Вулф Энн. Молчаливые звезды Гринвуда

   Гертруда Рочилд задумчиво смотрела вслед отъезжающему «рено». Предположив, что Ди поругалась с Грэем, она как в воду глядела. Интересно, из-за чего Ди так сердита на этого симпатичного паренька? Наверняка из-за какого-то пустяка – эта наивная девочка мнит себя взрослой и рассудительной, но при этом умудряется обидеться на сущую мелочь... Отсюда все ее проблемы. Если бы только Грэй мог это понять, ему было бы гораздо легче справиться с этим маленьким метеоритом...
 
   Сибил Льюис – жгучая брюнетка с длинными волосами, убранными гребнем из белой кости, и ярко-синими пронзительными глазами – оказалась живой, очень подвижной женщиной, как говорится, с темпераментом. Ди заметила, что у нее был какой-то легкий акцент, правда не поняла, какой именно.
   Сибил приняла их с гостеприимством, свойственным уверенным в себе людям, которые всегда убеждены в том, что даже если у них в жизни наступила черная полоса, то она может быть очень длинной, но за ней непременно последует белая.
   – Хороший чай, – говорила она, разливая чай по маленьким фарфоровым чашкам, – лучшее лекарство от всех болезней. И физических, и душевных. Главное, как и во всем другом, не переборщить... с крепостью.
   Ди уже заметила, что Сибил любит делать паузы. Во всех, даже самых неподходящих для пауз местах. При этом они не выглядели пафосными или многозначительными. Скорее, ее паузы напоминали какую-то легкую непринужденную игру, в финале которой большинство игроков не чувствуют жгучей обиды из-за проигрыша – такую, как, например, нарды. Ди показалось, что Сибил прекрасно понимает, что цель их визита – вовсе не чаепитие и не газетная статья (общая версия, о которой они условились с Грэем), а нечто более глубокое. Позже Ди поняла, что не ошиблась.
   – Насчет чая вы абсолютно правы, – поддакнул Грэй. – Кстати, недавно очень похоже по поводу чая высказывался кто-то из гринвудцев. Ди, ты не помнишь, кто именно?
   Еще бы она забыла! Грэй ведь рассыпался в любезностях не только перед Элайзой!
   – Зельдина Бринн, – мрачно ответила она.
   – Конечно! – Кажется, Грэй совершенно не обратил внимания на ее тон. – Зельдина Бринн – нынешняя хозяйка дома Джилс. Родственница Мелины и Изабел.
   – Хозяйка? – хмыкнула Сибил. – Может быть... Правда, прошло уже немало времени, а ее дом все еще ремонтируется. Весь Гринвуд почему-то считает ее жительницей города, хотя она в нем не живет...
   – В каком смысле – не живет? – заинтересовалась Ди.
   – В прямом... Она приезжает лишь на какое-то время, а потом уезжает вновь... Впрочем, меня это совершенно не касается.
   – Хм... Но ремонт всегда отнимает много времени и сил... – возразила Ди. – Наверное, ей не очень хочется жить в доме, где все – вверх дном.
   – Может быть, – пожала плечами Сибил. – Не знаю почему, но Зельдина Бринн вызывает у меня в душе не самые христианские чувства. Нет, нет, – она увидела вопросительный взгляд Ди, – это совершенно ничем не подкреплено... Какое-то странное чувство – не более того. К тому же я с ней совсем не общалась, да и видела всего-то несколько раз. Иногда мне кажется, – задумчиво произнесла Сибил, – что между нами есть что-то общее, какое-то связующее звено... Наверное, вы сочтете меня старушенцией, которая фантазирует от безделья, «путешествует по астралу»... а потом свято верит в то, что... придумывает себе сама.
   – О нет! – горячо возразил Грэй. – Во-первых, вы, Сибил, никак не тянете на «старушенцию», а во-вторых... вам нельзя отказать в разуме. Даже если вы и бываете в «астрале» – это идет вам на пользу.
