Воробьев Александр. Огненная бездна

   – Четыре флота? – дрожащим голосом переспросил Александр Правый. – Почему четыре?
   – Я сказал что-то непонятное, пилот? – рявкнул на него Манн. Видно было, что капитан сам едва сдерживается, и даже малейшая искра может вызвать взрыв. – Удалось опознать сорок три корабля. Их идентифицировали с большой степенью вероятности. Если считать те одиннадцать кораблей у Иллиона за ударный флот, то сюда их прилетело четыре!
   – Четыре, – как заведенный повторил Александр Правый. Видно было, что пилот никак не может осознать услышанное. Анри и сам с трудом верил в реальность происходящего. Еще буквально несколько минут назад он писал письмо жене, надеясь через год или два, когда они вернутся с Иллиона, привести ее сюда, в Джекпот, в город, где никогда не заходит Юпитер. И вот оказалось, что все пошло не так, не так, как он рассчитывал. Четыре ударных флота!
   «Четыре ударных флота» – Анри попробовал это словосочетание на вкус. Четыре флота аспайров, когда для Первого ударного хватило и одного. Хватило с лихвой! Как их остановить? Чем?!
   – Сэр, – после короткой паузы обратился к капитану Александр Левый. – Какой у нас план?
   Манн устало поднял голову, пожал плечами.
   – По боевому уставу мы передаемся под командование коменданта «Скапа Флоу». Час назад он послал запрос в Адмиралтейство, но ответа раньше вечера можно не ждать. Они там на Земле сами в шоке. Потому господа, пока что будем действовать согласно вскрытому «красному пакету».
   На любой военной базе всегда хранился закодированный личным шифром командующего базой «красный пакет», файл с инструкциями на все случаи жизни. Вот только, зная консерватизм Адмиралтейства…
   – Сэр, – повернулся Анри к капитану, – у нас есть разработанный план на случай вторжения флота аспайров?
   – Если бы, – поморщился Манн – Будем довольствоваться сценарием вторжения колониального боевого флота. Эти идиоты в Адмиралтействе будто и не подозревали о возможности столь быстрого вторжения в Солнечную систему! Командующий Фримантль признался, что таковая инструкция разрабатывалась, но точной информации нет даже у него!
   Контр-адмирал Сидней Фримантль, по слухам, был вхож в самые верха. И если даже он не имел доступа к этим планам, то этих планов вовсе не существовало на белом свете. И значит, планы эти сейчас судорожно составлялись на Земле, в Адмиралтействе, которое занимало почти половину старинного города Хьюстон.

* * *

   Улучив момент, аш-Шагури с силой потерла виски. Почти не спав прошлой ночью, в эту ночь она вовсе не сомкнула глаз, и усталость брала свое, несмотря на тонизирующие препараты. С силой сжав веки, она пообещала дать себе небольшой отдых сразу после совещания с министром обороны.
   На сей раз Оуэн присутствовал лично, чисто выбритый и благоухающий дорогой туалетной водой. Жестом оставив за порогом его сопровождающих, аш-Шагури не удержалась от колкости.
   – Отлично выглядите, министр!
   Даже если министр обороны и заметил иронию, то вида не подал, благодарно склонив голову.
   – Спасибо, госпожа президент. – Он уселся на свое место и касанием ладони активировал компьютер. – Есть свежие новости с Каллисто.
   – Выкладывайте. Хотя подождите. – Аш-Шагури ткнула в кнопку селектора: – Соедините с адмиралом Масори, изображение на стенной экран.
   Слева от нее на стене засветился окруженный тринадцатью звездами желтый круг с вписанным в него земным шаром. Герб Солнечной Лиги. Хотя, по идее, одну звездочку из герба можно было уже удалять. Колонию Франца Иосифа люди потеряли.
   Масори медлил с ответом, видимо, не сразу заметив загоревшийся на коммуникаторе вызов по правительственной линии. Аш-Шагури, чтобы не терять времени даром, полезла было в доклады аналитиков, но герб наконец исчез, сменившись осунувшейся физиономией адмирала. Судя по заднему фону, разговаривал Масори из ангара на «Сан-Диего».
   – Вызывали, госпожа президент?
