Ямалеев Рамиль К.. Ускользающая мишень

   - Все, пока хватит с тебя, Зверева! Остальное услышишь от полковника Головача. Уж он-то, в отличие от меня, цацкаться с сопливой девчонкой не станет!
   В телефонной трубке раздались короткие гудки. Поняв, что Безруков отключился, Аня осторожно положила трубку. Ее щеки пылали, она боялась столкнуться взглядом с кем-нибудь из охранявших ее людей. Какой позор! Еще никто ее так не оскорблял... Надо же было услышать все эти гадости именно от Стаса... А она-то ему верила, считала его своим покровителем! Что же произошло? Неужели в отделе на ней поставили крест?!
   Аня резко вскочила с удобного кресла, которое уступил ей оператор связи. Два охранника тотчас поднялись со своих мест, подошли к ней, встали по бокам. Своей уверенной поступью, своими степенными движениями они почему-то напоминали ей римских легионеров. Тяжело вздохнув, девушка мысленно досчитала до десяти. Немного успокоилась. Ничего, она еще сумеет реабилитироваться...
   Ее вернули в комнату. В отличие от того помещения, где она находилась в обществе странной зомбированной женщины, это было обычное жилое помещение, которое вполне могло бы сойти за стандартную однокомнатную квартиру в новостройке. Раскладной диван, пара новых кресел, мини-бар, телевизор на низком журнальном столике, кухня... Если бы не отсутствие окон и не охранник, постоянно дежуривший рядом с ней. Совсем еще молодой парень в очках. Девушку он почему-то побаивался, и между ними быстро установились отношения аналогично армейским:
   Аня была "дедом", а парень - "духом", салагой.
   От нечего делать охранник давил на кнопки пульта, перескакивая с программы на программу...
   Аня присела на диван и, откинувшись на его спинку, замерла, бездумно уставясь в телевизор. Она вновь и вновь вспоминала этот странный разговор с Безруковым. Только сейчас, когда эмоции постепенно начали уступать место разуму, девушка всерьез задумалась над словами капитана. А что, если он хотел сказать ей нечто совсем другое? Что, если весь этот разговор был лишь для отвода глаз?..
   Внезапно что-то заинтересовало Аню в мелькнувшей телевизионной программе.
   --Ну-ка, верни-на пятый! - вдруг попросила она.
   - Там же неинтересно, тетя Аня! - заныл парень. - Сейчас здесь "Дорожный патруль" будет!..
   - Я кому сказала...
   - Блин! - И охранник, не скрывая огорчения, вернулся на нужную ей программу.
   Показывали какой-то документальный фильм. Известный на всю Россию режиссер, который последним в стране понял, что так жить нельзя, беседовал с пацанами в детском приемнике:
   "... - Ребята, вам какие профессии нравятся? Кто кем хочет быть?
   - Кооператором!
   - Кооператором!
   - А ты, мальчик?
   - Не, я кооператором не буду.
   - А кем ты хочешь стать?
   - Коммерсантом.
   - Почему?
   - Ну... денег много...
   - А ты думаешь, коммерсанты - это те, которые в ларьках работают?
   - Нет, почему, можно магазин открыть... Одежду всякую продавать...
   - А я уже работал в ларьке. У брата. Два "лимона" стырил и убежал..." Не выдержав, Аня засмеялась. "... - И что ты с ними сделал?
   - Пропил, проел...
   - Как тебя зовут?
   -Антон.
   - Разве может человек с таким именем быть бандитом?
   - Может!
   - Знаешь, был писатель с таким, как у тебя, именем. Антон... Кто подскажет?
   - Пушкин!
   - Нет, не Пушкин. Антон Павлович Чехов. Кто из вас хочет стать писателем?
   - Писателем неинтересно.
   - А космонавтом?
   - Чего?!
   - Шофером?
   - Я! Я хочу быть шофером.
   - Почему?
   - Там "шару" всегда можно сделать!..
   - Ты воруешь?
   - Ага.
   - Тебе что, в тюрьму хочется?
   - Не, на воле лучше..."
   Парень зевнул, покосился на девушку.
