Страница:
– Мы когда с ним во время обеда встретились (родители раз в неделю обедали вместе), я просто обалдела. Костюм новый, парфюм сменил. И рассеянный. – Возле губ мамы появились скорбные складки. – Нет, все признаки влюбленности налицо.
– Совсем не обязательно, – возразила Вера. – Ты вот когда со своим Ильичем встречалась, продолжала пользоваться своими духами.
– Вера!
– Ну не буду, не буду. Мне кажется, мам, вам нужно с отцом куда-нибудь уехать. – Вера подперла голову ладонью и, глядя в пространство, задумчиво произнесла: – Вдвоем, только ты и он.
– На Северный полюс, чтобы никого и ничего, кроме льда, – съехидничала мама, однако в глазах ее появилась заинтересованность.
– Можно, конечно, и на полюс, – согласилась Вера, взглянув на маму. – Экстремалка вам не повредит, а можно круиз организовать по Средиземному морю. Каюта люкс на корме. Ужин в ресторане, танцы до рассвета и рассвет среди волн и купающихся в них звезд.
У мамы вырвался судорожный всхлип:
– Фантазерка ты, дочка. У меня работа, у отца его фирма. Он ее на час оставить не может. И потом, о чем ты говоришь! Мы на грани развода!
Мама выскочила за дверь, прижав платок к глазам.
Пусть поплачет. Иногда это полезно. Сердце от слез оттаивает. Вот уже и ревность проснулась с обеих сторон. А от ревности до любви путь длиной в шаг. Это проверенная веками аксиома.
Особо долго размышлять над этим не пришлось, мама появилась в дверях с радиотрубкой в руках:
– Держи, тебя Лиза.
Глаза у нее припухшие, но ничего, держится, отметила Вера и сразу напала на подругу:
– Лиз, ты куда пропала? Знаешь, сколько раз я пыталась дозвониться до тебя?
– Ты, конечно, меня извини, – запыхавшись, сказала Лиза и начала оправдываться: – Тут столько событий. Голова кругом идет.
– А что случилось?
– У Сони Дашка приболела. Животик расстроился. Врач сказал, что у Соньки очень молоко жирное, нужно его разбавлять. Теперь все вроде бы нормализовалось. А еще у Марка со Светкой что-то ужасное происходит. На грани разрыва. И инициатор, главное, Светка. Мы с Туськой в полном трансе.
Соня была Лизина старшая сестра. Недавно она родила дочку. Дети все болеют, а все родители при этом нервничают. Марк был братом-близнецом Кирилла, с которым встречалась Лиза. Туся была близкой Лизиной подругой. Все правильно. Лизе не до Веры. Все же Вера старше и способна решать самостоятельно свои проблемы, а потом отношения на грани разрыва – это всегда серьезно. Только что об этом с мамой говорили.
– А у тебя что хорошего?
– Я познакомилась с Ником. – Тут Вера сообразила, что Лиза понятия не имеет, кто такой Ник.
Слово за слово, и вот она добралась до сегодняшнего вечера.
– Прямо как в сказке! – разохалась романтичная Лиза.
Было ясно, что рассказ произвел на нее сильное впечатление. Не исключалась возможность, что Верина история ляжет в основу очередного писательского опуса. Это Лиза умела делать довольно неплохо. Как-никак уже четыре ее рассказа были опубликованы в солидных журналах.
– Нет, Вер, это фортуна, – продолжала развивать свою мысль Лиза, лаская Верин слух. – Вам просто суждено быть вместе. Ты вспомни, недавно мне во сне приснилось, как ты говоришь: «И как вам, девчонкам, повезло! Где вы таких спортивных ребят находите?» И вдруг он у тебя тренер про карате.
– Он не у меня, – огорченно сказала Вера. – У него в сердце Оля.
– Это дело поправимое. Хочешь скажу, какое самое сильное лекарство от любви?
– Ну, скажи, – усмехнулась Вера.
Действительно смешно получалось, прямо по пословице: яйца курицу учат.
– Самое сильное лекарство от любви – это другая любовь! Ты, главное, занятия не пропускай в его секции. Хорошенько там все учи. И вообще, если веришь в отношения, нужно над ними работать, – наставительно заметила Лиза и с чувством выполненного долга распрощалась.
11
12
– Совсем не обязательно, – возразила Вера. – Ты вот когда со своим Ильичем встречалась, продолжала пользоваться своими духами.
– Вера!
– Ну не буду, не буду. Мне кажется, мам, вам нужно с отцом куда-нибудь уехать. – Вера подперла голову ладонью и, глядя в пространство, задумчиво произнесла: – Вдвоем, только ты и он.
– На Северный полюс, чтобы никого и ничего, кроме льда, – съехидничала мама, однако в глазах ее появилась заинтересованность.
– Можно, конечно, и на полюс, – согласилась Вера, взглянув на маму. – Экстремалка вам не повредит, а можно круиз организовать по Средиземному морю. Каюта люкс на корме. Ужин в ресторане, танцы до рассвета и рассвет среди волн и купающихся в них звезд.
У мамы вырвался судорожный всхлип:
– Фантазерка ты, дочка. У меня работа, у отца его фирма. Он ее на час оставить не может. И потом, о чем ты говоришь! Мы на грани развода!
Мама выскочила за дверь, прижав платок к глазам.
Пусть поплачет. Иногда это полезно. Сердце от слез оттаивает. Вот уже и ревность проснулась с обеих сторон. А от ревности до любви путь длиной в шаг. Это проверенная веками аксиома.
Особо долго размышлять над этим не пришлось, мама появилась в дверях с радиотрубкой в руках:
– Держи, тебя Лиза.
Глаза у нее припухшие, но ничего, держится, отметила Вера и сразу напала на подругу:
– Лиз, ты куда пропала? Знаешь, сколько раз я пыталась дозвониться до тебя?
– Ты, конечно, меня извини, – запыхавшись, сказала Лиза и начала оправдываться: – Тут столько событий. Голова кругом идет.
– А что случилось?
– У Сони Дашка приболела. Животик расстроился. Врач сказал, что у Соньки очень молоко жирное, нужно его разбавлять. Теперь все вроде бы нормализовалось. А еще у Марка со Светкой что-то ужасное происходит. На грани разрыва. И инициатор, главное, Светка. Мы с Туськой в полном трансе.
