Страница:
К. Ты прав, век действительно беспокойный. Но ведь и я сам порождение этого века. Не кто, как вы, люди, затеяли эту научно-техническую революцию.
А. Почему затеяли? Научно-техническая революция - логическое продолжение прогресса, не больше...
К. Как бы не так!.. Прогресс человечества протекает непрерывно. А научно-техническая революция началась во второй половине нашего столетия и еще продолжается.
Если хотите, революция - всегда скачкообразный процесс. И я - один из результатов развития научно-технической революции.
Не так ли?..
А. С тобой нельзя не согласиться. Успехи освоения атома, космоса, радиотехники, электроники, генетики и многих других отраслей науки активно отразились на производстве. Что же касается кибернетики, ее влияние на развитие техники, пожалуй, преобладающее.
К. Что поделаешь! Человеку - человеческое, а машине _ машинное. Кажется, так у вас, людей, говорится?
Вы уж как-нибудь сами разберитесь во всех этих вопросах...
БАШНЯ СОЛНЦА
С детства помню я книгу Томмазо Кампанеллы "Город Солнца". Итальянец из Калабрии, активный участник борьбы за освобождение Южной Италии от гнета испанской монархии, как сумел он почти четыре века назад создать прообраз коммунистического общества? Обвиненный в заговоре, прошедший невыносимые пытки инквизиции, он был приговорен к пожизненному заключению. И там, в каменном мешке тюрьмы, перед его глазами вставали светлые улицы Города Солнца, человеческие отношения далекого Завтра.
Отраженный свет этой поразительной утопии, нарисованной одиночкой-мечтателем, дошел до нас через столетия и продолжает волновать смелостью предвидения и чистотой помыслов.
Эти мысли невольно пришли ко мне, когда на Всемирной выставке ЭКСПО-70 я остановился перед ее центральным сооружением - "Башней Солнца". Кругом в неистовом стремлении поразить воображение высились причудливые здания. Талантливейшие архитекторы и художники всех стран мира выдумывали эти сооружения, чтобы потрясенный посетитель, заинтересовавшись, почти помимо воли и сознания своего погрузился в таинственные глубины экспозиции.
Вот древняя японская пагода - копия сооружения тысячелетней давности. Под ее крышей развернул свои залы один из самых мощных кибернетических концернов Японии. Вот стальной пузырь французского павильона с мигающим бисером электрических вспышек на его глобальной поверхности. Вот надувная громада странного и удивительного сооружения, напоминающего гулливеровский огромный оранжевый матрац. Это тоже павильон выставки. Вот связанные между собой цилиндры - геометрически размещенные в пространстве пни еще не выкорчеванного архитектурного леса второй половины XX века. В многоэтажных цилиндрах прошлое, настоящее и будущее Японии! Вот "летающая тарелка", подвешенная на бетонную подставку, по-журавлиному выгнувшая свою могучую шею. Это павильон Австралии. Голубые шары ФРГ, гигантский, врытый в землю овал павильона США.
Все эти здания, фонтаны, водохранилища соединены прозрачными трубами движущихся тротуаров, серпантинами монорельсовой дороги. Торжественно проплывают над расцвеченными сооружениями шаровидные кабины канатной дороги.
Перед главным, самым большим павильоном выставки - сооружение конусообразной формы. Оно чем-то напоминает белую сахарную голову. Но от стометровой глыбы голубоватого рафинада почему-то расходятся в стороны тоже конические неопределенные отростки, чем-то напоминающие руки. А на белой поверхности титанической сахарной головы вырисовывается круглое расплывчатое лицо. Его можно рассматривать анфас и в профиль. Пухлые губы, мясистый нос, большие, ничего не выражающие глаза. Именно так в детстве появляется первый рисунок - слегка улыбающееся, круглое, как колобок, солнышко.
Авторы павильона добились своего. Именно оно, детское восприятие, заставило нас поверить в то, что "Башня Солнца" воплотила в себе живой облик очеловеченного светила.
Но главный символ - в золотом диске, язычески грубо изображающем Солнце. Золотой диск над конусом башни. Два глаза - два прожектора смотрят на вас безжалостным взглядом кибернетического века. Башня и золотой символ светила прорезают насквозь колоссальную платформу крыши, закрывающую изразцовую площадку, на которой запросто можно разместить добрый десяток футбольных полей.
Мы только что скрылись от крупных капель дождя, забарабанивших по металлической платформе, раскинувшейся над башней. В круглом проеме ее, там, где острие башни с золотым диском пронзает платформу, заварилась очередная громовая свистопляска японской грозы. Осенью грозы идут здесь не переставая. Вспышки молний и глухие раскаты грома, словно специально задуманные фантастом, сопровождают нас на самодвижущихся лестницах. Симфония грозы переплетается с почти трагической, как реквием, музыкой. Она не оставляет нас ни на минуту.
Захваченные музыкой, вздрагивая от раскатов грома, мы приобщаемся к великому таинству рождения жизни на Земле. Ведь именно от первых электрических разрядов молний, от солнечного ультрафиолета и зародилась когда-то в океане белковая клетка - первый комочек жизни. Именно об этом рассказывает главный экспонат - "Дерево жизни". Это фантастическое дерево растет в чреве "Башни Солнца". Мы только что видели в ультрафиолетовых лучах и вспышках грозы тысячекратно размноженные зеркалами первые белковые соединения. Вирусы, бактерии, одноклеточные - это лишь фундамент "Дерева жизни". Это корни его.
На могучем стволе, от которого, словно бивни мамонта, расходятся ветви-рога, перед глазами нашими разворачивается феерическая картина эволюции живого. Главный бивень ствола пропорол не века, не тысячелетия миллионы и миллионы лот.
Где-то внизу на рогах-ветвях "Дерева жизни" видны первые живые начала, сформировавшиеся из белковой клетки. Эра протеида. За ней следует эра триллобитов. Они унизали собою могучие ветви дерева: медленно качаются медузы, загадочно шевелятся примитивные морские чудовища.
Самодвижущаяся лестница, обвиваясь вокруг основного ствола дерева, уносит нас вверх и вверх. Мы попадаем в эру рыб: над головой проплывает стреловидное тело древней акулы, медленно движутся морские черепахи. Меняющийся свет продолжает свою игру в каком-то странном сплетении с трагически торжественной музыкой. Я понимаю: это светомузыка...
