Страница:
вскарабкался наверх и, уцепившись одной рукой, повис в воздухе. Ветер надул
его широкий сюртук, карманы и жилет, и судно под парусом устремилось туда,
куда показывала борода пана Кляксы. Матросы, судорожно сжимая шест, с трудом
удерживали его в вертикальном положении, а капитан запел гимн Сказандии:
Эту песню подхватите,
Пусть услышит нас весь свет!
Правь, Великий наш Сказитель,
Много, много, много лет.
Все с радостью подхватили эту великолепную песню в честь Великого
Сказителя, потом наступила тишина. Каждый принялся сочинять свою ежедневную
сказку.
С наступлением ночи пан Клякса по шесту спустился вниз, а команда
удалилась на отдых.
- Я остаюсь на вахте, - заявил пан Клякса, - я умею спать с открытыми
глазами, к тому же я очень люблю смотреть на луну. Мой учитель в Саламанке
научил меня использовать силу лунного притяжения в дальних плаваниях.
Вскоре из трюма донесся храп двадцати пяти матросов. Только капитан
бормотал во сне сказку о том, как у акулы заболел зуб и она запломбировала
его золотой рыбкой.
А пан Клякса бодрствовал на палубе, вглядываясь в луну. В полночь он
заметил на ней отражение шхуны, паруса которой были похожи на три облачка.
Быстро прикинув в уме, пан Клякса определил курс шхуны, ее расстояние от
вермишельской бочки и среднюю скорость.
"В пять пятнадцать мы увидим ее с правого борта, - подумал он. - В пять
сорок пять мы будем от нее на расстоянии голоса. В пять нужно будить
команду!"
Приняв такое решение, пан Клякса расстелил на палубе сюртук и буркнул
под нос:
- А теперь Амброжи спать ложится тоже.
Великий ученый любил иногда поговорить сам с собой в рифму.
Тучи закрыли луну. В ночной тишине слышался только храп сказандцев,
бормотание капитана и плеск волн. На поверхности моря кое-где поблескивали
электрические рыбы. Пан Клякса растянулся на сюртуке и уснул с открытыми
глазами.
Ровно в пять часов матросов разбудила команда:
- Подъем! Вставайте!
Экипаж выстроился на палубе, и пан Клякса, поглаживая бороду,
торжественно произнес:
- Капитан! Матросы! Сказандцы! Через минуту на горизонте покажется
корабль. Я еще не установил, под каким флагом он плывет. Я знаю многих
капитанов дальнего плавания. Корабль, вероятно, примет нас на борт, и мы
благополучно продолжим нашу экспедицию. Чернила прежде всего! Вольно!
Затем матросы получили по порции питательных таблеток, допили остатки
воды и принялись за свои обычные занятия.
Море было спокойное и гладкое, как озеро. По временам поющие рыбы
высовывали из воды овальные мордочки, и тогда раздавались тихие звуки,
словно где-то рядом пищал комар или играла музыкальная шкатулка.
Как и предсказывал пан Клякса, в назначенное время на фоне восходящего
солнца показались три серебристых, надутых ветром паруса. Матросы сбежались
на нос корабля и, размахивая руками, заорали что есть мочи:
- Эй! На помощь! О-го-го! Цып-цып-цып!
Пан Клякса приказал матросам замолчать и собрал команду. Он построил
матросов пирамидой, сам вскарабкался наверх и молча стал всматриваться в
даль. Нам уже известна необыкновенная изобретательность великого ученого. На
этот раз он скосил зрачки к носу, слил два взгляда в один, и сила зрения
удвоилась.
Через минуту сказандцы услышали отрывистые слова:
- Вижу... На палубе люди в белом... Флаг... Не могу разглядеть... Ага!
Теперь вижу... Так оно и есть... Череп... Понятно... Корабль пиратский...
Пираты возьмут нас в плен и потребуют выкупа... Не тряситесь, черт побери!..
Не я первый стану пленником пиратов. Много лет назад то же самое случилось с
Юлием Цезарем... Кто там дрожит? Не бойтесь! Амброжи Клякса с вами!.. Что?
Вы не знаете, кто такой Юлий Це...?
К сожалению, эту фразу пан Клякса не успел закончить. Матросов вдруг
охватил такой страх, что пирамида зашаталась, наш ученый рухнул за борт и
исчез в пучине. Однако он тут же выплыл на поверхность, выпуская изо рта
фонтаны воды, как кит. Вдруг рядом с ним появились две рыбы-пилы.
- Они его перепилят! - отчаянно завопил боцман Терно.
- Человек за бортом! - как полагается в таких случаях, крикнул капитан.
Но, прежде чем кто-либо успел броситься на помощь, пан Клякса с
ловкостью заправского наездника вскочил верхом на одну из рыб и заставил ее
перепилить другую. Затем он подплыл к кораблю, приказал спустить шест и
взобрался по нему на палубу.
- Нет ничего полезнее морского купания, - весело сообщил он.
Тем временем шхуна приблизилась уже настолько, что на ней можно было
разглядеть людей в белых халатах.
- Они похожи на врачей или санитаров, - заметил капитан.
- Ясно вижу название корабля! - закричал Амбо.
- Не кричи, у меня барабанные перепонки лопнут! - осадил его пан
Клякса. - Я уже давно вижу надпись на борту. Шхуна называется "Пилюля".
Когда корабль подошел поближе, капитан, размахивая руками, просигналил:
"Нуждаемся в помощи. Вы пираты?"
С "Пилюли" человек в белом халате ответил двумя флажками:
"Мы флагманский корабль всемилостивейшего Магистра Микстурия II,
Удельного Провизора Аптечного полуострова и обеих Рецептурий. Принимаем вас
на борт "Пилюли". Держитесь наветренной стороны. Начинаем маневрировать.
Подходим".
- Слава Микстурию Второму! - закричал капитан.
- Слава! - подхватили сказандцы.
- Понятно, - поразмыслив, сказал пан Клякса. - Череп - это просто
символ ядовитых лекарств в аптеках. С пиратами было бы легче договориться.
Но ничего не поделаешь, у нас нет выбора.
"Пилюля", воспользовавшись легким бризом, приблизилась к судну
сказандцев и встала с ним борт о борт.
- Пересаживаемся! - крикнул пан Клякса и первым прыгнул на палубу
шхуны.
Вслед за ним гуськом двинулся экипаж бочки. Последним сошел капитан.
Через минуту Правительственное Дупло вермишельцев одиноко качалось на
волнах.
На "Пилюле" наших путешественников встретили весьма радушно.
Обе команды выстроились на палубе, и капитаны кораблей оказали друг
другу положенные почести. Пан Клякса стоял в стороне и с любопытством
наблюдал за церемонией. Все подданные Микстурия II были одеты в белоснежные
халаты. Лица их украшали узкие короткие бородки, постриженные клином. От
людей исходил резкий запах лекарственных трав.