   - Тетя Аня, хорош эту муть смотреть!
   - Погоди. Сейчас. Еще немного.
   А режиссер на экране тем временем пытал дальше:
   "... - Ты думаешь, можно воровать и не попасть в тюрьму?
   - Можно!..
   -Можно!..
   - Можно, но только осторожно...
   - А что ты там будешь делать?
   -Перстаки.
   - Перстаки? Что это такое?
   - Наколки на пальцах.
   - А потом, когда выйдешь из тюрьмы?
   - Можно в Китай поехать.
   - Там что будешь делать?
   - Китайцев "бомбить", что еще!
   - Китайцы богатые?
   - Богатые...
   - Поднимите руки, кто курит?
   - Тут все курят, дядя.
   - А ты, Леночка?
   - Я с семи лет курю..."
   Парень вздохнул, хотел сплюнуть, но вовремя остановился.
   - Вот урод! - тяжело произнес он.
   - Кто? - полюбопытствовала Аня.
   -Да этот... режиссер хренов.
   - Почему?
   - Эти-то, ребятишки, еще ничего не соображают - вот и несут всякую пургу. Для них же это обычный выпендреж, лишний раз перед камерой хотят покрасоваться. Вот и выставляют себя уродами, сами того не ведая... Но он-то, взрослый человек, должен это понимать!
   - И что он, по-твоему, не понимает?
   - Нехорошо это. Стыдно. Зачем же нас всех лставлять такими глупыми?
   - А может, мы и есть такие?
   - Нет. Мы другие... - Парень замолчал и накурился.
   - Народ-богоносец?
   - При чем здесь Достоевский? Мало ли что там написал. Это же все книги, в них что угодно можно сочинить - бумага стерпит. Я про живых ребят говорю, вот про этих. Мне их жалко. Ими ведь всякий вертит, кто захочет. И так уже из всех нас марионеток сделали, зачем еще пацанят-то?.. А вам разве их не жалко?..
   Аня промолчала. Пока она наблюдала за экраном и разговаривала с охранником, в ее голове окончательно сложился план действий. Только нужно было дождаться, когда ее и парализованного Кравца отправят в Москву...
   Воистину это был черный день. Словно издеваясь над ним, звезды расположились на небе таким образом, чтобы полковник Головач испил чашу несчастий до самого дна. Услышав о новом ЧП, Анатолий Борисович пришел в ярость. Как?! Этого только еще не хватало!
   - Зверева сбежала! - сообщил он новость Безрукову.
   - Как сбежала?!
   - Как, как... Ножками и ручками! Когда ее и Кравца сажали в специальный самолет на военном аэродроме. Охрана зазевалась, а может, уже и не глядела толком - ведь начальство обо всем договорилось. А наша шустрая - чтоб ее! уложила двоих и смылась на автокаре. Тоже мне Никита(Никита - героиня одноименного сериала.)нашлась! Ты представляешь, что творит твоя Зверева?
   - Молодец! - невольно вырвалось у капитана. Головач подозрительно посмотрел на него:
   - Чего-чего?! Может быть, это твои проделки? А ну-ка сознавайся. Стае...
   - Ну что вы, Анатолий Борисович! Я же здесь был. Я ни сном ни духом. И потом - почему это "моя Зверева". Она наша, общая, из знаменитого шестого отдела...
   - Во-во! Даже слишком знаменитого. Еще парочку таких фокусов, и никакого отдела не будет.
   - Мне кажется, Анатолий Борисович, что нас дезинформируют. Там явно что-то произошло. Причем очень серьезное, - не моргнув глазом, соврал Безруков, мысленно радуясь, что правильно "воздействовал" на девушку. - Зверева так просто не убежала бы!
   - Но что там могло случиться?!
   - Понятия не имею. Через сорок минут в Чкаловске приземлится самолет, и, я думаю, Кравец нам все расскажет...
   Но Безруков ошибся. Когда специальный военный самолет подрулил к одной из запасных посадочных полос и из него выгрузили автоматическую инвалидную каталку, то с первого взгляда стало ясно, что от Григория Кравца толку будет мало - сотрудник шестого отдела находился в состоянии комы...
