Яцкевич Владимир. Бродяга

   Они не знали, что когда-то вот так сидели у берега реки Рагунат и Лиля, тоже мечтали и смотрели на луну. Ночное светило все то же, оно ничуть не изменилось, но сколько перемен произошло с людьми, еще недавно парившими влюбленной душой в облаках!
   Рита потрепала Раджа за волосы.
   – Радж! Радж! О чем ты думаешь?
   – Так…
   Не удовлетворенная таким уклончивым ответом, ока дернула его за густую черную шевелюру:
   – Иди сюда.
   – Куда?
   – Ко мне.
   – Зачем?
   – Так… – передразнила его девушка, но Радж не поддержал игры. В конце концов Рита заметила, что с ее возлюбленным творится что-то неладное: он помрачнел, погрустнел. Может, он охладел к ней? Нет, это невозможно, но что же мучает его, что лежит тяжелым камнем на его душе, и почему он не сбросит эту тяжесть, ведь она готова разделить с ним не только радость, но и горе?
   Если он не говорит сам, Рита решила первой начать разговор:
   – Ты не смотришь на меня, ты смотришь на луну…
   – Нет, на облако.
   – Отчего ты видишь только черное облако? Почему ты замечаешь в жизни только темную сторону? Ведь жизнь прекрасна и полна любви. Отчего ты все время грустишь, не можешь мне сказать?
   Рита присела перед Раджем, чтобы видеть его глаза, чтобы прочесть в них правду.
   – Тебе я все могу сказать, – медленно ответил Радж, глядя на нее с любовью и нежностью.
   – Да, говори, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы ты мог мне все сказать.
   Радж некоторое время собирался с духом, обдумывая, с чего начать.
   – Рита, мы не виделись с тобой двенадцать лет, за это время многое изменилось.
   – Да, да. Это же самое сказал мой опекун, но по-моему это не так. Ты же видишь, дружба наша осталась прежней и мы по-прежнему вместе.
   Рита прильнула к своему возлюбленному, словно боясь, что кто-то отнимет его у нее.
   – Он сказал правду, Рита, – глухим голосом проговорил Радж, проведя рукой по блестящим под луной волосам девушки. – Ведь ты обо мне ничего не знаешь, не знаешь, чем я занимаюсь, кто я, как я жил все эти годы, – ты ничего вообще обо мне не знаешь!
   – Я ничего и не хочу знать. Я знаю одно, ты – это ты, и я люблю тебя!
   Набежавшая волна неожиданно качнула лодку, приподняв ее и тут же бережно опустив на шелковистую зеленоватую воду, расцвеченную лунной дорожкой, которая уходила далеко в море, словно маня за собой в неведомые дали, где жизнь прекрасна и нет забот и волнений.
   – Рита, какая ты хорошая, – улыбнулся Радж, обезоруженный таким искренним проявлением чувств, той непосредственностью, с которой это было сказано. – Ты совсем как ребенок!
   Девушка тряхнула головой, разметав по плечам вьющиеся волосы, как когда-то она задорно взмахивала большими белыми бантами.
   – Ты сам ребенок, – Рита улыбнулась, сверкнув ослепительно ровными зубами;– ты просто дикарь, да, да, дикарь, – засмеялась девушка.
   – Хорошо, пусть так, пусть я дикарь, – сказал смягчившийся Радж.
   Рита повернулась и села, прислонившись к юноше спиной, глядя в небо. Черная рваная туча медленно сползла в сторону, обнажив круглый диск луны, блестящий, словно выкованный из серебра.
   – Вот она, луна, – сказал Радж, рассматривая небесное ночное светило, будто увидел его в первый раз.
   Луна всегда была товарищем в его делах, она освещала темные дела, в которых он участвовал вместе с Джаггой, но сейчас Радж не хотел думать ни о Джагге, ни о делах. Сейчас луна была такой, какой и должна быть всегда – вечной спутницей влюбленных.
   – Смотри, луна смеется! – сказала Рита и засмеялась.
