Ответом мне были мурлыканье Инги и довольное взрыкивание Иветты. Не смотря на чрезвычайные обстоятельства, мы все словили кайф от этого, пусть и невольного, объединения наших сил. И сейчас переваривали его последствия.
Я лениво перевернулась с живота на бок и оглядела свое тело. Все царапины, синяки и неглубокие раны зажили без следа. Раны на спине превратились в сетку белесых шрамов. Лишь прокушенное плечо зажило не так хорошо и пока болело, но дня через два-три пройдет. Не смертельно. Самая большая моя рана на ноге, которая от колена и до задницы, тоже затянулась, но шрам был еще ярко красный и при движении чувствовался легкий дискомфорт. Должно пройти дня два, прежде чем все исчезнет.
В общем, увиденное меня порадовало, особенно когда я вспомнила, что было. Странно, но спать, как то бывает при таких ранах, не хотелось. Да, была усталость и некоторая вялость во всем теле, но не более. Наверное, это из-за нашего обмена силами.
Я удовлетворенно вздохнула и попыталась потянуться, от чего тотчас в плече заскреблась боль. Да, лучше пока воздержаться от резких телодвижений.
Иветта едва ли не материнским жестом провела рукой по моей щеке и спросила, все еще немного встревожено:
— Как ты, Лео?
Я слабо усмехнулась, проговорив:
— Гораздо лучше, да ты ведь сама знаешь. По-моему, на сей раз контакт был полным.
— О, да! — улыбнулась она, откинувшись на подушки. Волосы разметались по подушкам и по мне черным шелковым покрывалом, и мне было приятно их прикосновение.
— Не знаю, как это возможно, — подала голос Инга, положив голову на свое согнутое колено, — но ты действительно стала истинной кайо для Иветты. А многие наши оборотни считали, что такого никогда не будет.
— Значит, они ошиблись, — просто отметила я.
— И еще как, — кивнула тигрица. — А сейчас позволь я обработаю твое плечо, чтобы оно лучше зажило.
— Потом, я сейчас больше всего хочу принять душ. Я ведь до сих пор в крови и всякой гадости.
— Хм… И как ты собираешься мыться с больным, прокушенным плечом? Ты ведь даже руку поднять не сможешь!
В словах Инги был резон, но прежде чем я успела что-либо ответить, Иветта сказала, беря меня под руку:
— Я тебе помогу, и не спорь! — добавила она, увидев протест в моих глазах.
Я вздохнула и пробурчала себе под нос:
— Стоит чуть пораниться — и тебя уже моют, как маленькую!
— Ничего-ничего, — усмехнулась Иветта, оставляя на стуле пиджак, — Это мы все как-нибудь переживем.
Пока она налаживала воду, я выскребала из-под ногтей кровь и другую грязь. Пришлось, наверное, руки раз десять вымыть, прежде чем все это умчалось в сток. Хорошо еще, что ногти у меня, в принципе, короткие. Ну, когда не когти.
Обернувшись, я увидела, что Иветта стоит в одной рубашке, рукава которой были засучены выше локтей. Ее брюки висели на крючке, а бедра она обернула полотенцем. Столкнувшись с моим недоумевающим взглядом, она сказала:
— На моих брюках даже малейшая капля видна, так что пусть лучше повисят в сторонке.
— Как знаешь, — пожала я плечами, забираясь под душ.
Самостоятельное мытье и правда не получилось. Если с помывкой тела я кое-как справилась, тихо ругаясь сквозь стиснутые зубы, то голову вымыть не смогла. Если я так высоко поднимала руки, то плечо просто гудеть начинало от боли. Увидев, что выступила кровь, Иветта, совершенно меня не слушая, взялась за дело сама. Вскоре моя голова походила на взмыленный ершик.
Вытереться он мне тоже помогла. Вернее Иветта практически все сама сделала, а я стояла и ощущала себя абсолютно беспомощной. Потом я оделась в пижаму, так как Иветта заявила, что не позволит мне встать с постели до завтрашнего дня, правда верх застегивать не стала. Ведь Инга обещала заняться моим плечом.
Когда мы вышли из ванной, то оказалось, что тигрица перестелила постель, которую я всю заляпала своей кровью, и ждала нас, разложив на моем туалетном столике медицинские принадлежности, от одного вида которых мне стало как-то не по себе.
— Садись, я займусь твоим плечом, — сказала Инга и, не дожидаясь ответа, сама усадила меня на кровать, заставляя оголить плечо.
— Может, оно само заживет? — попыталась было возразить я, но тигрица посмотрела на меня взглядом, свойственным всем врачам, и сказала:
— Хочешь, чтобы у тебя шрам остался?
— Ладно, сдаюсь, — вздохнула я, и все же шумно выдохнула и тихо выругалась, когда она коснулась затягивающейся раны.
— Может, теперь расскажешь, что же все-таки с тобой произошло? — попросила Иветта, садясь рядом.
— На меня напали в гараже.
— Это я уже поняла, — кивнула волчица. — Мы нашли там пепел, жалкие клочки одежды и твою сумку.
Только сейчас я увидела свою сумку, лежащую на кресле, и спросила:
— Когда вы успели?
— Ты же именно оттуда нас звала, — пожала плечами Инга, наклеивая пластырь.
— Значит, там остались следы…
— Уже нет, не беспокойся, — ответила Иветта. — Продолжай.
Я рассказала, как все было, стараясь излагать лишь сухие факты. Поэтому рассказ получился коротким. В конце-концов я зло проговорила:
— Если это Паоло — прибью!
— Это вряд ли он, — подала голос Миу. — Он пытается тебя завоевать, ему не нужно тебя убивать.
— Согласна, — кивнула Иветта. — К тому же, его могущество не так сильно, чтобы настолько подчинить себе оборотней другого вида.
— Да ведь ты сама говорила, что здесь замешана еще и магия, — отметила Инга, закончив с моим плечом, так что я теперь могла застегнуть пижаму. — А Паоло, каким бы мерзавцем ни был, не маг. Магии в нем нет ни грамма.
В этом я была с ней согласна, и в мозгу начала созревать новая догадка. Мне вспомнилась непримиримая неприязнь Нефелы. Конечно, Андрэ говорил, что на время саммита магам запрещено применять свои силы друг против друга. Но Нефела не показалась мне тем человеком, которого остановят подобные условности.
Но зачем ей это? Чем я так сильно насолила? Предположение «чем» у меня было, но только предположение. Ни Иветте, ни Инге я об этом не сказала. Волчица же проговорила:
— Похоже, кто-то хочет тебя убрать.
От этих слов я невольно поежилась и сказала:
— Опять двадцать пять! Ну сколько можно-то?
— А что, такое уже было? — поинтересовалась Инга.
— Да, еще при Триаде, — кивнула я.