   Сегодня адмирал надел простой скафандр для работы в космосе, и Салия подумала, что, возможно, была несправедлива в своей оценке этого человека. По крайней мере, адмирал не чурался покинуть уютный кабинет. Немногие люди, достигнув вершины карьеры, станут лично контролировать работы по приведению Резервного флота в боевую готовность. Выглядел адмирал измотанным, за прошедшие сутки его лицо сильно осунулось, словно у старого, уставшего от жизни человека. Салия приветливо улыбнулась, желая компенсировать свою вчерашнюю вспышку.
   – Добрый вечер, адмирал, как продвигаются дела?
   – По графику, госпожа президент! – Адмирал постарался придать голосу бодрость.
   – Отлично. – Аш-Шагури благосклонно кивнула. – Вас я заслушаю позже, сначала министр обороны доложит мне оперативную обстановку.
   Ожидая такого развития событий, Оуэн вывел над столом объемное изображение Солнечной системы. Масштаб, естественно, не соблюдался, поэтому желтый шарик Солнца казался лишь немногим крупнее Юпитера. Трассы кораблей расчерчивали систему зеленым пунктиром, густым возле Земли и все более редеющим по направлению ко внешним планетам. Один из зеленых пунктиров почти достиг Юпитера, и аш-Шагури мимоходом посочувствовала бедолагам, летевшим навстречу своей судьбе.
   Оуэн повел рукой, и фокус голограммы сместился к мерцающей границе «красной зоны». Аспайры уже практически вошли в нее, а значит, им оставалось преодолеть от силы полторы астрономические единицы. Около двухсот миллионов километров.
   – К настоящему времени ситуация следующая. – Он еще больше увеличил вражеский флот, так что стали видны даже отметки отдельных кораблей. – Сразу после выхода из прыжка четыре крупных корабля начали маневр расхождения, ускоряясь с перегрузкой в полтора грава.
   На голограмме было видно, как четыре судна стали расходиться по углам гигантского квадрата. Компьютер строил голограмму стилизованно, без учета деталей, и аш-Шагури тут же остановила докладчика:
   – Они продолжают ускоряться?
   – Нет, госпожа президент, эта четверка прекратила разгон, достигнув скорости пятьдесят три с половиной километра в секунду. Сейчас они летят по инерции, удаляясь от точки выхода.
   – Что это означает?
   Оуэн пожал плечами.
   – Аналитики считают их кораблями связи, возможно, носителями беспилотных курьеров… – Министр на секунду замялся. – Или же это и есть устройства межзвездной связи. Мы не исключаем ее наличие у аспайров.
   – Вот как? – заинтересовалась аш-Шагури. – Мы можем их перехватить?
   – Нам повезло с расположением планет, Сатурн сейчас всего в пяти астрономических единицах от Юпитера, в системе его спутников сейчас базируются два фрегата типа «Нигон» и два дивизиона тактических кораблей. Такшипы тут, конечно, не помогут, а вот фрегаты вполне смогут пойти на перехват.
   – Решено, отправляйте фрегаты к ближайшему связному кораблю. – Она вздохнула. – Жаль, что мы не сможем уничтожить их все. Было бы неплохо оставить аспайров без связи.
   Оуэн развел руками.
   – Увы, дистанция слишком велика, рабочего тела у фрегатов хватит для перехвата только одного корабля.
   – Если это возможно, постарайтесь захватить корабль с минимальными повреждениями, – попросила президент.
   Прежде чем Оуэн успел ответить, с экрана отозвался Масори.
   – Госпожа президент, как вы представляете себе абордаж в условиях космоса?
   – Хорошо, вопрос снимается, – произнесла аш-Шагури. – Оуэн, отдайте приказ о перехвате корабля связи.
   – Понял. – Министр обороны без лишних слов набрал на голографической клавиатуре несколько строк и приложил ладонь к требовательно засветившемуся биометрическому сканеру. – Готово.
   – Продолжайте доклад, – нетерпеливо приказала аш-Шагури.
   – После выравнивания скорости относительно Солнечной системы флот аспайров произвел перестроение и разделился на две неравные части. Первая в составе тридцати одного корабля начала разгон с ускорением три целых одна десятая грава. Вторая группа, из шестнадцати кораблей, разгонялась с ускорением одна целая шесть десятых грава. Обе группы набрали скорость четыреста три километра в секунду и в настоящее время летят в направлении системы Юпитера. Мы ожидаем их прибытие через пять стандартных суток.
