Следующий час мы посвятили обсуждению чисто технических деталей. Из серии кто где будет стоять и что при этом делать и говорить. Пусть наша слаженность внесет смятенье в ряды врага. Несколько раз Иветта звонила в клуб, что-то бурно обсуждая.
Наконец, настала пора собираться. Вернее собираться нужно было Иветте и Глории, а Инга решила поправить макияж. Мне с Миу ничего этого не было нужно, так что я сидела и наблюдала за ними.
Сборы продолжались минут тридцать, не меньше. И вот все, вроде бы, были готовы ехать. Глория надела узкое, расширяющееся книзу платье угольно-серого цвета из какой-то мягкой мерцающей ткани, а волосы убрала назад при помощи двух заколок. Косметика едва различима, но подчеркивает глубину глаз. Так она выглядела именно на свой возраст, а не младше, как обычно.
Иветта, как и я, выбрала кожу. Но не просто, а кожаный костюм. Узкий, выгодно подчеркивающий все изгибы стройного тела. По бокам брюк от бедер и до самого конца, где они уходили в высокие сапоги, шли разрезы, сквозь которые виднелся ярко-синий шелк. Такие же разрезы были и на приталенном пиджаке, и виднелся шелк того же цвета. Ее волосы так и остались распущенными. Надо отметить, это ей ужасно шло.
Перехватив мой взгляд, Иветта спросила:
— Что, как тебе?
— Мне нравится. К тому же, тебе идет.
— Спасибо.
— Ну так мы едем? — мне уже нетерпелось покончить с этим.
— Да, — кивнула главная волчица города, выглянув в окно. — Машина уже у крыльца.
— Хм, вообще-то я на своей, да и Инга, наверное, тоже, — попыталась было возразить я.
— Думаю, будет лучше, если мы поедем все вместе, — возразила Инга.
— А потом, когда все кончится, я лично привезу тебя домой, а твою машину пригонят в гараж.
— Ладно-ладно, подчиняюсь голосу большинства! — с усмешкой согласилась я.
На улице нас ждал настоящий лимузин. Я знала, что это не единственный автомобиль Иветты, но именно его она использовала для официальных выходов.
За рулем этого крокодила на дорогах был молодой оборотень, и я его знала. Эндрю. Открывая нам дверь, как и положено хорошему водителю, он подмигнул мне, бросив:
— Привет, Лео. Как жизнь?
— Хорошо. А ты, я вижу, теперь личный водитель?
— Ага. Я же бывший гонщик. Правда юниор.
Может, мы бы еще поговорили, но нужно было ехать. Время не терпит.
Как оказалось, в машине нас ждали еще двое. Двое оборотней, ишт. Я их знала, правда не по именам. Видела раньше, и про себя прозвала Малдером и Скалли. Они чем-то походили на этих киногероев. Хотя у нее волосы были короткие, почти как у меня, а у него наоборот длинные.
— Лео, ты, по-моему, уже видела Реми и Филиппа.
— Да, — кивнула я, а про себя подумала: «так вот как их зовут!».
— Они мои телохранители. И сегодня пусть лучше будут рядом.
— Как скажешь.
Я-то думала, что Иветта игнорирует эту традицию стаи, ан нет. Но, если учесть события последнего года, я ее понимала.
Вся дорога заняла где-то полчаса, и за время пути мы практически не разговаривали. Как-то обстановка не располагала. Наверное, все сейчас думали о том, что нам предстоит. Уж я-то точно.
Но вот машина остановилась. Прямо перед входом в клуб. «Лунная Соната» работала в обычном режиме, посетители даже не подозревали о том, что творилось в дебрях клуба.
Глава 5.
Глава 6.
Наконец, настала пора собираться. Вернее собираться нужно было Иветте и Глории, а Инга решила поправить макияж. Мне с Миу ничего этого не было нужно, так что я сидела и наблюдала за ними.
Сборы продолжались минут тридцать, не меньше. И вот все, вроде бы, были готовы ехать. Глория надела узкое, расширяющееся книзу платье угольно-серого цвета из какой-то мягкой мерцающей ткани, а волосы убрала назад при помощи двух заколок. Косметика едва различима, но подчеркивает глубину глаз. Так она выглядела именно на свой возраст, а не младше, как обычно.
Иветта, как и я, выбрала кожу. Но не просто, а кожаный костюм. Узкий, выгодно подчеркивающий все изгибы стройного тела. По бокам брюк от бедер и до самого конца, где они уходили в высокие сапоги, шли разрезы, сквозь которые виднелся ярко-синий шелк. Такие же разрезы были и на приталенном пиджаке, и виднелся шелк того же цвета. Ее волосы так и остались распущенными. Надо отметить, это ей ужасно шло.
Перехватив мой взгляд, Иветта спросила:
— Что, как тебе?
— Мне нравится. К тому же, тебе идет.
— Спасибо.
— Ну так мы едем? — мне уже нетерпелось покончить с этим.
— Да, — кивнула главная волчица города, выглянув в окно. — Машина уже у крыльца.
— Хм, вообще-то я на своей, да и Инга, наверное, тоже, — попыталась было возразить я.
— Думаю, будет лучше, если мы поедем все вместе, — возразила Инга.
— А потом, когда все кончится, я лично привезу тебя домой, а твою машину пригонят в гараж.
— Ладно-ладно, подчиняюсь голосу большинства! — с усмешкой согласилась я.
На улице нас ждал настоящий лимузин. Я знала, что это не единственный автомобиль Иветты, но именно его она использовала для официальных выходов.
За рулем этого крокодила на дорогах был молодой оборотень, и я его знала. Эндрю. Открывая нам дверь, как и положено хорошему водителю, он подмигнул мне, бросив:
— Привет, Лео. Как жизнь?
— Хорошо. А ты, я вижу, теперь личный водитель?
— Ага. Я же бывший гонщик. Правда юниор.
Может, мы бы еще поговорили, но нужно было ехать. Время не терпит.
Как оказалось, в машине нас ждали еще двое. Двое оборотней, ишт. Я их знала, правда не по именам. Видела раньше, и про себя прозвала Малдером и Скалли. Они чем-то походили на этих киногероев. Хотя у нее волосы были короткие, почти как у меня, а у него наоборот длинные.
— Лео, ты, по-моему, уже видела Реми и Филиппа.
— Да, — кивнула я, а про себя подумала: «так вот как их зовут!».
— Они мои телохранители. И сегодня пусть лучше будут рядом.
— Как скажешь.
Я-то думала, что Иветта игнорирует эту традицию стаи, ан нет. Но, если учесть события последнего года, я ее понимала.