   К ней опять вернулось хорошее настроение, она радовалась, видя, что ее возлюбленный опять улыбается. Хотя он и говорил что-то непонятное, намекал на какие-то темные стороны своей жизни, но Рита не желала думать ни о чем дурном – ведь они снова вместе, рядом, им хорошо, так зачем омрачать этот прекрасный вечер.
   – Да, – вспомнила она, – ведь у меня скоро день рождения, и я приглашаю тебя в гости.
   – День рождения? Сколько же тебе исполнилось лет? – поинтересовался Радж. – Двадцать?
   Рита слегка обиделась.
   – Разве ты не знаешь, что у девушки нельзя спрашивать, сколько ей лет? Двадцать один год.
   Радж перехватил ее, когда она попыталась встать, и нежно поцеловал.
   – Нет, нет! – испуганно вскрикнула девушка. – На нас смотрят!
   – Кто смотрит? – удивился Радж.
   Он оглядел пустынный берег, на котором никого не было, кроме чаек. Вдали сверкал огонь маяка, рассекающий лучом света тьму, чтобы рыбацкие лодки могли вернуться домой. В мире стояла удивительная тишина, нарушаемая только легким плеском волн. Казалось, кроме них, никого из людей не осталось на этой земле и все вокруг принадлежит им.
   Радж еще раз взглянул на берег и спросил:
   – Кто же на нас смотрит?
   Рита уже перебежала на корму и оттуда, чувствуя себя в безопасности, лукаво ответила:
   – За нами подглядывает луна!
   Она засмеялась, села, опустив ноги в теплую ласковую воду, в которой колебалось маслянистое отражение ночного светила. На душе ее было так хорошо и радостно, что захотелось петь, и она запела для своего возлюбленного:
   Если вдруг уйдешь ты тайною тропою,
   Сердце мое ты унесешь с собою.
   О месяц прекрасный,
   Взгляни с поднебесья,
   Я тебе свою тайну открою…
   Сердце девушки хранило одну тайну, чистую девичью тайну, которую она хранила от посторонних глаз, – свою любовь.
   Радж подхватил эту песню:
   О месяц прекрасный и ясный,
   Взгляни с поднебесья,
   Я тебе открою свою тайну…
   Но Радж вкладывал в слова песни совсем другой смысл. Он действительно хранил тайну, ему было что скрывать от Риты, и Радж не смог, не нашел в себе силы рассказать ей все.
   Да и как можно открыть девушке, доверчивой, словно ребенок, всю грязь, весь ужас его жизни? Рита прожила то время, которое он проводил по тюрьмам, совсем в другом мире. Там не было голода, нищеты, там не встречались такие люди, как Джагга. Что будет, если он скажет правду? Между ними разверзнется бездна, заглянуть в нее по силам не каждому, выдержит ли Рита? Настолько ли крепкой окажется ее любовь, чтобы вынести такое испытание?
   В морской воде отразилась счастливая девушка и луна, которую заслонила фигура Раджа, шагнувшего к девушке. Легкая рябь соединила их вместе и превратила отражение в сверкающую мозаику.
   – Нет, нет! – вскричала девушка. – Если ты сделаешь еще шаг, лодка опрокинется.
   Рита отбежала на нос утлого суденышка, угрожающе покачнувшегося под влюбленной парой.
   – Что же делать? – спросил Радж.
   Рита посмотрела юноше в глаза. Его взгляд сказал ей обо всем. Такие глаза не могли лгать, пусть у него есть что-то страшное в прошлом, но она чувствовала, что Радж не обманывает ее, он действительно любит.
   – Ну и пусть опрокинется, – тихо сказала девушка.
   Радж шагнул к ней, развернувшийся парус укрыл их от нескромной луны.

Глава двадцать девятая

   В этот вечер Рагунат опять задержался на работе. Он спешил домой, представляя себе, как волнуется Рита.
   Двери ему открыл старый слуга, и Рагунат сразу заметил, что тот чем-то озабочен.
   – Что дома? – спросил судья. – Все в порядке?