Соня была Лизина старшая сестра. Недавно она родила дочку. Дети все болеют, а все родители при этом нервничают. Марк был братом-близнецом Кирилла, с которым встречалась Лиза. Туся была близкой Лизиной подругой. Все правильно. Лизе не до Веры. Все же Вера старше и способна решать самостоятельно свои проблемы, а потом отношения на грани разрыва – это всегда серьезно. Только что об этом с мамой говорили.
– А у тебя что хорошего?
– Я познакомилась с Ником. – Тут Вера сообразила, что Лиза понятия не имеет, кто такой Ник.
Слово за слово, и вот она добралась до сегодняшнего вечера.
– Прямо как в сказке! – разохалась романтичная Лиза.
Было ясно, что рассказ произвел на нее сильное впечатление. Не исключалась возможность, что Верина история ляжет в основу очередного писательского опуса. Это Лиза умела делать довольно неплохо. Как-никак уже четыре ее рассказа были опубликованы в солидных журналах.
– Нет, Вер, это фортуна, – продолжала развивать свою мысль Лиза, лаская Верин слух. – Вам просто суждено быть вместе. Ты вспомни, недавно мне во сне приснилось, как ты говоришь: «И как вам, девчонкам, повезло! Где вы таких спортивных ребят находите?» И вдруг он у тебя тренер про карате.
– Он не у меня, – огорченно сказала Вера. – У него в сердце Оля.
– Это дело поправимое. Хочешь скажу, какое самое сильное лекарство от любви?
– Ну, скажи, – усмехнулась Вера.
Действительно смешно получалось, прямо по пословице: яйца курицу учат.
– Самое сильное лекарство от любви – это другая любовь! Ты, главное, занятия не пропускай в его секции. Хорошенько там все учи. И вообще, если веришь в отношения, нужно над ними работать, – наставительно заметила Лиза и с чувством выполненного долга распрощалась.
11
На следующий день в пять часов Вера спустилась во двор. Она не знала, что нужно для тренировки, поэтому выбрала спортивный вишневый костюм с абстрактными вставками желтого и фиолетового цвета, удобные кроссовки. На всякий случай положила в спортивную сумку смену белья, полотенце, фен. Ей казалось, что она приготовилась к занятиям основательно.
Никита уже ждал ее. Он сидел на карусели и ногами раскручивал ее в обратную сторону, поэтому не сразу заметил ее, а заметив, мгновенно поднялся:
– Привет.
– Привет.
– Ну что, пошли?
– Пошли, – сказала Вера и спросила: – А далеко идти?
– Десять минут. Старую школу из красного кирпича знаешь?
– Конечно.
– Вот там я спортивный зал и арендую. Сегодня у меня старшая группа занимается.
– А что буду делать я?
– Ты пока ничего особенного делать не будешь, просто присмотришься. Ну, разомнешься слегка, чтобы я оценил твои физические возможности. – Никита взглянул на наручные часы.
– Опаздываем? – задергалась Вера.
– Нет, все нормально. Сенсей не имеет права опаздывать.
– Сенсей?
– Учитель. Я должен во всем быть примером. Иначе как же мальчишки будут меня уважать?
– А кто у тебя был первым учителем?
Никита сбился с ноги и как-то непонятно, по-особому, посмотрел на нее:
– Михаил Леонидович Кирьянов. Такой мужик был! Умер два года назад. Он учил меня форме и равновесию, силе и скорости, ритму и чувству времени – все эти принципы лежат в основе карате. Кстати говоря, это боевое искусство создавалось в целях защиты. Люди, которые разработали его, не имели права пользоваться никаким видом оружия. Со временем они овладели такой высокой степенью мастерства, что им достаточно было одних рук для самозащиты, что естественно и означает слово «карате», то есть «пустые руки». – Никита помолчал. – Знаешь, ты первая спросила меня о моем Учителе. Ни один из мальчишек не поинтересовался, – с горечью признался он.
– Ну, они же еще мальчишки, сам говоришь.
Никита только покачал головой. Они шли по проспекту. И Вера потихоньку любовалась им. Высокий, мускулистый, походка легкая, летящая. За плечом спортивная сумка. Нет, видно, не зря говорят о стрелах Амура! И что пускает их этот шалун с завязанными глазами.
Мальчишек в секции оказалось десять. Не такие уж они были маленькие, старшая группа – всем от пятнадцати до семнадцати лет. Среди них выделялся один парень – сильный, плечистый, с зачесанными назад длинными светлыми волосами, собранными в конский хвост. Ребята называли его Костик. Никита извинился и исчез на некоторое время в раздевалке. Когда он появился в кимоно, Вера поняла, что этот вечер обещает ей много необычного. Так оно и случилось.
Вступительное слово Никиты было кратким и впечатляющим.
– Познакомьтесь. Это Вера, она будет заниматься в секции. Пока она у нас единственная девушка. Надеюсь, вы это учтете и будете вести себя соответствующим образом.
Ребята в строю загудели. Кто с ободрением, кто с недовольством. Никита не стал особо разбираться с их настроением.
– Все! Все! – Он похлопал в ладоши, прекращая прения. – Приступаем к занятию. Разминка, растяжка, отработка блока ребром ладони. – И, подойдя к Вере, сказал: – Если ты почувствуешь желание пробежаться, сделать парочку упражнений, можешь присоединиться к ребятам. И вообще не стесняйся обращаться ко мне с вопросами.
Вера и пробежалась, и размялась, и спрашивала. Ей было интересно все, потому что это касалось Никиты. За три часа она перезнакомилась со всеми парнями. Вначале ей показалось странным, что Никита представил только ее, теперь же она догадалась, почему он так поступил. В процессе тренировки общаться оказалось намного легче. Ну а когда Вера без проблем, по старой памяти, села на шпагат, она поняла, что принята в команду. Это восхитило всех, особенно Костю.
Вечером, когда Никита и Вера возвращались обратно, Никита вдруг сказал:
– Зайдем ко мне ненадолго, посмотришь, как я устроился.
Вера не сразу ответила. Во-первых, она не ожидала подобного предложения. Во-вторых, она здорово устала с непривычки. Ей хотелось поскорее принять горячий душ, успокоить свои ноющие косточки и завалиться в кровать. В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, она каждым нервом чувствовала, что не должна принимать этого приглашения. Не должна, но Никита так на нее посмотрел, что вся ее воля растворилась в этом взгляде.
– Ну, если ненадолго.
Они оказались в квартире одни.
– А где Елизавета Андреевна? – запаниковала Вера. Она была уверена, что та дома.