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   Глава первая ПОБЕГ НА КРАЙ СВЕТА
   В одном из дворов на окраине Плахова накрывали столы, готовясь отметить помолвку в соседских семьях. Обычное дело: парень и девка подросли, пошалили, и вот теперь пухнущий как на дрожжах живот продиктовал свои правила. Впрочем, особо никто не огорчился - дитя так дитя, все одно радость...
   Но вдруг из-за деревьев, в тени которых так уютно собирались расположиться обе семьи, раздался истошный вопль, за ним другой - в этих криках слышались угроза и отчаяние одновременно. За столом замерли. Будущая невеста испуганно повернулась в ту сторону, откуда раздались крики, инстинктивно прикрыла живот руками. Тяжело вздохнув, ее отец - он уже обо всем догадался начал выбираться из-за стола... Однако сын опередил его.
   - Сиди! - велел он.
   И быстро направился к низенькому забору. За ним бесшумной тенью скользнул и будущий жених. Перемахнув через забор почти одновременно, парни скрылись за деревьями...
   - Это опять у Хадарцевых сынок! - запоздало крикнул отец.
   - Да сядешь ты наконец или нет! - одернула его жена.
   Было заметно, что она привыкла командовать мужем.
   - Я же помочь хотел, - объяснил отец, но тут же безропотно сел, в раздумье побарабанил пальцами по столу...
   - Лучше бы вина налил, - смягчилась мать, ей вдруг стало неловко, что она прикрикнула на мужа в присутствии гостей. - Ты, дочка, не волнуйся, они сейчас вернутся... - и негромко, уже спокойнее добавила: - У Хадарцевых каждый выходной такое...
   Действительно, почти каждое воскресенье известный на всю округу дебошир Хадарцев "учил" жену... От души напившись, он начинал гоняться за ней. Причем было непонятно, что же ему нужно - то кричал "люблю", а то вдруг начинал орать "убью". Жена на всякий случай пряталась в сарай и там пережидала эти странные вспышки любви и ненависти одновременно.
   Устав орать и сломав что-нибудь во дворе, например козлы, как это было в прошлый раз, Хадарцев успокаивался и мирно шел спать. Соседи к его воскресным "урокам" уже привыкли и почти не обращали на них внимания. Однако на сей раз все складывалось по-другому - в руках у дебошира оказался найденный где-то старый немецкий штык...
   Когда будущие шуряки добежали до дома Хадарцевых, вокруг уже собралась небольшая толпа. Мальчишки, забравшись на деревья, ели яблоки и весело швыряли в разбушевавшегося хулигана огрызками. Мужчины и женщины наблюдали за пьяным сумасбродом с интересом и некоторым страхом, но вмешиваться никто не собирался.
   - Яа-аха! - дико кричал Хадарцев, еще крепкий мужик с залысинами, и метался по тесному двору, сокрушая все на своем пути. - Не подходить!
   Лезвие штыка остро поблескивало в его руке.
   - Во дает! - восхищенно выдохнул кто-то из толпы.
   - Надо его успокоить, - послышался чей-то густой бас.
   - Сам успокоится!
   - Верно...
   - Лучше сейчас его не трогать, - сказала одна из старух. - Если Хадарцев обозлится, его жене еще хуже будет!
   - Но у него ведь нож! - не унимался бас.
   - Не нож, а штык, - тотчас поправили его.
   - Сам ты штык! - засмеялся кто-то. - Это настоящий егерский нож, обоюдоострый, с желобком для стока, крупповская сталь. Таких после войны знаешь здесь сколько было? У каждого второго пацана...
   Забыв про пьяного, мужики принялись спорить, что именно в руках у хулигана, а он тем временем продолжал орать:
   - Яа-а-ха-а-ха-а-а-а!.. Где же ты?!. - Хадарцев вдруг метнулся к сараю, стал колотить в дверь что есть силы. - Открой!.. Открой, не позорь меня!.. Открой, а то убью!.. Ну что же ты делаешь?.. - Неожиданно он всхлипнул и выкрикнул с особой яростью: - Открой, дура, я же люблю тебя!..
