- Мирса шивет в Берлине, - шепелявя, выдавил из себя кавказец, домашнего атреса не снаю, а офис у него на улице Курфюрстентам, около соосада. Насывается - фонт помощи бешенцам ис республик Кавкаса.
- Как его настоящее имя? - допытывался Сергей. - Зачем он прислал вас сюда, сколько в вашей бригаде человек? Кто они?
- Его совут Самит Мирсоев. Всего у нас человек твести, но реальных бойсов около пятитесяти. Савтра в Киев приетет Руслан со своими лютьми, он отин ис лутсых, - теперь Паллад подробно отвечал на все поставленные вопросы.
- Зачем?
- Вместо Махмуда, штобы убить нескольких биснесменов. Мирса хотел стравить мешту собой украинских авторитетов.
- Где они остановятся? - вмешался в допрос Анатолий.
- У меня, - Паллад назвал адрес, а затем, заискивающе заглядывая в глаза Никитину, взмолился:
- Только не говорите никому, што я раскололся.
Мирсоев убьет всю мою семью.
- Не дрейфь, черножопый, он не успеет, - пообещал Сергей.
Друзья направились к выходу, не обращая внимание на крики азербайджанца о том, чтобы они не оставляли его с Горбатым.
Выйдя на улицу, Сопко спросил:
- Что будем с ним делать?
- Ну не лечить же его, - грубо бросил Никитин и добавил, зло глядя другу в глаза:
- Они бы нас не отпустили. Это война.
- Не базарь со мной, как с сопливой телкой, - огрызнулся Лысый, - я спросил - ты ответил. Все замяли. Под лед суку.
- Завтра сделаем засаду на квартире у черного, - переходя на другую тему, задумчиво произнес Сергей, - хотя нового ничего не узнаем.
- Может, ты отдохнешь, а мы сами справимся, - предложил Анатолий, можно сегодня в баньку сходить, я девочкам позвоню.
- Нет, Лысый, ты уж извини, - отказался он, - меня в Москве такая девочка ждет, что все остальные просто фуфель.
- Понятно, любовь, - протянул Сопко, - честно говоря г я думал, что ты никогда не женишься.
Скупой ты на чувства.
Сергей ухмыльнулся:
- Я и сам всегда так думал. Но вот она, пруха.
Знаешь, друг, если, даст Бог, все будет хорошо, то Мирза - это моя последняя жертва. Завяжу.
- Ого, оказывается, я тебя совсем не знал, - присвистнул от удивления Лысый и с провокационной интонацией спросил:
- Слово?
- Слово, - твердо закончил Никитин. - Слово пацана!
Во время этого диалога к ним подошел Поликарп.
- Ну, чего мнешься? - спросил его Сопко.
- Азер скопытился, - ответил Карпуха, при этом его лицо исказила такая гримаса, будто в этом виноват исключительно он.
- Ну и хрен с ним, - констатировал Лысый, - камень ему на шею и в Днепр.
Выслушав указания, Карпуха повернулся и ушел.
Минут через тридцать в комнату, где сидел Сергей, вошел Ваня Барсучок:
- А Толяна нет?
Никитин отрицательно покачал головой:
- Что случилось?
- Мы черного с моста сбросили, - ровным, ничего не выражающим голосом сообщил Иван.
- Молодцы, - Сергей явно был занят своими мыслями и скорее отмахнулся, чем ответил, - пойди Толику скажи.
Барсучок вышел и закрыл за собой дверь, оставив Никитина в раздумье...
Глава 7
Да, Тахир сдержал свое слово - он действительно разыскал русского кольщика, - судя по обилию синевы не теле, явно с уголовным прошлым.
Телохранитель Мирзы искал его долго: он облазил все бесплатные раздаточные пункты для немецких бездомных, все сомнительные пивные для эмигрантов, все крупные станции метро, где в немецкой столице собираются разного рода подозрительные типы...
Император, - именно так представился грязный субъект, - был найден на станции метро "Хауфбанхоф". Невысокий, сутулый, с синевой под глазами, с проплешиной на нечесаной грязной голове, с выбитыми передними зубами, он являл собой законченный тип классического бродяги.
Тахир, едва взглянув на его татуированные руки, сразу же понял - это то, что надо.
- Иди-ка сюда, - поманил пальцем Тахир, не считая нужным повторить то же самое по-немецки.
- Что, герр? - насупившись, поинтересовался татуированный.
- Ты из России?
- Ну да... Из Калуги.
- А тут что делаешь?
Гордо выпятив грудь, бич произнес со значением:
- Я - политический эмигрант.
- Понятно, - Тахир поджал губы, брезгливо оглядывая тщедушную фигуру бродяги. - Ты что - сидел?
Бич втянул голову в плечи, словно ожидая удара.
- Так давно это было... - неуверенно произнес он, пряча руки за спину. - Я двадцать лет по зонам, по пересылкам, по тюрьмам... А потом по турпутевке приехал и сдался. И не жалею - цивилизованные люди, хоть и фашисты. А вы кто, дядя? - с опаской поинтересовался бич.
- Не бойся, - успокоил его Тахир. - Мне надобно с тобой побазарить.
- О тюрьме?
- И о тюрьме тоже, - многозначительно произнес азербайджанец. - Пошли в машину, потолкуем...
Разговор в роскошном кожаном салоне "БМВ" был недолгим, но очень насыщенным.
Император, он же Пантелей Звездинский, как представился бродяга (паспорт у него никто не проверял, так что звучная эстрадная фамилия осталась на его совести), действительно сидел.
- Пострадал я по политической, - честно признался он и без разрешения взял из тахировской пачки "Мальборо" сигарету.
- Кури, кури, - приободрил его телохранитель, - а за что сидел-то?
- Да я еще и на "малолетке" отмотал, - принялся хвастаться Звездинский.
Тахир прищурился.
- По политической?
- Да. Мы с пацанами киоск газетный грабанули, - вздохнул Пантелей, лишили жителей нашего Советского района удовольствия прочесть материалы последнего Пленума партии... Нам товарищ судья так и сказала: "Политические вы диверсанты, вот кто!.." И мы загремели на три года.
Тахир внимательно слушал собеседника, не перебивал. Разумеется, как человек неискушенный, телохранитель Самида не мог определить, что перед ним не просто пидар, а "петушиный" авторитет. Ни один уважающий себя настоящий авторитет никогда бы не стал носить такую вычурную и претенциозную кличку (хотя ее сам себе и не выбираешь). "Император", "Царь-Жопа", "Королева красоты", "Мисс зона" - такие клички давались только "петухам", и притом авторитетным в своей мерзкой среде.
- Твоя кликуха - Император? Наверное, большим человеком был?
Пантелей гордо выпятил грудь.
- Это еще с "малолетки" пошло...
