Юлия Кривопуск. У мечты должны быть крылья

* * *

   – Боже мой, эти вертихвостки бросили вас здесь одну! И даже кофе не предложили! – Хозяйка бутика выпорхнула из подсобного помещения и всплеснула руками.
   – От кофе я отказалась, – улыбнулась Лена. – А девочки мне наряд подбирают.
   – Давно уж пора подобрать, – проворчала хозяйка и предложила: – А может, всё-таки, кофейку? Со мной за компанию. Я вам сейчас сама приготовлю!
   – Ну давайте! – согласилась клиентка.
   Через минуту на столике перед Леной возникла чашка ароматного кофе и вазочка с печеньем.
   – Умница вы, Дина Игоревна, – произнесла Лена, с наслаждением отпивая глоток из чашки. Только сейчас она поняла, что проголодалась. – Как вы всё здесь хорошо придумали!
   – А что делать, моя дорогая, – посетовала хозяйка бутика, тоже потягивая ароматный напиток, – если не скрываться, задушат налогами. Цены придётся взвинтить до небес, а кто в нашей провинциальной дыре будет покупать дорогую одежду? У нас и так немного обеспеченных людей, но даже они предпочитают экономить. Клиентура уйдёт, бизнес надо будет закрыть. И что – идти на рынок торговать турецкими тряпками? Ни за что на свете! Я всю жизнь проработала с элитным товаром и не собираюсь опускаться до ширпотреба.
 
   Дина Игоревна была женщиной, в определённых кругах очень известной. До перестройки нынешняя хозяйка бутика долгие годы работала заведующей магазином «Альбатрос», вариантом московской «Берёзки». Только основными клиентами в этом магазине были не иностранцы, а простые советские моряки. Практически всё мужское население области ходило в море. И каждый моряк хотя бы раз в жизни побывал в загранплавании и заработал валюту. Свободное хождение иностранных денежных знаков в Советском Союзе было, как известно, запрещено. Поэтому валюту официально обменивали на так называемые «чеки» или «боны» – цветные кусочки бумаги с водяными рисунками. И вот на них в «Альбатросе» моряки приобретали самые настоящие импортные товары.
   С приходом рыночной экономики и массовым ввозом в страну товаров иностранного производства «Альбатрос» сначала превратился в рядовой магазин, а потом и вовсе закрылся. Дина Игоревна сначала растерялась. За долгие годы пребывания на должности заведующей элитным торговым заведением она привыкла к жизни в достатке, обросла нужными связями. И тут, в один момент, всё рухнуло. Но, просидев пару лет на иждивении мужа, дама заметила, что ситуация на рынке постепенно стала меняться. Вдруг оказалось, что в городе, по самую макушку заваленном импортными товарами, по-настоящему качественную вещь купить негде. Турецкие тряпки, болтающиеся на вешалках в магазинах, обеспеченным людям были не нужны. А вот товаров оригинального производства известных западных марок попросту не было. И тут Дина Игоревна поняла, что надо делать.
   Сначала она попыталась открыть бутик легальным путем. Но магазин очень быстро разорился. Аренда, непомерные налоги, бандитские наезды привели Дину Игоревну к финансовому краху. И тогда она решила уйти в подполье. Всё равно её товар не был рассчитан на массового потребителя. Тогда зачем же держать двери магазина открытыми для всех? Арендовав просторное помещение в центре города, Дина Игоревна сделала из него… склад. По-крайней мере, так значилось в уставных документах. Весь товар хранился в подсобном помещении и никогда не вывешивался в зале. А раз нет торгового зала, то нет и торговли. А значит, нет прибыли, нет налогов. И цены можно не задирать. Клиенты приходили только старые и проверенные, новые появлялись исключительно по рекомендациям знакомых. Очень удобно.
   Дина Игоревна была довольна собой.
 
