Страница:
захлестывали сказандцев. Шелест миллионов стеклянных крыльев сливался в
непрерывный, оглушающий рев, похожий на весенний гром.
Пан Клякса свесился наружу и, держась одной рукой за борт, наносил
саранче смертельные удары.
Сказандцы рвались вперед, пикировали и орали как сумасшедшие, сея
панику в рядах саранчи. Вдруг кого-то осенила великолепная идея: сказандцы
полными горстями стали разбрасывать питательные пастилки. Изголодавшиеся
насекомые набрасывались на еду и за каждую крошку дрались между собой
насмерть. А те, кому удавалось проглотить концентрированную пищу, мгновенно
распухали и с треском лопались, как воздушные шарики.
Наконец после двух часов упорной борьбы сквозь поредевшие ряды саранчи
начали пробиваться лучи солнца. Снова показалось чистое голубое небо, и
только отставшие кучки насекомых поблескивали кое-где, как легкие облака.
- Так держать! - весело крикнул пан Клякса.
Но вдруг он заметил, что не хватает двух винтолетов.
И тут же в наушниках раздался жалобный голос:
- Алло! Алло! Мы попали в плен... Не можем вырваться! Винты завязли в
крыльях саранчи... О! О!
Пан Клякса протер очки и увидел вдали тучу саранчи; она медленно
опускалась на остров, выступавший из моря.
Пан Клякса молниеносно повернул назад и стрелой бросился на помощь
винтолетам, которым угрожала опасность. Верные сказандцы повернули за ним.
- Нападайте снизу! - кричал пан Клякса, и голос его раздавался во всех
приемниках. - Постараемся их окружить. Но ни в коем случае не
приземляться... Повторяю: не приземляться!
Благодаря энергичным мерам пану Кляксе удалось освободить один из
захваченных винтолетов. Но другой медленно снижался, хотя дорога для
возвращения была открыта. Его подхватила волна саранчи.
- Не приземляйтесь! - отчаянно кричал пан Клякса. - Ни в коем случае не
приземляйтесь!
Но винтолет улетал все дальше и дальше, а из приемника неслись голоса:
- Мы видим на острове чудесный город... Необыкновенный город... Мы
решили здесь остаться. Хватит с нас чернильной экспедиции! Алло, алло!
Саранча полетела дальше. Снижаемся... Нас встречают флагами... Приземляемся!
Вы слышите нас? Приземляемся...
Пан Клякса повернул руль и громко крикнул:
- Выровнять строй! Держаться курса!
Когда отряд точно выполнил приказ, пан Клякса передал очередное
сообщение:
- Внимание, внимание! Мы оставили за собой Землю Металлофагов. Жители
этой страны питаются металлом. Они не причинили бы нам зла, но съели бы все
металлические части машин. Оттуда еще не вернулась ни одна экспедиция. Мы
потеряли двух товарищей. Их погубило любопытство... Я ценю в людях
любопытство, когда оно помогает лучше узнать жизнь. Теперь вы понимаете,
почему я не разрешал приземляться. С вашими соотечественниками не случится
ничего дурного, но они уже никогда не вернутся в солнечную Сказандию.
Внимание! Сейчас семнадцать часов двадцать пять минут. Включить обогревающие
пуговицы! Мы приближаемся к побережью Вермишелии.
Быстро опустилась субтропическая ночь.
Пан Клякса в последний раз взглянул на карту, проверил положение звезд
и в уме высчитал расстояние между ними.
- 67 254 386 257 100 356, - бормотал он. - Все верно. Разделим это на
расстояние от Земли. Получаем 21 375 162. Учитываем угол наклона и извлекаем
корень. Получаем 8724. Теперь отнимаем количество пройденных миль. Остается
129. Сходится.
И действительно, скоро внизу появились огни. Издали казалось, что на
огромном пространстве разбросаны десятки пылающих костров.
Пан Клякса пригладил растрепавшуюся бороду, одернул сюртук и
торжественно произнес в микрофон:
- Друзья, ровно через семь минут мы приземлимся. После посадки
держитесь возле меня... Конец передачи...
В приемниках послышался треск. Потом что-то ответил капитан, но его уже
никто не слушал - винтолет пана Кляксы начал медленно снижаться.
Одновременно зажглись четырнадцать красных предупредительных сигналов, и
четырнадцать винтолетов с интервалом в одну минуту коснулись земли.
Кругом было темно, лишь кое-где вспыхивали догорающие костры.
Путешественники окружили пана Кляксу, с тревогой всматриваясь в странные
жилища, напоминавшие дупла. Но напрасно взгляд их искал хоть какое-нибудь
живое существо. Город как будто вымер.
Пан Клякса, стоя, как обычно, на одной ноге, сложил руки трубочкой и
сыграл "Марш оловянных солдатиков".
Как по условленному знаку, из дупел стали выскакивать полуголые
бородатые атлеты в пестрых полотняных юбочках.
Бородачи бросились разжигать угасающие костры, а семеро самых
представительных приблизились к пану Кляксе и по очереди низко поклонились
ему. Потом они опустились на колени и трижды помели по земле бородами.
Пан Клякса сделал то же самое - из всех путешественников у него одного
была борода.
После этих вступительных приветствий вермишельцы выстроились в ряд, и
один из них произнес, издавая при этом носовые и гортанные звуки,
напоминавшие бормотание индюка:
- Глуп-глор-гли-глов-гле-глит-глус-глот-глев-глу-гле-глим-глов-гла-глус.
Сказандцы, разумеется, не поняли ни словечка, но пан Клякса без запинки
ответил по-вермишельски:
- Гли-глум-глы-глив-гла-глус-глат-гло-глиж-гле.
И добавил, обращаясь к сказандцам:
- Почему у вас такие удивленные лица? Ведь каждый глупец знает, что
вермишельский язык очень прост. Проявите каплю сообразительности, капитан, и
тогда все сразу станет понятно. Просто-напросто в каждом слоге учитывается
лишь последняя буква. Глип-гло-глун-гля-глет-глен-гло?
Вермишельцы были первобытным народом. Несмотря на огромную физическую
силу, они отличались необыкновенным добродушием. Свои дома они строили из
тесаных бревен в форме шахматной туры. В каждую туру вел круглый вход, а над
ним вместо окон находились два или три отверстия. Улицы шли перпендикулярно
друг к другу, образуя правильную шахматную доску.
Перед каждым домом на кирпичных очагах стояли низкие глиняные котлы.
У всех вермишельцев были длинные бороды разного цвета, а у сановников -
с кремовым оттенком, удивительно похожие на лапшу.
Сановники по очереди подходили к пану Кляксе, разглядывали его бороду и
со знанием дела, как торговцы сукном, мяли ее пальцами.