Эра рептилий. Казалось бы, невозможно и мысленно представить себе оживленных волею декораторов древних ящеров и динозавров. Косит свой страшный глаз птеродактиль, проплывая в метре от вашего лица. Художники, сотворившие "Дерево жизни", не пошли на банальное копирование древних животных. Игра света, звука, роговой изгиб древесного ствола, стометровым клинком пронзающего внутреннюю пустоту "Башни Солнца", настолько убедительны, что невозможно отделаться от реального ощущения присутствия в этом загадочном мире.
А эскалаторы подымаются еще выше. Здесь эра млекопитающих. В рыжеватых клочьях шерсти на вас смотрит мамонт. Примостилась на ветке дерева длинношерстная горилла. На вершине проклевывается первое существо, наделенное разумом. Не из него ли через миллионы лет родился человек?
Под грохот громовых раскатов, в неистово меняющемся свете, сопровождаемые все той же трагической мелодией, мы медленно ввинчиваемся, поднимаясь к вершине "Дерева жизни".
Кто сумел миллионолетний процесс эволюции живого изобразить столь поэтически и столь могущественно? Неужели это застенчивый японский фантаст Саке Комацу?
Вот мы на вершине "дерева". Здесь во всей своей простоте и. в необыкновенной сложности встает бессменный "царь природы" - Человек, он венчает "Дерево жизни".
На огромной панели, разместившейся под гигантской платформой, перекрывающей весь павильон "Башни Солнца", дана схема человеческого мозга.
Отдельные участки "черного ящика", над разгадкой которого трудятся сегодня ученые и компьютеры. Вот зона, ведающая движением. Вот тесный уголок радости и горя - здесь растут добро и зло. Любовь и ненависть. Правда и преступление. Найдем ли мы когда-нибудь ключ, чтобы распахнуть заветную кладовую наших эмоций?
Но этот схематический мозг со всеми его особенностями создали человеческие руки. Вот они - две огромные руки - синяя и красная - как символ очеловечивания человека. Огромные ладони впервые стискивали орудия труда и орудия уничтожения.
И вот перед нашими глазами трагическая картина потемок человеческого бытия. Гримасничая, неистово кликушествует на экране Адольф Гитлер. Рядом страшная тень Майданека с его барачной безжалостностью. Огненная вспышка Хиросимы - следы атомной катастрофы до сих пор видны на лице Японии.
Невольно вспоминаются слова Роберта Оуэна, сказавшего давным-давно:
В человеке при появлении его на свет нет ни положительного зла, ни положительного добра, а есть только возможность и способность к тому и другому, развиваемые в нем в зависимости от среды, в которой он живет, и воспитания, которое он получает в семье и обществе.
"Башня Солнца", куда привела ты нас? По каким путям пойдешь ты, гомо сапиенс, владыка космоса, атома и генетического кода?
И, как разрядка накопившемуся электростатическому напряжению, которое мы несем в себе от подножия "Дерева жизни" к его вершине, мы попадаем вдруг в освещенный коридор. Надпись встает перед глазами: "Вы строители города будущего. Он в вас самих".
Так вот он какой, с детства романтизированный "Город Солнца". Мы ищем его на вершине солнечной башни, на вершине "Дерева жизни" - там, где рождается в муках, крови и слезах солнечное будущее человека.
Это о нем, о будущем, украдкой вздыхает японский работяга, переживший слепящий ужас Хиросимы. О нем, о будущем, откровенно мечтают обнявшиеся влюбленные, всматриваясь в округлый овал солнечного лика на белой башне. О нем, о будущем, всерьез спорят сейчас фантасты, пытавшиеся мысленно охватить все аспекты грядущих изменений мира.
И как хочется верить в полные надежды слова Анатоля Франса.
Это он создал вторую природу, окружающую нас сегодня лентами автострад, возделанными полями, мозаикой городов и геометрическими штрихами каналов. Это он, Человек, неустанный и беспокойный, разумом и руками своими преобразовал мир в его драматическом великолепии, нищете и богатстве.
Разум, даже если его притесняют и пренебрегают им, в конечном счете всегда одерживает верх, ибо жить без него невозможно.
10 мая, воскресенье
Вчерашний разговор с машиной и мысли, которые он во мне пробудил, показались мне очень интересными.
Что же получается? Электронно-вычислительная машина как бы делает попытку вмешаться в высокие проблемы жизни. Она может освещать те или иные процессы, происходящие в обществе, а может быть, и подсказывать их течение.
Я посоветовался по этому вопросу с Николаем Ивановичем. Авдюшин нисколько не удивился моим рассуждениям.
- Более того,- попытался он меня дополнить,- в западном мире многие уповают сегодня на кибернетику как на своеобразный выход из того тупика, в который зашел капитализм. Особенно усердствуют в этой области технократы. Они считают, что будущее человечества целиком зависит только от развития тех или иных отраслей науки и техники, а не от социальных процессов. Конечно, они неправы.
Вечером я спросил Кибера:
- Послушай, умная машина, а тебе никогда не приходила в твою электронную голову мысль несколько расширить границы твоих возможностей?
К. Почему нет? Мои возможности определяются заложенной в меня программой. Нужно цитировать гигантов мысли? Пожалуйста... Нужно считать? Это мое дело...
А. Ну, а как в области анализа общественных процессов?
К. Эрудиции не хватает. Не заложили ее в мою память.
А. А как с искусством? ЭВМ вторгается в эту область?
К. Здесь я, пожалуй, почти профан. Я могу лишь воспроизводить идеи великих деятелей искусства. А вот другие машины могут и музыку сочинять. Они и в политике смыслят.
"Бедный Кибер,- думал я,- оказывается, ты у меня узкий специалист! А ведь и мне приходилось сталкиваться с твоими собратьями, которые порой загоняли меня в тупик широтою своих возможностей".
О них я рассказал Киберу - пусть удивляется.
НА ПОРОГЕ КОМПУТОПИИ
"Идеальное общество грядущего, созданное компьютером,- "Компутопия" мечта сегодняшнего дня!"
Эти слова я прочитал у подножия древней деревянной пагоды - одного из удивительных павильонов ЭКСПО-70.
