Страница:
----------------------------------------------------------------------------
Перевод Е. Витковскиго
Joost Van Den Vondel
Treurspelen
Йост Ван Ден Вондел
Трагедии
Издание подготовили: Е. Витковский, В. Ошис, Ю. Шичалин
http://lib.ru/NEWPROZA/WITKOWSKIJ/
Серия "Литературные памятники"
М., "Наука", 1988
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Tantaene ariimis caeleslibus irae {1}!
Глубокоуважаемому господину Йоану де Валу,
господину ван Анксвену.
Если расположить трагедии согласно последовательности изложения
трактуемого предмета, то следует первой поместить "Люцифера", второго "Адама
в изгнании", третьего же должен быть помещен "Ной, или гибель первого мира".
Люцифер и его приспешники были низринуты из своего блаженного состояния в
вечную немилость и не было им дано никакой надежды на прощение; Адам и его
потомки были ввергнуты во проклятие, но с надеждою на восстановление в
правах после явления грядущего Избавителя. Благочестивый Ной остался
невредим и, пройдя через очищение от скверны в чистилище, получил надежду на
спасения и объялся великим упованием на лицезрение грядущего Спасителя, -
тем временем как мир, закосневший во преступлениях, стал задыхаться в оных и
погиб без раскаяния. Св. Петр, первоверховный апостол и земной наместник
Христа, указует на Господню справедливость, обрекшую восставших ангелов на
заточение {2}. Св. Павел говорит об унижении Адама и Адамовых потомков {3}.
Св. Петр в обоих своих посланиях упоминает Всемирный потоп, совершившимися
во времена Ноя {4}; подобным же образом сам Учитель, Иисус Христос,
уподобляет будущее пришествие Сына человеческого тому, как было во дни Ноя,
когда во дни перед потопом женились и выходили замуж вплоть до того дня, как
вошел Ной в ковчег, и не верили, пока не пришел потоп и не истребил всех
{5}. Иисус, сын Сирахов, назвал Ноя прежде иных прославленных именами
праотцев, ибо тот оказался совершенным, праведным, во времена гнева был он
умилостивлением, посему сделался остатком на земле, когда был потоп; с ним
был заключен вечный завет, что никакая плоть не истребится более потопом
{6}. Послание к Евреям именует Ноя наследником праведности по вере {7}.
Непогрешимое повествование Моисея, распространясь по всей земле,
предоставило поэтам, и среди многих других Овидию, сведения о Девкалионе
{8}. Иосиф Флавий дерзал предполагать, к которой из гор Армении пристал
ковчег {9}, колеблясь, признать ли таковой Апобатерион {10}, где тамошние
жители еще показывали ему в свое время остатки ковчега. Он свидетельствует,
что Бероси, халдейский историк, живший приблизительно за триста лет до
Рождества Христова, зафиксировал, подобно иным негреческим писателям,
рассказ о всемирном потопе, бывшем прежде времен царя Нина {12}. Филон {13}
в своем повествовании о жизни Моисея упоминает всемирный потоп, подобное же
повествует и Николай Дамаскин {14}. Плутарх {15} повторяет знакомый сюжет о
том, как Девкалион, в коем мы безошибочно признаем Ноя, во время потопа
выпускал голубя, возвращавшегося в ковчег, и который, наконец, будучи
очередной раз выпущен, в ковчег не возвратился. Неизвестный автор пророчеств
Сивиллы {16} рассказал о потопе и об остановке ковчега у горы Арарат, но по
ошибке поместил таковую во Фригии. Некий стародавний извратитель, именем
Апеллес, ученик безбожного своего наставника Маркиона {17}, весьма
самоуверенный, тщившийся лишить изначального блеска неприкосновенные
страницы Моисеева писания, дал древним отцам, особливо Оригену {18}, немалый
материал, в коем содержалось множество рассуждений о понимании устройства
и размеров ковчега, рассуждений дурных и превратных, ибо исходивших из
еретических предпосылок, - однако легковесные его аргументы были
опровергнуты здравыми и неколебимыми рассуждениями. Святой отец, древний
архиепископ Кирилл {19}, дал отпор Юлиану Отступнику, пытавшемуся возродить
язычество и изобразить Моисея и Христа как совратителей, да еще употребляя
при этом оскорбительные выражения: он привел свидетельства Абидена {20} и
Александра Полигистора {21} и разъяснил, коим образом Ксисутрос, то есть
опять-таки Ной, пустился в плавание с животными и птицами, и, выпуская птиц,
узнал о том, что потоп укротился. Епифаний {22} говорит, что жену Ноя звали
Пирра {23}, то же сообщают Диодор и Плиний, не остававшиеся в неведении
касательно потопа; особенно же Лукиан {24}, глава хулителей Бога, уделяющий
имени Девкалиона весьма обширное место, приводит все обстоятельства
изложенных Моисеем событий как услышанные им из уст греков.
Если даже не принимать во внимание единодушие сих нелживых и достойных
уважения свидетелей, как друзей, так и врагов, безбожникам все равно не
дерзнуть никогда, - дабы потешиться скоропалительностью мнимоученых выводов,
и, аки скоты несмысленные, умереть без надежды на вечное спасение, - не
дерзнуть им никогда опровергнуть светлую истину исторических книг пророка
Моисея, не оскорбить их, именуя плодами досужего ума и баснями.
Высшая Премудрость, коей ведомы испорченность и ненужность человеков,
так же, как ведомо ей коварство и низость Сатаны, кружащего возле оных
подобно льву рыкающему в надежде поглотить их, берет за обыкновение каждого
уклонять от зла и наставлять на путь добра, приводя примеры из Священного
Писания, повествуя о карах и возмездиях, коим предшествовали заповеди и
запреты, обетования и угрозы. Не должно рассматривать сие никак иначе,
нежели в качестве образца глубоко продуманного и справедливого служения
Господу, даваемого зрителям как пользительное зерцало, воздействующее на
нравы взирающих так, либо иначе. С надеждой на подобное снисходительное
отношение приношу я сей труд, каков он ни на есть, для постановки на сцене
под покровительством Вашего высокого имени, надеясь, что при Вашей
благосклонности ото послужит одному лишь добру, и я остаюсь
Глубоко уважающий Вас, покорный
Ваш слуга
Й. ван Вондел.