   – Спасибо, Грэй, – польщенная Сибил засмеялась каким-то грудным смехом, – вы прекрасно умеете делать комплименты. Слушая вас, человек думает, что он их... заслужил. Диана, дорогая, – она повернулась к девушке и обдала ее теплым синим взглядом, – что вы будете к чаю? Миндальное печенье... пирожные со взбитыми сливками...
   – Миндальное печенье, – выпалила Ди, не дав Сибил продолжить список.
   Нельзя сказать, что Ди была большой поклонницей сладкого, но сейчас в ней почему-то проснулся зверский аппетит. Несмотря на то, что она, как и обещала тете, позавтракала дома. Ди отчасти догадывалась, с чем может быть связан ее голод, – иногда сильные переживания заставляли ее набрасываться на пищу с несвойственной ей жадностью. Ди с удовольствием попросила бы у Сибил что-нибудь повнушительнее миндального печенья, но ей было неловко. К тому же Грэй не сводил с нее взгляда, и от этого Ди становилось еще больше не по себе.
   – Итак, – сказала Сибил, когда все приготовления к чаепитию были закончены. – Насколько я понимаю, вы хотите поговорить со мной о Джейкобе. Что ж... почему бы и нет?
   Очевидно, Сибил Льюис была не из тех людей, что привыкли афишировать свое горе. Это Ди заметила еще на кладбище – Сибил не рыдала, не причитала, не бросалась в объятия к стоящим рядом людям. Она молча стояла и терпеливо сносила промозглый летний день, обрушившийся на нее всей своей тяжестью. Вот и сейчас она спокойно говорила о Джейкобе, о человеке, которого она любила и которого уже не было рядом.
   – Да, не спорю, мне, как и всем, казалось, что он богат... Но мы никогда не разговаривали с ним о... деньгах. Мы не были женаты, а потому материальная сторона... любви нас не коснулась. Вы, наверное, хотите узнать, почему мы не поженились? Весь Гринвуд наверняка строит предположения по этому поводу... Джейкоб сделал мне предложение. Но я отказалась. Он не боялся одиночества – он даже предпочитал его. Поэтому его предложение я восприняла как попытку соблюсти запоздалые приличия... Конечно, я ошибалась... Но когда я поняла это – отказ уже невозможно было взять назад... Его наследство оказалось для меня полной неожиданностью... Впрочем, он и сам был – полная неожиданность... Я так и не придумала, что делать с его домом... Жить там я не смогу – я привыкла к своему дому, да и потом, воспоминания... Даже прийти и посмотреть, что там сейчас, для меня мука. Я не была в доме со дня его похорон... Продать его я тоже не могу – Джейкоб прожил в нем последние годы жизни... Единственное, что приходит мне на ум, – сделать из этого дома хорошую школу... Но пока это – только проекты.
   – А вы не замечали в мистере Кинсби ничего странного в последнее время? – спросила Ди, с интересом слушавшая Сибил. Новая история любви Джейкоба Кинсби... Уже пожилого и умудренного опытом... Рассказ Сибил и интерес к делу настолько увлекли Ди, что она на время позабыла о том, что рядом сидит Грэй – причина ее постоянного волнения.
   – Странного? – переспросила Сибил. – Пожалуй, нет... Вы знаете, – она окинула Ди и Грэя туманно-синим взглядом огромных глаз, – Джейкоб был скрытным человеком... Он почти никогда не делился со мной своими тревогами, страхами, опасениями. А мне кажется – они у него были... Последний месяц... Не знаю, как объяснить... – Паузы, которые теперь делала Сибил, были обрывочными и грустными, словно она то окуналась в воспоминания, то вновь выбиралась на поверхность. – Иногда у него было такое выражение лица, что меня охватывала тоска. Грустный, добрый и мудрый взгляд. Так, будто бы он знал, что вскоре произойдет... Все знал...
   Ди вспомнила этот взгляд... Она понимающе кивнула.