   – Елена Вячеславовна, посмотрите, пожалуйста, что мы вам подобрали! – Жанна и Ева вынырнули из подсобки, держа в руках охапки одежды.
   Лена с интересом поднялась из-за стола.
   Вот он, вожделенный момент! То единственное, что ещё приносило в жизни радость и откровенное удовольствие – примерка новых платьев. Женщина облачалась в одежду, вертелась перед зеркалом и так, и эдак, то убирала волосы, то вновь распускала. Из подсобки возникла и обувь. Вздохнув, Лена отставила ту, что была на каблуках, но и та, что осталась, была хороша.
   – Леночка Вячеславовна, примерьте этот шикарный брючный костюм! – ворковала Дина Игоревна. – Можете не верить, но когда я его брала у поставщика, то думала именно о вас. Вам он непременно подойдет!
   Через час абсолютно счастливая Лена, приобретя костюмчик и пару обуви, выпорхнула из салона Дины Игоревны.
 
   Хозяйка бутика осторожно отвернула край плотной портьеры, закрывающей окно, и проводила клиентку взглядом. Из-за её спины на Лену глазели девушки-продавщицы.
   – С водителем ездит, – тихо, с легкой завистью проговорила Ева. – На иномарке.
   Дина Игоревна строго посмотрела на подчинённую, но промолчала. Аккуратно задвинув край портьеры, хозяйка вышла в подсобку.
   – Кто это была? – спросила Ева у напарницы.
   – Пошли покурим, – вместо ответа сказала Жанна, покосившись в сторону двери, за которой скрылась начальница.
   Оказавшись на заднем дворе, Жанна повертела в пальчиках тонкую дамскую сигарету и произнесла:
   – Это жена директора винно-водочного завода.
   – А-а! – протянула Ева, затягиваясь дымом. – Вон оно что! Буду знать.
   Жанна, прищурившись, продолжала:
   – Видела, какие бабки она за костюмчик отвалила? Нам с тобой за эти деньги два месяца пахать надо. А она – раз, – Жанна сделала широкий жест рукой, – и выложила, даже не моргнув.
   Ева молча курила. А напарница не унималась:
   – Мой папаша на этом заводе вкалывает. Знаешь, сколько получает? Три тысячи рублей в месяц! И те задерживают, вовремя не выплачивают. Зато у директора жена костюмчики по триста баксов скупает.
   – И босоножки за сто, – добавила Ева.
   – В машину с водителем села и поехала, – выпустила струю дыма Жанна. – Королева, блин.
   – А сама страшная, как сто подвалов, – поддержала её собеседница. – Ни рожи ни кожи!
   – Ага, старая – лет пятьдесят, сразу видно.
   – Толстая.
   – Вся в морщинах.
   – На башке чёрт-те что и маникюра нет.
   – И педикюра, кстати, тоже.
   – Слониха.
   – Росомаха.
 
   – Девочки, вы чем тут заняты? – Дверь бутика открылась, недовольная Дина Игоревна выглянула на улицу. – Марш в помещение, ещё одна клиентка пришла!

