к двери. За спиной послышались стоны и всхлипы. Слуги зашумели и бросились в покои хозяина.
– Не зевай! – бросил Гардан Петьке, и они вышли на улицу. Сзади уже послышался крик, затем шум, и ребята бросились бежать, пытаясь скрыться за углом.
– Бежим в разные стороны, Петька! Встретимся, где договорились. Поспешай! – и Гардан припустил в переулок, распугивая суматошных кур.
Он слышал за собой рев все увеличивающейся толпы преследователей и прибавил скорость. Из калиток высовывались головы встревоженных индусов, и Гардан с ужасом подумал, что положение его становится угрожающим.
Бежать в халате было трудно, но и снять его не было времени, к тому же и шпага болталась у ног, грозя свалить его при очередном шаге. Наконец он завернул за угол и тут же за другой. Остановился, судорожно сдернул с себя халат и чалму и забросил их в кусты. Из сумки достал шляпу и не успел нахлобучить ее на лоб, как толпа выскочила на него. Он же со шпагой в руке повернулся спиной к толпе и грозил мнимому нарушителю его покоя. Толпа набегала и с недоумением окружила португальца. Крики и угрозы посыпались со всех сторон, но Гардан тоже закричал, указывая вдаль переулка. Наконец толпа оставила его и бросилась дальше.
Гардан посмотрел им вслед и быстрым шагом направился назад, стремясь побыстрее выйти к тому переулку, где скрылся Петька. Он остро чувствовал, что его другу грозит опасность.
Обливаясь потом, он прошел по пути бегства друга, что оказалось легким делом, так как зеваки на улицах везде обсуждали только что увиденную погоню. Вскоре Гардан увидел большую толпу и понял, что Петька попался. Он приостановился, раздумывая, и решительно двинулся к ней.
Мешая португальские и индусские слова, Гардан пробился в середину. Там он увидел Петьку, схваченного стражниками, державшими его за уже связанные руки. На лбу дружка красовалась огромная шишка, а левый глаз полностью заплыл фиолетовым синяком. Весь он был жалкий, побитый и испуганный. Гардан грозно надвинулся на стражников и спросил:
– Как вы смели схватить португальца?! Вам что, охота иметь дело с комендантом форта? Он солдат короля, и если он виновен в чем-то, то должен предстать перед судом коменданта.
Стражники загалдели, толпа их поддержала, но Гардан не отставал и продолжал настаивать на своем:
– Я офицер португальского гарнизона Кочина и немедленно доложу своему начальству про ваше самоуправство! Отпустите его со мной, и я вам даю слово офицера, что доставлю нарушителя куда следует и он получит наказание уже от своего командира! Отпустите его со мной и двумя стражниками. Мы его доставим в форт.
Стражники не соглашались, толпа наступала, плевала на Петьку, норовила достать палками, но Гардан заметил некоторую нерешительность стражников и усилил давление на них:
– Вам что, охота иметь неприятности со своим раджей? Это очень легко устроит наш комендант форта. Вы это отлично понимаете. Я этого солдата знаю. Он и раньше отличался непорядочностью, и я уверен в том, что начальство по заслугам воздаст ему. Может, даже повесит. Отпустите его с нами, и мы в считанные минуты определим его за решетку.
Стражники загалдели так быстро, что Гардан почти ничего не уловил в их словах, кроме того, что они уговаривают толпу послушаться португальца.
– Прочь с дороги! – вскричал наконец Гардан, обнажая шпагу. – Я силой оружия и именем вашего раджи доставлю преступника в форт на суд коменданта! Разойдись!
Толпа немного схлынула, но ярость ее не уменьшилась, а даже наоборот. Доносились угрозы, в руках темнокожих появились палки, мотыги, ножи, и Гардан понял, что наступили самые неустойчивые минуты. Он крикнул:
– Стража! Ведите преступника в форт и разгоните толпу. Португальца не может судить местная толпа. Это дело португальцев! Прочь с дороги!
Стражники поколебались и нехотя стали протискиваться сквозь недовольную толпу по направлению к форту. Гардан продолжал кричать, размахивая шпагой. Он вырвал у стражника шпагу Петьки и так, с оружием в обеих руках, замыкал медленное шествие.
Толпа медленно редела, недовольно выкрикивая угрозы португальцам и стражникам, которые вдруг стали несговорчивыми и заупрямились. Старший заявил:
– Все же лучше отвести преступника в нашу тюрьму.
– Пошли, пошли! – прикрикнул Гардан, подталкивая их в спину. – Это вам будет выгодней, я обещаю. Награжу вас выпивкой и снедью помимо коменданта. Будете довольны, – он выразительно побренчал в ладонях парой золотых монет.
Стражники как-то сразу поубавили свой пыл и уже не так строптиво и упрямо повели свой разговор, который обе стороны понимали не очень-то хорошо. Но вид золота говорил многое. Стражники замахали руками толпе, прокричали несколько злых фраз и медленно тронулись дальше.
Петька все это время молчал, затравленно озираясь по сторонам и уворачиваясь от плевков и ударов палками. Гардану от души было жалко друга, но надо было продолжать играть роль. Еще не все кончилось.
Когда толпа оставила маленькую процессию в покое и рядом осталось всего несколько любопытных мальчишек, Гардан сунул старшему стражнику монеты в руку и понимающе и обещающе подмигнул ему, грубо подталкивая Петьку в спину.
Не прошло и десяти минут, как Гардан остановился недалеко от харчевни и, показав рукой, молвил:
– Так жарко и душно, что в глотке пересохло. Зайдем освежимся чем-нибудь. Вы согласны? – вопросительно глянул он на стражников.
