Вудивисс Кэтлин. Полюби незнакомца

   - Наверное, Меган уже рассказала тебе о Мери, - Он обернулся к ней, вопросительно изогнув бровь, и, заметив, что она кивнула в ответ, продолжал: - Это несчастье свалилось на нас, как снег на голову. Боже мой, какой ужас! Сначала похитили тебя, а теперь вот это. Не думаю, что тут есть какая-то связь, но на всякий случай хочу попросить тебя, чтобы ты не выходила одна из дома. Особенно пока тут это проклятый корабль ...
   - Малькольм... - Ленора стиснула руками края туалетного столика и перевела дыхание, решившись сказать правду. - Я знаю, что ты будешь в бешенстве, но этой ночью я была на "Речной ведьме" ...
   - Ты что ?! - взревел Малькольм, и Меган так испугалась, что щетка для волос выскользнула из её пальцев и упала на пол. - Так, значит, ты отправилась к нему у меня за спиной! К этому мерзавцу! К убийце собственной сестры! Ты отдалась ему, да? А тебе не приходило в голову, уж не он ли сотворил такое с Мери?!
   Ленора вскочила на ноги, глаза её яростно заполыхали зеленым огнем. Она уже собиралась обрушиться на него, как вдруг краем глаза заметила Меган, которая от страха ломала руки, и жестом выслала её из комнаты.
   - Ты можешь идти, Меган. Мне надо кое-что обсудить с... - и она с издевкой добавила: - с моим мужем!
   Меган заколебалась - ей совсем не хотелось оставлять хозяйку в такую минуту, но тонкая рука повелительно указала на дверь, и у неё не осталось выбора. Выскользнув из комнаты, служанка прикрыла её за собой и затаилась, прижав ухо дверям, на тот случай, если вдруг понадобится её помощь. Ей это было не по душе, но хотя Меган никогда не была замужем, она немало наслушалась о том, как мужья порой обходятся с женами, особенно такими красавицами, как её хозяйка. Меган боялась, что этот разговор для её леди добром не кончится.
   - Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне, да ещё в присутствии моей служанки?! - взорвалась Ленора. - Раз уж вам так интересно, могу поклясться, что и не думала отдаваться Эштону. Я хотела одного - чтобы он уехал, - Красная от возмущения, она отвернулась от зеркала и заметалась по комнате, чтобы дать выход гневу. - С того самого дня, как я появилась в этом доме, я только и слышу, как его поливают грязью! А ведь ни вы, ни отец, можно сказать, даже не знакомы с этим человеком!
   - Зато вы, по-видимому, очень хорошо знакомы, мадам! - Малькольм горой надвинулся на нее, кипя от ярости. Он не мог взять в толк, что было такого в этом мужчине, что так влекло её, но ведь когда-то она любила его. Он ни минуты не сомневался в этом - иначе она никогда бы не стала его женой. Что толку обвинять нас, когда ты даже сейчас хочешь его?! И посмей только сказать, что это не так!
   Ленора едва не крикнула, что так оно и есть, но вовремя опомнилась. Ей бы хотелось крикнуть всему миру - я люблю его! Но это было просто глупо.
   - Я прониклась искренним уважением к нему ещё в Белль Шене.
   Кулак Малькольма с грохотом обрушился на туалетный столик.
   - А я утверждаю, что это не просто уважение, а нечто большее! оглушительно рявкнул он.
   Она надменно вздернула подбородок.
   - Прошу заметить, что я этого не говорила! - высокомерно заявила она. - С того самого дня, когда я попала под коляску Эштона, моя память покинула меня, словно укрывшись в тайнике, от которого у меня нет ключа. Я абсолютно не помню вас, но Эштон был добр со мной, и пока я была в Белль Шене, я искренне верила, что он мой муж. Это было совершенно естественно и...
   - Но считать мужем меня, по-видимому, для вас совсем не естественно, угрожающе перебил он. - Именно это ты хочешь сказать?
   - Похоже, вам нравится забегать вперед и выворачивать наизнанку мои слова, причем вы при этом даже не слушаете, что я говорю, - возмутилась она. - Я ни о чем подобном не говорила!