Сановники с лапшовыми бородами составляли Важную Поварешку, или
правительство Вермишелии. Самый старший из них, по имени Глас-глу-глип,
носил титул Главмакарона, который в Сказандии соответствовал титулу Великого
Сказителя.
Главмакарон взял пана Кляксу под руку и проводил путешественников в
Правительственное Дупло. Это был большой зал с огромным столом посредине, а
вдоль стен висело множество гамаков, сплетенных из цветных веревок. В окна
падал неровный свет от пылающих на улице костров.
Прекрасные вермишельки внесли на подносах тарелки с дымящимся супом из
лапши и любезным "глип-глор-гло-глис-гли-глум" пригласили гостей к столу.
Все сели за стол и с большим аппетитом съели по три тарелки вкусного супа.
Других блюд в этой стране не знали.
После ужина пан Клякса, который уже прекрасно владел вермишельским
языком, обратился к хозяевам:
- Уважаемый Главмакарон, и вы, члены Важной Поварешки! Мы необычайно
рады, что прибыли в вашу страну, о которой много слышали. Благодарим вас за
оказанное нам гостеприимство. Мы не станем злоупотреблять им. Хотя мы и не
соседи, но я надеюсь, что между Сказандией и Вермишелией сложатся наилучшие
добрососедские отношения. Глу-глир-гла! - что на нашем языке означает "ура".
- Ура! - хором подхватили сказандцы.
Главмакарон встал, пригладил бороду и сказал:
- Может, мы и правда первобытные люди: нам неизвестны достижения
современной техники. И все же мы многое знаем. Мы слышали и о тебе,
почтенный доктор философии, химии и медицины. Имя славного ученого пана
Кляксы известно нам так же хорошо, как имя незабвенного основателя
Вермишелии - Супчика Ворчуна, прадеда нынешнего Великого Сказителя
Сказандии. Много-много лет назад этот отважный мореплаватель потерпел
кораблекрушение и высадился здесь со своим отрядом. Мы - их потомки. Супчик
Ворчун создал наш язык, научил нас строить и привил нам чудесные бороды, о
которых вы узнаете завтра. А сейчас отдыхайте.
Глус-глуп-гло-глик-гло-глай-глен-гло-глай-глун-гло-глич-гли!
- Спокойной ночи! - хором ответили сказандцы, уже начинавшие понимать
вермишельский язык.
Гостеприимные хозяева ушли, а пан Клякса многозначительно почесал
голову и, стоя на одной ноге, сказал:
- Многому учат путешествия, но еще большему учат сказки. Историю,
которую сейчас рассказал Главмакарон, давным-давно придумал Великий
Сказитель, пятьдесят лет назад я услышал ее из уст доктора Пай Хи-во. А
теперь пора спать! Спокойной ночи, капитан! Спокойной ночи, друзья!
Пан Клякса снял сюртук, вытянулся в гамаке и заснул, мурлыча во сне,
как кот.
Сказандцы последовали его примеру.
На следующее утро пана Кляксу разбудила тихая музыка.
Это один из сказандцев, по имени Амбо, вытянувшись в гамаке, играл на
своей неразлучной сказолине старую матросскую песенку:
Ты веди нас в океан
По волне зыбкой.
Угости нас, капитан,
Золотой рыбкой.
Пан Клякса стал посредине зала на одной ноге, сунул два пальца в рот и
просвистел сигнал побудки. Спустя некоторое время вермишельки внесли на
подносах чашки с томатным супом и рогалики из лапши.
После завтрака путешественники вышли на улицу, при свете дня город
показался им гораздо красивее.
Возле домов, похожих на огромные пни, суетились вермишельки, одетые в
разноцветные брюки и плетеные соломенные жилетки. На площадках дети играли в
пятнашки и "классы".
Улицы утопали в зелени и цветах, а яркие колибри и попугаи, ручные, как
курицы, клевали зерна, которые кидали им из окон девушки.
Но особенно пана Кляксу заинтересовало то, что делали мужчины.
Они сидели возле костров, опустив бороды в котлы, и из каждой бороды
варился какой-нибудь суп. Женщины поддерживали огонь в очагах, время от
времени деревянными поварешками помешивали суп и пробовали его на вкус.
Здесь были бороды томатные, свекольные, фасолевые, луковые, щавелевые.
Такими супами и питались вермишельцы. Но это еще не все.
Когда в суп нужно было добавить какую-нибудь приправу, мужчины натирали
свои бороды особыми помадами - специями. Пан Клякса сразу узнал хрен, соль,
перец, майоран, но были и такие, которые великий ученый не смог назвать, а
уж он-то знал толк в кухне.
- Гениально! Фантастично! - то и дело восклицал он и бегал от котла к
котлу, пробуя разные супы.
Но удивление его перешло все границы, когда на улице появились члены
Важной Поварешки: обходя котлы, они опускали в них свои бороды, добавляя в
суп нужную порцию лапши.
Окончив стряпню, вермишельцы вытащили из котлов свои чудесные бороды,
насухо вытерли их полотенцами.
Девушки принесли тарелки и разлили суп, потчуя гостей и домочадцев.
Тут появился Главмакарон, и все почтительно приветствовали его.
В беседе с паном Кляксой глава Вермишелии рассказал, что лапшовые
бороды выращиваются труднее всего.
- Простите, ваше величество, - явно смущаясь, сказал пан Клякса. - Хоть
я и профессор химии университета в Саламанке, но все-таки я хотел бы задать
вам один вопрос: можно ли дважды варить одну и ту же лапшу, вермишель,
макароны?
- Сколько угодно, - снисходительно улыбнулся Главмакарон. - В том-то и
штука, что питательные свойства наших бород неиссякаемы - варите ее хоть
трижды в день. А чтобы меню всегда было разнообразным, вермишельцы с разными
бородами объединяются в семьи. Семь семей составляют общину. Мы, обладатели
лапшовых бород, обслуживаем только общины: кормить каждого вермишельца в
отдельности мы просто не в состоянии.
Сказандцы слушали рассказ Главмакарона внимательно, но без особого
восторга.
Пан Клякса потихоньку вынул из кармана аппарат для угадывания мыслей и
ехидно сказал своим товарищам:
- Если я не ошибаюсь, друзья мои, вы уже мечтаете о бифштексе и
говяжьей печенке. А вы посмотрите, какие великолепные богатыри выросли на
здешних супах. Правда, жители этой страны не сочиняют сказок, но они
прекрасны телом и душой.
После обеда члены Важной Поварешки вместе с Главмакароном повели гостей
знакомиться с городом.
В историческом музее висел огромный портрет Супчика Ворчуна,
поразительно похожего на Великого Сказителя. На постаментах стояли глиняные
статуи предыдущих Главмакаронов, а под стеклянным колпаком лежало что-то
напоминавшее железо.
Это действительно было железо - единственный кусок металла, который, по
словам хозяев, уцелел в Вермишелии.