   – Простите, господин, госпожа Рита все еще не возвращалась из колледжа.
   – Что такое?!
   Судья подумал, что он ослышался – Рита никогда не опаздывала, и если ее до сих пор нет дома, значит, случилось непредвиденное. Рагунат сразу же вспомнил ее слова: «Я познакомлю вас с Раджем…»
   Да, это мог быть только он, тот самый парень, из-за него она задержалась. Но где же они?
   Рагунат представил себе их свидание под луной. Его сердце наполнилось тяжелым чувством, которое тут же отозвалось ноющей болью. Вор, он самый настоящий вор, этот Радж! Он намеревается украсть у него самое дорогое, что есть в жизни, – его воспитанницу, его Риту!
   Ну нет, судья посадил за решетку сотни воров, он сможет отстоять то, что принадлежит только ему, он сможет защитить Риту от гнусных посягательств какого-то молодого прощелыги.
   – Прикажете подавать обед, господин? – почтительно осведомился слуга.
   – Что? Какой обед? – удивился Рагунат. – Ах, да… Нет. Я буду ждать, когда вернется Рита. Убирайся! – вдруг разозлился он.
   Слуга, испуганно кланяясь, исчез в глубине дома. Рагунат поднялся в свой кабинет, сел за стол, достал из портсигара сигарету и закурил, хотя врач категорически запретил ему прикасаться к табаку.
   Прямо перед ним висели огромные часы, их бой прогремел словно гром, оглушивший Рагуната. Пробило девять ударов, отозвавшихся в голове судьи похоронным звоном.
   Все слуги в доме попрятались, никто не хотел попасть под тяжелую руку судьи. Он перешел в столовую, где все давно уже было накрыто к обеду. Оттуда проглядывался вход в дом, и Рагунат стал ждать.
   Рита подошла к притихшему саду, сонно шевелящему под теплым вечерним ветром своими ветвями, полными плодов.
   «Наверное, все уже легли спать, а господин судья работает в кабинете, – подумала она. – Я войду очень тихо и никому не помешаю, ведь я так устала».
   Девушка сняла туфли, чтобы не цокать каблуками по мраморному полу, открыла тяжелую дверь и вошла. Кажется, ее не заметили. Она стала подниматься по лестнице, и тут ее пригвоздил к месту суровый голос:
   – Рита!
   – Да, – она увидела судью. – Ах, это вы… Как вы меня напугали.
   Достаточно было посмотреть на сияющее лицо девушки – и становилось понятно, что заставило ее нарушить привычный распорядок размеренной жизни. Все в Рите говорило о любви, захватившей девушку, как океан, унесшей ее далеко от берега. Скоро она совсем скроется из виду, и тогда Рагунату останутся только щепки разбитого корабля его жизни, уничтоженного безжалостным ураганом.
   Рита быстро надела туфли, подбежала к столу и села на свое место. Она ужасно проголодалась! Еще бы – целый вечер бегать по берегу моря.
   – Не надо, – бросил судья, когда возникший, словно призрак, слуга попытался положить на его тарелку кусочки сочного кебаба.
   Рита положила на колени хрустящую накрахмаленную салфетку. Она не замечала ничего вокруг себя, погруженная в собственные переживания. Между тем искаженное гневом и болью лицо судьи не сулило ничего хорошего.
   – Вам нужно принять лекарство за обедом! – вспомнила Рита.
   – Я знаю, – ответил Рагунат, – но обедать надо в семь часов. Взгляните, сколько сейчас времени?
   Стрелки циферблата показывали половину десятого. Рита опустила глаза. Она не чувствовала себя виноватой, да и что плохого она сделала?
   – Да, – промолвила девушка, – вот и часы почему-то на меня сердятся, а мне было так хорошо.
   Рагунат не сомневался, что ей было хорошо, но каково ему слышать это? Какая черная неблагодарность за ту доброту и заботу, которой он окружил оставшуюся без родителей девочку? Как она смеет говорить так? Он с трудом сдерживал себя, чтобы не изорваться от гнева.
