Воронин Андрей Николаевич. Смерти вопреки

   "Какого черта он тут делает? – подумал Артем. – На бандита не очень-то похож. Лицо немного женственное. Хотя силой, похоже, его Бог тоже не обидел".
   Прищепов пустился в размышления о том, каждому ли Бог дает силу, а если не каждому, то можно ли ее приобрести тренировками. Сам он каждый вечер давал себе клятву начать новый день с зарядки и бросить курить. Но каждое утро неизменно начиналось с сигареты на пустой желудок, пока готовился крепкий кофе, а затем следовала сигарета с кофе без сахара.
   Заметив пристальный взгляд черноволосого молодого человека, Артем насторожился. Он все-таки кое-чему научился после поездки по горной дороге, и во второй раз переживать нечто подобное ему совсем не хотелось.
   Прищепов засуетился. Ему тут же захотелось убежать, исчезнуть. Вокруг прохаживались люди.
   Невдалеке стоял передвижной лоток с мороженым.
   И тут Артем с ужасом понял: как только мороженое закончится, уйдут и люди. В это место ничто другое их привлечь не могло.
   Парень в куртке с надписью терпеливо ждал.
   Скорее всего он понимал, что его жертву никто не встречает.
   – Мороженое заканчивается, – довольно громко проговорила торговка. Люди в конце очереди переглянулись. Девушке, которая подошла последней, посоветовали:
   – Вы не стойте, все равно не хватит...
   Девушка подумала и ушла. Вскоре покупатели разошлись. Заскрипели колесики передвижного лотка. Черноволосый парень двинулся к Артему.
   Тот вскочил, подбежал к торговке и предложил:
   – Можно, я помогу вам докатить лоток?
   Та подозрительно на него покосилась:
   – Сама справлюсь.
   Не обращая внимания на ее слова, Артем при-1 строился рядом и зашагал в ногу с ней. Так он надеялся пересечь безлюдный участок Парень шел невдалеке и чуть ли не дышал ему в затылок Прищепов уже было вздохнул с облегчением – до людного тротуара оставалось метров сто, – как торговка повернула свой лоток в сторону: ей предстояло забрать очередную партию мороженого в здании аэровокзала с заднего хода, который вел в буфет Артем несколько секунд колебался – рискнуть ли преодолеть эти оставшиеся сто метров одному или же попытать счастья с заднего хода. Тяжелое дыхание парня, не желавшего нападать на него при свидетельнице, заставило его смалодушничать и продолжить свой путь рядом с лотком.
   – Мужчина, – забеспокоилась торговка, – я вас помогать не просила.
   – Я просто иду.
   – Но почему рядом со мной?
   – Так уж вышло.
   Они свернули в пустой проход, вдоль обеих его стен тянулись пронумерованные двери, обитые железом. Парень отступил в сторону и исчез за сетчатой оградой, за которой высились ящики с пустыми бутылками из-под кока-колы.
   – За мной гонятся, – шепотом произнес Артем – Кто?
   – Враги, – не придумал ничего лучшего Прищепов.
   Торговка оглянулась – никого, только ветер гнал по проезду фантики от жвачки да обертки от мороженого. Женщина своим ключом открыла дверь и, дружелюбно улыбаясь Прищепову, принялась вкатывать в нее лоток. Артем преждевременно расслабился.
   – Сейчас, сейчас, – проговорила торговка. Артем не успел опомниться, как дверь перед самым его носом захлопнулась. Щелкнул замок.
   "Черт", – подумал Артем и огляделся.
   Из-за сетчатой ограды вышел парень. Он сжимал в руке увесистый камень, как раз такой, чтобы его можно было удержать в ладони.
   – Чего надо? – спросил Артем.
   – Поговорить.
   – Не подходи...
   Парень сделал два шага вперед и замер на расстоянии вытянутой руки от Артема.
   – У меня пистолет, буду стрелять, – не слишком уверенно пригрозил Прищепов, опуская руку в карман.
