Страница:
Другой аспект негативного влияния фактора талибов состоит в том, что Россия из-за страха перед ними вынуждена поддерживать, в том числе и в военной сфере, правящие режимы в Узбекистане и Казахстане, которые проводят прозападную политику. Взять хотя бы наше участие в недавних учениях Центрально-азиатского миротворческого батальона, состоявшихся на бывшем советском полигоне спецназа ВДВ под Чирчиком. В ходе их отрабатывались действия на горно-пустынной местности, по ландшафту схожей с районами Заравшана и Учкудука, где имеется крупный горнообогатительный комбинат по производству урановой руды и золота. Характерно, что для участия в учениях США направили 600 военнослужащих 82-й аэромобильной дивизии, а Россию представляли лишь 40 десантников.
В Закавказье США сконцентрировались на установлении своего контроля над нефтяными ресурсами и путями их транспортировки. На первом этапе, который охватил период 1993-96 годов, они уже добились фактического признания со стороны России делимости Каспийского моря на национальные сектора. К настоящему моменту Москва уже смирилась с существованием таких секторов, установленных Азербайджаном и рядом других прикаспийских стран в одностороннем порядке, вопреки нормам международного права. Второй этап, который ориентировочно закончится к концу следующего года, предусматривает аннулирование нефтяного транзита по трубопроводу Баку-Грозный-Новороссийск и утверждение грузинского маршрута Баку-Супса в качестве единственного пути экспорта “ранней” каспийской нефти. Наконец, третий этап имеет целью, с одной стороны, транспортировку “большой” нефти “азербайджанского” и “казахского” секторов напрямую из Баку в Турцию через территории, ныне контролируемые Арменией и Нагорно-Карабахской республикой, и, с другой стороны, введение в регион войск США, НАТО и Турции под флагом “миротворчества” в армяно-азербайджанском конфликте.
Согласно некоторым данным, реализация “миротворчества” намечена на весну-лето 1999 года. В его рамках НКР будет предъявлен ультиматум принять план урегулирования минской группы ОБСЕ по Карабаху. Если республика на это не пойдет, против нее будет осуществлена операция “по принуждению к миру” по боснийскому образцу. В ее рамках в течение 3-4 недель территория Нагорного Карабаха подвергнется массированным атакам авиации международных сил, которая, будучи сосредоточенной в Турции, использует воздушное пространство Грузии и Азербайджана. После того как военной инфраструктуре НКР будет нанесен непоправимый ущерб, Азербайджан проведет наступательную операцию в направлении Физули-Джебраил, в ходе которой планируется установить контроль над территорией, прилегающей к Араксу. Затем ожидается установление перемирия, для обеспечения которого в зону конфликта будут введены “миротворческие” силы Турции, США и НАТО. На завершающем этапе Запад, как бы пойдя на встречу Еревану и Степанакерту, предложит им территориальный обмен с Баку. В его рамках формально азербайджанские районы бывшей НКАО и Лачина получат право воссоединиться с Арменией, которая в свою очередь передаст Азербайджану в несколько раз меньшую по площади полосу земли вдоль своей границы с Ираном. Таким образом между Баку и Нахичеваньской автономией, а через нее с Турцией, установится прямая связь, в силу чего появится возможность проложить транспортные коммуникации и трубопроводы, безопасность которых будет гарантирована фактом присутствия в регионе иностранных войск.
В дальнейшем, после ухода такого сильного лидера, как Г. Алиев, Азербайджан будет инкорпорирован в Турцию. Этому объективно способствует не только этническая близость двух народов, но и принцип жесткого унитаризма, проповедуемый турецкой правящей элитой, решительно пресекающей попытки тех или иных местных элит обеспечить свою самостоятельность.
Что касается Армении и НКР, то их наиболее слабым звеном является отсутствие действенной международной поддержки. Ставка Еревана на эффективную помощь армянской диаспоры в США иллюзорна, так как та обладает в вашингтонских коридорах куда меньшим влиянием, чем связанное с Баку нефтяное лобби. Неоправданны надежды армян и на Москву. Правящий там А. Чубайс, который, кстати, всегда рассматривал страны СНГ лишь в качестве обузы, весьма чувствителен к финансовому давлению Запада. Не исключено, что когда ему в очередной раз потребуются средства из-за рубежа — либо для предотвращения социальных конфликтов, либо на приватизацию, например, “Роснефти”, либо на избирательную кампанию, — разменной картой станут геополитические интересы России в Закавказье. Причем вопрос может встать не только о Карабахе, но и о российских базах в Грузии и миротворческих силах в Абхазии. И это при том, что вывод миротворцев с Ингури неизбежно вызовет новый виток грузино-абхазского конфликта.
Следует отметить, что с точки зрения Запада установление грузинского контроля над Абхазией представляется куда менее важной задачей, чем разрешение карабахского кризиса по американскому сценарию. А в глазах сил фундаменталистского ислама на Кавказе, в арабском мире и ряде влиятельных кругов Турции Сухуми вообще выглядит потенциальным связующим звеном между Анкарой и сепаратистами в российских автономиях. В силу этих причин военная победа Грузии маловероятна. Одновременно, в случае конфликта, практически неизбежным станет прибытие в Абхазию вооруженных добровольцев адыгской национальности (адыгейцев, черкессов и кабардинцев), а также чеченцев из числа ваххабитов и других политических противников президента Ичкерии А. Масхадова — партнера Э. Шеварднадзе. Любая попытка остановить их силами погранвойск РФ или армии заведомо будет малорезультативна и приведет лишь к столкновениям с человеческими жертвами, а также к окончательной переориентации абхазов с Москвы на Анкару. Так или иначе, при подобном развитии абхазская граница не сможет быть на всем своем протяжении закрыта для движения боевиков и оружия в обоих направлениях. А раз так, Россия, в первую очередь западная часть Северного Кавказа, окажется в едином пространстве с территорией ведения боевых действий, что будет способствовать распространению дестабилизации из Абхазии на север.