Те нерешительно направили тоскливый взгляд на харчевню, переглянулись, поглядели на пленника и согласно закивали. Петьку схватили за шиворот и потащили к дверям харчевни, где бросили у входа, а сами вошли внутрь, предварительно связав пленнику еще и ноги.
Вскоре щедрость Гардана превзошла все ожидания, и стражники временно позабыли о своих обязанностях. Они пили все больше и больше, пока не свалились на стол, огласив помещение сладчайшим храпом.
Гардан подозвал хозяина и сказал ему:
– Когда проснутся, пусть не беспокоятся. Я доставлю арестованного в форт, а ты ему, – он кивнул головой на старшего, – отдай обещанный золотой, – и протянул монету хозяину, уверенный, что стражник ничего не получит. Но это уже его не волновало.
– Вставай, шайтан тебя задери! – прошептал Гардан, разрезая веревки на Петькиных ногах. – И не суетись, на нас смотрят. – И Гардан с показной грубостью и жестокостью стал тащить за собой пленника.
– Сколько ты будешь меня тащить так, Гарданка?
– Погоди, еще не очень далеко отошли от харчевни. Повремени. Скоро уж я сниму с тебя путы.
Сделав несколько поворотов по переулкам, удаляясь все дальше от центра города, Гардан разрезал веревки и освободил Петьку, оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит. Потом сказал:
– Теперь ты свободен, шайтаново племя. Как тебя угораздило попасться им в лапы?
– А куда мне было деваться, если я налетел прямо на стражников. Они перегородили мне дорогу, а тут и толпа набежала. Вот так и попался. А ты как утек, Гарданка?
– Переоделся вовремя и так выдал себя за португальца. Но тоже чуть не попался. Однако пронесло, слава Аллаху! Да будет вечно сиять имя его над нами. Аллах акбар!
Глава 36
– Я-то понял, но все это мне не по душе, особенно последние слова об ограблении.
– Он тебя грабит, а ты не смей? Нет уж, Петя, я такого не понимаю.
Они еще долго спорили, но все осталось по-прежнему. Гардан стал обдумывать план мести, а Петька мучился угрызениями совести. Гардан посмеивался, а Петька побаивался последствий.
Они шлялись по городу среди коров, обезьян, нищих, воинов с копьями и саблями, глазели на заклинателей змей с их таинственными дудками и плавными движениями, слушали бродячих дервишей и смотрели на йогов. И все это время вспоминали и искали ту харчевню, где их ограбили.
Но прошел не один день, прежде чем они ее обнаружили.
– Наконец-то! – радостно воскликнул Гардан, торопливо проходя мимо злополучного строения. – Теперь начинается самое главное, Петька! – Глаза его засияли радостным мстительным огоньком, лицо порозовело, хотя это с трудом можно было заметить сквозь густой загар.
– Только не торопись, Гарданка, – взмолился Петька. – Давай получше оглядимся, уж тогда и решать будем, что делать.
– Само собой. Да ты не бойся, Петька!
Петька вздохнул, но в спор вступать не стал. Все и в самом деле было решено.
– Надо купить халаты и под ними спрятать нашу одежду, Петька.
– Это зачем такое?
– На всякий случай, чтобы не узнали сразу. Надо же быть осторожными.
– А! Тогда понял. Давай купим.
– А к тому же еще и подкрасить тебя надо, а то ты очень уж отличаешься от тутошних. Надо сделать тебя чуть темней. Не то португальца в тебе сразу узнают, а так, может, и пронесет, если выставляться особо не будешь. Думаю, дня через три можно будет начинать, а пока будем присматриваться и прислушиваться.
– Да что ты можешь услышать? Тут все по-своему калякают.
– Положись на меня, Петька. Ты, главное, не высовывайся и слушай меня.
Три дня они упорно следили за харчевней и уже немного разбирались в том, как работают там хозяин и челядь. Выбрали самое жаркое время, когда наступал послеобеденный отдых и посетителей не было. Да и челядь от жары и духоты дурела и искала укромное местечко для короткого передыха.
– Зайдем в кусты и переоденемся, – сказал Гардан, лихорадочно блестя глазами. – Ты будешь сторожить, а я займусь хозяином, – напомнил Гардан, хотя все уже было не раз оговорено.
– А не выдам я себя волнением? Уж больно жутко на такое дело идти.
– Тем хуже для тебя. Постарайся быть поспокойнее, да под краской этого будет и незаметно. Ты, главное, не бойся и держи шпагу наготове. Если что не так пойдет, то встретимся вечером у своего шалаша, договорились?
– Пошли, – вместо ответа сказал Петька, чувствуя легкий озноб в теле. Вскоре из кустов вышли два мусульманина в халатах и неряшливых чалмах на головах. Они старательно придерживали шпаги под полами халатов и торопливо зашагали к харчевне. Перед входом они придержали шаг и спокойно зашли внутрь. Полутьма мрачного помещения остановила их. Духота облила Петьку холодным потом страха. Гардан молча тронул его за плечо, мол, не переживай, Петька, все нормально будет.
Они прошли вглубь, и сонный взгляд слуги не помешал им. Гардан с уверенностью завсегдатая открыл хлипкую дверь, они вошли в крохотное помещение, дверь из которого вела в покои хозяина. Они тихо вошли и прикрыли створку за собой. Комната была освещена с открытой веранды, на которой в тени смоковницы возлежал хозяин. Черный мальчишка монотонно махал над ним пальмовым листом, отгоняя мух и навевая легкую прохладу.
Гардан быстро и тихо зажал мальчишке рот и оттащил в угол, где Петька трясущимися руками связал его, предварительно затолкав в рот комок тряпья, показывая жестами, что надо молчать.