   – Стреляй!
   – И выстрелю.
   Больше Прищепов ничего не успел сказать – камень обрушился ему на голову. Он лишь успел немного смягчить удар, подставив руку. Парень присел рядом с ним на корточки, быстро выхватил из кармана ампулу и одноразовый шприц и торопливо ввел препарат Артему в вену на локтевом сгибе. Затем, оглядевшись, парень засунул ампулу и шприц Прищепову в карман, поднялся и побежал.
   Заскрежетал замок. Когда в дверном проеме заднего хода показались двое мужчин в летной форме и торговка, парень уже успел забежать за угол.
   – Ну, где твой сумасшедший? – спросил один из мужчин в форме.
   – Ой! – только и выдохнула торговка, увидев распростертого на земле Прищепова. – А я ему не поверила. И карманы вывернуты...
   Мужчины в летной форме быстро подхватили Артема под руки и поволокли в здание. Прищепов почти ничего не соображал. Звучали незнакомые голоса, обрывки фраз, затем вокруг загудело, словно Прищепова положили в пчелиный улей. Он с трудом приоткрыл глаза и увидел над собой ребристые дюралевые балки – его внесли в пассажирский терминал.
   – Что это с ним?
   – Плохо стало?
   – На солнце перегрелся?
   "Да, перегрелся на солнце, – со злобой подумал Прищепов. – Дура, тебе бы так перегреться". Лишь усилием воли Артем оставался в сознании. Он перенес всю свою злость с торговки, закрывшей перед его носом дверь, на абсолютно незнакомую женщину, посочувствовавшую ему. И тут внезапно ему показалось, что рядом с головой, украшенной белым колпаком, он видит над собой знакомое лицо.
   Прищепов попытался улыбнуться – ему важно было успеть все сказать до того, как он потеряет сознание. Он приоткрыл сведенный судорогой рот...

* * *

   "Фольксваген" мчался так быстро, что даже если бы кто-нибудь захотел его догнать, ему это вряд ли удалось бы. Марина время от времени испуганно вскрикивала. Ей всякий раз казалось, будто "фольксвагену" не удастся разминуться со встречной машиной. Но километров через двадцать она уже чувствовала себя вполне комфортно. Банда вел машину безукоризненно.
   – Зачем спешишь?
   – Приятеля встретить хочу.
   – Сюрприз ему готовишь? Такой же приятель, как и Муса Корд?
   – Старый приятель, как и ты, – ответил Бондарович.
   Женщина поняла, что ее спутник разговаривать, а тем более любезничать с ней не настроен. Она обиженно поджала губы и, поискав среди аудиокассет, выбрала одну. Банда поморщился – он терпеть не мог "попсы". Ни слова не говоря, он взял кассету и выбросил ее в окошко, затем сам отыскал запись по своему вкусу – Вольфганга Амадея Моцарта. Не очень, конечно, тоже "попса", но с налетом старины.
   Марина, не привыкшая к классике, и эту музыку воспринимала с трудом.
   – Тебе это в самом деле нравится?
   – Мне нравится другое, но его сейчас нет под руками, – не отрывая взгляда от дороги, ответил Бондарович.
   Через некоторое время Марина с удивлением сообщила:
   – Ты знаешь, и мне понравилось. Никогда не думала, что могу слушать такую музыку и что-то в ней понимать.
   Бондарович чуть не рассмеялся. Ему хотелось спросить, что же такое она поняла в музыке? Бессмысленная фраза. Музыка не была бы музыкой, если бы ее можно было выразить словами. Все остальное – пожалуйста. Даже картину, и ту можно пересказать.
   Возможно, поэтому Бондарович и любил музыку. Ее стихия была созвучна его душе. Он сам далеко не всегда мог высказать словами мотивы своих поступков. Существовал свой особый язык – язык чувств, ощущений, недосказанностей, а то и просто молчания. Да, иногда молчание для Бондаровича значило больше, чем долгий разговор. В том, как молчит человек, виден его характер. Поэтому и сам Бондарович больше любил молчать, чем говорить.