- Тридцать лет назад, - с грустью поведал Главмакарон, - на нас напали
орды металлофагов. Они разорили нашу страну, сожрав все металлические
предметы, которые с риском для жизни привезли из дальних странствий
вермишельские мореплаватели. С тех пор мы решили обходиться без металла. Мы
пользуемся только глиной, деревом и стеклом. Так мы обезопасили себя от
нового вторжения варваров.
Знакомство с городом подтвердило слова Главмакарона.
И в ткацких, и в столярных мастерских все инструменты и машины были
сделаны из полированного стекла, обожженной глины и твердого дерева.
Ближе к вечеру Важная Поварешка устроила прием в честь гостей.
Под пальмами на длинных столах были расставлены кувшины с душистым
цветочным нектаром всевозможных сортов, лакомства из эвкалипта, фиников и
орехов.
А вермишельцы уже хлопотали у костров, готовя ужин.
Вдруг пан Клякса сорвался с места и закричал, показывая на вермишельца
с черной бородой:
- Есть!
Главмакарон, ничего не понимая, спокойно сказал:
- Красивая борода, правда? В нашем городе таких только пять. Мы готовим
из них черную краску.
Пан Клякса подскочил к чернобородому, схватил его за бороду и опустил
ее в котел.
- Есть! - закричал он в восторге. - Смотрите, капитан! Ведь это
настоящие черные чернила!
Пан Клякса вытащил из кармана ручку, обмакнул перо в черную жидкость и
стал что-то быстро черкать в блокноте.
- Смотрите! - кричал он сказандцам. - Что за чернила! Гениально!
Фантастично! Мы должны любой ценой достать эту бороду! Возьмем ее в
Сказандию! У нас будут чернила! Да здравствует черная борода!
Главмакарон только теперь понял, в чем дело. Он взял пана Кляксу под
руку и торжественно произнес:
- Я и мой народ были бы безмерно счастливы выполнить желание такого
великого человека и ученого. Мы были бы рады подарить потомкам Супчика
Ворчуна не одну, а целых сто таких бород. Но, увы, они не принесли бы вам
пользы, дорогие друзья. Если бороды отрезать, они увянут, как трава.
- Ты огорчил меня, почтенный друг, - тихо сказал пан Клякса. - Очень
огорчил. Но, может быть, ты хотя бы позволишь одному из твоих подданных
покинуть вашу страну и отправиться с нами в Сказандию? Мы засыплем его
цветами и сказками, а он будет варить нам из своей бороды прекрасные черные
чернила...
- К сожалению, это невозможно! - ответил Главмакарон. - Наш организм не
приспособлен ни к какой другой пище, кроме нашей. Не будем больше говорить
об этом. - И, повернувшись к сказандцам, он радушно сказал: - Друзья, прошу
к столу!
Но у пана Кляксы пропал аппетит. Он держался поодаль, долго раздумывал,
стоя на одной ноге, и наконец объявил своим товарищам:
- Завтра чуть свет мы отправимся дальше. А теперь - спать.
Над городом опустилась ночь.
Догорали костры. У вермишельцев не было искусственного освещения, его
заменяла фосфорная приправа к супу, она помогала им видеть в темноте. Пану
Кляксе и сказандцам пришлось на ощупь добираться до своих гамаков.
На рассвете капитан построил матросов в две шеренги и доложил об этом
пану Кляксе.
- Вот теперь, капитан, ваши мысли мне нравятся, - сказал пан Клякса,
взглянув на свой чудесный аппарат.
Когда путешественники вышли из Правительственного Дупла, их встретили
дети и преподнесли каждому по букету цветов. Вся дорога до площади, на
которой стояли винтолеты, была усыпана цветами.
Главмакарон и Важная Поварешка приветствовали гостей, метя бородами по
земле.
Но каков был ужас пана Кляксы, когда он увидел вместо винтолетов груду
жалких обломков, разбросанных в траве. Казалось, здесь прошел ураган,
который смял кабины, переломал моторы, превратил все в пыль и прах.
- Что все это значит? - воскликнул пан Клякса, весь дрожа от гнева.
- Прости, - пробормотал Главмакарон, - это сделали наши дети. У них
ведь нет никаких игрушек, а в машинах столько шариков, колечек, пружинок...
Бедные малыши не смогли удержаться и разобрали все по частям. Не сердись на
них за эту невинную шалость. Они ведь не знали, что винтолеты вам еще
понадобятся.
Тут пан Клякса вспомнил, что еще вчера заметил в руках у детей
различные металлические предметы, после чего стал сомневаться в набеге
металлофагов на Вермишелию. Теперь он в ужасе смотрел на погнутые поршни,
поломанные трубы, искривленные винты и рычаги, на перекрученные алюминиевые
листы, из которых ребятишки строили себе домики в скверах.
- Мы погибли! - простонал капитан.
Сказандцы подняли отчаянный крик.
Матрос Амбо бросился к ребятишкам и хотел было уже поколотить их своей
сказолиной, но его остановил свист пана Кляксы.
- Соблюдать спокойствие! - твердо сказал пан Клякса. - Слушать мою
команду! Я знаю, что нужно делать!
Матросы затихли.
Главмакарон стоял, опустив правую руку, а левой медленно перебирал свою
лапшовую бороду.
Пан Клякса обратился к нему:
- Нас постигло страшное несчастье - мы потеряли винтолеты. Мы не виним
ваших детей, ведь они не желали нам зла. Но тем не менее нам надо двигаться
дальше, и мы рассчитываем на вашу помощь. Дайте нам корабль или какое-нибудь
суденышко, и мы сегодня же отправимся в путь.
Члены Важной Поварешки покивали головами и удалились на совещание.
Главмакарон размышлял, почесывая нос. Потом он призвал к себе лапшовых
сановников и вполголоса долго в чем-то убеждал их. Наконец он обратился к
пану Кляксе:
- Достопочтенные гости! Мы решили отдать вам наше самое замечательное
сооружение - Правительственное Дупло. Правда, оно больше похоже на бочку,
чем на корабль, но зато крепко и надежно. В нем можно плыть хоть на край
света. Через час мы доставим его на берег. Ступайте к морю и ждите нас там.
Пан Клякса, с трудом сдерживая волнение, обнял Главмакарона и произнес:
- Вы действительно благородные и великодушные люди! Мы рады, что
доставили удовольствие вашим детям. Пусть наши винтолеты пойдут им на
пользу.
- Да здравствует пан Клякса! - в волнении закричал Главмакарон.
А дети начали хором скандировать:
- Глук-глил-гля-глук-глес-гла! - и толпой побежали провожать
путешественников до самого берега.
Вскоре послышался нарастающий гул, и на вершине заросшего холма
показалась огромная бочка. Ее катили сорок четыре дюжих вермишельца, а за
ними шли вермишельские девушки, неся подносы с тарелками щавелевого супа.
