Страница:
Воляпервозданного человека, согласно Блаженному Августину, характеризовалась
нравственной свободой. Ее проявления отнюдь не были произволом, то есть ничем не мотивированными решениями или действиями. В силу своей нравственной свободы, предполагающей возмож{31}ность обдуманного и ответственного решения, Адам
мог не согрешить, если бы не захотел этого сам.
Воля первозданного человека не только была свободна от наличия в ней греховного расположения, но и обладала положительно добрым направлением — служила божественному закону. Человек любил добро и стремился к нему, не зная внутренней борьбы и колебаний между добром и злом, хотя и понимал, что такое добро и зло, а не просто пребывал в блаженном неведении о зле. «Рассуди, — говорит святой Иоанн Златоуст, — о свободе воли и преизбытке мудрости его (Адама), и не говори, будто он не знал, что добро и что зло» [ 41]. Отношения человека к Богу были отношениями полного и радостного послушания Ему. Бог был для человека высочайшим нравственным авторитетом, и мысль ослушаться прямого и ясного указания или совета Божия, а тем более воспротивиться ему, человеку не приходила в голову: это было для него нравственно невозможно, по любви к Богу.
При чистоте и ясности ума и при добром направлении воли сердцечеловека не возмущалось никакими греховными пристрастиями, не знало порочных движений и чувств. В человеке полностью отсутствовала плотская похоть, то есть беспорядочные и враждебные духу движения ненормально разросшейся чувственности.
Совершенным было и телочеловека, назначенное быть послушным орудием его духа. «Бог создал человека для нетления» (Прем. 2, 23), поэтому и телесная природа человека, соединенная с его бессмертным духом, имела возможность не умереть — при выполнении, однако, необходимых нравственных условий (Быт. 2, 17). «Человек не умер бы, если бы не согрешил», — много раз повторял Блаженный.
Бессмертие Адама и Евы по телу было бессмертием по благодати. Эта благодать бессмертия видимым образом сообщалась прародителям в плодах древа жизни, которое было прообразом будущего Крестного древа и таинства Евхаристии.
{32}
Забота, или промышление, (???????) Божие о первых людях ярко выразилась в том, что
7. Грехопадение прародителя и его последствия
8. Первородный грех
9. Пелагианство и его противник — блаженный Августин
10. Святоотеческое учение о последствиях первородного греха и о соотношении благодати и свободы в деле спасения
Воля первозданного человека не только была свободна от наличия в ней греховного расположения, но и обладала положительно добрым направлением — служила божественному закону. Человек любил добро и стремился к нему, не зная внутренней борьбы и колебаний между добром и злом, хотя и понимал, что такое добро и зло, а не просто пребывал в блаженном неведении о зле. «Рассуди, — говорит святой Иоанн Златоуст, — о свободе воли и преизбытке мудрости его (Адама), и не говори, будто он не знал, что добро и что зло» [ 41]. Отношения человека к Богу были отношениями полного и радостного послушания Ему. Бог был для человека высочайшим нравственным авторитетом, и мысль ослушаться прямого и ясного указания или совета Божия, а тем более воспротивиться ему, человеку не приходила в голову: это было для него нравственно невозможно, по любви к Богу.
При чистоте и ясности ума и при добром направлении воли сердцечеловека не возмущалось никакими греховными пристрастиями, не знало порочных движений и чувств. В человеке полностью отсутствовала плотская похоть, то есть беспорядочные и враждебные духу движения ненормально разросшейся чувственности.
Совершенным было и телочеловека, назначенное быть послушным орудием его духа. «Бог создал человека для нетления» (Прем. 2, 23), поэтому и телесная природа человека, соединенная с его бессмертным духом, имела возможность не умереть — при выполнении, однако, необходимых нравственных условий (Быт. 2, 17). «Человек не умер бы, если бы не согрешил», — много раз повторял Блаженный.
Бессмертие Адама и Евы по телу было бессмертием по благодати. Эта благодать бессмертия видимым образом сообщалась прародителям в плодах древа жизни, которое было прообразом будущего Крестного древа и таинства Евхаристии.
{32}
Забота, или промышление, (???????) Божие о первых людях ярко выразилась в том, что
«взял Господь Бог человека и поселил его в саду Едемском», или в раю (Быт. 2, 8, 15). По вещественной стороне, рай был блаженным жилищем человека на земле. По духовной же стороне, райская жизнь была состоянием особенной близости человека к Богу. «Рай, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — некоторые представляли чувственным, а другие духовным; но мне кажется, что, как человек создан был чувственным и вместе духовным, так и священнейший храм его был и чувственным и вместе духовным… Телом человек водворялся в божественной и прекрасной стране, а душой жил в несравненно высшем и прекраснейшем месте, где имел своим домом и светлой ризой Бога» [ 42].
Литература
Епископ Гурий. Идеальная жизнь богозданного человека // Богозданный человек. — § 1–5 // Богословские труды. Вып. 12. — М.: издание Московской Патриархии. — С. 6–15.