   Как быстро он ни гнал машину, добраться в аэропорт к прилету самолета он все-таки не успел.
   Когда Александр припарковал машину рядом со зданием аэровокзала, оказалось, что самолет уже приземлился, а пассажиры даже получили багаж и разошлись кто куда.
   – Подожди в машине, – обратился Банда к Марине.
   – А можно выйти?
   – Далеко не отходи.
   И все-таки Банда не сдался. Он медленно брел по аэровокзалу, всматриваясь в лица попадавшихся на его пути людей и неизвестно что выискивая. Он и сам не знал, надеется ли он еще встретить здесь Артема.
   Это бессмысленное занятие внезапно принесло свои результаты. Неожиданно Банда увидел Артема, которого волокли под руки несколько человек в летной форме.
   – Артем! – крикнул Банда, потеряв от неожиданности всяческую осторожность.
   Но его друг не отозвался. Мужчины же, которые несли Артема, настолько увлеклись делом, что даже и не думали смотреть по сторонам и прислушиваться к чьим бы то ни было словам и выкрикам. Банда не мешкая бросился следом за ними. Он подоспел как раз тогда, когда мужчины вносили по-прежнему неподвижное тело его друга в помещение медпункта.
   Не желая поднимать шума. Банда протиснулся в медпункт вслед за всеми. Он увидел, как Артема положили на медицинскую кушетку и над ним склонились одетые в белые халаты врач и медсестра.
   – Что с ним?
   Мужчина в летной форме, один из тех, что принесли Артема, не оборачиваясь, бросил:
   – Черт его знает, говорят, по голове его ударили.
   – Того, кто бил, поймали?
   – Нет, его никто не видел.
   И тут Артем открыл глаза. Он посмотрел на людей в белых халатах мутными, невидящими глазами и протянул к ним дрожащую руку.
   – Кто вы?
   – Не разговаривайте, так будет лучше для вас, – посоветовал доктор.
   Врач взял ампулу и принялся ее рассматривать, а Александр, воспользовавшись этим, сумел протиснуться к Артему и наклониться над ним.
   – Артем, – чуть слышно прошептал он, – ты как, Артем?
   Услышав его голос, Артем опять, хотя и с огромным трудом, приоткрыл глаза. Увидев над собой лицо Банды, он счастливо улыбнулся сведенными судорогой губами и прошептал:
   – Смотри, я жив. Все-таки они меня не добили.
   Прищепова, вероятно, спасла впервые обретенная им уверенность в собственных силах. Никто не помогал ему – он сам справился со своими врагами.
   – Что с тобой, Артем? – проговорил Банда. – Ты не теряй сознания, держись...
   – Глупо... умереть, – еле слышно пробормотал Артем и закрыл глаза.
   – Кто тебя так?
   Артем уже не мог говорить. Губы его тряслись. Собрав последние силы, он все-таки сумел прошептать:
   – Это он... Он... Найди его обязательно... Он меня... Найди его...
   – Кто? Кого?
   – На нем куртка с надписью "I love". Черная тесьма по белой ткани. На спине...
   Но тут Банду довольно бесцеремонно попросили отойти в сторону. Человек в белом халате наклонился над Артемом и вонзил шприц с какой-то прозрачной жидкостью ему в руку.
   – Он, он... – повторял как заведенный Банда.
   Затем он обратился к врачу. – Этот парень уже вне опасности?
   – Думаю, да, – ответил врач, проверяя пульс, – кости целы. Вы его знаете?
   – Немного.
   И тут Бондаровича вдруг кто-то осторожно тронул за рукав, как будто приглашая обернуться, но при этом не привлекать к себе внимания.
   Александр так и поступил. Он обернулся и увидел, что перед ним стоит Марина.
   – Я видела этого мужчину, – спокойно сказала она, – могу его показать.
   – Покажи, – прошептал Банда и, вдруг схватив ее за руку, прорычал:
   – Давай, покажи мне эту дрянь. Сейчас я с ним поговорю.
