Страница:
Франсуа де Ларошфуко, пожелавший исследовать все оттенки этого порока, удивленно заключил: «Разновидностей тщеславия столько, что и считать не стоит», а Ричард Шеридан, осознавая силу власти этой черты над душой человека, горестно восклицал: «Самая могущественная страсть – тщеславие. Спаси меня от этой страсти, и я сам избавлюсь от остальных». Автор «Собора Парижской Богоматери», французский писатель Виктор Гюго, отмечал: «Тщеславие – страшная сила, действующая внутри нас и против нас же самих».
Объектом тщеславия может быть что угодно: чаще всего – слава, власть или богатство, однако им может стать и нищета. Живший более двух тысяч лет назад философ Антисфен гордился отсутствием стремления к богатству и роскоши. Когда рядом оказался Сократ, Антисфен специально повернулся так, чтобы последний увидел дыры в его плаще. Он рассчитывал на одобрение со стороны Сократа, который всегда был сторонником простой и естественной жизни, но Сократ одной фразой расставил все по своим местам. «Сквозь этот плащ мне видно твое тщеславие», – заметил великий философ.
Многие мыслители прошлого старались понять, в чем разница между тщеславием и гордостью. «Тщеславие носят при себе как мешок с деньгами; гордость, наоборот, носят в себе», – замечал Альфонс Доде. Польский поэт XIX века Зигмунт Красиньский полагал, что все дело в смирении. Он говорил: «Гордость без смирения – тщеславие, смирение без гордости – униженность». Пьер Клод Буаст отметил другое различие этих понятий: «У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти».
А вот французский драматург и актер Александр Гитри, с долей юмора, призывал отбросить эгоцентризм и осознать, что нам нравится самим испытывать гордость, но вот проявление этого чувства у других людей вызывает у нас раздражение. По этому поводу он писал: «Тщеславие – это гордость других людей». С ним, наверное, был согласен английский дипломат и писатель XVIII века Филипп Честерфилд, который как-то отметил: «Тщеславие вызывает отвращение у всех по той простой причине, что оно всем без исключения свойственно, а два тщеславия не сойдутся никогда».
Ему вторит епископ Александр (Милеант): «Когда тщеславный человек принимает участие в каком-либо мероприятии, он всегда старается показывать свое превосходство. Тщеславие породит в нем страсть поучать и повелевать. Он посягает на чужую волю, распоряжается чужим вниманием, временем, силами, становится напористым, неуступчивым. Свое дело – важно, чужое – пустяки. Он берется за все, вмешивается в работу других. В то же время он нередко является “душой общества”, весельчак, увлекательный рассказчик, остроумный шутник».
Бес тщеславия радуется, говорит преподобный Иоанн Лествичник, видя умножение наших добродетелей: чем больше у нас успехов, тем больше пищи для тщеславия. «Когда я храню пост, я тщеславлюсь; когда же, для утаения подвига моего, скрываю его – тщеславлюсь о своем благоразумии. Если я красиво одеваюсь, я тщеславлюсь, а переодевшись в худую одежду, тщеславлюсь еще больше. Говорить стану – тщеславием обладаюсь, соблюдаю молчание – еще больше оному предаюсь. Куда это терние ни поверни, все станет оно вверх своими спицами». Стоит появиться в душе человека доброму чувству, непосредственному душевному движению, как сейчас же появляется тщеславная оглядка на себя, и вот – драгоценнейшие движения души исчезают, тают, как снег на солнце. Тают, умирают – благодаря тщеславию – умирает лучшее, что есть в нас, значит – мы убиваем себя тщеславием и реальную, простую, добрую жизнь заменяем призраками. Усилившееся тщеславие рождает гордость».
«Постепенно настроение тщеславного человека портится. Озабоченный всем, кроме своего внутреннего исправления, он не замечает своих недостатков или находит причины, чтобы оправдать себя. Свои же знания, опыт и способности он сильно преувеличивает. Жаждет признания своего превосходства, болезненно реагирует на всякое несогласие с собой и критику. В дискуссиях всякое самостоятельное мнение он принимает за вызов себе. В своей агрессивности он, естественно, встречает противодействие и отпор; растут раздражительность и упрямство; он убежден, что другие из зависти мешают ему. Столкновения с людьми обостряются, тщеславный все больше замыкается в себя. Однако пока еще считается с высшими авторитетами и Богу повинуется.
На последних стадиях этой болезни душа его становится все темней и холодней, в ней поселяются презрение и злоба. Помрачается ум, различение добра и зла притупляется, так как оно заменяется различением “моего” и “не моего”. Он все больше тяготится глупостью своих начальников, все труднее ему признавать авторитеты. Ему необходимо доказать свое превосходство. Поэтому он огорчается, когда другой человек оказывается правым. Любой посторонний успех он воспринимает как личную обиду.
Иногда эта сила самоутверждения оказывается направленной на материальное стяжание, карьеру, общественную и политическую деятельность, иногда, если есть талант – на творчество, и тут, благодаря своему напору, гордец может иметь некоторые победы. Но эти победы не приносят блага другим, а скорее раздор и разрушение.
Когда человеку кажется, что никто его не ценит, но что все его преследуют и хотят причинить ему зло, то это признак мании преследования. Мания преследования, как и мания величия – тяжелые духовные заболевания, порожденные тщеславием.