7. Грехопадение прародителя и его последствия
Видимая сторона греха наших прародителей состояла в нарушении запретительной заповеди Божией, выраженной в следующих словах:
Нарушив эту заповедь, прародителивпали в грех прямого ослушания, или неповиновения Богу, и таким образом нарушили в самом основании весь нравственный закон, который есть не что иное как благая и совершенная воля Божия (Рим. 12, 2). Но нарушая закон Божий, чело{33} веккак существо разумное и ответственное за свое поведение становится существом преступным и виновным, пред Богом.
«Пусть никто не думает, — говорит Блаженный Августин, — будто грех первых людей мал и легок потому, что состоял во вкушении от древа, — заповедью требовалось повиновение, такая добродетель, которая в разумной твари есть как бы мать и блюстительница всех добродетелей» [ 43].
По внутренней же сущности прародительский грех представлял собой целый комплекс греховных действий. «Там есть и гордость, так как человек восхотел подчиняться больше себе, чем Богу; и поругание святыни, так как не поверил Богу; и человекоубийство, потому что подвергнул себя смерти; и духовное прелюбодеяние, потому что непорочность человеческой души была погублена обольщением змия; и воровство, потому что человек воспользовался запрещенной снедью; и алчность, потому что он домогался большего, чем нужно было» [ 44]. В одном из своих творений Блаженный Августин назвал грех Адама «неизъяснимым отступничеством» [ 45].
«Как только совершилось нарушение заповеди, тотчас, — говорит Блаженный Августин, — оставила праотцев благодать Божия». В человеке, первоначально чистом и невинном, явилось новое, несвойственное и чуждое ему прежде греховное настроение и внутренняя замкнутость от общения с Богом, Источником жизни.
«Наиболее коренная и существенная перемена, — пишет епископ Гурий, — произошла в области сердечной жизни… Божество, ранее воспринимаемое как благая полнота внутренней жизни, теперь стало восприниматься как внешний объект и, как таковой, возбуждает уже в сердце не волнение любви, а чувство страха. Это чувство страха {34} мучительно для человека, он трепещет перед Богом, пытается скрыться от Лица Божия… По неизбежным законам психической жизни, это Божество сознанием человека будет все более и более удаляться от человеческого сердца, человек все более и более будет стремиться скрыться от Лица истинного Бога и станет создавать себе ложные кумиры, более доступные изменившемуся его внутреннему существу…» [ 46].
Если до грехопадения в природе человека царила полная гармония и равновесие между душой и телом, так что, когда душа свободно устремлялась к Богу и повиновалась Ему, тело послушно повиновалось и служило ей самой, то с грехопадением совершенно поколебались и нарушились эти гармония и равновесие. Наказанием за неповиновение души Богу явилось неповиновение тела душе человека. При этом тело не только перестало повиноваться душе, но даже взяло верх над нею, так что в падшем человеке вместо закона ума воцарился закон похоти, и жизненным началом вместо духа стала плоть, отвлекающая его от всего духовного и влекущая к чувственности и греху, и таким образом из дочери греха становящаяся матерью греха [ 47].
Последствием грехопадения явилась и телесная смерть. Как известно христианам, держащимся истинно кафолической веры, — пишет Блаженный Августин, — смерть телесная постигла нас не по закону природы, потому что Бог не сотворил для человека смерти, — но вследствие греха [ 48].
Православный Катехизис митрополита Филарета в разделе, посвященном III члену Символа веры (о воплощении Сына Божия), констатирует как несомненный факт следу{35}ющее: Как от зараженного источника естественно течет зараженный поток, так от родоначальника, зараженного грехом и потому смертного, естественно происходит зараженное грехом и потому смертное потомство.
Эту же мысль можно передать так: все люди как потомки родоначальника человеческого рода Адама, хотя и сотворенного по образу Божию, но совершившего тяжкое грехопадение, рождаются с греховным наследственным повреждением своей духовно-телесной природы. Эта прирожденная греховность (???????) со времен Блаженного Августина известна под именем первородного греха(peccatum originale).
Нет ничего известнее, — говорит Блаженный Августин, — учения Церкви о первородном грехе, — но в то же время, и нет ничего таинственнее и недоступнее этого учения для обыкновенного человеческого понимания [ 49].
«От всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь»(Быт. 2, 16–17).
Нарушив эту заповедь, прародителивпали в грех прямого ослушания, или неповиновения Богу, и таким образом нарушили в самом основании весь нравственный закон, который есть не что иное как благая и совершенная воля Божия (Рим. 12, 2). Но нарушая закон Божий, чело{33} веккак существо разумное и ответственное за свое поведение становится существом преступным и виновным, пред Богом.
«Пусть никто не думает, — говорит Блаженный Августин, — будто грех первых людей мал и легок потому, что состоял во вкушении от древа, — заповедью требовалось повиновение, такая добродетель, которая в разумной твари есть как бы мать и блюстительница всех добродетелей» [ 43].
По внутренней же сущности прародительский грех представлял собой целый комплекс греховных действий. «Там есть и гордость, так как человек восхотел подчиняться больше себе, чем Богу; и поругание святыни, так как не поверил Богу; и человекоубийство, потому что подвергнул себя смерти; и духовное прелюбодеяние, потому что непорочность человеческой души была погублена обольщением змия; и воровство, потому что человек воспользовался запрещенной снедью; и алчность, потому что он домогался большего, чем нужно было» [ 44]. В одном из своих творений Блаженный Августин назвал грех Адама «неизъяснимым отступничеством» [ 45].