Чистые берлинские мостовые, стекло и бетон торгового дома "Центрум", аккуратненькие автомобильчики - все это никак не гармонировало ни с рассказом, ни с обликом Императора.
Звездинский вальяжно развалился на кожаном сиденье.
- Да я, бля, такой шалман пас... - произнес он и сглотнул слюну.
Тахир отпрянул.
- Да ну?
- Бывало, благодарность от главшпана получал...
- От кого?
- От главшпана. Ну, на "малолетке" это вроде как главный пахан.
- И за что благодарность?
- За то, что пас... Меня за это Императором и назвали. Я даже подарочки получал... На Восьмое марта.
- Не понял? - удивился Тахир.
- Ой, оговорился, - Пантелей стряхнул пепел. - Хотел сказать - на Двадцать третье февраля. Да чего - две недели разницы! А шалман у меня был одна другой краше!
Не желая вдаваться в подробности хитрого слова "шалман", запутавшись вконец с хронологией и терминологией, Тахир спросил:
- Наверное, у человека с таким богатым жизненным опытом много татуировок?
- Да, бля, - с этими словами Пантелей рванул на себе рубаху. - Эрмитаж по сравнению с этим - фонарь голимый!
Тахир уважительно посмотрел на грязную волосатую грудь "пахана".
На животе Пантелея азербайджанец различил изображение голой женщины, изо рта и влагалища которой торчали концы скрученного полотенца с подписью: "Чистота - залог здоровья".
Под левым соском красовался забавный чертик с длинным, словно из веревки свитым хвостом. Под правым: бубновый король с вензелями многочисленные завитушки, виньетки, едва ли не кружева.
Такую татуировку обычно наносят только пидарам, или "козлинам", или "чувакам", или "петухам", и свидетельствует она о том незавидном положении, которое сексуальное меньшинство занимает в местах лишения свободы.
- А у меня еще и на руке есть, - насладившись реакцией Тахира, продолжал Пантелей.
- Да ну?
И впрямь: на левой кисти Императора было наколото пять точек.
- А что это означает? - осторожно поинтересовался мирзоевский телохранитель.
- "Один в четырех стенах", наносится только уважаемым ворам, - соврал Пантелей без зазрения совести.
Тахир не знал и не мог знать: такая татуировка, может наноситься каждому, побывавшему в местах лишения свободы.
Да, Тахир о многом понятия не имел, но твердо знал одно: если сейчас он не приведет к патрону кольщика, то ничего хорошего от жизни ему ждать не придется.
А потому теперь предстояло выяснить главное - сумеет ли Звездинский ублажить Самида. Слушая байки бича, Тахир все более верил в благоприятный исход.
- Послушай, тут одного уважаемого человека надобно наколоть, - несмело начал Мирзоевский телохранитель.
- Кого?
- Да ты не знаешь... Послушай, Император, - в голосе Тахира прозвучали уважительные интонации, - помоги! Мой друг - человек очень богатый... Тебя не обидит.
Глаза Императора загорелись алчным блеском.
- Сто марок даст?
- Тысячу даст, - заверил азербайджанец, - уваж, герр Звездинский, и он тебя не обидит...
***
Коля Крытый, прощаясь с Никитиным, напутствовал его:
- Желаю удачно слетать в Берлин. Когда думаешь отправляться?
- Сегодня в Москву, а там как только будет готова виза, - ответил Сергей.
- За день до выезда в Германию позвони, я дам тебе несколько телефонов моих дружков, которые помогут тебе с транспортом и большой, - сказал Кроменский.
- Хорошо, Коля, обязательно позвоню, - пообещал Сергей.
- Ну что ж, как говорили в джунглях, - авторитет в широкой улыбке обнажил два ряда ровных зубов с металлическими коронками, - доброй охоты, Писарь.
- Спасибо, - поблагодарил тот, пожимая на прощание твердую ладонь пахана.
Аэропорт "Внуково" никогда не отличался особой чистотой и порядком. Толпы пассажиров с чемоданами, баулами, детьми отчаянно пытались прорваться на нужный им рейс. Но это была только часть людского потока, воспользовавшегося услугами Аэрофлота. Другая часть двигалась в обратном направлении, то есть пыталась благополучно покинуть негостеприимный, шумный и грязный аэропорт. И снова толпы пассажиров с чемоданами, баулами, детьми осаждали автобусы, чтобы доехать до ближайшего метро "Юго-Западная". Лишь немногие из них могли позволить себе выложить сумасшедшие деньги за такси, не обременяя себя случайными попутчиками.
Среди них был и Сергей.
Подойдя к желтой "Волге" с зеленые огоньком, он открыл переднюю дверцу и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с шофером. Не ожидавший такой беспардонности таксист с рыжими усами тупо уставился на него.
- Может, поедем? - вывел его Сергей из задумчивого состояния.
- Куда? - спросил водитель, все еще удивляясь наглости пассажира.
- На "Сокол", - ответил он.
- А ты знаешь, сколько это стоит...
- Короче, шеф, мы едем или я пересаживаюсь к другому, - прервал Никитин сакраментальную фразу таксиста о стоимости данного удовольствия, - а о бабках можешь не трястись, не обижу, не жлоб.
Таксист, пробурчав что-то себе в усы, включил передачу. Не успела машина тронуться с места, как по капоту стукнул какой-то мужик с огромным чемоданом, прося подождать. Приоткрыв дверцу и сунув голову в машину, он спросил:
- Земляк, не возьмешь до "Динамо"?
Шофер выразительно посмотрел на Сергея, но тот отрицательно качнул головой.
- Извини, друг, но клиент против, - сидящий за баранкой указал жестом на соседнее сиденье.
- Имей жалость, у меня жена с грудным ребенком на руках совсем извелась, - продолжал настаивать мужчина, - а один я мотор не осилю, и так всю зарплату отдаю.
- Ладно, давай возьмем, - неохотно согласился Сергей.
- Садись, - коротко кивнул водитель несчастному отцу семейства.
Минут через пять автомобиль мчался по трассе в направлении Ленинского проспекта.
На заднем сиденье тихо перешептывались подсевшие к ним пассажиры. Женщина, сняв с головы шапку, распустила схваченные в пучок длинные волосы цвета вороньего крыла. Она, держа на руках младенца, завернутого в теплое одеяло, о чем-то упорно спорила со своим супругом, который сосредоточенно перебирал купюры.
В какой-то момент Никитин ощутил жгучую зависть к этой паре. Да, может быть, у них не все в порядке с финансами, но они могут позволить себе спокойно спать, не просыпаясь от жутких кошмаров; могут спокойно растить своего малыша.
"Неужели и в моей жизни наступит такое время?" - спросил сам себя Никитин, но так и не смог ответить на этот вопрос.
Когда молодая семья выгрузилась из машины, обладатель огромного чемодана протянул шоферу деньги.