   – Радж мне говорил… – начала Рита.
   Опять это ненавистное имя! Он уже готов был своими руками уничтожить этого Раджа, посягнувшего на самое дорогое, что у него было.
   – Радж, Радж… Опять Радж!
   Рита опустила ложку, медленно вылила суп в тарелку.
   – Не думайте о нем плохо, ведь вы о Радже ничего не знаете.
   Судья смотрел на нее пронизывающим взором, как на подсудимую, которой он должен вынести приговор, но Рита выдержала его взгляд.
   – Ты не забыла? Когда умер твой отец, я поклялся, что буду тебя воспитывать. С тех пор я считал тебя своей дочерью… Я постоянно о тебе забочусь, и тебе следовало бы знать мое мнение.
   От своего отца Рита унаследовала прямой и честный характер. Сколько часов он проводил в спорах с Рагунатом! Ему так и не удалось заронить сомнения в истинности теорий, которые овладели судьей и которые он применял и в работе, и в частной жизни.
   Она не стала отмалчиваться и ответила Рагунату:
   – Я знаю, знаю, что вы заботитесь обо мне с самого детства, но напоминать об этом…
   Рагунат встал, с грохотом отодвинув стул, вытер руки салфеткой и отшвырнул ее в сторону. Несколько секунд он сверлил глазами Риту, но ничего не сказал. Оттолкнув слугу, бросившегося подбирать упавшую салфетку, он вышел из зала.
   Рита с сожалением посмотрела ему вслед. Она встала из-за стола, так и не закончив обеда, и пошла в свою комнату.
   В ее глазах застыли слезы, сейчас Рите так не хватало отца! Рагунат, конечно, хороший человек, и он заботился о ней все эти годы, но никогда она не понимала его. И потом эти странные взгляды, которые Рита замечала, они пугали ее.
   Девушка открыла дверцы резного шкафчика и достала несколько фотографий. Вот она сама, с большими белыми бантами, задорно улыбается в объектив фотоаппарата, вот она вместе со своим отцом – какие радостные, веселые лица!
   Санджей был прямой противоположностью Рагунату – открытый, добродушный, он никогда не сказал ни о ком дурного слова, а тем более о человеке, которого он не знал. Отец понял бы ее, он бы доверял сердцу дочери, ее выбору и полюбил бы того избранника, которого она привела бы в дом. Но отца давно уже нет, остались лишь пожелтевшие фотографии и память о нем, вечная память.

Глава тридцатая

   Джагга не мог понять, куда исчез его воспитанник, его правая рука – Радж? На мучной склад он не приходил, в кабачке его не видели. Джагга было подумал, уж не помирился ли Радж с танцовщицей Нирджой? Но девушка сказала:
   – Я забыла это имя, он отверг мою любовь, и для него нет больше места в моем сердце.
   Китаец, Рам и другие, ходившие вместе с Раджем на последнее дело, тоже не могли сказать ничего путного:
   – Он познакомился с какой-то девушкой, а потом отпустил нас и ушел.
   «Вот оно что, – подумал Джагга, – девушка!» Китаец не знал, кто она такая, но, судя по всему, новая знакомая Раджа из богатой семьи. Да, если он влюбился, это осложняет дело. Джагга понимал, что только любовь, только сильное чувство может переродить Раджа, вернуть его к нормальной жизни. Любовь – вот главный противник, с которым ему предстоит бороться.
   Один из карманников, промышлявших на автобусной остановке, рассказывал, что какой-то парень угнал автомобиль прямо из-под носа хозяина, но полиция почти сразу же бросилась за ним в погоню. По почерку, по той исключительной дерзости, с которой был совершен угон, Джагга понял, что это был не кто иной, как Радж. Полиция не догнала его, значит, он должен где-то скрываться, и наверняка ему помогает в этом новая знакомая.
   «Ну нет, мой милый Радж, – скрежетал зубами Джагга, – ты не уйдешь от меня. Где бы ты ни был, мы еще встретимся, и господин судья получит свою кровавую добычу».