Вся дорога заняла где-то полчаса, и за время пути мы практически не разговаривали. Как-то обстановка не располагала. Наверное, все сейчас думали о том, что нам предстоит. Уж я-то точно.
Но вот машина остановилась. Прямо перед входом в клуб. «Лунная Соната» работала в обычном режиме, посетители даже не подозревали о том, что творилось в дебрях клуба.
Глава 5.
Мы вошли внутрь, прям как некая делегация. Еще бы! Шесть человек и одна кошка. Встретили нас очень церемонно, разве что ковровую дорожку не расстелили. Мы прошли весь первый зал, потом так называемый VIP зал, где собирались только оборотни, но сегодня, по очевидным причинам, их там было немного. Оттуда мы уже попали в обширные помещения непосредственно под клубом. Подземелья стаи, существовавшие уже черт знает сколько. От всего остального мира они были отгорожены отличной звукоизоляцией.
К моему удивлению, нас встретили Эмма и Глен, и вскоре я поняла почему. Они приняли наши пальто. Как ни странно, но в подземелье было тепло. Не душно, а именно тепло. Наверное, система климат-контроля.
От главного зала, зала Собраний, где, судя по всему, все уже томились в ожидании, нас отделяло несколько шагов. Прежде чем переступить его порог, я глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду.
Входя, мы выстроились, как на парад. Впереди шла Иветта, потом я с Миу на плече, Глория и Инга, а замыкали шествие телохранители. Прям все как у больших. Мы шли, и больше сотни пар глаз, как по команде, уставились на нас. Сомневаюсь, что здесь собралась вся стая, но очень близко к этому.
Мы прошли весь зал по образовавшемуся среди собравшихся проходу, прямо до небольшого возвышения, на котором стояло резное кресло, исполнявшее обязанности трона. Иветта гордо уселась на него, я встала на возвышении по правую руку от нее, Глория по левую. Инга за мной, чуть в стороне. А возле самой стены застыли Реми и Филипп. Все это мы сделали так, словно всегда так поступали, и в этом не было ничего такого особенного.
— Я вижу, здесь сегодня собрались очень многие, практически все, — лучезарно улыбнулась всем Иветта. И ее сила тотчас завибрировала, расстилаясь по залу как ковер, находя отклик в каждом из присутствующих здесь вервольфе. Будто она затрагивала в них струну, которая тотчас начинала петь в унисон с остальными. Это была демонстрация единства стаи.
Наблюдая за этим, я коснулась руки Иветты, и тотчас ее сила словно обняла меня, обернула. А так как все это было оговорено, я открылась ей навстречу, разворачивая в ответ свою силу. В этот миг словно, наконец, сошлись два кусочка мозаики, и моя сила, подстегиваемая силой Иветты, тоже устремилась в зал. Она отыскивала кошачьих. Как ни крути, они все же были моими. Я ощущала их отклик на свой зов. Среди отозвавшихся были и те, кого я чувствовала впервые, и один из них выставил щит. Он смог его удержать, но во многом благодаря тому, что я не стала настаивать, не задавалась целью его пробить. Наверное, это и был Паоло.
Закончив это объединение, мы с Иветтой переглянулись, и просто втянули эту силу обратно. Тотчас по залу пролетел единый вздох, словно никто не хотел отпускать от себя это чувство единства. Глаза их всех устремились на нас, и в них было все: восхищение, обожание на грани благоговения, ошеломление.
Мы достигли, чего хотели, — произвели должное впечатление. В зале повисло молчание. Все не знали или не хотели что-либо говорить, продолжая греться в остатках нашей общей силы.
— Ну что ж, — улыбнулась Иветта, и голос ее хоть и был негромок, но достигал каждого, — Думаю, наше собрание можно считать открытым.
По залу пронесся одобрительный гул. Пока все шло хорошо. Удовлетворенно вздохнув, я оперлась плечом о спинку резного кресла Иветты, принимая более непринужденную позу. Инга заметила это и улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ. А Иветта тем временем продолжала:
— На этой неделе в нашей большой дружной семье произошло пополнение. И теперь им настало время представиться нам.
Она сделала знак рукой, и толпа оборотней раздалась в стороны, как море перед Моисеем, пропуская вперед троих. Все трое мужчины. Шедший первым был высок, плечист и поджар, что выгодно подчеркивали темно-синие брюки с безупречными стрелками и светло-голубой обтягивающий свитер. Смуглая кожа имела даже какой-то красноватый оттенок. Волосы черные и прямые едва закрывали уши, а челка ниспадала на темно-карие, едва ли не черные глаза. Черты лица твердые, даже где-то резкие: прямой нос, высокие скулы и лоб. За версту видно, что в нем преобладает латиноамериканская кровь. И он был красив, правда от его красоты веяло вызовом.
Что до его спутников, то они были очень разные. Один невероятно высок и мускулист — еще чуть-чуть и будет слишком. На лице просто застыло непроницаемо-суровое выражение — хоть вешай табличку: «Не влезай — убьет!» Весь в черном, что лишь закрепляло его образ крутого парня. А второй вообще был какой-то странный. Во-первых, очень молодой. Не знаю, есть ли ему двадцать. Среднего роста, в джинсах и просторном свитере, словно он и не его вовсе, а снят с кого-то с большими габаритами. Довольно длинные светлые, с рыжеватым оттенком, волосы собраны в конский хвост, открывая невинное лицо херувима с невероятно-зелеными глазами. И в этих глазах застыло что-то сродни ужасу. Он явно подавлял желание обхватить себя руками и свернуться в шар.
Мне не нужно было официального приветствия, чтобы понять, кто из них Паоло. Хоть он и сдерживал свою силу, но она все равно витала вокруг него, окутывая коконом. Он, в самом деле, мог быть вожаком. И я чувствовала как его сила, его зверь тянуться ко мне. Изучая, прощупывая и… завлекая. Что-то во мне тоже потянулось к нему, но скорее из любопытства. Наши глаза встретились, и то, что я увидела в его взоре, мне не понравилось. Самоуверенность, даже надменность, словно он знал, что будет так и никак иначе. Я тотчас отрубила его от себя. Выглядело это так, как будто я стукнула его зверя по носу.
Похоже, это не пришлось ему по вкусу, но троица не замедлила шаг и остановилась лишь в двух шагах от нас. Паоло поклонился, остальные тоже, и он проговорил:
— Приветствую Вас, Иветта — вожак стаи Лесных Охотников и Вашу кайо и дари, — хм, «дари» — никогда не слышала этого слова, но что-то мне подсказывало, что оно относится к Глории. — Мое имя Паоло, а моих спутников зовут Крис, — поклонился громила, — И Этьен. Когда-то я, вернее мы, принадлежали к прайду Лунного следа, но я оставил его, отправившись в это путешествие.