Наконец, на последней ступени, гордец разрывает с Богом. Если раньше он грешил по своей слабости, то теперь он находит оправдание своей страсти и объявляет грех законным для себя. Будучи искренне убежденным в своем превосходстве, он уверен, что свою жизнь он может устроить без посторонней помощи. Но в глубине его сердца воцаряется беспросветный мрак и чувство полного одиночества. Он провалился в “черную дыру, из которой никто не может вырваться. Бог мог бы его из нее спасти, но гордец от Него отвернулся”.
Один молодой инок, начитавшись рассказов о подвигах древних пустынников, захотел им подражать. Придя к монастырскому кузнецу, он попросил его выковать ему вериги – то есть металлические подвязки с цепями, которые некоторые подвижники носили для умерщвления своей плоти. Кузнецу показался странным такой заказ, и он не исполнил его просьбы. Через короткое время инок снова пришел к кузнецу с той же просьбой. Тогда кузнец спросил у игумена обители: “Что делать?” – А ты испытай его, – сказал тот, – когда он снова попросит тебя сделать ему вериги, то ударь его по щеке. Если он смолчит, то исполни просьбу, а если возмутится, то скажи ему, что он горд.
И вот приходит инок в третий раз к кузнецу со своей просьбой. Кузнец сделал вид, что разгневался на него, и ударил инока по щеке. Оскорбленный инок ответил ему тем же. Тогда кузнец сказал ему:
– Прости меня, брат. Наместник повелел мне таким способом испытать тебя.
Понял тогда инок, что причиной его желания носить вериги было тщеславие и горделивое желание уподобиться святым. Стыдно стало ему, и он ушел.
Воспитанный на идоле телевидения, человек маниакальным желанием стремится попасть в центр внимания других людей, в идеале – на экран телевизора, а если не получится – то хотя бы в собственный фотоальбом – но с обязательным показом всем знакомым и родственникам. На этом явлении расцвела индустрия туризма и фотопринадлежностей, с ежегодным оборотом в миллиарды долларов. Суть ее состоит в том, что люди разъезжают по миру и фотографируются на фоне достопримечательностей, чтобы получить доказательство, что они там были. Впоследствии они могут показывать эти фотокарточки другим людям как подтверждение того, что смогли заплатить за туристическую поездку в другую страну или в отдаленное место собственной страны.
Я помню, как в Лувре был удивлен целыми толпами туристов, мчавшихся по залам музея с вопросами: «Где здесь Мона Лиза?» и «А где стоит Венера Милосская?». Эти «знатоки искусства» не обращали никакого внимания на другие замечательные произведения, находящиеся в Лувре. Им нужно было просто «отметиться» у этих шедевров, подобно тому, как собачка отмечается у столба. Толпа в этих двух залах была такой плотной, что пробиться к Джоконде или Венере, чтобы сфотографироваться рядом, не представлялось возможным. Тогда они поднимали фотоаппарат над головой и почти наугад делали снимок, который с гордостью будут показывать дома. Понятно, что качество такой фотографии вряд ли приблизится к репродукции, но демон гордыни получал свою жертву и на время прекращал зуд тщеславия.
Франсуа де Ларошфуко Хвастовство – неумеренное восхваление чего-нибудь своего, своих достоинств.[39]
Хвастовство – самостоятельное качество характера, но чаще всего оно вплотную примыкает к тщеславию. Конечно, в жизни встречаются и бескорыстные хвастуны-импровизаторы, которые врут, как говорится, из любви к искусству, потому что не могут не преувеличивать своих достоинств. Однако чаще всего именно тщеславие толкает человека на приукрашивание себя и своих дел. Ранее в русском языке существовал почти утраченный ныне термин «бахвальство», который обозначал безудержное, откровенное хвастовство, в котором фантазий и эмоций было больше, чем дальновидного умысла. Такая форма лжи не приносит особого вреда окружающим, а порой даже развлекает их. Особенно часто бахвальство встречается у людей с развитым воображением, в частности у писателей. Примером могут служить эпизоды из биографий Гоголя и Тургенева.