   С этого времени Джагга взял за правило бывать в богатых кварталах города, рассматривая шикарные особняки. Он смотрел на них равнодушно, пожалуй, Джагга мог бы купить любой из них, но его привлекало другое – власть над душами людей. Он был королем преступного мира, подданные готовы выполнить любой его приказ, а ослушание каралось немедленной смертью. Лишь Радж избежал наказания, потому что Джагге нужна не его жизнь, а гораздо больше.
   Где-то за этими окнами скрывается беглец, но ему не долго осталось бегать. Джагга был даже рад, что ж, это хорошо – малыш вырвался на время из-под его опеки и воспарил в облака, тем больнее будет падать.
   В один из вечеров терпение Джагги было вознаграждено. В конце улицы показалась знакомая фигура, медленно бредущая по тротуару.
   Радж возвращался после свидания с Ритой. Он проводил ее до дома и теперь шел домой, прогуливаясь по вечернему городу. У него было прекрасное настроение, Радж даже напевал что-то себе под нос. Он остановился перед фонарем, чтобы прикурить сигарету.
   – Приятная встреча!
   – Джагга?!
   – Да, это я. Ты еще не забыл меня?
   Радж очнулся от потрясения, когда огонь спички обжег его пальцы.
   – Это очень любезно с твоей стороны, Радж, вижу, что не забыл.
   Джагга подошел к нему ближе, наслаждаясь явным страхом, который читался в лице его воспитанника.
   – Что произошло, Радж, попался в любовные сети? Сейчас, значит, у тебя нет времени заняться работой?
   – Ты ошибаешься, Джагга. Нам предстоит интересное дело.
   Радж отошел в сторону, делая вид, что отворачивается от ветра, зажег спичку и прикурил. Он не хотел, чтобы Джагга видел испуг в глазах. Ему надо было что-то срочно придумать, найти какое-нибудь оправдание своему исчезновению. Радж совсем забыл про банду разбойников, но они не забыли его и теперь потребуют ответа за проваленное дело. Ведь из-за Раджа шайка не смогла обокрасть банк, сейчас это уже невозможно – охрана усилена, на улице перед банком установлен полицейский пост. Радж знал, чем кончаются такие разборки, он не раз был свидетелем того, как Джагга выносил приговор провинившемуся и тот исчезал, будто его и не было.
   – Ну так я слушаю тебя, мой мальчик. Говори же, что за дело ты задумал.
   Рита! Она выручит запутавшегося друга.
   – Девушка очень богата.
   Радж крепко затянулся сигаретой и бессвязно продолжил спасительную речь:
   – Но не надо торопиться, я должен кое-что подготовить…
   Джагга шагнул к своему воспитаннику:
   – Замечательно, теперь мне все ясно!
   Разбойник сделал вид, что поверил очевидной лжи испуганного мальчишки.
   – Ты молодец, сынок!
   Радж облегченно вздохнул. Он был противен самому себе, но ничего не мог с собой поделать – этот человек подавлял его волю, от него исходила волна злобы, будто от бенгальского тигра.
   Пожалуй, на этот раз ему удалось обмануть Джаггу. Пора кончать с этой бандой, Радж не хотел больше воровать. Но не так-то просто провести старого вора.
   Джагга схватил юношу за плечо и одним рывком развернул лицом к себе:
   – Знай, Радж, если ты попытаешься обмануть Джаггу, тебя ждет вот это!
   В руке разбойника появилась рукоятка ножа, он щелкнул пружиной, и Радж увидел блеснувшее у самых глаз острое лезвие, выскочившее, словно жало змеи. Джагга стал водить клинком по шее жертвы, наслаждаясь властью над жизнью Раджа. Ему достаточно было лишь слегка надавить – и острая сталь впилась бы в горло юноши. Джагга хрипло захохотал.
   – Джагга! – предостерегающе крикнул Радж.
   Лиля ждала сына, но он все не приходил. Наступила ночь, окутав город черным шелковым покрывалом, но Радж не появлялся.