   Он заметил, что машинально сжимает в кармане рукоятку пистолета, и, злорадно усмехнувшись, повторил:
   – Давай, давай. Пошли.
   – Скорее, – пробормотала женщина, заражаясь его энтузиазмом и напором.
   Они выбежали из медпункта и остановились, осматриваясь по сторонам.
   – Куда? – возбужденно спросил Банда. – Показывай скорее!
   – Туда, – не раздумывая, показала Богданова, – он туда пошел! Точно туда! На улицу!
   Они побежали к выходу.
   У Александра замирало сердце от одной мысли о том, что человек, покушавшийся на его приятеля, проходил совсем рядом с ним, а он ничего об этом не знал и ничего не почувствовал.
   – Быстрее! Быстрее давай! – торопил он Марину, и без того бежавшую что было сил.
   Они выбежали из аэровокзала и остановились перед автостоянкой. На ней никого не было. Походило на то, что они опоздали.
   Нападавший на Прищепова должен был обеспечить путь к отступлению и располагать транспортом, чтобы исчезнуть с места преступления.
   "И все-таки, чем черт не шутит – а вдруг его машина задержалась или самолет прилетел раньше?
   Он-то сам ведь тоже опоздал", – подумал Бондарович.
   Банда обвел автостоянку безнадежным взглядом.
   Он не мог рассчитывать на то, что ему повезет И все-таки ему повезло. Марина опять дернула его за рукав.
   – Вон он! – возбужденно прошептала она и кивнула в сторону стройного черноволосого парня в больших круглых очках, который нервно расхаживал по краю тротуара. – Вон он ходит. Видишь?
   – Точно он?
   – Точно! – Марина подпрыгивала на месте от возбуждения.
   В этот момент парень повернулся к ним спиной.
   Зачернела на белом надпись "I love".
   – "Я люблю", – тут же перевела Богданова.
   – Тише ты! – шикнул на нее Банда. – Не дергайся! Стой спокойно!
   Сам он был спокоен. Этот парень от него не уйдет! Можно было не спешить. Александр осмотрелся, изучая взглядом пространство, на котором он сейчас будет проводить свою операцию.
   – Так-так, – приговаривал он себе под нос, быстро обдумывая все детали, – хорошо, ты с ним так, а мы с тобой вот так.
   – Александр!
   – Что?
   – Кажется, мне сейчас сделается дурно.
   – Не беспокойся, он от нас не должен уйти, – Бондарович сделал шаг вперед.
   – А мне что теперь делать? – спросила растерянно Богданова.
   Охваченный возбуждением Банда и думать о ней забыл.
   – Оставайся на месте! – не глядя на нее, рассеянно приказал он.
   – Ну вот, – огорченно вздохнула женщина, – как только началось самое важное, так сразу же я стала тебе совершенно не нужна.
   – Ну почему?.. – Банда вдруг почувствовал себя ее должником. – Как это не нужна? Ты мне очень даже нужна.
   – Правда? Я ведь очень хочу вам помочь!
   – Правда, ты можешь мне помочь, – не спуская глаз с черноволосого парня, который продолжал расхаживать вдоль стоянки, Александр полез в карман, вытащил ключи от машины и протянул их Марине. – Вот, бери скорее. Умеешь хоть чуть-чуть водить машину?
   – Умею, – она удивленно посмотрела на него, ничего не понимая.
   – Тогда вот что, – сказал Александр, кладя ключи ей на ладонь, – вон, видишь, стоит мой "фольксваген"?
   – Вижу, – кивнула Богданова, все еще ничего не понимая. – Ну и что?
   – Так вот, – продолжал Банда, – садись в него. Заводи мотор и потихонечку подъезжай к этому парню. А я с другой стороны к нему подойду.
   – Ты хочешь, чтобы я сбила его машиной? – изумилась Марина.
