Страница:
Огромную роль в устройстве великой державы играли столицы. В 1421 г. столицей империи стал Бэйцзин (в русской транскрипции Пекин – «Северная столица»). На долгие годы он стал центром китайской культуры и уже изначально оформлялся как парадный дворцовый комплекс. С этого времени здесь начали расширяться старые дворцы, расчищаться каналы, обновляться храмы, коих насчитывалось около 800 – больше, чем в любом другом городе земли.
Весь строительный опыт прошлого сосредоточился в его планировочном замысле. Правила древности, которыми руководствовались зодчие, привели к тому, что прямоугольный план столицы отличался почти математической правильностью и ясностью. Все важнейшие сооружения были обращены фасадом к югу, а весь город из конца в конец пересекала прямая широкая магистраль.
Такой принцип объясняется тем, что свои города китайцы строили в полном соответствии с учением, согласно которому восточной частью неба ведает Синий дракон, южной – Красная птица, западной – Белый тигр, а северной – Черная черепаха. Китайцы верили, что таинственные силы этих фантастических животных лишь тогда благоприятствуют жизни, когда стены здания расположены по сторонам света, а вход обращен на юг. Потому главные ворота любого сооружения располагались в южной стене, а остальные стены строились по трем другим сторонам света.
Растущая столица была задумана и как мощная крепость. Массивные кирпичные стены высотой до 12 метров с монументальными башенными воротами окружали ее со всех сторон. Но симметрия и четкость плана не вносили в облик Пекина однообразной монотонности. Тонко учитывались и все особенности природного рельефа. Парадность прямых магистралей гармонировала с живописностью тенистых парков, линиями озерных берегов и покрытых деревьями холмов.
Разрастаясь, город включал в себя и новые ансамбли. В 1564 г. к древнейшей его части, так называемому Внутреннему городу, был пристроен такой же прямоугольный в плане Внешний город, обнесенный высокими стенами. Их соединяли ворота и сквозная главная магистраль. В живописных окрестностях Пекина выросли загородные комплексы храмов, дворцов, пагод и погребений.
Основным ансамблем, расположенным в центре Внутреннего города, был Императорский город, растянувшийся на многие километры и замкнутый кольцом стен с могучими воротами. Внутри него был выстроен Запретный город, также обнесенный стенами и окруженный рвом с водой. Это и был императорский дворец, куда могли попасть только избранные. Во время торжественных церемоний, которыми так славился китайский двор, здесь звучали звуки гонгов и барабанов. Император восседал высоко над землей в тени центрального павильона ворот под золотистой черепичной крышей. Здесь же он принимал и парады войск, складывавших военные трофеи к ногам владыки.
Собственно говоря, весь Пекинский дворец представлял собой не одно здание, а целый город. Широкие площади, мощенные светлым камнем, изогнутые каналы, закованные в белый мрамор, торжественные павильоны, поднятые на террасы, раскрывали все свое великолепие перед взором тех, кто, пройдя сквозь ряд массивных крепостных ворот, именовавшихся Воротами небесного спокойствия, проникал в пределы дворца. Парадная часть ансамбля состояла из анфилады площадей, соединенных друг с другом лестницами, воротами и павильонами. Весь же Запретный город, с многоцветными крышами дворцов, садами, двориками, коридорами и беседками, бесчисленными переходами и боковыми ответвлениями, действительно представлял собой закрытую местность, в глубине которой располагались покои императорских жен, увеселительные сооружения и театральные сцены.
Самые важные церемониальные сооружения императорского дворца были выстроены на магистральной оси Пекина Север – Юг. Здесь в стройном порядке чередовались залы, где императоры Китая устраивали пышные приемы. Каждое из зданий имело свое название. Главное из них – Тронный зал Тайхэдянь, или, как его называли китайцы, Павильон высшей гармонии, – отражало наиболее характерные особенности деревянной архитектуры средневекового Китая. Нарядность и легкость сочетаются в этом сооружении с простотой и ясностью форм. Высокие лакированные красные колонны укреплены на многоступенчатой беломраморной платформе, а пересекающие их балки и многоцветные кронштейны служат основой всей конструкции. На них покоится огромная двухъярусная крыша, предохраняющая от зноя и непогоды.
И все же, как ни великолепны колонны и резные мраморные ограды террас, они меркнут по сравнению с богатством внутренней отделки зала, предназначенного для государственных церемоний. Ряды колонн и здесь покрыты красным лаком, а балки потолков расписаны по зеленому фону диковинными красными, золотыми и белыми узорами, в которые вплетаются цветы, звезды и столь любимые китайцами драконы. Посреди зала на помосте располагался трон, как будто отлитый из огромного куска золота. Это целое архитектурное сооружение, к которому ведут пять лестниц, каждая по семь ступеней. Трон подобен вызолоченному дивану с огромной спинкой, похожей на театральную декорацию. Впрочем, здесь все напоминает торжественную театральную церемонию, в которой каждый должен знать свое место и исполнять свою роль. Разумеется, огромные размеры зала и были рассчитаны на многочисленных участников подобных церемоний. Достаточно сказать, что похоронные обряды по случаю смерти одного из императоров исполняли более 15 тысяч одних только лам, не считая придворных, слуг и приглашенных.
Всего в Императорском дворце насчитывается три тронных зала, которые помещаются в обособленных зданиях, выходящих на отдельные дворы, похожие на площади. В одном из них император принимал своих министров, в другом переодевался перед выходом в главный зал, а в третьем праздновались императорские свадьбы и принимались экзамены у чиновников, претендовавших на высокие должности.
Из дворца ворота вели на обширную площадь, по которой между искусственными берегами из белого мрамора извивался прозрачный канал под названием «Внутренняя река золотой воды». Пять горбатых беломраморных мостов с изящными резными ограждениями перекинуты через излучину этого канала и, как пластинки веера, направлены под углом друг к другу. Если мысленно продлить линии этих мостов, то они сойдутся в одной точке между двумя фигурами гигантских медных львов. Правда, эти фигуры лишь отдаленно напоминают тех благородных животных, которые известны всем. Китайские художники никогда не видели живых львов, да и не стремились точно их изображать. Их задача – создать олицетворение свирепой силы, изваять чудовищ, готовых одним ударом сокрушить любого, кто будет непочтителен к особе императора.