Адам, первый праотец рода человеческого, умножился в потомстве через
две ветви: Каина и Сифа. Оные, разошедшись наветьями, заселили мир. Сыновья
Сифовы, очарованные красою и прелестию дочерей Каина, вступили с ними в
сожительство, породили тем самым исполинов и титанов, впали из-за этого
непотребного смесительства в разнообразные неблагочестия и озлобления,
отвергли святые примеры поведения Сифа, Еноса, Еноха, забросили жертвенники
и алтари и предались нарушениям супружеской верности, вступали в
кровосмесительные связи, оскверняя сестер и матерей, а также безо всякого
разбора принялись чинить над неповинными соседями кровавые грабежи и
насилия. Праотец Ной, сын Ламеха, единственный образец благочестия и посол
раскаяния, напрасно противопоставлял сему непотребству свои поучения и
угрозы. Наконец, человеческая злоба жестоковыйно разрушила долготерпение
Всевышнего, Господу стало горько, и построил тогда Ной по указаниям
высочайшей руки ковчег: собрал в нем четвероногих животных и птиц, каждого
рода по паре, и, наконец, укрылся в этом сооружении вместе со своими
домочадцами - женой, тремя сыновьями и их женами. Господь замкнул оное,
после чего пришел всемирный потоп, напором великих пучин и разверзшихся
хлябей небесных, как и нескончаемых ливней, нараставших трое суток, поднялся
на пятнадцать локтей надо всеми наивысочайшими горами, истребивши
единовременно по всей земле и человеков и животных.
Действие трагедии разворачивается перед Градом Исполинов,
Исполиненбургом, у подножия Кавказских гор, возле кедровой рощи, в виду
Ноевой верфи. Трагедия начинается перед восходом солнца и заканчивается с
его заходом.
Аполлион, король бездны
Ной, посол раскаяния, распорядитель постройки ковчега
Хор ангельской стражи
Зодчий ковчега
Ахиман, великий князь Востока
Гофмейстер |
} служители Ахимана
Архипастырь |
Урания, великая княгиня Востока
Девушки
Хам |
Сим } Ноевы три сына
Иафет |
Уриил, Ангел-судия.
Аполлион
Я, повелитель тьмы, король Аполлион,
Здесь пребывать могу, пока на небосклон
Светило горнее не выметнуло блики.
Дышу зловонием, отвратным Божьей клике,
Пред ним созвездия дрожат, боясь упасть, -
Столь гарью серною моя дымится пасть,
Что меркнут в небесах светил высоких знаки.
Глаза мои горят, как угля два во мраке,
И чадный их огонь приумножаем тьмой.
10 Смолой сочится жезл, палящий посох мой,
Где травы я стопой ничтожу на равнине
И живность жалкая мчит в чащи и пустыни.
Явленью моему в сей горный край - виной
Тот исполин-корабль, что здесь построил Ной;
С семьей от гибели спастись он хочет в трюме.
Вот - истинный предмет сомнений и раздумий.
Горюче дерево. Тогда - о чем же речь?
Смолистым посохом его легко зажечь,
Грянь, адский фейерверк! Огонь да будет ровен
20 Просохших за сто лет кедровых тяжких бревен,
Их по изгложет червь, неспешный древоед {25}:
В пылающей смоле спастись надежды нет,
Все бревна, доски все из дорогого кедра
Да напитают огнь пресыто и прещедро!
Вся преисподня рать в восторге возопит,
Встопочет яростным биением копыт,
А простофиля Ной, известный сын Ламеха,
Столетний труд спасать возьмется без успеха {26},
Покуда ветр вконец пожара не раздул!
30 Но это все - мечты. Бдит Божий караул,
Беспочвен замысел пожегного набега.
Во пламени ином - путь к гибели ковчега!
Вас, темны призраки, в помощники беру:
В кедровом бодрствуйте, удобном столь бору,
Из пущи на ковчег бросая зачастую
Взгляд ненавидящий. Кедровник тень густую
Предоставляет нам при наступленье дня -
Легко сокрыться в ней. Сколь радуют меня
Воспоминания, как, прикровенны мраком,
40 В Адамовом саду стояли мы биваком {27},
Людского рода ствол так хитро подрубя:
Победа, до сих пор дающа знать себя,
С тех пор прошло веков шестнадцать с половиной
И шесть еще годов: минуты ни единой
Не упустили мы, вред умножая, чтоб
Земное царство все поистребил потоп.
Вот праотец опять грядет седобрадатый,
Вот неизбежною опять грозит расплатой -
В последний раз. А мы, в лесную прячась мглу,
50 Всеусто изрыгнем ему в ответ хулу,
По долам, по лесам ее пусть множит эхо,
Трясутся горы пусть от дьявольского смеха,
Пусть визг, и вой, и стон в ущельях прогремит,
Хохочет эхо пусть и плачет пусть навзрыд.
Уловкой женскою был первый муж погублен,
И нами слабый пол с тех пор весьма излюблен:
Все дщери Каина несут в очах один
Огонь: пред ним любой сдается исполин,
И сам великий князь привержен той же сласти,
60 Хоть воин доблестный. Весь род людской во власти
Всесильной похоти, завоевавшей свет:
Нет нужды проверять то, в чем сомнений нет.
Трон мраморный ее, иные все низринув,
Встал над Кавказом, здесь, во Граде Исполинов;
С тех пор, как праотцу закрыт был Божий рай
Мечом пылающим, - сей не менялся край.
Да, он преображен, но не разрушен грубо {28},
И все, что суще здесь, - людскому взору любо;
Источники, луга, веселые сады,
70 И с веток прямо в рот здесь падают плоды,
Лаская вкус любой. Щебечут птахи в гнездах,
Забавы, пляски - весь весельем полон воздух,
Мчит свадеб карусель теперь, как испокон:
Нет принуждения, отсутствует закон.