«Как только совершилось нарушение заповеди, тотчас, — говорит Блаженный Августин, — оставила праотцев благодать Божия». В человеке, первоначально чистом и невинном, явилось новое, несвойственное и чуждое ему прежде греховное настроение и внутренняя замкнутость от общения с Богом, Источником жизни.
«Наиболее коренная и существенная перемена, — пишет епископ Гурий, — произошла в области сердечной жизни… Божество, ранее воспринимаемое как благая полнота внутренней жизни, теперь стало восприниматься как внешний объект и, как таковой, возбуждает уже в сердце не волнение любви, а чувство страха. Это чувство страха {34} мучительно для человека, он трепещет перед Богом, пытается скрыться от Лица Божия… По неизбежным законам психической жизни, это Божество сознанием человека будет все более и более удаляться от человеческого сердца, человек все более и более будет стремиться скрыться от Лица истинного Бога и станет создавать себе ложные кумиры, более доступные изменившемуся его внутреннему существу…» [ 46].
Если до грехопадения в природе человека царила полная гармония и равновесие между душой и телом, так что, когда душа свободно устремлялась к Богу и повиновалась Ему, тело послушно повиновалось и служило ей самой, то с грехопадением совершенно поколебались и нарушились эти гармония и равновесие. Наказанием за неповиновение души Богу явилось неповиновение тела душе человека. При этом тело не только перестало повиноваться душе, но даже взяло верх над нею, так что в падшем человеке вместо закона ума воцарился закон похоти, и жизненным началом вместо духа стала плоть, отвлекающая его от всего духовного и влекущая к чувственности и греху, и таким образом из дочери греха становящаяся матерью греха [ 47].
Последствием грехопадения явилась и телесная смерть. Как известно христианам, держащимся истинно кафолической веры, — пишет Блаженный Августин, — смерть телесная постигла нас не по закону природы, потому что Бог не сотворил для человека смерти, — но вследствие греха [ 48].
Православный Катехизис митрополита Филарета в разделе, посвященном III члену Символа веры (о воплощении Сына Божия), констатирует как несомненный факт следу{35}ющее: Как от зараженного источника естественно течет зараженный поток, так от родоначальника, зараженного грехом и потому смертного, естественно происходит зараженное грехом и потому смертное потомство.
Эту же мысль можно передать так: все люди как потомки родоначальника человеческого рода Адама, хотя и сотворенного по образу Божию, но совершившего тяжкое грехопадение, рождаются с греховным наследственным повреждением своей духовно-телесной природы. Эта прирожденная греховность (???????) со времен Блаженного Августина известна под именем первородного греха(peccatum originale).
Нет ничего известнее, — говорит Блаженный Августин, — учения Церкви о первородном грехе, — но в то же время, и нет ничего таинственнее и недоступнее этого учения для обыкновенного человеческого понимания [ 49].
8. Первородный грех
Наследуемое чрез физическое рождение греховное состояние человеческой природыпроявляет себя как
всеобщая склонность людей к греховным поступкам. Как бы от лица всех носителей этого греховного состояния святой апостол Павел говорит:
Каждый, кто прислушивается к голосу своей совести, на собственном опыте неоднократно убеждался в истинности этих апостольских слов, свидетельствующих о том, {36} что живущий в нас грех расслабляет нашу волю, стремится подчинить ее своей власти, ввергнуть нас в духовную смерть.
Греховное состояние человека (до воздействия на него благодати Божией) апостол называет состоянием
Святитель Ириней Лионскийимеет в виду преимущественно именно духовную смерть или разобщение с Богом, когда говорит, что «Адам сделался началом умирающих» и лишь Христос «сделался началом живущих» [ 50].
Сознательно отвергающие необходимость для их спасения, благодатного возрождения и оживотворения чрез таинство крещения, совершаемое в Церкви Христовой, лишают себя возможности стать в этой земной жизни участниками Царства Божия.
Впрочем, объектом гнева Божияявляются не сами люди, родившиеся вне Царства Благодати, а именно наследуемое ими греховное состояние, означающее расстройство в творении Божием, которое не может быть предме{37}том благоволения Божия, ибо
«Греховность, как недолжное состояние природы человека, как аномалия, — говорит профессор Н. Н. Глубоковский, — навлекает на себя праведный гнев Божий, хотя эссенциально (то есть по самой сущности своей) Правда Божия не подлежит оскорблению и в самом карающем настроении движется неисчерпаемым человеколюбием» (из комментария на Рим. 5, 12–21).
Полезно вспомнить следующее рассуждение относительно понятия Правды Божией архимандрита Сергия(Страгородского, будущего Патриарха Московского и всея Руси), содержащееся в его сочинении Православное учение о спасении:
«Правда Божия обнаруживается и действует не так, что Бог для Своего удовольствия хочет мучения и смерти грешника, хотя бы этот последний и был способен к жизни, — а так, что Бог, как именно Святой Носитель жизни и истины, от вечности дал право на жизнь и блаженство только добру (Быт. 1, 31) и осудил зло, как прямое отрицание Божественной жизни, на смерть и мучение. Поэтому всякое бытие, избирающее по своей воле зло, тем самым обрекает себя на определенную злу участь: грешник должен умереть. Этому-то непреложному закону вечной правды, осуждающей не грешника, а грех(!), руководящейся, следовательно, не чувством оскорбления и желанием отмщения, а именно нравственным достоинством бытия, — и была принесена Голгофская жертва… Эта-то правда не может противоречить любви, потому что она побеждается не желанием удовлетворения, исключающим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию» [ 51].