Сергей жестом остановил его:
- Не беспокойся, землячок, все равно по пути было, я сам рассчитаюсь, после чего очень выразительно посмотрел на водилу.
- Мне неудобно, - начал было пассажир с заднего сиденья.
- Купи жене цветы, - стараясь не обидеть его, сказал Никитин.
- Спасибо, - искренне поблагодарил мужчина.
У своего дома Сергей вложил в руку таксиста деньги и быстро вошел в подъезд.
***
Оказавшись у дверей собственной квартиры, он явственно ощутил, как учащенно бьется его сердце.
Стараясь не шуметь, он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Впервые за долгие годы его квартира встретила его не холодом одиночества, а теплом обжитого дома. У Никитина сразу же потеплело на сердце. Судя по запаху, на кухне готовился ужин. Незаметно прошмыгнув туда, Сергей как ни в чем не бывало присел за кухонный стол.
Из комнаты послышался голос Вики:
- Пойду посмотрю, не пригорело ли мясо, - видимо. Вика была в квартире не одна, а с родителями.
Увидев Сергея, она вскрикнула от неожиданности и бросилась в его объятия. На ее крик из комнаты прибежал встревоженный Павел Андреевич, но его никто не замечал: влюбленные слились в долгом поцелуе...
За ужином говорили о пустяках, никто ни одним словом не проявил любопытства по поводу дел Сергея. Родители Вики держались степенно, а на лицах молодых читалось плохо скрываемое нетерпение уединиться...
Вечер выдался на удивление теплым. Из беседки во дворе доносились звуки расстроенной гитары, кокетливый девичий визг, гогот подростков, которые с чердаков и подвалов, где они обычно коротали долгие зимние вечера, высыпали на свежий воздух.
Нежный апрельский ветерок колыхал занавеску, приятно холодил, но ни Вика, ни Сергей не поднялись с кровати, чтобы прикрыть форточку.
"Если бы я не поехал в Испанию, если бы не встретил там Злобина, если бы не согласился принять его предложение... О, опять это "если бы"..." думал Никитин, ворочаясь с боку на бок.
Он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Вику.
В прозрачной вечерней тишине раздался ее негромкий голос:
- Теперь я тебя никуда не отпущу...
- Я хочу тебя слегка расстроить, - сказал Сергей тихо.
Вика встревожилась:"
- В чем дело?
Он пояснил:
- Мне придется еще раз уехать.
- А ты не мог бы меня взять с собой? - в ее голосе было столько мольбы.
- К сожалению, нет, - твердо ответил Сергей.
- А могу я узнать, куда ты едешь на этот раз?
- В Берлин...
- Это имеет отношение к киевским делам?
- Да.
Сергею явно была неприятна обсуждаемая тема, однако желая поставить все точки над i, он пообещал Вике, что это в последний раз...
***
Проводив Сергея в Москву, Анатолий Сопко, он же Лысый, в сопровождении Карпухи и Барсучка отправился к себе домой. Скидывая на ходу куртку, он прошел в гостиную, где уже успели расположиться приятели.
- Карпуха, бери боксеров и дуй на квартиру к этому уроду, - сказал он.
- Может, я молодежь отправлю? - лениво возразил Поликарп, имея в виду новичков, недавно принятых в их банду.
- Старик нашелся, тоже мне, - улыбнулся Лысый, - у тебя с этой "молодежью" разница в три-четыре года, - и неожиданно перейдя на серьезный тон, голосом, не терпящим возражений, распорядился:
- Я тебе сказал, бери боксеров. Особо не светитесь и сами в бодягу не лезьте. Если черные объявятся, тут же звони сюда. Все понял?
- Понял, - уныло кивнул тот.
Толик достал из внутреннего кармана пачку денег, отделил часть из них и, не считая, протянул Карпухе:
- Заедете в кабак, возьмете себе пожрать.
- Не надо, у меня есть, - попытался возразить Поликарп.
- Есть, - передразнил его Лысый - я тебе не на трусы для любимой девушки даю и не на гондоны для проституток. Бери!
Поликарп молча спрятал деньги в карман и пошел выполнять задание шефа.
Ивана, который сидел на огромном диване и не принимал участия в разговоре, Анатолий попросил сгонять в ближайшее кафе купить поесть и пару бутылок пива.
- Одна нога здесь, другая там, - напутствовал его Лысый, - а то пока ты всех телок в кабаке за задницы перещупаешь, у меня заворот кишок будет.
- Да я мигом, - поспешил заверить приятеля Иван.
Через полчаса они с удовольствием разрывали на части принесенного цыпленка табака, запивая холодным пивом.
Их неспешную трапезу прервал телефонный звонок.
- Толян, гости пожаловали, - раздался в трубке голос Поликарпа.
- Сколько их? - спросил он.
- Трое, - ответил Карпуха, - может быть, мы сами с ними справимся?
- Я тебе справлюсь, - разозлился Лысый, - пасите их, мы минут через двадцать подтянемся.
Карпуха попытался было убедить его, что он со своими пацанами и сам может справиться с черными, но Анатолий уже не слушал его.
Нажав кнопку отбоя, он быстро набрал номер, где, похоже, давно ждали его звонка.
- Семен, это Лысый, бери пацанов и дуйте к дому черного, гости пожаловали.
- Понял, - ответил тот, - выезжаем.
- Давай, Ваня, подъем, - скомандовал Толик Барсучку, и, бросив еду, приятели покинули квартиру.
***
В условленном месте их уже ждали две машины, заполненные крепкими парнями с одинаковыми короткими стрижками и одинаковым отсутствующим выражением на лицах - их вид красноречиво свидетельствовал о роде их занятий.
Выйдя из своего "мерседеса", Анатолий приблизился к одному из автомобилей и, наклонившись, к боковому стеклу, приказал:
- Из машин не выходить, меньше движений, а я пойду посмотрю, где Карпуха.
Обойдя дом, Анатолий нашел знакомый "жигуленок", стоящий у подъезда девятиэтажки. Поликарп, заметив Лысого, вышел ему навстречу.
- Ну, где наши пташки? - спросил его Анатолий.
- Пока в квартире, - ответил Карпуха.
Лысый на минуту задумался:
- Если у них есть пушки, а они у них скорее всего есть, то в хате их брать стремно.
- Может, телку к ним заслать, - предложил Поликарп, - ей-то они наверняка откроют.
- Можно, конечно, попробовать, но где сейчас ее возьмешь? - посетовал Сопко.
- Давай я своей подруге позвоню, - вызвался Карпуха, - она недалеко здесь живет.
- Как у нее с языком?
- Как все бабы, но если предупредить, то будет молчать.
- Давай звони, - нехотя согласился Лысый, - другого выхода пока нет.
Карпуха направился к автомату.
В томительном ожидании Анатолий вернулся к своему "мерседесу". Когда он переходил дорогу, его внимание привлекло такси, заворачивающее во двор, в котором, кроме водителя, никого не было.
