Страница:
Из Новгорода царь Иван, награбив все, что можно было награбить, отправился во Псков. Но Псков уцелел. Мне кажется весьма вероятной следующая версия чудесного избавления Пскова от последствий царского визита: один псковский юродивый (а царь был очень суеверен) заявил, что если царь останется во Пскове и начнутся всякие ужасы, то он вскоре погибнет. И тут вдруг возьми да приключись такое обстятельство: у царя Ивана сдох любимый конь. Видимо, это произвело определенное впечатление на Ивана Васильевича, и он гнев свой царский от города отложил.
В 1571 году крымское войско внезапно появилось на русских границах, переправилось через Оку там, где не было сторожевых отрядов, и быстро двинулось к Москве. Опричное войско не смогло защитить город. Многие опричники просто не явились, а те сравнительно небольшие опричные части, которые все-таки встали у города, защищали его весьма пассивно. Поскольку крымцы не штурмовали активно Москву, то и защищать ее особенно не приходилось. Москва просто была выжжена, и сгорел заодно весь опричный двор московский — все постройки, которые относились к этому двору в районе современного Арбата, Знаменки, Воздвиженки и т. д., сгорели дочиста и уже восстановлены потом не были. Поэтому на следующий год, когда опять стало известно о походе крымцев, были приняты совершенно радикальные меры. Никакого опричного войска уже не было, а было просто русское войско, где опричнина и земство были перемешаны. Командовал всем знаменитый воевода князь Михаил Воротынский, который в бою недалеко от современного Подольска в пух и прах разнес крымских татар. В плен попали крупные татарские военачальники, и на много лет Москва была спасена от набегов. Это не помешало царю Ивану через несколько месяцев казнить князя Воротынского по ложному обвинению в колдовстве. Его положили на железную решетку и медленно поджаривали.
Страдали не только земцы, страдали и опричники. Оба Басмановых погибли, причем Федору было приказано сначала отрубить голову отцу, что он, естественно, исполнил. О Федоре вообще шла дурная молва: утверждали, что он состоит в противоестественных отношениях с самим царем Иваном. Доказать это невозможно, но об этом писали и говорили. Погиб Вяземский — знаменитый опричник, из рук которого царь Иван принимал лекарства и еду, поскольку ему он доверял. «Доверяй, но проверяй», и поэтому Вяземский не избежал общей участи. Были убиты и многие другие опричники. Никого из них не казнили «в простоте», обычно предлагалось что-то чрезвычайно изощренное. Так, например, князю Одоевскому специально сделанной иглой протаскивали его собственную сорочку через грудь.
Но вот опричнина исчезает из лексикона — как царского, так и народного. Под страхом смертной казни запрещено о ней упоминать. Не было — и все. Не надо ворошить прошлое, время было такое. (Налицо весь набор аргументов, который мы теперь хорошо знаем по поводу событий 1917–1956-го годов. Все это очень понятно и знакомо). Казни продолжаются, но уже не в таком масштабе, опричнина отгремела. И вот после 8 лет этого кошмара, выясняется, что 90 процентов пахотной земли было не обработано. Даже под Москвой обрабатывалось всего 16 процентов пахотных угодий. Хороша реформа, хороша централизация… Мужики и в одиночку, и семьями, и с близкими, и с далекими кидались от этого ужаса во все стороны, за Волгу, в леса. Оказалось, что тот самый простой народ, на которого царь Иван не держал гнева, пострадал едва ли не больше, чем все остальные сословия.
Потрясение, которое испытала страна, было настолько сильным, настолько чудовищным, что она не смогла от этого оправиться. Ни мирные годы царствования Федора Иоанновича, ни разумное правление Бориса Годунова не смогли вывести страну из этого страшного кризиса, в который она была введена Иваном Грозным. И та смута, которая началась на Руси, в любом ее аспекте есть прямое следствие правления царя Ивана.
Династия потомков Рюрика была прекращена усилиями самого Ивана Грозного: не поладив с наследником — сыном Иваном, царь так отходил его жезлом, что тот умер. У Ивана детей не было. По свидетельству источников, сын немногим уступал отцу. Несмотря на свой сравнительно молодой возраст, он был уже трижды женат (отец и сын часто играли свадьбы одновременно); в допросах и пытках сынок принимал участие наравне с папой. Казалось бы: что им делить? Но вот не угодил. Династия прекратилась (царь Феодор Иоаннович тоже умер бездетным). Экономика? После того, что я сказал об обработке пахотных земель, тут говорить не о чем. Убытки казны вследствие бесконечной и неудачной Ливонской {стр. 86} войны неисчислимы. Набег крымцев в 1571 году стоил, по некоторым сведениям, до 500 тысяч человек, которые были уведены в плен. Даже если это и преувеличение, все равно потери людские и материальные были чудовищными. В те же годы Россию посетила чума, которая тоже оставила страшные последствия. Какое еще государство могло все это вынести?
Россия сумела вынести, но расплатилась смутой. Авторитет власти после всего, что было, восстанавливался с большим трудом. Целое поколение сформировалось в эпоху опричнины. Одни были запуганы и забиты до скотского состояния, а другие нажили богатство на грабеже и насилии. Можно ли было назвать после опричного террора русское общество здоровым? Можно ли было говорить об авторитете царской власти, когда по приказу царя убили главу Церкви? Можно ли говорить об авторитете церковных властей, когда новгородский архиепископ Пимен был главным со стороны обвинения в деле митрополита Филиппа? Правда, потом этот архиепископ тоже пострадал. Его обвинили во множестве преступлений, посадили на лошадь верхом, дали ему в руки гусли, и в таком виде, играя на гуслях, он доехал до Москвы, поскольку Иван возвел его в скоморохи — в благодарность за доносительство на митрополита Филиппа.
В 1584 году царь умер. Перед этим он очень тяжело болел, чародеи предсказывали скорую смерть. Его каждый день носили в его сокровищницу, где он наслаждался созерцанием драгоценных камней. Он страшно распух, у него была водянка. Горсей пишет, что это было следствием распутной жизни: всего у царя было семь жен, да еще он хвастался, что растлил тысячу дев, а тысяча его детей были лишены им жизни (видимо, незаконные дети ликвидировались). В момент облегчения этот маньяк сел играть в шахматы и за игрой умер. Горсей допускает возможность, что царь был отравлен кем-то из своих приближенных.