   - Зато ты говорила об этом раньше, и не раз, - возразил он. - Может быть, не так, не этими самыми словами, но смысл от этого не меняется.
   Ленора устало прикрыла глаза и потерла виски, где опять нарастала ноющая боль. Напряжение нарастало, и ей опять овладели навязчивые видения. В конце длинного, темного тоннеля она увидела фигуру Эштона. Он стоял, облокотясь на перила своего парохода. Затем вдруг чьи-то скрюченные пальцы потянулись к ней, стараясь вцепиться в длинные, распущенные волосы. Ухмыляющееся лицо возникло прямо перед её глазами, а в это время какие-то толстые пальцы грубо рвали на ней одежду. Тут она поняла, вернее, почувствовала, что сейчас её изнасилуют, и там, в своем сне, отчаянно закричала. И вдруг Ленора совершенно отчетливо увидела рядом Малькольма, он отшвырнул в сторону её мучителя, а потом очень осторожно, почти нежно поднял её на руки.
   Она слегка нахмурилась и недоуменно взглянула на него. Было ли это пробудившимся воспоминанием о том, что случилось на самом деле или это опять плод её больного воображения? Странно, что он предпочитает не упоминать о том времени, когда разыскивал её.
   - Послушай меня, Ленора. Ты должна выслушать меня, - потребовал он. Помнишь ты меня или нет, все равно я твой муж. И не позволю тебе убегать по ночам из дому, чтобы тайком встречаться с этим человеком!
   - Но ты ведь сам угрожал убить его! Что же мне было делать?! воскликнула она. - Сидеть в доме и наблюдать, как ты всадишь в него пулю? Никогда в жизни!
   - Говори тише, - сухо попросил Малькольм. - Шериф все ещё в доме. Твои крики могут вызвать у него подозрения.
   - Вот и отлично! - Ленора уже не владела собой, но гнев её зашел так далеко, что она и не вспоминала об осторожности. Глаза её горели яростью, и она бесстрашно взглянула в его потемневшее от гнева лицо - в глазах Малькольма ясно читался вызов. - Может быть, тогда он решит, что стоит дать Эштону охрану, раз уж ты принялся угрожать ему!
   - Замолчи, женщина! Мы поговорим об этом позже! - Он резко оборвал разговор.
   Услышав, что его шаги приближаются к двери, притаившаяся в коридоре Меган быстро юркнула в сторону и притихла. В первый раз за это печальное утро лицо её осветилось улыбкой. Поначалу она боялась, что её хрупкая хозяйка не выдержит атаки мистера Синклера, который в ярости порой терял голову. И только сейчас поняла, что ошиблась, и молодая женщина прекрасно может постоять за себя. И теперь Меган могла лишь изумляться её храбрости.
   После безобразного скандала, который устроил ей Малькольм, допрос шерифа показался Леноре просто приятной передышкой. Он был безукоризненно вежлив, но дал понять, что рассчитывает на абсолютную откровенность. Представившись Джеймсом Коти, он потребовал от неё объяснений: что за отношения связывают её с владельцем "Речной ведьмы", а потом поинтересовался, не мог ли кто-нибудь из команды, по её мнению, совершить убийство.
   - Думаю, мистер Синклер уже успел предупредить вас, что по несчастной случайности я потеряла память, - Заметив, что он утвердительно кивнул, она продолжала: - Эштон Уингейт принял меня за Лирин, свою жену. Мы с ней близнецы, и три года назад они поженились. Какое-то время я тоже считала, что так оно и есть. Что же до членов команды, я имела случай плавать с ними, и они всегда относились ко мне на редкость уважительно. Мне трудно представить, чтобы кто-то из этих людей мог замыслить такое, но даже если и так, у них просто не было ни малейшей возможности убить Мери. Дело в том, что в эту самую ночь я сама плавала на "Речную ведьму" и брала лодку. А вернулась я только в пятом часу утра, - Она спокойно и без малейшего смущения встретила его изумленный взгляд. - Я отправилась на корабль с одной-единственной целью - убедить мистера Уингейта уехать прежде, чем между ним и моим мужем произойдет стычка. Если, чтобы убедить вас, моих слов недостаточно, спросите вахтенного на пароходе. Может быть, он заметил, как кто-то из команды вернулся на корабль уже после нас.