Иветта и я согласно кивнули, принимая приветствия, потом волчица ответила:
— Рада видеть вас в своем городе. Вы станете желанными гостями, если будете соблюдать наши законы. Но какова цель вашего визита?
— Уже на протяжении трех лет я ищу достойную хатши — пару для себя, с которой мог бы создать сильный прайд.
— И чем же мы можем вам помочь? — это спросила я, постаравшись нацепить на лицо вежливую улыбку.
— Я очень много слышал о вас, Лео. И, хоть вы являетесь кайо, вы леопард — как и я, о вашей силе ходят легенды! И я хочу, чтобы вы стали моей хатши.
По залу прокатился возмущенный ропот, который, в основном, исходил от волков. Я мельком глянула на кошачьих, но они стояли отдельной группкой: молчаливые и хмурые. Похоже, их вовсе не впечатляла перспектива стать прайдом Паоло. Они смотрели на меня — настала моя очередь говорить:
— Ваше предложение не совсем уместно, так как я прежде всего кайо вожака стаи, ее пара.
— Я знаю, но не думаю, что это серьезное препятствие, — просто ответил Паоло, словно ожидал этой моей фразы. — Ведь это ваше звание во многом номинально. Особенно, что касается его физической стороны.
Это он, типа, деликатно намекнул, что мы с Иветтой не спим вместе. Ну-ну. Мы тоже подготовились. Я мимолетным жестом коснулась руки Иветты, и мы переплели пальцы. И наши силы, наши звери тотчас откликнулись друг другу, но совершенно не старались подавить, подчинить, как обычно бывает. Каждый из нас просто узнал зверя другого и поприветствовал. Это было все равно, как если бы пантера лежала рядом с волком. Купаясь в этой силе, я позволила своим глазам впустить серебристый свет и проговорила:
— Ты так уверен, что это действительно так? Что наши узы лишь фикция?
— Я… но… — видимо, Паоло судорожно пытался подобрать слова. Наконец, он вновь придал лицу надменное выражение и сказал, — И все же, я надеюсь, вы всерьез обдумаете мое предложение, Лео. У нас много общего, наши звери схожи, поэтому наш союз может быть куда более полным. Неужели вы не ощущаете этого?
Он попытался снова потянуться ко мне своим зверем, и я опять осадила его, сказав:
— А с чего вы решили, что это меня вообще заинтересует? То, что мы в чем-то похожи — этого еще недостаточно. И почему я должна захотеть делить с кем-то прайд?
— Мы вместе можем достичь очень многого! — продолжал стоять на своем Паоло.
— Но меня это не интересует, — возразила я. Потом сошла с возвышения и продолжила, подходя к нему крадущейся кошачьей походкой, — К тому же, не стоит забывать, что мы — не вервольфы и не верльвы, хотя тоже кошачьи. У нас изначально особи женского пола более доминантны. Не боитесь попасть под мою власть? — последнюю фразу я произнесла, проведя кончиком пальца по его щеке.
На это Паоло усмехнулся, поймав меня за руку, и проговорил:
— Думаю, мне это не грозит. Мы с вами одинаково доминантны.
— Я не стала бы так убежденно это утверждать, — довольно резко рассмеялась я, заглянув ему в лицо. На краткий миг я позволила своему зверю и силе выглянуть из глаз.
Столкнувшись со всем этим, Паоло не отпрянул, но я видела, что его глаза стали чуть шире, чем должны быть. И все-таки он упрямо проговорил:
— Это лишь трюк. Мне кажется, я прав, но у нас еще будет возможность это обсудить, — самоуверенный до жути. — А сейчас, как того требуют обычаи, я хочу преподнести вам подарок.
Я слышала об этом. Дары входили в ритуал представления, поэтому согласно кивнула и вернулась на свое место возле кресла Иветты.
— Прошу вас принять мой дар, — еще раз поклонился Паоло. — Этьен!
Едва расслышав свое имя, парень вздрогнул, как от удара, и явно нехотя вышел вперед. Он старался не поднимать головы, но я заметила, что взгляд его бегал. Что же так напугало пацана?
Дальше ничего не последовало. В ответ на наши с Иветтой недоуменные взгляды Паоло проговорил:
— Этьен и есть мой подарок вам. Он очень симпатичный котенок и будет вам, Лео, верным рабом.
Я удивленно вскинула бровь, потом что-то заставило меня пристальнее всмотреться в этого паренька. И я увидела его зверя. Увидела очень ясно, так как он ничуть не скрывал свою суть. Он тоже был леопардом, но совсем уж редким — альбиносом. Сомневаюсь, что такие вообще попадаются в природе. Паоло был прав, говоря о его красоте. И все-таки я спросила:
— Отчего он так напуган? — я просто всей кожей ощущала исходящий от Этьена ужас, как, думаю, и все присутствующие.
— Он еще совсем зеленый котенок, встретивший только одну луну.
Значит, этот парень оборотень чуть больше месяца. Это многое объясняло, но все же даже этого недостаточно для такого ужаса. О чем я и сказала Паоло, при этом Этьен еще сильнее сжался.
— Это особенности характера нашего мальчика, — просто ответил леопард, потрепав парня по волосам, как собаку. Мне все это чертовски не нравилось, но то, что он сказал потом, не понравилось еще больше, — Он был специально обращен для вас, Лео. Посмотрите, неужели он вам не нравится? — не очень-то ласково Паоло схватил парня за подбородок, заставляя его поднять голову и посмотреть нам в глаза.
Переглянувшись с Иветтой, и увидев в ее глазах то же неодобрение, что читалось на моем лице, я снова сошла с возвышения и, подойдя вплотную к Этьену, спросила:
— Ты, действительно, хотел стать оборотнем?
— Я? — робко и весьма удивленно спросил юноша. Такое ощущение, что его вообще редко спрашивали о чем-либо.
— Да, ты, — повторила я, положив руку ему на плечо.
От этого простого жеста Этьен дернулся, как от удара, и я, желая хоть как-то успокоить его, позволила нашим зверям соприкоснуться. Но из-за того, что он никак не сдерживал свою суть, это соприкосновение получилось слишком сильным. Видение из жизни Этьена нахлынуло на меня шумной волной, мгновенно отрезая от реальности.