В 50-е годы гробницу царя Ивана вскрывали — хотели провести исследование останков. Знаменитый антрополог Михаил Михайлович Герасимов, по черепу восстанавливавший внешний вид человека, вылепил скульптурный портрет Ивана Грозного. Заодно исследовали химический состав костей царя. Ничего особенного не обнаружили, только содержание ртути было выше, чем полагается. Но это еще не может служить доказательством отравления: в те времена вся парфюмерия была на ртути, тогда еще не знали о ее ужасных свойствах. Кроме того, ртутью лечили сифилис. Учитывая особенности личной жизни царя, можно предположить, что ему понадобилось это лечение. Поэтому говорить о том, что он погиб насильственной смертью, с полной уверенностью нельзя.
Лекция 17
СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Прежде чем перейти к изложению последовательности событий, скажу несколько слов о значении этого периода, о том, что для нас представляет собой история этого времени. Во-первых, период этот на редкость динамичен, в сравнительно короткое время происходит масса невероятных событий. Во-вторых, мы имеем чрезвычайно богатый выбор источников по истории Смутного времени: хронографы, записки иностранцев, труды участников событий или их очевидцев, наблюдателей. Третье, может быть самое важное, значение этого периода — то, что это время судьбоносное: кризис государства, смертельная опасность для народа, для нации и ее будущего. Важно понять, как проходит этот кризис и как происходит выход из этого кризиса. В наше время необходимо представлять себе то, что имело место много лет назад. Я не склонен проводить прямые параллели между смутой начала XVII века и нашим временем — слишком многое изменилось с тех пор. Но тем не менее, история Смуты дает немало пищи для размышлений, и мы, вероятно, сумеем лучше разобраться в смысле происходящих событий, постигнуть их ход и сущность, если вооружимся знаниями о том, что было в начала XVII столетия. Итак, причины смуты.
С. М. Соловьев видел причину смуты в борьбе старых дружинных порядков и новых порядков — государственных, а второй причиной указывал разрушающую роль казачества. Думаю, что это интересно с точки зрения историографии вопроса. Н. И. Костомаров, которого у нас сейчас очень любят читать, говорил о том, что смута носила чисто случайный характер и во всем виновато влияние Польши, иезуиты, католичество и т. д. Приблизительно так же этот вопрос формулировали остальные русские историки до С. Ф. Платонова. Платонов впервые совершенно определенно связал смуту с царствованием царя Ивана и показал, что причинами ее были следующие факторы:
{стр. 87}
1. Прекращение династии.
2. Резкий упадок хозяйства страны. Если сравнивать цифры, говорящие о вывозе за рубеж товаров в начале царствования царя Ивана и в начале царствования его сына Федора Иоанновича, то мы увидим падение в несколько раз вывоза русских товаров, т. е. страшный упадок торговли. А раз так, то, следовательно, и кризис финансовый. Если к этому добавить последствия Ливонской войны, чумы, крымского набега и опричнины, то станет очевидным, что все это залечить за 10–15 лет бы то невозможно.
3. Бесспорная утрата авторитета власти. Те методы, которые использовал царь Иван, приводили к тому, что люди, которые так или иначе должны были контактировать с самодержавным царем, не уважали, а боялись его. Основным началом их поведения было желание выжить любыми способами. Следовательно, ни о какой объединяющей идее — монархической, религиозной, национальной — речи тогда быть не могло, т. е. фактически создавалась причина для возникновения определенного нигилизма в отношении источника власти, ее носителя. И это чрезвычайно важно, потому что вся смута — это беспринципная, подлая, наглая борьба за власть отдельных лиц, группировок, которые руководствовались только своими личными целями.
Мнение о том, что смута возникла случайно, я думаю, ошибочно, потому что те причины, которые мы сейчас выяснили, достаточно очевидны. Другая точка зрения — что анархическое начало искони свойственно русскому народу, — не выдерживает вообще никакой критики, потому что, наблюдая весь ход русской истории, мы видим, что русские люди, осознанно или неосознанно, но всегда стремились сохранять государственность несмотря ни на что. И если все-таки наступал кризис, то всегда находились здоровые силы, которые в конечном итоге восстанавливали государственность в стране. Жить иначе мы не можем. Если будет утрачена государственность, мы погибнем как народ, и это было понятно уже тогда.
Итак, что же произошло непосредственно в годы, предшествовавшие смуте? Правление царя Федора Иоанновича ознаменовалось только двумя событиями, которые заслуживают серьезного рассмотрения. Одно всем известно — смерть царевича Дмитрия в Угличе, а другое — это правление Бориса Годунова.
Борис Годунов, достигший высших должностей при царе Иване, был опричником, о котором ничего нельзя сказать отрицательного. Он был опричником по положению, и, видимо, у него хватило ума, чтобы не запачкаться во всей этой гнусности. Фактически он стал правителем государства при царе Федоре, и тут ничего странного нет, потому что, во-первых, его родная сестра была женой царя Федора, русской царицей, а во-вторых, он уже стоял на вершине власти при царе Иване. Первоначально он управлял вместе с Никитой Романовичем Захарьиным, но когда тот в 1585 году умер, то до смерти царя Федора Годунов фактически является правителем нашей страны, поскольку царь Федор только царствовал, но совершенно не вникал в дела управления.
Управлял Борис чрезвычайно разумно, очень практично, и в этот период действительно можно говорить о каких-то мирных спокойных процессах. Вместе с тем Борис, бесспорно, заботился о престиже страны, о престиже Церкви, потому что именно в этот период, в 1589 году, Русскую Церковь начинает возглавлять патриарх. Все переговоры с восточными патриархами по этому вопросу велись непосредственно Борисом или людьми, которых он назначал, и здесь проявились его поразительные дипломатические способности.