— Этот кто-то, — продолжала строить догадки Иветта. — Или плохо тебя знает, или ставил себе целью не убить, а напугать, предостеречь от дальнейших действий с твоей стороны.
И то, и другое вполне подходило к Нефеле. Но доказательств не было, и их уже вряд ли возможно достать.
— Значит, тебе угрожает опасность, — обеспокоено проговорила Инга.
— Ничего, прорвемся, не впервой, — отмахнулась я. Страха у меня не было абсолютно. Может, это безрассудство или даже глупость, но так оно и было.
— Ты не понимаешь, — возразила тигрица, присев возле меня и положив руки мне на колени. И почему мне в последнее время все время говорят, что я чего-то не понимаю? — Ты же наша патра.
— И что теперь?
— Ты хранишь нас, сражаешься за нас, и мы должны беречь тебя, это просто. Твой прайд будет охранять и защищать тебя до последнего вздоха. Все мы принадлежим тебе, Лео. Ты можешь призвать к себе любого, даже меня, — последние два слова она произнесла, потершись щекой о мое колено.
Я лишь качала головой и, наконец, сказала:
— Нет, мне ничего… этого не нужно, — только слуг мне не хватало!
— Но для нас это будет в радость! В ту ночь, когда ты забрала зверя Этьена, ты вошла в душу каждого из нас и осталась там навсегда. Ты — наша патра.
На все это я смогла сказать лишь одно:
— Бред какой!
— Это не бред, — возразила Иветта. — Так оно и есть. Вожак, патра — это не просто слова, это означает еще и силу. Взаимную силу. Связь — это даже будет точнее. У меня — с верволками, у тебя с кошачьими, и верволками тоже — ты ведь моя кайо.
— Значит, и у тебя должна быть связь с кошачьими через меня, — предположила я.
— Да, правда далеко не такая сильная, — кивнула главная волчица города. — Но мы отклонились от темы. Предложение Инги кажется мне весьма разумным.
— Какое именно? — что-то все это начинало мне не нравится. Уж не знаю почему.
— Лучше, если с тобой кто-то будет. Во всяком случае, пока ты полностью не оправишься.
— Но…
— Я не оставлю тебя одну, — проговорила Иветта так, что сразу становилось ясно — лучше не спорить. — Сегодня тебя лучше не дергать, а завтра останешься у меня. Эту ночь с тобой посидит Инга и, может быть, еще кто-нибудь из кошачьих. Я бы тоже осталась, но не хочу оставлять Глорию одну.
— Инги будет вполне достаточно! — поспешила я остановить ее наполеоновские планы. — Да мне в моей квартире никого больше и не разместить!
— Хорошо. А завтра она доставит тебя ко мне.
Я хмуро согласилась, и только тут спохватилась, что у меня ведь сегодня рабочий день! Черт! Дени, наверное, с ума сходит, думая, куда это я подевалась. Я поспешно достала из сумки мобильный телефон, прежде чем Инга и Иветта уложили меня обратно в кровать. Так и есть — почти двадцать неотвеченых звонков! Я поспешно набрала номер Дени.
Я попыталась было соврать, что меня подкосила простуда, но она слишком хорошо меня знала и раскусила ложь. Пришлось сказать правду. Ну, самую радужную ее версию, которую я только смогла придумать. И то Дени невероятно взволновалась. Только мои уверения, что тут полно народу, жаждущего обо мне позаботиться (пришлось даже дать трубку Иветте для убедительности) удержали ее от того, чтобы немедленно примчаться ко мне.
Закончилось это тем, что Дени велела мне соблюдать постельный режим и даже не думать появляться в клубе до конца недели. Если только в качестве посетителя. Вот и поговорили. Я с хмурым лицом отключилась.
— Что? Она уже летит сюда? — спросила Иветта, поправляя мне подушку.
— Нет, — я невольно улыбнулась. Они успели друг друга хорошо узнать. — Но в клуб меня до конца недели не пустит. Она отправила меня на больничный.
— И правильно сделала, — отметила Инга.
— И ты туда же! — обреченно вздохнула я.
— Я же врач, и знаю, когда пациенту нужен отдых. Тебе пару дней лучше вообще не вставать.
От этих слов мне лучше не стало, и хмурость с моего лица не исчезла. Терпеть не могу болеть и в постели валяться!
В этот момент на кровать вспрыгнула Миу. Свернувшись у меня на животе, она промурлыкала:
— Послушайся их, Лео. Тебе надо окончательно восстановиться. Даже у Ашаны силы не безграничны.
— Со всех концов обложили! — буркнула я. — Ладно, уговорили.
— Вот и ладненько, — довольно улыбнулась Иветта. — Ты давай, ложись спать, поздно уже. А я побежала.
— Беги, беги.
— Завтра вечером ты едешь ко мне в гости, не забудь. Инга, оставляю Лео на тебя.
— Можешь не беспокоиться, — кивнула тигрица. Она же проводила ее до двери, так как мне самой встать так и не дали. Демоны!
Когда Инга вернулась, то ее первым вопросом было:
— Ты есть-то не хочешь?
— Нет, спасибо, — как ни странно, но это действительно было так. Значит, голод придет позже. Например, завтра утром. На скоростное заживление наш организм тратит очень много энергии, и ее нужно восполнять.
— Тогда, может, чаю заварить? Или еще чего?
— Ты еще куриного бульона предложи! — не удержалась я от иронии.
— А что? Запросто!
— Ну уж нет, — фыркнула я. — Стакана сока будет вполне достаточно.
— Хорошо, сейчас.
— Ты сама-то поешь! Что найдешь в холодильнике — все твое, — крикнула я ей вслед.
Вернулась она минут через двадцать с соком для меня, чаем для себя и блюдом бутербродов — что еще у меня можно приготовить на скорую руку? Пока Инга все это раскладывала на тумбочке (а место там было весьма ограничено), я спросила:
— А у тебя не будет неприятностей на работе из-за всего этого?
— Все в порядке. У меня накопилось много отгулов, так что не волнуйся. Я могу ухаживать за тобой столько, сколько потребуется.
«Мда, фокус не прошел», — подумала я. Что ж, придется, видно, смириться. Ладно. Устроив перевязанное плечо поудобнее, я сказала:
— Ты так говоришь «ухаживать», будто мне, по меньшей мере, что-нибудь напрочь оторвало!
— Прости. Я не хотела тебя обидеть. Просто любой из нас на твоем месте дня три провалялся бы в беспамятстве. А ты оправляешься так быстро… даже для оборотня.
— Фиг бы я так быстро оправилась, если бы не было этого нашего объединения сил, — ответила я, соблазнившись-таки одним бутербродом.
— Вполне возможно.