По окончании торжественной церемонии на палубу парадным шагом вышел
Первый Адмирал Флота в халате, расшитом золотыми галунами, и с султаном на
голове. Он поклонился пану Кляксе и сказал по-латыни:
- Я Алойзи Волдырь, воспитанник знаменитой академии пана Кляксы.
Запели фанфары. Зазвучали гимны Сказандии и Аптечного полуострова, а
также личный гимн нашего ученого. Он стоял, гордо выпрямившись, выпятив
живот. Когда отгремели последние звуки, он взволнованно сказал:
- Я Амброжи Клякса.
Первый Адмирал сердечно обнял его и поцеловал в обе щеки.
- Я тебя помню, - растрогался пан Клякса. - Когда-то в наказание я
открутил тебе руки, ноги и голову и запер в чемодан. Давненько это было, мой
милый Волдырь!
- Друзья, - воскликнул Первый Адмирал Флота, - займитесь нашими
гостями! Дорогой профессор, прошу оказать мне честь пообедать со мной.
Он взял пана Кляксу под руку и проводил его в адмиральскую каюту.
Им было что рассказать друг другу - ведь они не виделись около тридцати
лет.
Пан Клякса узнал о том, как полвека назад было основано государство
фармацевтов, куда съехались аптекари из разных стран.
Теперь под руководством Микстурия II здесь разрабатываются всевозможные
новейшие лекарства - таблетки, капли, мази и микстуры - и посылаются в
аптеки всего мира.
- Но мы, кажется, заболтались, а наш обед стынет, - сказал наконец
Первый Адмирал Флота. - Стюард, можно подавать!
Их обед состоял из весьма оригинальных блюд. На первое - суп из
подорожника, на второе - битки из столетника в ромашковом соусе и салат из
липовых цветов, а на третье - оладьи из льняных семян, политые ментоловым
соком. Под конец подали напиток из хвоща и шалфея.
После обеда Первый Адмирал Флота закурил оздоровительную папиросу и,
затянувшись несколько раз, сказал:
- Мы возвращаемся из кругосветного путешествия. Мы продали партию
лекарств и закупили лечебные травы, которыми питается население нашей
страны. Это полезно и очень вкусно. Вы согласны, дорогой профессор?
- Гм... да, конечно... - любезно ответил пан Клякса, запивая терпким
напитком горечь, оставшуюся во рту.
Как полагается хорошо воспитанному человеку, он похвалил адмиральскую
кухню, но с тоской подумал о сказандцах. Надоевший им щавелевый суп мог тут
сойти за королевское лакомство.
Дружескую беседу старых знакомых прервал капитан "Пилюли", доложивший,
что уже показались берега Аптечного полуострова.
- Может, выйдем на палубу? - предложил пан Клякса, который задыхался от
папиросного дыма.
Шхуна быстро приближалась к гавани. Издалека был виден город,
раскинувшийся на холме. Его стеклянные здания поблескивали в лучах
заходящего солнца.
Наконец оркестр заиграл туш, и корабль величественно вошел в порт.
Столица государства была застроена длинными стеклянными павильонами,
сходившимися наподобие звезды к центральной площади. Здесь стоял памятник
Магистру Микстурию II, основателю города и первооткрывателю витаминов. В
павильонах изготовлялись лекарства, а жилые помещения находились под землей.
Впрочем, население Аптечного полуострова насчитывало всего лишь 5555
человек, из них 555 женщин. Остальные были мужчины. Детей вообще не было.
Магистр Микстурий II изобрел омолаживающие таблетки, и население страны
оставалось неизменно в одном и том же возрасте. Поэтому смена поколений
стала ненужной, а дети - лишними. Народу не убывало и не прибывало.
Омолаживающие таблетки находились под строгой охраной, а секрет их
производства был известен только правителю страны.
- Почему вы не хотите осчастливить своим открытием все человечество? -
спросил пан Клякса у одного из сановников.
- Но это же понятно, - ответил тот. - Мы не хотим, чтобы в других
странах перевелись дети. Мир без детей был бы так же скучен, как наш
полуостров.
Сказав это, сановник полой халата утер слезы и тяжело вздохнул.
Но вернемся к Первому Адмиралу Флота.
По прибытии в столицу он немедленно проводил пана Кляксу во дворец
Магистра Микстурия II. Это был скучный и серьезный правитель. На его голове
покоился лавровый венок, а халат украшал вышитый золотом аптекарский герб. В
руках вместо жезла он держал большой градусник.
- Я рад видеть у себя столь знаменитого ученого, - сказал Микстурий II.
- Позволь, высокочтимый гость, я лично в знак особого уважения измерю тебе
температуру.
И он сунул градусник под мышку пану Кляксе.
- Тридцать семь и одна... Дворецкий, угостите нашего гостя аспирином и
дайте нам отвар из медвежьих ушек.
Осушив традиционную чашу дружбы, Микстурий II в сопровождении свиты
отправился показывать пану Кляксе город. На улице к ним присоединились
остальные сказандцы.
Вскоре они очутились на центральной площади.
Указывая градусником на стеклянные павильоны, Удельный Провизор сказал:
- В каждом павильоне производится определенный вид лекарств. Вот в этом
мы делаем капли, от валерьяновых до глазных. В следующем павильоне - масла:
касторовое, льняное, камфарное и другие. Дальше - мази и притирания. Еще
дальше - отвары из трав. А вон в том, самом высоком павильоне, похожем на
мельницу, мы изготовляем порошки. А вот в этом - пилюли, пастилки и
таблетки. А в том - мальвовые и эвкалиптовые конфеты от кашля. И так далее,
и так далее. Но войдемте внутрь.
Застекленные двери павильона распахнулись настежь, и весь кортеж
оказался в огромном зале, где несколько десятков женщин разливали в
бутылочки разноцветные снадобья, микстуры и капли.
Все эти женщины в белых халатах были одного возраста и выглядели совсем
как мужчины. Только бород у них не было.
Пока гости осматривали новое оборудование, младшие служащие разносили
на подносах прохладительные напитки из трав.
При виде этих напитков сказандцы неприлично кривились. Только пан
Клякса, чтобы спасти положение, осушал один бокал за другим и делал вид, что
ему напитки нравятся. Вдруг глаза его ярко заблестели. Растолкав сказандцев,
пан Клякса подбежал к одному из подносов и схватил стоявший на нем стакан.
- Есть!.. Вот то, что я искал! - воскликнул пан Клякса.
Стакан был до краев наполнен иссиня-черной жидкостью.
- Чернила! - не унимался пан Клякса. - Настоящие чернила! Дайте перо и
бумагу!
- Увы! - воскликнул Первый Адмирал Флота. - Это отвар корня семицвета.
Он похож на чернила, но очень неустойчив и при охлаждении испаряется.
Алойзи взял стакан из рук пана Кляксы и выплеснул горячую жидкость на
каменный пол. Она растеклась черными струйками, но сразу же синим облачком
поднялась вверх и исчезла, не оставив ни малейшего следа.