Вместе с тем основные надежды по втягиванию России в изнурительные военные конфликты на Западе и в исламском мире возлагают не столько на Грузию и Абхазию, сколько на Чечню, точнее, на оппозиционные нынешнему президенту Ичкерии силы во главе с лидером кавказских ваххабитов, бывшим президентом З. Яндарбиевым, террористами Ш. Басаевым, Хоттабом и С. Радуевым и отставным шефом департамента госбезопасности А. Мовсаевым. В свое время Москва в лице Б. Березовского предложила А. Масхадову план умиротворения республики путем вливаний в ее экономику средств от транзита “ранней” каспийской нефти. Ожидаемая выручка от эксплуатации чеченского участка нефтепровода должна была составить сумму в несколько десятков миллионов долларов. Однако З. Яндарбиеву заинтересованными кругами Турции, Саудовской Аравии и американскими финансовыми партнерами А. Чубайса, по имеющейся информации, было предложено до двух миллиардов долларов на дестабилизацию ситуации вокруг республики.
В итоге сегодня официальный Грозный не контролирует ситуацию в Чечне и вынужден следовать в фарватере экстремистов. Б. Березовский был “удален” от трубы, а волна террора и нестабильности все более распространяется на территорию Дагестана и Пригородного района Северной Осетии. О гарантиях безопасности функционирования нефтепровода сейчас вообще говорить не приходится. Предложение же Б. Немцова провести его вокруг Чечни в условиях “прозрачности” ее административных границ для вооруженных банд — будет лишь провоцировать их на новые грабительские набеги, на распространение диверсий и террора в глубь территории России. Иными словами, данное предложение (стоимостью 200 миллионов долларов), в случае его реализации, объективно сработает на дестабилизацию, на распространение по всему Северному Кавказу своего рода “махновщины” в ее современном варианте. Впрочем, в подобных условиях коррумпированным чиновникам, заинтересованным в формировании предвыборного фонда “молодого реформатора”, будет сравнительно просто “списывать” средства, выделяемые на нефтепровод, действуя по той же схеме, как при “восстановлении Чечни” в 1995-96 годах.
В целом политика Кремля в отношении Чечни выглядит беспомощной, ситуация там и на Северном Кавказе в свете бессилия и коррумпированности российской власти практически безнадежной, а вероятность большой войны в регионе — чрезвычайно высокой.
ТОЛЬКО
ЯДЕРНЫЙ
ПАРИТЕТ!
Как представляется, при осуществлении оборонной политики государства следует исходить именно из обозначенных военных угроз ближнесрочного и долгосрочного характера. Причем необходимо отдавать себе отчет, что сохранение стратегического ядерного паритета с США — это главное условие сохранения независимости и территориальной целостности России в ХХI веке, основной фактор сдерживания угрозы как ядерной, так и крупномасштабной неядерной агрессии против нашей страны. В этой связи целесообразно придать наивысший приоритет программам развития отечественных СЯС, которые должны гарантированно финансироваться в требуемом объеме. Учитывая тот факт, что сегодня на СЯС тратится менее 1/5 военного бюджета, а на их ключевую составляющую — РВСН — менее 1/12, данная задача, если бы не дефицит политической воли, была бы вполне решаемой даже при нынешних финансовых трудностях.
В числе наиболее важных направлений совершенствования СЯС и обеспечивающих систем следует выделить:
— продление ресурсов эксплуатации стоящих на вооружении ракетных комплексов Р-36М2, УР-100Н и РТ-23УЕЕХ;
— выполнение программы по созданию и развертыванию новой системы “Тополь-М”;
— работы по новым стратегическим подводным лодкам класса “Юрий Долгорукий”, которые, начиная с 2002 года, должны спускаться на воду по одной-две ежегодно;
— поддержание в надлежащем состоянии систем связи и боевого управления СЯС в чрезвычайных условиях, военно-космических группировок, модернизация и постепенное восполнение космического и наземного эшелонов системы предупреждения о ракетном нападении.
Одновременно необходимо развернуть работы по воссозданию в России к 2004-05 году ракетных комплексов Р-36М2 с последующим развертыванием вновь произведенных изделий в существующих шахтных пусковых установках “тяжелых” ракет. Государственная дума, несмотря на сопротивление “разоруженческой мафии”, должна в поддержку данного решения найти в себе силы отвергнуть договор СНВ-2 и наложить 5-10-летний мораторий на заключение нового соглашения СНВ-3.
В целом без наличия в арсеналах РВСН многозарядных МБР сохранение нашего потенциала ядерного сдерживания США после 2007-08 года станет невозможным. Наряду с этим встанет под вопрос стабильность российско-китайских отношений. Ведь уже сегодня Китай значительно превосходит нас и по размеру ВВП, и в области обычных вооружений. Единственной надежной гарантией военного баланса пока является наше подавляющее превосходство в стратегической сфере. Однако если Россия резко сократит свои СЯС, а Китай, напуганный американскими планами развертывания стратегической ПРО, наоборот, пойдет на серьезное наращивание ядерного потенциала, превосходство исчезнет. Что, в свою очередь, если нынешние партнерские отношения между Москвой и Пекином со временем эволюционируют в сторону конфронтации, будет прямо подталкивать китайцев к военной экспансии на Дальнем Востоке и в Сибири.
