Юлия Фирсанова. Загадка Либастьяна, или Поиски богов

   – Позабыл – вспомнит, прочистим память, – зловещим шепотом пообещала Элия и потом заговорила серьезно: – У нас есть пророчества, есть вещественные доказательства их истинности, а значит, и свидетельство причастности семьи к величайшей тайне миров. Настало время подумать, что будем делать дальше, братья.
   – Конкретные пророчества, касающиеся Джокеров, столь же интересны, сколь опасны, – раздумчиво протянул Мелиор, прищелкнув длинными пальцами. – Мы говорили об этом и прежде, дорогая. Иногда самое безопасное – не делать ничего.
   – Мы говорили и о том, что неведение не будет гарантией безопасности, – строго заметила Элия. – Поэтому я созвала Семейный Совет. Пора решать окончательно: стоит ли нам искать информацию о Джокерах и Колоде, или нужно забыть о том, что я вам рассказала, и понадеяться, что больше никто не пронюхает об этом и беда обойдет стороной.
   – Я за поиск! – решительно высказался Кэлберт, хлопнув ладонью по колену. – Только не понимаю, какие беды ты нам пророчишь, сестра?
   – Жизнь среди пиратов разбаловала тебя, брат, – иронично улыбнулась богиня. – В мирах всегда были и всегда будут те, кто стремится к власти, и чем больше власти, тем нестерпимей жажда обладания ею, тем горше зависть и крепче ненависть к тому, кто этой властью наделен. Триаде Джокеров предсказана почти абсолютная, немыслимая прежде власть над Вселенной. Существа из плоти, подотчетные только Творцу. Мечта карьериста! Ради этой мечты можно залить кровью не один Уровень. Но как подобраться к этим могущественным существам, о чьем сошествии вопят пророки вот уже несколько тысяч лет подряд? Если станет известно о Колоде, то те, кто, как мы знаем, входит в нее, да и остальные родственники, окажутся в опасности. Мы станем объектами и средством шантажа или просто удобной целью для вымещения злобы, рожденной нереализованными амбициями. Поэтому, Кэлберт, семья должна решить, стоит ли нам рисковать и начинать самостоятельный поиск членов Колоды, а может, и самих Джокеров, или нет.
   – Но не станут ли ловушкой для нас слишком активные поиски? – задался вопросом Мелиор, меланхолически любуясь крупным голубым бриллиантом в перстне на безымянном пальце.
   – Да, это может послужить своего рода сигналом для тех, кого мы остерегаемся, – присоединился к мнению брата Энтиор, он мыслил с точки зрения бога охоты и в данном случае был солидарен с покровителем интриг.
   – Значит, надо искать осторожно, – вполголоса заметил из своего угла тихоня Тэодер, который сидел, сцепив пальцы.
   – Но все-таки искать! – воскликнул Джей.
   Он и Рик – братья-проныры – всей душой стояли за поиски, но осуществлять их с одобрения и при поддержке семьи было бы куда удобнее, нежели тайком. Пока еще сладкая парочка не буйствовала, настаивая на своей точке зрения, не била с пламенной жестикуляцией в грудь (свою и чужую) только потому, что на их стороне была Элия. Богиню любви и логики, поддерживающую идею поисков, братья сочли достаточно мощным средством воздействия на семью, чтобы сдержать пыл и попробовать добиться своего непривычным дипломатическим путем.
   – Сядь ты, чего носишься, как ошпаренный, – добродушно упрекнул вора Кэлер. – В глазах мельтешит. Думать мешаешь.
 
   – А что или кого вы собираетесь разыскивать? – с презрительной недоверчивостью уточнил педант Нрэн.
   – Членов Колоды Творца, разумеется! – фыркнул Джей, вняв просьбе брата, и наконец снова уселся в кресло рядом с Элией.
   – Устроите охоту за пророками? – снова презрительно фыркнул принц.
   – Нет, вот это действительно привлечет ненужное внимание, – возразила богиня. – Истинный Глас Творца всегда под наблюдением Сил, и настоящие пророчества вызывают колебания структуры Нитей Мироздания. Наилучшей возможностью для реализации нашей идеи будет розыск Колоды Либастьяна, – констатировала принцесса.
 
   – Но карты тоже имеют неслабый магический фон, – заметил Рик, поделившись опытом. – Когда я открыл ларчик, меня прямо обожгло силой.