Вскоре вернулся Карпуха и, забравшись на заднее сиденье автомобиля Лысого, доложил:
- Порядок, Ленка сейчас будет, - не успел он закончить фразу, как со двора выехало все то же такси, но уже с пассажирами, а следом за ним серые "Жигули".
- Наши? - настороженно спросил Лысый Поликарпа.
- Ну, - промычал тот.
- Баранки гну, - резко бросил Сопко, - выходит, черные отправились на прогулку. В "Жигулях" рация есть? , - Есть, - ответил Карпуха.
- Тогда отпустим их немножко, - сказал Лысый и побежал к соседним автомобилям с подкреплением.
- Семен, держись за мной, поскольку рация только у меня, а я еду за боксерами. В случае чего, если потеряемся, сразу возвращайся на это место.
Гости отправились повеселиться, пусть себе, в последнем желании им не откажешь. Если решим брать, я моргну фарами и два раза просигналю.
- Понял, - ответил немногословный Семен на длинную тираду Лысого.
Машины двинулись друг за другом на достаточном расстоянии - не слишком далеком, чтобы не потерять друг друга из виду в автомобильном потоке, но и не близком, чтобы у сторонних наблюдателей не сложилось впечатление, что они имеют общую цель.
***
Такси высадило своих пассажиров у гостиницы "Киевская Русь".
Подождав, пока кавказцы скроются за дверью ресторана, Лысый собрал небольшое совещание, своего рода планерку - было решено рассредоточиться и смешаться с толпой праздно веселящихся в ресторане и барах. Половину из своих людей Сопко оставил в машинах.
Войдя в зал ресторана, Анатолий сразу же отыскал глазами столик, за которым расположились гости Паллада.
Они шумно переговаривались, обсуждая заказ.
Лысый с Карпухой заняли крайний столик, откуда хорошо были видны азербайджанцы, и заказали чай с пирожными.
Примерно через час захмелевшие от выпитого кавказцы подозвали официантку, и один из них принялся что-то втолковывать ей на ухо, сопровождая просьбу сальной улыбкой.
Минут через десять после того, как официантка "приняла заказ", в зал ресторана вошли-, три девицы; манера держаться и боевая косметическая раскраска которых не оставляли никаких сомнений относительно их способа зарабатывать деньги. Гордо вскинув головы и покачивая бедрами, они прямиком направились к столику, за которым сидели кавказцы.
Завидев платных блядей, те галантно привстали, приглашая женщин присесть к столу, что они и не замедлили сделать.
Анатолий, наблюдая эту сцену, покачал головой:
- Боюсь, что это надолго.
- А может, и наоборот, - возразил Карпуха.
- В любом случае они нам будут мешать, - окончательно расстроился Анатолий.
- Да ладно тебе. Лысый, успокойся, клиенты приходят и уходят, а курицам здесь жить, - резонно подметил Поликарп, - мы всегда сумеем закрыть им пасть.
- Блажен кто верует, - процедил Сопко, - нет ничего хуже затыкать рты халявам.
Задумавшись на какой-то миг, он вдруг принял решение:
- Пойди собери пацанов и дуйте обратно, - распорядился Анатолий, думаю, они телок к себе повезут, придется путан вырубать. Передай Семену, что брать их будем в подъезде.
Поликарп молча отправился выполнять поручение...
Ресторанные посиделки продолжались уже четвертый час и по всему было видно, что уезжать кавказцы пока не собираются.
Обдумав ситуацию, Лысый решил пойти на отчаянный шаг. Подойдя к администратору, он увлек его в холл.
- Дельце есть, - сказал Анатолий и засунул в нагрудный карман пиджака ресторанного администратора десятидолларовую купюру.
- Весь во внимании, - услужливо улыбнулся тот.
- Как можно от тех джигитов халяв дернуть?
Хотели с пацанами развлечься.
- На что они тебе, Толик, я тебе получше подберу, - предложил метрдотель.
- Так я же всех твоих классных телок уже трахал, - широко улыбнулся Лысый, - эти хоть похуже, зато поновее. Сделаешь?
- Но как? - спросил услужливый администратор. Он развел руки в стороны и изобразил на лице подобие полного недоумения.
- Скажи кому-нибудь из официанток, чтобы она вроде бы нечаянно облила одну из телок соусом или вином, слегка нагрубила джигитам, а если они начнут поднимать кипеж, позовешь мусоров. Но предупреди ментов, чтобы они черных отпустили, а то получится, что я из-за баб людей легавым сдал.
Вот тебе еще десятка на мусоров, - с этими словами из рук Лысого в уже известный карман перекочевала вторая вечнозеленая банкнота.
- Постараюсь, - пообещал метрдотель.
- Не постараешься, а сделаешь, - жестко проговорил Анатолий, услужишь, получишь еще червонец, а нет - станешь мне врагом, и в твою смену будут приходить мои пацаны и устраивать выяснение отношений с последующим мордобоем.
Глядишь, через недельку к вам и клиенты ходить перестанут, ты будешь сосать свою стипендию, и чаевые тебе будут только сниться.
- Анатолий, я все понял, сделаю в лучшем виде, - пообещал ресторанный служитель, преданно глядя в глаза Лысому.
- Вот и хорошо, - вновь улыбнулся Сопко, - да не забудь, когда начнется кипеж, выведешь девиц и посадишь в мою машину.
- Заметано, - еще раз пообещал метрдотель.
Лысый, выйдя из здания гостиницы, сел за руль "мерседеса".
- Телок повезем ко мне, - сказал он Ивану, который все это время дожидался его в машине.
- Каких телок? - Иван уставился на приятеля изумленными глазами.
Вкратце изложив свой план, Сопко предупредил:
- При бабах никаких разговоров. Завезем их на хату, тебе придется остаться с ними, - и, заметив попытку Барсучка что-то возразить, жестом предотвратил ее, - Ваня, никаких базаров, одно дело делаем, кто на что учился, - Анатолий громко заржал.
Заметив недовольное выражение лица приятеля, Анатолий ткнул его в бок кулаком и уже серьезно продолжил:
- Ладно, не дуйся. Я бы с тобой с удовольствием поменялся местами. Как только дело сделаем, я к вам присоединюсь. Можешь их поить, кормить, трахать, только чтоб они дождались моего возращения.
- Слушай, Лысый, а нельзя, чтобы с ними вместо меня побыл Карпуха? - с надеждой спросил Барсучок.
- Ну ты сам прикинь, - предложил Лысый', - пока доедем туда, пока обратно, телки могут сбежать, а мне надо, чтобы все знали, что они были этой ночью со мной. Я же перед жирным метрдотелем засветился.
- Ладно, понял, - со вздохом согласился Иван.