   Банда подумал, что скажи он сейчас "да", Марина хоть и без удовольствия, но выполнит его желание, даже не задумываясь о том, как ей потом выпутаться – Ты что? – зашипел Банда на Марину. – Что я, по-твоему, конкурент Мусы Корда? Мы сейчас посадим этого парня в нашу машину, отвезем куда-нибудь в укромное место и там с ним по душам потолкуем. Идет?
   – Идет!.. – возбужденно кивнула Марина. – Конечно, идет! Еще как идет!
   – И ты тоже иди, – напутствовал ее Александр. – Иди, чего тянешь?
   Марина кивнула. Семеня на высоких каблуках и оглядываясь с заговорщицким видом, она быстро направилась к "фольксвагену".
   Банда вздохнул, покачал головой и, по-прежнему стараясь не привлекать к себе внимания, направился к черноволосому парню, все еще стоявшему на краю тротуара. Главным сейчас было не спугнуть его раньше времени. Рядом могли оказаться сообщники. Захват следовало произвести быстро и без шума. Все должно было выглядеть следующим образом: стоял себе парень, ждал такси, подъехала машина и увезла его вместе с еще одним случайным пассажиром. Александр Бондарович справедливо полагал, что черноволосый уже у него в руках.
   "Я выдавлю из тебя все, что ты знаешь", – подумал Банда, глядя на черноволосого парня. Было видно, что тот очень волнуется. Он нервно расхаживал по тротуару и то и дело поглядывал на часы. Но тут все планы Бондаровича рухнули в одно мгновение.
   Неожиданно к бордюру на полной скорости подлетел вишневый микроавтобус-"форд" с зеркальными тонированными стеклами. Дверца его сразу же раскрылась, парень, не раздумывая, быстро запрыгнул внутрь, и микроавтобус тут же сорвался с места.
   Банда даже глазом моргнуть не успел, как "форда" уже и след простыл. И в тот же момент рядом с ним остановился "фольксваген".
   – Ну, чего ждешь? – закричала, высунувшись из окошка, Марина. – Садись давай! Или, может быть, упустить его хочешь?
   Марина, пообщавшись с Бондаровичем, во-первых, прониклась к нему неограниченным доверием, во-вторых, вошла в роль. Теперь она начинала принимать его проблемы ближе к сердцу, чем свои.
   Два раза повторять приглашение ей не пришлось. Через секунду Александр уже сидел рядом с ней, и они на предельной скорости неслись вдогонку за микроавтобусом.
   "Форд" проехал вдоль задней стенки аэровокзала на малой скорости, словно сидевший в нем забыл там что-то и хотел подобрать. Да, вовремя Артема отнесли в медпункт. Затем микроавтобус вывернул на дорогу, которая вела к городу, и замаячил впереди, не удаляясь от своих преследователей.
   – Хочешь сесть за руль? – спросила Марина, которая и сама довольно уверенно вела машину на большой скорости по извилистой дороге.
   – Нет, – покачал головой Банда.
   – Почему? – удивилась она.
   – А вдруг мне нужно будет стрелять? – ответил он, вытаскивая пистолет.
   Пока Александр не ощущал надобности в том, чтобы самому сесть за руль. "Форд" отрываться не пытался, скорее всего его водитель даже не подозревал, что их преследуют. Женщина за рулем всегда выглядит менее подозрительно, чем мужчина.
   Марина настороженно посмотрела на Банду, но ничего не сказала. Она никак не могла понять, насколько серьезно то дело, в которое она ввязалась.
   То все происходящее казалось ей шуткой, то она начинала пугаться.
   – Не боишься? – спросил ее Банда.
   – С чего ты взял?
   – У тебя побледнели суставы пальцев – это признак волнения, – без зазрения совести соврал Бондарович.
   Марина бросила беглый взгляд на свои руки.
   Суставы и впрямь побледнели.
   – Да, боюсь.
   – Сойти не хочешь?
   – На полном ходу, прямо из-за руля? – усмехнулась женщина.
   – Попробуй к ним немного приблизиться.