Когда мы закончили наш поздний ужин, и я уже всерьез собралась спать, Инга, переодеваясь на ночь, поинтересовалась:
— Хочешь, чтобы я легла с тобой?
Изумление на моем лице отразилось, наверное слишком явно, так как Инга понимающе улыбнулась и спросила:
— Неужели ты и правда никогда не жила в стае?
— Жила среди верволков, но очень недолго. Потом отвоевала себе право оборотня-одиночки.
— И ты не ощущаешь тягу наших зверей?
— Я чувствую их родство, что кошачьи мне ближе, чем волки. А что чувствуешь ты?
— Меня притягивает к тебе, хочется прикоснуться, находишься рядом. Ты так действуешь на всех нас. Как огонь в холодную ночь, у которого хочется греться вечно.
Эти слова Инги заставили меня задуматься. Честно говоря, мне никогда и в голову не приходило, что моя сила может так влиять на других. Обычно я скрывала ее, сдерживала, но не в стае. И вот какой эффект это дало. И, если говорить откровенно, мне тоже передалась часть того единства, о котором говорила Инга. Мне с моими кошками (конечно моими — уже не отвертишься) становилось спокойно и хорошо. Снисходило чувство, близкое к умиротворению. И походило на то, что испытывала Ашана в единстве Сейши-Кодар.
— Что с тобой? — прервал мои мысли вкрадчивый голос Инги. — Ты вдруг стала такой задумчивой.
— Ничего. Просто я не думала, что моя сила скажется на вас… таким образом.
— Да мы и не против, — пожала плечами Инга, забравшись на кровать. — Я уже говорила, что нам всем стало только лучше с тех пор, как ты — наша патра.
— Ладно-ладно, — усмехнулась я, заползая поглубже под одеяло. — Давай уже спать. Если хочешь — можешь остаться здесь.
На это Инга улыбнулась и устроилась на краешке кровати со стороны моей здоровой руки, чтобы ненароком не потревожить больную.
Кровать у меня широкая, но все же не настолько, чтобы полностью исключить соприкосновение двух лежащих в ней тел. Так что Инга касалась меня плечом и частично бедром. Сила тотчас пробежала между нами. Но едва заметно, как пуховка. И сразу стало как-то уютнее. Захотелось прижаться всем телом, но я сдержалась.
Секундной позже я поняла, что Инга полностью открыта мне. И дело не в чтении мыслей. Я чувствовала, как ее душа наполняется спокойствием, чувствовала ее могучего зверя. Но под всем этим было и еще что-то. Как силуэт рыбы в воде. Проскальзывала какая-то боль. Так сложно понять, в чем причина, но, похоже, ее корни уходили куда-то в прошлое.
Уже засыпая, я направила к ней свою силу, стараясь заглушить, унять эту боль. Ответом мне был довольный вздох Инги и то, как она теснее прижалась ко мне. Потом я уснула.
Из-за прокушенного плеча я пару раз просыпалась ночью, неудачно повернувшись, но, в общем выспалась. Сменив мне повязку, Инга накормила меня завтраком (едва ли не с ложечки). Но перед этим я успела позвонить Андрэ и сказать, что хочу поговорить с ним. Он сказал, что приедет ко мне.
Глава 11.
Я лениво перевернулась с живота на бок и оглядела свое тело. Все царапины, синяки и неглубокие раны зажили без следа. Раны на спине превратились в сетку белесых шрамов. Лишь прокушенное плечо зажило не так хорошо и пока болело, но дня через два-три пройдет. Не смертельно. Самая большая моя рана на ноге, которая от колена и до задницы, тоже затянулась, но шрам был еще ярко красный и при движении чувствовался легкий дискомфорт. Должно пройти дня два, прежде чем все исчезнет.
В общем, увиденное меня порадовало, особенно когда я вспомнила, что было. Странно, но спать, как то бывает при таких ранах, не хотелось. Да, была усталость и некоторая вялость во всем теле, но не более. Наверное, это из-за нашего обмена силами.
Я удовлетворенно вздохнула и попыталась потянуться, от чего тотчас в плече заскреблась боль. Да, лучше пока воздержаться от резких телодвижений.
Иветта едва ли не материнским жестом провела рукой по моей щеке и спросила, все еще немного встревожено:
— Как ты, Лео?
Я слабо усмехнулась, проговорив:
— Гораздо лучше, да ты ведь сама знаешь. По-моему, на сей раз контакт был полным.
— О, да! — улыбнулась она, откинувшись на подушки. Волосы разметались по подушкам и по мне черным шелковым покрывалом, и мне было приятно их прикосновение.
— Не знаю, как это возможно, — подала голос Инга, положив голову на свое согнутое колено, — но ты действительно стала истинной кайо для Иветты. А многие наши оборотни считали, что такого никогда не будет.
— Значит, они ошиблись, — просто отметила я.
— И еще как, — кивнула тигрица. — А сейчас позволь я обработаю твое плечо, чтобы оно лучше зажило.
— Потом, я сейчас больше всего хочу принять душ. Я ведь до сих пор в крови и всякой гадости.
— Хм… И как ты собираешься мыться с больным, прокушенным плечом? Ты ведь даже руку поднять не сможешь!
В словах Инги был резон, но прежде чем я успела что-либо ответить, Иветта сказала, беря меня под руку:
— Я тебе помогу, и не спорь! — добавила она, увидев протест в моих глазах.
Я вздохнула и пробурчала себе под нос:
— Стоит чуть пораниться — и тебя уже моют, как маленькую!
— Ничего-ничего, — усмехнулась Иветта, оставляя на стуле пиджак, — Это мы все как-нибудь переживем.
Пока она налаживала воду, я выскребала из-под ногтей кровь и другую грязь. Пришлось, наверное, руки раз десять вымыть, прежде чем все это умчалось в сток. Хорошо еще, что ногти у меня, в принципе, короткие. Ну, когда не когти.
Обернувшись, я увидела, что Иветта стоит в одной рубашке, рукава которой были засучены выше локтей. Ее брюки висели на крючке, а бедра она обернула полотенцем. Столкнувшись с моим недоумевающим взглядом, она сказала:
— На моих брюках даже малейшая капля видна, так что пусть лучше повисят в сторонке.
— Как знаешь, — пожала я плечами, забираясь под душ.
Самостоятельное мытье и правда не получилось. Если с помывкой тела я кое-как справилась, тихо ругаясь сквозь стиснутые зубы, то голову вымыть не смогла. Если я так высоко поднимала руки, то плечо просто гудеть начинало от боли. Увидев, что выступила кровь, Иветта, совершенно меня не слушая, взялась за дело сама. Вскоре моя голова походила на взмыленный ершик.