В это время из подъезда ресторана вышли три проститутки, а за ними важно семенил администратор. Лысый открыл дверцу и, предложив девушкам садиться на заднее сиденье, небрежно протянул метрдотелю еще один чирик.
- Как его настоящее имя? - допытывался Сергей. - Зачем он прислал вас сюда, сколько в вашей бригаде человек? Кто они?
- Его совут Самит Мирсоев. Всего у нас человек твести, но реальных бойсов около пятитесяти. Савтра в Киев приетет Руслан со своими лютьми, он отин ис лутсых, - теперь Паллад подробно отвечал на все поставленные вопросы.
- Зачем?
- Вместо Махмуда, штобы убить нескольких биснесменов. Мирса хотел стравить мешту собой украинских авторитетов.
- Где они остановятся? - вмешался в допрос Анатолий.
- У меня, - Паллад назвал адрес, а затем, заискивающе заглядывая в глаза Никитину, взмолился:
- Только не говорите никому, што я раскололся.
Мирсоев убьет всю мою семью.
- Не дрейфь, черножопый, он не успеет, - пообещал Сергей.
Друзья направились к выходу, не обращая внимание на крики азербайджанца о том, чтобы они не оставляли его с Горбатым.
Выйдя на улицу, Сопко спросил:
- Что будем с ним делать?
- Ну не лечить же его, - грубо бросил Никитин и добавил, зло глядя другу в глаза:
- Они бы нас не отпустили. Это война.
- Не базарь со мной, как с сопливой телкой, - огрызнулся Лысый, - я спросил - ты ответил. Все замяли. Под лед суку.
- Завтра сделаем засаду на квартире у черного, - переходя на другую тему, задумчиво произнес Сергей, - хотя нового ничего не узнаем.
- Может, ты отдохнешь, а мы сами справимся, - предложил Анатолий, можно сегодня в баньку сходить, я девочкам позвоню.
- Нет, Лысый, ты уж извини, - отказался он, - меня в Москве такая девочка ждет, что все остальные просто фуфель.
- Понятно, любовь, - протянул Сопко, - честно говоря г я думал, что ты никогда не женишься.
Скупой ты на чувства.
Сергей ухмыльнулся:
- Я и сам всегда так думал. Но вот она, пруха.
Знаешь, друг, если, даст Бог, все будет хорошо, то Мирза - это моя последняя жертва. Завяжу.
- Ого, оказывается, я тебя совсем не знал, - присвистнул от удивления Лысый и с провокационной интонацией спросил:
- Слово?
- Слово, - твердо закончил Никитин. - Слово пацана!
Во время этого диалога к ним подошел Поликарп.
- Ну, чего мнешься? - спросил его Сопко.
- Азер скопытился, - ответил Карпуха, при этом его лицо исказила такая гримаса, будто в этом виноват исключительно он.
- Ну и хрен с ним, - констатировал Лысый, - камень ему на шею и в Днепр.
Выслушав указания, Карпуха повернулся и ушел.
Минут через тридцать в комнату, где сидел Сергей, вошел Ваня Барсучок:
- А Толяна нет?
Никитин отрицательно покачал головой:
- Что случилось?
- Мы черного с моста сбросили, - ровным, ничего не выражающим голосом сообщил Иван.
- Молодцы, - Сергей явно был занят своими мыслями и скорее отмахнулся, чем ответил, - пойди Толику скажи.
Барсучок вышел и закрыл за собой дверь, оставив Никитина в раздумье...
Глава 7
Да, Тахир сдержал свое слово - он действительно разыскал русского кольщика, - судя по обилию синевы не теле, явно с уголовным прошлым.
Телохранитель Мирзы искал его долго: он облазил все бесплатные раздаточные пункты для немецких бездомных, все сомнительные пивные для эмигрантов, все крупные станции метро, где в немецкой столице собираются разного рода подозрительные типы...
Император, - именно так представился грязный субъект, - был найден на станции метро "Хауфбанхоф". Невысокий, сутулый, с синевой под глазами, с проплешиной на нечесаной грязной голове, с выбитыми передними зубами, он являл собой законченный тип классического бродяги.
Тахир, едва взглянув на его татуированные руки, сразу же понял - это то, что надо.
- Иди-ка сюда, - поманил пальцем Тахир, не считая нужным повторить то же самое по-немецки.
- Что, герр? - насупившись, поинтересовался татуированный.
- Ты из России?
- Ну да... Из Калуги.
- А тут что делаешь?
Гордо выпятив грудь, бич произнес со значением:
- Я - политический эмигрант.
- Понятно, - Тахир поджал губы, брезгливо оглядывая тщедушную фигуру бродяги. - Ты что - сидел?
Бич втянул голову в плечи, словно ожидая удара.
- Так давно это было... - неуверенно произнес он, пряча руки за спину. - Я двадцать лет по зонам, по пересылкам, по тюрьмам... А потом по турпутевке приехал и сдался. И не жалею - цивилизованные люди, хоть и фашисты. А вы кто, дядя? - с опаской поинтересовался бич.
- Не бойся, - успокоил его Тахир. - Мне надобно с тобой побазарить.
- О тюрьме?
- И о тюрьме тоже, - многозначительно произнес азербайджанец. - Пошли в машину, потолкуем...
Разговор в роскошном кожаном салоне "БМВ" был недолгим, но очень насыщенным.
Император, он же Пантелей Звездинский, как представился бродяга (паспорт у него никто не проверял, так что звучная эстрадная фамилия осталась на его совести), действительно сидел.
- Пострадал я по политической, - честно признался он и без разрешения взял из тахировской пачки "Мальборо" сигарету.
- Кури, кури, - приободрил его телохранитель, - а за что сидел-то?
- Да я еще и на "малолетке" отмотал, - принялся хвастаться Звездинский.
Тахир прищурился.
- По политической?
- Да. Мы с пацанами киоск газетный грабанули, - вздохнул Пантелей, лишили жителей нашего Советского района удовольствия прочесть материалы последнего Пленума партии... Нам товарищ судья так и сказала: "Политические вы диверсанты, вот кто!.." И мы загремели на три года.
Тахир внимательно слушал собеседника, не перебивал. Разумеется, как человек неискушенный, телохранитель Самида не мог определить, что перед ним не просто пидар, а "петушиный" авторитет. Ни один уважающий себя настоящий авторитет никогда бы не стал носить такую вычурную и претенциозную кличку (хотя ее сам себе и не выбираешь). "Император", "Царь-Жопа", "Королева красоты", "Мисс зона" - такие клички давались только "петухам", и притом авторитетным в своей мерзкой среде.
- Твоя кликуха - Император? Наверное, большим человеком был?
Пантелей гордо выпятил грудь.
- Это еще с "малолетки" пошло...
Чистые берлинские мостовые, стекло и бетон торгового дома "Центрум", аккуратненькие автомобильчики - все это никак не гармонировало ни с рассказом, ни с обликом Императора.