Я увидела Этьена в крохотной комнатушке без окон, больше похожей на камеру. Он был прикован к стене, практически обнажен. Я чувствовала его страх, перешедший в панический ужас, когда он понял, что больше не один в камере. Я увидела Паоло его глазами, который кружил вокруг парня как акула. Потом он начал изменяться, стал огромным леопардом. Этот леопард встал на дыбы и вонзил когти в грудь Этьена, взрезая плоть.
Боль и страх просто душили. Я знала, что именно после этого он стал оборотнем, и это не было добровольным решением. Первый раз Этьен перекинулся здесь же, и никто ему не объяснял, что с ним происходит. Я с ужасом поняла все коварство этого замысла. Его просто сломали в этой камере, уничтожили волю, сделали рабом. Стоило мне подумать об этом, и я, как в калейдоскопе, увидела цепь тех унижений, которым его подвергали.
В мои уши врезался крик, заставляя очнуться. Кричала не я, хотя было такое желание, а Этьен. Оказалось, что мы с ним сидим на полу, на коленях, и я обнимаю его за плечи. Он перестал кричать и смотрел на меня полными ужаса глазами. Он думал, что я такая же, как Паоло, что мы все такие.
Я чувствовала, как во мне поднимается гнев, гнев на Паоло, грозящий перейти в бешенство. И не я одна испытывала подобные чувства. Похоже, я разделила видение с Иветтой, и теперь спиной ощущала ее возмущение. Мне не нужно был оборачиваться, чтобы знать, что она села прямее, чуть сильнее сжала подлокотники кресла. Потом главная волчица города сказала:
— Одним из самых серьезных преступлений у нас считается насильное заражение, тем более, заранее спланированное. А ведь именно это ты, Паоло, проделал с Этьеном, и даже хуже.
Видно было, что он не был готов к такому повороту, но все же надменно ответил:
— Я был патрой своего прайда, и я решал, что есть закон!
— Может, ты и был вожаком, но уж никак не патрой, — фыркнула я, чувствуя, как во мне поднимается Ашана.
Миу, все это время просидевшая на моем плече, наверное, что-то почувствовала, так как спрыгнула на пол и посмотрела на меня. Когда мы встретились взглядом, она кивнула, словно подтверждая, что я поступаю верно.
Этьен, все еще сдерживаемый кольцом моих рук, всхлипнул. Только сейчас я заметила, что лицо его мокрое от слез. И это стало для меня толчком — я позволила Ашане заполнить себя. В этот миг и час я слилась с ней в одно целое. Когда это произошло, я снова обратила внимание на Этьена.
Ласково погладив его по рыжеватым волосам, я внезапно запела. Слова древней египетской песни сами всплывали у меня в голове, срываясь с языка. Мурлыкающие, ласковые, успокаивающие.
И я видела, как страх уходит из глаз Этьена, уступая место спокойствию, даже умиротворению. Он ткнулся в мои колени, как щенок, замерев под моими руками, которые продолжали гладить его по спине и волосам.
Я продолжала петь. Рядом со мной опустилась Инга, и коснулась моего плеча. Ее глаза были не совсем человеческими, из них выглядывал зверь, а также отражались мерцающие серебром блики моей собственной силы.
А вслед за тигрицей ко мне потянулись и остальные кошачьи, и каждый из них старался дотронуться до Этьена и до меня. У каждого в глазах, как звезды в ночном небе, мерцали частички моей силы. Моя песня притягивала их, объединяла. Заставляла почувствовать себя одной большой семьей, ну или прайдом, если угодно, вспомнить, кем мы все были когда-то. И я знала, просто знала, что объединенные этим единым порывом, они понимали слова моей песни.
Она утешала, ободряла их всех, говоря, что они не одни. Пока я с ними, я всегда защищу, охраню, утешу их. Вот чем была для свих оборотней Ашана, и чем предлагала стать мне для этих кошачьих. Она хотела, чтобы я почувствовала это единство. И я почувствовала. Мы словно стали одним организмом, и это было… потрясающе.
Когда я закончила песню, Этьен уже не хныкал. Наоборот. Он довольно мурлыкал, продолжая прижиматься к моим рукам, словно стараясь обернуться моим запахом.
Первый заговорила Инга:
— Невероятно! Никогда не испытывала ничего подобного! Какая-то часть меня неудержимо тянулась к тебе, словно ты моя мать.
— У меня было то же, — согласно кивнул Шат. Его зверем был лев.
Остальные лишь согласно закивали.
Я улыбнулась и поискала глазами Паоло. Он стоял всего в паре шагов, обняв себя за плечи. Я чувствовала, что ему стоило огромных усилий не поддаться моему зову и не позволить это сделать Крису. В его глазах читалось недоумение и неверие.
Потом я снова обратила взгляд на Этьена. Мои кошки, а теперь они и правда мои, сомнений больше не оставалось, все еще сидели, сгрудившись вокруг нас. Стоило мне подумать, что этот контакт уже становится слишком тесным, как они отодвинулись. Я же тронула Этьена за плечи, заставляя посмотреть на меня. Он стал более адекватным, ужас больше не плескался в его глазах.
— Тебе больше никто не причинит вреда. Ты мне веришь?
— Да.
— Слишком опрометчиво с твоей стороны. Не забывай, я твой вожак! — подал голос Паоло.
— Но ты отдал его мне, ведь так?
— Да… — он не решился возразить.
— Тогда заткнись, — мое терпение уже давным-давно иссякло.
Паоло попытался что-то возразить, но я его не слушала, снова обратившись к Этьену:
— У тебя родственники-то есть?
— Да, мама.
— А она знает?
— Нет. С тех пор, как меня увели, я ни разу не был дома. А теперь…
— Ты понимаешь, кем ты стал? — продолжала расспрашивать я. Миу, похоже, догадалась, куда я клоню, но, вспрыгнув мне на плечо, все равно тихонечко спросила:
— Что ты собираешься с ним сделать?
Но я не ответила, так как Этьен проговорил:
— Я теперь оборотень, зверь.
— Не стоит так мрачно, — я попыталась было приободрить его. — У тебя появились многие способности, о которых ты раньше и подумать не мог.
— Мне говорили, что я всегда буду жертвой. Всегда. Мной будут владеть, распоряжаться как вещью. И я не смогу отвоевать себе свободу силой, потому что у меня ее нет. Я этого не вынесу!
Мне хотелось его как-то утешить, но он был прав. Он этого не вынесет. Даже если я буду его опекать, он не сможет подняться в иерархии. Один раз его уже сломали. Если это произойдет еще раз — это полностью уничтожит его. Заразив Этьена, Паоло сделал большую глупость.
Миу потерлась о мою щеку, привлекая внимание, и тихо промурлыкала мне в самое ухо:
— Все еще можно исправить.
