Страница:
— Тебе никто не станет помогать, знаешь ли, — сказал Авес. — Половина команды думает, что ты манипулировала Когтем с самого начала. А вторая половина считает, что у тебя хобби такое: дважды в год менять объект своей верности.
Мара горько скривила губы.
— Когда-то так оно и было, — призналась она. — Теперь — нет.
— Можешь доказать?
— Да… если вытащу Каррде, — Мара вдруг разозлилась. — Слушай, нет у меня времени чесать языки. Или стреляй, или помоги!
Авес опять задумался. Потом — очень неохотно и медленно — опустил бластер дулом к земле.
— Наверное, я сам себе подписываю смертный приговор, — пробормотал пилот. — Что тебе нужно?
— Для начала, — корабль, — Мара выдохнула воздух из легких; она даже не заметила, что задержала дыхание. — Что-нибудь поменьше и попроворнее «Тихохода». Подошла бы одна из лодок, которые мы перегнали с Ваграна. А еще мне нужна одна из йсаламири с «Дикого Каррде». Предпочтительно, на переносном насесте.
— Может, сразу уж весь флот Катана?
Мара вздохнула.
— Йсаламири-то тебе зачем?
— Я собираюсь поговорить с джедаем, — отрывисто сообщила Мара. — Мне нужна гарантия, что он выслушает меня.
Авес зачем-то посмотрел на небо и пожал плечами.
— Наверное, мне действительно лучше не знать… Что еще?
— Больше ничего.
— Ничего?
Он прищурился.
— Ничего. Как скоро ты обернешься?
Авес задумчиво надул губы. Маре хотелось плакать: она и не подозревала, сколько привычек подчиненные Когтя переняли у своего хозяина.
— Скажем, через час, — сказал Авес. — Большое болото километрах в пятидесяти к северу от города… знаешь, где это?
Мара кивнула:
— Там еще у восточного берега небольшой островок…
— Верно. Приведешь «Небесный тихоход» на остров, там обменяемся, — пилот оглянулся на фрахтовик у себя за спиной. — Если, конечно, считаешь, что лететь на нем безопасно.
— Теперь да, — горько сказала Мара. — Траун сообщил, что отозвал все приказы и отменил заказы на розыск остальной группы. Но после моего отлета лучше не высовываться. Если… когда я вытащу Каррде, Траун пошлет за нами целый флот. Если соберешься куда-нибудь на «Тихоходе»… обшарь все со сканером. Траун подсадил мне маячок, — она почувствовала, как у нее подрагивают губы. — И зная Трауна, могу держать пари, что за мной следят. Сначала мне придется избавиться от хвоста.
— Ну, в этом я могу помочь, — мрачно предложил Авес. — Все равно придется исчезнуть, верно?
— Верно… — Мара помолчала, пытаясь найти подходящие слова. — Ну, вот и все, полагаю. Давай-ка приниматься за дело.
— Ладно, — Авес переступил с ноги на ногу. — Я до сих пор не знаю, на чьей ты стороне. Но если на нашей… Удачи тебе!
В горле прочно засел комок.
— Спасибо.
Когда через два часа Мара застегивала ремни безопасности, сидя перед пультом ракетной лодки, ее посетило неприятное и странное ощущение. Один раз на точно таком же кораблике она вылетела на поиски Люка Скайуокера. Сейчас история повторялась.
Только теперь Мара не будет пытаться убить или взять Скайуокера в плен. На этот раз она будет просить его о помощи.
20
21
Мара горько скривила губы.
— Когда-то так оно и было, — призналась она. — Теперь — нет.
— Можешь доказать?
— Да… если вытащу Каррде, — Мара вдруг разозлилась. — Слушай, нет у меня времени чесать языки. Или стреляй, или помоги!
Авес опять задумался. Потом — очень неохотно и медленно — опустил бластер дулом к земле.
— Наверное, я сам себе подписываю смертный приговор, — пробормотал пилот. — Что тебе нужно?
— Для начала, — корабль, — Мара выдохнула воздух из легких; она даже не заметила, что задержала дыхание. — Что-нибудь поменьше и попроворнее «Тихохода». Подошла бы одна из лодок, которые мы перегнали с Ваграна. А еще мне нужна одна из йсаламири с «Дикого Каррде». Предпочтительно, на переносном насесте.
— Может, сразу уж весь флот Катана?
Мара вздохнула.
— Йсаламири-то тебе зачем?
— Я собираюсь поговорить с джедаем, — отрывисто сообщила Мара. — Мне нужна гарантия, что он выслушает меня.
Авес зачем-то посмотрел на небо и пожал плечами.
— Наверное, мне действительно лучше не знать… Что еще?
— Больше ничего.
— Ничего?
Он прищурился.
— Ничего. Как скоро ты обернешься?
Авес задумчиво надул губы. Маре хотелось плакать: она и не подозревала, сколько привычек подчиненные Когтя переняли у своего хозяина.
— Скажем, через час, — сказал Авес. — Большое болото километрах в пятидесяти к северу от города… знаешь, где это?
Мара кивнула:
— Там еще у восточного берега небольшой островок…
— Верно. Приведешь «Небесный тихоход» на остров, там обменяемся, — пилот оглянулся на фрахтовик у себя за спиной. — Если, конечно, считаешь, что лететь на нем безопасно.
— Теперь да, — горько сказала Мара. — Траун сообщил, что отозвал все приказы и отменил заказы на розыск остальной группы. Но после моего отлета лучше не высовываться. Если… когда я вытащу Каррде, Траун пошлет за нами целый флот. Если соберешься куда-нибудь на «Тихоходе»… обшарь все со сканером. Траун подсадил мне маячок, — она почувствовала, как у нее подрагивают губы. — И зная Трауна, могу держать пари, что за мной следят. Сначала мне придется избавиться от хвоста.
— Ну, в этом я могу помочь, — мрачно предложил Авес. — Все равно придется исчезнуть, верно?
— Верно… — Мара помолчала, пытаясь найти подходящие слова. — Ну, вот и все, полагаю. Давай-ка приниматься за дело.
— Ладно, — Авес переступил с ноги на ногу. — Я до сих пор не знаю, на чьей ты стороне. Но если на нашей… Удачи тебе!
В горле прочно засел комок.
— Спасибо.
Когда через два часа Мара застегивала ремни безопасности, сидя перед пультом ракетной лодки, ее посетило неприятное и странное ощущение. Один раз на точно таком же кораблике она вылетела на поиски Люка Скайуокера. Сейчас история повторялась.