Соблюдая все меры предосторожности, бочку медленно опустили на воду,
поели щавелевого супа, и капитан отдал команду:
- Все по местам!
Тут на холме появились Главмакарон и Важная Поварешка. За ними, еле
поспевая, грузчики везли на тачках густо просмоленные канаты.
Взобравшись на бочку, они сбросили канаты в воду. Моментально оттуда
вынырнула стая акул. Акулы жадно впились зубами в канаты и уже никак не
могли от них освободиться, потому что густая смола, как тянучки, склеила им
зубы.
- Это моя идея, - гордо сказал Главмакарон. - Акулы будут тянуть вас,
как на буксире. А вот шест, который заменит вам руль.
Пан Клякса сердечно попрощался с вермишельцами, влез на бочку и
выдвинул шест вперед, под самый нос акул. Один конец шеста матросы надежно
прикрепили к бочке, к другому концу привязали Амбо. Он раскачивался на
веревках, как на качелях.
При виде такого лакомого кусочка акулы рванулись вперед, натянув
канаты, и бочка тронулась с места. И чем больше манила их желанная добыча,
тем быстрее скользил по волнам необыкновенный корабль. Матросы спустились в
трюм. Только пан Клякса стоял наверху, с грустью глядя на материк.
"Снова я отправляюсь в путь без чернил, - подумал он печально. - Но я
не теряю надежды. О нет!"
Да, да, друзья мои, великие люди никогда не теряют надежды.
Яростно шлепая хвостами, акулы неслись вперед. Судно все дальше и
дальше удалялось от берегов Вермишелии. На берегу еще долго маячила фигура
Главмакарона, но вот и он скрылся из виду, а узкая полоска земли потонула во
мгле.
Первые два дня все шло хорошо. Погода благоприятствовала
путешественникам, а попутный ветер гнал корабль по намеченному курсу. Амбо,
раскачиваясь на конце шеста, приманивал акул, и они, не щадя своих сил,
рассекали волны и несли корабль со скоростью двенадцать узлов.
Пан Клякса, стоя на руках, изучал автоматическую карту. Время от
времени он ногами указывал нужное направление. Тогда капитан передвигал шест
то вправо, то влево и таким образом управлял судном.
Но матросы ходили с кислыми физиономиями. Вермишельцы дали им в дорогу
два бака щавелевого супа, и от этой однообразной пищи команду уже мутило. То
и дело пану Кляксе приходилось отрываться от карты, чтобы приободрить
упавших духом товарищей.
- Что за суп! - восклицал он, поглаживая себя по животу. - Пальчики
оближешь! В жизни не ел ничего вкуснее! - Говоря это, он облизывался,
высовывая язык чуть не до середины бороды, а потом для убедительности
уплетал еще полную тарелку супа.
Тем временем изголодавшиеся акулы начали понемногу слабеть. К концу
второго дня они лишь изредка, хищно скаля пасть, выскакивали из воды в
надежде схватить Амбо, но тут же с шумом шлепались обратно.
На рассвете третьего дня, когда пан Клякса еще дремал в гамаке,
насвистывая во сне "Марш гномов", к нему ворвался испуганный капитан и
закричал:
- Судно в опасности!
Пан Клякса, все еще бормоча и посвистывая, оттолкнулся ногами от гамака
и одним прыжком очутился на палубе. Его сразу же обступили растерянные
матросы. Дул страшный ветер. Борода пана Кляксы билась на ветру, как
разорванный парус.
Обезумевшие от голода акулы кружились в погоне за собственными хвостами
и тянули за собой корабль. В грохоте шторма бочка, как карусель, крутилась
на бушующих волнах.
Началась паника. Какой-то матрос снял башмаки и запустил ими в акул.
Это привело акул в такую ярость, что они уперлись лбами в левый борт,
пытаясь перевернуть судно.
Положение становилось угрожающим.
И вот тогда, заглушая все, прозвучал голос пана Кляксы:
- Прекратить панику! Кто не выполнит моего приказа, того за борт! Я с
вами и спасу вас! Все по местам!
Матросы сразу же пришли в себя. Даже Амбо перестал лязгать зубами.
- Капитан, - гремел голос пана Кляксы, - приказываю вылить в море весь
запас щавелевого супа!
Немедля по приказу капитана восемь рослых сказандцев прыгнули в трюм.
Через минуту суп из обоих баков был вылит за борт в бушующее море.
Отяжелевшие волны опали. Акулы, почувствовав наконец вкусную пищу,
успокоились. Сытный щавелевый суп просачивался сквозь стиснутые зубы в их
пустые желудки.
Пан Клякса, ухватившись одной рукой за шест, в надутом ветром сюртуке
болтался над водой, как воздушный шар, и рассматривал акул. Вернувшись на
палубу, он сказал капитану:
- Мы больше не можем рассчитывать на акул. Они все больны. У одних
больше не разжимаются челюсти, у других - язва желудка, у третьих - атрофия
почек и водянка. Они долго не протянут. Когда у них начнутся судороги, они
потопят корабль. Суп не вернет им ни сил, ни здоровья.
- Что же нам делать? - побледнев, спросил капитан.
- Рубить канаты, - ответил пан Клякса, обеими руками выжимая бороду.
Капитан достал из ножен кортик, наточил его о подошву и перерезал
канаты. Освободившиеся морские хищники перевернулись вверх брюхом и скрылись
в волнах. Судно, избавившись от их тяжести, запрыгало, как поплавок. Шторм
стих. Измученные матросы почувствовали острый голод.
- Вам же не нравился щавелевый суп, - ехидно заметил пан Клякса. -
Теперь, по крайней мере, вы не будете капризничать.
- Есть хочу! - закричал Амбо.
- Есть хотим! - подхватили сказандцы.
Пан Клякса вытащил из своих бездонных карманов горсть оставшихся
питательных таблеток, которые он получил на дорогу от Патентоника XXIX.
Капитан установил ежедневную норму по четверти таблетки на каждого.
- У нас кончается вода, - озабоченно сказал капитан. - Не знаю, дотянем
ли до конца недели.
Но пан Клякса не слышал его слов. Он не хотел ни есть, ни пить. Он
по-прежнему стоял на одной ноге и думал. Когда он рассматривал акул, из его
сюртука выпали подарки Великого Изобретателя. Волшебные очки и аппарат для
чтения мыслей пошли на дно. Автоматическая карта плавала где-то неподалеку.
На ней можно было разглядеть только кусочек Бакланского моря и часть
острова, до половины объеденного рыбами и напоминавшего теперь полуостров.
Любой другой на месте пана Кляксы сразу растерялся бы. Да, да, любой
другой. Но не пан Клякса. Этот великий человек стоял на одной ноге и думал.