- Черт бы побрал все эти семицветы! - простонал пан Клякса. - Чем же
вы, аптечные головы, пишете? Молоком? Или, может быть, водой?
Никто не ожидал от него такой вспышки гнева. Не пан Клякса взял себя в
руки, встал на одной ноге и в такой смиренной позе попросил прощения у
хозяев.
- Скажи, Алойзи, мой старый ученик, чем вы пишете? - спросил он, совсем
успокоившись.
- Мы вообще не пишем, - ответил Первый Адмирал Флота. - Это занятие
пристало канцелярским крысам, но не нам, фармацевтам. Просто каждый из нас
знает в своей области на память тысячу двести рецептов. Этого нам вполне
достаточно.
Пан Клякса моментально помножил 5555 на 1200.
- Шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч! - объявил он с
восхищением. - Да, этого наверняка должно хватить.
- Дворецкий, - сказал Микстурий II, - подайте гостям хинина и настойку
агавы.
Пока разносили подносы, Первый Адмирал Флота наклонился к пану Кляксе и
доверительно прошептал на ухо:
- Уважаемый профессор... Мы гениальные фармацевты, но нам не хватает
опытных моряков. Я хотел бы завербовать пятерых сказандцев для моего флота.
Помогите мне.
- Ты сошел с ума, Алойзи! - возмутился пан Клякса. - Посмотри на их
кислые физиономии и ввалившиеся животы... Они перемрут, как мухи, от ваших
травок. К такой кухне нужно привыкать с детства. Выкинь это из головы,
Алойзи.
И, гневно фыркнув, он повернулся спиной к своему воспитаннику в знак
того, что не намерен разговаривать на эту тему. И поэтому пан Клякса не
заметил на лице Первого Адмирала выражения злобы и коварства, иначе с этой
минуты он вел бы себя осторожнее.
Да, трудно поверить в то, что случилось потом.
Под вечер пан Клякса решил покинуть Аптечный полуостров и пуститься в
дальнейший путь. Но тут оказалось, что нет пятерых сказандцев - они исчезли,
испарились, как камфора. Длительные поиски не дали никаких результатов.
- Проводите меня к Удельному Провизору, - потребовал наконец пан
Клякса.
- Удельный Провизор Микстурий II не желает больше иметь дела с
чужеземцами, которые не сумели оценить его гостеприимство, - заявил Первый
Адмирал со злорадной усмешкой.
- Что все это значит? - грозно крикнул пан Клякса. - Я требую
немедленных объяснений! Опять ты принимаешься за старые фокусы?
- Да, да! Опять! - нагло ответил Алойзи. - Хотите увидеть пропавших
сказандцев? Сейчас я их вам покажу.
Он резко ухватил пана Кляксу за полу сюртука и, давясь от смеха,
потянул его в подземелье. Из глубины коридора доносился детский плач.
Первый Адмирал открыл какую-то дверь, и глазам пана Кляксы предстала
необычная для этой страны картина. На широкой кровати в пеленках лежало
пятеро младенцев. Четверо сосали соски, а пятый орал во все горло.
- Вот ваши сказандцы, - злорадно захохотал Первый Адмирал. - Они будут
с детских лет привыкать к нашей кухне... Кажется, так вы советовали,
ха-ха-ха! Они получили солидную порцию омолаживающих таблеток. Уж я не
поскупился! Неплохо я омолодил их, а? Ха-ха-ха!
Оцепенев, пан Клякса смотрел на младенцев. Их лица были ему знакомы: он
понял, что это его товарищи. Вон тот, плакса, это... капитан! Рядом - боцман
Терно, дальше - Амбо и еще двое матросов.
- Слушай, Алойзи... - тихо сказал пан Клякса сдавленным голосом, от
которого мороз пошел по коже. - Слушай, Алойзи, ты всегда был позором моей
академии. А сейчас ты стал позором человечества! На этот раз тебе удалось
провести меня, но запомни: я еще придумаю такое, что от тебя останется
мокрое место. Понимаешь? Мо-кро-е мес-то! Запомни это, Алойзи Волдырь! - И,
резко повернувшись, пан Клякса вышел из комнаты.
Вдогонку ему по коридору несся хохот Алойзи и отрывистые выкрики:
- Старый мухомор! Надутая жаба! Ха-ха-ха!
На город опустилась ночь. Стеклянные павильоны озарились огнями.
Пан Клякса побежал на площадь, где, сбившись в кучу и сидя на голой
земле, ожидали его сказандцы. Кроме них, на площади не было ни души.
- Не падайте духом! - сказал пан Клякса. - Мы покидаем эту сумасшедшую
страну. Будем продвигаться в глубь материка. У нас еще все впереди! Правда,
мы потеряли пятерых товарищей, но нас еще осталось двадцать два. За мной!
Этот великий человек никогда не терял надежды. Он выставил вперед свою
пышную бороду и уверенно двинулся в непроглядную тьму. Ведь он отлично видел
в темноте. За ним на ощупь потянулись голодные и измученные матросы.
При свете мерцающих звезд фигура пана Кляксы казалась огромной.
Да, друзья мои, это был действительно необыкновенный человек!
Путешественники шли всю ночь. Стараясь развеселить сказандцев, пан
Клякса без умолку рассказывал им о разных приключениях, выдуманных и
настоящих, вспоминал Алойзи, доктора Пай Хи-во и даже принца, превращенного
в скворца Матеуша. Но рассказами пустой желудок не наполнишь.
С трудом пробирались путники в глубь материка. От горячего тропического
ветра у них растрескались губы и страшно хотелось пить.
Пан Клякса легко ориентировался без карты. Он полагался на удивительные
особенности своей бороды, которая не только указывала направление, но и
определяла, где находится вода и пища.
- Выше голову! - время от времени восклицал пан Клякса. - Мы
приближаемся к реке... Я уже чувствую запах ананасов и фиников... Я вижу
даже кокосовые орехи... Скоро будет обед!
При мысли о сочных фруктах матросы повеселели и ускорили шаг.
Рассвет наступил быстро и незаметно. Перед глазами путешественников
предстал диковинный пейзаж: среди буйной зелени мелькал" разноцветные птицы
и порхали огромные бабочки. В густой траве, как серебряные монеты, звенели и
гудели бесчисленные насекомые. Невдалеке виднелся бамбуковый лес.
Неиссякаемая изобретательность подсказала пану Кляксе прекрасную идею.
- Достаньте топоры и ножи! - крикнул он сказандцам. - Мы сделаем себе
из бамбука быстроходные ходули.
Матросы с энтузиазмом принялись за работу.
Через полчаса каждый из них держал в руках по два длинных бамбуковых
шеста. Из ремней сказандцы сделали петли для ног, наподобие стремян.
- Вперед! - скомандовал пан Клякса. - Смелей! Не бойтесь! Используйте
гибкость бамбука! Отталкивайтесь посильнее!