Правда Божия осуждает первородный грех как расстройство, происшедшее в чистой и совершенной богосозданной природе человеческой. Но она же и предлагает безвоз{38}мездно, без всякой человеческой заслуги, надежное средство для освобождения от наследственной греховности — вступление в Новый Завет с Богомчрез посредство таинств святого крещения, миропомазания, покаяния и причащения Тела и Крови Господа Иисуса Христа, Нового, или Второго, Адама (1 Кор. 15, 47), Родоначальника искупленного и спасаемого Им и в Нем человеческого рода.
Крещение есть воскресение от смерти греховной, дарование человеку возможности
«Не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю… по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих»(Рим. 7, 15, 19, 22–23).
Каждый, кто прислушивается к голосу своей совести, на собственном опыте неоднократно убеждался в истинности этих апостольских слов, свидетельствующих о том, {36} что живущий в нас грех расслабляет нашу волю, стремится подчинить ее своей власти, ввергнуть нас в духовную смерть.
«Нет человека, который не грешил бы», — говорит священный автор 3-й книги Царств (3 Цар. 8, 46). Эту истину подтверждает и богодухновенный новозаветный писатель святой апостол Иоанн Богослов:
«Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас»(1 Ин. 1, 8).
Греховное состояние человека (до воздействия на него благодати Божией) апостол называет состоянием
«ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях»(Еф. 4, 22). Характеризуя это состояние в нравственном смысле, тот же апостол говорит даже, что пребывающие в нем мертвы
«по преступлениям и грехам»(Еф. 2, 1, 5), то есть их жизнь, в сущности, есть духовная смерть, разрыв общения с Богом.
Святитель Ириней Лионскийимеет в виду преимущественно именно духовную смерть или разобщение с Богом, когда говорит, что «Адам сделался началом умирающих» и лишь Христос «сделался началом живущих» [ 50].
Сознательно отвергающие необходимость для их спасения, благодатного возрождения и оживотворения чрез таинство крещения, совершаемое в Церкви Христовой, лишают себя возможности стать в этой земной жизни участниками Царства Божия.
«Если кто не родится от воды и Духа, — говорит Господь, —
не может войти в Царствие Божие»(Ин. 3, 5). Таковые обрекают себя на духовную смерть, делая себя неспособными к общению со Христом, источником вечной жизни. Они как бы добровольно враждуют против Бога (см. Рим. 5, 10), делают себя
«чадами гнева»(Еф. 2, 3).
Впрочем, объектом гнева Божияявляются не сами люди, родившиеся вне Царства Благодати, а именно наследуемое ими греховное состояние, означающее расстройство в творении Божием, которое не может быть предме{37}том благоволения Божия, ибо
«невозможно общение между светом и тьмой»(2 Кор. 6, 14).
«Греховность, как недолжное состояние природы человека, как аномалия, — говорит профессор Н. Н. Глубоковский, — навлекает на себя праведный гнев Божий, хотя эссенциально (то есть по самой сущности своей) Правда Божия не подлежит оскорблению и в самом карающем настроении движется неисчерпаемым человеколюбием» (из комментария на Рим. 5, 12–21).
Полезно вспомнить следующее рассуждение относительно понятия Правды Божией архимандрита Сергия(Страгородского, будущего Патриарха Московского и всея Руси), содержащееся в его сочинении Православное учение о спасении:
«Правда Божия обнаруживается и действует не так, что Бог для Своего удовольствия хочет мучения и смерти грешника, хотя бы этот последний и был способен к жизни, — а так, что Бог, как именно Святой Носитель жизни и истины, от вечности дал право на жизнь и блаженство только добру (Быт. 1, 31) и осудил зло, как прямое отрицание Божественной жизни, на смерть и мучение. Поэтому всякое бытие, избирающее по своей воле зло, тем самым обрекает себя на определенную злу участь: грешник должен умереть. Этому-то непреложному закону вечной правды, осуждающей не грешника, а грех(!), руководящейся, следовательно, не чувством оскорбления и желанием отмщения, а именно нравственным достоинством бытия, — и была принесена Голгофская жертва… Эта-то правда не может противоречить любви, потому что она побеждается не желанием удовлетворения, исключающим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию» [ 51].
Правда Божия осуждает первородный грех как расстройство, происшедшее в чистой и совершенной богосозданной природе человеческой. Но она же и предлагает безвоз{38}мездно, без всякой человеческой заслуги, надежное средство для освобождения от наследственной греховности — вступление в Новый Завет с Богомчрез посредство таинств святого крещения, миропомазания, покаяния и причащения Тела и Крови Господа Иисуса Христа, Нового, или Второго, Адама (1 Кор. 15, 47), Родоначальника искупленного и спасаемого Им и в Нем человеческого рода.