Теперь — угличское дело. Довольно быстро после смерти царя Ивана его седьмая супруга вместе с сыном, царевичем Дмитрием, и своими братьями были отправлены в Углич в ссылку. Ссылка — это не обязательно заключение и не обязательно Сибирь. Углич был, конечно, захолустьем, но в то же время захолустьем не очень далеким. Для того, чтобы там все было в порядке, за ссыльными присматривал дьяк Битяговский и несколько его помощников, но тем не менее 15 мая 1591 г. царевича Дмитрия нашли с перерезанным горлом во дворе терема, где он жил вместе с матерью.
Всем, кто читал Пушкина, должно быть хорошо известно, что царевича Дмитрия убили по приказу Бориса Годунова. Пушкин написал своего «Бориса», следуя изложению Карамзина, а уж в «Истории» Карамзина тот действительно предстает этаким романтическим злодеем шекспировского толка. Пушкин это еще более романтизировал. Ну а потом последовали Мусоргский, Шаляпин, и дело было сделано уже на века. Надо сказать, что Бориса Годунова считали убийцей или по крайней мере организатором убийства С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров, Н. М. Карамзин — короче говоря, все наши авторитеты. Но самое интересное — то, что источники, которые являются причиной такого взгляда, все возникли спустя примерно 15 лет после гибели царевича. Они сбивчивы, в деталях противоречат друг другу, все написаны задним числом и излагают события буквально следующим образом (я коротко их изложу, чтобы у вас было представление). Царь Борис хотел в 1591 году извести царевича и сначала подсылал людей с ядом, но ничего не получилось. Тогда был отправлен тот самый Битяговский со своим сыном и племянником Никитой Качаловым, была подговорена мамка, которая ходила за царевичем. И вот в роковой день 15 мая в 12 часов дня, в яркий солнечный день на крыльцо терема забираются убийцы, ждут, когда царевич спустится вниз поиграть. Он спускается, и один из убийц спрашивает: «А что это у тебя, царевич, на шее? Старое ожерельице или новое?» Тот отвечает что-то, подымая шею, и тогда ему наносят удар по горлу, причем удар плохой, неверной рукой, гортань захвачена не сразу, надо дорезать царевича. Мамка начинает кричать, но почему-то ее собственный сын тоже помогает убийцам. Короче говоря, они убиты, пономарь бьет в набат, сбегается народ, выбегает царица, Мария Нагая, кричит: «Убили!» Разрывают на части Битяговского, который прибежал на крики, разрывают на части убийц.
{стр. 88}
Этот рассказ в разных вариантах начинает гулять, приблизительно с 1606 года, по бесконечному количеству русских рукописных сборников, рукописных текстов, хронографов и т. д. А почему он не появился там сразу, уже в 1591 году? Тут возникает вопрос: а не был ли Борис Годунов психически неполноценным человеком? Кому еще придет в голову устроить политическое убийство таким вот образом: в 12 часов дня, при огромном количестве свидетелей, абсолютно не подготовленными убийцами? Можно подумать, что Борис тут действовал не как политик, прошедший школу жизни при Иване Грозном, а как дилетант, вообще не знакомый с азами политической деятельности. В это мы с вами никогда не поверим. При Иване Грозном он насмотрелся на столько убийств, тайных и явных, на столько отравлений всех видов, что, думаю, пожелай он совершить что-либо подобное, царевич захворал бы и в нужный момент тихо умер естественной смертью. Вообще люди того времени были достаточно закалены и умели решать подобные проблемы, когда хотели.
Значит, сама нелепость подобного хода событий говорит против того, что излагается в этих бесконечных текстах. Либо Борис Годунов дурак, либо он умный. Если дурак, то да, так получилось; но он умный, значит, так получиться не могло.
Как мы знаем, весть о смерти царевича достигла Москвы через два дня, и сразу оттуда была направлена следственная комиссия во главе с Василием Шуйским, о котором мы с вами еще будем говорить. Комиссия расследовала обстоятельства смерти и буквально записала следующее: царевич, играя в свайку (вариант игры в ножички), неожиданно задергался в припадке эпилепсии, которой он был подвержен, и ножом, который был зажат у него в руке, нечаянно ударил себя по сонной артерии.
Это не самоубийство, это трагический случай. И комиссия пришла к выводу, что Нагие напрасно возвели обвинение на царских приставов, что Битяговский действительно был разорван толпой по наущению Нагих, что действительно были убиты и его сын Данила, и Никита Качалов, что ножи, вымазанные кровью, были следствию подброшены (потом выяснилось, что ножи мазали кровью на бойне). Короче говоря, было принято во внимание, что следствие пытались ввести в заблуждение и что имело место подстрекательство народа к бунту.
Царица Мария Нагая была тут же отправлена в далекий монастырь и пострижена в монахини; братья ее были разосланы подальше, а часть угличан, которые были уличены в преступлениях и убийствах, казнены. Следственное дело это напечатано, и его можно прочитать в том виде, в каком оно сохранилось. С. Ф. Платонов, разбирая обе версии, анализируя текст беспристрастно, пришел к выводу, что все-таки, пожалуй, ближе к истине результаты следствия Василия Шуйского. Конечно, он не вызывает никаких симпатий и доверять такому человеку лишний раз не следует, но Платонов находит в следственном деле так много наивных и естественных подробностей, которые нельзя было бы выдумать. И нельзя не отметить, что все изложения этого события, обвиняющие Бориса, появляются только спустя 15 лет после случившегося.
Это событие сыграло колоссальную роль, но в то время оно прошло достаточно незамеченным, и вскоре даже место погребения царевича Дмитрия стали забывать. И когда его останки в связи с канонизацией надо было перенести в Москву, в Архангельский собор, то могилу не сразу отыскали.
Царь Федор в 1598 году умер бездетным; с его смертью пресеклась династия Даниловичей, как иногда называли московских князей, и, естественно, встал вопрос: кто должен наследовать московский престол? Москва сразу автоматически присягнула царице Ирине, но она отказалась царствовать и приняла постриг в Новодевичьем монастыре. Попытка бояр организовать присягу боярскому правительству, так сказать, демократическому, у Церкви успеха не имела, и тогда встал вопрос о Борисе Годунове, поскольку при царе Федоре он был фактическим правителем Москвы.