Я внимательно всмотрелась в ее глаза и проговорила:
— Да, все еще можно исправить, — Ашана знала это, знала как, а значит знала и я.
— О чем это вы? — спросил Паоло.
Но никто не удостоил его ответом. Я поднялась на ноги, поднимая за собой и Этьена. Держа его за руку, как ребенка, которого мама привела к врачу, я сказала:
— Все будет хорошо. Ты мне веришь?
— Да.
— Хорошо. Чтобы не случилось сейчас, ничего не бойся. Доверься мне, и я постараюсь тебе помочь.
Этьен лишь кивнул.
— Что ты собираешься делать? — осторожно спросила Инга.
— Исправить то, что натворил этот… — я махнула рукой в сторону Паоло. — Прости, мне нужно сконцентрироваться.
Инга согласно кивнула и отогнала от меня остальных кошек, освобождая место для маневра. В ее глазах читалось полное доверие. От этого мне стало как-то не по себе, но сейчас не время было отвлекаться. Я позволила Ашане взять, так сказать, в руки руль. Ведь она, в конце-концов, лучше знает, что делать.
К моему удивлению, нас встретили Эмма и Глен, и вскоре я поняла почему. Они приняли наши пальто. Как ни странно, но в подземелье было тепло. Не душно, а именно тепло. Наверное, система климат-контроля.
От главного зала, зала Собраний, где, судя по всему, все уже томились в ожидании, нас отделяло несколько шагов. Прежде чем переступить его порог, я глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду.
Входя, мы выстроились, как на парад. Впереди шла Иветта, потом я с Миу на плече, Глория и Инга, а замыкали шествие телохранители. Прям все как у больших. Мы шли, и больше сотни пар глаз, как по команде, уставились на нас. Сомневаюсь, что здесь собралась вся стая, но очень близко к этому.
Мы прошли весь зал по образовавшемуся среди собравшихся проходу, прямо до небольшого возвышения, на котором стояло резное кресло, исполнявшее обязанности трона. Иветта гордо уселась на него, я встала на возвышении по правую руку от нее, Глория по левую. Инга за мной, чуть в стороне. А возле самой стены застыли Реми и Филипп. Все это мы сделали так, словно всегда так поступали, и в этом не было ничего такого особенного.
— Я вижу, здесь сегодня собрались очень многие, практически все, — лучезарно улыбнулась всем Иветта. И ее сила тотчас завибрировала, расстилаясь по залу как ковер, находя отклик в каждом из присутствующих здесь вервольфе. Будто она затрагивала в них струну, которая тотчас начинала петь в унисон с остальными. Это была демонстрация единства стаи.
Наблюдая за этим, я коснулась руки Иветты, и тотчас ее сила словно обняла меня, обернула. А так как все это было оговорено, я открылась ей навстречу, разворачивая в ответ свою силу. В этот миг словно, наконец, сошлись два кусочка мозаики, и моя сила, подстегиваемая силой Иветты, тоже устремилась в зал. Она отыскивала кошачьих. Как ни крути, они все же были моими. Я ощущала их отклик на свой зов. Среди отозвавшихся были и те, кого я чувствовала впервые, и один из них выставил щит. Он смог его удержать, но во многом благодаря тому, что я не стала настаивать, не задавалась целью его пробить. Наверное, это и был Паоло.
Закончив это объединение, мы с Иветтой переглянулись, и просто втянули эту силу обратно. Тотчас по залу пролетел единый вздох, словно никто не хотел отпускать от себя это чувство единства. Глаза их всех устремились на нас, и в них было все: восхищение, обожание на грани благоговения, ошеломление.
Мы достигли, чего хотели, — произвели должное впечатление. В зале повисло молчание. Все не знали или не хотели что-либо говорить, продолжая греться в остатках нашей общей силы.
— Ну что ж, — улыбнулась Иветта, и голос ее хоть и был негромок, но достигал каждого, — Думаю, наше собрание можно считать открытым.
По залу пронесся одобрительный гул. Пока все шло хорошо. Удовлетворенно вздохнув, я оперлась плечом о спинку резного кресла Иветты, принимая более непринужденную позу. Инга заметила это и улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ. А Иветта тем временем продолжала:
— На этой неделе в нашей большой дружной семье произошло пополнение. И теперь им настало время представиться нам.
Она сделала знак рукой, и толпа оборотней раздалась в стороны, как море перед Моисеем, пропуская вперед троих. Все трое мужчины. Шедший первым был высок, плечист и поджар, что выгодно подчеркивали темно-синие брюки с безупречными стрелками и светло-голубой обтягивающий свитер. Смуглая кожа имела даже какой-то красноватый оттенок. Волосы черные и прямые едва закрывали уши, а челка ниспадала на темно-карие, едва ли не черные глаза. Черты лица твердые, даже где-то резкие: прямой нос, высокие скулы и лоб. За версту видно, что в нем преобладает латиноамериканская кровь. И он был красив, правда от его красоты веяло вызовом.
Что до его спутников, то они были очень разные. Один невероятно высок и мускулист — еще чуть-чуть и будет слишком. На лице просто застыло непроницаемо-суровое выражение — хоть вешай табличку: «Не влезай — убьет!» Весь в черном, что лишь закрепляло его образ крутого парня. А второй вообще был какой-то странный. Во-первых, очень молодой. Не знаю, есть ли ему двадцать. Среднего роста, в джинсах и просторном свитере, словно он и не его вовсе, а снят с кого-то с большими габаритами. Довольно длинные светлые, с рыжеватым оттенком, волосы собраны в конский хвост, открывая невинное лицо херувима с невероятно-зелеными глазами. И в этих глазах застыло что-то сродни ужасу. Он явно подавлял желание обхватить себя руками и свернуться в шар.
Мне не нужно было официального приветствия, чтобы понять, кто из них Паоло. Хоть он и сдерживал свою силу, но она все равно витала вокруг него, окутывая коконом. Он, в самом деле, мог быть вожаком. И я чувствовала как его сила, его зверь тянуться ко мне. Изучая, прощупывая и… завлекая. Что-то во мне тоже потянулось к нему, но скорее из любопытства. Наши глаза встретились, и то, что я увидела в его взоре, мне не понравилось. Самоуверенность, даже надменность, словно он знал, что будет так и никак иначе. Я тотчас отрубила его от себя. Выглядело это так, как будто я стукнула его зверя по носу.
