Воннегут Курт. Сирены Титана

   Сэло подумал, что у него в Индианаполисе родственники или старые деловые связи, но оказалось, что ничего подобного нет.
   — Я никого в Индианаполисе не знаю, да и про сам город знаю только то, — сказал Констант, — что прочел в книжке.
   — А что вы прочли в книжке? — спросил Сэло. Ему было очень не по себе.
   — Инднанаполис, в Индиане, — сказал Констант, — был первым американским городом, где белого повесили за то, что он убил индейца. Если там живут люди, которые способны повесить белого за убийство индейца, — сказал Констант, — этот город мне подходит.
   Голова Сэло сделала сальто в кардановом подвесе. Ноги Сэло горестно зачмокали, переминаясь присосками по железному полу. Он отчетливо сознавал, что его пассажир практически ничего не знает о планете, к которой летит со скоростью, приближающейся к скорости света.
   Но Констант, по крайней мере, имел при себе деньги. Это все же облегчало положение. У него было около трех тысяч долларов в самой разнообразной земной валюте — он их обнаружил в карманах костюмов Румфорда.
   По крайней мере, он был обут и одет.
   Одет он был в сидевший на нем мешком, но добротный твидовый костюм с плеча Румфорда, а вместе с костюмом захватил и ключ Фи Бета Каппа — он болтался на цепочке от часов, пущенной поперек жилета.
   Сэло уговорил Константа взять ключ вместе с костюмом.
   Констант был одет в хорошее пальто, он был в шляпе и даже в галошах.
   До Земли оставалось не больше часа пути, и Сэло торопился придумать что-нибудь, чтобы у Константа была сносная жизнь, пусть даже в Индианаполисе.
   И он задумал загипнотизировать Константа: пусть хоть самые последние секунды жизни Константа принесут старику несказанную радость. Жизнь Константа кончится хорошо.
   Констант и без того находился почти в гипнотическом трансе — он, как завороженный, смотрел сквозь иллюминатор в открытый космос.
   Сэло подошел к нему сзади и заговорил ласково и утешительно:
   — Ты устал, ты смертельно устал, Звездный Странник, Малаки, Дядек, — сказал Сэло. — Отыщи самую дальнюю звезду, сын Земли, и думай, глядя на нее, как тяжелеют твои руки и ноги.
   — Тяжелеют, — повторил Констант.
   — Когда-нибудь ты умрешь, Дядек, — сказал Сэло. — Это жаль, но это правда.
   — Правда, — сказал Констант. — А жалеть меня не надо.
   — Когда ты поймешь, что умираешь, Звездный Странник, — сказал Сэло ровным голосом гипнотизера, — с тобой случится чудо. — И он рассказал Константу про те чудесные вещи, которые он увидит в своем воображении перед самой смертью.
   Это будет постгипнотическое внушение.
   — Проснитесь! — сказал Сэло.
   Констант передернул плечами, отвернулся от иллюминатора.
   — Где я? — спросил он.
   — На тральфамадорском космическом корабле, летящем с Титана на Землю, — сказал Сэло.
   — А, — сказал Констант. — Ну да, — сказал он минуту спустя. — Кажется, я заснул.
   — Вздремните немного, — сказал Сэло.
   — Пожалуй, надо поспать, — сказал Констант. Он лег на койку. И быстро заснул.
   Сэло пристегнул спящего Звездного Странника к койке. Потом он сам пристегнулся ремнями к своему креслу у пульта управления. Он поставил указатели на трех датчиках, несколько раз проверил цифры на каждом из них. Потом нажал ярко-красную кнопку.
   Он откинулся в кресле. Больше делать было нечего. С этой минуты все взяла на себя автоматика. Через тридцать шесть минут корабль приземлится возле конечной остановки автобуса в пригороде Индианаполиса, Индиана, США, Земля, Солнечная система, Млечный Путь.
   В это время там будет три часа утра.
   И там будет зима.
   Космический корабль опустился на четырехдюймовый слой только что выпавшего снега на пустыре, в южном предместье Индианаполиса. Все спали, и никто не видел, как села летающая тарелка.
   Малаки Констант вышел из космического корабля.
   — Вон там остановка вашего автобуса, старый солдат, — прошептал Сэло. Приходилось говорить шепотом — всего в тридцати футах стоял двухэтажный каркасный домик и окно спальни было открыто.