Хозяин почмокал губами, поворочался, но глаз не открыл. Гардан поманил Петьку и подал ему шелковый шнурок, показав, что надо делать. Петька с жутью в животе набросил шнурок на шею жертвы и сдавил ее. Чайханщик встрепенулся, выпучив глаза, но крик застрял в его горле, к которому было приставлено лезвие ножа. Гардан сказал по-португальски:
– Тише, шакал! Хочешь жить – молчи. Отвечай быстро и внятно. Мы к тебе пришли за своими деньгами, дерьмо крокодила! Помнишь молодых ребят, которых ты обчистил месяц назад? Так это мы. А теперь показывай, где деньги, и давай-ка без шума, – он кивнул Петьке, и тот немного ослабил петлю.
Хозяин обливался потом, от него остро запахло чем-то противным. Он что-то пробормотал раскрытым ртом.
– Говори яснее, падаль! Ты отлично говоришь по-португальски. Говори, а то зарежу! – и с этими словами Гардан вонзил острие ножа в кожу трясущегося чайханщика.
– Сколько надо, господин мой? Я все отдам, хотя и не помню вас у себя. Пощади только, Аллахом молю, да не…
– Закрой пасть, шакал вонючий! Говори тихо, где взять деньги!
– В комнате, в ларце красного дерева со слонами на крышке. Стоит у окна на столике.
– Дружище, пойди проверь и возьми все, что там есть.
– Но как же…
– Быстрей! Шевелись!
Вскоре Петька вернулся с ларцом, и Гардан открыл его, сняв ключик с шеи чайханщика.
– Что-то маловато тут, хозяин, – прошипел Гардан, показывая до смерти перепуганному человеку содержимое ларца. – И не вздумай говорить, что больше у тебя ничего нет. Ну! – и лезвие проделало новую дырочку в его темной потной и жирной коже. Струйка крови потекла, смешиваясь с потом на голой жирной груди. Затем Гардан надавил пальцем на глаз жертвы, шипя в ярости:
– Говори, свинья вонючая!
– Я скажу, скажу, – прохрипел индус. – Все скажу, помилуй только во имя Аллаха! Пусть снизойдет его благость на голову твою, юноша! – И он торопливо зашептал что-то, мешая португальские слова с родными.
Гардан внимательно вслушивался в тарабарщину, однако суть понял и сказал Петьке, где искать тайник.
– Поторопись, а то долго мы тут чухаемся! Пора сматывать удочки.
Петька бросился в комнату и лихорадочно стал рыться в указанном месте. С трудом он нашел дверцу тайника и вытащил ящичек с драгоценностями, о которых говорил чайханщик.
Быстро открыв ящичек, Гардан пересыпал содержимое его к себе в карманы и оглядел веранду. Бросил беглый взгляд на мальчишку, лежащего с выпученными от ужаса глазами, поглядел на стонущего чайханщика и молча ударил того рукояткой ножа в висок. Тот отвалился на лежак и закатил глаза. В это время мальчишка вдруг истошно завопил. Видимо, он вытолкнул языком кляп изо рта, и теперь его визг пронесся по темным помещениям.
– Спокойно выходим наружу, – сказал Гардан и бросился к мальчишке. Сильный удар кулаком по голове – и визг прекратился. Гардан шагнул к двери из комнаты, таща за собой Петьку.
– Не мешкай, поспешай! Приготовь шпагу!
Они вышли в питейное помещение, где их встретили глаза слуг, вопросительно глядевших на ребят. Гардан улыбнулся им и неопределенно пожал плечами.
Один здоровяк преградил было им дорогу, но Гардан спокойно отстранил того и направился к двери. За спиной послышались стоны и всхлипы. Слуги зашумели и бросились в покои хозяина.
– Не зевай! – бросил Гардан Петьке, и они вышли на улицу. Сзади уже послышался крик, затем шум, и ребята бросились бежать, пытаясь скрыться за углом.
– Бежим в разные стороны, Петька! Встретимся, где договорились. Поспешай! – и Гардан припустил в переулок, распугивая суматошных кур.
Он слышал за собой рев все увеличивающейся толпы преследователей и прибавил скорость. Из калиток высовывались головы встревоженных индусов, и Гардан с ужасом подумал, что положение его становится угрожающим.
Бежать в халате было трудно, но и снять его не было времени, к тому же и шпага болталась у ног, грозя свалить его при очередном шаге. Наконец он завернул за угол и тут же за другой. Остановился, судорожно сдернул с себя халат и чалму и забросил их в кусты. Из сумки достал шляпу и не успел нахлобучить ее на лоб, как толпа выскочила на него. Он же со шпагой в руке повернулся спиной к толпе и грозил мнимому нарушителю его покоя. Толпа набегала и с недоумением окружила португальца. Крики и угрозы посыпались со всех сторон, но Гардан тоже закричал, указывая вдаль переулка. Наконец толпа оставила его и бросилась дальше.
Гардан посмотрел им вслед и быстрым шагом направился назад, стремясь побыстрее выйти к тому переулку, где скрылся Петька. Он остро чувствовал, что его другу грозит опасность.
Обливаясь потом, он прошел по пути бегства друга, что оказалось легким делом, так как зеваки на улицах везде обсуждали только что увиденную погоню. Вскоре Гардан увидел большую толпу и понял, что Петька попался. Он приостановился, раздумывая, и решительно двинулся к ней.
Мешая португальские и индусские слова, Гардан пробился в середину. Там он увидел Петьку, схваченного стражниками, державшими его за уже связанные руки. На лбу дружка красовалась огромная шишка, а левый глаз полностью заплыл фиолетовым синяком. Весь он был жалкий, побитый и испуганный. Гардан грозно надвинулся на стражников и спросил:
– Как вы смели схватить португальца?! Вам что, охота иметь дело с комендантом форта? Он солдат короля, и если он виновен в чем-то, то должен предстать перед судом коменданта.