* * *

   В усадьбу Лена вернулась к двенадцати часам дня. Солнце уже припекало не на шутку. Васильич в широких шортах с изображением пальм и попугаев, без футболки, но в кепке и шлёпанцах, нежился на любимом плетёном кресле, потягивая из бутылки пиво.
   – Бабенко звонил, часам к трём подъедет, – подойдя к машине, известил он жену.
   – Доброе утро, Стёпа! – произнесла Лена, принимаясь выгружать сумки из багажника.
   – Ага. Доброе утро, – ответил Штырь и отвернулся.
   Когда покупки с помощью Лены и Славки перекочевали на кухню, хозяин усадьбы возник на пороге.
   – Чего вкусненького привезли? – спросил Васильич, сунув нос в одну из сумок.
   – Всё вкусненькое, – ответила супруга. – Стёпа, не хватай, пожалуйста, продукты. Гостям ничего не достанется!
   Но Штырь, азартно урча, как кот, завидевший сметану, уже отшматовал себе кусок копчёной свинины и принялся его поедать.
   – Отчёт где? – поинтересовался он с набитым ртом. Лена молча протянула блокнотик. Цапнув его жирными пальцами, супруг удалился на улицу. Славка отправился к машине.
   На кухне появилась Егоровна. Помогая дочери запихивать продукты в холодильник, поинтересовалась:
   – Ну как, поспала ночью хоть сколько?
   – Да, мам, поспала, – кивнула дочь. – В дороге ещё прикорнула. Нормально.
   – Смотрю, глаза вон красные… – Мать придирчиво заглянула ей в лицо.
   – Это от жары, мам.
   – Ну да, от жары, – проворчала та. – Заездит тебя скоро твой муженёк, в могилу сляжешь!
   – Мам, – возмутилась Лена, – типун тебе на язык!
   – На кой чёрт нам сдались эти гости?! – не унималась Егоровна. – Припрутся сейчас, зады свои усадят – а мы бегай, их обслуживай! Никита водки нажрётся и спать завалится! А утром проснётся, и опять покоя не будет – завтраком его корми. А это снова на стол накрывай, снова с тарелками носись! Как в прошлый раз.
   – Ну нажрётся и нажрётся, – отмахнулась дочь. – Подумаешь, спать уложим! Места полно! Давай шашлык замачивать, времени мало осталось.
   С улицы раздался голос Васильича.
   – Лена! – звал он жену тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Ну-ка, подойди сюда!
   Супруга Штыря замерла.
   – Что? – тревожно глянула на неё мать. – На «ковёр» зовет?
   Лена пожала плечами.
   – Что он там делает? – Егоровна выглянула в окно и посмотрела на зятя.
   – Отчёт мой проверяет, – ответила дочь. – Как я на рынок съездила.
   – Ну всё, значит, точно – на «ковёр». Иди, получай по мозгам. – Мать сочувственно посмотрела на Лену.
   – Иду, – обречённо ответила та.
 