– Вечером она совершает часовую прогулку пешком. Врачи велели как можно больше гулять на свежем воздухе. На следующей неделе мама уезжает в подмосковный санаторий. Там не только сосновый бор, речка, но и отличное лечение. Заходи! – Никита открыл дверь в свою комнату.
Вера от неожиданности ахнула. Такой необычной комнаты ей еще не доводилось видеть. Никита полностью ее переделал. Ничего не напоминало здесь о Ниле. Нил…Стас… Роман… Да разве это когда-то было? Сейчас Вере казалось, что ее жизнь началась по-настоящему только с той минуты, когда кто-то шепнул ей на ухо: «Обернись!» Она обернулась и увидела Никиту.
– Когда же ты успел? – спросила она, оглядывая комнату округлившимися от изумления глазами.
Никита улыбнулся:
– Да всего-то пару недель и понадобилось. Больше всего со стенами провозился.
Паркет был застелен ковровым покрытием кремового цвета. В комнате практически не было мебели. Возле окна компьютерный стол, перед ним вращающееся кресло. В углу музыкальный центр, на полу мат и огромный кожаный валик, как в спортзале. Теперь Вера знала, для чего он нужен. Для отработки удара ногами. Стены были покрашены водоэмульсионной краской желтовато-кремового оттенка, но не везде. Одна из стен была задернута шелковой драпировкой, рисунок, как отметила Вера, в японском стиле.
– За занавеской моя кровать. Откидная, – пояснил Никита, заметив ее взгляд.
Вера посмотрела на противоположную стену. Она также была выкрашена краской, только в центре с некоторым расстоянием в бамбуковые палочки на всю высоту были заделаны три плетеные циновки. По центру одной из них на полу стояла черная ваза с расходящимися в сторону ветвями. Декоративные ветки были покрыты черным лаком и смотрелись весьма эффектно. На одной из них висел берет. Тот самый, в котором был сфотографирован Никита. В торце, у двери, стояла открытая деревянная стойка до потолка. На ней была расставлена посуда, книги, видеокассеты.
– Нравится? – Никита обвел рукой комнату.
– Необычно, – сказала Вера. – Сам придумал?
– Ну, в общем, да. Люблю восточный стиль. Присаживайся.
Вера огляделась. Легко сказать присаживайся, а где? Одно кресло.
Никита продемонстрировал ей. Он непринужденно растянулся на кремовом мате, возле валика.
Вера предпочла сесть в кресло.
– Вот это место для меня родное, – заметила она, пробежавшись по клаве взглядом.
– Что, сечешь фишку?
– Я секу большую фишку, – сказала она не без гордости. – Примерно такую же, как ты в карате.
– Тогда договоримся об оплате. Ты посвящаешь меня в его хитрости, а я за это тебя тренирую. А то я только по Интернету шастаю да фильмы смотрю.
– Не уверена, что это равноценный обмен. Ты профи в своем деле, а я всего лишь любитель, – заметила Вера, крутанулась в кресле, и ей в глаза снова бросился берет.
Не долго думая, она подошла к вазе, сняла его с ветки и надела себе на голову.
– Ну как? – Ей казалось, что она так же лихо его заломила, как Никита на той фотографии.
Никита пронзительно посмотрел на нее, поднялся с пола из положения сидя с такой небрежной легкостью, что дух захватило, и, подойдя к ней, поправил берет, чуть сдвинув на лоб.
– Вот теперь то, что нужно. – Он отошел на шаг, широко улыбнулся. – А давай я тебя в нем сфотографирую.
Через секунду в его руках появился фотоаппарат. Мыльница. У Веры дома лежал без дела цифровик, привезенный из Англии. Фотографироваться она не любила, считала себя не фотогеничной. Но сейчас устоять не смогла, слишком уж Никита был заразителен в своем энтузиазме.
– Нет, не здесь, против света, – пробормотал он. – Ложись на мой татами! – приказал он.
Вера в недоумении вскинула брови.
– Ну что же ты? – поторопил ее Никита. – Ложись.
Вера послушалась. Сообразила наконец-то, что Никита просто хочет сделать снимок, представший в его воображении.
– Так, облокотись на локоть, теперь левую руку на талию, плечо на меня разверни. – Вера выполняла все его команды: она же обещала его во всем слушаться. – Отлично, теперь подумай о чем-то хорошем, о том, чего тебе очень хочется, и улыбнись мне самой обворожительной улыбкой, на которую только способна, – сказал Никита, глядя в объектив.
В голове у Веры мгновенно предстала соблазнительная картина. Улыбка не замедлила появиться на ее губах. Вера не знала, обворожительна она или нет, но представила она себе именно то, чего очень хотела. Тут же сверкнула короткая, как молния, вспышка, раздался характерный щелчок, и из-за объектива показалось застывшее лицо Никиты.
– Что? – спросила Вера, чувствуя, как вспыхивают огнем щеки. – Что-то не так?
Он моргнул раз, другой.
– Нет, все так, кажется… – Потом положил фотоаппарат на полку, как-то обескураженно провел рукой по волосам, подошел к ней и снова отошел, теперь уже к окну.
Вера вернула берет на место. В комнате повисла тишина. Она была какая-то неправильная. Чтобы избавиться от нее, а скорее всего, чтобы избавить свое воображение от излишних фантазий на эту волнующую тему, Вера спросила как можно беззаботнее:
– Когда можно будет получить снимок?
Никита обернулся:
– Скоро! – Он снова улыбался. – Ну, признавайся, «болять» твои косточки?
– Еще как, – не стала отнекиваться Вера.
– А на шпагат ты лихо села.
В карих глазах промелькнуло восхищение, которое трудно было с чем-либо спутать. Вера подтянула под себя ноги и сразу почувствовала, как возмущенно заныли уставшие мышцы.
– Шпагат, мостик и еще кое-что я освоила, когда на спортивную гимнастику ходила. Это было года три назад. Мне тренер говорила, что у меня не мышцы, а эластичные бинты, – вспомнила Вера.
– Что же бросила заниматься? – нахмурился Никита, усаживаясь рядом с ней, но все же на расстоянии.
Вера не могла признаться, что у нее тогда обострилась астма.
– Бревна испугалась. Оно узкое и высокое.
– Спорт – всегда трудно. А когда дело касается восточных видов единоборства, и подавно. Здесь нельзя рассчитывать на быстрые результаты. – Никита прищурился и как-то по-новому посмотрел на нее. – Ну-ка встань, – неожиданно приказал он.
Вера постаралась подняться изящно, не очень-то у нее это получилось после первой тренировки. Пришлось помогать себе руками.