   – В последнее время Джейкоб увлекся книгами. Не знаю, где он покупал их, да и зачем... Иногда он показывал их мне – но я не слишком в этом разбираюсь. Похоже, у него началась книгомания, – грустно усмехнулась Сибил. – И еще он ворчал, что я так же холодно и небрежно отношусь к искусству, как и его бывшая жена... И тогда я делала обиженное лицо, какое и полагается делать, когда любовник упоминает о своей бывшей...
   – Жена? Значит, Джейкоб Кинсби был женат? – Интересная новость. Ди ни разу не слышала об этом от тетушки.
   Кажется, Грэй тоже был порядком удивлен – он, прищурившись, смотрел на Сибил, с нетерпением ожидая ответа.
   Сибил улыбнулась – так улыбается человек, которому позволено раскрыть чужую тайну, но для него это уже не имеет значения – немного грустно, немного снисходительно, немного обреченно.
   – Да, Джейкоб был женат. Он рассказал об этом только мне, да и... рассказал – сказано слишком громко... Обмолвился несколькими фразами... Насколько я поняла, он не любил ее, женился только потому, что она настояла – у них планировался ребенок... если так можно сказать, но в итоге ничего не получилось. Она была весьма корыстна... Джейкоб развелся с ней пять лет назад – как раз перед приездом в Гринвуд. Как я поняла, она была не очень-то этому рада... Вот и все. Вся информация, которую я собрала, как пазл, по его обрывочным высказываниям.
   – А как ее зовут, вы, случайно, не знаете? – поинтересовался Грэй.
   – Нет, – покачала головой Сибил. – Я никогда не спрашивала, а он не говорил...
   – Миссис Льюис, – начала Ди, но Сибил мягко прервала ее:
   – Можно просто Сибил.
   – Сибил, спасибо вам... Единственное, о чем я еще хотела попросить... Если это, конечно, возможно...
   – Продолжайте, – подбодрила ее Сибил.
   – Я... то есть... мы хотели бы осмотреть дом Джейкоба. Вдруг там найдется какой-то стоящий... материал для статьи.
   Сибил улыбнулась – она прекрасно разгадала уловку Ди. Но если Грэй Годри и эта шустрая девочка проявляют такое рвение, то почему бы не пойти им навстречу?
   – Хорошо. Я отдам вам ключи. Дом в вашем распоряжении.
   Ди расплылась в улыбке и с торжеством посмотрела на Грэя, позабыв, что совсем недавно вообще не хотела глядеть в его сторону. Но, к сожалению, ее забывчивость длилась недолго. Грэй тут же почувствовал, как торжествующий рыже-золотой взгляд потух и выбрал другой объект для созерцания.
   Господи, когда же это закончится? Нет, он заставит ее объяснить, в чем все-таки дело! Или он не Грэй Годри!

9

   – Ты собираешься отправиться в дом Джейкоба прямо сейчас?
   – А в чем, собственно, проблема? – вызывающе бросила Ди. – Есть ключи, есть время, а больше мне ничего не нужно...
   – Мне?! – Глаза Грэя превратились в две колючие зеленые льдины, и Ди на мгновение стало страшно – таким злым она не видела его еще ни разу за все время их знакомства. Его колкие шутки, доводившие Ди до исступления, показались ей верхом доброжелательности по сравнению с тем, что она видела и слышала сейчас. – Ты всегда думаешь только о себе?! Или твой эгоизм проявляется только в отношениях со мной?! По-моему, ты забыла, что у меня тоже есть желания и потребности!
   – Я ничего не забыла! – вспыхнула Ди. Какое право он имеет обвинять ее в эгоизме?! Он – Грэй Годри, заправский бабник, флиртующий с каждой смазливой мордашкой! Внутри все жгло, горело и болело. Ди была уверена в том, что только она имеет право на обиду – она, измученная бесконечной неопределенностью, которой опутал ее Грэй. А теперь выясняется, что обижен он... Чем же? Прекрасно проведенной ночью в объятиях Элайзы?! – И не нужно кричать на меня, потому что я ненавижу, когда на меня кричат!