   - Вы говорите, что вернулись только после четырех? - спросил шериф и задумчиво почесал подбородок. - Тогда возникает вопрос, когда же была убита девушка. Выходит, Мери убили где-то ещё и только потом перенесли тело в лодку.
   Преодолев смущение, Ленора собралась с духом.
   - Скажите, шериф, а как убили Мери?
   - Задушили, - коротко ответил он. - Сдавили шею с такой силой, что сломали позвонки.
   Чувствуя, что у неё от слабости подкосились ноги, Ленора опустилась в ближайшее кресло и дрожащими руками потерла виски. Слабость охватила её с такой силой, что она лишь вполуха выслушала, как шериф заверил её, что не пожалеет ни сил, ни времени, чтобы засадить негодяя за решетку. Шериф Коти давно ушел, а она с трудом доползла до постели. Там она и оставалась почти весь день - от слабости у неё не хватало сил даже оторвать голову от подушки.
   Кладбище было крохотным, и даже сейчас, когда все вокруг весело зеленело, казалось грязноватым и заброшенным. Одетая в черное платье, Ленора, казалось, на общем мрачном фоне стала неразличимой. Глаза её казались ещё больше на бледном лице из-за темных кругов под ними. В ожидании священника, она сидела в ландо рядом с отцом, чувствуя, что в такую жару у неё нет ни сил, ни желания двигаться. Вдохнув пару раз из крохотного флакончика с ароматическими солями, она облегченно вздохнула - в голове прояснилось и даже тошнота немного отступила, во всяком она смогла выйти из экипажа. Отец заботливо проводил её до могилы, где уже дожидался Малькольм. Осторожно обойдя черневшую под ногами яму, куда уже опустили гроб, она подняла глаза на большую толпу тех, кто пришел проводить Мери в последний путь. Но, кроме шерифа и его помощника, все лица были ей незнакомы. Слухи о гибели Мери разлетелись быстро, и Ленора догадалась, что многие пришли просто из любопытства. Кроме семьи девушки она заметила Меган, та стояла подле кучера. Оба едва сдерживали слезы. Глаза Леноры с сочувствием остановились на них обоих, потом взгляд её скользнул дальше, и она вздрогнула от неожиданности - неподалеку от них стоял темноволосый коротышка с заплаканными глазами.
   - Мистер Тич! - чуть слышно выдохнула она, но этого было достаточно, чтобы Малькольм подозрительно взглянул на нее.
   - Ты что-то сказала, дорогая? - переспросил он и чуть склонил к ней голову, чтобы услышать её ответ.
   Она кивнула в сторону невысокого человечка.
   - Я просто удивилась, увидев здесь этого человека, только и всего.
   Малькольм бросил взгляд через плечо и удивленно поднял брови.
   - О, мистер Тич!
   - Вы знакомы? - удивилась она, но никак не могла вспомнить, упоминала ли она о нем. Или, может, вспоминала ту историю, виновником которой он был.
   - Сплетни - штука распространенная, и не только в Натчезе, но и в Билокси, мадам. Я слышал о нем. А уж если Хорэс заходил в один из тех кабаков, где обычно бывает ваш отец, так и ему о нас известно ничуть не меньше. Может быть, вам об этом неизвестно, моя дорогая, но последнее время мы с вами - лакомое блюдо для всех окрестных сплетников. А уж теперь, когда великий Эштон Уингейт, можно сказать, поселился у нас на пороге... - Его взгляд остановился на её склоненной голове, и глаза его потемнели, став похожими на две острые льдинки. - Ну вот, только помяни черта - и он тут как тут!