Вытереться он мне тоже помогла. Вернее Иветта практически все сама сделала, а я стояла и ощущала себя абсолютно беспомощной. Потом я оделась в пижаму, так как Иветта заявила, что не позволит мне встать с постели до завтрашнего дня, правда верх застегивать не стала. Ведь Инга обещала заняться моим плечом.
Когда мы вышли из ванной, то оказалось, что тигрица перестелила постель, которую я всю заляпала своей кровью, и ждала нас, разложив на моем туалетном столике медицинские принадлежности, от одного вида которых мне стало как-то не по себе.
— Садись, я займусь твоим плечом, — сказала Инга и, не дожидаясь ответа, сама усадила меня на кровать, заставляя оголить плечо.
— Может, оно само заживет? — попыталась было возразить я, но тигрица посмотрела на меня взглядом, свойственным всем врачам, и сказала:
— Хочешь, чтобы у тебя шрам остался?
— Ладно, сдаюсь, — вздохнула я, и все же шумно выдохнула и тихо выругалась, когда она коснулась затягивающейся раны.
— Может, теперь расскажешь, что же все-таки с тобой произошло? — попросила Иветта, садясь рядом.
— На меня напали в гараже.
— Это я уже поняла, — кивнула волчица. — Мы нашли там пепел, жалкие клочки одежды и твою сумку.
Только сейчас я увидела свою сумку, лежащую на кресле, и спросила:
— Когда вы успели?
— Ты же именно оттуда нас звала, — пожала плечами Инга, наклеивая пластырь.
— Значит, там остались следы…
— Уже нет, не беспокойся, — ответила Иветта. — Продолжай.
Я рассказала, как все было, стараясь излагать лишь сухие факты. Поэтому рассказ получился коротким. В конце-концов я зло проговорила:
— Если это Паоло — прибью!
— Это вряд ли он, — подала голос Миу. — Он пытается тебя завоевать, ему не нужно тебя убивать.
— Согласна, — кивнула Иветта. — К тому же, его могущество не так сильно, чтобы настолько подчинить себе оборотней другого вида.
— Да ведь ты сама говорила, что здесь замешана еще и магия, — отметила Инга, закончив с моим плечом, так что я теперь могла застегнуть пижаму. — А Паоло, каким бы мерзавцем ни был, не маг. Магии в нем нет ни грамма.
В этом я была с ней согласна, и в мозгу начала созревать новая догадка. Мне вспомнилась непримиримая неприязнь Нефелы. Конечно, Андрэ говорил, что на время саммита магам запрещено применять свои силы друг против друга. Но Нефела не показалась мне тем человеком, которого остановят подобные условности.
Но зачем ей это? Чем я так сильно насолила? Предположение «чем» у меня было, но только предположение. Ни Иветте, ни Инге я об этом не сказала. Волчица же проговорила:
— Похоже, кто-то хочет тебя убрать.
От этих слов я невольно поежилась и сказала:
— Опять двадцать пять! Ну сколько можно-то?
— А что, такое уже было? — поинтересовалась Инга.
— Да, еще при Триаде, — кивнула я.
— Этот кто-то, — продолжала строить догадки Иветта. — Или плохо тебя знает, или ставил себе целью не убить, а напугать, предостеречь от дальнейших действий с твоей стороны.
И то, и другое вполне подходило к Нефеле. Но доказательств не было, и их уже вряд ли возможно достать.
— Значит, тебе угрожает опасность, — обеспокоено проговорила Инга.
— Ничего, прорвемся, не впервой, — отмахнулась я. Страха у меня не было абсолютно. Может, это безрассудство или даже глупость, но так оно и было.
— Ты не понимаешь, — возразила тигрица, присев возле меня и положив руки мне на колени. И почему мне в последнее время все время говорят, что я чего-то не понимаю? — Ты же наша патра.
— И что теперь?
— Ты хранишь нас, сражаешься за нас, и мы должны беречь тебя, это просто. Твой прайд будет охранять и защищать тебя до последнего вздоха. Все мы принадлежим тебе, Лео. Ты можешь призвать к себе любого, даже меня, — последние два слова она произнесла, потершись щекой о мое колено.
Я лишь качала головой и, наконец, сказала:
— Нет, мне ничего… этого не нужно, — только слуг мне не хватало!
— Но для нас это будет в радость! В ту ночь, когда ты забрала зверя Этьена, ты вошла в душу каждого из нас и осталась там навсегда. Ты — наша патра.
На все это я смогла сказать лишь одно:
— Бред какой!
— Это не бред, — возразила Иветта. — Так оно и есть. Вожак, патра — это не просто слова, это означает еще и силу. Взаимную силу. Связь — это даже будет точнее. У меня — с верволками, у тебя с кошачьими, и верволками тоже — ты ведь моя кайо.
— Значит, и у тебя должна быть связь с кошачьими через меня, — предположила я.
— Да, правда далеко не такая сильная, — кивнула главная волчица города. — Но мы отклонились от темы. Предложение Инги кажется мне весьма разумным.
— Какое именно? — что-то все это начинало мне не нравится. Уж не знаю почему.
— Лучше, если с тобой кто-то будет. Во всяком случае, пока ты полностью не оправишься.
— Но…
— Я не оставлю тебя одну, — проговорила Иветта так, что сразу становилось ясно — лучше не спорить. — Сегодня тебя лучше не дергать, а завтра останешься у меня. Эту ночь с тобой посидит Инга и, может быть, еще кто-нибудь из кошачьих. Я бы тоже осталась, но не хочу оставлять Глорию одну.
— Инги будет вполне достаточно! — поспешила я остановить ее наполеоновские планы. — Да мне в моей квартире никого больше и не разместить!
— Хорошо. А завтра она доставит тебя ко мне.
Я хмуро согласилась, и только тут спохватилась, что у меня ведь сегодня рабочий день! Черт! Дени, наверное, с ума сходит, думая, куда это я подевалась. Я поспешно достала из сумки мобильный телефон, прежде чем Инга и Иветта уложили меня обратно в кровать. Так и есть — почти двадцать неотвеченых звонков! Я поспешно набрала номер Дени.
Я попыталась было соврать, что меня подкосила простуда, но она слишком хорошо меня знала и раскусила ложь. Пришлось сказать правду. Ну, самую радужную ее версию, которую я только смогла придумать. И то Дени невероятно взволновалась. Только мои уверения, что тут полно народу, жаждущего обо мне позаботиться (пришлось даже дать трубку Иветте для убедительности) удержали ее от того, чтобы немедленно примчаться ко мне.
Закончилось это тем, что Дени велела мне соблюдать постельный режим и даже не думать появляться в клубе до конца недели. Если только в качестве посетителя. Вот и поговорили. Я с хмурым лицом отключилась.
— Что? Она уже летит сюда? — спросила Иветта, поправляя мне подушку.