   Штырь восседал за столом, напялив на нос очки и постукивая карандашом по столешнице. Перед ним, весь испещрённый вопросительными знаками, лежал блокнотик Лены.
   – Садись! – Васильич глянул на жену поверх очков.
   Та покорно села.
   – Опять всё дорого купила! – недовольно проворчал муж.
   – Разве, Стёпа?
   – Конечно! Икру по пятьдесят рублей за банку взяла! Дешевле не могла поискать?!
   – На рынке брала. Где я ещё дешевле найду?
   – На оптовый склад могла бы съездить!
   – Так времени не было, Стёпа! И потом, на оптовый склад ехать – на бензине больше прокатаешь.
   – Бензин я из заводской кассы оплачиваю. А икру из собственного кармана! Есть разница?
   Лена промолчала.
   – Дальше, – стучал карандашом Штырь. – Свинину аж по семьдесят рублей за килограмм купила.
   – Ну я же шейку взяла, – попыталась оправдаться жена. – Шейка всегда самая дорогая!
   – Так. Хорошо. Балык за двести рублей! Масло по шестьдесят рублей за килограмм! Тоже самое дорогое взяла? Яблоки по пятнадцать рублей! Лен, ты что, обалдела – яблоки по пятнадцать рублей брать? Им красная цена – десятка! Помидоры, огурцы, клубника… Всё остальное тоже дорого!
   Супруга молчала, уставившись в стол.
   – Я тебя спрашиваю! – повысил голос Васильич. – Что молчишь? Почему яблоки по пятнадцать рублей взяла?!
   – Стёпа, на рынке такие цены, – тихо ответила Лена.
   – На рынке, Лена, надо торговаться! – начал заводиться Штырь. – Если бы я так бизнес вёл, как ты на рынок ходишь, вы бы давно все с голыми задами бегали! Я на заводе за каждую копейку торгуюсь, а она яблоки по пятнадцать рублей покупает! Совсем одурела!
   – Стёпа, ты же знаешь, я не умею торговаться, – произнесла жена.
   – Что?! Что ты сказала?!! – Супруг бросил карандаш на стол. – Торговаться не умеешь?! А жрать ты умеешь?! Ты семь лет уже дома сидишь, не работаешь, ни копейки в дом ни приносишь, а жрёшь и пьёшь по первому классу! Ещё раз вякни мне, что торговаться не умеешь! Что ты вообще умеешь? Учись! Рот открыла и начала торговаться! Язык есть? Или проглотила?!
   Лена встала и, оскорблённая, попыталась уйти.
   – А ну стой! – злобно прошипел муж. – Куда собралась?! Я ещё не закончил!
   Жена встала, как вкопанная.
   – На что четыреста долларов потратила?
   Проглотив комок в горле, охрипшим голосом Лена произнесла:
   – Костюм купила. И босоножки.
   – Кому костюм? – поинтересовался Штырь.
   – Себе.
   – Угу. И босоножки тоже, стало быть, себе.
   – Да.
   – Значит, чтобы шмотки купить, у тебя и время нашлось. На оптовый склад за икрой некогда было съездить, а в магазин за тряпками зайти – куча времени появилась!
   Женщина молчала, отвернувшись в сторону.
   – Неси костюм, показывай!
   Обиженная и расстроенная, супруга пошла в дом. Принесла костюм и коробку с обувью.
   Штырь глянул на шмотку, помял в пальцах материал, вытащил босоножку, повертел её в руках и бросил обратно в коробку.
   – И вот это дерьмо четыреста баксов стоит? – брезгливо произнёс он. – Лен, ты совсем дура, да? Ты где это купила? На барахолке, у кавказцев?
   – Нет. У Дины в бутике, – тихо ответила жена.
   – У Дины? – Васильич резко сменил тон. Снова схватил босоножку, повертел её, посмотрел через очки, потом поверх очков. Ещё раз помял материал костюма, почитал название торговой марки и спросил:
   – А что это за фирма?
   – Какая-то немецкая. Название не на слуху, но вещи выпускает очень качественные.
   – Это Дина так сказала?
   – Да.
   – Ну, ладно… – сбавил обороты Штырь. – Дина – баба толковая, в тряпках понимает. И цены не задирает… Если она так сказала, значит, так и есть. Ладно, всё, иди, – махнул он рукой. – И давайте там, на кухне, зады свои быстрее поворачивайте! А то провозитесь, гости к пустому столу приедут!
   Лена на деревянных ногах пошла обратно в дом.
   Егоровна, резавшая на столе мясо, застыла с ножом в руке.
   – Ну как? Живая?
   Дочь молча кивнула.
   – Ничего, обошлось.
   – Аж здесь было слыхать, как орал, – произнесла мать. – Опять выступал, что всё дорого купила?
   Лена снова кивнула.
   – Вот гад! Деньги лопатой гребёт, а за копейку удавить готов, – высказалась Егоровна и с неприязнью посмотрела в сторону окна, за которым виднелась фигура зятя.
   – Мама, всё нормально. Покричал и перестал. Давай лучше на стол накрывать. А то скоро гости приедут, а у нас ничего не готово.
   Пожилая женщина вздохнула и продолжила свою работу.