Крещение есть воскресение от смерти греховной, дарование человеку возможности
«ходить в обновленной жизни»(Рим. 6, 4), а миропомазание и Евхаристия сообщают ему силы, необходимые для преодоления склонности к греховным поступкам. Благодаря этому верующий во Христа и ставший членом Церкви Христовой имеет возможность постепенно, в напряженной борьбе с грехом, освобождаться от рабства греху (Рим. 6, 20, 22) и из области духовной смерти переходить к истинной и непреходящей жизни во Христе.
9. Пелагианство и его противник — блаженный Августин
Современником Блаженного Августина (354–430) был некто Пелагий († после 418 года), монах или мирянин-аскет, родом из Британии. Он вопреки святоотеческому учению о глубоком повреждении человеческой природы чрез грехопадение прародителей стал утверждать, что каждый человек рождается с совершенно свободной волей.
Все люди, по учению Пелагия, рождаются такими же невинными и непорочными, какими были до грехопадения прародители. Свободная воля как вначале была, так остается и теперь совершенно бескачественной способностью человека. По самой природе своей она не имеет и никогда не получает какого-либо предрасположения или удобопреклонности ни к добру, ни к злу. В любой момент воля человека с одинаковой легкостью может обратиться как от добра к злу, так и от зла к добру.
{39}
Смерть любого человека, по мнению Пелагия, есть вполне естественное явление, и человек смертен не в наказание за первородный грех, а по закону природы. Адам и до своего грехопадения подлежал болезням, немощам и телесной смерти, точно так же как подлежим им и мы; он умер бы независимо от того, согрешил ли он или не согрешил.
Пелагий был убежден, что учение о глубоком повреждении человеческой природы чрез грехопадение не только неосновательно, но и вредно в нравственном отношении. Пелагий любил при этом указывать на тот факт, что многие из его современников, предаваясь порокам, извиняли себя слабостью человеческой природы. Беспрестанно жалуясь на эту слабость, говорит он, эти люди избегали малейшего усилия, необходимого для христианского доброделания [ 52].
Сообщают, что Пелагий, оставивший родину и прибывший в Рим, услышал здесь однажды, как римский епископ публично высказал мысль Блаженного Августина о беспомощности человека и о том, что его участь зависит исключительно от Бога. Епископ привел при этом следующие слова из «Исповеди» Блаженного Августина: «Господи! Вся надежда моя на беспредельное милосердие Твое. Дай мне силу исполнить то, что Ты повелеваешь, и повелевай, что хочешь» [ 53]. Этот случай послужил поводом для нападения Пелагия на учение Блаженного Августина. Пелагию представилось, что это учение, широко распространившееся на Западе, убивает даже ту малую энергию, которая еще оставалась в расслабленных духом его современниках. И Пелагий решил противопоставить Блаженному Августину свое учение о свободе воли, как опору нравственной энергии христианина.
Нужно заметить, что в это время авторитет Блаженного Августина, епископа североафриканского города Ип{40}пона, был исключительно высок, в особенности, конечно, на Западе, но имя его знали и на Востоке как достойное всяческого уважения.
Строгий аскет и ревностный христианин, а затем и пастырь, Блаженный Августин, после бурно проведенной юности, на собственном опыте испытал, как тяжело бывает человеку вести борьбу с обуревающими его искушениями. Он познал, какая колоссальная сила воли требуется для того, чтобы противостоять живущему во плоти греху, и какая бездна отделяет нас от нравственного совершенства, к которому мы призваны. Исходя из собственного аскетического опыта, Блаженный Августин пришел к выводу, что первородный грех в корне извратил духовные силы человека, что зло неодолимо для него без чудесной помощи властно спасающей его от самого себя руки Божией. Развивая эти мысли, Блаженный Августин пришел к убеждению, что в деле спасения свободная воля человека не играет существенной или даже вообще какой-либо роли. Свободной воли у человека после грехопадения в строгом смысле вообще не существует. Спасение же совершается исключительно всемогущим действием божественной благодати.
Как отец и учитель Церкви Блаженный Августин имеет важное значение не только для Западной, но и для Вселенской Церкви. Велика его заслуга, в частности, и в той борьбе, которую ему пришлось вести с заблуждениями пелагиан. Но нельзя оставить без внимания и некоторые ошибочные мнения Блаженного Августина. Внутренний опыт одного человека, как бы ни был велик этот человек, не может быть вполне адекватным выражением опыта всего человечества. Блаженный упустил это из виду, принял свой личный опыт за опыт общечеловеческий и пришел к ошибочному и несогласному с опытом других святых Отцов утверждению о полной мертвенности человека для добра: для потомков Адама стало невозможным или почти невозможным радостное служение Богу по любви к Нему. В одном из своих писем Блаженный Августин говорит: «Чрез тяжесть первого греха {41} мы потеряли свободную волю любить Бога» [ 54]. В другом месте он пишет: «Свобода не грешить потеряна в наказание за грех» [ 55].
Блаженный Августин был даже недалек от мысли о так называемом безусловном предопределении ко спасению лишь некоторых, а самое спасение избранных склонен был рассматривать как непреодолимоедействие благодати [ 56].