— Нет, — я невольно улыбнулась. Они успели друг друга хорошо узнать. — Но в клуб меня до конца недели не пустит. Она отправила меня на больничный.
— И правильно сделала, — отметила Инга.
— И ты туда же! — обреченно вздохнула я.
— Я же врач, и знаю, когда пациенту нужен отдых. Тебе пару дней лучше вообще не вставать.
От этих слов мне лучше не стало, и хмурость с моего лица не исчезла. Терпеть не могу болеть и в постели валяться!
В этот момент на кровать вспрыгнула Миу. Свернувшись у меня на животе, она промурлыкала:
— Послушайся их, Лео. Тебе надо окончательно восстановиться. Даже у Ашаны силы не безграничны.
— Со всех концов обложили! — буркнула я. — Ладно, уговорили.
— Вот и ладненько, — довольно улыбнулась Иветта. — Ты давай, ложись спать, поздно уже. А я побежала.
— Беги, беги.
— Завтра вечером ты едешь ко мне в гости, не забудь. Инга, оставляю Лео на тебя.
— Можешь не беспокоиться, — кивнула тигрица. Она же проводила ее до двери, так как мне самой встать так и не дали. Демоны!
Когда Инга вернулась, то ее первым вопросом было:
— Ты есть-то не хочешь?
— Нет, спасибо, — как ни странно, но это действительно было так. Значит, голод придет позже. Например, завтра утром. На скоростное заживление наш организм тратит очень много энергии, и ее нужно восполнять.
— Тогда, может, чаю заварить? Или еще чего?
— Ты еще куриного бульона предложи! — не удержалась я от иронии.
— А что? Запросто!
— Ну уж нет, — фыркнула я. — Стакана сока будет вполне достаточно.
— Хорошо, сейчас.
— Ты сама-то поешь! Что найдешь в холодильнике — все твое, — крикнула я ей вслед.
Вернулась она минут через двадцать с соком для меня, чаем для себя и блюдом бутербродов — что еще у меня можно приготовить на скорую руку? Пока Инга все это раскладывала на тумбочке (а место там было весьма ограничено), я спросила:
— А у тебя не будет неприятностей на работе из-за всего этого?
— Все в порядке. У меня накопилось много отгулов, так что не волнуйся. Я могу ухаживать за тобой столько, сколько потребуется.
«Мда, фокус не прошел», — подумала я. Что ж, придется, видно, смириться. Ладно. Устроив перевязанное плечо поудобнее, я сказала:
— Ты так говоришь «ухаживать», будто мне, по меньшей мере, что-нибудь напрочь оторвало!
— Прости. Я не хотела тебя обидеть. Просто любой из нас на твоем месте дня три провалялся бы в беспамятстве. А ты оправляешься так быстро… даже для оборотня.
— Фиг бы я так быстро оправилась, если бы не было этого нашего объединения сил, — ответила я, соблазнившись-таки одним бутербродом.
— Вполне возможно.
Когда мы закончили наш поздний ужин, и я уже всерьез собралась спать, Инга, переодеваясь на ночь, поинтересовалась:
— Хочешь, чтобы я легла с тобой?
Изумление на моем лице отразилось, наверное слишком явно, так как Инга понимающе улыбнулась и спросила:
— Неужели ты и правда никогда не жила в стае?
— Жила среди верволков, но очень недолго. Потом отвоевала себе право оборотня-одиночки.
— И ты не ощущаешь тягу наших зверей?
— Я чувствую их родство, что кошачьи мне ближе, чем волки. А что чувствуешь ты?
— Меня притягивает к тебе, хочется прикоснуться, находишься рядом. Ты так действуешь на всех нас. Как огонь в холодную ночь, у которого хочется греться вечно.
Эти слова Инги заставили меня задуматься. Честно говоря, мне никогда и в голову не приходило, что моя сила может так влиять на других. Обычно я скрывала ее, сдерживала, но не в стае. И вот какой эффект это дало. И, если говорить откровенно, мне тоже передалась часть того единства, о котором говорила Инга. Мне с моими кошками (конечно моими — уже не отвертишься) становилось спокойно и хорошо. Снисходило чувство, близкое к умиротворению. И походило на то, что испытывала Ашана в единстве Сейши-Кодар.
— Что с тобой? — прервал мои мысли вкрадчивый голос Инги. — Ты вдруг стала такой задумчивой.
— Ничего. Просто я не думала, что моя сила скажется на вас… таким образом.
— Да мы и не против, — пожала плечами Инга, забравшись на кровать. — Я уже говорила, что нам всем стало только лучше с тех пор, как ты — наша патра.
— Ладно-ладно, — усмехнулась я, заползая поглубже под одеяло. — Давай уже спать. Если хочешь — можешь остаться здесь.
На это Инга улыбнулась и устроилась на краешке кровати со стороны моей здоровой руки, чтобы ненароком не потревожить больную.
Кровать у меня широкая, но все же не настолько, чтобы полностью исключить соприкосновение двух лежащих в ней тел. Так что Инга касалась меня плечом и частично бедром. Сила тотчас пробежала между нами. Но едва заметно, как пуховка. И сразу стало как-то уютнее. Захотелось прижаться всем телом, но я сдержалась.
Секундной позже я поняла, что Инга полностью открыта мне. И дело не в чтении мыслей. Я чувствовала, как ее душа наполняется спокойствием, чувствовала ее могучего зверя. Но под всем этим было и еще что-то. Как силуэт рыбы в воде. Проскальзывала какая-то боль. Так сложно понять, в чем причина, но, похоже, ее корни уходили куда-то в прошлое.
Уже засыпая, я направила к ней свою силу, стараясь заглушить, унять эту боль. Ответом мне был довольный вздох Инги и то, как она теснее прижалась ко мне. Потом я уснула.
Из-за прокушенного плеча я пару раз просыпалась ночью, неудачно повернувшись, но, в общем выспалась. Сменив мне повязку, Инга накормила меня завтраком (едва ли не с ложечки). Но перед этим я успела позвонить Андрэ и сказать, что хочу поговорить с ним. Он сказал, что приедет ко мне.
Глава 11.
За завтраком говорили обо всем и ни о чем. Так, о погоде, о природе. Я пыталась было убедить Ингу, что чувствую себя уже нормально (и это действительно так — подумаешь, пластырь на плече) и со мной можно не возиться, но она стояла на своем. Говорила, что сдаст меня с рук на руки Иветте и никак иначе. Мне удалось лишь выторговать отказ от постельного режима. Хоть что-то.
Время двигалось к полудню. Я прокручивала в уме все то, что собиралась сказать Андрэ, рассекая просторы квартиры в линялых джинсах и спортивной черной майке, поверх которой накинула просторную рубашку. Так повязка доставляла меньше всего неудобств.