Еще одни, третьи по счету, ворота дворца тоже не похожи на ворота в нашем понимании. Это павильон, от которого в обе стороны отходили длинные галереи. Он тоже имел две крыши из золотистой черепицы, которой, кроме императорского дворца, не разрешалось крыть ни одно здание в стране. Некогда в павильоне и галереях были собраны богатейшие сокровища китайского искусства – фигуры, отлитые из бронзы, вырезанные из красно-коричневого дерева или высеченные из твердого камня нефрита, статуэтки и вазы из фарфора, драгоценные камни, ценные живописные полотна, ценившиеся в Китае порой дороже золота.
Храмы Пекина также располагались большими комплексами. Величественный Тяньтань («Храм неба»), возведенный в 1420–1530 гг. во Внешнем городе, состоит из ряда зданий, выстроившихся на обширном пространстве и окруженных кольцом зелени. Грандиозный храмовый ансамбль был связан с древнейшими религиозными обрядами китайцев, почитавших небо и землю как дарителей урожая. Это отразилось и в своеобразии архитектурного замысла. Круглые террасы алтаря и синие конические крыши храмов символизировали небо, тогда как квадратное основание – землю. Несмотря на иную форму сооружений, чем в Запретном городе, здесь также господствовал анфиладный принцип их расположения. Верующие, проходя весь долгий путь от ворот к храмам сквозь строй белых резных арок, шаг за шагом постигали красоту каждого сооружения.
Самое высокое здание имело название Циняньдянь («Храм молитвы за богатый урожай»). Оно увенчано густо-синей трехъярусной конусообразной крышей и вознесено на тройную беломраморную террасу. Малый храм с одноярусной крышей как бы вторит этому сооружению, словно повторяя его форму.
Помимо сооружений, протянувшихся с юга на север, во дворце есть еще 12 восточных и западных дворов, предназначенных для членов императорской семьи. Благодаря такому построению пекинский дворец не воспринимается как единое целое. Все утопает в густой зелени, над которой блестят верхушки золотистых черепичных крыш. Кроме дворов, вокруг дворца разбит еще обширный парк, в котором имели право гулять лишь родственники императора и его министры.
Со времени правления китайских императоров прошло немало лет. Сегодня Запретный город, или, как его называют, Гугун, – один из самых знаменитых музеев мира. В его павильонах и залах собраны художественные ценности многих поколений китайских художников и скульпторов, которые столь же бережно охраняются и ценятся, как всегда ценились в Китае творения древних и новых времен.
Храм монастыря Тодайдзи (Великий храм Востока) в Наре
Ханский дворец в Бахчисарае
Весь строительный опыт прошлого сосредоточился в его планировочном замысле. Правила древности, которыми руководствовались зодчие, привели к тому, что прямоугольный план столицы отличался почти математической правильностью и ясностью. Все важнейшие сооружения были обращены фасадом к югу, а весь город из конца в конец пересекала прямая широкая магистраль.
Такой принцип объясняется тем, что свои города китайцы строили в полном соответствии с учением, согласно которому восточной частью неба ведает Синий дракон, южной – Красная птица, западной – Белый тигр, а северной – Черная черепаха. Китайцы верили, что таинственные силы этих фантастических животных лишь тогда благоприятствуют жизни, когда стены здания расположены по сторонам света, а вход обращен на юг. Потому главные ворота любого сооружения располагались в южной стене, а остальные стены строились по трем другим сторонам света.
Растущая столица была задумана и как мощная крепость. Массивные кирпичные стены высотой до 12 метров с монументальными башенными воротами окружали ее со всех сторон. Но симметрия и четкость плана не вносили в облик Пекина однообразной монотонности. Тонко учитывались и все особенности природного рельефа. Парадность прямых магистралей гармонировала с живописностью тенистых парков, линиями озерных берегов и покрытых деревьями холмов.
Разрастаясь, город включал в себя и новые ансамбли. В 1564 г. к древнейшей его части, так называемому Внутреннему городу, был пристроен такой же прямоугольный в плане Внешний город, обнесенный высокими стенами. Их соединяли ворота и сквозная главная магистраль. В живописных окрестностях Пекина выросли загородные комплексы храмов, дворцов, пагод и погребений.
Основным ансамблем, расположенным в центре Внутреннего города, был Императорский город, растянувшийся на многие километры и замкнутый кольцом стен с могучими воротами. Внутри него был выстроен Запретный город, также обнесенный стенами и окруженный рвом с водой. Это и был императорский дворец, куда могли попасть только избранные. Во время торжественных церемоний, которыми так славился китайский двор, здесь звучали звуки гонгов и барабанов. Император восседал высоко над землей в тени центрального павильона ворот под золотистой черепичной крышей. Здесь же он принимал и парады войск, складывавших военные трофеи к ногам владыки.
Собственно говоря, весь Пекинский дворец представлял собой не одно здание, а целый город. Широкие площади, мощенные светлым камнем, изогнутые каналы, закованные в белый мрамор, торжественные павильоны, поднятые на террасы, раскрывали все свое великолепие перед взором тех, кто, пройдя сквозь ряд массивных крепостных ворот, именовавшихся Воротами небесного спокойствия, проникал в пределы дворца. Парадная часть ансамбля состояла из анфилады площадей, соединенных друг с другом лестницами, воротами и павильонами. Весь же Запретный город, с многоцветными крышами дворцов, садами, двориками, коридорами и беседками, бесчисленными переходами и боковыми ответвлениями, действительно представлял собой закрытую местность, в глубине которой располагались покои императорских жен, увеселительные сооружения и театральные сцены.