   Аш-Шагури посмотрела на голограмму, словно пытаясь увидеть движение красных отметок. На компьютерной модели они висели неподвижно. Жаль, что так же их нельзя остановить в реальном мире. Салия снова потерла виски – как всегда, от нервного напряжения у нее начиналась мигрень.
   – Вы определили наконец состав флота? – зло спросила она, не в силах бороться с раздражением.
   – Да, госпожа президент, – быстро ответил Оуэн. – Мы опознали большинство типов кораблей, кроме нескольких, не задействованных у Иллиона. Опознаны энергостанции, постановщики щита, этих по четыре штуки, по восемь носителей мобильных плазменных орудий и ракетных крейсеров. Кроме того, их флот усилен тремя тяжелыми крейсерами, аналогичными тем, что засветились в сражении возле колонии Франца Иосифа. Остальные корабли пока неизвестны, их аналоги возле Иллиона ничем себя не проявили.
   Размышляя, аш-Шагури до крови прикусила губу, но даже не обратила на это внимания.
   – На каждом носителе по восемь мобильных орудий?
   – Да, госпожа президент, – подтвердил министр обороны.
   – Оуэн, что мы можем им противопоставить? – спросила аш-Шагури.
   Со своего места она видела, как министр обороны вывел перед собой таблицу с данными и стал зачитывать прямо с нее.
   – На главной базе флота сейчас базируются три фрегата, один из которых новейший, одиннадцать корветов и чуть более сотни тактических кораблей. – Оуэн оторвался от таблицы. – Кроме того, как вы помните, на прошлой неделе закончил ходовые испытания линкор «Гонолулу», который должен был составить ядро Третьего ударного флота.
   – Так мало? – нахмурилась аш-Шагури. – Мне казалось, что на совещании неделю назад ваш доклад был более оптимистичен!
   Министр кивнул и добавил:
   – Неделю назад в Солнечной системе еще не летали аспайры. Впрочем, я и правда сгустил краски, упомянув только те суда, что пришвартованы в настоящий момент к «Сан-Диего». Помимо них в нашем распоряжении имеется Резервный флот. Это еще три устаревших линкора типа «Виктория», два линкора типа «Гегемония»…
   Адмирал Масори скривился, словно от зубной боли, и аш-Шагури, моментально заметив это, жестом остановила доклад.
   – Адмирал, вам что-то не нравится?
   Вздохнув, Масори пояснил:
   – Линейные корабли типа «Гегемония» были построены более ста лет назад. Они устарели задолго до инцидента на Большом Шраме. Эти лоханки, простите, мэм, даже после капитального ремонта выдают меньше половины грава. Радиационная коррозия корпуса, линкоры слишком долго пробыли в космосе. Изношенные двигатели, ослабленный корпус, они развалятся, если мы дадим полную тягу!
   – Они могут стрелять, а это главное! – пожала плечами аш-Шагури.
   – Немногим дальше, чем работают современные зенитные лазеры! – парировал адмирал.
   – У нас все равно нет выбора, адмирал! – жестко осадила его аш-Шагури. – Оуэн, что еще?
   – Пять устаревших крейсеров, – как ни в чем не бывало продолжил Оуэн, – два крейсера, ровесника «Гегемонии», но в достаточно неплохом состоянии.
   – Меньше лирики, Оуэн, вы не подержанные турбинники продаете! – повысила голос аш-Шагури.
   Министр обороны торопливо кивнул.
   – Простите, госпожа президент, это нервное. – Он снова склонился над планшетом с информацией. – Еще у нас есть сильно устаревший носитель такшипов, увы, его крепления рассчитаны на двести третью серию, а таких машин у нас нет.
   На этот раз его прервал Масори:
   – Простите, сэр, двести третьи есть в Академии флота. Это учебно-боевые машины, они могут вести бой, а их оружейные отсеки вполне подходят для современных противокорабельных торпед.
   Оуэн одарил адмирала красноречивым взглядом, но вслух ничего не сказал, продолжив:
   – Есть два носителя АКИ, на полсотни машин каждый, вполне годных. – Он сделал короткую паузу, за которую успел отхлебнуть из небольшой металлической кружки. – А вот с фрегатами и прочей мелочью ситуация несколько хуже. У нас есть девять фрегатов типа «Орион» и семь разнотипных фрегатов, переклассифицированных, с частично снятым вооружением. Корветов, соответственно, шесть устаревших и четырнадцать переклассифицированных.