Глава 9

   Ровно в три часа дня у ворот усадьбы просигналил чёрный «мерседес» с мигалкой на крыше. Васильич самолично отправился открывать ворота. Плавно въехав на территорию, автомобиль замер. Дверца его открылась, выпустив из металлической утробы весьма молодого мужчину, которому явно не было ещё и сорока. С переднего пассажирского сиденья выпорхнула женщина в лёгком платье. Мужчина стал топтаться на месте, дожидаясь, пока хозяин усадьбы закроет ворота. Взгляд гостя не отрывался от шестисотого «мерседеса», нарочито выставленного посреди лужайки прямо перед домом.
   – Здорово, Никита! – заорал Васильич, лязгая замком ворот. – Чего топчешься? Иди гляди какого я «мерина» приобрёл!
   – Здравствуйте, – поздоровалась женщина.
   – Здравствуйте, Илона. – Штырь подбежал, схватил женщину за кисть правой руки и весьма ловко приложил к губам. – Прошу, проходите в наш маленький домик! Мы вас заждались!
   – Отчего же? – Илона вздёрнула аккуратно подведённые брови. – Мы, кажется, не опоздали. Так ведь, Ник?
   – По-моему, нет, – ответил супруг, взглянув на часы. – Три часа ровно. Как обещали, так и приехали.
   – Вот видите, – мило склонив голову набок, улыбнулась женщина. – Так что вы не должны были нас заждаться.
   – Илоночка, я вас жду всегда! – возвестил хозяин усадьбы. – Даже три секунды ожидания заставляют трепетать моё сердце!
   – Степан Васильич! – погрозила пальчиком та. – Сейчас Ник начнёт ревновать!
   – Не начнёт, – отмахнулся Штырь. – Мы его шашлыком накормим, у него на ревность сил не останется. Позвольте, я вас сопровожу к столу!
   Васильич подхватил под руку супругу мэра и повлёк её в сторону дома.
   – Эй, эй! – шутливо закричал Бабенко. – Ты куда мою жену потащил?
   Проводив парочку взглядом, Никита Петрович подошёл к автомобилю, красовавшемуся на лужайке. В глазах мэра мелькнула зависть. Он начал обходить машину кругом, зачем-то стуча по каждому колесу носком своей кроссовки. Затем заглянул внутрь через стекло.
   – Открыто, садись! – раздался за спиной голос хозяина усадьбы, уже успевшего вернуться.
   Бабенко вздрогнул, усмехнулся и ленивым жестом, как бы нехотя, открыл дверцу.
   – Садись-садись! – пригласил Васильич. – Оцени степень комфорта.
   Никита Петрович присел на водительское сиденье, потрогал ногами педали, попытался покрутить отделанный кожей руль.
   – Да то же самое, что у меня, – притворно-равнодушным тоном вынес он вердикт.
   – А что ты сюда уселся? – спросил Штырь. – Ты на пассажирское сиденье сядь.
   – А какая разница?
   – Большая. Иди, сядь сзади.
   Пожав плечами, Бабенко перешёл на заднее сиденье. Слегка поёрзал.
   – Да у меня так же, – произнёс он.
   – Где так же? – возмутился Васильич. – Здесь салон намного шире. Я в твоей «ешке» вообще не помещаюсь, а тут – смотри!
   Штырь шустро влез на заднее сиденье рядом с мэром.
   – Смотри! Спокойно влез и нормально себя чувствую!
   – Ну, с твоими-то габаритами, конечно, просторный салон нужен, – не без иронии согласился Никита Петрович. – А мне, костлявому, и в «ешке» много места.
   – Ну так! Солидному человеку – солидная машина. А несолидному человеку – «мерседес» Е класса! – парировал Васильич.
   – Не понял! – вздёрнул брови мэр.
   – Да ладно-ладно, шучу, – захохотал Васильич. – Извини, а то обидишься ещё.
   – Да что на тебя, дурака, обижаться?!
   – Не понял! – Хозяин усадьбы вздёрнул брови с таким же выражением лица, как это только что делал мэр. – Ты кого дураком назвал? – Но потом снова захохотал.
   – Ну, салон вроде красивый, ничего не могу сказать, – решил всё-таки сделать комплимент Никита Петрович. – Панель деревом, что ли, отделана?