Самые важные церемониальные сооружения императорского дворца были выстроены на магистральной оси Пекина Север – Юг. Здесь в стройном порядке чередовались залы, где императоры Китая устраивали пышные приемы. Каждое из зданий имело свое название. Главное из них – Тронный зал Тайхэдянь, или, как его называли китайцы, Павильон высшей гармонии, – отражало наиболее характерные особенности деревянной архитектуры средневекового Китая. Нарядность и легкость сочетаются в этом сооружении с простотой и ясностью форм. Высокие лакированные красные колонны укреплены на многоступенчатой беломраморной платформе, а пересекающие их балки и многоцветные кронштейны служат основой всей конструкции. На них покоится огромная двухъярусная крыша, предохраняющая от зноя и непогоды.
И все же, как ни великолепны колонны и резные мраморные ограды террас, они меркнут по сравнению с богатством внутренней отделки зала, предназначенного для государственных церемоний. Ряды колонн и здесь покрыты красным лаком, а балки потолков расписаны по зеленому фону диковинными красными, золотыми и белыми узорами, в которые вплетаются цветы, звезды и столь любимые китайцами драконы. Посреди зала на помосте располагался трон, как будто отлитый из огромного куска золота. Это целое архитектурное сооружение, к которому ведут пять лестниц, каждая по семь ступеней. Трон подобен вызолоченному дивану с огромной спинкой, похожей на театральную декорацию. Впрочем, здесь все напоминает торжественную театральную церемонию, в которой каждый должен знать свое место и исполнять свою роль. Разумеется, огромные размеры зала и были рассчитаны на многочисленных участников подобных церемоний. Достаточно сказать, что похоронные обряды по случаю смерти одного из императоров исполняли более 15 тысяч одних только лам, не считая придворных, слуг и приглашенных.
Всего в Императорском дворце насчитывается три тронных зала, которые помещаются в обособленных зданиях, выходящих на отдельные дворы, похожие на площади. В одном из них император принимал своих министров, в другом переодевался перед выходом в главный зал, а в третьем праздновались императорские свадьбы и принимались экзамены у чиновников, претендовавших на высокие должности.
Из дворца ворота вели на обширную площадь, по которой между искусственными берегами из белого мрамора извивался прозрачный канал под названием «Внутренняя река золотой воды». Пять горбатых беломраморных мостов с изящными резными ограждениями перекинуты через излучину этого канала и, как пластинки веера, направлены под углом друг к другу. Если мысленно продлить линии этих мостов, то они сойдутся в одной точке между двумя фигурами гигантских медных львов. Правда, эти фигуры лишь отдаленно напоминают тех благородных животных, которые известны всем. Китайские художники никогда не видели живых львов, да и не стремились точно их изображать. Их задача – создать олицетворение свирепой силы, изваять чудовищ, готовых одним ударом сокрушить любого, кто будет непочтителен к особе императора.
Еще одни, третьи по счету, ворота дворца тоже не похожи на ворота в нашем понимании. Это павильон, от которого в обе стороны отходили длинные галереи. Он тоже имел две крыши из золотистой черепицы, которой, кроме императорского дворца, не разрешалось крыть ни одно здание в стране. Некогда в павильоне и галереях были собраны богатейшие сокровища китайского искусства – фигуры, отлитые из бронзы, вырезанные из красно-коричневого дерева или высеченные из твердого камня нефрита, статуэтки и вазы из фарфора, драгоценные камни, ценные живописные полотна, ценившиеся в Китае порой дороже золота.
Храмы Пекина также располагались большими комплексами. Величественный Тяньтань («Храм неба»), возведенный в 1420–1530 гг. во Внешнем городе, состоит из ряда зданий, выстроившихся на обширном пространстве и окруженных кольцом зелени. Грандиозный храмовый ансамбль был связан с древнейшими религиозными обрядами китайцев, почитавших небо и землю как дарителей урожая. Это отразилось и в своеобразии архитектурного замысла. Круглые террасы алтаря и синие конические крыши храмов символизировали небо, тогда как квадратное основание – землю. Несмотря на иную форму сооружений, чем в Запретном городе, здесь также господствовал анфиладный принцип их расположения. Верующие, проходя весь долгий путь от ворот к храмам сквозь строй белых резных арок, шаг за шагом постигали красоту каждого сооружения.
Самое высокое здание имело название Циняньдянь («Храм молитвы за богатый урожай»). Оно увенчано густо-синей трехъярусной конусообразной крышей и вознесено на тройную беломраморную террасу. Малый храм с одноярусной крышей как бы вторит этому сооружению, словно повторяя его форму.
Помимо сооружений, протянувшихся с юга на север, во дворце есть еще 12 восточных и западных дворов, предназначенных для членов императорской семьи. Благодаря такому построению пекинский дворец не воспринимается как единое целое. Все утопает в густой зелени, над которой блестят верхушки золотистых черепичных крыш. Кроме дворов, вокруг дворца разбит еще обширный парк, в котором имели право гулять лишь родственники императора и его министры.
Со времени правления китайских императоров прошло немало лет. Сегодня Запретный город, или, как его называют, Гугун, – один из самых знаменитых музеев мира. В его павильонах и залах собраны художественные ценности многих поколений китайских художников и скульпторов, которые столь же бережно охраняются и ценятся, как всегда ценились в Китае творения древних и новых времен.
Храм монастыря Тодайдзи (Великий храм Востока) в Наре
Архитектура древней Японии тесно связана с буддизмом, который, придя из Китая и Кореи в VI веке, уже через сто лет стал главной религией страны. С этого времени начинается создание самых монументальных буддийских ансамблей, что вполне отвечало новым историческим условиям. К VIII веку относится образование первого централизованного Японского государства со столицей Нарой («Крепость мира»), сменившей временные резиденции правителей. Освященная жрецами в 710 г. живописная долина превратилась в короткие сроки в большой цветущий город, выстроенный по китайским образцам.
В плане Нара представляла собой прямоугольник, насчитывающий около 10 км в длину. Главная магистраль разделяла ее на две части, каждая из которых разбита на квадраты. Обширную северную территорию занимал императорский дворец.