Енох примером здесь не поставляем ныне.
Дни весело спешат. Плодят богов богини,
Для исполинов глас Господень нипочем:
То справедливо здесь, что решено мечом
И верною стрелой; то право, что жестоко.
80 В сей ежегодно день великий князь Востока {29},
Склонивший страны все к покорству властелин,
Светлейший Ахиман, Енаков гордый сын,
Княгиню чтит свою великим пированьем,
Роскошеством гостей и брачным ликованьем.
Он праздник учинит, не пощадя затрат.
Вассалы - Инд и Ганг, Тигр, также и Евфрат
Для метрополии пришлют немало дани,
И Феникс для венца на славном Ахимане
Частицу уделит от своего пера.
90 Многоразвратного величье чтя двора,
Склоняют перед ним все рабственны колена.
Но - солнце в Небеса стремится несомненно,
Покуда не вошло оно в свои права,
Нам должно спрятаться за темны дерева,
В кусты. Сам праотец бредет сюда неспешно,
Сжав посох свой кривой, рыдая безутешно,
Стеная и молясь. Отыдем к тайнику,
Внимать попробуем плаксивцу-старику.
Ной
Рассвет, разубраный в порфиру,
100 Грядет из Божьего дворца:
Что ждать от этого гонца,
Пощады либо смерти миру?
Пока что люди грозят всласть,
Но скоро их задушит влага, -
Как ожидать от Бога блага,
Не обуздавши плотску страсть?
Для их строптивства бесполезно,
Что сетую, что слезы лью:
Встречает проповедь мою
110 Их равнодушие железно.
Но обреченных - гнать ли прочь,
Пока грядущий день не прожит:
Они раскаются, быть может,
Расплату, Господи, отсрочь!
Но беспощадно всходят воды -
Смерть в их дыхании сыром, -
Готов над миром грянуть гром,
Глагол разгневанной природы.
Потоки влаги низводя,
120 Разверзнется небесна сфера, -
Но в грешных невселима вера
В смерть от потопа и дождя-
Гнев умножается верховный -
К земному роду обратясь,
В котором возгордился князь
Обильем роскоши греховной.
Бог зрит сей мир сквозь облака,
И по заслугам, несомненно,
Его терпенье истощенно -
130 Столь мерзость в людях велика.
И мне, хранившему надежды,
Нет утешения нигде:
Я опускаю во стыде
Мои заплаканные вежды.
Прости, что стройка корабля
Шла все неспешней, все тяжеле:
О, не раскается ужели
Грехом исполнена земля!
Обречены ее народы;
140 О первых людях вспомяни -
О, как наказаны они
Тобой уже в былые годы!
К моленью, Отче, низойди,
Спаси, прости, не осуди!
Хор ангельской стражи
I. Песнь:
Мы - златокрылый сонм Господен,
Мы зорко бдим,
Чтоб невредим
Был сей, кто Господу угоден,
Тогда как весь живущий люд
150 Дик, будто звери.
Сыны и дщери,
От Бога отвратившись, бьют
Поклоны бренным вожделеньям,
Что под луной
В стране земной
Ничтожимы поспешным тленьем.
Племен разнузданных вина,
Что жизни суть искажена.
I. Ответная песнь:
Но в мире этом развращенном,
160 Где каждый лжив, -
Был некто жив,
Кто образцом служил священным.
Вот, жили грешники во зле
Привычным ладом,
И с Сифом рядом {30}
Плодился Каин на земле.
Встревожилась душа Еноха {31},
Он зрил с тоской,
Как род людской
170 Себя ведет срамно и плохо, -
И к Богу, плача от стыда,
Взмолился праведник тогда.
II. Песнь:
Почто такой великой ложью, -
Он горько рек, -
Мог человек
Сквернить в себе природу Божью?
Кричать о сем - напрасный труд,
Довольны люди,
Живя во блуде,
180 Безумцем все меня зовут;
Их жертвы Богу не в потребу,
Их воля зла:
Одна хула,
Я слышу, возлегает к небу.
Чужак я ныне меж людьми:
Отсель, Отец, меня возьми!
II. Ответная песнь:
И стало так но Божьей воле:
Бог сей же час
Направил нас,
(во чтоб взять Еноха из юдоли,
Ввести в небесную семью, -
И был оставлен
Сей муж прославлен
Надолго пребывать в раю;
Дремли безгрешно, человече {32},
Но часа жди
И в мир сойди
Мессии новому предтечей.
Взнесен Енох, но в мир земной
200 Пришел пророчествовать Ной.
Заключительная песнь:
О праотец Енох, живущий
До срока во блаженной куще
Среди горних роз на небеси, -
Отдохновение вкуси.
А в мире злоба все безмерней,
Здесь праведность живет меж терний,
Ликуют похоть и поклеп,
Уже неотвратим потоп,
Взойти над миром влага хочет,
210 Потоков тысячью клокочет
И льнет к стопам избыток вод, -
Но глух и слеп земной народ!
Зодчий ковчега, Ахиман.
Зодчий
О мощный Ахиман, кому равно пристойны
Женонеистовство и громоносны войны,
Вот, мною возведен, как видишь, исполин:
Последний вогнан гвоздь, забит последний клип.
Коль Бог бы восхотел подать урок народам
Посредством паводка, - готовься плыть по водам,
Иль выпить их сумей и к сведенью прими,
220 Что Небеса Землей прогневаны вельми.
Ахиман
Ты строил много лет уверенно и прочно,
Размеры корабля в локтях поведай точно.
Зодчий
Три сотни здесь в длину и тридцать в ширину,
Полсотни - в высоту {33}. Дверь, зри, всего одну
Пробили сбоку мы, окно - вверху; отлажен
Ковчег и внутренне: он статью трехэтажен,
Три палубы жилых устроено; сюда
Немало вложено мученья и труда.
Ахиман
Он совершенен, мнишь, как сверху, так и снизу?
Зодчий
230 Я точно следовал мне данному эскизу,
Дурного ничего о нем не прореку.
Ахиман
Пришелся ли ковчег по вкусу старику?