– Теперь пройдись по комнате.
Вера пошла, не понимая, чего можно от этого ожидать. Она дошла до полок, повернула обратно. И все это под строгим критическим взглядом Никиты.
– Быстрее, – сказал он. Вера ускорила шаги. – Замри!
Вера стала как вкопанная, только корпус по инерции чуть вперед повело.
Никита поднялся, подошел к ней. Встав сзади, он опустил руки на ее бедра и зафиксировал их в своих ладонях.
– Так! – Ладонь уверенно и без малейшего стеснения переместилась вперед и легла в районе пупка. Вторая уперлась в спину. Никита был так близко, что она ощущала его дыхание, чуть пряный аромат его лосьона. У Веры все поплыло перед глазами. Сердце застучало, как сумасшедшее, категорически отвергая теорию о дружеских отношениях, которую она себе придумала. Однако спокойный голос Никиты быстро привел ее в чувства: – В карате огромное внимание уделяется стойке и положению тела.
– Это что же, наглядный урок? – шевельнулась Вера.
– Да. Стой спокойно. Движение в карате должно исходить от бедра. Никогда не начинай движение ногами, оставляя тело «позади движения». Тело нужно держать в равновесии, не заваливать корпус. В карате часто приходится стоять на одной ноге и при нападении, и при защите. Именно поэтому равновесие приобретает первостепенное значение. Поняла?
– Поняла, – разочарованно протянула Вера. – Я пойду. Скоро мама с работы придет.
– А вы с ней вдвоем живете?
Никита убрал руки, как показалось Вере, не слишком охотно, но она была настолько не уверена в себе, настолько сбита с толку тем, как непредсказуемо стал развиваться этот вечер – сначала фотографирование, потом этот впечатляющий урок, – что предпочла подумать, что ей это все померещилось.
– Нет, мы живем втроем. У меня есть отец, – ответила Вера на вопрос Никиты.
Она решила быть с ним такой же откровенной, каким недавно был он, рассказывая о своей семье. Тем более что ей хотелось поделиться с ним своими трудностями. В общем-то, ей не с кем было поговорить об этом, кроме Лизы, но та не могла бы понять ее так хорошо, как Никита, в силу разных причин. Одна из них – у младшей подруги была благополучная во всех отношениях семья. У Веры в семье были вечные проблемы.
– Мой папа – бизнесмен, – продолжила она свой рассказ под выжидающим взглядом Никиты. – У него своя косметическая фирма, и он довольно удачлив в делах. Но так случилось, что сейчас мои родители переживают кризис среднего возраста.
– Что-то вроде седина в бороду, бес в ребро?
– В данном случае только бес в ребро, – уточнила Вера. – У мамы неожиданно появился поклонник. Хороший, внимательный человек, но папа все равно лучше. Он, конечно, бывает занудой и любит пространно порассуждать о моральных принципах, но ведь делает он это не со зла, просто так устроен. Ну и природа берет свое. Есть в нем что-то от педанта. Он ведь из прибалтийских немцев. – Вера взглянула на Никиту. – Знаешь, я только недавно стала понимать, насколько была несправедлива к нему. Сейчас он живет у приятеля на «Юго-Западной». Родители иногда встречаются во время ланча на нейтральной территории, а так вся информация и связь идет через меня. В общем, как я недавно поняла, передо мной стоит огромная задача – воссоединить семью.
– Справишься?
– Надеюсь.
И вдруг Никита развернул ее к себе.
– Так это ты отца навещала в тот вечер? – сообразил он.
– Его, – сказала Вера. Ее все больше стала смущать эта постоянная близость. Нет, зря она согласилась прийти к нему домой. Она еще не готова к этому. Мысли не замедлили вылиться в слова: – Я, пожалуй, пойду. Мне еще к лекциям готовиться нужно.
– Иди, – согласился Никита. – У меня тоже есть парочка математических головоломок. Да, ты не забыла? В пятницу тренировка. Буду ждать тебя, как сегодня, в пять…
– Не нужно, – перебила Вера. – Дорогу я теперь знаю, сама дойду.
– Ну, как хочешь, – хмыкнул Никита и пошел открывать ей дверь.
Уже стоя в дверях, с плохо скрываемым раздражением в голосе, будто отвечая на собственные мысли, он произнес:
– Ничего не понимаю.
«Это я давно заметила!» – молча отозвалось Верино сознание.
С этого вечера их отношения изменились. Нет, они не стали лучше, они просто стали другими.
Никита уже ждал ее. Он сидел на карусели и ногами раскручивал ее в обратную сторону, поэтому не сразу заметил ее, а заметив, мгновенно поднялся:
– Привет.
– Привет.
– Ну что, пошли?
– Пошли, – сказала Вера и спросила: – А далеко идти?
– Десять минут. Старую школу из красного кирпича знаешь?
– Конечно.
– Вот там я спортивный зал и арендую. Сегодня у меня старшая группа занимается.
– А что буду делать я?
– Ты пока ничего особенного делать не будешь, просто присмотришься. Ну, разомнешься слегка, чтобы я оценил твои физические возможности. – Никита взглянул на наручные часы.
– Опаздываем? – задергалась Вера.
– Нет, все нормально. Сенсей не имеет права опаздывать.
– Сенсей?
– Учитель. Я должен во всем быть примером. Иначе как же мальчишки будут меня уважать?
– А кто у тебя был первым учителем?
Никита сбился с ноги и как-то непонятно, по-особому, посмотрел на нее:
– Михаил Леонидович Кирьянов. Такой мужик был! Умер два года назад. Он учил меня форме и равновесию, силе и скорости, ритму и чувству времени – все эти принципы лежат в основе карате. Кстати говоря, это боевое искусство создавалось в целях защиты. Люди, которые разработали его, не имели права пользоваться никаким видом оружия. Со временем они овладели такой высокой степенью мастерства, что им достаточно было одних рук для самозащиты, что естественно и означает слово «карате», то есть «пустые руки». – Никита помолчал. – Знаешь, ты первая спросила меня о моем Учителе. Ни один из мальчишек не поинтересовался, – с горечью признался он.
– Ну, они же еще мальчишки, сам говоришь.
Никита только покачал головой. Они шли по проспекту. И Вера потихоньку любовалась им. Высокий, мускулистый, походка легкая, летящая. За плечом спортивная сумка. Нет, видно, не зря говорят о стрелах Амура! И что пускает их этот шалун с завязанными глазами.