   – На сколько? – уже совсем по-деловому осведомилась Марина.
   Банда вздохнул и подумал: "Наверняка она уверена, что я бандит, иначе никогда бы не взялась помогать мне. Могу представить выражение ее лица, когда она поймет, что я работаю на ФСБ. Впрочем, пройдет еще день-другой, и ей станет все равно, кто я – благородный Робин Гуд или..."
   – Так что мне, уткнуться им в задний бампер? – напомнила Марина.
   – А ты как сама думаешь?
   – Нет, от тебя толку не добьешься, – Марина произнесла это так, как будто не Бондарович, а она сама вела преследование микроавтобуса.
   Банда взглянул на "форд", который маячил впереди на самом пределе видимости. Он надеялся, что люди, едущие в микроавтобусе, не думают о возможности погони и не обратят на его машину внимания, а это позволит ему как можно ближе подобраться к их логову.
   Раньше, когда дело касалось только денег, он, конечно, тоже не мог позволить себе действовать спустя рукава, но все-таки о полной самоотдаче речи не шло. Сейчас же, после покушения на Артема, Александр чувствовал, что все меняется. Он должен был напрячь все силы и быстро разобраться с этими людьми. Они напали на его друга, а дружбу Банда ценил больше всего на свете.
   – Тебе не надо возвращаться? Ты же, кажется, собиралась в Симферополь? – с улыбкой спросил он Марину, хотя если бы даже она и сказала, что хочет вернуться, он все равно не повернул бы назад.
   Просто вежливость – дать понять человеку, что ты о нем помнишь, если, конечно, вежливость уместна на краю пропасти.
   – Нет, – ответила Марина с такой же натянутой улыбкой, – я свободна до завтра. У нас сегодня отдых.
   – Хорош отдых, – передразнил ее Александр.
   А Марина вдруг подумала, что Бондарович, наверное, один из субъектов, которые вечно крутятся вокруг казино. Она всю свою жизнь провела среди таких людей и теперь не могла себе представить, что возле нее оказался человек из другого социального круга.
   – Какая у тебя кличка? – спросила она.
   – А что, обязательно должна быть кличка?
   – Да, первое имя дают родители, и оно ровным счетом ничего не говорит о человеке. А кличку еще надо заслужить. Это награда...
   – Или наказание, – уточнил Бондарович.
   – Так какая у тебя кличка?
   – Есть несколько, – усмехнулся Банда.
   – Назови ту, которая тебе нравится.
   – А что ты с ней будешь делать?
   – Запомню.
   – Для коллекции?
   – Да.
   – Можно подумать?
   – Валяй, – развязно бросила Марина, доставая сигарету. Бондарович щелкнул зажигалкой.
   – "Конченный", – наконец ответил Бондарович.
   "Да, – подумал он, – я и впрямь отношусь к категории людей, для которых кличка значит больше, чем имя. Марина просто напомнила мне об этом, чтобы не слишком зазнавался".
   – Конченный, – как бы пробуя слово на вкус, повторила Богданова. Банде показалось, что прозвище ей не понравилось.
   – Да, Конченный, – раздраженно произнес он, – кличка такая.
   Банде уже начала немного надоедать словоохотливость спутницы.
   – А почему именно такая? – Марина, казалось, не чувствовала его раздражения. – Она ведь должна означать что-то, да?
   – Потому что я курю много, вот почему, – сказал Банда зло, – и еще пью. Из-за этого и ослеп. На один глаз – он у меня стеклянный, но когда смотрю этим глазом на цель, то никогда не промахиваюсь. Как так получается, и сам в толк не возьму до сих пор.
   – Куришь и пьешь? – она вдруг рассмеялась. – Не верю. Ты мало куришь и мало пьешь. Я точно знаю.
   – Откуда?
   – Сразу видно.
   – Особенно по нашему первому знакомству Я тогда не пил, не курил и к женщинам был равнодушен.