   – Если бы ты понимала спокойную речь, я никогда бы не повысил голоса. Но ты не хочешь объяснять, что с тобой происходит... Ты молчишь, дуешься и смотришь на меня, как на пустое место! Что я сделал, Ди? Объясни, в конце-то концов! Со вчерашнего вечера у меня такое чувство, будто я сбил на дороге собаку или обидел твоего попугая... Объясни мне, в чем дело?
   Ни за что! Даже если ее будут пытать каленым железом, она ни за что не расскажет правды. Она не доставит Грэю такого удовольствия – не станет очередной игрушкой в его коллекции. А Ди даже не сомневается в том, что такая коллекция есть... И наверняка заполнена блестящими экземплярами, такими, как красотка Элайза Сторнлив... Крики Грэя, его настойчивость, какой-то непонятный страх и боль разрывали Ди на части. Как цветок, с которого обрывают лепесток за лепестком... Но ей совсем не хотелось обнажать перед Грэем свою душу...
   – Ни в чем! – бросила она. – Во всяком случае, тебя это не касается!
   – Еще как касается! Если ты позволяешь себе каждую минуту обливать меня холодом и презрением, то касается! А ты именно этим и занимаешься все утро.
   – Неправда! – В отчаянии Ди закусила губу. Еще секунда – и она зарыдает. Когда Грэй очередным криком сорвет с нее последний лепесток... – Ты сам нападаешь на меня, вместо того чтобы наслаждаться воспоминаниями о хорошо проведенной ночи!
   Ди испуганно замолчала. Если бы только слова можно было забирать обратно... Скольких проблем человеку удалось бы избежать благодаря несказанным словам. Почему она сказала это, почему?! Она ведь клялась себе, что будет молчать... Но теперь уже поздно раскаиваться. Ди стояла, готовая растаять, исчезнуть под пристальным взглядом Грэя, который потихоньку начинал понимать, в чем причина ее обиды. Господи, если ты есть, сделай ее невидимкой... Можно даже навсегда... Ей хотелось закрыть глаза, а потом открыть их – и увидеть себя где-то очень далеко от Грэя и от Гринвуда...
   – Хорошо проведенной ночи... – повторил Грэй, анализируя и смакуя каждое произнесенное ею слово. На его лице проступила робкая светлая улыбка – как первый лучик солнца, выскользнувший из-за туч после грозы. – Ты думаешь, что я и Элайза... – Он засмеялся, и этот смех больно резанул Ди по сердцу. – Я и Элайза... Господи... – Грэй буквально заходился от хохота. – И это – вся проблема?
   Ди стало мучительно, жгуче стыдно. Он смеется над ней... Смеется над ее глупой наивностью, над ее невесть откуда взявшимся простодушием... Ди считала себя такой рассудительной, такой взрослой! А сейчас она стоит, как малый ребенок, со слезинками, застывшими в глазах, и смотрит на то, как над ней потешается этот взрослый и опытный мужчина... Который не видит никакой проблемы в том, что он вчера с легкостью удара в пинг-понг переспал с другой женщиной... Да, он прав – все действительно очень просто. Только не для Ди...
   Жгучие постыдные слезы хлынули из ее глаз. Окончательно потеряв контроль над собой, она бросилась бежать, не ведая куда, не ведая зачем... Лишь бы хохочущий Грэй не стал свидетелем ее отчаяния. Дорога напротив дома Сибил вела к Тополиной аллее. Может быть, там ей удастся укрыться, посидеть в одиночестве и унять ноющую боль в душе? Глаза, полные слез, едва различали очертания дороги. Ди бежала по серой плоскости асфальта, и ей казалось, что эта тусклая, безжизненная полоса будет длиться бесконечно.
   Где-то в туманной дали ей послышался окрик Грэя и громкий автомобильный сигнал. Она повернула голову и попыталась разлепить склеенные слезами ресницы – прямо на нее двигался черный джип с ослепительно блестящим на солнце «кенгурятником». Ди оцепенела. Она не понимала, куда должна двигаться – вперед или назад, влево или вправо. Страх сковал и тело, и разум, дребезжа внутри маленьким неустойчивым механизмом. Последнее, что она почувствовала, – чьи-то сильные руки сжали ее маленькое тело и, подхватив, увлекли за собой...