Только теперь Мара не будет пытаться убить или взять Скайуокера в плен. На этот раз она будет просить его о помощи.
20
От небольшой толпы у задней стены без особой охоты отделилась последняя группа селян и двинулась к креслу на возвышении. К'баот, сидя в кресле, смотрел, как они приближаются. Когда они подошли, он, как и ожидал Люк, поднялся на ноги.
— Джедай Скайуокер, — провозгласил он. — Последнее дело в этот вечер — твое.
— Да, мастер К'баот, — послушно согласился Люк.
Он взял себя в руки, поднялся по ступенькам и с опаской уселся. По его глубоко личному мнению это было очень неудобное кресло: слишком шикарное, слишком большое, слишком вычурно украшенное. Оно, даже больше чем прочие вещи из дома К'баота, отдавало чуждым духом, была у него странная отталкивающая аура, в которой Люк мог винить только долгие часы, проведенные в нем К'баотом за судебными разбирательствами.
Теперь настала очередь Люка заняться этим.
Люк набрал полную грудь воздуха, попытался стряхнуть усталость, которая последнее время будто насмерть прилипла к нему, и кивнул селянам.
— Я слушаю, — по возможности спокойно сказал он. — Прошу вас, можете начинать.
Это было относительно простое дело, если уж на то пошло. Скот первого селянина проломился сквозь изгородь второго и успел обобрать полдюжины фруктовых кустов, прежде чем скотину обнаружили и отогнали. Владелец животных был согласен уплатить компенсацию за уничтоженные кусты, но второй селянин настаивал, что тот должен еще и отремонтировать изгородь. Первый возражал, что, во-первых, добросовестно сделанная изгородь не рухнула бы и что, более того, его животные поранились об острые края, когда перебирались через обломки. Люк молча сидел и слушал, пока аргументы и контраргументы, наконец, не иссякли.
— Значит, так, — он вынес свой вердикт, слегка недоумевая, что, собственно, он делает в этом месте в это время и не уместнее было бы находиться на Коррусканте и заниматься более насущными вопросами, чем изгороди и скоты, их ломающие. — По вопросу о фруктовых кустах мое решение таково: ты, — он кивком указал на первого селянина, — должен уплатить за восстановление кустов, которые были необратимо повреждены, плюс дополнительное возмещение за фрукты, съеденные или уничтоженные животными. Размер последнего возмещения должен определить совет поселения.
К'баот, стоявший рядом с ним, шевельнулся. Люка передернуло от импульса недовольства, исходящего от старика. На мгновение он запаниковал — не следует ли ему забрать свои слова назад и попробовать другое решение. Но столь резко менять свое мнение было бы не слишком правильно. И вообще, как бы там ни было, других идей пока не предвиделось.
Так что он тут делает? Он обвел взглядом помещение, сражаясь с внезапным наплывом раздражения. Все смотрели на него: К'баот, двое просителей, остальные селяне, пришедшие в этот вечер просить справедливого суда джедая. Все ждали, что он примет единственно верное решение.
— Что касается изгороди, то я сам осмотрю ее завтра утром, — со вздохом продолжил он. — Прежде чем я вынесу свое решение, мне необходимо выяснить, насколько она повреждена.
Двое спорщиков слегка поклонились и отступили.
— На этом я объявляю заседание закрытым, — провозгласил К'баот.
Его голос величественным эхом отразился от стен, несмотря на относительно небольшие размеры помещения. Интересный эффект, вяло подумал Люк и поймал себя на том, что размышляет, является ли это следствием акустических особенностей помещения или же тому виной применение одного из тех приемов, которому никогда не учил его Йода. Хотя он и представить себе не мог, зачем могла бы ему понадобиться подобная техника.
Последние из селян по одному покинули помещение. К'баот прокашлялся, и Люк взял себя в руки.
— Иногда, джедай Скайуокер, — сердито изрек старик, — я начинаю сомневаться, что ты меня слушал все эти последние несколько дней.
— Мне жаль, мастер К'баот, — Люк сглотнул ставший привычным комок в горле. Как бы он ни старался, он все равно не мог удовлетворить ожидания К'баота.
— Жаль? — брови К'баота сардонически взлетели. — Тебе жаль? Джедай Скайуокер, да ведь решительно все было в твоих руках. Ты должен был прервать их бормотание гораздо раньше — твое время слишком дорого, чтобы тратить его на мелкие взаимные обвинения. Ты должен был сам принять решение о размере компенсации, а не взваливать это на какой-то совет поселения. А что до изгороди… — он покачал головой с легким отвращением. — Откладывать это решение было абсолютно незачем. Все, что тебе требовалось знать о нанесенном ей ущербе, было прямо перед тобой, в их головах. Даже для тебя не составило бы труда вытащить это оттуда.
Люк опять сглотнул.
— Да, мастер К'баот, — сказал он. — Но читать мысли других, кажется, не слишком правильно…
— Чтобы помочь им самим? — возразил К'баот. — Что в этом может быть неправильного?
Люк беспомощно махнул рукой.
— Я стараюсь, мастер К'баот. Я стараюсь понять. Но все это так ново для меня…
Кустистые брови К'баота снова саркастически подпрыгнули.
— Так ли, джедай Скайуокер? Действительно так? Ты хочешь сказать, что тебе никогда не случалось нарушать чьи-то исключительные права ради его же блага? Или игнорировать некоторые бюрократические правила, которые встали на пути к твоей цели?
Люк почувствовал, как вспыхнули его щеки, когда он вспомнил те коды взлома, которые Ландо использовал, чтобы отремонтировать «крестокрыл» на верфях Слуис Ван. А на Эндоре он залез в сознание истекающего кровью Веджа, чтобы уменьшить боль. А на Бакуре пытался помешать Птеру Танасу совершить никому не нужное самоубийство…
— Да, мне случалось так поступать, — вынужден был признать он. — Но это немного другое. Такое ощущение… Не могу сказать. Ну, как будто я с меньшей ответственностью отношусь к жизням других, чем должен.
— Мне понятна твоя тревога, — уже мягче сказал К'баот. — Но это приходится делать. Джедая над прочими в Галактике поднимает именно то, что он принимает и несет эту ответственность, — он глубоко вздохнул. — Никогда не забывай, Люк, что по большому счету эти люди примитивны. Только под нашим руководством они могут надеяться достичь настоящей зрелости.