Стражники загалдели, толпа их поддержала, но Гардан не отставал и продолжал настаивать на своем:
– Я офицер португальского гарнизона Кочина и немедленно доложу своему начальству про ваше самоуправство! Отпустите его со мной, и я вам даю слово офицера, что доставлю нарушителя куда следует и он получит наказание уже от своего командира! Отпустите его со мной и двумя стражниками. Мы его доставим в форт.
Стражники не соглашались, толпа наступала, плевала на Петьку, норовила достать палками, но Гардан заметил некоторую нерешительность стражников и усилил давление на них:
– Вам что, охота иметь неприятности со своим раджей? Это очень легко устроит наш комендант форта. Вы это отлично понимаете. Я этого солдата знаю. Он и раньше отличался непорядочностью, и я уверен в том, что начальство по заслугам воздаст ему. Может, даже повесит. Отпустите его с нами, и мы в считанные минуты определим его за решетку.
Стражники загалдели так быстро, что Гардан почти ничего не уловил в их словах, кроме того, что они уговаривают толпу послушаться португальца.
– Прочь с дороги! – вскричал наконец Гардан, обнажая шпагу. – Я силой оружия и именем вашего раджи доставлю преступника в форт на суд коменданта! Разойдись!
Толпа немного схлынула, но ярость ее не уменьшилась, а даже наоборот. Доносились угрозы, в руках темнокожих появились палки, мотыги, ножи, и Гардан понял, что наступили самые неустойчивые минуты. Он крикнул:
– Стража! Ведите преступника в форт и разгоните толпу. Португальца не может судить местная толпа. Это дело португальцев! Прочь с дороги!
Стражники поколебались и нехотя стали протискиваться сквозь недовольную толпу по направлению к форту. Гардан продолжал кричать, размахивая шпагой. Он вырвал у стражника шпагу Петьки и так, с оружием в обеих руках, замыкал медленное шествие.
Толпа медленно редела, недовольно выкрикивая угрозы португальцам и стражникам, которые вдруг стали несговорчивыми и заупрямились. Старший заявил:
– Все же лучше отвести преступника в нашу тюрьму.
– Пошли, пошли! – прикрикнул Гардан, подталкивая их в спину. – Это вам будет выгодней, я обещаю. Награжу вас выпивкой и снедью помимо коменданта. Будете довольны, – он выразительно побренчал в ладонях парой золотых монет.
Стражники как-то сразу поубавили свой пыл и уже не так строптиво и упрямо повели свой разговор, который обе стороны понимали не очень-то хорошо. Но вид золота говорил многое. Стражники замахали руками толпе, прокричали несколько злых фраз и медленно тронулись дальше.
Петька все это время молчал, затравленно озираясь по сторонам и уворачиваясь от плевков и ударов палками. Гардану от души было жалко друга, но надо было продолжать играть роль. Еще не все кончилось.
Когда толпа оставила маленькую процессию в покое и рядом осталось всего несколько любопытных мальчишек, Гардан сунул старшему стражнику монеты в руку и понимающе и обещающе подмигнул ему, грубо подталкивая Петьку в спину.
Не прошло и десяти минут, как Гардан остановился недалеко от харчевни и, показав рукой, молвил:
– Так жарко и душно, что в глотке пересохло. Зайдем освежимся чем-нибудь. Вы согласны? – вопросительно глянул он на стражников.
Те нерешительно направили тоскливый взгляд на харчевню, переглянулись, поглядели на пленника и согласно закивали. Петьку схватили за шиворот и потащили к дверям харчевни, где бросили у входа, а сами вошли внутрь, предварительно связав пленнику еще и ноги.
Вскоре щедрость Гардана превзошла все ожидания, и стражники временно позабыли о своих обязанностях. Они пили все больше и больше, пока не свалились на стол, огласив помещение сладчайшим храпом.
Гардан подозвал хозяина и сказал ему:
– Когда проснутся, пусть не беспокоятся. Я доставлю арестованного в форт, а ты ему, – он кивнул головой на старшего, – отдай обещанный золотой, – и протянул монету хозяину, уверенный, что стражник ничего не получит. Но это уже его не волновало.
– Вставай, шайтан тебя задери! – прошептал Гардан, разрезая веревки на Петькиных ногах. – И не суетись, на нас смотрят. – И Гардан с показной грубостью и жестокостью стал тащить за собой пленника.
– Сколько ты будешь меня тащить так, Гарданка?
– Погоди, еще не очень далеко отошли от харчевни. Повремени. Скоро уж я сниму с тебя путы.
Сделав несколько поворотов по переулкам, удаляясь все дальше от центра города, Гардан разрезал веревки и освободил Петьку, оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит. Потом сказал:
– Теперь ты свободен, шайтаново племя. Как тебя угораздило попасться им в лапы?
– А куда мне было деваться, если я налетел прямо на стражников. Они перегородили мне дорогу, а тут и толпа набежала. Вот так и попался. А ты как утек, Гарданка?
– Переоделся вовремя и так выдал себя за португальца. Но тоже чуть не попался. Однако пронесло, слава Аллаху! Да будет вечно сиять имя его над нами. Аллах акбар!
Глава 36
Зигзаг судьбы
Довольные и счастливые, ребята часа через два добрались до своей норы за городом. Им не терпелось окунуться в море, смыть липкий пот страха и волнения, отвлечься от тех волнений и переживаний, что выпали на их долю.
– Петька, быстрее прячь все, что у нас есть, – и лезем в воду! – крикнул Гардан, торопливо освобождаясь от одежды.
– А чего прятать-то? Кто здесь нас увидит или обидит? После захороним. Искупаться бы побыстрее!
– Делай что тебе говорю, а то хуже будет! Слушайся старших!
– Нашелся старший! Ну да ладно, спрячу, да ты сам смотри где, а то запамятую, так будет нам на орехи!