Звездинский вальяжно развалился на кожаном сиденье.
- Да я, бля, такой шалман пас... - произнес он и сглотнул слюну.
Тахир отпрянул.
- Да ну?
- Бывало, благодарность от главшпана получал...
- От кого?
- От главшпана. Ну, на "малолетке" это вроде как главный пахан.
- И за что благодарность?
- За то, что пас... Меня за это Императором и назвали. Я даже подарочки получал... На Восьмое марта.
- Не понял? - удивился Тахир.
- Ой, оговорился, - Пантелей стряхнул пепел. - Хотел сказать - на Двадцать третье февраля. Да чего - две недели разницы! А шалман у меня был одна другой краше!
Не желая вдаваться в подробности хитрого слова "шалман", запутавшись вконец с хронологией и терминологией, Тахир спросил:
- Наверное, у человека с таким богатым жизненным опытом много татуировок?
- Да, бля, - с этими словами Пантелей рванул на себе рубаху. - Эрмитаж по сравнению с этим - фонарь голимый!
Тахир уважительно посмотрел на грязную волосатую грудь "пахана".
На животе Пантелея азербайджанец различил изображение голой женщины, изо рта и влагалища которой торчали концы скрученного полотенца с подписью: "Чистота - залог здоровья".
Под левым соском красовался забавный чертик с длинным, словно из веревки свитым хвостом. Под правым: бубновый король с вензелями многочисленные завитушки, виньетки, едва ли не кружева.
Такую татуировку обычно наносят только пидарам, или "козлинам", или "чувакам", или "петухам", и свидетельствует она о том незавидном положении, которое сексуальное меньшинство занимает в местах лишения свободы.
- А у меня еще и на руке есть, - насладившись реакцией Тахира, продолжал Пантелей.
- Да ну?
И впрямь: на левой кисти Императора было наколото пять точек.
- А что это означает? - осторожно поинтересовался мирзоевский телохранитель.
- "Один в четырех стенах", наносится только уважаемым ворам, - соврал Пантелей без зазрения совести.
Тахир не знал и не мог знать: такая татуировка, может наноситься каждому, побывавшему в местах лишения свободы.
Да, Тахир о многом понятия не имел, но твердо знал одно: если сейчас он не приведет к патрону кольщика, то ничего хорошего от жизни ему ждать не придется.
А потому теперь предстояло выяснить главное - сумеет ли Звездинский ублажить Самида. Слушая байки бича, Тахир все более верил в благоприятный исход.
- Послушай, тут одного уважаемого человека надобно наколоть, - несмело начал Мирзоевский телохранитель.
- Кого?
- Да ты не знаешь... Послушай, Император, - в голосе Тахира прозвучали уважительные интонации, - помоги! Мой друг - человек очень богатый... Тебя не обидит.
Глаза Императора загорелись алчным блеском.
- Сто марок даст?
- Тысячу даст, - заверил азербайджанец, - уваж, герр Звездинский, и он тебя не обидит...
***
Коля Крытый, прощаясь с Никитиным, напутствовал его:
- Желаю удачно слетать в Берлин. Когда думаешь отправляться?
- Сегодня в Москву, а там как только будет готова виза, - ответил Сергей.
- За день до выезда в Германию позвони, я дам тебе несколько телефонов моих дружков, которые помогут тебе с транспортом и большой, - сказал Кроменский.
- Хорошо, Коля, обязательно позвоню, - пообещал Сергей.
- Ну что ж, как говорили в джунглях, - авторитет в широкой улыбке обнажил два ряда ровных зубов с металлическими коронками, - доброй охоты, Писарь.
- Спасибо, - поблагодарил тот, пожимая на прощание твердую ладонь пахана.
Аэропорт "Внуково" никогда не отличался особой чистотой и порядком. Толпы пассажиров с чемоданами, баулами, детьми отчаянно пытались прорваться на нужный им рейс. Но это была только часть людского потока, воспользовавшегося услугами Аэрофлота. Другая часть двигалась в обратном направлении, то есть пыталась благополучно покинуть негостеприимный, шумный и грязный аэропорт. И снова толпы пассажиров с чемоданами, баулами, детьми осаждали автобусы, чтобы доехать до ближайшего метро "Юго-Западная". Лишь немногие из них могли позволить себе выложить сумасшедшие деньги за такси, не обременяя себя случайными попутчиками.
Среди них был и Сергей.
Подойдя к желтой "Волге" с зеленые огоньком, он открыл переднюю дверцу и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с шофером. Не ожидавший такой беспардонности таксист с рыжими усами тупо уставился на него.
- Может, поедем? - вывел его Сергей из задумчивого состояния.
- Куда? - спросил водитель, все еще удивляясь наглости пассажира.
- На "Сокол", - ответил он.
- А ты знаешь, сколько это стоит...
- Короче, шеф, мы едем или я пересаживаюсь к другому, - прервал Никитин сакраментальную фразу таксиста о стоимости данного удовольствия, - а о бабках можешь не трястись, не обижу, не жлоб.
Таксист, пробурчав что-то себе в усы, включил передачу. Не успела машина тронуться с места, как по капоту стукнул какой-то мужик с огромным чемоданом, прося подождать. Приоткрыв дверцу и сунув голову в машину, он спросил:
- Земляк, не возьмешь до "Динамо"?
Шофер выразительно посмотрел на Сергея, но тот отрицательно качнул головой.
- Извини, друг, но клиент против, - сидящий за баранкой указал жестом на соседнее сиденье.
- Имей жалость, у меня жена с грудным ребенком на руках совсем извелась, - продолжал настаивать мужчина, - а один я мотор не осилю, и так всю зарплату отдаю.
- Ладно, давай возьмем, - неохотно согласился Сергей.
- Садись, - коротко кивнул водитель несчастному отцу семейства.
Минут через пять автомобиль мчался по трассе в направлении Ленинского проспекта.
На заднем сиденье тихо перешептывались подсевшие к ним пассажиры. Женщина, сняв с головы шапку, распустила схваченные в пучок длинные волосы цвета вороньего крыла. Она, держа на руках младенца, завернутого в теплое одеяло, о чем-то упорно спорила со своим супругом, который сосредоточенно перебирал купюры.
В какой-то момент Никитин ощутил жгучую зависть к этой паре. Да, может быть, у них не все в порядке с финансами, но они могут позволить себе спокойно спать, не просыпаясь от жутких кошмаров; могут спокойно растить своего малыша.
"Неужели и в моей жизни наступит такое время?" - спросил сам себя Никитин, но так и не смог ответить на этот вопрос.
Когда молодая семья выгрузилась из машины, обладатель огромного чемодана протянул шоферу деньги.
Сергей жестом остановил его:
- Не беспокойся, землячок, все равно по пути было, я сам рассчитаюсь, после чего очень выразительно посмотрел на водилу.