Величие столицы сказалось и в новых масштабах входящих в нее буддийских ансамблей. Увеличились размеры не только отдельных зданий, но и всей храмовой территории. Больше стали площади, предназначенные для государственных празднеств, симметрия планировки подчеркивалась торжественной линией дороги для религиозных процессий.
В качестве японской столицы Нара просуществовала не слишком долго, чуть больше 70 лет. За это время на троне сменилось семь императоров, один из которых по имени Шому (тот самый, который утвердил торжество новой религии на государственном уровне) решил создать памятник, равного которому в мире «не было и не будет». В 743 г. он издал рескрипт, предписывавший изваять огромную бронзовую статую Будды, и выделил для этой цели колоссальные средства. В японских хрониках сохранилось и имя главного исполнителя этой статуи, корейского скульптора, которого японцы называли Кимимаро.
Неподалеку от Нары было выбрано место для изготовления святыни, где мастера начали строить деревянную модель. После четырех лет напряженной работы была изготовлена 16-метровая статуя, которую по частям привезли в столицу. Она была так велика, что жители Нары говорили: «Можно пройти в ноздрю статуи, не сложив зонта».
Отливка статуи заняла еще два года. Со всех концов империи медные рудники поставляли металл. И говорят, что даже сам император принимал участие в работах – носил в широких рукавах своего кимоно землю для опок. С учетом размеров статуи технология ее отливки оказалась чрезвычайно сложной. Достаточно сказать, что первые несколько попыток оказались неудачными. Пришлось в конце концов голову Будды отлить в одной опоке, а торс и трон в виде лотоса – в других формах.
В 749 г. наконец работы были завершены, и мастера-литейщики отлили, а скульпторы окончили доводку монумента, загладив заусеницы и сведя на нет и без того ниточной толщины зазоры между слоями-кольцами, из которых была составлена бронзовая статуя.
Были проблемы и с установкой статуи на 6-метровый постамент. Ведь все это феноменальное сооружение весило вдвое больше, чем статуя Свободы в Нью-Йорке, изготовленная, разумеется, по технологиям своего времен. Как мастерам удалось преодолеть технические трудности, остается загадкой, ответ на которую не найден до сих пор.
Впечатляют и такие факты и цифры. Для изготовления статуи потребовалось около 520 тонн бронзы и 450 кг золота, 7 тонн воска, 70 кг ртути и несколько тысяч тонн древесного угля. Высота сидящей фигуры Будды – 16 м; длина лица —5 м, ширина – 3 метра. Длина глазниц составляет 1 м, и через них свободно может пролезть человек. Диаметр трона-лотоса – более 20 м, высота каждого лепестка – 3 метра. Внутри громадная статуя полая. В ее недрах создана сложная система деревянных конструкций, прочно поддерживающих всю фигуру. В настоящее время статую очищают раз в год, снимая с нее несколько ведер пыли.
Можно представить, какое впечатление на жителей феодальной Японии произвел сверкающий чистотой Будда, олицетворяющий собой «благословение, всемогущество и всевещественность». Он восседал, скрестив ноги и положив на колени левую руку раскрытой ладонью вверх, что означает исполнение молитв. Правая рука поднята и протянута ладонью вперед. Этот жест означает освобождение от суеты и волнений. Глаза его, прикрытые широкими веками, кажутся устремленными вдаль, и четко очерченный рот с чуть приподнятыми уголками губ изогнут в едва уловимой улыбке. Будда был загадочен и спокоен.
Огромная и торжественная фигура этого божества представала как подлинное чудо света. Она объединила все виды искусства и все техники художественной обработки металла – литье, чеканку, ковку. Лучезарная красота статуи подчеркивалась не только драгоценным сиянием нимба, но и раскраской, позолотой, тончайшей гравировкой, покрывающей одежду и пьедестал.
Но бронзового исполина необходимо было укрыть от непогоды. И потому по повелению императора вскоре началось возведение храма, в котором мог бы поместиться Будда. Еще несколько лет возводился храм над Нарой, в котором находился зал Дайбуцудэн – Дом бронзового бога.
Наконец храм был построен. На его освящение в 752 г. прибыли посланцы из разных стран – ведь о нем гремела слава как о самом большой деревянном храме мира. Вытянутое по фасаду на 90 м и перекрытое двумя огромными крышами здание достигало в высоту 50 м, а его внутренние балки, опирающиеся на мощные древесные стволы, перекрывали внутреннее пространство. Площадь его – 2,5 тысячи кв. м. И ни единого камня не пошло на его строительство.
В огромном зале восседал 16-метровый Будда на троне в форме лотоса с 56 лепестками. Вся поверхность трона покрыта множеством мифических существ и тысячами иероглифических надписей. За спиной гигантской статуи находился позолоченный ореол, на котором были установлены еще шестнадцать фигур Будды, размером приблизительно в рост человека, изображающих его предыдущие воплощения.
Храму Тодайдзи была уготована удивительная и драматическая судьба. Ему суждено было дважды гибнуть и дважды восставать из пепла.
Первый раз это случилось в октябре 1180 г. во время гражданской войны, когда над Нарой вспыхнул огромный костер. Горело самое большое в мире деревянное здание. Просохшие за столетия отборные бревна пылали, как спички. Балки сваливались и разбивались в искры о бронзовую голову Будды, и во всплесках пламени спокойное и отрешенное лицо его оживало и, казалось, гримасничало.
От храма осталась лишь груда пепла и углей, среди которых возвышалась громада почерневшей от огня бронзы – обезглавленная, изуродованная статуя.
Дом бронзового бога был отстроен заново уже в XIII в., правда, он стал намного меньше, чем раньше, поскольку голова Будды расплавилась, а новую делать не стали. И снова храм стал одним из важнейших центров буддизма в Японии, понемногу были восстановлены и другие здания вокруг.
Второй раз храм горел в 1576 г., и снова обезглавленный, но все же не поверженный Будда возвышался над пожарищем.