 
   Ди открыла глаза. Кажется, у нее дежавю... Все это уже происходило с ней... Совсем недавно... Нет, вовсе это не дежавю – просто Грэй, глядящий на нее глазами, полными тепла, нежности и страха, очень напоминает тетю Герти, которая сегодня ночью вызволяла племянницу из кошмарного сна... Только Ди лежит не в комнате, а на траве, точнее, на коленях у Грэя, а на дворе – не ночь, а ясный день...
   В ее голове моментально пронеслась жуткая и нелепая сцена, после которой Ди, очевидно, потеряла сознание. Господи, до чего же нелепо она себя вела! Какой же дурочкой она выставила себя перед Греем! Он должен быть зол на нее, как три тысячи чертей, а вместо этого смотрит на нее таким нежным взглядом... Так умеет смотреть только он...
   – Если бы я знал, что ты настолько чувствительная натура, я бы не стал кричать, – мягко сказал Грэй.
   Ди только сейчас заметила, что его большая рука с длинными пальцами скользит по ее растрепанным волосам. Наверное, он хочет, чтобы Ди еще раз потеряла сознание... Теперь уже от наслаждения, а не от страха...
   – Прости меня, – прошептала Ди. – Прости... Я не хотела доставить тебе столько хлопот.
   – При чем здесь хлопоты... Это ты меня прости. Я вел себя глупо – кричал, вместо того чтобы спокойно выяснить, в чем дело.
   – Сама виновата...
   – Знаешь... Если тебе, конечно, это интересно... С Элайзой у меня ничего не было. Она даже не в моем вкусе. Я знаю этот тип женщин, и он мне не нравится. У нее одно на уме – окрутить и женить. И не только меня, а кого угодно – если будет моложе сорока и с деньгами – просто замечательно...
   – Ты думаешь, она такая?
   – Мне только такие и попадались, – мрачно произнес Грэй и тут же поспешил переменить тему. – Как ты себя чувствуешь?
   – Не так уж и плохо для человека, который только что чуть не простился с белым светом, – улыбнулась Ди. – Ты спас мне жизнь, значит, я у тебя в долгу...
   Грэй приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Ди.
   – Идея мне нравится, только вот что бы у тебя попросить?
   – Я же не могу давать тебе советы...
   – Ладно уж – сам придумаю.
   – По-моему, на южных островах... – загадочно начала Ди... – Кажется, на Бора-Бора... Тот, кто спасает человеку жизнь, берет его имя. А спасенному дает свое...
   – Сама придумала? – ехидно поинтересовался Грэй.
   – Джек Лондон, – честно созналась Ди. – «Язычник».
   – Но я же не могу называть тебя Грэем. Это ведь мужское имя...
   – А я и не прошу. Тебе тоже едва ли понравиться, если я буду называть тебя Дианой... Просто вспомнила... Как ты думаешь, – она подняла глаза и поймала его заинтересованный взгляд, – зачем им нужно меняться именами?
   – Не знаю... – задумался Грэй. – Если ты спасаешь человека, то даешь ему жизнь. Новая жизнь – новое имя... Может быть, поэтому?
   – Для спасенного, наверное, так. А для спасителя? Его жизнь остается прежней, но он все равно меняет имя...
   – Похоже на обмен кольцами в брачной церемонии, – усмехнулся Грэй. – Возможно, спаситель доверяет спасенному свою жизнь...
   – Кто знает... – Смог бы Грэй доверить ей свою жизнь? Пожалуй, лучше не спрашивать его об этом. Сейчас ей хорошо – зачем портить то, что есть, глупыми вопросами...
   – Кажется, у меня есть идея... – плутовато улыбнулся Грэй. – Я знаю, что могу у тебя попросить.
   – Что? – полюбопытствовала Ди, заранее предполагая, что в просьбе будет спрятан какой-то подвох.