Зодчий
Он щедро заплатил, но, стройка шла покуда,
От ругани его нам приходилось худо.
Ахиман
Легко ль не возроптать, капризнику служа?
Зодчий
Нас вдохновляла мысль о сроке платежа.
Ахиман
В ковчег, опричь людей, войдут ли также твари?
Зодчий
Птиц и животных Ной туда собрал по паре {34},
Чтоб им размножиться в грядущем по земле.
240 Сегодня все они - уже на корабле.
То было видеть мне предивно в высшей мере:
В ковчег попарно шли саморазличны звери
Семь дней, со всех сторон, с зари и до зари..
Теперь они уже спокойствуют внутри.
Вперед поступок Ной свершил благоразумный:,
Различной пищей был отсек заполнен трюмный,
Покуда звери шли со всех краев - как раз
Он загрузить успел прокормочный припас.
Ахиман
Как смогут голуби, и соколы, и враны
250 Не получить от львов, от леопардов раны,
Как осознает тигр послушественный долг?
Ягненка сможет ли не тронуть алчный волк?
Зодчий
Великий царь зверей, жестокий в поле диком,
Уменье позабыл стращать живущих рыком,
С драконьих языков не каплет смертен яд,
Клубками малыми свернувшись, змеи спят,
Когда медведь посмел явить бы злобу люту,
Его бы укротил старик в одну минуту;
Не постигаю, как, - по в тесном сем хлеву
260 Жестокость вижу я понурившей главу;
Кровавым хищником, несмысленной скотиной
Повелевает Ной, содеяв жест единый.
Ахиман
Что ест Ламехов сын, во что, скажи, одет?
Зодчий
Смешно рассказывать, как он встает чуть свет,
Скрыв тело тощее под шкурою верблюжьей,
Готовясь встретиться с дождем и зимней стужей.
Из камыша сыны ему сплели матрас,
На нем проводит Ной отдохновенья час,
Иль, время уделя убогому досугу,
270 В семь дней всего лишь раз к себе зовет супругу.
Петух о полночи провозвестит едва,
Чтоб солнце поутру могло вступить в права,
Как совесть встать велит проснувшемуся Ною
И Богу докучать молитвою ночною;
За нас он молится во мраке, на заре,
Всегда глава его возведены горе,
Всегда его душа объята непокоем;
Блеск виден вкруг чела {35}, лежит печать на коем
Тоски о том, что мы глухи к его речам.
280 Об этом плачет он всечасно по ночам,
Пророча гибель всем, кто нечестивством дышат.
Ахиман
Неужто в Небесах его слова расслышат?
Зодчий
Печали ум его гнетут, как жернова,
Он множит горестно молитвенны слова,
Из глаз его текут всечасно жалки слезки,
В щеках прочерчены глубокие бороздки,
Тоскою взор его напитан тяжело,
Смертельно бледное, морщинисто чело,
И ясно говорит о недостатке крови
290 В несчастном старике: вконец обвисли брови,
Обтянуты виски: он держится с трудом.
Ахиман
Грозил ли и тебе он Божиим судом?
Зодчий
Уж этого добра досталось нам в избытке.
Неоднократно он предпринимал попытки
Стращать строителей: он грозно прорекал
Слова ужасные, а эхо между скал
Согласно вторило: настанет мрак кромешен!
Ни панцирь не спасет, ни меч - того, кто грешен!
Порою брался он и сам за молоток,
300 Нас поторапливал, - как будто уж поток
Пришел и гонит нас. Но нам-то что за дело,
Коль нанимателя безумство одолело.
Ахиман
Поверить можно бы, что оп сошел с ума.
Так жизнь растрачивать! Похоже то весьма,
Что он и жить устал уже на белом свете.
Зодчий
Меж тем, как оп живет уж ровно шесть столетий,
Во всем покоя чужд, и кажется ому,
Что даже ночевать не следует в дому:
Но, укрощая плоть, шепча угрозы Божьи,
310 Он бродит вдоль полей, в грязи и бездорожьи,
Неомовенные свои язвя стопы {36}.
Порой сзывает он немалые толпы,
Овечьей шкурою прикрыв главу и плечи:
И громкий глас его разносится далече, -
Но, лишь отговорит, проклятьями грозя,
Мол, к смерти нас ведет земной любви стезя, -
Внимавшие спешат скорей бежать оттуда:
Его бы посадить на цепь весьма не худо.
Ахиман
Как держатся его жена и сыновья?
Зодчий
320 Оберегаема во строгости семья,
Во благонравии. Жена, сыны и снохи
Внимают речь его, ловя познаний крохи,
Тому подобно, как рабочая пчела
Росу бы извлекать медвяную могла
По утренней росе, порхая над тимьяном.
Ахиман
Но слышал я, что Хам не стал уж очень рьяным
Последователем отцовской болтовни?
Зодчий
И все же он блюдет обычаи родни,
Жене единой - муж, хоть сей судьбой измаян;
330 Когда бы в оны дни жестоконравный Каин
За гибель Авеля отмщенья избежал, -
На братьев, может быть, Хам поднял бы кинжал,
Дубину иль топор, - но знает, что расплата
Назначена тому, восстанет кто на брата.
Йафет и Сим отцу - надежды на успех.
Ахиман
Сколь наша странна рознь! Единственный из всех
Людей - сулит, что Бог за страсть накажет строго.
Зодчий
Посол раскаянья всечасно молит Бога
И проповедью мнит весь мир склонить к добру.
Ахиман
340 Но добродетелен лишь он один в миру,
И более никто: сие ль, скажи, не дико?
Зодчий
Как раз поэтому не гневайся, владыка,
Он не навяжет свой закон таким, как ты,
На мир воинственно глядящим с высоты.
Ахиман
Один-единственный, кто всех и вся тревожит!
Зодчий
Он только попусту слова и слезы множит.
Ахиман
Он прочит всю страну морским волнам обречь.
Зодчий
И как бы уж взнесен отмщенья ржавый меч.
Ахиман
Под видом глупости - оп руку ль не протянет
350 К браздам правления? Ужель сей миг настанет?