Второе и последнее восстановление храма-феникса приходится на 1709 год. Обожженное тело Будды обрело новую голову, а храм был построен точно таким же, как и в прошлые разы. И не только потому, что архитекторы хотели восстановить древнюю святыню – в XVIII в. по всей Японии возводились храмы, похожие на Тодайдзи.
И по сей день Тодайдзи – действующий храм. Ежедневно перед статуей Великого Будды совершается служба, зажигается огонь и курятся благовония, а монахи и паломники читают буддийские молитвы-сутры. Двухъярусная крыша храма увенчана по краям золочеными коньками, но кроме этих коньков, ни грамма краски не положено на его стены и крышу. В отличие от Китая японские зодчие не любили скрывать под слоем яркой краски фактуру материала – будь то дерево, ткань или камень. Монументальная арка над входом под шатровой крышей, с характерными для японского зодчества изгибами придает сооружению торжественность и величественность. Стены храма украшают великолепные деревянные резные рельефы, лаковая роспись, эмаль, исполненные с безупречным японским вкусом и совершенством форм.
В парке площадью тридцать шесть гектаров, принадлежащем храму, расположено около ста различных архитектурных и скульптурных памятников, которые объявлены национальным достоянием Японии. Здесь находятся и старинная сокровищница, и Найдаймон – большие ворота комплекса, а также интереснейшие статуи бодхисаттв, божественных стражей и других персонажей буддийского пантеона.
В плане Нара представляла собой прямоугольник, насчитывающий около 10 км в длину. Главная магистраль разделяла ее на две части, каждая из которых разбита на квадраты. Обширную северную территорию занимал императорский дворец.
Величие столицы сказалось и в новых масштабах входящих в нее буддийских ансамблей. Увеличились размеры не только отдельных зданий, но и всей храмовой территории. Больше стали площади, предназначенные для государственных празднеств, симметрия планировки подчеркивалась торжественной линией дороги для религиозных процессий.
В качестве японской столицы Нара просуществовала не слишком долго, чуть больше 70 лет. За это время на троне сменилось семь императоров, один из которых по имени Шому (тот самый, который утвердил торжество новой религии на государственном уровне) решил создать памятник, равного которому в мире «не было и не будет». В 743 г. он издал рескрипт, предписывавший изваять огромную бронзовую статую Будды, и выделил для этой цели колоссальные средства. В японских хрониках сохранилось и имя главного исполнителя этой статуи, корейского скульптора, которого японцы называли Кимимаро.
Неподалеку от Нары было выбрано место для изготовления святыни, где мастера начали строить деревянную модель. После четырех лет напряженной работы была изготовлена 16-метровая статуя, которую по частям привезли в столицу. Она была так велика, что жители Нары говорили: «Можно пройти в ноздрю статуи, не сложив зонта».
Отливка статуи заняла еще два года. Со всех концов империи медные рудники поставляли металл. И говорят, что даже сам император принимал участие в работах – носил в широких рукавах своего кимоно землю для опок. С учетом размеров статуи технология ее отливки оказалась чрезвычайно сложной. Достаточно сказать, что первые несколько попыток оказались неудачными. Пришлось в конце концов голову Будды отлить в одной опоке, а торс и трон в виде лотоса – в других формах.
В 749 г. наконец работы были завершены, и мастера-литейщики отлили, а скульпторы окончили доводку монумента, загладив заусеницы и сведя на нет и без того ниточной толщины зазоры между слоями-кольцами, из которых была составлена бронзовая статуя.
Были проблемы и с установкой статуи на 6-метровый постамент. Ведь все это феноменальное сооружение весило вдвое больше, чем статуя Свободы в Нью-Йорке, изготовленная, разумеется, по технологиям своего времен. Как мастерам удалось преодолеть технические трудности, остается загадкой, ответ на которую не найден до сих пор.
Впечатляют и такие факты и цифры. Для изготовления статуи потребовалось около 520 тонн бронзы и 450 кг золота, 7 тонн воска, 70 кг ртути и несколько тысяч тонн древесного угля. Высота сидящей фигуры Будды – 16 м; длина лица —5 м, ширина – 3 метра. Длина глазниц составляет 1 м, и через них свободно может пролезть человек. Диаметр трона-лотоса – более 20 м, высота каждого лепестка – 3 метра. Внутри громадная статуя полая. В ее недрах создана сложная система деревянных конструкций, прочно поддерживающих всю фигуру. В настоящее время статую очищают раз в год, снимая с нее несколько ведер пыли.
Можно представить, какое впечатление на жителей феодальной Японии произвел сверкающий чистотой Будда, олицетворяющий собой «благословение, всемогущество и всевещественность». Он восседал, скрестив ноги и положив на колени левую руку раскрытой ладонью вверх, что означает исполнение молитв. Правая рука поднята и протянута ладонью вперед. Этот жест означает освобождение от суеты и волнений. Глаза его, прикрытые широкими веками, кажутся устремленными вдаль, и четко очерченный рот с чуть приподнятыми уголками губ изогнут в едва уловимой улыбке. Будда был загадочен и спокоен.
Огромная и торжественная фигура этого божества представала как подлинное чудо света. Она объединила все виды искусства и все техники художественной обработки металла – литье, чеканку, ковку. Лучезарная красота статуи подчеркивалась не только драгоценным сиянием нимба, но и раскраской, позолотой, тончайшей гравировкой, покрывающей одежду и пьедестал.
Но бронзового исполина необходимо было укрыть от непогоды. И потому по повелению императора вскоре началось возведение храма, в котором мог бы поместиться Будда. Еще несколько лет возводился храм над Нарой, в котором находился зал Дайбуцудэн – Дом бронзового бога.
Наконец храм был построен. На его освящение в 752 г. прибыли посланцы из разных стран – ведь о нем гремела слава как о самом большой деревянном храме мира. Вытянутое по фасаду на 90 м и перекрытое двумя огромными крышами здание достигало в высоту 50 м, а его внутренние балки, опирающиеся на мощные древесные стволы, перекрывали внутреннее пространство. Площадь его – 2,5 тысячи кв. м. И ни единого камня не пошло на его строительство.