   Ленора оглянулась, недоумевая, из-за кого это он так помрачнел. И увидела его - человека, при виде которого радостно забилось её сердце, и день осветился! Эштон! При звуке этого имени на душе у неё потеплело. Даже предстоящая церемония показалась не такой мрачной.
   Его твердо очерченные губы изогнулись в едва заметно улыбке. Как хорошо воспитанный человек, Эштон слегка приподнял шляпу, приветствуя её, и глаза его потеплели. Непроизнесенные слова любви полетели к ней, чтобы она подхватила их и донесла до сердца. И она не дала им раствориться в воздухе.
   Теперь, когда они оба его заметили, и он уже не мог незаметно наблюдать за ними, Эштон пробрался к дальнему концу могилы, где, как он надеялся, один его вид будет действовать на ненавистного соперника, словно красная тряпка на быка. И отсюда он мог видеть Лирин...или Ленору, как она предпочитала себя называть. И если уж ему придется называть её этим именем, это совсем не значит, что он смирился, просто сделал временную уступку до тех пор, пока не добьется правды и её не докажет, кто она на самом деле. В его же сердце она по-прежнему Лирин. А если расследование докажет, что он ошибся, пусть будет так - и у него хватит мужества признать это с достоинством. Но, Лирин или Ленора, ему все равно. Он любит эту женщину. Воспоминания прошлого потускнели, и перед его глазами вставали лишь воспоминания, что были общими для них обоих.
   Стараясь не выдать себя, Ленора тоже наблюдала за ним, издалека восхищаясь его представительной фигурой в темно-сером пальто, галстуком в мелкую жемчужно-серую полоску и превосходно сидевшими брюками чуть светлее пальто. Как и всегда, рубашка его была накрахмалена и сияла ослепительной свежестью, а в щегольские черные ботинки, которые чуть выглядывали из-под узких брюк, можно было смотреться, как в зеркало. Щедрое летнее солнце сделало его смуглую кожу ещё темнее. И на фоне её особенно ярко сияли светло-карие глаза, опушенные длинными ресницами. И они зажгли ответный огонь в её глазах.
   Маленькая группа людей в черном, стоя в скорбном молчании, ждала, пока священник бросит в открытую могилу горсть земли и произнесет последние слова:
   - Прах к праху ...
   Ленора подняла руку к лицу, чтобы вытереть слезы, которые ручьем струились у неё по щекам, горе переполняло её. Сдавленное рыдание вырвалось у Меган, когда та повернулась к кучеру - несчастный парень плакал навзрыд. Роберт Сомертон зябко поежился и вытащил серебряную фляжку из кармана пальто. Потом поднес её к губам и в несколько глотков осушил до дна. Малькольму, по-видимому, не было ни малейшего дела до происходящего. Он сверлил Эштона пристальным взглядом и слегка удивился, когда от повернулся к ним спиной и быстро двинулся куда-то в сторону. Быстрый взгляд убедил его в том, что Эштон направился к мистеру Тичу. Только по тому, как заходили ходуном, а потом обвисли его широкие плечи, можно было догадаться, что напряжение, в котором он находился все последнее время, оставило его.
   - Доброе утро, мистер Тич, - с самым угрюмым видом приветствовал его Эштон. Откинув голову, он посмотрел на мрачные тяжелые тучи, которые с самого утра низко затянули небо, и безмятежно произнес. - А денек нынче на славу - как раз для похорон!
   - Похоже на то, - пробормотал Хорэс, кидая исподлобья взгляд на своего рослого собеседника. - По мне, так немного душновато. Будем надеяться, что к вечеру пойдет дождь.
   - Хорошо бы. А то совсем нечем дышать, - с приятной улыбкой откликнулся Эштон, заметив, как круглое лицо Хорэса прямо на глазах покрывается крупными каплями пота. Что было тому причиной - невыносимая духота и или же что-то сильно беспокоило мистер Тича? - Не ожидал увидеть вас здесь, Хорэс. Гостите у родственников?