   – А как же, орех, – Васильич, развалившись на сиденье, сделал вальяжный жест. – А сиденья из какой кожи, посмотри! Бархат просто! Сама нежность, можно сказать! Люк вон, в потолке. У тебя такого нет.
   – Угу, – мэр поднял глаза вверх. – Только зачем он нужен?
   – Как зачем? Чтобы воздух шёл! Приоткроешь – и в лицо дует свежий ветер!
   – А климат-контроля нет, что ли? – Глаза у Бабенко загорелись. Неужели сейчас можно будет хоть немного сбить с приятеля спесь?
   – Это у тебя его нет! – Васильич подавил порыв мэра в зародыше. – А здесь всё есть! Тут столько электроники, что Славка вторую неделю разобраться не может. Вон, смотри – всё в кнопках! И климат-контроль, и чёрт с рогами! Тут такая вентиляция – даже в зад будет дуть, если захочешь! А телевизор видишь?
   – Угу, – откликнулся мэр. – Телевизор вижу. А зачем всё-таки люк?
   – Зачем-зачем! – взбрыкнул Штырь. – Затем! Бабам нравится – они туда башку любят высовывать. Вот найду себе тёлку молоденькую и буду возить. Люк открою, она башку высунет, а я тем временем ей трусы, р-раз – и сниму!
   – И что дальше? – повеселел Бабенко.
   – Что дальше… Будет тёлка без трусов – вот что дальше!
   – Понятно, – усмехнулся мэр. И, старательно подавляя приступ зависти, с большим трудом выдавил из себя фразу: – Авто солидное, что скажешь! Когда по городу едешь, небось все машины врассыпную?
   – А то! – довольно изрёк Васильич. – Славка как на педальку нажмёт! Да ещё «гелендваген» сзади! Еду, как Борис Николаевич, по чистой трассе! Гаишники честь отдают! На всех светофорах только зелёный свет зажигают!
   – Да ладно, треплешься почём зря, – отмахнулся Бабенко. – Если на каждом светофоре лично для тебя зелёный свет зажигать, гаишников не хватит.
   – А вот ты бы взял и позаботился, чтоб хватило, – заявил хозяин усадьбы. – Постарался бы для друга.
   – Это не ко мне, – замотал головой мэр. – Это к начальнику ГИБДД.
   – Да ладно, обойдусь, – произнёс Штырь. – У меня мигалка есть, я и на красный проехать могу. Вот лучше бы ты дороги в городе сделал, чтобы ямы на такой машине не считать!
   – Ага, – кивнул Бабенко. В голосе его послышалось злорадство. – Дороги у нас плохие! Твой навороченный «мерин» как по ямкам поскачет, сразу сыпаться начнет – это факт. Здесь ему не Европа! Стоечки сразу полетят, как миленькие, и подвеска вряд ли справится. А запчасти дорого стоят, да и не найдёшь их.
   – Мне по заказу из Германии привезут, – запыхтел Васильич.
   – Ну вот, весь твой заводишко на запчасти и будет работать, – съязвил Никита Петрович. – И на бензин ещё. Сколько эта тачка жрёт?
   – Не знаю, не считал, – Штырь равнодушно посмотрел в сторону. – Меня такие мелочи не волнуют. Ты от темы-то не уходи. Когда дороги в городе сделаешь?
   – На какие шиши? – нахмурился мэр. – Давай деньги – сделаю тебе дороги.
   – На свои деньги я и сам могу дороги сделать, – усмехнулся хозяин усадьбы.
   – Ну, так и делай, – пожал плечами Никита Петрович.
   – Нет, дорогой! Для этого ты существуешь и городской бюджет!
   – В городском бюджете денег нет!
   – А куда ж они подевались?
   – А откуда они там возьмутся? – взвился Бабенко. – Ты вот налоги платишь?
   – Плачу, – не моргнув глазом соврал Штырь.
   – Платишь… Брешешь как сивый мерин! Если бы ты налоги платил, ты бы сейчас на шестисотом «мерине» не ездил.
   – Ага. Тогда ты бы ездил! – захохотал Васильич.
   – Вот именно, – криво улыбнулся мэр. – Так что отвали со своими дорогами!
   – Что значит – отвали? Во всей области только по федеральной трассе нормально можно ездить! А на городские улицы хоть не выезжай совсем – яма на яме!
   – Ну и не выезжай!
   Последнюю фразу Бабенко сказал уже с явным раздражением.
   – Ладно, – пошёл на попятную хозяин усадьбы и миролюбиво добавил: – Да шучу я, шучу. Давай, вылезай, пошли к столу. Наши жёны нас потеряли уже.