В огромном зале восседал 16-метровый Будда на троне в форме лотоса с 56 лепестками. Вся поверхность трона покрыта множеством мифических существ и тысячами иероглифических надписей. За спиной гигантской статуи находился позолоченный ореол, на котором были установлены еще шестнадцать фигур Будды, размером приблизительно в рост человека, изображающих его предыдущие воплощения.
Храму Тодайдзи была уготована удивительная и драматическая судьба. Ему суждено было дважды гибнуть и дважды восставать из пепла.
Первый раз это случилось в октябре 1180 г. во время гражданской войны, когда над Нарой вспыхнул огромный костер. Горело самое большое в мире деревянное здание. Просохшие за столетия отборные бревна пылали, как спички. Балки сваливались и разбивались в искры о бронзовую голову Будды, и во всплесках пламени спокойное и отрешенное лицо его оживало и, казалось, гримасничало.
От храма осталась лишь груда пепла и углей, среди которых возвышалась громада почерневшей от огня бронзы – обезглавленная, изуродованная статуя.
Дом бронзового бога был отстроен заново уже в XIII в., правда, он стал намного меньше, чем раньше, поскольку голова Будды расплавилась, а новую делать не стали. И снова храм стал одним из важнейших центров буддизма в Японии, понемногу были восстановлены и другие здания вокруг.
Второй раз храм горел в 1576 г., и снова обезглавленный, но все же не поверженный Будда возвышался над пожарищем.
Второе и последнее восстановление храма-феникса приходится на 1709 год. Обожженное тело Будды обрело новую голову, а храм был построен точно таким же, как и в прошлые разы. И не только потому, что архитекторы хотели восстановить древнюю святыню – в XVIII в. по всей Японии возводились храмы, похожие на Тодайдзи.
И по сей день Тодайдзи – действующий храм. Ежедневно перед статуей Великого Будды совершается служба, зажигается огонь и курятся благовония, а монахи и паломники читают буддийские молитвы-сутры. Двухъярусная крыша храма увенчана по краям золочеными коньками, но кроме этих коньков, ни грамма краски не положено на его стены и крышу. В отличие от Китая японские зодчие не любили скрывать под слоем яркой краски фактуру материала – будь то дерево, ткань или камень. Монументальная арка над входом под шатровой крышей, с характерными для японского зодчества изгибами придает сооружению торжественность и величественность. Стены храма украшают великолепные деревянные резные рельефы, лаковая роспись, эмаль, исполненные с безупречным японским вкусом и совершенством форм.
В парке площадью тридцать шесть гектаров, принадлежащем храму, расположено около ста различных архитектурных и скульптурных памятников, которые объявлены национальным достоянием Японии. Здесь находятся и старинная сокровищница, и Найдаймон – большие ворота комплекса, а также интереснейшие статуи бодхисаттв, божественных стражей и других персонажей буддийского пантеона.
Ханский дворец в Бахчисарае
Бахчисарайский дворцовый комплекс нередко называют своеобразным уголком Азии, затерявшимся в Европе. Несмотря на многочисленные исторические катаклизмы, переделки и стихийные бедствия, он до сих пор притягивает посетителей восточным колоритом, воспроизведенным в неповторимой архитектуре стиля азиатского барокко.
Строительство дворца связано с событиями конца XV века, когда после вторжения турок крымский хан Менгли-Гирей повелел перенести свою резиденцию из Солхата (Старый Крым) в бахчисарайскую долину, окруженную со всех сторон скалистыми ущельями. Первоначально ханской резиденцией было место на склонах Чуфут-Кале. Однако узкая долина оказалась тесной для многочисленного ханского войска и придворной челяди, и тогда Менгли-Гирей выбрал для строительства своей столицы ущелье речки Чурук-Су (Гнилая вода), что было вполне оправдано из-за близости воды и труднодоступности самого ущелья. Здесь и решил повелитель построить дворец, который утопал бы в зеленом окружении садов. Отсюда, видимо, и пошло название города – Бахчисарай переводится с турецкого как «дворец-сад».
Начало строительства дворца предположительно относится к 1503 г., а свой окончательный вид дворец приобрел к середине 1560-х годов, заняв площадь более 4 гектаров. Общий план ансамбля включает в себя обширные сады с юга, многочисленные корпуса гаремов и постройки для челяди с запада, гостевые помещения с квадратной башней – с севера. С восточной стороны дворец замыкали Большая ханская мечеть с медресе, кладбище, за которым размещались служебные помещения, и конюшня. Во дворце располагались административный центр, ханская канцелярия, высший судебный орган, заседавший в так называемом Зале совета и суда.
В Бахчисарайский дворец можно попасть, пройдя значительное расстояние узкой улочкой, перейдя затем по каменному мосту XVI в., переброшенному через облицованную камнем речку.
Главные массивные ворота украшены гербом Гиреев – змеей. Над ними высится облицованная цветным стеклом сторожевая башня. За воротами – обширный двор, некогда мощеный и посыпанный песком, где собиралось ханское войско; здесь же происходили встречи послов и прочие официальные приемы. Со всех сторон двор окружают многочисленные дворцовые постройки, среди которых выделить центральное здание дворца не так-то просто.
Здесь уместно вспомнить, что само слово «дворец» образовано от слова «двор». Он-то и является организующим центром, а вокруг – все необходимое для жизни владыки. Так сложилось, что на Востоке с древних времен композиция дворца непременно включала организующий центр – двор и сад с фонтаном. Мотив сада – один из характерных моментов мусульманской архитектуры – проявлялся не только в живых растениях, но и в растительных орнаментах, высеченных в камне, в росписях стен, в оформлении фонтанов. Все это растительное царство – и живое, и искусственное – должно было производить впечатление земного рая, в котором и подобало жить великому повелителю.
Отсутствие монументальности в ханской резиденции, легкая архитектура дворцовых построек и даже стены, разгораживающие сад и интерьер, вполне отвечают восточному образу жизни – создать прохладу в знойный летний день, «впуская» сад сквозь двойной ряд окон, окружающих помещение со всех сторон. Журчащий внутри здания мраморный фонтан поддерживал свежесть воздуха и иллюзию пребывания в саду.