   - Да... - Хорэс лихорадочно облизал губы, чуть только эта ложь слетела с его губ. Черт, и как это вырвалось?! Сам он был бы не прочь сказать правду, но вдруг Эштон сообщит шерифу, а дальше - целая волна вопросов. Тич отряхнул пылинку с рукава в надежде выглядеть так же безупречно, как и его собеседник, но по какой-то причине в присутствии Эштона это удавалось ему с трудом. Точнее, вообще не удавалось. На самом деле, это идея Марелды. Я хочу сказать - приехать в Билокси...посмотреть на океан, так, что ли...впрочем, не помню.
   Услышав этот уклончивый ответ, Эштон насторожился, гадая про себя, не упоминал ли сам при Марелде, что у Лирин в этих местах остался дом. Зная эту женщину, как никто другой, он с трудом верил, что эту парочку сюда просто занесло случайным ветром. Конечно, случалось, что и Марелдой двигали благие порывы, но на этот раз он сгорал от любопытства, гадая, что же заставило её приехать. Пристально вглядываясь в смущенное лицо Хорэса, он поинтересовался, - А, быть может, вы хорошо знали убитую?
   Хорэс надменно передернул плечами.
   - Неужто вам вдруг предложили должность шерифа, Эштон? Именно поэтому вы решили, что имеете право задавать мне подобные вопросы?
   - Да Бог с вами, - Эштон усмехнулся. Как забавно кипятится этот толстяк! - Просто шериф Коти показал мне тело бедняжки, а я все ломал голову, не мог вспомнить, почему-то она показалась мне странно знакомой. Где-то я её видел, только не мог припомнить, где. А потом вдруг встретил вас и сразу вспомнил. - Он заметил, как у Тича вдруг нервно задергалось веко, и пухлая рука вцепилась в тугой воротничок. - Я ошибаюсь или бедная Мери когда-то и в самом деле служила у вашей сестры?
   В ужасе закрыв вдруг заблестевшие глаза, Хорэс выругался про себя, проклиная собственную глупость. И чего его вдруг понесло на кладбище? Господи, ведь это было так давно, он надеялся, что все об этом забыли. Скрывая овладевший им панический страх, коротышка с вызовом посмотрел Эштону прямо в глаза.
   - Ну и что, если и так? Надеюсь, это не основание, чтобы думать, будто именно я убил бедняжку?
   - Хорэс, вы слишком громко говорите. Мне это и в голову не приходило. Кстати, если вы ещё не знаете, бедняжку изнасиловали, а вот в этом вас как раз трудно заподозрить.
   Хорэс воспринял это как оскорбление.
   - Вы что, намекаете, что я не мужчина?! - Голос его сорвался на визг. - Вы мне за это ответите...
   Наконец, сообразив, что привлекает к себе всеобщее внимание, Хорэс спохватился и замолчал. Почувствовав на себе пристальные взгляды, он повертел головой, вытягивая коротенькую шею, поднялся на цыпочки и тотчас присел - точь-в-точь боевой петушок, готовый ринуться в бой, или лопнуть от ярости. Пожалуй, последнее наиболее точно соответствовало его нынешнему состоянию. Стоит ему только открыть рот, чтобы поведать о своих подвигах, это неминуемо вызовет подозрения у шерифа и его людей. Но допустить, чтобы этот надменный Эштон принял его за импотента - нет, это невозможно! Однако не говорить же ему, в самом деле, что Корисса велела Мери убираться с глаз долой после того, как он затащил её в дровяной сарай?! Он еще, слава Богу, не забыл, что за скандал закатила его любезная сестрица, требуя, чтобы он держался подальше от её служанок! В конце концов, возразил он, сколько среди его знакомых таких, кто не гнушается попользоваться хорошенькой служанкой, а он что, не такой, как все?! Больше всего на свете он мечтал, чтобы его считали настоящим мужчиной. Не так уж трудно доказывать свою мужскую состоятельность на совсем ещё зеленых девчонках, и поэтому, до того дня, когда Марелда соизволила обратить на него благосклонное внимание, Тич в основном охотился на невинных простушек. Таких же, как когда-то Мери...молоденьких и совсем невинных.
   Эштон вкрадчиво улыбнулся.