* * *

   Стол накрыли на улице, в тени сосен. Лена с Егоровной постарались на славу. Помимо многочисленных закусок и салатов, был замочен и уже нанизан на шампуры шашлык, отварена и ароматно благоухала молодая картошечка, крупная сочная клубника лежала аккуратными горками в вазочках. Илона Бабенко, усевшись в плетёное кресло, чинно брала наманикюренными пальчиками алую ягодку, откручивала зелёный хвостик и – ам! – быстро проглатывала. В процессе еды она приподнимала тщательно подведённые бровки, а розовые маленькие ушки сосредоточенно двигались в такт жевательным движениям. Лена, успевшая не только накрыть стол, но и облачиться в обновки, взирала на гостью, подперев подбородок рукой.
   – Боже мой, какая благодать! – Илона успевала не только есть, но и вещать тонким, высоким голоском. – В городе сейчас такая духота – просто ужас. Раскалённые дома, асфальт плавится, дышать нечем. Мне чуть дурно не стало, когда я вышла из подъезда! Слава богу, в машине есть кондиционер, иначе дорога сюда превратилась бы в пытку! А у вас здесь просто прелесть – тень, свежий морской воздух. Нам тоже надо где-нибудь в этом месте построить дачу. Обязательно скажу об этом Нику.
   – Конечно, – ответила Лена в тон собеседнице. – Здесь замечательно! Вам просто необходимо обзавестись кусочком земли в этом районе.
   – Да. – Гостья слизнула с губы клубничный сок. – Примерно таким же, как ваш. Сколько у вас здесь соток?
   – Пятьдесят, – с невозмутимым видом ответила хозяйка усадьбы.
   – Скажу Нику – нам нужно сто соток. Или лучше, сто пятьдесят. – Илона вновь принялась поедать клубнику, а Лена подавила ироничную улыбку.
 
   Мадам Бабенко получила титул первой леди города всего год назад. Вершина власти пока ещё не принесла «монаршей» чете желаемого уровня материального достатка. Илона этот факт переносила очень болезненно – особенно когда ей доводилось лицезреть чужое богатство. Например, усадьба Штыря доводила её до нервической дрожи в коленках, а шестисотый «мерседес», нагло выставленный хозяином на обозрение гостям, уязвил мадам Бабенко в самое сердце. Что же оставалось делать бедной супруге мэра, чтобы всё-таки доказать, кто в городе хозяин? Только дать понять противной Елене Штырь, что потенциал у господина Бабенко гораздо выше, чем у какого-то директора винно-водочного завода. Погодите-погодите, мы тоже отхватим участок на побережье, и гораздо больше вашего! Вот!
 
   – Илона, а как ваши детки? – сменила тему Лена и, подперев подбородок другой рукой, приготовилась слушать.
   – Хорошо, – дожёвывая ягоду, заморгала глазами гостья. – Я их в летний лагерь отправила, в Америку. Прекрасное заведение на берегу океана, отличные условия. Мне картинки показывали – так мило! Небольшие коттеджи среди пальм. В коттедже проживают всего четыре человека, у каждого своя комната. Санузел, правда, один на всех, но, по-моему, это нормально. Отдельный санузел для каждого ребёнка – это уже слишком! Как вы считаете?
   – Да, – кивнула Лена, – конечно. Санузел должен быть общий.
   – Ага. Так вот. Питание четырёхразовое. У них там воспитатели есть, занимаются с детьми постоянно. Конной езде даже обучают! Лошадь запрягать, сбрую всякую на неё вешать. Всё по-английски!
   – Что по-английски? – удивилась Лена. – Лошадь в телегу запрягать?
   – При чём тут телега? – в свою очередь удивилась Илона. И, презрительно поджав губки, объяснила непонятливой собеседнице: – Разговаривают там все по-английски! Это же Америка!
   – А-а! – протянула хозяйка усадьбы. – А ваши сыночки знают английский?
   – Конечно! – дёрнула плечом мадам Бабенко. – Оба моих мальчика язык знают в совершенстве. Бывает, знаете, они даже дома забываются и начинают друг с другом общаться на английском! Прямо так, сидят и старший младшему говорит: «Ду ю спик инглиш?» Представляете?!
   – Да вы что? – покачала головой Лена. – «Ду ю спик инглиш?» Ну надо же! Какие молодцы! А младший ему что отвечает?
   – И младший ему тоже отвечает! – Гостья расплылась в довольной улыбке. – Только что – я не понимаю. Я в школе французский учила.