Борис отказался, и тогда временно, в течение 40 дней, пока не прошли сороковины по царю Федору, правил патриарх Иов с боярской думой, а потом был собран чрезвычайно представительный земский собор (около 500 человек), где было решено предложить трон Борису.
Борис несколько раз отказывался, но инициативой патриарха был склонен к согласию и царствовал с 1598 по 1605 год.
Борис вел разумную внутреннюю и внешнюю политику. Он стремился увеличить объем торговли, не хотел ни с кем воевать, пытался укрепить сельское хозяйство. Но ему катастрофически не везло. В 1601 году начался трехлетний голод в стране, который унес десятки тысяч жизней. Как действовал Борис в этих тяжелейших условиях? Во-первых, он организовал каменное строительство в эти годы по всей стране. Каменное строительство всегда хорошо оплачивается, люди могли заработать какие-то деньги. Во-вторых, когда цены на хлеб взвинтились так, что его стало невозможно купить, Борис открыл царские житницы и организовал выдачу хлеба. Более того: он не только организовал покупку хлеба там, где цены были относительно низки, и перевозку этого хлеба в районы наиболее страдающие, но по его просьбе на хлебный рынок была выброшена часть запасов Троице-Сергиева монастыря. У хлеботорговцев было совершенно четкое представление о том, что запасы эти буквально неисчерпаемы. И вот представьте себе, что этот богатейший монастырь выбрасывает часть своего хлеба на рынок по чрезвычайно низким ценам. Имеет место демпинг, как выражаются экономисты. Торгаши вынуждены цены снижать. Такую операцию Борис проделал несколько раз Он боролся с голодом всеми доступными мерами, в том числе экономическими.
Урожай 1604 года голод прекратил, но, может быть, эта голодовка была последней каплей, напряжение достигло таких пределов, которых государство выдержать не могло. И вот приблизительно в начале {стр. 89} 1605 года возникает слух о Самозванце, о том, что где-то на западе, ближе к Польше, появился живой и здоровый царевич Димитрий. Причем первые отдаленные слушки прошли еще раньше. Борис умирает в апреле 1605 года, уже зная о Самозванце. Умирает скоропостижно: во время застолья у него пошла горлом кровь, и через несколько часов он умер, успев принять монашество. Трон был завещан его сыну, царевичу Федору, но если Борис умел держать бразды правления крепкой рукой, то царевич — видимо, очень хороший молодой человек — был явно не подготовлен действовать резко, энергично и не имел никакого авторитета. В это время Самозванец уже двинулся из северских городов к Москве, и когда стало ясно, что скоро он войдет в город, в Кремль приехали его сторонники-бояре, которые совершенно откровенно, нагло, не таясь, убили царя Федора Борисовича и его мать в Кремле. Убийство было абсолютно очевидным, поскольку никто и не думал скрываться. Ксению не убили, ее ждала другая ужасная судьба.
И вот в мае в Москву является Самозванец. До сих пор иногда решают вопрос, был ли он тем Гришкой Отрепьевым, о котором все знают. Вероятнее всего, да. И если он действительно Гришка Отрепьев, тогда он и впрямь мог побывать в Чудовом монастыре, но монахом он не был. Он появляется в Москве как Дмитрий Иванович, провозглашается царем. Ему присягает Москва. Казалось бы, есть царь законный, есть законное правительство, но в этот момент сразу же творится следующее беззаконие: патриарх Иов изгнан. На его место сажают грека Игнатия, совершенно беспринципную личность, который угоден новому московскому царю.
Затем царь должен платить по счетам. Ведь его экспедиция снаряжалась на польские деньги, и ему нужно выполнять условия договора. Ему нужно вести соответствующую политику в отношении Польши, и он обязан заключить брак с Мариной Мнишек, знаменитой авантюристкой, которая якобы пленила его сердце, пока он еще находился в Сандомире в гостях у воеводы пана Мнишека. Пока Марина едет, надо утрясти, как они будут венчаться — по-католически или по-православному. Судя по всему, Лжедимитрий достаточно индифферентен и к католицизму, и к Православию, но в Москве лучше было в то время о католицизме не говорить, а поляки, естественно, не собираются «отдавать» Марину в Православие. Он пытается управлять страной, но это сложно, потому что уже идет слух о том, что он самозванец. Источником этого слуха был человек, который, конечно, лучше других знал, кто же все-таки был настоящий царевич Димитрий. Василий Шуйский, избавившись от Бориса, понял, что Лжедимитрий уже сделал свое дело, и надо от него избавляться. Поэтому слух начинает быстро распространяться, но Самозванец показывает, что он тоже парень не промах: Василий Шуйский схвачен, уличен, осужден, приговорен, стоит на эшафоте в простой рубахе, кланяется народу и говорит, что терпит безвинно, погибает за московский народ. И тут Самозванец делает роковую ошибку — он его милует, и Василий Шуйский отделывается ссылкой. Таким образом, Самозванец уже приготовил себе судьбу, потому что такие люди, как Шуйский, да еще в те годы, умели использовать промахи своих противников.
Итак, в Москву приезжает посольство с Мариной Мнишек ровно через год после того, как воцаряется Лжедимитрий (опять май, но уже 1606 года). Ксению Годунову, которая весь этот год была наложницей Самозванца, отправляют на север, в женский монастырь — теперь надо соблюдать приличия. По случаю свадебных торжеств объявлена амнистия государственным преступникам, и государственный преступник Василий Шуйский тут же возвращается в Москву. Идут свадебные торжества, поляки пьянствуют, задирают нос, оскорбляют москвичей, а москвичи терпеть не могут поляков-католиков. Напряжение нарастает, и вот чуть ли не через неделю после свадьбы, когда свадебные торжества еще продолжаются, ночью в ворота Кремля на белом коне с крестом в руке въезжает Василий Шуйский со товарищи. Подмосковные полки идут за ним и за князем Голицыным.