   Брат невесты наблюдал за ним, что-то обдумывая. Весь его воинственный пыл куда-то разом пропал, едва он увидел перед собой вооруженного ножом человека. А жених решился.
   - Я пойду... - тихо, будто самому себе, сказал он и направился к пьяному.
   - Постой! - вдруг придержал его брат невесты.
   Открыв калитку, он спокойно вошел во двор. Толпа, спорившая о ноже, сразу затихла.
   - Зря, - сказал бас, призывающий успокоить пьяного, - зря это он...
   - Заткнись! - посоветовали ему. Несколько осторожных шагов.
   - Дядя Митя, - негромко, стараясь говорить спокойно, окликнул пьяного парень. - Дядя Митя, это я, Никита, ваш сосед... - Он сделал еще шаг и продолжил: - Никита, Ильина сын. Помните, к вам отец заходил?..
   Хадарцев медленно обернулся.
   - Погодите, - продолжал Никита, постепенно приближаясь к нему. - Дядя Митя, давайте лучше выпьем... - Он смотрел на нож, зажатый в опущенной руке. Чего зря бегать, орать... - Никита сделал еще шаг, до пьяного оставалось совсем немного...
   - Никита? - неуверенно переспросил Хадарцев.
   -Ну!
   - Сосед, что ли?
   - Да! - радостно подтвердил Никита и быстро протянул руку. - Пойдем, дядя Митя...
   - Никита, друг! - закричал Хадарцев радостно, его пьяно качнуло на парня. - Иди сюда!.. Да мы же с тобой... друг!..
   Никита сделал последний шаг. Он широко улыбнулся...
   И тут вдруг, страшно зарычав, Хадарцев полоснул его ножом. Чуть выше локтя мгновенно выступила кровь. Никита испуганно отскочил, споткнулся, упал, а жених бросился к нему, подхватив валявшийся на земле кол... Пьяный сделал еще один выпад, но теперь уже не попал - Никита был начеку. Сбоку подбежал жених и огрел пьяного колом. В толпе ахнули. Но Хадарцев удара не почувствовал. Извернулся и достал ножом второго парня. Жених завизжал от страха, бросился к калитке...
   - Я же говорил - не надо его трогать! - уверенно повторил бас.
   Хадарцева тем временем снова качнуло; едва удержавшись на ногах, он плавно развернулся. Сделал несколько шагов ко все еще лежащему Никите. Парень, отталкиваясь спиной от земли, попытался было отползти назад, но где там - еще несколько секунд, и пьяный навис над ним.
   - Обмануть меня вздумал, щенок? - В воздухе грозно засверкало лезвие ножа.
   Чья-то хрупкая тень проскользнула между парнем и пьяным. Хадарцев выпучил глаза - перед ним стояла невысокая девушка. Это была Аня Зверева.
   - А ты чего лезешь?..
   Аня нырнула под удар, перехватила руку чуть выше локтя, вывернула ее с хрустом. И ударила что есть силы в солнечное сплетение. Неожиданно засмеявшись, Хадарцев рухнул в грязь, так и не выпустив из рук своего оружия.
   - Во дает! - закричали все разом, и люди толпой ринулись во двор...
   Кто-то грубо оттолкнул девушку:
   - Убила небось человека, дура! Но его тотчас оттеснили от Ани, все разом загалдели, закричали, заспорили - правильно сделала девушка или нет. Женщины выпустили из сарая жену Хадарцева, та подбежала к мужу, повалилась на колени и громко зарыдала. Ее тут же с трудом оттащили, перевернули пьяного на спину, послушали сердце.
   Затем один из мальчишек весело сообщил, перекрывая недовольный шум толпы:
   - Да он просто спит!
   На него зашикали, правда, как-то неуверенно, кто-то даже засмеялся. А жена Хадарцева тотчас перестала рыдать, поднялась с колен, деловито отряхивая платье...