Действительно, высокие ходули оказались необычайно эластичными, и,
отталкиваясь от земли, путешественники скакали легко, как кузнечики. У пана
Кляксы был всего лишь один шест, но и с ним он совершал гигантские прыжки и
все время обгонял матросов. Поверьте мне, друзья мои, что легкость, с какой
великий ученый взлетал вверх и приземлялся через полмили, вызывала всеобщее
восхищение. Он словно превратился в кенгуру, а некоторым матросам даже
казалось, что полы сюртука заменяют ему крылья. Путешественники так быстро
скакали на ходулях-скороходах, что пан Клякса едва успевал выкрикивать с
высоты своего шеста:
- Прошли десять миль! Гоп!.. Еще десять миль! Гоп!.. Еще сто миль - и
мы у цели! Летим дальше! Прыгайте! Гоп!
Через час вдали показались пальмы. Проголодавшиеся сказандцы жадно
набросились на плоды, свисавшие с деревьев. Они уплетали ананасы, топорами
рассекали кокосовые орехи и залпом выпивали освежающее молоко.
- Остановитесь! - кричал пан Клякса. - Остановитесь, или вы заболеете
от обжорства! А может быть, вам захотелось вернуться к этим аптекарям за
касторкой?
При одном лишь упоминании об аптекарях сказандцы сразу же образумились:
пыхтя, они слезли с ходуль и легли на землю. Только тогда пан Клякса сбил
шестом ветку фиников и скромно позавтракал: ведь он вообще ел очень мало,
предпочитая питаться той едой, которая ему снилась.
Хорошенько отдохнув, путешественники тронулись дальше. Они изнемогали
от зноя и изо всех сил спешили к реке, которую пан Клякса высмотрел в
пятидесяти милях к югу.
- Я ее вижу! - кричал великий ученый, прыгая полумильными скачками. -
Мы великолепно искупаемся, если только нас не слопают крокодилы. Я очень
уважаю этих почтенных животных. Они просто не подозревают, что люди не
любят, когда их едят. Придется им это объяснить. Я умею разговаривать с
животными. Я окончил в Саламанке Институт Звериных Языков. Кроме того, я
знаю несколько наречий птиц и насекомых. А доктор Пай Хи-во умел
разговаривать даже с рыбами. Но для этого нужно иметь третье ухо...
Смотрите! Вот мы и на месте.
Путешественники оказались на берегу необычайно широкой реки. Медленно и
величественно катились ленивые волны цвета пива, кое-где образуя пенистые
водовороты. От реки веяло свежестью и прохладой. В прибрежной пойме грелись
на солнце крокодилы.
Пан Клякса снял башмаки и носки, засучил до колен брюки и вошел в воду.
Крокодилы беспокойно зашевелились. Пан Клякса смело направился к ним.
Крокодилы разинули пасти, а один из них громко щелкнул зубами и угрожающе
ударил хвостом по воде. Но пан Клякса бесстрашно шел дальше. Приблизившись к
крокодилам, он о чем-то долго говорил с ними, оживленно жестикулируя.
Сказандцы не слышали ничего, они только увидели, как крокодилы, покорно
кивая головой, попятились, потом нырнули в воду и поплыли восвояси. Да, да,
друзья мои, пан Клякса действительно был необыкновенным человеком.
Когда он вернулся к своим товарищам, казалось, что он продолжает
разговор с крокодилами. Он бормотал какие-то непонятные слова, которые
звучали примерно так:
- Kpa-ба-ба... кру... кру... бу-кра... бу-кру-кру...
Трудно, однако, поверить, чтобы именно так звучал крокодилий язык.
Путешественники вмиг разделись и попрыгали в воду. Они плескались, ныряли,
плавали и визжали от восторга, как дикари. А пан Клякса купался возле
берега, держась в стороне от всех. Дело в том, что у него на груди была
магическая татуировка, которую он хранил в тайне. Кто знает, может, там был
словарь звериного языка? А может, премудрости доктора Пай Хи-во?
Искупавшись, путешественники еще раз подкрепились и по приказу великого
ученого принялись сооружать плот. Они связали ремнями бамбуковые шесты,
покрыли их слоем пальмовых листьев и со всех сторон прикрепили поплавки из
пробкового дерева. Пан Клякса со знанием дела руководил строительством. Да,
да, друзья мои, изобретательность пана Кляксы была поистине неисчерпаемой. В
пять часов он построил всех сказандцев и обратился к ним:
- Не будем забывать главной цели нашего путешествия. Сказандия ждет
чернил, и мы должны эти чернила достать. Пусть меня назовут Алойзи Волдырем,
если я не выполню обещания, данного Великому Сказителю. Боцман Кватерно! Шаг
вперед! Назначаю тебя капитаном! Команде занять свои места! Вольно!
Вскоре плот отошел от берега. Пан Клякса стоял впереди на одной ноге и,
поглаживая свою окладистую бороду, смотрел вдаль. На плечо ему уселся
пестрый попугай и стал клевать его в ухо. Но пан Клякса не обращал на
попугая никакого внимания. Он высчитывал расстояние до неведомой страны и
вскоре установил, что она лежит на правом берегу, за двадцать седьмым
поворотом реки.
- Не надо терять надежды, - наконец прошептал он. - Пусть меня назовут
Алойзи Волдырем, если я вернусь в Сказандию с пустыми руками.
Капитан Кватерно умело вел плот. У руля стоял старый моряк Лимпо. Голые
до пояса матросы за несколько дней загорели и стали совсем бронзовыми.
Только пан Клякса был верен своим привычкам. Он стоял на посту в сюртуке и
жилете, как всегда в жестком воротничке, с изящно завязанным галстуком. Это
был человек не только великого ума, но и неколебимых принципов.
После двух недель спокойного плавания наступил период тропических
дождей. Дождь лил как из ведра, гремел гром; молнии, раскалывая черное небо,
то и дело озаряли прибрежный лес. То тут, то там возникали пожары, вызывая
переполох среди птиц.
Бегемоты и крокодилы в панике ныряли под воду при каждом ударе грома.
Казалось, вся природа ополчилась на путешественников. Плот то вздымался
на гребень волны, принимая вертикальное положение, то погружался в бушующую
пучину, но всякий раз снова выплывал на поверхность. Матросы, судорожно
уцепившись за кожаные крепления, спасали тех, кого смывало волной.
На правом берегу реки пылали леса. Левого вообще не было видно. Морская
буря показалась бы детской игрушкой по сравнению с этим бешеным потоком с
его водоворотами, с несущимися гигантскими стволами и обезумевшими зверями и
гадами.
Неустрашимый пан Клякса с развевающейся бородой, балансируя то на
одной, то на другой ноге, стоял на носу плота.