C другой стороны, факт наличия у нас мощных СЯС вовсе не означает, что их при любых обстоятельствах будет достаточно для удержания Дальнего Востока. Во-первых, экономическая, в первую очередь тарифная и энергетическая, политика Москвы уже привела к выпадению региона из общероссийского рыночного пространства и объективно способствует росту местного сепаратизма. В таких условиях наличие в регионе управляемой из Центра крупной военной группировки может сыграть роль сдерживающего и стабилизирующего фактора. Однако понятно, что это должны быть не ядерные силы, а войска Дальневосточного военного округа. Во-вторых, учитывая, что порог применения ядерного оружия нельзя снижать бесконечно, войска ДальВО в любом случае должны обладать способностью без применения СЯС оказать серьезное сопротивление любому агрессору. Иными словами, в XXI веке ДальВО, очевидно, станет наиболее важным округом в России.
Вместе с тем в ближайшие годы, на которые придется кульминация “битвы за Кавказ”, самым приоритетным следует признать Северо-кавказский военный округ. В этой связи, во-первых, необходимо до конца 1997 года привести находящиеся на территории округа соединения и части Вооруженных Сил, а также ВВ, МВД и погранвойск, в боеспособное состояние, обеспечить их положенным количеством вооружений и военной техники современных образцов, боеприпасов, ГСМ, продовольствия и др. Во-вторых, отказаться от планов сокращений войск СКВО и полностью укомплектовать их до штатной численности. В-третьих, в первоочередном порядке решить социальные проблемы военнослужащих округа. И в-четвертых, обеспечить единое оперативное управление всеми вооруженными формированиями РФ на территории округа со стороны командующего СКВО в рамках Южного оперативно-стратегического командования.
Одновременно с этим со стороны высшего руководства страны должен последовать ряд действий политического характера, без которых предлагаемые меры в области военного строительства обречены на малую результативность. Главной целью такой политики должно стать предотвращение “махновщины” и военных конфликтов на Кавказе, в первую очередь вокруг Чечни. Для этого в кратчайшие сроки административные рубежи бывшей Чечено-Ингушской АССР следует оборудовать как полноценную государственную границу, через которую стало бы невозможным свободное перемещение оружия, боевиков и диверсантов. При решении рассматриваемой задачи, наряду с федеральными силовыми структурами, целесообразно было бы задействовать местные формирования самообороны из лиц осетинской, аварской и даргинской национальностей, а также представителей казачества, при условии их строгой подчиненности и подконтрольности конституционным органам власти субъектов Федерации и командованию СКВО. И лишь после создания реальной границы с Чечней можно ставить вопрос о строительстве коммуникаций в обход ее территории.
Залогом стабильности в западной части Северного Кавказа являются мир и российское влияние в Абхазии. В этой связи экономическая блокада республики со стороны РФ должна быть немедленно снята, а миротворческие силы СНГ следует оставить в местах их нынешней дислокации. В том случае, если Грузия все же будет настаивать на выводе миротворцев, подкрепляя свои требования вооруженными провокациями, целесообразно пойти на официальное признание независимости Абхазии и предоставление ей помощи экономического и военного характера, в частности, оружием и военными советниками. Кроме того, для пополнения абхазской армии живой силой допустимо позволить российским призывникам — выходцам из республик Северного Кавказа, в случае их добровольного согласия проходить действительную службу в ее рядах. Аналогично, российские офицеры и прапорщики северо-кавказских национальностей, включая офицеров запаса, в случае изъявления желания могли бы быть откомандированы в армию Абхазии, служба в которой рассматривалась бы для них как служба в Вооруженных Силах РФ.
Важное значение для сохранения позиций России в Закавказье, сдерживания Турции от вооруженного вмешательства в дела региона играют военные базы в Грузии и Армении. В связи с возможностью постановки вопроса о выводе наших войск из Грузии представляется целесообразным эвакуировать лишь объект в Вазиани, а объекты в Батуми и Ахалкалаки следует сохранить, опираясь на волю местного аджарского и армянского населения.
Наконец, приоритетным является поддержание союзнических отношений РФ и Армении, включая нашу военно-техническую помощь армянской стороне. Представляется, что в неофициальном порядке подобное сотрудничество должно затронуть и Нагорный Карабах. В первую очередь, на предмет создания в НКР эффективной системы ПВО, а также подготовки военных кадров, отвечающих требованиям не “народной”, а современной войны, реконструкции внутренней дорожной сети, развития инфраструктуры Гражданской Обороны и переподготовки сил спецназа для действия в горных условиях, в частности, при борьбе с вертолетными десантами в тыл. Кроме того, армии НКР необходима помощь военных специалистов РФ в области оперативного планирования и работы по пересмотру нынешней доктрины республики, делающей неоправданный крен в сторону применения бронетехники в наступательных операциях. В условиях, когда Азербайджан на порядок превосходит Карабах в живой силе и технике, а его армия — это уже не деморализованные банды образца 1991-94 годов, такая операция с выходом из предгорий на равнину даже если поначалу и достигнет тактических успехов, в конечном счете неминуемо приведет к военной катастрофе.
В целом для России важно зафиксировать нынешний статус-кво в Закавказье к моменту ухода со сцены Г. Алиева, равноценной замены которому, с точки зрения сохранения стабильности в республике, не просматривается. Если к этому времени Вашингтону и Анкаре удастся решить проблему Карабаха на свой лад, разместить в регионе войска и обеспечить сухопутный коридор из Баку в Турцию, вопрос форсированной инкорпорации в нее Азербайджана можно будет признать свершившимся фактом, так как американо-турецкое влияние станет доминирующим фактором во внутренней жизни республики. Если же сохранить сегодняшнее положение, то “отрезанные” от Турции круги вряд ли смогут противостоять действию тенденции к фрагментации Азербайджана, сдемпфировать которую станет возможным, лишь опираясь на Россию.
Во многом похоже, вероятно, станут развиваться события и в Грузии, где после ухода Э. Шеварднадзе, судя по всему, следует ожидать нового витка нестабильности и борьбы за власть.