А борода его указывала на юг. Он созвал матросов, приказал им поднять шест,
к которому раньше был привязан Амбо, и крепко держать его. Потом
непрерывный, оглушающий рев, похожий на весенний гром.
Пан Клякса свесился наружу и, держась одной рукой за борт, наносил
саранче смертельные удары.
Сказандцы рвались вперед, пикировали и орали как сумасшедшие, сея
панику в рядах саранчи. Вдруг кого-то осенила великолепная идея: сказандцы
полными горстями стали разбрасывать питательные пастилки. Изголодавшиеся
насекомые набрасывались на еду и за каждую крошку дрались между собой
насмерть. А те, кому удавалось проглотить концентрированную пищу, мгновенно
распухали и с треском лопались, как воздушные шарики.
Наконец после двух часов упорной борьбы сквозь поредевшие ряды саранчи
начали пробиваться лучи солнца. Снова показалось чистое голубое небо, и
только отставшие кучки насекомых поблескивали кое-где, как легкие облака.
- Так держать! - весело крикнул пан Клякса.
Но вдруг он заметил, что не хватает двух винтолетов.
И тут же в наушниках раздался жалобный голос:
- Алло! Алло! Мы попали в плен... Не можем вырваться! Винты завязли в
крыльях саранчи... О! О!
Пан Клякса протер очки и увидел вдали тучу саранчи; она медленно
опускалась на остров, выступавший из моря.
Пан Клякса молниеносно повернул назад и стрелой бросился на помощь
винтолетам, которым угрожала опасность. Верные сказандцы повернули за ним.
- Нападайте снизу! - кричал пан Клякса, и голос его раздавался во всех
приемниках. - Постараемся их окружить. Но ни в коем случае не
приземляться... Повторяю: не приземляться!
Благодаря энергичным мерам пану Кляксе удалось освободить один из
захваченных винтолетов. Но другой медленно снижался, хотя дорога для
возвращения была открыта. Его подхватила волна саранчи.
- Не приземляйтесь! - отчаянно кричал пан Клякса. - Ни в коем случае не
приземляйтесь!
Но винтолет улетал все дальше и дальше, а из приемника неслись голоса:
- Мы видим на острове чудесный город... Необыкновенный город... Мы
решили здесь остаться. Хватит с нас чернильной экспедиции! Алло, алло!
Саранча полетела дальше. Снижаемся... Нас встречают флагами... Приземляемся!
Вы слышите нас? Приземляемся...
Пан Клякса повернул руль и громко крикнул:
- Выровнять строй! Держаться курса!
Когда отряд точно выполнил приказ, пан Клякса передал очередное
сообщение:
- Внимание, внимание! Мы оставили за собой Землю Металлофагов. Жители
этой страны питаются металлом. Они не причинили бы нам зла, но съели бы все
металлические части машин. Оттуда еще не вернулась ни одна экспедиция. Мы
потеряли двух товарищей. Их погубило любопытство... Я ценю в людях
любопытство, когда оно помогает лучше узнать жизнь. Теперь вы понимаете,
почему я не разрешал приземляться. С вашими соотечественниками не случится
ничего дурного, но они уже никогда не вернутся в солнечную Сказандию.
Внимание! Сейчас семнадцать часов двадцать пять минут. Включить обогревающие
пуговицы! Мы приближаемся к побережью Вермишелии.
Быстро опустилась субтропическая ночь.
Пан Клякса в последний раз взглянул на карту, проверил положение звезд
и в уме высчитал расстояние между ними.
- 67 254 386 257 100 356, - бормотал он. - Все верно. Разделим это на
расстояние от Земли. Получаем 21 375 162. Учитываем угол наклона и извлекаем
корень. Получаем 8724. Теперь отнимаем количество пройденных миль. Остается
129. Сходится.
И действительно, скоро внизу появились огни. Издали казалось, что на
огромном пространстве разбросаны десятки пылающих костров.
Пан Клякса пригладил растрепавшуюся бороду, одернул сюртук и
торжественно произнес в микрофон:
- Друзья, ровно через семь минут мы приземлимся. После посадки
держитесь возле меня... Конец передачи...
В приемниках послышался треск. Потом что-то ответил капитан, но его уже
никто не слушал - винтолет пана Кляксы начал медленно снижаться.
Одновременно зажглись четырнадцать красных предупредительных сигналов, и
четырнадцать винтолетов с интервалом в одну минуту коснулись земли.
Кругом было темно, лишь кое-где вспыхивали догорающие костры.
Путешественники окружили пана Кляксу, с тревогой всматриваясь в странные
жилища, напоминавшие дупла. Но напрасно взгляд их искал хоть какое-нибудь
живое существо. Город как будто вымер.
Пан Клякса, стоя, как обычно, на одной ноге, сложил руки трубочкой и
сыграл "Марш оловянных солдатиков".
Как по условленному знаку, из дупел стали выскакивать полуголые
бородатые атлеты в пестрых полотняных юбочках.
Бородачи бросились разжигать угасающие костры, а семеро самых
представительных приблизились к пану Кляксе и по очереди низко поклонились
ему. Потом они опустились на колени и трижды помели по земле бородами.
Пан Клякса сделал то же самое - из всех путешественников у него одного
была борода.
После этих вступительных приветствий вермишельцы выстроились в ряд, и
один из них произнес, издавая при этом носовые и гортанные звуки,
напоминавшие бормотание индюка:
- Глуп-глор-гли-глов-гле-глит-глус-глот-глев-глу-гле-глим-глов-гла-глус.
Сказандцы, разумеется, не поняли ни словечка, но пан Клякса без запинки
ответил по-вермишельски:
- Гли-глум-глы-глив-гла-глус-глат-гло-глиж-гле.
И добавил, обращаясь к сказандцам:
- Почему у вас такие удивленные лица? Ведь каждый глупец знает, что
вермишельский язык очень прост. Проявите каплю сообразительности, капитан, и
тогда все сразу станет понятно. Просто-напросто в каждом слоге учитывается
лишь последняя буква. Глип-гло-глун-гля-глет-глен-гло?
Вермишельцы были первобытным народом. Несмотря на огромную физическую
силу, они отличались необыкновенным добродушием. Свои дома они строили из
тесаных бревен в форме шахматной туры. В каждую туру вел круглый вход, а над
ним вместо окон находились два или три отверстия. Улицы шли перпендикулярно
друг к другу, образуя правильную шахматную доску.
Перед каждым домом на кирпичных очагах стояли низкие глиняные котлы.
У всех вермишельцев были длинные бороды разного цвета, а у сановников -
с кремовым оттенком, удивительно похожие на лапшу.
Сановники по очереди подходили к пану Кляксе, разглядывали его бороду и
со знанием дела, как торговцы сукном, мяли ее пальцами.
Сановники с лапшовыми бородами составляли Важную Поварешку, или
правительство Вермишелии. Самый старший из них, по имени Глас-глу-глип,
носил титул Главмакарона, который в Сказандии соответствовал титулу Великого
Сказителя.