— Я бы не назвал этих людей примитивными, мастер К'баот, — с запинкой проговорил Люк. — У них есть современные технологии и вполне разумная и действенная система правления…
— Это все внешние атрибуты цивилизации, а не ее суть, — презрительно фыркнул старик. — Механизмы и общественные системы не определяют культурной зрелости, джедай Скайуокер. Настоящее совершенство определяется только одним — умением понимать и использовать Силу.
Его взгляд снова затуманился, словно обратился в прошлое.
— Когда-то такое общество существовало, Люк, — мягко сказал он. — Блестящий пример великих достижений, о которых только можно было мечтать. На протяжении жизни тысячи поколений мы возвышались над меньшими существами, будучи стражами закона и справедливости. Создатели подлинной цивилизации. Сенат мог обсуждать и принимать законы, но именно джедай претворяли эти законы в жизнь, — его рот изогнулся. — И в благодарность Галактика уничтожила нас.
Люк нахмурился.
— Я почему-то думал, это Император и несколько темных джедаев виноваты в уничтожении остальных джедаев.
К'баот горько усмехнулся.
— Ты действительно веришь, что Император смог бы достичь успеха в подобном начинании, без молчаливого одобрения всей Галактики? — он покачал головой. — Нет, Люк. Они ненавидели нас — все меньшие существа. Ненавидели нас за нашу силу, за наше знание, за нашу мудрость. Ненавидели нас за наше совершенство, — лицо старика померкло. — И эта ненависть существует до сих пор. Затаилась и ждет, когда возродятся джедаи, чтобы вспыхнуть снова.
Люк медленно покачал головой. Это противоречило решительно всему, что он знал об истреблении джедаев. Но, с другой стороны, он и не застал ту эпоху. А К'баот застал.
— Трудно поверить, — пробормотал он.
— Поверь, джедай Скайуокер, — громовым голосом возвестил К'баот, в чьих глазах застыло холодное пламя, когда он поймал взгляд Люка. — Вот почему мы должны держаться вместе, ты и я. Вот почему мы всегда должны оставаться настороже, пока Вселенная не уничтожила нас. Ты понимаешь?
— Думаю, да, — сказал Люк и изо всех сил протер глаза.
Из-за навалившейся на него усталости рассудок слушался плохо. И как он ни пытался думать о словах К'баота, вместо этого перед внутренним взором проплывали непрошеные образы. Вот мастер Йода, сердитый, но не страшный, без малейшего следа горечи и злобы на кого бы то ни было, кто уничтожил его последователей. Вот Бен Кеноби; в кантоне Мос Айсли с ним обходились хоть и с отчужденным, но все-таки уважением, после того как ему пришлось разобраться с теми двумя смутьянами.
И ярче всего вспомнились впечатления от его собственного случайного приключения в закусочной на Новом Кове. Барабел, который попросил его о посредничестве и без единого вопроса принял даже ту часть решения Люка, которая была ему явно не по вкусу. Остальные посетители, которые смотрели на него с надеждой и ожиданием, а еще — с облегчением оттого, что здесь есть джедай, который со всем справится и разберется.
— Я никогда не сталкивался в своей жизни с подобной ненавистью, — проговорил он.
К'баот сердито глянул на него из-под кустистых бровей.
— Еще столкнешься, — мрачно пообещал он. — И твоя сестра тоже. И ее дети.
Люк напрягся.
— Я смогу защитить их.
— И обучить ты их тоже сможешь? — возразил К'баот. — У тебя хватит мастерства и мудрости, чтобы передать знание о путях Силы?
— Думаю, да.
К'баот фыркнул.
— Раз ты думаешь, но не знаешь точно, то играешь их жизнями в рискованную игру, — отрезал он. — Ты ставишь их будущее на карту из-за эгоистичной прихоти.
— Это не прихоть, — настаивал Люк. — Вместе, я и Лейя, мы сможем.
— Если попытаешься, ты рискуешь увидеть их на темной стороне, — он вздохнул и, отвернувшись от Люка, оглядел комнату. — Мы не должны этого допустить, Люк, — тихо сказал он. — Нас так мало. Борьба за власть все еще бушует, Галактика переживает смутные времена. Мы, уцелевшие, должны держаться вместе, чтобы противостоять тем, кто хочет разрушить все, — он резко повернулся к Люку. — Нет. Мы не можем рисковать, чтобы нас снова разлучили и уничтожили поодиночке. Ты должен доставить ко мне свою сестру и ее детей.
— Я не могу этого сделать, — сказал Люк; выражение лица К'баота изменилось. — По крайней мере, сейчас, — поспешно поправился он. — Лейе в данный момент небезопасно путешествовать. Имперцы охотятся на нее уже несколько месяцев, а Йомарк слишком близко к границе их территории.
— Ты сомневаешься в том, что я смогу защитить ее?
— Я… нет, в вас я не сомневаюсь, — сказал Люк, осторожно подбирая слова. — Просто дело в том…
Он замолчал. К'баот вдруг резко выпрямился, его глаза уставились в пустоту.
— Мастер К'баот? — окликнул Люк. — С вами все в порядке?
Ответа не последовало. Люк шагнул ближе, потянулся Силой, обеспокоившись, не заболел ли тот. Но разум магистра, как всегда, оставался для него закрытым.
— Пойдемте, мастер К'баот, — мягко сказал Люк, взяв его за руку. — Я провожу вас в ваши комнаты.
К'баот дважды моргнул и с усилием снова обратил взгляд на Скайуокера. Потом неровно выдохнул и вдруг снова вернулся в норму.
— Ты устал, Люк, — уверенно проговорил он. — Оставь меня. Возвращайся в свои комнаты и поспи.
Люк вынужден был признать, что он действительно устал.
— Вы в порядке? — снова спросил он.
— В полном, — заверил его К'баот удивительно мрачным тоном.
— Потому что, если вам нужна моя помощь…
— Я сказал, оставь меня! — рявкнул К'баот. — Я — магистр. Мне не нужна ничья помощь.
Люк обнаружил себя в двух шагах от К'баота, причем у него не было ни малейших воспоминаний о том, когда он эти два шага назад совершил.
— Извините, мастер К'баот, — пробормотал он. — Я не имел намерения высказать вам свою непочтительность.
Лицо старика немного смягчилось.
— Я знаю, что ты не имел, — сказал он, набрал полную грудь воздуха, спокойно выдохнул. — Привези ко мне свою сестру, джедай Скайуокер. Я смогу защитить ее от Империи. И я дам ей такое умение и мощь, которой ты и вообразить не можешь.