   – Сейчас их излучение не столь велико, чтобы служить магическим маяком для неуместного внимания, к тому же я не зря выбрала местом сбора Олонез. Ночь костров в Измиане полна колдовства, и лишняя толика магии, излучаемой моим особняком, не будет выглядеть подозрительно, – возразила предусмотрительная Элия. – К тому же ларчик сконструирован так, что полностью блокирует излучение.
   – Но пока у нас только три карты, кузина, – вмешался Лейм. – А если допустить, что с увеличением числа найденных карт их совокупное излучение будет расти?
   – Я допускаю это, – согласилась принцесса. – Но если мы будем складывать свои находки в ларец, то проблема блокирования излучения решится сама собой. Места там вполне достаточно. Надо только расположить ларец в точке высокой концентрации магической энергии, чтобы даже краткий момент открытия крышки не вызывал подозрений.
   – Куда именно? – уточнил Нрэн, как всегда, преисполненный худших подозрений. Причем, как правило, подозрения воителя имели нехорошее обыкновение оправдываться, а недобрые предчувствия – сбываться.
   – Предлагаю Лоуленд. Замковое Хранилище магического вооружения, – лукаво улыбнулась богиня ошарашенному таким поворотом воителю. – Нам не найти лучшего стража для Колоды, чем ее Ферзь.
   – Разве я согласился? – нахмурился Нрэн, скрестив руки. И без того каменная физиономия бога стала просто монументальной. Воителю не нравилось, когда им манипулировали, даже если это делала Элия. К тому же у Элии это всегда получалось лучше всего.
   – Имея в своем распоряжении Колоду, мы сможем созвать и объединить в единое целое могущественных существ. Если Ферзей три, а один из них ты – Нрэн, величайший воитель Мира Узла, – то и два других будут не слабее. Что уж говорить о самих Джокерах? – Элия даже зажмурилась от такой умопомрачительной перспективы, а воитель ревниво засопел, загодя увидев в мифической Триаде соперников в борьбе за сердце принцессы. – Я лично считаю, что бездействие не выход, а вот знание часто является не только оружием, но и защитой, – закончила принцесса.
   – Мне нравится эта идея, сестра, – честно высказался Кэлер, приняв доводы Элии, и тут же спросил: – Какая помощь нужна от меня?
   – Присоединяюсь, – заверил Элтон, пережевывая последний оставшийся на столе кусок колбасы.
   Кэлберт подтвердил свое прежнее согласие энергичным кивком.
   – Наши ничтожные силы в твоем распоряжении, дорогая, – тихо и очень спокойно сказал Тэодер, решив, как всегда, за себя, Ноута и Ментора одновременно.
   – Конечно, надо искать! – улыбнулся Лейм, поддерживая инициативу сестры. Юному богу была интересна идея поиска Колоды, и единственное, о чем он сейчас жалел, это о том, что рядом нет Элегора – верного друга и товарища в странствиях.
   – Мы не возражаем, – снисходительно согласились Мелиор и Энтиор, разведя в изящных жестах руки таким образом, чтобы показать безупречный маникюр на холеных пальцах и пышное кружево манжет на тонких рубашках.
   – Я с семьей, – сдаваясь, резко ответил Нрэн. Пусть ему и не нравилась затея Элии, но бог решил, что должен же в ней участвовать хоть один здравомыслящий мужчина. Как ни крути, но кузина права, лучшего хранителя для опасной вещи родственникам не найти.
   – А мы уже начали поиск! – радостно оскалились Джей и Рик, чванливо указав на ларчик, из которого достали карты.
   – Тогда обсудим, как именно его лучше продолжить, – предложила богиня. И ее призыв не встретил возражений.
   – Для начала неплохо было бы узнать, где и каким образом вы раздобыли эти карты, – обратился к рыжему магу Мелиор, заполучив для изучения ларец и внимательно рассматривая отполированное темное дерево, скользя пальцами по его выпуклым красновато-золотистым прожилкам.
   – Они из лавки «Сказки матушки Рансэни», – признался Рик. – Нам их отдали совершенно безвозмездно как компенсацию за ловушку Себара, едва не стоившую Лоуленду межмирового конфликта. Шкатулку с его заклятием Бэль отыскала в «Сказках».
   – О, блуждающая лавочка старой колдуньи, – почти не удивился принц, знакомый со многими странными магазинчиками не только в Лоуленде, но и в других мирах. Для истинного коллекционера было делом чести обладать полной информацией о тех местах, где имелся неплохой шанс пополнить коллекцию. В голосе бога при воспоминании о «Сказках матушки Рансэни» появилась нотка ностальгии, именно там он приобретал самые первые экспонаты для своей великой коллекции.