   - Простите, если невольно расстроил вас, Тич.
   - Вы даже представить себе не можете, насколько вы меня расстроили, Коротышка замахал руками, как ветряная мельница, сам себя доводя до бешенства. - В последнее время я стал постоянной мишенью что для, вас, что для ваших приятелей. Да вот, чего далеко ходить - только на днях ко мне приехал Харви Доббс и стал расспрашивать, не известно ли мне чего о поджоге вашего склада!
   Выражение лица Эштона ничуть не изменилось.
   - Правда? Впрочем, я и сам хотел расспросить вас об этом. Увы, последнее время я был довольно-таки занят и не мог уделить этому делу много внимания. А оно того стоит.
   - Да уж, заняты. Вижу, чем вы заняты, - С мерзкой ухмылкой Хорэс ткнул пальцем в сторону Леноры. - Не то, чтобы это меня касалось, но, похоже, вас когда-нибудь прикончат, если вы не бросите привычку волочиться за чужими женами. Или вы все ещё настолько слепы, что считаете, будто она и есть ваша давным-давно погибшая Лирин? - Хорэс возликовал, заметив, что стрела попала в цель. Ему с трудом верилось, что он наконец нашел слабое место в броне этого железного человека.
   Стиснув зубы, так что на скулах вздулись желваки, Эштон сверху вниз посмотрел на ухмыляющегося толстячка. Больше всего на свете ему бы хотелось схватить его за воротник и трясти, пока тот не заверещит, как испуганный кролик. Но единственное, что он мог, это взглянуть на него с ленивой усмешкой.
   - Ну что ж, Хорэс, поживем - увидим, чем все кончится для меня...да, впрочем, и для вас.
   Люди постепенно потянулись к выходу. Малькольм все ещё стоял возле могилы вместе с шерифом и Эштон решил, что он пытается заставить служителя закона принять самые решительные меры в отношении ненавистного соперника. Язвительная усмешка тронула губы Эштона. Лучше бы позаботился объяснить, что он сам делал той ночью, ведь Лирин не побоялась рассказать шерифу и о своем свидании с Эштоном, и о том, что была на пароходе до утра. К тому же вахтенный запомнил, что сам помог Эштону взобраться на борт и поклялся, что после этого ни одна шлюпка не покидала парохода.
   Эштон немного замешкался, стоя возле кареты, и Хикори с любопытством взглянул на него сверху. Как ему и приказали, чернокожий кучер доставил в Билокси хозяйское ландо, запряженное парой, а любимого хозяйского жеребца привязал возле входа на кладбище. Сам он неплохо устроился в той же платной конюшне, чтобы быть при лошадях на случай, если мистеру Уингейту придет в голову что-то новое. Сам Эштон смотрел на происходящее как на партию в шахматы, где его основная задача - похитить королеву. Конечно, если подвернется удобный случай и сама леди будет не против. В этом случае Хикори, верный рыцарь, доставит её в безопасное место, пока он разделается со своим врагом. А сегодня Хикори примчался на берег, повинуясь приказу, чтобы доставить хозяина на кладбище.
   - Что-то наша хозяйка малость бледненькая, - пробурчал старый негр.
   - Согласен, старина, - кивнул Эштон, глядя, как она осторожно пробирается к экипажу Сомертона. Отец поддерживал её, и Эштон заметил, что она почти повисла у него на руке.
   - Сдается мне, масса, этот мистер Синклер не больно-то здорово обращается с бедняжкой!
   - Надеюсь, ты ошибаешься. Пусть только попробует пальцем её тронуть и я вышибу из него дух! - прорычал Эштон.
   Ленора медленно подняла глаза на отца.
   - Мне нужно передохнуть, - прошептала она, изо всех сил стараясь справиться с головокружением. Духота царила страшная, и это, казалось, вот-вот её доконает, - Мне что-то нехорошо.
   Роберт почти участливо сжал её руку, что явилось для неё полной неожиданностью. В его глазах, обведенных красными кругами, появилось сочувствие. Ленора страшно удивилась - она и не подозревала, что такое возможно.