Они долго резвились в прибойной волне, ныряли, кувыркались в пене и песке, поднятом волной. Потом долго валялись на солнце. Они загорели до черноты, особенно Гардан, но и Петька мало отличался от него, разве что совершенно выгоревшими волосами, которые совсем побелели. Даже веснушки на лице слились с темным загаром.
– А что мы будем делать с ворованным добром? – нерешительно спросил Петька, когда они плелись назад в свою нору.
– Не ворованное, а отобранное в наказание за надругательство над нами, Петя. Понял? И не упоминай о воровстве. То, что мы сделали, угодно Аллаху, и я в этом не сомневаюсь. И ты не сомневайся.
– Пусть так, но что нам с ним делать, с добром-то?
– Добро завсегда пригодится. Можно заплатить за проезд на корабле и вернуться назад. Разве тебе этого не хочется?
– Еще как, Гарданка. Да уж больно путь-дорога далека. Выдюжим?
– Сюда же добрались, выдюжили, а чего назад не сможем. Будем пробовать.
Несколько дней они отсиживались в своей норе, питаясь моллюсками, креветками и рыбой, которую покупали в недалеком рыбачьем селении, да фруктами, что доставали в ближайших садах. За это им иногда доставалось от местных жителей, но вполне терпимо.
– Пора бы смотаться в город, Петька, – сказал Гардан, когда терпение у него кончилось. – Надо запастись провизией и разнюхать, что делается там. Может, какой корабль найду, где возьмут нас на борт. А ты жди меня тут и гляди по сторонам. Что-то мне со вчерашнего дня неспокойно на душе. Как-то муторно и тревожно. Не иначе как что-то над нами затевается. Надо осмотреться.
– Да что может нам угрожать? Кто знает, что мы тут? Хотя тебе виднее, и я с тобой согласен. Иди в город, да будь поосторожней. А то без тебя я пропаду. Слышишь, Гарданка?
– Слышу, как не слышать. А ты тоже будь поосторожнее. Не высовывайся без нужды и жди меня. К вечеру вернусь. Да оружие держи поблизости на всякий случай. Договорились? Тебя же я не могу взять с собой. У тебя на носу написано, что ты португалец или кто-то еще подобный. У кого еще такие волосы в городе, как у тебя? То-то же! Сиди тихо и не рыпайся.
Гардан ушел, а у Петьки на душе стало муторно и тоскливо. Слова друга посеяли семена смуты и неизвестности, смешанные со страхом быть схваченными. А это уже конец.
Гардан же в халате мусульманина с небольшой толикой мелких денег в кармане уже шлялся по городу и глазел на корабли, стоящие в порту. Их было много, но он не решался на расспросы.
Проголодавшись, он заглянул в портовую харчевню. Там оказалось с дюжину матросов – арабов и индусов. Он стал вслушиваться в разговоры, но их болтовню понимал очень плохо. Лишь арабы говорили на понятном ему с детства языке. Он осторожно ел, не показывая своей жадности, запивая еду кокосовым молоком.
Решившись, Гардан подошел к арабам и заговорил с ними.
– Ты, юнец, видать, не здешний. Говоришь плохо по-нашему, однако это не помеха для нас, если у тебя звенят монеты в кармане, – заметил пожилой матрос, оглядывая Гардана. – Откуда ты?
– Я, почтеннейший, слава Аллаху, из прикаспийских стран, слыхал о таких?
– Не доводилось, но ты садись к нам. Интересно послушать о других местах, где не довелось побывать. Тебя как звать? Я – Мухтар, а это мои товарищи по судну.
– Меня Гарданом кличут, уважаемый.
– Что-то тебя тревожит, Гардан. Не зря же ты подошел к нам. Рассказывай.
– Да сказ мой простой. Ищу судно, на котором можно было бы вернуться домой. Да уж больно далеко этот дом-то. И вся надежда на Аллаха.
– Я помог бы, да не представляю, где твой дом.
– Мой дом на севере. Немного севернее Персии, но как туда добраться?
– Персия недалеко, хотя страна большая. Но ты говорил о берегах, стало быть, можно и на корабле доплыть?
– Никак это не получится, почтенный. Море наше не совсем море, а, можно сказать, озеро, но такое большое, что и морем прозывается.
– Как же так? Значит, только караваном можно туда дошагать. Так ведь, юнец?
– Но мне можно и до Черного моря, а там уже не очень и далеко.
– Об этом море я что-то слышал. Это холодное море где-то на севере.
– Да, там, в Крыму, у меня найдутся родственники. Я – татарин.
– Что-то слышал о таких. Не турецкие ли то владения?
– Может, и так, я не знаю.
– Ну, до Черного моря добраться можно. Наша фуста как раз плывет в Ормуз, потом в Басру, а там по рекам и на север можно доплыть. Караваном же через горы и до Синопа. Это уже берег Черного моря. Понял?
– Понял, милостивец мой. Да воздаст тебе Аллах за доброту твою.
– Да не закатится его солнце во веки веков. Но мне бы чего посущественней, а?
– Если поможешь с судном, то и позолотить руку можно. Я ведь не один.
– Компания? – голос матроса сразу стал строже.
– Нет. Друг один, без которого я не могу уехать. Вдвоем мы.
– Ну, это другое дело. Что ж, можно с хозяином договориться – он за хорошую плату возьмет вас на борт. А деньги у тебя есть? Слишком молод ты, – с подозрением оглядел Гардана матрос.
– Пусть подкинет нам малость, мы пособим его нуждам, – отозвался товарищ Мухтара.
– Если устроите на судно, то получите и вы свое, – ответил Гардан, но не очень уверенно, чтобы не смущать загоревшихся алчностью матросов.