   За всей этой суетой все как-то быстро позабыли об Ане. Впрочем, ей это и нужно было - опустив голову и стараясь быть как можно незаметнее, она тихо выскользнула из толпы. Свернула в первый попавшийся переулок. И только тут как следует отругала себя. Ну никак она не может, чтобы не встрять в какое-нибудь ненужное дело! Да что же за беда такая?! А с другой стороны - что она могла поделать? Вот так вот стоять и смотреть, как парня будут резать, словно барана?.. Вот уж фигушки вам, господа!
   Заметив колонку, девушка хотела перейти улицу. Но ей помешала патрульная машина. Вообще в городке стало полным-полно военных, и это ее настораживало. Всего несколько дней назад, когда она прибыла в Плахов, такого здесь не было и в помине. А теперь не провинциальный город, а какая-то прифронтовая полоса. Странно. Неужели все это вызвано ее побегом?
   Нет, не может быть. Она смылась из-под "ока государева" часа полтора назад. Не могли же ОНИ за это время нагнать в город столько войск...
   Аня остановилась перед обычной пятиэтажной "хрущевкой". Если ее догадки насчет давешнего разговора Безрукова верны, то в Плахове должен находиться еще один агент их отдела - Павел Лагутин. Человек, отвечающий за транспортировку Сергея Котова. Но до транспортировки еще о-го-го как далеко! Лагутин, конечно, разгильдяй законченный и бабник законченный, но в данном случае выбирать не приходится. Лишь бы не было в его квартире засады...
   Зверева знала адрес, по которому его должны были поселить. Но в ее ситуации знания одного адреса было мало. Военная разведка шутить не станет. А она их сильно разозлила своим неожиданным побегом. Очень и очень сильно. Ведь фактически она послала их подальше, говоря по-русски - на три заветные буквы... Представив, какие сейчас у вояк удивленные лица, девушка невольно усмехнулась. Ничего, так им и надо! Будут знать, как связываться с шестым отделом.
   - Ладно. Проехали, - остановила она сама себя и добавила с надеждой: Сейчас главное - отсутствие какого-нибудь дурацкого снайпера.
   Снайпера не оказалось. Однако было кое-что другое...
   ...Павел проснулся от настойчивого стука в дверь. Видимо, стучали уже давно, но он отру-бился настолько, что совершенно потерял ориентацию во времени. Капитан хотел было встать, однако ему помешала чья-то тонкая рука, захлестнувшая его шею мертвой петлей. Он не сразу сообразил, что рука принадлежит совсем еще молодой девчонке, лет шестнадцати, не больше.
   - Так-так... Значит, старик, к тому же ты потерял ориентацию и в пространстве! - вяло констатировал Лагутин.
   Интересная получается ситуация! В дверь колотятся, как будто у него в доме пожар. Рядом лежит особа явно легкого поведения. А в голове весело перекатываются бильярдные шары, напоминая о похмелье!..
   Нужно было как-то все это "разгребать". Для начала Павел принюхался дымом не пахло. Значит, версию с пожаром можно было смело отбросить. Теперь что касается особы. Он осторожно освободился из плена безмятежно спящей девчонки, встал и направился к дверям, по пути прихватив с пола бутылку пива. Щелчок большого пальца, и пробка отлетела в сторону. Следующее заученное движение, и половины бутылки как не бывало. До двери оставался всего один шаг, когда желудок ответил хозяину довольным урчанием. Решение было найдено верное: бильярдные шары рассыпались и пропали навсегда. Павел открыл дверь.
   Перед ним стояла невысокая, спортивно сложенная девушка. Первое, что бросилось в глаза капитану, - усталость и сосредоточенность в ее взгляде. Она мрачно оглядела его с головы до ног. И если в начале осмотра девушка была просто хмурой, то к его завершению иначе как суровой ее уже было не назвать. Павел слабо улыбнулся и как-то попытался смягчить ситуацию:
   - Чем обязан, барышня?
   - Вы бы хоть штаны надели! - наконец сказала девушка.
   О господи! Да ведь он совсем голый...
   - Извините... - Павел круто развернулся, сделал шаг в совмещенный санузел (назвать это туалетной комнатой язык не поворачивался) и через мгновение уже появился в старых тренировочных штанах.