В 1571 году крымское войско внезапно появилось на русских границах, переправилось через Оку там, где не было сторожевых отрядов, и быстро двинулось к Москве. Опричное войско не смогло защитить город. Многие опричники просто не явились, а те сравнительно небольшие опричные части, которые все-таки встали у города, защищали его весьма пассивно. Поскольку крымцы не штурмовали активно Москву, то и защищать ее особенно не приходилось. Москва просто была выжжена, и сгорел заодно весь опричный двор московский — все постройки, которые относились к этому двору в районе современного Арбата, Знаменки, Воздвиженки и т. д., сгорели дочиста и уже восстановлены потом не были. Поэтому на следующий год, когда опять стало известно о походе крымцев, были приняты совершенно радикальные меры. Никакого опричного войска уже не было, а было просто русское войско, где опричнина и земство были перемешаны. Командовал всем знаменитый воевода князь Михаил Воротынский, который в бою недалеко от современного Подольска в пух и прах разнес крымских татар. В плен попали крупные татарские военачальники, и на много лет Москва была спасена от набегов. Это не помешало царю Ивану через несколько месяцев казнить князя Воротынского по ложному обвинению в колдовстве. Его положили на железную решетку и медленно поджаривали.
Страдали не только земцы, страдали и опричники. Оба Басмановых погибли, причем Федору было приказано сначала отрубить голову отцу, что он, естественно, исполнил. О Федоре вообще шла дурная молва: утверждали, что он состоит в противоестественных отношениях с самим царем Иваном. Доказать это невозможно, но об этом писали и говорили. Погиб Вяземский — знаменитый опричник, из рук которого царь Иван принимал лекарства и еду, поскольку ему он доверял. «Доверяй, но проверяй», и поэтому Вяземский не избежал общей участи. Были убиты и многие другие опричники. Никого из них не казнили «в простоте», обычно предлагалось что-то чрезвычайно изощренное. Так, например, князю Одоевскому специально сделанной иглой протаскивали его собственную сорочку через грудь.
Но вот опричнина исчезает из лексикона — как царского, так и народного. Под страхом смертной казни запрещено о ней упоминать. Не было — и все. Не надо ворошить прошлое, время было такое. (Налицо весь набор аргументов, который мы теперь хорошо знаем по поводу событий 1917–1956-го годов. Все это очень понятно и знакомо). Казни продолжаются, но уже не в таком масштабе, опричнина отгремела. И вот после 8 лет этого кошмара, выясняется, что 90 процентов пахотной земли было не обработано. Даже под Москвой обрабатывалось всего 16 процентов пахотных угодий. Хороша реформа, хороша централизация… Мужики и в одиночку, и семьями, и с близкими, и с далекими кидались от этого ужаса во все стороны, за Волгу, в леса. Оказалось, что тот самый простой народ, на которого царь Иван не держал гнева, пострадал едва ли не больше, чем все остальные сословия.
Потрясение, которое испытала страна, было настолько сильным, настолько чудовищным, что она не смогла от этого оправиться. Ни мирные годы царствования Федора Иоанновича, ни разумное правление Бориса Годунова не смогли вывести страну из этого страшного кризиса, в который она была введена Иваном Грозным. И та смута, которая началась на Руси, в любом ее аспекте есть прямое следствие правления царя Ивана.
Династия потомков Рюрика была прекращена усилиями самого Ивана Грозного: не поладив с наследником — сыном Иваном, царь так отходил его жезлом, что тот умер. У Ивана детей не было. По свидетельству источников, сын немногим уступал отцу. Несмотря на свой сравнительно молодой возраст, он был уже трижды женат (отец и сын часто играли свадьбы одновременно); в допросах и пытках сынок принимал участие наравне с папой. Казалось бы: что им делить? Но вот не угодил. Династия прекратилась (царь Феодор Иоаннович тоже умер бездетным). Экономика? После того, что я сказал об обработке пахотных земель, тут говорить не о чем. Убытки казны вследствие бесконечной и неудачной Ливонской {стр. 86} войны неисчислимы. Набег крымцев в 1571 году стоил, по некоторым сведениям, до 500 тысяч человек, которые были уведены в плен. Даже если это и преувеличение, все равно потери людские и материальные были чудовищными. В те же годы Россию посетила чума, которая тоже оставила страшные последствия. Какое еще государство могло все это вынести?
Россия сумела вынести, но расплатилась смутой. Авторитет власти после всего, что было, восстанавливался с большим трудом. Целое поколение сформировалось в эпоху опричнины. Одни были запуганы и забиты до скотского состояния, а другие нажили богатство на грабеже и насилии. Можно ли было назвать после опричного террора русское общество здоровым? Можно ли было говорить об авторитете царской власти, когда по приказу царя убили главу Церкви? Можно ли говорить об авторитете церковных властей, когда новгородский архиепископ Пимен был главным со стороны обвинения в деле митрополита Филиппа? Правда, потом этот архиепископ тоже пострадал. Его обвинили во множестве преступлений, посадили на лошадь верхом, дали ему в руки гусли, и в таком виде, играя на гуслях, он доехал до Москвы, поскольку Иван возвел его в скоморохи — в благодарность за доносительство на митрополита Филиппа.
В 1584 году царь умер. Перед этим он очень тяжело болел, чародеи предсказывали скорую смерть. Его каждый день носили в его сокровищницу, где он наслаждался созерцанием драгоценных камней. Он страшно распух, у него была водянка. Горсей пишет, что это было следствием распутной жизни: всего у царя было семь жен, да еще он хвастался, что растлил тысячу дев, а тысяча его детей были лишены им жизни (видимо, незаконные дети ликвидировались). В момент облегчения этот маньяк сел играть в шахматы и за игрой умер. Горсей допускает возможность, что царь был отравлен кем-то из своих приближенных.
В 50-е годы гробницу царя Ивана вскрывали — хотели провести исследование останков. Знаменитый антрополог Михаил Михайлович Герасимов, по черепу восстанавливавший внешний вид человека, вылепил скульптурный портрет Ивана Грозного. Заодно исследовали химический состав костей царя. Ничего особенного не обнаружили, только содержание ртути было выше, чем полагается. Но это еще не может служить доказательством отравления: в те времена вся парфюмерия была на ртути, тогда еще не знали о ее ужасных свойствах. Кроме того, ртутью лечили сифилис. Учитывая особенности личной жизни царя, можно предположить, что ему понадобилось это лечение. Поэтому говорить о том, что он погиб насильственной смертью, с полной уверенностью нельзя.