Похоже, это не пришлось ему по вкусу, но троица не замедлила шаг и остановилась лишь в двух шагах от нас. Паоло поклонился, остальные тоже, и он проговорил:
— Приветствую Вас, Иветта — вожак стаи Лесных Охотников и Вашу кайо и дари, — хм, «дари» — никогда не слышала этого слова, но что-то мне подсказывало, что оно относится к Глории. — Мое имя Паоло, а моих спутников зовут Крис, — поклонился громила, — И Этьен. Когда-то я, вернее мы, принадлежали к прайду Лунного следа, но я оставил его, отправившись в это путешествие.
Иветта и я согласно кивнули, принимая приветствия, потом волчица ответила:
— Рада видеть вас в своем городе. Вы станете желанными гостями, если будете соблюдать наши законы. Но какова цель вашего визита?
— Уже на протяжении трех лет я ищу достойную хатши — пару для себя, с которой мог бы создать сильный прайд.
— И чем же мы можем вам помочь? — это спросила я, постаравшись нацепить на лицо вежливую улыбку.
— Я очень много слышал о вас, Лео. И, хоть вы являетесь кайо, вы леопард — как и я, о вашей силе ходят легенды! И я хочу, чтобы вы стали моей хатши.
По залу прокатился возмущенный ропот, который, в основном, исходил от волков. Я мельком глянула на кошачьих, но они стояли отдельной группкой: молчаливые и хмурые. Похоже, их вовсе не впечатляла перспектива стать прайдом Паоло. Они смотрели на меня — настала моя очередь говорить:
— Ваше предложение не совсем уместно, так как я прежде всего кайо вожака стаи, ее пара.
— Я знаю, но не думаю, что это серьезное препятствие, — просто ответил Паоло, словно ожидал этой моей фразы. — Ведь это ваше звание во многом номинально. Особенно, что касается его физической стороны.
Это он, типа, деликатно намекнул, что мы с Иветтой не спим вместе. Ну-ну. Мы тоже подготовились. Я мимолетным жестом коснулась руки Иветты, и мы переплели пальцы. И наши силы, наши звери тотчас откликнулись друг другу, но совершенно не старались подавить, подчинить, как обычно бывает. Каждый из нас просто узнал зверя другого и поприветствовал. Это было все равно, как если бы пантера лежала рядом с волком. Купаясь в этой силе, я позволила своим глазам впустить серебристый свет и проговорила:
— Ты так уверен, что это действительно так? Что наши узы лишь фикция?
— Я… но… — видимо, Паоло судорожно пытался подобрать слова. Наконец, он вновь придал лицу надменное выражение и сказал, — И все же, я надеюсь, вы всерьез обдумаете мое предложение, Лео. У нас много общего, наши звери схожи, поэтому наш союз может быть куда более полным. Неужели вы не ощущаете этого?
Он попытался снова потянуться ко мне своим зверем, и я опять осадила его, сказав:
— А с чего вы решили, что это меня вообще заинтересует? То, что мы в чем-то похожи — этого еще недостаточно. И почему я должна захотеть делить с кем-то прайд?
— Мы вместе можем достичь очень многого! — продолжал стоять на своем Паоло.
— Но меня это не интересует, — возразила я. Потом сошла с возвышения и продолжила, подходя к нему крадущейся кошачьей походкой, — К тому же, не стоит забывать, что мы — не вервольфы и не верльвы, хотя тоже кошачьи. У нас изначально особи женского пола более доминантны. Не боитесь попасть под мою власть? — последнюю фразу я произнесла, проведя кончиком пальца по его щеке.
На это Паоло усмехнулся, поймав меня за руку, и проговорил:
— Думаю, мне это не грозит. Мы с вами одинаково доминантны.
— Я не стала бы так убежденно это утверждать, — довольно резко рассмеялась я, заглянув ему в лицо. На краткий миг я позволила своему зверю и силе выглянуть из глаз.
Столкнувшись со всем этим, Паоло не отпрянул, но я видела, что его глаза стали чуть шире, чем должны быть. И все-таки он упрямо проговорил:
— Это лишь трюк. Мне кажется, я прав, но у нас еще будет возможность это обсудить, — самоуверенный до жути. — А сейчас, как того требуют обычаи, я хочу преподнести вам подарок.
Я слышала об этом. Дары входили в ритуал представления, поэтому согласно кивнула и вернулась на свое место возле кресла Иветты.
— Прошу вас принять мой дар, — еще раз поклонился Паоло. — Этьен!
Едва расслышав свое имя, парень вздрогнул, как от удара, и явно нехотя вышел вперед. Он старался не поднимать головы, но я заметила, что взгляд его бегал. Что же так напугало пацана?
Дальше ничего не последовало. В ответ на наши с Иветтой недоуменные взгляды Паоло проговорил:
— Этьен и есть мой подарок вам. Он очень симпатичный котенок и будет вам, Лео, верным рабом.
Я удивленно вскинула бровь, потом что-то заставило меня пристальнее всмотреться в этого паренька. И я увидела его зверя. Увидела очень ясно, так как он ничуть не скрывал свою суть. Он тоже был леопардом, но совсем уж редким — альбиносом. Сомневаюсь, что такие вообще попадаются в природе. Паоло был прав, говоря о его красоте. И все-таки я спросила:
— Отчего он так напуган? — я просто всей кожей ощущала исходящий от Этьена ужас, как, думаю, и все присутствующие.
— Он еще совсем зеленый котенок, встретивший только одну луну.
Значит, этот парень оборотень чуть больше месяца. Это многое объясняло, но все же даже этого недостаточно для такого ужаса. О чем я и сказала Паоло, при этом Этьен еще сильнее сжался.
— Это особенности характера нашего мальчика, — просто ответил леопард, потрепав парня по волосам, как собаку. Мне все это чертовски не нравилось, но то, что он сказал потом, не понравилось еще больше, — Он был специально обращен для вас, Лео. Посмотрите, неужели он вам не нравится? — не очень-то ласково Паоло схватил парня за подбородок, заставляя его поднять голову и посмотреть нам в глаза.
Переглянувшись с Иветтой, и увидев в ее глазах то же неодобрение, что читалось на моем лице, я снова сошла с возвышения и, подойдя вплотную к Этьену, спросила:
— Ты, действительно, хотел стать оборотнем?
— Я? — робко и весьма удивленно спросил юноша. Такое ощущение, что его вообще редко спрашивали о чем-либо.
— Да, ты, — повторила я, положив руку ему на плечо.
От этого простого жеста Этьен дернулся, как от удара, и я, желая хоть как-то успокоить его, позволила нашим зверям соприкоснуться. Но из-за того, что он никак не сдерживал свою суть, это соприкосновение получилось слишком сильным. Видение из жизни Этьена нахлынуло на меня шумной волной, мгновенно отрезая от реальности.