Главмакарон взял пана Кляксу под руку и проводил путешественников в
Правительственное Дупло. Это был большой зал с огромным столом посредине, а
вдоль стен висело множество гамаков, сплетенных из цветных веревок. В окна
падал неровный свет от пылающих на улице костров.
Прекрасные вермишельки внесли на подносах тарелки с дымящимся супом из
лапши и любезным "глип-глор-гло-глис-гли-глум" пригласили гостей к столу.
Все сели за стол и с большим аппетитом съели по три тарелки вкусного супа.
Других блюд в этой стране не знали.
После ужина пан Клякса, который уже прекрасно владел вермишельским
языком, обратился к хозяевам:
- Уважаемый Главмакарон, и вы, члены Важной Поварешки! Мы необычайно
рады, что прибыли в вашу страну, о которой много слышали. Благодарим вас за
оказанное нам гостеприимство. Мы не станем злоупотреблять им. Хотя мы и не
соседи, но я надеюсь, что между Сказандией и Вермишелией сложатся наилучшие
добрососедские отношения. Глу-глир-гла! - что на нашем языке означает "ура".
- Ура! - хором подхватили сказандцы.
Главмакарон встал, пригладил бороду и сказал:
- Может, мы и правда первобытные люди: нам неизвестны достижения
современной техники. И все же мы многое знаем. Мы слышали и о тебе,
почтенный доктор философии, химии и медицины. Имя славного ученого пана
Кляксы известно нам так же хорошо, как имя незабвенного основателя
Вермишелии - Супчика Ворчуна, прадеда нынешнего Великого Сказителя
Сказандии. Много-много лет назад этот отважный мореплаватель потерпел
кораблекрушение и высадился здесь со своим отрядом. Мы - их потомки. Супчик
Ворчун создал наш язык, научил нас строить и привил нам чудесные бороды, о
которых вы узнаете завтра. А сейчас отдыхайте.
Глус-глуп-гло-глик-гло-глай-глен-гло-глай-глун-гло-глич-гли!
- Спокойной ночи! - хором ответили сказандцы, уже начинавшие понимать
вермишельский язык.
Гостеприимные хозяева ушли, а пан Клякса многозначительно почесал
голову и, стоя на одной ноге, сказал:
- Многому учат путешествия, но еще большему учат сказки. Историю,
которую сейчас рассказал Главмакарон, давным-давно придумал Великий
Сказитель, пятьдесят лет назад я услышал ее из уст доктора Пай Хи-во. А
теперь пора спать! Спокойной ночи, капитан! Спокойной ночи, друзья!
Пан Клякса снял сюртук, вытянулся в гамаке и заснул, мурлыча во сне,
как кот.
Сказандцы последовали его примеру.
На следующее утро пана Кляксу разбудила тихая музыка.
Это один из сказандцев, по имени Амбо, вытянувшись в гамаке, играл на
своей неразлучной сказолине старую матросскую песенку:
Ты веди нас в океан
По волне зыбкой.
Угости нас, капитан,
Золотой рыбкой.
Пан Клякса стал посредине зала на одной ноге, сунул два пальца в рот и
просвистел сигнал побудки. Спустя некоторое время вермишельки внесли на
подносах чашки с томатным супом и рогалики из лапши.
После завтрака путешественники вышли на улицу, при свете дня город
показался им гораздо красивее.
Возле домов, похожих на огромные пни, суетились вермишельки, одетые в
разноцветные брюки и плетеные соломенные жилетки. На площадках дети играли в
пятнашки и "классы".
Улицы утопали в зелени и цветах, а яркие колибри и попугаи, ручные, как
курицы, клевали зерна, которые кидали им из окон девушки.
Но особенно пана Кляксу заинтересовало то, что делали мужчины.
Они сидели возле костров, опустив бороды в котлы, и из каждой бороды
варился какой-нибудь суп. Женщины поддерживали огонь в очагах, время от
времени деревянными поварешками помешивали суп и пробовали его на вкус.
Здесь были бороды томатные, свекольные, фасолевые, луковые, щавелевые.
Такими супами и питались вермишельцы. Но это еще не все.
Когда в суп нужно было добавить какую-нибудь приправу, мужчины натирали
свои бороды особыми помадами - специями. Пан Клякса сразу узнал хрен, соль,
перец, майоран, но были и такие, которые великий ученый не смог назвать, а
уж он-то знал толк в кухне.
- Гениально! Фантастично! - то и дело восклицал он и бегал от котла к
котлу, пробуя разные супы.
Но удивление его перешло все границы, когда на улице появились члены
Важной Поварешки: обходя котлы, они опускали в них свои бороды, добавляя в
суп нужную порцию лапши.
Окончив стряпню, вермишельцы вытащили из котлов свои чудесные бороды,
насухо вытерли их полотенцами.
Девушки принесли тарелки и разлили суп, потчуя гостей и домочадцев.
Тут появился Главмакарон, и все почтительно приветствовали его.
В беседе с паном Кляксой глава Вермишелии рассказал, что лапшовые
бороды выращиваются труднее всего.
- Простите, ваше величество, - явно смущаясь, сказал пан Клякса. - Хоть
я и профессор химии университета в Саламанке, но все-таки я хотел бы задать
вам один вопрос: можно ли дважды варить одну и ту же лапшу, вермишель,
макароны?
- Сколько угодно, - снисходительно улыбнулся Главмакарон. - В том-то и
штука, что питательные свойства наших бород неиссякаемы - варите ее хоть
трижды в день. А чтобы меню всегда было разнообразным, вермишельцы с разными
бородами объединяются в семьи. Семь семей составляют общину. Мы, обладатели
лапшовых бород, обслуживаем только общины: кормить каждого вермишельца в
отдельности мы просто не в состоянии.
Сказандцы слушали рассказ Главмакарона внимательно, но без особого
восторга.
Пан Клякса потихоньку вынул из кармана аппарат для угадывания мыслей и
ехидно сказал своим товарищам:
- Если я не ошибаюсь, друзья мои, вы уже мечтаете о бифштексе и
говяжьей печенке. А вы посмотрите, какие великолепные богатыри выросли на
здешних супах. Правда, жители этой страны не сочиняют сказок, но они
прекрасны телом и душой.
После обеда члены Важной Поварешки вместе с Главмакароном повели гостей
знакомиться с городом.
В историческом музее висел огромный портрет Супчика Ворчуна,
поразительно похожего на Великого Сказителя. На постаментах стояли глиняные
статуи предыдущих Главмакаронов, а под стеклянным колпаком лежало что-то
напоминавшее железо.
Это действительно было железо - единственный кусок металла, который, по
словам хозяев, уцелел в Вермишелии.