Где-то очень глубоко внутри Люка зазвенел тревожный сигнал. Что-то было в этих словах К'баота… или в том, как он их произнес…
— А теперь возвращайся в свои комнаты, — приказал К'баот. Его взгляд снова обратился в пустоту. — Выспись, и мы продолжим разговор утром.
* * *
Он стоял перед ней; черная переливающаяся ткань балахона была подобна покрову тьмы, желтые пристальные глаза сверкали. Губы шевелились, но Мара не слышала ни звука, все тонуло в вое сирен. От ужаса подкашивались ноги. Потом появились еще две фигуры. Одна — огромная, широкоплечая, закованная в доспехи, вторая — маленькая и коренастая. Они стояли лицом к лицу, сжимая в руках активированные мечи, клинки — ослепительно-красный и ослепительно-зеленый — были скрещены. Они были готовы к поединку.
И вдруг без предупреждения оба развернулись к Императору. Мара физически ощущала чужую ненависть.
Она услышала собственный крик — как будто со стороны. Она сорвалась с места, чтобы помочь учителю и хозяину, но расстояние было чересчур велико, а тело едва слушалось. Мара выкрикивала оскорбления в надежде хотя бы отвлечь убийц. Но ни Вейдер, ни Скайуокер даже головы в ее сторону не повернули. Шаг за шагом они надвигались к неподвижному повелителю, а когда оба подняли мечи для удара, Мара сообразила, что Император смотрит не на них.
На нее.
Больше всего на свете хотелось куда-нибудь спрятаться, отвернуться, Мара знала, что должно произойти, и не желала смотреть. Но шея словно закостенела. Император смотрел на нее, и во взгляде сменяли друг друга мысли и переживания, калейдоскоп боли, страха, гнева. Чувства мелькали слишком быстро, чтобы можно было настроиться хоть на одно из них. Потом Император поднял руки, на врагов обрушились бело-голубые стрелы молний. Убийц отбросило, и у Мары возникла слабая надежда, что на это раз все закончится иначе. Но нет. Воины выпрямились и вновь занесли мечи…
Ты убьешь Люка Скайуокера!
Мара из последних сил рванулась вперед, но широкие ремни безопасности бросили ее обратно. Жадно хватая ртом воздух, девушка замотала головой, стараясь отловить сквозь призрачные стены кабины окончание сна-видения.
Сквозь уплотнившийся металл переборок перестали просвечивать звезды, а особо густая их россыпь превратилась в приборную доску. В конце концов, оболочка корабля сомкнулась вокруг, возродив на короткий миг боязнь замкнутого пространства. Комбинезон на спине вымок насквозь и прилип к коже. Неприятное ощущение. На консоли мигала красная лампочка.
Итак, сон вернулся. Тот же самый кошмар, от которого она пыталась укрыться целых пять лет. Все повторилось: ситуация, кровавый финал, последняя просьба.
Но кое-что поменялось. На этот у нее достанет сил, чтобы убить Скайуокера.
За прозрачным колпаком кабины монотонно крутилась бесцветная муть. Нет, все не так. Мара прикусила губу, чтобы боль прогнала ошметки сна. Она не будет убивать Скайуокера. Она…
Она попросит его о помощи.
Во рту скопилась горькая слюна; Мара с усилием проглотила ее. И не спорь, приказала она. Хочешь спасти Каррде, стерпишь и унижение.
Скайуокер задолжал Когтю. Пусть платит. А вот потом у Мары отыщется время и повод разобраться с ним.
Сигнал изменил тональность. Тридцать секунд до выхода из прыжка. Положив ладонь на рукоять, Мара подождала, когда индикатор покажет нули, и легонько повела-рычаг на себя. Блеклый туман распался на линии, затем — на точки, усеявшие пространство. Впереди висел темный шарик планеты.
С прибытием на Йомарк!
Захотелось скрестить на удачу пальцы. Мара отстучала кодовую фразу. Ей повезло: люди Трауна все еще пользуются стандартными программами. На дисплее обозначились координаты посадки: остров посреди почти круглого по очертаниям озера сразу за линией терминатора. Мара повторила операцию, чтобы уж наверняка. Затем отрубила маршевые двигатели и начала спуск. Вспоминать выражение на лице Императора не хотелось…
От вопля аварийной сирены чуть было не лопнули барабанные перепонки.
— Что за?.. — спросила Мара у пустого кокпита.
Еще сонный взгляд заметался по приборной панели в поисках источника неприятностей. Кораблик, кренясь на один борт, заваливался в нелепое пике. В одно мгновение Мара оказалась глубоко в атмосфере, гораздо ниже той точки, в которой она собиралась воспользоваться антигравом.
Стиснув зубы, она пыталась одновременно удержать от падения вдруг переставший быть послушным корабль и просмотреть показания приборов. Отвлеклась буквально на миг, а скорость ракетной лодки возросла до фатальной. Мара с силой протерла кулаком глаза, чтобы избавиться внезапной сонливости, а заодно смахнуть пот, который вот-вот хлынет потоком и затопит рубку. Как говорил инструктор, самый быстрый и верный способ проститься с жизнью, уснуть за рулем. И если она сейчас сверзится с небес на бренную землю, винить придется только себя.
Да неужто?
Мара выровняла кораблик, проверила, нет ли впереди, прямо по курсу, какой-нибудь неподходящей горы, и включила автопилот. Йсаламири и ее насест (Авес сдержал слово, раздобыл все, что попросили, хотя Мара не питала иллюзий: он старался не ради нее) находились там, где она их оставила: на панели машинного отделения. Расстегнув ремни, Джейд поплелась на корму.
Ощущение было такое, будто Мара была истребителем и разогналась до скорости света. Вот она еле волочет ноги, усталая, как после четырех дней непрерывной битвы. А вот еще один шаг, какие-то полметра, до йсаламири уже можно дотронуться, и усталость растаяла, словно по волшебству.
Мара сумрачно улыбнулась. Итак, подозрения оправдались: безумный магистр, прирученный Трау-ом, не желал, чтобы его беспокоили. А, может, просто она забыла записаться на прием? Кто там у него за секретаря, может, Скайуокер…
— Недурственно, — произнесла Мара вслух любимое словечко Каррде.
Потом сняла насест вместе с мохнатым флегматичным созданием и перенесла в кабину.