   — Придется подождать десять минут, — шепотом сказал Сэло. — Автобус доставит вас прямо в центр. Попросите шофера, чтобы он вас высадил поближе к хорошей гостинице.
   Констант кивнул.
   — Со мной все будет в полном порядке, — сказал он шепотом.
   — Как вы себя чувствуете? — прошептал Сэло.
   — Тепло, как в духовке, — прошептал Констант. Из открытого окна домика донесся недовольный голос потревоженного во сне обитателя.
   — Эй, кто там? — промямлил сонный жилец. -_Эфо_уа, _ди-йя_ _умммммммммммммм. _
   — Вы и вправду хорошо себя чувствуете? — прошептал Сэло.
   — Да, отлично, — прошептал Констант. — Тепло, как в духовке.
   — Желаю удачи, — прошептал Сэло.
   — У нас здесь не принято так говорить, — прошептал Констант.
   Сэло подмигнул.
   — Да я-то _не_здешний, _— прошептал он. Он посмотрел на чистейшую белизну снега, укрывшего землю, почувствовал влажные поцелуи снежных хлопьев, задумался о том, с какой таинственной целью горят бледножелтые фонари в этом мире, спящем таким белоснежным сном.
   — Какая красота! — прошептал он.
   — Правда? — прошептал Констант.
   — _Сим-фоу! _— угрожающе вскрикнул спящий, отпугивая всякого, кто дерзнул бы нарушить его сон. — _Суу! _Э-со! _Что_там_ва-ва? _ _Нф. _
   — Вам пора улетать, — прошептал Констант.
   — Да, — шепнул Сэло.
   — Прощайте, — прошептал Констант. — И спасибо вам.
   — Не стоит благодарности, — прошептал Сэло. Он забрался в корабль, задраил люк. Корабль поднялся с земли со звуком, похожим на тот, который получается, если сильно подуть, прижав к нижней губе горлышко бутылки. Он скрылся в снежной замяти, исчез из глаз.
   — У-лю-люлю, -сказал корабль на прощанье.
   Снег скрипел под ногами Малаки Константа, пока он шел к скамейке у остановки. Он смел со скамейки снег и сел.
   — _Фроу! _— крикнул спящий, как будто внезапно все понял.
   — _Броу! _— крикнул он. Видно, ему не очень понравилось то, что он понял.
   — _Сап-фоу! _— добавил он, ясно показывая, как он с этим разделается.
   — _Флууф! _— рявкнул он.
   Судя по всему, заговорщики в ужасе бежали.
   А снег валил.
   Автобус, которого дожидался Малаки Констант, в то утро опоздал на два часа — по причине снегопада А когда автобус подошел, было уже поздно — Малаки Констант был мертв.
   Сэло внушил ему под гипнозом, что перед смертью он увидит своего лучшего, единственного друга — Стоуни Стивенсона.
   Снежная вьюга кружила над Константом, а ему вдруг почудилось, что тучи разошлись и сквозь них пробился луч солнца — солнечный луч для него одного.
   Золотой космический корабль, усеянный алмазами, плавно скользнул по солнечному лучу, опустился в нетронутый снег посередине улицы.
   Из корабля вышел коренастый рыжий человек с толстой сигарой во рту. Он был очень молод. На нем была форма Марсианского штурмового пехотного корпуса — прежняя форма Дядька.
   — Привет, Дядек, — сказал человек. — Влезай!
   — Влезать? — сказал Констант. — А вы кто такой?
   — Стоуни Стивенсон, Дядек. Разве ты меня не узнал?
   — Стоуни? — сказал Констант. — Это ты, Стоуни?
   — А кто же еще выдержит эти чертовы перегрузки? — сказал Стоуни. Он засмеялся. — Давай влезай, — сказал он.
   — Куда полетим? — спросил Констант.
   — В рай, — ответил Стоуни.
   — А что там, в раю? — спросил Констант.
   — Там все счастливы во веки веков, — сказал Стоуни, — или, по крайней мере, до тех пор, пока эта Вселенная не взорвется к чертям. Влезай, Дядек. Беатриса уже там, ждет тебя.
   — Беатриса? — переспросил Дядек, забираясь в космический корабль.
   Стоуни задраил люки, нажал кнопку с надписью
   «вкл.».
   — А мы и вправду — вправду летим в рай? — сказал Дядек. — Я — я попаду в рай?
   — Ты только меня не спрашивай, почему, старина, — сказал Стоуни, — но кто-то там, наверху, хорошо к тебе относится.