   На улице было тихо, где-то вдалеке лаяли собаки, бродячими стаями кочующие по Бомбею. Вдруг Лиля услышала, как скрипнули ворота и раздались шаркающие шаги – это пришел он, ее сын.
   – Что с тобой, Радж? – спросила мать, увидев побледневшее лицо сына, ввалившиеся, как у тяжелобольного, глаза.
   – Все хорошо, мама.
   – Ты здоров?
   – Да, мама, не волнуйся, просто я очень устал.
   Мать сразу поняла, что сын чем-то расстроен.
   Может быть, он поссорился с Ритой?
   – Ты будешь ужинать, сынок? Я приготовила твои любимые лепешки, очень вкусные.
   – Спасибо, мама, я не хочу есть.
   Лиля решила не расспрашивать сына, она видела, что ему больно говорить. Он всегда был таким скрытным мальчиком: если у него случались неприятности, он никогда не рассказывал, чтобы не расстраивать мать.
   Радж прошел в свою комнату, разделся и лег спать, но даже во сне он слышал тревожащие его голоса, со всех сторон его окружали тени прошлого.
   Он видел себя, стоящего в очереди за лепешкой, среди таких же несчастных детей, брошенных в тюрьму, в ушах зазвучали плачущие голоса, и вдруг он услышал такой родной, такой близкий голос Риты:
   – Я ничего не хочу знать, я знаю одно, ты – это ты, и я люблю тебя…
   Вдруг раздался хриплый, ненавидящий смех:
   – Но только знай, если ты обманешь Джаггу, тебя ждет смерть!
   Радж застонал, заметался и, наконец, провалился в бездонный колодец сновидений…

Глава тридцать первая

   …Белый туман окутал все вокруг, заволакивая плавающими тяжелыми облаками поднебесный мир. Радж вынырнул из густого облака и увидел Риту, одетую в нарядное, сверкающее сари. Она, улыбаясь, подала ему руку и помогла выбраться.
   Куда же он попал? Вдали Радж увидел грозные многометровые статуи богов, застывшие на мраморных плитах, слои тумана колыхались у их подножий.
   Перед статуями танцевали девушки, облаченные в расшитые золотом одежды. Их танец, медленный, завораживающий, притягивал взор.
   Рита пошла к пляшущим девушкам, оглядываясь на Раджа, маня его рукой. Она напевала песню, припев которой подхватывали девушки:
   Ты – сердца моего ясный свет,
   И прекрасней никого в целом мире нет.
   Откуда-то донеслась громкая, рокочущая музыка, разносящаяся по всему поднебесному миру.
   Радж, охваченный по плечи туманом, поднимается по мраморным ступеням вслед за Ритой и выходит к подножию древней гигантской статуи. Это прекрасное и величественное зрелище: статуя словно спит, по ее лицу блуждает загадочная улыбка, глаза полузакрыты, но кажется, она все слышит и видит. Мерное дыхание колышет ее обнаженную грудь. Вокруг исполинской фигуры мерцают красные, синие, зеленые огоньки, сплетаясь в фантастические узоры, то и дело меняющие свои формы. Эти огоньки плавают в воздухе, некоторые из них пролетают у лица Раджа, но все его внимание привлечено к танцу Риты.
   Возлюбленная Раджа танцует, как никогда не танцевала в жизни. Кажется, это тоже ожившая богиня, снизошедшая до простого смертного. Рита удивительно хороша – каждое движение ее божественно, она танцует неземной танец любви и поет прекрасную песню.
   Радж полностью заворожен этим удивительным зрелищем, он не понимает, где сон, а где явь. Ему хочется ущипнуть себя, но его руки не поднимаются, заколдованный чарами девушки, Радж слушает снова и снова слова любви:
   Ты – сердца моего ясный свет,
   И прекрасней никого в целом мире нет.
   Рита манит к себе, он идет к ней, и вдруг девушка исчезает в клубах тумана, вздымаемых неведомой силой. Вот мелькнули ее распущенные волосы, и теперь облако окутывает уже самого Раджа.