   – Это теперь ты к женщинам равнодушен, – Марина уже чувствовала себя раскованно. Одной рукой она то и дело подносила сигарету ко рту, второй крепко сжимала руль.
   – Ах вот как! Видно, значит, со стороны.
   Банда смотрел на беззаботно смеющуюся Марину и чувствовал, как раздражение, охватившее его, постепенно проходит. В этой бывшей официантке странным образом сочетались наивность и здоровый практицизм, причем ни то, ни другое не являлось наигранным. Марина и в самом деле была такой: наивной и одновременно деловой.
   – Что ж, ты права, я тебя обманул. Моя настоящая кличка – Банда.
   – Вот это похоже на правду.
   Марина все смеялась и смеялась. Сначала Александр смотрел на нее с угрюмым недоумением, но постепенно тоже начал улыбаться и наконец захохотал, заглушив ее смех. Они мчались в неизвестность вслед за автомобилем, увозившим от них человека, покушавшегося на Артема, и смеялись, хохотали до изнеможения. Банда не узнавал самого себя. Обычно такой серьезный и замкнутый, он вновь чувствовал вкус жизни, которая продолжалась независимо от того, что с ним происходило.
   Из аэропорта "форд" поехал в сам город. Марина по-прежнему сидела за рулем "фольксвагена", Бондарович рядом с ней. Чем дольше они ездили, тем больше недоумевал Банда. Он-то думал, что машина заберет парня из аэропорта и где-то его высадит, а он, Александр, вовремя окажется в этом месте и все у парня узнает. Но Банда ошибся. Парень из микроавтобуса не вышел. "Форд" ездил по городу, останавливался в разных местах, одни люди выходили из него, другие входили, но парень не показывался.
   Банде даже показалось, что он каким-то чудом проглядел момент, когда парень покинул микроавтобус, или спутал на одном из перекрестков похожие машины. Парень как будто испарился из "форда" – не выходил ни поесть, ни по другим нуждам.
   Теперь Банда ездил за микроавтобусом только из упрямства – взявшись за дело, он просто не мог бросить его, не доведя до конца. Однако в душе он уже разуверился в успехе всей этой езды.
   Постепенно Банда почувствовал, что невыносимо устал, колеся столько времени по улицам не такого уж и большого города. Он исподтишка покосился на Марину, подумав о том, насколько же тогда должна была устать она.
   Однако Марина бодрилась, как могла. Почувствовав, что Бондарович смотрит на нее, она расправила плечи и улыбнулась ему широкой профессиональной улыбкой.
   – Ну что? – спросил Банда. – Что будем делать? Может, захватим этот автобус? Возьмем его штурмом!
   – Захватим? – переспросила Марина.
   – А что тут такого?
   – Но тогда мы не узнаем, куда они все-таки ехали. А точнее, откуда выехали, – рассудительно возразила Марина. – Тогда все пойдет насмарку.
   "Однако она понимает все с полуслова, – не переставал удивляться своей спутнице Бондарович. – Я даже словом не обмолвился, а она уже знает, что мне не парень нужен, а его покровители, что мне нужен его маршрут – начало и конец. Да, работа за стойкой кого угодно научит проницательности".
   – А если мы спутали автобус? – произнес Банда, высказав наконец свои опасения.
   – Нет, – покачала головой Марина, – если бы это произошло, то кто-нибудь из нас обязательно это заметил бы. Мы ведь с автобуса глаз не спускали.
   – Тоже верно, – согласился Александр, – кто-то из нас двоих обязательно заметил бы ошибку.
   – Ну так вперед, – вздохнула она. – Смотри, они опять поехали.
   Микроавтобус отъехал от, небольшого, но прекрасно отделанного дома, в котором, по-видимому, размещался офис какой-то фирмы, и двинулся дальше.
   – Мне-то что, – пожал плечами Банда, возвращаясь к прерванному разговору, – я-то не устал. Я ведь о тебе думаю.
   – А ты не думай обо мне, – отмахнулась Марина, – ты лучше о подруге своей подумай.