В заключение следует отметить, что при выработке политики в области обороны мы еще долгое время будем вынуждены исходить из ограниченных возможностей государства. Последствия разрушительной экономической политики последних лет невозможно преодолеть быстро. На это уйдут десятилетия. А раз так, нужно четко сформулировать приоритеты в военном строительстве, на которые в первую очередь следует выделять ограниченные финансовые ресурсы. При этом данные приоритеты можно выявить лишь путем анализа действующих и вероятных военных угроз России, по поводу чего необходима широкая общественная дискуссия.
РЕКВИЕМ ТВОРЦУ, ПРОКЛЯТИЕ РАЗРУШИТЕЛЮ…
В Закавказье США сконцентрировались на установлении своего контроля над нефтяными ресурсами и путями их транспортировки. На первом этапе, который охватил период 1993-96 годов, они уже добились фактического признания со стороны России делимости Каспийского моря на национальные сектора. К настоящему моменту Москва уже смирилась с существованием таких секторов, установленных Азербайджаном и рядом других прикаспийских стран в одностороннем порядке, вопреки нормам международного права. Второй этап, который ориентировочно закончится к концу следующего года, предусматривает аннулирование нефтяного транзита по трубопроводу Баку-Грозный-Новороссийск и утверждение грузинского маршрута Баку-Супса в качестве единственного пути экспорта “ранней” каспийской нефти. Наконец, третий этап имеет целью, с одной стороны, транспортировку “большой” нефти “азербайджанского” и “казахского” секторов напрямую из Баку в Турцию через территории, ныне контролируемые Арменией и Нагорно-Карабахской республикой, и, с другой стороны, введение в регион войск США, НАТО и Турции под флагом “миротворчества” в армяно-азербайджанском конфликте.
Согласно некоторым данным, реализация “миротворчества” намечена на весну-лето 1999 года. В его рамках НКР будет предъявлен ультиматум принять план урегулирования минской группы ОБСЕ по Карабаху. Если республика на это не пойдет, против нее будет осуществлена операция “по принуждению к миру” по боснийскому образцу. В ее рамках в течение 3-4 недель территория Нагорного Карабаха подвергнется массированным атакам авиации международных сил, которая, будучи сосредоточенной в Турции, использует воздушное пространство Грузии и Азербайджана. После того как военной инфраструктуре НКР будет нанесен непоправимый ущерб, Азербайджан проведет наступательную операцию в направлении Физули-Джебраил, в ходе которой планируется установить контроль над территорией, прилегающей к Араксу. Затем ожидается установление перемирия, для обеспечения которого в зону конфликта будут введены “миротворческие” силы Турции, США и НАТО. На завершающем этапе Запад, как бы пойдя на встречу Еревану и Степанакерту, предложит им территориальный обмен с Баку. В его рамках формально азербайджанские районы бывшей НКАО и Лачина получат право воссоединиться с Арменией, которая в свою очередь передаст Азербайджану в несколько раз меньшую по площади полосу земли вдоль своей границы с Ираном. Таким образом между Баку и Нахичеваньской автономией, а через нее с Турцией, установится прямая связь, в силу чего появится возможность проложить транспортные коммуникации и трубопроводы, безопасность которых будет гарантирована фактом присутствия в регионе иностранных войск.
В дальнейшем, после ухода такого сильного лидера, как Г. Алиев, Азербайджан будет инкорпорирован в Турцию. Этому объективно способствует не только этническая близость двух народов, но и принцип жесткого унитаризма, проповедуемый турецкой правящей элитой, решительно пресекающей попытки тех или иных местных элит обеспечить свою самостоятельность.
Что касается Армении и НКР, то их наиболее слабым звеном является отсутствие действенной международной поддержки. Ставка Еревана на эффективную помощь армянской диаспоры в США иллюзорна, так как та обладает в вашингтонских коридорах куда меньшим влиянием, чем связанное с Баку нефтяное лобби. Неоправданны надежды армян и на Москву. Правящий там А. Чубайс, который, кстати, всегда рассматривал страны СНГ лишь в качестве обузы, весьма чувствителен к финансовому давлению Запада. Не исключено, что когда ему в очередной раз потребуются средства из-за рубежа — либо для предотвращения социальных конфликтов, либо на приватизацию, например, “Роснефти”, либо на избирательную кампанию, — разменной картой станут геополитические интересы России в Закавказье. Причем вопрос может встать не только о Карабахе, но и о российских базах в Грузии и миротворческих силах в Абхазии. И это при том, что вывод миротворцев с Ингури неизбежно вызовет новый виток грузино-абхазского конфликта.
Следует отметить, что с точки зрения Запада установление грузинского контроля над Абхазией представляется куда менее важной задачей, чем разрешение карабахского кризиса по американскому сценарию. А в глазах сил фундаменталистского ислама на Кавказе, в арабском мире и ряде влиятельных кругов Турции Сухуми вообще выглядит потенциальным связующим звеном между Анкарой и сепаратистами в российских автономиях. В силу этих причин военная победа Грузии маловероятна. Одновременно, в случае конфликта, практически неизбежным станет прибытие в Абхазию вооруженных добровольцев адыгской национальности (адыгейцев, черкессов и кабардинцев), а также чеченцев из числа ваххабитов и других политических противников президента Ичкерии А. Масхадова — партнера Э. Шеварднадзе. Любая попытка остановить их силами погранвойск РФ или армии заведомо будет малорезультативна и приведет лишь к столкновениям с человеческими жертвами, а также к окончательной переориентации абхазов с Москвы на Анкару. Так или иначе, при подобном развитии абхазская граница не сможет быть на всем своем протяжении закрыта для движения боевиков и оружия в обоих направлениях. А раз так, Россия, в первую очередь западная часть Северного Кавказа, окажется в едином пространстве с территорией ведения боевых действий, что будет способствовать распространению дестабилизации из Абхазии на север.