Я увидела Этьена в крохотной комнатушке без окон, больше похожей на камеру. Он был прикован к стене, практически обнажен. Я чувствовала его страх, перешедший в панический ужас, когда он понял, что больше не один в камере. Я увидела Паоло его глазами, который кружил вокруг парня как акула. Потом он начал изменяться, стал огромным леопардом. Этот леопард встал на дыбы и вонзил когти в грудь Этьена, взрезая плоть.
Боль и страх просто душили. Я знала, что именно после этого он стал оборотнем, и это не было добровольным решением. Первый раз Этьен перекинулся здесь же, и никто ему не объяснял, что с ним происходит. Я с ужасом поняла все коварство этого замысла. Его просто сломали в этой камере, уничтожили волю, сделали рабом. Стоило мне подумать об этом, и я, как в калейдоскопе, увидела цепь тех унижений, которым его подвергали.
В мои уши врезался крик, заставляя очнуться. Кричала не я, хотя было такое желание, а Этьен. Оказалось, что мы с ним сидим на полу, на коленях, и я обнимаю его за плечи. Он перестал кричать и смотрел на меня полными ужаса глазами. Он думал, что я такая же, как Паоло, что мы все такие.
Я чувствовала, как во мне поднимается гнев, гнев на Паоло, грозящий перейти в бешенство. И не я одна испытывала подобные чувства. Похоже, я разделила видение с Иветтой, и теперь спиной ощущала ее возмущение. Мне не нужно был оборачиваться, чтобы знать, что она села прямее, чуть сильнее сжала подлокотники кресла. Потом главная волчица города сказала:
— Одним из самых серьезных преступлений у нас считается насильное заражение, тем более, заранее спланированное. А ведь именно это ты, Паоло, проделал с Этьеном, и даже хуже.
Видно было, что он не был готов к такому повороту, но все же надменно ответил:
— Я был патрой своего прайда, и я решал, что есть закон!
— Может, ты и был вожаком, но уж никак не патрой, — фыркнула я, чувствуя, как во мне поднимается Ашана.
Миу, все это время просидевшая на моем плече, наверное, что-то почувствовала, так как спрыгнула на пол и посмотрела на меня. Когда мы встретились взглядом, она кивнула, словно подтверждая, что я поступаю верно.
Этьен, все еще сдерживаемый кольцом моих рук, всхлипнул. Только сейчас я заметила, что лицо его мокрое от слез. И это стало для меня толчком — я позволила Ашане заполнить себя. В этот миг и час я слилась с ней в одно целое. Когда это произошло, я снова обратила внимание на Этьена.
Ласково погладив его по рыжеватым волосам, я внезапно запела. Слова древней египетской песни сами всплывали у меня в голове, срываясь с языка. Мурлыкающие, ласковые, успокаивающие.
И я видела, как страх уходит из глаз Этьена, уступая место спокойствию, даже умиротворению. Он ткнулся в мои колени, как щенок, замерев под моими руками, которые продолжали гладить его по спине и волосам.
Я продолжала петь. Рядом со мной опустилась Инга, и коснулась моего плеча. Ее глаза были не совсем человеческими, из них выглядывал зверь, а также отражались мерцающие серебром блики моей собственной силы.
А вслед за тигрицей ко мне потянулись и остальные кошачьи, и каждый из них старался дотронуться до Этьена и до меня. У каждого в глазах, как звезды в ночном небе, мерцали частички моей силы. Моя песня притягивала их, объединяла. Заставляла почувствовать себя одной большой семьей, ну или прайдом, если угодно, вспомнить, кем мы все были когда-то. И я знала, просто знала, что объединенные этим единым порывом, они понимали слова моей песни.
Она утешала, ободряла их всех, говоря, что они не одни. Пока я с ними, я всегда защищу, охраню, утешу их. Вот чем была для свих оборотней Ашана, и чем предлагала стать мне для этих кошачьих. Она хотела, чтобы я почувствовала это единство. И я почувствовала. Мы словно стали одним организмом, и это было… потрясающе.
Когда я закончила песню, Этьен уже не хныкал. Наоборот. Он довольно мурлыкал, продолжая прижиматься к моим рукам, словно стараясь обернуться моим запахом.
Первый заговорила Инга:
— Невероятно! Никогда не испытывала ничего подобного! Какая-то часть меня неудержимо тянулась к тебе, словно ты моя мать.
— У меня было то же, — согласно кивнул Шат. Его зверем был лев.
Остальные лишь согласно закивали.
Я улыбнулась и поискала глазами Паоло. Он стоял всего в паре шагов, обняв себя за плечи. Я чувствовала, что ему стоило огромных усилий не поддаться моему зову и не позволить это сделать Крису. В его глазах читалось недоумение и неверие.
Потом я снова обратила взгляд на Этьена. Мои кошки, а теперь они и правда мои, сомнений больше не оставалось, все еще сидели, сгрудившись вокруг нас. Стоило мне подумать, что этот контакт уже становится слишком тесным, как они отодвинулись. Я же тронула Этьена за плечи, заставляя посмотреть на меня. Он стал более адекватным, ужас больше не плескался в его глазах.
— Тебе больше никто не причинит вреда. Ты мне веришь?
— Да.
— Слишком опрометчиво с твоей стороны. Не забывай, я твой вожак! — подал голос Паоло.
— Но ты отдал его мне, ведь так?
— Да… — он не решился возразить.
— Тогда заткнись, — мое терпение уже давным-давно иссякло.
Паоло попытался что-то возразить, но я его не слушала, снова обратившись к Этьену:
— У тебя родственники-то есть?
— Да, мама.
— А она знает?
— Нет. С тех пор, как меня увели, я ни разу не был дома. А теперь…
— Ты понимаешь, кем ты стал? — продолжала расспрашивать я. Миу, похоже, догадалась, куда я клоню, но, вспрыгнув мне на плечо, все равно тихонечко спросила:
— Что ты собираешься с ним сделать?
Но я не ответила, так как Этьен проговорил:
— Я теперь оборотень, зверь.
— Не стоит так мрачно, — я попыталась было приободрить его. — У тебя появились многие способности, о которых ты раньше и подумать не мог.
— Мне говорили, что я всегда буду жертвой. Всегда. Мной будут владеть, распоряжаться как вещью. И я не смогу отвоевать себе свободу силой, потому что у меня ее нет. Я этого не вынесу!
Мне хотелось его как-то утешить, но он был прав. Он этого не вынесет. Даже если я буду его опекать, он не сможет подняться в иерархии. Один раз его уже сломали. Если это произойдет еще раз — это полностью уничтожит его. Заразив Этьена, Паоло сделал большую глупость.