Лекция 17
СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Сегодня у нас пойдет разговор о Смутном времени, т. е. о периоде русской истории, который явился прямым следствием царствования Ивана Грозного. Не буду останавливаться на царствовании Федора Иоанновича — это было некое затишье перед бурей, передышка, когда казалось, что процессы, которые вели к разрушению царства утихли. Но такая картина была обманчивой, и несмотря на тихий и спокойный период с 1584 по 1598 год, процессы, которые должны были привести к кризису, набирали силу, хотя внешне были, может быть, и не очень заметными.
1. — Причины смуты. 2. — Накануне Смутного времени. 3. — Угличское дело. 4. — Царствование Бориса Годунова. 5. — Лжедимитрий I. 6. — Правление Василия Шуйского. 7. — Семибоярщина. 8. — Второе ополчение и освобождение Москвы.
Прежде чем перейти к изложению последовательности событий, скажу несколько слов о значении этого периода, о том, что для нас представляет собой история этого времени. Во-первых, период этот на редкость динамичен, в сравнительно короткое время происходит масса невероятных событий. Во-вторых, мы имеем чрезвычайно богатый выбор источников по истории Смутного времени: хронографы, записки иностранцев, труды участников событий или их очевидцев, наблюдателей. Третье, может быть самое важное, значение этого периода — то, что это время судьбоносное: кризис государства, смертельная опасность для народа, для нации и ее будущего. Важно понять, как проходит этот кризис и как происходит выход из этого кризиса. В наше время необходимо представлять себе то, что имело место много лет назад. Я не склонен проводить прямые параллели между смутой начала XVII века и нашим временем — слишком многое изменилось с тех пор. Но тем не менее, история Смуты дает немало пищи для размышлений, и мы, вероятно, сумеем лучше разобраться в смысле происходящих событий, постигнуть их ход и сущность, если вооружимся знаниями о том, что было в начала XVII столетия. Итак, причины смуты.
С. М. Соловьев видел причину смуты в борьбе старых дружинных порядков и новых порядков — государственных, а второй причиной указывал разрушающую роль казачества. Думаю, что это интересно с точки зрения историографии вопроса. Н. И. Костомаров, которого у нас сейчас очень любят читать, говорил о том, что смута носила чисто случайный характер и во всем виновато влияние Польши, иезуиты, католичество и т. д. Приблизительно так же этот вопрос формулировали остальные русские историки до С. Ф. Платонова. Платонов впервые совершенно определенно связал смуту с царствованием царя Ивана и показал, что причинами ее были следующие факторы:
{стр. 87}
1. Прекращение династии.
2. Резкий упадок хозяйства страны. Если сравнивать цифры, говорящие о вывозе за рубеж товаров в начале царствования царя Ивана и в начале царствования его сына Федора Иоанновича, то мы увидим падение в несколько раз вывоза русских товаров, т. е. страшный упадок торговли. А раз так, то, следовательно, и кризис финансовый. Если к этому добавить последствия Ливонской войны, чумы, крымского набега и опричнины, то станет очевидным, что все это залечить за 10–15 лет бы то невозможно.
3. Бесспорная утрата авторитета власти. Те методы, которые использовал царь Иван, приводили к тому, что люди, которые так или иначе должны были контактировать с самодержавным царем, не уважали, а боялись его. Основным началом их поведения было желание выжить любыми способами. Следовательно, ни о какой объединяющей идее — монархической, религиозной, национальной — речи тогда быть не могло, т. е. фактически создавалась причина для возникновения определенного нигилизма в отношении источника власти, ее носителя. И это чрезвычайно важно, потому что вся смута — это беспринципная, подлая, наглая борьба за власть отдельных лиц, группировок, которые руководствовались только своими личными целями.
Мнение о том, что смута возникла случайно, я думаю, ошибочно, потому что те причины, которые мы сейчас выяснили, достаточно очевидны. Другая точка зрения — что анархическое начало искони свойственно русскому народу, — не выдерживает вообще никакой критики, потому что, наблюдая весь ход русской истории, мы видим, что русские люди, осознанно или неосознанно, но всегда стремились сохранять государственность несмотря ни на что. И если все-таки наступал кризис, то всегда находились здоровые силы, которые в конечном итоге восстанавливали государственность в стране. Жить иначе мы не можем. Если будет утрачена государственность, мы погибнем как народ, и это было понятно уже тогда.
Итак, что же произошло непосредственно в годы, предшествовавшие смуте? Правление царя Федора Иоанновича ознаменовалось только двумя событиями, которые заслуживают серьезного рассмотрения. Одно всем известно — смерть царевича Дмитрия в Угличе, а другое — это правление Бориса Годунова.
Борис Годунов, достигший высших должностей при царе Иване, был опричником, о котором ничего нельзя сказать отрицательного. Он был опричником по положению, и, видимо, у него хватило ума, чтобы не запачкаться во всей этой гнусности. Фактически он стал правителем государства при царе Федоре, и тут ничего странного нет, потому что, во-первых, его родная сестра была женой царя Федора, русской царицей, а во-вторых, он уже стоял на вершине власти при царе Иване. Первоначально он управлял вместе с Никитой Романовичем Захарьиным, но когда тот в 1585 году умер, то до смерти царя Федора Годунов фактически является правителем нашей страны, поскольку царь Федор только царствовал, но совершенно не вникал в дела управления.
Управлял Борис чрезвычайно разумно, очень практично, и в этот период действительно можно говорить о каких-то мирных спокойных процессах. Вместе с тем Борис, бесспорно, заботился о престиже страны, о престиже Церкви, потому что именно в этот период, в 1589 году, Русскую Церковь начинает возглавлять патриарх. Все переговоры с восточными патриархами по этому вопросу велись непосредственно Борисом или людьми, которых он назначал, и здесь проявились его поразительные дипломатические способности.