   Между тем гостья не теряла времени даром. Она спокойно и уверенно прошла мимо него в квартиру, осторожно прикрыв за собой дверь. Один короткий взгляд, и ей стало все понятно. Осмотр вылился в три лаконичных слова:
   - Бардак. Разврат. Похмелье.
   В этой короткой резолюции мелькнуло что-то знакомое. Вроде они встречались... Павел сокрушенно развел руками. Заметив, что все еще держит в правой бутылку пива, он поспешил спрятать ее за спину. При этом его пьяно качнуло. Черт! Сильно же он вчера набрался.
   - Что же, Лагутин, честно говоря, я другого и не ожидала.
   Как? Она знает его по имени? Вот это новость! Может, это одна из его бесчисленных невест? Странно. У незнакомки интонации его шефа. Может быть, его душа на время переселилась в чужое тело?
   - Слышь, подруга, а тебя как зовут? Однако девушка на сближение не пошла. Напротив, снова окатила холодной волной презрения:
   - А мы разве с вами пили на брудершафт?
   - Раз встречались, значит, и пили! - несколько неуклюже процитировал Павел расхожую шутку. - Да ладно, брось ты. И так башка как трансформатор. Я же серьезно спрашиваю. Ты кто такая?..
   -Я тоже вполне серьезно! - оборвала его девушка.
   Она брезгливо сбросила его вещи с единственного стула на пол. Села уверенно, по-мужски расставив ноги. Приказала коротко:
   - Сейчас вы должны сделать три дела. Во-первых, отправьте девчонку домой. Во-вторых, приведите себя в порядок. В-третьих, мне нужен телефон. На все - двадцать минут, не больше.
   Первая реакция - нервный смешок. А что бы вы стали делать? Является к тебе неизвестно кто и принимается хозяйничать. Да еще как хозяйничать! Даже бывшая жена Лагутина, ядреная кубанская казачка, и та себя так не вела.
   Пока Павел собирался с мыслями, чтобы достойно ответить незнакомке, в его постели произошло некое движение, и внезапно, как голова кобры, взметнулась растрепанная шевелюра девчонки. Ее разбудил голос незнакомки.
   - Два-адцать мину-ут? - протянула девчонка, услышав последнюю фразу. Это что еще за фифа такая? Твоя жена, что ли?
   - Вроде бы нет...
   - А что же она тогда здесь делает? Павел пожал плечами. Готового ответа на этот вопрос у него не было. Голова все еще соображала туго. Где же он видел эту девушку?
   - Ну так гони ее отсюда! - Девчонка вскочила, всем своим видом демонстрируя решимость привести угрозу в исполнение.
   Только драки ему здесь не хватало. Капитан едва успел ее перехватить. Он неожиданно вспомнил, где видел незнакомку. Ну конечно, в столовой управления. А значит...
   Нужно было немедленно исправлять ситуацию.
   - Стоп! Стоп! Стоп! Милые мои! Любимые и единственные. Я предлагаю мировую... - Павел встал между девушками. - Все, расходимся без шума и драки...
   Повернулся к девчонке:
   - Ты совершенно права. Это моя жена. Я узнал ее...
   Повернулся к наглой гостье, осторожно потрепал ее по щеке:
   Милая, прости мужа-алкоголика.
   Вновь повернулся к девчонке. Просто Фигаро какой-то!
   - Поэтому давай, мать, прощаться. Сколько я тебе должен?
   Ответом послужила оплеуха. Левая щека капитана стала медленно багроветь.
   - Козел! - выплюнула девица.
   Она подхватила свои вещи и выскочила из квартиры, напоследок классически громко хлопнув дверью. Павел поморщился - он не любил истеричек. Попытался улыбнуться незнакомке:
   - Ну вот, ваше первое пожелание исполнено...
   В ответ - еще одна оплеуха.
   Теперь и правая щека стала принимать цвет дешевого портвейна.
   - За что?! - обиженно вскричал он. - Я же сделал все, как вы просили...
   - Для равновесия. И чтобы вы быстрее протрезвели.
   - Да кто вы такая? Что вы себе позволяете?! Вы из какого отдела?