Оказывается, скромный и где-то даже застенчивый Гоголь не чуждался рекламы, более того – рекламировал себя, как мог. В своей первой поэме «Ганц Кюхельгартен» Гоголь как будто от лица издателей расхвалил свое произведение и в частности так написал о себе: «Мы гордимся тем, что по возможности споспешествовали свету ознакомиться с созданием юного таланта». Критика весьма прохладно встретила первый литературный опыт юного дарования, а журналисты безжалостно высмеяли как поэму, так и предисловие. Тогда уязвленный Гоголь объехал все книжные лавки, забрал у книгопродавцев свое творение и сжег все книги. Позже Гоголь еще не раз подобным образом пытался себя расхвалить – как бы от лица посторонних людей. Когда он готовил к изданию «Арабески», то написал издателю: «Пожалуйста, напечатай в «Московских ведомостях» об «Арабесках» в таких словах: что теперь, дескать, только и говорят везде об «Арабесках», что сия книга возбудила всеобщее любопытство…»
«В 1832 году, – рассказывает Вересаев, – уже автором «Вечеров на хуторе близ Диканьки», Гоголь приезжает в Москву и в подорожной своей делает подчистку: вместо «коллежский регистратор» (один из самых мелких чинов, меньше прапорщика) пишет: «Коллежский асессор» (равный майору в табеле о рангах).[40] И это с той целью, чтоб под таким чином фигурировать в списке приехавших, публиковавшемся в «Московских ведомостях». Ну, чем не Хлестаков?». В 1833 году Гоголь уверял Пушкина, будто три года назад ему, безвестному молодому человеку двадцати с небольшим лет, помощнику столоначальника в Департаменте уделов, предлагали профессорскую кафедру в Московском университете. «Это, – комментирует Вересаев, – вроде того, как Ноздрев уверял, что руками поймал за задние ноги зайца…»
Авдотья Панаева – гражданская жена Н. А. Некрасова, в своих воспоминаниях приводит ряд эпизодов, свидетельствующих о большой склонности Тургенева к хвастовству. Она пишет: «Тургенев не раз мне рассказывал о своей поездке за границу и рассказал о пожаре на пароходе, на котором он ехал из Штеттина. Причем, не потеряв присутствия духа, успокаивал плачущих женщин и ободрял их мужей, обезумевших от паники. Я уже слышала раньше об этой катастрофе от одного знакомого, который тоже был пассажиром на этом пароходе, да еще с женой и маленькой дочерью. Этот знакомый рассказал мне, как один молоденький пассажир был наказан капитаном парохода за то, что он, когда спустили лодку, чтобы первых свезти с горевшего парохода женщин и детей, толкал их, желая сесть раньше всех в лодку. Он надоедал всем жалобами на капитана, что тот не разрешает ему сесть в лодку, причем жалобно восклицал: “Умереть таким молодым!” Когда я однажды этому знакомому показала всех своих друзей на слушание оркестра, он удивленно воскликнул: “Боже мой, да это тот самый молодой человек, который и кричал: “Умереть таким молодым”. Я была уверена, что он ошибся, но меня удивило, когда он прибавил: “У него тоненький голос, что очень поражает в первую минуту при таком большом росте и плотном телосложении”. Я все же немного сомневалась, а через некоторое время имела случай убедиться, что Тургенев способен к вранью или как говорили иногда – к импровизации.
Как-то когда мы шли темным вечером домой, нам нужно было перейти дорогу. В это время из ворот, которые ведут из вокзала в город, неожиданно выехала карета. Сделалась большая паника общество дам и кавалеров разделилoсь на две части: одна успела перебежать дорогу, а другая осталась с нами, и одна дама очень громко вскрикнула в ужасе, перебегая дорогу. Карета проехала, и мы спокойно продолжали свой путь. На другой день я шла в толпе по аллее; впереди меня шел Тургенев с дамами и рассказывал им, что он вчера спас какую-то даму, которую чуть не задавила карета. Он остановил лошадей, когда с дамой сделалось дурно, и он на руках перенес ее и передал кавалерам, которые рассыпались в благодарностях за спасение их дамы. Когда я стала стыдить Тургенева, зачем он выдумал такую небылицу, то он мне ответил, улыбаясь: “Надо же было чем-нибудь занять своих дам”».
Обидчивость. Обидчивый – легко обижающийся, склонный видеть обиду, оскорбление там, где их нет.[41]
Священник Александр Ельчанинов указывает на близость чувства обиды и гордыни. Он считает, что так как все в этой жизни определяет Господь, то обижаться ни на кого нельзя, так как получается, что мы обижаемся на Него. Отец Александр пишет: «Кто-то нас не понял, не правильно воспринял наши слова или наговорил на нас то, чего не было, или зло пошутил над нами, а нам это не нравится, очень не нравится – наше «я» протестует. А против кого? Кто привел этого человека к нам и создал ситуацию, которая не нравится? Все ситуации создает нам Господь в зависимости от того, как мы установили отношения с Ним. Значит, обижаясь, мы выражаем свой протест Богу, несогласие с Его действиями, то есть опять на первом плане наше гордое «я».
Ощущение себя оскорбленным – это более глубокий уровень обиды. Все внутри бурлит: «как посмели со мной так разговаривать!», «я им не мальчик на побегушках!», «не забывай кто ты, а кто я!». И кому наше гордое «я» это говорит? Наше гордое «я» выступает в роли «боевого петуха» перед Отцом. Обиделись, оскорбились, осудили и строим планы мести. Опять наше гордое «я» строит планы и против Кого? Против нашего Творца, который создавал нас с любовью по образу и подобию Своему и хочет, чтобы мы в мыслях, движениях души и поступках походили на Него. А для этого мы должны следовать Его законам и выполнять Его заповеди».
И. С. Тургенев
Психологи также считают, что обида и гордыня – близкие родственники. Как правило, именно неутоленная гордость и гипертрофированное чувство собственного достоинства заставляют человека обижаться. Здесь есть важный момент – мы обижаемся на других людей, когда они не делают что-то для нас, что мы ожидаем от них. Но должны ли они для нас это делать? Вот в чем вопрос! Люди, склонные к обидчивости, слишком часто используют формулу «Мне должны!». Это установка может проявляться в разных формах, но суть ее едина: родители должны мне помогать деньгами, дети – уважать, начальник – повышать зарплату, правительство – снижать налоги, а погода соответствовать моим ожиданиям. А так как этого не происходит, то наша гордость ущемляется, а душа впадает в обиду. Чтобы не испытывать отрицательных эмоций, нужно осознать факт, что никто никому ничего не должен на 100 %. Наши отношения с близкими людьми есть результат социального договора, а с дальними – определяются природой, правительством, экономикой и т. д., то есть являются результатом ряда случайностей и объективных закономерностей.