Вместе с тем основные надежды по втягиванию России в изнурительные военные конфликты на Западе и в исламском мире возлагают не столько на Грузию и Абхазию, сколько на Чечню, точнее, на оппозиционные нынешнему президенту Ичкерии силы во главе с лидером кавказских ваххабитов, бывшим президентом З. Яндарбиевым, террористами Ш. Басаевым, Хоттабом и С. Радуевым и отставным шефом департамента госбезопасности А. Мовсаевым. В свое время Москва в лице Б. Березовского предложила А. Масхадову план умиротворения республики путем вливаний в ее экономику средств от транзита “ранней” каспийской нефти. Ожидаемая выручка от эксплуатации чеченского участка нефтепровода должна была составить сумму в несколько десятков миллионов долларов. Однако З. Яндарбиеву заинтересованными кругами Турции, Саудовской Аравии и американскими финансовыми партнерами А. Чубайса, по имеющейся информации, было предложено до двух миллиардов долларов на дестабилизацию ситуации вокруг республики.
В итоге сегодня официальный Грозный не контролирует ситуацию в Чечне и вынужден следовать в фарватере экстремистов. Б. Березовский был “удален” от трубы, а волна террора и нестабильности все более распространяется на территорию Дагестана и Пригородного района Северной Осетии. О гарантиях безопасности функционирования нефтепровода сейчас вообще говорить не приходится. Предложение же Б. Немцова провести его вокруг Чечни в условиях “прозрачности” ее административных границ для вооруженных банд — будет лишь провоцировать их на новые грабительские набеги, на распространение диверсий и террора в глубь территории России. Иными словами, данное предложение (стоимостью 200 миллионов долларов), в случае его реализации, объективно сработает на дестабилизацию, на распространение по всему Северному Кавказу своего рода “махновщины” в ее современном варианте. Впрочем, в подобных условиях коррумпированным чиновникам, заинтересованным в формировании предвыборного фонда “молодого реформатора”, будет сравнительно просто “списывать” средства, выделяемые на нефтепровод, действуя по той же схеме, как при “восстановлении Чечни” в 1995-96 годах.
В целом политика Кремля в отношении Чечни выглядит беспомощной, ситуация там и на Северном Кавказе в свете бессилия и коррумпированности российской власти практически безнадежной, а вероятность большой войны в регионе — чрезвычайно высокой.
ТОЛЬКО
ЯДЕРНЫЙ
ПАРИТЕТ!
Как представляется, при осуществлении оборонной политики государства следует исходить именно из обозначенных военных угроз ближнесрочного и долгосрочного характера. Причем необходимо отдавать себе отчет, что сохранение стратегического ядерного паритета с США — это главное условие сохранения независимости и территориальной целостности России в ХХI веке, основной фактор сдерживания угрозы как ядерной, так и крупномасштабной неядерной агрессии против нашей страны. В этой связи целесообразно придать наивысший приоритет программам развития отечественных СЯС, которые должны гарантированно финансироваться в требуемом объеме. Учитывая тот факт, что сегодня на СЯС тратится менее 1/5 военного бюджета, а на их ключевую составляющую — РВСН — менее 1/12, данная задача, если бы не дефицит политической воли, была бы вполне решаемой даже при нынешних финансовых трудностях.
В числе наиболее важных направлений совершенствования СЯС и обеспечивающих систем следует выделить:
— продление ресурсов эксплуатации стоящих на вооружении ракетных комплексов Р-36М2, УР-100Н и РТ-23УЕЕХ;
— выполнение программы по созданию и развертыванию новой системы “Тополь-М”;
— работы по новым стратегическим подводным лодкам класса “Юрий Долгорукий”, которые, начиная с 2002 года, должны спускаться на воду по одной-две ежегодно;
— поддержание в надлежащем состоянии систем связи и боевого управления СЯС в чрезвычайных условиях, военно-космических группировок, модернизация и постепенное восполнение космического и наземного эшелонов системы предупреждения о ракетном нападении.
Одновременно необходимо развернуть работы по воссозданию в России к 2004-05 году ракетных комплексов Р-36М2 с последующим развертыванием вновь произведенных изделий в существующих шахтных пусковых установках “тяжелых” ракет. Государственная дума, несмотря на сопротивление “разоруженческой мафии”, должна в поддержку данного решения найти в себе силы отвергнуть договор СНВ-2 и наложить 5-10-летний мораторий на заключение нового соглашения СНВ-3.
В целом без наличия в арсеналах РВСН многозарядных МБР сохранение нашего потенциала ядерного сдерживания США после 2007-08 года станет невозможным. Наряду с этим встанет под вопрос стабильность российско-китайских отношений. Ведь уже сегодня Китай значительно превосходит нас и по размеру ВВП, и в области обычных вооружений. Единственной надежной гарантией военного баланса пока является наше подавляющее превосходство в стратегической сфере. Однако если Россия резко сократит свои СЯС, а Китай, напуганный американскими планами развертывания стратегической ПРО, наоборот, пойдет на серьезное наращивание ядерного потенциала, превосходство исчезнет. Что, в свою очередь, если нынешние партнерские отношения между Москвой и Пекином со временем эволюционируют в сторону конфронтации, будет прямо подталкивать китайцев к военной экспансии на Дальнем Востоке и в Сибири.