В дверь позвонили, а у меня в мыслях все еще царил разброд. Доказательная часть сильно хромала. Вернее доказательства практически отсутствовали.
И вот Андрэ, как всегда свежий и красивый, едва ли не сияющий, уже стоял возле дивана, на который я забралась с ногами.
— Здравствуй, Лео.
— Привет, — я жестом пригласила его садиться.
— Ты хотела со мной поговорить?
— Да, — Черт! Разговор явно не клеился.
Я судорожно пыталась придумать, как начать, когда в комнату вошла Инга. Понимающе посмотрев на нас, она сказала.
— Лео, я пойду в аптеку схожу. Скоро вернусь.
— Хорошо, — кивнула я.
— В аптеку? — удивленно спросил Андрэ, когда за тигрицей захлопнулась дверь. — Что-то случилось? — в его глазах промелькнуло неподдельное беспокойство.
— Да, случилось, — надо же, выход, как заговорить об этом, нашелся сам собой. — На меня напали вчера в гараже моего дома.
— Напали? Кто? — Андрэ даже вскочил со своего места и присел передо мной.
— Их было двое — оборотни-кобры. Называли друг друга Наг и Нагайна, — я, как могла, описала их.
— Хм… В этом городе, да и в этой стране лет двадцать не было верзмей. Этот вид всегда считался малочисленным, и до сих пор они предпочитают держаться исключительно тех земель, где зародились. В основном Индия и Египет. Но что они хотели от тебя?
— Судя по всему — убить. Иначе зачем было посылать двоих? — что-то я как-то слишком просто говорила об этом.
— И что с ними стало?
— А ты как думаешь? — хмуро спросила я. — Стоял выбор: я умру или они. Я выбрала последнее. Так что они уже никому ничего не расскажут, — никаких сожалений по этому поводу у меня не было.
Только тут Андрэ увидел выглядывающую из-под расстегнутой рубашки повязку. Осторожно отогнув край одежды, он обеспокоено спросил:
— Ты сильно пострадала?
— Как тебе сказать… Если бы не старания Иветты и Инги, я бы до сих пор валялась в кровати в беспамятстве, истекая кровью. Раны, нанесенные другим оборотнем или вампиром, заживают медленнее. А сейчас я уже в норме, ну почти, — при резких движениях плечо все еще отдавало болью. Да и шрам на ноге все еще имел место быть.
— Точно все в порядке? — все также обеспокоено продолжал спрашивать Андрэ. Но беспокойства было как-то меньше, чем когда я раньше попадала в подобные передряги. К чему бы это? Или я стала излишне подозрительной?
— Все хорошо. Мне повезло, что я оборотень, и яд на меня не действует.
— Яд?
— А ты как думал? Ведь зверь этих оборотней королевская кобра, я же говорила. Или ты думаешь, что это меня комар покусал?
Движимая импульсом я сняла рубашку и сорвала пластыри, удерживающие повязку. Даже чуть развернулась, чтобы Андрэ было лучше видно. Майка не могла этого скрыть, и его взору предстали две пары не совсем аккуратных проколов почти один над другим, чуть побольше и чуть поменьше.
— Слабо вериться, что это не больно, — тихо проговорил Андрэ, легким, почти невесомым движением коснувшись кожи возле ран.
— Во всяком случае уже далеко не так больно, как было раньше, — ответила я, так и не став надевать рубашку. Думаю, Инге не понравится, когда она узнает, что я сорвала повязку. Ну да ладно.
— Но почему эти веркобры хотели твоей смерти?
— Понятия не имею. Хотя мне кажется, что личная неприязнь здесь ни при чем. Думаю, их кто-то послал.
— Кто? Мало у кого есть возможность нанять кобр, они очень горды и независимы.
— Если бы я знала! Но здесь не обошлось без магии. Я ясно ее чувствовала, да и медальон тоже.
— Ты уверена? Нет, я не сомневаюсь в тебе, просто это почти невозможно. То, о чем ты говоришь, под силу только высшим магам. Но ты всем им была представлена, и они признали тебя равной. А во время наших встреч запрещено применять магию друг против друга.
— И ты так уверен в своих коллегах? — не смогла не усмехнуться я.
— Этот закон неукоснительно соблюдался тысячи лет.
— Но маги приходят и уходят…
— Ты кого-то подозреваешь?
— Честно говоря, да, — все, на попятный уже не пойдешь.
— И кого?
— Нефелу, — мне хватило такта произнести только имя, не пускаясь в дальнейшие обвинения. Но и этого оказалось достаточно, чтобы на лице Андрэ отразилось удивление вперемешку с недоумением.
Наконец он вернул своему лицу нормальное выражение и, покачав головой, сказал:
— Нет, не может быть. Ты ошибаешься, Лео.
— Не думаю, — возразила я. — Она даже не скрывает своей неприязни ко мне. Ты сам был тому свидетелем.
— Да, но то, в чем ты ее обвиняешь, это уже слишком. Я знаю Нефелу много лет. Согласен, она может быть резкой, иногда даже стервозной — без этих качеств ей сложно было бы стать сильным магом. И все же на подобное она бы не пошла. Да и зачем ей это?
Он был так уверен в ее непогрешимости, что это даже настораживало. Неспроста все это, ой неспроста! Я не выдержала и выпалила:
— Ты что, дурак?
Андрэ несколько опешил, а потом осторожно спросил:
— В каком смысле?
— В том самом. Не знаю, что у вас с Нефелой было в прошлом, но сейчас она положила на тебя глаз — это факт.
Андрэ тихо рассмеялся:
— Сотни лет назад мы пытались быть вместе — у нас не получилось. Мы воспринимаем друг друга как брат и сестра, не более. Да, между нами есть некоторое притяжение, но, как выяснилось, причина в том, что она тоже единорог, как и я. Этого не избежать. Во всем мире нас едва ли наберется больше сотни, поэтому наше притяжение сильнее, чем у других видов оборотней.
Он говорил это так, будто заранее речь заготовил. Поэтому я сказала, насупившись:
— По-моему, ты сам до конца не веришь в то, что говоришь.
Андрэ сокрушенно вздохнул, сев на пятки, потом взял меня за руки и проговорил:
— Как мне еще тебя убедить? Я, конечно, польщен твоей ревностью, но, поверь, для нее нет причин.
Тут уж я разозлилась. Я что, со стенкой все это время разговаривала? Мне захотелось встряхнуть Андрэ, чтобы до него дошло, но вместо этого я высвободилась из его рук и сказала, не слишком-то вежливо:
— Ревность здесь не при чем. Или ты хочешь сказать, что это я себе тоже придумала из ревности? — я ткнула пальцем в укусы на плече (слишком сильно, надо сказать, аж больно стало). — На меня напали, хотели убить. Да, я оказалась сильнее, но кто знает, что будет в следующий раз? А из всех, кого я знаю, только у мага высшего круга хватит на это сил — ты сам сказал. И еще, веришь ты или нет, у нее был повод.