- Выше голову! - кричал он лежащим на животе сказандцам. - Все идет
хорошо! Осталось всего восемнадцать поворотов. Мы приближаемся к цели! Не
бойтесь! Я с вами! - И, чтобы ободрить матросов, пан Клякса проделывал
его широкий сюртук, карманы и жилет, и судно под парусом устремилось туда,
куда показывала борода пана Кляксы. Матросы, судорожно сжимая шест, с трудом
удерживали его в вертикальном положении, а капитан запел гимн Сказандии:
Эту песню подхватите,
Пусть услышит нас весь свет!
Правь, Великий наш Сказитель,
Много, много, много лет.
Все с радостью подхватили эту великолепную песню в честь Великого
Сказителя, потом наступила тишина. Каждый принялся сочинять свою ежедневную
сказку.
С наступлением ночи пан Клякса по шесту спустился вниз, а команда
удалилась на отдых.
- Я остаюсь на вахте, - заявил пан Клякса, - я умею спать с открытыми
глазами, к тому же я очень люблю смотреть на луну. Мой учитель в Саламанке
научил меня использовать силу лунного притяжения в дальних плаваниях.
Вскоре из трюма донесся храп двадцати пяти матросов. Только капитан
бормотал во сне сказку о том, как у акулы заболел зуб и она запломбировала
его золотой рыбкой.
А пан Клякса бодрствовал на палубе, вглядываясь в луну. В полночь он
заметил на ней отражение шхуны, паруса которой были похожи на три облачка.
Быстро прикинув в уме, пан Клякса определил курс шхуны, ее расстояние от
вермишельской бочки и среднюю скорость.
"В пять пятнадцать мы увидим ее с правого борта, - подумал он. - В пять
сорок пять мы будем от нее на расстоянии голоса. В пять нужно будить
команду!"
Приняв такое решение, пан Клякса расстелил на палубе сюртук и буркнул
под нос:
- А теперь Амброжи спать ложится тоже.
Великий ученый любил иногда поговорить сам с собой в рифму.
Тучи закрыли луну. В ночной тишине слышался только храп сказандцев,
бормотание капитана и плеск волн. На поверхности моря кое-где поблескивали
электрические рыбы. Пан Клякса растянулся на сюртуке и уснул с открытыми
глазами.
Ровно в пять часов матросов разбудила команда:
- Подъем! Вставайте!
Экипаж выстроился на палубе, и пан Клякса, поглаживая бороду,
торжественно произнес:
- Капитан! Матросы! Сказандцы! Через минуту на горизонте покажется
корабль. Я еще не установил, под каким флагом он плывет. Я знаю многих
капитанов дальнего плавания. Корабль, вероятно, примет нас на борт, и мы
благополучно продолжим нашу экспедицию. Чернила прежде всего! Вольно!
Затем матросы получили по порции питательных таблеток, допили остатки
воды и принялись за свои обычные занятия.
Море было спокойное и гладкое, как озеро. По временам поющие рыбы
высовывали из воды овальные мордочки, и тогда раздавались тихие звуки,
словно где-то рядом пищал комар или играла музыкальная шкатулка.
Как и предсказывал пан Клякса, в назначенное время на фоне восходящего
солнца показались три серебристых, надутых ветром паруса. Матросы сбежались
на нос корабля и, размахивая руками, заорали что есть мочи:
- Эй! На помощь! О-го-го! Цып-цып-цып!
Пан Клякса приказал матросам замолчать и собрал команду. Он построил
матросов пирамидой, сам вскарабкался наверх и молча стал всматриваться в
даль. Нам уже известна необыкновенная изобретательность великого ученого. На
этот раз он скосил зрачки к носу, слил два взгляда в один, и сила зрения
удвоилась.
Через минуту сказандцы услышали отрывистые слова:
- Вижу... На палубе люди в белом... Флаг... Не могу разглядеть... Ага!
Теперь вижу... Так оно и есть... Череп... Понятно... Корабль пиратский...
Пираты возьмут нас в плен и потребуют выкупа... Не тряситесь, черт побери!..
Не я первый стану пленником пиратов. Много лет назад то же самое случилось с
Юлием Цезарем... Кто там дрожит? Не бойтесь! Амброжи Клякса с вами!.. Что?
Вы не знаете, кто такой Юлий Це...?
К сожалению, эту фразу пан Клякса не успел закончить. Матросов вдруг
охватил такой страх, что пирамида зашаталась, наш ученый рухнул за борт и
исчез в пучине. Однако он тут же выплыл на поверхность, выпуская изо рта
фонтаны воды, как кит. Вдруг рядом с ним появились две рыбы-пилы.
- Они его перепилят! - отчаянно завопил боцман Терно.
- Человек за бортом! - как полагается в таких случаях, крикнул капитан.
Но, прежде чем кто-либо успел броситься на помощь, пан Клякса с
ловкостью заправского наездника вскочил верхом на одну из рыб и заставил ее
перепилить другую. Затем он подплыл к кораблю, приказал спустить шест и
взобрался по нему на палубу.
- Нет ничего полезнее морского купания, - весело сообщил он.
Тем временем шхуна приблизилась уже настолько, что на ней можно было
разглядеть людей в белых халатах.
- Они похожи на врачей или санитаров, - заметил капитан.
- Ясно вижу название корабля! - закричал Амбо.
- Не кричи, у меня барабанные перепонки лопнут! - осадил его пан
Клякса. - Я уже давно вижу надпись на борту. Шхуна называется "Пилюля".
Когда корабль подошел поближе, капитан, размахивая руками, просигналил:
"Нуждаемся в помощи. Вы пираты?"
С "Пилюли" человек в белом халате ответил двумя флажками:
"Мы флагманский корабль всемилостивейшего Магистра Микстурия II,
Удельного Провизора Аптечного полуострова и обеих Рецептурий. Принимаем вас
на борт "Пилюли". Держитесь наветренной стороны. Начинаем маневрировать.
Подходим".
- Слава Микстурию Второму! - закричал капитан.
- Слава! - подхватили сказандцы.
- Понятно, - поразмыслив, сказал пан Клякса. - Череп - это просто
символ ядовитых лекарств в аптеках. С пиратами было бы легче договориться.
Но ничего не поделаешь, у нас нет выбора.
"Пилюля", воспользовавшись легким бризом, приблизилась к судну
сказандцев и встала с ним борт о борт.
- Пересаживаемся! - крикнул пан Клякса и первым прыгнул на палубу
шхуны.
Вслед за ним гуськом двинулся экипаж бочки. Последним сошел капитан.
Через минуту Правительственное Дупло вермишельцев одиноко качалось на
волнах.
На "Пилюле" наших путешественников встретили весьма радушно.
Обе команды выстроились на палубе, и капитаны кораблей оказали друг
другу положенные почести. Пан Клякса стоял в стороне и с любопытством
наблюдал за церемонией. Все подданные Микстурия II были одеты в белоснежные
халаты. Лица их украшали узкие короткие бородки, постриженные клином. От
людей исходил резкий запах лекарственных трав.