- Мне неудобно, - начал было пассажир с заднего сиденья.
- Купи жене цветы, - стараясь не обидеть его, сказал Никитин.
- Спасибо, - искренне поблагодарил мужчина.
У своего дома Сергей вложил в руку таксиста деньги и быстро вошел в подъезд.
***
Оказавшись у дверей собственной квартиры, он явственно ощутил, как учащенно бьется его сердце.
Стараясь не шуметь, он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Впервые за долгие годы его квартира встретила его не холодом одиночества, а теплом обжитого дома. У Никитина сразу же потеплело на сердце. Судя по запаху, на кухне готовился ужин. Незаметно прошмыгнув туда, Сергей как ни в чем не бывало присел за кухонный стол.
Из комнаты послышался голос Вики:
- Пойду посмотрю, не пригорело ли мясо, - видимо. Вика была в квартире не одна, а с родителями.
Увидев Сергея, она вскрикнула от неожиданности и бросилась в его объятия. На ее крик из комнаты прибежал встревоженный Павел Андреевич, но его никто не замечал: влюбленные слились в долгом поцелуе...
За ужином говорили о пустяках, никто ни одним словом не проявил любопытства по поводу дел Сергея. Родители Вики держались степенно, а на лицах молодых читалось плохо скрываемое нетерпение уединиться...
Вечер выдался на удивление теплым. Из беседки во дворе доносились звуки расстроенной гитары, кокетливый девичий визг, гогот подростков, которые с чердаков и подвалов, где они обычно коротали долгие зимние вечера, высыпали на свежий воздух.
Нежный апрельский ветерок колыхал занавеску, приятно холодил, но ни Вика, ни Сергей не поднялись с кровати, чтобы прикрыть форточку.
"Если бы я не поехал в Испанию, если бы не встретил там Злобина, если бы не согласился принять его предложение... О, опять это "если бы"..." думал Никитин, ворочаясь с боку на бок.
Он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Вику.
В прозрачной вечерней тишине раздался ее негромкий голос:
- Теперь я тебя никуда не отпущу...
- Я хочу тебя слегка расстроить, - сказал Сергей тихо.
Вика встревожилась:"
- В чем дело?
Он пояснил:
- Мне придется еще раз уехать.
- А ты не мог бы меня взять с собой? - в ее голосе было столько мольбы.
- К сожалению, нет, - твердо ответил Сергей.
- А могу я узнать, куда ты едешь на этот раз?
- В Берлин...
- Это имеет отношение к киевским делам?
- Да.
Сергею явно была неприятна обсуждаемая тема, однако желая поставить все точки над i, он пообещал Вике, что это в последний раз...
***
Проводив Сергея в Москву, Анатолий Сопко, он же Лысый, в сопровождении Карпухи и Барсучка отправился к себе домой. Скидывая на ходу куртку, он прошел в гостиную, где уже успели расположиться приятели.
- Карпуха, бери боксеров и дуй на квартиру к этому уроду, - сказал он.
- Может, я молодежь отправлю? - лениво возразил Поликарп, имея в виду новичков, недавно принятых в их банду.
- Старик нашелся, тоже мне, - улыбнулся Лысый, - у тебя с этой "молодежью" разница в три-четыре года, - и неожиданно перейдя на серьезный тон, голосом, не терпящим возражений, распорядился:
- Я тебе сказал, бери боксеров. Особо не светитесь и сами в бодягу не лезьте. Если черные объявятся, тут же звони сюда. Все понял?
- Понял, - уныло кивнул тот.
Толик достал из внутреннего кармана пачку денег, отделил часть из них и, не считая, протянул Карпухе:
- Заедете в кабак, возьмете себе пожрать.
- Не надо, у меня есть, - попытался возразить Поликарп.
- Есть, - передразнил его Лысый - я тебе не на трусы для любимой девушки даю и не на гондоны для проституток. Бери!
Поликарп молча спрятал деньги в карман и пошел выполнять задание шефа.
Ивана, который сидел на огромном диване и не принимал участия в разговоре, Анатолий попросил сгонять в ближайшее кафе купить поесть и пару бутылок пива.
- Одна нога здесь, другая там, - напутствовал его Лысый, - а то пока ты всех телок в кабаке за задницы перещупаешь, у меня заворот кишок будет.
- Да я мигом, - поспешил заверить приятеля Иван.
Через полчаса они с удовольствием разрывали на части принесенного цыпленка табака, запивая холодным пивом.
Их неспешную трапезу прервал телефонный звонок.
- Толян, гости пожаловали, - раздался в трубке голос Поликарпа.
- Сколько их? - спросил он.
- Трое, - ответил Карпуха, - может быть, мы сами с ними справимся?
- Я тебе справлюсь, - разозлился Лысый, - пасите их, мы минут через двадцать подтянемся.
Карпуха попытался было убедить его, что он со своими пацанами и сам может справиться с черными, но Анатолий уже не слушал его.
Нажав кнопку отбоя, он быстро набрал номер, где, похоже, давно ждали его звонка.
- Семен, это Лысый, бери пацанов и дуйте к дому черного, гости пожаловали.
- Понял, - ответил тот, - выезжаем.
- Давай, Ваня, подъем, - скомандовал Толик Барсучку, и, бросив еду, приятели покинули квартиру.
***
В условленном месте их уже ждали две машины, заполненные крепкими парнями с одинаковыми короткими стрижками и одинаковым отсутствующим выражением на лицах - их вид красноречиво свидетельствовал о роде их занятий.
Выйдя из своего "мерседеса", Анатолий приблизился к одному из автомобилей и, наклонившись, к боковому стеклу, приказал:
- Из машин не выходить, меньше движений, а я пойду посмотрю, где Карпуха.
Обойдя дом, Анатолий нашел знакомый "жигуленок", стоящий у подъезда девятиэтажки. Поликарп, заметив Лысого, вышел ему навстречу.
- Ну, где наши пташки? - спросил его Анатолий.
- Пока в квартире, - ответил Карпуха.
Лысый на минуту задумался:
- Если у них есть пушки, а они у них скорее всего есть, то в хате их брать стремно.
- Может, телку к ним заслать, - предложил Поликарп, - ей-то они наверняка откроют.
- Можно, конечно, попробовать, но где сейчас ее возьмешь? - посетовал Сопко.
- Давай я своей подруге позвоню, - вызвался Карпуха, - она недалеко здесь живет.
- Как у нее с языком?
- Как все бабы, но если предупредить, то будет молчать.
- Давай звони, - нехотя согласился Лысый, - другого выхода пока нет.
Карпуха направился к автомату.
В томительном ожидании Анатолий вернулся к своему "мерседесу". Когда он переходил дорогу, его внимание привлекло такси, заворачивающее во двор, в котором, кроме водителя, никого не было.