"Компутопия" - новое слово, возникшее из двух составляющих: "компьютер" - что значит "счетно-решающая машина", и "утопия" - "мечта о прекрасном обществе". Не о таком ли обществе, сконструированном с помощью счетно-решающих машин, мечтают организаторы павильона "Электроника", втиснутого в седую древность башни?
Павильон-пагода возвышается над всей мозаикой выставочных залов. Эта колоссальная башня - точная копия знаменитой пагоды Тодайи, построенной в 728-749 годах н. э. В те бесконечно далекие годы строительство семиэтажной башни являлось воплощением мечты древних буддистов. Таким же воплощением мечты, но уже современных промышленников Японии, по замыслу фирмы, должен стать павильон "Компутопия". И если для сооружения неоднократно горевшей и перестраиваемой башни было использовано, согласно старинным письменам, 26723 деревянных бревна и 133660 досок, то для павильона "Компутопия" потребовалось, вероятно, еще большее количество электронных приборов, реле и транзисторов, призванных доказать величие кибернетики.
Да, здесь есть чему удивляться. Вы входите в ярко освещенный зал. Перед вами, как символ нашего математического времени, переливается всеми цветами радуги знаменитая "лента Мебиуса" - кольцо с вечно односторонней поверхностью,- как известно, задавшая ученым бесчисленное число загадок.
Отсюда вы попадаете к колоссальному стеклянному аквариуму. Сквозь холодную толщу стекла семиметровой длины и четырехметровой ширины перед вашими глазами раскрывается первая тайна "Компутопии" - машина-робот, подчиняющаяся голосу человека.
Нет, не нажатие кнопки, не клавиатура и рубильники, а тонкий голосок случайно забредшего в заповедную страну электроники мальчишки заставляет машину выполнять довольно сложную работу. Шесть различных команд, произнесенных голосом, заставляют работать телеуправляемый грайфер. Да и работа, казалось бы, несложная - машина перекладывает разбросанные по сухому дну аквариума цветные шарь" в желтые, красные, голубые и зеленые цилиндры, выстроившиеся в ряд возле микрофона.
"Вправо", "влево", "вперед", "назад", "взять", "бросить" - вот команды на японском, английском, французском и немецком языках, которым послушна удивительная машина. Достаточно одной внятно произнесенной команды, чтобы стальные щупальца четко и уверенно выполнили приказ.
Но и это еще не все. Машина подчиняется и более сложному приказанию.
- Положить шар один в красный цилиндр,- произносит мальчик.
Электронный робот безошибочно подбирается своей стальной рукой к первому шару. Аккуратно берет его, поднимает и несет к красному цилиндру.
Какую же сложную и многообещающую схему электроники создали ученые, чтобы подвести нас вплотную к заветной мечте - управлять машиной голосом!
Но вот другая электронная машина. Она выполняет более веселые функции. Возле нее оживленная толпа женщин. Еще бы, компьютер за несколько секунд порекомендует и выдаст выкройку платья, созданного с помощью электроники соответственно вашим желаниям и вашим размерам.
Девушка подает вам небольшую стандартную карточку. На ней ряд модных причесок, различные расцветки тканей, фигурки довольно сложной формы, а также указания вашего роста, возраста и характера туалета. От вас требуется немного: поставить крестик над соответствующей прической, цветом и формой платья, которые вам по душе. Карточку вставляют в читающее устройство машины. Оптический глаз мгновенно передает счетно-решающей машине все требования заказчицы. Согласно поступившим данным, компьютер выбирает из 320 базисных форм модной одежды ту, которая соответствует вашему вкусу и желанию. Лучшие дизайнеры платья трудились, чтобы заложить в машину этот богатый ассортимент платьев.
Но вот нужное сочетание вариантов мгновенно выбрано компьютером, и он дает команду печатающей машине изобразить на бумаге будущее платье. Молоточки с черными тире стремительно выколачивают на широкой ленте абрис элегантно одетой женщины, и через несколько секунд после того, как карточка-заказ была проглочена электронным портным, из чрева машины разматывается к ногам посетительницы метровой ширины бумажное полотно. Здесь же оговорены цвет платья, обуви, отделки и другие детали, которые подтверждают исключительный вкус обладательницы электронного наряда.
Чудо на каждом шагу. Сейчас оно - в небольшом застекленном павильоне, где опять электроника.
- Ваша подпись на банковском чеке уже не имеет никакого значения. Вы можете подписываться собственным голосом!
Быть не может!.. Но оказывается, голос любого человека имеет свои неповторимые индивидуальные признаки!
Несколько слов произнесены в микрофон. Где-то в глубинах машинной памяти они запечатлелись, пройдя специальную обработку, выявляющую индивидуальные особенности вашего голоса. В банке памяти машины могут быть десятки тысяч отпечатков голосов разных людей. Хотите удостовериться в том, что звуки вашего голоса зарегистрированы машиной - произнесите несколько слов и внятно назовите ваше имя. Почти мгновенно на экране телевизора появится ваше изображение, сделанное в те далекие дни, когда вы вложили в банк памяти свой первый голосовой отпечаток.
Но, оказывается, машина реагирует не только на незримые нити голосовых особенностей, но и на имя. Если вы заведомо назовете чужую фамилию (предположим, Иван Петров), машина ответит: "Нет, вы не Ива-н Петров!" И покажет на экране физиономию подлинного Ивана Петрова.
Создатели этого электронного чуда, говоря о перспективах его применения, строят планы, связанные с будущим использованием голоса-подписи в банках и торговых учреждениях. Некоторые предлагают заменить "отпечатком голоса" модные в Америке отпечатки пальцев. Для нас интересно другое машины научились понимать с голоса не только то, что требует от них человек, но и узнавать разговаривающего. Наконец, мы в последнем зале "Компутопии". Здесь машина вместо композитора сочиняет музыку и одновременно рисует абстрактные светомузыкальные изображения, сопровождающие звук. В полукруглом зале два белых электрических органа. Возле широкого экрана на элегантной подставке ряд металлических трубок. Это обычный металлофон - целая октава. Вам предлагают деревянным молоточком воспроизвести на несложном музыкальном инструменте любую мелодию. Я выколачиваю с детства знакомое: "Чижик-пыжик..." - А сейчас,- объясняет хозяйка павильона,- вы можете заказать любую музыкальную интерпретацию вашей мелодии. У вас пятнадцать возможностей. Вы можете послушать на вашу мелодию популярную музыку: вальс, блюз, танго, босанова, румбу, самбо, свинг или, наконец, просто марш. Но, если пожелаете, компьютер выдаст вам вашу мелодию в классическом исполнении. Что-то вроде ноктюрна или шопеновского вальса. Или же в форме хорала, сделанного под Баха. Если ваша мелодия, заданная на металлофоне, какофонична, то есть лишена мелодичности, компьютер одарит вас современной конкретной музыкой - без ритма, без мелодии, без какого-либо значения.