- Тридцать лет назад, - с грустью поведал Главмакарон, - на нас напали
орды металлофагов. Они разорили нашу страну, сожрав все металлические
предметы, которые с риском для жизни привезли из дальних странствий
вермишельские мореплаватели. С тех пор мы решили обходиться без металла. Мы
пользуемся только глиной, деревом и стеклом. Так мы обезопасили себя от
нового вторжения варваров.
Знакомство с городом подтвердило слова Главмакарона.
И в ткацких, и в столярных мастерских все инструменты и машины были
сделаны из полированного стекла, обожженной глины и твердого дерева.
Ближе к вечеру Важная Поварешка устроила прием в честь гостей.
Под пальмами на длинных столах были расставлены кувшины с душистым
цветочным нектаром всевозможных сортов, лакомства из эвкалипта, фиников и
орехов.
А вермишельцы уже хлопотали у костров, готовя ужин.
Вдруг пан Клякса сорвался с места и закричал, показывая на вермишельца
с черной бородой:
- Есть!
Главмакарон, ничего не понимая, спокойно сказал:
- Красивая борода, правда? В нашем городе таких только пять. Мы готовим
из них черную краску.
Пан Клякса подскочил к чернобородому, схватил его за бороду и опустил
ее в котел.
- Есть! - закричал он в восторге. - Смотрите, капитан! Ведь это
настоящие черные чернила!
Пан Клякса вытащил из кармана ручку, обмакнул перо в черную жидкость и
стал что-то быстро черкать в блокноте.
- Смотрите! - кричал он сказандцам. - Что за чернила! Гениально!
Фантастично! Мы должны любой ценой достать эту бороду! Возьмем ее в
Сказандию! У нас будут чернила! Да здравствует черная борода!
Главмакарон только теперь понял, в чем дело. Он взял пана Кляксу под
руку и торжественно произнес:
- Я и мой народ были бы безмерно счастливы выполнить желание такого
великого человека и ученого. Мы были бы рады подарить потомкам Супчика
Ворчуна не одну, а целых сто таких бород. Но, увы, они не принесли бы вам
пользы, дорогие друзья. Если бороды отрезать, они увянут, как трава.
- Ты огорчил меня, почтенный друг, - тихо сказал пан Клякса. - Очень
огорчил. Но, может быть, ты хотя бы позволишь одному из твоих подданных
покинуть вашу страну и отправиться с нами в Сказандию? Мы засыплем его
цветами и сказками, а он будет варить нам из своей бороды прекрасные черные
чернила...
- К сожалению, это невозможно! - ответил Главмакарон. - Наш организм не
приспособлен ни к какой другой пище, кроме нашей. Не будем больше говорить
об этом. - И, повернувшись к сказандцам, он радушно сказал: - Друзья, прошу
к столу!
Но у пана Кляксы пропал аппетит. Он держался поодаль, долго раздумывал,
стоя на одной ноге, и наконец объявил своим товарищам:
- Завтра чуть свет мы отправимся дальше. А теперь - спать.
Над городом опустилась ночь.
Догорали костры. У вермишельцев не было искусственного освещения, его
заменяла фосфорная приправа к супу, она помогала им видеть в темноте. Пану
Кляксе и сказандцам пришлось на ощупь добираться до своих гамаков.
На рассвете капитан построил матросов в две шеренги и доложил об этом
пану Кляксе.
- Вот теперь, капитан, ваши мысли мне нравятся, - сказал пан Клякса,
взглянув на свой чудесный аппарат.
Когда путешественники вышли из Правительственного Дупла, их встретили
дети и преподнесли каждому по букету цветов. Вся дорога до площади, на
которой стояли винтолеты, была усыпана цветами.
Главмакарон и Важная Поварешка приветствовали гостей, метя бородами по
земле.
Но каков был ужас пана Кляксы, когда он увидел вместо винтолетов груду
жалких обломков, разбросанных в траве. Казалось, здесь прошел ураган,
который смял кабины, переломал моторы, превратил все в пыль и прах.
- Что все это значит? - воскликнул пан Клякса, весь дрожа от гнева.
- Прости, - пробормотал Главмакарон, - это сделали наши дети. У них
ведь нет никаких игрушек, а в машинах столько шариков, колечек, пружинок...
Бедные малыши не смогли удержаться и разобрали все по частям. Не сердись на
них за эту невинную шалость. Они ведь не знали, что винтолеты вам еще
понадобятся.
Тут пан Клякса вспомнил, что еще вчера заметил в руках у детей
различные металлические предметы, после чего стал сомневаться в набеге
металлофагов на Вермишелию. Теперь он в ужасе смотрел на погнутые поршни,
поломанные трубы, искривленные винты и рычаги, на перекрученные алюминиевые
листы, из которых ребятишки строили себе домики в скверах.
- Мы погибли! - простонал капитан.
Сказандцы подняли отчаянный крик.
Матрос Амбо бросился к ребятишкам и хотел было уже поколотить их своей
сказолиной, но его остановил свист пана Кляксы.
- Соблюдать спокойствие! - твердо сказал пан Клякса. - Слушать мою
команду! Я знаю, что нужно делать!
Матросы затихли.
Главмакарон стоял, опустив правую руку, а левой медленно перебирал свою
лапшовую бороду.
Пан Клякса обратился к нему:
- Нас постигло страшное несчастье - мы потеряли винтолеты. Мы не виним
ваших детей, ведь они не желали нам зла. Но тем не менее нам надо двигаться
дальше, и мы рассчитываем на вашу помощь. Дайте нам корабль или какое-нибудь
суденышко, и мы сегодня же отправимся в путь.
Члены Важной Поварешки покивали головами и удалились на совещание.
Главмакарон размышлял, почесывая нос. Потом он призвал к себе лапшовых
сановников и вполголоса долго в чем-то убеждал их. Наконец он обратился к
пану Кляксе:
- Достопочтенные гости! Мы решили отдать вам наше самое замечательное
сооружение - Правительственное Дупло. Правда, оно больше похоже на бочку,
чем на корабль, но зато крепко и надежно. В нем можно плыть хоть на край
света. Через час мы доставим его на берег. Ступайте к морю и ждите нас там.
Пан Клякса, с трудом сдерживая волнение, обнял Главмакарона и произнес:
- Вы действительно благородные и великодушные люди! Мы рады, что
доставили удовольствие вашим детям. Пусть наши винтолеты пойдут им на
пользу.
- Да здравствует пан Клякса! - в волнении закричал Главмакарон.
А дети начали хором скандировать:
- Глук-глил-гля-глук-глес-гла! - и толпой побежали провожать
путешественников до самого берега.
Вскоре послышался нарастающий гул, и на вершине заросшего холма
показалась огромная бочка. Ее катили сорок четыре дюжих вермишельца, а за
ними шли вермишельские девушки, неся подносы с тарелками щавелевого супа.