Мальчишек в секции оказалось десять. Не такие уж они были маленькие, старшая группа – всем от пятнадцати до семнадцати лет. Среди них выделялся один парень – сильный, плечистый, с зачесанными назад длинными светлыми волосами, собранными в конский хвост. Ребята называли его Костик. Никита извинился и исчез на некоторое время в раздевалке. Когда он появился в кимоно, Вера поняла, что этот вечер обещает ей много необычного. Так оно и случилось.
Вступительное слово Никиты было кратким и впечатляющим.
– Познакомьтесь. Это Вера, она будет заниматься в секции. Пока она у нас единственная девушка. Надеюсь, вы это учтете и будете вести себя соответствующим образом.
Ребята в строю загудели. Кто с ободрением, кто с недовольством. Никита не стал особо разбираться с их настроением.
– Все! Все! – Он похлопал в ладоши, прекращая прения. – Приступаем к занятию. Разминка, растяжка, отработка блока ребром ладони. – И, подойдя к Вере, сказал: – Если ты почувствуешь желание пробежаться, сделать парочку упражнений, можешь присоединиться к ребятам. И вообще не стесняйся обращаться ко мне с вопросами.
Вера и пробежалась, и размялась, и спрашивала. Ей было интересно все, потому что это касалось Никиты. За три часа она перезнакомилась со всеми парнями. Вначале ей показалось странным, что Никита представил только ее, теперь же она догадалась, почему он так поступил. В процессе тренировки общаться оказалось намного легче. Ну а когда Вера без проблем, по старой памяти, села на шпагат, она поняла, что принята в команду. Это восхитило всех, особенно Костю.
Вечером, когда Никита и Вера возвращались обратно, Никита вдруг сказал:
– Зайдем ко мне ненадолго, посмотришь, как я устроился.
Вера не сразу ответила. Во-первых, она не ожидала подобного предложения. Во-вторых, она здорово устала с непривычки. Ей хотелось поскорее принять горячий душ, успокоить свои ноющие косточки и завалиться в кровать. В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, она каждым нервом чувствовала, что не должна принимать этого приглашения. Не должна, но Никита так на нее посмотрел, что вся ее воля растворилась в этом взгляде.
– Ну, если ненадолго.
Они оказались в квартире одни.
– А где Елизавета Андреевна? – запаниковала Вера. Она была уверена, что та дома.
– Вечером она совершает часовую прогулку пешком. Врачи велели как можно больше гулять на свежем воздухе. На следующей неделе мама уезжает в подмосковный санаторий. Там не только сосновый бор, речка, но и отличное лечение. Заходи! – Никита открыл дверь в свою комнату.
Вера от неожиданности ахнула. Такой необычной комнаты ей еще не доводилось видеть. Никита полностью ее переделал. Ничего не напоминало здесь о Ниле. Нил…Стас… Роман… Да разве это когда-то было? Сейчас Вере казалось, что ее жизнь началась по-настоящему только с той минуты, когда кто-то шепнул ей на ухо: «Обернись!» Она обернулась и увидела Никиту.
– Когда же ты успел? – спросила она, оглядывая комнату округлившимися от изумления глазами.
Никита улыбнулся:
– Да всего-то пару недель и понадобилось. Больше всего со стенами провозился.
Паркет был застелен ковровым покрытием кремового цвета. В комнате практически не было мебели. Возле окна компьютерный стол, перед ним вращающееся кресло. В углу музыкальный центр, на полу мат и огромный кожаный валик, как в спортзале. Теперь Вера знала, для чего он нужен. Для отработки удара ногами. Стены были покрашены водоэмульсионной краской желтовато-кремового оттенка, но не везде. Одна из стен была задернута шелковой драпировкой, рисунок, как отметила Вера, в японском стиле.
– За занавеской моя кровать. Откидная, – пояснил Никита, заметив ее взгляд.
Вера посмотрела на противоположную стену. Она также была выкрашена краской, только в центре с некоторым расстоянием в бамбуковые палочки на всю высоту были заделаны три плетеные циновки. По центру одной из них на полу стояла черная ваза с расходящимися в сторону ветвями. Декоративные ветки были покрыты черным лаком и смотрелись весьма эффектно. На одной из них висел берет. Тот самый, в котором был сфотографирован Никита. В торце, у двери, стояла открытая деревянная стойка до потолка. На ней была расставлена посуда, книги, видеокассеты.
– Нравится? – Никита обвел рукой комнату.
– Необычно, – сказала Вера. – Сам придумал?
– Ну, в общем, да. Люблю восточный стиль. Присаживайся.
Вера огляделась. Легко сказать присаживайся, а где? Одно кресло.
Никита продемонстрировал ей. Он непринужденно растянулся на кремовом мате, возле валика.
Вера предпочла сесть в кресло.
– Вот это место для меня родное, – заметила она, пробежавшись по клаве взглядом.
– Что, сечешь фишку?
– Я секу большую фишку, – сказала она не без гордости. – Примерно такую же, как ты в карате.
– Тогда договоримся об оплате. Ты посвящаешь меня в его хитрости, а я за это тебя тренирую. А то я только по Интернету шастаю да фильмы смотрю.
– Не уверена, что это равноценный обмен. Ты профи в своем деле, а я всего лишь любитель, – заметила Вера, крутанулась в кресле, и ей в глаза снова бросился берет.
Не долго думая, она подошла к вазе, сняла его с ветки и надела себе на голову.
– Ну как? – Ей казалось, что она так же лихо его заломила, как Никита на той фотографии.
Никита пронзительно посмотрел на нее, поднялся с пола из положения сидя с такой небрежной легкостью, что дух захватило, и, подойдя к ней, поправил берет, чуть сдвинув на лоб.
– Вот теперь то, что нужно. – Он отошел на шаг, широко улыбнулся. – А давай я тебя в нем сфотографирую.
Через секунду в его руках появился фотоаппарат. Мыльница. У Веры дома лежал без дела цифровик, привезенный из Англии. Фотографироваться она не любила, считала себя не фотогеничной. Но сейчас устоять не смогла, слишком уж Никита был заразителен в своем энтузиазме.
– Нет, не здесь, против света, – пробормотал он. – Ложись на мой татами! – приказал он.
Вера в недоумении вскинула брови.
– Ну что же ты? – поторопил ее Никита. – Ложись.
Вера послушалась. Сообразила наконец-то, что Никита просто хочет сделать снимок, представший в его воображении.