Мне хочется услышать все хитросплетения сочинений электронного композитора. Я заказываю классику. Зал содрогается от органных звуков невидимого электронного оркестра. В реве труб, исполняющих реквием Баха, под сумбурное движение цветовых пятен, синусоид и овалов на экране я прослушиваю незабвенного "Чижика". Но вот оркестр звучит уже в стремительном ритме самбы. Меняется темп вспышек цвета на экране. Но родной "Чижик-пыжик" четко стучит своими хрупкими крылышками в барабанную перепонку. Основная мелодия все та же.
Меня хватило всего на пять оркестровых оранжировок из пятнадцати возможных. Электронный композитор работал безукоризненно и с непостижимой скоростью преобразовывал "Чижика-пыжика" из классического ноктюрна в танцевальный ритм, из торжественного вальса в стремительный свинг.
На магнитных барабанах записаны сотни мелодий и ритмов в исполнении самых различных оркестров. Это музыкальная память машины. Именно отсюда, из застывшей кладовой звуков, машина с неимоверной скоростью выхватывает те музыкальные сочетания, которые, изнизываясь на цепочку заданной мелодии, и выдают новое музыкальное произведение в заказанном стиле по заказанному мелодическому образцу. Но это не все. Звук сопровождается абстрактным изображением и переливом цветов. Думается, вторая половина работы электронного композитора осуществляется проще. Каждому звуку соответствует цветовой сигнал. Он-то и выдается машиной через электронно-оптические устройства на экран в зависимости от музыкального звучания.
Вы выходите из павильона "Компутопия". Деревянная семиэтажная пагода далеких предков современных японцев у вас за спиной. XX век соорудил у ее подножия свое электронное чудо. Кое-кто надеется, что именно оно и ляжет в основу создания "идеального общества:) новой страны Компутопии. О чем же мечтают ее создатели?
В этой стране не будет рабочих - за них работают машины, подчиняясь голосу... Не нужны люди искусства - за них творят компьютеры... Сфера обслуживания тоже не нуждается ни в банковских служащих, ни в портных - все делает электроника... Чем не "идеальная страна" - никаких социальных противоречий, забастовок и конфликтов. Вокруг одни машины, умная техника...
Мы покидаем Всемирную выставку по необыкновенно голубым, как небо, дорожкам, уводящим нас в шумный мир аттракционов и дешевых ресторанчиков.
Взгляд мой останавливается на стеклянном балагане, окруженном толпой японских юношей. Обычный аттракцион "Экс-поленда" - веселого городка выставки. Обычный ли?
"Электронная гадалка предскажет ваше будущее,- читаю я.- Вы узнаете, какие капиталы вам предстоит унаследовать от ваших родных и друзей".
Сотрудники в белых халатах склоняются над перфорированными картами. Мигает и урчит электронное нутро компьютеров. Стучат рычаги самописцев. Все электронное, на промышленной основе - прямо из "Компутопии"...
Юноши и девушки с надеждой тянутся к загадочной машине, способной предсказать их завтрашний день. Ведь это не обычный старичок-предсказатель, которого и сегодня можно встретить в бедных кварталах Токио.
Нет, сегодня таким гаданием не удивишь никого. То ли дело - вам предсказывает будущее умная электронная машина!
Увы, так думают наивные люди, ослепленные яркой мишурой кибернетического века.
Но время берет свое. Я верю: сама жизнь быстро приспособившегося к кибернетике общества с ее все обостряющимися противоречиями неотвратимо заставит понять всю неизбежность непреложного закона развития этого общества: на смену капитализму придет не Компутопия - Коммунизм!
11 мая, понедельник
Сегодня утром заходил Акимов. Он удивлен, что в последнее время редко встречает меня на заводе.
- Вы что, больны? - спросил он озабоченно.
- Нет,- ответил я,- здоров.
- Так вы что же, все время сидите в библиотеке и на монтаже Центрального поста?
- Да, приходится. Хочу проникнуть в самую толщу кибернетики.
- Все надо самому увидеть, услышать. С каждым надо поговорить, так, что ли?
- Это вы правы,- прервал я Акимова.- Еще Гераклит говорил: "Глаза более точные свидетели, чем уши". А наука высказывается и того точнее: глаз дает восемьдесят процентов всей информации, получаемой человеком.
- Еще бы! "Радость видеть и понимать - есть самый прекрасный дар природы". Знаете, кто так сказал? Эйнштейн. Это я вам за Гераклита мщу,рассмеялся Акимов.
- Но все зависит от того, как смотришь и что видишь. Мщу вам за Эйнштейна еще одной цитатой: "Орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий взгляд замечает в вещах значительно больше, чем глаз орла". Кто сказал? Ах, не знаете... Фридрих Энгельс.
Мы рассмеялись оба.
- Ну, а взгляд машины к кому приравнивать - к взгляду человека или орла? - спросил собеседник.
- Орла,- ответил я. И ошибся...
Вечером Кибер сам вернулся к той же теме.
К. Радость видеть и понимать... Это здорово сказано. Ведь для нас, машин, которые не испытывают чувства радости - видеть окружающий мир, понимать его сигналы - основа взаимоотношений с человеком.
А. В первую очередь - понимать человека.
К. Конечно... А для этого мы, машины, обязаны не только видеть, но должны слышать. И, конечно, мы должны научиться разговаривать. И, вероятно, не только языком цифр.
А. Значит, говорить человеческим голосом?
К. Безусловно...
А. Но прежде чем машина заговорит, она должна научиться понимать человека. Это тоже нелегкая задача.
К. Думаю, она уже успешно решается. Все определяется количеством команд, распоряжений, звуковых сигналов, которое в состоянии принять и запомнить машина. Для этого мы, машины, обязаны видеть, слышать и понимать воспринимаемое.
Мой электронный друг прав. Не могу без волнения вспоминать поразительное впечатление, которое оставили у меня в памяти встречи с машинами, соревновавшимися с человеком в разных областях его трудовой деятельности.