   – Ведьма сказала, что ее агент недавно купил вещицу в Сиратоне вместе с зажигалкой, вышитыми платками и часами, – встрял Джей, слегка пофыркивая от возмущения: «Почему Мелиор не спросил его? Ведь лавку-то нашел именно он, Джей, пусть шкатулку и обнаружил Рик». – Но, как она угодила туда, старуха не знает.
   – Сиратонский помост хранит свои тайны, – согласился Мелиор и самодовольно добавил, проведя указательным пальцем по краю нижней губы: – Но не ото всех. Думаю, мы можем попробовать кое-что разузнать.
   – Я думал, на Сиратонском аукционе лоты выставляют анонимно, – вставил Рик, подозрительно прищурившись.
   – Так оно и есть, – охотно согласился Мелиор, поигрывая цепочкой-застежкой на камзоле, – но, – принц позволил легкой, донельзя самодовольной улыбке вновь появиться на своих губах, – возможно, у меня получится разузнать некоторые подробности, недоступные большинству покупателей. Руководство аукциона – чрезвычайно предусмотрительные, разумные люди, понимающие, что к особым клиентам нужны особый подход и тонкое обращение. Я подразумеваю оказание некоторых услуг, не распространяющихся на широкую аудиторию.
   – А ты – клиент особый, – догадался Джей, с фантастической ловкостью и быстротой жонглируя фисташками, взятыми из фарфоровой вазочки.
   – Правильно. Я поражен твоими способностями к умозаключениям, брат, уж не претендуешь ли ты на звание бога логики? – съехидничал коллекционер, глядя на родственника сквозь бокал белого с золотыми шариками неведомой приправы вина.
   – Ничуть, оставим логику Элии, – проявил Джей небывалое великодушие, вызванное, скорее всего, тем, что дело касалось нематериального объекта, и одну за другой послал фисташки в ближайший к креслу Мелиора камин. Орешки ослепительно вспыхнули и громко затрещали, разбрасывая синеватые искры. – Я удовольствуюсь скромным званием бога воровства.
   Провозгласив это, Джей развел руки, потом свел их воедино и, разведя вновь, продемонстрировал собравшимся брошь Рика, неизвестно каким образом перекочевавшую с борта короткого камзола в неуловимые пальцы пронырливого ворюги. Рыжий бог возмущенно зашипел и кинулся на Джея с негодующим воплем, полным горького разочарования, исторгнутым словно бы из глубин кровоточащего сердца:
   – Как ты мог!
   – Талант такой! – смущенно пояснил вор под хохот родичей, проворно вскочил и, спрятавшись за кресло Элии в поисках защиты, громко призвал сестру объяснить не блещущему «способностями к умозаключениям» брату божественную необходимость ежечасной, буквально ежеминутной тренировки гибкости рук.
   Мелиор ревниво покосился на шутов-братьев, перетянувших одеяло внимания на себя, поморщился, показывая, что не одобряет столь примитивные способы завоевания популярности, и небрежно пошевелил пальцами, сплетая из нитей личной силы заклинание связи. Мелодичная трель – небольшое, собственного изобретения добавление к стандартным чарам – просигнализировала принцу, что контакт установлен. Движением брови бог отрегулировал диапазон действия чар таким образом, чтобы абонент видел лишь обращавшегося к нему Мелиора, но вся семья при этом имела возможность наблюдать за тем, с кем ведет диалог принц.
   К тому времени, когда заклинание Мелиора заработало, Джей возвратил рыжему брошь, и братья снова уселись рядышком, как и полагается закадычным друзьям. В знак примирения они даже успели опрокинуть по бокалу вина.
   Заклинание показало небольшую светлую комнату с окнами-арками, скорее всего кабинет, где за высокой, антикварного вида конторкой для письма (красное дерево в трещинках лака и инкрустация серебром) стоял пожилой джентльмен с короткострижеными волосами и благообразным лицом. Верхняя одежда вроде тапперта с широким воротом и распашными рукавами из скромного светло-голубого, но явно дорогого бархата не мешала господину работать. Одной рукой он без устали щелкал на маленьких костяных счетах, а второй выводил что-то в огромном гроссбухе бисерными значками, изяществу которых позавидовала бы и сама принцесса Элия, славившаяся каллиграфическим почерком. Из всех украшений на джентльмене виднелась только серебряная цепь с медальоном, на котором было выбито изображение весов, планкой их служил молоточек.