– Так, облокотись на локоть, теперь левую руку на талию, плечо на меня разверни. – Вера выполняла все его команды: она же обещала его во всем слушаться. – Отлично, теперь подумай о чем-то хорошем, о том, чего тебе очень хочется, и улыбнись мне самой обворожительной улыбкой, на которую только способна, – сказал Никита, глядя в объектив.
В голове у Веры мгновенно предстала соблазнительная картина. Улыбка не замедлила появиться на ее губах. Вера не знала, обворожительна она или нет, но представила она себе именно то, чего очень хотела. Тут же сверкнула короткая, как молния, вспышка, раздался характерный щелчок, и из-за объектива показалось застывшее лицо Никиты.
– Что? – спросила Вера, чувствуя, как вспыхивают огнем щеки. – Что-то не так?
Он моргнул раз, другой.
– Нет, все так, кажется… – Потом положил фотоаппарат на полку, как-то обескураженно провел рукой по волосам, подошел к ней и снова отошел, теперь уже к окну.
Вера вернула берет на место. В комнате повисла тишина. Она была какая-то неправильная. Чтобы избавиться от нее, а скорее всего, чтобы избавить свое воображение от излишних фантазий на эту волнующую тему, Вера спросила как можно беззаботнее:
– Когда можно будет получить снимок?
Никита обернулся:
– Скоро! – Он снова улыбался. – Ну, признавайся, «болять» твои косточки?
– Еще как, – не стала отнекиваться Вера.
– А на шпагат ты лихо села.
В карих глазах промелькнуло восхищение, которое трудно было с чем-либо спутать. Вера подтянула под себя ноги и сразу почувствовала, как возмущенно заныли уставшие мышцы.
– Шпагат, мостик и еще кое-что я освоила, когда на спортивную гимнастику ходила. Это было года три назад. Мне тренер говорила, что у меня не мышцы, а эластичные бинты, – вспомнила Вера.
– Что же бросила заниматься? – нахмурился Никита, усаживаясь рядом с ней, но все же на расстоянии.
Вера не могла признаться, что у нее тогда обострилась астма.
– Бревна испугалась. Оно узкое и высокое.
– Спорт – всегда трудно. А когда дело касается восточных видов единоборства, и подавно. Здесь нельзя рассчитывать на быстрые результаты. – Никита прищурился и как-то по-новому посмотрел на нее. – Ну-ка встань, – неожиданно приказал он.
Вера постаралась подняться изящно, не очень-то у нее это получилось после первой тренировки. Пришлось помогать себе руками.
– Теперь пройдись по комнате.
Вера пошла, не понимая, чего можно от этого ожидать. Она дошла до полок, повернула обратно. И все это под строгим критическим взглядом Никиты.
– Быстрее, – сказал он. Вера ускорила шаги. – Замри!
Вера стала как вкопанная, только корпус по инерции чуть вперед повело.
Никита поднялся, подошел к ней. Встав сзади, он опустил руки на ее бедра и зафиксировал их в своих ладонях.
– Так! – Ладонь уверенно и без малейшего стеснения переместилась вперед и легла в районе пупка. Вторая уперлась в спину. Никита был так близко, что она ощущала его дыхание, чуть пряный аромат его лосьона. У Веры все поплыло перед глазами. Сердце застучало, как сумасшедшее, категорически отвергая теорию о дружеских отношениях, которую она себе придумала. Однако спокойный голос Никиты быстро привел ее в чувства: – В карате огромное внимание уделяется стойке и положению тела.
– Это что же, наглядный урок? – шевельнулась Вера.
– Да. Стой спокойно. Движение в карате должно исходить от бедра. Никогда не начинай движение ногами, оставляя тело «позади движения». Тело нужно держать в равновесии, не заваливать корпус. В карате часто приходится стоять на одной ноге и при нападении, и при защите. Именно поэтому равновесие приобретает первостепенное значение. Поняла?
– Поняла, – разочарованно протянула Вера. – Я пойду. Скоро мама с работы придет.
– А вы с ней вдвоем живете?
Никита убрал руки, как показалось Вере, не слишком охотно, но она была настолько не уверена в себе, настолько сбита с толку тем, как непредсказуемо стал развиваться этот вечер – сначала фотографирование, потом этот впечатляющий урок, – что предпочла подумать, что ей это все померещилось.
– Нет, мы живем втроем. У меня есть отец, – ответила Вера на вопрос Никиты.
Она решила быть с ним такой же откровенной, каким недавно был он, рассказывая о своей семье. Тем более что ей хотелось поделиться с ним своими трудностями. В общем-то, ей не с кем было поговорить об этом, кроме Лизы, но та не могла бы понять ее так хорошо, как Никита, в силу разных причин. Одна из них – у младшей подруги была благополучная во всех отношениях семья. У Веры в семье были вечные проблемы.
– Мой папа – бизнесмен, – продолжила она свой рассказ под выжидающим взглядом Никиты. – У него своя косметическая фирма, и он довольно удачлив в делах. Но так случилось, что сейчас мои родители переживают кризис среднего возраста.
– Что-то вроде седина в бороду, бес в ребро?
– В данном случае только бес в ребро, – уточнила Вера. – У мамы неожиданно появился поклонник. Хороший, внимательный человек, но папа все равно лучше. Он, конечно, бывает занудой и любит пространно порассуждать о моральных принципах, но ведь делает он это не со зла, просто так устроен. Ну и природа берет свое. Есть в нем что-то от педанта. Он ведь из прибалтийских немцев. – Вера взглянула на Никиту. – Знаешь, я только недавно стала понимать, насколько была несправедлива к нему. Сейчас он живет у приятеля на «Юго-Западной». Родители иногда встречаются во время ланча на нейтральной территории, а так вся информация и связь идет через меня. В общем, как я недавно поняла, передо мной стоит огромная задача – воссоединить семью.
– Справишься?
– Надеюсь.
И вдруг Никита развернул ее к себе.
– Так это ты отца навещала в тот вечер? – сообразил он.
– Его, – сказала Вера. Ее все больше стала смущать эта постоянная близость. Нет, зря она согласилась прийти к нему домой. Она еще не готова к этому. Мысли не замедлили вылиться в слова: – Я, пожалуй, пойду. Мне еще к лекциям готовиться нужно.
– Иди, – согласился Никита. – У меня тоже есть парочка математических головоломок. Да, ты не забыла? В пятницу тренировка. Буду ждать тебя, как сегодня, в пять…
– Не нужно, – перебила Вера. – Дорогу я теперь знаю, сама дойду.