Зодчий
Смутитель яростен, но все же не таков:
Перевод Е. Витковскиго
Joost Van Den Vondel
Treurspelen
Йост Ван Ден Вондел
Трагедии
Издание подготовили: Е. Витковский, В. Ошис, Ю. Шичалин
http://lib.ru/NEWPROZA/WITKOWSKIJ/
Серия "Литературные памятники"
М., "Наука", 1988
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Tantaene ariimis caeleslibus irae {1}!
Глубокоуважаемому господину Йоану де Валу,
господину ван Анксвену.
Если расположить трагедии согласно последовательности изложения
трактуемого предмета, то следует первой поместить "Люцифера", второго "Адама
в изгнании", третьего же должен быть помещен "Ной, или гибель первого мира".
Люцифер и его приспешники были низринуты из своего блаженного состояния в
вечную немилость и не было им дано никакой надежды на прощение; Адам и его
потомки были ввергнуты во проклятие, но с надеждою на восстановление в
правах после явления грядущего Избавителя. Благочестивый Ной остался
невредим и, пройдя через очищение от скверны в чистилище, получил надежду на
спасения и объялся великим упованием на лицезрение грядущего Спасителя, -
тем временем как мир, закосневший во преступлениях, стал задыхаться в оных и
погиб без раскаяния. Св. Петр, первоверховный апостол и земной наместник
Христа, указует на Господню справедливость, обрекшую восставших ангелов на
заточение {2}. Св. Павел говорит об унижении Адама и Адамовых потомков {3}.
Св. Петр в обоих своих посланиях упоминает Всемирный потоп, совершившимися
во времена Ноя {4}; подобным же образом сам Учитель, Иисус Христос,
уподобляет будущее пришествие Сына человеческого тому, как было во дни Ноя,
когда во дни перед потопом женились и выходили замуж вплоть до того дня, как
вошел Ной в ковчег, и не верили, пока не пришел потоп и не истребил всех
{5}. Иисус, сын Сирахов, назвал Ноя прежде иных прославленных именами
праотцев, ибо тот оказался совершенным, праведным, во времена гнева был он
умилостивлением, посему сделался остатком на земле, когда был потоп; с ним
был заключен вечный завет, что никакая плоть не истребится более потопом
{6}. Послание к Евреям именует Ноя наследником праведности по вере {7}.
Непогрешимое повествование Моисея, распространясь по всей земле,
предоставило поэтам, и среди многих других Овидию, сведения о Девкалионе
{8}. Иосиф Флавий дерзал предполагать, к которой из гор Армении пристал
ковчег {9}, колеблясь, признать ли таковой Апобатерион {10}, где тамошние
жители еще показывали ему в свое время остатки ковчега. Он свидетельствует,
что Бероси, халдейский историк, живший приблизительно за триста лет до
Рождества Христова, зафиксировал, подобно иным негреческим писателям,
рассказ о всемирном потопе, бывшем прежде времен царя Нина {12}. Филон {13}
в своем повествовании о жизни Моисея упоминает всемирный потоп, подобное же
повествует и Николай Дамаскин {14}. Плутарх {15} повторяет знакомый сюжет о
том, как Девкалион, в коем мы безошибочно признаем Ноя, во время потопа
выпускал голубя, возвращавшегося в ковчег, и который, наконец, будучи
очередной раз выпущен, в ковчег не возвратился. Неизвестный автор пророчеств
Сивиллы {16} рассказал о потопе и об остановке ковчега у горы Арарат, но по
ошибке поместил таковую во Фригии. Некий стародавний извратитель, именем
Апеллес, ученик безбожного своего наставника Маркиона {17}, весьма
самоуверенный, тщившийся лишить изначального блеска неприкосновенные
страницы Моисеева писания, дал древним отцам, особливо Оригену {18}, немалый
материал, в коем содержалось множество рассуждений о понимании устройства
и размеров ковчега, рассуждений дурных и превратных, ибо исходивших из
еретических предпосылок, - однако легковесные его аргументы были
опровергнуты здравыми и неколебимыми рассуждениями. Святой отец, древний
архиепископ Кирилл {19}, дал отпор Юлиану Отступнику, пытавшемуся возродить
язычество и изобразить Моисея и Христа как совратителей, да еще употребляя
при этом оскорбительные выражения: он привел свидетельства Абидена {20} и
Александра Полигистора {21} и разъяснил, коим образом Ксисутрос, то есть
опять-таки Ной, пустился в плавание с животными и птицами, и, выпуская птиц,
узнал о том, что потоп укротился. Епифаний {22} говорит, что жену Ноя звали
Пирра {23}, то же сообщают Диодор и Плиний, не остававшиеся в неведении
касательно потопа; особенно же Лукиан {24}, глава хулителей Бога, уделяющий
имени Девкалиона весьма обширное место, приводит все обстоятельства
изложенных Моисеем событий как услышанные им из уст греков.
Если даже не принимать во внимание единодушие сих нелживых и достойных
уважения свидетелей, как друзей, так и врагов, безбожникам все равно не
дерзнуть никогда, - дабы потешиться скоропалительностью мнимоученых выводов,
и, аки скоты несмысленные, умереть без надежды на вечное спасение, - не
дерзнуть им никогда опровергнуть светлую истину исторических книг пророка
Моисея, не оскорбить их, именуя плодами досужего ума и баснями.
Высшая Премудрость, коей ведомы испорченность и ненужность человеков,
так же, как ведомо ей коварство и низость Сатаны, кружащего возле оных
подобно льву рыкающему в надежде поглотить их, берет за обыкновение каждого
уклонять от зла и наставлять на путь добра, приводя примеры из Священного
Писания, повествуя о карах и возмездиях, коим предшествовали заповеди и
запреты, обетования и угрозы. Не должно рассматривать сие никак иначе,
нежели в качестве образца глубоко продуманного и справедливого служения
Господу, даваемого зрителям как пользительное зерцало, воздействующее на
нравы взирающих так, либо иначе. С надеждой на подобное снисходительное
отношение приношу я сей труд, каков он ни на есть, для постановки на сцене
под покровительством Вашего высокого имени, надеясь, что при Вашей
благосклонности ото послужит одному лишь добру, и я остаюсь
Глубоко уважающий Вас, покорный
Ваш слуга
Й. ван Вондел.