   – Обещай, что если я однажды попрошу тебя о чем-то – конечно, разумном и выполнимом, – ты мне не откажешь. Это будет одна-единственная просьба... И я еще не знаю ни какая она, ни когда я тебя о ней попрошу... Но ты должна заранее пообещать, что выполнишь.
   Лицо Грэя стало серьезным – теперь Ди понимала, что он не шутит. Что ж, он спас ей жизнь и вправе просить об услуге. Правда, Ди не знает, что это за услуга, а потому соглашается на кота в мешке... Но теперь она доверяет Грэю, а потому может соглашаться. И не только потому. Она любит его и готова ради него на все, что угодно...
   – Обещаю. Я выполню любую твою просьбу.
   Теперь Ди чувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее – буря, которая пронеслась в ее душе, утихла. А внутри светило ласковое солнышко, ретуширующее золотыми лучами маленькие трещинки, оставшиеся на душе. Грэй гладил ее по голове, как ребенка, и каждое его прикосновение заставляло лучики разрастаться и греть сильнее. Ди таяла в этих прикосновениях, она жила ими. Жила этими мгновениями, минутами, секундами, которые дарил ей Грэй. И сейчас ей совершенно не хотелось задумываться о том, что ждет ее впереди...

10

   Грэй остановил машину неподалеку от дома Ди. Притворится, что подъехал позже, – так она ни о чем не догадается. Глупо, конечно... Наверняка она сразу поймет, кто это сделал...
   Его отношения с Ди запутались окончательно. Как клубок ниток, с которым поиграл шаловливый котенок. Главное, чтобы эти нити не разорвались – иначе связать их потом будет очень сложно...
   Он никак не мог понять, что чувствует к нему Ди. Иногда Грэю казалось, вот-вот – и он будет близок к разгадке. Еще немного – и он наконец-то разберется в том, что происходит с ней, узнает, чем она дышит, чем живет... Но проходило несколько минут или часов, и Грэй вновь оставался ни с чем. Ее душа, ее чувства ускользали от него, как легкое полотно, уносимое ветерком. И он снова переставал понимать ее. Вновь терялся в лабиринтах ее взглядов, улыбок, слов и движений...
   Считает ли она его другом? Или отводит ему в своем сердце более важное место? Этим вопросом он мучился постоянно, но задать его Ди по-прежнему не мог. Как мальчишка – настоящий влюбленный мальчишка, губы которого никогда не шептали слова «люблю», а уста не вкушали поцелуя... Давно ли он был другим? Совсем недавно. Приезд Ди перечеркнул всю его прошлую жизнь, открыл новую страницу и написал на ней огромными буквами слово «ЛЮБОВЬ».
   Безумная выходка, до которой он, сам того не желая, довел ее вчера, казалось бы, расставила все на свои места: своей ревностью она ясно дала ему понять, что он ей не безразличен. Но кто сказал, что это не было очередной причудой взбалмошной девчонки, которая сидела в Ди и периодически выпрыгивала из нее, как чертик из коробки? Что, если она, поддавшись внезапному влечению, пошла у него на поводу, а потом попросту забыла, стерла из памяти свой каприз? Это объяснение было очень и очень похоже на правду, потому что оно было похоже на Ди – легкую, увлекающуюся и не терпящую никакой определенности... Как же ему хотелось ошибиться!
   Грэй тихо проскользнул в незапертую калитку позади дома. Вот будет потеха, если Ди или тетя Герти увидят его, крадущегося с этим огромным свертком в руках... Каким же идиотом он будет выглядеть в их глазах! Хорошо еще, если Ди не засмеет его – этого он уже не вынесет. Ну вот, слава богу. Кажется, это ее окно. Не перепутать бы – тетя Герти, конечно, хорошая женщина, но это задумано не для нее...
   Он взял в правую руку блестящий сверток и, размахнувшись, бросил его в открытое окно. Убедившись, что не промазал, Грэй поспешил ретироваться через заднюю калитку. Кажется, пронесло... Выйдя из калитки, он, весело насвистывая, направился к тому месту, где оставил машину. А вот теперь с чистой совестью можно «официально» приехать к Ди...