Соблюдая все меры предосторожности, бочку медленно опустили на воду,
поели щавелевого супа, и капитан отдал команду:
- Все по местам!
Тут на холме появились Главмакарон и Важная Поварешка. За ними, еле
поспевая, грузчики везли на тачках густо просмоленные канаты.
Взобравшись на бочку, они сбросили канаты в воду. Моментально оттуда
вынырнула стая акул. Акулы жадно впились зубами в канаты и уже никак не
могли от них освободиться, потому что густая смола, как тянучки, склеила им
зубы.
- Это моя идея, - гордо сказал Главмакарон. - Акулы будут тянуть вас,
как на буксире. А вот шест, который заменит вам руль.
Пан Клякса сердечно попрощался с вермишельцами, влез на бочку и
выдвинул шест вперед, под самый нос акул. Один конец шеста матросы надежно
прикрепили к бочке, к другому концу привязали Амбо. Он раскачивался на
веревках, как на качелях.
При виде такого лакомого кусочка акулы рванулись вперед, натянув
канаты, и бочка тронулась с места. И чем больше манила их желанная добыча,
тем быстрее скользил по волнам необыкновенный корабль. Матросы спустились в
трюм. Только пан Клякса стоял наверху, с грустью глядя на материк.
"Снова я отправляюсь в путь без чернил, - подумал он печально. - Но я
не теряю надежды. О нет!"
Да, да, друзья мои, великие люди никогда не теряют надежды.
Яростно шлепая хвостами, акулы неслись вперед. Судно все дальше и
дальше удалялось от берегов Вермишелии. На берегу еще долго маячила фигура
Главмакарона, но вот и он скрылся из виду, а узкая полоска земли потонула во
мгле.
Первые два дня все шло хорошо. Погода благоприятствовала
путешественникам, а попутный ветер гнал корабль по намеченному курсу. Амбо,
раскачиваясь на конце шеста, приманивал акул, и они, не щадя своих сил,
рассекали волны и несли корабль со скоростью двенадцать узлов.
Пан Клякса, стоя на руках, изучал автоматическую карту. Время от
времени он ногами указывал нужное направление. Тогда капитан передвигал шест
то вправо, то влево и таким образом управлял судном.
Но матросы ходили с кислыми физиономиями. Вермишельцы дали им в дорогу
два бака щавелевого супа, и от этой однообразной пищи команду уже мутило. То
и дело пану Кляксе приходилось отрываться от карты, чтобы приободрить
упавших духом товарищей.
- Что за суп! - восклицал он, поглаживая себя по животу. - Пальчики
оближешь! В жизни не ел ничего вкуснее! - Говоря это, он облизывался,
высовывая язык чуть не до середины бороды, а потом для убедительности
уплетал еще полную тарелку супа.
Тем временем изголодавшиеся акулы начали понемногу слабеть. К концу
второго дня они лишь изредка, хищно скаля пасть, выскакивали из воды в
надежде схватить Амбо, но тут же с шумом шлепались обратно.
На рассвете третьего дня, когда пан Клякса еще дремал в гамаке,
насвистывая во сне "Марш гномов", к нему ворвался испуганный капитан и
закричал:
- Судно в опасности!
Пан Клякса, все еще бормоча и посвистывая, оттолкнулся ногами от гамака
и одним прыжком очутился на палубе. Его сразу же обступили растерянные
матросы. Дул страшный ветер. Борода пана Кляксы билась на ветру, как
разорванный парус.
Обезумевшие от голода акулы кружились в погоне за собственными хвостами
и тянули за собой корабль. В грохоте шторма бочка, как карусель, крутилась
на бушующих волнах.
Началась паника. Какой-то матрос снял башмаки и запустил ими в акул.
Это привело акул в такую ярость, что они уперлись лбами в левый борт,
пытаясь перевернуть судно.
Положение становилось угрожающим.
И вот тогда, заглушая все, прозвучал голос пана Кляксы:
- Прекратить панику! Кто не выполнит моего приказа, того за борт! Я с
вами и спасу вас! Все по местам!
Матросы сразу же пришли в себя. Даже Амбо перестал лязгать зубами.
- Капитан, - гремел голос пана Кляксы, - приказываю вылить в море весь
запас щавелевого супа!
Немедля по приказу капитана восемь рослых сказандцев прыгнули в трюм.
Через минуту суп из обоих баков был вылит за борт в бушующее море.
Отяжелевшие волны опали. Акулы, почувствовав наконец вкусную пищу,
успокоились. Сытный щавелевый суп просачивался сквозь стиснутые зубы в их
пустые желудки.
Пан Клякса, ухватившись одной рукой за шест, в надутом ветром сюртуке
болтался над водой, как воздушный шар, и рассматривал акул. Вернувшись на
палубу, он сказал капитану:
- Мы больше не можем рассчитывать на акул. Они все больны. У одних
больше не разжимаются челюсти, у других - язва желудка, у третьих - атрофия
почек и водянка. Они долго не протянут. Когда у них начнутся судороги, они
потопят корабль. Суп не вернет им ни сил, ни здоровья.
- Что же нам делать? - побледнев, спросил капитан.
- Рубить канаты, - ответил пан Клякса, обеими руками выжимая бороду.
Капитан достал из ножен кортик, наточил его о подошву и перерезал
канаты. Освободившиеся морские хищники перевернулись вверх брюхом и скрылись
в волнах. Судно, избавившись от их тяжести, запрыгало, как поплавок. Шторм
стих. Измученные матросы почувствовали острый голод.
- Вам же не нравился щавелевый суп, - ехидно заметил пан Клякса. -
Теперь, по крайней мере, вы не будете капризничать.
- Есть хочу! - закричал Амбо.
- Есть хотим! - подхватили сказандцы.
Пан Клякса вытащил из своих бездонных карманов горсть оставшихся
питательных таблеток, которые он получил на дорогу от Патентоника XXIX.
Капитан установил ежедневную норму по четверти таблетки на каждого.
- У нас кончается вода, - озабоченно сказал капитан. - Не знаю, дотянем
ли до конца недели.
Но пан Клякса не слышал его слов. Он не хотел ни есть, ни пить. Он
по-прежнему стоял на одной ноге и думал. Когда он рассматривал акул, из его
сюртука выпали подарки Великого Изобретателя. Волшебные очки и аппарат для
чтения мыслей пошли на дно. Автоматическая карта плавала где-то неподалеку.
На ней можно было разглядеть только кусочек Бакланского моря и часть
острова, до половины объеденного рыбами и напоминавшего теперь полуостров.
Любой другой на месте пана Кляксы сразу растерялся бы. Да, да, любой
другой. Но не пан Клякса. Этот великий человек стоял на одной ноге и думал.
А борода его указывала на юг. Он созвал матросов, приказал им поднять шест,
к которому раньше был привязан Амбо, и крепко держать его. Потом