А. Почему затеяли? Научно-техническая революция - логическое продолжение прогресса, не больше...
К. Как бы не так!.. Прогресс человечества протекает непрерывно. А научно-техническая революция началась во второй половине нашего столетия и еще продолжается.
Если хотите, революция - всегда скачкообразный процесс. И я - один из результатов развития научно-технической революции.
Не так ли?..
А. С тобой нельзя не согласиться. Успехи освоения атома, космоса, радиотехники, электроники, генетики и многих других отраслей науки активно отразились на производстве. Что же касается кибернетики, ее влияние на развитие техники, пожалуй, преобладающее.
К. Что поделаешь! Человеку - человеческое, а машине _ машинное. Кажется, так у вас, людей, говорится?
Вы уж как-нибудь сами разберитесь во всех этих вопросах...
БАШНЯ СОЛНЦА
С детства помню я книгу Томмазо Кампанеллы "Город Солнца". Итальянец из Калабрии, активный участник борьбы за освобождение Южной Италии от гнета испанской монархии, как сумел он почти четыре века назад создать прообраз коммунистического общества? Обвиненный в заговоре, прошедший невыносимые пытки инквизиции, он был приговорен к пожизненному заключению. И там, в каменном мешке тюрьмы, перед его глазами вставали светлые улицы Города Солнца, человеческие отношения далекого Завтра.
Отраженный свет этой поразительной утопии, нарисованной одиночкой-мечтателем, дошел до нас через столетия и продолжает волновать смелостью предвидения и чистотой помыслов.
Эти мысли невольно пришли ко мне, когда на Всемирной выставке ЭКСПО-70 я остановился перед ее центральным сооружением - "Башней Солнца". Кругом в неистовом стремлении поразить воображение высились причудливые здания. Талантливейшие архитекторы и художники всех стран мира выдумывали эти сооружения, чтобы потрясенный посетитель, заинтересовавшись, почти помимо воли и сознания своего погрузился в таинственные глубины экспозиции.
Вот древняя японская пагода - копия сооружения тысячелетней давности. Под ее крышей развернул свои залы один из самых мощных кибернетических концернов Японии. Вот стальной пузырь французского павильона с мигающим бисером электрических вспышек на его глобальной поверхности. Вот надувная громада странного и удивительного сооружения, напоминающего гулливеровский огромный оранжевый матрац. Это тоже павильон выставки. Вот связанные между собой цилиндры - геометрически размещенные в пространстве пни еще не выкорчеванного архитектурного леса второй половины XX века. В многоэтажных цилиндрах прошлое, настоящее и будущее Японии! Вот "летающая тарелка", подвешенная на бетонную подставку, по-журавлиному выгнувшая свою могучую шею. Это павильон Австралии. Голубые шары ФРГ, гигантский, врытый в землю овал павильона США.
Все эти здания, фонтаны, водохранилища соединены прозрачными трубами движущихся тротуаров, серпантинами монорельсовой дороги. Торжественно проплывают над расцвеченными сооружениями шаровидные кабины канатной дороги.
Перед главным, самым большим павильоном выставки - сооружение конусообразной формы. Оно чем-то напоминает белую сахарную голову. Но от стометровой глыбы голубоватого рафинада почему-то расходятся в стороны тоже конические неопределенные отростки, чем-то напоминающие руки. А на белой поверхности титанической сахарной головы вырисовывается круглое расплывчатое лицо. Его можно рассматривать анфас и в профиль. Пухлые губы, мясистый нос, большие, ничего не выражающие глаза. Именно так в детстве появляется первый рисунок - слегка улыбающееся, круглое, как колобок, солнышко.
Авторы павильона добились своего. Именно оно, детское восприятие, заставило нас поверить в то, что "Башня Солнца" воплотила в себе живой облик очеловеченного светила.
Но главный символ - в золотом диске, язычески грубо изображающем Солнце. Золотой диск над конусом башни. Два глаза - два прожектора смотрят на вас безжалостным взглядом кибернетического века. Башня и золотой символ светила прорезают насквозь колоссальную платформу крыши, закрывающую изразцовую площадку, на которой запросто можно разместить добрый десяток футбольных полей.
Мы только что скрылись от крупных капель дождя, забарабанивших по металлической платформе, раскинувшейся над башней. В круглом проеме ее, там, где острие башни с золотым диском пронзает платформу, заварилась очередная громовая свистопляска японской грозы. Осенью грозы идут здесь не переставая. Вспышки молний и глухие раскаты грома, словно специально задуманные фантастом, сопровождают нас на самодвижущихся лестницах. Симфония грозы переплетается с почти трагической, как реквием, музыкой. Она не оставляет нас ни на минуту.
Захваченные музыкой, вздрагивая от раскатов грома, мы приобщаемся к великому таинству рождения жизни на Земле. Ведь именно от первых электрических разрядов молний, от солнечного ультрафиолета и зародилась когда-то в океане белковая клетка - первый комочек жизни. Именно об этом рассказывает главный экспонат - "Дерево жизни". Это фантастическое дерево растет в чреве "Башни Солнца". Мы только что видели в ультрафиолетовых лучах и вспышках грозы тысячекратно размноженные зеркалами первые белковые соединения. Вирусы, бактерии, одноклеточные - это лишь фундамент "Дерева жизни". Это корни его.
На могучем стволе, от которого, словно бивни мамонта, расходятся ветви-рога, перед глазами нашими разворачивается феерическая картина эволюции живого. Главный бивень ствола пропорол не века, не тысячелетия миллионы и миллионы лот.
Где-то внизу на рогах-ветвях "Дерева жизни" видны первые живые начала, сформировавшиеся из белковой клетки. Эра протеида. За ней следует эра триллобитов. Они унизали собою могучие ветви дерева: медленно качаются медузы, загадочно шевелятся примитивные морские чудовища.
Самодвижущаяся лестница, обвиваясь вокруг основного ствола дерева, уносит нас вверх и вверх. Мы попадаем в эру рыб: над головой проплывает стреловидное тело древней акулы, медленно движутся морские черепахи. Меняющийся свет продолжает свою игру в каком-то странном сплетении с трагически торжественной музыкой. Я понимаю: это светомузыка...