 
   – Настоящие хоромы! – Ди восхищенно оглядела огромную гостиную Джейкоба Кинсби, в которой вполне можно было устроить танцплощадку.
   Дом, выглядевший снаружи весьма внушительно, изнутри представлял собой мечту любой домохозяйки. Просторная гостиная в золотисто-коричневых тонах, обставленная дорогой мебелью, большая светлая кухня, выходящая на задний двор, засаженный цветами, семь или восемь комнат – и все оформлены в разных тонах и в разном стиле – от традиционной спокойной пастели до вопиющего авангарда цветов и форм.
   – Интересно, много ли здесь от Джейкоба? – обратилась Ди к Грэю. – Ведь до него здесь жили его родители...
   – Джейкоб почти ничего не менял. Насколько мне известно...
   – С чего начнем?
   – Поле деятельности у нас такое огромное, что я даже не знаю, что сказать. Если бы мы хотя бы четко знали, что ищем... Это бы упростило дело.
   Но Ди и сама толком не знала, что хотела найти... Это должны быть какие-нибудь улики, говорящие о том, что Джейкоб умер не своей смертью... Только какие и где их искать?
   – Если мне не изменяет память, Конрад Скидли говорил, что Джейкоб умер именно здесь – в гостиной. Значит, отсюда и нужно начинать поиски. Если Джейкоба убили, то преступник наверняка замел следы сразу же, как только... сделал свое дело. Так что нам очень повезет, если мы хотя бы на что-то наткнемся...
   – Да уж... Рассчитывать особенно не на что, – мрачно согласился Грэй.
   – Побольше оптимизма, – подбодрила его Ди. – Если бы Джейкоб Кинсби содержал слуг, все было бы куда проще... По крайней мере, были бы хоть какие-то свидетели. Кстати, почему у него не было прислуги?
   – Не знаю... У него был только повар, но и тот жил не в доме, а в пристройке. Похоже, как говорила Сибил, Джейкоб любил одиночество. Может, посторонние люди в доме его смущали... Когда он вернулся в Гринвуд, здесь еще была прислуга. Но он всех уволил. Всю постоянную прислугу, которая служила при его родителях... Правда, выдал им хорошее пособие и написал отличные рекомендации. После этого Джейкоб нанимал лишь приходящих слуг. Думаю, Сибил права – Джейкоб погряз в одиночестве. Я подозреваю, что он сделал ей предложение потому, что хотел наконец вырваться из этого болота. Болота одиночества... Но так и не сумел...
   Ди задумчиво обошла гостиную, пытаясь зацепиться взглядом за какую-нибудь деталь, пусть даже самую незначительную. Все было аккуратно расставлено, прибрано, только пыль говорила о том, что шкафов и столов уже давно не касалась рука служанки. Краем глаза она взглянула на Грэя. Он с явным интересом осматривал гостиную – заглянул под журнальный столик, поднял диванную подушку.
   Ди подтянула зеленую резинку, сползающую с хвостика, и вздохнула. Горе-сыщица... Ничего-то у нее не вышло – дело, по всей видимости, провальное. Странно, что раньше это не приходило ей в голову. Хотя... почему же странно? Ее голова буквально плавилась от самых фантастических предположений, и Ди никого не хотела слушать... Правда, Грэй ее поддержал. Настоящий друг, с горечью подумала она. И, видимо, кроме дружбы у них ничего не получится...
   – О чем задумалась? – Грэй оторвался от диванной подушки и посмотрел на Ди.
   Она смущенно поймала его зеленый взгляд и поняла, что сейчас ей снова придется говорить опостылевшую полуправду...
   – Думаю, что ты прав – рассчитывать особенно не на что, – понуро ответила Ди. – Когда я шла сюда, мне казалось – вот он, ключ к разгадке... Я думала, это так легко – искать улики... А теперь мне кажется, что все мои домыслы полная ерунда. Чувствую себя подростком, перечитавшим детективов...