   - Я Зверева.
   Услышав фамилию, Павел Лагутин начал медленно, но верно приходить в себя...
   Приняв душ и приведя себя в порядок, Павел сбегал в магазин, накупил продуктов. Аня тем временем навела кое-какой порядок на кухне, сварила кофе. Потом они все перетащили в комнату, потому что стул в хоромах у Павла был всего один. Аня на правах гостьи уселась на него, Лагутин расположился на том же диване, на котором спал. С каждой минутой девушка нравилась ему все больше и больше, и если бы не операция, он бы уже давно "распустил перья"... Они принялись сосредоточенно пить кофе.
   - Почему такая спешка? - полюбопытствовал Павел, чтобы начать разговор.
   - Сейчас все расскажу...
   Девушка коротко обрисовала сложившуюся ситуацию и добавила, что военная разведка, чтобы найти ее, скорее всего, в первую очередь прочешет через свои каналы местное УФСБ, и нет никакой гарантии, что люди, которые поселили здесь Лагутина, не выдадут его местонахождение.
   - Ну да! - не поверил капитан. - У них же приказ. Причем с самого верха...
   - У всех приказ. У наших противников, между прочим, тоже. Но есть вещи, против которых противостоять трудно. Например, деньги. Большие деньги. Или ампула со специальным раствором барбитурита. Слышали про G-12?
   - Слышал, - поморщился Павел. - И даже пробовал. Гадость редкая!
   - Так вот я не хочу, чтобы'вы попробовали еще раз.
   - Но вы же пришли ко мне!
   - То есть? - Девушка в упор посмотрела на него.
   - Раз вы пришли сюда, то впрямую подвергаете опасности и мою жизнь, объяснил Павел.
   Ну-ка посмотрим, как она из этого выкрутится?
   - Я думала, вы мужчина, - медленно, с расстановкой произнесла Аня. В разговоре возникла пауза.
   - Конечно, вы можете возвращаться в Москву, вы на это имеете полное право, но...
   - Я остаюсь! Кажется, я понял логику Безрукова - если бы он захотел, то дал бы мне об этом знать, как и остальным агентам прикрытия, которые находятся в городе. Но мне никто ничего не сообщил. Так что это - приказ в неявной форме. Я прав?
   - Скорее всего - да.
   - Замечательно. Тогда, Аня, у меня к вам всего два вопроса... Нет, вру. Вопрос и предложение. Разрешите?
   - Я вас слушаю.
   - Вопрос: почему вы явились именно ко мне?
   - Среди прочих у меня был и ваш адрес. К сожалению, остальные агенты прикрытия уже покинули город.
   - Ответ принят. А теперь предложение - давай перейдем на "ты"...
   - Хорошо, Павел, - легко согласилась Аня, - но на брудершафт пить не будем. А целоваться - тем более.
   зоо
   - Вообще-то я не против поцеловаться. Но раз ты так хочешь... Давай тогда хоть чокнемся! И они чокнулись чашками с кофе...
   Ане хватило десяти минут, чтобы пересказать все детали теперь уже проваленной операции. Павел некоторое время переваривал услышанное, затем потянулся к сумке, достал блокнот и вырвал из него чистый лист. Мягко щелкнула автоматическая ручка.
   - Так легче думать, - коротко объяснил он. Лагутин на мгновение задумался. Потом нарисовал в центре листа небольшой аккуратный квадратик. Чуть выше его - небольшую лесенку, в которой было шесть ступеней.
   - Будущее - это сумма, состоящая из прошлого и настоящего. Чтобы понять, куда двигаться дальше, нужно хорошенько проанализировать те факты, которые уже имеют место... Смотри, вот это ты! - Павел ткнул ручкой в квадрат. - Обозначим буквой "А"... А вот эти ступени - накопленный тобой информационный багаж. Сейчас попробуем разобраться...
   Во-первых, твое появление в городе. Здесь два этапа: встреча с таинственным похитителем твоей машины и пацан, который тебя подвез к монастырю. Оба фактора - случайность. Ставим два крестика. Идем дальше.