Эра рептилий. Казалось бы, невозможно и мысленно представить себе оживленных волею декораторов древних ящеров и динозавров. Косит свой страшный глаз птеродактиль, проплывая в метре от вашего лица. Художники, сотворившие "Дерево жизни", не пошли на банальное копирование древних животных. Игра света, звука, роговой изгиб древесного ствола, стометровым клинком пронзающего внутреннюю пустоту "Башни Солнца", настолько убедительны, что невозможно отделаться от реального ощущения присутствия в этом загадочном мире.
А эскалаторы подымаются еще выше. Здесь эра млекопитающих. В рыжеватых клочьях шерсти на вас смотрит мамонт. Примостилась на ветке дерева длинношерстная горилла. На вершине проклевывается первое существо, наделенное разумом. Не из него ли через миллионы лет родился человек?
Под грохот громовых раскатов, в неистово меняющемся свете, сопровождаемые все той же трагической мелодией, мы медленно ввинчиваемся, поднимаясь к вершине "Дерева жизни".
Кто сумел миллионолетний процесс эволюции живого изобразить столь поэтически и столь могущественно? Неужели это застенчивый японский фантаст Саке Комацу?
Вот мы на вершине "дерева". Здесь во всей своей простоте и. в необыкновенной сложности встает бессменный "царь природы" - Человек, он венчает "Дерево жизни".
На огромной панели, разместившейся под гигантской платформой, перекрывающей весь павильон "Башни Солнца", дана схема человеческого мозга.
Отдельные участки "черного ящика", над разгадкой которого трудятся сегодня ученые и компьютеры. Вот зона, ведающая движением. Вот тесный уголок радости и горя - здесь растут добро и зло. Любовь и ненависть. Правда и преступление. Найдем ли мы когда-нибудь ключ, чтобы распахнуть заветную кладовую наших эмоций?
Но этот схематический мозг со всеми его особенностями создали человеческие руки. Вот они - две огромные руки - синяя и красная - как символ очеловечивания человека. Огромные ладони впервые стискивали орудия труда и орудия уничтожения.
И вот перед нашими глазами трагическая картина потемок человеческого бытия. Гримасничая, неистово кликушествует на экране Адольф Гитлер. Рядом страшная тень Майданека с его барачной безжалостностью. Огненная вспышка Хиросимы - следы атомной катастрофы до сих пор видны на лице Японии.
Невольно вспоминаются слова Роберта Оуэна, сказавшего давным-давно:
В человеке при появлении его на свет нет ни положительного зла, ни положительного добра, а есть только возможность и способность к тому и другому, развиваемые в нем в зависимости от среды, в которой он живет, и воспитания, которое он получает в семье и обществе.
"Башня Солнца", куда привела ты нас? По каким путям пойдешь ты, гомо сапиенс, владыка космоса, атома и генетического кода?
И, как разрядка накопившемуся электростатическому напряжению, которое мы несем в себе от подножия "Дерева жизни" к его вершине, мы попадаем вдруг в освещенный коридор. Надпись встает перед глазами: "Вы строители города будущего. Он в вас самих".
Так вот он какой, с детства романтизированный "Город Солнца". Мы ищем его на вершине солнечной башни, на вершине "Дерева жизни" - там, где рождается в муках, крови и слезах солнечное будущее человека.
Это о нем, о будущем, украдкой вздыхает японский работяга, переживший слепящий ужас Хиросимы. О нем, о будущем, откровенно мечтают обнявшиеся влюбленные, всматриваясь в округлый овал солнечного лика на белой башне. О нем, о будущем, всерьез спорят сейчас фантасты, пытавшиеся мысленно охватить все аспекты грядущих изменений мира.
И как хочется верить в полные надежды слова Анатоля Франса.
Это он создал вторую природу, окружающую нас сегодня лентами автострад, возделанными полями, мозаикой городов и геометрическими штрихами каналов. Это он, Человек, неустанный и беспокойный, разумом и руками своими преобразовал мир в его драматическом великолепии, нищете и богатстве.
Разум, даже если его притесняют и пренебрегают им, в конечном счете всегда одерживает верх, ибо жить без него невозможно.
10 мая, воскресенье
Вчерашний разговор с машиной и мысли, которые он во мне пробудил, показались мне очень интересными.
Что же получается? Электронно-вычислительная машина как бы делает попытку вмешаться в высокие проблемы жизни. Она может освещать те или иные процессы, происходящие в обществе, а может быть, и подсказывать их течение.
Я посоветовался по этому вопросу с Николаем Ивановичем. Авдюшин нисколько не удивился моим рассуждениям.
- Более того,- попытался он меня дополнить,- в западном мире многие уповают сегодня на кибернетику как на своеобразный выход из того тупика, в который зашел капитализм. Особенно усердствуют в этой области технократы. Они считают, что будущее человечества целиком зависит только от развития тех или иных отраслей науки и техники, а не от социальных процессов. Конечно, они неправы.
Вечером я спросил Кибера:
- Послушай, умная машина, а тебе никогда не приходила в твою электронную голову мысль несколько расширить границы твоих возможностей?
К. Почему нет? Мои возможности определяются заложенной в меня программой. Нужно цитировать гигантов мысли? Пожалуйста... Нужно считать? Это мое дело...
А. Ну, а как в области анализа общественных процессов?
К. Эрудиции не хватает. Не заложили ее в мою память.
А. А как с искусством? ЭВМ вторгается в эту область?
К. Здесь я, пожалуй, почти профан. Я могу лишь воспроизводить идеи великих деятелей искусства. А вот другие машины могут и музыку сочинять. Они и в политике смыслят.
"Бедный Кибер,- думал я,- оказывается, ты у меня узкий специалист! А ведь и мне приходилось сталкиваться с твоими собратьями, которые порой загоняли меня в тупик широтою своих возможностей".
О них я рассказал Киберу - пусть удивляется.
НА ПОРОГЕ КОМПУТОПИИ
"Идеальное общество грядущего, созданное компьютером,- "Компутопия" мечта сегодняшнего дня!"
Эти слова я прочитал у подножия древней деревянной пагоды - одного из удивительных павильонов ЭКСПО-70.
"Компутопия" - новое слово, возникшее из двух составляющих: "компьютер" - что значит "счетно-решающая машина", и "утопия" - "мечта о прекрасном обществе". Не о таком ли обществе, сконструированном с помощью счетно-решающих машин, мечтают организаторы павильона "Электроника", втиснутого в седую древность башни?