На мониторе уже четко просматривалось черное кольцо скал, блеснула ровная гладь воды. На дальнем берегу к черным утесам лепилось какое-то строение, напоминающее жилище. Вероятно, Скайуокер и сумасшедший джедай находятся именно там. Предположение превратилось в уверенность, когда сканер показал позади строения металлический предмет, удивительным образом имеющий форму истребителя Новой Республики. Оружия и защитных систем, кроме тех, что имелись у «крестокрыла», засечь не удалось, ни в скалах, ни на острове. Может быть, К'баот считает, что для обороны ему не требуются столь примитивные вещи, как турболазер?
И, возможно, он прав. Ссутулившись над приборной доской, Мара повела ракетную лодку вниз. Нападения она ждала в любую секунду.
И дождалась — когда корабль добрался почти до центра кратера. Что-то так наподдало снизу в днище, что лодку подбросило на несколько сантиметров. Второй удар не заставил себя долго ждать, на этот раз метили в стабилизатор. Лодка опасно накренилась на правый борт. Было и третье попадание, и только тогда Мара, наконец, определила тип оружия. Изумлению ее не было предела. Не ракеты и не лазерные пушки. Небольшие и очень быстро летящие камни, практически неразличимые на радаре и невидимые для большей части хитроумных сенсоров лодки.
Четвертый камень пришелся как раз по репульсационным двигателям и все-таки сбросил кораблик с небес.
— Джедай Скайуокер, — провозгласил он. — Последнее дело в этот вечер — твое.
— Да, мастер К'баот, — послушно согласился Люк.
Он взял себя в руки, поднялся по ступенькам и с опаской уселся. По его глубоко личному мнению это было очень неудобное кресло: слишком шикарное, слишком большое, слишком вычурно украшенное. Оно, даже больше чем прочие вещи из дома К'баота, отдавало чуждым духом, была у него странная отталкивающая аура, в которой Люк мог винить только долгие часы, проведенные в нем К'баотом за судебными разбирательствами.
Теперь настала очередь Люка заняться этим.
Люк набрал полную грудь воздуха, попытался стряхнуть усталость, которая последнее время будто насмерть прилипла к нему, и кивнул селянам.
— Я слушаю, — по возможности спокойно сказал он. — Прошу вас, можете начинать.
Это было относительно простое дело, если уж на то пошло. Скот первого селянина проломился сквозь изгородь второго и успел обобрать полдюжины фруктовых кустов, прежде чем скотину обнаружили и отогнали. Владелец животных был согласен уплатить компенсацию за уничтоженные кусты, но второй селянин настаивал, что тот должен еще и отремонтировать изгородь. Первый возражал, что, во-первых, добросовестно сделанная изгородь не рухнула бы и что, более того, его животные поранились об острые края, когда перебирались через обломки. Люк молча сидел и слушал, пока аргументы и контраргументы, наконец, не иссякли.
— Значит, так, — он вынес свой вердикт, слегка недоумевая, что, собственно, он делает в этом месте в это время и не уместнее было бы находиться на Коррусканте и заниматься более насущными вопросами, чем изгороди и скоты, их ломающие. — По вопросу о фруктовых кустах мое решение таково: ты, — он кивком указал на первого селянина, — должен уплатить за восстановление кустов, которые были необратимо повреждены, плюс дополнительное возмещение за фрукты, съеденные или уничтоженные животными. Размер последнего возмещения должен определить совет поселения.
К'баот, стоявший рядом с ним, шевельнулся. Люка передернуло от импульса недовольства, исходящего от старика. На мгновение он запаниковал — не следует ли ему забрать свои слова назад и попробовать другое решение. Но столь резко менять свое мнение было бы не слишком правильно. И вообще, как бы там ни было, других идей пока не предвиделось.
Так что он тут делает? Он обвел взглядом помещение, сражаясь с внезапным наплывом раздражения. Все смотрели на него: К'баот, двое просителей, остальные селяне, пришедшие в этот вечер просить справедливого суда джедая. Все ждали, что он примет единственно верное решение.
— Что касается изгороди, то я сам осмотрю ее завтра утром, — со вздохом продолжил он. — Прежде чем я вынесу свое решение, мне необходимо выяснить, насколько она повреждена.
Двое спорщиков слегка поклонились и отступили.
— На этом я объявляю заседание закрытым, — провозгласил К'баот.
Его голос величественным эхом отразился от стен, несмотря на относительно небольшие размеры помещения. Интересный эффект, вяло подумал Люк и поймал себя на том, что размышляет, является ли это следствием акустических особенностей помещения или же тому виной применение одного из тех приемов, которому никогда не учил его Йода. Хотя он и представить себе не мог, зачем могла бы ему понадобиться подобная техника.
Последние из селян по одному покинули помещение. К'баот прокашлялся, и Люк взял себя в руки.
— Иногда, джедай Скайуокер, — сердито изрек старик, — я начинаю сомневаться, что ты меня слушал все эти последние несколько дней.
— Мне жаль, мастер К'баот, — Люк сглотнул ставший привычным комок в горле. Как бы он ни старался, он все равно не мог удовлетворить ожидания К'баота.
— Жаль? — брови К'баота сардонически взлетели. — Тебе жаль? Джедай Скайуокер, да ведь решительно все было в твоих руках. Ты должен был прервать их бормотание гораздо раньше — твое время слишком дорого, чтобы тратить его на мелкие взаимные обвинения. Ты должен был сам принять решение о размере компенсации, а не взваливать это на какой-то совет поселения. А что до изгороди… — он покачал головой с легким отвращением. — Откладывать это решение было абсолютно незачем. Все, что тебе требовалось знать о нанесенном ей ущербе, было прямо перед тобой, в их головах. Даже для тебя не составило бы труда вытащить это оттуда.
Люк опять сглотнул.
— Да, мастер К'баот, — сказал он. — Но читать мысли других, кажется, не слишком правильно…
— Чтобы помочь им самим? — возразил К'баот. — Что в этом может быть неправильного?
Люк беспомощно махнул рукой.
— Я стараюсь, мастер К'баот. Я стараюсь понять. Но все это так ново для меня…
Кустистые брови К'баота снова саркастически подпрыгнули.
— Так ли, джедай Скайуокер? Действительно так? Ты хочешь сказать, что тебе никогда не случалось нарушать чьи-то исключительные права ради его же блага? Или игнорировать некоторые бюрократические правила, которые встали на пути к твоей цели?
Люк почувствовал, как вспыхнули его щеки, когда он вспомнил те коды взлома, которые Ландо использовал, чтобы отремонтировать «крестокрыл» на верфях Слуис Ван. А на Эндоре он залез в сознание истекающего кровью Веджа, чтобы уменьшить боль. А на Бакуре пытался помешать Птеру Танасу совершить никому не нужное самоубийство…
— Да, мне случалось так поступать, — вынужден был признать он. — Но это немного другое. Такое ощущение… Не могу сказать. Ну, как будто я с меньшей ответственностью отношусь к жизням других, чем должен.