Миу потерлась о мою щеку, привлекая внимание, и тихо промурлыкала мне в самое ухо:
— Все еще можно исправить.
Я внимательно всмотрелась в ее глаза и проговорила:
— Да, все еще можно исправить, — Ашана знала это, знала как, а значит знала и я.
— О чем это вы? — спросил Паоло.
Но никто не удостоил его ответом. Я поднялась на ноги, поднимая за собой и Этьена. Держа его за руку, как ребенка, которого мама привела к врачу, я сказала:
— Все будет хорошо. Ты мне веришь?
— Да.
— Хорошо. Чтобы не случилось сейчас, ничего не бойся. Доверься мне, и я постараюсь тебе помочь.
Этьен лишь кивнул.
— Что ты собираешься делать? — осторожно спросила Инга.
— Исправить то, что натворил этот… — я махнула рукой в сторону Паоло. — Прости, мне нужно сконцентрироваться.
Инга согласно кивнула и отогнала от меня остальных кошек, освобождая место для маневра. В ее глазах читалось полное доверие. От этого мне стало как-то не по себе, но сейчас не время было отвлекаться. Я позволила Ашане взять, так сказать, в руки руль. Ведь она, в конце-концов, лучше знает, что делать.
Глава 6.
Этьен стоял, перетаптываясь с ноги на ногу, и не сводил с меня своих зеленых глаз. А между тем моя сила разворачивалась во мне, сметая один за другим все сдерживающие ее барьеры. Вместе с ней пробудился и мой зверь. Он заполнил мои глаза, и они утратили всю человечность. Зрачки вытянулись, а все остальное пространство заполнилось мягким серебристым светом. Тело тоже менялось: мускулы стали рельефнее, выросли клыки, черты лица тоже стали больше напоминать кошачьи. От всего этого одежда подозрительно заскрипела, но удержалась. Я стала получеловеком-полупантерой, и остановилась на этом состоянии, не собираясь меняться дальше.
Глаза Этьена чуть расширились, но он держался. Я подошла поближе к нему. Нас разделяли шага два, не больше. Но еще ближе подходить тоже пока было рано. Вокруг меня поднялся ветер. Мой ветер, который я направила к Этьену. Тот охнул, когда его обняли прохладные руки воздуха. Но мне не нужен был его страх. Мне нужен был его зверь. Я старалась пробудить его, вытащить на поверхность.
Это было не трудно. Вот его аура вспыхнула и словно раздвоилась. Лоб парня покрылся испариной, он рухнул на колени, обнимая себя за плечи, пытаясь удержать прущую наружу силу.
Я уже видела его зверя. Не глазами, а каким-то внутренним зрением, но видела. Также как и то, что зверь еще не до конца обосновался в этом теле. Он казался очень заинтересованным, что же его разбудило. Это мне было только на руку. Моей задачей было их разделить. Отделить человека от зверя. Для этого я собрала всю свою магию и ткнула ею в Этьена. Он закричал. Разделение началось.
Он кричал и кричал, а его зверь свернулся клубочком и больше всего походил на шар мягкого голубовато-белого света. Пора.
Я выпростала астральную руку своей силы и запустила ее в грудь Этьена. Ухватив этот искрящийся шар, я потащила его к себе, не смотря на крики парня. Это нельзя было проделать абсолютно безболезненно.
Вскоре все, кроме Этьена, который упал в обморок, могли увидеть этот сгусток света и то, как я, моя аура, поглотила его.
Не скажу, что весь этот трюк удался мне легко. Как только я втянула силу обратно в себя, стряхнула звериный облик, у меня закружилась голова, сдавило грудь, а в глазах потемнело. Я чувствовала, что оседаю на пол. Чьи-то руки подхватили меня, не давая упасть.
Когда в голове стало проясняться, и мир перестал дергаться в каком-то зажигательном танце, я поняла, что меня кто-то трясет.
— Лео, Лео! Что с тобой? Ты вся горишь! — раздавался совсем рядом встревоженный голос Иветты. Это она меня тормошила.
— Ничего… это скоро пройдет… Так… всегда бывает, — глухо проговорила я. Во рту все пересохло. — А где Этьен?
— Здесь, рядом, — Инга отошла чуть в сторону, чтобы я видела. Парень сидел прямо на полу, обняв колени.
Глаза Этьена чуть расширились, но он держался. Я подошла поближе к нему. Нас разделяли шага два, не больше. Но еще ближе подходить тоже пока было рано. Вокруг меня поднялся ветер. Мой ветер, который я направила к Этьену. Тот охнул, когда его обняли прохладные руки воздуха. Но мне не нужен был его страх. Мне нужен был его зверь. Я старалась пробудить его, вытащить на поверхность.
Это было не трудно. Вот его аура вспыхнула и словно раздвоилась. Лоб парня покрылся испариной, он рухнул на колени, обнимая себя за плечи, пытаясь удержать прущую наружу силу.
Я уже видела его зверя. Не глазами, а каким-то внутренним зрением, но видела. Также как и то, что зверь еще не до конца обосновался в этом теле. Он казался очень заинтересованным, что же его разбудило. Это мне было только на руку. Моей задачей было их разделить. Отделить человека от зверя. Для этого я собрала всю свою магию и ткнула ею в Этьена. Он закричал. Разделение началось.
Он кричал и кричал, а его зверь свернулся клубочком и больше всего походил на шар мягкого голубовато-белого света. Пора.
Я выпростала астральную руку своей силы и запустила ее в грудь Этьена. Ухватив этот искрящийся шар, я потащила его к себе, не смотря на крики парня. Это нельзя было проделать абсолютно безболезненно.
Вскоре все, кроме Этьена, который упал в обморок, могли увидеть этот сгусток света и то, как я, моя аура, поглотила его.
Не скажу, что весь этот трюк удался мне легко. Как только я втянула силу обратно в себя, стряхнула звериный облик, у меня закружилась голова, сдавило грудь, а в глазах потемнело. Я чувствовала, что оседаю на пол. Чьи-то руки подхватили меня, не давая упасть.
Когда в голове стало проясняться, и мир перестал дергаться в каком-то зажигательном танце, я поняла, что меня кто-то трясет.
— Лео, Лео! Что с тобой? Ты вся горишь! — раздавался совсем рядом встревоженный голос Иветты. Это она меня тормошила.
— Ничего… это скоро пройдет… Так… всегда бывает, — глухо проговорила я. Во рту все пересохло. — А где Этьен?
— Здесь, рядом, — Инга отошла чуть в сторону, чтобы я видела. Парень сидел прямо на полу, обняв колени.