У Пелагия было немало последователей. Наиболее известны из них Целестий и епископ Юлиан Экланский. Согласно сведениям, представленным Карфагенскому епископу Аврелию миланским диаконом Павлином, Целестию принадлежали следующие ложные утверждения:
1. Адам создан смертным, — он умер бы, хотя бы и не согрешил.
2. Грех Адама повредил только ему самому, но не человеческому роду.
3. Новорожденные дети находятся в том же состоянии, в каком был Адам до падения.
4. Человеческий род умирает не вследствие греха Адама.
5. Дети, даже умирающие некрещенными, наследуют жизнь вечную.
6. Ветхозаветный закон также мог приводить к святости и к Царству Небесному, как и Евангелие.
7. И до пришествия Господа случалось, что были без грешные люди.
На Карфагенском Соборе 418 года были приняты 8 правил «против ереси Пелагия и Целестия» (правила 123–130 в «Книге правил святых Апостолов, святых Соборов Вселенских и поместных, и святых отец»).
Правило 123-е осуждает тех, кто утверждает, что «первозданный человек, Адам, сотворен смертным, так что, {42} хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом не в наказание за грех, но по необходимости естества». Правило 124-е осуждает отвергающих необходимость крещения младенцев, которые якобы «ничего не заимствуют от прародительского Адамова греха, что надлежало бы омыть банею пакибытия».
Лебедев П., священник. Пелагианство // Православное обозрение. — 1866, № 1. — С. 364–405; № 2. — С. 20–36, 129–145, 225–257.
Архимандрит Сергий (Страгородский). Учение Блаженного Августина о предопределении в связи с обстоятельствами его жизни и деятельности // Чтения в обществе любителей духовного просвещения. — 1887. — С. 431–492.
Гусев Д. Антропологические воззрения Блаженного Августина…
Преображенский С. Блаженный, Пелагий и Православие // ЖМП. — 1961, № 12. — С. 59–61.
Все люди, по учению Пелагия, рождаются такими же невинными и непорочными, какими были до грехопадения прародители. Свободная воля как вначале была, так остается и теперь совершенно бескачественной способностью человека. По самой природе своей она не имеет и никогда не получает какого-либо предрасположения или удобопреклонности ни к добру, ни к злу. В любой момент воля человека с одинаковой легкостью может обратиться как от добра к злу, так и от зла к добру.
{39}
Смерть любого человека, по мнению Пелагия, есть вполне естественное явление, и человек смертен не в наказание за первородный грех, а по закону природы. Адам и до своего грехопадения подлежал болезням, немощам и телесной смерти, точно так же как подлежим им и мы; он умер бы независимо от того, согрешил ли он или не согрешил.
Пелагий был убежден, что учение о глубоком повреждении человеческой природы чрез грехопадение не только неосновательно, но и вредно в нравственном отношении. Пелагий любил при этом указывать на тот факт, что многие из его современников, предаваясь порокам, извиняли себя слабостью человеческой природы. Беспрестанно жалуясь на эту слабость, говорит он, эти люди избегали малейшего усилия, необходимого для христианского доброделания [ 52].
Сообщают, что Пелагий, оставивший родину и прибывший в Рим, услышал здесь однажды, как римский епископ публично высказал мысль Блаженного Августина о беспомощности человека и о том, что его участь зависит исключительно от Бога. Епископ привел при этом следующие слова из «Исповеди» Блаженного Августина: «Господи! Вся надежда моя на беспредельное милосердие Твое. Дай мне силу исполнить то, что Ты повелеваешь, и повелевай, что хочешь» [ 53]. Этот случай послужил поводом для нападения Пелагия на учение Блаженного Августина. Пелагию представилось, что это учение, широко распространившееся на Западе, убивает даже ту малую энергию, которая еще оставалась в расслабленных духом его современниках. И Пелагий решил противопоставить Блаженному Августину свое учение о свободе воли, как опору нравственной энергии христианина.
Нужно заметить, что в это время авторитет Блаженного Августина, епископа североафриканского города Ип{40}пона, был исключительно высок, в особенности, конечно, на Западе, но имя его знали и на Востоке как достойное всяческого уважения.
Строгий аскет и ревностный христианин, а затем и пастырь, Блаженный Августин, после бурно проведенной юности, на собственном опыте испытал, как тяжело бывает человеку вести борьбу с обуревающими его искушениями. Он познал, какая колоссальная сила воли требуется для того, чтобы противостоять живущему во плоти греху, и какая бездна отделяет нас от нравственного совершенства, к которому мы призваны. Исходя из собственного аскетического опыта, Блаженный Августин пришел к выводу, что первородный грех в корне извратил духовные силы человека, что зло неодолимо для него без чудесной помощи властно спасающей его от самого себя руки Божией. Развивая эти мысли, Блаженный Августин пришел к убеждению, что в деле спасения свободная воля человека не играет существенной или даже вообще какой-либо роли. Свободной воли у человека после грехопадения в строгом смысле вообще не существует. Спасение же совершается исключительно всемогущим действием божественной благодати.