   Он бредет в белой мгле, вытянув руки, в надежде обнять любимую, но пальцы ощущают только холодный сырой туман. Облако будто наполняет Раджа, он дышит этой странной мглой, но вот туман рассеивается и юноша видит перед собой пляшущих девушек. Они танцуют на фоне горящих огнем колонн, одетые теперь уже в снежно-белые одежды.
   Вдруг из тумана появляется Рита, он тянется к ней, вот опять они вместе.
   Девушка ведет его сквозь туман, Радж покорно идет следом. Он не видит дороги, словно слепой.
   Грозный многорукий Бог застыл в неистовой пляске. Девушки у его подножия завертелись, будто листья, сорванные ураганом. Их танец все тревожнее, звуки музыки все резче и страшнее.
   Рита ведет Раджа к ногам Бога. Кажется, вот-вот опустится гигантская стопа и раздавит дерзких, осмелившихся приблизиться к живой статуе.
   Радж держится за руку Риты. Он совсем потерялся в этом загадочном мире и полагается только на нее, и она выводит его на узкую вьющуюся дорогу, освещенную по краям яркими вспышками огней.
   Позади остаются пляшущие девушки, их танец уже невозможно различить, с такой скоростью они завертелись в бешеном танце.
   Многометровые статуи тоже провожают их, повернув бронзовые головы…
   …Радж идет вслед за Ритой. Он не знает, куда ведет путь, но дорога трудна и опасна. Сильный ветер дует в лицо, поминутно грозя сбросить их в неведомую пропасть, окутанную туманом.
   Дна у бездны нет, оттуда доносятся странные, тревожащие звуки. Невозможно даже представить, что ожидает несчастного, который сорвется со скользкой дороги.
   Путь вздымается все круче, Раджу тяжело идти, и, если бы не Рита, он уже давно бы присел отдохнуть или вернулся обратно, но она тащит его за руку, не дает остановиться.
   Юноша уже потерял счет времени – оно просто не существует в этом мире, может быть, они идут всего несколько минут, а может быть, прошла вся жизнь.
   Но вот впереди что-то забрезжило – это луна, заливающая все вокруг ярким серебристым светом.
   И тут он теряет голову от ужаса – выше луны, выше звезд вздымается из бездны знакомая фигура, обнаженная по пояс, словно брахман в храме, но это вовсе не жрец, это – Джагга!
   Он преграждает путь молодой паре, зловещий хохот оглашает небеса. В руке Джагги блестит лезвие ножа, оно длиннее, чем крошечные фигурки людей.
   Радж прижимается к спине Риты, не в силах бороться с чудовищем.
   Джагга играет ножом, приближая острие к Раджу, и тот срывается в пропасть…
   …У бездны нет дна, в нее можно падать всю жизнь. Радж летит вниз, его волосы треплет седой туман, и все же он видит свою возлюбленную, стоящую на краю.
   Она тянет к нему руки, белоснежное сари развевает ветер, превращая девушку в диковинный цветок.
   – Рита! Рита!
   Радж зовет ее, но крик тонет в пустоте. Весь мир рушится, все кончено.
   Медленно кренятся статуи богов. Они вновь превратились в бездушные изваяния. С грохотом летят во все стороны обломки разрушенных статуй.
   – Рита! Рита!
   Он кричит, но она уже не слышит его. Все кончено…
   – А-а! Мама! – дико кричит Радж и просыпается.
   Это был всего лишь страшный сон, но юноша уже не различал грани между сном и явью.
   Кто может спасти его? К кому бежать со своими ночными кошмарами? Конечно, к матери! Она успокоит сына, как когда-то в далеком детстве.
   – Что случилось, Радж?
   Юноша бросился на колени перед матерью, его трясло от пережитого ужаса.
   – Мама, спасите меня!
   Лиля поняла, что сын больше не в силах сам справиться со своими заботами, он хочет облегчить душу. Кто, как не мать, выслушает его.