Павильон-пагода возвышается над всей мозаикой выставочных залов. Эта колоссальная башня - точная копия знаменитой пагоды Тодайи, построенной в 728-749 годах н. э. В те бесконечно далекие годы строительство семиэтажной башни являлось воплощением мечты древних буддистов. Таким же воплощением мечты, но уже современных промышленников Японии, по замыслу фирмы, должен стать павильон "Компутопия". И если для сооружения неоднократно горевшей и перестраиваемой башни было использовано, согласно старинным письменам, 26723 деревянных бревна и 133660 досок, то для павильона "Компутопия" потребовалось, вероятно, еще большее количество электронных приборов, реле и транзисторов, призванных доказать величие кибернетики.
Да, здесь есть чему удивляться. Вы входите в ярко освещенный зал. Перед вами, как символ нашего математического времени, переливается всеми цветами радуги знаменитая "лента Мебиуса" - кольцо с вечно односторонней поверхностью,- как известно, задавшая ученым бесчисленное число загадок.
Отсюда вы попадаете к колоссальному стеклянному аквариуму. Сквозь холодную толщу стекла семиметровой длины и четырехметровой ширины перед вашими глазами раскрывается первая тайна "Компутопии" - машина-робот, подчиняющаяся голосу человека.
Нет, не нажатие кнопки, не клавиатура и рубильники, а тонкий голосок случайно забредшего в заповедную страну электроники мальчишки заставляет машину выполнять довольно сложную работу. Шесть различных команд, произнесенных голосом, заставляют работать телеуправляемый грайфер. Да и работа, казалось бы, несложная - машина перекладывает разбросанные по сухому дну аквариума цветные шарь" в желтые, красные, голубые и зеленые цилиндры, выстроившиеся в ряд возле микрофона.
"Вправо", "влево", "вперед", "назад", "взять", "бросить" - вот команды на японском, английском, французском и немецком языках, которым послушна удивительная машина. Достаточно одной внятно произнесенной команды, чтобы стальные щупальца четко и уверенно выполнили приказ.
Но и это еще не все. Машина подчиняется и более сложному приказанию.
- Положить шар один в красный цилиндр,- произносит мальчик.
Электронный робот безошибочно подбирается своей стальной рукой к первому шару. Аккуратно берет его, поднимает и несет к красному цилиндру.
Какую же сложную и многообещающую схему электроники создали ученые, чтобы подвести нас вплотную к заветной мечте - управлять машиной голосом!
Но вот другая электронная машина. Она выполняет более веселые функции. Возле нее оживленная толпа женщин. Еще бы, компьютер за несколько секунд порекомендует и выдаст выкройку платья, созданного с помощью электроники соответственно вашим желаниям и вашим размерам.
Девушка подает вам небольшую стандартную карточку. На ней ряд модных причесок, различные расцветки тканей, фигурки довольно сложной формы, а также указания вашего роста, возраста и характера туалета. От вас требуется немного: поставить крестик над соответствующей прической, цветом и формой платья, которые вам по душе. Карточку вставляют в читающее устройство машины. Оптический глаз мгновенно передает счетно-решающей машине все требования заказчицы. Согласно поступившим данным, компьютер выбирает из 320 базисных форм модной одежды ту, которая соответствует вашему вкусу и желанию. Лучшие дизайнеры платья трудились, чтобы заложить в машину этот богатый ассортимент платьев.
Но вот нужное сочетание вариантов мгновенно выбрано компьютером, и он дает команду печатающей машине изобразить на бумаге будущее платье. Молоточки с черными тире стремительно выколачивают на широкой ленте абрис элегантно одетой женщины, и через несколько секунд после того, как карточка-заказ была проглочена электронным портным, из чрева машины разматывается к ногам посетительницы метровой ширины бумажное полотно. Здесь же оговорены цвет платья, обуви, отделки и другие детали, которые подтверждают исключительный вкус обладательницы электронного наряда.
Чудо на каждом шагу. Сейчас оно - в небольшом застекленном павильоне, где опять электроника.
- Ваша подпись на банковском чеке уже не имеет никакого значения. Вы можете подписываться собственным голосом!
Быть не может!.. Но оказывается, голос любого человека имеет свои неповторимые индивидуальные признаки!
Несколько слов произнесены в микрофон. Где-то в глубинах машинной памяти они запечатлелись, пройдя специальную обработку, выявляющую индивидуальные особенности вашего голоса. В банке памяти машины могут быть десятки тысяч отпечатков голосов разных людей. Хотите удостовериться в том, что звуки вашего голоса зарегистрированы машиной - произнесите несколько слов и внятно назовите ваше имя. Почти мгновенно на экране телевизора появится ваше изображение, сделанное в те далекие дни, когда вы вложили в банк памяти свой первый голосовой отпечаток.
Но, оказывается, машина реагирует не только на незримые нити голосовых особенностей, но и на имя. Если вы заведомо назовете чужую фамилию (предположим, Иван Петров), машина ответит: "Нет, вы не Ива-н Петров!" И покажет на экране физиономию подлинного Ивана Петрова.
Создатели этого электронного чуда, говоря о перспективах его применения, строят планы, связанные с будущим использованием голоса-подписи в банках и торговых учреждениях. Некоторые предлагают заменить "отпечатком голоса" модные в Америке отпечатки пальцев. Для нас интересно другое машины научились понимать с голоса не только то, что требует от них человек, но и узнавать разговаривающего. Наконец, мы в последнем зале "Компутопии". Здесь машина вместо композитора сочиняет музыку и одновременно рисует абстрактные светомузыкальные изображения, сопровождающие звук. В полукруглом зале два белых электрических органа. Возле широкого экрана на элегантной подставке ряд металлических трубок. Это обычный металлофон - целая октава. Вам предлагают деревянным молоточком воспроизвести на несложном музыкальном инструменте любую мелодию. Я выколачиваю с детства знакомое: "Чижик-пыжик..." - А сейчас,- объясняет хозяйка павильона,- вы можете заказать любую музыкальную интерпретацию вашей мелодии. У вас пятнадцать возможностей. Вы можете послушать на вашу мелодию популярную музыку: вальс, блюз, танго, босанова, румбу, самбо, свинг или, наконец, просто марш. Но, если пожелаете, компьютер выдаст вам вашу мелодию в классическом исполнении. Что-то вроде ноктюрна или шопеновского вальса. Или же в форме хорала, сделанного под Баха. Если ваша мелодия, заданная на металлофоне, какофонична, то есть лишена мелодичности, компьютер одарит вас современной конкретной музыкой - без ритма, без мелодии, без какого-либо значения.