— Мне понятна твоя тревога, — уже мягче сказал К'баот. — Но это приходится делать. Джедая над прочими в Галактике поднимает именно то, что он принимает и несет эту ответственность, — он глубоко вздохнул. — Никогда не забывай, Люк, что по большому счету эти люди примитивны. Только под нашим руководством они могут надеяться достичь настоящей зрелости.
— Я бы не назвал этих людей примитивными, мастер К'баот, — с запинкой проговорил Люк. — У них есть современные технологии и вполне разумная и действенная система правления…
— Это все внешние атрибуты цивилизации, а не ее суть, — презрительно фыркнул старик. — Механизмы и общественные системы не определяют культурной зрелости, джедай Скайуокер. Настоящее совершенство определяется только одним — умением понимать и использовать Силу.
Его взгляд снова затуманился, словно обратился в прошлое.
— Когда-то такое общество существовало, Люк, — мягко сказал он. — Блестящий пример великих достижений, о которых только можно было мечтать. На протяжении жизни тысячи поколений мы возвышались над меньшими существами, будучи стражами закона и справедливости. Создатели подлинной цивилизации. Сенат мог обсуждать и принимать законы, но именно джедай претворяли эти законы в жизнь, — его рот изогнулся. — И в благодарность Галактика уничтожила нас.
Люк нахмурился.
— Я почему-то думал, это Император и несколько темных джедаев виноваты в уничтожении остальных джедаев.
К'баот горько усмехнулся.
— Ты действительно веришь, что Император смог бы достичь успеха в подобном начинании, без молчаливого одобрения всей Галактики? — он покачал головой. — Нет, Люк. Они ненавидели нас — все меньшие существа. Ненавидели нас за нашу силу, за наше знание, за нашу мудрость. Ненавидели нас за наше совершенство, — лицо старика померкло. — И эта ненависть существует до сих пор. Затаилась и ждет, когда возродятся джедаи, чтобы вспыхнуть снова.
Люк медленно покачал головой. Это противоречило решительно всему, что он знал об истреблении джедаев. Но, с другой стороны, он и не застал ту эпоху. А К'баот застал.
— Трудно поверить, — пробормотал он.
— Поверь, джедай Скайуокер, — громовым голосом возвестил К'баот, в чьих глазах застыло холодное пламя, когда он поймал взгляд Люка. — Вот почему мы должны держаться вместе, ты и я. Вот почему мы всегда должны оставаться настороже, пока Вселенная не уничтожила нас. Ты понимаешь?
— Думаю, да, — сказал Люк и изо всех сил протер глаза.
Из-за навалившейся на него усталости рассудок слушался плохо. И как он ни пытался думать о словах К'баота, вместо этого перед внутренним взором проплывали непрошеные образы. Вот мастер Йода, сердитый, но не страшный, без малейшего следа горечи и злобы на кого бы то ни было, кто уничтожил его последователей. Вот Бен Кеноби; в кантоне Мос Айсли с ним обходились хоть и с отчужденным, но все-таки уважением, после того как ему пришлось разобраться с теми двумя смутьянами.
И ярче всего вспомнились впечатления от его собственного случайного приключения в закусочной на Новом Кове. Барабел, который попросил его о посредничестве и без единого вопроса принял даже ту часть решения Люка, которая была ему явно не по вкусу. Остальные посетители, которые смотрели на него с надеждой и ожиданием, а еще — с облегчением оттого, что здесь есть джедай, который со всем справится и разберется.
— Я никогда не сталкивался в своей жизни с подобной ненавистью, — проговорил он.
К'баот сердито глянул на него из-под кустистых бровей.
— Еще столкнешься, — мрачно пообещал он. — И твоя сестра тоже. И ее дети.
Люк напрягся.
— Я смогу защитить их.
— И обучить ты их тоже сможешь? — возразил К'баот. — У тебя хватит мастерства и мудрости, чтобы передать знание о путях Силы?
— Думаю, да.
К'баот фыркнул.
— Раз ты думаешь, но не знаешь точно, то играешь их жизнями в рискованную игру, — отрезал он. — Ты ставишь их будущее на карту из-за эгоистичной прихоти.
— Это не прихоть, — настаивал Люк. — Вместе, я и Лейя, мы сможем.
— Если попытаешься, ты рискуешь увидеть их на темной стороне, — он вздохнул и, отвернувшись от Люка, оглядел комнату. — Мы не должны этого допустить, Люк, — тихо сказал он. — Нас так мало. Борьба за власть все еще бушует, Галактика переживает смутные времена. Мы, уцелевшие, должны держаться вместе, чтобы противостоять тем, кто хочет разрушить все, — он резко повернулся к Люку. — Нет. Мы не можем рисковать, чтобы нас снова разлучили и уничтожили поодиночке. Ты должен доставить ко мне свою сестру и ее детей.
— Я не могу этого сделать, — сказал Люк; выражение лица К'баота изменилось. — По крайней мере, сейчас, — поспешно поправился он. — Лейе в данный момент небезопасно путешествовать. Имперцы охотятся на нее уже несколько месяцев, а Йомарк слишком близко к границе их территории.
— Ты сомневаешься в том, что я смогу защитить ее?
— Я… нет, в вас я не сомневаюсь, — сказал Люк, осторожно подбирая слова. — Просто дело в том…
Он замолчал. К'баот вдруг резко выпрямился, его глаза уставились в пустоту.
— Мастер К'баот? — окликнул Люк. — С вами все в порядке?
Ответа не последовало. Люк шагнул ближе, потянулся Силой, обеспокоившись, не заболел ли тот. Но разум магистра, как всегда, оставался для него закрытым.
— Пойдемте, мастер К'баот, — мягко сказал Люк, взяв его за руку. — Я провожу вас в ваши комнаты.
К'баот дважды моргнул и с усилием снова обратил взгляд на Скайуокера. Потом неровно выдохнул и вдруг снова вернулся в норму.
— Ты устал, Люк, — уверенно проговорил он. — Оставь меня. Возвращайся в свои комнаты и поспи.
Люк вынужден был признать, что он действительно устал.
— Вы в порядке? — снова спросил он.
— В полном, — заверил его К'баот удивительно мрачным тоном.