   Удивленно приподняв брови, аш-Шагури задала вполне логичный вопрос:
   – Простите, Оуэн, не поняла вашего пассажа. Что не так с вашими фрегатами?
   – Понимаете, госпожа президент, чем меньше корабль, тем быстрее происходит деградация оборудования и двигателей. Крупные корабли обладают избыточной надежностью, а переклассифицированные фрегаты на ходовых испытаниях после расконсервации выдали немногим более половины грава. Да и вооружение на них оставляет желать лучшего.
   С каждым новым словом Оуэна президент хмурилась все сильнее. Наконец, когда министр умолк, она резюмировала:
   – Не густо. Что на других базах флота?
   – У Марса, на базе флота «Севастополь», сейчас находится один крейсер, один фрегат типа «Нигон», тринадцать корветов и сто двадцать шесть тактических кораблей. Такшипы в основном новейшей, триста седьмой серии, их там строили. Кроме того, в точке L5 выведены из консервации один линкор типа «Виктория», один линкор типа «Гегемония» и древний крейсер. Зато со средними кораблями ситуация немного получше. Дело в том, что у Марса хранились фрегаты, шестнадцать единиц, из которых только три переклассифицированных. Корветов девять, устаревших, но вполне пригодных для использования.
   Президент, внимательно записывающая перечисляемые Оуэном корабли, спросила:
   – Этого хватит?
   Оуэн, искоса бросив взгляд на адмирала, всем своим видом показал сомнение.
   – Только не против четырех ударных флотов. Плазменным оружием у Иллиона аспайры добивались в среднем одного попадания в залпе. Но там их было вчетверо меньше!
   – При таком темпе огня мой флот сметут задолго до того, как мы доберемся до цели, – поддержал начальника Масори. – Фрегаты, составляющие основной костяк нашего флота, вряд ли перенесут больше трех попаданий, причем уже после первого я не гарантирую сохранение их боеспособности. Не говоря уже о старых галошах Резервного флота!
   Аш-Шагури еще раз пробежалась глазами по списку кораблей. Военные были правы, им катастрофически не хватало линкоров, способных какое-то время выдержать попадания. Хотя…
   – Оуэн, мы можем ускорить введение в строй новых кораблей?
   Насколько она помнила из докладов, на верфях возле Луны и Марса спешно достраивались тринадцать крупных кораблей. Линкоров, линейных и тяжелых крейсеров. Новейших, вооруженных дальнобойными протонными излучателями и способных на короткое время нивелировать преимущество аспайров в ускорении.
   Но министр обороны развеял ее надежды одной фразой:
   – За пару недель? Боюсь, не получится, госпожа президент. Из тяжелых кораблей только один имеет стадию готовности девяносто процентов, остальные и вовсе в процессе монтажа главного калибра. Если только фрегаты, несколько из них имеют стадию готовности девяносто восемь процентов.
   – Подготовьте мне краткий доклад по ситуации на верфях, – остановила его аш-Шагури. – И расшифруйте в нем эти ваши стадии готовности.
   – Да, госпожа президент, – склонил голову Оуэн.
   Наливая стакан минеральной воды, аш-Шагури сделала небольшую паузу, приводя мысли в порядок. На нее навалилось столько проблем, сколько ее предшественникам на посту не снилось и в страшных снах. Одна проблема тянула другую, та – третью, и не было им конца и края.
   Допив воду, аш-Шагури переключила свое внимание на Масори.
   – Адмирал, какова ситуация в системе Юпитера?
   Тот подобрался, сразу став похожим на себя прежнего, и начал доклад:
   – Контр-адмирал Фримантль, комендант «Скапа Флоу», предложил устроить засаду и атаковать конвой заправщиков в момент забора водорода из атмосферы Юпитера. В случае успеха этой операции мы можем задержать противника на несколько недель. Уничтожение танкеров заставит аспайров экономить рабочее тело и увеличит их подлетное время к Земле.
   – Это реально? – спросила аш-Шагури.
   Она заметила, как переглянулись Оуэн с Масори, как в глазах адмирала проскочила искра сомнения, но ответил он вполне уверенным голосом:
   – Данный сценарий вполне возможен, госпожа президент. Заправка в атмосфере газового гиганта наиболее вероятна. Аспайры потратили часть рабочего тела на межзвездный перелет, а в бой лучше идти с полными баками.
   – Понятно, – кивнула аш-Шагури и, подумав, уточнила: – А если они двинут к Юпитеру все корабли?