По окончании торжественной церемонии на палубу парадным шагом вышел
Первый Адмирал Флота в халате, расшитом золотыми галунами, и с султаном на
голове. Он поклонился пану Кляксе и сказал по-латыни:
- Я Алойзи Волдырь, воспитанник знаменитой академии пана Кляксы.
Запели фанфары. Зазвучали гимны Сказандии и Аптечного полуострова, а
также личный гимн нашего ученого. Он стоял, гордо выпрямившись, выпятив
живот. Когда отгремели последние звуки, он взволнованно сказал:
- Я Амброжи Клякса.
Первый Адмирал сердечно обнял его и поцеловал в обе щеки.
- Я тебя помню, - растрогался пан Клякса. - Когда-то в наказание я
открутил тебе руки, ноги и голову и запер в чемодан. Давненько это было, мой
милый Волдырь!
- Друзья, - воскликнул Первый Адмирал Флота, - займитесь нашими
гостями! Дорогой профессор, прошу оказать мне честь пообедать со мной.
Он взял пана Кляксу под руку и проводил его в адмиральскую каюту.
Им было что рассказать друг другу - ведь они не виделись около тридцати
лет.
Пан Клякса узнал о том, как полвека назад было основано государство
фармацевтов, куда съехались аптекари из разных стран.
Теперь под руководством Микстурия II здесь разрабатываются всевозможные
новейшие лекарства - таблетки, капли, мази и микстуры - и посылаются в
аптеки всего мира.
- Но мы, кажется, заболтались, а наш обед стынет, - сказал наконец
Первый Адмирал Флота. - Стюард, можно подавать!
Их обед состоял из весьма оригинальных блюд. На первое - суп из
подорожника, на второе - битки из столетника в ромашковом соусе и салат из
липовых цветов, а на третье - оладьи из льняных семян, политые ментоловым
соком. Под конец подали напиток из хвоща и шалфея.
После обеда Первый Адмирал Флота закурил оздоровительную папиросу и,
затянувшись несколько раз, сказал:
- Мы возвращаемся из кругосветного путешествия. Мы продали партию
лекарств и закупили лечебные травы, которыми питается население нашей
страны. Это полезно и очень вкусно. Вы согласны, дорогой профессор?
- Гм... да, конечно... - любезно ответил пан Клякса, запивая терпким
напитком горечь, оставшуюся во рту.
Как полагается хорошо воспитанному человеку, он похвалил адмиральскую
кухню, но с тоской подумал о сказандцах. Надоевший им щавелевый суп мог тут
сойти за королевское лакомство.
Дружескую беседу старых знакомых прервал капитан "Пилюли", доложивший,
что уже показались берега Аптечного полуострова.
- Может, выйдем на палубу? - предложил пан Клякса, который задыхался от
папиросного дыма.
Шхуна быстро приближалась к гавани. Издалека был виден город,
раскинувшийся на холме. Его стеклянные здания поблескивали в лучах
заходящего солнца.
Наконец оркестр заиграл туш, и корабль величественно вошел в порт.
Столица государства была застроена длинными стеклянными павильонами,
сходившимися наподобие звезды к центральной площади. Здесь стоял памятник
Магистру Микстурию II, основателю города и первооткрывателю витаминов. В
павильонах изготовлялись лекарства, а жилые помещения находились под землей.
Впрочем, население Аптечного полуострова насчитывало всего лишь 5555
человек, из них 555 женщин. Остальные были мужчины. Детей вообще не было.
Магистр Микстурий II изобрел омолаживающие таблетки, и население страны
оставалось неизменно в одном и том же возрасте. Поэтому смена поколений
стала ненужной, а дети - лишними. Народу не убывало и не прибывало.
Омолаживающие таблетки находились под строгой охраной, а секрет их
производства был известен только правителю страны.
- Почему вы не хотите осчастливить своим открытием все человечество? -
спросил пан Клякса у одного из сановников.
- Но это же понятно, - ответил тот. - Мы не хотим, чтобы в других
странах перевелись дети. Мир без детей был бы так же скучен, как наш
полуостров.
Сказав это, сановник полой халата утер слезы и тяжело вздохнул.
Но вернемся к Первому Адмиралу Флота.
По прибытии в столицу он немедленно проводил пана Кляксу во дворец
Магистра Микстурия II. Это был скучный и серьезный правитель. На его голове
покоился лавровый венок, а халат украшал вышитый золотом аптекарский герб. В
руках вместо жезла он держал большой градусник.
- Я рад видеть у себя столь знаменитого ученого, - сказал Микстурий II.
- Позволь, высокочтимый гость, я лично в знак особого уважения измерю тебе
температуру.
И он сунул градусник под мышку пану Кляксе.
- Тридцать семь и одна... Дворецкий, угостите нашего гостя аспирином и
дайте нам отвар из медвежьих ушек.
Осушив традиционную чашу дружбы, Микстурий II в сопровождении свиты
отправился показывать пану Кляксе город. На улице к ним присоединились
остальные сказандцы.
Вскоре они очутились на центральной площади.
Указывая градусником на стеклянные павильоны, Удельный Провизор сказал:
- В каждом павильоне производится определенный вид лекарств. Вот в этом
мы делаем капли, от валерьяновых до глазных. В следующем павильоне - масла:
касторовое, льняное, камфарное и другие. Дальше - мази и притирания. Еще
дальше - отвары из трав. А вон в том, самом высоком павильоне, похожем на
мельницу, мы изготовляем порошки. А вот в этом - пилюли, пастилки и
таблетки. А в том - мальвовые и эвкалиптовые конфеты от кашля. И так далее,
и так далее. Но войдемте внутрь.
Застекленные двери павильона распахнулись настежь, и весь кортеж
оказался в огромном зале, где несколько десятков женщин разливали в
бутылочки разноцветные снадобья, микстуры и капли.
Все эти женщины в белых халатах были одного возраста и выглядели совсем
как мужчины. Только бород у них не было.
Пока гости осматривали новое оборудование, младшие служащие разносили
на подносах прохладительные напитки из трав.
При виде этих напитков сказандцы неприлично кривились. Только пан
Клякса, чтобы спасти положение, осушал один бокал за другим и делал вид, что
ему напитки нравятся. Вдруг глаза его ярко заблестели. Растолкав сказандцев,
пан Клякса подбежал к одному из подносов и схватил стоявший на нем стакан.
- Есть!.. Вот то, что я искал! - воскликнул пан Клякса.
Стакан был до краев наполнен иссиня-черной жидкостью.
- Чернила! - не унимался пан Клякса. - Настоящие чернила! Дайте перо и
бумагу!
- Увы! - воскликнул Первый Адмирал Флота. - Это отвар корня семицвета.
Он похож на чернила, но очень неустойчив и при охлаждении испаряется.
Алойзи взял стакан из рук пана Кляксы и выплеснул горячую жидкость на
каменный пол. Она растеклась черными струйками, но сразу же синим облачком
поднялась вверх и исчезла, не оставив ни малейшего следа.