— Потому что, если вам нужна моя помощь…
— Я сказал, оставь меня! — рявкнул К'баот. — Я — магистр. Мне не нужна ничья помощь.
Люк обнаружил себя в двух шагах от К'баота, причем у него не было ни малейших воспоминаний о том, когда он эти два шага назад совершил.
— Извините, мастер К'баот, — пробормотал он. — Я не имел намерения высказать вам свою непочтительность.
Лицо старика немного смягчилось.
— Я знаю, что ты не имел, — сказал он, набрал полную грудь воздуха, спокойно выдохнул. — Привези ко мне свою сестру, джедай Скайуокер. Я смогу защитить ее от Империи. И я дам ей такое умение и мощь, которой ты и вообразить не можешь.
Где-то очень глубоко внутри Люка зазвенел тревожный сигнал. Что-то было в этих словах К'баота… или в том, как он их произнес…
— А теперь возвращайся в свои комнаты, — приказал К'баот. Его взгляд снова обратился в пустоту. — Выспись, и мы продолжим разговор утром.
* * *
Он стоял перед ней; черная переливающаяся ткань балахона была подобна покрову тьмы, желтые пристальные глаза сверкали. Губы шевелились, но Мара не слышала ни звука, все тонуло в вое сирен. От ужаса подкашивались ноги. Потом появились еще две фигуры. Одна — огромная, широкоплечая, закованная в доспехи, вторая — маленькая и коренастая. Они стояли лицом к лицу, сжимая в руках активированные мечи, клинки — ослепительно-красный и ослепительно-зеленый — были скрещены. Они были готовы к поединку.
И вдруг без предупреждения оба развернулись к Императору. Мара физически ощущала чужую ненависть.
Она услышала собственный крик — как будто со стороны. Она сорвалась с места, чтобы помочь учителю и хозяину, но расстояние было чересчур велико, а тело едва слушалось. Мара выкрикивала оскорбления в надежде хотя бы отвлечь убийц. Но ни Вейдер, ни Скайуокер даже головы в ее сторону не повернули. Шаг за шагом они надвигались к неподвижному повелителю, а когда оба подняли мечи для удара, Мара сообразила, что Император смотрит не на них.
На нее.
Больше всего на свете хотелось куда-нибудь спрятаться, отвернуться, Мара знала, что должно произойти, и не желала смотреть. Но шея словно закостенела. Император смотрел на нее, и во взгляде сменяли друг друга мысли и переживания, калейдоскоп боли, страха, гнева. Чувства мелькали слишком быстро, чтобы можно было настроиться хоть на одно из них. Потом Император поднял руки, на врагов обрушились бело-голубые стрелы молний. Убийц отбросило, и у Мары возникла слабая надежда, что на это раз все закончится иначе. Но нет. Воины выпрямились и вновь занесли мечи…
Ты убьешь Люка Скайуокера!
Мара из последних сил рванулась вперед, но широкие ремни безопасности бросили ее обратно. Жадно хватая ртом воздух, девушка замотала головой, стараясь отловить сквозь призрачные стены кабины окончание сна-видения.
Сквозь уплотнившийся металл переборок перестали просвечивать звезды, а особо густая их россыпь превратилась в приборную доску. В конце концов, оболочка корабля сомкнулась вокруг, возродив на короткий миг боязнь замкнутого пространства. Комбинезон на спине вымок насквозь и прилип к коже. Неприятное ощущение. На консоли мигала красная лампочка.
Итак, сон вернулся. Тот же самый кошмар, от которого она пыталась укрыться целых пять лет. Все повторилось: ситуация, кровавый финал, последняя просьба.
Но кое-что поменялось. На этот у нее достанет сил, чтобы убить Скайуокера.
За прозрачным колпаком кабины монотонно крутилась бесцветная муть. Нет, все не так. Мара прикусила губу, чтобы боль прогнала ошметки сна. Она не будет убивать Скайуокера. Она…
Она попросит его о помощи.
Во рту скопилась горькая слюна; Мара с усилием проглотила ее. И не спорь, приказала она. Хочешь спасти Каррде, стерпишь и унижение.
Скайуокер задолжал Когтю. Пусть платит. А вот потом у Мары отыщется время и повод разобраться с ним.
Сигнал изменил тональность. Тридцать секунд до выхода из прыжка. Положив ладонь на рукоять, Мара подождала, когда индикатор покажет нули, и легонько повела-рычаг на себя. Блеклый туман распался на линии, затем — на точки, усеявшие пространство. Впереди висел темный шарик планеты.
С прибытием на Йомарк!
Захотелось скрестить на удачу пальцы. Мара отстучала кодовую фразу. Ей повезло: люди Трауна все еще пользуются стандартными программами. На дисплее обозначились координаты посадки: остров посреди почти круглого по очертаниям озера сразу за линией терминатора. Мара повторила операцию, чтобы уж наверняка. Затем отрубила маршевые двигатели и начала спуск. Вспоминать выражение на лице Императора не хотелось…
От вопля аварийной сирены чуть было не лопнули барабанные перепонки.
— Что за?.. — спросила Мара у пустого кокпита.
Еще сонный взгляд заметался по приборной панели в поисках источника неприятностей. Кораблик, кренясь на один борт, заваливался в нелепое пике. В одно мгновение Мара оказалась глубоко в атмосфере, гораздо ниже той точки, в которой она собиралась воспользоваться антигравом.
Стиснув зубы, она пыталась одновременно удержать от падения вдруг переставший быть послушным корабль и просмотреть показания приборов. Отвлеклась буквально на миг, а скорость ракетной лодки возросла до фатальной. Мара с силой протерла кулаком глаза, чтобы избавиться внезапной сонливости, а заодно смахнуть пот, который вот-вот хлынет потоком и затопит рубку. Как говорил инструктор, самый быстрый и верный способ проститься с жизнью, уснуть за рулем. И если она сейчас сверзится с небес на бренную землю, винить придется только себя.
Да неужто?
Мара выровняла кораблик, проверила, нет ли впереди, прямо по курсу, какой-нибудь неподходящей горы, и включила автопилот. Йсаламири и ее насест (Авес сдержал слово, раздобыл все, что попросили, хотя Мара не питала иллюзий: он старался не ради нее) находились там, где она их оставила: на панели машинного отделения. Расстегнув ремни, Джейд поплелась на корму.
Ощущение было такое, будто Мара была истребителем и разогналась до скорости света. Вот она еле волочет ноги, усталая, как после четырех дней непрерывной битвы. А вот еще один шаг, какие-то полметра, до йсаламири уже можно дотронуться, и усталость растаяла, словно по волшебству.