   – Невыгодно! – замотал головой Масори. – Лишние траты рабочего тела! Плюс высокая радиация в поясе Ван Алена. Ни один здравомыслящий человек не полезет туда, где можно нахвататься радиации!
   Аш-Шагури запрокинула голову и коротко рассмеялась.
   – Вы забываете, Масори, что к нам прилетели не люди. – Она резко прекратила смеяться и спокойно продолжила: – Впрочем, план мне нравится. Действуйте!
   – Слушаюсь, мэм!
   Аш-Шагури оперлась локтями на стол.
   – Можете быть свободны, адмирал. Оуэн, – позвала она министра обороны, когда прекратилась трансляция с «Сан-Диего». – Объявляйте мобилизацию гражданских кораблей и подготовьте план по их вооружению.
   – Но у меня нет таких полномочий, госпожа президент! – Оуэн выглядел несколько ошарашенным.
   – Уже есть, министр, – холодно улыбнулась аш-Шагури. – Солнечная система на осадном положении, сегодня я отдам соответствующие распоряжения. Вы можете распоряжаться всем, что у нас есть. Мобилизуйте гражданских, экипажи вместе с кораблями!
   Несколько секунд Оуэн подбирал слова, на лице его читались смятение и неуверенность.
   – Госпожа президент, это будет пушечное мясо! На гражданских кораблях нет ни брони, ни противоракетных систем, а их двигатели не рассчитаны на высокие ускорения!
   – Зато они отвлекут на себя часть огня, министр. – Аш-Шагури говорила очень тихо, почти шептала. – Мы должны остановить аспайров любой ценой, потому что иначе человечество погибнет! Действуйте, Оуэн, всю ответственность я возьму на себя!
   Она сидела, все еще красивая, несмотря на прожитые годы, но даже брошенный мельком взгляд позволял заметить, как нелегко дались ей эти слова. Ни за три года на нынешнем посту, ни за четверть века в политике ей еще не приходилось подписывать массовых смертных приговоров. А реакция Оуэна четко дала понять, каковы у мобилизованных шансы выжить в эскадренном сражении. Но выбора действительно не было. Любой переоборудованный грузовоз мог стать той песчинкой, что склонит чашу весов на сторону человечества.
   – Выполняйте, Оуэн! – уже более жестко приказала она.
   – Да, госпожа президент, – неохотно подчинился Оуэн.
   – Вы свободны.
   Министр встал, коротко поклонился, коснувшись подбородком груди, и, развернувшись, вышел в услужливо открывшуюся дверь. Аш-Шагури осталась в зале одна. Чертовски хотелось спать или хотя бы принять горячий душ, смыть накопившуюся за двое суток усталость.
   – Госпожа президент! – На пороге появился бессменный Жак, как всегда свеженький и подтянутый. – Представители СМИ ждут вас в малом зале.
   – Я скоро буду. – Аш-Шагури встряхнулась, прогоняя усталость. Рабочий день продолжался.
   Встречу с журналистами она решила провести в Президентском дворце. В ее подземной резиденции не хватило бы места, чтобы вместить триста с лишним представителей СМИ. К тому же уставшей от серости подземных помещений Салии хотелось немного развеяться, пройтись под открытым небом, всласть подышать свежим воздухом. Потягиваясь и зевая, она влезла в вагончик метро, и за те пару минут, пока ее везли к дворцу, успела прикорнуть, не обращая внимания на вдавливающую в сиденье перегрузку. Умению засыпать при первой же возможности она научилась еще в юности, и способность эта частенько выручала ее, позволяя добирать недостающий сон во время перерывов или поездок.
   Сегодня она воспользовалась обычным, медленным и комфортным лифтом, поднявшим ее на поверхность неторопливо, зато без зубодробительных рывков. На встречу она успевала, а если что, пару минут ее подождут.
   В большом вестибюле со стеклянными стенами к ней тут же пристроились двое плечистых парней из Службы Безопасности, еще один что-то пробормотал в коммуникатор и вышел наружу, поджидая президента у дверей. За годы правления аш-Шагури привыкла к их молчаливому присутствию, охрана сопровождала ее всюду, стоило только покинуть рабочий кабинет. Удавшееся покушение на Альфреда Коула заставило во многом пересмотреть подходы к безопасности первых лиц государства. Например, меньше полагаться на электронные системы – президента Лиги тогда застрелили из старомодного порохового пистолета, в упор. Датчики не разглядели оружия, в котором не оказалось ни единой электрической схемы. Бессилен оказался и рентген – пистолет, который убийца бросил под ноги своей жертве, был целиком изготовлен из пластика.