Адам, первый праотец рода человеческого, умножился в потомстве через
две ветви: Каина и Сифа. Оные, разошедшись наветьями, заселили мир. Сыновья
Сифовы, очарованные красою и прелестию дочерей Каина, вступили с ними в
сожительство, породили тем самым исполинов и титанов, впали из-за этого
непотребного смесительства в разнообразные неблагочестия и озлобления,
отвергли святые примеры поведения Сифа, Еноса, Еноха, забросили жертвенники
и алтари и предались нарушениям супружеской верности, вступали в
кровосмесительные связи, оскверняя сестер и матерей, а также безо всякого
разбора принялись чинить над неповинными соседями кровавые грабежи и
насилия. Праотец Ной, сын Ламеха, единственный образец благочестия и посол
раскаяния, напрасно противопоставлял сему непотребству свои поучения и
угрозы. Наконец, человеческая злоба жестоковыйно разрушила долготерпение
Всевышнего, Господу стало горько, и построил тогда Ной по указаниям
высочайшей руки ковчег: собрал в нем четвероногих животных и птиц, каждого
рода по паре, и, наконец, укрылся в этом сооружении вместе со своими
домочадцами - женой, тремя сыновьями и их женами. Господь замкнул оное,
после чего пришел всемирный потоп, напором великих пучин и разверзшихся
хлябей небесных, как и нескончаемых ливней, нараставших трое суток, поднялся
на пятнадцать локтей надо всеми наивысочайшими горами, истребивши
единовременно по всей земле и человеков и животных.
Действие трагедии разворачивается перед Градом Исполинов,
Исполиненбургом, у подножия Кавказских гор, возле кедровой рощи, в виду
Ноевой верфи. Трагедия начинается перед восходом солнца и заканчивается с
его заходом.
Аполлион, король бездны
Ной, посол раскаяния, распорядитель постройки ковчега
Хор ангельской стражи
Зодчий ковчега
Ахиман, великий князь Востока
Гофмейстер |
} служители Ахимана
Архипастырь |
Урания, великая княгиня Востока
Девушки
Хам |
Сим } Ноевы три сына
Иафет |
Уриил, Ангел-судия.
Аполлион
Я, повелитель тьмы, король Аполлион,
Здесь пребывать могу, пока на небосклон
Светило горнее не выметнуло блики.
Дышу зловонием, отвратным Божьей клике,
Пред ним созвездия дрожат, боясь упасть, -
Столь гарью серною моя дымится пасть,
Что меркнут в небесах светил высоких знаки.
Глаза мои горят, как угля два во мраке,
И чадный их огонь приумножаем тьмой.
10 Смолой сочится жезл, палящий посох мой,
Где травы я стопой ничтожу на равнине
И живность жалкая мчит в чащи и пустыни.
Явленью моему в сей горный край - виной
Тот исполин-корабль, что здесь построил Ной;
С семьей от гибели спастись он хочет в трюме.
Вот - истинный предмет сомнений и раздумий.
Горюче дерево. Тогда - о чем же речь?
Смолистым посохом его легко зажечь,
Грянь, адский фейерверк! Огонь да будет ровен
20 Просохших за сто лет кедровых тяжких бревен,
Их по изгложет червь, неспешный древоед {25}:
В пылающей смоле спастись надежды нет,
Все бревна, доски все из дорогого кедра
Да напитают огнь пресыто и прещедро!
Вся преисподня рать в восторге возопит,
Встопочет яростным биением копыт,
А простофиля Ной, известный сын Ламеха,
Столетний труд спасать возьмется без успеха {26},
Покуда ветр вконец пожара не раздул!
30 Но это все - мечты. Бдит Божий караул,
Беспочвен замысел пожегного набега.
Во пламени ином - путь к гибели ковчега!
Вас, темны призраки, в помощники беру:
В кедровом бодрствуйте, удобном столь бору,
Из пущи на ковчег бросая зачастую
Взгляд ненавидящий. Кедровник тень густую
Предоставляет нам при наступленье дня -
Легко сокрыться в ней. Сколь радуют меня
Воспоминания, как, прикровенны мраком,
40 В Адамовом саду стояли мы биваком {27},
Людского рода ствол так хитро подрубя:
Победа, до сих пор дающа знать себя,
С тех пор прошло веков шестнадцать с половиной
И шесть еще годов: минуты ни единой
Не упустили мы, вред умножая, чтоб
Земное царство все поистребил потоп.
Вот праотец опять грядет седобрадатый,
Вот неизбежною опять грозит расплатой -
В последний раз. А мы, в лесную прячась мглу,
50 Всеусто изрыгнем ему в ответ хулу,
По долам, по лесам ее пусть множит эхо,
Трясутся горы пусть от дьявольского смеха,
Пусть визг, и вой, и стон в ущельях прогремит,
Хохочет эхо пусть и плачет пусть навзрыд.
Уловкой женскою был первый муж погублен,
И нами слабый пол с тех пор весьма излюблен:
Все дщери Каина несут в очах один
Огонь: пред ним любой сдается исполин,
И сам великий князь привержен той же сласти,
60 Хоть воин доблестный. Весь род людской во власти
Всесильной похоти, завоевавшей свет:
Нет нужды проверять то, в чем сомнений нет.
Трон мраморный ее, иные все низринув,
Встал над Кавказом, здесь, во Граде Исполинов;
С тех пор, как праотцу закрыт был Божий рай
Мечом пылающим, - сей не менялся край.
Да, он преображен, но не разрушен грубо {28},
И все, что суще здесь, - людскому взору любо;
Источники, луга, веселые сады,
70 И с веток прямо в рот здесь падают плоды,
Лаская вкус любой. Щебечут птахи в гнездах,
Забавы, пляски - весь весельем полон воздух,
Мчит свадеб карусель теперь, как испокон:
Нет принуждения, отсутствует закон.
Енох примером здесь не поставляем ныне.