Как отец и учитель Церкви Блаженный Августин имеет важное значение не только для Западной, но и для Вселенской Церкви. Велика его заслуга, в частности, и в той борьбе, которую ему пришлось вести с заблуждениями пелагиан. Но нельзя оставить без внимания и некоторые ошибочные мнения Блаженного Августина. Внутренний опыт одного человека, как бы ни был велик этот человек, не может быть вполне адекватным выражением опыта всего человечества. Блаженный упустил это из виду, принял свой личный опыт за опыт общечеловеческий и пришел к ошибочному и несогласному с опытом других святых Отцов утверждению о полной мертвенности человека для добра: для потомков Адама стало невозможным или почти невозможным радостное служение Богу по любви к Нему. В одном из своих писем Блаженный Августин говорит: «Чрез тяжесть первого греха {41} мы потеряли свободную волю любить Бога» [ 54]. В другом месте он пишет: «Свобода не грешить потеряна в наказание за грех» [ 55].
Блаженный Августин был даже недалек от мысли о так называемом безусловном предопределении ко спасению лишь некоторых, а самое спасение избранных склонен был рассматривать как непреодолимоедействие благодати [ 56].
У Пелагия было немало последователей. Наиболее известны из них Целестий и епископ Юлиан Экланский. Согласно сведениям, представленным Карфагенскому епископу Аврелию миланским диаконом Павлином, Целестию принадлежали следующие ложные утверждения:
1. Адам создан смертным, — он умер бы, хотя бы и не согрешил.
2. Грех Адама повредил только ему самому, но не человеческому роду.
3. Новорожденные дети находятся в том же состоянии, в каком был Адам до падения.
4. Человеческий род умирает не вследствие греха Адама.
5. Дети, даже умирающие некрещенными, наследуют жизнь вечную.
6. Ветхозаветный закон также мог приводить к святости и к Царству Небесному, как и Евангелие.
7. И до пришествия Господа случалось, что были без грешные люди.
На Карфагенском Соборе 418 года были приняты 8 правил «против ереси Пелагия и Целестия» (правила 123–130 в «Книге правил святых Апостолов, святых Соборов Вселенских и поместных, и святых отец»).
Правило 123-е осуждает тех, кто утверждает, что «первозданный человек, Адам, сотворен смертным, так что, {42} хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом не в наказание за грех, но по необходимости естества». Правило 124-е осуждает отвергающих необходимость крещения младенцев, которые якобы «ничего не заимствуют от прародительского Адамова греха, что надлежало бы омыть банею пакибытия».
Литература
Кремлевский А. Первородный грех по учению Блаженного Августина Иппонского. — СПб., 1902 // История пелагианства и пелагианская доктрина. — Казань, 1898.Лебедев П., священник. Пелагианство // Православное обозрение. — 1866, № 1. — С. 364–405; № 2. — С. 20–36, 129–145, 225–257.
Архимандрит Сергий (Страгородский). Учение Блаженного Августина о предопределении в связи с обстоятельствами его жизни и деятельности // Чтения в обществе любителей духовного просвещения. — 1887. — С. 431–492.
Гусев Д. Антропологические воззрения Блаженного Августина…
Преображенский С. Блаженный, Пелагий и Православие // ЖМП. — 1961, № 12. — С. 59–61.
10. Святоотеческое учение о последствиях первородного греха и о соотношении благодати и свободы в деле спасения
По словам
святителя Иринея Лионского, «чрез первое рождение мы наследовали смерть», и «человек, по плотскому рождению от Адама сделавшись преступным, нуждался в бане возрождения» [
57].
Святитель Василий Великийговорит, что «Адам худым вкушением передал нам грех» [ 58].
{43}
Святитель Григорий Богословне разъясняет точно, в чем именно выразилось и как далеко простирается наследственное повреждение нашей природы. Однако это повреждение он считает весьма тяжким, сравнивая душу, пораженную грехом, со
Преподобному Макарию Египетскомупринадлежит наибольшая доля в раскрытии учения о степени повреждения человеческой природы через грехопадение. В падении Адама «лукавое слово, воспринятое сначала чрез внешний слух, прошло чрез сердце и объяло все его существо». Лазарь смердящий — подобие Адама. Но и мы представляем то же самое, в силу рождения от него. И «ты, — говорит он, — носишь те же язвы, то же зловоние, ту же тьму… С того времени как Адам преступил заповедь, змий вошедши сделался господином дома, и он при душе есть, как другая душа; грех, вошедши в душу, сделался ее членом, прилепился и к самому телесному человеку, и в сердце струятся многие нечистые помыслы». Но хотя «лукавый князь облек грехом душу и весь ее состав и всю ее осквернил и пленил…», нельзя сказать, «что все погибло, уничтожилось и умерло». Душа, пораженная грехом, подобна евангельской кровоточивой жене и слепому, а также лежащему в постели больному и младенцу, не могущему еще ходить, — всем этим лицам немощным, слабым и бессильным, но могущим взывать ко Христу как к Врачу, взывать, как младенец взывает к матери. «Неверно говорят некоторые… что человек совершенно умер и совершенно не может делать ничего доброго. Душа может про{44}тивиться греху, но победить или искоренить зло без Бога не может».
По учению святителя Иоанна Златоуста, наследственное повреждение особенно глубоко укоренилось в нашей воле. Произволение наше «быстро склоняется ко злу». Однако и в воле человеческой, несмотря на это глубокое повреждение, все-таки остается достаточно сил, чтобы при помощи Божией идти по пути добра.
Дело благодати Божией очистить, возродить и воссоздать всю человеческую природу и, в частности, человеческую волю, не уничтожая, однако, ее свободы.
Нередко словом «благодать» обозначается и в Священном Писании, и в творениях святых Отцов особая сверхъестественная спасительная для нас сила Божия, сила Христова (2 Кор. 12, 9), или благодать Святого Духа [ 60].
Благодать Святого Духа совершает свои спасительные действия (оправдание и освящение), не нарушая человеческой свободы, без какого-либо принуждения. Она идет навстречу добрым желаниям и усилиям человека и устрояет его спасение лишь при участии его самого. Несомненно, божественная благодать преобладает в деле нашего спасения (
Святитель Иоанн Златоустговорит: «Бог не принуждает никого. Если Он хочет, а мы не хотим, то спасение наше невозможно, не потому, чтобы хотение Его было бессильно, но потому, что Он принуждать никого не хочет» [
Святитель Василий Великийговорит, что «Адам худым вкушением передал нам грех» [ 58].
{43}
Святитель Григорий Богословне разъясняет точно, в чем именно выразилось и как далеко простирается наследственное повреждение нашей природы. Однако это повреждение он считает весьма тяжким, сравнивая душу, пораженную грехом, со
«скорченной женщиной»(Лк. 13, 11) и с четверодневным Лазарем. Вместе с тем он не отрицает существования в падшем человеке остатков добра, допуская наличие естественных добродетелей и в человеке, еще не возрожденном благодатию Христовой. Святитель Григорий говорит лишь об «очищении» образа Божия в крещении, следовательно, признает наличие образа Божия и в падшем человеке, хотя этот образ и находится в поврежденном состоянии [ 59].
Преподобному Макарию Египетскомупринадлежит наибольшая доля в раскрытии учения о степени повреждения человеческой природы через грехопадение. В падении Адама «лукавое слово, воспринятое сначала чрез внешний слух, прошло чрез сердце и объяло все его существо». Лазарь смердящий — подобие Адама. Но и мы представляем то же самое, в силу рождения от него. И «ты, — говорит он, — носишь те же язвы, то же зловоние, ту же тьму… С того времени как Адам преступил заповедь, змий вошедши сделался господином дома, и он при душе есть, как другая душа; грех, вошедши в душу, сделался ее членом, прилепился и к самому телесному человеку, и в сердце струятся многие нечистые помыслы». Но хотя «лукавый князь облек грехом душу и весь ее состав и всю ее осквернил и пленил…», нельзя сказать, «что все погибло, уничтожилось и умерло». Душа, пораженная грехом, подобна евангельской кровоточивой жене и слепому, а также лежащему в постели больному и младенцу, не могущему еще ходить, — всем этим лицам немощным, слабым и бессильным, но могущим взывать ко Христу как к Врачу, взывать, как младенец взывает к матери. «Неверно говорят некоторые… что человек совершенно умер и совершенно не может делать ничего доброго. Душа может про{44}тивиться греху, но победить или искоренить зло без Бога не может».
По учению святителя Иоанна Златоуста, наследственное повреждение особенно глубоко укоренилось в нашей воле. Произволение наше «быстро склоняется ко злу». Однако и в воле человеческой, несмотря на это глубокое повреждение, все-таки остается достаточно сил, чтобы при помощи Божией идти по пути добра.
Дело благодати Божией очистить, возродить и воссоздать всю человеческую природу и, в частности, человеческую волю, не уничтожая, однако, ее свободы.
* * *
Слово «благодать» (?????, gratia) употребляется в Священном Писании в различных значениях. В Новом Завете этим словом часто обозначается Божественное милосердие к человеку, Божественная любовь, Божие благоволение, совершенное Христом дело искупления со всеми его плодами и последствиями, Евангельская и апостольская проповедь.Нередко словом «благодать» обозначается и в Священном Писании, и в творениях святых Отцов особая сверхъестественная спасительная для нас сила Божия, сила Христова (2 Кор. 12, 9), или благодать Святого Духа [ 60].
Благодать Святого Духа совершает свои спасительные действия (оправдание и освящение), не нарушая человеческой свободы, без какого-либо принуждения. Она идет навстречу добрым желаниям и усилиям человека и устрояет его спасение лишь при участии его самого. Несомненно, божественная благодать преобладает в деле нашего спасения (
«Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению»— см. Флп. 2, 13), но при этом обязательным условием является свободное подчинение человека, наличие усилий, трудов и подвигов, направленных к исполнению воли Божией, к нравственному исправ{45}лению и посильному совершенствованию в соответствии со словами апостола:
«со страхом и трепетом совершайте свое спасение»(Флп. 2, 12).
Святитель Иоанн Златоустговорит: «Бог не принуждает никого. Если Он хочет, а мы не хотим, то спасение наше невозможно, не потому, чтобы хотение Его было бессильно, но потому, что Он принуждать никого не хочет» [