Андрэ опять сокрушенно покачал головой, и мне захотелось его за это убить. Но я не успела. Инга вернулась. Пришлось идти открывать ей дверь.
Она сразу же заметила, что я отодрала повязку с плеча, покачала головой, но ничего не сказала по этому поводу, лишь спросила:
— Я вам не помешаю?
— Нет. Мы уже закончили разговор. Андрэ уходит.
На это он недоуменно поднял бровь и спросил, попытавшись меня обнять:
— Выставляешь меня?
— А что еще остается? — буркнула я. — И не трогай мое плечо.
— Ладно, я, пожалуй, и правда пойду. А ты береги себя.
С этими словами он чмокнул меня в щеку (мне показалось или я услышала запах духов Нефелы?) и вышел, я же сказала ему вслед:
— Конечно поберегу, на других-то рассчитывать не приходится.
Я вернулась в комнату, а где-то в глубине мозга пульсировала мысль: «Что-то здесь не так!». Но мне пришлось забыть об этом, так как я увидела, как Инга с сосредоточенным спокойствием профессионала опять раскладывает на столике возле дивана перевязочный материал и свои медицинские принадлежности.
Глянув на меня через плечо, тигрица сказала, не отрываясь от дел:
— Садись, займусь твоим плечом. Опять. А то вон, снова кровь пошла. Обязательно надо было повязку снимать? И еще так по варварски?
— Это был аргумент, — хмуро ответила я. Во мне все еще клокотала злость на Андрэ.
— И как? Подействовало? — усмехнулась Инга, нанося мне на плечо какую-то холодную мерзость. Как выяснилось, мазь. Все равно гадость, к тому же щипучая. Поэтому ответила я сквозь шипение:
— Не очень. А обязательно меня… этим мазать?
— Если бы ты нормально носила повязку — то нет, а теперь — да.
— Все, поняла, молчу, — смирилась я. А что еще оставалось? Я только поблагодарила судьбу за то, что мой сверхстойкий иммунитет позволяет мне сталкиваться с врачами чрезвычайно редко.
Оставалось только сидеть и скрипеть зубами. Хотя, надо отдать Инге должное, он действовала так, чтобы причинять как можно меньше боли.
— Этот красавчик, который вылетел отсюда как ошпаренный, твой парень? — как бы между прочим спросила она.
— Нет. Скорее нет, чем да. Это Андрэ, мой друг.
— Так это Андрэ! — понимающе воскликнула Инга.
— Что, о нем и наших отношениях тоже, что ли, все наслышаны? — удивленно спросила я.
— Не совсем. А он симпатичный и…
— Слушай, если и ты хочешь меня с ним сводничать, то сперва займи очередь!
— Извини, я не хотела тебя обидеть.
— Ладно, чего уж там. Просто я не люблю, когда меня сводничают.
— Понятно. Этого больше не повториться, — тотчас сказала Инга и добавила, — Ну все, я закончила. На сей раз сделала тебе повязку покомпактнее. Но на ночь ее надо будет сменить, я тебе оставлю все необходимое. И постарайся больше ее не срывать.
Время двигалось к полудню. Я прокручивала в уме все то, что собиралась сказать Андрэ, рассекая просторы квартиры в линялых джинсах и спортивной черной майке, поверх которой накинула просторную рубашку. Так повязка доставляла меньше всего неудобств.
В дверь позвонили, а у меня в мыслях все еще царил разброд. Доказательная часть сильно хромала. Вернее доказательства практически отсутствовали.
И вот Андрэ, как всегда свежий и красивый, едва ли не сияющий, уже стоял возле дивана, на который я забралась с ногами.
— Здравствуй, Лео.
— Привет, — я жестом пригласила его садиться.
— Ты хотела со мной поговорить?
— Да, — Черт! Разговор явно не клеился.
Я судорожно пыталась придумать, как начать, когда в комнату вошла Инга. Понимающе посмотрев на нас, она сказала.
— Лео, я пойду в аптеку схожу. Скоро вернусь.
— Хорошо, — кивнула я.
— В аптеку? — удивленно спросил Андрэ, когда за тигрицей захлопнулась дверь. — Что-то случилось? — в его глазах промелькнуло неподдельное беспокойство.
— Да, случилось, — надо же, выход, как заговорить об этом, нашелся сам собой. — На меня напали вчера в гараже моего дома.
— Напали? Кто? — Андрэ даже вскочил со своего места и присел передо мной.
— Их было двое — оборотни-кобры. Называли друг друга Наг и Нагайна, — я, как могла, описала их.
— Хм… В этом городе, да и в этой стране лет двадцать не было верзмей. Этот вид всегда считался малочисленным, и до сих пор они предпочитают держаться исключительно тех земель, где зародились. В основном Индия и Египет. Но что они хотели от тебя?
— Судя по всему — убить. Иначе зачем было посылать двоих? — что-то я как-то слишком просто говорила об этом.
— И что с ними стало?
— А ты как думаешь? — хмуро спросила я. — Стоял выбор: я умру или они. Я выбрала последнее. Так что они уже никому ничего не расскажут, — никаких сожалений по этому поводу у меня не было.
Только тут Андрэ увидел выглядывающую из-под расстегнутой рубашки повязку. Осторожно отогнув край одежды, он обеспокоено спросил:
— Ты сильно пострадала?
— Как тебе сказать… Если бы не старания Иветты и Инги, я бы до сих пор валялась в кровати в беспамятстве, истекая кровью. Раны, нанесенные другим оборотнем или вампиром, заживают медленнее. А сейчас я уже в норме, ну почти, — при резких движениях плечо все еще отдавало болью. Да и шрам на ноге все еще имел место быть.
— Точно все в порядке? — все также обеспокоено продолжал спрашивать Андрэ. Но беспокойства было как-то меньше, чем когда я раньше попадала в подобные передряги. К чему бы это? Или я стала излишне подозрительной?
— Все хорошо. Мне повезло, что я оборотень, и яд на меня не действует.
— Яд?
— А ты как думал? Ведь зверь этих оборотней королевская кобра, я же говорила. Или ты думаешь, что это меня комар покусал?
Движимая импульсом я сняла рубашку и сорвала пластыри, удерживающие повязку. Даже чуть развернулась, чтобы Андрэ было лучше видно. Майка не могла этого скрыть, и его взору предстали две пары не совсем аккуратных проколов почти один над другим, чуть побольше и чуть поменьше.
— Слабо вериться, что это не больно, — тихо проговорил Андрэ, легким, почти невесомым движением коснувшись кожи возле ран.