- Черт бы побрал все эти семицветы! - простонал пан Клякса. - Чем же
вы, аптечные головы, пишете? Молоком? Или, может быть, водой?
Никто не ожидал от него такой вспышки гнева. Не пан Клякса взял себя в
руки, встал на одной ноге и в такой смиренной позе попросил прощения у
хозяев.
- Скажи, Алойзи, мой старый ученик, чем вы пишете? - спросил он, совсем
успокоившись.
- Мы вообще не пишем, - ответил Первый Адмирал Флота. - Это занятие
пристало канцелярским крысам, но не нам, фармацевтам. Просто каждый из нас
знает в своей области на память тысячу двести рецептов. Этого нам вполне
достаточно.
Пан Клякса моментально помножил 5555 на 1200.
- Шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч! - объявил он с
восхищением. - Да, этого наверняка должно хватить.
- Дворецкий, - сказал Микстурий II, - подайте гостям хинина и настойку
агавы.
Пока разносили подносы, Первый Адмирал Флота наклонился к пану Кляксе и
доверительно прошептал на ухо:
- Уважаемый профессор... Мы гениальные фармацевты, но нам не хватает
опытных моряков. Я хотел бы завербовать пятерых сказандцев для моего флота.
Помогите мне.
- Ты сошел с ума, Алойзи! - возмутился пан Клякса. - Посмотри на их
кислые физиономии и ввалившиеся животы... Они перемрут, как мухи, от ваших
травок. К такой кухне нужно привыкать с детства. Выкинь это из головы,
Алойзи.
И, гневно фыркнув, он повернулся спиной к своему воспитаннику в знак
того, что не намерен разговаривать на эту тему. И поэтому пан Клякса не
заметил на лице Первого Адмирала выражения злобы и коварства, иначе с этой
минуты он вел бы себя осторожнее.
Да, трудно поверить в то, что случилось потом.
Под вечер пан Клякса решил покинуть Аптечный полуостров и пуститься в
дальнейший путь. Но тут оказалось, что нет пятерых сказандцев - они исчезли,
испарились, как камфора. Длительные поиски не дали никаких результатов.
- Проводите меня к Удельному Провизору, - потребовал наконец пан
Клякса.
- Удельный Провизор Микстурий II не желает больше иметь дела с
чужеземцами, которые не сумели оценить его гостеприимство, - заявил Первый
Адмирал со злорадной усмешкой.
- Что все это значит? - грозно крикнул пан Клякса. - Я требую
немедленных объяснений! Опять ты принимаешься за старые фокусы?
- Да, да! Опять! - нагло ответил Алойзи. - Хотите увидеть пропавших
сказандцев? Сейчас я их вам покажу.
Он резко ухватил пана Кляксу за полу сюртука и, давясь от смеха,
потянул его в подземелье. Из глубины коридора доносился детский плач.
Первый Адмирал открыл какую-то дверь, и глазам пана Кляксы предстала
необычная для этой страны картина. На широкой кровати в пеленках лежало
пятеро младенцев. Четверо сосали соски, а пятый орал во все горло.
- Вот ваши сказандцы, - злорадно захохотал Первый Адмирал. - Они будут
с детских лет привыкать к нашей кухне... Кажется, так вы советовали,
ха-ха-ха! Они получили солидную порцию омолаживающих таблеток. Уж я не
поскупился! Неплохо я омолодил их, а? Ха-ха-ха!
Оцепенев, пан Клякса смотрел на младенцев. Их лица были ему знакомы: он
понял, что это его товарищи. Вон тот, плакса, это... капитан! Рядом - боцман
Терно, дальше - Амбо и еще двое матросов.
- Слушай, Алойзи... - тихо сказал пан Клякса сдавленным голосом, от
которого мороз пошел по коже. - Слушай, Алойзи, ты всегда был позором моей
академии. А сейчас ты стал позором человечества! На этот раз тебе удалось
провести меня, но запомни: я еще придумаю такое, что от тебя останется
мокрое место. Понимаешь? Мо-кро-е мес-то! Запомни это, Алойзи Волдырь! - И,
резко повернувшись, пан Клякса вышел из комнаты.
Вдогонку ему по коридору несся хохот Алойзи и отрывистые выкрики:
- Старый мухомор! Надутая жаба! Ха-ха-ха!
На город опустилась ночь. Стеклянные павильоны озарились огнями.
Пан Клякса побежал на площадь, где, сбившись в кучу и сидя на голой
земле, ожидали его сказандцы. Кроме них, на площади не было ни души.
- Не падайте духом! - сказал пан Клякса. - Мы покидаем эту сумасшедшую
страну. Будем продвигаться в глубь материка. У нас еще все впереди! Правда,
мы потеряли пятерых товарищей, но нас еще осталось двадцать два. За мной!
Этот великий человек никогда не терял надежды. Он выставил вперед свою
пышную бороду и уверенно двинулся в непроглядную тьму. Ведь он отлично видел
в темноте. За ним на ощупь потянулись голодные и измученные матросы.
При свете мерцающих звезд фигура пана Кляксы казалась огромной.
Да, друзья мои, это был действительно необыкновенный человек!
Путешественники шли всю ночь. Стараясь развеселить сказандцев, пан
Клякса без умолку рассказывал им о разных приключениях, выдуманных и
настоящих, вспоминал Алойзи, доктора Пай Хи-во и даже принца, превращенного
в скворца Матеуша. Но рассказами пустой желудок не наполнишь.
С трудом пробирались путники в глубь материка. От горячего тропического
ветра у них растрескались губы и страшно хотелось пить.
Пан Клякса легко ориентировался без карты. Он полагался на удивительные
особенности своей бороды, которая не только указывала направление, но и
определяла, где находится вода и пища.
- Выше голову! - время от времени восклицал пан Клякса. - Мы
приближаемся к реке... Я уже чувствую запах ананасов и фиников... Я вижу
даже кокосовые орехи... Скоро будет обед!
При мысли о сочных фруктах матросы повеселели и ускорили шаг.
Рассвет наступил быстро и незаметно. Перед глазами путешественников
предстал диковинный пейзаж: среди буйной зелени мелькал" разноцветные птицы
и порхали огромные бабочки. В густой траве, как серебряные монеты, звенели и
гудели бесчисленные насекомые. Невдалеке виднелся бамбуковый лес.
Неиссякаемая изобретательность подсказала пану Кляксе прекрасную идею.
- Достаньте топоры и ножи! - крикнул он сказандцам. - Мы сделаем себе
из бамбука быстроходные ходули.
Матросы с энтузиазмом принялись за работу.
Через полчаса каждый из них держал в руках по два длинных бамбуковых
шеста. Из ремней сказандцы сделали петли для ног, наподобие стремян.
- Вперед! - скомандовал пан Клякса. - Смелей! Не бойтесь! Используйте
гибкость бамбука! Отталкивайтесь посильнее!