К примеру, если вы решились расстаться с деньгами, играя в азартные игры, и поставили всю свою наличность на «зеро», то вы, безусловно, хотите, чтобы шарик рулетки остановился именно на этой цифре. Но, будучи в здравом уме и трезвой памяти, вы понимаете, что рулетка не должна вам и не обязана дарить вам выигрыш.
Если вы поразмыслите еще немного, то поймете, что и ваши друзья не обязаны дарить вам подарки на день рождения. Да, вы хотите, чтобы все помнили про этот знаменательный для вас день и дарили вам внимание и подарки. Но должны ли все это делать? Вот вы лично должны помнить про дни рождения всех ваших знакомых? Не уверены… И они тоже. Так стоит ли переживать по поводу того, что кто-то не сделал то, что он вовсе не должен был делать? Может быть, стоит заменить формулу «Мне должны» на «Мне хотелось бы, чтобы…», перестать ожидать манны небесной и начать радоваться дождю или снегу?
Самолюбование – пятый компонент гордыни.
Самовлюбленный – человек, влюбленный в самого себя, убежденный в исключительности своей личности.[42]
Самовлюбленность – это крайняя, патологическая форма самолюбия, когда человек уже не видит у себя недостатков, зато собственные достоинства воспринимает в многократно увеличенном виде. «Любовь слепа», – говорят в народе. И этот тезис вполне можно применить к самовлюбленному человеку. Он искренне и безоглядно любит себя, родного. А на остальных людей любви уже не остается. В то же время начальная стадия этой болезни – самолюбие – может быть и положительным человеческим качеством – все зависит от степени его выраженности и сопутствующих обстоятельств.
Классическим примером самовлюбленности считается древнегреческий миф о Нарциссе. Родителям его было предсказано, что он проживет до старости, если никогда не увидит своего лица. Нарцисс вырос чрезвычайно красивым юношей, любви которого безуспешно добивались многие женщины. Нимфа Эхо иссохла с горя от неразделенной любви. Отвергнутые женщины попросили богиню мести и правосудия Немезиду наказать гордеца. Немезида сделала так, что Нарцисс увидел в источнике свое отражение и так влюбился в него, что не мог оторвать взора от воды и умер от любви к себе. После его смерти боги превратили его в цветок, названный нарциссом.
Самоуверенность – шестой компонент гордыни. Ключевыми моментами здесь являются чувство собственного достоинства и уверенность в себе. Согласно толковому словарю С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, самоуверенность – есть чрезмерная уверенность в самом себе, в своей непогрешимости. Здесь нужно отметить, что степень этой «чрезмерности» весьма субъективна и зависит от точки зрения и сопутствующих обстоятельств. Плохо быть чрезмерно уверенным в себе – в этом случае человек не сомневается в собственных силах, а значит, может принять необоснованное решение и совершить ошибку. Но, с другой стороны, отсутствие уверенности в себе – еще большее зло, так как такой человек, во-первых, долго колеблется и не может отважиться на ответственные поступки, а во-вторых, как правило, становится игрушкой в руках более сильных и решительных людей.
Чрезмерно развитая самоуверенность называется уже другим словом – самонадеянность. Согласно словарям, самонадеянный человек – чрезмерно уверенный в самом себе или выражающий такую чрезмерную уверенность.
Бывает так, что начальник в грубой форме «тыкает» подчиненному, а тот в ответ делает замечание своему боссу.
– Ах, ты какой гордец! – возмущенно реагирует начальник. – Подумаешь, на «ты» его назвали. Мог стерпеть – не барин.
Объектом тщеславия может быть что угодно: чаще всего – слава, власть или богатство, однако им может стать и нищета. Живший более двух тысяч лет назад философ Антисфен гордился отсутствием стремления к богатству и роскоши. Когда рядом оказался Сократ, Антисфен специально повернулся так, чтобы последний увидел дыры в его плаще. Он рассчитывал на одобрение со стороны Сократа, который всегда был сторонником простой и естественной жизни, но Сократ одной фразой расставил все по своим местам. «Сквозь этот плащ мне видно твое тщеславие», – заметил великий философ.
Многие мыслители прошлого старались понять, в чем разница между тщеславием и гордостью. «Тщеславие носят при себе как мешок с деньгами; гордость, наоборот, носят в себе», – замечал Альфонс Доде. Польский поэт XIX века Зигмунт Красиньский полагал, что все дело в смирении. Он говорил: «Гордость без смирения – тщеславие, смирение без гордости – униженность». Пьер Клод Буаст отметил другое различие этих понятий: «У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти».
А вот французский драматург и актер Александр Гитри, с долей юмора, призывал отбросить эгоцентризм и осознать, что нам нравится самим испытывать гордость, но вот проявление этого чувства у других людей вызывает у нас раздражение. По этому поводу он писал: «Тщеславие – это гордость других людей». С ним, наверное, был согласен английский дипломат и писатель XVIII века Филипп Честерфилд, который как-то отметил: «Тщеславие вызывает отвращение у всех по той простой причине, что оно всем без исключения свойственно, а два тщеславия не сойдутся никогда».
Тщеславие – соль жизни.В отличие от двух последних авторов, отцы церкви всегда более сурово относились к данному пороку. Например, известный проповедник Иоанн Лествичник сурово обличал тщеславие. Он говорил: «Тщеславный человек есть идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога; но на самом деле угождает не Богу, а людям». Отец Александр Ельчанинов писал: «Симптомы тщеславия, этого начального греха: нетерпение упреков, жажда похвал, искание легких путей, непрерывное ориентирование на других – что они скажут? как это покажется? что подумают? Тщеславие издали видит приближающегося зрителя и гневливых делает ласковыми, легкомысленных – серьезными, рассеянных – сосредоточенными, обжорливых – воздержанными, – и все это, пока есть зрители».