C другой стороны, факт наличия у нас мощных СЯС вовсе не означает, что их при любых обстоятельствах будет достаточно для удержания Дальнего Востока. Во-первых, экономическая, в первую очередь тарифная и энергетическая, политика Москвы уже привела к выпадению региона из общероссийского рыночного пространства и объективно способствует росту местного сепаратизма. В таких условиях наличие в регионе управляемой из Центра крупной военной группировки может сыграть роль сдерживающего и стабилизирующего фактора. Однако понятно, что это должны быть не ядерные силы, а войска Дальневосточного военного округа. Во-вторых, учитывая, что порог применения ядерного оружия нельзя снижать бесконечно, войска ДальВО в любом случае должны обладать способностью без применения СЯС оказать серьезное сопротивление любому агрессору. Иными словами, в XXI веке ДальВО, очевидно, станет наиболее важным округом в России.
Вместе с тем в ближайшие годы, на которые придется кульминация “битвы за Кавказ”, самым приоритетным следует признать Северо-кавказский военный округ. В этой связи, во-первых, необходимо до конца 1997 года привести находящиеся на территории округа соединения и части Вооруженных Сил, а также ВВ, МВД и погранвойск, в боеспособное состояние, обеспечить их положенным количеством вооружений и военной техники современных образцов, боеприпасов, ГСМ, продовольствия и др. Во-вторых, отказаться от планов сокращений войск СКВО и полностью укомплектовать их до штатной численности. В-третьих, в первоочередном порядке решить социальные проблемы военнослужащих округа. И в-четвертых, обеспечить единое оперативное управление всеми вооруженными формированиями РФ на территории округа со стороны командующего СКВО в рамках Южного оперативно-стратегического командования.
Одновременно с этим со стороны высшего руководства страны должен последовать ряд действий политического характера, без которых предлагаемые меры в области военного строительства обречены на малую результативность. Главной целью такой политики должно стать предотвращение “махновщины” и военных конфликтов на Кавказе, в первую очередь вокруг Чечни. Для этого в кратчайшие сроки административные рубежи бывшей Чечено-Ингушской АССР следует оборудовать как полноценную государственную границу, через которую стало бы невозможным свободное перемещение оружия, боевиков и диверсантов. При решении рассматриваемой задачи, наряду с федеральными силовыми структурами, целесообразно было бы задействовать местные формирования самообороны из лиц осетинской, аварской и даргинской национальностей, а также представителей казачества, при условии их строгой подчиненности и подконтрольности конституционным органам власти субъектов Федерации и командованию СКВО. И лишь после создания реальной границы с Чечней можно ставить вопрос о строительстве коммуникаций в обход ее территории.
Залогом стабильности в западной части Северного Кавказа являются мир и российское влияние в Абхазии. В этой связи экономическая блокада республики со стороны РФ должна быть немедленно снята, а миротворческие силы СНГ следует оставить в местах их нынешней дислокации. В том случае, если Грузия все же будет настаивать на выводе миротворцев, подкрепляя свои требования вооруженными провокациями, целесообразно пойти на официальное признание независимости Абхазии и предоставление ей помощи экономического и военного характера, в частности, оружием и военными советниками. Кроме того, для пополнения абхазской армии живой силой допустимо позволить российским призывникам — выходцам из республик Северного Кавказа, в случае их добровольного согласия проходить действительную службу в ее рядах. Аналогично, российские офицеры и прапорщики северо-кавказских национальностей, включая офицеров запаса, в случае изъявления желания могли бы быть откомандированы в армию Абхазии, служба в которой рассматривалась бы для них как служба в Вооруженных Силах РФ.
Важное значение для сохранения позиций России в Закавказье, сдерживания Турции от вооруженного вмешательства в дела региона играют военные базы в Грузии и Армении. В связи с возможностью постановки вопроса о выводе наших войск из Грузии представляется целесообразным эвакуировать лишь объект в Вазиани, а объекты в Батуми и Ахалкалаки следует сохранить, опираясь на волю местного аджарского и армянского населения.
Наконец, приоритетным является поддержание союзнических отношений РФ и Армении, включая нашу военно-техническую помощь армянской стороне. Представляется, что в неофициальном порядке подобное сотрудничество должно затронуть и Нагорный Карабах. В первую очередь, на предмет создания в НКР эффективной системы ПВО, а также подготовки военных кадров, отвечающих требованиям не “народной”, а современной войны, реконструкции внутренней дорожной сети, развития инфраструктуры Гражданской Обороны и переподготовки сил спецназа для действия в горных условиях, в частности, при борьбе с вертолетными десантами в тыл. Кроме того, армии НКР необходима помощь военных специалистов РФ в области оперативного планирования и работы по пересмотру нынешней доктрины республики, делающей неоправданный крен в сторону применения бронетехники в наступательных операциях. В условиях, когда Азербайджан на порядок превосходит Карабах в живой силе и технике, а его армия — это уже не деморализованные банды образца 1991-94 годов, такая операция с выходом из предгорий на равнину даже если поначалу и достигнет тактических успехов, в конечном счете неминуемо приведет к военной катастрофе.
В целом для России важно зафиксировать нынешний статус-кво в Закавказье к моменту ухода со сцены Г. Алиева, равноценной замены которому, с точки зрения сохранения стабильности в республике, не просматривается. Если к этому времени Вашингтону и Анкаре удастся решить проблему Карабаха на свой лад, разместить в регионе войска и обеспечить сухопутный коридор из Баку в Турцию, вопрос форсированной инкорпорации в нее Азербайджана можно будет признать свершившимся фактом, так как американо-турецкое влияние станет доминирующим фактором во внутренней жизни республики. Если же сохранить сегодняшнее положение, то “отрезанные” от Турции круги вряд ли смогут противостоять действию тенденции к фрагментации Азербайджана, сдемпфировать которую станет возможным, лишь опираясь на Россию.
Во многом похоже, вероятно, станут развиваться события и в Грузии, где после ухода Э. Шеварднадзе, судя по всему, следует ожидать нового витка нестабильности и борьбы за власть.