Что касается ханских покоев, то единственной мебелью в них был широкий удобный диван, расположившийся возле стен. Середина же комнаты полностью занята квадратным бассейном из белого мрамора, в центре которого вздымались струи свежей чистой воды. Свет слабо освещал комнату, так как стекла окон покрыты витражами. Но даже когда их открывали, солнце едва пробивалось сквозь ветви бесчисленных лавровых, жасминовых, гранатовых и апельсиновых деревьев.
Самая древняя часть Бахчисарайского дворца – это так называемый портал Алевиза, созданный Алевизом Фрязином Новым. Выдающийся итальянский зодчий, выписанный царем Иваном III для строительства Архангельского собора в Москве, вместе с русским посольством был задержан ханом Менгли-Гиреем в Бахчисарае, где жил с июня 1503 по сентябрь 1504 года.
Пышный каменный резной портал с полукруглым фронтоном обрамляет Железные двери – дубовую дверь, обитую полосами кованого железа, которая вела во внутренний дворик, сообщавшийся с парадными залами дворца. В этом дворике, получившим название Фонтанный, в правление Каплан-Гирей-хана в 1733 г. был сооружен Золотой фонтан Магзуб. Он представляет собой мраморную плиту, украшенную растительным орнаментом в духе Ренессанса. На фонтане две надписи, выполненные арабской вязью: на верхней начертано имя хана – Каплан-лева, а нижняя поэтическая – здесь приведены строки из Корана: «И напоил их, райских юношей, Господь напитком чистым».
В 1786–1787 гг. (к приезду императрицы Екатерины II) во дворике был сооружен лестничный проход на второй этаж, а напротив него в углу установлен знаменитый Фонтан слез – Сельсебиль. Первоначально его резная каменная плита находилась у стены мавзолея Диляры-Бикеч – «прекрасной княжны», согласно преданию, любимой жены Крым-Гирей-хана. Этот уникальный памятник архитектуры малых форм был создан придворным мастером, замечательным иранским художником, скульптором и архитектором Омером в 1764 году. Надпись на фонтане восхваляет строителя, который «тонкостью ума нашел воду и устроил прекрасный фонтан».
Личность Диляры-Бикеч до сих пор достоверно не выяснена, а потому окутана поэтическими легендами. Ее считали христианкой – то ли грузинкой, то ли гречанкой, то ли полькой, отвергавшей любовь грозного хана и из ревности погубленной одной из ханских жен.
Этот фонтан и легенды, связанные с именем Диляры-Бикеч, вдохновили великого Пушкина, побывавшего в Бахчисарае в 1820 г., на создание прекрасной поэмы «Бахчисарайский фонтан» и стихотворения «Фонтану Бахчисарайского дворца», в котором есть такие строки:
Омеру в холодном камне удалось гениально выразить извечную тему любви и смерти. Ислам запрещал художнику-мусульманину изображать человека и все живое, кроме растений, поощряя его тем самым к использованию богатого языка символов. На мраморной плите, украшенной растительным орнаментом, в нише расположены чаши. В верхней части чаши вырезан цветок лотоса из пяти лепестков (в цифровой символике именно это число обозначает человека). Из трубки, скрытой в центре цветка, капля за каплей падают «слезы», стекая в верхнюю среднюю чашу. Из нее вода попадает в боковые чаши, а затем в следующую среднюю. Этот мотив – раздвоение потока и его последующее соединение – повторяется трижды. У подножия памятника на плите мастер изобразил похожую на улитку спираль, символизирующую продолжение жизни.
Через Фонтанный дворик можно попасть в парадные залы дворца, в числе которых двухсветный зал с двумя рядами оформленных цветными витражами окон – Зал совета и суда. Ранее его стены были облицованы разноцветными фарфоровыми плитками, полы – мрамором, а посреди зала бил фонтан. В этом зале собирался Диван – высший государственный совет, который решал все вопросы внутренней и внешней политики, кроме религиозных. Он же являлся и высшей судебной инстанцией в ханстве.
Далее располагается Летняя беседка, построенная, вернее, перестроенная тем же Омером. Первоначально она была открытой, лишь с трех сторон ее окружали колонны с арками. При ремонте в начале XIX в. аркаду застеклили, разместив внутри щиты с цветными стеклами, а вдоль них поставили диваны, покрытые коврами и подушками.
Строительство дворца связано с событиями конца XV века, когда после вторжения турок крымский хан Менгли-Гирей повелел перенести свою резиденцию из Солхата (Старый Крым) в бахчисарайскую долину, окруженную со всех сторон скалистыми ущельями. Первоначально ханской резиденцией было место на склонах Чуфут-Кале. Однако узкая долина оказалась тесной для многочисленного ханского войска и придворной челяди, и тогда Менгли-Гирей выбрал для строительства своей столицы ущелье речки Чурук-Су (Гнилая вода), что было вполне оправдано из-за близости воды и труднодоступности самого ущелья. Здесь и решил повелитель построить дворец, который утопал бы в зеленом окружении садов. Отсюда, видимо, и пошло название города – Бахчисарай переводится с турецкого как «дворец-сад».
Начало строительства дворца предположительно относится к 1503 г., а свой окончательный вид дворец приобрел к середине 1560-х годов, заняв площадь более 4 гектаров. Общий план ансамбля включает в себя обширные сады с юга, многочисленные корпуса гаремов и постройки для челяди с запада, гостевые помещения с квадратной башней – с севера. С восточной стороны дворец замыкали Большая ханская мечеть с медресе, кладбище, за которым размещались служебные помещения, и конюшня. Во дворце располагались административный центр, ханская канцелярия, высший судебный орган, заседавший в так называемом Зале совета и суда.
В Бахчисарайский дворец можно попасть, пройдя значительное расстояние узкой улочкой, перейдя затем по каменному мосту XVI в., переброшенному через облицованную камнем речку.