Теперь — угличское дело. Довольно быстро после смерти царя Ивана его седьмая супруга вместе с сыном, царевичем Дмитрием, и своими братьями были отправлены в Углич в ссылку. Ссылка — это не обязательно заключение и не обязательно Сибирь. Углич был, конечно, захолустьем, но в то же время захолустьем не очень далеким. Для того, чтобы там все было в порядке, за ссыльными присматривал дьяк Битяговский и несколько его помощников, но тем не менее 15 мая 1591 г. царевича Дмитрия нашли с перерезанным горлом во дворе терема, где он жил вместе с матерью.
Всем, кто читал Пушкина, должно быть хорошо известно, что царевича Дмитрия убили по приказу Бориса Годунова. Пушкин написал своего «Бориса», следуя изложению Карамзина, а уж в «Истории» Карамзина тот действительно предстает этаким романтическим злодеем шекспировского толка. Пушкин это еще более романтизировал. Ну а потом последовали Мусоргский, Шаляпин, и дело было сделано уже на века. Надо сказать, что Бориса Годунова считали убийцей или по крайней мере организатором убийства С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров, Н. М. Карамзин — короче говоря, все наши авторитеты. Но самое интересное — то, что источники, которые являются причиной такого взгляда, все возникли спустя примерно 15 лет после гибели царевича. Они сбивчивы, в деталях противоречат друг другу, все написаны задним числом и излагают события буквально следующим образом (я коротко их изложу, чтобы у вас было представление). Царь Борис хотел в 1591 году извести царевича и сначала подсылал людей с ядом, но ничего не получилось. Тогда был отправлен тот самый Битяговский со своим сыном и племянником Никитой Качаловым, была подговорена мамка, которая ходила за царевичем. И вот в роковой день 15 мая в 12 часов дня, в яркий солнечный день на крыльцо терема забираются убийцы, ждут, когда царевич спустится вниз поиграть. Он спускается, и один из убийц спрашивает: «А что это у тебя, царевич, на шее? Старое ожерельице или новое?» Тот отвечает что-то, подымая шею, и тогда ему наносят удар по горлу, причем удар плохой, неверной рукой, гортань захвачена не сразу, надо дорезать царевича. Мамка начинает кричать, но почему-то ее собственный сын тоже помогает убийцам. Короче говоря, они убиты, пономарь бьет в набат, сбегается народ, выбегает царица, Мария Нагая, кричит: «Убили!» Разрывают на части Битяговского, который прибежал на крики, разрывают на части убийц.
{стр. 88}
Этот рассказ в разных вариантах начинает гулять, приблизительно с 1606 года, по бесконечному количеству русских рукописных сборников, рукописных текстов, хронографов и т. д. А почему он не появился там сразу, уже в 1591 году? Тут возникает вопрос: а не был ли Борис Годунов психически неполноценным человеком? Кому еще придет в голову устроить политическое убийство таким вот образом: в 12 часов дня, при огромном количестве свидетелей, абсолютно не подготовленными убийцами? Можно подумать, что Борис тут действовал не как политик, прошедший школу жизни при Иване Грозном, а как дилетант, вообще не знакомый с азами политической деятельности. В это мы с вами никогда не поверим. При Иване Грозном он насмотрелся на столько убийств, тайных и явных, на столько отравлений всех видов, что, думаю, пожелай он совершить что-либо подобное, царевич захворал бы и в нужный момент тихо умер естественной смертью. Вообще люди того времени были достаточно закалены и умели решать подобные проблемы, когда хотели.
Значит, сама нелепость подобного хода событий говорит против того, что излагается в этих бесконечных текстах. Либо Борис Годунов дурак, либо он умный. Если дурак, то да, так получилось; но он умный, значит, так получиться не могло.
Как мы знаем, весть о смерти царевича достигла Москвы через два дня, и сразу оттуда была направлена следственная комиссия во главе с Василием Шуйским, о котором мы с вами еще будем говорить. Комиссия расследовала обстоятельства смерти и буквально записала следующее: царевич, играя в свайку (вариант игры в ножички), неожиданно задергался в припадке эпилепсии, которой он был подвержен, и ножом, который был зажат у него в руке, нечаянно ударил себя по сонной артерии.
Это не самоубийство, это трагический случай. И комиссия пришла к выводу, что Нагие напрасно возвели обвинение на царских приставов, что Битяговский действительно был разорван толпой по наущению Нагих, что действительно были убиты и его сын Данила, и Никита Качалов, что ножи, вымазанные кровью, были следствию подброшены (потом выяснилось, что ножи мазали кровью на бойне). Короче говоря, было принято во внимание, что следствие пытались ввести в заблуждение и что имело место подстрекательство народа к бунту.
Царица Мария Нагая была тут же отправлена в далекий монастырь и пострижена в монахини; братья ее были разосланы подальше, а часть угличан, которые были уличены в преступлениях и убийствах, казнены. Следственное дело это напечатано, и его можно прочитать в том виде, в каком оно сохранилось. С. Ф. Платонов, разбирая обе версии, анализируя текст беспристрастно, пришел к выводу, что все-таки, пожалуй, ближе к истине результаты следствия Василия Шуйского. Конечно, он не вызывает никаких симпатий и доверять такому человеку лишний раз не следует, но Платонов находит в следственном деле так много наивных и естественных подробностей, которые нельзя было бы выдумать. И нельзя не отметить, что все изложения этого события, обвиняющие Бориса, появляются только спустя 15 лет после случившегося.
Это событие сыграло колоссальную роль, но в то время оно прошло достаточно незамеченным, и вскоре даже место погребения царевича Дмитрия стали забывать. И когда его останки в связи с канонизацией надо было перенести в Москву, в Архангельский собор, то могилу не сразу отыскали.
Царь Федор в 1598 году умер бездетным; с его смертью пресеклась династия Даниловичей, как иногда называли московских князей, и, естественно, встал вопрос: кто должен наследовать московский престол? Москва сразу автоматически присягнула царице Ирине, но она отказалась царствовать и приняла постриг в Новодевичьем монастыре. Попытка бояр организовать присягу боярскому правительству, так сказать, демократическому, у Церкви успеха не имела, и тогда встал вопрос о Борисе Годунове, поскольку при царе Федоре он был фактическим правителем Москвы.