В заключение следует отметить, что при выработке политики в области обороны мы еще долгое время будем вынуждены исходить из ограниченных возможностей государства. Последствия разрушительной экономической политики последних лет невозможно преодолеть быстро. На это уйдут десятилетия. А раз так, нужно четко сформулировать приоритеты в военном строительстве, на которые в первую очередь следует выделять ограниченные финансовые ресурсы. При этом данные приоритеты можно выявить лишь путем анализа действующих и вероятных военных угроз России, по поводу чего необходима широкая общественная дискуссия.
РЕКВИЕМ ТВОРЦУ, ПРОКЛЯТИЕ РАЗРУШИТЕЛЮ…
Майя Ганина
Россия всегда была прекрасна русской женщиной. Вспомним поэтов: тут и “милый идеал”, и “гений чистой красоты”, но и — “коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…” Как ни иронизировали над этими строчками нынешние русскоязычные европеи, но потому и знают истинную цену русской женщине во всем мире, что и красота, и удаль, и забота, и любовь — по сей день отличают ее как одно из чудес света. Нежная, добрая, верная, а вместе с этим — там, где порой и мужик не выдерживает, — всегда находится Марфа Посадница, Екатерина Великая, Зоя Космодемьянская.
Вот и в русской литературе: Анна Ахматова и Марина Цветаева, Зинаида Гиппиус и Юлия Друнина… И не только в поэзии. Сегодня одним из лучших прозаиков России, несомненно, является Майя Ганина. Нынешний сентябрь — юбилейный для Ганиной. И — урожайный.
Так же уверенно, как управляет она хозяйством в своей деревенской усадьбе, где живет почти безвыездно многие годы, она чувствует себя и в литературе, на широком пространстве романа, в прохладной тиши рассказа или новеллы. Майя Ганина — наш постоянный автор, мы от всей души поздравляем красивую, сильную и талантливую женщину с юбилеем. А нашим читателям дарим ее новый неожиданный рассказ.
Владимир БОНДАРЕНКО
и редакция “ЗАВТРА”
1. “… Кто ты, странник, с глазами грустными и влажными, как лот, который из всякой глубины вновь выходит на свет Божий, что искал ты в этих глубинах? Отдохни здесь — этот приют гостеприимно открыт для каждого…”
Он был высокий, белобрысый, с розовой нездоровой кожей, с костлявыми плечами и большими руками и ногами. Выглядел он моложе своих лет, может быть, потому что на лице у него сохранялось постоянно растерянное выражение, а глаза глядели неуверенно и наивно.
Сорок два года… Раньше, когда был пацаном, думал: доживу до сорока — и застрелюсь. Старость, немощи, нельзя переживать себя. И представлялось невозможным дожить, дотянуть до этих сорока лет — бесконечная длинная дорога. Сорок два — и будто раз вздохнул, так коротко то, что сзади… Впрочем, для других его ровесников впереди еще десять, двадцать, а то и тридцать лет… Тоже один вздох, просто один вздох, менее глубокий и полный…
Ну а для него — все. Недавно, почувствовав, что начал слишком быстро утомляться, слабеть, занимаясь своим, давно ставшим привычным делом, обследовался, и обнаружилось, что он тяжело, возможно, неизлечимо болен. В первые мгновения он принял эту весть как бы с облегчением, будто все время ждал ее, будто она и была той желанной чертой, которая как-то завершит, прорвет подзатянувшуюся шаткость, неопределенность богатой, сытой жизни. Затем осознал.
… Внизу, вдоль побережья, рассыпал огни город, доносилась музыка, несильный, ненавязчивый шум. Море было черным, гладким, огромным, и там, где оно соединялось с небом, колыхалась лунная дорога. Было светло и видно силуэты кипарисов, пиний, ливанских кедров, было очень хорошо, прекрасно — и он заплакал, утирая слезы краем вкладыша, ему стало жалко себя, что все так быстро, бессмысленно кончилось, что лицо его сделалось усталым и глупым, точно у пожилого сурка, что он, в общем, еще никого не любил, хотя связей коротких и ни к чему не обязывающих у него было много, как и у всех, его окружавших.
Не любил, уже не полюбить, и это самое, наверное, горькое из того, что утрачивается. Ясновидяще ощутил, проявил какую-то юную женщину, жившую рядом, но так и не обретшую плоти, не нашедшую еще — а теперь уже значит никогда — своего земного двойника.
Он плакал, перекатывая голову на подушке, чувствуя свое жуткое бессилие, и луна, поднявшаяся высоко и ставшая маленькой и пронзительной, покачивалась перед его сомкнутыми веками туда и обратно. Часа через три небо посерело, луна исчезла, из тучи, надвинувшейся на гору, посыпала жесткая крупка. Под ее монотонное шуршание по верху спального мехового мешка он заснул.
2. Проснулся поздно, хотя уже часов с восьми в соседних лоджиях разговаривали, ходили, прыгали, делая предписанные гимнастические упражнения, люди. Он упорно спал, додумывая во сне какие-то свои расплывчатые думы, досматривая видение. На соседних лоджиях стихло, все ушли на завтрак. Солнце поднималось все выше, и уже припекало, а он был не в силах прервать эту гипнотическую дрему, тяжкое забытье.
Наконец открыл глаза, откинул клапан и глубоко вздохнул, ощутив, как заболело посередине груди, ощутив, как ненасытно, сухо прервался вдох.
Небо было высоким, голубым, чистым. Пахло растаявшим снегом.
“Господи! — простонал он. — Господи! Пусть будет скверным сном моя болезнь, моя прошлая жизнь ежедневная, убогая, алчная! Если я излечусь — стану жить празднично, зряче, стану жить, точно олений трубный крик во время весеннего гона… Раздам неимущим, что имею, на храм… Монастырю отдам неправедно нажитое… Господи, ведь ты есть, сделай же так… Я пойму, я постараюсь понять!..”