   – Удачных сделок, дион Джомерик, – вежливо начал разговор Мелиор, но с кресла не поднялся.
   – Принц Мелиор. – Пожилой джентльмен мгновенно узнал говорившего, отложил ручку, поклонился и коротко улыбнулся. Видимо, мужчины были неплохо знакомы. – Если я вижу вас, то день воистину должен быть удачным. Не желаете ли осведомиться о новинках? Ваше высочество – лучший клиент аукциона, никогда еще не покидавший Сиратон с пустыми руками.
   – Да, но даже я, должен это с прискорбием констатировать, не в силах неустанно находиться у вашего помоста на торгах, дабы определить истинную ценность вещи и ее значение для моей коллекции, – непритворно вздохнул Мелиор. – А агенты, не обладая достаточной информацией, частенько допускают промашки.
   Дион Джомерик почесал бровь, подкрашенную в благородный черный цвет, и чуть нахмурился, показывая, что встревожен недовольством принца:
   – Я глубоко сожалею, если по вине своих людей или нашему недосмотру ваше высочество пропустили заслуживающий внимания лот, но и наших знаний о выставляемых образцах бывает недостаточно, даже наши оценщики – лучшие в мирах – не всегда могут установить подлинное значение экспоната.
   – Я понимаю, – кивнул Мелиор, величаво принимая оправдания. – На сей раз, по счастливой случайности, мне удалось перекупить лот непосредственно в Лоуленде у его нового, более везучего владельца. Но…
   – Но? – Достойный Джомерик быстро учуял готовность принца объявить условие, при котором его серебро и дальше будет оседать в карманах услужливого диона.
   – Мне хотелось бы знать, из какого источника поступил лот, дабы иметь возможность вести переговоры без посредников, непосредственно с владельцем, – мягко признался Мелиор, сцепив пальцы.
   – Позвольте узнать, что именно привлекло внимание вашего высочества? – с облегчением уточнил сиратонец.
   – Эта вещица. – Принц небрежно постучал ногтем по крышке ларца с картами Либастьяна. – У меня есть все основания полагать, что владелец выставил на торги лишь один экспонат из своей подборки ароматических ларцов, не понимая истинной ценности полной коллекции и готовности коллекционера заплатить за полный комплект очень хорошую цену.
   – В случае успеха я получаю свою обычную долю? – быстро поинтересовался Джомерик, и на секунду всякая благообразность слетела с джентльмена, явив наблюдателям банальную жажду наживы.
   – Разумеется, – меланхолично, со скрытым оттенком брезгливости подтвердил Мелиор. Как интригану и коллекционеру ему было выгодно иметь дело с продажными существами, но уважать их он не был обязан. Принц, в совершенстве владевший искусством подкупа, глубоко презирал тех ничтожеств, которые соблазнялись его деньгами, презирал, но продолжал использовать потому, что это было гораздо удобнее, чем иметь дело с честными людьми.
   – Вашему высочеству известно примерное время покупки? – деловито уточнил дион, словно измеряя взглядом параметры ларца.
   – Один из последних аукционов, совмещенный лот. Кроме интересующего меня предмета выставлялись часы и вышитые платки, – дал инструкции Мелиор.
   Джомерик кивнул, подошел к правой стене кабинета и приложил к непрозрачной створке из цветного стекла свой странный медальон. Что-то щелкнуло, и дион распахнул дверцы. Мужчина снял с длинной верхней полки здоровенного шкафа одну из толстых книг, озаглавленных «Сиратон. 1345 аукцион года. Совмещенные лоты. Галантерея и пр.». Он открыл оглавление, забормотал вполголоса: «Совмещенные лоты, ларец, часы, платки…» – Палец с коротко остриженным ногтем быстро бежал по строчкам, меняющимся прямо на глазах.
   – Я нашел, – довольно промолвил Джомерик, распахнув книгу на нужной странице, там светилась объемная магическая картинка, изображавшая знакомый ларец и прочую не имеющую значения мелочовку. – Место покупки – Вальмора, посредник Валькин Грюс, владелец – наследник поместья Бартиндар герцог Элегор Лиенский.
   – Другие лоты из Бартиндара выставлялись? – выстрелил вопросом Мелиор, ничем не выдав своего удивления.
   Дион пошуршал листами книги, проглядывая ссылки, и перечислил:
   – Несколько сервизов, комплект упряжи и коллекция трубок. Ваше высочество интересуют покупатели?