Жюль Ренар
Ему вторит епископ Александр (Милеант): «Когда тщеславный человек принимает участие в каком-либо мероприятии, он всегда старается показывать свое превосходство. Тщеславие породит в нем страсть поучать и повелевать. Он посягает на чужую волю, распоряжается чужим вниманием, временем, силами, становится напористым, неуступчивым. Свое дело – важно, чужое – пустяки. Он берется за все, вмешивается в работу других. В то же время он нередко является “душой общества”, весельчак, увлекательный рассказчик, остроумный шутник».
Бес тщеславия радуется, говорит преподобный Иоанн Лествичник, видя умножение наших добродетелей: чем больше у нас успехов, тем больше пищи для тщеславия. «Когда я храню пост, я тщеславлюсь; когда же, для утаения подвига моего, скрываю его – тщеславлюсь о своем благоразумии. Если я красиво одеваюсь, я тщеславлюсь, а переодевшись в худую одежду, тщеславлюсь еще больше. Говорить стану – тщеславием обладаюсь, соблюдаю молчание – еще больше оному предаюсь. Куда это терние ни поверни, все станет оно вверх своими спицами». Стоит появиться в душе человека доброму чувству, непосредственному душевному движению, как сейчас же появляется тщеславная оглядка на себя, и вот – драгоценнейшие движения души исчезают, тают, как снег на солнце. Тают, умирают – благодаря тщеславию – умирает лучшее, что есть в нас, значит – мы убиваем себя тщеславием и реальную, простую, добрую жизнь заменяем призраками. Усилившееся тщеславие рождает гордость».
Мудрость желает одобрения… тщеславие требует похвал.Епископ Александр (Милеант) так описывает развитие греха тщеславия, которое, словно болезнь, постепенно охватывает все стороны души человека:
Пьер Буаст
«Постепенно настроение тщеславного человека портится. Озабоченный всем, кроме своего внутреннего исправления, он не замечает своих недостатков или находит причины, чтобы оправдать себя. Свои же знания, опыт и способности он сильно преувеличивает. Жаждет признания своего превосходства, болезненно реагирует на всякое несогласие с собой и критику. В дискуссиях всякое самостоятельное мнение он принимает за вызов себе. В своей агрессивности он, естественно, встречает противодействие и отпор; растут раздражительность и упрямство; он убежден, что другие из зависти мешают ему. Столкновения с людьми обостряются, тщеславный все больше замыкается в себя. Однако пока еще считается с высшими авторитетами и Богу повинуется.
На последних стадиях этой болезни душа его становится все темней и холодней, в ней поселяются презрение и злоба. Помрачается ум, различение добра и зла притупляется, так как оно заменяется различением “моего” и “не моего”. Он все больше тяготится глупостью своих начальников, все труднее ему признавать авторитеты. Ему необходимо доказать свое превосходство. Поэтому он огорчается, когда другой человек оказывается правым. Любой посторонний успех он воспринимает как личную обиду.
Иногда эта сила самоутверждения оказывается направленной на материальное стяжание, карьеру, общественную и политическую деятельность, иногда, если есть талант – на творчество, и тут, благодаря своему напору, гордец может иметь некоторые победы. Но эти победы не приносят блага другим, а скорее раздор и разрушение.
Когда человеку кажется, что никто его не ценит, но что все его преследуют и хотят причинить ему зло, то это признак мании преследования. Мания преследования, как и мания величия – тяжелые духовные заболевания, порожденные тщеславием.
Наконец, на последней ступени, гордец разрывает с Богом. Если раньше он грешил по своей слабости, то теперь он находит оправдание своей страсти и объявляет грех законным для себя. Будучи искренне убежденным в своем превосходстве, он уверен, что свою жизнь он может устроить без посторонней помощи. Но в глубине его сердца воцаряется беспросветный мрак и чувство полного одиночества. Он провалился в “черную дыру, из которой никто не может вырваться. Бог мог бы его из нее спасти, но гордец от Него отвернулся”.
Тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха – есть великая пытка для ума, и состоит из зависти, гордости и алчности.Нам никогда не дано точно знать, что стоит за теми или иными поступками людей – благие помыслы или тщеславие, но иногда это можно проверить, например, так, как это произошло в одном из старых русских монастырей.
Роберт Бертон
Один молодой инок, начитавшись рассказов о подвигах древних пустынников, захотел им подражать. Придя к монастырскому кузнецу, он попросил его выковать ему вериги – то есть металлические подвязки с цепями, которые некоторые подвижники носили для умерщвления своей плоти. Кузнецу показался странным такой заказ, и он не исполнил его просьбы. Через короткое время инок снова пришел к кузнецу с той же просьбой. Тогда кузнец спросил у игумена обители: “Что делать?” – А ты испытай его, – сказал тот, – когда он снова попросит тебя сделать ему вериги, то ударь его по щеке. Если он смолчит, то исполни просьбу, а если возмутится, то скажи ему, что он горд.
И вот приходит инок в третий раз к кузнецу со своей просьбой. Кузнец сделал вид, что разгневался на него, и ударил инока по щеке. Оскорбленный инок ответил ему тем же. Тогда кузнец сказал ему:
– Прости меня, брат. Наместник повелел мне таким способом испытать тебя.