Позавтракав в пустой столовой, он взял палку, завернул брюки — трава после ночного снегопада была еще сырой — и пошел в горы, рассчитывая спуститься к побережью не как обычно, а минуя город. Сегодня он не жаждал ничьего общества.
Россия всегда была прекрасна русской женщиной. Вспомним поэтов: тут и “милый идеал”, и “гений чистой красоты”, но и — “коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…” Как ни иронизировали над этими строчками нынешние русскоязычные европеи, но потому и знают истинную цену русской женщине во всем мире, что и красота, и удаль, и забота, и любовь — по сей день отличают ее как одно из чудес света. Нежная, добрая, верная, а вместе с этим — там, где порой и мужик не выдерживает, — всегда находится Марфа Посадница, Екатерина Великая, Зоя Космодемьянская.
Вот и в русской литературе: Анна Ахматова и Марина Цветаева, Зинаида Гиппиус и Юлия Друнина… И не только в поэзии. Сегодня одним из лучших прозаиков России, несомненно, является Майя Ганина. Нынешний сентябрь — юбилейный для Ганиной. И — урожайный.
Так же уверенно, как управляет она хозяйством в своей деревенской усадьбе, где живет почти безвыездно многие годы, она чувствует себя и в литературе, на широком пространстве романа, в прохладной тиши рассказа или новеллы. Майя Ганина — наш постоянный автор, мы от всей души поздравляем красивую, сильную и талантливую женщину с юбилеем. А нашим читателям дарим ее новый неожиданный рассказ.
Владимир БОНДАРЕНКО
и редакция “ЗАВТРА”
1. “… Кто ты, странник, с глазами грустными и влажными, как лот, который из всякой глубины вновь выходит на свет Божий, что искал ты в этих глубинах? Отдохни здесь — этот приют гостеприимно открыт для каждого…”
Он был высокий, белобрысый, с розовой нездоровой кожей, с костлявыми плечами и большими руками и ногами. Выглядел он моложе своих лет, может быть, потому что на лице у него сохранялось постоянно растерянное выражение, а глаза глядели неуверенно и наивно.
Сорок два года… Раньше, когда был пацаном, думал: доживу до сорока — и застрелюсь. Старость, немощи, нельзя переживать себя. И представлялось невозможным дожить, дотянуть до этих сорока лет — бесконечная длинная дорога. Сорок два — и будто раз вздохнул, так коротко то, что сзади… Впрочем, для других его ровесников впереди еще десять, двадцать, а то и тридцать лет… Тоже один вздох, просто один вздох, менее глубокий и полный…
Ну а для него — все. Недавно, почувствовав, что начал слишком быстро утомляться, слабеть, занимаясь своим, давно ставшим привычным делом, обследовался, и обнаружилось, что он тяжело, возможно, неизлечимо болен. В первые мгновения он принял эту весть как бы с облегчением, будто все время ждал ее, будто она и была той желанной чертой, которая как-то завершит, прорвет подзатянувшуюся шаткость, неопределенность богатой, сытой жизни. Затем осознал.
… Внизу, вдоль побережья, рассыпал огни город, доносилась музыка, несильный, ненавязчивый шум. Море было черным, гладким, огромным, и там, где оно соединялось с небом, колыхалась лунная дорога. Было светло и видно силуэты кипарисов, пиний, ливанских кедров, было очень хорошо, прекрасно — и он заплакал, утирая слезы краем вкладыша, ему стало жалко себя, что все так быстро, бессмысленно кончилось, что лицо его сделалось усталым и глупым, точно у пожилого сурка, что он, в общем, еще никого не любил, хотя связей коротких и ни к чему не обязывающих у него было много, как и у всех, его окружавших.
Не любил, уже не полюбить, и это самое, наверное, горькое из того, что утрачивается. Ясновидяще ощутил, проявил какую-то юную женщину, жившую рядом, но так и не обретшую плоти, не нашедшую еще — а теперь уже значит никогда — своего земного двойника.
Он плакал, перекатывая голову на подушке, чувствуя свое жуткое бессилие, и луна, поднявшаяся высоко и ставшая маленькой и пронзительной, покачивалась перед его сомкнутыми веками туда и обратно. Часа через три небо посерело, луна исчезла, из тучи, надвинувшейся на гору, посыпала жесткая крупка. Под ее монотонное шуршание по верху спального мехового мешка он заснул.
2. Проснулся поздно, хотя уже часов с восьми в соседних лоджиях разговаривали, ходили, прыгали, делая предписанные гимнастические упражнения, люди. Он упорно спал, додумывая во сне какие-то свои расплывчатые думы, досматривая видение. На соседних лоджиях стихло, все ушли на завтрак. Солнце поднималось все выше, и уже припекало, а он был не в силах прервать эту гипнотическую дрему, тяжкое забытье.
Наконец открыл глаза, откинул клапан и глубоко вздохнул, ощутив, как заболело посередине груди, ощутив, как ненасытно, сухо прервался вдох.
Небо было высоким, голубым, чистым. Пахло растаявшим снегом.
“Господи! — простонал он. — Господи! Пусть будет скверным сном моя болезнь, моя прошлая жизнь ежедневная, убогая, алчная! Если я излечусь — стану жить празднично, зряче, стану жить, точно олений трубный крик во время весеннего гона… Раздам неимущим, что имею, на храм… Монастырю отдам неправедно нажитое… Господи, ведь ты есть, сделай же так… Я пойму, я постараюсь понять!..”
Позавтракав в пустой столовой, он взял палку, завернул брюки — трава после ночного снегопада была еще сырой — и пошел в горы, рассчитывая спуститься к побережью не как обычно, а минуя город. Сегодня он не жаждал ничьего общества.