— Во всяком случае уже далеко не так больно, как было раньше, — ответила я, так и не став надевать рубашку. Думаю, Инге не понравится, когда она узнает, что я сорвала повязку. Ну да ладно.
— Но почему эти веркобры хотели твоей смерти?
— Понятия не имею. Хотя мне кажется, что личная неприязнь здесь ни при чем. Думаю, их кто-то послал.
— Кто? Мало у кого есть возможность нанять кобр, они очень горды и независимы.
— Если бы я знала! Но здесь не обошлось без магии. Я ясно ее чувствовала, да и медальон тоже.
— Ты уверена? Нет, я не сомневаюсь в тебе, просто это почти невозможно. То, о чем ты говоришь, под силу только высшим магам. Но ты всем им была представлена, и они признали тебя равной. А во время наших встреч запрещено применять магию друг против друга.
— И ты так уверен в своих коллегах? — не смогла не усмехнуться я.
— Этот закон неукоснительно соблюдался тысячи лет.
— Но маги приходят и уходят…
— Ты кого-то подозреваешь?
— Честно говоря, да, — все, на попятный уже не пойдешь.
— И кого?
— Нефелу, — мне хватило такта произнести только имя, не пускаясь в дальнейшие обвинения. Но и этого оказалось достаточно, чтобы на лице Андрэ отразилось удивление вперемешку с недоумением.
Наконец он вернул своему лицу нормальное выражение и, покачав головой, сказал:
— Нет, не может быть. Ты ошибаешься, Лео.
— Не думаю, — возразила я. — Она даже не скрывает своей неприязни ко мне. Ты сам был тому свидетелем.
— Да, но то, в чем ты ее обвиняешь, это уже слишком. Я знаю Нефелу много лет. Согласен, она может быть резкой, иногда даже стервозной — без этих качеств ей сложно было бы стать сильным магом. И все же на подобное она бы не пошла. Да и зачем ей это?
Он был так уверен в ее непогрешимости, что это даже настораживало. Неспроста все это, ой неспроста! Я не выдержала и выпалила:
— Ты что, дурак?
Андрэ несколько опешил, а потом осторожно спросил:
— В каком смысле?
— В том самом. Не знаю, что у вас с Нефелой было в прошлом, но сейчас она положила на тебя глаз — это факт.
Андрэ тихо рассмеялся:
— Сотни лет назад мы пытались быть вместе — у нас не получилось. Мы воспринимаем друг друга как брат и сестра, не более. Да, между нами есть некоторое притяжение, но, как выяснилось, причина в том, что она тоже единорог, как и я. Этого не избежать. Во всем мире нас едва ли наберется больше сотни, поэтому наше притяжение сильнее, чем у других видов оборотней.
Он говорил это так, будто заранее речь заготовил. Поэтому я сказала, насупившись:
— По-моему, ты сам до конца не веришь в то, что говоришь.
Андрэ сокрушенно вздохнул, сев на пятки, потом взял меня за руки и проговорил:
— Как мне еще тебя убедить? Я, конечно, польщен твоей ревностью, но, поверь, для нее нет причин.
Тут уж я разозлилась. Я что, со стенкой все это время разговаривала? Мне захотелось встряхнуть Андрэ, чтобы до него дошло, но вместо этого я высвободилась из его рук и сказала, не слишком-то вежливо:
— Ревность здесь не при чем. Или ты хочешь сказать, что это я себе тоже придумала из ревности? — я ткнула пальцем в укусы на плече (слишком сильно, надо сказать, аж больно стало). — На меня напали, хотели убить. Да, я оказалась сильнее, но кто знает, что будет в следующий раз? А из всех, кого я знаю, только у мага высшего круга хватит на это сил — ты сам сказал. И еще, веришь ты или нет, у нее был повод.
Андрэ опять сокрушенно покачал головой, и мне захотелось его за это убить. Но я не успела. Инга вернулась. Пришлось идти открывать ей дверь.
Она сразу же заметила, что я отодрала повязку с плеча, покачала головой, но ничего не сказала по этому поводу, лишь спросила:
— Я вам не помешаю?
— Нет. Мы уже закончили разговор. Андрэ уходит.
На это он недоуменно поднял бровь и спросил, попытавшись меня обнять:
— Выставляешь меня?
— А что еще остается? — буркнула я. — И не трогай мое плечо.
— Ладно, я, пожалуй, и правда пойду. А ты береги себя.
С этими словами он чмокнул меня в щеку (мне показалось или я услышала запах духов Нефелы?) и вышел, я же сказала ему вслед:
— Конечно поберегу, на других-то рассчитывать не приходится.
Я вернулась в комнату, а где-то в глубине мозга пульсировала мысль: «Что-то здесь не так!». Но мне пришлось забыть об этом, так как я увидела, как Инга с сосредоточенным спокойствием профессионала опять раскладывает на столике возле дивана перевязочный материал и свои медицинские принадлежности.
Глянув на меня через плечо, тигрица сказала, не отрываясь от дел:
— Садись, займусь твоим плечом. Опять. А то вон, снова кровь пошла. Обязательно надо было повязку снимать? И еще так по варварски?
— Это был аргумент, — хмуро ответила я. Во мне все еще клокотала злость на Андрэ.
— И как? Подействовало? — усмехнулась Инга, нанося мне на плечо какую-то холодную мерзость. Как выяснилось, мазь. Все равно гадость, к тому же щипучая. Поэтому ответила я сквозь шипение:
— Не очень. А обязательно меня… этим мазать?
— Если бы ты нормально носила повязку — то нет, а теперь — да.
— Все, поняла, молчу, — смирилась я. А что еще оставалось? Я только поблагодарила судьбу за то, что мой сверхстойкий иммунитет позволяет мне сталкиваться с врачами чрезвычайно редко.
Оставалось только сидеть и скрипеть зубами. Хотя, надо отдать Инге должное, он действовала так, чтобы причинять как можно меньше боли.
— Этот красавчик, который вылетел отсюда как ошпаренный, твой парень? — как бы между прочим спросила она.
— Нет. Скорее нет, чем да. Это Андрэ, мой друг.
— Так это Андрэ! — понимающе воскликнула Инга.
— Что, о нем и наших отношениях тоже, что ли, все наслышаны? — удивленно спросила я.
— Не совсем. А он симпатичный и…
— Слушай, если и ты хочешь меня с ним сводничать, то сперва займи очередь!
— Извини, я не хотела тебя обидеть.
— Ладно, чего уж там. Просто я не люблю, когда меня сводничают.
— Понятно. Этого больше не повториться, — тотчас сказала Инга и добавила, — Ну все, я закончила. На сей раз сделала тебе повязку покомпактнее. Но на ночь ее надо будет сменить, я тебе оставлю все необходимое. И постарайся больше ее не срывать.