Понял тогда инок, что причиной его желания носить вериги было тщеславие и горделивое желание уподобиться святым. Стыдно стало ему, и он ушел.
Тщеславие есть какая-то недозрелая любовь к славе, какое-то самолюбие, перенесенное в мнение других – он любит себя не таким, каким он есть, а каким он показывается другим.С точки зрения бизнеса тщеславие оказывается неплохим крючком, при помощи которого выуживаются деньги у людей, склонных к греху гордыни. Средний человек толпы всеми путями стремится к повышению своего социального статуса, к тому, чтобы казаться значительным. К сожалению, главным мерилом в современном обществе является не ум или высокие моральные качества человека, а размер его социального капитала, состоящего из богатства, власти и славы, поэтому те, кому недостало первого и второго, стараются компенсировать это третьим. Можно вспомнить рассказ А. П. Чехова, в котором молодой человек очень гордился, что в газете написали о том, как он попал под лошадь. Он бегал по своим знакомым и с гордостью показывал всем заметку об этом происшествии. Люди с тех пор мало изменились, разве что высшим уровнем успеха среди обывателей является показ по телевизору в каком-нибудь ток-шоу или викторине «Поле чудес».
Лев Толстой
Воспитанный на идоле телевидения, человек маниакальным желанием стремится попасть в центр внимания других людей, в идеале – на экран телевизора, а если не получится – то хотя бы в собственный фотоальбом – но с обязательным показом всем знакомым и родственникам. На этом явлении расцвела индустрия туризма и фотопринадлежностей, с ежегодным оборотом в миллиарды долларов. Суть ее состоит в том, что люди разъезжают по миру и фотографируются на фоне достопримечательностей, чтобы получить доказательство, что они там были. Впоследствии они могут показывать эти фотокарточки другим людям как подтверждение того, что смогли заплатить за туристическую поездку в другую страну или в отдаленное место собственной страны.
Я помню, как в Лувре был удивлен целыми толпами туристов, мчавшихся по залам музея с вопросами: «Где здесь Мона Лиза?» и «А где стоит Венера Милосская?». Эти «знатоки искусства» не обращали никакого внимания на другие замечательные произведения, находящиеся в Лувре. Им нужно было просто «отметиться» у этих шедевров, подобно тому, как собачка отмечается у столба. Толпа в этих двух залах была такой плотной, что пробиться к Джоконде или Венере, чтобы сфотографироваться рядом, не представлялось возможным. Тогда они поднимали фотоаппарат над головой и почти наугад делали снимок, который с гордостью будут показывать дома. Понятно, что качество такой фотографии вряд ли приблизится к репродукции, но демон гордыни получал свою жертву и на время прекращал зуд тщеславия.
Тщеславие умаляет все у других и увеличивает все у себя. В этом оно роднится с завистью.Пышность погребальных обрядов не столько увековечивает достоинства мертвых, сколько ублажает тщеславие живых.
Пьер Буаст
Франсуа де Ларошфуко Хвастовство – неумеренное восхваление чего-нибудь своего, своих достоинств.[39]
Хвастовство – самостоятельное качество характера, но чаще всего оно вплотную примыкает к тщеславию. Конечно, в жизни встречаются и бескорыстные хвастуны-импровизаторы, которые врут, как говорится, из любви к искусству, потому что не могут не преувеличивать своих достоинств. Однако чаще всего именно тщеславие толкает человека на приукрашивание себя и своих дел. Ранее в русском языке существовал почти утраченный ныне термин «бахвальство», который обозначал безудержное, откровенное хвастовство, в котором фантазий и эмоций было больше, чем дальновидного умысла. Такая форма лжи не приносит особого вреда окружающим, а порой даже развлекает их. Особенно часто бахвальство встречается у людей с развитым воображением, в частности у писателей. Примером могут служить эпизоды из биографий Гоголя и Тургенева.