Мне хочется услышать все хитросплетения сочинений электронного композитора. Я заказываю классику. Зал содрогается от органных звуков невидимого электронного оркестра. В реве труб, исполняющих реквием Баха, под сумбурное движение цветовых пятен, синусоид и овалов на экране я прослушиваю незабвенного "Чижика". Но вот оркестр звучит уже в стремительном ритме самбы. Меняется темп вспышек цвета на экране. Но родной "Чижик-пыжик" четко стучит своими хрупкими крылышками в барабанную перепонку. Основная мелодия все та же.
Меня хватило всего на пять оркестровых оранжировок из пятнадцати возможных. Электронный композитор работал безукоризненно и с непостижимой скоростью преобразовывал "Чижика-пыжика" из классического ноктюрна в танцевальный ритм, из торжественного вальса в стремительный свинг.
На магнитных барабанах записаны сотни мелодий и ритмов в исполнении самых различных оркестров. Это музыкальная память машины. Именно отсюда, из застывшей кладовой звуков, машина с неимоверной скоростью выхватывает те музыкальные сочетания, которые, изнизываясь на цепочку заданной мелодии, и выдают новое музыкальное произведение в заказанном стиле по заказанному мелодическому образцу. Но это не все. Звук сопровождается абстрактным изображением и переливом цветов. Думается, вторая половина работы электронного композитора осуществляется проще. Каждому звуку соответствует цветовой сигнал. Он-то и выдается машиной через электронно-оптические устройства на экран в зависимости от музыкального звучания.
Вы выходите из павильона "Компутопия". Деревянная семиэтажная пагода далеких предков современных японцев у вас за спиной. XX век соорудил у ее подножия свое электронное чудо. Кое-кто надеется, что именно оно и ляжет в основу создания "идеального общества:) новой страны Компутопии. О чем же мечтают ее создатели?
В этой стране не будет рабочих - за них работают машины, подчиняясь голосу... Не нужны люди искусства - за них творят компьютеры... Сфера обслуживания тоже не нуждается ни в банковских служащих, ни в портных - все делает электроника... Чем не "идеальная страна" - никаких социальных противоречий, забастовок и конфликтов. Вокруг одни машины, умная техника...
Мы покидаем Всемирную выставку по необыкновенно голубым, как небо, дорожкам, уводящим нас в шумный мир аттракционов и дешевых ресторанчиков.
Взгляд мой останавливается на стеклянном балагане, окруженном толпой японских юношей. Обычный аттракцион "Экс-поленда" - веселого городка выставки. Обычный ли?
"Электронная гадалка предскажет ваше будущее,- читаю я.- Вы узнаете, какие капиталы вам предстоит унаследовать от ваших родных и друзей".
Сотрудники в белых халатах склоняются над перфорированными картами. Мигает и урчит электронное нутро компьютеров. Стучат рычаги самописцев. Все электронное, на промышленной основе - прямо из "Компутопии"...
Юноши и девушки с надеждой тянутся к загадочной машине, способной предсказать их завтрашний день. Ведь это не обычный старичок-предсказатель, которого и сегодня можно встретить в бедных кварталах Токио.
Нет, сегодня таким гаданием не удивишь никого. То ли дело - вам предсказывает будущее умная электронная машина!
Увы, так думают наивные люди, ослепленные яркой мишурой кибернетического века.
Но время берет свое. Я верю: сама жизнь быстро приспособившегося к кибернетике общества с ее все обостряющимися противоречиями неотвратимо заставит понять всю неизбежность непреложного закона развития этого общества: на смену капитализму придет не Компутопия - Коммунизм!
11 мая, понедельник
Сегодня утром заходил Акимов. Он удивлен, что в последнее время редко встречает меня на заводе.
- Вы что, больны? - спросил он озабоченно.
- Нет,- ответил я,- здоров.
- Так вы что же, все время сидите в библиотеке и на монтаже Центрального поста?
- Да, приходится. Хочу проникнуть в самую толщу кибернетики.
- Все надо самому увидеть, услышать. С каждым надо поговорить, так, что ли?
- Это вы правы,- прервал я Акимова.- Еще Гераклит говорил: "Глаза более точные свидетели, чем уши". А наука высказывается и того точнее: глаз дает восемьдесят процентов всей информации, получаемой человеком.
- Еще бы! "Радость видеть и понимать - есть самый прекрасный дар природы". Знаете, кто так сказал? Эйнштейн. Это я вам за Гераклита мщу,рассмеялся Акимов.
- Но все зависит от того, как смотришь и что видишь. Мщу вам за Эйнштейна еще одной цитатой: "Орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий взгляд замечает в вещах значительно больше, чем глаз орла". Кто сказал? Ах, не знаете... Фридрих Энгельс.
Мы рассмеялись оба.
- Ну, а взгляд машины к кому приравнивать - к взгляду человека или орла? - спросил собеседник.
- Орла,- ответил я. И ошибся...
Вечером Кибер сам вернулся к той же теме.
К. Радость видеть и понимать... Это здорово сказано. Ведь для нас, машин, которые не испытывают чувства радости - видеть окружающий мир, понимать его сигналы - основа взаимоотношений с человеком.
А. В первую очередь - понимать человека.
К. Конечно... А для этого мы, машины, обязаны не только видеть, но должны слышать. И, конечно, мы должны научиться разговаривать. И, вероятно, не только языком цифр.
А. Значит, говорить человеческим голосом?
К. Безусловно...
А. Но прежде чем машина заговорит, она должна научиться понимать человека. Это тоже нелегкая задача.
К. Думаю, она уже успешно решается. Все определяется количеством команд, распоряжений, звуковых сигналов, которое в состоянии принять и запомнить машина. Для этого мы, машины, обязаны видеть, слышать и понимать воспринимаемое.
Мой электронный друг прав. Не могу без волнения вспоминать поразительное впечатление, которое оставили у меня в памяти встречи с машинами, соревновавшимися с человеком в разных областях его трудовой деятельности.