Вскоре вернулся Карпуха и, забравшись на заднее сиденье автомобиля Лысого, доложил:
- Порядок, Ленка сейчас будет, - не успел он закончить фразу, как со двора выехало все то же такси, но уже с пассажирами, а следом за ним серые "Жигули".
- Наши? - настороженно спросил Лысый Поликарпа.
- Ну, - промычал тот.
- Баранки гну, - резко бросил Сопко, - выходит, черные отправились на прогулку. В "Жигулях" рация есть? , - Есть, - ответил Карпуха.
- Тогда отпустим их немножко, - сказал Лысый и побежал к соседним автомобилям с подкреплением.
- Семен, держись за мной, поскольку рация только у меня, а я еду за боксерами. В случае чего, если потеряемся, сразу возвращайся на это место.
Гости отправились повеселиться, пусть себе, в последнем желании им не откажешь. Если решим брать, я моргну фарами и два раза просигналю.
- Понял, - ответил немногословный Семен на длинную тираду Лысого.
Машины двинулись друг за другом на достаточном расстоянии - не слишком далеком, чтобы не потерять друг друга из виду в автомобильном потоке, но и не близком, чтобы у сторонних наблюдателей не сложилось впечатление, что они имеют общую цель.
***
Такси высадило своих пассажиров у гостиницы "Киевская Русь".
Подождав, пока кавказцы скроются за дверью ресторана, Лысый собрал небольшое совещание, своего рода планерку - было решено рассредоточиться и смешаться с толпой праздно веселящихся в ресторане и барах. Половину из своих людей Сопко оставил в машинах.
Войдя в зал ресторана, Анатолий сразу же отыскал глазами столик, за которым расположились гости Паллада.
Они шумно переговаривались, обсуждая заказ.
Лысый с Карпухой заняли крайний столик, откуда хорошо были видны азербайджанцы, и заказали чай с пирожными.
Примерно через час захмелевшие от выпитого кавказцы подозвали официантку, и один из них принялся что-то втолковывать ей на ухо, сопровождая просьбу сальной улыбкой.
Минут через десять после того, как официантка "приняла заказ", в зал ресторана вошли-, три девицы; манера держаться и боевая косметическая раскраска которых не оставляли никаких сомнений относительно их способа зарабатывать деньги. Гордо вскинув головы и покачивая бедрами, они прямиком направились к столику, за которым сидели кавказцы.
Завидев платных блядей, те галантно привстали, приглашая женщин присесть к столу, что они и не замедлили сделать.
Анатолий, наблюдая эту сцену, покачал головой:
- Боюсь, что это надолго.
- А может, и наоборот, - возразил Карпуха.
- В любом случае они нам будут мешать, - окончательно расстроился Анатолий.
- Да ладно тебе. Лысый, успокойся, клиенты приходят и уходят, а курицам здесь жить, - резонно подметил Поликарп, - мы всегда сумеем закрыть им пасть.
- Блажен кто верует, - процедил Сопко, - нет ничего хуже затыкать рты халявам.
Задумавшись на какой-то миг, он вдруг принял решение:
- Пойди собери пацанов и дуйте обратно, - распорядился Анатолий, думаю, они телок к себе повезут, придется путан вырубать. Передай Семену, что брать их будем в подъезде.
Поликарп молча отправился выполнять поручение...
Ресторанные посиделки продолжались уже четвертый час и по всему было видно, что уезжать кавказцы пока не собираются.
Обдумав ситуацию, Лысый решил пойти на отчаянный шаг. Подойдя к администратору, он увлек его в холл.
- Дельце есть, - сказал Анатолий и засунул в нагрудный карман пиджака ресторанного администратора десятидолларовую купюру.
- Весь во внимании, - услужливо улыбнулся тот.
- Как можно от тех джигитов халяв дернуть?
Хотели с пацанами развлечься.
- На что они тебе, Толик, я тебе получше подберу, - предложил метрдотель.
- Так я же всех твоих классных телок уже трахал, - широко улыбнулся Лысый, - эти хоть похуже, зато поновее. Сделаешь?
- Но как? - спросил услужливый администратор. Он развел руки в стороны и изобразил на лице подобие полного недоумения.
- Скажи кому-нибудь из официанток, чтобы она вроде бы нечаянно облила одну из телок соусом или вином, слегка нагрубила джигитам, а если они начнут поднимать кипеж, позовешь мусоров. Но предупреди ментов, чтобы они черных отпустили, а то получится, что я из-за баб людей легавым сдал.
Вот тебе еще десятка на мусоров, - с этими словами из рук Лысого в уже известный карман перекочевала вторая вечнозеленая банкнота.
- Постараюсь, - пообещал метрдотель.
- Не постараешься, а сделаешь, - жестко проговорил Анатолий, услужишь, получишь еще червонец, а нет - станешь мне врагом, и в твою смену будут приходить мои пацаны и устраивать выяснение отношений с последующим мордобоем.
Глядишь, через недельку к вам и клиенты ходить перестанут, ты будешь сосать свою стипендию, и чаевые тебе будут только сниться.
- Анатолий, я все понял, сделаю в лучшем виде, - пообещал ресторанный служитель, преданно глядя в глаза Лысому.
- Вот и хорошо, - вновь улыбнулся Сопко, - да не забудь, когда начнется кипеж, выведешь девиц и посадишь в мою машину.
- Заметано, - еще раз пообещал метрдотель.
Лысый, выйдя из здания гостиницы, сел за руль "мерседеса".
- Телок повезем ко мне, - сказал он Ивану, который все это время дожидался его в машине.
- Каких телок? - Иван уставился на приятеля изумленными глазами.
Вкратце изложив свой план, Сопко предупредил:
- При бабах никаких разговоров. Завезем их на хату, тебе придется остаться с ними, - и, заметив попытку Барсучка что-то возразить, жестом предотвратил ее, - Ваня, никаких базаров, одно дело делаем, кто на что учился, - Анатолий громко заржал.
Заметив недовольное выражение лица приятеля, Анатолий ткнул его в бок кулаком и уже серьезно продолжил:
- Ладно, не дуйся. Я бы с тобой с удовольствием поменялся местами. Как только дело сделаем, я к вам присоединюсь. Можешь их поить, кормить, трахать, только чтоб они дождались моего возращения.
- Слушай, Лысый, а нельзя, чтобы с ними вместо меня побыл Карпуха? - с надеждой спросил Барсучок.
- Ну ты сам прикинь, - предложил Лысый', - пока доедем туда, пока обратно, телки могут сбежать, а мне надо, чтобы все знали, что они были этой ночью со мной. Я же перед жирным метрдотелем засветился.
- Ладно, понял, - со вздохом согласился Иван.
В это время из подъезда ресторана вышли три проститутки, а за ними важно семенил администратор. Лысый открыл дверцу и, предложив девушкам садиться на заднее сиденье, небрежно протянул метрдотелю еще один чирик.