Дни весело спешат. Плодят богов богини,
Для исполинов глас Господень нипочем:
То справедливо здесь, что решено мечом
И верною стрелой; то право, что жестоко.
80 В сей ежегодно день великий князь Востока {29},
Склонивший страны все к покорству властелин,
Светлейший Ахиман, Енаков гордый сын,
Княгиню чтит свою великим пированьем,
Роскошеством гостей и брачным ликованьем.
Он праздник учинит, не пощадя затрат.
Вассалы - Инд и Ганг, Тигр, также и Евфрат
Для метрополии пришлют немало дани,
И Феникс для венца на славном Ахимане
Частицу уделит от своего пера.
90 Многоразвратного величье чтя двора,
Склоняют перед ним все рабственны колена.
Но - солнце в Небеса стремится несомненно,
Покуда не вошло оно в свои права,
Нам должно спрятаться за темны дерева,
В кусты. Сам праотец бредет сюда неспешно,
Сжав посох свой кривой, рыдая безутешно,
Стеная и молясь. Отыдем к тайнику,
Внимать попробуем плаксивцу-старику.
Ной
Рассвет, разубраный в порфиру,
100 Грядет из Божьего дворца:
Что ждать от этого гонца,
Пощады либо смерти миру?
Пока что люди грозят всласть,
Но скоро их задушит влага, -
Как ожидать от Бога блага,
Не обуздавши плотску страсть?
Для их строптивства бесполезно,
Что сетую, что слезы лью:
Встречает проповедь мою
110 Их равнодушие железно.
Но обреченных - гнать ли прочь,
Пока грядущий день не прожит:
Они раскаются, быть может,
Расплату, Господи, отсрочь!
Но беспощадно всходят воды -
Смерть в их дыхании сыром, -
Готов над миром грянуть гром,
Глагол разгневанной природы.
Потоки влаги низводя,
120 Разверзнется небесна сфера, -
Но в грешных невселима вера
В смерть от потопа и дождя-
Гнев умножается верховный -
К земному роду обратясь,
В котором возгордился князь
Обильем роскоши греховной.
Бог зрит сей мир сквозь облака,
И по заслугам, несомненно,
Его терпенье истощенно -
130 Столь мерзость в людях велика.
И мне, хранившему надежды,
Нет утешения нигде:
Я опускаю во стыде
Мои заплаканные вежды.
Прости, что стройка корабля
Шла все неспешней, все тяжеле:
О, не раскается ужели
Грехом исполнена земля!
Обречены ее народы;
140 О первых людях вспомяни -
О, как наказаны они
Тобой уже в былые годы!
К моленью, Отче, низойди,
Спаси, прости, не осуди!
Хор ангельской стражи
I. Песнь:
Мы - златокрылый сонм Господен,
Мы зорко бдим,
Чтоб невредим
Был сей, кто Господу угоден,
Тогда как весь живущий люд
150 Дик, будто звери.
Сыны и дщери,
От Бога отвратившись, бьют
Поклоны бренным вожделеньям,
Что под луной
В стране земной
Ничтожимы поспешным тленьем.
Племен разнузданных вина,
Что жизни суть искажена.
I. Ответная песнь:
Но в мире этом развращенном,
160 Где каждый лжив, -
Был некто жив,
Кто образцом служил священным.
Вот, жили грешники во зле
Привычным ладом,
И с Сифом рядом {30}
Плодился Каин на земле.
Встревожилась душа Еноха {31},
Он зрил с тоской,
Как род людской
170 Себя ведет срамно и плохо, -
И к Богу, плача от стыда,
Взмолился праведник тогда.
II. Песнь:
Почто такой великой ложью, -
Он горько рек, -
Мог человек
Сквернить в себе природу Божью?
Кричать о сем - напрасный труд,
Довольны люди,
Живя во блуде,
180 Безумцем все меня зовут;
Их жертвы Богу не в потребу,
Их воля зла:
Одна хула,
Я слышу, возлегает к небу.
Чужак я ныне меж людьми:
Отсель, Отец, меня возьми!
II. Ответная песнь:
И стало так но Божьей воле:
Бог сей же час
Направил нас,
(во чтоб взять Еноха из юдоли,
Ввести в небесную семью, -
И был оставлен
Сей муж прославлен
Надолго пребывать в раю;
Дремли безгрешно, человече {32},
Но часа жди
И в мир сойди
Мессии новому предтечей.
Взнесен Енох, но в мир земной
200 Пришел пророчествовать Ной.
Заключительная песнь:
О праотец Енох, живущий
До срока во блаженной куще
Среди горних роз на небеси, -
Отдохновение вкуси.
А в мире злоба все безмерней,
Здесь праведность живет меж терний,
Ликуют похоть и поклеп,
Уже неотвратим потоп,
Взойти над миром влага хочет,
210 Потоков тысячью клокочет
И льнет к стопам избыток вод, -
Но глух и слеп земной народ!
Зодчий ковчега, Ахиман.
Зодчий
О мощный Ахиман, кому равно пристойны
Женонеистовство и громоносны войны,
Вот, мною возведен, как видишь, исполин:
Последний вогнан гвоздь, забит последний клип.
Коль Бог бы восхотел подать урок народам
Посредством паводка, - готовься плыть по водам,
Иль выпить их сумей и к сведенью прими,
220 Что Небеса Землей прогневаны вельми.
Ахиман
Ты строил много лет уверенно и прочно,
Размеры корабля в локтях поведай точно.
Зодчий
Три сотни здесь в длину и тридцать в ширину,
Полсотни - в высоту {33}. Дверь, зри, всего одну
Пробили сбоку мы, окно - вверху; отлажен
Ковчег и внутренне: он статью трехэтажен,
Три палубы жилых устроено; сюда
Немало вложено мученья и труда.
Ахиман
Он совершенен, мнишь, как сверху, так и снизу?
Зодчий
230 Я точно следовал мне данному эскизу,
Дурного ничего о нем не прореку.
Ахиман
Пришелся ли ковчег по вкусу старику?
Зодчий
Он щедро заплатил, но, стройка шла покуда,
От ругани его нам приходилось худо.