– Тогда, юнец, подходите дней через пять к нашему судну. Это фуста с названием «Летучая рыба». Найдешь ее в порту в левом конце.
– Очень вам благодарен, правоверные, пусть милосердный Аллах сопутствует вашим деяниям. Спасибо вам, почтенные.
Гардан замолчал, обдумывая услышанное и прикидывая, как все это можно будет осуществить без риска.
Тут в харчевню зашли трое стражников и внимательно стали осматривать посетителей. Гардан со страхом зыркнул на них и уткнулся носом в пиалу. Стражники пошептались с хозяином, отведали угощение и удалились. Гардан горел желанием расспросить новых знакомых, чего это бродят тут стражники, но не решался, боясь привлечь к себе внимание. Но Мухтар сам заговорил, прихлебывая из пиалы:
– Ищут тут кого-то. Не то португальца, не то местного мусульманина. Да где его теперь найдешь! Сгинул. Не дурак же он показываться в людных местах.
– Это тех, что ограбили чайханщика, что ли? – спросил другой матрос.
– Видимо, так, – ответил Мухтар. – Хороший куш сорвали молодцы. Позавидовать можно. Нам бы такое. Да где там! Не всем везет же.
– Когда-нибудь каждому везет, – осмелился подсказать Гардан.
– Не скажи, юнец. Другой всю жизнь ждет этого, но так и помирает ни с чем, а другой действительно получает от Аллаха все, чего захочет.
– Аллах любит богатых, им и помогает больше.
– Не богохульствуй! Умей ждать своего часа.
Вскоре Гардан узнал, что уже несколько дней по городу ищут грабителей, но результатов пока никаких. Точно было известно, что один из них точно из португальцев, но комендант отрицает такое, ссылаясь на то, что у него в гарнизоне и среди моряков стоящих в порту судов нет человека с такими светлыми волосами. Правитель города взбешен, а стражники рыщут по всем людным местам в надежде на награду.
Вскоре матросы собрались уходить, и Гардан с удовольствием поднялся с ковровой подушки вместе с ними. Они вышли, громко переговариваясь.
Гардан упросил компанию проводить его до судна, чтобы в нужный момент уверенно найти его. Несколько монет облегчили это дело, и скоро Гардан осматривал средних размеров фусту с двумя мачтами и длинными реями для косых парусов. Он поблагодарил приятелей и заспешил к дому, прихватив на базаре на ужин утку и каравай хлеба.
– Ну, что узнал? – нетерпеливо спросил Петька, как только встретил друга на закате солнца.
– Много чего, – буркнул Гардан, устало валясь на песок у норы.
– Рассказывай, не тяни! Я тут извелся весь в ожидании тебя.
– Плохи наши дела, Петька. Нас ищут и скоро должны добраться и сюда.
– Что же делать? Надо бежать отсюда.
– Пока не стоит. Я договорился с матросами-арабами, они помогут уговорить хозяина взять нас на корабль. Он идет в какой-то Ормуз, что в персидской земле, но под властью португальцев. Оттуда до Басры совсем недалеко.
– А что нам с того? Это же не дом!
– Говорят, что от Басры по реке можно далеко на север доплыть, а там уж караванами добраться до Черного моря.
– Что за Черное море? Не слыхал такого.
– Ты много чего не слышал, Петька. Но от Черного моря до Каспия совсем недалеко, понял?
– Это я понял, но как же я? Мне-то совсем в другое место надо.
– Доберемся до Волги, а там уже Русь, ясно тебе? Там уже и своим ходом можно куда хочешь доползти. Так что приготовься к дальней дороге. Дней через пять судно должно сняться с якоря.
– Надо еще прожить эти пять дней, – пробурчал разочарованно Петька.
– Пока другого ничего нет, Петя. Придется подождать. Я еще раз смотаюсь в город и уточню наше дело. Тебе никак нельзя появляться там. Все тебя ищут.
– А тебя разве не ищут? Вместе ведь мы были, – обиделся и испугался Петька.
– И меня ищут, но меня никто не признал, а тебя узнают сразу. Понял?
– Меня же знают в поселке рыбаков. Они могут нечаянно сболтнуть или преднамеренно донести – тогда оба пропадем.
– Об этом я и не подумал. Молодец, Петька. Стало быть, надо отсюда ноги уносить, пока нас не схватили.
– Раз ты говоришь, что сильно ищут, то и исчезать отсюда нам надо побыстрей. А то как бы не поздно было. Мне что-то страшновато стало.
– Так и придется сделать. Вот поужинаем, чтоб не тащить на себе жратву, и тронемся подальше от города и рыбаков.
Ребята приуныли, молча поели у костра и долго не решались приняться за сборы, пока Гардан не нарушил молчание, сказав:
– Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Пошли вынимать наше добро, и в дорогу, пока нас не сцапали.
– А куда двинем, Гарданка?
– Вглубь, подальше от моря. Там нас меньше будут искать.
Не прошло и получаса, как ребята уже шагали по тропе, которая уводила их все дальше от берега моря. Слышались лай собак, мычание коров и приглушенный шум близлежащих селений. Они шли осторожно, прислушиваясь, опасаясь встречных. Но было уже поздно, а луна еще не всходила, и им не терпелось побыстрее удрать из опасного места на побережье.
– До света надо пройти как можно дальше от берега, – прошептал Гардан и сделал знак не отвечать. Он прислушался и потянул Петьку за руку в кустарник у тропы.
Вскоре послышались явственные звуки шагов и приглушенные голоса. В темноте показался силуэт человека и осла. Сзади плелся еще один человек, они вяло переговаривались, всматриваясь в тропу.
– Петька, быстрее прячь все, что у нас есть, – и лезем в воду! – крикнул Гардан, торопливо освобождаясь от одежды.
– А чего прятать-то? Кто здесь нас увидит или обидит? После захороним. Искупаться бы побыстрее!