– Ну, как хочешь, – хмыкнул Никита и пошел открывать ей дверь.
Уже стоя в дверях, с плохо скрываемым раздражением в голосе, будто отвечая на собственные мысли, он произнес:
– Ничего не понимаю.
«Это я давно заметила!» – молча отозвалось Верино сознание.
С этого вечера их отношения изменились. Нет, они не стали лучше, они просто стали другими.
12
Настроение у Никиты было, что называется, ни в звезду, ни в Красную армию. Так иногда бывает, берет настроение и портится, без всякой видимой причины. Дело ведь совсем не в том, что Костик не отходит от Веры второе занятие подряд. Конечно, Вера отличная девушка. Начитанная, умная, со своеобразным чувством юмора, ну и характер налицо. Никита и сам успел в этом убедиться за те несколько недель, что они знакомы. С Верой можно было улыбаться, болтать о всякой ерунде и не чувствовать при этом никакого внутреннего дискомфорта. Но одно дело он, взрослый человек, с определенным жизненным опытом, и совсем другое этот манерный пацан с женским хвостом на голове.
«И чего он к ней прилип, девчонок ему, что ли, мало?» – с раздражением подумал Никита, отвернулся и прошелся по залу критическим взглядом. Ребята активно тренировались, никто не сачковал. Лешка Щербаков попеременно молотил ногами грушу, отрабатывая скорость удара. Остальные работали в спарринге. Понятно, почему Лешка с таким остервенением колошматит валик – его постоянный партнер занят совсем другим. Взгляд снова вернулся к Вере и Костику. По-прежнему разговаривают. А вдруг он ей в эту минуту свидание назначает? Ведь подарил же он ей недавно розу! Эта шальная мысль, не пойми откуда взявшаяся в голове, заставила Никиту выйти из хандры.
«Так, все! Пословица „кто не успел, тот опоздал“ здесь не подходит», – решил он, пружинисто поднялся на ноги с мата и резко приказал:
– Ко мне на контакт! По одному! Отрабатываем подхватывающий блок. Напоминаю, он применяется от ударов ногами в пах или в область живота, а также для выведения противника из равновесия и нанесения последующего контрудара. Выполняется из передней фронтальной или полуразвернутой стойки. Согласованно используются обе руки. Разумеется, вы все знаете, что наиболее эффективен блок с внутренней стороны.
Парни выстроились друг за другом. Вера присела на мат, приготовилась наблюдать. Никита постарался затолкнуть свои эмоции поглубже, понимал ведь, сенсей не имеет права поддаваться настроению на тренировке.
Первым в атаку бросился Саша Мхитарьян, армянин, не парень, а огонь. Это-то ему и мешает. Слишком темпераментный. Никита без труда отправил его на пол, не забыв при этом указать на ошибку:
– Подхватывающий блок выполняется со стороны стоящей впереди ноги, которая несет около шестидесяти процентов веса тела. Ступни напряжены, пятки стоят на полу. Следующий!
Следующим был Костик. Никита видел, что парню очень хочется блеснуть перед Верой, жаль, что ничего у него не выйдет.
Костик сделал все правильно, напряг ступню, развернулся с толчковой ноги, сосредоточил массу и энергию и попытался нанести удар Никите в пах. Его рука привычно выполнила круговое движение, подхватила ногу противника за лодыжку «лодочкой». Другая рука жестко толкнула колено противника вниз по диагонали. Через секунду Костик проверял на прочность ковровое покрытие, а Никита краем глаза наблюдал за Верой. Она не смотрела на поверженного Костика, она смотрела на него и улыбалась. Настроение у Никиты явно улучшалось.
И все же когда они возвращались домой, он как бы между прочим поинтересовался:
– О чем это вы с Костиком сегодня так долго беседовали, вместо того чтобы тренироваться?
– Он рассказывал мне об основных положениях в карате.
– Вот как? – иронично отозвался Никита. – Что же именно он тебе рассказал?
– Что нельзя недооценивать противника, что нужно стараться наносить удары по жизненно важным точкам, а не по крепким частям тела…
– А он сказал тебе, – перебил Никита, – что главное – это не противопоставлять силе противника только силу? Что нужно стараться гармонично уравновесить ее и направить выгодным для себя образом? Что нанося удары противнику по жизненно важным точкам не следует забывать о благоразумии?
– Нет, не помню. Кажется, он этого не говорил, – бесхитростно призналась Вера.
– Давай зайдем ко мне, – предложил Никита.
– Зачем? – Вера даже замедлила шаг.
С тех пор как Никита проводил мать в санаторий, она под любым предлогом отказывалась оставаться с ним наедине. Они могли часами гулять по улице, разговаривать, могли зайти в кафе, но только не к нему домой. Это стало как-то напрягать. Получается, раньше он от нее бегал, теперь она от него. Но ведь ситуация изменилась, неужели она этого не видит? Никита расслабленно улыбнулся:
– Я дам тебе почитать очень хорошую книгу. Руководство Накаямы и Дрэгера, основоположников современного карате.
– Да? А может, ты сам ее занесешь мне? – предложила Вера. – Завтра, например, ближе к вечеру. Мама будет очень рада.
Мама! Неплохо, конечно, звучит. Но как насчет нее самой?
– Завтра вечером я буду занят. – Никите предстоял бой в клубе, не первый, но и не последний.
Вера об этих боях ничего не знала. А противник на этот раз у Никиты был серьезный, в прошлом чемпион России среди юниоров по боксу. Бокс против карате? Ничего похожего, одернул себя Никита. Скорее уличная драка без правил. Честно говоря, ему стал здорово надоедать рев очумевшей толпы, жаждущей зрелищ и запретных удовольствий, закулисные игры, тотализатор, в ставках которого он ничего не понимал. Никите претили правила этой игры, но он вынужден был их принимать, потому что знал одну простую вещь – кто платит, тот и заказывает музыку.
– О чем задумался? – спросила Вера.
И может быть, оттого, что она так неожиданно нарушила ход его мыслей, Никита вдруг сказал:
– Знаешь, завтра мне предстоит довольно трудное дело, может, ты поцелуешь меня на удачу.
Ну вот, шли, шли, а тут внезапно остановились.
– Ты шутишь, да? – после паузы спросила Вера.
– Нет, я серьезен как никогда, – ответил Никита, вглядываясь в ее расширенные, изумленные глаза. Некоторые реакции трудно скрыть. Она в него влюблена! А он сам? Еще минуту назад он и думать не думал об этом, а сейчас ему казалось, что для него нет ничего важнее этого поцелуя. – Поцелуй меня! В губы, – снова попросил он, но уже более требовательно.