Оказывается, скромный и где-то даже застенчивый Гоголь не чуждался рекламы, более того – рекламировал себя, как мог. В своей первой поэме «Ганц Кюхельгартен» Гоголь как будто от лица издателей расхвалил свое произведение и в частности так написал о себе: «Мы гордимся тем, что по возможности споспешествовали свету ознакомиться с созданием юного таланта». Критика весьма прохладно встретила первый литературный опыт юного дарования, а журналисты безжалостно высмеяли как поэму, так и предисловие. Тогда уязвленный Гоголь объехал все книжные лавки, забрал у книгопродавцев свое творение и сжег все книги. Позже Гоголь еще не раз подобным образом пытался себя расхвалить – как бы от лица посторонних людей. Когда он готовил к изданию «Арабески», то написал издателю: «Пожалуйста, напечатай в «Московских ведомостях» об «Арабесках» в таких словах: что теперь, дескать, только и говорят везде об «Арабесках», что сия книга возбудила всеобщее любопытство…»
«В 1832 году, – рассказывает Вересаев, – уже автором «Вечеров на хуторе близ Диканьки», Гоголь приезжает в Москву и в подорожной своей делает подчистку: вместо «коллежский регистратор» (один из самых мелких чинов, меньше прапорщика) пишет: «Коллежский асессор» (равный майору в табеле о рангах).[40] И это с той целью, чтоб под таким чином фигурировать в списке приехавших, публиковавшемся в «Московских ведомостях». Ну, чем не Хлестаков?». В 1833 году Гоголь уверял Пушкина, будто три года назад ему, безвестному молодому человеку двадцати с небольшим лет, помощнику столоначальника в Департаменте уделов, предлагали профессорскую кафедру в Московском университете. «Это, – комментирует Вересаев, – вроде того, как Ноздрев уверял, что руками поймал за задние ноги зайца…»
Авдотья Панаева – гражданская жена Н. А. Некрасова, в своих воспоминаниях приводит ряд эпизодов, свидетельствующих о большой склонности Тургенева к хвастовству. Она пишет: «Тургенев не раз мне рассказывал о своей поездке за границу и рассказал о пожаре на пароходе, на котором он ехал из Штеттина. Причем, не потеряв присутствия духа, успокаивал плачущих женщин и ободрял их мужей, обезумевших от паники. Я уже слышала раньше об этой катастрофе от одного знакомого, который тоже был пассажиром на этом пароходе, да еще с женой и маленькой дочерью. Этот знакомый рассказал мне, как один молоденький пассажир был наказан капитаном парохода за то, что он, когда спустили лодку, чтобы первых свезти с горевшего парохода женщин и детей, толкал их, желая сесть раньше всех в лодку. Он надоедал всем жалобами на капитана, что тот не разрешает ему сесть в лодку, причем жалобно восклицал: “Умереть таким молодым!” Когда я однажды этому знакомому показала всех своих друзей на слушание оркестра, он удивленно воскликнул: “Боже мой, да это тот самый молодой человек, который и кричал: “Умереть таким молодым”. Я была уверена, что он ошибся, но меня удивило, когда он прибавил: “У него тоненький голос, что очень поражает в первую минуту при таком большом росте и плотном телосложении”. Я все же немного сомневалась, а через некоторое время имела случай убедиться, что Тургенев способен к вранью или как говорили иногда – к импровизации.
Как-то когда мы шли темным вечером домой, нам нужно было перейти дорогу. В это время из ворот, которые ведут из вокзала в город, неожиданно выехала карета. Сделалась большая паника общество дам и кавалеров разделилoсь на две части: одна успела перебежать дорогу, а другая осталась с нами, и одна дама очень громко вскрикнула в ужасе, перебегая дорогу. Карета проехала, и мы спокойно продолжали свой путь. На другой день я шла в толпе по аллее; впереди меня шел Тургенев с дамами и рассказывал им, что он вчера спас какую-то даму, которую чуть не задавила карета. Он остановил лошадей, когда с дамой сделалось дурно, и он на руках перенес ее и передал кавалерам, которые рассыпались в благодарностях за спасение их дамы. Когда я стала стыдить Тургенева, зачем он выдумал такую небылицу, то он мне ответил, улыбаясь: “Надо же было чем-нибудь занять своих дам”».
Обидчивость. Обидчивый – легко обижающийся, склонный видеть обиду, оскорбление там, где их нет.[41]
Священник Александр Ельчанинов указывает на близость чувства обиды и гордыни. Он считает, что так как все в этой жизни определяет Господь, то обижаться ни на кого нельзя, так как получается, что мы обижаемся на Него. Отец Александр пишет: «Кто-то нас не понял, не правильно воспринял наши слова или наговорил на нас то, чего не было, или зло пошутил над нами, а нам это не нравится, очень не нравится – наше «я» протестует. А против кого? Кто привел этого человека к нам и создал ситуацию, которая не нравится? Все ситуации создает нам Господь в зависимости от того, как мы установили отношения с Ним. Значит, обижаясь, мы выражаем свой протест Богу, несогласие с Его действиями, то есть опять на первом плане наше гордое «я».
Ощущение себя оскорбленным – это более глубокий уровень обиды. Все внутри бурлит: «как посмели со мной так разговаривать!», «я им не мальчик на побегушках!», «не забывай кто ты, а кто я!». И кому наше гордое «я» это говорит? Наше гордое «я» выступает в роли «боевого петуха» перед Отцом. Обиделись, оскорбились, осудили и строим планы мести. Опять наше гордое «я» строит планы и против Кого? Против нашего Творца, который создавал нас с любовью по образу и подобию Своему и хочет, чтобы мы в мыслях, движениях души и поступках походили на Него. А для этого мы должны следовать Его законам и выполнять Его заповеди».
Психологи также считают, что обида и гордыня – близкие родственники. Как правило, именно неутоленная гордость и гипертрофированное чувство собственного достоинства заставляют человека обижаться. Здесь есть важный момент – мы обижаемся на других людей, когда они не делают что-то для нас, что мы ожидаем от них. Но должны ли они для нас это делать? Вот в чем вопрос! Люди, склонные к обидчивости, слишком часто используют формулу «Мне должны!». Это установка может проявляться в разных формах, но суть ее едина: родители должны мне помогать деньгами, дети – уважать, начальник – повышать зарплату, правительство – снижать налоги, а погода соответствовать моим ожиданиям. А так как этого не происходит, то наша гордость ущемляется, а душа впадает в обиду. Чтобы не испытывать отрицательных эмоций, нужно осознать факт, что никто никому ничего не должен на 100 %. Наши отношения с близкими людьми есть результат социального договора, а с дальними – определяются природой, правительством, экономикой и т. д., то есть являются результатом ряда случайностей и объективных закономерностей.