– Делай что тебе говорю, а то хуже будет! Слушайся старших!
– Нашелся старший! Ну да ладно, спрячу, да ты сам смотри где, а то запамятую, так будет нам на орехи!
Они долго резвились в прибойной волне, ныряли, кувыркались в пене и песке, поднятом волной. Потом долго валялись на солнце. Они загорели до черноты, особенно Гардан, но и Петька мало отличался от него, разве что совершенно выгоревшими волосами, которые совсем побелели. Даже веснушки на лице слились с темным загаром.
– А что мы будем делать с ворованным добром? – нерешительно спросил Петька, когда они плелись назад в свою нору.
– Не ворованное, а отобранное в наказание за надругательство над нами, Петя. Понял? И не упоминай о воровстве. То, что мы сделали, угодно Аллаху, и я в этом не сомневаюсь. И ты не сомневайся.
– Пусть так, но что нам с ним делать, с добром-то?
– Добро завсегда пригодится. Можно заплатить за проезд на корабле и вернуться назад. Разве тебе этого не хочется?
– Еще как, Гарданка. Да уж больно путь-дорога далека. Выдюжим?
– Сюда же добрались, выдюжили, а чего назад не сможем. Будем пробовать.
Несколько дней они отсиживались в своей норе, питаясь моллюсками, креветками и рыбой, которую покупали в недалеком рыбачьем селении, да фруктами, что доставали в ближайших садах. За это им иногда доставалось от местных жителей, но вполне терпимо.
– Пора бы смотаться в город, Петька, – сказал Гардан, когда терпение у него кончилось. – Надо запастись провизией и разнюхать, что делается там. Может, какой корабль найду, где возьмут нас на борт. А ты жди меня тут и гляди по сторонам. Что-то мне со вчерашнего дня неспокойно на душе. Как-то муторно и тревожно. Не иначе как что-то над нами затевается. Надо осмотреться.
– Да что может нам угрожать? Кто знает, что мы тут? Хотя тебе виднее, и я с тобой согласен. Иди в город, да будь поосторожней. А то без тебя я пропаду. Слышишь, Гарданка?
– Слышу, как не слышать. А ты тоже будь поосторожнее. Не высовывайся без нужды и жди меня. К вечеру вернусь. Да оружие держи поблизости на всякий случай. Договорились? Тебя же я не могу взять с собой. У тебя на носу написано, что ты португалец или кто-то еще подобный. У кого еще такие волосы в городе, как у тебя? То-то же! Сиди тихо и не рыпайся.
Гардан ушел, а у Петьки на душе стало муторно и тоскливо. Слова друга посеяли семена смуты и неизвестности, смешанные со страхом быть схваченными. А это уже конец.
Гардан же в халате мусульманина с небольшой толикой мелких денег в кармане уже шлялся по городу и глазел на корабли, стоящие в порту. Их было много, но он не решался на расспросы.
Проголодавшись, он заглянул в портовую харчевню. Там оказалось с дюжину матросов – арабов и индусов. Он стал вслушиваться в разговоры, но их болтовню понимал очень плохо. Лишь арабы говорили на понятном ему с детства языке. Он осторожно ел, не показывая своей жадности, запивая еду кокосовым молоком.
Решившись, Гардан подошел к арабам и заговорил с ними.
– Ты, юнец, видать, не здешний. Говоришь плохо по-нашему, однако это не помеха для нас, если у тебя звенят монеты в кармане, – заметил пожилой матрос, оглядывая Гардана. – Откуда ты?
– Я, почтеннейший, слава Аллаху, из прикаспийских стран, слыхал о таких?
– Не доводилось, но ты садись к нам. Интересно послушать о других местах, где не довелось побывать. Тебя как звать? Я – Мухтар, а это мои товарищи по судну.
– Меня Гарданом кличут, уважаемый.
– Что-то тебя тревожит, Гардан. Не зря же ты подошел к нам. Рассказывай.
– Да сказ мой простой. Ищу судно, на котором можно было бы вернуться домой. Да уж больно далеко этот дом-то. И вся надежда на Аллаха.
– Я помог бы, да не представляю, где твой дом.
– Мой дом на севере. Немного севернее Персии, но как туда добраться?
– Персия недалеко, хотя страна большая. Но ты говорил о берегах, стало быть, можно и на корабле доплыть?
– Никак это не получится, почтенный. Море наше не совсем море, а, можно сказать, озеро, но такое большое, что и морем прозывается.
– Как же так? Значит, только караваном можно туда дошагать. Так ведь, юнец?
– Но мне можно и до Черного моря, а там уже не очень и далеко.
– Об этом море я что-то слышал. Это холодное море где-то на севере.
– Да, там, в Крыму, у меня найдутся родственники. Я – татарин.
– Что-то слышал о таких. Не турецкие ли то владения?
– Может, и так, я не знаю.
– Ну, до Черного моря добраться можно. Наша фуста как раз плывет в Ормуз, потом в Басру, а там по рекам и на север можно доплыть. Караваном же через горы и до Синопа. Это уже берег Черного моря. Понял?
– Понял, милостивец мой. Да воздаст тебе Аллах за доброту твою.
– Да не закатится его солнце во веки веков. Но мне бы чего посущественней, а?
– Если поможешь с судном, то и позолотить руку можно. Я ведь не один.
– Компания? – голос матроса сразу стал строже.
– Нет. Друг один, без которого я не могу уехать. Вдвоем мы.
– Ну, это другое дело. Что ж, можно с хозяином договориться – он за хорошую плату возьмет вас на борт. А деньги у тебя есть? Слишком молод ты, – с подозрением оглядел Гардана матрос.
– Пусть подкинет нам малость, мы пособим его нуждам, – отозвался товарищ Мухтара.