   - Я позову Меган, дорогая. Может, она сможет помочь.
   Он заторопился прочь, а Ленора устало прислонилась головой к стенке экипажа и прикрыла глаза, с тоской подумав, как было бы хорошо прямо сейчас оказаться дома. Она приложила к глазам кружевной платочек, но тот был слишком мал.
   - Может быть, я могу чем-нибудь помочь?
   Только этот знакомый голос мог заставит её поднять тяжелые, опухшие от слез веки. Ленора изумленно распахнула глаза - возле неё стоял Эштон, как всегда, готовый в любую минуту прийти на помощь. На бронзовом от загара лице было написано искреннее беспокойство. Глаза светились любовью и нежностью.
   - Тебе плохо?
   Глубокие изумрудные озера её глаз засияли в ответ. Вдруг она взглянула куда-то в сторону, и глаза её испуганно потемнели.
   - Пожалуйста, уходи, - взмолилась она, - Малькольм направляется к нам.
   Эштон, не обращая ни малейшего внимания на приближающегося соперника и на собравшихся вокруг зевак, распахнул дверцу. Потом, придержав её плечом, легко подхватил её на руки и усадил на сиденье.
   - Что все это значит? - грозно осведомился Малькольм, подскочив к экипажу. Схватив Эштона за локоть, он развернул его к себе и увидел на лице соперника язвительную улыбку.
   - Прошу прощения, Малькольм. Похоже, леди стало нехорошо. А я что-то не заметил вас поблизости.
   Ястребиное лицо Малькольма побагровело до корней волос, а глаза вспыхнули дикой яростью, словно у хищной птицы, навострившей когти, чтобы через мгновение вонзить их в затылок ничего не подозревающей жертвы. Однако на этот раз добыча оказалось ему явно не по зубам - Эштона не так просто было запугать, да к тому же он был слишком опасен, по мнению Малькольма, чтобы нападать на него вот так, прямо в лоб. Того гляди, и сам окажешься у него в зубах.
   Не дождавшись ничего более угрожающего, чем недовольно сдвинутые брови, Эштон приподнял шляпу перед леди.
   - Желаю всего хорошего, мадам. Надеюсь, вскоре вам станет лучше.
   - Благодарю вас, - чуть слышно прошептала. Успев на лету перехватить взгляд, которым Малькольм проводил направлявшегося к своему экипажу Эштона, Ленора содрогнулась. В холодных глазах мужа горела такая ненависть, что ей стало страшно.
   Ленора бегом заторопилась вниз по лестнице, не обращая ни малейшего внимания на то, что разлетающиеся полы пеньюара дают возможность полюбоваться её стройными ножками. Сердце её колотилось, как бешеное, а взметнувшееся вокруг неё белое облако кружев напоминало крылья испуганной птицы, собирающейся взмыть в воздух. Она как раз собиралась лечь в постель, когда покой и тишину дома разорвал рев Малькольма, полный бешеной ярости. Крик донесся откуда-то снизу, и сейчас Ленора спешила туда, чтобы узнать, что же произошло. Впрочем, у неё не было ни малейших сомнений, что причиной этому был Эштон. Оставалось узнать, что же он сделал такого, что так взбесило мужа.
   Входная дверь была распахнута настежь и, подойдя поближе, она заметила Малькольма. Тот замер на крыльце с охотничьим ружьем в руках. С его обнаженного плеча свисало полотенце, а одна щека все ещё покрыта густым слоем пены - очевидно, он как раз брился. Волосы молодого человека были взъерошены, он так спешил, что выскочил на крыльцо босиком. Ленора остановилась и внимательно оглядела мужа. Похоже, он так и не успел заметить её присутствия, слишком поглощенный тем, что происходило на берегу. Она удивленно нахмурилась, не понимая, чем вызвана такая ярость. Но как только её взгляд упал на берег, Ленора испуганно вскрикнула. Сердце её чуть не выпрыгнуло из груди - Малькольм зарычал от бешенства и кубарем скатился с крыльца.