Наверное, он обладал какой-то магической силой, потому что Вера, отбросив все сомнения, потянулась к нему, прижалась к его рту плотно сжатыми губами и – вот досада! – почти сразу же отстранилась.
– Не знаю, что тебе предстоит, но от всей души желаю, чтобы удача была на твоей стороне, – просто и искренне сказала Вера и сделала попытку убрать руки с его плеч.
«И чего он к ней прилип, девчонок ему, что ли, мало?» – с раздражением подумал Никита, отвернулся и прошелся по залу критическим взглядом. Ребята активно тренировались, никто не сачковал. Лешка Щербаков попеременно молотил ногами грушу, отрабатывая скорость удара. Остальные работали в спарринге. Понятно, почему Лешка с таким остервенением колошматит валик – его постоянный партнер занят совсем другим. Взгляд снова вернулся к Вере и Костику. По-прежнему разговаривают. А вдруг он ей в эту минуту свидание назначает? Ведь подарил же он ей недавно розу! Эта шальная мысль, не пойми откуда взявшаяся в голове, заставила Никиту выйти из хандры.
«Так, все! Пословица „кто не успел, тот опоздал“ здесь не подходит», – решил он, пружинисто поднялся на ноги с мата и резко приказал:
– Ко мне на контакт! По одному! Отрабатываем подхватывающий блок. Напоминаю, он применяется от ударов ногами в пах или в область живота, а также для выведения противника из равновесия и нанесения последующего контрудара. Выполняется из передней фронтальной или полуразвернутой стойки. Согласованно используются обе руки. Разумеется, вы все знаете, что наиболее эффективен блок с внутренней стороны.
Парни выстроились друг за другом. Вера присела на мат, приготовилась наблюдать. Никита постарался затолкнуть свои эмоции поглубже, понимал ведь, сенсей не имеет права поддаваться настроению на тренировке.
Первым в атаку бросился Саша Мхитарьян, армянин, не парень, а огонь. Это-то ему и мешает. Слишком темпераментный. Никита без труда отправил его на пол, не забыв при этом указать на ошибку:
– Подхватывающий блок выполняется со стороны стоящей впереди ноги, которая несет около шестидесяти процентов веса тела. Ступни напряжены, пятки стоят на полу. Следующий!
Следующим был Костик. Никита видел, что парню очень хочется блеснуть перед Верой, жаль, что ничего у него не выйдет.
Костик сделал все правильно, напряг ступню, развернулся с толчковой ноги, сосредоточил массу и энергию и попытался нанести удар Никите в пах. Его рука привычно выполнила круговое движение, подхватила ногу противника за лодыжку «лодочкой». Другая рука жестко толкнула колено противника вниз по диагонали. Через секунду Костик проверял на прочность ковровое покрытие, а Никита краем глаза наблюдал за Верой. Она не смотрела на поверженного Костика, она смотрела на него и улыбалась. Настроение у Никиты явно улучшалось.
И все же когда они возвращались домой, он как бы между прочим поинтересовался:
– О чем это вы с Костиком сегодня так долго беседовали, вместо того чтобы тренироваться?
– Он рассказывал мне об основных положениях в карате.
– Вот как? – иронично отозвался Никита. – Что же именно он тебе рассказал?
– Что нельзя недооценивать противника, что нужно стараться наносить удары по жизненно важным точкам, а не по крепким частям тела…
– А он сказал тебе, – перебил Никита, – что главное – это не противопоставлять силе противника только силу? Что нужно стараться гармонично уравновесить ее и направить выгодным для себя образом? Что нанося удары противнику по жизненно важным точкам не следует забывать о благоразумии?
– Нет, не помню. Кажется, он этого не говорил, – бесхитростно призналась Вера.
– Давай зайдем ко мне, – предложил Никита.
– Зачем? – Вера даже замедлила шаг.
С тех пор как Никита проводил мать в санаторий, она под любым предлогом отказывалась оставаться с ним наедине. Они могли часами гулять по улице, разговаривать, могли зайти в кафе, но только не к нему домой. Это стало как-то напрягать. Получается, раньше он от нее бегал, теперь она от него. Но ведь ситуация изменилась, неужели она этого не видит? Никита расслабленно улыбнулся:
– Я дам тебе почитать очень хорошую книгу. Руководство Накаямы и Дрэгера, основоположников современного карате.
– Да? А может, ты сам ее занесешь мне? – предложила Вера. – Завтра, например, ближе к вечеру. Мама будет очень рада.
Мама! Неплохо, конечно, звучит. Но как насчет нее самой?
– Завтра вечером я буду занят. – Никите предстоял бой в клубе, не первый, но и не последний.
Вера об этих боях ничего не знала. А противник на этот раз у Никиты был серьезный, в прошлом чемпион России среди юниоров по боксу. Бокс против карате? Ничего похожего, одернул себя Никита. Скорее уличная драка без правил. Честно говоря, ему стал здорово надоедать рев очумевшей толпы, жаждущей зрелищ и запретных удовольствий, закулисные игры, тотализатор, в ставках которого он ничего не понимал. Никите претили правила этой игры, но он вынужден был их принимать, потому что знал одну простую вещь – кто платит, тот и заказывает музыку.
– О чем задумался? – спросила Вера.
И может быть, оттого, что она так неожиданно нарушила ход его мыслей, Никита вдруг сказал:
– Знаешь, завтра мне предстоит довольно трудное дело, может, ты поцелуешь меня на удачу.
Ну вот, шли, шли, а тут внезапно остановились.
– Ты шутишь, да? – после паузы спросила Вера.
– Нет, я серьезен как никогда, – ответил Никита, вглядываясь в ее расширенные, изумленные глаза. Некоторые реакции трудно скрыть. Она в него влюблена! А он сам? Еще минуту назад он и думать не думал об этом, а сейчас ему казалось, что для него нет ничего важнее этого поцелуя. – Поцелуй меня! В губы, – снова попросил он, но уже более требовательно.
Наверное, он обладал какой-то магической силой, потому что Вера, отбросив все сомнения, потянулась к нему, прижалась к его рту плотно сжатыми губами и – вот досада! – почти сразу же отстранилась.
– Не знаю, что тебе предстоит, но от всей души желаю, чтобы удача была на твоей стороне, – просто и искренне сказала Вера и сделала попытку убрать руки с его плеч.