Борис отказался, и тогда временно, в течение 40 дней, пока не прошли сороковины по царю Федору, правил патриарх Иов с боярской думой, а потом был собран чрезвычайно представительный земский собор (около 500 человек), где было решено предложить трон Борису.
Борис несколько раз отказывался, но инициативой патриарха был склонен к согласию и царствовал с 1598 по 1605 год.
Борис вел разумную внутреннюю и внешнюю политику. Он стремился увеличить объем торговли, не хотел ни с кем воевать, пытался укрепить сельское хозяйство. Но ему катастрофически не везло. В 1601 году начался трехлетний голод в стране, который унес десятки тысяч жизней. Как действовал Борис в этих тяжелейших условиях? Во-первых, он организовал каменное строительство в эти годы по всей стране. Каменное строительство всегда хорошо оплачивается, люди могли заработать какие-то деньги. Во-вторых, когда цены на хлеб взвинтились так, что его стало невозможно купить, Борис открыл царские житницы и организовал выдачу хлеба. Более того: он не только организовал покупку хлеба там, где цены были относительно низки, и перевозку этого хлеба в районы наиболее страдающие, но по его просьбе на хлебный рынок была выброшена часть запасов Троице-Сергиева монастыря. У хлеботорговцев было совершенно четкое представление о том, что запасы эти буквально неисчерпаемы. И вот представьте себе, что этот богатейший монастырь выбрасывает часть своего хлеба на рынок по чрезвычайно низким ценам. Имеет место демпинг, как выражаются экономисты. Торгаши вынуждены цены снижать. Такую операцию Борис проделал несколько раз Он боролся с голодом всеми доступными мерами, в том числе экономическими.
Урожай 1604 года голод прекратил, но, может быть, эта голодовка была последней каплей, напряжение достигло таких пределов, которых государство выдержать не могло. И вот приблизительно в начале {стр. 89} 1605 года возникает слух о Самозванце, о том, что где-то на западе, ближе к Польше, появился живой и здоровый царевич Димитрий. Причем первые отдаленные слушки прошли еще раньше. Борис умирает в апреле 1605 года, уже зная о Самозванце. Умирает скоропостижно: во время застолья у него пошла горлом кровь, и через несколько часов он умер, успев принять монашество. Трон был завещан его сыну, царевичу Федору, но если Борис умел держать бразды правления крепкой рукой, то царевич — видимо, очень хороший молодой человек — был явно не подготовлен действовать резко, энергично и не имел никакого авторитета. В это время Самозванец уже двинулся из северских городов к Москве, и когда стало ясно, что скоро он войдет в город, в Кремль приехали его сторонники-бояре, которые совершенно откровенно, нагло, не таясь, убили царя Федора Борисовича и его мать в Кремле. Убийство было абсолютно очевидным, поскольку никто и не думал скрываться. Ксению не убили, ее ждала другая ужасная судьба.
И вот в мае в Москву является Самозванец. До сих пор иногда решают вопрос, был ли он тем Гришкой Отрепьевым, о котором все знают. Вероятнее всего, да. И если он действительно Гришка Отрепьев, тогда он и впрямь мог побывать в Чудовом монастыре, но монахом он не был. Он появляется в Москве как Дмитрий Иванович, провозглашается царем. Ему присягает Москва. Казалось бы, есть царь законный, есть законное правительство, но в этот момент сразу же творится следующее беззаконие: патриарх Иов изгнан. На его место сажают грека Игнатия, совершенно беспринципную личность, который угоден новому московскому царю.
Затем царь должен платить по счетам. Ведь его экспедиция снаряжалась на польские деньги, и ему нужно выполнять условия договора. Ему нужно вести соответствующую политику в отношении Польши, и он обязан заключить брак с Мариной Мнишек, знаменитой авантюристкой, которая якобы пленила его сердце, пока он еще находился в Сандомире в гостях у воеводы пана Мнишека. Пока Марина едет, надо утрясти, как они будут венчаться — по-католически или по-православному. Судя по всему, Лжедимитрий достаточно индифферентен и к католицизму, и к Православию, но в Москве лучше было в то время о католицизме не говорить, а поляки, естественно, не собираются «отдавать» Марину в Православие. Он пытается управлять страной, но это сложно, потому что уже идет слух о том, что он самозванец. Источником этого слуха был человек, который, конечно, лучше других знал, кто же все-таки был настоящий царевич Димитрий. Василий Шуйский, избавившись от Бориса, понял, что Лжедимитрий уже сделал свое дело, и надо от него избавляться. Поэтому слух начинает быстро распространяться, но Самозванец показывает, что он тоже парень не промах: Василий Шуйский схвачен, уличен, осужден, приговорен, стоит на эшафоте в простой рубахе, кланяется народу и говорит, что терпит безвинно, погибает за московский народ. И тут Самозванец делает роковую ошибку — он его милует, и Василий Шуйский отделывается ссылкой. Таким образом, Самозванец уже приготовил себе судьбу, потому что такие люди, как Шуйский, да еще в те годы, умели использовать промахи своих противников.
Итак, в Москву приезжает посольство с Мариной Мнишек ровно через год после того, как воцаряется Лжедимитрий (опять май, но уже 1606 года). Ксению Годунову, которая весь этот год была наложницей Самозванца, отправляют на север, в женский монастырь — теперь надо соблюдать приличия. По случаю свадебных торжеств объявлена амнистия государственным преступникам, и государственный преступник Василий Шуйский тут же возвращается в Москву. Идут свадебные торжества, поляки пьянствуют, задирают нос, оскорбляют москвичей, а москвичи терпеть не могут поляков-католиков. Напряжение нарастает, и вот чуть ли не через неделю после свадьбы, когда свадебные торжества еще продолжаются, ночью в ворота Кремля на белом коне с крестом в руке въезжает Василий Шуйский со товарищи. Подмосковные полки идут за ним и за князем Голицыным.