Главные массивные ворота украшены гербом Гиреев – змеей. Над ними высится облицованная цветным стеклом сторожевая башня. За воротами – обширный двор, некогда мощеный и посыпанный песком, где собиралось ханское войско; здесь же происходили встречи послов и прочие официальные приемы. Со всех сторон двор окружают многочисленные дворцовые постройки, среди которых выделить центральное здание дворца не так-то просто.
Здесь уместно вспомнить, что само слово «дворец» образовано от слова «двор». Он-то и является организующим центром, а вокруг – все необходимое для жизни владыки. Так сложилось, что на Востоке с древних времен композиция дворца непременно включала организующий центр – двор и сад с фонтаном. Мотив сада – один из характерных моментов мусульманской архитектуры – проявлялся не только в живых растениях, но и в растительных орнаментах, высеченных в камне, в росписях стен, в оформлении фонтанов. Все это растительное царство – и живое, и искусственное – должно было производить впечатление земного рая, в котором и подобало жить великому повелителю.
Отсутствие монументальности в ханской резиденции, легкая архитектура дворцовых построек и даже стены, разгораживающие сад и интерьер, вполне отвечают восточному образу жизни – создать прохладу в знойный летний день, «впуская» сад сквозь двойной ряд окон, окружающих помещение со всех сторон. Журчащий внутри здания мраморный фонтан поддерживал свежесть воздуха и иллюзию пребывания в саду.
Что касается ханских покоев, то единственной мебелью в них был широкий удобный диван, расположившийся возле стен. Середина же комнаты полностью занята квадратным бассейном из белого мрамора, в центре которого вздымались струи свежей чистой воды. Свет слабо освещал комнату, так как стекла окон покрыты витражами. Но даже когда их открывали, солнце едва пробивалось сквозь ветви бесчисленных лавровых, жасминовых, гранатовых и апельсиновых деревьев.
Самая древняя часть Бахчисарайского дворца – это так называемый портал Алевиза, созданный Алевизом Фрязином Новым. Выдающийся итальянский зодчий, выписанный царем Иваном III для строительства Архангельского собора в Москве, вместе с русским посольством был задержан ханом Менгли-Гиреем в Бахчисарае, где жил с июня 1503 по сентябрь 1504 года.
Пышный каменный резной портал с полукруглым фронтоном обрамляет Железные двери – дубовую дверь, обитую полосами кованого железа, которая вела во внутренний дворик, сообщавшийся с парадными залами дворца. В этом дворике, получившим название Фонтанный, в правление Каплан-Гирей-хана в 1733 г. был сооружен Золотой фонтан Магзуб. Он представляет собой мраморную плиту, украшенную растительным орнаментом в духе Ренессанса. На фонтане две надписи, выполненные арабской вязью: на верхней начертано имя хана – Каплан-лева, а нижняя поэтическая – здесь приведены строки из Корана: «И напоил их, райских юношей, Господь напитком чистым».
В 1786–1787 гг. (к приезду императрицы Екатерины II) во дворике был сооружен лестничный проход на второй этаж, а напротив него в углу установлен знаменитый Фонтан слез – Сельсебиль. Первоначально его резная каменная плита находилась у стены мавзолея Диляры-Бикеч – «прекрасной княжны», согласно преданию, любимой жены Крым-Гирей-хана. Этот уникальный памятник архитектуры малых форм был создан придворным мастером, замечательным иранским художником, скульптором и архитектором Омером в 1764 году. Надпись на фонтане восхваляет строителя, который «тонкостью ума нашел воду и устроил прекрасный фонтан».
Личность Диляры-Бикеч до сих пор достоверно не выяснена, а потому окутана поэтическими легендами. Ее считали христианкой – то ли грузинкой, то ли гречанкой, то ли полькой, отвергавшей любовь грозного хана и из ревности погубленной одной из ханских жен.
Этот фонтан и легенды, связанные с именем Диляры-Бикеч, вдохновили великого Пушкина, побывавшего в Бахчисарае в 1820 г., на создание прекрасной поэмы «Бахчисарайский фонтан» и стихотворения «Фонтану Бахчисарайского дворца», в котором есть такие строки:
С тех пор как восторженный поэт одарил Фонтан слез двумя розами – белой и красной, – они неизменно кладутся на его мраморную чашу.
Фонтан любви, фонтан живой!
Принес я в дар тебе две розы.
Люблю немолчный говор твой
И поэтические слезы.
Омеру в холодном камне удалось гениально выразить извечную тему любви и смерти. Ислам запрещал художнику-мусульманину изображать человека и все живое, кроме растений, поощряя его тем самым к использованию богатого языка символов. На мраморной плите, украшенной растительным орнаментом, в нише расположены чаши. В верхней части чаши вырезан цветок лотоса из пяти лепестков (в цифровой символике именно это число обозначает человека). Из трубки, скрытой в центре цветка, капля за каплей падают «слезы», стекая в верхнюю среднюю чашу. Из нее вода попадает в боковые чаши, а затем в следующую среднюю. Этот мотив – раздвоение потока и его последующее соединение – повторяется трижды. У подножия памятника на плите мастер изобразил похожую на улитку спираль, символизирующую продолжение жизни.
Через Фонтанный дворик можно попасть в парадные залы дворца, в числе которых двухсветный зал с двумя рядами оформленных цветными витражами окон – Зал совета и суда. Ранее его стены были облицованы разноцветными фарфоровыми плитками, полы – мрамором, а посреди зала бил фонтан. В этом зале собирался Диван – высший государственный совет, который решал все вопросы внутренней и внешней политики, кроме религиозных. Он же являлся и высшей судебной инстанцией в ханстве.
Далее располагается Летняя беседка, построенная, вернее, перестроенная тем же Омером. Первоначально она была открытой, лишь с трех сторон ее окружали колонны с арками. При ремонте в начале XIX в. аркаду застеклили, разместив внутри щиты с цветными стеклами, а вдоль них поставили диваны, покрытые коврами и подушками.