Действительно, высокие ходули оказались необычайно эластичными, и,
отталкиваясь от земли, путешественники скакали легко, как кузнечики. У пана
Кляксы был всего лишь один шест, но и с ним он совершал гигантские прыжки и
все время обгонял матросов. Поверьте мне, друзья мои, что легкость, с какой
великий ученый взлетал вверх и приземлялся через полмили, вызывала всеобщее
восхищение. Он словно превратился в кенгуру, а некоторым матросам даже
казалось, что полы сюртука заменяют ему крылья. Путешественники так быстро
скакали на ходулях-скороходах, что пан Клякса едва успевал выкрикивать с
высоты своего шеста:
- Прошли десять миль! Гоп!.. Еще десять миль! Гоп!.. Еще сто миль - и
мы у цели! Летим дальше! Прыгайте! Гоп!
Через час вдали показались пальмы. Проголодавшиеся сказандцы жадно
набросились на плоды, свисавшие с деревьев. Они уплетали ананасы, топорами
рассекали кокосовые орехи и залпом выпивали освежающее молоко.
- Остановитесь! - кричал пан Клякса. - Остановитесь, или вы заболеете
от обжорства! А может быть, вам захотелось вернуться к этим аптекарям за
касторкой?
При одном лишь упоминании об аптекарях сказандцы сразу же образумились:
пыхтя, они слезли с ходуль и легли на землю. Только тогда пан Клякса сбил
шестом ветку фиников и скромно позавтракал: ведь он вообще ел очень мало,
предпочитая питаться той едой, которая ему снилась.
Хорошенько отдохнув, путешественники тронулись дальше. Они изнемогали
от зноя и изо всех сил спешили к реке, которую пан Клякса высмотрел в
пятидесяти милях к югу.
- Я ее вижу! - кричал великий ученый, прыгая полумильными скачками. -
Мы великолепно искупаемся, если только нас не слопают крокодилы. Я очень
уважаю этих почтенных животных. Они просто не подозревают, что люди не
любят, когда их едят. Придется им это объяснить. Я умею разговаривать с
животными. Я окончил в Саламанке Институт Звериных Языков. Кроме того, я
знаю несколько наречий птиц и насекомых. А доктор Пай Хи-во умел
разговаривать даже с рыбами. Но для этого нужно иметь третье ухо...
Смотрите! Вот мы и на месте.
Путешественники оказались на берегу необычайно широкой реки. Медленно и
величественно катились ленивые волны цвета пива, кое-где образуя пенистые
водовороты. От реки веяло свежестью и прохладой. В прибрежной пойме грелись
на солнце крокодилы.
Пан Клякса снял башмаки и носки, засучил до колен брюки и вошел в воду.
Крокодилы беспокойно зашевелились. Пан Клякса смело направился к ним.
Крокодилы разинули пасти, а один из них громко щелкнул зубами и угрожающе
ударил хвостом по воде. Но пан Клякса бесстрашно шел дальше. Приблизившись к
крокодилам, он о чем-то долго говорил с ними, оживленно жестикулируя.
Сказандцы не слышали ничего, они только увидели, как крокодилы, покорно
кивая головой, попятились, потом нырнули в воду и поплыли восвояси. Да, да,
друзья мои, пан Клякса действительно был необыкновенным человеком.
Когда он вернулся к своим товарищам, казалось, что он продолжает
разговор с крокодилами. Он бормотал какие-то непонятные слова, которые
звучали примерно так:
- Kpa-ба-ба... кру... кру... бу-кра... бу-кру-кру...
Трудно, однако, поверить, чтобы именно так звучал крокодилий язык.
Путешественники вмиг разделись и попрыгали в воду. Они плескались, ныряли,
плавали и визжали от восторга, как дикари. А пан Клякса купался возле
берега, держась в стороне от всех. Дело в том, что у него на груди была
магическая татуировка, которую он хранил в тайне. Кто знает, может, там был
словарь звериного языка? А может, премудрости доктора Пай Хи-во?
Искупавшись, путешественники еще раз подкрепились и по приказу великого
ученого принялись сооружать плот. Они связали ремнями бамбуковые шесты,
покрыли их слоем пальмовых листьев и со всех сторон прикрепили поплавки из
пробкового дерева. Пан Клякса со знанием дела руководил строительством. Да,
да, друзья мои, изобретательность пана Кляксы была поистине неисчерпаемой. В
пять часов он построил всех сказандцев и обратился к ним:
- Не будем забывать главной цели нашего путешествия. Сказандия ждет
чернил, и мы должны эти чернила достать. Пусть меня назовут Алойзи Волдырем,
если я не выполню обещания, данного Великому Сказителю. Боцман Кватерно! Шаг
вперед! Назначаю тебя капитаном! Команде занять свои места! Вольно!
Вскоре плот отошел от берега. Пан Клякса стоял впереди на одной ноге и,
поглаживая свою окладистую бороду, смотрел вдаль. На плечо ему уселся
пестрый попугай и стал клевать его в ухо. Но пан Клякса не обращал на
попугая никакого внимания. Он высчитывал расстояние до неведомой страны и
вскоре установил, что она лежит на правом берегу, за двадцать седьмым
поворотом реки.
- Не надо терять надежды, - наконец прошептал он. - Пусть меня назовут
Алойзи Волдырем, если я вернусь в Сказандию с пустыми руками.
Капитан Кватерно умело вел плот. У руля стоял старый моряк Лимпо. Голые
до пояса матросы за несколько дней загорели и стали совсем бронзовыми.
Только пан Клякса был верен своим привычкам. Он стоял на посту в сюртуке и
жилете, как всегда в жестком воротничке, с изящно завязанным галстуком. Это
был человек не только великого ума, но и неколебимых принципов.
После двух недель спокойного плавания наступил период тропических
дождей. Дождь лил как из ведра, гремел гром; молнии, раскалывая черное небо,
то и дело озаряли прибрежный лес. То тут, то там возникали пожары, вызывая
переполох среди птиц.
Бегемоты и крокодилы в панике ныряли под воду при каждом ударе грома.
Казалось, вся природа ополчилась на путешественников. Плот то вздымался
на гребень волны, принимая вертикальное положение, то погружался в бушующую
пучину, но всякий раз снова выплывал на поверхность. Матросы, судорожно
уцепившись за кожаные крепления, спасали тех, кого смывало волной.
На правом берегу реки пылали леса. Левого вообще не было видно. Морская
буря показалась бы детской игрушкой по сравнению с этим бешеным потоком с
его водоворотами, с несущимися гигантскими стволами и обезумевшими зверями и
гадами.
Неустрашимый пан Клякса с развевающейся бородой, балансируя то на
одной, то на другой ноге, стоял на носу плота.
- Выше голову! - кричал он лежащим на животе сказандцам. - Все идет
хорошо! Осталось всего восемнадцать поворотов. Мы приближаемся к цели! Не
бойтесь! Я с вами! - И, чтобы ободрить матросов, пан Клякса проделывал