   – Нет, благодарю, Джомерик, достаточно, – сохраняя прежнюю маску спокойной заинтересованности перед лицом чужака, снисходительно кивнул Мелиор и отключил заклинание, не дожидаясь, пока дион завершит поклон.

Глава 4
Особое приглашение

   Ваша репутация – это то, что шепчут о вас у вас за спиной.

Э. Хоу

   Мой дорогой друг, здравый смысл – скучная вещь. Каждый должен быть немного сумасшедшим, с легкими завихрениями, и тогда жизнь покажется в новом свете, в совершенно неожиданном ракурсе…

А. Кристи. Убить легко

   Театральная пауза после заявления диона Джомерика тянулась недолго.
   – Так! – тяжело и очень недобро обронил Нрэн. Если кто из дворян Лоуленда и пользовался у великого воителя худшей репутацией, чем бесшабашный Элегор, Элии и братьям об этом не было известно.
   – Так я и знал, – негодующе скривив губы, прошипел Энтиор, не только не любивший герцога, но и опасавшийся его непредсказуемых выходок. Пальцы вампира изогнулись так, словно готовились сжаться на чьей-то ненавистной шее, он непроизвольно выпустил клыки.
   – У нас в семье завелся собственный пророк? – шутливо удивился Кэлер, хлопнул ладонью по колену и рыгнул.
   – Что ж ты раньше скрывал, клыкастый братец, аль стеснялся? – подхватил шутку Рик и умильно сложил ладони. Джей прыснул.
   – Не надо быть пророком, чтобы с уверенностью предсказать, что герцог Лиенский всегда окажется там, где его меньше всего ждут, дабы причинить как можно больше неприятностей, – процедил вампир, взбив щелчками пальцев пышные манжеты на рукавах. Сей привычный ритуал возвращал богу часть утерянного душевного равновесия.
   – Чего вы злитесь? Это же здорово, что хозяин поместья Гор! – вскочив с кресла, возмутился Лейм по праву лучшего друга Элегора и защитника его безвозвратно погибшей еще до рождения репутации. – Мы можем вызвать его и попросить помочь!
   – Что-о-о? – Прекрасные бирюзовые очи Энтиора, полные арктического холода, расширились от изумленного негодования. – Ты в своем уме, малыш? Просить этого… – Вампир замешкался, подбирая подходящий эпитет.
   – Это безумие, – закончил за брата полностью согласный с ним Мелиор.
   – Мы собирались действовать осторожно, – вкрадчиво напомнил младшему брату из полутьмы Тэодер.
   – А герцог Лиенский и понятие осторожность не совместимы, – обсасывая куриную кость, констатировал Элтон, не питавший к Элегору личной неприязни, но дававший трезвый анализ неумолимых фактов.
   Лейм смутился, не зная, какие аргументы привести в защиту своих слов. Умом-то он понимал, что Элтон прав, но сердце желало и дальше отстаивать право Элегора на участие в проекте поиска карт для Пасьянса Джокеров. Гадая, что еще предпринять, юноша умоляюще поглядел на кузину, прося поддержки выразительными зелеными глазами в бархатных ресницах.
   – Все верно, Элтон, – неожиданно согласилась принцесса.
   – Но? – Семейный летописец, знакомый не только с хрониками, но и с простейшими правилами риторики, верно угадал, что дальше последует возражение – ведь одним из приемов спора и доказательства своего мнения в риторике является первоначальное соглашение с противником!
   – Силы Случая плетут узор этой интриги. Возможно, я подчеркиваю, лишь возможно, что герцога избрали посредником для передачи карт намеренно, – пояснила свою мысль принцесса, водя пальцем по подлокотнику кресла, – и тогда мы не имеем права исключать его из игры. Пусть он не гениальный маг, но чутье, особенно чутье на странные загадки, у парня есть. Первый лорд королевства, он обязан будет поддержать нас в любых начинаниях, если того потребуют государственные интересы.
   – Но и посвящать в тайну столь сумасбродное существо, как Лиенский, не слишком разумно. Мы рискуем собственной безопасностью, – вкрадчиво заявил Мелиор, старающийся судить как можно более беспристрастно и не дающий собственной неприязни возможности возобладать над рационализмом.
   – А что, по-вашему, выглядит разумнее? Нагрянуть на чужую территорию с обыском или попытаться выкупить поместье через посредников? – проявила заинтересованность Элия.