Мара сумрачно улыбнулась. Итак, подозрения оправдались: безумный магистр, прирученный Трау-ом, не желал, чтобы его беспокоили. А, может, просто она забыла записаться на прием? Кто там у него за секретаря, может, Скайуокер…
— Недурственно, — произнесла Мара вслух любимое словечко Каррде.
Потом сняла насест вместе с мохнатым флегматичным созданием и перенесла в кабину.
На мониторе уже четко просматривалось черное кольцо скал, блеснула ровная гладь воды. На дальнем берегу к черным утесам лепилось какое-то строение, напоминающее жилище. Вероятно, Скайуокер и сумасшедший джедай находятся именно там. Предположение превратилось в уверенность, когда сканер показал позади строения металлический предмет, удивительным образом имеющий форму истребителя Новой Республики. Оружия и защитных систем, кроме тех, что имелись у «крестокрыла», засечь не удалось, ни в скалах, ни на острове. Может быть, К'баот считает, что для обороны ему не требуются столь примитивные вещи, как турболазер?
И, возможно, он прав. Ссутулившись над приборной доской, Мара повела ракетную лодку вниз. Нападения она ждала в любую секунду.
И дождалась — когда корабль добрался почти до центра кратера. Что-то так наподдало снизу в днище, что лодку подбросило на несколько сантиметров. Второй удар не заставил себя долго ждать, на этот раз метили в стабилизатор. Лодка опасно накренилась на правый борт. Было и третье попадание, и только тогда Мара, наконец, определила тип оружия. Изумлению ее не было предела. Не ракеты и не лазерные пушки. Небольшие и очень быстро летящие камни, практически неразличимые на радаре и невидимые для большей части хитроумных сенсоров лодки.
Четвертый камень пришелся как раз по репульсационным двигателям и все-таки сбросил кораблик с небес.
21
Мара кляла всех ситхов со всей их родословной, а руки самостоятельно делали свое дело: перевели лодку в планирование, включили радары и сканеры ближнего радиуса, вывели на дисплей голографическую карту местности, включили автогоризонт и альтиметр… Вопрос о посадке на скалистое кольцо вокруг озера только что был снят с повестки дня. Без антиграва на ограниченную поверхность не сядешь. То есть, конечно, можно попробовать, но только не в том случае, когда внизу сидит обозленный за вторжение джедай в ранге магистра. А еще говорят про терпимость и добросердечие представителей Ордена! Банта поодоо!!! Жаль, что Вейдер не успел добраться до этого магистра…
Мара отдышалась. Есть и другой путь: можно приземлиться на островке, там больше места для маневра и больше проблем со взлетом. Она просто не сумеет перебраться через горы. Как и в том случае, если она совершит посадку в другом месте.
А еще можно признать поражение, разогнать маршевый двигатель и уйти ко всем вышеупомянутым ситхам. И отправляться в спасательную экспедицию в одиночку.
Стиснув зубы так, что заломило скулы, Мара изучала данные сканирования. После четвертого попадания бомбардировка прекратилась. Несомненно, магистр хотел посмотреть, не разобьется ли незваный гость сам по себе, чтобы не тратить на него больше сил. Если удача ее не оставит, Мара сумеет убедить его в своем бедственном положении и не размазаться при этом о камни. Если только удастся подыскать подходящее местечко…
Вот он, третий (и, вероятно, единственный) путь на поверхность: полукруглая впадина, где эрозия прогрызла скалу. Придется, конечно, поджать лапки, но в принципе лодку она сюда впихнет.
Остается лишь долететь. Мара сплюнула через плечо, постаравшись не попасть в йсаламири, подровняла корабль и врубила основной досветовой двигатель.
Танцующая мозаика света и тьмы легла на окрестные скалы. Лодка прыгнула вверх и вперед, стабилизировалась. Мара продолжала тянуть штурвал на себя. Коготь всегда скептически относился к балансировке на двигателе; Мара прогнала лишние мысли. Пот заливал глаза, лодка пустилась в пляс, и удерживать ее становилось все труднее. Если К'баот сообразит, чем она тут занимается, беспокоиться о посадке, переговорах со Скайуокером и дальнейшей судьбе Тэлона Каррде больше никогда не придется. По крайней мере, ей.
Мара пыталась смотреть на спидометр, экран заднего обзора, альтиметр, навигационно-плановый дисплей, установку вертикальной скорости, индикатор давления… глаз отчаянно не хватало. Ну почему она родилась человеком?!
Мара отдышалась. Есть и другой путь: можно приземлиться на островке, там больше места для маневра и больше проблем со взлетом. Она просто не сумеет перебраться через горы. Как и в том случае, если она совершит посадку в другом месте.
А еще можно признать поражение, разогнать маршевый двигатель и уйти ко всем вышеупомянутым ситхам. И отправляться в спасательную экспедицию в одиночку.
Стиснув зубы так, что заломило скулы, Мара изучала данные сканирования. После четвертого попадания бомбардировка прекратилась. Несомненно, магистр хотел посмотреть, не разобьется ли незваный гость сам по себе, чтобы не тратить на него больше сил. Если удача ее не оставит, Мара сумеет убедить его в своем бедственном положении и не размазаться при этом о камни. Если только удастся подыскать подходящее местечко…
Вот он, третий (и, вероятно, единственный) путь на поверхность: полукруглая впадина, где эрозия прогрызла скалу. Придется, конечно, поджать лапки, но в принципе лодку она сюда впихнет.
Остается лишь долететь. Мара сплюнула через плечо, постаравшись не попасть в йсаламири, подровняла корабль и врубила основной досветовой двигатель.
Танцующая мозаика света и тьмы легла на окрестные скалы. Лодка прыгнула вверх и вперед, стабилизировалась. Мара продолжала тянуть штурвал на себя. Коготь всегда скептически относился к балансировке на двигателе; Мара прогнала лишние мысли. Пот заливал глаза, лодка пустилась в пляс, и удерживать ее становилось все труднее. Если К'баот сообразит, чем она тут занимается, беспокоиться о посадке, переговорах со Скайуокером и дальнейшей судьбе Тэлона Каррде больше никогда не придется. По крайней мере, ей.
Мара пыталась смотреть на спидометр, экран заднего обзора, альтиметр, навигационно-плановый дисплей, установку вертикальной скорости, индикатор давления… глаз отчаянно не хватало. Ну почему она родилась человеком?!