– Если устроите на судно, то получите и вы свое, – ответил Гардан, но не очень уверенно, чтобы не смущать загоревшихся алчностью матросов.
– Тогда, юнец, подходите дней через пять к нашему судну. Это фуста с названием «Летучая рыба». Найдешь ее в порту в левом конце.
– Очень вам благодарен, правоверные, пусть милосердный Аллах сопутствует вашим деяниям. Спасибо вам, почтенные.
Гардан замолчал, обдумывая услышанное и прикидывая, как все это можно будет осуществить без риска.
Тут в харчевню зашли трое стражников и внимательно стали осматривать посетителей. Гардан со страхом зыркнул на них и уткнулся носом в пиалу. Стражники пошептались с хозяином, отведали угощение и удалились. Гардан горел желанием расспросить новых знакомых, чего это бродят тут стражники, но не решался, боясь привлечь к себе внимание. Но Мухтар сам заговорил, прихлебывая из пиалы:
– Ищут тут кого-то. Не то португальца, не то местного мусульманина. Да где его теперь найдешь! Сгинул. Не дурак же он показываться в людных местах.
– Это тех, что ограбили чайханщика, что ли? – спросил другой матрос.
– Видимо, так, – ответил Мухтар. – Хороший куш сорвали молодцы. Позавидовать можно. Нам бы такое. Да где там! Не всем везет же.
– Когда-нибудь каждому везет, – осмелился подсказать Гардан.
– Не скажи, юнец. Другой всю жизнь ждет этого, но так и помирает ни с чем, а другой действительно получает от Аллаха все, чего захочет.
– Аллах любит богатых, им и помогает больше.
– Не богохульствуй! Умей ждать своего часа.
Вскоре Гардан узнал, что уже несколько дней по городу ищут грабителей, но результатов пока никаких. Точно было известно, что один из них точно из португальцев, но комендант отрицает такое, ссылаясь на то, что у него в гарнизоне и среди моряков стоящих в порту судов нет человека с такими светлыми волосами. Правитель города взбешен, а стражники рыщут по всем людным местам в надежде на награду.
Вскоре матросы собрались уходить, и Гардан с удовольствием поднялся с ковровой подушки вместе с ними. Они вышли, громко переговариваясь.
Гардан упросил компанию проводить его до судна, чтобы в нужный момент уверенно найти его. Несколько монет облегчили это дело, и скоро Гардан осматривал средних размеров фусту с двумя мачтами и длинными реями для косых парусов. Он поблагодарил приятелей и заспешил к дому, прихватив на базаре на ужин утку и каравай хлеба.
– Ну, что узнал? – нетерпеливо спросил Петька, как только встретил друга на закате солнца.
– Много чего, – буркнул Гардан, устало валясь на песок у норы.
– Рассказывай, не тяни! Я тут извелся весь в ожидании тебя.
– Плохи наши дела, Петька. Нас ищут и скоро должны добраться и сюда.
– Что же делать? Надо бежать отсюда.
– Пока не стоит. Я договорился с матросами-арабами, они помогут уговорить хозяина взять нас на корабль. Он идет в какой-то Ормуз, что в персидской земле, но под властью португальцев. Оттуда до Басры совсем недалеко.
– А что нам с того? Это же не дом!
– Говорят, что от Басры по реке можно далеко на север доплыть, а там уж караванами добраться до Черного моря.
– Что за Черное море? Не слыхал такого.
– Ты много чего не слышал, Петька. Но от Черного моря до Каспия совсем недалеко, понял?
– Это я понял, но как же я? Мне-то совсем в другое место надо.
– Доберемся до Волги, а там уже Русь, ясно тебе? Там уже и своим ходом можно куда хочешь доползти. Так что приготовься к дальней дороге. Дней через пять судно должно сняться с якоря.
– Надо еще прожить эти пять дней, – пробурчал разочарованно Петька.
– Пока другого ничего нет, Петя. Придется подождать. Я еще раз смотаюсь в город и уточню наше дело. Тебе никак нельзя появляться там. Все тебя ищут.
– А тебя разве не ищут? Вместе ведь мы были, – обиделся и испугался Петька.
– И меня ищут, но меня никто не признал, а тебя узнают сразу. Понял?
– Меня же знают в поселке рыбаков. Они могут нечаянно сболтнуть или преднамеренно донести – тогда оба пропадем.
– Об этом я и не подумал. Молодец, Петька. Стало быть, надо отсюда ноги уносить, пока нас не схватили.
– Раз ты говоришь, что сильно ищут, то и исчезать отсюда нам надо побыстрей. А то как бы не поздно было. Мне что-то страшновато стало.
– Так и придется сделать. Вот поужинаем, чтоб не тащить на себе жратву, и тронемся подальше от города и рыбаков.
Ребята приуныли, молча поели у костра и долго не решались приняться за сборы, пока Гардан не нарушил молчание, сказав:
– Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Пошли вынимать наше добро, и в дорогу, пока нас не сцапали.
– А куда двинем, Гарданка?
– Вглубь, подальше от моря. Там нас меньше будут искать.
Не прошло и получаса, как ребята уже шагали по тропе, которая уводила их все дальше от берега моря. Слышались лай собак, мычание коров и приглушенный шум близлежащих селений. Они шли осторожно, прислушиваясь, опасаясь встречных. Но было уже поздно, а луна еще не всходила, и им не терпелось побыстрее удрать из опасного места на побережье.
– До света надо пройти как можно дальше от берега, – прошептал Гардан и сделал знак не отвечать. Он прислушался и потянул Петьку за руку в кустарник у тропы.
Вскоре послышались явственные звуки шагов и приглушенные голоса. В темноте показался силуэт человека и осла. Сзади плелся еще один человек, они вяло переговаривались, всматриваясь в тропу.