   – Хорошая идея! – бодро согласились Джей и Рик, как всегда готовые при первой подходящей возможности устроить заварушку покрупнее.
   – Если Элегор проведает, что наша семья приложила к этому руку, он не будет знать покоя, пока не разнюхает всего, – предупредил родственников разнервничавшийся Лейм и стал бегать по комнате с той же стремительностью, с какой Джей бегал несколькими минутами раньше. – А когда разнюхает, устроит такой бедлам, что никакая тайна не останется тайной.
   – Тут малыш прав, – неожиданно согласился Кэлер, сделав второй за вечер глоток вина, – этого идейного парня лучше иметь союзником, чем врагом.
   – Насчет иметь – даже Энтиор не против, осталось решить, каким образом, – заржал Джей, довольный пошлой шуткой.
   Энтиор презрительно фыркнул, но возражать не стал.
   – Значит, ты хочешь ввести герцога в игру, если окажется, что его участие напророчили Силы или сам Творец? – уточнил у Элии Элтон.
   – Но зачем им это? – недоуменно нахмурился Кэлберт, потирая подбородок.
   – Чтобы мы почаще вспоминали их в своих молитвах, прося помощи и избавления, – сострил бог воров.
   – Кто может постигнуть логику Сил, а тем более промысел Творца? – ответила брату Элия риторическим вопросом и заявила: – Мы можем до бесконечности спорить об Элегоре, но не лучше ли проверить?
   – Что ты хочешь сделать, дорогая? – первым проявил вежливую заинтересованность Тэодер, правда, никто не заметил, что этот вопрос задал именно он. Так бывало частенько: принц давал разумный совет или направлял беседу в нужное русло метким вопросом, его слушали и следовали указаниям, но редко вспоминали, кто был автором совета или вопроса. Запоминали его слова только тогда, когда этого хотел сам Тэодер. Обычно же он сидел столь тихо и незаметно, что мысль о присутствии принца на Семейном Совете словно бы выветривалась из сознания родственников.
   – Джей, расскажи, как вы нашли карты, – вместо ответа попросила принцесса.
   – Как обычно… гуляли вечером по Лоуленду, беседовали о вечном и прекрасном, – коротко ухмыльнувшись, ответил принц, беспечно пожав плечами.
   – О деньгах и бабах, – встрял с пояснением Рик.
   – Нагулявшись, – вор пнул брата ногой, чтобы не вмешивался, – подкинули монетку, решая, на какую улочку свернуть, выпала корона, двинули на Радужную. Тут-то я и приметил лавчонку Рансэни. Конечно, обрадовался, решил зайти, поздороваться и востребовать со старой ведьмы должок за дорожку в Межуровнье. – Джей многозначительно стукнул пальцем по рукояти кинжала. – А ведьма начала объяснять, что о ловушке в шкатулке Себара не ведала, верещала, что мы к ней заглянули неспроста, нужно нам что-то в ее лавке, и не жизнь колдуньи, а кое-что из товаров. Тогда Рик призвал свое чутье и нашел ларчик, а в нем карты.
   – И зачем было обсуждать, как будем искать Колоду, – недовольно удивился Кэлберт, тряхнув головой, – если Рик один все может сделать?
   – Карты – предметы незаурядные, – терпеливо пояснил брату рыжий маг, – на их поиск энергия нужна немалая. Я пока в той лавчонке кружил, весь выложился. А на целом Уровне, или тем более по Вселенной, пойди, найди, проще меченый диад в королевской сокровищнице сыскать! И божественное чутье в таком деле не помощник, чувствовать будешь, что есть где-то необходимое, а направление не ухватишь. Тут другой подход нужен, заклятие или точная наводка. Но какая, думать надо.
   – Видите, – наставительно заметила принцесса, дождавшись окончания лекции о чутье Рикардо, – в первой находке карт все решил случай. Я предлагаю не спорить о герцоге, а просто подкинуть монетку. Корона выпадет, зовем Элегора, берем с него клятву молчания и подключаем к делу, профиль папы покажется, значит, не судьба ему в авантюру влезть.
   – Кто будет кидать? – недоверчиво спросил Энтиор.
   – Нрэн, – предложила кандидатуру Элия.
   – Это несправедливо! – возмутился Лейм, продолжая нарезать круги по комнате. – Нрэн терпеть не может Элегора, сила его желания будет воздействовать на монету, значит, не получится беспристрастного выбора!