К примеру, если вы решились расстаться с деньгами, играя в азартные игры, и поставили всю свою наличность на «зеро», то вы, безусловно, хотите, чтобы шарик рулетки остановился именно на этой цифре. Но, будучи в здравом уме и трезвой памяти, вы понимаете, что рулетка не должна вам и не обязана дарить вам выигрыш.
Если вы поразмыслите еще немного, то поймете, что и ваши друзья не обязаны дарить вам подарки на день рождения. Да, вы хотите, чтобы все помнили про этот знаменательный для вас день и дарили вам внимание и подарки. Но должны ли все это делать? Вот вы лично должны помнить про дни рождения всех ваших знакомых? Не уверены… И они тоже. Так стоит ли переживать по поводу того, что кто-то не сделал то, что он вовсе не должен был делать? Может быть, стоит заменить формулу «Мне должны» на «Мне хотелось бы, чтобы…», перестать ожидать манны небесной и начать радоваться дождю или снегу?
Самолюбование – пятый компонент гордыни.
Самовлюбленный – человек, влюбленный в самого себя, убежденный в исключительности своей личности.[42]
Самовлюбленность – это крайняя, патологическая форма самолюбия, когда человек уже не видит у себя недостатков, зато собственные достоинства воспринимает в многократно увеличенном виде. «Любовь слепа», – говорят в народе. И этот тезис вполне можно применить к самовлюбленному человеку. Он искренне и безоглядно любит себя, родного. А на остальных людей любви уже не остается. В то же время начальная стадия этой болезни – самолюбие – может быть и положительным человеческим качеством – все зависит от степени его выраженности и сопутствующих обстоятельств.
Классическим примером самовлюбленности считается древнегреческий миф о Нарциссе. Родителям его было предсказано, что он проживет до старости, если никогда не увидит своего лица. Нарцисс вырос чрезвычайно красивым юношей, любви которого безуспешно добивались многие женщины. Нимфа Эхо иссохла с горя от неразделенной любви. Отвергнутые женщины попросили богиню мести и правосудия Немезиду наказать гордеца. Немезида сделала так, что Нарцисс увидел в источнике свое отражение и так влюбился в него, что не мог оторвать взора от воды и умер от любви к себе. После его смерти боги превратили его в цветок, названный нарциссом.
Любовь к себе – это начало романа, который длится всю жизнь.А вот что писал о Юлии Цезаре Светоний: «За своим телом он ухаживал слишком даже тщательно, и не только стриг и брил, но и выщипывал волосы, и этим его многие попрекали. Безобразившая его лысина была ему несносна, так как часто навлекала насмешки недоброжелателей. Поэтому он обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб; поэтому же он с наибольшим удовольствием воспользовался правом постоянно носить лавровый венок».[43]
Оскар Уайльд
Самоуверенность – шестой компонент гордыни. Ключевыми моментами здесь являются чувство собственного достоинства и уверенность в себе. Согласно толковому словарю С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, самоуверенность – есть чрезмерная уверенность в самом себе, в своей непогрешимости. Здесь нужно отметить, что степень этой «чрезмерности» весьма субъективна и зависит от точки зрения и сопутствующих обстоятельств. Плохо быть чрезмерно уверенным в себе – в этом случае человек не сомневается в собственных силах, а значит, может принять необоснованное решение и совершить ошибку. Но, с другой стороны, отсутствие уверенности в себе – еще большее зло, так как такой человек, во-первых, долго колеблется и не может отважиться на ответственные поступки, а во-вторых, как правило, становится игрушкой в руках более сильных и решительных людей.
Самоуверенность таланта – простительна и плодотворна, самоуверенность посредственности – смешна и бесплодна.Степень самоуверенности зависит от двух факторов – объективных и субъективных. Объективные определяются внешними признаками человека – его социальным положением, деньгами, внешним видом, жизненным опытом, набором умений и навыков и т. д. Поэтому красивые, богатые, успешные и мудрые люди, как правило, обладают большей самоуверенностью, чем бедные, страшные, юные неудачники. Но это «как правило», а из любого правила бывают исключения. Поэтому в жизни вы можете встретить неуверенную в себе топ-модель или самоуверенного бомжа. Самоуверенность – качество психологическое, и оно живет и развивается по собственным законам.
Эдуард Севрус
Чрезмерно развитая самоуверенность называется уже другим словом – самонадеянность. Согласно словарям, самонадеянный человек – чрезмерно уверенный в самом себе или выражающий такую чрезмерную уверенность.
Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще сильнее.Достоинство (чувство собственного достоинства). Одно из определений слова «достоинство», которое встречается в толковых словарях, – это «совокупность многих моральных качеств, а также уважение этих качеств в самом себе». Чувство собственного достоинства не позволяет человеку унижаться, просить о милости или «прогибаться» перед великими мира сего. Как писал Халиль Джебран, «быть щедрым – значит давать больше, чем можешь; быть гордым – значит брать меньше, чем нужно». Поэтому гордость может быть не грехом, а признанием факта наличия положительных личностных качеств у конкретного человека. Человек может гордиться своими знаниями, своей честностью, своей принципиальностью и т. д. Он может просто уважать себя как уникальную личность и не позволять другим людям унижать себя.
Франсуа де Ларошфуко
Бывает так, что начальник в грубой форме «тыкает» подчиненному, а тот в ответ делает замечание своему боссу.
– Ах, ты какой гордец! – возмущенно реагирует начальник. – Подумаешь, на «ты» его назвали. Мог стерпеть – не барин.