Ахиман
Легко ль не возроптать, капризнику служа?
Зодчий
Нас вдохновляла мысль о сроке платежа.
Ахиман
В ковчег, опричь людей, войдут ли также твари?
Зодчий
Птиц и животных Ной туда собрал по паре {34},
Чтоб им размножиться в грядущем по земле.
240 Сегодня все они - уже на корабле.
То было видеть мне предивно в высшей мере:
В ковчег попарно шли саморазличны звери
Семь дней, со всех сторон, с зари и до зари..
Теперь они уже спокойствуют внутри.
Вперед поступок Ной свершил благоразумный:,
Различной пищей был отсек заполнен трюмный,
Покуда звери шли со всех краев - как раз
Он загрузить успел прокормочный припас.
Ахиман
Как смогут голуби, и соколы, и враны
250 Не получить от львов, от леопардов раны,
Как осознает тигр послушественный долг?
Ягненка сможет ли не тронуть алчный волк?
Зодчий
Великий царь зверей, жестокий в поле диком,
Уменье позабыл стращать живущих рыком,
С драконьих языков не каплет смертен яд,
Клубками малыми свернувшись, змеи спят,
Когда медведь посмел явить бы злобу люту,
Его бы укротил старик в одну минуту;
Не постигаю, как, - по в тесном сем хлеву
260 Жестокость вижу я понурившей главу;
Кровавым хищником, несмысленной скотиной
Повелевает Ной, содеяв жест единый.
Ахиман
Что ест Ламехов сын, во что, скажи, одет?
Зодчий
Смешно рассказывать, как он встает чуть свет,
Скрыв тело тощее под шкурою верблюжьей,
Готовясь встретиться с дождем и зимней стужей.
Из камыша сыны ему сплели матрас,
На нем проводит Ной отдохновенья час,
Иль, время уделя убогому досугу,
270 В семь дней всего лишь раз к себе зовет супругу.
Петух о полночи провозвестит едва,
Чтоб солнце поутру могло вступить в права,
Как совесть встать велит проснувшемуся Ною
И Богу докучать молитвою ночною;
За нас он молится во мраке, на заре,
Всегда глава его возведены горе,
Всегда его душа объята непокоем;
Блеск виден вкруг чела {35}, лежит печать на коем
Тоски о том, что мы глухи к его речам.
280 Об этом плачет он всечасно по ночам,
Пророча гибель всем, кто нечестивством дышат.
Ахиман
Неужто в Небесах его слова расслышат?
Зодчий
Печали ум его гнетут, как жернова,
Он множит горестно молитвенны слова,
Из глаз его текут всечасно жалки слезки,
В щеках прочерчены глубокие бороздки,
Тоскою взор его напитан тяжело,
Смертельно бледное, морщинисто чело,
И ясно говорит о недостатке крови
290 В несчастном старике: вконец обвисли брови,
Обтянуты виски: он держится с трудом.
Ахиман
Грозил ли и тебе он Божиим судом?
Зодчий
Уж этого добра досталось нам в избытке.
Неоднократно он предпринимал попытки
Стращать строителей: он грозно прорекал
Слова ужасные, а эхо между скал
Согласно вторило: настанет мрак кромешен!
Ни панцирь не спасет, ни меч - того, кто грешен!
Порою брался он и сам за молоток,
300 Нас поторапливал, - как будто уж поток
Пришел и гонит нас. Но нам-то что за дело,
Коль нанимателя безумство одолело.
Ахиман
Поверить можно бы, что оп сошел с ума.
Так жизнь растрачивать! Похоже то весьма,
Что он и жить устал уже на белом свете.
Зодчий
Меж тем, как оп живет уж ровно шесть столетий,
Во всем покоя чужд, и кажется ому,
Что даже ночевать не следует в дому:
Но, укрощая плоть, шепча угрозы Божьи,
310 Он бродит вдоль полей, в грязи и бездорожьи,
Неомовенные свои язвя стопы {36}.
Порой сзывает он немалые толпы,
Овечьей шкурою прикрыв главу и плечи:
И громкий глас его разносится далече, -
Но, лишь отговорит, проклятьями грозя,
Мол, к смерти нас ведет земной любви стезя, -
Внимавшие спешат скорей бежать оттуда:
Его бы посадить на цепь весьма не худо.
Ахиман
Как держатся его жена и сыновья?
Зодчий
320 Оберегаема во строгости семья,
Во благонравии. Жена, сыны и снохи
Внимают речь его, ловя познаний крохи,
Тому подобно, как рабочая пчела
Росу бы извлекать медвяную могла
По утренней росе, порхая над тимьяном.
Ахиман
Но слышал я, что Хам не стал уж очень рьяным
Последователем отцовской болтовни?
Зодчий
И все же он блюдет обычаи родни,
Жене единой - муж, хоть сей судьбой измаян;
330 Когда бы в оны дни жестоконравный Каин
За гибель Авеля отмщенья избежал, -
На братьев, может быть, Хам поднял бы кинжал,
Дубину иль топор, - но знает, что расплата
Назначена тому, восстанет кто на брата.
Йафет и Сим отцу - надежды на успех.
Ахиман
Сколь наша странна рознь! Единственный из всех
Людей - сулит, что Бог за страсть накажет строго.
Зодчий
Посол раскаянья всечасно молит Бога
И проповедью мнит весь мир склонить к добру.
Ахиман
340 Но добродетелен лишь он один в миру,
И более никто: сие ль, скажи, не дико?
Зодчий
Как раз поэтому не гневайся, владыка,
Он не навяжет свой закон таким, как ты,
На мир воинственно глядящим с высоты.
Ахиман
Один-единственный, кто всех и вся тревожит!
Зодчий
Он только попусту слова и слезы множит.
Ахиман
Он прочит всю страну морским волнам обречь.
Зодчий
И как бы уж взнесен отмщенья ржавый меч.
Ахиман
Под видом глупости - оп руку ль не протянет
350 К браздам правления? Ужель сей миг настанет?
Зодчий
Смутитель яростен, но все же не таков: