Вудинг Крис. Ткачи Сарамира

   – Виррч, – прошептала императрица. – Вы сговорились с Виррчем.
   Дурун усмехнулся.
   – Конечно же. Ткачи были недовольны тем, что вы настаивали, чтобы Люция сменила вас на троне. Виррч сам предложил нам помощь. Но все началось намного раньше, жена. Как вы думаете, сколько времени потребовалось, чтобы найти людей, преданных семье Бэтик, и внедрить их в ряды императорской стражи? Восемь лет я ждал этого дня, Анаис. Восемь лет, начиная с того момента, как родилась она. – Император еще крепче обхватил Люцию.
   Восемь лет? У Анаис закружилась голова, ей показалось, что мост закачался и вот-вот обрушится. Горькая правда открылась несчастной и шипами вонзилась в сердце, заставляя его кровоточить.
   – Я знаю, как туго вам пришлось, Дурун, – смущенно произнесла она. – Император, но только на словах. Наш брак был лишь частью сделки, выгодной для семьи Бэтик. Я знаю, как вы расстраивались, но это…
   – Речь не обо мне, Анаис. – Дурун бросил взгляд на воронов, а потом вновь на жену. – Решается судьба всей империи. Вы позволили стране расколоться на два лагеря из-за своей девчонки.
   – Нашей дочери! – закричала императрица.
   – Нет, – отрезал Дурун. – Вашей дочери. Вы думаете, что я позволю обвести себя вокруг пальца? Разве не странно, что у нас не было других детей, которые могли бы заявить свои права на трон? Вас не удивляет, что мы так долго пытались зачать наследника, а вы забеременели всего один раз?
   – В чем вы меня обвиняете? – выкрикнула Анаис. Ей было стыдно, что муж затрагивает такие вопросы в присутствии слуг. И она терзалась оттого, что теперь будет с ней и с Люцией.
   – Я не могу иметь детей, жена, и никогда не мог! – Дурун словно выплюнул эти слова. – Этот чудовище в моих руках – плод чужого семени. И каждая ее черта напоминает мне, что я рогоносец.
   Императрица знала, что он прав. Анаис почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, и рассердилась на себя, что не может сдержать их. Глаз Нуки обвиняюще смотрел на нее из-под тонкой пелены облаков на востоке. Боги знали, что сделала женщина, и все происходившее было возмездием, которого она так долго боялась. Это случилось так давно. И императрица надеялась, что события восьмилетней давности ушли в прошлое и забылись. Но, оказалось, Дурун все знал. И теперь это дорого обойдется ей и ее семье.
   Анаис вытерла слезы. Она подозревала, всегда подозревала… но никогда не была до конца уверена. Но сейчас она не станет лгать и просить прощения. Только не у него.
   – Да, я спала с другим! – выкрикнула императрица в лицо Дуруну. – А вы думаете, легко мне приходилось, когда весь дворец знал о том, что мой муж развлекается со шлюхами и служанками? Что мне надо было делать? Закрыть глаза на ваши шалости и ждать, пока вы заметите меня и снизойдете до ласк? Будьте вы прокляты! Я – императрица Сарамира, а не малограмотная забитая жена рыбака!
   – Так кто это был? – Дурун яростно сверкнул глазами, заставляя ее замолчать. – Торговец? Уличный музыкант? – Он посмотрел на Люцию. Девочка держалась спокойно, словно кукла. – Нет, у нее благородные черты. Кто-то из придворных?
   – Вы никогда не узнаете этого, – презрительно улыбнулась Анаис.
   Но она давно поняла, кто отец девочки, и не сомневалась, что ее дочь тоже знает правду. Она инстинктивно почувствовала это, когда однажды увидела его в саду. Императрица верила, что и он узнал Люцию. Зан ту Икэти. Их роман был скоротечным, но очень бурным, полным страсти и ласк. Она зачала сразу, словно ее лоно ждало ребенка, устав от пустого семени Дуруна, несмотря на травы, которые императрица пила, чтобы предотвратить беременность. Неужели это действительно Зан? Или все-таки Дурун, с которым она спала почти каждую ночь после измены, чтобы заглушить угрызения совести. Что, если это был Зан и девочка вырастет похожей на него? Что, если он попытается предъявить права на свою дочь?
   И все же, несмотря на все колебания, женщина не прервала беременность. После стольких попыток ребенок – любой ребенок – был слишком дорог, чтобы отказываться от него. Как ей могло прийти в голову, что Люция – дочь не ее мужа? Анаис заставила себя поверить, что Дурун отец дочери, и ничего не сказала Зану. Преемственность на троне была важнее открывшихся отклонений девочки, и императрица удивительно легко убедила себя в том, что Дурун отец Люции. Анаис просто забыла о романе с Заном. Девочка походила на мать, а не на Зана или Дуруна.
   – Не имеет значения, кому вы отдались, – бросил Дурун. И она расслышала в его голосе ярость. – Ваша оскверненная родословная закончится здесь, Анаис. Вероломное нападение боевиков Унгера ту Торрика, и императрица с наследницей мертвы. Как единственный оставшийся в живых, я неохотно соглашусь стать императором, истинным правителем Сарамира. – Дурун наслаждался, рассказывая о своих планах. Вороны сидели неподвижно. Анаис наконец-то находилась в его власти. Много лет он сидел на троне как марионетка, много лет пребывал в тени женщины – обманутый муж без власти. Он не позволил бы жене умереть прежде, чем она узнает, как ему удалось перехитрить ее. – С наступлением ночи императорская стража присягнет мне на верность как единственному оставшемуся в живых члену императорской семьи. И наши войска захватят город. Гриджай ту Керестин может бессмысленно колотиться в наши стены. Ему не под силу взять Аксеками. Совет утвердит меня как императора, у него не будет выбора.
   – А Виррч? Что вы пообещали ему? – воскликнула Анаис.
   – Виррч мертв, – спокойно сказала Люция.
   – Замолчи, – разозлился Дурун.
   – Госпожа сновидений убила его. – Девочка словно не слышала его.
   – Я приказал тебе замолчать!
   Вороны пошевелились, черная рябь прошла через сплошное покрывало из клювов и перьев.
   – Мой император, – занервничал Иттрий, – пора завершать наше дело и уходить отсюда.
   Дурун хотел ответить, но в этот момент его рука взорвалась.
   Анаис закричала, когда горячие капли крови обрызгали ее лицо. Но этот крик заглушил мучительный вопль ее мужа, размахивающего пылающим обрубком руки, которая только что сжимала меч. Люция, почувствовав, что он ее уже не держит, с криком отскочила в сторону. Ее длинные белокурые волосы горели. В это же время вороны взлетели огромным черным облаком. И воздух наполнился хлопаньем крыльев.
   Иттрий, замерев от испуга при виде кружащих над головой птиц, не обращал внимания на Анаис. Императрица подбежала к дочери и принялась тушить ее волосы. Волосы на голове Дуруна тоже пылали, шелковистые черные пряди облизывали языки огня. Он беспомощно мотал головой. Иттрий, внезапно придя в себя, подскочил к Анаис, склонившейся над дочерью. Поколебавшись несколько мгновений, чтобы пересилить охвативший его внезапно страх, изменник всадил меч в спину императрицы.
   Дикий крик, вырвавшийся из горла Анаис, заглушил карканье снижающихся воронов. Боль была невыносимой, но страшнее боли был ужасный холод, окутавший ее словно саван. Она почувствовала лишь слабый толчок, когда Иттрий вытащил клинок, разрывая внутренние органы и мышцы. И тут же из раны хлынула темная кровь. Анаис начала проваливаться в серую зыбь, сознание покидало ее. В отчаянии императрица прижимала к себе Люцию, вглядываясь в бледное лицо ребенка. Слезы текли по ее щекам, а по спине расползалось влажное багровое пятно.
   Иттрий, повернувшись, чтобы убежать, увидел на другом конце моста бритоголового мужчину и молодую женщину с глазами, налитыми кровью. Это были Тэйн и Кайку. Их внезапное появление заставило стражника остановиться и обдумать дальнейшие действия. Кто они: друзья или враги? Удастся ли ему убить обоих? Может, это они виноваты в том, что случилось с Дуруном? Это мысли, обычные для опытного солдата, промелькнули в голове за несколько секунд, но воронам их хватило, чтобы спикировать на предателей.
   Иттрий заорал, когда птицы окружили его, цепляясь когтями за голову и лицо, словно тысячи крошечных ножей вырывали куски его плоти. Солдат открыл рот, чтобы закричать еще раз, но вороны тут же принялись рвать клювами язык. Они выклевали глаза. Стражник упал на землю, сжимаясь и хрипя. Но птицы были неутомимы, и вскоре на теле предателя не осталось ни одного живого места. Другие стражники подверглись таким же мучениям, прежде чем умерли.
   И тогда вороны принялись за императора. Они били его крыльями по лицу и телу. Волосы на голове Дуруна все еще тлели. Он отшатнулся и, не удержавшись на ногах, с ужасным воплем перевалился через парапет и упал с моста. Его последний крик долгим эхом разнесся по воздуху.
   Когда Кайку и Тэйн подбежали к упавшей императрице, все уже стихло. Только вороны хлопали крыльями, расклевывая трупы стражников. Анаис, задыхаясь и рыдая, прикрывала собой дочь. По спине все больше расползалось темное пятно, и кровь, пропитав рукава платья, стекала тоненькими ручейками на каменные плиты. Кайку присела возле императрицы и нежно прикоснулась к ее плечу.
   – Она жива? – спросил Тэйн.
   Анаис с трудом отодвинулась, наполненные слезами глаза, не отрываясь, смотрели на дочь. Лицо императрицы посерело и постарело. Люция неподвижно лежала, закрыв глаза. Ее спина была сильно обожжена, нити зеленого платья почернели и сжались. Девочка едва дышала, пульс слабо прощупывался. Но принцесса не очнулась, даже когда Анаис потормошила ее.
   Призрак, который указывал Кайку и Тэйну дорогу по дворцу и привел на мост, оказался наследницей. Девочка тащила их в это место преднамеренно, зная, что ей грозит опасность.
   Но оказалось, что они прибыли слишком поздно.
   – Помоги ей. Она… моя дочь… – Анаис задыхалась.
   Кайку кивнула. И императрица впервые увидела цвет ее глаз. Анаис закашлялась, и кровь побежала изо рта. Кайку заплакала. Перед ней лежала императрица Сарамира. Когда-то Анаис была почти мифическим существом. Миллионы сражались и умирали по ее команде, флотилии пересекали океаны ради нее. Императрица была подобна Богу. И все-таки она оказалась всего лишь человеком, маленькой умирающей женщиной. Кайку слушала, как Тэйн молится, обращаясь к Нокту и Омехе, совершая прощальный обряд над императрицей. И горе захватило душу девушки.
   В этот момент Анаис сильно схватила Кайку за руку, словно надеялась, что та станет якорем, который не даст ей уйти. Глаза императрицы были широко открыты, но она уже ничего не видела.
   – Я боюсь… – прохрипела Анаис. – О боги, как я боюсь.
   Кайку погладила императрицу по волосам, слипшимся от крови.
   – Тсс, – прошептала она. – Умирать не так уж страшно.
   Но девушка никогда не узнала, услышала ли императрица ее слова. Глаза Анаис померкли – императрица Сарамира скончалась.
   – Счастливого пути, – прошептала Кайку и зарыдала.
   Девушка подняла лицо к небу и увидела воронов, круживших над мостом черным покрывалом. Блестящие глаза птиц устремились на наследницу.
   – Нам нужно идти, – решительно промолвил Тэйн и, неуважительно оттолкнув императрицу, легко поднял ребенка на руки. Вороны в испуге затрепетали, но юноша не обратил на них внимания. – Я не могу помочь ей здесь. Девочке нужен врач.
   Кайку молча встала и еще раз посмотрела на умершую. В груди она ощущала жжение, как бывало всегда после использования каны. Это была реакция на удар, нанесенный ею по небольшой цели – руке Дуруна.
   Девушка повернулась и последовала во дворец за Тэйном, несшим на руках наследницу Сарамира.

Глава 33

   Императорский дворец охватила паника.
   Взрывы посеяли больший хаос и смятение, чем могли предположить нападавшие. Ученые бежали спасать драгоценные рукописи или произведения искусства из комнат, охваченным огнем. Слуги носились с ведрами воды, пытаясь тушить пожар. Дети громко кричали, разыскивая матерей. Воины императорской стражи пребывали в растерянности. Не понимая, кому доверять, солдаты не могли предпринимать какие-либо осмысленные действия. Семья императрицы скрывалась в убежище, но никто не знал, где оно находится. Чуть позже чье-то тело было обнаружено у основания Башни Северного Ветра. Но оно оказалось так изуродовано воронами, что его нельзя было опознать. Лишь много часов спустя по кольцам на пальцах в погибшем признали Дуруна ту Бэтика, бывшего императора Сарамира. Тело императрицы обнаружили чуть позже.
   Но сейчас в этой суматохе никто не обращал внимания на двух слуг, несущих на руках раненую девочку. Не удивлял обитателей дворца даже тот факт, что служанка, облаченная в мужское платье, прикрывала глаза рваной тряпкой, опираясь на плечо бледного спутника.
   Кайку мучило сознание того, что ее каначуть не погубила наследницу. От одной только этой мысли мороз пробегал по коже.
   Сейчас они спешили в комнаты для прислуги, где заговорщиков поджидал Пурлох. Они не думали о других. Они не думали о себе. Только о спасении девочки.
    (Азара!)
   Азара поймала Мисани за рукав и потянула ее в коридор, начинавшийся за статуей Йору. В обычно прохладных безлюдных переходах императорского дворца царило безумие. Слуги и солдаты бегали туда-сюда, громко стуча ботинками по полу. По коридорам эхом разносились выкрики команд.
   От измятой одежды пахло потом. Девушки сбежали из тронного зала, воспользовавшись всеобщим замешательством. В пылу завязавшейся битвы стражники больше не проявляли интереса к благородной даме и ее служанке. Сохранившие верность и предавшие безнадежно смешались. А после того как ускользнул и Мос ту Бэтик, на поле битвы не осталось командиров. Солдаты не обращали внимания на советников в халатах и писцов, оказавшихся в зале, как в ловушке. И Мисани с Азарой сбежали, затерявшись в толпе. Лишь один стражник попытался остановить девушек, но Азара тут же расправилась с нападавшим. Мисани до сих пор все еще не осознала увиденное, но сейчас на размышления не было времени. Скорый суд императрицы и нависшая было угроза смерти так потрясли ее, что она не думала ни о наследнице, ни о планах Либера Драмах – только бы найти безопасное укрытие.
   – Что такое? – недовольно спросила она, когда Азара грубо схватила ее за рукав.
    ((Азара.))
   Ее звала Кайлин. Уже не первый раз сестра разговаривала с Азарой издалека.
   Она сосредоточилась, мысленно создавая изображения, поясняющие, что произошло, стараясь представить все как можно яснее. Азара не умела передавать слова. Но сейчас и образов было достаточно.
   Кайлин все поняла и так же ответила набором изображений, дополнив их указаниями.
   – Что случилось? – потребовала объяснений Мисани.
   Азара моргнула, и контакт пропал.
   – Кайлин удалось разделаться с Виррчем. Теперь у нее развязаны руки, и весь дворец в ее распоряжении. Сестра будет нашими глазами и поведет нас. – Азара развернулась и направилась в другую сторону. – Идем, у нас еще есть дело.
   – Что еще? – Тон Мисани ясно свидетельствовал, что она не собирается возвращаться в пекло.
   – Кайку и Тэйн нашли наследницу, – объяснила Азара. – Мы должны встретиться с ними. Кайлин отведет нас туда.
   – Кайку? – ахнула Мисани, и они побежали.
 
   Внезапно прогрохотал сильный взрыв, от которого затряслись стены. Это рванули склады пороха в подвалах. Кайку споткнулась и упала. К молодым людям приближался топот ног и лязг брони. Тэйн с ужасом увидел отряд стражников, бегущих прямо на них. Он перекинул Люцию на плечо, а свободной рукой поднял Кайку и оттащил к стене, закрывая наследницу своим телом. Но воины даже не обратили на них внимания и пронеслись мимо.
   – Я больше не могу. – Голова Кайку безвольно поникла. – Я так устала.
   Но Тэйн не слушал ее. Оставив на мгновение Люцию, он поставил на ноги Кайку. Девушка протестующее застонала.
   – Успокойся, – прошипел Тэйн, услышав новые шаги. Подняв наследницу, юноша положил руку Кайку себе на плечо, и они двинулись дальше.
   Кайку, покачиваясь, брела рядом с Тэйном, ненавидя его за то, что он заставляет ее бежать, когда можно уснуть, и ненавидя себя за свою эгоистичность. У них на руках был ребенок, который мог умереть в любую минуту.
   Тэйн уверенно двигался вперед. После стольких лет блуждания по лесным дорогам ему не составляло труда найти нужный путь в упорядоченных коридорах дворца. Под его руководством они быстро пробрались вниз, в комнаты для прислуги. Удача улыбалась им, и на пути не встретилось никаких препятствий.
   – Тэйн! Кайку!
   Беглецы встрепенулись, услышав свои имена. И надежда в измученных душах расправила крылья, когда они узнали голос кричавшего. Их догнали Азара и Мисани. Затем все вместе заговорщики отправились туда, где ждала Кайлин.
   – Кайку, ты ранена? – воскликнула Мисани, увидев завязанные глаза подруги.
   Кайку резко покачнулась, но Азара поймала и поддержала ее.
   – Она использовала свою кану, – успокоила Азара. – Ее силы истощены. Но сон поможет восстановиться.
   Мисани перевела взгляд на Тэйна, державшего на руках ребенка. Юноша выглядел больным, в затуманенных глазах остался лишь страх за наследницу.
   – Нельзя тратить время впустую, – решительно сказала Мисани. Вопросы подождут. – Пойдемте.
   Дым сгущался. Ядовитые пары поднимались к потолку. Отдаленные вопли и призывы о помощи уже не трогали сердца заговорщиков. Из стен сыпались кирпичи, под ногами валялся щебень. Мимо пробегали люди, перепачканные в саже. Стояла невыносимая духота.
   Беглецы уже почти добрались до места назначения, когда наткнулись на трех стражников.
   Удача отвернулась от них. Стражники сбежали из тронного зала, не приняв участия в сражении. Растерявшись и не понимая, где друг, а где враг, они скрывались в подвалах дворца, среди слуг, избегая кровопролития, продолжающегося несколькими этажами выше.
   Злой рок вывел заговорщиков прямо на них. И кто бы ни были воины, предатели или верноподданные, они бы не позволили вынести наследницу за пределы дворца.
   Тэйн, бежавший впереди, едва не налетел на солдат. Его товарищи остановились в квадратной комнате, очевидно прачечной, из которой выходили три коридора. Деревянные стойки для сушки покосились. Висевшее на них белье съежилось от высокой температуры. Коричневые кирпичи стен треснули от взрывной волны, и пол был усыпан осколками камней.
   Беглецы так удивились присутствию солдат, что не успели принять соответствующее их одежде выражение лиц. Лишь Мисани высокомерно выпрямилась, но ее усилия не принесли желаемого результата.
   – Что это? – один из стражников снял винтовку и направил дуло на Тэйна.
   Двое других последовали примеру товарища, встревоженные появлением странной процессии.
   – Девочка ранена! – закричал Тэйн. – Пропустите нас!
   – Я видел ее в тронном зале. – Один из стражников ткнул пальцем в сторону Азары, затем перевел глаза на Мисани. – И эту тоже. Императрица приговорила их к смерти.
   Ни Тэйн, ни Кайку не отреагировали на эту новость. Юноша лихорадочно искал варианты спасения, но не видел выхода, а Кайку едва держалась на ногах.
   – Тогда вам следовало оставаться в тронном зале, а не прятаться здесь, среди слуг, – спокойно ответила Мисани. – Иначе вы такие же предатели, как и те, кто попытался убить императрицу.
   Тэйн испугался ее смелости, но стражники на мгновение опешили и задумались, пытаясь решить, как лучше ответить на обвинение.
   – Эта девочка, – произнес один из стражников. – Посмотрите на ее одежду. Она не служанка.
   – Это – наследница, – с угрозой в голосе сообщил второй.
   – Не может быть! – воскликнул третий.
   Второй стражник прищурился со злостью.
   – Я раньше охранял покои наследницы. Это точно наследница.
   У Тэйна засосало под ложечкой, когда один из охранников похотливо посмотрел на Мисани.
   – Какая удача. Шинту улыбается нам. Этот ребенок – монстр и должен умереть. – Он прицелился в Тэйна и выстрелил.
   Но ничего не случилось. Порох не загорелся. Винтовка дала осечку.
   В ожидании следующего выстрела все замерли. Кроме Азары. Девушка подскочила к ближайшему охраннику, ударила локтем в челюсть и вывернула в сторону его винтовку. Раздался выстрел. С потолка посыпалась серая пыль. Тэйн сунул девочку в руки Кайку, но та была слишком слаба, чтобы удержать даже столь легкую ношу, и обе оказались на полу. Стражник, стрелявший первым, откинул винтовку и выхватил меч. Тэйн подскочил к нападавшему и оттолкнул его к стене. Но болезнь отняла у юноши слишком много сил, и удар получился не таким сильным. Солдат охнул и, обхватив противника, врезал коленом в живот. Юноша согнулся от боли, пытаясь восстановить дыхание. Мисани тащила Кайку в дальний угол комнаты, оставив лежащую без сознания наследницу.
   Противник Азары оказался сильнее, чем она ожидала. Тогда как большинство мужчин не выживали после первого удара, этот смог оттолкнуть ее назад, пытаясь дотянуться до винтовки. От его неловкого движения раздался выстрел, но, к счастью, пуля вновь попала в стену, никого не задев. Азара, стремительно рванувшись вперед, захватила руку стражника и вывернула ее назад. Вскрикнув от боли, солдат рухнул на пол, собственным весом ломая предплечье. Кости громко хрустнули, но вопль затих под ботинком Азары, вдавившей ногу ему в лицо.
   В то же самое время Тэйн отпихнул своего противника и уже собрался нанести удар, как вдруг краем глаза заметил, что третий стражник поднял винтовку. Юноша резко обернулся, пытаясь увидеть, в кого тот целится.
   В голове сразу пронеслась мысль, что это могла быть Кайку. Но стражник выбрал своей жертвой наследницу, лежащую на полу в центре комнаты.
   Тэйн находился слишком далеко, чтобы помешать солдату нажать на спусковой крючок. И юноша просто бросился вперед, закрывая собой маленькую девочку.
   Огненный шар с силой ударил его в грудь, отшвырнув назад. Тэйн, покачнувшись, начал медленно оседать на Люцию.
   Он слышал, как кто-то выкрикивал его имя, но все вокруг плыло перед туманящимся взором.
   Вновь раздались выстрелы, и на пол с глухим стуком рухнули оба стражника. Мисани и Азара вздрогнули и одновременно обернулись. В одном из проходов стоял Джугай с дымящейся винтовкой в руках. Из-за его плеча выглядывал Заэлис.
   С громким криком на середину комнаты выбралась Кайку, сдирая с лица тряпку. Отчаяние придало ей сил. Упав на колени возле юноши, она громко звала Тэйна. Но послушник уже не мог ответить. Все звуки вокруг казались приглушенными и притупленными. Тело начало цепенеть.
   Мисани вытащила из-под него ребенка и передала девочку Заэлису. Наставник обменялся встревоженными взглядами с Джугай. Состояние наследницы вызывало серьезные опасения.
   – Верни его! Азара, верни его! – надрывно кричала Кайку.
   Азара склонилась и посмотрела на Тэйна. Его глаза смотрели куда-то вдаль, словно им уже не за что было зацепиться в этом мире. Загорелая кожа побледнела, на лбу выступил холодный пот. Яркое алое пятно крови с черными пороховыми вкраплениями расползалось по груди юноши. Пуля прошла насквозь, разворотив все внутренние органы.
   – Я не могу этого сделать, – печально вздохнула девушка.
   – Верни его, – вновь крикнула Кайку, с рыданиями обнимая умирающего юношу.
   Если бы у нее оставалась хоть капля каны, она использовала бы ее, независимо от последствий, чтобы восстановить внутренности, сшить рану, оживить. Сама судьба подарила Кайку этого мужчину. Он много дней был ее товарищем, не покидая ни на миг. А она ничего не дала взамен, закрывая от него свое сердце. Сейчас, оплакивая юношу, Кайку понимала, что сожалеть о свершившемся слишком поздно. Несмотря на то что душа отказывалась принять уход Тэйна, разум сурово сообщал, что время его пришло, и ничто не могло вернуть назад ее друга.
   Тэйн силился, но слова не шли с языка. Почти все мысли просачивались каплями в пустоту, не задерживаясь в мозгу. Но те, что успевали зацепиться за сознание, давали ответы, которые он искал так долго.
   Почему он оказался здесь? Почему Эню уберегла его от демонов тьмы, направила по одной дороге с Кайку? Теперь Тэйн знал. И ответ был настолько ясен, что юноша поразился своему невежеству и слепоте.
   Эню послала его сюда умереть вместо наследницы.
   «Я задолжал богам жизнь, – думал Тэйн, – и наконец заплатил свой долг».
   Мысли путались в голове, но в одном Тэйн был твердо уверен: наследница представляет огромную ценность для мира, даже для богов. Этот ребенок нужен всем. И если за ее спасение он заплатил своей жизнью, то боги простили его.
   Юноша сосредоточил взгляд на Кайку, пристально всматриваясь в красные, как у демона, глаза. Глаза порченой, но все же сейчас они казались умирающему самыми красивыми в мире.
   Он вглядывался в лицо обнимавшей его Кайку. Даже искаженное печалью, оно было прекрасно, и Тэйн не мог отвести глаз. Но постепенно любимый образ исчезал, а вместо него расстилалось огромное полотно, сотканное из золотых волокон. И от этого великолепия юноша почувствовал такой восторг, какого еще ни разу не ощущал. Он сделал свою работу и сделал ее хорошо. Теперь его ждали поля Омехи.
   И пусть он чувствовал небольшую обиду, понимая, что стал заложником в игре богов, но по крайней мере они позволили ему умереть на руках любимой женщины.

Глава 34

   Уцелевшие заговорщики выбрались из Аксеками под покровом сумерек. Все оказалось достаточно просто. Внимание горожан было приковано ко дворцу и восточным воротам, через которые в столицу входили войска семьи Бэтик. Огонь все еще бушевал в большой усеченной пирамиде, устремившейся в небо на самом высоком холме Аксеками.