   После того убийства и началось восстание на Большом Шраме. Коул слыл сторонником жестких мер, и, убрав его, сепаратисты рассчитывали получить некоторую передышку. Не вышло. Тогда, двадцать четыре года назад, аш-Шагури только начинала карьеру политика, став самым молодым сенатором нового времени. Она улыбнулась, вспомнив провал переговоров и две недели, проведенные заложницей в особняке одного из лидеров восстания. Как там звали бравого капитана-десантника, руководившего ее освобождением? Демин? Салия коротко рассмеялась, вспомнив ту давнюю историю, но в смехе ее промелькнула легкая грусть. Одно время она даже жалела, что капитан тот оказался женат. Кто знает, кто знает…
   На улице уже стояла полуденная жара, не помогала даже близость океана. Полдень на экваторе даже в ноябре мало кому приходится по вкусу. Пот высыхал моментально, едва успев выступить. Обмахиваясь рукой, Салия ускорила шаги в стремлении поскорее покинуть улицу.
   К счастью, на солнцепеке она оставалась недолго, метрах в десяти от входа уже стояла припаркованная машина с гостеприимно распахнутой дверью. Окунувшись в кондиционированную прохладу салона, аш-Шагури бросила водителю:
   – В пресс-центр.
   «Лотус» тронулся плавно, словно управляемый автоматом. До пресс-центра, построенного на скалистом океанском берегу, они добрались за пару минут, и Салия, поморщившись, снова выбралась на солнцепек.
   Пресс-центр построили около четырехсот лет назад, и сегодня его стеклянный, сияющий под солнцем куб смотрелся анахронизмом. За прошедшие века дворцовый комплекс не единожды перестраивали, но по странному стечению обстоятельств архитекторы каждый раз обходили пресс-центр своим вниманием. Хотя его Салия перестроила бы в первую очередь. Простой куб из затемненного стекла, без изысков и украшений, совершенно выпадал из общего ансамбля дворца.
   Скрывшись от солнечных лучей, Салия отпустила телохранителей и немного постояла, дожидаясь, пока восстановится учащенное жарой дыхание. В вестибюле пресс-центра сегодня было довольно многолюдно, но сотрудники службы безопасности тут же оттеснили толпу от президента. Аш-Шагури послала дежурную улыбку в сторону камер, приветственно взмахнула рукой:
   – Здравствуйте, господа! Пока никаких заявлений, всю информацию вы сможете получить в пресс-службе правительства.
   Толпа разочарованно загудела, но президент уже шла через вестибюль, к дверям в Малый зал. Там ее ждали более важные фигуры средств массовой информации, нежели мелкая сошка из вестибюля. Короли разговаривают с королями, а не с их свитой.
   Двери перед ней распахнули двое рослых мужчин, эта часть дворцовых традиций особенно нравилась Салии. Она всегда предпочитала людей автоматам, как и большинство ее сограждан. Может, поэтому даже в дешевых забегаловках часто встречались официанты-люди. Хозяева предпочитали тратиться на зарплату, вместо того чтобы держать дешевых в обслуживании роботов. Душевную теплоту не подделать никакими техническими уловками.
   Малый зал тоже оказался изрядно заполнен народом. Некоторых людей из передних рядов аш-Шагури знала лично, других частенько видела на новостных серверах инфосферы. Сегодня здесь собрались почти все столпы журналистики Солнечной системы. Полторы сотни самых влиятельных персон средств массовой информации.
   Когда она вошла, люди в зале замолчали. Внеплановая пресс-конференция во все времена означала, что произошло нечто очень важное, и сейчас журналисты и хозяева медиаконцернов судорожно гадали, что именно смогло ускользнуть от их недремлющего ока.
   Аш-Шагури прошла за трибуну и, окинув собравшихся внимательным взглядом, начала без долгих предисловий:
   – Здравствуйте, дамы и господа! У меня очень мало времени, поэтому я буду говорить кратко. С сегодняшнего дня Земля находится на осадном положении.
   По залу прокатился удивленный гомон. Президент дала журналистам несколько секунд на осмысление сказанного и следующей фразой вызвала настоящий шок: